Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание. N 7/2016

Бюллетень Европейского Суда по правам человека
Российское издание
N 7/2016

Уважаемые читатели!

Лето этого года оказалось жарким на политические события, а ведь впереди еще - "проблемный" август. В то время, когда Совет Европы находится на каникулах, в различных странах происходят события, которые неизбежно отразятся на деятельности панъевропейских структур: брексит, теракты во Франции, попытка переворота в Турции (включая аресты судей и заявления о восстановлении смертной казни), допинговый скандал в преддверии Олимпиады и, наконец, начало избирательной кампании в нашей стране (которая традиционно сопровождается судебными тяжбами). Осень будет богата на события в юридическом мире, которому еще предстоит осмыслить и оценить их последствия. Но это будет позже.

А пока что мы с вами изучим практику Европейского Суда за февраль этого года, представленную в текущем номере нашего журнала. Прежде всего обращает на себя внимание Постановление по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации". Как указал Европейский Суд, отсутствие новой информации, свидетельствующей об изменении ситуации за период 2008-2010 годов, приводит его к сохранению мнения о том, что Приднестровье продолжает существовать только благодаря российской поддержке и, соответственно, Российская Федерация по-прежнему осуществляет эффективный контроль и эффективную материальную помощь на данной территории и, таким образом, должна нести ответственность за происходящие там события. Очевидно, что тактика российских представителей при рассмотрении подобных дел в Европейском Суде нуждается в изменениях и необходимо искать новые аргументы для защиты в страсбургском процессе.

Другим важнейшим прецедентом является Постановление "Евдокимов и другие против Российской Федерации". По делу обжаловалась невозможность для заключенных присутствовать на судебных заседаниях по гражданским делам, сторонами которых они являлись. Эта проблема не нова. Она обсуждалась страсбургскими юристами и российскими "инстанциями" еще в первой половине "нулевых" годов: тогда аппарат Уполномоченного при Европейском Суде пытался сработать "на упреждение" и ставил данный вопрос на обсуждение, однако он не был услышан. Теперь Россия получила по сути принципиальное знаковое постановление, вынесения которого можно было бы избежать.

Европейский Суд прямо указал, что, как только российским судам становилось известно о том, что человек, являющийся стороной разбирательства по делу, находится в заключении, на них возлагалась обязанность проверить, до перехода к рассмотрению дела по существу, был ли характер дела таков, чтобы требовались личные показания заключенного, и выражал ли он желание присутствовать. Если суды предполагали рассмотреть дело в отсутствие стороны, они должны были указать конкретные причины того, что это не причинит ущерба справедливости разбирательства в целом.

В делах, в которых российский суд определил, что для заключенного было не столь важно давать показания лично, право на справедливое судебное разбирательство могло быть гарантировано какой-либо формой представительства. Российский закон об оказании бесплатной юридической помощи устанавливает критерии, дающие право воспользоваться такой помощью, основанные на доходе участника разбирательства и характере спора. Исчерпывающий перечень видов споров не включает, например, требование о компенсации в связи с унижающими достоинство условиями заключения. В подобных делах Европейский Суд посчитал, что российская система оказания бесплатной юридической помощи не обеспечивала заявителям достаточную защиту их прав.

Кроме традиционного обзора практики Европейского Суда, в номере публикуются также переводы полных текстов пяти постановлений и одного решения Суда по российским делам.

Следите за нашими публикациями на сайте www.echr.today и на Facebook. А мы вернемся к вам с августовским номером!

Главный редактор

Юрий Берестнев

В порядке применения статьи 1 Конвенции

Вопрос о юрисдикции государств

Юрисдикция властей Республики Молдова и Российской Федерации в отношении лица, задержанного в Приднестровском регионе Республики Молдова.

Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации
[Mozer v. Republic of Moldova and Russia] (N 11138/10)

Постановление от 23 февраля 2016 г. [вынесено Большой Палатой Европейского Суда]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте пункта 1 статьи 5 Конвенции.)

По жалобам о нарушении статьи 2 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на жизнь

Вопрос о соблюдении государством своих позитивных обязательств (процессуальный аспект)

По делу обжалуется президентское помилование и освобождение осужденного убийцы после его передачи в Азербайджан для отбывания оставшейся части наказания, назначенного в Венгрии. Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика.

Макучян и Минасян против Азербайджана и Венгрии
[Makuchyan and Minasyan v. Azerbaijan and Hungary] (N 17247/13)
[IV Секция]

Первый заявитель и племянник второго заявителя являлись военнослужащими Вооруженных сил Армении. В 2004 году, во время прохождения обучения в г. Будапеште, племянник второго заявителя был убит R.S., военнослужащим Азербайджана, который также пытался ворваться в комнату первого заявителя до того, как его задержала полиция Венгрии. R.S. был осужден за умышленное убийство и покушение на убийство и приговорен к пожизненному заключению судами Венгрии с возможностью условного освобождения через 30 лет. В 2012 году R.S. был передан в Азербайджан для отбытия оставшейся части наказания после того, как Министерство юстиции Азербайджана уведомило власти Венгрии о том, что приговор будет исполнен. Однако вскоре после прибытия в Азербайджан R.S. был помилован президентом и освобожден. Ему также было присвоено более высокое воинское звание и выплачена задолженность по денежному содержанию. Хотя Правительство Венгрии выступило с заявлением, выражавшим несогласие с помилованием, в докладе венгерского омбудсмена от 7 декабря 2012 г. указывалось, что передача была одобрена (хотя и не исполнена) до получения гарантий от властей Азербайджана.

В своей жалобе в Европейский Суд заявители жаловались на материально-правовые и процессуальные нарушения статьи 2 Конвенции со стороны Азербайджана, поскольку нападение произвел военнослужащий Азербайджана, и помилование воспрепятствовало полному отбытию его наказания. Они также жаловались в соответствии со статьей 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции на то, что преступления являлись этнически мотивированными, совершенными по причинам ненависти, и были признаны и одобрены президентским помилованием и повышением по службе. Наконец, заявители утверждали, что власти Венгрии нарушили свои позитивные обязательства в соответствии со статьей 2 Конвенции, удовлетворив и исполнив требование о передаче R.S. в отсутствие адекватных обязывающих гарантий того, что он отбудет срок лишения свободы в Азербайджане.

Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика в отношении статьи 2 Конвенции и статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции.

Вопрос о соблюдении государством своих позитивных обязательств (материально-правовой аспект)

Вопрос о соблюдении государством своих позитивных обязательств (процессуальный аспект)

По делу обжалуется отсутствие ответственности государства за травмы, причиненные отдыхающему в результате происшествия с катером. Статья 2 Конвенции применима, по делу требования статьи 2 Конвенции нарушены не были.

Джавит Тынарлыолу против Турции
[Cavit Tinarlioglu v. Turkey] (N 3648/04)

Постановление от 2 февраля 2016 г. [вынесено II Секцией]

Вопрос о соблюдении государством своих позитивных обязательств (материально-правовой аспект)

Вопрос об эффективном расследовании

По делу обжалуются неоказание адекватной медицинской помощи ВИЧ-положительному заключенному, который скончался во время содержания под стражей, и отсутствие эффективных средств правовой защиты расследования обстоятельств его смерти. По делу допущены нарушения требований статьи 2 Конвенции.

Карпыленко против Украины
[Karpylenko v. Ukraine] (N 15509/12)

Постановление от 11 февраля 2016 г. [вынесено V Секцией]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 34 Конвенции.)

Вопрос о соблюдении государством своих позитивных обязательств (материально-правовой аспект)

По делу обжалуется уклонение властей от защиты жизни жертвы домашнего насилия. По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции.

Дживек против Турции
[Civek v. Turkey] (N 55354/11)

Постановление от 23 февраля 2016 г. [вынесено II Секцией]

Вопрос о соблюдении государством своих позитивных обязательств (процессуальный аспект)

По делу обжалуется чрезмерный формализм в применении нормы о том, что обвиняемый не может быть осужден заочно, если он не был допрошен. По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции.

Ёзтюнч против Турции
[Oztunc v. Turkey] (N 14777/08)

Постановление от 9 февраля 2016 г. [вынесено II Секцией]

По жалобам о нарушении статьи 3 Конвенции

Вопрос о запрещении пыток

Вопрос об эффективном расследовании

Вопрос о правомерности экстрадиции

По делу обжалуются пытки и бесчеловечное и унижающее достоинство обращение, обусловленные чрезвычайной рендицией* (* Задержание и внесудебный перевод лица в секретный объект содержания под стражей в целях допроса, во время которого часто применяются незаконные методы (примеч. переводчика).) в соответствии с программой ЦРУ. По делу допущены нарушения требований статьи 3 Конвенции.

Наср и Гали против Италии
[Nasr and Ghali v. Italy] (N 44883/09)

Постановление от 23 февраля 2016 г. [вынесено IV Секцией]

Вопрос о запрещении бесчеловечного или унижающего достоинство обращения

По делу обжалуются условия содержания под стражей и отсутствие медицинской помощи в Приднестровском регионе Республики Молдова. По делу требования статьи 3 Конвенции нарушены не были, по делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции.

Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации
[Mozer v. Republic of Moldova and Russia] (N 11138/10)

Постановление от 23 февраля 2016 г. [вынесено Большой Палатой Европейского Суда]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте пункта 1 статьи 5 Конвенции.)

Вопрос о запрещении бесчеловечного или унижающего достоинство обращения

По делу обжалуются глубокое нравственное страдание и страх, причиненные чрезвычайной рендицией мужа заявительницы в рамках программы ЦРУ. По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции.

Наср и Гали против Италии
[Nasr and Ghali v. Italy] (N 44883/09)

Постановление от 23 февраля 2016 г. [вынесено IV Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 3 Конвенции.)

По жалобе о нарушении статьи 4 Конвенции

По жалобе о нарушении подпункта "a" пункта 3 статьи 4 Конвенции

Вопрос о работе, которую обычно должно выполнять лицо, находящееся в заключении

По делу обжалуется продолжающаяся обязанность заключенного работать после достижения пенсионного возраста. По делу требования статьи 4 Конвенции нарушены не были.

Мейер против Швейцарии
[Meier v. Switzerland] (N 10109/14)

Постановление от 9 февраля 2016 г. [вынесено III Секцией]

По жалобе о нарушении статьи 5 Конвенции

По жалобе о нарушении пункта 1 статьи 5 Конвенции

Вопрос о законности задержания или заключения под стражу

По делу обжалуется содержание под стражей, санкционированное "судами" Приднестровского региона Республики Молдова. По делу требования статьи 5 Конвенции нарушены не были, по делу допущено нарушение требований статьи 5 Конвенции.

Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации
[Mozer v. Republic of Moldova and Russia] (N 11138/10)

Постановление от 23 февраля 2016 г. [вынесено Большой Палатой Европейского Суда]

По жалобам о нарушении статьи 6 Конвенции

По жалобе о нарушении пункта 1 статьи 6 Конвенции (гражданско-правовой аспект)

Вопрос о соблюдении права на справедливое судебное разбирательство дела

По делу обжалуется невозможность для заключенных присутствовать на судебных заседаниях по гражданским делам, стороной которых они являлись. По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции.

Евдокимов и другие против Российской Федерации
[Yevdokimov and Others v. Russia] (N 27236/05 и др.)

Постановление от 16 февраля 2016 г. [вынесено III Секцией]

По жалобе о нарушении пункта 1 статьи 6 Конвенции (уголовно-правовой аспект)

Вопрос о соблюдении права на справедливое судебное разбирательство дела

По делу обжалуется явно необоснованное осуждение политического активиста и его предполагаемого соучастника. По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции.

Навальный и Офицеров против Российской Федерации
[Navalnyy and Ofitserov v. Russia] (NN 46632/13 и 28671/14)

Постановление от 23 февраля 2016 г. [вынесено III Секцией]

Обстоятельства дела

Первый заявитель является юристом, политическим активистом, оппозиционным лидером, борцом против коррупции и популярным блогером, а второй заявитель был директором компании. В 2012 году заявителям и третьему лицу, X, было официально предъявлено обвинение в преступлениях, связанных с мошенничеством. X заключил досудебное соглашение о сотрудничестве с обвинением, был судим и осужден в рамках отдельного ускоренного разбирательства. Он впоследствии выступал свидетелем на суде в отношении заявителей, который завершился их осуждением.

В конвенционном разбирательстве заявители жаловались, в частности, на основании статьи 6 Конвенции на то, что разбирательство по уголовному делу против них было произвольным и несправедливым, особенно по причине предвзятых комментариев, которые были сделаны в разбирательстве в отношении X, а также по причине уклонения суда, который рассматривал их дело, от рассмотрения их утверждений о преследовании по политическим мотивам.

Вопросы права

По поводу соблюдения пункта 1 статьи 6 Конвенции. Нет сомнений в том, что любые фактические и правовые выводы, сделанные в разбирательстве в отношении X, имели прямое отношение к делу заявителей. При таких обстоятельствах должны предусматриваться гарантии для обеспечения того, что процессуальные меры и решения, принятые в разбирательстве в отношении X, не подорвут справедливость слушания в последующем разбирательстве в отношении заявителей, особенно поскольку закон исключал любую форму участия заявителей в суде над X.

Ни одна из двух гарантий, которые должны соблюдаться, когда дела сообвиняемых рассматриваются в отдельных разбирательствах, а именно, что суды воздерживаются от высказываний, которые могут предрешать результат продолжающегося разбирательства, и что принцип res judicata* (* Res judicata (лат.) - принцип недопустимости повторного рассмотрения однажды разрешенного дела (примеч. переводчика).) не должен относиться к фактам, установленным в деле, стороной которой не являлись лица, не была соблюдена внутригосударственными судами.

Что касается первой гарантии, суд, который рассматривал дело X, сформулировал приговор в выражениях, которые не оставляли сомнений относительно личности заявителей или их причастности к преступлению, и выразил свои выводы о фактах и мнения в выражениях, которые нельзя назвать иначе как предрешающими исход дела. Что касается второго требования, в период, относящийся к обстоятельствам дела, Уголовно-процессуальный кодекс придавал силу res judicata приговорам, даже если они вынесены в ускоренном разбирательстве, и предусматривал, что обстоятельства, установленные в приговоре, должны приниматься без дополнительной проверки. Хотя суд первой инстанции по делу заявителей был обязан основывать свою оценку исключительно на материалах и показаниях, представленных ему, Европейский Суд счел, что угроза вынесения противоречивых приговоров была фактором, который препятствовал судьям в установлении истины, и умалила их способность отправлять правосудие, тем самым причиняя невосполнимый ущерб их независимости, беспристрастности и способности обеспечить справедливое судебное разбирательство дела.

Кроме того, выделение дел в отдельные производства и осуждение X на основании соглашения о сотрудничестве с обвинением в порядке ускоренного производства скомпрометировали его пригодность в качестве свидетеля по делу заявителей, поскольку он был вынужден повторить свои показания, которые он давал как обвиняемый, так как в противном случае ему угрожал пересмотр приговора, вынесенного на основании его соглашения о сотрудничестве с обвинением.

Европейский Суд далее отметил, что вопросы толкования и применения законодательства страны внутригосударственными судами по делу заявителей вышли за рамки нормальной оценки индивидуальной уголовной ответственности заявителей или установления состава преступления. Фактически действия, описанные как преступные, полностью выходили за рамки положения, на основании которого заявители были осуждены, и не были согласованы с его предполагаемой целью.

Следовательно, уголовный закон произвольно и непредсказуемо толковался в ущерб заявителям, что привело к явно необоснованному результату суда.

Вместе с тем внутригосударственные суды в значительной степени уклонились от обеспечения справедливого судебного разбирательства по уголовному делу заявителей, и создается впечатление, что они даже не заботились о приличиях. Также заслуживает упоминания тот факт, что они отклонили без рассмотрения утверждения заявителей о преследовании по политическим мотивам, которые были, по меньшей мере, доказуемы. Что касается первого заявителя, его антикоррупционная кампания получила толчок в 2010 году, и становилось очевидным, что он стремился обращаться к широкой общественности как политик национального уровня. После осуждения он утратил возможность быть избранным, его свобода передвижения была ограничена, и ему было запрещено выступать с публичными высказываниями.

Также следует упомянуть, что даты начала преследования совпали с публикацией некоторых его статей в средствах массовой информации. Соответственно, имелась очевидная связь между общественной деятельностью первого заявителя и решением властей о возбуждении дела, связь, которую внутригосударственные суды отказались рассматривать. То же самое применялось ко второму заявителю, который выступал с доказуемым утверждением о том, что он преследовался лишь с целью втянуть первого заявителя в орбиту уголовного дела, причина, равным образом не связанная с действительными целями уголовного преследования. Своим уклонением от рассмотрения этих утверждений внутригосударственные суды усилили подозрения о том, что реальная причина преследования и осуждения заявителей была политической.

Уголовное дело в отношении заявителей, взятое в целом, таким образом, составляло нарушение их права на справедливое судебное разбирательство дела на основании пункта 1 статьи 6 Конвенции.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции (вынесено единогласно).

По поводу соблюдения статьи 18 Конвенции во взаимосвязи со статьями 6 и 7 Конвенции. Заявители утверждали, что их преследование и осуждение в уголовном порядке осуществлялось в целях, отличных от предания их правосудию, в частности, в целях создания препятствий первому заявителю в осуществлении общественной и политической деятельности. Европейский Суд отметил, однако, что положения статей 6 и 7 Конвенции, поскольку они относятся к настоящему делу, не содержат явных или подразумеваемых ограничений, которые могли бы служить предметом рассмотрения для Европейского Суда с точки зрения статьи 18 Конвенции.

Решение

Жалоба признана неприемлемой для рассмотрения по существу (как несовместимая с положениями Конвенции ratione materiae* (* Ratione materiae (лат.) - ввиду обстоятельств, связанных с предметом рассмотрения, критерий существа обращения, применяемый при оценке приемлемости жалобы Европейским Судом (примеч. переводчика).)).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил каждому заявителю 8 000 евро в качестве компенсации морального вреда, требования о компенсации материального ущерба были отклонены.

Вопрос о соблюдении права на рассмотрение дела независимым и беспристрастным судом

По делу обжалуется предполагаемое влияние парламентской следственной комиссии и освещения в прессе на уголовный процесс. По делу требования статьи 6 Конвенции нарушены не были.

Рывин против Польши
[Rywin v. Poland] (NN 6091/06, 4047/07 и 4070/07)

Постановление от 18 февраля 2016 г. [вынесено I Секцией]

По жалобе о нарушении пункта 2 статьи 6 Конвенции

Вопрос о соблюдении принципа презумпции невиновности

По делу обжалуется предполагаемое влияние парламентской следственной комиссии и освещения в прессе на уголовный процесс. По делу требования статьи 6 Конвенции нарушены не были.

Рывин против Польши
[Rywin v. Poland] (NN 6091/06, 4047/07 и 4070/07)

Постановление от 18 февраля 2016 г. [вынесено I Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 6 Конвенции (уголовно-правовой аспект).

По жалобе о нарушении статьи 7 Конвенции

По жалобе о нарушении пункта 1 статьи 7 Конвенции

Вопрос о соблюдении принципа наказания исключительно на основании закона

По делу обжалуется преследование присяжной за неуважение к суду в связи с неподчинением указанию судьи жюри о непроведении расследования в Интернете по рассматриваемому им делу. По делу требования статьи 7 Конвенции нарушены не были.

Даллас против Соединенного Королевства
[Dallas v. United Kingdom] (N 38395/12)

Постановление от 11 февраля 2016 г. [вынесено I Секцией]

По жалобам о нарушении статьи 8 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на уважение личной и семейной жизни

По делу обжалуются ограничения свиданий с членами семьи и права на использование родного языка в тюрьме Приднестровского региона Республики Молдова. По делу требования статьи 8 Конвенции нарушены не были, по делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции.

Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации
[Mozer v. Republic of Moldova and Russia] (N 11138/10)

Постановление от 23 февраля 2016 г. [вынесено Большой Палатой Европейского Суда]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте пункта 1 статьи 5 Конвенции.)

Вопрос о соблюдении права на уважение личной и семейной жизни

По делу обжалуется судебный приказ о возвращении детей отцу против их воли. По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции.

N.Ts. и другие против Грузии
[N.Ts. and Others v. Georgia] (N 71776/12)

Постановление от 2 февраля 2016 г. [вынесено IV Секцией]

Вопрос о соблюдении права на уважение личной и семейной жизни

По делу обжалуется фактическая дискриминация женщин, обусловленная методом расчета пособий по инвалидности. Статья 8 Конвенции применима.

Ди Тризио против Швейцарии
[Di Trizio v. Switzerland] (N 7186/09)

Постановление от 2 февраля 2016 г. [вынесено II Секцией]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 14 Конвенции.)

Вопрос о соблюдении права на уважение личной жизни

По делу обжалуется перевод заместителя префекта на нижестоящую должность по причине его религиозных взглядов. По делу допущено нарушение требований статьи 9 Конвенции.

Содан против Турции
[Sodan v. Turkey] (N 18650/05)

Постановление от 2 февраля 2016 г. [вынесено II Секцией]

Вопрос о соблюдении права на уважение семейной жизни

По делу обжалуется применение к матери наказания в виде реального лишения свободы за воспрепятствование свиданиям отца с ребенком. По делу требования статьи 8 Конвенции нарушены не были.

Митрова и Савик против Македонии
[Mitrova and Savik v. the former Yugoslav Republic of Macedonia] (N 42534/09)

Постановление от 11 февраля 2016 г. [вынесено I Секцией]

Вопрос о соблюдении права на уважение семейной жизни

По делу обжалуется передача ребенка на усыновление из-за бедности матери и ее отказа от стерилизации. По делу допущены нарушения требований статьи 8 Конвенции.

Суариш ди Мелу против Португалии
[Soares de Melo v. Portugal] (N 72850/14)

Постановление от 16 февраля 2016 г. [вынесено IV Секцией]

По жалобе о нарушении статьи 9 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на свободу религии

По делу обжалуется отказ администрации тюрьмы в Приднестровском регионе Республики Молдова разрешить заключенному встретиться с пастором. По делу требования статьи 9 Конвенции нарушены не были, по делу допущено нарушение требований статьи 9 Конвенции.

Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации
[Mozer v. Republic of Moldova and Russia] (N 11138/10)

Постановление от 23 февраля 2016 г. [вынесено Большой Палатой Европейского Суда]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте пункта 1 статьи 5 Конвенции.)

По жалобам о нарушении статьи 10 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на свободу выражения мнения

Вопрос о соблюдении права на свободу распространения информации

По делу обжалуется объективная ответственность интернет-порталов за комментарии третьих лиц. По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции.

Венгерская ассоциация провайдеров интернет-контента и компания Index.hu Zrt против Венгрии
[Magyar Tartalomszolgaltatok Egyesulete and Index.hu Zrt v. Hungary] (N 22947/13)

Постановление от 2 февраля 2016 г. [вынесено IV Секцией]

Вопрос о соблюдении права на свободу выражения мнения

По делу обжалуется взыскание компенсации ущерба в гражданско-правовом порядке с журналиста* (* Из текста изложения Постановления следует, что заявительница, с которой была взыскана компенсация, была интервьюируемой, а не журналистом (примеч. переводчика).) за комментарии, критиковавшие качество медицинской помощи, полученной премьер-министром. По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции.

Эрденер против Турции
[Erdener v. Turkey] (N 23497/05)

Постановление от 2 февраля 2016 г. [вынесено II Секцией]

Вопрос о соблюдении права на свободу выражения мнения

По делу обжалуется судебный приказ о затемнении в журнале фотографии пленника, подвергшегося пытке. По делу требования статьи 10 Конвенции нарушены не были.

Компания "Сосьете де консепсьон де пресс э д'эдисьон" против Франции
[Societe de Conception de Presse et d'Edition v. France] (N 4683/11)

Постановление от 25 февраля 2016 г. [вынесено V Секцией]

По жалобе о нарушении статьи 11 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на свободу мирных собраний

По делу обжалуются административное осуждение и арест членов оппозиции, направленные на воспрепятствование их участию в демонстрации и наказание за их политическую деятельность. По делу допущено нарушение требований статьи 11 Конвенции.

Хусейнли и другие против Азербайджана
[Huseynli and Others v. Azerbaijan] (NN 67360/11, 67964/11 и 69379/11)

Постановление от 11 февраля 2016 г. [вынесено V Секцией]

По жалобам о нарушении статьи 13 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на эффективное средство правовой защиты

По делу обжалуется отсутствие эффективных средств правовой защиты для обжалования нарушения конвенционных прав лица, содержавшегося под стражей в Приднестровском регионе Республики Молдова. По делу требования статьи 13 Конвенции нарушены не были, по делу допущено нарушение требований статьи 13 Конвенции.

Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации
[Mozer v. Republic of Moldova and Russia] (N 11138/10)

Постановление от 23 февраля 2016 г. [вынесено Большой Палатой Европейского Суда]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте пункта 1 статьи 5 Конвенции.)

Вопрос о соблюдении права на эффективное средство правовой защиты

По делу обжалуется отсутствие эффективных средств правовой защиты для обжалования коллективной высылки мигрантов. Дело передано на рассмотрение Большой Палаты.

Хлаифия и другие против Италии
[Khlaifia and Others v. Italy] (N 16483/12)

Постановление от 1 сентября 2015 г. [вынесено II Секцией]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 4 Протокола N 4 к Конвенции.)

Вопрос о соблюдении права на эффективное средство правовой защиты

По делу обжалуется эффективность средства правовой защиты "Пинто"* (* Так в тексте. В 2001 году в Италии был принят так называемый Закон Пинто (закон от 24 марта 2001 г. N 89), названный по имени предложившего его сенатора. Этот закон предусматривает ряд мер и установление процессуальных сроков производства по делу, позволяющих ускорить прохождение дела по судебным инстанциям (примеч. переводчика).) от длительности административного разбирательства в отсутствие ходатайства об ускорении слушания. По делу допущено нарушение требований статьи 13 Конвенции.

Оливьери и другие против Италии
[Olivieri and Others v. Italy] (NN 17708/12 и др.)

Постановление от 25 февраля 2016 г. [вынесено I Секцией]

По жалобам о нарушении статьи 14 Конвенции

Вопрос о запрещении дискриминации (в контексте статьи 2 Конвенции)

По делу обжалуются президентское помилование и освобождение осужденного убийцы после его передачи в Азербайджан для отбывания оставшейся части наказания, назначенного в Венгрии. Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика.

Макучян и Минасян против Азербайджана и Венгрии
[Makuchyan and Minasyan v. Azerbaijan and Hungary] (N 17247/13)
[IV Секция]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 2 Конвенции.)

Вопрос о запрещении дискриминации (в контексте статьи 8 Конвенции)

По делу обжалуется метод исчисления пособий по инвалидности, который на практике являлся дискриминационным для женщин. По делу допущено нарушение требований статьи 14 Конвенции.

Ди Тризио против Швейцарии
[Di Trizio v. Switzerland] (N 7186/09)

Постановление от 2 февраля 2016 г. [вынесено II Секцией]

Вопрос о запрещении дискриминации (в контексте статьи 8 Конвенции)

По делу обжалуется дискриминация между неженатыми однополыми парами и неженатыми разнополыми парами в воссоединении семей. По делу допущено нарушение требований статьи 14 Конвенции.

Паич против Хорватии
[Pajic v. Croatia] (N 68453/13)

Постановление от 23 февраля 2016 г. [вынесено II Секцией]

Вопрос о запрещении дискриминации (в контексте статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции)

По делу обжалуется отказ принять в консерваторию слепую заявительницу, несмотря на сдачу ею конкурсного экзамена. По делу допущено нарушение требований статьи 14 Конвенции.

Чам против Турции
[Cam v. Turkey] (N 51500/08)

Постановление от 23 февраля 2016 г. [вынесено II Секцией]

По жалобе о нарушении статьи 18 Конвенции

Вопрос о пределах использования ограничений в отношении прав

Предположительно ненадлежащее ограничение прав на основании статей 6 и 7 Конвенции. Жалоба признана неприемлемой для рассмотрения по существу.

Навальный и Офицеров против Российской Федерации
[Navalnyy and Ofitserov v. Russia] (NN 46632/13 и 28671/14)

Постановление от 23 февраля 2016 г. [вынесено III Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте пункта 1 статьи 6 Конвенции (уголовно-правовой аспект).)

В порядке применения статьи 34 Конвенции

Вопрос о наличии статуса жертвы нарушения Конвенции

Право обращения в Европейский Суд матери в соответствии со статьей 3 Конвенции от имени сына, который скончался во время содержания под стражей.

Карпыленко против Украины
[Karpylenko v. Ukraine] (N 15509/12)

Постановление от 11 февраля 2016 г. [вынесено V Секцией]

В порядке применения статьи 35 Конвенции

В порядке применения пункта 1 статьи 35 Конвенции

Вопрос об исчерпании внутренних средств правовой защиты в целях подачи жалобы в Европейский Суд

Вопрос о наличии эффективного внутреннего средства правовой защиты - Республика Молдова

Обращение за компенсацией в соответствии с Законом N 1545 (1998) в Республике Молдова не является эффективным средством правовой защиты в отношении незаконного содержания под стражей в Приднестровском регионе. Предварительное возражение отклонено.

Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации
[Mozer v. Republic of Moldova and Russia] (N 11138/10)

Постановление от 23 февраля 2016 г. [вынесено Большой Палатой Европейского Суда]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте пункта 1 статьи 5 Конвенции.)

По жалобе о нарушении статьи 2 Протокола N 4 к Конвенции

По жалобе о нарушении пункта 1 статьи 2 Протокола N 4 к Конвенции

Вопрос о свободе выбора места жительства

По делу обжалуется политика установления условий, связанных с длительностью проживания и типом дохода, для лиц, желающих поселиться в районе внутреннего города в Роттердаме. По делу требования статьи 2 Протокола N 4 к Конвенции нарушены не были.

Гариб против Нидерландов
[Garib v. Netherlands] (N 43494/09)

Постановление от 23 февраля 2016 г. [вынесено III Секцией]

По жалобе о нарушении статьи 4 Протокола N 4 к Конвенции

Вопрос о запрещении коллективной высылки иностранцев

По делу обжалуется предполагаемая коллективная высылка мигрантов в Тунис. Дело передано на рассмотрение Большой Палаты Европейского Суда.

Хлаифия и другие против Италии
[Khlaifia and Others v. Italy] (N 16483/12)

Постановление от 1 сентября 2015 г. [вынесено II Секцией]

В сентябре 2011 года заявители уплыли из Туниса с другими лицами на самодельных лодках, направляясь к итальянскому берегу. После нескольких часов в море они были перехвачены береговой охраной Италии, которая сопроводила их в порт острова Лампедуза. Заявители были помещены в приемный центр. После того, как центр был уничтожен в результате беспорядков, они были переведены на суда, отходящие из Палермо. Консул Туниса переписал их данные гражданского состояния. В отношении заявителей были приняты распоряжения о высылке, хотя они отрицали, что были уведомлены об этом. Впоследствии они были доставлены в Тунис, где были освобождены.

В Постановлении от 1 сентября 2015 г. (см. "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" N 188* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 1 (примеч. редактора).)) Палата Европейского Суда постановила, в частности, что имело место нарушение статьи 4 Протокола N 4 к Конвенции в связи с отсутствием достаточных гарантий, демонстрирующих, что личные обстоятельства каждого из заинтересованных мигрантов были добросовестно и индивидуально приняты во внимание во взаимосвязи со статьей 13 Конвенции, что касается отсутствия эффекта приостановления исполнения жалоб, посредством которых они могли оспорить коллективный характер их высылки.

1 февраля 2016 г. дело было передано в Большую Палату Европейского Суда по ходатайству властей государства-ответчика.

Передача дел на рассмотрение Большой Палаты Европейского Суда

В порядке применения пункта 2 статьи 43 Конвенции

Хлаифия и другие против Италии
[Khlaifia and Others v. Italy] (N 16483/12)

Постановление от 1 сентября 2015 г. [вынесено II Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 4 Протокола N 4 к Конвенции.)

Решения других международных судебных органов

Суд Европейского союза (CJEU)

Заключение под стражу искателя убежища по основаниям национальной безопасности или общественного порядка.

J.N. против Государственного секретаря по безопасности и юстиции
[J.N. v. Staatssecretaris van Veiligheid en Justitie] (C-601/15 PPU)

Постановление (Большая Палата) от 15 февраля 2016 г.

Дело касается предварительного запроса со стороны Raad van State (Государственного совета Нидерландов) об условиях действительности Директивы 2013/33/EU* (* Статья 8, пункт 3, подпункт "e" Директивы 2013/33/EU Европейского парламента и Совета от 26 июня 2013 г. об установлении стандартов приема лиц, ходатайствующих о международной защите (переработанная).), которая допускает заключение под стражу искателя убежища, когда этого требует защита национальной безопасности или общественного порядка, в свете Хартии об основных правах Европейского союза и прецедентной практики Европейского Суда (дело "Набиль и другие против Венгрии" (Nabil and Others v. Hungary) от 22 сентября 2015 г., жалоба N 62116/12).

Истцу в основном разбирательстве, J.N., совершившему многочисленные правонарушения в Нидерландах, было предписано покинуть Европейский союз, и в отношении него был установлен 10-летний запрет на въезд. Три его ходатайства о предоставлении убежища были отклонены. Он был заключен под стражу во время рассмотрения его четвертого ходатайства о предоставлении убежища. Его жалобы на решение о заключении под стражу поступили в Raad van State, запрашивающий суд.

Суд Европейского союза постановил, что заключение под стражу было предусмотрено законом, так как оно следовало из рассматриваемой директивы и действительно отвечало общественному интересу, признанному Европейским союзом. В частности, защита национальной безопасности и общественного порядка также содействовала защите прав и свобод иных лиц. Хартия об основных правах Европейского союза предусматривала в этом отношении, что каждый имеет право не только на свободу, но и на личную безопасность.

Что касается пропорциональности рассматриваемого вмешательства, возможность заключения под стражу искателя убежища по мотивам, связанным с защитой национальной безопасности или общественного порядка, была обусловлена соблюдением ряда условий, цель которых заключалась в создании строго регламентированных рамок, в которых такая мера могла использоваться. Во-первых, заявитель мог быть заключен под стражу, только если этого требовала защита национальной безопасности или общественного порядка. Во-вторых, полномочия государств-членов по заключению лица под стражу подлежали значительным ограничениям. Заключение под стражу могло назначаться, лишь если оно было необходимо и на основании индивидуальной оценки каждого дела, если иные, менее ограничительные альтернативные меры не могли эффективно применяться. Срок содержания заявителя под стражей должен быть как можно более коротким.

Строгое ограничение полномочий компетентных внутригосударственных органов по заключению заявителя под стражу в этом контексте также обеспечивалось толкованием, которое Суд Европейского союза дал понятиям "национальная безопасность" и "общественный порядок". Суд Европейского союза постановил, что понятие "общественный порядок" предполагало в любом случае наличие, в дополнение к нарушению социального порядка, которое является последствием любого нарушения закона, действительной, существующей и достаточно серьезной угрозы, затрагивающей один из фундаментальных интересов общества. Что касается понятия "национальная безопасность", то оно охватывает как внутреннюю безопасность государства-члена, так и его внешнюю безопасность. Следовательно, угроза функционированию государственных институтов и ключевых государственных услуг и выживанию населения, а также угроза серьезного нарушения международных отношений или мирного сосуществования народов или угроза военным интересам могли затрагивать общественную безопасность. Рассматриваемая директива не могла служить основанием для мер по заключению под стражу, если компетентные внутригосударственные органы предварительно не определили по каждому конкретному делу, могла ли угроза национальной безопасности или общественному порядку, которую представляли заинтересованные лица, как минимум соответствовать суровости вмешательства в свободу этих лиц, которое повлекут такие меры. Законодательство Европейского союза тем самым установило справедливое равновесие между, с одной стороны, правом заявителя на свободу и, с другой стороны, требованиями, касающимися защиты национальной безопасности и общественного порядка.

Тот факт, что J.N. после того, как в отношении него было принято распоряжение покинуть Нидерланды с 10-летним запретом на въезд, подал новое ходатайство о международной защите, не препятствовал принятию мер по его заключению под стражу.

Raad van State сообщил Суду Европейского союза, что согласно его собственной прецедентной практике после подачи ходатайства о предоставлении убежища лицом, в отношении которого принято решение о возвращении, автоматически утрачивают силу все решения о возвращении, которые ранее могли быть приняты. В любом случае принцип эффективности Директивы 2008/115/EC* (* Директива 2008/115/EC Европейского парламента и Совета от 16 декабря 2008 г. по общим стандартам и процедурам в странах - членах ЕС для возвращения незаконно пребывающих граждан третьих стран.) требовал, чтобы процедура, начатая на ее основании, в контексте которой принято решение о возвращении, способная сопровождаться запретом на въезд, могла быть возобновлена со стадии, на которой она была приостановлена, как только ходатайство о международной защите, приостановившее ее, отклонено в первой инстанции.

Наконец, разрешая государствам-членам принимать меры по заключению под стражу по причинам, связанным с национальной безопасностью или общественным порядком, Директива 2013/33 не игнорировала степень защиты, предоставляемой подпунктом "f" пункта 1 статьи 5 Конвенции, который допускал заключение под стражу лица, против которого "предпринимаются" меры по его высылке. В частности, Постановление Европейского Суда по делу "Набиль и другие против Венгрии" (Nabil and Others v. Hungary) не исключает возможности санкционирования государством-членом способом, обеспечивающим соблюдение гарантий, предусмотренных пунктом 1 статьи 5 Конвенции, заключения под стражу гражданина третьей страны, в отношении которого до подачи ходатайства о международной защите было принято решение о возвращении, сопровождаемое запретом на въезд. Европейский Суд также постановил, что наличие незавершенного разбирательства о предоставлении убежища как таковое не предполагало, что содержание под стражей лица, которое ходатайствовало об убежище, более не осуществлялось в отношении лица, против которого "предпринимаются меры по его высылке", поскольку отклонение, в конечном счете, этого ходатайства могло открыть путь для исполнения решений о перемещении, которые уже были приняты. Соответственно, процедура возвращения подлежала возобновлению со стадии, на которой она была приостановлена, как только ходатайство о международной защите, которое приостановило ее, было отклонено в первой инстанции, так что меры в рамках данной процедуры по-прежнему "предпринимались" для целей подпункта "f" пункта 1 статьи 5 Конвенции.

Действительность Директивы 2013/33, поскольку она санкционировала такие меры по заключению под стражу, сфера применения которых была строго ограничена, чтобы удовлетворять требованию пропорциональности, не могла ставиться под сомнение.

Межамериканский суд по правам человека

Права судей в связи с их отстранением или увольнением за действия, направленные против государственного переворота.

Лопес Лоне и другие против Гондураса
[Lopez Lone et al. v. Honduras] (Series C, N 302)

Постановление от 5 октября 2015 г.* (* Данное краткое изложение было любезно предоставлено Секретариатом Межамериканского суда по правам человека. Более подробная официальная выдержка (на испанском языке) доступна на интернет-сайте этого суда: www.corteidh.or.cr)

Обстоятельства дела

В июне 2009 года в Гондурасе произошел государственный переворот. Армия лишила свободы президента Хосе Мануэля Селайю Росалеса после того, как генеральный прокурор обратился в Верховный суд за санкцией на заключение под стражу в связи с предполагаемыми преступлениями против порядка управления, изменой, злоупотреблением полномочиями и превышением полномочий. Эти обвинения были связаны с попытками президента Селайи изменить Конституцию Гондураса. В день его захвата предполагаемое заявление об отставке [президента] Селайи было оглашено в Конгрессе, который впоследствии назвал своего председателя конституционным президентом. Верховный суд Гондураса охарактеризовал эти события как конституционное правопреемство.

Однако Генеральная Ассамблея и Постоянный совет Организации американских государств (далее - ОАГ), как и Генеральная Ассамблея ООН расценили эти факты как государственный переворот. В июле 2009 года Генеральная Ассамблея ОАГ, впервые использовав статью 1 Межамериканской демократической хартии, решила "приостановить осуществление права государства Гондурас на участие в Организации". После нескольких переговоров в октябре 2009 года было подписано соглашение Тегусигальпа-Сан-Хосе о национальном примирении и была учреждена Комиссия правды и примирения для "выяснения событий до и после 28 июня 2009 г.". В ноябре 2009 года были проведены выборы, а затем 22 мая 2011 г. было подписано соглашение о национальном примирении, после чего приостановление участия в ОАГ было снято.

Настоящее дело касается дисциплинарных разбирательств против судей Адана Гильермо Лопеса Лоне, Луиса Алонсо Чевеса де ла Роча, Рамона Энрике Мальдональдо Барриоса, Тирсы дель Кармен Флорес Ланса (Adan Guillermo Lpez Lone, Luis Alonso Chvez de la Rocha, Ramn Enrique Maldonado Barrios, Tirza del Carmen Flores Lanza). Эти разбирательства были инициированы в связи с действиями заявителей в защиту демократии и верховенства права в ответ на государственный переворот. Лопес Лоне участвовал в демонстрации против государственного переворота. Чевес де ла Роча предположительно участвовал в демонстрации против государственного переворота, за что был подвергнут непродолжительному задержанию, а также критиковал судейство перед коллегами. Флорес Ланса подала заявление о возбуждении уголовного дела против военных должностных лиц, участвовавших в государственном перевороте, и заявление в порядке конституционного судопроизводства в пользу смещенного президента, а Барриос Мальдональдо прочел лекцию, которая была позднее напечатана в газетной статье, в которой выразил свое мнение о государственном перевороте. Кроме того, все четверо судей были членами Ассоциации судей за демократию (AJD), которая публично критиковала государственный переворот и призывала к восстановлению верховенства права. В результате этих разбирательств четверо судей были уволены, а трое из них, чье увольнение было подтверждено при обжаловании, были исключены из числа судей.

Вопросы права

(a) Предварительное возражение. Власти государства-ответчика подали предварительное возражение в связи с предполагаемым неисчерпанием двух внутригосударственных средств правовой защиты. Межамериканский суд отклонил возражение, поскольку счел, что часть доводов властей Гондураса подана с пропуском срока (в части административной жалобы) и что государство не доказало доступность иного предполагаемого средства правовой защиты (жалобы ампаро* (* Процедура ампаро (исп. recurso de amparo, juicio de amparo) - средство для защиты конституционных прав, характерное для ряда правовых систем. В некоторых правовых системах, преимущественно испаноязычного мира, ампаро является эффективным и недорогим инструментом защиты индивидуальных прав. Процедура ампаро, как правило, проводится Верховным или Конституционным судом и выполняет двойную защитную цель: она защищает гражданина и его основные гарантии; а также защищает саму конституцию, гарантируя, что ее принципы не нарушены актами или действиями государства, которые подрывают основные права, провозглашенные в ней (примеч. переводчика).)).

(b) Существо жалобы. В качестве предварительного вывода Межамериканский суд подчеркнул, что представительная демократия является одной из основ всей системы Американской конвенции по правам человека (далее - АКПЧ). Он постановил, что события июня 2009 года в Гондурасе представляли собой международно-противоправное деяние. Во время этой ситуации фактическое правительство возбудило дисциплинарные разбирательства в отношении заявителей в связи с поведением, которое по своей сути являлось действиями против государственного переворота и в интересах верховенства права и демократии. Межамериканский суд постановил, что действия заявителей в ответ на государственный переворот представляли собой не только осуществление права, но также и соблюдение обязанности защищать демократию.

Статьи 23 (право на участие в управлении), 13 (право на свободу выражения мнения), 15 (право на собрания) и 16 (свобода объединения) в связи с пунктом 1 статьи 1 (обязательство соблюдения и обеспечения прав) и статьей 2 (обязательство принимать внутренние меры) АКПЧ. Межамериканский суд подчеркнул тесную связь между политическими правами, правом на свободу выражения мнения, правом на собрания и свободой ассоциации, а также центральное значение этих прав, взятых вместе, для демократии. Он решил, что в условиях распада государственных институтов, например, после переворота, взаимосвязь этих прав является даже еще более важной, особенно когда они используются вместе, чтобы протестовать против нарушения конституционного порядка и демократии. Суд отметил, что высказывания или действия в пользу демократии должны пользоваться максимально возможной защитой и в зависимости от обстоятельств могут иметь влияние на некоторые или все эти права. Право на защиту демократии является частью права на участие в публичных делах, которое также включает осуществление иных прав, таких как свобода выражения мнения и право собраний.

Разрешая вопрос о праве на участие в политике, праве на свободу выражения мнения и праве собраний лиц, осуществляющих судебные функции, Межамериканский суд отметил, что имелся региональный консенсус относительно необходимости ограничения участия судей в партийной политической деятельности, особенно учитывая, что в некоторых государствах региона любое участие в политике, кроме голосования на выборах, было запрещено в целом. Межамериканский суд подчеркнул, что ограничение участия судей в целях защиты их независимости и беспристрастности было совместимо с АКПЧ. Аналогичным образом он отметил, что Европейский Суд постановил, что определенные ограничения свободы выражения мнения судей необходимы во всех случаях, когда могут ставиться под сомнение авторитет и беспристрастность судебной власти (цитируя Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Вилле против Лихтенштейна" (Wille v. Liechtenstein) от 28 октября 1999 г., жалоба N 28396/95, § 64, и Постановление Европейского Суда по делу "Кудешкина против Российской Федерации" (Kudeshkina v. Russia) от 26 февраля 2009 г., жалоба N 29492/05* (* См. полностью: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 5 (примеч. редактора).), § 86, "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека", N 116).

Однако Межамериканский суд постановил, что полномочие государств по регулированию или ограничению этих прав не является дискреционным. Любые ограничения прав, провозглашенных в АКПЧ, должны толковаться ограничительно. Ограничение на участие судей в партийной политической деятельности не должно препятствовать судьям в участии во всех дискуссиях по политическим вопросам. В этом отношении могут возникать ситуации, когда судья как член общества полагает, что моральный долг требует, чтобы он выразил свое мнение.

Соответственно, Межамериканский суд установил, что ограничения, которые обычно налагаются на право судей участвовать в партийной политической деятельности, не применяются в ситуациях серьезного кризиса демократии, как в настоящем деле. Отрицать право судей высказываться против переворота противоречило бы независимости, присущей государственной власти. Кроме того, один лишь тот факт, что дисциплинарное разбирательство было возбуждено против судей за их действия против государственного переворота, мог оказывать устрашающее воздействие и поэтому создавать ненадлежащее ограничение их прав.

Таким образом, дисциплинарное разбирательство в отношении Лопеса Лоне и Чевеса де ла Роча составляло нарушение их свободы выражения мнения, права собраний и политических прав, тогда как разбирательство в отношении Флорес Ланса и Барриоса Мальдональдо составляло нарушение их свободы выражения мнения и политических прав. Межамериканский суд также заключил, что в связи с исключением из числа судей Лопес Лоне, Чевес де ла Роча и Флорес Ланса более не могли участвовать в AJD, поэтому их увольнение также составляло нарушение их свободы объединения.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статей 23, 13, 15 и 16* (* Такая последовательность в тексте (примеч. редактора).) в связи с пунктом 1 статьи 1 и статьей 2 АКПЧ (вынесено единогласно).

Статьи 8 (право на справедливое судебное разбирательство), 25 (право на судебную защиту) и 23 в связи с пунктом 1 статьи 1 и статьей 2 АКПЧ. Межамериканский суд напомнил, что судьи, в отличие от иных государственных служащих, пользуются особыми гарантиями по причине необходимой независимости судебной власти. В этом отношении он установил, что (i) соблюдение судебных гарантий включает соблюдение независимости судей, (ii) понятие независимости судей проявляется в субъективном праве судьи на отстранение от должности лишь по разрешенным основаниям и либо посредством разбирательства, удовлетворяющего всем судебным гарантиям, либо по завершении срока полномочий и, (iii) когда судья произвольно отстраняется от должности, затрагиваются право на независимость судей, а также право занимать государственную должность и оставаться на ней на общих условиях равноправия.

Гарантия несменяемости судей в дополнение к обеспечению того, что судья может быть отстранен от должности только на условиях, описанных выше, предполагает, что (i) судьи могут быть уволены только за серьезные дисциплинарные правонарушения или некомпетентность и (ii) любое дисциплинарное разбирательство в отношении судей должно осуществляться в соответствии с установленными стандартами поведения судей в рамках справедливых процедур для обеспечения объективности и беспристрастности согласно конституции или закону.

Судьи в настоящем деле были подвергнуты дисциплинарному разбирательству, в рамках которого первое решение об увольнении было вынесено Верховным судом, тогда как жалобы рассматривались Советом судей, подчиненным и вспомогательным органом Верховного суда. Межамериканский суд постановил, что (i) судьи были подвергнуты дисциплинарным процедурам, не предусмотренным законом, (ii) их жалобы были рассмотрены Советом судей, который не только не был по закону компетентен для этого, но и не обладал независимостью и беспристрастностью для проверки решений Верховного суда, (iii) Верховный суд не предоставил объективные гарантии беспристрастности для принятия решений по предполагаемым дисциплинарным проступкам, совершенным заявителями, поскольку данные проступки касались действий в ответ на государственный переворот.

Межамериканский суд заключил, что государство нарушило судебные гарантии четверых судей в настоящем деле, а также право оставаться в должности трех судей, чье увольнение было подтверждено при обжаловании.

Что касается права на судебную защиту, Межамериканский суд счел, что контекст, в котором имели место факты дела, и тот факт, что любая жалоба ампаро против решения Совета судей подлежала подаче в Верховный суд, сделали данное средство правовой защиты неэффективным. Таким образом, он заключил, что государство нарушило право на судебную защиту всех четверых судей.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статей 8, 25 и 23 в связи с пунктом 1 статьи 1 и статьей 2 АКПЧ (вынесено единогласно).

Статья 9 (свобода от законов ex post facto* (* Ex post facto (лат.) - с обратной силой. Имеется в виду запрет на применение с обратной силой закона, ухудшающего положение обвиняемого (примеч. переводчика).)) в связи с пунктом 1 статьи 1 и статьей 2 АКПЧ. Межамериканский суд постановил, что дисциплинарные правила, которые применялись к заявителям, предоставляли дисциплинарному судье слишком широкую свободу усмотрения при назначении наказания. Он подчеркнул, что увольнение или отстранение от должности является наиболее ограничительной и строгой мерой, которая может быть принята по дисциплинарным делам, и поэтому должно отвечать принципу максимальной суровости. Возможность применения такой меры должно быть предсказуема либо в связи с тем, что она прямо и ясно предусмотрена законом либо в связи с тем, что закон предусматривает ее назначение на основании судебного решения или подзаконной нормы на основании объективных критериев для ограничения такой свободы усмотрения. Кроме того, Межамериканский суд отметил, что заявители были наказаны на основании множества правил. Отсутствие адекватной мотивировки в решениях помешало Межамериканскому суду выявить нормативные основания или незаконное поведение, за которое они были уволены, как и проанализировать их правовую определенность. Однако Межамериканский суд предостерегал против использования неопределенных понятий, таких как "достоинство отправления правосудия" или "честь должности", при формулировании в законе наказуемых нарушений без установления объективных критериев посредством нормативного регулирования или судебного толкования, которые ограничивают свободу усмотрения судьи и отделяют такие условия от личных и частных мнений.

По изложенным выше причинам Межамериканский суд заключил, что государство нарушило принцип законности в отношении всех четверых судей.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 9 в связи с пунктом 1 статьи 1 и статьей 2 АКПЧ Конвенции (вынесено единогласно).

(c) Компенсации. Межамериканский суд установил, что данное постановление само по себе является формой компенсации, и обязал государство (i) восстановить Лопеса Лоне, Флорес Ланса и Чевеса де ла Роча в должностях, аналогичных тем, которые они занимали на момент увольнения, с теми же выплатами, льготами и квалификационным классом, на которые бы они претендовали, если бы они были восстановлены в должности на тот момент. Если это невозможно, государство обязано выплатить сумму, установленную в постановлении, (ii) опубликовать постановление и официальную выдержку из него, (iii) выплатить суммы, предусмотренные постановлением, в качестве компенсации материального ущерба и морального вреда и возмещения судебных расходов и издержек.

Избранные постановления (решения) Европейского Суда по правам человека по жалобам в отношении Российской Федерации

Выбор постановлений (решений), публикуемых в номере, диктуется важностью изложенных в них правовых позиций для внутригосударственной судебной практики* (* Переводы Ю.Ю. Берестнева, Н.П. Прусаковой, Д.Г. Николаева, Г.А. Николаева.).

Аминат Мадаровна Эльсанова против Российской Федерации
[Aminat Madarovna Elsanova v. Russia] (N 57952/00)

Заявительница, проживающая в Чеченской Республике, утверждала, что в результате авиаудара были убиты ее родственники, уничтожено ее имущество. Она также жаловалась на отсутствие надлежащего расследования обстоятельств смерти ее сына.

Европейский Суд единогласно решил, что часть жалобы подана с нарушением сроков и является неприемлемой в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции, а часть жалобы должна быть отклонена как явно необоснованная по смыслу пунктов 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

Кукаев против Российской Федерации
[Kukayev v. Russia] (N 29361/02)

Заявитель, проживающий в Чеченской Республике, утверждал, что его сын был похищен и впоследствии погиб в результате непризнаваемого задержания. Он также жаловался на отсутствие эффективного расследования по делу и на моральные страдания, причиненные ему вследствие описанных событий, а также на отсутствие эффективных средств правовой защиты в отношении указанных нарушений.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти Российской Федерации нарушили требования статей 2 (право на жизнь), 3 (запрещение пыток), 13 (право на эффективное средство правовой защиты) Конвенции и подпункт "а" пункта 1 статьи 38 Конвенции (обязанность сотрудничать с Европейским Судом), и обязал государство-ответчика выплатить заявителю 7 000 евро в качестве компенсации материального ущерба и 35 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Александр Шевченко против Российской Федерации
[Aleksandr Shevchenko v. Russia] (N 48243/11)

Заявитель, проживающий в Волгоградской области, жаловался на чрезмерную длительность (один год и шесть месяцев) содержания под стражей в следственном изоляторе, а также на то, что его жалобы на решения о заключении под стражу не были рассмотрены незамедлительно.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти Российской Федерации нарушили требования пунктов 3 и 4 статьи 5 Конвенции (право на свободу и личную неприкосновенность), и обязал государство-ответчика выплатить заявителю 6 500 евро в качестве компенсации морального вреда.

Воронков против Российской Федерации
[Voronkov v. Russia] (N 39678/03)

Заявитель, проживающий в г. Самаре, жаловался на длительное неисполнение судебного решения, вынесенного в его пользу по иску о незаконном увольнении к его бывшему работодателю - муниципальному предприятию.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти Российской Федерации нарушили требования пункта 1 статьи 6 Конвенции (право на справедливое судебное разбирательство) и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (право на защиту собственности), и обязал государство-ответчика выплатить ему 667 евро в качестве компенсации материального ущерба и 2 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Фартушин против Российской Федерации
[Fartushin v. Russia] (N 38887/09)

Заявитель, проживавший в Нижегородской области, жаловался на незадокументированное содержание под стражей, а также на применение к нему насилия со стороны сотрудников органов внутренних дел с целью получения его признательных показаний.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти Российской Федерации нарушили требования статей 3 (запрещение пыток) и 5 Конвенции (право на свободу и личную неприкосновенность), и обязал государство-ответчика выплатить вдове и дочери заявителя совместно 30 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Фрумкин против Российской Федерации
[Frumkin v. Russia] (N 74568/12)

Заявитель, проживающий в г. Москве участник демонстрации на Болотной площади 6 мая 2012 г., жаловался на действия властей в ходе демонстрации, включая ее преждевременное прекращение, а также на свое задержание, содержание под стражей и последующее привлечение к административной ответственности.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти Российской Федерации нарушили требования статьи 11 (свобода собраний и объединений), пункта 1 статьи 5 (право на свободу и личную неприкосновенность) и пункта 1 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции (право на справедливое судебное разбирательство), и обязал государство-ответчика выплатить заявителю 25 000 евро в качестве компенсации морального вреда.