Постановление Суда по интеллектуальным правам от 13 декабря 2019 г. N С01-1297/2019 по делу N А45-36050/2018 Суд оставил без изменения судебные акты об удовлетворении иска о признании действий ответчика нарушением исключительных прав на товарные знаки и о взыскании компенсации за нарушение данных прав в связи с доказанностью фактов принадлежности истцу исключительных прав на товарные знаки, в защиту которых предъявлен иск, и нарушения ответчиком этих прав путем размещения на продукции

Постановление Суда по интеллектуальным правам от 13 декабря 2019 г. N С01-1297/2019 по делу N А45-36050/2018

Резолютивная часть постановления объявлена 10 декабря 2019 года.

Полный текст постановления изготовлен 13 декабря 2019 года.

Суд по интеллектуальным правам в составе:

председательствующего Мындря Д.И.,

судей Булгакова Д.А., Силаева Р.В.

рассмотрел в открытом судебном заседании кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью "СИБИРСКАЯ ПРОДОВОЛЬСТВЕННАЯ КОМПАНИЯ" (ул. Дуси Ковальчук, д. 1, г. Новосибирск, 630001, ОГРН 1025401012768) на решение Арбитражного суда Новосибирской области от 29.05.2019 по делу N А45-36050/2018 и постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 26.08.2019 по тому же делу

по иску закрытого акционерного общества "СТАРОДВОРСКИЕ КОЛБАСЫ" (ул. Полины Осипенко, д. 41, оф. 210, г. Владимир, 600009, ОГРН 1033302016604)

к обществу с ограниченной ответственностью "СИБИРСКАЯ ПРОДОВОЛЬСТВЕННАЯ КОМПАНИЯ" о признании действий ответчика нарушением исключительных прав на товарные знаки и о взыскании компенсации за нарушение исключительных прав на товарные знаки.

В судебном заседании приняли участие представители:

от общества с ограниченной ответственностью "СИБИРСКАЯ ПРОДОВОЛЬСТВЕННАЯ КОМПАНИЯ" - Ляхова Н.Н. (по доверенности от 12.04.2019 N 110/2019);

от закрытого акционерного общества "СТАРОДВОРСКИЕ КОЛБАСЫ" - Камакина Е.В. (по доверенности от 01.12.2019 N 3793), Клопов Н.А. (по доверенности от 01.12.2019 N 3792).

Суд по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

закрытое акционерное общество "СТАРОДВОРСКИЕ КОЛБАСЫ" (далее - общество) обратилось в Арбитражный суд Новосибирской области с иском к обществу с ограниченной ответственностью "СИБИРСКАЯ ПРОДОВОЛЬСТВЕННАЯ КОМПАНИЯ" (далее - компания) о признании действий ответчика по производству и введению в оборот колбасных изделий, маркированных обозначением, сходным до степени смешения с товарными знаками по свидетельствам Российской Федерации N 610031 и N 611214, в период с ноября 2017 года по сентябрь 2018 года нарушением прав на указанные товарные знаки и о взыскании компенсации за нарушение прав на эти товарные знаки в размере 10 000 000 руб. (с учетом принятого судом уточнения исковых требований в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Решением Арбитражного суда Новосибирской области от 29.05.2019, оставленным без изменения постановлением Седьмого арбитражного апелляционного суда от 26.08.2019, требования удовлетворены частично: действия компании по производству и введению в оборот колбасных изделий, маркированных обозначением "Вобвязке", в период с ноября 2017 года по сентябрь 2018 года признаны нарушением исключительных прав общества на товарные знаки по свидетельствам Российской Федерации N 611214 и N 611031; с компании в пользу общества взыскана компенсация за нарушение исключительных прав на указанные товарные знаки в размере 2 000 000 руб. В части требований общества об обязании компании прекратить незаконное использование товарных знаков по свидетельствам Российской Федерации N 610031 и N 611214 путем прекращения производства и введения в гражданский оборот продукции (вареной колбасы), маркированной обозначениями, сходными до степени смешения с товарными знаками общества, изъятия из продажи контрафактной продукции, а также удаления обозначения из материалов, которыми сопровождается производство и продажа товаров, в том числе с документации и их сети Интернет, производство по делу прекращено.

Компания, не согласившись с принятыми по делу судебными актами, обратилась в Суд по интеллектуальным правам с кассационной жалобой, в которой просит обжалуемые судебные акты отменить и принять новый судебный акт о присуждении компенсации за незаконное использование серии товарных знаков как за одно нарушение.

В обоснование указанных доводов компания ссылается на то, что товарные знаки по свидетельствам Российской Федерации N 610031 и N 611214 представляют собой серию товарных знаков, объединенную общим словесным элементом. По мнению компании, данное обстоятельство свидетельствует о том, что ею совершено не два самостоятельных нарушения исключительных прав на товарные знаки, а одно нарушение.

Компания указывает на правовую позицию, содержащуюся в абзаце втором пункта 68 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 N 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - постановление N 10), согласно которой судам следует учитывать, что если защищаемые права на товарные знаки фактически устанавливают охрану одного и того же обозначения в разных вариантах, имеют графические отличия, не изменяющие существо товарного знака, и вне зависимости от варианта воспроизведения обозначения в глазах потребителей воспринимаются как одно обозначение, которое сохраняет свою узнаваемость, то одновременное нарушение прав на несколько таких товарных знаков представляет собой одно нарушение, если оно охватывается единством намерений правонарушителя.

Компания также ссылается на разъяснение, содержащееся в пункте 33 Обзора судебной практики по делам, связанным с разрешением споров о защите интеллектуальных прав, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 23.09.2015 (далее - Обзор от 23.09.2015), согласно которому если защищаемые товарные знаки фактически являются группой (серией) знаков одного правообладателя, зависимых друг от друга, связанных между собой наличием одного и того же доминирующего словесного или изобразительного элемента, имеющих фонетическое и семантическое сходство, а также несущественные графические отличия, не изменяющие сущность товарных знаков, то нарушение прав на несколько таких товарных знаков представляет собой одно нарушение. По мнению заявителя кассационной жалобы, суды первой и апелляционной инстанции необоснованно не применили данное разъяснение при определении количества допущенных ответчиком нарушений исключительных прав и, как следствие, неверно исчислили размер компенсации, подлежащий отнесению на ответчика.

Как полагает компания, установление судами того обстоятельства, что товарные знаки по свидетельствам Российской Федерации N 610031 и N 611214 являются серией (группой) товарных знаков, предопределяло необходимость использования данного разъяснения, чего судами сделано не было.

Кроме того, заявитель кассационной жалобы ссылается на то, что у общества не могло возникнуть "двойных" убытков от использования компанией обозначений, сходных одновременно с обоими товарными знаками, в защиту которых предъявлен иск. Данное обстоятельство также, по мнению компании, свидетельствует о невозможности взыскания с нее компенсации за два нарушения.

В отзыве на кассационную жалобу общество просит оставить обжалуемые судебные акты без изменения, ссылаясь на их законность и обоснованность.

Явившийся в судебное заседание представитель компании выступил по доводам, изложенным в кассационной жалобе, и настаивал на удовлетворении заявленных к ней требований.

Представители общества просили оставить обжалуемые решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции без удовлетворения по доводам, содержащимся в отзыве на кассационную жалобу.

При рассмотрении дела в порядке кассационного производства Судом по интеллектуальным правам на основании части 2 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации проверено соблюдение судами норм процессуального права, нарушение которых является в соответствии с частью 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основанием для отмены судебного акта в любом случае, и таких нарушений не выявлено.

Как следует из материалов дела и установлено судами, общество является обладателем исключительных прав на товарные знаки:

"" по свидетельству Российской Федерации N 611214, зарегистрирован 30.03.2017 с приоритетом от 06.04.2016 в отношении, в том числе товара "изделия колбасные" 29-го класса Международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков (далее - МКТУ);

"" по свидетельству Российской Федерации N 610031, зарегистрирован 22.03.2017 с приоритетом от 20.05.2016 в отношении, в том числе товара "изделия колбасные" 29-го класса МКТУ.

Обществу стало известно о том, что компания производит и вводит в гражданский оборот на территории Российской Федерации товар (колбасную продукцию), маркированную обозначением "Вобвязке", сходным до степени смешения с указанными товарными знаками.

В целях подтверждения факта введения в гражданский оборот соответствующей продукции обществом были произведены закупки продукции ответчика в г. Санкт-Петербург, городах Алтайского края, Новосибирской, Кемеровской, Омской и Тюменской областей в ноябре 2017 года и в сентябре 2018 года. Копии материалов закупок (кассовые и товарные чеки, фотографии) представлены обществом в материалы дела.

Как установлено судами и следует из материалов дела, компания в период с ноября 2017 по февраль 2018 года (4 месяца) вводила в оборот продукцию (колбасные изделия), маркированную обозначением "Вобвязке" в первоначальном дизайне; с марта 2018 года использование этого обозначения в первоначальном дизайне для маркировки продукции было прекращено.

Судами на основании материалов дела установлено, что в период с марта 2018 года по сентябрь 2018 года (7 месяцев) компания вводила в оборот продукцию (колбасные изделия), маркированную обозначением "Вобвязке" в измененном дизайне.

Ссылаясь на то, что товарные знаки по свидетельствам Российской Федерации N 610031 и N 611214 приобрели широкую известность на территории России и на то, что используемые компанией обозначения сходны до степени смешения с этими товарными знаками, общество обратилось в арбитражный суд с иском по настоящему делу.

Суд первой инстанции, удовлетворяя заявленные требования в части, исходил из доказанности фактов принадлежности обществу исключительных прав на товарные знаки, в защиту которых предъявлен иск, и нарушения компанией этих прав путем размещения на продукции, однородной товару 29-го класса МКТУ, для которого, в числе прочего, зарегистрированы товарные знаки общества, обозначения, сходного до степени смешения с этим товарным знаком.

Установив указанные обстоятельства, суд первой инстанции пришел к выводу о наличии правовых оснований для удовлетворения требований о признании действий компании нарушениями исключительных прав и о взыскании компенсации за такие нарушения. При этом суд первой инстанции констатировал, что заявленный истцом ко взысканию размер компенсации (10 000 000 руб.) не отвечает принципу разумного и справедливого подхода к определению размера компенсации, и учитывая факт прекращения ответчиком спорного правонарушения, носит избыточный характер. С учетом изложенного суд первой инстанции пришел к выводу о возможности определения размера компенсации в размере 1 000 000 рублей за нарушение исключительного права за каждый из товарных знаков.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции.

Изучив материалы дела, рассмотрев доводы, изложенные в кассационной жалобе и отзыве на нее, выслушав явившихся в судебное заседание представителей компании и общества, проверив в соответствии со статьями 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами норм материального и норм процессуального права, соответствие выводов судов имеющимся в деле доказательствам и установленным фактическим обстоятельствам, Суд по интеллектуальным правам приходит к следующим выводам.

Согласно пункту 3 статьи 1252 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) в случаях, предусмотренных названных Кодексом для отдельных видов результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации, при нарушении исключительного права правообладатель вправе вместо возмещения убытков требовать от нарушителя выплаты компенсации за нарушение указанного права. Компенсация подлежит взысканию при доказанности факта правонарушения. При этом правообладатель, обратившийся за защитой права, освобождается от доказывания размера причиненных ему убытков.

Размер компенсации определяется судом в пределах, установленных ГК РФ, в зависимости от характера нарушения и иных обстоятельств дела с учетом требований разумности и справедливости.

Правообладатель вправе требовать от нарушителя выплаты компенсации за каждый случай неправомерного использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации либо за допущенное правонарушение в целом.

Пунктом 1 статьи 1477 ГК РФ признается исключительное право на товарный знак, то есть на обозначение, служащее для индивидуализации товаров юридических лиц или индивидуальных предпринимателей.

Лицу, на имя которого зарегистрирован товарный знак (правообладателю), принадлежит исключительное право использования товарного знака в соответствии со статьей 1229 названного Кодекса любым не противоречащим закону способом (пункт 1 статьи 1484 ГК РФ).

Никто не вправе использовать без разрешения правообладателя сходные с его товарным знаком обозначения в отношении товаров, для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован, или однородных товаров, если в результате такого использования возникнет вероятность смешения (пункт 1 статьи 1484 ГК РФ).

Ответственность за незаконное использование товарного знака предусмотрена статьей 1515 ГК РФ, при этом истец вправе выбрать способ защиты своего нарушенного права по своему усмотрению. В силу пункта 4 указанной статьи правообладатель вправе требовать по своему выбору от нарушителя выплаты компенсации: 1) в размере от десяти тысяч до пяти миллионов рублей, определяемом по усмотрению суда исходя из характера нарушения; 2) в двукратном размере стоимости товаров, на которых незаконно размещен товарный знак, или в двукратном размере стоимости права использования товарного знака, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарного знака.

Вопрос о сходстве до степени смешения обозначения и товарного знака является вопросом факта и по общему правилу может быть разрешен судом без назначения экспертизы с позиции рядового потребителя, на что верно сослались суды, разрешая настоящий спор.

Как следует из разъяснений, содержащихся в пункте 59 постановления N 10, компенсация подлежит взысканию при доказанности факта нарушения, при этом правообладатель не обязан доказывать факт несения убытков и их размер.

Соответственно, в предмет доказывания по требованию о защите исключительных прав на товарный знак входят следующие обстоятельства: факт принадлежности истцу указанного права и факт его нарушения ответчиком.

Как установлено судами первой и апелляционной инстанций и не оспаривается лицами, участвующими в деле, общество является правообладателем товарных знаков, в защиту прав на которые предъявлен иск по настоящему делу.

Факты использования обществом обозначений (в первоначальном дизайне и в измененном дизайне), сходных до степени смешения с этими товарными знаками, установлены судами и компанией в кассационной жалобе также не оспариваются.

Поскольку в силу части 1 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции проверяет законность обжалуемых судебных актов в пределах доводов, изложенных в кассационной жалобе, решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции в отношении вышеназванных выводов судов Судом по интеллектуальным правам не проверяется.

По мнению компании, суды пришли к неверному выводу относительно того, что при использовании спорного обозначения им допущены нарушения исключительных прав на оба товарных знака, в защиту прав на которые предъявлен иск. Поскольку эти товарные знаки, как указывает компания, образуют серию товарных знаков, в ее действиях содержится лишь один факт нарушения исключительного права компании на такую серию.

Как разъяснено в пункте 68 постановления N 10, выражение нескольких разных результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации в одном материальном носителе (в том числе воспроизведение экземпляров нескольких произведений, размещение нескольких разных товарных знаков на одном материальном носителе) является нарушением исключительного права на каждый результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации (абзац третий пункта 3 статьи 1252 ГК РФ).

Вместе с тем в отношении товарных знаков следует учитывать, что если защищаемые права на товарные знаки фактически устанавливают охрану одного и того же обозначения в разных вариантах, имеют графические отличия, не изменяющие существо товарного знака, и вне зависимости от варианта воспроизведения обозначения в глазах потребителей воспринимаются как одно обозначение, которое сохраняет свою узнаваемость, то одновременное нарушение прав на несколько таких товарных знаков представляет собой одно нарушение, если оно охватывается единством намерений правонарушителя.

Из пункта 68 постановления N 10 следует, что по общему правилу размещение нескольких разных товарных знаков на одном материальном носителе является самостоятельным нарушением исключительного права, если не доказано единство намерений правонарушителя при использовании таких обозначений и если не доказано, что товарные знаки, в защиту прав на которые предъявлен иск, фактически устанавливают охрану одного и того же обозначения в разных вариантах, имеют графические отличия, не изменяющие существо товарного знака, и вне зависимости от варианта воспроизведения обозначения в глазах потребителей воспринимаются как одно обозначение, которое сохраняет свою узнаваемость.

Учитывая распределение бремени доказывания по данной категории дел (доказывание законности использования обозначения и, как следствие, отсутствие нарушения лежит на ответчике), компании в судах, рассматривающих дело по существу, следовало доказать, что товарные знаки, в защиту которых предъявлен иск, фактически устанавливают охрану одного и того же обозначения в разных вариантах, имеют графические отличия, не изменяющие существо товарного знака, и вне зависимости от варианта воспроизведения обозначения в глазах потребителей воспринимаются как одно обозначение, которое сохраняет свою узнаваемость. Помимо этого, компании надлежало доказать единство своих намерений на правонарушение.

Как усматривается из материалов дела, компания ссылалась лишь на то, что товарные знаки, в защиту которых предъявлен иск, образуют серию товарных знаков, в связи с чем ответчиком допущено одно нарушение исключительного права компании.

Суд по интеллектуальным правам полагает, что данный аргумент сам по себе не свидетельствует о доказанности названных выше обстоятельств (единство намерений правонарушителя; товарные знаки, в защиту прав на которые предъявлен иск, фактически устанавливают охрану одного и того же обозначения в разных вариантах, имеют графические отличия, не изменяющие существо товарного знака, и вне зависимости от варианта воспроизведения обозначения в глазах потребителей воспринимаются как одно обозначение). На наличие таких доказательств, которые были представлены в суды первой либо апелляционной инстанции, но не были судами оценены, заявитель в кассационной жалобе не ссылается.

Таким образом, суд кассационной инстанции приходит к выводу, что в рамках рассмотрения настоящего дела компанией по правилам, предусмотренным абзацем вторым пункта 68 постановления N 10, не была опровергнута общая норма абзаца третьего пункта 3 статьи 1252 ГК РФ.

В соответствии с частью 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

Лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий (часть 2 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

В отношении ссылки компании на разъяснения, содержащиеся в пункте 33 Обзора от 23.09.2015, судебная коллегия отмечает следующее.

Как было указано выше, судами установлено два факта нарушения компанией исключительных прав общества, выразившихся в использовании различных обозначений (в первоначальном дизайне и в измененном дизайне). В кассационной жалобе компанией данный вывод судов не оспаривается. Из обжалуемых судебных актов также следует, что компенсация взыскана судами за два нарушения компанией исключительных прав истца.

Таким образом, Суд по интеллектуальным правам приходит к выводу, что неприменение судами разъяснений, содержащихся в пункте 33 Обзора от 23.09.2015, не привело суды первой и апелляционной инстанций к неверному решению относительно количества нарушений прав общества и, следовательно, размера компенсации, подлежащей взысканию.

Кроме того, в кассационной жалобе компания также ссылается на то, что сумма взысканной с нее компенсации судами не обоснована и чрезмерна, поскольку у общества не могло возникнуть "двойных" убытков (то есть убытков от нарушения исключительных прав на два товарных знака), поскольку эти товарные знаки образуют серию.

Как следует из материалов дела, обществом при обращении с настоящим иском был избран вид компенсации, взыскиваемой на основании подпункта 1 пункта 4 статьи 1515 ГК РФ.

Рассматривая дела о взыскании компенсации в размере от десяти тысяч до пяти миллионов рублей, суд определяет сумму компенсации в указанных законом пределах по своему усмотрению, но не выше заявленного истцом требования. При этом суд не лишен права взыскать сумму компенсации в меньшем размере по сравнению с заявленным требованием, но не ниже низшего предела, установленного абзацем вторым статьи 1301, абзацем вторым статьи 1311, подпунктом 1 пункта 4 статьи 1515 или подпунктом 1 пункта 2 статьи 1537 ГК РФ.

При определении разумной подлежащей взысканию с ответчика суммы компенсации судами учтено, что товарные знаки по свидетельствам Российской Федерации N 610031 и N 611214 широко известны среди потребителей колбасной продукции; такая известность среди потребителей достигнута, помимо прочего, за счет значительных затрат на рекламу, понесенных обществом.

С учетом этого суд первой инстанции установил, что компания, используя спорное обозначение для маркировки продукции, получило необоснованную выгоду в виде сокращения издержек на рекламу и продвижение собственной продукции.

Суд первой инстанции учел, что компания является профессиональным участником гражданского оборота, поэтому должна была проявить должную осмотрительность при вводе в гражданский оборот продукции, маркированной спорным обозначением, с тем, чтобы не допустить нарушения исключительных прав третьих лиц. Суд первой инстанции также указал, что общество и компания действуют на одном товарном рынке, в связи с чем компания, как профессиональный участник этого рынка, не могла не знать, что его действия по введению в оборот вареной колбасной продукции, маркированной обозначением "Вобвязке", нарушат исключительные права компании на товарные знаки по свидетельствам Российской Федерации N 611214 и N 610031.

Более того, суд первой инстанции констатировал, что совокупность изложенных обстоятельств может свидетельствовать об осознанности действий ответчика и их направленности на получение прибыли за счет известности товарных знаков общества и возможности введения потребителей в заблуждение относительно производителя и потребительских свойств продукции, а также за счет сокращения издержек на рекламу и продвижение собственной продукции.

Как отметил суд первой инстанции, обществом в подтверждение вероятных убытков, понесенных им из-за действий компании по введению в оборот продукции, маркированной спорным обозначением, в материалы дела представлено информационное письмо дистрибьютора истца (общества с ограниченной ответственностью "Трейд-Сервис" от 14.12.2017), из которого следует, что этим дистрибьютором был проведен анализ тенденций роста/падения продаж продукции истца (колбасных изделий), маркированных товарными знаками по свидетельствам Российской Федерации N 611214 и 610031, в торговых точках г. Санкт-Петербург. Суд первой инстанции указал, что в результате проведенного исследования было установлено, что в торговых точках, в которых помимо продукции истца присутствовала продукция ответчика, маркированная спорным обозначением, наблюдалась тенденции падения продаж истца в среднем на 35% по сравнению с торговыми точками, в которых соответствующая продукция ответчика отсутствовала.

Суд первой инстанции также установил, что исходя из представленных в материалы дела доказательств и пояснений самого ответчика, компания осуществляла реализацию колбасной продукции, маркированной спорным обозначением, в течение 11 месяцев, в том числе после получения претензии истца о нарушении исключительных прав.

Кроме того, как было указано выше, суды установили в действиях компании два нарушения исключительных прав общества, что выразилось в использовании различных обозначений (в первоначальном дизайне и в измененном дизайне), каждый из которых был признан судами сходным до степени смешения с товарными знаками общества.

На основании изложенных обстоятельств суд первой инстанции констатировал, что размер компенсации в размере 2 000 000 руб. (по 1 000 000 руб. за каждое нарушение исключительных прав общества) является разумным и справедливым, учитывая характер правонарушений и их последствий.

Указанные выводы суда содержательно не опровергнуты в кассационной жалобе.

В соответствии с положениями статьи 286, части 2 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции не вправе пересматривать фактические обстоятельства дела, установленные судами при его рассмотрении, давать иную оценку собранным по делу доказательствам, устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены в решении или постановлении либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции.

При этом суд кассационной инстанции отмечает, что определение размера компенсации относится к компетенции судов, рассматривающих спор по существу.

Судом кассационной инстанции в связи с этим также принимается во внимание правовая позиция, содержащаяся в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.04.2013 N 16549/12, согласно которой из принципа правовой определенности следует, что решение суда первой инстанции, основанное на полном и всестороннем исследовании обстоятельств дела, не может быть отменено исключительно по мотиву несогласия с оценкой указанных обстоятельств, данной судом первой инстанции.

Поскольку фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены судами первой и апелляционной инстанций на основании полного, всестороннего и объективного исследования имеющихся в деле доказательств, с учетом всех доводов и возражений участвующих в деле лиц, а окончательные выводы судов соответствуют установленным по делу фактическим обстоятельствам и представленным доказательствам, основаны на правильном применении норм материального и процессуального права, у суда кассационной инстанции отсутствуют предусмотренные статьей 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основания для отмены либо изменения обжалуемых судебных актов.

Суд по интеллектуальным правам также учитывает, что в основном доводы, содержащиеся в кассационной жалобе, повторяют доводы, которые являлись предметом оценки при рассмотрении дела в судах первой и апелляционной инстанций, которые судами были рассмотрены и правомерно отклонены.

Ввиду изложенного оснований для удовлетворения кассационной жалобы не имеется, обжалуемые судебные акты подлежат оставлению без изменения.

В соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации расходы по уплате государственной пошлины за подачу кассационной жалобы подлежат отнесению на ее заявителя.

Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

решение Арбитражного суда Новосибирской области от 29.05.2019 по делу N А45-36050/2018 и постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 26.08.2019 по тому же делу оставить без изменения, кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью "СИБИРСКАЯ ПРОДОВОЛЬСТВЕННАЯ КОМПАНИЯ" - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в двухмесячный срок.

Председательствующий судья

Д.И. Мындря

Судья

Д.А. Булгаков

Судья

Р.В. Силаев