Постановление Европейского Суда по правам человека от 18 июля 2017 г. Дело "Макилрот (McIlwrath) против Российской Федерации" (Жалоба N 60393/13) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Макилрот (McIlwrath)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 60393/13)

Постановление Суда

Страсбург, 18 июля 2017 г.

По делу "Макилрот против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая в составе:

Хелены Ядерблом, Председателя Палаты,

Бранко Лубарды,

Луиса Лопеса Герра,

Хелен Келлер,

Дмитрия Дедова,

Георгия А. Сергидеса,

Жольен Шуккинг, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 27 июня 2017 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 60393/13, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Соединенных Штатов Америки Майклом Макилротом (Michael McIlwrath) (далее - заявитель) 11 сентября 2013 г.

2. Интересы заявителя представлял А. Хазов, адвокат, практикующий в г. Санкт-Петербурге. Власти Российской Федерации первоначально были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным, а затем его преемником в этой должности - М.Л. Гальпериным.

3. Заявитель утверждал, в частности, что его семейная жизнь разрушилась в результате того, что власти государства-ответчика не помогли ему воссоединиться с его детьми после того, как мать вывезла их в Российскую Федерацию из их обычного места проживания в Италии.

4. 19 марта 2014 г. власти Российской Федерации были официально уведомлены о жалобе, и было принято решение о рассмотрении жалобы в приоритетном порядке (правило 41 Регламента Суда).

5. 3 февраля 2016 г. бывшей жене заявителя М.Г. было разрешено участвовать в судебном разбирательстве в качестве третьей стороны (пункт 2 статьи 36 Конвенции и пункт 3 правила 44 Регламента Суда).

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявитель родился в 1962 году и проживает в коммуне Сесто Фьорентино (Sesto Fiorentino) в Италии.

7. В 1997 году в г. Нью-Йорке заявитель женился на М.Г., у которой было гражданство и США, и Российской Федерации. 3 октября 1997 г. М.Г. родила мальчика.

8. В 1998 году семья переехала в Италию, где родились еще трое детей: 7 февраля 2000 г. - второй сын, 22 июля 2002 г. - дочь, а 26 февраля 2006 г. - третий сын. Все четверо детей имели по два гражданства: США и Российской Федерации.

9. В сентябре 2007 года заявитель и М.Г. расстались.

10. 18 июня 2009 г. заявитель подал ходатайство о расторжении брака.

А. Переезд детей из Италии в Российскую Федерацию с их матерью в августе 2011 года и последующее общение заявителя со своими детьми

11. Несмотря на то, что процесс расторжения брака не был завершен, 27 августа 2011 г. М.Г. забрала детей и уехала из Италии в Российскую Федерацию.

12. После переезда детей заявитель около 50 раз приезжал в Российскую Федерацию, пытаясь вернуть детей в Италию и сохранить с ними контакт, однако М.Г. не разрешила ему это сделать.

13. В материалах дела указывается, что заявитель несколько раз видел своих детей в школе в период с 15 по 26 октября 2012 г., когда он преподавал там английский язык на общественных началах.

14. Он также видел детей в течение короткого периода, который последовал за вынесением решений Дзержинского районного суда г. Санкт-Петербурга о разрешении на временное общение с детьми до завершения судебного разбирательства в Российской Федерации по вопросу об определении места жительства детей (см. §§ 47-48 настоящего Постановления).

15. 27 ноября 2012 г. заявитель пришел в школу, где учились его дети, чтобы встретить своего младшего сына. Мальчик не хотел его видеть, он отталкивал заявителя и кричал. После неудачных попыток успокоить мальчика заявитель насильно удерживал его, схватил обеими руками и отнес в кабинет, назначенный администрацией школы для встреч заявителя с детьми. Мальчик начал кричать, плакать и драться с заявителем. В это время дочь заявителя позвонила М.Г., которая вскоре пришла в школу и забрала детей домой.

16. М.Г. потребовала возбудить уголовное дело в отношении заявителя в связи с предположительным причинением детям телесных повреждений в ходе вышеупомянутого инцидента. Несколько раз отдел по делам несовершеннолетних Управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по Центральному району г. Санкт-Петербурга отказывал в возбуждении уголовного дела в отношении заявителя из-за отсутствия в его действиях состава преступления. Последнее решение было вынесено 10 июня 2013 г. Районная прокуратура оставила данное решение без изменения.

17. После инцидента 27 ноября 2012 года 4 декабря 2012 г. временное общение заявителя с детьми было отменено (см. § 49 настоящего Постановления).

18. Осуществляя свои права на общение с детьми в соответствии с судебным решением от 13 мая 2014 г. (см. § 57 настоящего Постановления), 24 августа 2014 г. заявитель забрал сына и вывез его из Российской Федерации в Италию. Он так и не вернул ребенка матери и с тех пор не видел других своих детей.

19. С 2014 года старший сын заявителя живет в Израиле. Дочь заявителя и его младший сын проживают со своей матерью в Российской Федерации.

B. Судебное разбирательство в Италии

1. Предварительные решения, касающиеся помещения детей под опеку и порядка проживания детей до вынесения решения по делу о расторжении брака

20. 19 декабря Трибунал Флоренции* (* Здесь и далее в тексте Постановления на английском языке использовано выражение "Florence District Court", которое, очевидно, означает суд первой инстанции, рассматривающий гражданские и уголовные дела, который в Италии называется Трибуналом (примеч. переводчика).) постановил, что, хотя судебное разбирательство о расторжении брака всё еще не завершено, четверо детей должны находиться под опекой социальных служб, дети должны проживать со своей матерью, а заявитель обязан платить М.Г. за содержание детей. Суд также определил дни, когда заявитель мог общаться с детьми.

21. 6 декабря 2010 г. Трибунал Флоренции изменил решение в отношении места проживания детей и определения того, кто должен быть опекуном детей. Сославшись на экспертное заключение психолога и психоаналитика, доктора С., и отметив, что у М.Г. по-прежнему не хватало денежных средств, суд постановил следующее: хотя судебное разбирательство о расторжении брака всё еще не завершено, заявитель должен был стать опекуном четырех детей, и они должны проживать вместе с ним. Суд также принял решение о том, что трое младших детей должны проводить выходные со своей матерью по следующему графику: после школы в пятницу до середины дня воскресенья и каждый другой выходной день после школы в пятницу до вечера воскресенья. Старший сын, у которого был диагностирован аутизм, должен был после школы посещать дневной центр для детей с особенностями развития, и он был свободен выбирать, у кого из родителей оставаться на ночь. Суд также решил, что в связи с приближавшимися рождественскими праздниками дети должны были проводить одну неделю со своим отцом, а следующую неделю с их матерью.

22. 7 декабря 2010 г. Трибунал Флоренции поручил доктору С. проконтролировать соблюдение вышеуказанного решения суда. Это мероприятие, проводившееся в период с января по май 2011 года, показало, что решение суда от 6 декабря 2010 г. выполнялось надлежащим образом. После некоторых первоначальных трудностей трое младших детей хорошо адаптировались и приняли их новый распорядок жизни, который был регулярным и спокойным. В заключении доктора С. также упоминалось, что дети по-прежнему испытывали психологический дискомфорт, частично вследствие сложной семейной ситуации (крайне острой напряженности и конфликта между родителями), отчасти в связи с их возрастом (возраст двоих детей приближался к подростковому), а также из-за действий М.Г. (она продолжала "использовать" детей в качестве "инструмента" воздействия в спорах со своим мужем). Несмотря на сохранявшиеся трудности в отношениях детей с родителями, порядок общения и организация жизни детей на том этапе были оценены экспертом как наилучшие из тех, что были возможны с психологической и материальной точек зрения. Основными проблемами, выявленными в ходе контрольных мероприятий, были следующее: ситуация со старшим сыном заявителя, который не получал лечения в связи со своим заболеванием, поведение М.Г., которое было непредсказуемым и эксцентричным и мотивировалось параноидальным заблуждением, что она являлась жертвой заговора и преследования со стороны суда и государственных органов, у которых, по ее мнению, создалось впечатление, что она психически неуравновешенна, отношения М.Г. с детьми, в частности, ее попытки вовлечь детей в судебное разбирательство и сделать их "союзниками" против их отца, которого она описывала как жестокого, опасного и склонного к применению насилия человека, - всё это причиняло вред психологическому состоянию детей. По мнению эксперта, для предотвращения причинения психологической травмы детям было необходимо установить дистанцию между М.Г. и детьми и назначить М.Г. курс психотерапии, а также улучшить качество психологической среды для детей в доме их отца.

23. 29 июня 2011 г. Трибунал Флоренции решил, что М.Г. не исполняла предыдущие решения суда. В частности, судом было установлено, что старший сын проживал вместе с ней в течение предыдущих месяцев. Поскольку он отказался встречаться с отцом, она была единственным родителем, у которого был эффективный доступ к нему. Однако она отказалась привести его на контрольные встречи с социальными службами и обеспечить посещение им дневного центра для детей с особенностями развития, как это было предписано судом. Более того, в апреле она отправила ребенка в г. Венецию без разрешения его отца, и не поставив в известность социальные службы. Принимая во внимание, что М.Г. нарушала требования, установленные судом, было необходимо их изменить. Таким образом, суд оставил без изменения предыдущий порядок и организацию жизни младших детей в отношении того, кто из родителей являлся опекуном детей, а также определение их места жительства и порядка общения с родителями. Суд также вновь указал, что заявитель должен был заботиться о старшем сыне и что старший сын должен был проживать вместе с ним. Старшему сыну предоставлялся более широкий выбор относительно того, у кого бы он хотел остаться ночевать. Суд также подтвердил необходимость посещения старшим сыном дневного центра для детей с особенностями развития и отметил, что в случае, если М.Г. по-прежнему не будет соблюдать установленный порядок, данный вопрос будет поставлен перед судом по делам несовершеннолетних с тем, чтобы были приняты меры, ограничивающие ее родительские права. Суд также постановил, что детям не разрешалось покидать Италию без согласия обоих родителей. В заключение суд определил, каким образом дети должны будут проводить приближавшиеся летние каникулы. В частности, суд установил, что с 25 августа по 1 сентября 2011 г. четверо детей должны были оставаться с М.Г.

24. 27 августа 2011 г. М.Г. и ее дети уехали из Италии в Российскую Федерацию.

2. Решение о расторжении брака

25. 18 сентября 2012 г. Трибунал Флоренции вынес решение о расторжении брака заявителя с М.Г., сославшись на часть 1 статьи 170 Закона штата Нью-Йорка "Об отношениях в семье", в которой предусматривается, что бракоразводный процесс может вестись мужем или женой с целью получения судебного решения, разводящего стороны и расторгающего брак на основании жестокого и бесчеловечного обращения с истцом со стороны ответчика, когда такое поведение ответчика подвергает опасности физическое и психическое состояние истца в такой степени, что ситуация становится небезопасной или непозволительным для истца, если он будет продолжать жить с ответчиком. Трибунал Флоренции также постановил, что заявитель должен был выплачивать М.Г. алименты на детей. Что касается того, кто должен был быть опекуном детей и где им надлежало проживать, суд отметил, что М.Г. увезла детей в Российскую Федерацию в нарушение судебного постановления и уже более года отец лишен какой-либо возможности видеть детей. Следовательно, пункт о том, что М.Г. должна быть единственным опекуном детей, на чем она настаивала, был исключен. Суд постановил, что заявитель и М.Г. должны совместно осуществлять опеку над детьми и что дети должны проживать с их отцом. После возвращения детей в Италию права М.Г. на общение с детьми должны будут зафиксированы социальными службами с тем, чтобы детей не могли снова вырвать из привычной среды, в которой они жили. В заключение суд указал, что заявитель должен был нести все финансовые расходы в отношении детей, за исключением расходов на медицинское обслуживание, не покрываемых медицинским страхованием, данная сумма должна была быть разделена между родителями. Судебное решение "временно имело обязательную силу" (provvisoriamente esecutivo) до решения суда кассационной инстанции.

26. М.Г. обжаловала судебное решение от 18 сентября 2012 г.

27. 25 марта 2014 г. Апелляционный суд Флоренции отменил решение от 18 сентября 2012 г. и отклонил ходатайство заявителя о расторжении брака на основании части 1 статьи 170 Закона штата Нью-Йорка "Об отношениях в семье", поскольку оно не отвечало необходимым условиям. Суд также отметил, что он не может принять меры в отношении личных отношений между заявителем и М.Г. или других вопросов, касавшихся детей.

3. Последующее судебное разбирательство, инициированное заявителем

28. 6 июля 2015 г. Уголовный суд г. Флоренции* (* Так тексте Постановления на английском языке (Florence Criminal Court). По-видимому, под этим выражением Европейский Суд понимает Преторию, рассматривающую дела о менее тяжких уголовных преступлениях, за которые может быть назначено до трех лет лишения свободы, единоличным судьей, ретором (примеч. переводчика).) in absentia* (* In absentia (лат.) - заочно, в отсутствие (примеч. переводчика).) признал М.Г. виновной в похищении детей. Она была приговорена к трем годам лишения свободы с временным лишением ее родительских прав.

29. 19 ноября 2015 г. Трибунал по делам несовершеннолетних Флоренции отклонил иск заявителя о лишении М.Г. родительских прав в отношении детей.

С. Судебное разбирательство в Российской Федерации

1. Судебное разбирательство по исполнению предварительного решения от 6 декабря 2010 г.

30. Заявитель обратился с ходатайством в Санкт-Петербургский городской суд по вопросу признания и исполнения решения Трибунала Флоренции от 6 декабря 2010 г. Он ссылался на Гаагскую конвенцию от 25 октября 1980 г. о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей и на двустороннюю Конвенцию 1979 года между Итальянской Республикой и Союзом Советских Социалистических Республик о правовой помощи по гражданским делам (далее - двусторонняя Конвенция).

31. 19 января 2012 г. Санкт-Петербургский городской суд отклонил ходатайство заявителя. Суд установил, что решение от 6 декабря 2010 г. являлось предварительным решением, вынесенным на период до принятия окончательного решения по бракоразводному процессу. Оно могло быть изменено судьей, который мог сделать это в любое время, что и произошло в действительности, поскольку решение было изменено 29 июня 2011 г. и не могло быть обжаловано. Таким образом, данное решение не являлось решением, вынесенным по гражданским вопросам по смыслу статьи 409 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, и, следовательно, не имело правовой силы в Российской Федерации. Санкт-Петербургский городской суд также постановил, что в исполнении решения от 6 декабря 2010 г. должно быть отказано, принимая во внимание статью 412 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и статью 13 двусторонней Конвенции. Санкт-Петербургский городской суд установил, что решение от 6 декабря 2010 г. явно противоречило публичному порядку Российской Федерации, поскольку согласно ему только отец должен был осуществлять опеку над детьми. Законодательством Российской Федерации не предусматривалось, что опеку должен осуществлять только один родитель, если другой родитель официально не лишен родительских прав. Принимая во внимание тот факт, что М.Г. не была лишена родительских прав, решение о предоставлении опеки над детьми исключительно отцу не соответствовало законодательству Российской Федерации.

32. В решении от 19 января 2012 г. указывалось, что оно могло быть обжаловано в Апелляционную коллегию городского суда в течение 15 дней. Однако заявитель не воспользовался этим средством правовой защиты.

2. Судебное разбирательство по исполнению решения о разводе от 18 сентября 2012 г.

33. 13 ноября 2012 г. заявитель обратился с ходатайством в Санкт-Петербургский городской суд по вопросу исполнения решения Трибунала Флоренции от 18 сентября 2012 г. Он ссылался на двустороннюю Конвенцию.

34. 25 января 2013 г. Санкт-Петербургский городской суд отклонил ходатайство заявителя. Ссылаясь на статью 412 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и на статью 13 двусторонней Конвенции, Санкт-Петербургский городской суд постановил, что решение от 18 сентября 2012 г. не соответствовало основным принципам законодательства Российской Федерации и общественного порядка. В решении говорилось следующее:

"Сложившаяся прецедентная практика доказывает, что общественный порядок в Российской Федерации является основой государства и социального устройства Российской Федерации, [и] нарушение общественного порядка противоречит существующим правовым нормам, социальному порядку и основополагающим принципам законодательства. Решения иностранных судов, нарушающие основополагающие права ответчика, препятствующие защите его или ее прав, а также решения иностранных судов, исполнение которых может противоречить внутригосударственному законодательству государства, в котором они должны исполняться, рассматриваются как противоречащие общественному порядку. Ссылка на общественный порядок возможна, если применение иностранного законодательства может привести к результату, не соответствующему правовой мысли в Российской Федерации.

В настоящем деле исполнение решения иностранного суда может вступить в конфликт с законодательством Российской Федерации.

Согласно статье 163 Семейного кодекса Российской Федерации, если родители и дети не имеют совместного места жительства, их права и обязанности определяются в соответствии с законодательством государства, гражданами которого являются дети. По требованию истца к алиментным обязательствам ребенка и другим отношениям между родителями и детьми может быть применено законодательство государства, на территории которого постоянно проживают дети.

На тот момент, когда Трибунал Флоренции вынес решение от 18 сентября 2012 г., дети возрастом более одного года (с 27 августа 2011 г.) постоянно проживали в Российской Федерации, они являются гражданами Российской Федерации и не имеют гражданства Италии. Данные обстоятельства не оспариваются сторонами.

[В Дзержинском районном суде г. Санкт-Петербурга продолжается судебное разбирательство, касающееся вопросов проживания, содержания детей, а также родительских прав в отношении детей.]

При сложившихся обстоятельствах рассмотрение спора Трибуналом Флоренции не соответствует законодательству Российской Федерации.

Кроме того, отношения между родителями и детьми являются непрерывным процессом, объективно он может меняться со временем. Как отмечалось выше, к тому времени, когда Трибунал Флоренции вынес свое решение, дети уже долгое время жили в Российской Федерации. За это время их отношения с родителями и их осознание возможности проживания с отцом могли измениться, что должно было быть принято во внимание судом [Италии]. Однако в решении от [18 сентября 2012 г.] указывается, что [суд Италии] не принял во внимание данные обстоятельства, нарушив тем самым основополагающие права детей согласно статье 12 Конвенции Организации Объединенных Наций о правах ребенка...

Суд также принимает во внимание тот факт, что исполнение решения Трибунала Флоренции может противоречить законодательству Российской Федерации.

В частности, исполнение решения иностранного суда по данному делу будет связано с возвращением детей в Италию, [страну], гражданами которой они не являются, при этом они передаются [заявителю], который также не является гражданином Италии...

В то же время в соответствии со статьей 61 Конституции Российской Федерации гражданин Российской Федерации не может быть выслан с территории Российской Федерации.

Довод заявителя о том, что он не намерен незамедлительно возвращать детей в Италию и что он прежде всего хотел бы восстановить отношения с ними, не может служить основанием для удовлетворения [его] ходатайства [о признании и исполнении решения от 18 сентября 2012 г.]. Суд исходит из того, что исполнение решения Трибунала Флоренции было бы невозможно без возвращения детей в Италию..."

35. 7 февраля 2013 г. заявитель подал частную жалобу. Ссылаясь на статью 15 Конституции Российской Федерации и статью 6 Семейного кодекса Российской Федерации, он утверждал, что международные договоренности имеют приоритет перед внутригосударственным законодательством. В соответствии со статьей 24 двусторонней Конвенции настоящее дело подпадает под юрисдикцию судов Италии, поскольку на тот момент, когда было возбуждено судебное разбирательство, заявитель, М.Г. и все дети постоянно проживали в Италии. Тот факт, что М.Г. впоследствии похитила детей и увезла их в Российскую Федерацию, не имеет отношения к вопросу юрисдикции судов Италии для продолжения рассмотрения дела. Кроме того, ссылаясь на Определения Верховного Суда Российской Федерации (см. §§ 74-75 настоящего Постановления), заявитель утверждал, что Санкт-Петербургский городской суд не указал, какие основополагающие принципы экономического, социального и правового устройства общества в Российской Федерации были нарушены решением от 18 сентября 2012 г. Более того, суды Российской Федерации не обладали компетенцией в отношении проверки того, является ли данное решение законным и обоснованным. Заявитель также утверждал, что Трибунал Флоренции принял во внимание пожелания детей, и доказательство этого было представлено в Санкт-Петербургский городской суд. Заявитель также указывал, что запрет на высылку граждан Российской Федерации не имел отношения к настоящему делу, поскольку дети не подвергались высылке или выдаче с территории Российской Федерации. Они должны были быть переданы их законному опекуну, и их свобода передвижения не ограничивалась, в том числе свобода выезда из Российской Федерации. В заключение заявитель жаловался, ссылаясь на статью 8 Конвенции, на то, что отказ исполнить решение от 18 сентября 2012 г. нарушил его право на уважение семейной жизни.

36. 12 марта 2013 г. Апелляционная коллегия городского суда провела слушание по жалобе. Стороны не были уведомлены о дате проведения слушания, поэтому они отсутствовали. В тот же день суд оставил решение от 25 января 2013 г. без изменения, постановив, что оно было законным, обоснованным и аргументированным. В частности, суд установил, что решение от 18 сентября 2012 г., вынесенное Трибуналом Флоренции, противоречило публичному порядку Российской Федерации, поскольку не соответствовало положениям Семейного кодекса Российской Федерации и являлось неприемлемым применительно к российской правовой мысли.

37. Заявитель подал кассационную жалобу в президиум Санкт-Петербургского городского суда, еще раз повторив доводы, изложенные в его кассационной жалобе.

38. 8 мая 2013 г. судья Санкт-Петербургского городского суда отказался передать дело на рассмотрение президиума этого суда, не установив существенных нарушений материального или процессуального права, которые могли бы повлиять на исход судебного разбирательства. Суды первой и кассационной инстанций правильно применили законодательство.

39. 30 сентября 2013 г. судья Верховного Суда Российской Федерации отказался передать дело на рассмотрение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

40. 9 декабря 2013 г. заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации уведомил заявителя о том, что отсутствовали основания для внесения изменения в решение от 30 сентября 2013 г., и отказался передать дело на рассмотрение Судебной коллегии Верховного Суда по гражданским делам.

3. Судебные разбирательства, касающиеся родительских прав, места проживания и содержания детей

41. 10 января 2012 г. М.Г. обратилась с жалобой в Дзержинский районный суд г. Санкт-Петербурга. Заявив о применении насилия в семье и об отсутствии опеки и финансовой поддержки, а также сославшись на желание детей жить вместе с ней, она просила вынести решение о лишении заявителя родительских прав в отношении детей и определить, что дети должны проживать вместе с ней. Она также просила о назначении алиментов на детей.

42. Заявитель подал встречный иск с просьбой вынести решение о том, что дети должны проживать вместе с ним. Он утверждал, что М.Г. незаконно увезла детей, несмотря на решение Трибунала Флоренции о том, что они должны жить вместе с ним. Проживание детей вместе с М.Г. негативно сказывалось на их психологическом здоровье. В частности, несправедливо обвинив заявителя в применении насилия в семье, М.Г. вынудила детей бояться своего отца. Более того, она препятствовала ему и его родственникам видеться с детьми или финансово их поддерживать. Она не проявляла надлежащей заботы о старшем сыне, который страдал расстройством психики и нуждался в специальном уходе.

43. 12 апреля 2012 г. Дзержинский районный суд г. Санкт-Петербурга объявил жалобу М.Г. не подлежащей рассмотрению. Суд отметил, что судебное разбирательство, касающееся вопросов организации опеки и места жительства детей, всё еще продолжается в Трибунале Флоренции. Принимая во внимание тот факт, что судебное разбирательство в Италии было инициировано до начала настоящего судебного разбирательства, именно суды Италии обладают юрисдикцией в отношении настоящего дела в соответствии со статьей 25 двусторонней Конвенции. Следовательно, суды Российской Федерации не обладали компетенцией для рассмотрения дела между теми же сторонами, которое основывалось на тех же фактах и преследовало ту же цель. Что касается требования о лишении заявителя родительских прав, данное требование не рассматривалось судами Италии. Однако принимая во внимание тот факт, что заявитель являлся гражданином Соединенных Штатов Америки и постоянно проживал в Италии, суды Российской Федерации не обладали компетенцией рассмотрения жалоб в отношении него. Таким образом, М.Г. надлежало подать свои жалобы в суд с территориальной юрисдикцией по месту жительства заявителя.

44. 6 июня 2012 г. Санкт-Петербургский городской суд отменил решение от 12 апреля 2012 г. и вернул дело в Дзержинский районный суд г. Санкт-Петербурга на новое рассмотрение. Санкт-Петербургский городской суд постановил, что данное судебное разбирательство не идентично судебному разбирательству, проходившему в Италии. В частности, требование о лишении заявителя родительских прав было предъявлено только в настоящем разбирательстве. М.Г. имела право подать иск в суд с территориальной подсудностью по своему месту жительства. Учитывая тот факт, что она проживала в Дзержинском районе г. Санкт-Петербурга, районный суд обладал компетенцией для рассмотрения дела.

45. 11 сентября 2012 г., проведя опрос троих старших детей в возрасте 15, 13 и 10 лет, которые все выразили желание проживать со своей матерью и отказались поддерживать какие-либо отношения с отцом, Дзержинский районный суд г. Санкт-Петербурга вынес решение, согласно которому до окончания судебного разбирательства дети должны были проживать вместе с матерью.

46. В тот же день заявитель обратился в суд с ходатайством об определении временного порядка его общения с детьми.

47. По ходатайству заявителя 30 октября 2012 г. Дзержинский районный суд г. Санкт-Петербурга вынес решение о том, что до окончания судебного разбирательства заявитель будет общаться с детьми в школах, которые они посещали, в присутствии и при активном участии психолога в течение одного часа в неделю с каждым ребенком: по средам после занятий в школе с 15.00 до 16.00 - со старшим сыном, по пятницам после занятий в школе с 15.00 до 16.00 - со вторым сыном, по понедельникам после занятий с 14.00 до 15.00 - с дочерью, по вторникам после занятий в школе с 13.00 до 14.00 - с младшим сыном.

48. По ходатайству заявителя 21 ноября 2012 г. Дзержинский районный суд г. Санкт-Петербурга изменил временный порядок общения его с детьми. В частности, помимо ранее установленных часов общения заявителя с детьми, ему разрешалось брать второго сына по прогулку по субботам с 12.00 до 13.00, забирать дочь с внеклассных занятий по воскресеньям в 13.00, завтракать с ней и возвращать ее матери до 14.30, водить каждую вторую субботу младшего сына в театры, музеи и на другие внешкольные мероприятия для детей, длительностью не более четырех часов начиная с 10.00. Заявителю также разрешалось сопровождать троих старших детей в школу и обратно, если они были согласны.

49. Однако 4 декабря 2012 г. Дзержинский районный суд г. Санкт-Петербурга отменил вышеприведенный порядок общения на основании того, что оно не отвечало наилучшему обеспечению интересов детей. Вынося это решение, районный суд ссылался на письмо из Центра восстановительного лечения "Детская психиатрия" от 29 ноября 2012 г., в котором говорилось, что при обстоятельствах, когда имел место серьезный конфликт между родителями, встречи между детьми и родителем, от которого они жили отдельно, психологически сильно травмировали детей. Дзержинский районный суд г. Санкт-Петербурга также принял во внимание тот факт, что директор школы категорически возражал против проведения встреч между заявителем и детьми на территории школы. Была сделана ссылка на инцидент, произошедший 27 ноября 2012 г. (см. §§ 15-16 настоящего Постановления).

50. 23 июля 2013 г. Дзержинский районный суд г. Санкт-Петербурга отклонил все ходатайства заявителя и М.Г. Дзержинский районный суд г. Санкт-Петербурга установил отсутствие доказательств применения насилия в семье в отношении М.Г. или детей. Дзержинский районный суд г. Санкт-Петербурга также установил, что, несмотря на желание заявителя заботиться о детях и финансово поддерживать их, ему мешает это сделать М.Г. Следовательно, отсутствуют какие-либо основания для лишения его родительских прав в отношении детей. Что касается порядка проживания, Трибунал Флоренции уже рассмотрел аналогичные ходатайства и вынес 18 сентября 2012 г. решение о том, что дети должны проживать вместе с заявителем. Данное решение было окончательным и подлежащим исполнению, а порядок его исполнения в Российской Федерации установлен двусторонней Конвенцией и статьей 409 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Все доводы, представленные сторонами в настоящем судебном разбирательстве, уже были рассмотрены Трибуналом Флоренции. Стороны не представили новых доказательств, которые могли бы послужить основанием для изменения порядка проживания, определенного Трибуналом Флоренции. Более того, суд столкнулся с препятствиями при рассмотрении этого вопроса вследствие отказа М.Г. провести обследование детей назначенными судом экспертами. В отсутствие психологического экспертного заключения не представлялось возможным эффективно определить привязанность детей к каждому из родителей, моральные качества родителей и другие соответствующие характеристики, а также отношения между детьми и каждым из родителей. В заключение суд отклонил ходатайство М.Г. о назначении денежного содержания на детей. Стороны обжаловали это решение.

51. 19 ноября 2013 г. Санкт-Петербургский городской суд счел также необходимым, помимо прочего, опросить троих старших детей, достигших 10-летнего возраста, об их отношении к каждому из родителей и перспективах их проживания с ними, а также получить мнение младшего из детей при участии психолога. Судебное слушание 19 ноября 2013 г. было перенесено на 10 декабря 2013 г.

52. 6 декабря 2013 г. была проведена проверка условий проживания детей с матерью, а также состоялся разговор с младшим из детей.

53. 10 декабря 2013 г. Санкт-Петербургский городской суд санкционировал проведение экспертного обследования с целью определить, с кем из родителей детям будет наиболее комфортно жить с эмоциональной точки зрения, учитывая индивидуальные психологические особенности детей и родителей, их отношение к сложившимся обстоятельствам. В ходе обследования надлежало также установить, можно ли детям проживать отдельно друг от друга с одним из родителей, принимая во внимание их психологическую привязанность друг к другу. Судебное разбирательство было отложено до получения экспертных заключений.

54. 14 января 2014 г. Санкт-Петербургский городской суд постановил, что судебно-психологическое обследование должно проводиться Санкт-Петербургским государственным учреждением социальной помощи семьям и детям "Региональный центр "Семья"".

55. 19 марта 2014 г. было составлено судебно-психологическое экспертное заключение. Оно основывалось на обследовании заявителя и анализе материалов дела, поскольку М.Г. отказалась участвовать в обследовании и не позволила также обследовать детей. В экспертном заключении указывалось, что заявитель был вежлив, коммуникабелен, искренен, прост в общении, контролировал свои эмоции, был сентиментальным, чувствительным к эмоциональному подтексту и хотел установления дружеских гармоничных отношений. Он проявлял сильную заинтересованность. Грубость, враждебность и доминирующее отношение не являлись чертами его характера. Он мог легко адаптироваться к различным условиям. У экспертов не было достаточных материалов для полной оценки индивидуальных психологических качеств М.Г. и детей. Однако на основании анализа поведения М.Г. и заключений итальянских специалистов, а также принимая во внимание длящийся конфликт и тот факт, что дети достаточно долго находились в психотравматической ситуации, эксперты рекомендовали М.Г. пройти комплексное психологическое и психиатрическое обследование. Эксперты также отметили, что из-за поведения матери у детей сформировался негативный образ их отца, что создавало значительный риск для их нормального психического развития. В сложившейся ситуации определение места жительства детей в соответствии с их пожеланиями могло противоречить их истинным интересам.

56. 20 марта 2014 г. судебное разбирательство было возобновлено. Санкт-Петербургский городской суд счел необходимым, чтобы два старших сына заявителя в возрасте 16 и 14 лет также приняли участие в судебном разбирательстве в качестве третьей стороны.

57. 13 мая 2014 г. Санкт-Петербургский городской суд отменил решение от 23 июля 2013 года. Санкт-Петербургский городской суд принял во внимание тот факт, что 25 марта 2014 г. решение Трибунала Флоренции от 18 сентября 2012 г. было отменено после обжалования. Санкт-Петербургский городской суд частично удовлетворил ходатайство М.Г., отметив, что дети должны жить вместе с ней и что заявитель должен был выплачивать содержание на детей, и частично удовлетворил ходатайство заявителя, определив его права на общение с детьми. В частности, заявителю было разрешено проводить время с детьми вторые и последние выходные месяца, с 10.00 по 20.00 в воскресенье, по меньшей мере, четыре часа в дни рождения детей, половину времени во время государственных праздников и школьных каникул, а также как минимум 30 календарных дней в период летних школьных каникул. Во время государственных праздников и школьных каникул заявителю разрешалось путешествовать вместе с детьми как по Российской Федерации, так и за рубежом. Остальные ходатайства заявителя и М.Г. были отклонены. Учитывая данное решение, Санкт-Петербургский городской суд принял во внимание те обстоятельства, что дети долгое время проживали с матерью, и в течение этого времени она заботилась о них и воспитывала их, живя в г. Санкт-Петербурге, у них появились друзья и учителя, материалы дела также подтверждали добросовестное отношение М.Г. к своим родительским обязанностям. Кроме того, дети, опрошенные судом и представителем органов опеки, выразили желание жить вместе с матерью.

4. Рассмотрение дела о клевете

58. В период с июня по октябрь 2011 года ряд новостных интернет-сайтов опубликовал сообщение М.Г. об ее отношениях с заявителем, их разводе, а также об их спорах по вопросам опеки над детьми. В частности, в новостных сайтах приводились обвинения М.Г. в отношении заявителя с описанием его предполагаемых насильственных действий в отношении нее и их детей.

59. Заявитель обратился в суд с иском о клевете против новостных сайтов и М.Г.

60. 13 августа 2012 г. Петроградский районный суд г. Санкт-Петербурга удовлетворил иски заявителя в отношении одного из новостных сайтов. 20 августа 2012 г. Дзержинский районный суд г. Санкт-Петербурга удовлетворил иски заявителя в отношении М.Г. Головинский районный суд г. Москвы 30 мая 2012 г. удовлетворил его иски в отношении другого новостного сайта. Все районные суды постановили, что М.Г. и новостные сайты не подтвердили достоверность своих утверждений в отношении заявителя. Они отметили, что органы власти Италии провели расследования по обвинениям М.Г. в отношении заявителя и не обнаружили доказательств насилия в семье. Органы внутренних дел г. Санкт-Петербурга также провели расследование, в ходе которого не было установлено каких-либо доказательств насильственных действий со стороны заявителя в отношении М.Г. или детей. В настоящем судебном разбирательстве также не было предоставлено никаких доказательств.

II. Соответствующие международное право и законодательство Российской Федерации

А. Соответствующее международное право

1. Гаагская конвенция о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей от 25 октября 1980 г.

61. Гаагская конвенция от 25 октября 1980 г. о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей (далее - Гаагская конвенция) вступила в силу в Италии 1 мая 1995 г., а в Российской Федерации - 1 октября 2011 г. Эта Конвенция вступила в силу между Италией и Российской Федерацией 1 июля 2016 г. Соответствующие положения Гаагской конвенции приведены в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "X против Латвии" (X v. Latvia) (жалоба N 27853/09* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2016. N 1 (примеч. редактора).), ECHR 2013, § 34).

2. Международная конвенция о правах ребенка, принятая 20 ноября 1989 г.

62. Соответствующие положения Конвенции о правах ребенка от 1989 года, которая была ратифицирована как Российской Федерацией, так и Италией, гласят следующее:

"...Статья 3

1. Во всех действиях в отношении детей, независимо от того, предпринимаются они государственными или частыми учреждениями, занимающимися вопросами социального обеспечения, судами, административными или законодательными органами, первоочередное внимание уделяется наилучшему обеспечению интересов ребенка...

Статья 12

1. Государства-участники обеспечивают ребенку, способному сформулировать свои собственные взгляды, право свободно выражать эти взгляды по всем вопросам, затрагивающим ребенка, причем взглядам ребенка уделяется должное внимание в соответствии с возрастом и зрелостью ребенка.

2. С этой целью ребенку, в частности, предоставляется возможность быть заслушанным в ходе любого судебного или административного разбирательства, затрагивающего ребенка, либо непосредственно, либо через представителя или соответствующий орган, в порядке, предусмотренном процессуальными нормами внутригосударственного законодательства...".

3. Конвенция между Союзом Советских Социалистических Республик и Итальянской Республикой о правовой помощи по гражданским делам от 25 января 1979 г.

63. Двусторонняя конвенция, заключенная между Союзом Советских Социалистических Республик и Итальянской Республикой о правовой помощи по гражданским делам от 1979 года (еще действует), предусматривает, что каждая из Договаривающихся Сторон признает вступившие в силу судебные решения по гражданским и семейным делам, вынесенные на территории другой Договаривающейся Стороны судами, компетентными в соответствии с настоящей Конвенцией. Каждая из Договаривающихся Сторон признает также решения, касающиеся признания отцовства, усыновления, установления опеки над ребенком (статья 19).

64. Судебные решения, вынесенные судами одной Договаривающейся Стороны, которые признаны на территории другой Договаривающейся Стороны, подлежат исполнению на ее территории, если они подлежат исполнению в государстве, в котором они были вынесены (статья 22 Двусторонней конвенции).

65. Процедура признания и исполнения судебных решений определяется законодательством запрашиваемой Договаривающейся Стороны, если настоящая Конвенция не предусматривает иного (статья 23 Двусторонней конвенции).

66. Суды Договаривающейся Стороны, на территории которой было вынесено решение, считаются компетентными согласно целям указанной Конвенции, если на день предъявления иска ответчик имел постоянное место жительства на территории этой Договаривающейся Стороны или по делу о взыскании денежного содержания истец на день предъявления иска имел постоянное место жительства на территории Договаривающейся Стороны, в которой было вынесено решение (пункт 1 статьи 24 Двусторонней конвенции).

67. Тем не менее в признании судебного решения может быть отказано в случаях, если: (1) власти ответчика не приняли участия в судебном разбирательстве вследствие того, что они не были своевременно уведомлены о возбуждении дела и дате проведения судебного слушания; (2) судом запрашиваемой Договаривающейся Стороны ранее уже было вынесено вступившее в законную силу решение по делу между теми же сторонами, о том же предмете и по тому же основанию; (3) в производстве суда запрашиваемой Договаривающейся Стороны находится дело по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тому же основанию, возбужденное до предъявления иска в суде запрашивающей Договаривающейся Стороны; (4) в соответствии с международными договорами, ратифицированными обеими Договаривающимися Сторонами, суды запрашиваемой Договаривающейся Стороны обладают исключительной компетенцией в отношении этого дела (пункт 1 статья 25). В признании судебного решения может быть отказано, если исполнение этого решения может нанести ущерб суверенитету или национальной безопасности запрашиваемой Договаривающейся Стороны или если оно противоречит основным принципам законодательства запрашиваемой Договаривающейся Стороны (статья 13 Двусторонней конвенции).

B. Соответствующее законодательство Российской Федерации

1. Обзор судебных решений, вынесенных судами первой инстанции

68. Соответствующие положения законодательства Российской Федерации начиная с 1 января 2012 г. представлены в Решении Европейского Суда по делу "Абрамян и другие против Российской Федерации" (Abramyan and Others v. Russia) от 12 мая 2015 г., жалобы NN 38951/13 и 59611/13* (* Точнее: Решения по делам "Роберт Михайлович Абрамян против Российской Федерации" (Robert Mikhaylovich Abramyan v. Russia) и "Сергей Владимирович Якубовский и Алексей Владимирович Якубовский против Российской Федерации" (Sergey Vladimirovich Yakubovskiy and Aleksey Vladimirovich Yakubovskiy v. Russia). См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 12 (примеч. редактора).), §§ 29-45.

2. Признание и исполнение решений, вынесенных иностранными судами

69. Конституцией Российской Федерации предусмотрено, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены внутригосударственным законодательством, то применяются правила международного договора (часть 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации). Аналогичное положение предусмотрено статьей 6 Семейного кодекса Российской Федерации.

70. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации предусматривает, что решения иностранных судов признаются и исполняются в Российской Федерации, если это предусмотрено международным договором Российской Федерации. Решение иностранного суда может быть предъявлено к принудительному исполнению в течение трех лет со дня вступления в законную силу (статья 409).

71. Что касается лица, в отношении которого вынесено судебное решение, ходатайство о принудительном исполнении решения иностранного суда рассматривается судом по месту постоянного или временного места жительства лица в Российской Федерации, который обладает территориальной юрисдикцией по рассмотрению такого ходатайства. Если лицо не имеет постоянного или временного места жительства в Российской Федерации либо если его местонахождение неизвестно, юрисдикцией рассматривать такое ходатайство обладает суд по месту нахождения имущества лица (статья 410 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

72. Ходатайство о признании и исполнении решения иностранного суда рассматривается в открытом судебном заседании, а лицо, в отношении которого было вынесено решение, должно быть уведомлено о времени и месте рассмотрения ходатайства. Неявка этого лица без уважительной причины не является препятствием к рассмотрению ходатайства. Выслушав объяснения ответчика и рассмотрев предъявленные доказательства, суд выносит определение о принудительном исполнении решения иностранного суда или об отказе в исполнении. В случае, если у суда при рассмотрении ходатайства возникнут сомнения, он может запросить разъяснения у лица, возбудившего ходатайство, а также опросить ответчика по существу ходатайства и в случае необходимости затребовать разъяснение от иностранного суда, принявшего решение (части третья, четвертая и шестая статьи 411 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

73. Отказ в исполнении решения иностранного суда может быть при любом из следующих обстоятельств, если: (1) решение не вступило в законную силу или не подлежит исполнению в соответствии с внутригосударственным законодательством государства, в котором оно было принято; (2) ответчик был лишен возможности принять участие в судебном разбирательстве вследствие того, что он не был надлежащим образом уведомлен о времени и месте проведения судебного слушания; (3) рассмотрение дела относится к исключительной юрисдикции судов Российской Федерации; (4) имеется вступившее в законную силу решение суда Российской Федерации, принятое по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям, или в производстве суда Российской Федерации имеется дело, возбужденное по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям до возбуждения дела в иностранном суде; (5) исполнение решения может нанести ущерб суверенитету Российской Федерации или угрожает национальной безопасности Российской Федерации либо противоречит публичному порядку Российской Федерации; (6) истек срок предъявления решения к исполнению, и этот срок не восстановлен судом Российской Федерации по ходатайству истца (статья 412 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

74. В своем Определении от 19 августа 2008 г. N 91-Г08-6 Верховный Суд Российской Федерации установил, что содержание понятия "публичный порядок" по смыслу статьи 412 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не совпадает с содержанием законодательства Российской Федерации. Под "публичным порядком" понимают основополагающие принципы экономического, социального и правового устройства российского общества, закрепленные Конституцией Российской Федерации и федеральным законодательством Российской Федерации.

75. В своем Определении от 25 августа 2009 г. N 59-Г09-14 Верховный Суд Российской Федерации установил, что при рассмотрении ходатайства о принудительном исполнении решения иностранного суда суды Российской Федерации не обладали компетенцией в отношении проверки того, было ли данное судебное решение законным и обоснованным.

3. Обжалование решений, касающихся признания и принудительного исполнения решений иностранных судов

76. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации предусматривает, что решение суда первой инстанции, касающееся признания и принудительного исполнения решения иностранного суда, может быть обжаловано в суд кассационной инстанции путем подачи частной жалобы в течение 15 дней со дня вынесения решения судом первой инстанции (часть первая статьи 331 и статья 332).

77. Частная жалоба на решение суда первой инстанции о признании и исполнении решения иностранного суда рассматривается судом кассационной инстанции без извещения лиц, участвующих в судебном разбирательстве (часть вторая статьи 333 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, действовавшая в рассматриваемое время).

78. В своем Постановлении от 30 ноября 2012 г. N 29-П* (* Имеется в виду Постановление Конституционного Суда Российской Федерации "По делу о проверке конституционности положений части пятой статьи 244.6 и части второй статьи 333 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан А.Г. Круглова, А.В. Маргина, В.А. Мартынова и Ю.С. Шардыко" (примеч. редактора).) Конституционный Суд Российской Федерации дал толкование части второй статьи 333 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, действовавшей в рассматриваемое время, которое предполагает, что: (а) лица, участвующие в судебном разбирательстве, наделяются правом быть извещенными о самом факте подачи частной жалобы на решение суда первой инстанции, с обязательным предоставлением им возможности ознакомиться с частной жалобой и в случае, когда частная жалоба рассматривается без проведения судебного слушания, правом направить суду кассационной инстанции свое мнение в отношении частной жалобы; (b) лица, участвующие в судебном разбирательстве, должны быть извещены о времени и месте судебного заседания по рассмотрению судом кассационной инстанции частной жалобы на решение суда первой инстанции с проведением слушания, если суд кассационной инстанции, учитывая характер и сложность рассматриваемого процессуального вопроса и принимая во внимание доводы, изложенные в частной жалобе, приходит к выводу о том, что в целях надлежащего отправления правосудия необходимо предоставить лицам, участвующим в судебном разбирательстве, возможность устно выступить в заседании суда кассационной инстанции.

79. По состоянию на 28 декабря 2013 г. часть третья статьи 333 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации прямо предусматривала, что рассмотрение частной жалобы на решение суда первой инстанции о признании и исполнении решения иностранного суда осуществлялось после извещения лиц, участвующих в судебном разбирательстве, о времени и месте рассмотрения частной жалобы.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 8 Конвенции

80. Заявитель жаловался на нарушение права на уважение его семейной жизни, поскольку власти Российской Федерации не помогли ему воссоединиться с его детьми после того, как их мать увезла их из Италии в Российскую Федерацию. Он ссылался на статью 8 Конвенции, которая в соответствующих частях гласит следующее:

"1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни...

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности, или защиты прав и свобод других лиц".

А. Ходатайство властей Российской Федерации об отклонении настоящей жалобы в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 статьи 37 Конвенции

81. Власти Российской Федерации утверждали, что, поскольку решением Апелляционного суда Флоренции от 25 марта 2014 г. судебное решение о расторжении брака от 18 сентября 2012 г. было аннулировано и оставило нерешенными вопросы, касавшиеся детей, дальнейшее рассмотрение жалобы является неоправданным, так как больше не существует предмета жалобы. В связи с этим власти Российской Федерации утверждали, что жалоба должна быть исключена из списка рассматриваемых Европейским Судом дел в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 статьи 37 Конвенции.

82. Заявитель утверждал, что отмена решения Трибунала Флоренции от 18 сентября 2012 г. не лишила его статуса потерпевшего в отношении предполагаемого нарушения статьи 8 Конвенции, и призвал Европейский Суд продолжить рассмотрение вопроса о приемлемости жалобы и ее рассмотрение по существу.

83. Европейский Суд напоминает, что подпункт "с" пункта 1 статьи 37 Конвенции позволяет ему исключить дело из списка судебных дел:

"...по любой другой причине, установленной Судом, если дальнейшее рассмотрение жалобы является неоправданным".

84. Европейский Суд считает, что отмена судом кассационной инстанции судебного решения от 18 сентября 2012 г. сама по себе не может считаться обстоятельством, которое делает жалобу заявителя более необоснованной. Следовательно, ходатайство властей Российской Федерации должно быть отклонено.

B. Приемлемость жалобы

1. Исчерпание внутригосударственных средств правовой защиты

85. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не исчерпал доступные средства правовой защиты, предусмотренные внутригосударственным законодательством по состоянию на 1 января 2012 г. (см. § 68 настоящего Постановления). Во-первых, они отмечали, что он не обжаловал решение от 19 января 2012 г., которым его ходатайство об исполнении решения Трибунала Флоренции от 6 декабря 2010 г. было отклонено. Во-вторых, он не обратился с надзорной жалобой в Президиум Верховного Суда Российской Федерации, чтобы оспорить решение от 25 января 2013 г. (оставлено без изменения решением кассационной инстанции от 12 марта 2013 г.), которым его ходатайство об исполнении решения Трибунала Флоренции о расторжении брака от 18 сентября 2012 г. было отклонено. Кроме того, заявитель не воспользовался кассационными и надзорными судебными процедурами, чтобы оспорить кассационное решение Санкт-Петербургского городского суда, в котором были определены права заявителя на общение с детьми, обязательства по содержанию детей, и что дети должны были проживать с матерью.

86. С целью доказать эффективность кассационной процедуры власти Российской Федерации привели семь примеров из внутригосударственной правоприменительной практики за период с декабря 2012 года по апрель 2013 года, в которых Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила решения, вынесенные судами первой и кассационной инстанций. Все эти примеры касались споров между частными лицами и различными государственными органами в отношении различных социальных прав. В то время как суды первой инстанции и/или суды кассационной инстанции вынесли решения против заявителей, эти судебные решения были отменены Судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации на основании того, что суды низшей инстанции допустили существенные ошибки при применении материального права.

87. Заявитель обжаловал эффективность процедур кассационного обжалования и надзорного судопроизводства, предусмотренных внутригосударственным законодательством. В частности, что касается кассационного обжалования, заявитель жестко критиковал тот факт, что данный процесс имел двухуровневую систему (уровень президиумов судов второй инстанции и далее уровень Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации), а также что в рамках этой системы судья единолично принимал решение о том, надлежало или нет направлять жалобу для рассмотрения по существу в суд кассационной инстанции, что значительно повышало риск допущения судебной ошибки. Что касается отказа заявителя подать надзорную жалобу в отношении решения от 25 января 2013 г. (оставлено без изменения после кассационного рассмотрения 12 марта 2013 г.) в Президиум Верховного Суда Российской Федерации, заявитель указывал, что согласно соответствующим положениям Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации надзорная жалоба могла быть подана стороной только в том случае, если Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации ранее рассмотрела по существу его или ее кассационную жалобу. Поскольку Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации никогда не рассматривала по существу кассационную жалобу заявителя, он был лишен возможности прибегнуть к процедуре надзорного контроля.

88. Европейский Суд напоминает, что правило исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты, установленное пунктом 1 статьи 35 Конвенции, обязывает лиц, пытающихся возбудить дело в отношении государства, прежде всего использовать средства правовой защиты, предусмотренные внутригосударственной правовой системой, что предоставляет государствам возможность предотвратить или исправить предполагаемые нарушения в рамках своих правовых систем, прежде чем им придется отвечать за свои действия перед международным органом. С целью соблюдения данного правила заявители должны использовать средства правовой защиты, которые доступны и достаточны для возмещения ущерба, причиненного предполагаемыми нарушениями (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Сельмуни против Франции" (Selmouni v. France), жалоба N 25803/94, ECHR 1999-V, § 74).

89. В контексте дел против Российской Федерации Европейский Суд неоднократно устанавливал, что окончательным средством правовой защиты, которое надлежит исчерпать до подачи жалобы в Европейский Суд, является кассационная жалоба в суд второй инстанции и что заявители не обязаны представлять свои дела для повторного рассмотрения в вышестоящие суды посредством процедуры надзорного судопроизводства, которая является исключительным средством правовой защиты (см. Решение Европейского Суда по делу "Тумилович против Российской Федерации" (Tumilovich v. Russia) от 22 июня 1999 г., жалоба N 47033/99, Решение Европейского Суда по делу "Денисов против Российской Федерации" (Denisov v. Russia) от 6 мая 2004 г., жалоба N 33408/03, и Решение Европейского Суда по делу "Мартынец против Российской Федерации" (Martynets v. Russia) от 5 ноября 2009 г., жалоба N 29612/09). После внесения поправок в законодательство, которые изменили гражданский процесс в Российской Федерации и вступили в силу с 1 января 2012 г., Европейский Суд заключил, что новая процедура кассационного обжалования больше не является неопределенной, как ранее, и что любое лицо, которое намерено подать жалобу в отношении нарушения его или ее конвенционных прав, должно прежде всего использовать средства правовой защиты, предусмотренные новой процедурой кассационного обжалования (см. упоминавшееся выше Решение Европейского Суда по делу "Абрамян и другие против Российской Федерации", §§ 76-96). Однако Европейский Суд продолжает последовательно отстаивать свою позицию относительно процедуры надзорного контроля, которую он не считает эффективным средством правовой защиты, требующим исчерпания (см. там же, § 102).

90. Вместе с тем Европейский Суд отмечает, что вопрос о том, были ли исчерпаны внутригосударственные средства правовой защиты, как правило, решается ссылкой на дату подачи жалобы в Европейский Суд. В тех случаях, когда эффективность рассматриваемого средства правовой защиты была признана в правоприменительной практике Европейского Суда после подачи жалобы, Европейский Суд счел несоразмерным обязывать заявителей прибегнуть к этому средству правовой защиты для возмещения причиненного ущерба (см. Постановление Европейского Суда по делу "Новрук и другие против Российской Федерации" (Novruk and Others v. Russia) от 15 марта 2016 г., жалобы NN 31039/11, 48511/11,76810/12, 14618/13 и 13817/14* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 9 (примеч. редактора).), §§ 70-76, и Постановление Европейского Суда по делу "Кочеров и Сергеева против Российской Федерации" (Kocherov and Sergeyeva v. Russia) от 29 марта 2016 г., жалоба N 16899/13* (* См.: там же. 2017. N 1 (примеч. редактора).), §§ 64-69 с последующими ссылками).

91. В настоящем деле заявитель подал жалобу в Европейский Суд 11 сентября 2013 г., в то время как Европейский Суд признал новую кассационную процедуру эффективным средством правовой защиты в целях пункта 1 статьи 35 Конвенции в мае 2015 года (см. §§ 68 и 89 настоящего Постановления). Следовательно, для выполнения требования об исчерпании средств правовой защиты заявителю достаточно было подать жалобу в суд второй инстанции, и ему не требовалось прибегать к средствам правовой защиты, предусмотренным новой процедурой кассации.

92. Европейский Суд отмечает, что заявитель не обжаловал решение от 19 января 2012 г., согласно которому его ходатайство об исполнении предварительного решения Трибунала Флоренции от 6 декабря 2012 г. было отклонено (см. § 32 настоящего Постановления). Следовательно, данная часть жалобы должна быть отклонена согласно пунктам 1 и 4 статьи 35 Конвенции в связи с неисчерпанием внутригосударственных средств правовой защиты.

93. Европейский Суд также указывает, что заявитель обжаловал решение от 25 января 2013 г., согласно которому его ходатайство об исполнении решения Трибунала Флоренции от 18 сентября 2012 г. о расторжении брака было отклонено. Хотя этого не требовалось, впоследствии он обжаловал в кассационном порядке решение от 25 января 2013 г. (оставлено без изменения 12 марта 2013 г.) сначала в президиум Санкт-Петербургского городского суда, а затем в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации. Соответственно, Европейский Суд отклоняет возражение властей Российской Федерации относительно неисчерпания средств правовой защиты применительно к данной части жалобы заявителя.

94. В заключение Европейский Суд отмечает, что заявитель обжаловал судебное решение от 23 июля 2013 г. в ходе судебного разбирательства, касавшегося родительских прав, условий проживания и содержания детей, и, следовательно, он выполнил требование об исчерпании средств правовой защиты. В связи с этим Европейский Суд отклоняет возражение властей Российской Федерации относительно неисчерпания средств правовой защиты в отношении данной части жалобы заявителя.

95. Подводя итог, Европейский Суд согласен с доводом властей Российской Федерации о неисчерпании средств правовой защиты относительно части жалобы заявителя, касающейся вопросов, которые были определены в решении Санкт-Петербургского городского суда от 19 января 2012 года. Европейский Суд также отклоняет заявление властей Российской Федерации о неисчерпании средств правовой защиты в той части, в которой оно касается судебного разбирательства, в рамках которого заявитель стремился добиться признания и исполнения решения о расторжения брака от 18 сентября 2012 г., а также судебного разбирательства, касавшегося родительских прав, условий проживания и содержания детей.

2. Предполагаемое злоупотребление правом на подачу индивидуальной жалобы

96. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба должна быть отклонена вследствие злоупотребления правом на подачу индивидуальной жалобы по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции по следующим основаниям. В нарушение пункта 4 правила 47 Регламента Суда заявитель скрыл от Европейского Суда два факта: что судебное решение от 18 сентября 2012 г. было обжаловано М.Г. и результаты соответствующей процедуры обжалования. Он предоставил Европейскому Суду выборочный перевод с итальянского языка на русский экспертного заключения доктора С. от 20 июня 2011 г. (см. § 22 настоящего Постановления), в котором исследовалась ситуация в семье заявителя, исключив страницы с информацией, которая предположительно делала бездоказательными его доводы, в том числе 11 страниц, содержащих показания детей. Кроме того, заявитель не сообщил Европейскому Суду о событиях, связанных с судебным разбирательством, и об итогах судебного разбирательства в Российской Федерации. Он также скрыл от Европейского Суда тот факт, что 30 октября 2012 г. Дзержинский районный суд г. Санкт-Петербурга предоставил ему право видеться с детьми несмотря на то, что рассмотрение дела в Российской Федерации в отношении родительских прав, условий проживания и содержания детей еще продолжалось, а также то обстоятельство, что он общался с детьми уже после того, как их мать в августе 2011 года привезла их из Италии в Российскую Федерацию. В заключение заявитель не информировал Европейский Суд о том, что он не вернул одного из детей после того, как осуществил свое право на общение с ним, и что он удерживает ребенка в Италии в отсутствии какого-либо решения по данному вопросу. Следовательно, он препятствовал вынесению Европейским Судом постановления, которое было бы основано на всех фактах дела.

97. Европейский Суд напоминает, что в соответствии с подпунктом "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции жалоба может быть отклонена как злоупотребляющая правом на подачу индивидуальной жалобы, если, помимо иных причин, такая жалоба была намеренно основана на ложных фактах. Представление неполной и, таким образом, вводящей в заблуждение информации также может привести к злоупотреблению правом на подачу индивидуальной жалобы особенно в случаях, когда данная информация относится к самой сути дела, и не было представлено достаточного объяснения в отношении неразглашения полного содержания всей информации. Тот же довод применим к случаю, когда новые важные изменения произошли в ходе рассмотрения жалобы в Европейском Суде и когда, несмотря на прямое обязательство сделать это в соответствии с пунктом 7 правила 47 (ранее пункт 6 правила 47) Регламента Суда, заявитель не сообщил эту информацию Европейскому Суду, тем самым препятствуя ему в вынесении постановления по делу с полной осведомленностью обо всех фактах. Однако даже в подобных ситуациях намерение заявителя ввести в заблуждение Европейский Суд всегда должно быть установлено с достаточной определенностью (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гросс против Швейцарии" (Gross v. Switzerland), жалоба N 67810/10, ECHR 2014, § 28, с последующими обширными ссылками).

98. Рассматривая обстоятельства настоящего дела, Европейский Суд считает, что не было установлено с достаточной определенностью, что жалоба была намеренно основана на ложных фактах или что заявитель хотел ввести в заблуждение Европейский Суд. Таким образом, Европейский Суд отклоняет довод властей Российской Федерации о том, что жалоба должна быть отклонена как злоупотребляющая правом на подачу индивидуальной жалобы.

3. Выводы

99. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой и по каким-либо иным основаниям, за исключением части, отклоненной Европейским Судом в связи с неисчерпанием внутригосударственных средств правовой защиты (см. §§ 92 и 95 настоящего Постановления). Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

С. Существо жалобы

1. Доводы сторон

(а) Власти Российской Федерации

(i) Первоначальные замечания

100. Власти Российской Федерации утверждали, что отказ Санкт-Петербургского городского суда исполнить судебное решение от 18 сентября 2012 г. являлся вмешательством в право заявителя на уважение семейной жизни. Данное вмешательство было предусмотрено законодательством, в частности, частью первой статьи 409, статьей 410 и пунктом 5 части первой статьи 412 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, а также статьей 13 и подпунктами "с" и "d" пункта 1 статьи 25 двусторонней Конвенции (см. §§ 69-73 и 67 настоящего Постановления). В связи с этим власти Российской Федерации полагали, что Гаагская конвенция неприменима к настоящему делу, поскольку в рассматриваемое время она еще не вступила в силу в Италии и Российской Федерации (см. § 62 настоящего Постановления).

101. Власти Российской Федерации также отмечали, что в соответствии со статьей 163 Семейного кодекса Российской Федерации в случае отсутствия совместного места жительства родителей и детей их права и обязанности определяются на основании законодательства государства, гражданами которого являются дети. По требованию истца обязательства по содержанию детей и другие отношения между родителями и детьми могут определяться согласно законодательству государства, на территории которого постоянно проживают дети.

102. На тот момент, когда Трибунал Флоренции вынес свое решение от 18 сентября 2012 г., дети уже более года проживали в Российской Федерации, определив свое пребывание в Российской Федерации как постоянное место жительства. Кроме того, у них было гражданство Российской Федерации, а гражданства Италии не было. Следовательно, в соответствии со статьями 13, 20, 24 и 25 двусторонней Конвенции изначально именно суды Российской Федерации, а не итальянские суды должны были возбудить дело, касавшееся личного статуса детей (в том числе, определения места жительства детей).

103. Отказ Санкт-Петербургского городского суда исполнить решение Трибунала Флоренции от 18 сентября 2012 г. был обоснован тем, что Трибунал не в полной мере принял во внимание наилучшее обеспечение интересов детей и личное мнение детей в нарушение статей 3 и 12 Конвенции о правах ребенка от 1989 года (см. § 62 настоящего Постановления), а также запрет, содержащийся в статье 61 Конституции Российской Федерации, о высылке граждан Российской Федерации за пределы Российской Федерации, который суды Российской Федерации нарушили бы в случае удовлетворения ходатайства заявителя о признании и исполнении судебного решения от 18 сентября 2012 г.

104. Санкт-Петербургский городской суд принял во внимание наилучшее обеспечение интересов детей заявителей, учел длительность их пребывания с матерью в Российской Федерации, тот факт, что дети имели гражданство Российской Федерации и не имели гражданства Италии, а также что за время их пребывания в Российской Федерации их отношения со своими родителями могли измениться: факторы, которые не были рассмотрены Трибуналом Флоренции. Следовательно, вмешательство в право заявителя на уважение его семейной жизни преследовало законную цель защиты здоровья, прав и свобод несовершеннолетних детей, являвшихся гражданами Российской Федерации.

105. Власти Российской Федерации также утверждали, что вмешательство было необходимо в демократическом обществе. Власти Российской Федерации ссылались на сложные и крайне враждебные отношения между заявителем и матерью его детей, представив подробности доследственной проверки, проведенной по жалобам М.Г. на заявителя в связи с его посещением школы 20 ноября 2012 г. (см. §§ 15-16 настоящего Постановления).

106. Власти Российской Федерации также заявили, что в ходе судебного разбирательства в Российской Федерации компетентные органы, в том числе Уполномоченный по правам ребенка в г. Санкт-Петербурге и отдел опеки и попечительства Литейного округа г. Санкт-Петербурга, изучили условия проживания детей и направили запросы с целью получения информации относительно их образования, здоровья и отношений с матерью и сверстниками. Было установлено, что дети живут в хорошей квартире, все их насущные потребности удовлетворяются, они посещают государственные школы, участвуют во внеклассных мероприятиях, хорошо адаптировались к новым условиям жизни. Они говорили по-русски, хорошо себя вели, были образованными и начитанными, о них заботились, они тепло и вежливо относились друг к другу. В целом обстановка в семье была гармоничной и дружелюбной.

107. Компетентные органы власти также предпринимали попытки примирить М.Г. с заявителем. В частности, они выступили посредниками в обсуждениях, проведенных психологами и специалистами, напомнив сторонам об их равных правах, а также об обязанностях в отношении детей, и попытались убедить стороны действовать в интересах детей. Однако достичь соглашения не удалось, и Уполномоченный по правам ребенка посоветовал заявителю решить вопрос, касавшийся его общения с детьми, через суды в соответствии с законодательством Российской Федерации.

108. Заявитель последовал этому совету и обратился в Дзержинский районный суд г. Санкт-Петербурга, требуя, чтобы дети проживали вместе с ним. В ходе рассмотрения дела Дзержинский районный суд г. Санкт-Петербурга опросил троих старших детей. Все они выразили желание остаться жить с матерью. Своим окончательным решением от 13 мая 2014 г. Санкт-Петербургский городской суд определил, что дети должны проживать вместе с матерью, а заявитель должен выплачивать ей содержание на детей. Этот же суд также определил права заявителя на общение его с детьми.

109. Принимая во внимание все вышеизложенное, власти Российской Федерации пришли к выводу, что отсутствовало нарушение права заявителя на уважение его семейной жизни, гарантированного статьей 8 Конвенции.

(ii) Дополнительные замечания

110. Что касается отказа Санкт-Петербургского городского суда признать и обеспечить исполнение решения Трибунала Флоренции от 18 сентября 2012 г., власти Российской Федерации указывали, что данное судебное решение не являлось окончательным, было вынесено судом первой инстанции, и М.Г. обжаловала его в кассационном порядке. Процесс обжалования данного решения еще не был завершен, когда заявитель обратился в городской суд с жалобой на его неисполнение.

111. Власти Российской Федерации также утверждали, что Апелляционный суд Флоренции окончательным судебным решением от 25 марта 2014 г. аннулировал судебное решение от 18 сентября 2012 г. и не решил никаких вопросов, касавшихся опеки над детьми, условий их проживания, а также прав М.Г. и заявителя на общение с детьми. Следовательно, Российская Федерация не была обязана обеспечивать исполнение окончательного судебного решения от 25 марта 2014 г., поскольку оно не содержало каких-либо обязательных к исполнению требований.

112. В ходе судебного разбирательства, касавшегося определения места жительства и порядка общения с детьми, Санкт-Петербургский городской суд руководствовался принципами наилучшего обеспечения интересов детей. На основании статей 3 и 12 Конвенции о правах ребенка 1989 года и соответствующих положений статей 57 и 65 Семейного кодекса Российской Федерации органы государственной власти Российской Федерации неоднократно опрашивали детей заявителя как в суде, так и вне его. Двое старших сыновей, которым в рассматриваемое время было 16 и 14 лет, представили в суд свои заявления в письменной форме, в которых они утверждали, что хотели бы проживать с матерью. Социальные службы г. Санкт-Петербурга активно участвовали в изучении ситуации в семье заявителя, они выступали в качестве третьей стороны в судебном разбирательстве и предоставили многочисленные заключения, чтобы помочь судам в определении наилучшего обеспечения интересов детей. Уполномоченный по правам ребенка в г. Санкт-Петербурге, выступивший в качестве третьей стороны в судебном разбирательстве, также представил заключение, касавшееся вопроса наилучшего обеспечения интересов детей.

(b) Заявитель

113. Заявитель согласился с властями Российской Федерации в том, что Гаагская конвенция неприменима к настоящему делу, поскольку дети были вывезены до того, как эта Конвенция вступила в силу на территории Российской Федерации.

114. Несмотря на то, что процедура признания и исполнения решений иностранных судов имела формальный характер в правовой системе Российской Федерации, которая ограничивалась проверкой соблюдения процессуальных требований, Санкт-Петербургский городской суд вышел за эти рамки и рассмотрел решение Трибунала Флоренции от 18 сентября 2012 г. по существу. Кроме того, хотя Санкт-Петербургский городской суд постановил, что удовлетворение ходатайства заявителя об исполнении судебного решения от 18 сентября 2012 г. могло повлиять на безопасности и суверенитет Российской Федерации, а также нарушить основополагающие принципы законодательства и публичного порядка Российской Федерации, он не представил объяснений относительно последствий возможного причинения ущерба суверенитету, безопасности и публичному порядку. Таким образом, заявитель пришел к выводу, что отказ в удовлетворении его ходатайства об исполнении решения Трибунала Флоренции от 18 сентября 2012 г. противоречил законодательству и нарушил право заявителя, предусмотренное статьей 8 Конвенции.

115. Санкт-Петербургский городской суд не принял во внимание наилучшее обеспечение интересов детей. В частности, суд не предпринял никаких мер для выяснения мнения детей и ограничился изучением личности самого заявителя или его отношения к детям. Фактически суд по своему собственному усмотрению отобрал доказательства, подтверждавшие идею о невозможности исполнения решения Трибунала Флоренции, что нарушило право заявителя на проведение справедливого судебного разбирательства.

116. Заявитель также утверждал, что вмешательство в его право, гарантированное статьей 8 Конвенции, не преследовало законную цель и не было необходимо в демократическом обществе.

117. Суды Российской Федерации отказались учесть тот факт, что, используя свое гражданство Российской Федерации, М.Г. инициировала параллельное судебное разбирательство в Российской Федерации в связи со спорной ситуацией с детьми, и не выполнили никаких мер для пресечения подобных действий с ее стороны. В результате заявитель оказался в ситуации, когда на него оказывалось юридическое давление через судебные органы двух стран, создавая риск того, что он будет дважды нести ответственность (для примера, в отношении финансового содержания детей). Таким образом, заявитель был вынужден участвовать в судебном разбирательстве в Дзержинском районном суде г. Санкт-Петербурга, а также был вынужден неоднократно давать пояснения относительно обстоятельств, уже установленных Трибуналом Флоренции.

118. Заявитель резко критиковал отсутствие в Российской Федерации судов, специализирующихся на рассмотрении семейных дел. Он также утверждал, что социальные службы не могли наилучшим образом обеспечить соблюдение интересов родителей и детей. Ни органы опеки, ни Уполномоченный по правам ребенка не смогли ему помочь установить контакт с его детьми на основании временного порядка общения (см. §§ 47-48 настоящего Постановления). Ни один государственный орган не отреагировал каким-либо образом на его заявления относительно предполагаемой психической нестабильности М.Г. и того, что она оказывала давление на детей. Следовательно, правовая система Российской Федерации продемонстрировала неспособность защитить интересы заявителя как отца, обеспечить безопасность детей и не предусматривала наличия необходимых правовых механизмов для обеспечения соблюдения порядка общения с детьми, определенного ее судами.

119. Соответственно, заявитель был лишен возможности жить нормальной семейной жизнью в нарушение статьи 8 Конвенции.

(с) Третья сторона

120. М.Г. предоставила различные документы, касающиеся судебных разбирательств, в которых она и заявитель являлись сторонами. Поскольку они имеют отношение к рассмотрению вопросов, лежащих в основе настоящего дела, содержание этих материалов было представлено в кратком изложении фактов по делу.

2. Мнение Европейского Суда

121. Европейский Суд отмечает, что "семейная жизнь" по смыслу статьи 8 Конвенции включает как минимум связи между ближайшими родственниками (см. недавнее Постановление Европейского Суда по делу "Здравкович против Сербии" (Zdravkovic v. Serbia) от 20 сентября 2016 г., жалоба N 28181/11, § 60). Соответственно, общее мнение заключается в том, что отношения между заявителем и его детьми являются семейной жизнью по смыслу статьи 8 Конвенции. При этом Европейский Суд должен определить, имело ли место несоблюдение права заявителя на уважение его семейной жизни. "Уважение" семейной жизни подразумевает наличие у государства обязательства действовать таким образом, чтобы способствовать нормальному развитию семейных связей (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Скоццари и Джунта против Италии" (Scozzari and Giunta v. Italy), жалобы NN 39221/98 и 41963/98, ECHR 2000-VIII, § 221).

122. Европейский Суд отмечает, что в августе 2011 года, когда супружеская пара фактически находилась в середине бракоразводного процесса в Италии, М.Г. забрала детей, которым на тот момент было 14, 11, 9 и 6 лет и вывезла их в Российскую Федерацию, и она никогда не возвращалась. В период с 2011 по 2014 год заявитель приезжал в Российскую Федерацию более 50 раз, пытаясь воссоединиться со своими детьми, но безуспешно.

123. Европейский Суд напоминает, что, хотя целью статьи 8 Конвенции является главным образом защита человека от произвольного вмешательства в осуществление его прав со стороны органов государственной власти, она предусматривает и позитивные обязательства, неразрывно связанные с эффективным "уважением" семейной жизни (см. Постановление Европейского Суда по делу "Момуссо и Вашингтон против Франции" (Maumousseau and Washington v. France) от 6 декабря 2007 г., жалоба N 39388/05, § 83). Эти обязательства могут включать в себя принятие мер, направленных на обеспечение уважения семейной жизни даже в сфере взаимоотношений между отдельными лицами, включая создание регулятивной базы механизма разрешения и исполнения судебных решений, защищающих права отдельных лиц, и при необходимости осуществление конкретных мер. Границы позитивных и негативных обязательств государства в соответствии с данной нормой не всегда позволяют дать точное определение. Тем не менее применяемые принципы схожи. В обоих контекстах должно быть установлено справедливое равновесие между конкурирующими интересами отдельного лица и общества в целом, в том числе с другими заинтересованными третьими лицами, и в обоих случаях государство пользуется определенной свободой усмотрения (см. Постановление Европейского Суда по делу "Космопулу против Греции" (Kosmopoulou v. Greece) от 5 февраля 2004 г., жалоба N 60457/00, § 43).

124. Что касается обязательства государства принимать позитивные меры, Европейский Суд неоднократно заключал, что статья 8 Конвенции включает право родителей на то, чтобы предпринимались меры, направленные на их воссоединение с детьми, а также обязательство внутригосударственных органов власти выполнять подобные действия. Это применяется не только к делам, связанным с принудительным помещением детей под опеку государства и реализацией мер опеки, но и к делам, когда между родителями и/или другими членами семьи ребенка возникают споры по вопросу общения и места проживания ребенка (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хокканен против Финляндии" (Hokkanen v. Finland) от 23 сентября 1994 г., Series A, N 299 A, § 55, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Космопулу против Греции" (Kosmopoulou v. Greece), § 44).

125. Европейский Суд отмечает, что дела со сравнимыми фактическими обстоятельствами, а именно те, в которых ребенок, обычно проживающий в одном государстве, был вывезен и удерживался на территории другого государства одним из родителей, как правило, рассматриваются со ссылкой на Гаагскую конвенцию 1980 года о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей. Гаагская конвенция устанавливает критерий для определения того, является ли перемещение ребенка в другую страну одним из родителей "неправомерным" действием, и требует ли оно принятия соответствующих мер органами власти государства, в котором удерживается ребенок. В частности, в делах, касающихся международного похищения детей, Европейский Суд всегда исходил из того, что наилучшим образом интересы ребенка соблюдаются в результате восстановления status quo* (* Status quo (лат.) - существовавшее положение вещей (примеч. переводчика).) посредством принятия решения о незамедлительном возвращении ребенка в страну его или ее обычного постоянного проживания в случае похищения (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "X против Латвии", §§ 96-98 и 106-107).

126. В таких случаях существует презумпция в пользу незамедлительного возвращения ребенка "отстраненному от общения" родителю. Данное правило подкрепляется серьезными соображениями публичного порядка: "родителю-похитителю" не следует позволять извлекать выгоду из собственных неправомерных действий и не следует предоставлять возможность легализовать фактическую ситуацию, создавшуюся в силу неправомерного перемещения ребенка, и ему не следует разрешать выбирать новое место для спора, который уже был урегулирован в иной стране. Презумпция в пользу возвращения призвана препятствовать данному типу поведения и должна содействовать "общей заинтересованности в обеспечении соблюдения принципа верховенства права" (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Нуутинен против Финляндии" (Nuutinen v. Finland), жалоба N 32842/96, ECHR 2000-VIII, § 129, а также Решение Европейского Суда по делу "M.R. и L.R. против Эстонии" (M.R. and L.R. v. Estonia) от 15 мая 2012 г., жалоба N 13420/12, § 43).

127. Однако рассматривая обстоятельства настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что в августе 2011 года, когда М.Г. уехала с детьми из Италии в Российскую Федерацию, Гаагская конвенция еще не вступила в силу для этих двух государств и, следовательно, не могла применяться к делу (см. §§ 61, 100 и 113 настоящего Постановления).

128. В связи с этим Европейский Суд напоминает, что его приоритетной задачей является изучение ситуации заявителя с учетом требований статьи 8 Конвенции.

129. Европейский Суд отмечает, что в соответствии с предварительным решением Трибунала Флоренции от 6 декабря 2010 г., измененным 29 июня 2011 г., до завершения судебного разбирательства по вопросу бракоразводного процесса на заявителе лежала обязанность по опеке над детьми, они должны были проживать вместе с ним, а М.Г. было предоставлено право на общение с ними, в том числе право на общение в период с 25 августа по 1 сентября 2011 г. Вариант решения от 29 июня 2011 г. четко предусматривал, что детям не разрешалось покидать Италию без согласия обоих родителей (см. §§ 21 и 23 настоящего Постановления). М.Г. при осуществлении своих прав на общение с детьми 27 августа 2011 г. без ведома заявителя выехала из Италии в Российскую Федерацию вместе с детьми. Переезд в Российскую Федерацию с детьми позволил ей стать de facto родителем, с которым проживают дети, и избежать последствий предварительного решения от 6 декабря 2010 г., измененного 29 июня 2011 г.

130. При таких обстоятельствах Европейский Суд приходит к выводу о том, что дети были увезены в нарушение решения Трибунала Флоренции и удерживались в Российской Федерации их матерью (см. § 125 настоящего Постановления) и что, следовательно, статья 8 Конвенции обязывает власти Российской Федерации принять меры и помочь заявителю в удовлетворении его ходатайств, касавшихся сложившейся ситуации.

131. Однако Европейский Суд напоминает, что в период, относящийся к обстоятельствам дела, Гаагская конвенция не применялась в Италии и Российской Федерации, поэтому заявителю запрещалось требовать незамедлительного возвращения детей в место их постоянного проживания в Италии (см. Постановление Европейского Суда по делу "Громадка и Громадкова против Российской Федерации" (Hromadka and Hromadkova v. Russia) от 11 декабря 2014 г., жалоба N 22909/10* (* Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2015. N 3 (примеч. редактора).), § 157). В данной ситуации незамедлительное принятие Трибуналом Флоренции в ходе бракоразводного процесса решения, в котором должно было быть определено, кто должен заботиться о детях, и с кем из родителей должны были проживать дети, позволило бы заявителю возбудить судебное разбирательство по исполнению решения в Российской Федерации. Вместе с тем Европейский Суд отмечает, что только через год после перемещения детей в другую страну, 18 сентября 2012 г., Трибунал Флоренции вынес решение по бракоразводному процессу, в котором он постановил, что М.Г. и заявитель должны были осуществлять совместную опеку над детьми и что дети должны проживать вместе с заявителем.

132. Европейский Суд отмечает, что в ноябре 2012 года заявитель возбудил в Российской Федерации судебное разбирательство о признании и исполнении судебного решения по бракоразводному процессу от 18 сентября 2012 г. Однако решением от 25 января 2013 г., которое после обжалования 12 марта 2013 г. было оставлено без изменения, Санкт-Петербургский городской суд отклонил ходатайство заявителя, сославшись на несовместимость судебного решения от 18 сентября 2012 г. с основополагающими принципами права и публичного порядка Российской Федерации как на основание для вынесения решения (см. § 34 настоящего Постановления). Делая подобный вывод, Санкт-Петербургский городской суд придал особое значение тому факту, что между моментом перемещения детей в Российскую Федерацию в августе 2011 года и вынесением решения по бракоразводному процессу в сентябре 2012 года Трибуналом Флоренции дети постоянно проживали в Российской Федерации. Данное обстоятельство, по мнению Санкт-Петербургского городского суда, изменило место постоянного проживания детей с Италии на Российскую Федерацию и, принимая во внимание также тот факт, что дети являлись гражданами Российской Федерации и не имели гражданства Италии, делало рассмотрение спора между родителями в итальянском суде несовместимым с законодательством Российской Федерации.

133. Одновременно в январе 2012 года М.Г. возбудила судебное разбирательство в Дзержинском районном суде г. Санкт-Петербурга, требуя лишить заявителя его родительских прав в отношении детей и установить, что дети должны были проживать вместе с ней. Заявитель подал встречный иск (см. §§ 41-42 настоящего Постановления). Европейский Суд отмечает, что в отношении ходатайства М.Г. об определении порядка проживания ее детей суд Российской Федерации разрешил ей выбрать новое место для рассмотрения спора, который уже рассматривался Трибуналом Флоренции и в ходе которого уже было вынесено решение о том, что до вынесения решения по бракоразводному процессу дети должны были проживать со своим отцом, с заявителем.

134. Европейский Суд отмечает, что только после того, как это производство длилось уже значительное время, 30 октября 2012 г. в данном судебном разбирательстве был определен временный порядок общения заявителя с детьми, который заключался в еженедельном часовом общении с каждым ребенком в помещении школы, посещаемой детьми, и в присутствии психолога (см. § 47 настоящего Постановления). Эта задержка, а также периодичность и качество установленного порядка общения не могли не способствовать отчуждению между отцом и детьми.

135. Европейский Суд также подчеркивает, что порядок общения, измененный 21 ноября 2012 г. для того, чтобы расширить возможности заявителя видеться со своими детьми с целью восстановления отношений между ними, был вскоре после этого отменен 4 декабря 2012 г. на том основании, что заявитель не соблюдал наилучшим образом интересы детей. Данное решение было вынесено после инцидента 27 ноября 2012 г., когда младший сын заявителя яростно сопротивлялся встрече с заявителем, и было основано на заключении Центра восстановительного лечения "Детская психиатрия" от 29 ноября 2012 г., в котором говорилось, что при обстоятельствах, когда имел место серьезный конфликт между родителями, встречи между детьми и родителем, от которого они жили отдельно, психологически сильно травмировали детей, а также на письме директора школы, в котором он категорически возражал против встреч заявителя с детьми в школьных помещениях. Однако из материалов дела не следует, что при вынесении решения об отмене временного порядка общения заявителя с его детьми внутригосударственные органы власти приняли какие-либо меры для установления того, сопротивлялись ли все четверо детей общению с заявителем, чтобы определить причины такого сопротивления и попытаться их устранить соответствующим образом. В итоге заявитель был лишен права видеться со своими детьми и установить постоянный и плодотворный контакт с ними, в то время как судебное разбирательство еще продолжалось, и это всё больше отдаляло их друг от друга.

136. После отклонения судами Российской Федерации ходатайства заявителя о признании и исполнении решения судебного разбирательства по бракоразводному процессу от 18 сентября 2012 г. оно находилось на рассмотрении Дзержинского районного суда г. Санкт-Петербурга в рамках судебного процесса, касавшегося родительских прав, условий проживания и содержания детей, и заявитель мог ожидать, что власти Российской Федерации исполнят свое позитивное обязательство в соответствии со статьей 8 Конвенции и помогут ему воссоединиться с его детьми. Однако Европейский Суд отмечает, что только тогда, когда 25 марта 2014 г. Апелляционный суд Флоренции после обжалования отменил решение по бракоразводному процессу Трибунала Флоренции от 18 сентября 2012 г. (см. §§ 43, 50 и 57 настоящего Постановления), Санкт-Петербургский городской суд, наконец, вынес решение по данному вопросу 13 мая 2014 г., постановив, что дети должны были проживать с М.Г. и что заявитель должен был выплачивать ей содержание на детей, и определил права заявителя на общение с детьми. Вынося это решение, Санкт-Петербургский городской суд принял во внимание тот факт, что дети долгое время жили с матерью и адаптировались к новым условиям, а также что они выразили желание жить с матерью. Европейский Суд считает, что время, которое внутригосударственный суд потратил на вынесение окончательного решения по спору, а также отсутствие с декабря 2012 года какого-либо временного регулирования прав заявителя на общение с детьми привели к непоправимым последствиям в отношениях между заявителем и его детьми и позволило de facto вынести решение.

137. Учитывая обстоятельства дела в целом, Европейский Суд считает, что власти Российской Федерации не выполнили своего обязательства помочь заявителю при рассмотрении поданных им ходатайств и, таким образом, не выполнили свое позитивное обязательство в соответствии со статьей 8 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

138. Заявитель жаловался на то, что судебное разбирательство, касающееся признания и исполнения решения Трибунала Флоренции от 18 сентября 2012 г., было несправедливым, поскольку его не уведомили о дате проведения кассационного слушания 12 марта 2013 г., поэтому он отсутствовал на указанном слушании. Заявитель ссылался на статью 6 Конвенции, в соответствующей части которой говорится следующее:

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела... судом...".

А. Приемлемость жалобы

139. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба связана с рассмотренной выше и, следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

(а) Власти Российской Федерации

140. Власти Российской Федерации утверждали, что дело заявителя являлось гражданским по своему характеру и не затрагивало вопросы, касающиеся его личных качеств, образа жизни или поведения. В ходе рассмотрения его ходатайства о признании и исполнении решения Трибунала Флоренции от 18 сентября 2012 г. Санкт-Петербургский городской суд не рассматривал это решение по существу, он только изучил вопрос о том, существовали ли причины для признания и исполнения данного решения в Российской Федерации, на основании документов, представленных заявителем. Это подразумевало выяснение того, существовал ли договор, связывавший Российскую Федерацию и Италию, был ли соблюден заявителем порядок подачи ходатайства об исполнении решения иностранного суда, было ли ходатайство дополнено всеми необходимыми документами, был ли соблюден принцип lis alibi pendens* (* Lis alibi pendens (лат.) - наличие процесса по тому же делу в иностранном суде как основание для оставления иска без рассмотрения (примеч. переводчика).), будет ли исполнение решения иностранного суда угрожать суверенитету, безопасности и публичному порядку Российской Федерации независимо от того, были ли стороны уведомлены о времени и месте проведения судебного разбирательства за рубежом, и другие формальные критерии.

141. Ходатайство о признании и исполнении решения Трибунала Флоренции от 18 сентября 2012 г. было рассмотрено Санкт-Петербургским городским судом 25 января 2013 г. в присутствии заявителя и его представителя. Заявитель 7 февраля 2013 г. подал также частную жалобу в отношении решения от 25 января 2013 г. об отказе в признании и исполнении решения Трибунала Флоренции от 18 сентября 2012 г. Статья 333 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не предусматривала, что заявитель, подавший частную жалобу, должен был быть уведомлен о проведении кассационного слушания. Следовательно, с правовой точки зрения было обосновано, что суд кассационной инстанции рассмотрел дело в отсутствие заявителя. У заявителя не было необходимости лично присутствовать, поскольку у него уже была возможность лично присутствовать при рассмотрении дела в Санкт-Петербургском городском суде 25 января 2013 г. У заявителя была хорошая возможность представить свои доводы в полном объеме как в частной жалобе на решение Санкт-Петербургского городского суда от 25 января 2013 г., так и в дополнениях к этой жалобе.

142. В связи с изложенным власти Российской Федерации в заключение отметили, что, поскольку правовая позиция заявителя была полностью учтена при рассмотрении дела судом первой инстанции и кассационным судом, отсутствовало нарушение его права на справедливое судебное разбирательство, закрепленного в пункте 1 статьи 6 Конвенции.

(b) Заявитель

143. Заявитель утверждал, что, хотя процедура признания и исполнения решения иностранных судов в Российской Федерации имела формальный характер, тем не менее в настоящем деле Санкт-Петербургский городской суд поставил под сомнение решение Трибунала Флоренции от 18 сентября 2012 г. и пересмотрел его. При таких обстоятельствах заявителю должна была быть предоставлена возможность присутствовать при рассмотрении дела судом кассационной инстанции.

2. Мнение Европейского Суда

144. Европейский Суд вновь отмечает различный характер интересов, охраняемых статьями 6 и 8 Конвенции. В то время как статья 6 Конвенции предусматривает процессуальную защиту, а именно "право на судебное рассмотрение" при определении своих "гражданских прав и обязанностей", статья 8 Конвенции служит более широким целям, обеспечивающим надлежащее уважение, inter alia, семейной жизни. Различия между гарантиями, предусмотренными статьями 6 и 8 Конвенции, могут, принимая во внимание конкретные обстоятельства дела, оправдать рассмотрение одних и тех же фактов в соответствии с обеими статьями (см. Постановление Европейского Суда по делу "Сильвестр против Австрии" (Sylvester v. Austria) от 24 апреля 2003 г., жалобы NN 36812/97 и 40104/98, § 76, с последующими ссылками).

145. Европейский Суд также напоминает, что статья 6 Конвенции не гарантирует права на личное присутствие в суде по гражданским делам, но гарантирует более общее право эффективно защищать свои интересы в суде и возможность пользоваться принципом равенства сторон в отношении противоположной стороны. Пункт 1 статьи 6 Конвенции предоставляет государству свободу усмотрения в определении способов гарантирования этих прав участникам гражданского процесса. Европейскому Суду надлежит установить, была ли предоставлена заявителю, лицу, участвующему в гражданском процессе, разумная возможность ознакомиться и прокомментировать замечания или доказательства, представленные другой стороной, ответить на них и изложить свою позицию по делу на условиях, которые не ставят его в существенно невыгодное положение vis-а-vis)* (* Vis-а-vis (фр.) - по отношению к (примеч. переводчика).) противостоящей заявителю по делу стороной. При решении вопросов, касающихся справедливости судебного разбирательства по смыслу статьи 6 Конвенции, Европейскому Суду следует рассмотреть всё судебное производство в целом, в том числе решение суда кассационной инстанции (см. недавнее Постановление Европейского Суда по делу "Ганкин и другие против Российской Федерации" (Gankin and Others v. Russia) от 31 мая 2016 г., жалобы NN 2430/06, 1454/08, 11670/10 и 12938/12* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2017. N 1 (примеч. редактора).), § 25, с последующими ссылками).

146. Что касается вида судебного разбирательства, право на "публичное разбирательство" в соответствии с пунктом 1 статьи 6 Конвенции должно толковаться согласно сложившейся прецедентной практике Европейского Суда как включающее в себя право на "устное разбирательство". Тем не менее предусмотренное этой статьей обязательство провести устное слушание не является абсолютным. Проведение устного судебного разбирательства может и не потребоваться из-за исключительных обстоятельств дела, например, когда оно не затрагивает вопросов факта или права, которые не могли бы надлежащим образом быть разрешены на основании материалов дела и письменных замечаний сторон. При условии, что устное разбирательство было проведено в суде первой инстанции, менее строгий стандарт применяется на кассационном уровне, на котором непроведение судебного разбирательства может быть оправдано особенностями данного судебного разбирательства. Так, судебное разбирательство в связи с правом на обжалование и судебное разбирательство, затрагивающее только вопросы права, в отличие от вопросов фактов, может соответствовать требованиям статьи 6 Конвенции, хотя заявителю и не была предоставлена возможность быть заслушанным лично апелляционным или кассационным судом (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ганкин и другие против Российской Федерации", § 26 с последующими ссылками). Тот факт, что исход судебного разбирательства имеет важное значение для заявителя лично, не имеет решающего значения в вопросе о необходимости судебного слушания (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Юссила против Финляндии" (Jussila v. Finland), жалоба N 73053/01, ECHR 2006-XIV, § 44).

147. Принимая во внимание обстоятельства настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что заявитель обратился в Санкт-Петербургский городской суд с ходатайством о признании и исполнении Российской Федерацией решения Трибунала Флоренции от 18 сентября 2012 г., согласно которому ему и М.Г. предоставлялась совместная опека над детьми и в котором было определено, что дети должны были проживать вместе с ним. Процесс изучения данного ходатайства заключался в проверке соблюдения судом формальных критериев, установленных в статье 412 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, и не включал в себя проверку того, являлось ли решение законным или обоснованным (см. §§ 74 и 75 настоящего Постановления).

148. Европейский Суд также отмечает, что в соответствии с процедурой, предусмотренной для рассмотрения ходатайств о признании и исполнении решений иностранных судов (см. § 73 настоящего Постановления), как заявитель, так и М.Г. были проинформированы о времени и месте рассмотрения ходатайства заявителя об исполнении решения. Они оба присутствовали при его рассмотрении в городском суде и делали устные замечания. Однако изучив ходатайство заявителя, Санкт-Петербургский городской суд отклонил его 25 января 2013 г. как противоречащее основополагающим принципам законодательства и публичного порядка Российской Федерации. Европейский Суд подчеркивает, что данный вывод основывался на фактах, которые не оспаривались сторонами, а именно что дети более года постоянно проживали в Российской Федерации, когда Трибунал Флоренции вынес свое решение от 18 сентября 2012 г., а также что дети являлись гражданами Российской Федерации и у них не было гражданства Италии (см. § 34 настоящего Постановления). Заявитель подал частную жалобу на решение от 25 января 2013 г.

149. Европейский Суд отмечает, что в соответствии с законодательством, действовавшем в рассматриваемое время, частные жалобы на решение суда первой инстанции, касающиеся признания и исполнения решений иностранных судов, должны были рассматриваться судом кассационной инстанции без уведомления участников судебного разбирательства (см. § 77 настоящего Постановления). В то же время Конституционный Суд Российской Федерации постановил, что данное положение должно толковаться как означающее, в частности, что участники судебного разбирательства должны быть проинформированы о времени и месте судебного слушания, если это отвечает интересам надлежащего отправления правосудия, с учетом характера и сложности рассматриваемых вопросов (см. § 78 настоящего Постановления). Европейский Суд отмечает, что в настоящем деле Санкт-Петербургский городской суд приступил к рассмотрению ходатайства заявителя, не уведомив его или М.Г., и, следовательно, без их участия.

150. Европейский Суд обращает внимание на следующее: характер настоящего судебного разбирательства, основания, приведенные Санкт-Петербургским городским судом в решении об отклонении ходатайства заявителя о признании и исполнении решения Трибунала Флоренции от 18 сентября 2012 г., основные факты, которые не являлись предметом спора между сторонами, а также то обстоятельство, что заявитель принимал участие в рассмотрении своего ходатайства в суде первой инстанции. Следовательно, Европейский Суд считает, что неуведомление Санкт-Петербургским городским судом заявителя о времени и месте проведения кассационного слушания, а значит, непредоставление ему возможности участвовать в рассмотрении его частной жалобы в отношении отказа признать и обеспечить исполнение решения Трибунала Флоренции от 18 сентября 2012 г. не делали эти судебные разбирательства несправедливыми по смыслу пункта 1 статьи 6 Конвенции. В настоящем деле данное положение Конвенции нарушено не было.

III. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

151. В заключение заявитель жаловался, ссылаясь на статью 13 Конвенции, на то, что в его распоряжении не было эффективного средства правовой защиты в связи с его жалобой на нарушение статьи 8 Конвенции. Статья 13 Конвенции гласит следующее:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные настоящей Конвенцией, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

152. Европейский Суд полагает, что вопрос, поднятый в соответствии с настоящей статьей, частично совпадает с существом жалобы заявителя на нарушение статьи 8 Конвенции. Следовательно, эта часть жалобы должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу. Однако принимая во внимание сделанный ранее вывод применительно к статье 8 Конвенции (см. § 137 настоящего Постановления), Европейский Суд не считает целесообразным отдельно рассматривать данный вопрос в соответствии со статьей 13 Конвенции.

IV. Применение статьи 41 Конвенции

153. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

154. Заявитель требовал выплаты 30 000 евро в качестве компенсации морального вреда

155. Власти Российской Федерации утверждали, что заявителю не следует присуждать компенсацию в отношении морального вреда.

156. Европейский Суд не видит оснований сомневаться в том, что заявитель страдал и продолжает страдать из-за сильных переживаний в результате того, что он не может жить вместе со своими детьми и участвовать в их жизни, и Европейский Суд считает, что достаточная справедливая компенсация не должна присуждаться исключительно в связи с установлением факта нарушения Конвенции. Принимая во внимание обстоятельства дела и оценивая их на основе принципа справедливости, как того требует статья 41 Конвенции, Европейский Суд присуждает заявителю 12 500 евро по данному пункту.

B. Судебные расходы и издержки

157. Заявитель не требовал выплаты компенсации судебных расходов и издержек. Следовательно, отсутствует необходимость присуждать ему какие-либо суммы по данному основанию.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

158. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) отклонил ходатайство властей Российской Федерации об исключении жалобы из списка рассматриваемых Европейским Судом дел;

2) объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу, за исключением ее части на нарушение статьи 8 Конвенции, касающейся вопросов, по которым было вынесено решение Санкт-Петербургского суда от 19 января 2012 г., которая является неприемлемой для рассмотрения по существу;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 8 Конвенции;

4) постановил, что отсутствовало нарушение статьи 6 Конвенции;

5) постановил, что отсутствует необходимость рассматривать отдельно жалобу на нарушение статьи 13 Конвенции;

6) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 12 500 евро (двенадцать тысяч пятьсот евро) плюс любой налог, который может быть взыскан с указанной суммы, в качестве компенсации морального вреда, данная сумма подлежит переводу в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день оплаты;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

7) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 18 июля 2017 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Хелена Ядерблом Председатель Секции Суда