Постановление Европейского Суда по правам человека от 20 января 2011 г. Дело "Гисаев (Gisayev) против Российской Федерации" (Жалоба N 14811/04) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Гисаев (Gisayev)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 14811/04)

Постановление Суда

Страсбург, 20 января 2011 г.

По делу "Гисаев против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Дина Шпильманна,

Сверре-Эрика Йебенса,

Джиорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 14 декабря 2010 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 14811/04, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Ахмедом Хамзатовичем Гисаевым (далее - заявитель) 19 апреля 2004 г.

2. Интересы заявителя представляли Ф. Лич (P. Leach), У. Боуринг (W. Bowring), К. Коротеев и Д. Ведерникова, юристы правозащитного центра "Мемориал", неправительственной организации, находящейся в г. Москве. Власти Российской Федерации были представлены бывшей Уполномоченной Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека В.В. Милинчук.

3. Заявитель, в частности, жаловался на то, что он был подвергнут пыткам и органы власти не провели эффективного расследования этого обстоятельства, что его задержание было незаконным и в его распоряжении не было эффективных средств правовой защиты в отношении указанных жалоб.

4. 1 сентября 2005 г. Председатель Первой Секции решил применить правило 41 Регламента Суда и рассмотреть жалобу в приоритетном порядке.

5. 13 сентября 2007 г. Председатель Первой Секции решил уведомить власти Российской Федерации о жалобе. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции (в предыдущей редакции) Европейский Суд принял решение о рассмотрении жалобы по существу одновременно с вопросом о ее приемлемости.

6. Власти Российской Федерации возражали против совместного рассмотрения вопроса о приемлемости и по существу и применения правила 41 Регламента Суда. Европейский Суд отклонил возражения властей Российской Федерации после их рассмотрения.

Факты

I. Обстоятельства дела

7. Заявитель, 1973 года рождения, проживал в г. Грозном, Чеченская Республика.

A. Похищение заявителя, его содержание под стражей и жестокое обращение с ним

1. Версия заявителя

(a) Похищение заявителя

8. Утром 23 октября 2003 г. заявитель со своими родителями Х.Г. и С.Б., тремя родными братьями и сестрами З.Г., М.Г. и З.Х.Г. находился у себя дома по адресу: г. Грозный, район Катаяма, улица Шекспира, дом 25.

9. 23 октября 2003 г., около 7.00, к дому подъехали пять автомобилей УАЗ серого цвета без регистрационных номеров. Из автомобилей вышли 20-30 мужчин и ворвались в дом заявителя. Вторгшиеся были одеты в камуфляжную форму с нашивками на предплечье с надписью "Вооруженные силы России", черные маски и зеленые шлемы со щитком из плексигласа для защиты лица. Подобные шлемы, по словам заявителя, обычно являются частью обмундирования отрядов специального назначения российских органов безопасности, таких как Федеральная служба безопасности (далее - ФСБ). Все лица, ворвавшиеся в дом, имели пистолеты-пулеметы, бронежилеты и разгрузки для магазинов для ношения обойм для пистолетов-пулеметов. Кроме того, некоторые из них были вооружены пистолетами и имели при себе радиостанции "Кенвуд", с помощью которых они общались. Они говорили по-русски без акцента. По утверждениям заявителя и его родственников, действия указанной группы были очень хорошо скоординированы.

10. Вооруженные лица вывели членов семьи заявителя на улицу и обыскали дом, не давая каких-либо объяснений и не предъявляя документов, уполномочивающих их на эти действия. Один из вооруженных людей приказал Гисаевым предъявить документы, удостоверяющие личности. Проверив их, он приказал своим подчиненным посадить заявителя в один из автомобилей УАЗ. Вскоре после этого заявителя посадили в автомобиль, и один из прибывших вооруженных мужчин, сидевший на переднем пассажирском сидении, отдал команду другому человеку, которого он называл "номером 12", одеть заявителю на голову рубашку. Также он сказал кому-то по рации: "По опорному пункту, у нас задержание, не беспокоить".

11. После того, как заявителя посадили в автомобиль, его отец многократно просил людей в камуфляжной форме объяснить причины задержания заявителя, назвать государственный орган, к которому они относятся и в который он может обратиться в связи с задержанием заявителя. Хотя вооруженные лица вначале не обращали внимания на его вопросы, один из них в итоге ответил: "Мы его проверим и отпустим домой. Вы можете узнать дополнительную информацию в ФСБ".

12. Вскоре после этого прибывшие люди сели в свои автомобили и уехали по направлению к Старопромысловскому шоссе в г. Грозном. Когда заявитель и его родственники находились на улице, они имели возможность запомнить некоторые детали в отношении автомобилей. В частности, они заметили, что те были бронированы и оснащены амбразурами для стрелков, а на крышах были квадратные коробки с длинными антеннами. Впоследствии заявитель и его родственники узнали, что эти коробки служат контейнерами для аппаратуры, предназначенной для радиоэлектронного подавления частот, которая составляет часть специального оборудования ФСБ и Главного разведывательного управления российской армии * (* Так в тексте Постановления. Очевидно, речь идет о подразделении Главного разведывательного управления Генерального штаба Вооруженных сил Российской Федерации (примеч. переводчика).) (далее - ГРУ).

13. Когда родственники заявителя вернулись в дом, они обнаружили пропажу некоторых вещей и денег.

(b) Содержание заявителя под стражей и жестокое обращение с ним в период с 23 октября по 8 ноября 2003 г.

(i) Содержание заявителя и жестокое обращение с ним в первом месте заключения

14. После отъезда похитители вместе с заявителем ехали примерно в течение 20 минут. По пути автомобиль просигналил, проезжая через контрольно-пропускной пункт, ненадолго остановился, а затем продолжил движение. Вскоре после этого автомобиль остановился и просигналил снова, и заявитель услышал звук открывающихся ворот. Затем ему приказали выйти. При этом он смог осмотреться и сделал вывод, что находится в районе станции Автобаза на Старопромысловском шоссе, где располагались оперативно-розыскное бюро ОРБ-2, ФСБ, Управление по борьбе с организованной преступностью (далее - УБОП), военная комендатура и Правительство Чеченской Республики.

15. Похитители ввели заявителя внутрь одного из зданий, доставили в комнату, расположенную на пятом этаже, посадили его в углу и приковали наручниками к трубе системы отопления. Когда они ушли, заявителю удалось снять с лица рубашку, и он увидел, что находится в комнате со столом и стулом. На стуле он увидел камуфляжную куртку со знаками отличия российских военнослужащих на рукаве. На столе стоял телефон.

16. Позже в тот же день военнослужащие допросили заявителя, является ли тот участником незаконного вооруженного формирования, и знает ли он что-либо о других его членах. По словам заявителя, допрашивающие считали, что он должен был обладать такой информацией, основываясь, в частности, на том факте, что заявитель работал в Министерстве внутренних дел при режиме Масхадова. Заявитель отказался что-либо признавать. Тогда ему стали угрожать с применением силы и сказали, что его семье также угрожает опасность из-за его отказа отвечать на вопросы. Затем они вышли из комнаты и закрыли дверь.

17. Через некоторое время в комнату вошли несколько человек. Они спросили заявителя, обладает ли он какой-либо информацией о чеченских боевиках и складах оружия. Заявитель отрицал свое участие в незаконной деятельности, тогда один из людей ударил его дубинкой. Затем они приложили к его правой руке и правой ноге электропровод и стали пропускать через тело электрический ток. Они также жгли ему руки и ноги сигаретами, били и оскорбляли его. Заявителю не давали пищи и воды. Затем военнослужащие опять приковали его наручниками к трубе и оставили одного.

18. Около двух часов спустя пятеро или шестеро человек вернулись в комнату, где находился заявитель, и дали ему немного воды. Сразу же после этого они надели ему на голову пластиковый мешок. Через два часа в комнату вошли еще несколько человек. Они заклеили ему липкой лентой глаза и рот, начали его бить и пинать ногами. Заявитель лежал лицом вниз, один из военнослужащих встал ему на спину. Военнослужащие подсоединили электропровод к наручникам заявителя и к мизинцу его правой ноги и опять пропустили через тело электрический ток. Эти люди сказали заявителю, что взорвут дом его семьи, если он не признается в том, что является боевиком. Таким образом они пытали заявителя почти три часа. Около полуночи они приковали заявителя наручниками к трубе и ушли.

19. Утром 24 октября 2003 г. военнослужащие отвели заявителя на первый этаж и разрешили ему смыть с тела кровь. Заявитель обнаружил, что у него распух нос, правое запястье и правая лодыжка обгорели, а губа была сильно распорота. Затем военнослужащие снова отвели заявителя в комнату на пятом этаже и продолжили еще более жестокий допрос.

20. Вечером 24 октября 2003 г. военнослужащие снова использовали электрический ток, били и оскорбляли заявителя. Они приковали его к трубе и ушли. Ночью заявитель стонал от боли. Услышав звук, военнослужащие вернулись и снова начали его избивать.

21. Утром 25 октября 2003 г. в комнату вошли военнослужащие, которых заявитель ранее не видел, и стали его избивать. Они кинули несколько острых предметов в голову заявителя. Когда пошла кровь, они наложили ему на голову повязку из куска ткани, чтобы остановить кровь, и продолжили его избивать. Один из военнослужащих ударил заявителя в живот и спину каким-то острым предметом, пнул его ногой в горло и плечо.

22. По словам заявителя, в разговоре друг с другом военнослужащие часто использовали специальные термины. В частности, одни из них спрашивали других, ничего ли не произошло, пока они были на посту или в увольнении. По телефону, который находился в комнате, где держали заявителя, военнослужащие сообщали своим собеседникам, что кто-то "ушел в военную комендатуру". В присутствии заявителя они обращались друг к другу "номер 6" или "номер 12". Несколько раз люди, которые пытали заявителя, при выходе из комнаты обращались к другим со словами "тебя вызывал командир" или "спустись в столовую и принеси что-нибудь поесть, не забудь яблоки". Один раз ночью заявитель услышал звуки пулеметной очереди, исходящие снаружи. Человек, находящийся с ним в комнате, взял трубку телефона и спросил кого-то: "Почему вы стреляете ".

(ii) Перевод заявителя во второе место заключения

23. 25 октября 2005 г. человек, командовавший операцией во время похищения заявителя, пришел в комнату заявителя и сказал другим, что у ворот стоят родственники заявителя. Он несколько раз звонил кому-то по телефону, спрашивая, не ушли ли родственники заявителя. Он также попросил этого человека напугать их, чтобы заставить их уйти. Между собой военнослужащие, находящиеся в комнате, обсуждали, каким образом родственники заявителя узнали о его местонахождении, и от кого они могли получить данную информацию.

24. Вскоре после этого, 25 октября 2003 г., около 15.00 или 16.00, военнослужащие надели на голову заявителя пластиковый пакет, заклеили ему липкой лентой глаза и вывели из здания. Затем они посадили его в машину, включили громкую музыку и ехали в течение 40 или 50 минут. Несмотря на музыку, заявитель мог слышать, что машина едет по оживленным улицам. Он также слышал, что военнослужащие разговаривают по рации. Во время пути они говорили заявителю, что собираются его расстрелять. По словам заявителя, машина двигалась по направлению к площади Минутка или к Ханкале. Когда машина остановилась, военнослужащие вытащили оттуда заявителя и засунули его в багажник другого автомобиля. Этот автомобиль ехал около 20 или 30 минут, останавливаясь четыре раза предположительно на контрольно-пропускных пунктах. Позже военнослужащие вытащили заявителя из багажника и отвели его в подвал неизвестного ему здания. Люди, похитившие заявителя, называли это место "Ханкала".

(iii) Содержание заявителя и жестокое обращение с ним во втором месте заключения

25. В подвале военнослужащие привязали заявителя к столбу и стали его допрашивать. Они спрашивали его, знал ли он что-нибудь о боевиках и складах боеприпасов, но заявитель все отрицал. Военнослужащие били его по всему телу, включая лицо, голову и солнечное сплетение. После двух часов нанесения побоев они приказали заявителю лечь на левый бок, привязали его к ножкам стола и ушли. Когда они ушли, он попытался стянуть с глаз пластиковый пакет и смог увидеть подвал из бетонных блоков размером 5 х 10 кв. м. Через некоторое время военнослужащие принесли ему одеяло и подушку.

26. Утром 26 октября 2003 г. военнослужащие дали заявителю чаю и кусок хлеба и спросили, действительно ли его настоящая фамилия Лянов, а не Гисаев  Заявитель ответил, что он никогда не подделывал документы, удостоверяющие его личность, для изменения фамилии.

27. В то время, когда его держали в подвале, заявителю приходилось лежать на мокром полу. Иногда он слышал снаружи шум от двигателей вертолета и бронетранспортеров. Временами различные люди приходили в подвал, они угрожали заявителю, оскорбляли и били его.

28. На четвертый день содержания в подвале туда вошел мужчина и ударил заявителя по лицу. Заявитель упал, мужчина приказал ему встать. Затем пришли еще двое человек. Они надели заявителю на голову пластиковый пакет, заклеили ему глаза и рот и сказали, что пришла его смерть. Заявитель попросил после смерти отдать его труп родителям, а ему ответили, что они скормят его мертвое тело собакам. В течение следующих трех часов они пропускали по телу заявителя электрический ток и избивали его. Потом заявителя вытошнило, он почти потерял сознание и истекал кровью. Позже, когда заявитель пришел в сознание, он снова был избит несколькими военнослужащими.

29. В последующие дни военнослужащие несколько раз заходили в подвал и издевались над заявителем, периодически они использовали электрический ток. Они окружали заявителя и по очереди били его. Они стояли у заявителя на спине и били его дубинкой, подвешивали его за руки и оставляли в висячем положении на продолжительное время. Время от времени они прикладывали электрический кабель к уху заявителя и пропускали через него электрический ток. Несколько раз они надевали на него противогаз, заставляя его вдыхать вещество с сильным удушливым действием.

30. Военнослужащие снова и снова угрожали убить заявителя. Они заставляли его пить алкоголь и курить сигареты, чтобы убедиться, что он не радикальный исламистский фундаменталист, что было особенно оскорбительно для заявителя, набожного мусульманина. Они также задавали ему различные вопросы относительно его религиозных убеждений и мусульманских традиций чеченского народа, которыми они, казалось, интересовались.

31. Военнослужащие говорили по-русски без акцента, они употребляли юридические термины, используемые сотрудниками милиции и ФСБ. По словам заявителя, над его комнатой в подвале были расположены офисы. Он слышал, как люди говорили о том, что "прибыл отряд милиции особого назначения (ОМОН)", что "кого-то нужно послать в определенное место на вертолете", что "отряд особого назначения вылетит в Ингушетию, в город Малгобек". Каждое утро женщина по имени Надя приходила в офис наверху и говорила кому-то, что она заказала на складе определенное количество мыла, постельных принадлежностей и консервов. Кроме того, заявитель слышал исходящий снаружи шум бронетранспортеров, вертолетов и работающей военной радиостанции.

(iv) Содержание заявителя в третьем месте заключения

32. В неустановленную дату в подвал вошли несколько военнослужащих. Они надели на голову заявителя пластиковый пакет, заклеили ему липкой лентой глаза и сказали, что ведут его на расстрел. Они вывели заявителя из здания и засунули его в багажник автомобиля. После получаса езды машина остановилась. Военнослужащие достали заявителя из багажника и завели его в здание. Там они привязали его к трубе и оставили.

33. В какой-то момент времени военнослужащие сняли с головы заявителя пластиковый пакет, дали ему воды и еды. Заявитель пробыл в комнате в течение полутора суток, в это время его не били. Затем военнослужащие привели заявителя в другую комнату и приковали наручниками к кровати. Там он провел два дня. Потом пришел мужчина, который спросил заявителя, видел ли тот чьи-либо лица, очевидно, имея в виду людей, которые его избивали. Заявитель ответил отрицательно. Мужчина сообщил ему, что он был не задержан, а похищен.

(с) Освобождение заявителя

34. Вечером 8 ноября 2003 г. военнослужащие снова надели на голову заявителя пластиковый пакет и сказали, что он будет освобожден. При этом они добавили, что заявитель должен покинуть Чеченскую Республику, иначе они убьют его и его семью. Затем они посадили заявителя в машину, после получаса езды машина остановилась. Мужчина спросил заявителя по-чеченски, правда ли он Ахмед из района Катаяма* (* Так в тексте Постановления. В г. Грозном имеется поселок Катаяма, расположенный в Старопромысловском районе (примеч. переводчика).). Заявитель ответил утвердительно. Мужчина приказал заявителю выйти из автомобиля и проводил его в другой автомобиль. Там он снял с головы заявителя пластиковый пакет и посоветовал ему не волноваться, и что они доставят его домой. Заявитель увидел, что этот мужчина был его родственником, работающим в правоохранительных органах. Когда заявитель осмотрелся, он понял, что машина была припаркована на Старопромысловском шоссе в г. Грозном возле забора, над которым было написано "Министерство обороны Российской Федерации", в 500 метрах от здания ФСБ, городской военной комендатуры, УБОП, ОРБ-2 и Правительства Чеченской Республики.

35. Заявитель увидел, как его родственники дают что-то военнослужащим в камуфляжной форме с отличительными знаками российских военных. Один из них, сорокалетний мужчина среднего роста, имел пистолет, другой был высоким шатеном около 35 лет. Позже заявитель узнал, что его родственники заплатили за его освобождение выкуп в размере 1 500 долларов США.

36. Затем родственник заявителя забрал его домой. По словам заявителя, он не может сообщить имя родственника, поскольку тот боится за свою жизнь.

37. Предоставленное выше описание событий основано на следующих документах: жалобе заявителя, изложенной на пяти листах, поданной в прокуратуру Старопромысловского района г. Грозного 11 февраля 2004 г., его письменных заявлениях, поданных на 11 листах 26 марта 2004 г., и его письменных заявлениях от 21 июня 2004 г., заявлениях отца заявителя от 26 марта и 22 декабря 2004 г. и 2 февраля 2005 г., заявлениях матери заявителя от 22 декабря 2004 г. и 2 февраля 2005 г., письменных заявлениях З.Х.М., сделанных 6 июля 2004 г. и 2 февраля 2005 г., письменных заявлениях З.М., сделанных 2 февраля 2005 г., подробной схеме зоны Старопромысловского шоссе, на котором находятся здания ФСБ, УБОП, ОРБ-2, Министерства обороны и других органов власти, упомянутых заявителем, с указанием места расположения помещений, в которых содержался заявитель, а также контрольно-пропускных пунктов, заборов, парковок вместе с подробным описанием, предоставленным заявителем, и его письменными объяснениями.

2. Версия властей Российской Федерации

38. 23 октября 2003 г. неустановленные вооруженные лица в камуфляжной форме и масках, приехавшие на пяти автомобилях УАЗ серого цвета, ворвались в дом заявителя по адресу: г. Грозный, ул. Шекспира, дом 25, и похитили заявителя.

В. Поиски заявителя родственниками

39. 23 октября 2003 г. отец заявителя обратился по поводу похищения сына в прокуратуру Старопромысловского района г. Грозного (далее - районная прокуратура) и в милицию. Однако данные государственные органы отрицали наличие у них какой-либо информации о местонахождении заявителя и отказывались возбуждать уголовное расследование по факту его похищения.

40. Отец заявителя также сообщил обстоятельства похищения сына специальному представителю Президента Российской Федерации по обеспечению прав и свобод человека и гражданина в Чеченской Республике (далее - специальный представитель) и Государственному совету Чеченской Республики. 28 октября 2003 г. специальный представитель направил обращение в Прокуратуру Чеченской Республики о принятии мер для установления местонахождения заявителя.

41. В неуказанную дату в октябре 2003 года родственники заявителя подали заявление в местный отдел милиции в связи с похищением. Милиционеры предположительно сообщили им, что рано утром 23 октября 2003 г., во время их нахождения на дежурстве, неустановленные сотрудники ФСБ сообщили им по радиосвязи о том, что они везут по улице Шекспира задержанного, и потребовали от милиционеров не вмешиваться в операцию.

42. В тот же день двое молодых людей, которым было известно о похищении заявителя, предположительно пришли к отцу заявителя и сказали ему, что утром 23 октября 2003 г. они находились в центре города и видели пять автомобилей УАЗ, которые вначале проехали через центр города, а затем подъехали к зданию ОРБ-2, расположенному на Старопромысловском шоссе возле зданий УБОП, военной комендатуры, ФСБ и Министерства обороны.

43. В неустановленную дату родственники заявителя пришли в ОРБ-2 и попытались узнать о нем информацию. Тем не менее лица, с которыми они разговаривали, отрицали факт задержания заявителя. В определенный момент к родственникам заявителя подошли двое мужчин. Они представились сотрудниками ФСБ и спросили отца заявителя, кто ему сказал, что его сын похищен ФСБ  Когда он отказался отвечать, они стали проявлять агрессию и настаивать на том, чтобы он назвал источник информации. Столкнувшись с его отказом, они приказали ему уйти, говоря, что это место опасно, и его могут застрелить. Они также сообщили, что заявитель у них не содержится. Услышав это, родственники заявителя вернулись домой.

44. 26 октября 2003 г. друг заявителя, являвшийся сотрудником правоохранительных органов, подошел к родственникам заявителя и сообщил им, что заявитель похищен сотрудниками ОРБ-2, которое находится в прямом подчинении у ФСБ. Он также сказал им, что после похищения заявителя держали в течение трех дней в помещении ОРБ-2, а затем перевели в Ханкалу для дальнейшего допроса.

45. Впоследствии заявители нашли человека, являвшегося офицером ФСБ, который договорился с похитителями об освобождении заявителя за выкуп в 1 500 долларов США. Родственники заявителя собрали деньги и отдали их этому человеку.

С. Состояние здоровья заявителя после освобождения

1. Версия заявителя

46. После возвращения домой у заявителя появились серьезные проблемы со здоровьем. Он страдал бессонницей и сильными головными болями, иногда у него была горячка. Конечности болели, а раны гноились. По всему телу у него были синяки, ожоги и порезы. Он не мог самостоятельно ходить и нуждался в помощи, чтобы передвигаться по дому. Состояние здоровья заявителя было настолько слабым, что он не мог пойти к врачу в течение нескольких недель после своего освобождения. По словам заявителя, после освобождения ему пришлось пройти медицинский осмотр и постоянное лечение, а также принимать различные медицинские препараты, включая обезболивающие, для облегчения болей.

47. В подтверждение своих утверждений относительно своего состояния здоровья заявитель также ссылался на заявления родственников, упомянутые в § 37 настоящего Постановления.

2. Медицинское подтверждение

48. 3 декабря 2003 г. заявитель был осмотрен врачом. Согласно справке, выданной в этот день, он сказал врачу, что находился в заключении в период с 23 октября по 7 ноября 2003 г. и его неоднократно избивали. В частности, заявитель жаловался на головную боль, боль в нижнем отделе спины и частое мочеиспускание. Помимо прочего в справке указываются следующие повреждения: шрам в затылочной части головы размером 3 Ч 5 см, шрам размером 7 Ч 3 см на правом бедре, круглый шрам диаметром 1 см на правом запястье. У заявителя были диагностированы "многочисленные шрамы на голове и теле", и ему было рекомендовано пройти осмотр у невропатолога.

49. Согласно справке, выданной 3 декабря 2003 г., в этот день заявитель был осмотрен невропатологом, которому он жаловался на головные боли, головокружение, бессонницу, общую усталость, онемение конечностей и боль в нижнем отделе спины. В справке указывалось, что заявитель имел закрытую черепно-мозговую травму, был неустойчив в позе Ромберга, у него наблюдался тремор век и рук. Заявитель чувствовал боль при пальпации позвоночника и области груди. У него были диагностированы "последствия закрытой черепно-мозговой травмы", "астеноневротический синдром" и "посттравматический остеохондроз грудного отдела".

50. 5 декабря 2003 г. заявитель был осмотрен невропатологом. В соответствии с медицинской справкой, выданной в этот день, у заявителя был выявлен хронический простатит.

51. В справке от 28 декабря 2004 г. указывалось, что заявителю были поставлены диагнозы "продолжающиеся последствия черепно-мозговой травмы, включая энцефалопатию первой и второй степеней".

52. Согласно истории болезни заявителя от 10 марта 2005 г. с 12 по 26 января 2005 г. он проходил стационарное лечение в неврологическом отделении больницы N 3 в г. Грозном. В документе, в частях, относящихся к настоящему делу, указывается следующее:

"Последствия закрытой черепно-мозговой травмы, сильного ушиба головного мозга в форме постоянного повышенного внутричерепного кровяного давления; повторяющийся гипертензионно-гидроцефальный синдром (от трех до четырех раз в неделю), повторяющийся вестибулярный кризис (от одного до двух раз в неделю), сопровождающийся потерей координации; ярко выраженный астеноневротический синдром, момбалгия.

Жалобы на непрекращающиеся головные боли, сопровождающиеся головокружением и рвотой, слабость в руках и ногах, приступы головокружения, сопровождающиеся потерей координации, потеря памяти о текущих событиях, боль в нижнем отделе спины, усиливающаяся в статическом положении и во время ходьбы.

An morbi* (* An morbi, точнее аnamnesis morbi (лат.) - анамнез заболевания (примеч. редактора).): пациент получил эти заболевания после того, как был похищен с применением насилия, содержался в подвале и подвергался жестокому отношению (с его слов). Заявитель имел вышеуказанные жалобы с данного времени, многократно проходил стационарное и амбулаторное лечение, находился под постоянным наблюдением невропатолога. Эффективность лечения незначительна_

Общее состояние здоровья средней тяжести_

Мышечные рефлексы рук ослаблены_

Мышечные рефлексы ног ослаблены_

Установлено онемение рук и ног_".

D. Расследование предполагаемого похищения заявителя и применения к нему пыток

1. Версия заявителя

53. 1 ноября 2003 г. по факту похищения заявителя районная прокуратура возбудила уголовное дело по части второй статьи 126 Уголовного кодекса Российской Федерации (похищение с отягчающими обстоятельствами).

54. 27 ноября 2003 г. прокуратура направила ответ Государственному совету Чеченской Республики о том, что 1 ноября 2003 г. она приступила к расследованию в связи с похищением заявителя с применением насилия. Копия данного письма была направлена родственникам заявителя.

55. 23 декабря 2003 г. правозащитный центр "Мемориал", действовавший от имени родственников заявителя, направил запрос в районную прокуратуру о предоставлении информации о ходе расследования в связи с похищением.

56. 5 февраля 2004 г. заявитель обратился в районную прокуратуру с заявлением о возбуждении уголовного дела по поводу его похищения с применением насилия, незаконным удержанием и жестоким обращением, о предоставлении ему статуса потерпевшего, назначении и проведении медицинского освидетельствования. Он также неопределенно упомянул обыск в его доме, который проводился в ночь похищения, но не высказывал каких-либо четких жалоб в данном отношении.

57. 11 февраля 2004 г. заявитель обратился с письменным заявлением в районную прокуратуру, подробно изложив обстоятельства своего похищения, незаконного удержания и жестокого обращения с ним, и просил предоставить ему допуск к уголовному разбирательству как потерпевшему и гражданской стороне процесса. Он также повторил свою просьбу о медицинском обследовании. Он утверждал, что боится за свою жизнь, поскольку его похитители и мучители работают в правоохранительных органах, а также что он в связи с данным обстоятельством собирается покинуть Чеченскую Республику, и просил защиты для себя и своей семьи. Заявитель приложил копии медицинских справок от 3 декабря 2003 г. Письмо заявителя было получено районной прокуратурой 20 февраля 2004 г.

58. 1 июня 2004 г. заявитель направил в районную прокуратуру ходатайство о предоставлении ему текущей информации о ходе расследования в связи с его похищением, а также просил сообщить ему, были ли удовлетворены его заявления, поданные 11 февраля 2004 г.

59. 5 июля 2004 г. районная прокуратура сообщила заявителю, что в неуказанный день расследование в связи с похищением по делу N 50127 было приостановлено из-за невозможности установления лиц, причастных к совершению преступления. В письме также упоминалось, что, несмотря на то, что заявитель неоднократно обращался в районную прокуратуру, он не появился там, а вопрос о предоставлении ему статуса потерпевшего зависит от его явки.

60. 28 июля 2004 г. заявитель подал жалобу в Прокуратуру Чеченской Республики относительно бездействия следователей. Он ссылался на многочисленные и повторяющиеся жалобы относительно его похищения и жестокого обращения с ним, которые он подавал в районную прокуратуру, и утверждал, что они остались без ответа. Кроме того, он направил заявление о возобновлении следствия по делу N 50127.

61. 27 августа 2004 г. Прокуратура Чеченской Республики ответила ему, что в неуказанный день расследование было возобновлено и что для раскрытия преступления были приняты некие следственные меры.

62. 30 сентября 2004 г. районная прокуратура проинформировала заявителя, что расследование продвигается, и вызвала его к себе.

63. 15 октября 2004 г. заявитель ответил, что он уже обращался относительно предоставления ему статуса потерпевшего в его отсутствие, поскольку он покинул Чеченскую Республику, чтобы скрыться от своих похитителей. Он просил следователей организовать для него медицинскую экспертизу где-нибудь за пределами республики. Он также подчеркивал, что готов предоставить следствию любую информацию, которая может от него потребоваться, в письменной форме и безотлагательно.

64. 9 ноября 2004 г. районная прокуратура сообщила заявителю, что не может допустить его к судебному разбирательству в качестве потерпевшего в его отсутствие, и просила его или приехать в прокуратуру, или указать его местонахождение, а также сообщить им, в какой больнице он проходил лечение после освобождения.

65. 28 января 2005 г. заявитель пожаловался на бездействие следователей в Старопромысловский районный суд г. Грозного (далее - районный суд). В частности, он утверждал, что, несмотря на предоставление с его стороны подробной информации о своем похищении с применением насилия и жестокого обращения с ним и признания перед районной прокуратурой о страхе за свою жизнь, последняя не предприняла каких-либо мер для расследования преступления, совершенного против него, и выдвинула в качестве условия для предоставления ему статуса потерпевшего личную явку в прокуратуру.

66. Решением от 16 марта 2005 г. районная прокуратура предоставила заявителю статус потерпевшего по уголовному делу N 50127. В постановлении указывалось, что 23 октября 2003 г., около 7.00, группа лиц в количестве 20-30 вооруженных человек в камуфляжной форме, прибывшая на автомобилях УАЗ серого цвета без регистрационных номерных знаков, ворвалась в дом заявителя и увезла его в неизвестное место. В постановлении также утверждалось, что с момента похищения заявителя с применением грубой силы следствию не известны какие-либо факты о его судьбе.

67. 17 марта 2005 г. районный суд рассмотрел жалобы заявителя от 28 января 2005 г. и оставил их без удовлетворения в связи с тем, что следователи уже допустили его в процесс в качестве потерпевшего. Суд особенно отметил, что упорный отказ следователя предоставить заявителю статус потерпевшего был незаконным, и предложил следователю проинформировать заявителя о ходе следствия.

68. 15 мая 2005 г. заявитель обратился в районную прокуратуру с письменным заявлением о предоставлении ему информации о ходе следствия и возможности ознакомиться с материалами дела.

69. 20 мая 2005 г. районная прокуратура ответила заявителю, что следствие продолжается, и он может прийти в прокуратуру для ознакомления с материалами дела.

70. 6 июня 2007 г. заявитель снова обратился с письменным запросом в районную прокуратуру о предоставлении информации о ходе расследования и указании конкретных следственных мер, которые были приняты, фамилии следователя, ведущего дело, причинах непроведения медицинской экспертизы и о приобщении к материалам дела в качестве вещественного доказательства одежды, которая была на нем во время жестокого обращения с ним.

71. 21 июня 2007 г. районная прокуратура удовлетворила обращение заявителя от 6 июня 2007 г. относительно предоставления возможности ознакомления с документами, приобщенными к материалам дела и касающимися следственных мероприятий, осуществленных с участием заявителя. Она отклонила остальную часть запроса, а также сообщила заявителю, что в неуказанную дату следствие было приостановлено из-за невозможности установления лиц, причастных к совершению преступления.

72. 8 августа 2007 г. заявитель письменно обратился в районную прокуратуру. Он утверждал, что отдал свою одежду, которая была на нем во время того, как он подвергался жестокому обращению, следователю Д. Последний просил его предоставить одежду для приобщения ее к уголовному делу N 50127 в качестве вещественного доказательства и проведения судебно-медицинской экспертизы, которая была особенно важна для раскрытия преступления. Согласно обращению заявителя Д. впоследствии сообщил ему, что экспертиза одежды была проведена, и в ходе нее были обнаружены следы крови и тканевой жидкости. Соответственно, заявитель обратился в районную прокуратуру с ходатайством предоставить разъяснение, была ли его одежда действительно направлена на экспертизу, и сообщить ему информацию о ходе следствия.

73. 27 августа 2007 г. районная прокуратура сообщила заявителю, что в неуказанную дату расследование по уголовному делу N 50127 было приостановлено в связи с невозможностью установления лиц, причастных к совершению преступления. Относительно одежды заявителю предлагалось обратиться к следователю, ведущему его дело.

74. 25 октября 2007 г. Ленинский межрайонный следственный отдел Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Чеченской Республике (далее - следственный отдел) сообщил заявителю, что следствие по делу N 50127 было возобновлено в тот же день.

2. Информация, предоставленная властями Российской Федерации

75. 1 ноября 2003 г. в связи с похищением заявителя районная прокуратура возбудила уголовное дело по части второй статьи 126 Уголовного кодекса Российской Федерации (похищение при отягчающих обстоятельствах). Делу был присвоен N 50127.

76. В неуказанную дату следователь взял у заявителя свидетельские показания. Последний утверждал, что 23 октября 2003 г., около 7.00, группа вооруженных лиц в масках и камуфляжной форме ворвалась в его дом. Они поставили его к стене и обыскали. Примерно в это же время его отец вышел на улицу и спросил указанных людей, что происходит. Они ответили, что являются сотрудниками ФСБ, но отказались предъявить документы. Затем они обыскали дом без предъявления каких-либо санкционирующих эти действия документов, например, постановления о задержании, но ничего не нашли. После этого, несмотря на попытки родителей заявителя остановить их, вооруженные люди потащили заявителя к одному из автомобилей УАЗ, стоявших у ворот. Они натянули ему на голову рубашку и посадили в автомобиль. Заявителя отвезли в незнакомое место. Его отвели на четвертый этаж неизвестного здания и приковали наручниками к трубе, после чего похитители стали избивать его, спрашивая, знает ли он что-нибудь о боевиках. Заявитель отвечал отрицательно. Похитители пытали его электрическим током, били дубинкой и надевали ему на голову пластиковый мешок. На третий день его перевели в другое место. Его держали в подвале привязанным к столбу и жестоко избивали. В течение 13 дней похитители пытали заявителя, заставляя его в чем-то признаться. Впоследствии его вернули в предыдущее место удержания, откуда его забрали в больницу.

77. В неуказанную дату следователи также допросили отца заявителя. Он утверждал, что утром 23 октября 2003 г., в то время, когда он находился дома со своей семьей, около 20 или 30 вооруженных людей в камуфляжной форме и масках ворвались во двор. Они приказали членам семьи предъявить документы, удостоверяющие личность. Отец заявителя вернулся за документами в дом и, когда вошел туда, увидел, что заявитель стоит у стены, а прибывшие люди направляют на него оружие. Когда он спросил у них, что совершил заявитель, ему ответили, что заберут заявителя с собой, чтобы его проверить, но отказались говорить, куда. Несмотря на попытки отца заявителя помешать им его забрать, прибывшая группа людей посадила заявителя в автомобиль и уехала. Мать заявителя, опрошенная в неуказанную дату, предоставила аналогичное изложение данных событий.

78. В неуказанную дату следователь взял свидетельские показания у соседки заявителя М.И. Она утверждала, что утром 23 октября 2003 г. она услышала звук и крики, исходящие со стороны дома заявителя. Выйдя на улицу, она увидела несколько автомобилей УАЗ, припаркованных возле дома заявителя. Более она ничего не видела и узнала о похищении заявителя от его родственников.

79. В неуказанную дату следователи допросили в качестве свидетелей Л.Ш., Б.И., З.Б. и А.Я. Власти не уточнили, кем являются эти люди, но утверждали, что они дали показания относительно событий, происшедших 23 октября 2003 г., аналогичные показаниям М.И.

80. 16 марта 2005 г. заявитель был признан потерпевшим по делу N 50127. В тот же день был проведен его медицинский осмотр. Согласно результатам осмотра заявитель имел следующие повреждения: шрамы на затылочной части головы, на правом бедре и на тыльной стороне правой ладони. Тем не менее, учитывая время, которое прошло с момента получения травм, установить их происхождение оказалось невозможным.

81. По сообщению властей Российской Федерации, следствие по делу N 50127 продолжается.

82. Несмотря на специальный запрос Европейского Суда, власти Российской Федерации не предоставили каких-либо документов из уголовного дела N 50127. Они заявили, что дело находится в стадии расследования и раскрытие материалов следствия повлечет нарушение статьи 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ), поскольку в материалах дела содержатся секретные сведения военного характера, такие как дислокация войск и подразделений специального назначения, а также особенности их деятельности и личная информация, содержащая персональные данные свидетелей и иных участников уголовного процесса.

Е. Предполагаемое запугивание заявителя

83. В своих замечаниях по делу, представленных в Европейский Суд 28 марта 2008 г., ссылаясь на нижеописанные события, упомянутые в его письменных показаниях от 8 апреля 2005 г. и 24 апреля 2006 г., заявитель утверждал, что его запугивали представители государственных органов.

84. В неуказанную дату после освобождения заявителя несколько человек предположительно подошли к отцу заявителя и сказали ему не подавать в государственные органы жалоб относительно похищения заявителя и радоваться тому, что заявитель остался жив.

85. В неуказанный день, во время допроса заявителя в районной прокуратуре, следователь предположительно сообщил ему, что пытаться установить похитителей и мучителей опасно, потому что они являются сотрудниками государственных органов.

86. В неуказанную дату в марте 2005 года, во время допроса заявителя в районной прокуратуре, следователь предположительно дал ему совет угрожающим тоном, что люди в ситуации, в которой оказался заявитель, исчезают, и ему повезло, что он вернулся домой, и было бы лучше прекратить расследование. Когда впоследствии заявитель пришел в районную прокуратуру, требуя предоставления доступа к материалам уголовного дела, следователь спросил его, зачем ему нужны документы, и сказал ему, что если он хочет жаловаться в Страсбургский Суд, для него это может плохо закончиться. После этого в неуказанную дату группа людей в камуфляжной форме на автомобиле ВАЗ-2107 белого цвета предположительно подъехала к дому родителей заявителя. Они представились работниками прокуратуры и сказали брату заявителя, что только глупцы подают жалобы в Чеченской Республике. Затем в неуказанную дату к заявителю предположительно подошел местный сотрудник милиции, который сказал ему, что его коллеги уже устали отвечать на запросы прокуратуры относительно уголовного дела заявителя, и посоветовал заявителю согласиться закрыть дело. По утверждению заявителя, следователи также оскорбляли его адвоката.

87. В неуказанную дату в апреле 2006 года несколько человек на автомобиле ВАЗ-21099 предположительно подъехали к дому заявителя. Один из них был одет в камуфляжную форму. Он сказал заявителю, что тому повезло, что он остался жив, и угрожающим тоном посоветовал ему направить следователям письменное заявление о прекращении расследования дела о жестоком обращении, найти работу и жить, как все.

II. Соответствующие международные документы и законодательство Российской Федерации

A. Материалы Совета Европы

88. Обзор публичных заявлений Европейского комитета по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (далее - ЕКПП) по вопросу о жестоком обращении с задержанными в Чеченской Республике со стороны сотрудников правоохранительных органов в 2000-2003 годах, см. Постановление Европейского Суда по делу "Читаев и Читаев против Российской Федерации" (Chitayev and Chitayev v. Russia) от 18 января 2007 г., жалоба N 59334/00* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2008. N 1 (примеч. редактора).), §§ 97-98.

В. Законодательство Российской Федерации

1. Уголовно-правовые средства правовой защиты против жестокого обращения

(а) Соответствующие составы уголовных преступлений

89. Совершение действий, явно выходящих за пределы полномочий должностного лица, совершенное с применением насилия или причинением тяжких последствий, влечет за собой лишение свободы на срок до десяти лет (часть третья статьи 286 Уголовного кодекса Российской Федерации).

(b) Расследование уголовных преступлений

90. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, вступивший в силу с июля 2002 года, гласит, что уголовное дело может быть возбуждено следователем или прокурором* (* Так в тексте Постановления. В 2007 году в УПК РФ были внесены изменения, и прокуроры более не могли самостоятельно возбуждать уголовные дела (примеч. переводчика).) на основании заявления лица (статьи 140 и 146). В течение трех дней со дня получения такого заявления следователь или прокурор обязаны провести предварительное расследование и вынести одно из следующих решений: (1) о возбуждении уголовного дела при наличии достаточных данных, указывающих на признаки совершения преступления, (2) об отказе в возбуждении уголовного дела, если в результате рассмотрения не было обнаружено оснований для начала уголовного расследования, или (3) о передаче заявления компетентному следственному органу. О принятом решении сообщается заявителю.

2. Разглашение информации о предварительном следствии

91. Статья 161 УПК РФ предусматривает, что данные предварительного следствия не подлежат разглашению. Согласно части третьей статьи 161 УПК РФ данные предварительного расследования могут быть преданы гласности с разрешения прокурора или следователя и лишь в той степени, в которой они не ущемляют права и законные интересы участников уголовного процесса и не противоречат интересам следствия. Разглашение данных о частной жизни участников уголовного судопроизводства без их согласия не допускается.

3. Положения, имеющие отношение к задержанию и содержанию под стражей

92. Часть 1 статьи 22 Конституции Российской Федерации устанавливает право каждого на свободу и безопасность. Арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению. Срок, в течение которого лицо может быть подвергнуто задержанию до получения такого решения, не может превышать 48 часов (часть 2 статьи 22 Конституции Российской Федерации). Тот же принцип провозглашается в статье 10 УПК РФ, которая предусматривает, что никто не может быть задержан по подозрению в совершении преступления или заключен под стражу при отсутствии на то законных оснований, предусмотренных УПК РФ. До судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов.

93. Согласно статье 91 УПК РФ орган дознания вправе задержать лицо по подозрению в совершении преступления, за которое может быть назначено наказание в виде лишения свободы, при наличии одного из следующих оснований, когда: (i) это лицо застигнуто при совершении преступления или непосредственно после его совершения, (ii) потерпевшие или очевидцы укажут на данное лицо как на совершившее преступление, (iii) на этом лице или его одежде, при нем или в его жилище будут обнаружены явные следы преступления.

94. В течение трех часов после доставления подозреваемого в орган дознания или к следователю должен быть составлен протокол задержания, в котором указываются время и дата его составления, а также дата, время, место, основания задержания и другая соответствующая информация (части первая и вторая статьи 92 УПК РФ). В течение 12 часов прокурору в письменной форме сообщается о задержании, а подозреваемому обеспечивается встреча с защитником, и производится допрос (части третья и четвертая статьи 91 УПК РФ* (* В тексте Постановления очевидно ошибочно указаны части третья и четвертая статьи 91 УПК РФ. Соответствующие положения содержатся в частях третьей и четвертой статьи 92 УПК РФ (примеч. переводчика).)). При отсутствии судебного решения о помещении лица под стражу или продлении его задержания в течение 48 часов задержанный подозреваемый должен быть немедленно освобожден (части вторая и третья статьи 94 УПК РФ). При освобождении подозреваемого из-под стражи ему выдается справка, в которой указываются, кем он был задержан, дата, время, место и основания задержания, дата, время и основания освобождения (часть пятая статьи 94 УПК РФ).

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

95. Заявитель жаловался на то, что он подвергался пыткам и что власти в нарушение статьи 3 Конвенции не смогли провести эффективное расследование в связи с его утверждениями. Статья 3 Конвенции гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Доводы сторон

96. Власти утверждали, что жалоба заявителя является неприемлемой для рассмотрения по существу в связи с неисчерпанием внутригосударственных средств правовой защиты, поскольку расследование по его жалобе не было завершено. По существу они отмечали, что расследование еще не установило, что заявитель подвергался бесчеловечному или унижающему достоинство обращению со стороны представителей государства. Довод заявителя о том, что его похитители являются сотрудниками ФСБ, основан на его предположениях. Хотя похитителями предположительно упоминалось, что они из ФСБ, не было найдено каких-либо доказательств в подтверждение данного заявления. Похитители не представились, не показали каких-либо документов и не указали цели своего прибытия. Кроме того, по словам свидетелей, автомобили УАЗ, которыми пользовались похитители, не имели регистрационных номеров или других средств идентификации. Тот факт, что похитители были одеты в камуфляжную форму и были вооружены, не означает, что они являлись представителями военнослужащих. Группа боевиков выдала себя за сотрудников российских правоохранительных органов.

97. Далее власти Российской Федерации утверждали, что, учитывая то, что заявитель был выпущен за выкуп, становится понятно, что деньги являлись единственной причиной его похищения. Кроме того, один из родственников упомянул, что после того, как похитители забрали с собой заявителя, пропали некоторая сумма денег и вещи. К тому же замечания заявителя относительно обстоятельств его похищения были противоречивы. В то время как перед государственными органами Российской Федерации он утверждал, что похитители доставили его в больницу, в своем заявлении он сообщил, что впервые был обследован врачом 3 декабря 2003 г. Остается непонятным, почему заявитель не обратился в больницу сразу же после освобождения, если имел столь серьезные проблемы со здоровьем, как им было описано. В любом случае следственная экспертиза, которую прошел заявитель, не смогла установить происхождение имевшихся повреждений.

98. Что касается следствия, проведенного органами государственной власти Российской Федерации, то власти подчеркнули, что у них не было обязанности получить результат, а лишь использовать расследование как одно из средств его достижения. Следственные органы предприняли значительное количество следственных мер. Они опросили родственников и соседей заявителя и проверили его заявление относительно содержания в ОРБ-2. Однако данное утверждение не подтвердилось. Более того, заявитель препятствовал ходу следствию, не желая разглашать имя своего родственника, который участвовал в его освобождении, а также скрываясь от следствия, что повлекло, в частности, задержку в получении им статуса потерпевшего.

99. Заявитель оспаривал предварительное возражение властей, утверждая, что расследование обстоятельств жестокого обращения с ним было неэффективным. Он считал, что те факты, что его похитители носили форму с символикой, имели при себе особое оружие, которое обычно используется военнослужащими вооруженных сил, и были оснащены специальными средствами связи, являются доказательством того, что они являлись представителями государства. Кроме того, их действия были хорошо скоординированы и свидетельствовали о строгой дисциплине и подчинении. Похитители говорили по-русски без акцента и использовали специфические военные термины и приказы. Места содержания под стражей заявителя были оборудованы средствами телефонной связи. У них были бронированные автомобили и вертолеты, а также заявитель слышал стрельбу на улице. По утверждению заявителя, вряд ли было возможно, чтобы частные лица могли держать его под стражей и пытать, не имея знакомств с военнослужащими, на территории ОРБ-2, которая находилась, более того, всего в 500 метрах от здания Генеральной прокуратуры* (* Так в тексте Постановления. Очевидно, что в виду имелась Прокуратура Чеченской Республики (примеч. переводчика).), ФСБ и Правительства Чеченской Республики.

100. Что касается предположительно корыстной цели его задержания и пыток, заявитель отметил, что он был подвергнут пыткам с целью получения информации о чеченских боевиках, потому что его похитители считали, что его предыдущая работа в правоохранительных органах Чеченской Республики при режиме Масхадова говорила о его поддержке мятежников. Они никогда не спрашивали его о деньгах, доходе или собственности, принадлежащей его семье, что они делали бы в случае его похищения исключительно ради получения выкупа. По словам заявителя, его освободили за выкуп, потому что похитители не получили от него какой-либо полезной информации и просто использовали данную возможность, чтобы потребовать денег.

101. Кроме того, заявитель утверждал, что он никогда не скрывался от следствия. После освобождения он оставался в доме своего отца в течение двух недель, и его посещал сотрудник местного отделения милиции Д., поэтому власти знали о его местонахождении, но ничего не предприняли в течение данного периода времени. Сразу же после освобождения заявитель боялся обращаться в больницы на территории Чеченской Республики. Он самостоятельно принимал обезболивающие препараты и антибиотики. Кроме того, из-за страха за свою жизнь ему приходилось ночевать у родственников, а не в доме отца.

102. В отношении расследования заявитель утверждал, что оно проводилось формально и без какого-либо подлинного намерения установить виновных. Вопреки утверждению властей Российской Федерации, его медицинское обследование не проводилось. Одежда, в которой он был похищен и подвергался пыткам, не была приобщена к материалам уголовного дела в качестве вещественного доказательства и не была направлена на экспертизу. Когда в марте 2005 года заявителя допросили, следователь отказался включать в протокол допроса значительное количество подробностей, связанных с похищением заявителя, говоря, что они не относятся к делу, и что в любом случае его начальники не дадут ему раскрыть преступление и наказать виновных. Предположение об участии сотрудников ОРБ-2 в похищении заявителя не было проверено. Более того, в конце 2003 года следователи пытались получить согласие заявителя на прекращение расследования по делу N 50127 и сдачу материалов дела в архив. Несмотря на то, что заявитель не согласился с этим, следствие многократно приостанавливалось. Следователи постоянно отказывали заявителю в доступе к материалам дела и открыто или фактически игнорировали все его запросы относительно проведения расследования.

В. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

103. Власти Российской Федерации отмечали, что расследование утверждений заявителя о применении пыток продолжается, и предложили Европейскому Суду отклонить его жалобы в соответствии со статьей 3 Конвенции, поскольку внутригосударственные средства правовой защиты не были исчерпаны. Заявитель настаивал на своих доводах, утверждая, что следствие оказалось неэффективным.

104. Европейский Суд констатирует, что родственники заявителя сразу же пожаловались на похищение в районную прокуратуру (см. § 39 настоящего Постановления), и что после своего освобождения заявитель направил свои жалобы о предполагаемых пытках в адрес того же органа (см. §§ 56 и 57 настоящего Постановления). Представляется, что обе жалобы были рассмотрены в рамках уголовного дела N 50127. Имея в виду, что обстоятельства похищения заявителя и предполагаемого жестокого обращения с ним были тесно связаны между собой, Европейский Суд не считает необоснованным их расследование в рамках одного уголовного дела. Он отмечает, что производство по уголовному делу N 50127 длится с 1 ноября 2003 г. Власти Российской Федерации и заявитель расходятся в оценке эффективности расследования.

105. Европейский Суд считает, что возражения властей Российской Федерации поднимают вопросы в отношении эффективности расследования, которые находятся в тесной связи с существом жалобы заявителя. В этой связи он принял решение о приобщении данных возражений к существу дела и полагает, что вопрос должен быть рассмотрен ниже.

2. Существо жалобы

(a) Эффективность следствия

(i) Основные принципы

106. Европейский Суд напоминает о своей устоявшейся практике в отношении того, что, если лицо подает обоснованную жалобу о том, что оно подвергалось жестокому обращению в нарушение статьи 3 Конвенции, то это положение в совокупности с общей обязанностью государства в соответствии со статьей 1 Конвенции "обеспечивать каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в_ Конвенции", косвенно требует проведения эффективного официального расследования. Обязательство проведения расследования "является не обязанностью добиться результата, а обязательством использовать данное средство": не каждое расследование должно обязательно быть успешным или в результате совпасть с версией событий истца. Однако оно в принципе должно быть способно установить обстоятельства дела и, если утверждения окажутся правдой, установить личности и наказать виновных лиц (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ассенов и другие против Болгарии" (Assenov and Others v. Bulgaria) от 28 октября 1998 г., § 102, Reports of Judgments and Decisions 1998-VIII, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 131, ECHR 2000-IV).

107. Расследование по серьезным заявлениям о жестоком обращении должно быть тщательным. Это означает, что органы государственной власти всегда должны предпринимать серьезную попытку выяснить реальный ход событий, а не полагаться на поспешные или необоснованные выводы с тем, чтобы прекратить расследование или вынести решения (см. Постановление Европейского Суда по делу "Михеев против Российской Федерации" (Mikheyev v. Russia) от 26 января 2006 г., жалоба N 77617/01* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2006. N 6 (примеч. редактора).), § 108, с дальнейшими ссылками). Они должны предпринимать все разумные меры, имеющиеся в их распоряжении, для сбора доказательств в отношении происшествия, включая, inter alia, свидетельские показания, судебные экспертизы и т. д. (см. mutatis mutandis Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Салман против Турции" (Salman v. Turkey), жалоба N 21986/93, § 106, ECHR 2000-VII, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Танрыкулу против Турции" (Tanrikulu v. Turkey), жалоба N 23763/94, §§ 104 и далее, ECHR 1999-IV, и Постановление Европейского Суда по делу "Гюль против Турции" (Gul v. Turkey) от 14 декабря 2000 г., жалоба N 22676/93, § 89). Любой недостаток расследования, снижающий вероятность установления причины смерти или виновного лица, может привести к выводу о том, что расследование не будет соответствовать требуемому уровню эффективности. Расследование предполагаемого жестокого обращения должно быть оперативным. Наконец, должен существовать достаточный элемент общественного контроля за ходом следствия и его результатами. В частности, во всех случаях заявителю должен быть предоставлен эффективный доступ к процедуре следствия (см. среди многих прочих примеров упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Михеев против Российской Федерации", §§ 108-110, и Постановление Европейского Суда по делу "Баты и другие против Турции" (Bati and Others v. Turkey), жалобы NN 33097/96 и 57834/00, § 137, ECHR 2004-IV (извлечения)).

(ii) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

108. Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд считает, что подробные жалобы заявителя о предполагаемых пытках в сопровождении медицинских документов (см. §§ 56 и 57 настоящего Постановления) составили "обоснованную жалобу" о жестоком обращении со стороны представителей государственной власти и служили основанием для проведения расследования органами власти в соответствии со статьей 3 Конвенции.

109. Как Европейский Суд отмечал выше, представляется, что жалоба заявителя касательно предполагаемых пыток рассматривалась в рамках уголовного дела, возбужденного ранее в связи с его похищением. На этом фоне и с учетом того, что обстоятельства, касающиеся похищения и предполагаемого применения пыток, были тесно взаимосвязаны, при оценке качества расследования Европейский Суд будет учитывать разбирательство в рамках уголовного дела N 50127 в полном объеме.

110. Прежде всего Европейский Суд хотел бы также отметить, что власти Российской Федерации не стали разглашать какие-либо документы, входящие в состав следственных материалов уголовного дела N 50127. Таким образом, Европейскому Суду придется оценивать эффективность следствия, основываясь на нескольких документах, представленных заявителем, и информации о ходе следствия, предоставленной властями государства-ответчика.

111. По утверждению властей, в рамках уголовного дела N 50127 следователи допросили заявителя, его родителей и нескольких соседей, предоставили заявителю статус потерпевшего и организовали его медицинское обследование. Однако в связи с отказом властей предоставить какие-либо документы из материалов дела Европейский Суд находит невозможным установить не только безотлагательность выполнения таких мер, но и вообще сам факт их принятия. Европейский Суд считает, что подобное положение дел особенно прискорбно в отношении того, что касается медицинского осмотра заявителя, поскольку медицинское свидетельство играет решающую роль в установлении соответствующих фактов как при разбирательстве во внутригосударственных судах, так и при разбирательстве в Европейском Суде (см. Постановление Европейского Суда по делу "Артёмов против Российской Федерации" (Artyomov v. Russia) от 27 мая 2010 г., жалоба N 14146/02* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 1 (примеч. редактора).), § 154).

112. Кроме того, как представляется, ряд важнейших следственных мероприятий вообще не был осуществлен. В частности, не имеется подтверждений того, что следователи допросили двух сестер и брата заявителя, которые являлись свидетелями похищения и могли бы предоставить информацию об одежде, поведении, транспортных средствах похитителей или другие подробности, которые могли бы иметь отношение к расследованию. Не имеется каких-либо доказательств того, что были приняты меры по установлению похитителей транспортных средств или маршрута их движения, поиску возможных свидетелей их проезда. Заявитель был задержан днем, и возможность того, что конвой из пяти автомобилей УАЗ можно было видеть на пути от дома заявителя, не может рассматриваться как совершенно безосновательная.

113. Аналогичным образом не имеется указаний на то, что следователи предприняли какие-либо попытки допросить местных милиционеров, которые находились на дежурстве во время похищения и которым похитители предположительно приказали по своей рации не вмешиваться. Ничто в материале, предоставленном Европейскому Суду, не указывает, что были предприняты какие-либо попытки проверить утверждения заявителя о том, что его удерживали на территории ОРБ-2, а затем на военной базе в Ханкале. Также остается невыясненным, назначили ли следователи судебную экспертизу одежды, в которой заявитель подвергался пыткам. Кроме того, предполагая, что родители заявителя были допрошены следователями, из утверждений властей Российской Федерации следует, что допрос был проведен вскоре после похищения заявителя (см. § 77 настоящего Постановления). Не имеется каких-либо оснований предполагать, что кто-либо из родственников заявителя был допрошен после его освобождения, хотя они могли бы предоставить необходимую информацию для воссоздания фактов в связи с предполагаемым применением пыток в отношении заявителя, например, о состоянии его здоровья после освобождения.

114. По мнению Европейского Суда, вышеупомянутые упущения в следственном процессе существенно подорвали его способность установить соответствующие факты. В действительности поражает явно несоответствующий ответ властей на серьезные обвинения в жестоком обращении, сделанные заявителем, который, по мнению Европейского Суда, может быть охарактеризован только как отсутствие подлинной решимости выяснить соответствующие обстоятельства, а также установить и наказать виновных.

115. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель сам препятствовал ходу расследованию, "скрываясь" от властей и отказываясь раскрывать имя родственника, который участвовал в его освобождении. В более общем плане Европейский Суд готов признать, что отсутствие сотрудничества со стороны жертвы предполагаемого жестокого обращения и, в частности, его отказ появиться в следственных органах или предоставить информацию могут негативно повлиять на способность следствия установить все соответствующие обстоятельства дела. Однако в данном случае Европейский Суд не может признать доводы властей Российской Федерации убедительными по следующим причинам.

116. В первую очередь следует отметить, что в своих жалобах на применение пыток заявитель сообщил властям, что он боится за свою безопасность, потому что его заявления были компрометирующими для должностных лиц государственных органов, и открыто обращался в районную прокуратуру для обеспечения защиты. Тем не менее отсутствует подтверждение, что его просьба повлекла за собой какую-либо реакцию со стороны упомянутого государственного органа. В этой связи Европейский Суд указывает, что он уже подчеркивал необходимость принимать во внимание особую уязвимость жертв пыток и жестокого обращения (см. среди прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Аксой против Турции" (Aksoy v. Turkey) от 18 декабря 1996 г., §§ 97-98, Reports 1996-VI).

117. В любом случае в своей жалобе заявитель подчеркнул, что он был готов предоставить дополнительную информацию по просьбе властей, если они сочтут это необходимым. Кроме того, Европейский Суд привел в недоумение тот факт, что следователи не принимали каких-либо мер для проверки чрезвычайно подробной информации, которая уже содержалась в письменных жалобах заявителя, и, похоже, ограничивали свою следственную деятельность единичным вызовом заявителя в районную прокуратуру. Еще более поразительно, что выясняется, что даже после того, как он выполнил их просьбу прийти, отсутствуют какие-либо признаки того, что расследованию был дан новый толчок и что следователи предпринимали какие-либо дальнейшие следственные действия. По мнению Европейского Суда, те же соображения применимы и к отказу заявителя сообщить информацию о своем родственнике.

118. Принимая во внимание многократные и в основном оставленные без ответа обращения заявителя о предоставлении ему информации о ходе расследования (см. §§ 58, 60, 68 и 70 настоящего Постановления), у Европейского Суда имеются сильные сомнения в том, был ли властями обеспечен заявителю достаточный доступ к процедуре расследования. В этой связи для Европейского Суда важное значение имеет также то, что, несмотря на его неоднократные просьбы, заявитель был признан потерпевшим только после того, как он обратился в районный суд с жалобой на отказ следователя признать его потерпевшим (см. §§ 65-67 настоящего Постановления).

119. Наконец, Европейский Суд отмечает, что расследование неоднократно приостанавливалось и снова возобновлялось. Кроме того, выясняется, что имели место длительные периоды бездействия со стороны следственных органов, когда вообще не предпринималось каких-либо следственных действий.

120. Принимая во внимание предварительные возражения властей, которые были приобщены к существу жалобы, поскольку они связаны с тем, что следствие по делу до сих пор продолжается, Европейский Суд обращает внимание на то, что расследование, постоянно приостанавливаемое, возобновляемое и страдающее критическими отсрочками и упущениями, длящееся столько лет, так и не принесло ощутимых результатов.

121. Учитывая вышеизложенные выводы, Европейский Суд отклоняет предварительные возражения властей Российской Федерации и приходит к выводу, что власти не провели тщательного и эффективного расследования утверждений заявителя о жестоком обращении. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции.

(b) Предполагаемое жестокое обращение с заявителем со стороны представителей государства

(i) Основные принципы

122. Европейский Суд повторяет, что статья 3 Конвенции во взаимосвязи со статьей 1 Конвенции подразумевает позитивное обязательство государств обеспечить, чтобы лица, находящиеся под их юрисдикцией, не подвергались пыткам, бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию (см. Постановление Европейского Суда по делу "А. против Соединенного Королевства" (A. v. United Kingdom) от 23 сентября 1998 г., § 22, Reports 1998-VI). В тех случаях, когда лицо заключается под стражу в хорошем состоянии здоровья, а на момент освобождения оно имеет телесные повреждения, то на властях государства лежит обязанность предоставить убедительные объяснения причин возникновения таких повреждений (см. Постановление Европейского Суда по делу "Томази против Франции" (Tomasi v. France) от 27 августа 1992 г., §§ 108-111, Series A, N 241-A, и Постановление Европейского Суда по делу "Рибич против Австрии" (Ribitsch v. Austria) от 4 декабря 1995 г., § 34, Series A, N 336).

123. Далее Европейский Суд напоминает, что утверждения о жестоком обращении должны быть подкреплены соответствующими доказательствами. Для оценки таких доказательств Европейский Суд принимает стандарт доказывания "вне всякого разумного сомнения", но добавляет, что данное доказательство может следовать из сосуществования в достаточной мере значительных, ясных и совместимых выводов или схожей фактической презумпции (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии", § 121).

124. В случаях, если в деле имеют место противоречивые события, Европейский Суд при установлении фактов неизбежно сталкивается с теми же трудностями, с которыми сталкивается любой суд первой инстанции. Когда государство-ответчик имеет монопольный доступ к информации, которая может подтвердить или опровергнуть утверждения заявителя, любое отсутствие сотрудничества со стороны властей без удовлетворительного объяснения может привести к вынесению выводов об обоснованности утверждений заявителя (см. Постановление Европейского Суда по делу "Руслан Умаров против Российской Федерации" (Ruslan Umarov v. Russia) от 3 июля 2008 г., жалоба N 12712/02* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2009. N 9 (примеч. редактора).), § 82, и Постановление Европейского Суда по делу "Таниш и другие против Турции" (Tanis and Others v. Turkey), жалоба N 65899/01, § 160, ECHR 2005-VIII).

125. В случае проведения внутригосударственного разбирательства задача Европейского Суда не состоит в подмене собственной оценкой фактов дела, данной судами государств-ответчиков, и, как общее правило, задачей именно внутригосударственных судов является оценка доказательств (см. Постановление Европейского Суда по делу "Клаас против Германии" (Klaas v. Germany) от 22 сентября 1993 г., § 29, Series A, N 269). Хотя Европейский Суд не связан выводами внутригосударственных судов, обычно он требует предоставления неоспоримых факторов для того, чтобы отступить от установленных фактических обстоятельств по делу, полученных данными судами (см. Постановление Европейского Суда по делу "Матко против Словении" (Matko v. Slovenia) от 2 ноября 2006 г., жалоба N 43393/98, § 100). Тем не менее если жалобы подаются в соответствии со статьей 3 Конвенции, Европейский Суд должен применять особенно тщательный контроль (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гефген против Германии" (Gafgen v. Germany), жалоба N 22978/05, § 93, ECHR 2010_ с дальнейшими ссылками).

(ii) Оценка доказательств, вынесенная Европейским Судом

126. Возвращаясь к обстоятельствам данного дела, Европейский Суд отмечает, что заявитель утверждал, что 23 октября 2003 г. он был похищен большой группой представителей государства, которые держали его в неизвестном месте и подвергали постоянным пыткам до освобождения 7 ноября 2003 г. с целью получения информации, в частности, относительно чеченских боевиков.

127. Власти Российской Федерации не оспаривали описание событий, касающихся похищения и жестокого обращения, предоставленных заявителем, но отрицали, что в них были замешаны представители государства, ссылаясь на отсутствие выводов проводимого расследования.

128. В этой связи Европейский Суд повторяет свои выводы, изложенные выше в §§ 111-121 настоящего Постановления, о том, что расследование имело критические недостатки и упущения, которые сделали его неэффективным и неспособным установить обстоятельства предполагаемого жестокого обращения с заявителем.

129. Европейский Суд также отмечает, что, несмотря на специальные запросы о предоставлении копии материалов уголовного дела о похищении заявителя и жестокого обращения с ним, власти Российской Федерации отказались представить какие-либо документы, ссылаясь на статью 161 УПК РФ и утверждая, помимо прочего, что данные материалы содержат важную информацию военного характера. В этой связи Европейский Суд также повторяет, что в он уже посчитал данное объяснение недостаточным для оправдания сокрытия основной запрашиваемой им информации (см. среди прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia), жалоба N 7615/02* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2008. N 2 (примеч. редактора).), § 123, ECHR 2006-XIII (извлечения)).

130. Ввиду данного отказа и помня о связанных с этим принципах, Европейский Суд полагает, что из поведения властей Российской Федерации можно сделать выводы в отношении обоснованности утверждений заявителя.

131. Возвращаясь к утверждениям заявителя, Европейский Суд отмечает, что он предоставил очень подробное описание своего похищения, последующего удержания и жестокого обращения.

132. Что касается похищения, заявитель упомянул, среди прочего, такие специфические детали, как знаки отличия Вооруженных сил России на камуфляжной форме похитителей, тот факт, что они носили пуленепробиваемые жилеты и специальные шлемы, входящие в состав обычного обмундирования бойцов отряда специального назначения, что они были оснащены рациями, по которым они общались между собой и отдавали приказы местной милиции (см. §§ 9 и 10 настоящего Постановления). Автомобили похитителей, присутствие которых на месте преступления было подтверждено свидетелями, на показания которых ссылались власти (см. §§ 78 и 79 настоящего Постановления), как сообщается, были бронированы и оборудованы амбразурами для стрелков и контейнерами с аппаратурой для подавления радиочастот (см. § 12 настоящего Постановления).

133. Как следует из предоставленных заявителем замечаний, действия похитителей были хорошо скоординированы и свидетельствовали о субординации и строгой дисциплине, что они обращались друг к другу "номер 6" или "номер 12" и приступили к проверке документов, удостоверяющих личность заявителя и его родственников (см. § 10 настоящего Постановления).

134. Для Европейского Суда также важно, что пятеро родственников заявителя, которые являлись свидетелями похищения, в своих подробных письменных показаниях, предоставленных Европейскому Суду, упоминали все факторы, указанные выше (см. § 37 настоящего Постановления).

135. Версия заявителя относительно его последующего содержания под стражей и жестокого обращения с ним оставалась столь же подробной и последовательной, как и уже упомянутые заявления (см. §§ 14-35 настоящего Постановления), при этом заявитель упоминал специальное оборудование помещений, в которых он находился, военные термины и выражения, используемые своими похитителями, характер вопросов, задаваемых ему в ходе допросов, и другие соответствующие подробности (см., в частности, §§ 16, 17, 22, 30 и 31 настоящего Постановления). Версия заявителя, кроме того, сопровождалась подробным описанием местности, где он предположительно содержался, при этом прилагалось описание контрольно-пропускных пунктов и других зданий и объектов, расположенных там, а также описание маршрута, которым предположительно следовали похитители (см. выше § 37 настоящего Постановления). Европейский Суд также не упустил из виду тот факт, что показания отца заявителя о том, что он подходил к зданию УБОП в поисках своего сына, откуда его прогнали несколько сотрудников, очевидно, совпадают с показаниями заявителя о том, что его перевод во второе место заключения был вызван посещением его родственников, а также описанием происходящего (см. §§ 23 и 43 настоящего Постановления).

136. Европейский Суд далее отмечает, что согласно предоставленным им и его родственниками показаниям после освобождения у заявителя были ушибы, ожоги и порезы по всему телу, он страдал от бессонницы и сильных головных болей и едва мог самостоятельно передвигаться (см. §§ 46-47 настоящего Постановления). Заявитель также предоставил ряд медицинских справок от 3 декабря 2003 г. и 10 марта 2005 г., подтверждающих наличие шрамов на голове, бедре и запястье, онемение в конечностях, последствия черепно-мозговой травмы, ушиб головного мозга, посттравматический остеохондроз грудного отдела, хронический простатит, энцефалопатию и ряд других заболеваний (см. §§ 48-52 настоящего Постановления). Следует отметить, что в данном списке, кроме шрамов на различных частях тела, присутствуют некоторые заболевания, которые имеют однозначное определение "посттравматические".

137. Принимая во внимание показания и документы, предоставленные заявителем в обоснование своих утверждений, Европейский Суд признает, что им была представлена в целом последовательная и убедительная картина похищения, удержания и жестокого обращения со стороны представителей государственной власти, и считает, что его утверждения, предъявленные как в Европейский Суд, так и в местные органы власти, остаются согласованными. Кроме того, он отмечает, что власти Российской Федерации не оспаривали достоверность представленных заявителем показаний. Несмотря на их утверждение о том, что заявитель говорил следователю, что похитители доставили его в больницу, они не предоставили копию протокола допроса по данному факту. Таким образом, эти показания не являются значимыми для анализа Европейского Суда.

138. Европейский Суд также отметил, что власти Российской Федерации не оспаривали точность показаний родственников заявителя, а также подлинность предоставленных им медицинских документов. Аналогичным образом они не оспаривали, что заявитель получил травмы до или после похищения и удержания. Вместо этого они просто сослались на отсутствие выводов внутреннего расследования в отношении обстоятельств, при которых заявитель подвергался жестокому обращению.

139. В этой связи Европейский Суд подтверждает, что, хотя следствие длилось более шести лет, оно не смогло получить каких-либо значимых результатов.

140. Далее Европейский Суд вновь напоминает о своей устоявшейся практике, состоящей в том, что, если заявителем предоставлены достаточные доказательства для возбуждения судебного дела и Европейскому Суду создаются препятствия к тому, чтобы прийти к фактическим выводам из-за недостатка соответствующих документов, властям государства-ответчика необходимо представить неопровержимые доказательства, почему данные документы не могут служить подтверждением утверждений, сделанных заявителем, или предоставить достаточное и убедительное объяснение того, как происходили рассматриваемые события. При этом бремя доказывания ложится на государство, и, если его аргументы окажутся неубедительными, возникает вопрос о применении статьи 2 и/или статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Тогчу против Турции" (Toрgu v. Turkey) от 31 мая 2005 г., жалоба N 27601/95, § 95, и Постановление Европейского Суда по делу "Аккум и другие против Турции" (Akkum and Others v. Turkey), жалоба N 21894/93, § 211, ECHR 2005-II (извлечения)).

141. Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации отказались представить копию уголовного дела, которую он запрашивал, и что он признал причины их отказа неубедительными. Европейский Суд считает столь же неубедительными утверждения властей о том, что заявитель был похищен и подвергался жестокому обращению с целью получения выкупа, в частности, ввиду отсутствия признаков того, что эта теория когда-либо действительно рассматривалась следственными органами Российской Федерации.

142. В свете вышеизложенного Европейский Суд находит, что заявитель представил достаточно серьезные заявления для возбуждения дела о похищении и жестоком обращении со стороны представителей государственной власти. Делая выводы из отказа властей предоставить запрашиваемые документы и правдоподобное объяснение того, что произошло с заявителем после его похищения, и как им были получены травмы, Европейский Суд считает, что заявитель был похищен и удерживался в неизвестном месте представителями государства, которые жестоко обращались с ним в соответствии с вышеизложенным описанием.

(iii) Оценка степени тяжести жестокого обращения

143. Европейский Суд повторяет, что для того, чтобы определить, должна ли быть определенная форма жестокого обращения квалифицирована как пытки, он должен учитывать различие, закрепленное в статье 3 Конвенции, между данным понятием и понятием бесчеловечного или унижающего достоинство обращения. Судя по всему, таким различием Конвенция признает наличие намерения в качестве особого характерного признака, сопутствующего преднамеренному бесчеловечному обращению, повлекшему серьезные и жестокие страдания. Европейскому Суду ранее уже были представлены случаи, в отношении которых он признал, что имело место обращение, характеризуемое только как пытка (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Аксой против Турции", § 64, Постановление Европейского Суда по делу "Айдын против Турции" (Aydin v. Turkey) от 25 сентября 1997 г., §§ 83-84, Reports 1997-VI, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Сельмуни против Франции" (Selmouni v. France), жалоба N 25803/94, § 105, ECHR 1999-V, и в качестве более позднего примера Постановление Европейского Суда по делу "Маслова и Налбандов против Российской Федерации" (Maslova and Nalbandov v. Russia), жалоба N 839/02* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2009. N 1 (примеч. редактора).), §§ 106-108, ECHR 2008-_ (извлечения), и Постановление Европейского Суда по делу "Акулинин и Бабич против Российской Федерации" (Akulinin and Babich v. Russia) от 2 октября 2008 г., жалоба N 5742/02* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2009. N 9 (примеч. редактора).), § 44). Обжалуемые действия были направлены на то, чтобы пробудить у заявителя чувства страха, тревоги и неполноценности, способные унизить и оскорбить его и, возможно, сломить его физическое и моральное сопротивление. В любом случае в отношении лиц, лишенных свободы, применение физической силы, которая не была вызвана исключительно их собственным поведением, унижает человеческое достоинство и в принципе является нарушением права, закрепленного в статье 3 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Сельмуни против Франции", § 99).

144. Европейский Суд считает, что в настоящем деле заявитель находился в постоянном состоянии физической боли и тревоги в связи с неопределенностью в его судьбе и степени насилия, которому он подвергался на протяжении всего времени удержания в неизвестном ему месте. Наличие физической боли и страдания подтверждается медицинскими справками и утверждениями заявителя и его родственников о жестоком обращении с ним и о последствиях такого обращения. В частности, заявитель настаивал, что он был жестоко избит и подвергался другим формам жестокого обращения, которые привели к травмам и другим серьезным проблемам со здоровьем, и это не опровергается властями. Последовательность событий также предполагает, что боль и страдания были причинены ему намеренно, в частности, с целью получения от него информации о его предполагаемых связях с военизированными группами * (* Так в тексте Постановления (прим. переводчика).), действующими в Чеченской Республике.

145. С учетом вышеизложенного Европейский Суд приходит к выводу, что в целом и с учетом целей и жестокости рассматриваемое жестокое обращение представляет собой пытки по смыслу статьи 3 Конвенции.

146. Таким образом, в данном отношении имело место нарушение статьи 3 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

147. Заявитель жаловался, что его незаконно удерживали в течение 15 дней в нарушение статьи 5 Конвенции. Статья 5 Конвенции в частях, имеющих отношение к настоящему делу, гласит:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

_(с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения_

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".

A. Доводы сторон

148. Власти Российской Федерации утверждали, что расследование не выявило каких-либо доказательств того, что заявитель в нарушение статьи 5 Конвенции был лишен свободы представителями органов государственной власти. Они утверждали, что отсутствие каких-либо записей о "задержании" заявителя и его последующем "содержании под стражей", а также отсутствие судебного решения в отношении таких мер указывают на то, что он был похищен.

149. Заявитель настаивал на своей жалобе.

В. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

150. Европейский Суд полагает, что данная жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Европейский Суд также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по какому-либо иному основанию. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

151. Европейский Суд отмечает, что им было установлено, что после задержания 23 октября 2003 г. заявитель содержался в неизвестном месте до его освобождения 8 ноября 2003 г.

152. Европейский Суд неоднократно подчеркивал, что гарантии, содержащиеся в статье 5 Конвенции, имеют фундаментальную важность для обеспечения в демократическом обществе права людей быть свободными от произвольного задержания органами власти. В данном контексте он неоднократно обращал внимание на то, что лишение свободы должно осуществляться не только в соответствии с материальными и процессуальными нормами законодательства государств, но в равной степени должно проводиться в соответствии со статьей 5 Конвенции, а именно с целью защитить человека от произвольного задержания. Чтобы минимизировать риск произвольного задержания, статья 5 Конвенции устанавливает комплекс основных прав, предназначенных для обеспечения того, чтобы акт лишения свободы находился под независимым судебным контролем и обеспечивал ответственность властей за данную меру. Непризнанное задержание физического лица является абсолютным нарушением этих гарантий и представляет собой серьезное нарушение статьи 5 Конвенции (см. среди прочих примеров Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Чакичи против Турции" (Cakici v. Turkey), жалоба N 23657/94, § 104, ECHR 1999-IV, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Читаев и Читаев против Российской Федерации", § 172).

153. Принимая во внимание вышеизложенные выводы о том, что заявитель был задержан властями 23 октября 2003 г., и тот факт, что власти Российской Федерации не предоставили каких-либо объяснений относительно его задержания с указанной даты до освобождения 8 ноября 2003 г., или какие-либо документы в обоснование этих действий, Европейский Суд заключает, что в данный период заявитель содержался в неизвестном месте при полном несоблюдении гарантий, закрепленных в статье 5 Конвенции, и что это является особенно серьезным нарушением его права на свободу и безопасность в соответствии со статьей 5 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

154. Заявитель жаловался на то, что в его распоряжении не было эффективных средств правовой защиты от предполагаемых нарушений его прав, гарантированных статьями 3 и 5 Конвенции. Статья 13 Конвенции гласит:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

A. Доводы сторон

155. Власти Российской Федерации утверждали, что в распоряжении заявителя были эффективные средства правовой защиты в соответствии с требованиями статьи 13 Конвенции. В частности, ему был предоставлен статус потерпевшего, который позволил ему эффективно участвовать в расследовании предполагаемого жестокого обращения. Кроме того, заявитель результативно обращался к вышестоящему прокурору, который возобновил расследование по его жалобе о жестоком обращении, и в суд, который 17 марта 2005 г. вынес решение по жалобе заявителя. Власти Российской Федерации также ссылались на благоприятные решения суда, вынесенные в подобных обстоятельствах, но не предоставили их копий. Согласно утверждениям властей Российской Федерации заявитель также мог обращаться в суды для получения компенсации в соответствии со статьями 151 и 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации. В этой связи власти Российской Федерации ссылались на успешный пример использования данного средства правовой защиты неназванным лицом без предоставления копии соответствующего решения.

156. Заявитель оспорил данное утверждение, утверждая, что уголовное расследование оказалось неэффективным, а его жалобы по данному поводу не принесли результата.

В. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

157. Европейский Суд полагает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Европейский Суд также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

158. Европейский Суд повторяет, что статья 13 Конвенции гарантирует доступность на внутригосударственном уровне эффективного средства правовой защиты прав и свобод, закрепленных в Конвенции, в какой бы форме они не были выражены во внутригосударственном правопорядке. Придавая фундаментальную важность праву на защиту жизни, статья 13 Конвенции требует, в дополнение к выплате компенсации, при необходимости проведения тщательного и эффективного расследования, способного привести к установлению и наказанию лиц, ответственных за лишение жизни и за отношение, противоречащее статье 3 Конвенции, включая эффективный доступ лица, подавшего жалобу, к следственным процедурам, ведущим к установлению и наказанию виновных лиц (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ангелова против Болгарии" (Anguelova v. Bulgaria), жалоба N 38361/97, §§ 161-162, ECHR 2002-IV, и Постановление Европейского Суда по делу "Сухейла Айдын против Турции" (Suheyla Aydin v. Turkey) от 24 мая 2005 г., жалоба N 25660/94, § 208).

159. Европейский Суд основывается на своих вышеуказанных выводах о том, что заявитель подал обоснованную жалобу в связи с жестоким обращением со стороны представителей государственных органов и что расследование данного вопроса было несоответствующим (см. §§ 108 и 121 настоящего Постановления). Следовательно, любые иные средства правовой защиты для заявителя, в том числе требование о возмещении ущерба, имели ограниченные шансы на успех. Хотя суды имеют возможность дать фактическую независимую оценку, на практике вес, придаваемый предварительным уголовным расследованиям, настолько важен, что даже самые убедительные доказательства обратного, представленные истцом, часто отклоняются как "неотносящиеся к делу" (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Читаев и Читаев против Российской Федерации", § 202, Постановление Европейского Суда по делу "Хадисов и Цечоев против Российской Федерации" (Khadisov and Tsechoyev v. Russia) от 5 февраля 2009 г., жалоба N 21519/02* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. N 4 (примеч. редактора).), § 160, и Постановление Европейского Суда по делу "Менешева против Российской Федерации" (Menesheva v. Russia), жалоба N 59261/00* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2010. N 6 (примеч. редактора).), § 76, ECHR 2006-III).

160. Следовательно, Европейский Суд постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции.

161. Что касается ссылки заявителя на статью 5 Конвенции, Европейский Суд отмечает, что в соответствии с его прецедентным правом более конкретные гарантии пунктов 4 и 5 статьи 5 Конвенции, являясь lex specialis в связи со статьей 13 Конвенции, поглощают его требования (см. среди прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Медова против Российской Федерации" (Medova v. Russia), жалоба N 25385/04* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2012. N 2 (примеч. редактора).), § 133, ECHR 2009-_ (извлечения)). Европейский Суд также отмечает, что им было установлено нарушение статьи 5 Конвенции в целом ввиду непризнанного задержания заявителя. Соответственно, он считает, что в обстоятельствах настоящего дела отсутствует необходимость рассматривать вопрос в отношении статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 5 Конвенции.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 34 Конвенции относительно запугивания заявителя

162. В своих замечаниях относительно приемлемости и по существу дела заявитель жаловался, что он подвергался запугиванию со стороны государственных органов в связи с его жалобой в Европейский Суд в нарушение статьи 34 Конвенции, которая гласит:

"Суд может принимать жалобы от любого физического лица_ которые утверждают, что явились жертвой нарушения_ их прав, признанных в настоящей Конвенции_ Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются никоим образом не препятствовать эффективному осуществлению этого права".

A. Доводы сторон

163. Власти Российской Федерации не прокомментировали утверждения заявителя относительно предполагаемого запугивания.

164. Заявитель настаивал на своей жалобе.

В. Мнение Европейского Суда

165. Европейский Суд повторяет, что для эффективного функционирования системы подачи индивидуальных жалоб, установленной статьей 34 Конвенции, чрезвычайно важно, чтобы заявители или потенциальные заявители имели возможность свободно общаться с Европейским Судом, не подвергаясь ни в какой форме давлению со стороны властей с целью заставить заявителей отказаться от своих жалоб или изменить их (см. среди прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Акдивар и другие против Турции" (Akdivar and Others v. Turkey) от 16 сентября 1996 г., § 105, Reports 1996-IV). В данном контексте "давление" подразумевает не только прямое воздействие и явное запугивание, но и ненадлежащие косвенные действия или контакты, направленные на то, чтобы отговорить заявителя от использования конвенционного средства правовой защиты или воспрепятствовать ему в этом (см. Постановление Европейского Суда по делу "Курт против Турции" (Kurt v. Turkey) от 25 мая 1998 г., § 159, Reports 1998-III).

166. Вопрос о том, являются ли контакты между властями и заявителем недопустимой практикой с позиции статьи 34 Конвенции, должен определяться с учетом особых обстоятельств дела. В данном отношении следует принимать во внимание уязвимость заявителя и его подверженность давлению со стороны властей (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Акдивар и другие против Турции", § 105, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Курт против Турции", § 160).

167. Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд напоминает, что им было установлено, что заявитель стал жертвой особо жестокого обращения со стороны представителей органов государственной власти, которые, как установил Европейский Суд, приравниваются к пыткам. На этом фоне нельзя исключать, что он мог чувствовать себя уязвимым и быть восприимчивым к возможному влиянию на него со стороны представителей органов государственной власти. Однако не представляется возможным не только сделать вывод о том, что предполагаемые случаи давления были связаны с его жалобой в Европейский Суд, но и установить, имели ли они место вообще.

168. В первую очередь Европейский Суд отмечает, что, по словам заявителя, большинство предполагаемых контактов между ним и властями, по всей видимости, касались внутригосударственного расследования в связи с похищением и жестоким обращением (см. §§ 84-87 настоящего Постановления). Более того, Европейский Суд не может не отметить, что представленные заявителем показания относительно данных контактов очень расплывчаты и невразумительны. Он не смог ни указать точные даты, когда состоялись предполагаемые контакты, ни предоставить какую-либо дополнительную информацию о них, что является еще более поразительным, учитывая его чрезвычайно подробные и последовательные заявления, касающиеся обстоятельств жестокого обращения с ним и удержания, как было рассмотрено Европейским Судом выше. Также следует отметить, что, хотя, по его словам, свидетелями некоторых из предполагаемых инцидентов были третьи лица, в том числе его родственники, в подтверждение своих утверждений он не привел никаких доказательств, например, заявлений, представленных такими лицами. И наконец, Европейский Суд считает удивительным, что, хотя его утверждения о предполагаемых запугиваниях были сделаны в 2005 и 2006 годах, он обратил внимание Европейского Суда к данному вопросу только спустя два года, что также не повышает степень доверия к его заявлениям.

169. С учетом вышеизложенного Европейский Суд считает, что не было установлено предполагаемого нарушения обязательства государства в соответствии со статьей 34 Конвенции.

V. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

170. Наконец, заявитель жаловался в соответствии со статьями 8 и 14 Конвенции на то, что его похитители незаконно обыскали его дом и что он подвергся дискриминации при реализации своих прав, предусмотренных Конвенцией, нарушение которых согласно его жалобам произошло в связи с проживанием в Чеченской Республике и его этническим происхождением как чеченца.

171. Что касается жалобы заявителя в соответствии со статьей 8 Конвенции, Европейский Суд отмечает, что в своих жалобах, поданных следователям, наряду с предоставлением чрезвычайно подробного описания предполагаемого жестокого обращения заявитель едва упомянул предполагаемый незаконный обыск своего дома 23 октября 2003 г. Таким образом, сомнительно, что он надлежащим образом исчерпал внутригосударственные средства правовой защиты в отношении данной жалобы. В любом случае, даже если предположить, что в распоряжении заявителя не было эффективных средств правовой защиты, впервые он обратился в суд с данной жалобой 7 мая 2005 г., то есть более чем через шесть месяцев после даты предполагаемого нарушения.

172. В отношении жалобы заявителя в соответствии со статьей 14 Конвенции следует отметить, что Европейскому Суду не было представлено каких-либо доказательств, которые позволяли бы предположить, что с заявителем обращались иначе, чем с другими лицами в аналогичной ситуации, без объективного надлежащего обоснования. Также следует подчеркнуть, что он никогда не поднимал данную жалобу перед органами власти государства-ответчика. Следовательно, Европейский Суд считает данную жалобу необоснованной.

173. Отсюда следует, что жалобы заявителя в соответствии со статьями 8 и 14 Конвенции должны быть отклонены на основании пунктов 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

VI. Применение статьи 41 Конвенции

174. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Материальный ущерб

175. Заявитель требовал выплаты 1 500 долларов США в качестве компенсации материального ущерба, утверждая, что данную сумму заплатили его родственники представителям государственной власти за его освобождение.

176. Власти Российской Федерации указывали, что заявитель не предоставил каких-либо документов для подтверждения того, что данная сумма была выплачена, и что, даже если эта сумма была выплачена, отсутствуют доказательства того, что похитители являлись представителями государства. Наконец, они заявляли, что вымогательство выкупа является преступлением и, следовательно, заявителю не должна предоставляться компенсация в данном отношении.

177. Европейский Суд считает, что требование заявителя является необоснованным и поэтому должно быть отклонено.

В. Моральный вред

178. Заявитель требовал выплаты 100 000 евро в качестве компенсации морального вреда за душевные и физические страдания, которые он испытал в связи с незаконным задержанием, содержанием под стражей и жестоким обращением, и которые он продолжал испытывать после освобождения ввиду неспособности властей расследовать его жалобы.

179. Власти Российской Федерации утверждали, что, если Европейский Суд установит нарушение Конвенции по делу заявителя, установление факта нарушения будет являться достаточной справедливой компенсацией и что в любом случае его требования являются чрезмерными.

180. Европейский Суд признал нарушение статей 3 и 13 Конвенции в связи с применением к заявителю пыток и отсутствием эффективного расследования дела. Также было установлено, что заявитель был лишен свободы в нарушение статьи 5 Конвенции. Европейский Суд, таким образом, приходит к выводу, что заявителю был причинен моральный вред, который не может быть компенсирован только констатацией наличия нарушений Конвенции. Он присуждает заявителю 55 000 евро плюс любые налоги, которые могут подлежать уплате с этой суммы.

С. Ходатайство заявителя о расследовании

181. Заявитель также просил, ссылаясь на статью 41 Конвенции, "провести независимое расследование, соответствующее требованиям Конвенции" в связи с его похищением и жестоким обращением. В данной связи он ссылался на Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ассанидзе против Грузии" (Assanidze v. Georgia), жалоба N 71503/01, §§ 202-203, ECHR 2004-II).

182. Власти Российской Федерации настаивали, что независимое расследование в соответствии с требованиями Конвенции уже проводится на внутригосударственном уровне.

183. Европейский Суд отмечает, что в ряде подобных случаев он заключал, что наиболее подходящим выходом является предоставление властям государства-ответчика возможности самостоятельно выбрать средства, используемые в рамках внутригосударственной правовой системы, для выполнения своих обязательств в соответствии со статьей 46 Конвенции (см. среди прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Кукаев против Российской Федерации" (Kukayev v. Russia) от 15 ноября 2007 г., жалоба N 29361/02* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 7 (примеч. редактора).), §§ 131-134, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Медова против Российской Федерации", §§ 142-143, и Постановление Европейского Суда по делу "Муцольгова и другие против Российской Федерации" (Mutsolgova and Others v. Russia) от 1 апреля 2010 г., жалоба N 2952/06* (* См.: там же. 2010. N 10 (примеч. редактора).), § 168). Европейский Суд не видит в настоящем деле каких-либо исключительных обстоятельств, которые привели бы его к иному выводу.

D. Судебные расходы и издержки

184. Интересы заявителя были представлены юристами правозащитной организации EHRAC/Правозащитный центр "Мемориал"* (* Так в тексте Постановления (примеч. переводчика).). Совокупные требования в отношении возмещения судебных расходов и издержек, связанных с представительством интересов заявителя, составили 2 432,40 фунтов стерлингов, которые требовалось выплатить на банковский счет представителей заявителя в Соединенном Королевстве. Расходы были распределены следующим образом:

(а) 1 000 фунтов стерлингов на подготовку жалобы, рассмотрения и предоставления комментариев в ответ на меморандум властей, за 10 часов работы Ф. Лича по ставке 100 фунтов стерлингов в час;

(b) 1 257,40 фунтов стерлингов - расходы, понесенные на перевод, что подтверждено счетами;

(c) 175 фунтов стерлингов - административные и почтовые расходы.

185. Власти Российской Федерации указывали, что заявитель имеет право на возмещение судебных расходов и издержек, только если он продемонстрировал, что данные расходы были понесены в действительности и по необходимости и их размер был обоснован (см. Постановление Европейского Суда по делу "Скоробогатова против Российской Федерации" (Skorobogatova v. Russia) от 1 декабря 2005 г., жалоба N 33914/02* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2006. N 11 (примеч. редактора).), § 61).

186. Европейский Суд должен установить, во-первых, были ли судебные расходы и издержки, указанные заявителем, действительно понесены, и, во-вторых, были ли они необходимы (см. Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom) от 27 сентября 1995 г., § 220, Series A, N 324).

187. Учитывая детали предоставленных заявителем сведений, Европейский Суд убежден, что данные суммы являются обоснованными. Однако он отмечает, что заявитель не предоставил каких-либо доказательств, таких как, к примеру, квитанции, в отношении услуг Ф. Лича, а также не обосновал свои требования в отношении административных и почтовых расходов. В отношении остальных требований заявителя в данной части Европейский Суд считает, что эти затраты и расходы были понесены на самом деле и являлись необходимыми.

188. Принимая во внимание детали требований, предъявленных заявителем, Европейский Суд присуждает ему 1 957 евро, включая любой налог на добавленную стоимость, который может быть взыскан с заявителя, в качестве чистого вознаграждения, которое должно быть переведено на банковский счет представителей заявителя в Соединенном Королевстве, как указано заявителем.

Е. Процентная ставка при просрочке платежа

189. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил объединить возражения властей Российской Федерации относительно неисчерпания уголовно-правовых средств защиты в отношении его жалобы в соответствии со статьей 3 Конвенции с рассмотрением дела по существу и отклонил их;

2) объявил жалобы на нарушение статей 3, 5 и 13 Конвенции приемлемыми для рассмотрения по существу жалобы, а в остальной части - неприемлемыми;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части непроведения эффективного расследования по утверждениям заявителя о предполагаемом жестоком обращении с ним;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с жестоким обращением с заявителем со стороны представителей органов государственной власти;

5) постановил, что имело место нарушение статьи 8 Конвенции;

6) постановил, что имело место нарушение статьи 13 во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции;

7) постановил, что в данном деле не возникают отдельные вопросы в соответствии со статьей 13 Конвенции в отношении предполагаемого нарушения статьи 5 Конвенции;

8) постановил, что власти государства-ответчика не нарушили свои обязательства, предусмотренные статьей 34 Конвенции, в отношении предполагаемого запугивания заявителя;

9) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить следующие суммы:

(i) 55 000 евро (пятьдесят пять тысяч евро) в пользу заявителя в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в российские рубли по курсу, действующему на дату выплаты, плюс любые налоги, подлежащие уплате с этой суммы;

(ii) 1 957 евро (одну тысячу девятьсот пятьдесят семь евро) плюс любые налоги, подлежащие уплате с этой суммы, в отношении компенсации расходов и издержек, которые должны быть переведены на банковский счет представителей заявителя в Соединенном Королевстве;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

10) единогласно 1 отклонил оставшиеся требования заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 20 января 2011 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда