Постановление Европейского Суда по правам человека от 21 июня 2016 г. Дело "Мутаева и Исмаилова (Mutayeva and Ismailova) против Российской Федерации" (Жалоба N 33539/12) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Мутаева и Исмаилова (Mutayeva and Ismailova)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 33539/12)

Постановление Суда

Страсбург, 21 июня 2016 г.

По делу "Мутаева и Исмаилова против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), рассматривая дело Палатой в составе:

Луиса Лопеса Герры, Председателя Палаты,

Хелены Ядерблом,

Хелен Келлер,

Йоханнеса Силвиса,

Дмитрия Дедова,

Бранко Лубарды,

Пере Пастора Вилановы, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 31 мая 2016 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 33539/12, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) двумя гражданками Российской Федерации: Зухрой Мутаевой и Айшат Исмаиловой (далее - первая и вторая заявительницы соответственно, вместе - заявительницы), - 2 июня 2012 г.

2. Интересы заявительниц представлял Докка Ицлаев, адвокат, практикующий в г. Грозном. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявительницы утверждали, что их родственник был похищен представителями государства в Республике Дагестан, Российская Федерация, и впоследствии исчез, и что власти не провели эффективного расследования этого обстоятельства.

4. 1 октября 2012 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявительницы родились в 1980 и 1971 годах соответственно и проживают в селе Зубутли-Миатли Кизилюртовского района, Республика Дагестан, Российская Федерация. Они являются женой и сестрой Камиля Мутаева, который родился в 1976 году.

A. Похищение Камиля Мутаева

1. Доводы заявительниц

(a) Предварительная информация

6. С 2010 по 2012 год родственник заявительниц Камиль Мутаев не менее трех раз задерживался представителями правоохранительных органов по подозрению в незаконной деятельности и впоследствии освобождался. В частности, в 2010 году он содержался под стражей в период судебного разбирательства примерно шесть месяцев по подозрению в незаконном владении огнестрельным оружием и нападении на представителя государства и был впоследствии приговорен к двум годам лишения свободы с отсрочкой исполнения.

(b) Похищение родственника заявительниц

7. 2 мая 2012 г., примерно в 13.00, Камиль Мутаев и его 12-летний сын Мурадис ехали на их автомобиле ВАЗ-21099 по улице Шамиля в центре города Кизилюрта, Республика Дагестан, где их заблокировали два серебристых автомобиля "Приора" с сильно затонированными окнами, один из которых имел государственный регистрационный знак, содержавший цифры "78". Восемь человек в масках, черной форме, вооруженные пистолетами и автоматами, вышли из автомобилей "Приора", сбили Камиля Мутаева с ног и посадили его в один из их автомобилей. Они пригрозили его сыну огнестрельным оружием и приказали ему оставаться в автомобиле. Похищение произошло примерно в 200 метрах от районного отдела полиции и прокуратуры. После похищения похитители уехали через местный пост дорожной полиции.

8. Заявительницы предоставили Европейскому Суду свидетельские показания Я.Р., датированные 7 февраля 2013 г., и Ас.И., датированные 25 февраля 2013 г. Как утверждали обе женщины, они не видели самого похищения, но видели две машины "Приора", уезжавшие с места, где произошел инцидент, примерно во время похищения. Представляется, что ни одна из свидетельниц не дала показания следствию.

2. Объяснения властей Российской Федерации

9. Власти Российской Федерации не оспаривали факты, представленные заявительницами. В то же время они отрицали причастность представителей государства к похищению.

B. Официальное расследование происшествия

10. В ответ на первый запрос Европейского Суда по поводу копии материалов уголовного дела власти Российской Федерации предоставили документы из дела в количестве 43 листов, которые отражали меры, принятые следователями с 14 мая по 27 июня 2012 г.

11. В ответ на второй и третий запросы Европейского Суда по поводу копии материалов уголовного дела власти Российской Федерации представили копии в количестве примерно 688 листов, которые отражали меры, принятые следователями с начала разбирательства до 15 августа 2015 г. На основании предоставленных документов расследование может быть кратко описано следующим образом.

12. Сразу после похищения, 2 мая 2012 г., заявительницы подали жалобу в Кизилюртский отдел полиции (Отдел внутренних дел по г. Кизилюрт) (далее - ОВД).

13. 2 мая 2012 г. полиция допросила вторую заявительницу, которая изложила подробную версию событий, аналогичную представленную Европейскому Суду, и указала, что она узнала о похищении Камиля Мутаева от своего племянника Мурадиса.

14. 2 мая 2012 г. сотрудники полиции осмотрели место преступления. Каких-либо доказательств обнаружено не было.

15. 2 мая, а затем 10 мая 2012 г. полиция допросила сына Камиля Мутаева Мурадиса, чья версия происшествия была такой же, что и представленная заявительницами Европейскому Суду. Кроме того, свидетель сообщил, что похитители угрожали застрелить его, если он не подчинится их приказам не двигаться.

16. 2 или 3 мая 2012 г. полиция осмотрела автомобиль Камиля Мутаева ВАЗ-21099. Отпечатки пальцев, полученные с автомобиля в эту дату, были переданы на экспертизу 18 мая 2012 г.

17. 14 мая 2012 г. заявительницы подали жалобу на похищение в Кизилюртовскую городскую прокуратуру.

18. 14 мая 2012 г. следственный отдел Кизилюртовской городской прокуратуры* (* Так в тексте Постановления. По-видимому, имеется в виду Кизилюртовский межрайонный следственный отдел Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Республике Дагестан (примеч. редактора).) возбудил уголовное дело N 207127. Заявительницы были уведомлены об этом 24 мая 2012 г.

19. 19 мая 2012 г. следователи допросили сына Камиля Мутаева Мурадиса, который повторил свои прежние показания и добавил, что не смог бы опознать похитителей, поскольку был напуган.

20. 19 мая 2012 г. следователи допросили первую заявительницу, чьи показания были теми же, что и версия заявительниц, представленная Европейскому Суду. В частности, заявительница подчеркнула, что, уезжая, автомобиль похитителей проследовал через пост дорожной полиции.

21. 21 мая 2012 г. первую заявительницу признали потерпевшей по уголовному делу и снова допросили. Она повторила свои прежние показания.

22. 23 мая 2012 г. бюро судебно-медицинской экспертизы Республики Дагестан уведомило следователей об отсутствии совпадений в базе данных отпечатков пальцев, найденных в автомобиле Камиля Мутаева.

23. 24 мая 2012 г. следователи повторно допросили вторую заявительницу, чьи показания были теми же, что и версия заявительниц, представленная Европейскому Суду.

24. 6 июня 2012 г. следователи повторно осмотрели место преступления.

25. 7 июня 2012 г. следователи вновь допросили первую заявительницу, которая пояснила, что ее муж Камиль Мутаев не имел финансовых долгов или врагов. В то же время она сообщила, что он несколько раз получал угрозы от неустановленных лиц в связи с его религиозными взглядами. Эти лица приходили к ним домой и забрасывали его рукописными угрозами. Заявительница не указала, были ли у нее подозрения или догадки относительно личности этих людей.

26. 15 июня 2012 г. местная полиция уведомила следователей о том, что Камиль Мутаев являлся членом незаконной вооруженной группы, принадлежавшей к экстремистскому религиозному движению и поэтому скорее всего сам организовал свое похищение.

27. 29 июня 2012 г. следователи допросили пять местных жителей, которые рассказали, что не являлись свидетелями похищения и узнали о нем от других.

28. 6 августа 2012 г. следователи осмотрели регистрационный журнал лиц, задержанных отделом внутренних дел. Записи относительно Камиля Мутаева не были обнаружены.

29. 6, 7 и 12 августа 2012 г. следователи допросили сотрудников ОВД: M.M., З.С., Р.А., А.М. и Д.Д. Все сотрудники сообщили, что в дату похищения они находились на дежурстве в отделе полиции и ни Камиль Мутаев, ни его автомобиль к ним не доставлялись.

30. В различные даты с июня по ноябрь 2012 года следователи получили список звонков с мобильного телефона Камиля Мутаева и на него, а также ответы на разные запросы информации относительно Камиля Мутаева из больниц, моргов, приютов, мечетей и изоляторов различных регионов Российской Федерации. Сведения о его месте нахождения или личности преступников получены не были.

31. 14 сентября 2012 г. расследование было приостановлено. Неясно, были ли об этом уведомлены заявительницы.

32. 9 ноября 2012 г. расследование было возобновлено для принятия дополнительных мер.

33. 30 ноября 2012 г. следователи допросили начальника ОВД - сотрудника Р.С., который объяснил, что согласно их данным Камиль Мутаев являлся активным последователем экстремистского религиозного движения ваххабитов и он инсценировал свое похищение с целью примкнуть к незаконной вооруженной группе.

34. В неустановленную дату в 2013 году расследование было продолжено.

35. С марта 2013 года по февраль 2014 года следователи допросили ряд родственников и соседей Камиля Мутаева, чьи показания не содержали новой информации. Они также вновь допросили его сына Мурадиса и первую заявительницу, которые повторили свои прежние показания.

36. Из предоставленных документов следует, что с ноября 2012 года по август 2015 года следствие приостанавливалось и возобновлялось несколько раз. Последнее возобновление расследования имело место 10 сентября 2015 г. Разбирательство продолжается до сих пор.

II. Соответствующее законодательство Российской Федерации

37. Краткий обзор соответствующего законодательства Российской Федерации изложен в Постановлении Европейского Суда по делу "Турлуева против Российской Федерации" (Turluyeva v. Russia) от 20 июня 2013 г., жалоба N 63638/09* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2014. N 1 (примеч. редактора).), §§ 56-64.

Право

38. Европейский Суд рассмотрит процедурные вопросы по делу до рассмотрения жалоб заявительниц относительно похищения их родственника и предположительно неэффективного расследования.

I. Предварительное возражение властей Российской Федерации

A. Доводы сторон

39. Власти Российской Федерации полагали, что жалоба должна быть объявлена неприемлемой как преждевременная, поскольку следствие по делу об исчезновении Камиля Мутаева еще не завершено. Они также утверждали в отношении жалобы на нарушение статьи 13 Конвенции, что заявительницы не были лишены права обжаловать в суде любые действия или бездействие со стороны следственных органов. Они также могли потребовать компенсации причиненного вреда в порядке гражданского судопроизводства.

40. Заявительницы оспаривали доводы властей Российской Федерации, утверждая, что единственное предположительно эффективное средство правовой защиты, уголовное расследование, оказалось неэффективным.

B. Мнение Европейского Суда

41. Европейский Суд рассмотрит доводы сторон в свете положений Конвенции и своей соответствующей практики (краткий обзор см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации" (Estamirov and Others v. Russia) от 12 октября 2006 г., жалоба N 60272/00* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2008. N 4 (примеч. редактора).), §§ 73-74).

42. Европейский Суд отмечает, что правовая система Российской Федерации в принципе предусматривает для жертв незаконных и преступных действий, за которые несут ответственность государство или его представители, два способа получения возмещения, а именно гражданско-правовые и уголовно-правовые средства правовой защиты.

43. Что касается иска о взыскании компенсации ущерба, причиненного незаконными действиями или незаконным поведением представителей государства, Европейский Суд ранее указывал во многих аналогичных делах, что эта процедура сама по себе не может рассматриваться как эффективное средство правовой защиты в контексте требований, предъявленных на основании статьи 2 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia) от 24 февраля 2005 г., жалобы NN 57942/00 и 57945/00* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2005. N 12 (примеч. редактора).), §§ 119-121). С учетом вышеизложенного Европейский Суд подтверждает, что заявительницы не были обязаны использовать гражданско-правовые средства правовой защиты. Таким образом, возражение властей Российской Федерации в этой части подлежит отклонению.

44. Что касается уголовно-правовых средств правовой защиты, предусмотренных правовой системой Российской Федерации, Европейский Суд отмечает, что расследование похищения продолжается с 14 мая 2012 г. Заявительницы и власти Российской Федерации не пришли к согласию в оценке эффективности расследования.

45. Европейский Суд находит, что возражение властей Российской Федерации затрагивает вопрос эффективности расследования, который тесно связан с существом жалоб заявительниц. Соответственно, он решил исследовать данное возражение при рассмотрении жалобы по существу и полагает, что данный вопрос должен быть рассмотрен ниже.

II. Оценка Европейским Судом доказательств и установление фактов

A. Доводы сторон

46. Заявительницы утверждали, что представители государства несли ответственность за исчезновение Камиля Мутаева. Они подчеркивали, что власти подозревали его в членстве в незаконных вооруженных формированиях и поэтому имели причины для его похищения. Похитители использовали автомобили "Приора" с сильно затонированными стеклами, и только правоохранительные органы могли использовать такие транспортные средства. Кроме того, после похищения преступники проследовали через постоянный пост дорожной полиции. Заявительницы сослались на показания местных жителей, которые не являлись свидетелями похищения, но видели транспортные средства, похожие на использованные похитителями, направлявшиеся к этому полицейскому пункту. Наконец, заявительницы сослались на ряд случаев похищения, имевших место в Республике Дагестан, где некоторые похищенные были впоследствии обнаружены под стражей.

47. Власти Российской Федерации утверждали, что родственник заявительниц Камиль Мутаев был похищен неустановленными лицами или он сам мог инсценировать свое похищение. Единственный свидетель происшествия, сын Камиля Мутаева Мурадис, был несовершеннолетним, а остальные лица, включая заявительниц, узнали об этом от него. При таких обстоятельствах утверждения заявительниц по поводу причастности представителей государства к происшествию были беспочвенными.

B. Оценка фактов Европейским Судом

48. Краткий обзор принципов в отношении оценки доказательств и установления фактов в делах об исчезновениях и угрожающей жизни природе таких происшествий можно найти в деле "Султыгов и другие против Российской Федерации" (Sultygov and Others v. Russia), Постановление Европейского Суда от 9 октября 2014 г., жалобы NN 42575/07, 53679/07, 311/08, 424/08, 3375/08, 4560/08, 35569/08, 62220/10, 3222/11, 22257/11, 24744/11 и 36897/11* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2015. N 5 (примеч. редактора).), §§ 393-396).

49. Европейский Суд отмечает, что в ответ на запрос о предоставлении копии следственного дела в отношении похищения власти Российской Федерации предоставили соответствующие документы из уголовного дела (см. §§ 10 и 11 настоящего Постановления).

50. Европейский Суд уже установил, что власти Российской Федерации несли ответственность за исчезновения гражданских лиц в Республике Дагестан (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Умаровы против Российской Федерации" (Umarovy v. Russia) от 12 июня 2012 г., жалоба N 2546/08* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2014. N 4 (примеч. редактора).), и Постановление Европейского Суда по делу "Алпату Исраилова против Российской Федерации" (Alpatu Israilova v. Russia) от 14 марта 2013 г., жалоба N 15438/05* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2014. N 5 (примеч. редактора).)). Это было сделано с учетом длительного времени, в течение которого заявители не имели известий о своих родственниках, и на основании свидетельских показаний и других документов, подтверждающих присутствие военных или представителей специальных служб в районах происшествий в период, относящийся к обстоятельствам дела. Он ссылался на свидетельские показания и иную информацию о силовых операциях.

51. Однако в настоящем деле обстоятельства, при которых произошло похищение, не приводят к однозначному выводу о том, что представители государства несут ответственность за похищение родственника заявительниц по следующим основаниям. Что касается общего фона, обжалуемые события произошли не в Чеченской Республике, а в Республике Дагестан в мае 2012 года, когда отсутствовали комендантский час или ограничения на вождение гражданских автомобилей. Кроме того, судя по документам, представляется, что версия заявительниц основана на показаниях единственного свидетеля, сына Камиля Мутаева, который, по его собственным словам, был испуган во время происшествия (см. § 19 настоящего Постановления), и лиц, которые не являлись очевидцами действительного похищения и чьи показания не были приобщены к материалам дела (см. § 8 настоящего Постановления). Вместе с тем Европейский Суд учитывает, что первая заявительница сообщила следствию, что Камиль Мутаев получал угрозы, но не сообщила, кого она подозревает в этом и каков был характер полученных угроз (см. § 25 настоящего Постановления). При таких обстоятельствах Европейский Суд имеет мало данных, чтобы сделать такой вывод, поскольку фактические условия происшествия, представленные заявительницами, не подтверждают их версию в достаточной мере.

52. Соответственно, информации, имеющейся в распоряжении Европейского Суда, недостаточно для установления того, что преступники относились к сотрудникам специальных служб или что в отношении Камиля Мутаева проводилась "специальная операция".

53. Соответственно, не было доказано в соответствии с требуемым стандартом доказывания "вне всякого разумного сомнения", что представители государства причастны к гибели Камиля Мутаева. Европейский Суд также не считает, что бремя доказывания может быть полностью возложено на власти Российской Федерации, учитывая, в частности, тот факт, что они предоставили копии соответствующих документов из материалов дела по запросу Европейского Суда.

III. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

54. Заявительницы жаловались со ссылкой на статью 2 Конвенции на то, что их родственник Камиль Мутаев был похищен и затем лишен жизни представителями государства и что внутригосударственные власти не провели эффективного расследования этого обстоятельства. Статья 2 Конвенции гласит:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

(a) для защиты любого лица от противоправного насилия;

(b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

(c) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".

A. Доводы сторон

55. Власти Российской Федерации утверждали, что внутригосударственное расследование не получило доказательств того, что Камиль Мутаев был мертв или что кто-либо из представителей государства был причастен к его похищению. Они также утверждали, что расследование происшествия отвечало конвенционному требованию эффективности, поскольку все возможные предусмотренные законодательством Российской Федерации меры для раскрытия преступления были приняты.

56. Заявительницы утверждали, что Камиль Мутаев был похищен представителями государства и затем лишен жизни и что расследование по этому вопросу было неэффективным. В частности, они указывали, что следователи не приняли ряд существенных следственных мер или приняли важные меры с серьезными недостатками: они начали уголовное расследование похищения только через 12 дней после получения жалобы заявительниц; осмотр места преступления был проведен поверхностно, и его пришлось повторить; следователи не изъяли и не изучили записи камер наблюдения с поста дорожной полиции, через который проехали похитители; сотрудники, дежурившие на посту, не были установлены и допрошены по поводу происшествия; следователи не установили, проводили ли местные правоохранительные органы специальную операцию в дату похищения; следователи не установили, использовали ли какие-то правоохранительные органы автомобили "Приора", и не допросили их водителей; и наконец, следователи не допросили всех свидетелей похищения, таких как две свидетельницы, чьи показания заявительницы предоставили Европейскому Суду.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

57. С учетом доводов сторон Европейский Суд полагает, что жалоба затрагивает серьезные вопросы факта и права, относящиеся к сфере действия Конвенции, разрешение которых требует рассмотрения по существу. Кроме того, Европейский Суд уже принял решение об исследовании вопроса об исчерпании внутригосударственных средств правовой защиты при рассмотрении жалобы по существу (см. § 2 настоящего Постановления). Жалоба в части статьи 2 Конвенции, следовательно, должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

58. С учетом значения защиты, предусмотренной статьей 2 Конвенции, Европейский Суд обязан подвергать лишение жизни наиболее тщательной проверке, принимая во внимание не только действия представителей государства, но и все сопутствующие обстоятельства (см., в частности, Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom) от 27 сентября 1995 г., Series A, N 324, §§ 146-147, и Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции" (Avsar v. Turkey), жалоба N 25657/94, § 391, ECHR 2001-VII (извлечения)).

59. Как указано выше, внутригосударственное расследование не принесло ощутимых результатов в установлении лиц, виновных в предполагаемом похищении Камиля Мутаева. Заявительницы не предоставили убедительных доказательств, подкрепляющих их утверждения о том, что виновниками этого преступления являются представители государства. Европейский Суд заключил, что в отсутствие относимых данных он не может признать, что силы безопасности были причастны к исчезновению родственника заявительниц (см. § 53 настоящего Постановления). Европейский Суд не установил, что Камиль Мутаев был лишен жизни представителями государства.

60. При таких обстоятельствах Европейский Суд не усматривает нарушения требований материально-правового аспекта статьи 2 Конвенции.

3. Предполагаемая неадекватность расследования похищения

(a) Общие принципы

61. Обязательство защиты права на жизнь, предусмотренного статьей 2 Конвенции, требует наличия определенной формы эффективного официального расследования (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мустафа Тунч и Феджире Тунч против Турции" (Mustafa Tunc and Fecire Tunc v. Turkey) от 14 апреля 2015 г., жалоба N 24014/05, §§ 169-182). Для лиц, ответственных за проведение расследования, является необходимым оставаться независимыми от тех, кто участвовал в событиях (см., например, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Огюр против Турции" (Ogur v. Turkey), жалоба N 21954/93, §§ 91-92).

62. Власти должны действовать по собственной инициативе после того, как они осведомлены о происшествии. Они не вправе полагаться на инициативу родственников при подаче формального заявления или проведении следственных действий (см., например, mutatis mutandis* (* Mutatis mutandis (лат.) - с соответствующими изменениями (примеч. переводчика).) Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ильхан против Турции" (Ilhan v. Turkey), жалоба N 22277/93, § 63, ECHR 2000-VII).

63. В этом контексте подразумевается также требование о безотлагательном начале подобного расследования и проведении его в разумный срок (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Чакиджи против Турции" (Cakici v. Turkey), жалоба N 23657/94, §§ 80, 87, 106, ECHR 1999-IV). Следует признать, что возможны помехи или сложности, препятствующие ходу расследования. Однако безотлагательная реакция властей может, как правило, рассматриваться как существенное условие поддержания общественного доверия к принципу верховенства права и воспрепятствования любым признакам сговора или попустительства незаконным действиям.

64. Расследование также должно быть эффективным в смысле обеспечения установления и наказания виновных лиц (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Армани да Силва против Соединенного Королевства" (Armani Da Silva v. United Kingdom) от 30 марта 2016 г., жалоба N 5878/08, § 257). Это обязательство не результата, а средств. Власти должны принять доступные им разумные меры для обеспечения доказательств, связанных с происшествием (см., например, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Танрыкулу против Турции" (Tanrkulu v. Turkey), жалоба  23763/94,  109, ECHR 1999-IV). Любой недостаток расследования, который уменьшает шансы установить личности виновных, может привести к нарушению этого стандарта.

65. Кроме того, необходим достаточный элемент общественного контроля расследования или его результатов для обеспечения ответственности на практике и в теории. Уровень общественного контроля может отличаться от дела к делу. Однако во всех случаях близкие родственники потерпевшего должны участвовать в процессуальных действиях в такой степени, в какой это необходимо для обеспечения их законных интересов (см. Постановление Европейского Суда по делу "Маккерр против Соединенного Королевства" (McKerr v. United Kingdom), жалоба N 28883/95, § 115, ECHR 2001-III).

(b) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

66. В настоящем деле похищение Камиля Мутаева расследовалось. Европейский Суд должен оценить, отвечало ли расследование требованиям статьи 2 Конвенции.

67. Европейский Суд учитывает, что заявительницы немедленно сообщили о похищении родственника властям (см. § 12 настоящего Постановления) и что очевидец похищения и вторая заявительница были допрошены в ту же дату (см. §§ 13 и 15 настоящего Постановления). Однако несмотря на серьезность утверждений, официальное расследование было начато только 14 мая 2012 г., то есть через 12 дней после получения жалобы заявительниц (см. § 18 настоящего Постановления). Осмотр места преступления был проведен дважды, во второй раз через месяц после происшествия (см. §§ 14 и 24 настоящего Постановления). Кроме того, осмотр регистрационного журнала заключенных в отделе полиции и допрос сотрудников полиции были проведены примерно через три месяца после происшествия (см. § 28 настоящего Постановления). Несмотря на факт уведомления о том, что автомобиль похитителей проехал мимо, следователи не изъяли и не осмотрели видеозапись с камер видеонаблюдения поста дорожной полиции (см. §§ 7, 15, 20 и 23 настоящего Постановления).

68. Что касается общего хода проведения разбирательства, Европейский Суд отмечает, что расследование, начатое 14 мая 2012 г., было приостановлено 14 сентября 2012 г. в отсутствие принятия необходимых мер. Это преждевременное приостановление в ситуации непринятия принципиально важных мер умаляло способность следователей установить и наказать виновных лиц (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Армани да Силва против Соединенного Королевства", § 257).

69. В отношении общественного контроля Европейский Суд отмечает, что через неделю после возбуждения дела первая заявительница была признана потерпевшей (см. § 21 настоящего Постановления). Неясно, просила ли заявительница об ознакомлении с материалами дела. С учетом этих факторов остается разрешить вопрос, могла ли она эффективно защищать свои интересы в разбирательстве.

70. Власти Российской Федерации утверждали, что заявительницы могли потребовать судебной проверки решения следственных органов в контексте исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты. Европейский Суд признает, что в принципе это средство правовой защиты может служить существенной гарантией от произвольного использования полномочий следственного органа с учетом полномочий суда по отмене такого решения и указанию недостатков, подлежащих устранению.

71. Однако у Европейского Суда есть серьезные сомнения относительно того, было ли бы это средство правовой защиты эффективным при обстоятельствах настоящего дела по следующим причинам: в ряде других дел по поводу утверждений о похищениях, имевших место на Северном Кавказе, Европейский Суд указывал, что при расследовании столь серьезного преступления, как похищение, было бы разумно предположить, что власти по своей инициативе приняли все возможные меры для установления места нахождения похищенного и выявления виновных лиц (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Шафиева против Российской Федерации" (Shafiyeva v. Russia) от 3 мая 2012 г., жалоба N 49379/09* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 7 (примеч. редактора).), § 95, по поводу похищения в Республике Дагестан в 2009 году, и Постановление Европейского Суда по делу "Асхабова против Российской Федерации" (Askhabova v. Russia) от 18 апреля 2013 г., жалоба N 54765/09* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2014. N 2 (примеч. редактора).), § 159, по поводу похищения в Чеченской Республике в 2009 году). Исходя из того, что доступ к материалам дела дал бы заявительнице шанс оспорить приостановление разбирательства (см. § 31 настоящего Постановления), следственные меры, принятые властями впоследствии, при условии успеха обжалования, могли бы возобновиться только через несколько месяцев после начала расследования.

72. В такой ситуации, даже если бы заявительницы обжаловали действия следователей позднее, поскольку разбирательство продолжалось еще несколько месяцев, весьма сомнительно, что их жалоба устранила бы недостатки расследования за счет привлечения к нему внимания внутригосударственного суда. В этой связи Европейский Суд напоминает, что власти не могли ставить в зависимость от инициативы близких родственников некоторые линии дознания или следственные действия (см. mutatis mutandis упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ильхан против Турции", § 63): они должны проявить свою старательность принятием мер по собственной инициативе и продемонстрировать, что они приняли доступные им разумные меры для обеспечения доказательств. Любой недостаток расследования, который уменьшает шансы установить личность виновного, может привести к нарушению этого стандарта (см., например, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Салман против Турции" (Salman v. Turkey), жалоба N 21986/93, § 106, ECHR 2000-VII, и упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Танрыкулу против Турции", § 109).

73. Однако материалы, предоставленные Европейскому Суду, свидетельствуют о том, что ключевые следственные действия, которые следовало выполнить сразу после получения соответствующей информации, не были приняты вообще. Это уклонение от своевременных действий привело к лишним проволочкам и потере времени. Таким образом, сомнительно, что какие-либо жалобы заявительниц на решения следователей имели бы какие-то перспективы ускорить ход расследования или эффективно повлиять на его проведение. Соответственно, Европейский Суд считает, что при обстоятельствах настоящего дела средство правовой защиты, упомянутое властями Российской Федерации, являлось неэффективным, и отклоняет их возражение в части неисчерпания заявительницами внутригосударственных средств правовой защиты в контексте уголовного расследования.

74. С учетом вышеизложенного Европейский Суд постановляет, что власти Российской Федерации не провели эффективного уголовного расследования обстоятельств исчезновения Камиля Мутаева в нарушение статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

IV. Предполагаемые нарушения статей 5 и 13 Конвенции

75. Заявительницы также утверждали, что их родственник Камиль Мутаев был задержан в нарушение гарантий, содержащихся в статье 5 Конвенции. Они также настаивали, что вопреки статье 13 Конвенции они не располагали доступными внутригосударственными средствами правовой защиты против предполагаемых нарушений. Статьи 5 и 13 Конвенции предусматривают следующее:

"Статья 5 Конвенции

1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

...(c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию_

Статья 13 Конвенции

Каждый, чьи права и свободы, признанные в_ Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

76. Власти Российской Федерации оспорили эти доводы.

77. Европейский Суд не усмотрел, что власти государства-ответчика несут ответственность за похищение Камиля Мутаева. Соответственно, при таких обстоятельствах он находит, что рассматриваемая ситуация не свидетельствует о нарушении требований статьи 5 Конвенции, как утверждали заявительницы (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Шафиева против Российской Федерации", § 110, Постановление Европейского Суда по делу "Саидова против Российской Федерации" (Saidova v. Russia) от 1 августа 2013 г., жалоба N 51432/09* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2014. N 3 (примеч. редактора).), § 84, и Постановление Европейского Суда по делу "Добриева и другие против Российской Федерации" (Dobriyeva and Others v. Russia) от 19 декабря 2013 г., жалоба N 18407/10* (* См.: там же (примеч. редактора).), § 88). Отсюда следует, что эта часть жалобы является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

78. Что касается ссылки на статью 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции, Европейский Суд отмечает, что соответствующая жалоба уже рассмотрена в контексте статьи 2 Конвенции. Учитывая выводы о нарушении статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте, Европейский Суд полагает, что, хотя жалоба является приемлемой для рассмотрения по существу, отсутствует необходимость обособленного рассмотрения этой жалобы по существу (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Саидова против Российской Федерации", § 85, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Добриева и другие против Российской Федерации", § 89).

V. Применение статьи 41 Конвенции

79. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

80. Заявительницы не представили требований о компенсации материального ущерба. В качестве компенсации морального вреда они требовали выплаты 200 000 евро совместно.

81. Власти Российской Федерации утверждали, что установление факта нарушения Конвенции само по себе составило бы адекватное возмещение по делу заявительниц.

B. Судебные расходы и издержки

82. Интересы заявительниц представлял Д. Ицлаев. Совокупная сумма компенсации судебных расходов и издержек в связи с юридическим представительством заявительниц составляла 4 867 евро и включала составление правовых документов, расходы на перевод, административные и почтовые издержки.

83. Власти Российской Федерации утверждали, что требование заявительниц является необоснованным.

C. Мнение Европейского Суда

1. Ущерб

84. При установлении нарушения Конвенции Европейский Суд может признать, что заявительницам был причинен моральный вред, который не может быть компенсирован лишь установлением факта нарушения, и присудить финансовую компенсацию.

85. Европейский Суд установил нарушение процессуального аспекта статьи 2 Конвенции в части уклонения властей от эффективного расследования утверждений о похищении родственника заявительниц. Европейский Суд признает, что заявительницам был причинен моральный вред, который не может быть компенсирован исключительно установлением факта нарушения Конвенции. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, он присуждает заявительницам 20 000 евро совместно, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму.

2. Судебные расходы и издержки

86. С учетом подробной информации, полученной от заявительниц, Европейский Суд полагает, что она отражает необходимые расходы, действительно понесенные представителем заявительниц.

87. Однако Европейский Суд отмечает, что в бльшей части жалобы Европейский Суд не установил нарушение Конвенции. С учетом подробных требований, представленных заявительницами, Европейский Суд присуждает им 1 000 евро, а также любой налог на добавленную стоимость, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявительниц, с тем, чтобы чистая сумма компенсации была перечислена на банковский счет представителей, указанный заявительницами.

D. Процентная ставка при просрочке платежей

88. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил отложить до рассмотрения существа жалобы вопрос об исчерпании уголовно-правовых внутригосударственных средств правовой зашиты и отклонил его;

2) объявил жалобу в отношении статей 2 и 13 Конвенции приемлемой для рассмотрения по существу, а в остальной части - неприемлемой;

3) постановил, что по делу требования статьи 2 Конвенции в материально-правовом аспекте в отношении Камиля Мутаева нарушены не были;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в части отсутствия эффективного расследования обстоятельств исчезновения Камиля Мутаева;

5) постановил, что по делу требования статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции нарушены не были;

6) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить следующие суммы, подлежащие переводу в национальную валюту государства-ответчика по курсу, который будет установлен на день выплаты;

(i) 20 000 евро (двадцать тысяч евро), а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда заявительницам совместно;

(ii) 1 000 евро (одну тысячу евро), а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявительниц, в качестве компенсации судебных расходов и издержек, с переводом чистой суммы на банковский счет представителя, указанный заявительницами;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

7) отклонил оставшуюся часть требований заявительниц о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 21 июня 2016 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Луис Лопес Герра Председатель Палаты Суда