Постановление Европейского Суда по правам человека от 17 января 2017 г. Дело "Хатчинсон против Соединенного Королевства" [Hutchinson v. United Kingdom] (жалоба N 57592/08) (Большая Палата Европейского Суда) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(Большая Палата Европейского Суда)

Дело "Хатчинсон против Соединенного Королевства"
[Hutchinson v. United Kingdom]
(жалоба N 57592/08)

Постановление Суда от 17 января 2017 г.
(извлечение)

Обстоятельства дела

В Постановлении по делу "Винтер и другие против Соединенного Королевства" (Vinter and Others v. United Kingdom) Европейский Суд установил, что отсутствовала ясность в законодательстве о перспективах освобождения пожизненно осужденных лиц в Англии и Уэльсе. Хотя статья 30 Закона о преступлениях (наказаниях) 1997 года предоставляет статс-секретарю полномочия по освобождению любого заключенного, в том числе отбывающего пожизненное лишение свободы, глава 12 Руководства по назначению наказаний на неопределенный срок* (* Издано как приказ о тюремной службе 4700.) установила, что об освобождении можно распорядиться только в тех случаях, если заключенный неизлечимо болен или физически недееспособен. Кроме того, существовали высокоограничительные условия, и, по мнению Европейского Суда, они не обеспечивали "перспективу освобождения", требуемую в соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда, чтобы приговор к пожизненному лишению свободы мог считаться смягчаемым для целей статьи 3 Конвенции.

Апелляционный суд Англии и Уэльса впоследствии рассмотрел положение в соответствии с английским законодательством в свете Постановления по делу Винтера и других. В деле Маклохлина* (* R v. Newell; R v. McLoughlin, [2014] EWCA Crim 188.) он постановил, что не имеет значения то, что Руководство по назначению наказаний на неопределенный срок не могло ограничивать обязанность статс-секретаря рассматривать все обстоятельства, связанные с освобождением по особым основаниям, и что это понятие, которое следует толковать способом, совместимым со статьей 3 Конвенции, не ограничивается изложенным в руководстве, а имеет широкое значение, которое может разъясняться в конкретных делах. Кроме того, решение статс-секретаря должно быть мотивированным и являться предметом судебного надзора. По мнению Апелляционного суда, законодательство Англии и Уэльса дает лицу, приговоренному к пожизненному заключению, надежду и возможность освобождения в случае возникновения исключительных обстоятельств.

Заявитель в настоящем деле был осужден в сентябре 1984 года за грабеж при отягчающих обстоятельствах, изнасилование и за три эпизода обвинений в убийствах и приговорен к пожизненному тюремному заключению с рекомендуемым минимальным сроком до возможного смягчения наказания в 18 лет. В декабре 1994 года статс-секретарь сообщил заявителю, что принял решение сохранить ему срок лишения свободы пожизненно. После вступления в силу Закона 2003 года об уголовном правосудии заявитель подал заявление о пересмотре назначенного ему минимального срока лишения свободы. В мае 2008 года Высокий суд постановил, что отсутствуют основания для отхода от упомянутого решения статс-секретаря, учитывая серьезность преступлений, совершенных заявителем. Жалоба заявителя была отклонена Апелляционным судом в октябре 2008 года. В своей жалобе в Европейский Суд заявитель утверждал, что распоряжение о пожизненном заключении без каких-либо перспектив освобождения нарушало статью 3 Конвенции.

Постановлением от 3 февраля 2015 г. (см. "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" N 182* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 6 (примеч. редактора).)) Палата Европейского Суда постановила шестью голосами "за" при одном - "против", что по делу требования статьи 3 Конвенции нарушены не были. По ходатайству заявителя 1 июня 2015 г. дело было передано в Большую Палату Европейского Суда.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 3 Конвенции. В решении по делу Маклохлина Апелляционный суд прямо ответил на критику в деле Винтера. Он подтвердил предусмотренную законом обязанность статс-секретаря по осуществлению полномочий на освобождение в соответствии со статьей 3 Конвенции и разъяснил, что Руководство по назначению наказаний на неопределенный срок не могло ограничивать обязанность статс-секретаря по рассмотрению всех обстоятельств, относящихся к освобождению, или затрагивать дискрецию статс-секретаря по принятию во внимание только вопросов, предусмотренных в Руководстве по назначению наказаний на неопределенный срок. Таким образом, Апелляционный суд внес ясность относительно содержания применимого внутригосударственного законодательства, устранив противоречие, выявленное в деле Винтера.

Установив, что отсутствие ясности во внутригосударственном законодательстве, выявленное в деле Винтера, устранено, Большая Палата Европейского Суда далее рассмотрела, отвечала ли требованиям статьи 3 Конвенции процедура проверки пожизненных приговоров в свете природы и пределов проверки, условий и критериев проверки и сроков.

(i) Природа проверки. Европейский Суд не нашел причин для отхода от своей прежней прецедентной практики о том, что исполнительная (в отличие от судебной) природа проверки сама по себе не противоречила требованиям статьи 3 Конвенции. В этой связи следует отметить, что статс-секретарь был обязан осуществлять полномочия по освобождению способом, совместимым с конвенционными правами, учитывать применимую прецедентную практику Европейского Суда и мотивировать каждое решение. Кроме того, решения статс-секретаря подлежат проверке внутригосударственными судами, и государство-ответчик указало, что подобная проверка не ограничивается формальными или процессуальными основаниями, а также включает рассмотрение по существу.

(ii) Пределы проверки. Апелляционный суд принципиально указал в деле Маклохлина, что "исключительные обстоятельства", упомянутые в статье 30 Закона о преступлениях (наказаниях) 1997 года, не могут быть законно ограничены ситуациями конца жизни, как установлено в Руководстве по назначению наказаний на неопределенный срок, но должны включать все исключительные обстоятельства, относящиеся к освобождению по соображениям гуманности. Хотя Апелляционный суд не разъяснил значение выражения "исключительные обстоятельства" в данном контексте или не выработал каких-либо критериев в этом отношении, он напомнил ранее существовавшую прецедентную практику о том, что должен приниматься во внимание исключительный прогресс заключенного в тюрьме. Таким образом, очевидно, что имел место исключительный прогресс в направлении реабилитации в значении законодательного языка. Точно так же узкое значение, придаваемое термину "по соображениям гуманности" в Руководстве по назначению наказаний на неопределенный срок, было подкорректировано решением Апелляционного суда, который подтвердил, что оно не ограничивалось гуманитарными основаниями, а имело широкое значение и подразумевало совместимость со статьей 3 Конвенции.

(iii) Критерии и условия проверки. Европейский Суд подтвердил, что соответствующий вопрос заключался в том, могли ли лица, отбывающие пожизненное лишение свободы в национальной системе, знать, что они должны сделать для того, чтобы рассматривался вопрос об их освобождении, и при каких условиях будет проводиться проверка. В этой связи система государства-ответчика могла рассматриваться как обладающая достаточной степенью конкретности или точности, поскольку, во первых, осуществление полномочий, предусмотренных статьей 30 Закона о преступлениях (наказаниях) 1997 года, должно было учитывать всю относимую прецедентную практику Европейского Суда, настоящую и будущую, и, во вторых, конкретное значение терминов, использованных в статье 30 указанного закона, могло продолжать принимать практическую форму. В последнем контексте обязанность статс-секретаря мотивировать каждое решение в условиях судебной проверки выступала в качестве гарантии последовательного и транспарентного осуществления полномочий по освобождению.

(iv) Сроки. Что касается озабоченности, выраженной в деле Винтера относительно неопределенности, то заключенный не должен быть обязан ждать и отбывать неопределенное количество лет до получения разрешения на обращение в соответствии со статьей 3 Конвенции, а также последствия этого для осужденного пожизненно не могут считаться возникшими для заявителя. Процесс проверки в соответствии со статьей 30 Закона о преступлениях (наказаниях) 1997 года не мог быть инициирован заключенным в любое время, и заявитель не предполагал, что ему препятствовали или удерживали его от обращения к статс-секретарю в любое время для рассмотрения вопроса об освобождении.

**** (* Здесь и далее так в тексте (примеч. редактора).)

В заключение решение по делу Маклохлина устранило неясность в деле Винтера, вытекающую из несоответствия во внутригосударственной системе применимого законодательства и опубликованной официальной политики. Кроме того, Апелляционный суд внес ясность в отношении пределов и оснований проверки статс-секретарем, способа ее проведения, а также обязанности статс-секретаря освободить пожизненно осужденного, если продолжение содержания под стражей более не могло оправдываться пенологическими основаниями. Дополнительное уточнение обстоятельств, при которых пожизненно осужденный мог просить освобождения со ссылкой на законные пенологические основания, могло быть обеспечено практикой страны. Установленное законом обязательство внутригосударственных судов принимать во внимание прецедентную практику по статье 3 Конвенции, которая может возникнуть в будущем, обеспечивало дополнительную важную гарантию.

Соответственно, пожизненный приговор в настоящее время может считаться смягчаемым в соответствии со статьей 3 Конвенции* (* Поскольку объяснения сторон были ограничены вопросом о том, соответствовала ли ситуация заявителя в свете решения по делу Маклохлина в отношении его пожизненного приговора требованиям статьи 3 Конвенции, изложенным в деле Винтера, Европейский Суд не рассматривал, имело ли место нарушение статьи 3 Конвенции в период лишения заявителя свободы до решения по делу Маклохлина. Однако он отметил, что материальные обстоятельства двух дел неотличимы.).

Постановление

По делу требования статьи 3 Конвенции нарушены не были (принято 14 голосами "за" при трех - "против").

(См. также Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кафкарис против Кипра" (Kafkaris v. Cyprus) от 12 февраля 2008 г., жалоба N 21906/04, "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" N 105* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2008. N 8 (примеч. редактора).), Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Винтер и другие против Соединенного Королевства" (Vinter and Others v. United Kingdom) от 9 июля 2013 г., жалобы NN 66069/09 и другие, "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" N 165* (* См.: там же. 2013. N 12 (примеч. редактора).), и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мюррей против Нидерландов" (Murray v. Netherlands) от 26 апреля 2016 г., жалоба N 10511/10, "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" N 195* (* См.: там же. 2016. N 9 (примеч. редактора).).)