Постановление Европейского Суда по правам человека от 20 июня 2017 г. Дело "Богомолова (Bogomolova) против Российской Федерации" (Жалоба N 13812/09) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Богомолова (Bogomolova)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 13812/09)

Постановление Суда

Страсбург, 20 июня 2017 г.

По делу "Богомолова против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Хелены Ядерблом, Председателя Палаты,

Луиса Лопеса Герра,

Дмитрия Дедова,

Пере Пастора Вилановы,

Алёны Полачковой,

Георгия А. Сергидеса,

Жольен Шуккинг, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 30 мая 2017 г.,

вынес в указанную дату следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 13812/09, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданкой Российской Федерации Татьяной Сергеевной Богомоловой (далее - заявительница) 9 февраля 2009 г. Она подала жалобу от своего имени и от имени своего сына Александра Кирилловича Золотухина, который также является гражданином Российской Федерации.

2. Власти Российской Федерации первоначально были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным, а затем его преемником на этом посту М.Л. Гальпериным.

3. Заявительница утверждала, что суды Российской Федерации не обеспечили достаточную защиту права ее самой и ее сына на уважение их личной и семейной жизни.

4. 4 января 2011 г. жалоба была коммуницирована властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявительница, 1978 года рождения, проживает в г. Березники Пермского края вместе со своим сыном, родившимся в 2001 году. Она мать-одиночка.

A. Опубликование фотографии сына заявительницы

6. В период, относящийся к обстоятельствам дела, заявительница работала учительницей физкультуры в средней школе в г. Березники.

7. В ноябре 2007 года заявительница узнала, что на обложке буклета "Дети нуждаются в семье", подготовленного Центром психолого-медико-социального сопровождения Усольского района Пермского края (далее - Центр), была опубликована фотография ее сына.

8. В буклете было шесть страниц, включая обложку. На бульшей части обложки размещалась фотография мальчика, на которой было видно его лицо. Над фотографией находился лозунг "Дети нуждаются в семье". Внизу обложки, прямо под фотографией, было напечатано: "Центр психолого-медико-социального сопровождения, г. Усолье". На второй странице находились еще две фотографии других детей, а также извлечения из Конвенции о правах ребенка и Семейного кодекса Российской Федерации. Третья страница была озаглавлена "Формы замены семьи". Там перечислялись различные варианты: приемная семья, опекунство, интернат и т. д. На остальных страницах буклета размещалась информация для читателей о создании в районе центра для того, чтобы защищать сирот и помогать семьям в их усыновлении (удочерении). В буклете пояснялось, за какими видами помощи и консультаций семьи могут обращаться в центр, и как они могут помочь сиротам. На последней странице было напечатано:

"Если вы хотите спасти ребенка от одиночества, дать ему кров и дом, приходите к нам!"

9. Заявительница утверждала, что ей не сообщали о брошюре и тем более не спрашивали у нее разрешения на публикацию фотографии ее сына.

B. Рассмотрение поданного заявительницей иска

1. Попытки заявительницы возбудить уголовное дело

10. В ноябре 2007 года заявительница попросила местный отдел Министерства внутренних дел Российской Федерации и прокуратуру провести расследование по факту несанкционированного опубликования в буклете фотографии ее сына.

11. В декабре 2007 года отдел Министерства внутренних дел Российской Федерации ответил, что отсутствуют основания для возбуждения уголовного дела.

12. 9 января 2008 г. прокурор Березниковского района сообщил заявительнице, что буклет был подготовлен и опубликован издательством А. по заказу центра. Всего были напечатаны 200 экземпляров буклета. Фотографию ребенка разместил в буклете П., которого издательство попросило подготовить макет брошюры. П. взял фотографию сына заявительницы из Интернета. Установить, на каком сайте он нашел фотографию ребенка, не представлялось возможным. Прокурор рекомендовал заявительнице обратиться в суд с иском о защите своих прав.

13. Заявительница не обжаловала эти ответы в судебном порядке.

2. Поданный заявительницей гражданский иск

14. В марте 2008 года заявительница подала к центру гражданский иск в Усольский районный суд Пермского края (далее - районный суд) от своего имени и от имени своего несовершеннолетнего сына.

15. В своем исковом заявлении заявительница жаловалась на то, что незаконная публикация фотографии ее сына в буклете, призывающем к усыновлению детей, опорочила честь, достоинство и репутацию ее самой и ее сына. В частности, фотография была опубликована без ее ведома и согласия. Буклет был разослан в различные организации в г. Усолье и Усольском районе Пермского края (в библиотеки, больницы, отделения милиции) и вызвал негативное отношение к ней и ее сыну со стороны коллег, соседей и близких. Окружающие люди решили, что она бросила своего сына. Мальчик стал объектом насмешек в детском саду. Кроме того, публикация фотографии затронула ее честь и достоинство и ее репутацию как школьного учителя. Со ссылкой на статьи 151 и 152 Гражданского кодекса Российской Федерации (см. раздел "Соответствующие законодательство Российской Федерации и правоприменительная практика" настоящего Постановления) она просила суд присудить ей возмещение морального вреда и обязать издательство принести извинения за публикацию фотографии.

16. 23 апреля 2008 г. Усольский районный суд с согласия заявительницы пришел к выводу, что центр является ненадлежащим ответчиком по делу и что иск нужно было подать к издательству и П. Центру предложили принять участие в рассмотрении дела в качестве третьей стороны.

17. Издательство не согласилось с требованиями заявительницы. Оно утверждало, что, как свидетельствуют представленные в суд материалы, фотографию сына заявительницы сделал некто Ш. с ведома заявительницы. Ш. не сообщал заявительнице о своих намерениях и о том, как эта фотография могла быть использована в будущем. Он не получал от заявительницы письменного разрешения на ее использование. П., которого издательство попросило подготовить макет брошюры, нашел фотографию в Интернете и поместил ее на обложку буклета.

18. По мнению издательства, оно не было обязано проверять, было ли получено предварительное согласие на опубликование в буклете данной фотографии по двум причинам. Во-первых, оно не несет ответственность за действия П., который работал в издательстве на основе договора. Во-вторых, в соответствии со статьей 152.1 Гражданского кодекса Российской Федерации (см. раздел "Соответствующие законодательство Российской Федерации и правоприменительная практика" настоящего Постановления) не требуется согласия на использование фотографии, когда использование изображения осуществляется в государственных, общественных или иных публичных интересах. Заказывая буклет, центр отстаивал общественные и публичные интересы и призывал проявить милосердие по отношению к сиротам. В заключение издательство отметило, что вред заявительнице причинил Ш., а значит, издательство должно быть освобождено от ответственности за причинение данного вреда.

19. П. сообщил суду, что в 2004 году он отправился путешествовать со своим другом Ш., фотографом. При этом Ш. открыто снимал других туристов, в том числе сына заявительницы. По возвращении Ш. выслал ему электронные копии этих фотографий, и с тех пор они хранились у него в компьютере. В 2007 году его (П.) приняли на временную работу в издательство и попросили подготовить макет брошюры. Текст и некоторые фотографии были предоставлены центром. Он посмотрел у себя в компьютере, какие еще фотографии можно разместить в буклете, и увидел изображение сына заявительницы, которое, по его мнению, хорошо подходило для брошюры, поэтому он и поместил эту фотографию на обложку. Он не знал, что за мальчик был изображен на фотографии.

20. Представитель центра, выступавшего в качестве третьей стороны, заявил, что использование фотографии сына заявительницы не было согласовано с центром. Кроме того, он утверждал, что буклет не призывал к усыновлению детей, а был направлен на то, чтобы предоставить информацию о центре. На заданный судом вопрос представитель центра ответил, что после опубликования брошюры в центр стали звонить люди и спрашивать, есть ли возможность усыновить ребенка, фотография которого размещена на обложке буклета.

21. Как следует из протокола судебного заседания, представитель заявительницы Г. сообщил суду, что был установлен факт использования фотографии сына заявительницы без согласия его матери в нарушение требований статьи 152.1 Гражданского кодекса Российской Федерации. Эта статья созвучна положениям Конвенции о праве на защиту личной и семейной жизни. Опубликование в буклете фотографии представляло собой незаконное вмешательство в личную жизнь заявительницы, а значит, издательство было обязано компенсировать причиненный заявительнице моральный вред.

22. Издательство возражало против применения в деле статьи 152.1 Гражданского кодекса Российской Федерации. По его мнению, не требовалось согласия заявительницы на публикацию фотографии ее сына.

23. 20 июня 2008 г. Усольский районный суд рассмотрел исковые требования заявительницы и оставил их без удовлетворения. В решении излагались представления сторон и третьей стороны, имеющие отношение к настоящему делу положения законодательства Российской Федерации, показания свидетелей и другие исследованные судом доказательства. После этого приводились выводы суда, которые заняли несколько абзацев. В частности, Усольский районный суд отметил следующее:

"...Суд установил, что опубликование в буклете фотографии сына истицы не опорочило ее честь, достоинство и деловую репутацию. Так, все свидетели сообщили, что они не испытывали враждебных чувств по отношению к Т.С. Богомоловой, отношение [к Т.С. Богомоловой] всех опрошенных [в судебном заседании] лиц оставалось неизменно дружелюбным, дружеским, и им неизвестно о каких-либо случаях оскорблений, упреков в отношении истицы. По субъективному мнению истицы, сам буклет имеет позитивную направленность. Опубликование буклета никак не затронуло деловую репутацию истицы, поскольку она представила суду положительные характеристики с места работы, где высоко ценят ее педагогические навыки.

Содержание буклета имеет позитивную направленность на предоставление информации. Он не содержит клеветнических сведений, фотография в буклете не имеет дефектов, а текст буклета также не содержит клеветнических сведений. Опубликованная в буклете информация не указывает на распространение клеветнических сведений, она не порочит честь, достоинство и репутацию Т.С. Богомоловой и ее несовершеннолетнего сына.

Таким образом, представленные [суду] доказательства указывают на [то, что буклет имеет] строго оценочный характер и не содержит клеветнических сведений, порочащих честь, достоинство и репутацию истицы и ее сына в глазах общества и отдельных лиц.

Негативные выводы в отношении буклета с фотографией сына истицы на обложке представляют собой отдельное оценочное суждение, которое не охватывается содержанием и смыслом этого информационного буклета. Суд принимает во внимание, что в 2004 году истица несколько раз разрешала своему знакомому фотографу Ш. фотографировать ее сына. После этого Ш. переслал фотографии художнику П., который [в свою очередь] затем разместил фотографию в буклете. Т.С. Богомолова не предупреждала от ограничениях или условиях относительно использования этих фотографий, не пыталась установить судьбу этих фотографий. Кроме того, из свидетельских показаний следует, что после опубликования буклета истица показывала его окружающим и на своем рабочем месте, комментируя его эмоционально и искаженно, распространяя тем самым несоответствующую действительности информацию о себе и о своем сыне со ссылкой на эту фотографию [в буклете]...

Принимая во внимание, что в судебном заседании не было установлено наличия сведений, порочащих честь, достоинство и репутацию истицы и ее несовершеннолетнего сына, ее требования о возмещении морального вреда должны быть отклонены. Кроме того, суд считает, что требование истицы обязать ответчика принести публичные изменения в СМИ... должно быть отклонено...".

24. 25 июня 2008 г. заявительница уволилась с работы.

25. В жалобе на решение от 20 июня 2008 г. заявительница утверждала, в частности, что, вынося решение, Усольский районный суд не применил ни положения статьи 152.1 Гражданского кодекса Российской Федерации о защите изображения человека, ни статью 8 Конвенции. Она утверждала, что в отсутствие согласия матери на использование фотографии сына ее исковые требования следовало удовлетворить в соответствии с вышеуказанными положениями законодательства. Она дополнила свою позицию следующими доводами.

26. Буклет распространялся в нескольких городах Пермского края, в том числе в г. Усолье, где живут ее родители, и в г. Березники, где она проживает с сыном. Она давно работает в этих городах, ее и ее семью там многие знают. Увидев в буклете фотографию ее сына, многие знакомые заявительницы, в том числе родители ее учеников, подумали, что она уже не в состоянии заботиться о сыне, поскольку ее лишили родительских прав. Ей пришлось объяснять своим соседям, друзьям и коллегам, что в ее семье всё нормально и что сын живет вместе с ней. Когда был опубликован буклет, дети в детском саду стали обзывать ее сына "маленьким бродяжкой" и "бедной сиротой". Она была вынуждена уволиться с работы из-за нападок родителей ее учеников. Буклет вызывал чувство жалости к детям, брошенным своими родителями, и в то же время чувство негодования по отношению к таким родителям.

27. 19 августа 2008 г. Пермский краевой суд оставил решение от 20 июня 2008 г. без изменения, признав его законным и обоснованным. Относительно довода заявительницы о том, что районный суд не рассмотрел ее исковые требования с точки зрения статьи 152.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, Пермский краевой суд отметил, что суд вынес решение по существу требований заявительницы в том виде, в каком они были изложены в ее исковом заявлении, в соответствии с частью третьей статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (см. раздел "Соответствующие законодательство Российской Федерации и правоприменительная практика" настоящего Постановления). В основе требований заявительницы лежало посягательство ответчиков на ее право на честь, достоинство и репутацию. Она не выдвигала требований по основаниям, содержащимся в статье 152.1 Гражданского кодекса Российской Федерации.

28. Постановлением от 20 января 2009 г. мировой судья Березниковского судебного района удовлетворил иск центра о взыскании с заявительницы судебных издержек, понесенных им, когда он принимал участие в рассмотрении иска о клевете в качестве третьей стороны, в размере 5 200 рублей.

II. Соответствующие законодательство Российской Федерации и правоприменительная практика

A. Процессуальные нормы и практика их применения

1. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14 ноября 2002 г.

29. После принятия заявления к рассмотрению судья выносит определение о подготовке дела к судебному разбирательству (статья 147 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, далее - ГПК РФ). Одной из задач подготовки дела к судебному разбирательству является определение закона, которым следует руководствоваться при разрешении дела (статья 148 ГПК РФ).

30. При принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены, а какие - нет, каковы правоотношения сторон, какие положения законодательства должны быть применены по данному делу, и подлежит ли иск удовлетворению (часть первая статьи 196 ГПК РФ). Суд принимает решение по заявленным истцом требованиям. Однако суд может выйти за пределы заявленных требований в случаях, предусмотренных федеральным законом (часть третья статьи 196 ГПК РФ).

2. Практика Верховного Суда Российской Федерации

31. В Постановлении от 24 июня 2008 г. "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству" Пленум Верховного Суда Российской Федерации отметил следующее:

"...Обратить внимание судов на то, что подготовка дел к судебному разбирательству является самостоятельной стадией гражданского процесса, имеющей целью обеспечить правильное и своевременное их рассмотрение и разрешение, и обязательна по каждому гражданскому делу...

Судам следует иметь в виду, что каждая из задач подготовки дела к судебному разбирательству, перечисленных в статье 148 ГПК РФ, является обязательным элементом данной стадии процесса. Невыполнение любой из задач может привести к необоснованному затягиванию судебного разбирательства и к судебной ошибке...

При определении закона и иного нормативного правового акта, которым следует руководствоваться при разрешении дела, и установлении правоотношений сторон следует иметь в виду, что они должны определяться исходя из совокупности данных: предмета и основания иска, возражений ответчика относительно иска, иных обстоятельств, имеющих юридическое значение для правильного разрешения дела...".

B. Материально-правовые нормы

Часть первая Гражданского кодекса Российской Федерации 1994 года в редакции, действовавшей в период относящийся к обстоятельствам дела

"...Статья 152. Защита чести, достоинства и деловой репутации

1. Гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности...

Если указанные сведения содержатся в документе, исходящем от организации, такой документ подлежит замене или отзыву.

Порядок опровержения в иных случаях устанавливается судом...

5. Гражданин, в отношении которого распространены сведения, порочащие его честь, достоинство или деловую репутацию, вправе наряду с опровержением таких сведений требовать возмещения убытков и морального вреда, причиненных их распространением...

Статья 152.1. Охрана изображения гражданина

Обнародование и дальнейшее использование изображения гражданина (в том числе его фотографии, а также видеозаписи или произведения изобразительного искусства, в которых он изображен) допускаются только с согласия этого гражданина... Такое согласие не требуется в случаях, когда:

1) использование изображения осуществляется в государственных, общественных или иных публичных интересах;

2) изображение гражданина получено при съемке, которая проводится в местах, открытых для свободного посещения, или на публичных мероприятиях (собраниях, съездах, конференциях, концертах, представлениях, спортивных соревнованиях и подобных мероприятиях), за исключением случаев, когда такое изображение является основным объектом использования;

3) гражданин позировал за плату".

Право

I. Право заявительницы выступать от своего имени и от имени сына при рассмотрении дела в Европейском Суде

32. Власти Российской Федерации не оспаривали, что у заявительницы есть право подать настоящую жалобу не только от своего имени, но и от имени своего сына. Европейский Суд не находит оснований прийти к иному выводу в настоящем деле и, следовательно, признает, что заявительница вправе обратиться с настоящей жалобой как от своего имени, так и от имени своего несовершеннолетнего сына.

II. Предполагаемое нарушение статьи 8 Конвенции

33. Заявительница со ссылкой на статью 8 Конвенции от своего имени и от имени своего несовершеннолетнего сына жаловалась в Европейский Суд на то, что несанкционированная публикация фотографии ее сына в буклете, изготовленном центром, затронуло ее личную и семейную жизнь. Она также утверждала, что суды Российской Федерации не защитили ее право и право ее сына на уважение их личной и семейной жизни.

Статья 8 Конвенции предусматривает следующее:

"1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".

A. Приемлемость жалобы

1. Доводы сторон

34. Власти Российской Федерации выдвинули два возражения по вопросу о приемлемости жалобы для рассмотрения по существу.

35. Во-первых, эта жалоба выходит за рамки сферы действия положений Конвенции ratione personae* (* Ratione personae (лат.) - ввиду обстоятельств, относящихся к лицу, о котором идет речь, критерий, применяемый при оценке приемлемости жалобы Европейским Судом (примеч. переводчика).), поскольку она направлена против частных субъектов. Так, фотография мальчика была сделана частным фотографом и опубликована частной компанией. Заявительница подала в суд иск к этим частным субъектам, а не к государственным органам. Центр, заказавший буклет, принимал участие в рассмотрении дела в качестве третьей стороны.

36. Во-вторых, заявительница не исчерпала имевшиеся в ее распоряжении внутригосударственные средства правовой защиты в связи с жалобой на нарушение права ее сына на уважение семейной и личной жизни. В частности, в своем иске, поданном в суды Российской Федерации, заявительница жаловалась на то, что опубликование в буклете фотографии ее сына опорочило ее честь и репутацию. Однако, как отметил суд второй инстанции, заявительница не выдвигала требований о предположительно незаконном использовании фотографии ее сына со ссылкой на статью 152.1 Гражданского кодекса Российской Федерации (см. раздел "Соответствующие законодательство Российской Федерации и правоприменительная практика" настоящего Постановления). Суды Российской Федерации рассмотрели требования заявительницы в том виде, в каком они были изложены в ее исковом заявлении, в соответствии с частью третьей статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (см. раздел "Соответствующие законодательство Российской Федерации и правоприменительная практика" настоящего Постановления).

37. Заявительница не представила каких-либо комментариев по этим доводы.

2. Мнение Европейского Суда

(a) Выходит ли жалоба заявительницы за рамки сферы действия положений Конвенции ratione personae

38. В соответствии со статьей 34 Конвенции Европейский Суд может рассматривать только жалобы, содержащие утверждения о том, что нарушения гарантированных Конвенцией прав были совершены государственными органами. У Европейского Суда отсутствуют полномочия рассматривать жалобы, направленные против частных лиц и коммерческих организаций (см. среди прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Рейнбах против Российской Федерации" (Reynbakh v. Russia) от 29 сентября 2005 г., жалоба N 23405/03* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2006. N 2 (примеч. редактора).), § 18).

39. В настоящем деле жалоба заявительницы имеет два аспекта. Во-первых, она жаловалась на то, что опубликование в буклете фотографии ее несовершеннолетнего сына посягало на их личную и семейную жизнь. Во-вторых, она утверждала, что власти Российской Федерации не защитили ее права и права ее сына на уважение их личной и семейной жизни.

40. В отношении первой части жалобы заявительницы Европейский Суд отмечает, что, как установили суды Российской Федерации, буклет подготовило и опубликовало частное издательство по заказу центра, который является государственным органом. Фотографию поместил на обложку буклета П., которого издательство привлекло к выполнению работы на договорной основе. Сначала заявительница подала гражданский иск к центру, но потом она согласилась с районным судом в том, что центр является ненадлежащим ответчиком по делу и что вместо него ответчиками должны выступать издательство и П. Таким образом, даже если предположить, что какая-то доля ответственности за появление фотографии мальчика на обложке буклета могла лежать на центре, заявительница не стала добиваться рассмотрения поданного к нему иска. Что касается издательства, оно не принадлежит государству, не выполняет публичных функций, а государство, по-видимому, не осуществляет эффективного контроля за его деятельностью. Следовательно, в той части, в которой заявительница обжалует действия издательства, ее жалоба выходит за рамки сферы действия положений Конвенции ratione personae по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции и должна быть отклонена в соответствии с пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

41. Однако вторая часть жалобы заявительницы направлена против государственных органов Российской Федерации, которые рассматривали ее жалобы на предполагаемое нарушение права ее самой и ее сына на уважение их личной и семейной жизни. Следовательно, она не выходит за рамки сферы действия положений Конвенции ratione personae. Соответственно, применительно к этой части жалобы возражение властей Российской Федерации должно быть отклонено.

(b) Исчерпание внутригосударственных средств правовой защиты

42. Цель требования об исчерпании внутригосударственных средств правовой защиты, предусмотренного пунктом 1 статьи 35 Конвенции, заключается в том, чтобы предоставить государствам-участникам возможность предотвратить или исправить нарушения, которые, как утверждается, были ими допущены, прежде чем жалобы на эти нарушения поступят в Европейский Суд (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Сельмуни против Франции" (Selmouni v. France), жалоба N 25803/94, § 74, ECHR 1999-V, с дальнейшими ссылками). Несмотря на то, что пункт 1 статьи 35 Конвенции следует применять с некоторой степенью гибкости и без чрезмерного формализма, он не просто требует обращаться с жалобами в соответствующие суды страны и использовать эффективные средства правовой защиты, направленные на обжалование уже вынесенных решений. Обычно он, кроме этого, требует, чтобы жалобы, с которыми планируется впоследствии обратиться в Европейский Суд, подавались в эти же самые суды, по крайней мере, по существу и с соблюдением формальных требований и сроков, предусмотренных законодательством государства-ответчика (см. среди прочих примеров Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гефген против Германии" (Gefgen v. Germany), жалоба N 22978/05, § 142, ECHR 2010).

43. Европейский Суд отмечает, что в своем исковом заявлении, поданном в районный суд 20 марта 2008 г., заявительница жаловалась на то, что незаконное опубликование в буклете фотографии ее несовершеннолетнего сына опорочило ее честь, достоинство и деловую репутацию. В частности, она утверждала, что фотография ее сына была опубликована в буклете без ее ведома и согласия и впоследствии широко распространялась (см. § 15 настоящего Постановления). Действительно, заявительница прямо не ссылалась на статью 152.1 Гражданского кодекса Российской Федерации. Однако определить, каким законодательством следует руководствоваться при разрешении дела, должен районный суд в ходе подготовки дела к судебному слушанию на основании всех имеющихся у него сведений (см. §§ 29 и 30 раздела "Соответствующие законодательство Российской Федерации и правоприменительная практика" настоящего Постановления). Кроме того, из протокола судебного заседания следует, что представитель заявительницы Г. непосредственно жаловался в районный суд на то, что фотография была опубликована без согласия заявительницы в нарушение статьи 152.1 Гражданского кодекса Российской Федерации (см. § 21 настоящего Постановления). Далее Европейский Суд отмечает, что в кассационной жалобе на решение от 20 июня 2008 г. заявительница указывала еще и на то, что районный суд не рассмотрел дело с точки зрения статьи 152.1 Гражданского кодекса Российской Федерации (см. § 25 настоящего Постановления). С учетом вышеизложенного Европейский Суд полагает, что заявительница обратилась в суды Российской Федерации с жалобой на незаконность опубликования и распространения фотографии своего сына, а значит, дала им возможность устранить предполагаемое нарушение своего права, предусмотренного статьей 8 Конвенции, и соответствующего права своего сына.

44. Следовательно, Европейский Суд отклоняет возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутригосударственных средств правовой защиты.

(c) Вывод

45. Принимая во внимание свои выводы, изложенные в § 40 настоящего Постановления, Европейский Суд считает, что жалоба заявительницы на действия издательства выходит за рамки сферы действия положений Конвенции ratione personae по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции и должна быть отклонена в соответствии с пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

46. С учетом своих выводов, изложенных в §§ 41 и 44 настоящего Постановления, Европейский Суд полагает, что жалоба заявительницы на то, что власти Российской Федерации не защитили ее права и права ее сына на уважение их личной и семейной жизни, не является явно необоснованной по смыслу положений подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Далее Европейский Суд отмечает, что эта жалоба не является неприемлемой для рассмотрения по существу по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

47. Власти Российской Федерации считали, что по делу не было допущено нарушения прав заявительницы и ее сына на уважение их личной и семейной жизни.

48. Власти Российской Федерации утверждали, что в деле "Пек против Соединенного Королевства" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пек против Соединенного Королевства" (Peck v. United Kingdom), жалоба N 44647/98, §§ 61-63, ECHR 2003-I) Европейский Суд сформулировал следующие критерии, которые подлежат применению при определении того, следует ли считать публикации фотографии вмешательством в личную жизнь: касается эта фотография частных или публичных вопросов, и предназначены ли полученные таким образом материалы для ограниченного пользования или они могут стать доступными широкому кругу лиц. Применяя данные критерии к настоящему делу, власти Российской Федерации утверждали, что фотография не была связана с каким-либо частным вопросом, касающимся заявительницы, на ней не был изображен эпизод ее личной и повседневной жизни, и она была сделана в общественном месте с разрешения заявительницы. Кроме того, она не подлежала широкому распространению, а ее опубликование не повлияло на отношения заявительницы с другими лицами. Ссылаясь на дело "Фридль против Австрии" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Фридль против Австрии" (Friedl v. Austria) от 31 января 1995 г., §§ 50-51, Series А, N 305-В), власти Российской Федерации также указывали, что в буклете не содержится сведений о личности сына заявительницы и что не предпринималось каких-либо действий для опознания ребенка по фотографии. Кроме того, публикация фотографии преследовала благородную цель: найти приемных родителей для сирот.

49. Далее власти Российской Федерации утверждали следующее: даже если предположить, что в настоящем деле можно говорить о позитивных обязательствах государства по отношению к личной и семейной жизни заявительницы и ее сына, власти Российской Федерации выполнили свои позитивные обязательства. Суды Российской Федерации рассмотрели исковые требования заявительницы с точки зрения статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации и пришли к выводу, что содержащиеся в буклете сведения не причинили вреда чести, достоинству и репутации заявительницы.

50. Заявительница настаивала на своей жалобе.

2. Мнение Европейского Суда

(a) Общие принципы

51. "Личная жизнь" по смыслу положений статьи 8 Конвенции - это широкое понятие, которое распространяется на множество аспектов самоидентификации человека, например, на имя человека и его изображение, а кроме того, включает в себя его физическую и психическую целостность (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Фон Ганновер (принцесса Ганноверская) против Германии (N 2)" (Von Hannover v. Germany) (N 2), жалобы NN 40660/08 и 60641/08, § 95, ECHR 2012, где приводятся ссылки на другие постановления Европейского Суда по данному вопросу). Кроме того, Европейский Суд признавал, что репутация (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пфайфер против Австрии" (Pfeifer v. Austria) от 15 ноября 2007 г., жалоба N 12556/03, § 35) и честь человека (см. Постановление Европейского Суда по делу "Санчес Карденас против Норвегии" (Sanchez Cardenas v. Norway) от 4 октября 2007 г., жалоба N 12148/03, § 38) являются частью его самоидентификации и психологической целостности, а значит, также охватываются понятием "личная" жизнь. Однако для того, чтобы можно было применить статью 8 Конвенции, посягательство на репутацию человека должно достигать определенного уровня серьезности и осуществляться таким образом, чтобы причинить ущерб реализации человеком права на уважение своей личной жизни (см. Постановление Европейского Суда по делу "А. против Норвегии" (A. v. Norway) от 9 апреля 2009 г., жалоба N 28070/06, § 64, а также Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Издательский дом "Аксель Шпингер АГ" против Германии" (Axel Springer AG v. Germany) от 7 февраля 2012 г., жалоба N 39954/08, § 83).

52. Относительно фотографий Европейский Суд отметил, что изображение человека представляет собой один из главных атрибутов его личности, поскольку оно демонстрирует уникальные характеристики человека и отличает его от всех остальных. Таким образом, право на защиту своего изображения является одним из важнейших элементов личностного развития и предполагает право контролировать использование данного изображения. Главным образом оно предполагает право человека контролировать использование своего изображения, в том числе право не разрешать его опубликование (см. Постановление Европейского Суда по делу "Реклос и Давурлис против Греции" (Reklos and Davourlis v. Greece) от 15 января 2009 г., жалоба N 1234/05, § 40).

53. Несмотря на то, что объектом статьи 8 Конвенции главным образом является защита человека от произвольного вмешательства в осуществление его прав со стороны органов государственной власти, она не просто вынуждает государство воздерживаться от такого вмешательства: в дополнение к этому преимущественно негативному предписанию могут существовать позитивные обязательства, неразрывно связанные с эффективным уважением личной и семейной жизни. Такие обязательства могут потребовать принять меры, направленные на обеспечение уважения личной жизни даже в сфере отношений частных лиц между собой. Это относится и к защите изображения человека от злоупотреблений со стороны других лиц (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Фон Ганновер (принцесса Ганноверская) против Германии (N 2)", § 98, с дальнейшими ссылками).

(b) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

54. Стороны согласились с тем, что в буклете была опубликована фотография сына заявительницы, сделанная, когда тот был на каникулах, и что этот буклет с фотографией мальчика был напечатан тиражом 200 экземпляров, многие из которых распространялись в Усольском районе Пермского края. Далее по делу не оспаривалось, что публикация фотографии не сопровождалась сведениями или замечаниями, касающимися самой заявительницы. Тем не менее Европейский Суд считает возможным допустить, что последствия публикации фотографии для репутации заявительницы достигли определенного уровня серьезности, помешав заявительнице пользоваться правом на уважение своей личной жизни. С учетом вышеизложенного Европейский Суд полагает, что публикация фотографии затронула "личную жизнь" заявительницы и ее сына по смыслу статьи 8 Конвенции.

55. Основной вопрос в настоящем деле заключается в том, обеспечили ли суды Российской Федерации достаточную защиту личной жизни заявительницы и ее сына или нет.

56. Европейский Суд отмечает: принимая решение об оставлении исковых требований заявительницы без удовлетворения, суды Российской Федерации установили, что фотография была сделана с согласия заявительницы и что заявительница не формулировала ограничений или условий относительно ее использования. Однако они не выяснили, давала она согласие на опубликование этой фотографии или нет.

57. Далее Европейский Суд отмечает, что в настоящем деле речь идет об опубликовании фотографии, на основании которой можно усмотреть, по крайней мере косвенно, что сын заявительницы является сиротой. Следовательно, обжалуемое по делу опубликование данной фотографии могло создать у читателей ложное впечатление, что сын заявительницы растет без родителей или что родители его бросили. Любое из этих или каких-то других такого рода ложных впечатлений могло исказить восприятие обществом семейных связей и отношений между заявительницей и ее сыном.

58. Вышеизложенных соображений достаточно, чтобы Европейский Суд мог прийти к выводу, что по делу было допущено нарушение статьи 8 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

59. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

60. Заявительница требовала выплатить ей 5 200 рублей в качестве компенсации за издержки, взысканные с нее в пользу центра по решению от 20 января 2009 г. Кроме того, она просила взыскать в ее пользу сумму в размере 300 000 рублей в качестве компенсации причиненного ей морального вреда.

61. Власти Российской Федерации не согласились с этими требованиями.

62. Европейский Суд присуждает заявительнице 130 евро в качестве возмещения понесенного ею материального ущерба и 7 500 евро в качестве компенсации морального вреда.

B. Судебные расходы и издержки

63. Кроме того, заявительница требовала выплатить ей 11 200 рублей в качестве возмещения судебных расходов и издержек, понесенных в связи с рассмотрением дела судами Российской Федерации.

64. Власти Российской Федерации утверждали, что заявительница не представила документов, подтверждающих понесенные ею расходы.

65. Согласно прецедентной практике Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение судебных издержек и расходов, лишь если было доказано, что они были фактически понесены, необходимы и не превышали разумных пределов. В настоящем деле, принимая во внимание имеющиеся в его распоряжении документы и вышеизложенные критерии, Европейский Суд считает разумным присудить сумму в размере 100 евро в качестве компенсации всех видов судебных издержек.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

66. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобы на то, что власти Российской Федерации не защитили права заявительницы и ее сына на уважение их личной и семейной жизни, приемлемыми для рассмотрения по существу, а в остальной части - неприемлемыми;

2) постановил, что по делу было допущено нарушение статьи 8 Конвенции;

3) постановил, что:

(a) государство-ответчик в течение трех месяцев с момента вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции обязано выплатить заявительнице следующие суммы с переводом этих сумм в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на дату выплаты:

(i) 130 евро (сто тридцать евро) в качестве возмещения причиненного заявительнице материального ущерба плюс любые налоги, которые могут быть взысканы с этой суммы;

(ii) 7 500 евро (семь тысяч пятьсот евро) в качестве компенсации морального вреда плюс любые налоги, которые могут быть взысканы с этой суммы;

(iii) 100 евро (сто евро) плюс любые налоги, которые, возможно, должна будет уплатить заявительница, в качестве возмещения понесенных ею судебных издержек и расходов;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

4) отклонил оставшуюся часть требований заявительницы о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 20 июня 2017 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Хелена Ядерблом Председатель Палаты Суда