Определение Конституционного Суда РФ от 30 января 2020 г. N 34-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Буркина Виталия Анатольевича и Филиппских Юрия Ивановича на нарушение их конституционных прав положениями Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" во взаимосвязи с положениями Кодекса профессиональной этики адвоката и Правил поведения адвокатов в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев по требованию граждан В.А. Буркина и Ю.И. Филиппских вопрос о возможности принятия их жалобы к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

установил:

1. Граждане В.А. Буркин и Ю.И. Филиппских оспаривают конституционность следующих положений Федерального закона от 31 мая 2002 года N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации":

пункта 2 статьи 17, определяющего основания прекращения статуса адвоката по решению совета адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, в региональный реестр которого внесены сведения об адвокате, на основании заключения квалификационной комиссии;

подпункта 9 пункта 3 и абзаца второго пункта 7 статьи 31, согласно которым соответственно совет адвокатской палаты рассматривает жалобы на действия (бездействие) адвокатов с учетом заключения квалификационной комиссии; президент адвокатской палаты возбуждает дисциплинарное производство в отношении адвоката или адвокатов при наличии допустимого повода и в порядке, предусмотренном Кодексом профессиональной этики адвоката;

пунктов 3 и 7 статьи 33, которые устанавливают, что председателем квалификационной комиссии является президент адвокатской палаты по должности (пункт 3); квалификационная комиссия по результатам рассмотрения жалобы дает заключение о наличии или об отсутствии в действиях (бездействии) адвоката нарушения норм Кодекса профессиональной этики адвоката, о неисполнении или ненадлежащем исполнении им своих обязанностей; заключение квалификационной комиссии принимается простым большинством голосов членов квалификационной комиссии, участвующих в ее заседании, путем голосования именными бюллетенями; форма бюллетеня утверждается советом Федеральной палаты адвокатов; адвокат и лицо, подавшее жалобу на действия (бездействие) адвоката, имеют право на объективное и справедливое рассмотрение жалобы; указанные лица вправе привлечь к рассмотрению жалобы адвоката по своему выбору (пункт 7).

В.А. Буркин также оспаривает конституционность следующих положений данного Федерального закона:

подпункта 4 пункта 1 статьи 7, устанавливающего обязанность адвоката соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката и исполнять решения органов адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации, принятые в пределах их компетенции;

подпунктов 2 и 2.1 пункта 2 статьи 36, согласно которым Всероссийский съезд адвокатов принимает кодекс профессиональной этики адвоката, утверждает внесение в него изменений и дополнений (подпункт 2), а также утверждает обязательные для всех адвокатов стандарты оказания квалифицированной юридической помощи и другие стандарты адвокатской деятельности (подпункт 2.1);

подпункта 16 пункта 3 статьи 37, предписывающего Совету Федеральной палаты адвокатов, наряду с его функциями, установленными пунктом 3 данной статьи, осуществлять иные функции, предусмотренные данным Федеральным законом и уставом Федеральной палаты адвокатов, а также направленные на достижение целей деятельности Федеральной палаты адвокатов, предусмотренных пунктом 2 статьи 35 этого Федерального закона.

Названные законоположения оспариваются заявителем во взаимосвязи с нормами Кодекса профессиональной этики адвоката (принят I Всероссийским съездом адвокатов 31 января 2003 года), обязывающими адвоката при всех обстоятельствах сохранять честь и достоинство, присущие его профессии (пункт 1 статьи 4), при осуществлении профессиональной деятельности уважать права, честь и достоинство лиц, обратившихся к нему за оказанием юридической помощи, доверителей, коллег и других лиц, придерживаться манеры поведения и стиля одежды, соответствующих деловому общению (пункт 2 статьи 8), а также с положениями Правил поведения адвокатов в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет" (утверждены решением Совета Федеральной палаты адвокатов от 28 сентября 2016 года), в силу которых проявление адвокатом своей активной гражданской позиции должно осуществляться с неукоснительным соблюдением принципов профессионального поведения адвокатов (пункт 1.2), предполагающих, в частности, уважительность, ответственность и достоверность заявлений адвоката в сети "Интернет" (пункты 2.3.2 и 2.3.3).

Как следует из представленных материалов, советами адвокатских палат субъектов Российской Федерации на основании заключений квалификационных комиссии соответствующих адвокатских палат в отношении В.А. Буркина и Ю.И. Филиппских были приняты решения о прекращении статуса адвоката в связи с нарушением законодательства об адвокатской деятельности и Кодекса профессиональной этики адвоката. Не согласившись с указанными заключениями и решениями органов адвокатских палат субъектов Российской Федерации, заявители обратились в суды общей юрисдикции с исками, в которых требовали признать данные акты незаконными, восстановить статус адвоката и членство в соответствующих региональных адвокатских палатах. Решением суда, оставленным без изменения судом апелляционной инстанции, в удовлетворении исковых требований В.А. Буркину отказано. Суды, изучив публикацию В.А. Буркина, размещенную им в информационно-коммуникационной сети "Интернет" и послужившую основанием для его привлечения к дисциплинарной ответственности, пришли к выводу, что использованные им формулировки не соответствовали требованиям профессионализма, достоинства, сдержанности и корректности, которые установлены как основные принципы деятельности адвокатов в сети "Интернет", а употребленные им выражения носят негативный характер, являются публичным выражением неуважения к судебным органам, не соответствуют по форме и содержанию манере делового общения, предписанной пунктом 2 статьи 8 Кодекса профессиональной этики адвоката.

Решением суда, оставленным без изменения судом апелляционной инстанции, Ю.И. Филиппских также было отказано в удовлетворении его исковых требований. Суды, оценив представленные доказательства, пришли к выводу, что они подтверждают изложенные в заключении квалификационной комиссии и решении совета адвокатской палаты факты нарушения Ю.И. Филиппских законодательства об адвокатской деятельности, Кодекса профессиональной этики адвоката и решений органов адвокатской палаты, а именно: что он, в нарушение актов адвокатской палаты, не имея соответствующих полномочий и игнорируя требования президента адвокатской палаты, осуществлял распределение между адвокатами запросов органов предварительного расследования и судов о выделении адвокатов для участия в качестве защитников по назначению в уголовном судопроизводстве и в качестве представителей по назначению в гражданском судопроизводстве, в результате чего была затруднена работа органов предварительного расследования и судов.

В передаче кассационных жалоб для рассмотрения в судебном заседании судов кассационных инстанций В.А. Буркину и Ю.И. Филиппских было также отказано.

По мнению заявителей, взаимосвязанные положения пункта 2 статьи 17, подпункта 9 пункта 3 и абзаца второго пункта 7 статьи 31, пунктов 3 и 7 статьи 33 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" не соответствуют статьям 19 (часть 1), 34 (часть 1), 37 (часть 1), 45 (часть 1) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, поскольку наделяют президентов региональных адвокатских палат неограниченными полномочиями на всех стадиях дисциплинарного производства. Кроме того, В.А. Буркин полагает, что подпункт 4 пункта 1 статьи 7, подпунктов 2 и 2.1 пункта 2 статьи 36 и подпункт 16 пункта 3 статьи 37 названного Федерального закона, применяемые в нормативном единстве с пунктом 1 статьи 4 и пунктом 2 статьи 8 Кодекса профессиональной этики адвоката и пунктами 1.2, 2.3.2 и 2.3.3 Правил поведения адвокатов в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", позволяют органам Федеральной палаты адвокатов вводить для адвокатов полный запрет на критику судебной системы, а потому эти нормы противоречат статьям 29 (части 1, 3 и 4) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

2.1. В силу взаимосвязанных положений пункта 2 статьи 17, подпункта 9 пункта 3 и абзаца второго пункта 7 статьи 31, пунктов 3 и 7 статьи 33 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" органом, уполномоченным рассматривать жалобы на действия (бездействие) адвокатов, является адвокатская палата субъекта Российской Федерации в лице квалификационной комиссии, к полномочиям которой относится дача заключения о наличии или об отсутствии в действиях (бездействии) адвоката нарушений норм Кодекса профессиональной этики адвоката, о неисполнении или ненадлежащем исполнении им своих обязанностей; при наличии допустимого повода президент адвокатской палаты возбуждает дисциплинарное производство, а совет адвокатской палаты рассматривает жалобы на действия (бездействие) адвокатов с учетом соответствующего заключения квалификационной комиссии.

Такое регулирование, устанавливающее основания, поводы и порядок привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности и определяющее полномочия органов адвокатского сообщества, в том числе президента адвокатской палаты, в дисциплинарном производстве, основано на учете особого публично-правового статуса адвокатуры (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 23 декабря 1999 года N 18-П и от 18 июля 2019 года N 29-П) и принципов деятельности данного института гражданского общества - законность, независимость, самоуправление, корпоративность и равноправие адвокатов (пункты 1 и 2 статьи 3 названного Федерального закона). Кроме того, поскольку проверка законности решений органов адвокатской палаты, в том числе и решений о дисциплинарной ответственности адвокатов, входит в сферу судебного контроля (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 17 июня 2013 года N 907-О, от 21 марта 2015 года N 1089-О, от 27 марта 2018 года N 627-О, от 2 октября 2019 года N 2658-О и др.), оспариваемые законоположения не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права заявителей в указанном ими аспекте.

2.2. Оспариваемые В.А. Буркиным положения подпункта 4 пункта 1 статьи 7, подпунктов 2 и 2.1 пункта 2 статьи 36 и подпункта 16 пункта 3 статьи 37 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" устанавливают компетенцию органов адвокатского сообщества, а также предписывают адвокату соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката и исполнять решения этих органов, принятые в пределах их компетенции.

Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, наделение адвокатских палат (их органов) контрольными и управленческими полномочиями, в том числе полномочиями по принятию обязательных для адвокатов решений по отдельным вопросам адвокатской деятельности, согласуется с особым публично-правовым статусом некоммерческих организаций подобного рода, в том числе профессионального сообщества адвокатов, которое не входит в систему органов публичной власти и действует независимо от них (постановления от 19 мая 1998 года N 15-П, от 23 декабря 1999 года N 18-П, от 19 декабря 2005 года N 12-П и от 18 июля 2019 года N 29-П). Следовательно, такое регулирование не выходит за пределы дискреции законодателя, а приведенные нормы сами по себе не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права заявителя.

Предъявление же особых профессионально-этических требований к мнениям, суждениям и комментариям адвокатов, которые они выражают публично, в том числе в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", по поводу деятельности государственных органов и должностных лиц, в том числе судей, обусловлено имеющими публично-правовое значение задачами и функциями адвоката, который, будучи независимым профессиональным советником по правовым вопросам, призван обеспечивать защиту прав и свобод человека и гражданина во взаимодействии с органами государственной, прежде всего судебной, власти и, соответственно, должен стремиться поддерживать доверие граждан к судебной власти, согласуется с предписаниями статьи 29 Конституции Российской Федерации и статьи 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, задающих пределы осуществления свободы слова. Европейский Суд по правам человека, давая казуальное толкование статьи 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, применительно к осуществлению свободы выражения мнения адвокатами, указывал, что адвокаты имеют право, в частности, комментировать на публике отправление правосудия, если только их критика не выходит за определенные рамки, которые заключаются в обычных ограничениях, применяемых к поведению членов адвокатской коллегии, и что вне зала суда адвокаты не могут позволить себе высказывания, которые настолько серьезны, что выходят за пределы допустимых комментариев без надежного фактического обоснования, а также они не могут высказывать оскорблений (постановления от 20 апреля 2004 года по делу "Амихалакиоае (Amihalachioaie) против Республики Молдова", от 15 декабря 2005 года по делу "Киприану (Kyprianou) против Кипра", от 13 декабря 2007 года по делу "Фолья (Foglia) против Швейцарии", от 15 декабря 2011 года по делу "Мор (Mor) против Франции" и от 23 апреля 2015 года по делу "Морис (Morice) против Франции"; решение от 24 января 2008 года по вопросу приемлемости жалобы N 17155/03 "Изабель Кутан (Isabelle Coutant) против Франции"). Разрешение же вопросов о том, были ли соблюдены адвокатом В.А. Буркиным при выражении своего мнения в форме критических комментариев о судебной системе в информационно-коммуникационной сети "Интернет" допустимые пределы осуществления права на свободу слова, исследованы ли правоприменительными органами все обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения и разрешения дела заявителя, дана ли судами надлежащая оценка установленным обстоятельствам, а также соразмерности применения к заявителю меры дисциплинарной ответственности в виде прекращения статуса адвоката, связано с установлением и исследованием фактических обстоятельств и оценкой законности и обоснованности правоприменительных решений, что не входит в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации (статья 125 Конституции Российской Федерации и статья 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации").

Не относится к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации и оценка оспариваемых В.А. Буркиным положений Кодекса профессиональной этики адвоката и Правил поведения адвокатов в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", являющихся корпоративными правовыми актами.

Исходя из изложенного и руководствуясь частью второй статьи 40, пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы граждан Буркина Виталия Анатольевича и Филиппских Юрия Ивановича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.