Определение Конституционного Суда РФ от 26 ноября 2018 г. N 2854-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Булашева Николая Александровича на нарушение его конституционных прав рядом норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и статьей 416 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданина Н.А. Булашева к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, установил:

1. Гражданин Н.А. Булашев, осужденный за совершение преступления приговором суда, оставленным без изменения судом апелляционной инстанции (определение от 19 октября 2017 года), просит признать не соответствующими статьям 19 (части 1 и 2), 45 (часть 1), 46 (часть 1), 118 (части 1 и 3), 120 (часть 1) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации следующие положения Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации:

часть четвертую статьи 65 "Порядок рассмотрения заявления об отводе судьи", поскольку, как полагает заявитель, эта норма позволяет судье, единолично рассматривающему уголовное дело, самостоятельно принимать решение относительно заявленного ему отвода;

часть вторую статьи 259 "Протокол судебного заседания", как не возлагающую на суд, рассматривающий уголовное дело, обязанность вести аудиозапись судебного заседания и тем самым, по утверждению заявителя, допускающую ведение протокола судебного заседания в произвольной форме, а также искажение содержания выступлений участников процесса;

части вторую и третью статьи 260 "Замечания на протокол судебного заседания", поскольку эта норма позволяет судье, единолично рассматривающему уголовное дело, самостоятельно принимать решение относительно обоснованности замечаний, поданных на протокол судебного заседания, а также произвольно их отклонять.

Кроме того, Н.А. Булашев просит проверить конституционность статьи 37 "Прокурор" УПК Российской Федерации и статьи 41.6 "Поощрение работников" Федерального закона от 17 января 1992 года N 2202-I "О прокуратуре Российской Федерации", полагая, что указанные нормы позволяют прокурору необъективно осуществлять надзор за предварительным расследованием уголовных дел, руководствуясь при этом не требованиями законности, а возможностью получения поощрения за исполнение служебных обязанностей.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данного обращения к рассмотрению.

Положения статьи 65 УПК Российской Федерации, в том числе ее часть четвертая, согласно которой отвод, заявленный судье, единолично рассматривающему уголовное дело, разрешается этим же судьей, не предполагают возможности произвольного, без учета оснований, предусмотренных статьями 61 и 63 данного Кодекса, решения вопроса об отводе судьи и не освобождают суд, разрешающий этот вопрос, от обязанности обосновать свои выводы ссылками на конкретные обстоятельства дела. К тому же справедливость и беспристрастность решения судьи гарантируются всей совокупностью уголовно-процессуальных средств и процедур, включающих контроль со стороны вышестоящих судебных инстанций, обязанных при выявлении того, что приговор или иное судебное решение вынесены незаконным составом суда, отменить его и направить уголовное дело на новое рассмотрение (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 19 марта 2009 года N 237-О-О, от 21 ноября 2013 года N 1807-О, от 29 мая 2014 года N 1048-О, от 29 сентября 2015 года N 2082-О, от 28 января 2016 года N 115-О, от 25 мая 2017 года N 1032-О, от 27 сентября 2018 года N 2185-О и др.).

Закрепленные в статье 259 УПК Российской Федерации общие требования к ведению протокола судебного заседания предопределяют его значение как процессуального документа, который призван достоверно и последовательно отражать ход судебного разбирательства, способствовать постановлению приговора в соответствии с доказательствами, исследованными в судебном заседании, и обеспечивать возможность контроля со стороны вышестоящих судебных инстанций за выполнением судом требований закона при разрешении уголовных дел (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 14 июля 2017 года N 21-П); так, согласно части второй статьи 259 УПК Российской Федерации протокол судебного заседания может быть написан от руки, или напечатан на машинке, или изготовлен с использованием компьютера; для обеспечения полноты протокола при его ведении могут быть использованы стенографирование, а также технические средства; кроме того, часть пятая данной статьи устанавливает, что если в ходе судебного разбирательства проводились фотографирование, аудио- и (или) видеозапись, киносъемка допросов, трансляция по радио, телевидению или в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", то об этом делается отметка в протоколе судебного заседания; в этом случае материалы фотографирования, аудио- и (или) видеозаписи, киносъемки прилагаются к материалам уголовного дела, что может служить средством обеспечения полноты и объективности протокола, способствовать оценке вышестоящими судебными инстанциями правосудности принятых по уголовному делу решений (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 2 июля 2009 года N 1014-О-О, от 17 ноября 2011 года N 1558-О-О, от 24 июня 2014 года N 1433-О, от 23 июня 2015 года N 1312-О, от 29 сентября 2016 года N 1790-О, от 18 июля 2017 года N 1463-О, от 28 июня 2018 года N 1425-О и др.).

При этом согласно разъяснениям, данным Пленумом Верховного Суда Российской Федерации в пункте 18 постановления от 13 декабря 2012 года N 35 "Об открытости и гласности судопроизводства и о доступе к информации о деятельности судов", судам надлежит осуществлять фиксацию хода судебного разбирательства с использованием средств аудиозаписи при наличии такой технической возможности.

Положения статьи 260 УПК Российской Федерации закрепляют возможность подачи замечаний на протокол судебного заседания, по результатам рассмотрения которых должно быть вынесено постановление об удостоверении их правильности либо об их отклонении. Указанные законоположения не освобождают суд, наделенный правом разрешать данный вопрос (при единоличном рассмотрении дела - судья, лично воспринимавший ход процесса), от обязанности обосновать свое решение ссылками на конкретные обстоятельства, не предполагают произвольное отклонение председательствующим поданных на протокол судебного заседания замечаний или лишение участников процесса возможности ссылаться при обжаловании приговора на необоснованность такого отклонения, а в нормативной связи с другими положениями уголовно-процессуального закона не могут рассматриваться и как исключающие обязанность суда на основе принципа объективности вносить изменения в протокол судебного заседания в соответствии с поданными замечаниями (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 14 июля 2017 года N 21-П; определения Конституционного Суда Российской Федерации от 2 июля 2009 года N 1007-О-О, от 17 июня 2010 года N 794-О-О, от 29 сентября 2011 года N 1218-О-О, от 25 февраля 2013 года N 185-О, от 17 июля 2014 года N 1813-О, от 16 июля 2015 года N 1568-О, от 18 июля 2017 года N 1525-О, от 28 июня 2018 года N 1425-О и др.). Кроме того, принятое по результатам рассмотрения замечаний постановление приобщается к протоколу судебного заседания вместе с поступившими на него замечаниями. Подобное приобщение, в свою очередь, позволяет вышестоящим судебным инстанциям ознакомиться не только с протоколом судебного заседания, но и с замечаниями на него, оценив правомерность их удостоверения либо отклонения (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 20 ноября 2014 года N 2683-О, от 21 мая 2015 года N 1105-О, от 16 июля 2015 года N 1568-О, от 18 июля 2017 года N 1525-О, от 27 февраля 2018 года N 277-О и др.).

Таким образом, оспариваемые Н.А. Булашевым положения Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не могут расцениваться как нарушающие его конституционные права.

Что же касается статьи 37 УПК Российской Федерации и статьи 41.6 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации", то приведенные в жалобе Н.А. Булашева доводы, а также заявленные им требования свидетельствуют о том, что он, по существу, предлагает Конституционному Суду Российской Федерации оценить не содержание оспариваемых норм, а правомерность вынесенных по конкретному делу правоприменительных решений с учетом его обстоятельств, что, однако, не входит в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации, как она определена статьей 125 Конституции Российской Федерации и статьей 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

Кроме того, вопреки требованиям части второй статьи 96 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", заявителем не представлены документы, подтверждающие применение статьи 41.6 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации" в его конкретном деле.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Булашева Николая Александровича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.