Определение Конституционного Суда РФ от 19 июля 2016 г. N 1707-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Украины Папенко Дмитрия Федоровича на нарушение его конституционных прав статьей 2, частью 2 статьи 6 и статьей 7 Федерального закона "О применении положений Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданина Украины Д.Ф. Папенко к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, установил:

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин Украины Д.Ф. Папенко, осужденный приговором Балаклавского районного суда города Севастополя от 8 декабря 2014 года (с учетом изменений, внесенных постановлением суда кассационной инстанции от 3 февраля 2016 года) за совершение в 2007-2009 годах преступлений против половой неприкосновенности несовершеннолетнего, в том числе квалифицированных по пункту "б" части четвертой статьи 131 "Изнасилование" и пункту "б" части четвертой статьи 132 "Насильственные действия сексуального характера" УК Российской Федерации, оспаривает конституционность следующих положений Федерального закона от 5 мая 2014 года N 91-ФЗ "О применении положений Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя":

статьи 2, согласно которой преступность и наказуемость деяний, совершенных на территориях Республики Крым и города Севастополя до 18 марта 2014 года, определяются на основании уголовного законодательства Российской Федерации; поворот к худшему при этом не допускается;

части 2 статьи 6, предусматривающей, что, в случае если судебное разбирательство по уголовному делу начато до 18 марта 2014 года, оно продолжается в порядке, установленном Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, при отсутствии оснований для возвращения уголовного дела прокурору в соответствии со статьей 237 данного Кодекса; по ходатайству прокурора деяния подсудимого подлежат переквалификации судом в соответствии с Уголовным кодексом Российской Федерации, не ухудшающей положения подсудимого; при этом наказание назначается с учетом требований статьи 10 УК Российской Федерации; судебное разбирательство в судах первой и апелляционной инстанций по уголовному делу, подсудному суду, указанному в части третьей статьи 31 УПК Российской Федерации, продолжается судом, рассматривающим данное дело;

статьи 7, в соответствии с которой положение пункта 2 части второй статьи 30 УПК Российской Федерации применяется на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя с 1 января 2018 года.

По мнению заявителя, оспариваемые нормы - создавая коллизии с положениями части второй статьи 1, статьи 9, части третьей статьи 12 УК Российской Федерации, частями первой и второй статьи 1, частями первой и второй статьи 7, частью третьей статьи 8 УПК Российской Федерации - противоречат статьям 18, 47, 49 (часть 1), 50 (часть 1), 56 (часть 3) и 64 Конституции Российской Федерации, поскольку позволяют:

привлекать к уголовной ответственности по Уголовному кодексу Российской Федерации за деяния, совершенные на территории города Севастополя до 18 марта 2014 года против несовершеннолетнего, не являвшегося гражданином Российской Федерации, чем также нарушаются реальный и универсальный принципы действия уголовного закона;

продолжать - без предъявления обвинения по российскому уголовному закону и без разъяснения прав, предусмотренных частью пятой статьи 217 УПК Российской Федерации, - судебное разбирательство, начатое до 18 марта 2014 года, тем же составом (коллегией из трех профессиональных судей) районного суда, не учитывая подсудность и не предоставляя подсудимому право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей;

осуждать повторно лицо за деяния, по которым уже был вынесен в порядке, предусмотренном уголовно-процессуальным законодательством Украины, обвинительный приговор, отмененный в апелляционном порядке;

назначать наказание по совокупности преступлений, применяя правила части третьей статьи 69 УК Российской Федерации о частичном сложении наказаний, тогда как статья 70 УК Украины предусматривает наряду с правилом о сложении наказаний также возможность поглощения более строгим наказанием менее строгого.

Кроме того, заявитель просит проверить правильность квалификации инкриминированных ему деяний.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

Конституционные принципы правосудия предполагают в качестве гарантии прав участников уголовного судопроизводства неукоснительное соблюдение процедур уголовного преследования и правильное применение норм уголовного закона (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 19 ноября 2013 года N 24-П).

2.1. На реализацию закрепленного в статье 54 (часть 2) Конституции Российской Федерации общепризнанного правового принципа nullum crimen, nulla poena sine lege (нет преступления, нет наказания без указания на то в законе) направлены взаимосвязанные положения Уголовного кодекса Российской Федерации, согласно которым уголовное законодательство Российской Федерации состоит из данного Кодекса, а новые законы, предусматривающие уголовную ответственность, подлежат включению в данный Кодекс (часть первая статьи 1); преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только данным Кодексом (часть первая статьи 3); при этом преступность и наказуемость деяния определяются уголовным законом, действовавшим во время совершения этого деяния, которым признается время совершения общественно опасного действия (бездействия) независимо от времени наступления последствий (статья 9). Кроме того, в случае изменения уголовно-правового регулирования эти нормы действуют во взаимосвязи со статьей 10 УК Российской Федерации, устанавливающей правила обратной силы уголовного закона. Статьями же 11 и 12 данного Кодекса конкретизированы правила действия уголовного закона в отношении лиц, совершивших преступления как на территории Российской Федерации, так и за ее пределами.

Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 19 марта 2014 года N 6-П, признавая само по себе наличие переходного периода необходимым следствием образования в Российской Федерации новых субъектов - Республики Крым и города федерального значения Севастополя, пришел к выводу, что конституционные требования о верховенстве на всей территории Российской Федерации не только Конституции Российской Федерации, но и федеральных законов (статья 4, часть 2) и об обязанности органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, граждан и их объединений соблюдать как Конституцию Российской Федерации, так и законы (статья 15, часть 2) - в силу прямого действия Конституции Российской Федерации - в любом случае применимы в качестве общего правила.

С учетом этого взаимосвязанные нормы статьи 2 и части 2 статьи 6 Федерального закона "О применении положений Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя", сами по себе не определяющие уголовно-правовых последствий преступлений, совершенных на соответствующих территориях, и закрепляющие согласующиеся со статьей 54 (часть 2) Конституции Российской Федерации требования о запрете поворота к худшему и о применении общих правил об обратной силе уголовного закона, направлены на обеспечение правовой определенности положения участников уголовно-правовых отношений, возникших в связи с совершением преступлений до 18 марта 2014 года.

2.2. Согласно частям первой и второй статьи 1 УПК Российской Федерации порядок уголовного судопроизводства на территории Российской Федерации устанавливается данным Кодексом, основанным на Конституции Российской Федерации, и является обязательным для судов, органов прокуратуры, органов предварительного следствия и органов дознания, а также иных участников уголовного судопроизводства.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 14 мая 2015 года N 9-П, по смыслу статей 46 (часть 1) и 47 (часть 1) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 19 (часть 1), 121 и 128 (части 2 и 3), а также норм международно-правовых актов, являющихся в силу статьи 15 (часть 4) Конституции Российской Федерации составной частью правовой системы Российской Федерации, предоставляемое каждому право на судебную защиту, включая право на законный суд, предполагает, с одной стороны, беспрепятственный доступ граждан к правосудию и разрешение дела судом, оценивающим доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, без неоправданных задержек в разумный срок, а с другой стороны - неизменность состава суда при рассмотрении им конкретного дела и недопустимость произвольного изменения его состава. Предписание о неизменности состава суда обусловлено, кроме того, положениями Конституции Российской Федерации об осуществлении правосудия в Российской Федерации только судом (статья 118, часть 1), о независимости суда и судей как носителей судебной власти в системе разделения властей (статья 10; статья 120, часть 1; статья 124), а также вытекающими из конституционных принципов правового государства требованиями формальной определенности правового регулирования (статья 1, часть 1; статья 2; статья 17, часть 3; статьи 18 и 19).

В развитие приведенных конституционных положений федеральный законодатель в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации установил правила определения состава суда и подсудности уголовных дел (статьи 30-32), вопрос о которых подлежит выяснению по поступившему в суд уголовному делу (статья 228) и разрешается при назначении судебного заседания (статья 231). После назначения судебное заседание проводится с учетом общих условий судебного разбирательства, в том числе правила о неизменности состава суда, согласно которому уголовное дело рассматривается одним и тем же судьей или одним и тем же составом суда, а если кто-либо из судей лишен возможности продолжать участие в судебном заседании, то он заменяется другим судьей и судебное разбирательство уголовного дела начинается сначала (статья 242 УПК Российской Федерации).

При этом вопрос о подсудности разрешается на основе оценки фактов и обстоятельств, имеющих место в период принятия соответствующего процессуального решения, поскольку конкретное правоотношение также возникает, протекает и прекращается в определенный промежуток времени. Отнесение законодателем разрешения данного вопроса к стадии подготовки к судебному заседанию и предварительного слушания (статья 34, пункт 1 части первой статьи 227 и пункт 1 части первой статьи 236 УПК Российской Федерации), а не к стадии судебного разбирательства, в которой - учитывая требование о неизменности состава суда - не предусматривается изменение подсудности, направлено на обеспечение стабильности уголовно-процессуальных правоотношений (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 17 июля 2014 года N 1810-О).

Закрепленная в части 2 статьи 6 Федерального закона "О применении положений Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя" норма о продолжении после 18 марта 2014 года начатого судебного разбирательства по уголовному делу, в том числе подсудному суду, указанному в части третьей статьи 31 УПК Российской Федерации, призвана обеспечить принцип неизменности состава суда. Продолжение судебного разбирательства в порядке, предусмотренном Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, будучи частью механизма его применения к незавершенным уголовно-процессуальным отношениям, создает гарантии правовой определенности для их участников и согласуется со статьей 4 данного Кодекса, конкретизирующей общий принцип действия закона во времени.

Соответственно, оспариваемая заявителем часть 2 статьи 6 Федерального закона "О применении положений Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя" не противоречит конституционным принципам уголовного судопроизводства, не порождает коллизий с нормами Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (в том числе частями первой и второй статьи 7, частью третьей статьи 8) и не может расцениваться как нарушающая конституционные права заявителя в указанном им аспекте.

2.3. Право на законный суд, по смыслу статей 20 (часть 2), 47 (часть 2) и 123 (часть 4) Конституции Российской Федерации, включает и право обвиняемого в совершении преступления на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей в предусмотренных федеральным законом случаях. Регулирование данного права, как следует из указанных статей Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 71 (пункты "в", "г", "о"), 118 (часть 3) и 128 (часть 3), является дискрецией федерального законодателя, управомоченного определять, в каких, помимо закрепленного в статье 20 (часть 2) Конституции Российской Федерации, случаях суд с участием присяжных заседателей может выступать в качестве законного суда по тем уголовным делам, которые отнесены к соответствующей категории федеральным законом (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 25 февраля 2016 года N 6-П).

При этом, хотя суд присяжных как форма рассмотрения уголовного дела не исключает в принципиальном плане его конфиденциальность, надлежащим образом условия для ее реализации обеспечиваются в более узкой коллегии принимающих решение лиц, профессиональный статус которых подразумевает более щепетильное отношение к соответствующей информации, в нераспространении которой (например, в связи с преступлениями против половой неприкосновенности и половой свободы личности), как можно предположить, заинтересованы не только подсудимые, но и потерпевшие (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 20 мая 2014 года N 16-П).

Так, Федеральным законом от 28 декабря 2013 года N 432-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях совершенствования прав потерпевших в уголовном судопроизводстве" перечень уголовных дел, исключенных из подсудности судьи федерального суда общей юрисдикции и коллегии из двенадцати присяжных заседателей (пункт 2 части второй статьи 30 УПК Российской Федерации), был дополнен уголовными делами о преступлениях, предусмотренных частями четвертой и пятой статьи 131, частями четвертой и пятой статьи 132 и частью шестой статьи 134 УК Российской Федерации.

Следовательно, статья 7 Федерального закона "О применении положений Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя", устанавливающая особенности действия пункта 2 части второй статьи 30 УПК Российской Федерации, не может расцениваться как нарушающая конституционное право заявителя на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей.

2.4. Законодательное установление ответственности и наказания без учета личности виновного и иных обстоятельств, имеющих объективное и разумное обоснование и способствующих адекватной юридической оценке общественной опасности как самого преступного деяния, так и совершившего его лица, и применение мер ответственности без учета характеризующих личность обстоятельств противоречили бы конституционному запрету дискриминации и выраженным в Конституции Российской Федерации принципам справедливости и гуманизма (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 19 марта 2003 года N 3-П).

Российская Федерация, ратифицировав Конвенцию Совета Европы о защите детей от сексуальной эксплуатации и сексуальных злоупотреблений от 25 октября 2007 года, взяла на себя обязательство принять все необходимые законодательные или иные меры, обеспечивающие установление уголовной ответственности в том числе за занятие деятельностью сексуального характера с ребенком, который, согласно соответствующим положениям национального законодательства, не достиг установленного законом возраста для занятия такой деятельностью (подпункт "а" пункта 1 статьи 18), а также законодательно определить возраст, до которого запрещено вступать в действия сексуального характера с ребенком (пункт 2 статьи 18).

Вопреки доводам заявителя, оспариваемые им положения Федерального закона "О применении положений Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя", как не исключающие ответственность за совершенные до 18 марта 2014 года преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних, согласуются не только с требованиями статей 131 и 132 УК Российской Федерации, но и с международными обязательствами Российской Федерации.

Вместе с тем при совокупности преступлений наказание назначается лицу с учетом характера и степени общественной опасности преступлений, обстоятельств их совершения и личности виновного только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина; при назначении наказания учитываются обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи (часть первая статьи 5, часть первая статьи 6 и часть третья статьи 60 УК Российской Федерации).

Содержащееся в части третьей статьи 69 УК Российской Федерации правило частичного или полного сложения назначенных наказаний, применяемое, если хотя бы одно из преступлений, совершенных по совокупности, является тяжким или особо тяжким, и предусматривающее, что в этом случае окончательное наказание в виде лишения свободы не может превышать более чем наполовину максимальный срок такого наказания за наиболее тяжкое из совершенных преступлений, направлено на реализацию принципов справедливости, гуманизма и на недопущение чрезмерного наказания.

Таким образом, правила назначения наказания по совокупности преступлений не выходят за рамки уголовно-правовых средств, которые федеральный законодатель вправе использовать для достижения конституционно оправданных целей дифференциации уголовной ответственности и наказания, усиления его исправительного воздействия на осужденного, предупреждения новых преступлений и тем самым - защиты личности, общества и государства от преступных посягательств, а также, будучи взаимосвязанными с другими положениями уголовного закона, не допускают избыточного ограничения прав и свобод при применении мер уголовно-правового принуждения (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 21 марта 2013 года N 478-О, от 24 декабря 2013 года N 2100-О, от 17 февраля 2015 года N 397-О и от 16 июля 2015 года N 1598-О).

2.5. В соответствии с общепризнанным правовым принципом non bis in idem Конституция Российской Федерации устанавливает, что никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление (статья 50, часть 1), Международный пакт о гражданских и политических правах предусматривает, что никто не должен быть вторично судим или наказан за преступление, за которое он уже был окончательно осужден или оправдан в соответствии с законом и уголовно-процессуальным правом каждой страны (пункт 7 статьи 14), а Конвенция о защите прав человека и основных свобод закрепляет, что никакое лицо не должно быть повторно судимо или наказано в уголовном порядке в рамках юрисдикции одного и того же государства за преступление, за которое это лицо уже было окончательно оправдано или осуждено в соответствии с законом и уголовно-процессуальными нормами этого государства (пункт 1 статьи 4 Протокола N 7).

Пункт же 4 части первой статьи 27 УПК Российской Федерации прямо устанавливает, что уголовное преследование в отношении подозреваемого или обвиняемого прекращается при наличии вступившего в законную силу приговора по тому же обвинению либо определения суда или постановления судьи о прекращении уголовного дела по тому же обвинению и не содержит каких-либо исключений из этого правила, обусловленных квалификацией содеянного. При этом наличие отмененного судом апелляционной инстанции, а потому не вступившего в законную силу приговора суда, вопреки утверждению заявителя, не может расцениваться как условие применения нормы пункта 4 части первой статьи 27 УПК Российской Федерации.

Таким образом, жалоба Д.Ф. Папенко, как не отвечающая критерию допустимости, закрепленному Федеральным конституционным законом "О Конституционном Суде Российской Федерации", не может быть принята Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Украины Папенко Дмитрия Федоровича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин