Постановление Европейского Суда по правам человека от 25 июня 2015 г. Дело "Сайдулханова (Saydulkhanova) против Российской Федерации" (Жалоба N 25521/10) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Сайдулханова (Saydulkhanova)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 25521/10)

Постановление Суда

Страсбург, 25 июня 2015 г.

По делу "Сайдулханова против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), рассматривая дело Палатой в составе:

Изабель Берро, Председателя Палаты,

Юлии Лаффранк,

Паулу Пинту де Альбукерке,

Линос-Александра Сисилианоса,

Эрика Мёсе,

Ксении Туркович,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 2 июня 2015 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 25521/10, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданкой Российской Федерации Каметой Сайдулхановой (далее - заявительница) 28 апреля 2010 г.

2. Интересы заявительницы в Европейском Суде представляли адвокаты из неправительственной организации "Правовая инициатива по России" (в партнерстве с неправительственной организацией "Астрея"). Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявительница утверждала, что в январе 2004 года ее сын был похищен российскими военнослужащими в Чеченской Республике и что не проводилось эффективного расследования этого обстоятельства.

4. 9 сентября 2011 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявительница родилась в 1958 году и проживает в г. Грозном. Она является матерью Муслима Сайдулханова 1982 года рождения.

A. Исчезновение Муслима Сайдулханова

1. События вокруг исчезновения

6. В период, относящийся к обстоятельствам дела, заявительница c семьей, включая Муслима Сайдулханова, проживала в селе Ведено Чеченской Республики. На дорогах, ведущих к селу, расположенному в горах на большой высоте, находились блокпосты. С января 2002 года Муслим Сайдулханов работал милиционером в Аргунском районном отделе внутренних дел (далее - Аргунский РОВД), обеспечивая безопасность в здании Управления пенсионного фонда России Веденского района (далее - пенсионный фонд). Муж заявительницы был начальником пенсионного фонда.

7. Как утверждает заявительница, в неустановленную дату в сентябре 2002 года Муслима Сайдулханова похитила группа военнослужащих батальона "Восток" российских федеральных сил, состоявшего из этнических чеченцев под командованием Сулимом Ямадаевым. Сын заявительницы был задержан по подозрению в участии в незаконных вооруженных формированиях и освобожден на следующий день после уплаты выкупа.

8. Примерно 7 или 8 января 2004 г. несколько человек в камуфляжной форме прибыли в здание пенсионного фонда и попросили сослуживцев Муслима Сайдулханова, А.М. и Д.Х., находившихся на дежурстве, предъявить документы, удостоверяющие их личность, сказав, что они из батальона Ямадаева и проверяют посты. Они искали Муслима Сайдулханова.

9. 13 января 2004 г., примерно в 7.30, серый автомобиль УАЗ с тремя вооруженными чеченцами в камуфляжной форме прибыл к пенсионному фонду. Они поинтересовались у дежурных милиционеров А.М. и Д.Х., когда сотрудники фонда приходят на работу. Когда дежурные попросили предъявить их документы, те отказались и сказали, что проверяют посты.

2. Исчезновение сына заявительницы и последующие события

10. 13 января 2004 г. Муслим Сайдулханов находился на дежурстве в пенсионном фонде. Он должен был дежурить всю ночь до утра 14 января 2004 г. Примерно в 17.00 он пришел домой обедать. Около в 18.00 он пошел на работу со своим служебным оружием и исчез по дороге в пенсионный фонд.

11. Утром 14 января 2004 г. муж заявительницы пошел на работу и обнаружил, что его сын пропал. Он сразу же начал его поиски. Примерно в 13.00 заявительница была проинформирована главой администрации Веденского района Пашаевым, что Муслим Сайдулханов предположительно содержался под стражей в военной комендатуры Веденского района, куда он был доставлен 13 января 2004 г. для проверки документов.

12. Примерно 20 января 2004 г. заявительница и ее муж поехали в г. Гудермес Чеченской Республики к командиру батальона "Восток" Сулиму Ямадаеву. Последний обещал помощь в розыске их сына в обмен на 10 000 долларов США. Заявительница сказала ему, что у них не было требуемой суммы.

13. В феврале 2004 года неустановленные сотрудники Веденского районного отдела внутренних дел (далее - Веденский РОВД), которые находились там в служебной командировке из Пермской области, сообщили заявительнице сведения о похищении ее сына. Согласно информации сотрудников 13 января 2004 г. военнослужащие батальона "Восток" на микроавтобусе УАЗ ("таблетка") предположительно задержали Муслима Сайдулханова на улице и доставили его в военную комендатуру, где он содержался под стражей с 13 по 16 января 2004 г. Двое милиционеров из отдела уголовного розыска Веденского РОВД, В.Ст. и П.К., предположительно участвовали в задержании.

14. В какой-то момент весной 2004 года неустановленный военнослужащий батальона "Восток" посетил односельчанку заявительницы Р.В. и сообщил ей, что он содержался под стражей в подвале в Гудермесе вместе с Муслимом Сайдулхановым, который был задержан 13 января 2004 г. по дороге на работу военнослужащими батальона "Восток".

15. С тех пор о Муслиме Сайдулханове не было каких-либо известий.

B. Официальное расследование исчезновения

16. Власти Российской Федерации предоставили копию "уголовного дела N 43018 в полном объеме" по факту похищения Муслима Сайдулханова на 114 листах. Предоставленная информация может быть кратко изложена следующим образом.

1. Основные следственные действия, предпринятые властями

17. 15 января 2004 г. заявительница жаловалась на исчезновение ее сына в Веденский РОВД, утверждая, что ее сын "отправился на службу, но не явился туда".

18. 15 февраля 2004 г. Веденский РОВД отказал в возбуждении уголовного дела по факту предполагаемого похищения.

19. 27 апреля 2004 г. надзирающий прокурор Веденской районной прокуратуры отменил постановление от 15 февраля 2004 г. как незаконное и дал указание, чтобы районная прокуратура возбудила уголовное дело в связи с происшествием на основании статьи 126 Уголовного кодекса Российской Федерации (похищение человека). Уголовному делу был присвоен N 43018. В тот же день об этом была уведомлена заявительница.

20. 28 мая 2004 г. заявительнице был присвоен статус потерпевшей по уголовному делу, и она была допрошена (см. § 33 настоящего Постановления).

21. 27 июня 2004 г. расследование по уголовному делу было приостановлено из-за невозможности установления виновных лиц.

22. 22 августа 2005 г. надзирающий прокурор отменил постановление о приостановлении расследования как незаконное и преждевременное и распорядился о его возобновлении и проведении ряда следственных действий. В частности, он указал, что следователи не провели такие основные действия, как допрос ряда свидетелей, включая родственников и соседей пропавшего, не осмотрели место преступления и не направили запросы в различные правоохранительные органы о возможном задержании Муслима Сайдулханова их сотрудниками.

23. 22 сентября 2005 г. расследование по уголовному делу было вновь приостановлено вследствие невозможности установления виновных лиц.

24. 27 ноября 2006 г. надзирающий прокурор вновь отменил постановление о приостановлении расследования как незаконное и распорядился возобновить его и произвести ряд следственных действий.

25. 6 декабря 2006 г. следователи направили запросы в различные правоохранительные органы о возможном месте нахождения Муслима Сайдулханова и его служебного оружия. Положительные ответы получены не были.

26. 27 декабря 2006 г. расследование по уголовному делу было вновь приостановлено из-за невозможности установления виновных. Заявительница была об этом уведомлена.

27. 14 января 2010 г. заявительница просила следователей предоставить ей информацию о ходе расследования, допустить к ознакомлению с уголовным делом и возобновить расследование.

28. 16 января 2010 г. следователи ответили, что невозможно возобновить приостановленное расследование, так как все возможные следственные действия были уже предприняты.

29. 1 декабря 2011 г. расследование было возобновлено. Уголовное разбирательство всё еще продолжается.

2. Основные свидетельские показания, полученные следователями

30. 15 января 2004 г. сотрудники милиции допросили заявительницу, которая утверждала, что вечером 13 января 2004 г. ее сын ушел на службу и исчез.

31. 5 февраля 2004 г. милиционеры допросили соседку заявительницы З.Г., которая сказала, что узнала об исчезновении Муслима Сайдулханова от ее соседей.

32. 27 февраля 2004 г. следователи допросили начальника Муслима Сайдулханова Р.Н., который, в частности, сообщил, что примерно за неделю до исчезновения Сайдулханова пятеро или шестеро человек в камуфляжной форме приехали в пенсионный фонд в светлом микроавтобусе УАЗ. Они проверили документы милиционера В.Д. и представились как члены "Джамаата", действующие под командованием Ямадаева. Согласно показаниям свидетеля они могли быть из первой роты, дислоцировавшейся в селе Октябрьское. Тогда свидетель и его сослуживцы поняли, что данные лица искали Муслима Сайдулханова. Днем 13 января 2004 г. эти люди снова пришли и попросили воды. Муслим Сайдулханов, находившийся у входа, пошел за водой, однако, когда он вернулся, эти люди уже скрылись. По мнению свидетеля, существовала возможность того, что Муслима Сайдулханова похитили для выкупа, поскольку его отец был руководителем пенсионного фонда и имел дело с большими суммами денег. Свидетель далее утверждал, что он провел собственное расследование и установил, что военнослужащие блокпоста на выезде из Шали, города находящегося в 30 километрах от села Ведено, остановили УАЗ "таблетка" в ночь похищения, и внутри автомобиля был мужчина, лежавший на полу. На вопрос о личности мужчины люди в машине ответили, что это бандит, пойманный в селе Ведено. Один из военнослужащих на блокпосту из села Ведено хотел проверить его личность, однако люди в машине сказали ему, что бандит был не из села Ведено, он только был пойман там, и его фамилия Джабраилов.

33. 28 мая 2004 г. следователи допросили заявительницу, которая утверждала, что 13 января 2004 г. ее сын Муслим Сайдулханов отправился на службу. Однако на следующий день ее муж узнал, что Муслим Сайдулханов не был на службе в ту ночь. Она узнала от неустановленных местных жителей, что ее сын был похищен военнослужащими батальона "Восток". Она указала, что в январе 2004 года ей сообщил неустановленный военнослужащий из стрелковой роты, что ее сын был взят под стражу группой военнослужащих под командованием Ямадаева и некоторых сотрудников ФСБ и что похитители освободят Муслима Сайдулханова в обмен на 10 000 долларов США, и что если она будет жаловаться на похищение, они убьют ее и членов ее семьи. В марте 2004 года неустановленный военнослужащий чеченской национальности сказал ей на улице, что, когда выкуп будет готов, она должна будет передать деньги через него. Заявительница далее утверждала, что, когда она была допрошена следователем милиции в январе 2004 года об обстоятельствах исчезновения, она не упомянула о выкупе и даже просила его не возбуждать уголовное дело, поскольку боялась за свою жизнь.

34. 3 июня 2004 г. следователи допросили сослуживца Муслима Сайдулханова, В.Д., который рассказал, что 13 января 2004 г. он находился на службе с Муслимом Сайдулхановым. Примерно в 17.00 Муслим Сайдулханов ушел на обед и обратно уже не вернулся. На следующее утро отец Муслима Сайдулханова стал разыскивать сына, и от него он узнал, что Муслим Сайдулханов пообедал дома и ушел на службу. Через два дня свидетель узнал, что Муслима Сайдулханова предположительно похитили.

35. 29-31 августа 2005 г. следователи допросили сослуживцев Муслима Сайдулханова, М.С., М.Х. и Х.Д., которые утверждали, что узнали о похищении от своих сослуживцев.

36. В те же даты, 29-31 августа 2005 г., следователи также допросили других сослуживцев Муслима Сайдулханова, Д.Х, А.М., и снова Р.Н. Все они сообщили, что узнали о похищении от своих сослуживцев. Свидетели далее утверждали, что незадолго до происшествия утром 13 января 2004 г., примерно в 7.30, прямо перед тем, как они должны были передать дежурство Муслиму Сайдулханову и В.Д., серый микроавтобус УАЗ с затемненными стеклами и без официальных регистрационных номеров подъехал к зданию пенсионного фонда. Трое вооруженных лиц без масок в камуфляжной форме "натовского" образца вышли из него и спросили по-чеченски, в какое время сотрудники пенсионного фонда приходят на работу. В ответ свидетели потребовали предъявить их документы. Они отказались это сделать, сказав, что они просто "проверяли посты", а затем уехали. Дополнительно Д.Х. сообщил, что за несколько дней до похищения он узнал от знакомого односельчанина, что вооруженные лица в камуфляжной форме приехали в военную комендатуру Веденского района и поинтересовались, кто охраняет пенсионный фонд и каковы маршруты регулярных обходов охранявших здание.

37. 5 декабря 2006 г. следователи вновь допросили заявительницу, которая повторила свои предыдущие показания (см. § 33 настоящего Постановления).

38. 6 декабря 2006 г. следователи снова допросили начальника Муслима Сайдулханова, который пояснил, что он не может добавить что-то новое к своим предыдущим показаниям (см. §§ 32 и 36 настоящего Постановления), кроме того, что одного из упомянутых в его предыдущих показаниях по поводу исчезновения Муслима Сайдулханова лиц звали Алихан и что он впоследствии переехал из Чеченской Республики в Астраханскую область.

II. Соответствующие внутригосударственные законодательство и практика и международные материалы

39. Краткий обзор соответствующего законодательства и практики Российской Федерации, международных и внутригосударственных докладов об исчезновениях в Чеченской Республики см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Аслаханова и другие против Российской Федерации" (Aslakhanova and Others v. Russia) (от 18 декабря 2012 г., жалобы NN 2944/06, 8300/07, 50184/07, 332/08 и 42509/10* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 4 (примеч. редактора).), §§ 43-59 и 69-84).

Право

I. Предварительные возражения властей Российской Федерации

A. Доводы сторон

1. Власти Российской Федерации

40. Власти Российской Федерации утверждали, что уголовное расследование исчезновения продолжается и поэтому жалоба является преждевременной. В отсутствие окончательного решения на внутригосударственном уровне неприменимо правило шестимесячного срока. Власти Российской Федерации далее отмечали, что заявительница могла возбудить гражданское разбирательство, но не сделала этого.

2. Заявительница

41. Заявительница считала, что выполнила правило шестимесячного срока, поскольку отсутствовали избыточные задержки в подаче ею жалобы в Европейский Суд. Что касается предполагаемого уклонения от исчерпания внутренних средств правовой защиты, она указывала, что единственное эффективное средство защиты в ее деле, уголовное расследование похищения ее сына, оказалось неэффективным.

B. Мнение Европейского Суда

1. Соблюдение правила шестимесячного срока

(a) Общие принципы

42. Хотя власти Российской Федерации не выдвинули каких-либо возражений по этому поводу, вопрос требует рассмотрения Европейским Судом по собственной инициативе (см. Постановление Европейского Суда по делу "Палич против Боснии и Герцеговины" (Palic v. Bosnia and Herzegovina) от 15 февраля 2011 г., жалоба N 4704/04, § 48).

43. Краткий обзор принципов соответствия правилу шестимесячного срока в делах об исчезновениях см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Султыгов и другие против Российской Федерации" (Sultygov and Others v. Russia) (от 9 октября 2014 г., жалобы NN 42575/07, 53679/07, 311/08, 424/08, 3375/08, 4560/08, 35569/08, 62220/10, 3222/11, 22257/11, 24744/11 и 36897/11* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2015. N 5 (примеч. редактора).), §§ 369-374).

(b) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

44. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что в момент подачи заявительницей жалобы в Европейский Суд уголовное расследование еще продолжалось и продолжается до сих пор. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что заявительница жаловалась на похищение вскоре него и подала свою жалобу в Европейский Суд через шесть лет и четыре месяца после происшествия. Задержка в шесть лет и четыре месяца не кажется чрезмерной или неоправданной, поскольку заявительница поддерживала контакты с властями, давала властям показания и неоднократно направляла запросы о предоставлении информации о состоянии расследования.

45. Таким образом, Европейский Суд полагает, что расследование, хотя и с перерывами, проводилось в этот период, и заявительница делала всё, что от нее можно было ожидать, для содействия властям (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Варнава и другие против Турции", § 166, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Эр и другие против Турции", § 60* (* Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Варнава и другие против Турции" (Varnava and Others v. Turkey), жалобы NN 16064/90-16066/90, 16068/90-16073/90, ECHR 2009, и Постановление "Эр и другие против Турции" (Er and Others v. Turkey) от 31 июля 2012 г., жалоба N 23016/04, упоминаются в настоящем Постановлении впервые (примеч. редактора).)). В свете вышеизложенного Европейский Суд считает, что правило шестимесячного срока заявительницей соблюдено.

2. Исчерпание внутригосударственных средств правовой защиты

46. Что касается иска о компенсации ущерба, причиненного предположительно незаконными действиями или незаконным поведением представителей государства, Европейский Суд ранее указывал во многих аналогичных делах, что эта процедура сама по себе не может рассматриваться как эффективное средство правовой защиты в контексте требований, предъявленных на основании статьи 2 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia) от 24 февраля 2005 г., жалобы NN 57942/00 и 57945/00* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2005. N 12 (примеч. редактора).), §§ 119-121, и Постановление Европейского Суда по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации" (Estamirov and Others v. Russia) от 12 октября 2006 г., жалоба N 60272/00* (* См.: там же. 2008. N 4 (примеч. редактора).), § 77). Соответственно, Европейский Суд подтверждает, что заявительница не была обязана использовать гражданско-правовые средства правовой защиты. Следовательно, возражение в этом отношении подлежит отклонению.

47. Что касается уголовно-правовых средств правовой защиты, Европейский Суд отмечает, что в недавно вынесенном постановлении он заключил, что неэффективное расследование исчезновений, имевших место в Чеченской Республике в 2000-2006 годах, составляет системную проблему и уголовное расследование не является эффективным средством правовой защиты в этом отношении (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Аслаханова и другие против Российской Федерации", § 217).

48. При таких обстоятельствах и с учетом отсутствия на протяжении многих лет ощутимых результатов уголовного расследования похищения сына заявительницы Европейский Суд заключает, что это возражение подлежит отклонению, поскольку средство правовой защиты, на которое ссылались власти Российской Федерации, при обстоятельствах настоящего дела не являлось эффективным.

II. Оценка Европейским Судом доказательств и установление фактов

A. Доводы сторон

49. Заявительница утверждала, что ее сын был незаконно задержан и убит представителями государства. В поддержку своей жалобы она ссылалась на следующее: район, где исчез Муслим Сайдулханов, находился под полным контролем властей, поскольку на дорогах в село находились блокпосты (см. § 6 настоящего Постановления), начальник Муслима Сайдулханова установил, что дежурные на блокпосту в г. Шали утром после исчезновения остановили УАЗ, пассажиры которого отказались предъявить для опознания задержанное лицо в автомобиле (см. § 32 настоящего Постановления) и что власти Российской Федерации отказались предоставить информацию о личности предположительно задержанного в селе Ведено и доставленного в г. Шали.

50. Заявительница далее утверждала, что свидетели Р.Н., А.М. и Д.Х. сообщили, что до исчезновения Муслима Сайдулханова военнослужащие батальона "Восток" интересовались работой милиционеров в пенсионном фонде в Веденском районе и что они ранее разыскивали ее сына (см. § 36 настоящего Постановления).

51. Заявительница указала на то, что власти Российской Федерации не оспорили ее доводов о том, что глава администрации Веденского района подтверждал содержание под стражей ее сына в районной комендатуре, что сотрудники Веденского РОВД участвовали в его похищении и он впоследствии содержался под стражей в г. Гудермесе (см. §§ 11, 13, 14 и 33 настоящего Постановления).

52. Наконец, заявительница утверждала, что ее сын должен быть признан умершим, поскольку со времени его исчезновения прошло более восьми лет.

53. Власти Российской Федерации утверждали, что из предоставленных документов не следовало, что представители государства участвовали в похищении Муслима Сайдулханова или что он был убит.

B. Мнение Европейского Суда

54. В ситуации, в которой Европейский Суд сталкивается с задачей установления фактов о событиях, относительно которых стороны не пришли к согласию, применяется ряд выработанных им принципов (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Эль-Масри против Македонии" (El Masri v. the former Yugoslav Republic of Macedonia) от 13 декабря 2012 г., жалоба N 39630/09, §§ 151-153): выводы о фактах должны быть основаны на стандарте доказывания "вне всякого разумного сомнения". Такое доказывание может строиться на совокупности достаточно надежных, четких, последовательных и неопровергнутых фактических презумпций (см. Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции" (Avsar v. Turkey), жалоба N 25657/94, § 282, ECHR 2001-VII, и Постановление Европейского Суда по делу "Таниш и другие против Турции" (Tani and Others v. Turkey), жалоба N 65899/01, § 160, ECHR 2005-VIII).

55. Применяя вышеупомянутые принципы к делам об исчезновениях в Чеченской Республике, Европейский Суд заключал, что заявителям достаточно выдвинуть доказуемую жалобу о том, что их пропавшие родственники похищены военнослужащими, чтобы похищение относилось, таким образом, к сфере контроля властей, после чего власти Российской Федерации должны исполнить бремя доказывания путем раскрытия документов, находящихся в их исключительном владении или представления удовлетворительного и убедительного объяснения того, как произошли данные события (см. в числе многих примеров упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Аслаханова и другие против Российской Федерации", § 98, Постановление Европейского Суда от 10 октября 2013 г. "Гакаева и другие против Российской Федерации" (Gakayeva and Others v. Russia), жалобы NN 51534/08, 4401/10, 25518/10, 28779/10, 33175/10, 47393/10, 54753/10, 58131/10, 62207/10 и 73784/10* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2014. N 9 (примеч. редактора).), § 360).

56. Рассматривая дела об исчезновениях в Чеченской Республике, Европейский Суд учитывал трудности, связанные с получением доказательств, и тот факт, что заявители часто не могут представить много доказательств в поддержку своих жалоб. Порог доказуемости достигался в основном за счет свидетельских показаний, включая объяснения заявителей Европейскому Суду и внутригосударственным органам, и других указаний, свидетельствующих о присутствии военнослужащих или представителей сил безопасности на указанной территории в период, относящийся к обстоятельствам дела. Европейский Суд руководствовался упоминаниями военной техники и снаряжения, беспрепятственного проезда похитителей через военные блокпосты, в том числе в комендантский час, поведением, типичным для проведения специальных операций, таких как оцепление территорий, проверка удостоверений личности, обыски помещений, допросы жителей и коммуникации в рамках субординации, и иными относимыми данными о специальных операциях, например, сообщениями средств массовой информации и неправительственных организаций. При наличии подобных элементов он заключал, что эти территории находились под полным контролем государственных органов с учетом проведения военных или специальных операций и присутствия военнослужащих (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Ибрагимов и другие против Российской Федерации" (Ibragimov and Others v. Russia) от 29 мая 2008 г., жалоба N 34561/03, § 82, Постановление Европейского Суда по делу "Абдулкадырова и другие против Российской Федерации" (Abdulkadyrova and Others v. Russia) от 8 января 2009 г., жалоба N 27180/03* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2009. N 4 (примеч. редактора).), § 120, и Постановление Европейского Суда по делу "Косумова и другие против Российской Федерации" (Kosumova and Others v. Russia) от 7 июня 2011 г., жалоба N 27441/07* (* См.: там же. 2013. N 1 (примеч. редактора).), § 67). Если власти Российской Федерации не могли опровергнуть данную презумпцию, это влекло нарушение статьи 2 Конвенции в ее материально-правовом аспекте. Однако если заявители не выдвигали доказуемую жалобу, бремя доказывания не могло быть переложено (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Шаипова и другие против Российской Федерации" (Shaipova and Others v. Russia) от 6 ноября 2008 г., жалоба N 10796/04* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 5 (примеч. редактора).), § 87, Постановление Европейского Суда по делу "Товсултанова против Российской Федерации" (Tovsultanova v. Russia) от 17 июня 2010 г., жалоба N 26974/06* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2011. N 2 (примеч. редактора).), §§ 77-81, Постановление Европейского Суда по делу "Мовсаевы против Российской Федерации" (Movsayevy v. Russia) от 14 июня 2011 г., жалоба N 20303/07* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 11 (примеч. редактора).), § 76).

57. Таким образом, упоминавшаяся выше прецедентная практика Европейского Суда свидетельствует о том, что с 1999 года контртеррористические операции проводились регулярно на Северном Кавказе, где в последние десятилетия имели место серьезные нарушения правопорядка. Как признавал Европейский Суд, эти операции могли включать задержания лиц в контексте непризнанных специальных операций, и такие задержания могли рассматриваться как угрожающие жизни (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Аслаханова и другие против Российской Федерации", § 101).

58. Однако в настоящем деле Европейский Суд отмечает, что происшествие имело место при отсутствии свидетелей. В отличие от других дел, касающихся предполагаемых похищений, совершенных представителями государства в Чеченской Республике, документы, предоставленные сторонами в настоящем деле, не содержат ни показания очевидцев, описывающих события, ни какой-либо другой информации относительно фактических обстоятельств похищения (см. в качестве противоположных примеров в числе других дел Постановление Европейского Суда по делу "Джабраилов и другие против Российской Федерации" (Dzhabrailov and Others v. Russia) от 27 февраля 2014 г., жалобы NN 8620/09, 11674/09, 16488/09, 21133/09, 36354/09, 47770/09, 54728/09, 25511/10 и 32791/10* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2014. N 10 (примеч. редактора).), § 309, и Постановление Европейского Суда по делу "Ахматов и другие против Российской Федерации" (Akhmatov and Others v. Russia) от 16 января 2014 г., жалобы NN 38828/10, 2543/11, 2650/11, 2685/11, 7409/11, 14321/11 и 26277/11, § 226). Что касается информации заявительницы относительно событий вокруг исчезновения, Европейский Суд отмечает, что в ее показаниях внутригосударственным органам она не сообщала, что получила информацию относительно содержания ее сына под стражей от главы местной администрации или от неустановленных сотрудников милиции (см. §§ 11, 13 и 14 настоящего Постановления). Кроме того, что касается информации о предполагаемом проезде похитителей через блокпост в г. Шали (см. § 32 настоящего Постановления), Европейский Суд полагает, что она не дает достаточных оснований для твердого предположения, что это были похитители сына заявительницы и что они имели отношение к властям государства-ответчика. При таких обстоятельствах Европейский Суд не имеет достаточных доказательств, на основании которых можно сделать вывод о том, что представители государства принимали участие в исчезновении Муслима Сайдулханова, поскольку фактические обстоятельства происшествия, изложенные заявительницей, не содержат каких-либо данных в поддержку ее версии в достаточной мере (см. сходную ситуацию в Постановлении Европейского Суда по делу "Шекер против Турции" (Seker v. Turkey) Суда от 21 февраля 2006 г., жалоба N 52390/99, §§ 9 и 64).

59. На основании представленных материалов Европейский Суд полагает, что фактические обстоятельства исчезновения Муслима Сайдулханова остаются предположительными и что, соответственно, отсутствует достаточная доказательная база для установления принадлежности виновных к специальным службам или проведения специальной операции в отношении него.

60. Следовательно, не было доказано в соответствии с требуемым стандартом доказывания "вне всякого разумного сомнения", что государственные представители причастны к гибели Муслима Сайдулханова; Европейский Суд также не считает, что бремя доказывания может быть возложено на власти Российской Федерации, учитывая, в частности, тот факт, что они предоставили копии соответствующих документов из материалов дела по запросу Европейского Суда.

III. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

61. Заявительница жаловалась в соответствии со статьей 2 Конвенции на то, что ее сын исчез после задержания представителями государства и что внутригосударственные органы не провели эффективного расследования этого обстоятельства. Статья 2 Конвенции предусматривает:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

(a) для защиты любого лица от противоправного насилия;

(b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

(c) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".

A. Доводы сторон

62. Власти Российской Федерации утверждали, что внутригосударственное расследование не получило доказательств того, что сын заявительницы удерживался под контролем государства или что он мертв. Они указывали, что были приняты все необходимые меры для соблюдения обязательства о проведении эффективного расследования.

63. Заявительница настаивала на своей жалобе.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

64. С учетом доводов сторон Европейский Суд полагает, что жалоба затрагивает серьезные вопросы факта и права, относящиеся к сфере действия Конвенции, разрешение которых требует рассмотрения по существу. Следовательно, жалоба в части статьи 2 Конвенции должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

(a) Предполагаемое нарушение права на жизнь

65. Европейский Суд напоминает, что статья 2 Конвенции, гарантирующая право на жизнь и указывающая обстоятельства, при которых лишение жизни может быть оправдано, относится к числу наиболее фундаментальных положений Конвенции, не допускающих каких бы то ни было отступлений. С учетом значения защиты, предусмотренной статьей 2 Конвенции, Европейский Суд обязан подвергать лишение жизни наиболее тщательной проверке, принимая во внимание не только действия представителей государства, но и все сопутствующие обстоятельства (см., в частности, Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom) от 27 сентября 1995 г., §§ 146-147, Series A, N 324, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции", § 391).

66. Как указано выше, внутригосударственное расследование не принесло ощутимых результатов в установлении лиц, виновных в предполагаемом похищении Муслима Сайдулханова. Заявительница не предоставила убедительных доказательств, подкрепляющих ее утверждения о том, что виновниками этого преступления являются представители государства. Европейский Суд установил, что в отсутствие относимых данных он не может признать, что представители государства причастны к исчезновению Муслима Сайдулханова. Он также не может установить "вне всякого разумного сомнения", что Муслим Сайдулханов был лишен жизни представителями государства.

67. При таких обстоятельствах Европейский Суд не усматривает нарушения требований материально-правового аспекта статьи 2 Конвенции в отношении Муслима Сайдулханова.

(b) Предполагаемая неадекватность расследования похищения

68. Прежде всего Европейский Суд отмечает, что он не счел, что государство несет ответственность за похищение Муслима Сайдулханова или что он был убит. Однако он напоминает, что обязательство расследовать в соответствии со статьей 2 Конвенции также существует в делах об исчезновении лиц при обстоятельствах, которые могут рассматриваться как угрожающие жизни. Соответственно, получив информацию об исчезновении, представители государства имели позитивное обязательство расследовать предполагаемое преступление (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Шаипова и другие против Российской Федерации", § 96).

69. Европейский Суд уже установил, что уголовное расследование не составляет эффективное средство правовой защиты в отношении исчезновений, имевших место, в частности, в Чеченской Республике в 1999-2006 годах, и что такая ситуация составляет системную проблему с точки зрения Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Аслаханова и другие против Российской Федерации", § 219). В настоящем деле, как и во многих других, ранее рассмотренных Европейским Судом, расследование продолжалось многие годы в отсутствие ощутимых результатов по поводу личности виновных или судьбы исчезнувшего сына заявительницы. Хотя обязательство эффективного расследования касается средств, а не результатов, Европейский Суд отмечает, что каждое уголовное разбирательство омрачалось сочетанием тех же недостатков, которые были перечислены в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Аслаханова и другие против Российской Федерации" (§§ 123-125). В данном уголовном деле выносилось несколько постановлений о приостановлении расследования, за которыми следовали периоды бездействия, дополнительно уменьшавшие перспективы раскрытия преступления. Например, внутригосударственные власти не предприняли каких-либо действий, чтобы установить возможную причастность военнослужащих батальона "Восток" к исчезновению (см. §§ 32 и 33 настоящего Постановления) или проверить регистрационный журнал на блокпосту в г. Шали (см. § 32 настоящего Постановления).

70. Учитывая вышесказанное, Европейский Суд находит, что внутригосударственные власти не провели эффективного уголовного расследования обстоятельств исчезновения Муслима Сайдулханова. Соответственно, имело место нарушение требований статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

IV. Предполагаемые нарушения статей 3, 5 и 13 Конвенции

71. Заявительница жаловалась на нарушение требований статей 3 и 5 Конвенции в связи с нравственными страданиями, причиненными ей вследствие исчезновения ее сына и незаконности его задержания. Она также утверждала, что в нарушение статьи 13 Конвенции она не имела внутренних средств правовой защиты, в частности, в связи с предполагаемыми нарушениями статей 2 и 3 Конвенции. В соответствующих частях эти положения Конвенции предусматривают:

"Статья 3

Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию...

Статья 5

1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

...(c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию...

Статья 13

Каждый, чьи права и свободы, признанные в... Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

72. Власти Российской Федерации оспорили эти доводы.

73. Европейский Суд не нашел установленным, что власти Российской Федерации несли ответственность за похищение Муслима Сайдулханова. Соответственно, при таких обстоятельствах он считает, что ситуация не свидетельствует о нарушении требований статей 3 или 5 Конвенции, как утверждала заявительница (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Шаипова и другие против Российской Федерации", §§ 111 и 117, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Товсултанова против Российской Федерации", §§ 105 и 111, и Постановление Европейского Суда по делу "Шафиева против Российской Федерации" (Shafiyeva v. Russia) от 3 мая 2012 г., жалоба N 49379/09* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 7 (примеч. редактора).), §§ 104 и 110). Отсюда следует, что эта часть жалобы является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

74. Что касается жалобы заявительницы на основании статьи 13 Конвенции, Европейский Суд отмечает, что жалоба в этом аспекте уже была рассмотрена в контексте статьи 2 Конвенции. Учитывая выводы о нарушении статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте, Европейский Суд полагает, что, хотя жалоба на основании статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции является приемлемой, отсутствует необходимость обособленного рассмотрения данной жалобы по существу (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хумайдов и Хумайдов против Российской Федерации" (Khuмаydov and Khuмаydov v. Russia) от 28 мая 2009 г., жалоба N 13862/05* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2015. N 3 (примеч. редактора).), § 141, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Шаипова и другие против Российской Федерации", § 124).

V. Применение статьи 41 Конвенции

75. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Материальный ущерб

76. Заявительница требовала компенсации ущерба в связи с утратой дохода ее сына после его исчезновения. Она утверждала, что как мать она могла получать как минимум 30% его заработка. Заявительница требовала в общей сложности 1 147 335 рублей по данному основанию (приблизительно 23 000 евро).

77. Она утверждала, что, даже хотя ее сын работал в милиции в момент исчезновения, она не могла получить финансовых документов, подтверждающих размер его заработной платы, и что в соответствии с установленной практикой в таких случаях, расчет производился на основании уровня прожиточного минимума, определенного внутригосударственным законом. Она подсчитала его заработки за соответствующий период, принимая во внимание средний уровень инфляции в размере 12,2%. Ее расчеты были также основаны на актуарных Таблицах Огдена, изданных в 2007 году актуарным Департаментом Правительства Соединенного Королевства, которые используются для оценки вреда здоровью и ущерба, причиненного гибелью людей ("Таблицы Огдена").

78. Власти Российской Федерации оценили эти требования как необоснованные.

79. Европейский Суд напоминает о необходимости наличия ясной причинной связи между ущербом, на который ссылается заявитель, и нарушением Конвенции, а также возможности, в соответствующих случаях, установления компенсации за утрату дохода. С учетом ранее сделанного вывода о том, что требования материально-правового аспекта статьи 2 Конвенции нарушены не были, Европейский Суд находит, что отсутствует причинная связь между предполагаемым нарушением права Муслима Сайдулханова на жизнь и утратой финансовой поддержки заявительницы, которую он мог ей оказать. Следовательно, он не присуждает компенсацию в этом отношении.

B. Моральный вред

80. Заявительница требовала 100 000 евро в качестве компенсации морального вреда. Заявительница указывала, что она лишилась сына и испытала стресс, чувства разочарования и беспомощность в связи с его похищением и последующим убийством, которые усугублялись в связи с бездействием властей при расследовании этих событий на протяжении нескольких лет.

81. Власти Российской Федерации считали требуемую сумму чрезмерной и утверждали, что установление нарушения Конвенции в деле заявительницы являлось бы достаточной компенсацией.

82. Европейский Суд установил нарушение статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте. Он признает, что заявительнице был причинен моральный вред, который не может быть компенсирован только установлением факта нарушения. Европейский Суд считает уместным присудить заявительнице 20 000 евро, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную выше сумму.

C. Судебные расходы и издержки

83. Интересы заявительницы представлял фонд "Правовая инициатива по России"/"Астрея". Она предоставила в подробной разбивке смету судебных расходов и издержек, которые включали исследование и интервью в Республике Ингушетия и г. Москве. Совокупная сумма судебных расходов и издержек в отношении представительства заявительниц составила 4 948 евро.

84. Власти Российской Федерации считали это требование необоснованным.

85. Европейскому Суду следует установить, были ли судебные расходы и издержки, указанные представителями заявительницы, действительно понесены, и являлись ли они необходимыми (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства", § 220).

86. Учитывая предоставленные ему подробные сведения, Европейский Суд признает, что указанные ставки являются разумными и отражают расходы, действительно понесенные представителями заявителей.

87. Что касается вопроса о том, были ли необходимыми расходы и издержки, Европейский Суд отмечает, что настоящее дело являлось достаточно сложным и требовало определенного объема исследовательской работы и подготовки. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что он отклонил часть жалобы и не установил нарушения статьи 2 Конвенции в ее материально-правовом аспекте.

88. Принимая во внимание эти соображения и требования заявительницы, Европейский Суд находит целесообразным присудить представителям заявительницы 2 000 евро, а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявительницу, с тем чтобы чистый размер компенсации был перечислен на банковский счет представителей в Нидерландах, указанный заявительницей.

D. Процентная ставка при просрочке платежей

89. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу на нарушение статей 2 и 13 Конвенции (во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции) приемлемой для рассмотрения по существу, а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что по делу требования статьи 2 Конвенции в материально-правовом аспекте в отношении Муслима Сайдулханова нарушены не были;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в части отсутствия эффективного расследования обстоятельств исчезновения Муслима Сайдулханова;

4) постановил, что не возникает отдельного вопроса в части статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции;

5) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявительнице следующие суммы, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, который будет установлен на день выплаты, за исключением выплаты компенсации судебных расходов и издержек:

(i) 20 000 евро (двадцать тысяч евро), а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда;

(ii) 2 000 евро (две тысячи евро), а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявительницу в связи с указанной суммой, в качестве компенсации судебных расходов и издержек;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

6) отклонил оставшуюся часть требований заявительницы о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 25 июня 2015 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Изабель Берро Председатель Палаты Суда