Постановление Европейского Суда по правам человека от 20 ноября 2018 г. Дело "Самесов (Samesov) против Российской Федерации" (Жалоба N 57269/14) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Самесов (Samesov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 57269/14)

Постановление Суда

Страсбург, 20 ноября 2018 г.

По делу "Самесов против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Винсента А. де Гаэтано, Председателя Палаты,

Бранко Лубарды,

Хелен Келлер,

Дмитрия Дедова,

Пере Пастора Вилановы,

Георгия А. Сергидеса,

Жольены Шуккинг, судей,

а также при участии Фатош Арачи, заместителя Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 23 октября 2018 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 57269/14, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Республики Беларусь Александром Валерьевичем Самесовым (далее - заявитель) 10 декабря 2014 г.

2. Интересы заявителя первоначально представлял А.П. Конаков, а затем А.Б. Царев, адвокаты, практикующие в г. Санкт-Петербурге. Власти Российской Федерации первоначально были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным, а затем его преемником на этой должности М.Л. Гальпериным.

3. Заявитель утверждал, что он подвергся жестокому обращению со стороны сотрудников полиции и что власти не провели эффективного расследования в отношении его жалобы.

4. 30 августа 2016 г. жалоба была коммуницирована властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1987 году и до своего задержания проживал в г. Санкт-Петербурге.

А. Задержание заявителя и предполагаемое жестокое обращение с ним

6. 27 июня 2013 г. Д., следователь Главного следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по г. Санкт-Петербургу (далее - Следственный комитет по г. Санкт-Петербургу) возбудил уголовное дело по факту мошенничества в отношении Р., предположительно совершенного заявителем.

7. 4 июля 2013 г., в 16.30, заявитель был задержан возле своей машины на улице г. Санкт-Петербурга сотрудниками специального отряда быстрого реагирования Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации (СОБР ГУ МВД РФ) по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области, которые были в масках, и оперуполномоченными 7-го отдела оперативно-розыскной части (уголовного розыска) (ОРЧ (УР)) N 3 ГУ МВД РФ по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области (далее - отдел уголовного розыска). Заявитель был одет в рубашку поло и шорты. Он лежал на земле до прибытия на место следователя Д.

8. В указанный день были выполнены следующие следственные действия:

(i) с 17.25 до 18.30 производился обыск машины заявителя;

(ii) в 19.00 заявитель был задержан в качестве подозреваемого и подвергнут обыску следователем Д. в отделе полиции N 59 в г. Санкт-Петербурге (протокол задержания был составлен в 20.50);

(iii) с 22.00 до 23.58 следователь Д. провел обыск в квартире заявителя (которую он снимал у С.);

(iv) вскоре после полуночи был проведен обыск в гараже супруги заявителя, после чего заявитель был доставлен в кабинет следователя Д. в Следственном комитете по г. Санкт-Петербургу.

9. По словам заявителя, он не оказывал сопротивления при задержании. С того момента, как 4 июля 2013 г. он был доставлен в отдел полиции N 59, до шести утра 5 июля 2013 г. оперуполномоченные Ч., К. и П. из отдела уголовного розыска в присутствии Д. предположительно подвергли его жестокому обращению, чтобы заставить признаться в совершении преступлений. В частности, предположительно ему наносили удары по голове и животу (Ч. и К. в отделе полиции N 59), били книгой по голове, ушам и затылку, заставляли вставать на колени, разбросав по полу мелкие предметы (Ч., К. и П. во время обыска в его квартире), наносили ему удары, пинали и тащили его по земле, плевали ему в лицо (во время обыска в гараже), били его по голове, животу и груди, едва не задушили пластиковым пакетом, надетым на голову, несколько раз наносили удары по туловищу и пинали в левую почку (Ч., K. и П. с 02.00 до 06.00 в кабинете Д. в Следственном комитете по г. Санкт-Петербургу). Ч. предположительно угрожал заявителю оружием, а Д. отказался связаться с членами семьи и адвокатом заявителя.

10. 5 июля 2013 г., с 7.00 до 8.30, в Следственном комитете по г. Санкт-Петербургу следователь Д. допросил заявителя в качестве подозреваемого в присутствии А.Д., адвоката по назначению, приглашенного Д. По словам заявителя, он просил А.Д. сообщить в Управление собственной безопасности Министерства внутренних дел о предположительно жестоком обращении с ним, но А.Д. этого не сделал.

11. Около полудня 5 июля 2013 г. сотрудники полиции доставили заявителя в Александровскую больницу г. Санкт-Петербурга, где у него были зафиксированы телесные повреждения. Заявитель отрицал, что он подвергся физическому насилию. По его словам, он не сообщил о нанесении ему телесных повреждениях, поскольку лица, подвергшие его жестокому обращению, угрожали ему насилием, если он "откроет рот".

12. В тот же день, с 17.10 до 18.05, Выборгский районный суд г. Санкт-Петербурга провел судебное слушание в присутствии заявителя и его адвоката. Суд удовлетворил ходатайство Д. о содержании заявителя под стражей и оставил его под стражей.

13. После судебного заседания заявитель был доставлен в другой отдел полиции (N 57) в г. Санкт-Петербурге, где у него также были зафиксированы телесные повреждения. В протоколе, составленном в полиции, содержится объяснение заявителя, согласно которому телесные повреждения были получены им с 4 по 5 июля 2013 г. во время его допроса в Следственном комитете.

14. 6 июля 2013 г., примерно в 9.00, заявитель был повторно доставлен в больницу, где он оставался до 9 июля 2013 г.

15. 9 июля 2013 г. заявитель был помещен в Следственный изолятор N ИЗ 47/4 г. Санкт-Петербурга* (* Так в тексте оригинала Постановления. По-видимому, имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Следственный изолятор N 4 Управления Федеральной службы исполнения наказаний России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области" (примеч. редактора).).

В. Телесные повреждения, обнаруженные у заявителя

16. Согласно медицинским документам из Александровской больницы г. Санкт-Петербурга заявитель был принят в порядке неотложной госпитализации и проходил стационарное лечение в урологическом отделении с 5 по 9 июля 2013 г. Он жаловался, в частности, на боль в левой части поясничной области, в области живота и в коленных суставах. Ему был поставлен диагноз "ушиб левой почки". У него также были поверхностные ссадины в эпигастральной области, ссадины на обоих коленных суставах (размером от 0,5 х 1 см до 1 х 1,5 см), кровоподтеки на животе, груди и руках. После госпитализации заявитель был выписан для дальнейшего амбулаторного лечения и наблюдения урологом.

17. В соответствии с протоколом от 5 июля 2013 г., составленным в отделе полиции N 57 г. Санкт-Петербурга, где заявитель был осмотрен дежурным сотрудником, у заявителя были обнаружены (i) кровоподтек на лбу, (ii) ссадины на правом локте, (iii) кровоподтеки на груди и животе, (iv) ссадины на обоих коленях.

18. 9 июля 2013 г. заявитель был осмотрен врачом в Следственном изоляторе N ИЗ 47/4. Он жаловался на боль в левой части поясничной области. Врач зафиксировал ссадины на коленных суставах заявителя и кровоподтеки на животе и отметил, что телесные повреждения были получены примерно 5 июля 2013 г.

19. 2 сентября 2013 г. Ш., следователь Следственного комитета г. Санкт-Петербурга, ответственный за проведение доследственной проверки сообщения о предполагаемом жестоком обращении с заявителем со стороны сотрудников органов внутренних дел, назначил судебно-медицинскую экспертизу медицинских документов заявителя, указав, что заявитель находился под стражей и поэтому не мог быть подвергнут медицинскому осмотру лично. Следователь кратко изложил утверждения заявителя о жестоком обращении с ним следующим образом: после задержания в ходе допроса его неоднократно били кулаками и ногами по ушам, затылку и животу.

20. Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы N 3575 П, которая была проведена в отсутствие заявителя с 13 по 18 сентября 2013 г. на основании постановления следователя от 2 сентября 2013 г. и которая содержала анализ медицинских документов заявителя, у него были выявлены следующие телесные повреждения: (i) кровоподтек на лбу, (ii) кровоподтеки на груди и животе, (iii) ссадина на животе, (iv) ссадины на правом локтевом суставе и на обоих коленных суставах, зафиксированные 5 июля 2013 г., а также (v) кровоподтеки на руках, зафиксированные 8 июля 2013 г. Эксперт пришел к выводу, что телесные повреждения у заявителя, зафиксированные 5 и 8 июля 2013 г., были нанесены в течение последних 14-15 дней. Эксперт не исключил возможности того, что телесные повреждения были причинены заявителю 4 июля 2013 г., и пришел к выводу, что они возникли в результате удара твердым тупым предметом или предметами вследствие удара или давления (кровоподтеки), трения или удара с трением (ссадины) и не причинили "вреда здоровью" заявителя. Эксперт не исключил возможности того, что телесные повреждения в области живота заявителя могли быть вызваны ударом ногой в эту область, как утверждал заявитель. Эксперт также выявил не менее семи зон на теле заявителя, которые свидетельствовали о применении силы. Эксперт отметил, что с учетом имеющихся медицинских данных было невозможно однозначно подтвердить ушиб левой почки заявителя, поэтому указанное телесное повреждение не подлежало экспертной оценке.

21. 15 октября 2013 г. Ш. вынес постановление о проведении дополнительной судебно-медицинской экспертизы медицинских документов заявителя, вновь указав, что заявитель находился под стражей и поэтому не может быть подвергнут медицинскому осмотру лично. Следователь отметил, что на основании видеозаписи задержания заявителя было установлено, что в ходе задержания заявитель был "повален" на землю и некоторое время лежал лицом вниз без движения. Следователь также указал, что согласно объяснениям, полученным в ходе проведения доследственной проверки, по прибытии сотрудников специального отряда быстрого реагирования заявитель попытался скрыться, огибая свою машину. Однако сотрудники полиции окружили автомобиль с обеих сторон. Поскольку заявитель продолжал оказывать сопротивление при задержании, сотрудники полиции применили технику самбо, в результате чего заявитель был "повален" на землю сзади и лежал лицом вниз в наручниках. По словам очевидцев, на локтях и коленях заявителя были небольшие свежие ссадины, которые, по всей видимости, были получены вследствие его падения на землю. У него не было иных телесных повреждений. Следователь вынес постановление о том, чтобы эксперт определил, мог ли заявитель получить телесные повреждения в результате падения на твердую асфальтовую поверхность.

22. 15 ноября 2013 г. тот же эксперт составил дополнительное заключение судебно-медицинской экспертизы (N 4414 П). Экспертиза была проведена в отсутствие заявителя на основании постановления следователя от 15 октября 2013 г. и включала в себя анализ медицинских документов и фотографий заявителя, на которых было видно, что он лежит на земле лицом вниз после задержания в присутствии нескольких сотрудников специального отряда быстрого реагирования. В ответ на вопрос следователя эксперт пояснил, что кровоподтеки на лбу и животе заявителя, а также ссадины на животе, локте и коленях могли быть получены им при падении на твердый асфальт. Эксперт также повторил выводы, сделанные в предыдущем заключении, о других возможных причинах телесных повреждений, таких как нанесение ударов. Эксперт не исключил возможности того, что телесные повреждения на животе в равной степени могли быть получены заявителем в результате удара ногами в указанную область один или несколько раз, как утверждал заявитель, с учетом характера и локализации телесных повреждений.

С. Доследственная проверка, проведенная в соответствии со статьей 144 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации

23. 7 августа 2013 г. заявитель подал официальное заявление о возбуждении уголовного дела в связи с предполагаемым жестоким обращении с ним (см. § 9 настоящего Постановления) в Следственный комитет по г. Санкт-Петербургу.

24. Следователь Следственного комитета по г. Санкт-Петербургу Ш. провел доследственную проверку в соответствии со статьей 144 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ).

25. В указанные ниже даты в соответствии с пунктом 2 части первой статьи 24 УПК РФ Ш. выносил постановления об отказе в возбуждении уголовного дела против сотрудников полиции и следователя Д. в связи с отсутствием в их действиях признаков состава преступления, предусмотренного статьей 286 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ) (превышение должностных полномочий). Четыре из этих постановлений были отменены вышестоящим органом Следственного комитета как необоснованные и/или неправомерные, и следственным органам было поручено провести дополнительные доследственные проверки. [Даты вынесения постановлений]* (* Текст в квадратных скобках добавлен при переводе (примеч. редактора).):

(i) 10 сентября 2013 г. (отменен 16 сентября 2013 г.);

(ii) 15 октября 2013 г. (отменен 8 ноября 2013 г.);

(iii) 9 декабря 2013 г. (отменен 7 октября 2014 г.);

(iv) 18 декабря 2014 г. (отменен 7 августа 2015 г.);

(v) 5 сентября 2015 г.

1. Объяснения и иные материалы, полученные следователем Ш.

26. Следователь Ш. отказывал в возбуждении уголовного дела на основании нижеуказанных объяснений и иных материалов, полученных в ходе доследственной проверки, а также на основании заключений судебно-медицинских экспертиз.

27. А. и С.Б., сотрудники специального отряда быстрого реагирования, оказывали содействие Ч., К. и П. при задержании заявителя. Они сообщили, что заявитель пытался скрыться, огибая свою машину, но они окружили автомобиль и применили к заявителю следующие приемы: "загиб руки за спину" и "подсечка". После этого они положили заявителя на землю лицом вниз, а затем надели на него наручники. Они не утверждали, что заявитель был повален на землю. Они также не утверждали, что заявитель упал на землю. Л., водитель отряда быстрого реагирования, снимал процесс задержания на пленку. Его описание способа задержания совпадает с описанием, данным А. и С.Б.

28. Ч., К. и П., сотрудники отдела уголовного розыска, которые участвовали в задержании заявителя, пояснили, что они не видели самого момента его задержания, то есть когда он был схвачен и положен лицом вниз на землю сотрудниками А. и Б.С .* (* Так в тексте оригинала Постановления. По-видимому, должно быть С.Б. (примеч. переводчика).). По словам Ч. и Д. (который прибыл на место после задержания), у заявителя были свежие ссадины на локтях и коленях, которые, по всей видимости, возникли вследствие падения на землю. К. и П. не заметили каких-либо видимых телесных повреждений у заявителя после его задержания. Они отмечали, что у заявителя "возможно" были ссадины на руках и на лбу, иных повреждений у него не было. К нему не применялись угрозы или физическая сила после его задержания на улице, в ходе обыска его машины, в отделе полиции N 59 г. Санкт-Петербурга, в ходе обыска в его квартире и в гараже его супруги, а также в Следственном комитете по г. Санкт-Петербургу. Сотрудники полиции отрицали, что они подвергали заявителя каким-либо угрозам или жестокому обращению для получения признания в мошенничестве.

29. А.Б. принимал участие в качестве понятого вместе с М. в обыске автомобиля заявителя после задержания последнего. По словам А.Б., заявитель вел себя спокойно и не высказывал никаких жалоб. Сотрудники полиции не оскорбляли заявителя и не угрожали ему. A.B. не заметил каких-либо телесных повреждений у заявителя. А.Б. утверждал, что соседи из находящегося поблизости корпуса (чьи имена не были указаны в постановлениях следователей) предположительно видели, как заявитель пытался скрыться от сотрудников полиции в направлении своей машины, однако затем он был задержан сотрудниками специального отряда быстрого реагирования.

30. О. участвовал в проведении обыска квартиры заявителя и гаража в качестве понятого вместе с Щ. По словам О., заявитель вел себя спокойно и не высказывал никаких жалоб. Сотрудники полиции не угрожали заявителю и не подвергали его физическому насилию. О. не заметил каких-либо видимых телесных повреждений у заявителя.

31. С., хозяйка квартиры, которую арендовал заявитель, сообщила, что она видела заявителя во время обыска квартиры. Она не заметила у него каких-либо видимых телесных повреждений. С. сказала, что заявитель был спокоен и не жаловался на насилие со стороны сотрудников полиции. С. также пояснила, что сотрудники полиции вели себя вежливо. После обыска квартиры заявитель спустился вниз без каких-либо возражений. Он был в наручниках.

32. В материалах дела заявителя содержалась служебная записка Ч. без указания даты. В ней Ч. уведомлял Д. о задержании заявителя 4 июля 2013 г., в 16.30, по подозрению в мошенничестве. В записке указывалось, что "при задержании Самесов А.В. оказал неповиновение, пытался скрыться, в результате чего в отношении него были применены приемы самбо и спец. средства - наручники".

33. На видеозаписи, сделанной специальным отрядом быстрого реагирования, видно, что заявитель после задержания лежал на земле лицом вниз. Согласно наблюдениям Ш. повреждения, напоминающие ссадины, были видны на лбу и правом локте заявителя.

2. Отказ в возбуждении уголовного дела от 5 сентября 2015 г.

34. В последнем отказе (от 5 сентября 2015 г.) в возбуждении уголовного дела ввиду отсутствия признаков состава преступлений, предусмотренных статьями 286 (превышение должностных полномочий) и 302 УК РФ (принуждение к даче показаний) в действиях Ч., К., П. и Д., следователь Ш. указал, что утверждения заявителя о жестоком обращении с ним со стороны сотрудников полиции содержали неразрешенные противоречия, свидетельствующие о его попытках избежать уголовной ответственности и предоставить следственным органам ложную информацию. В частности, заявитель указал, что он много раз подвергался физическому насилию и получил травмы головы, живота и конечностей. Однако согласно медицинским документам у него отсутствовали какие-либо травмы головы, а предполагаемый ушиб левой почки не был подтвержден. В отношении ссадин на его конечностях, голове и животе следователь пришел к выводу, что они, скорее всего, были получены в ходе задержания заявителя в результате применения к нему боевых приемов сотрудниками специального отряда быстрого реагирования и нахождения заявителя на земле. Далее следователь выделил семь зон на лбу, груди, животе, руках и коленях заявителя, где к нему могла быть применена сила. Следователь отметил, что телесные повреждения заявителя, зафиксированные 5 и 8 июля 2013 г., были получены в течение последних 14-15 дней. Соответственно, они могли быть получены в иной день, кроме 4 июля 2013 г.

3. Судебный пересмотр отказов в возбуждении уголовного дела

35. Заявитель обжаловал отказы (от 9 декабря 2013 г., 18 декабря 2014 г. и 5 сентября 2015 г.) в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников полиции в соответствии со статьей 125 УПК РФ.

36. 25 июня 2014 г. Октябрьский районный суд г. Санкт-Петербурга отклонил жалобу заявителя на отказ от 9 декабря 2013 года Санкт-Петербургский городской суд 7 октября 2014 г. отменил указанное решение при рассмотрении жалобы и признал соответствующий отказ незаконным и необоснованным, дав указание следственным органам устранить выявленные недостатки. В частности, суд второй инстанции отметил, что следователь принял решение об отказе в возбуждении уголовного дела без установления личности всех ответственных сотрудников в нарушение требований уголовно-процессуального законодательства. Кроме того, суд апелляционной инстанции установил, что доследственная проверка была неполной, поскольку не были рассмотрены все утверждения заявителя.

37. 26 июня 2015 г. Октябрьский районный суд г. Санкт-Петербурга признал отказ от 18 декабря 2014 г. незаконным и необоснованным и дал следственным органам указание устранить недостатки. В частности, районный суд установил, что следователь не рассмотрел утверждения заявителя о предполагаемых угрозах и физическом насилии со стороны сотрудников полиции в ходе обыска в гараже и не обосновал свой отказ в возбуждении уголовного дела.

38. 6 мая 2016 г. Октябрьский районный суд г. Санкт-Петербурга отклонил жалобу заявителя на отказ от 5 сентября 2015 г., который суд счел законным и обоснованным. 2 августа 2016 г. Санкт-Петербургский городской суд отклонил жалобу заявителя на решение Октябрьского районного суда г. Санкт-Петербурга.

II. Соответствующее законодательство Российской Федерации

39. Краткое изложение соответствующего законодательства Российской Федерации приведено в Постановлении Европейского Суда по делу "Ляпин против Российской Федерации" (Lyapin v. Russia) от 24 июля 2014 г., жалоба N 46956/09* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 6 (примеч. редактора).), §§ 96-102).

40. Статья 144 УПК РФ в редакции Федерального закона от 4 марта 2013 г. N 23-ФЗ в соответствующих частях гласит следующее:

"Статья 144. Порядок рассмотрения сообщения о преступлении

1. Дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа обязаны принять, проверить сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении и_ принять по нему решение в срок не позднее 3 суток со дня [поступления] указанного сообщения_ [Данные лица]* (* Так в тексте оригинала Постановления. В данной части УПК РФ содержится следующая формулировка: "При проверке сообщения о преступлении дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа_" (примеч. редактора).) вправе получать объяснения, образцы для сравнительного исследования, истребовать документы и предметы, изымать их_ назначать судебную экспертизу, принимать участие в ее производстве и получать заключение эксперта в разумный срок, производить осмотр места происшествия, документов, предметов, трупов, освидетельствование, требовать производства документальных проверок, ревизий, исследований документов, предметов, трупов, привлекать к участию в этих действиях специалистов, давать органу дознания обязательное для исполнения письменное поручение о проведении оперативно-розыскных мероприятий_

3. Руководитель следственного органа, начальник органа дознания вправе_ продлить до 10 суток срок, установленный частью первой настоящей статьи. При необходимости производства документальных проверок, ревизий, судебных экспертиз, исследований документов, предметов, трупов, а также проведения оперативно-розыскных мероприятий руководитель следственного органа_ или прокурор_ вправе продлить этот срок до 30 суток_".

41. Раздел VIII УПК РФ, который регулирует проведение предварительных расследований, предусматривает, inter alia (после внесения соответствующих изменений Федеральным законом от 4 марта 2013 г. N 23-ФЗ), что следственные действия, такие как осмотр места происшествия, документов и/или предметов, проведение судебной экспертизы и получение образцов для сравнительного исследования могут быть назначены и/или произведены до возбуждения уголовного дела (часть вторая статьи 176, часть четвертая статьи 195 и часть первая статьи 202 УПК РФ).

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

42. Заявитель жаловался на то, что он был подвергнут жестокому обращению со стороны сотрудников полиции и что власти государства-ответчика не провели эффективного расследования этого обстоятельства. Он ссылался на статью 3 Конвенции, которая гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

43. Власти Российской Федерации оспорили данный довод. Они утверждали, что заявитель активно сопротивлялся задержанию и пытался скрыться, поэтому для предотвращения его побега сотрудники полиции применили к нему физическую силу, "повалив его на землю, положив лицом вниз на асфальт и надев на него наручники". Власти Российской Федерации утверждали, что в результате применения силы заявитель получил следующие телесные повреждения: гематому на лбу, ссадины на правом локте и на коленных суставах. Власти Российской Федерации утверждали, что попытка заявителя совершить побег была подтверждена свидетелями его задержания. Тот факт, что в официальных отчетах о процессуальных действиях, выполненных 4 и 5 июля 2013 г., не упоминалось о его жалобах на жестокое обращение и что свидетели данных процессуальных действий указали на отсутствие угроз или применения силы со стороны сотрудников полиции и не заметили у заявителя каких-либо телесных повреждений (понятые и хозяйка квартиры, которую арендовал заявитель), а также задержка в подаче официального заявления о возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников полиции, опровергали утверждения заявителя. Кроме того, власти Российской Федерации отмечали, что утверждения заявителя о жестоком обращении с ним не соответствовали фактически имеющимся у него телесным повреждениям и что он должен был бы получить более серьезные травмы. Они пришли к выводу, что применение силы в отношении заявителя было вызвано его собственным поведением и не являлось чрезмерным. Это не привело к каким-либо "длительным или даже легким отрицательным последствиям для его здоровья". Это не может считаться бесчеловечным или унижающим достоинство обращением. Задержка в подаче заявления о возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников полиции значительно снизила эффективность любых ответных мер, которые власти смогли принять. Например, судебно-медицинский эксперт в заключении от 18 сентября 2013 г. не смог определить точную причину или время получения заявителем телесных повреждений. Власти совершили все необходимые процессуальные действия в ходе доследственной проверки и справедливо отказали в возбуждении уголовного дела на основании утверждений заявителя, которые не были подтверждены доказательствами. Власти Российской Федерации ссылались на Постановление Европейского Суда по делу "Горячкин против Российской Федерации" (Goryachkin v. Russia) от 15 ноября 2016 г., жалоба N 34636/09* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2017. N 9 (примеч. редактора).).

44. Представитель заявителя утверждал, что, даже если некоторые телесные повреждения могли быть получены заявителем в ходе задержания (гематома на лбу и ссадины на правом локтевом и коленных суставах), другие телесные повреждения не могли быть вызваны тем, что он был "положен" лицом вниз на землю. Заявитель настаивал на том, что утверждение властей Российской Федерации о том, что он активно сопротивлялся задержанию и пытался скрыться, было необоснованным. Их ссылка на показания очевидцев его задержания не была подтверждена какими-либо доказательствами, например, протоколами допросов указанных свидетелей. Показания понятых о том, что они не заметили у заявителя телесных повреждений, лишь подтверждают его жалобу на жестокое обращение с ним после совершения процессуальных действий с их участием. Заявитель пояснил, что он не жаловался на жестокое обращение с ним со стороны сотрудников полиции понятым, хозяйке арендованной им квартиры, врачам в больнице или суду, который оставил его под стражей, поскольку был подавлен: он находился под контролем сотрудников полиции, которые жестоко обращались с ним, испытывал давление, получал от них угрозы и боялся, что жестокое обращение с ним продолжится. По этим причинам официальные протоколы процессуальных действий, проведенных 4 и 5 июля 2013 г., не содержат указаний на его жалобы. Кроме того, протокол его задержания был составлен в отсутствие его адвоката, его семья и консульство Республики Беларусь не были проинформированы о его задержании. Его допрос в качестве подозреваемого 5 июля 2013 г. проводился в присутствии государственного адвоката, приглашенного следователем. Государственный адвокат действовал в соответствии с указаниями следователя, а не в интересах заявителя, и его участие было простой формальностью. Заявитель также отметил, что утверждение властей Российской Федерации о том, что он должен был бы получить более серьезные телесные повреждения, чем те, которые он получил, носило исключительно спекулятивный характер.

A. Приемлемость жалобы

45. Европейский Суд считает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Общие принципы

46. Европейский Суд напоминает, что статья 3 Конвенции закрепляет одну из основополагающих ценностей демократического общества. Она в абсолютных выражениях запрещает пытки или бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание независимо от обстоятельств или поведения жертвы (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кудла против Польши" (Kudla v. Poland), жалоба N 30210/96, § 90, ECHR 2000-XI).

47. При оценке доказательств, на основе которых может быть вынесено решение о том, имело ли место нарушение статьи 3 Конвенции, Европейский Суд придерживается стандарта доказывания "вне всяких разумных сомнений". Однако указанный критерий доказывания может следовать из совокупности достаточно веских, ясных и согласованных предположений или похожих неопровержимых фактических презумпций (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Яллох против Германии" (Jalloh v. Germany), жалоба N 54810/00, § 67, ECHR 2006-IX). Если лицо заключают под стражу в хорошем состоянии здоровья, а при освобождении у него обнаруживаются телесные повреждения, именно власти государства-ответчика обязаны представить правдоподобные объяснения того, каким образом были получены данные телесные повреждения. Если власти государства-ответчика этого не делают, то может возникнуть вопрос в контексте статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Рибич против Австрии" (Ribitsch v. Austria) от 4 декабря 1995 г., § 34, Series A, N 336, а также Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Сельмуни против Франции" (Selmouni v. France), жалоба N 25803/94, § 87, ECHR 1999-V). Когда события, о которых идет речь, полностью или в значительной степени находятся в исключительном ведении властей, как в отношении лиц, содержащихся под их контролем под стражей, будет иметь место обоснованная презумпция факта в отношении телесных повреждений, возникающих в ходе такого содержания под стражей. Бремя доказывания в этом случае возлагается на власти государства-ответчика, которые должны представить достаточные и убедительные объяснения, предъявив доказательства, устанавливающие факты, которые ставят под сомнение версию событий, изложенную заявителем. В отсутствие таких объяснений выводы Европейского Суда могут оказаться неблагоприятными для властей государства-ответчика. Такая позиция обоснована тем, что лица, содержащиеся под стражей, находятся в уязвимом положении, и на внутригосударственные органы возлагается обязанность по их защите (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Буид против Бельгии" (Bouyid v. Belgium), жалоба N 23380/09* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 2 (примеч. редактора).), § 83, ECHR 2015).

48. Европейский Суд отмечает, что, если лицо выдвигает достоверное утверждение о том, что оно стало жертвой обращения, нарушающего статью 3 Конвенции, находясь под контролем милиции или других аналогичных государственных органов, эта статья во взаимосвязи с установленной статьей 1 Конвенции общей обязанностью государства "обеспечивать каждому, находящемуся под [его] юрисдикцией, права и свободы, определенные в_ Конвенции" требует проведения эффективного официального расследования. Такое расследование должно быть способно привести к выявлению и наказанию виновных лиц (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 131, ECHR 2000-IV). В противном случае общий запрет пыток и бесчеловечного и унижающего достоинство обращения и наказания, несмотря на свою фундаментальную значимость, станет неэффективным на практике и в некоторых случаях предоставит представителям власти возможность фактически безнаказанно нарушать права лиц, находящихся под их контролем (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ассенов и другие против Болгарии" (Assenov and Others v. Bulgaria) от 28 октября 1998 г., § 102, Reports of Judgments and Decisions 1998-VIII).

49. Расследование по серьезным жалобам на жестокое обращение должно быть оперативным и тщательным. Власти всегда должны предпринимать серьезные попытки установить, что произошло на самом деле, и не должны со ссылкой на поспешные или необоснованные выводы прекращать расследование или принимать какие-либо решения. Они обязаны принимать все доступные и разумные меры для того, чтобы обеспечить доказательства по делу, в том числе показания очевидцев и заключения судебно-медицинской экспертизы. Любой недостаток расследования, который умаляет возможность установления причин телесных повреждений или личности виновных, может привести к нарушению указанного стандарта (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Копылов против Российской Федерации" (Kopylov v. Russia) от 29 июля 2010 г., жалоба N 3933/04* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2011. N 6 (примеч. редактора).), § 133). Таким образом, тот факт, что не были приняты надлежащие меры по снижению риска преступного сговора между предполагаемыми преступниками, приравнивается к значительному недостатку в проведении надлежащего расследования (см., mutatis mutandis, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Рамсахаи и другие против Нидерландов" (Ramsahai and Others v. Netherlands), жалоба N 52391/99, § 330, ECHR 2007-II, и Постановление Европейского Суда по делу "Турлуева против Российской Федерации" (Turluyeva v. Russia) от 20 июня 2013 г., жалоба N 63638/09* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2014. N 1 (примеч. редактора).), § 107). Кроме того, расследование должно быть независимым, беспристрастным и подлежать контролю со стороны общественности (см. Постановление Европейского Суда по делу "Месут Дениз против Турции" (Mesut Deniz v. Turkey) от 5 ноября 2013 г., жалоба N 36716/07, § 52). Оно должно приводить к вынесению мотивированного решения, чтобы заверить общественность в соблюдении принципа верховенства права (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Келли и другие против Соединенного Королевства" (Kelly and Others v. United Kingdom) от 4 мая 2001 г., жалоба N 30054/96, § 118).

50. Именно власти государства-ответчика должны иметь возможность обратиться к процедуре, которая позволит принять все необходимые меры, чтобы выполнить возложенное на них в соответствии со статьей 3 Конвенции позитивное обязательство провести эффективное расследование (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Сашов и другие против Болгарии" (Sashov and Others v. Bulgaria) от 7 января 2010 г., жалоба N 14383/03, §§ 64, 68 и 69, Постановление Европейского Суда по делу "Ванфули против Российской Федерации" (Vanfuli v. Russia) от 3 ноября 2011 г., жалоба N 24885/05* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2013. N 4 (примеч. редактора).), § 79, Постановление Европейского Суда по делу "Нечто против Российской Федерации" (Nechto v. Russia) от 24 января 2012 г., жалоба N 24893/05* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2013. N 3 (примеч. редактора).), § 87, а также Постановление Европейского Суда по делу "Ницов против Российской Федерации" (Nitsov v. Russia) от 3 мая 2012 г., жалоба N 35389/04* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2013. N 11 (примеч. редактора).), § 60).

51. В вышеупомянутом Постановлении по делу "Ляпин против Российской Федерации" Европейский Суд постановил, что проведения доследственной проверки по заявлению о преступлении в соответствии со статьей 144 УПК РФ недостаточно, если власти обязаны соблюдать стандарт, установленный статьей 3 Конвенции в отношении эффективного расследования заслуживающих доверия утверждений заявителя о жестоком обращении с ним в период содержания под стражей в полиции. Доследственная проверка является первоначальной стадией работы с заявлением о преступлении согласно уголовно-процессуальному законодательству Российской Федерации. За ней должны следовать возбуждение уголовного дела и уголовное расследование, если собранная информация содержит признаки состава уголовно наказуемого деяния. Таким образом, на власти возлагается обязанность возбудить производство по уголовному делу и провести "предварительное расследование" в соответствии с разделом VIII УПК РФ, то есть полномасштабное уголовное расследование, в рамках которого был бы выполнен весь спектр следственных действий (см. ibid, §§ 129 и 132-136).

52. Столкнувшись с многочисленными жалобами против Российской Федерации на отсутствие эффективного расследования, в которых реакция следственных органов на заслуживающие доверия утверждения о жестоком обращении со стороны сотрудников органов внутренних дел сводилась к проведению доследственной проверки и к отказу в возбуждении уголовного дела, Европейский Суд обязан сделать более строгие выводы. Сам факт отказа следственных органов возбуждать уголовное расследование по заслуживающему доверию утверждению о жестоком обращении со стороны сотрудников органов внутренних дел свидетельствует о невыполнении властями государства-ответчика своего обязательства в соответствии со статьей 3 Конвенции по проведению эффективного расследования (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ляпин против Российской Федерации", §§ 129 и 132-136, а также последующие дела, в которых власти Российской Федерации признавали нарушение статьи 3 Конвенции в ее процессуально-правовом аспекте, например, Постановление Европейского Суда по делу "Горщук против Российской Федерации" (Gorshchuk v. Russia) от 6 октября 2015 г., жалоба N 31316/09* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 5 (примеч. редактора).), §§ 35-38, Постановление Европейского Суда по делу "Турбылев против Российской Федерации" (Turbylev v. Russia) от 6 октября 2015 г., жалоба N 4722/09* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2016. N 2 (примеч. редактора).), §§ 67-72, Постановление Европейского Суда по делу "Фартушин против Российской Федерации" (Fartushin v. Russia) от 8 октября 2015 г., жалоба N 38887/09* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 7 (примеч. редактора).), §§ 44-45, и Постановление Европейского Суда по делу "Овакимян против Российской Федерации" (Ovakimyan v. Russia) от 21 февраля 2017 г., жалоба N 52796/08* (* См.: там же. 2017. N 11 (примеч. редактора).), §§ 42, 49-53, а также иные многочисленные примеры, в которых было установлено нарушение процессуальных аспектов статьи 3 Конвенции, в том числе Постановление Европейского Суда по делу "Леонид Петров против Российской Федерации" (Leonid Petrov v. Russia) от 11 октября 2016 г., жалоба N 52783/08* (* См.: там же. N 9 (примеч. редактора).), §§ 78-81, Постановление Европейского Суда по делу "Моргунов против Российской Федерации" (Morgunov v. Russia) от 11 апреля 2017 г., жалоба N 32546/08* (* См.: там же. 2018. N 7 (примеч. редактора).), §§ 38-39, Постановление Европейского Суда по делу "Кондаков против Российской Федерации" (Kondakov v. Russia) от 2 мая 2017 г., жалоба N 31632/10, §§ 33-34, Постановление Европейского Суда по делу "Ситников против Российской Федерации" (Sitnikov v. Russia) от 2 мая 2017 г., жалоба N 14769/09* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2018. N 2 (примеч. редактора).), §§ 38-39, Постановление Европейского Суда по делу "Олисов и другие против Российской Федерации" (Olisov and Others v. Russia) от 2 мая 2017 г., жалоба N 10825/09 и две другие* (* См.: там же (примеч. редактора).), §§ 81-82, Постановление Европейского Суда по делу "Александр Коновалов против Российской Федерации" (Aleksandr Konovalov v. Russia) от 28 ноября 2017 г., жалоба N 39708/07* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2018. N 12 (примеч. редактора).), §§ 37-38, и Постановление Европейского Суда по делу "Сергей Иванов против Российской Федерации" (Sergey Ivanov v. Russia) от 15 мая 2018 г., жалоба N 14416/06, §§ 81-83).

53. Объяснения влияния подхода, изложенного в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Ляпин против Российской Федерации", относительно материально-правовых аспектов статьи 3 Конвенции содержатся в вышеупомянутом Постановлении Европейского Суда по делу "Олисов и другие против Российской Федерации" и в последующих постановлениях, в которых Европейский Суд приходил к выводу, что проведение поверхностной доследственной проверки на внутригосударственном уровне не являлось надлежащим основанием для освобождения властей Российской Федерации от бремени доказывания и представления доказательств, способных поставить под сомнение заслуживающие доверия утверждения заявителей о жестоком обращении со стороны сотрудников органов внутренних дел. В этой связи Европейский Суд отклонил объяснения властей Российской Федерации, в которых они отрицали ответственность государства за предполагаемое жестокое обращение со стороны сотрудников органов внутренних дел, ссылаясь на результаты доследственных проверок (см. упоминавшиеся выше Постановления Европейского Суда по делам "Олисов и другие против Российской Федерации", § 82, и "Александр Коновалов против Российской Федерации", § 41, а также Постановление Европейского Суда по делу "Ксенз и другие против Российской Федерации" (Ksenz and Others v. Russia) от 12 декабря 2017 г., жалоба N 45044/06 и пять других, § 104, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Сергей Иванов против Российской Федерации", § 82).

2. Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

54. Прежде всего Европейский Суд отмечает, что факты настоящего дела имели место после внесения изменений Федеральным законом от 4 марта 2013 г. в положения УПК РФ, регулирующие проведение доследственной проверки (см. §§ 40-41 настоящего Постановления). В результате указанных изменений дополнительные следственные действия, такие как судебно-медицинская экспертиза и получение образцов для сравнительного исследования, могут быть проведены до возбуждения уголовного дела. Оперативное судебно-медицинское освидетельствование потерпевших в результате предполагаемого жестокого обращения со стороны сотрудников органов внутренних дел является важной составляющей эффективного расследования (см. § 49 настоящего Постановления). Кроме того, подход, сформулированный в вышеупомянутом Постановлении Европейского Суда по делу "Ляпин против Российской Федерации" (см. §§ 51-52 настоящего Постановления), не следует рассматривать как обязательство начинать полномасштабное уголовное расследование во всех случаях, когда имеет место жалоба на жестокое обращение. Доследственная проверка может служить правомерной цели отсеивания недостаточно обоснованных или даже надуманных жалоб, экономя ресурсы следственных органов (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Горячкин против Российской Федерации", § 68). Однако если полученная информация выявила признаки состава преступления, то есть того, что предполагаемое жестокое обращение могло иметь место, проведения доследственной проверки будет недостаточно, и власти должны инициировать надлежащее расследование, в рамках которого может быть выполнен весь спектр следственных действий, включая допрос свидетелей, очные ставки и предъявление лиц для опознания (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ляпин против Российской Федерации", § 134). В рамках доследственной проверки (если за ней не последовало расследования уголовного дела) невозможно установить личность должностных лиц, которые предположительно виновны в жестоком обращении, и невозможно привлечь их к наказанию, поскольку возбуждение уголовного дела и уголовное расследование являются предварительными условиями для предъявления обвинений, которые затем могут быть рассмотрены судом (см. ibid., § 135).

55. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что после содержания заявителя под стражей в отделе полиции у него были обнаружены телесные повреждения (см. §§ 16-18 настоящего Постановления). Он жаловался (впервые 5 июля 2013 г. и в своем официальном заявлении о возбуждении уголовного дела от 7 августа 2013 г., см. §§ 13 и 23 настоящего Постановления) на то, что он подвергся жестокому обращению со стороны сотрудников полиции после его задержания 4 и 5 июля 2013 г. Согласно заключению судебно-медицинского эксперта телесные повреждения могли быть получены заявителем в результате нанесения ударов твердыми тупыми предметами 4 июля 2013 г. Травмы живота заявителя могли быть получены в результате ударов ногой в эту область один или несколько раз (см. §§ 19-22 настоящего Постановления). Хотя ушиб почки заявителя не являлся предметом судебно-медицинской экспертизы, диагноз был поставлен врачами урологического отделения Александровской больницы г. Санкт-Петербурга, где заявитель проходил стационарное лечение с 5 по 9 июля 2013 г. Европейский Суд считает, что телесные повреждения, по крайней мере частично, могли стать результатом предполагаемого жестокого обращения с заявителем со стороны сотрудников органов внутренних дел, вероятнее всего, вследствие нанесения ударов кулаками и ногами.

56. Вышеуказанных факторов достаточно, чтобы возникла презумпция в пользу версии событий заявителя, которая способна убедить Европейский Суд в том, что его утверждения о жестоком обращении в период содержания под стражей в отделе полиции заслуживают доверия. Таким образом, у внутригосударственных властей имелось обязательство провести эффективное расследование в отношении утверждений заявителя.

57. Реакция властей Российской Федерации на жалобу заявителя ограничилась проведением доследственной проверки, в результате которой государственные органы приняли решение об отсутствии в действиях сотрудников полиции признаков состава преступления и отказались возбуждать уголовное дело и проводить уголовное расследование. Всего было принято пять таких решений. Отказы в возбуждении уголовного дела были настолько плохо обоснованы, что вышестоящие следственные органы неоднократно признавали их неправомерными, необоснованными или основанными на неполной проверке. Тем не менее через три года проверка была завершена внутригосударственными судами, которые в ходе производства в соответствии со статьей 125 УПК РФ установили, что отказ в возбуждении уголовного дела от 5 сентября 2015 г. был законным и обоснованным (см. § 38 настоящего Постановления).

58. Европейский Суд не может не отметить, что показания сотрудников специального отряда быстрого реагирования, которые проводили задержание, не давали оснований для вывода о том, что заявитель был "повален" на землю и "положен" лицом вниз. Вместе с тем именно эта версия была представлена судебно-медицинскому эксперту для дополнительной оценки (в которой он приписал некоторые телесные повреждения падению заявителя на землю) и официального объяснения телесных повреждений заявителя. Кроме того, судебно-медицинская экспертиза была проведена в отсутствие заявителя спустя более двух месяцев после предполагаемого жестокого обращения с ним на основании неполного описания предполагаемого жестокого обращения (см. §§ 19 и 23 настоящего Постановления) или искаженного описания материала, собранного в ходе доследственной проверки (см. §§ 21-22 и 27 настоящего Постановления).

59. Ввиду вышеизложенного, а также с учетом своей устоявшейся прецедентной практики в отношении процессуальных обязательств государств по статье 3 Конвенции (см. §§ 51-52 настоящего Постановления) Европейский Суд не находит оснований, чтобы сделать иной вывод в настоящем деле. Он считает, что отказ в возбуждении уголовного дела по заслуживающим доверия утверждениям заявителя о жестоком обращении с ним в период содержания под стражей в отделе полиции, о котором власти были своевременно проинформированы, означает неспособность властей провести эффективное расследование, как того требует статья 3 Конвенции.

60. Таким образом, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее процессуально-правовом аспекте.

61. Принимая во внимание, что отрицание властями Российской Федерации факта жестокого обращения с заявителем со стороны сотрудников полиции было основано на доследственной проверке, которая не соответствовала требованиям эффективного расследования в соответствии со статьей 3 Конвенции (см. §§ 53, 57 и 59-60 настоящего Постановления), Европейский Суд приходит к выводу, что власти Российской Федерации не выполнили свое бремя доказывания и не представили доказательств, способных поставить под сомнение заслуживающие доверия утверждения заявителя о жестоком обращении с ним со стороны сотрудников полиции.

62. Таким образом, власти должны нести ответственность за жестокое обращение, ставшее предметом жалобы, которое было достаточно серьезным, чтобы Европейский Суд мог приравнять его к бесчеловечному и унижающему достоинство обращению (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гефген против Германии" (Gafgen v. Germany), жалоба N 22978/05, §§ 87-93, ECHR 2010, а также упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Горщук против Российской Федерации", § 33).

63. Следовательно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее материально-правовом аспекте.

II. Применение статьи 41 Конвенции

64. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Ущерб

65. Заявитель требовал выплаты 100 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

66. Власти Российской Федерации указали, что, если Европейский Суд установит нарушение Конвенции и примет решение присудить справедливую компенсацию, это должно соответствовать сложившейся прецедентной практике Европейского Суда.

67. Европейский Суд присуждает заявителю 20 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

В. Судебные расходы и издержки

68. Заявитель также требовал выплаты 2 000 евро в качестве компенсации расходов на юридическую помощь его представителя А.Б. Царева в ходе производства в Европейском Суде, а также в качестве компенсации расходов на перевод.

69. Власти Российской Федерации настаивали на своей позиции (см. § 66 настоящего Постановления).

70. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той части, в которой доказано, что они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. В настоящем деле, учитывая имеющиеся в его распоряжении документы и указанные критерии, Европейский Суд считает разумным присудить заявителю 1 944 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек, понесенных при разбирательстве дела в Европейском Суде.

С. Процентная ставка при просрочке платежей

71. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее процессуально-правовом аспекте;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее материально-правовом аспекте;

4) постановил, что:

(а) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев с момента вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю следующие суммы, подлежащие переводу в рубли по курсу, действующему на день оплаты:

(i) 20 000 евро (двадцать тысяч евро) плюс любые налоги, которые могут быть начислены на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда;

(ii) 1 944 евро (одну тысячу девятьсот сорок четыре евро) плюс любые налоги, которые могут взиматься с заявителя, в качестве компенсации судебных расходов и издержек;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты по ставке, равной предельной кредитной ставке Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

5) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 20 ноября 2018 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Фатош Арачи Заместитель Секретаря Секции Суда

Винсент А. де Гаэтано Председатель Палаты Суда