Обзор законодательства и судебной практики Ивановского областного суда за второй квартал 2020 года (утв. постановлением Президиума Ивановского областного суда от 14 июля 2020 г.)

1. Нормативные акты

Законы Ивановской области

"О ежемесячной денежной выплате на ребенка в возрасте от трех до семи лет включительно" N 16-ОЗ от 10.04.2020 г.

"О перечне законодательных актов Ивановской области (статей, подпунктов, абзацев), действие которых приостанавливается, и внесении изменений в статью 4 Закона Ивановской области "О ежемесячной денежной выплате семьям на третьего и последующих детей" и статью 6 Закона Ивановской области "О дополнительных мерах государственной поддержки семей с детьми на территории Ивановской области" N 17-ОЗ от 10.04.2020 г.

"О введении в действие на территории Ивановской области специального налогового режима "Налог на профессиональный доход" N 28-ОЗ от 29.05.2020 г.

"О внесении изменения в статью 5 Закона Ивановской области "О дополнительных мерах государственной поддержки семей с детьми на территории Ивановской области" N 29-ОЗ от 29.05.2020 г.

"О внесении изменений в Законы Ивановской области о выборах, референдумах и избирательных комиссиях" N 32-ОЗ от 29.06.2020 г.

"О внесении изменений в Закон Ивановской области "О ежемесячной денежной выплате семьям на третьего и последующих детей" N 35-ОЗ от 29.06.2020 г.

"О внесении изменений в Закон Ивановской области "О дополнительных гарантиях по социальной поддержке детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в Ивановской области" N 38-ОЗ от 30.06.2020 г.

Указы Губернатора Ивановской области

Об установлении величины прожиточного минимума на душу населения и по основным социально-демографическим группам населения в Ивановской области за 1 квартал 2020 года N 52-уг от 17.04.2020 г.

Судебная практика по уголовным делам
(апелляционная инстанция)

1. Нарушение права на защиту в стадии судебного разбирательства привело к отмене приговора

Приговором Кинешемского городского суда Ивановской области от 21 февраля 2020 года Ч. был осужден по ч. 2 ст. 318 УК РФ к 4 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

В апелляционной жалобе Ч. привел доводы о нарушении его права на защиту со стороны адвоката Д., выразившемся в том, что до направления дела в суд им были переданы деньги в сумме 20 000 рублей адвокату для передачи потерпевшему К., судьба которых в ходе судебного следствия установлена не была. В судебном заседании Ч. выплатил потерпевшему еще 60000 рублей, о чем представил суду первой инстанции расписку.

Принимая решение об осуждении Ч. в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 318 УК РФ, суд в качестве одного из обстоятельств, смягчающих его наказание, признал добровольное возмещение вреда, причиненного потерпевшему в результате преступления. В ходе судебного следствия объем возмещенного ущерба судом не исследовался, не проверялся, размер вреда, возмещенный потерпевшему, в приговоре не установлен и в описательно-мотивировочной части не фигурирует.

В ходе апелляционного рассмотрения дела прокурором А. судебной коллегии была представлена копия расписки за подписью потерпевшего К., датированная 30 декабря 2019 года (до направления уголовного дела в суд прокурором), из которой следовало, что потерпевшим были получены деньги в сумме 20000 рублей от Ч. через адвоката Д., переданные в счет возмещения ущерба.

Данная расписка подтверждала указанное осужденным в апелляционной жалобе обстоятельство о передаче денег адвокату Д. в сумме 20000 рублей для передачи потерпевшему в целях возмещения вреда от преступления. Вместе с тем, в нарушение требований уголовно-процессуального закона и своих профессиональных обязанностей по защите прав Ч., адвокатом данная расписка суду не только не была предъявлена, но о ней не было им и указано. Данным бездействием адвоката Д. немотивированно были ограничены права Ч. на представление доказательств, связанных с возмещением ущерба. Указанное свидетельствует о нарушении адвокатом права Ч. на защиту и занятие им позиции вопреки воле подзащитного лица.

Таким образом, право Ч. на защиту в стадии судебного разбирательства было нарушено, что в силу ч. 1 ст. 389.17 УПК РФ явилось основанием к отмене приговора и направлению дела на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе суда со стадии судебного разбирательства.

Апелляционное определение N 22-0762/2020

2. Немотивированное удаление подсудимого во время судебного разбирательства привело к нарушению его права на защиту

Приговором Ленинского районного суда г. Иваново от 17 марта 2020 года С. был осужден по ч. 1 ст. 159 (3 преступления), ч. 1 ст. 158 (4 преступления), ч. 1 ст. 161 УК РФ; на основании ч. 2 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на 4 года в исправительной колонии строгого режима.

При рассмотрении дела С. был удален председательствующим судьей на несколько судебных заседаний.

Принимая решение об удалении подсудимого из зала судебного заседания в соответствии с ч. 3 ст. 258 УК РФ, суд обязан указать фактические обстоятельства допущенных подсудимым нарушений порядка в ходе судебного заседания и привести аргументы, достаточные с точки зрения принципа разумности, в обоснование вывода о необходимости удаления подсудимого (определения Конституционного Суда РФ от 22 апреля 2005 года N 204-О, от 16 ноября 2006 г. N 515-О и др.).

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Часть 3 отсутствует в статье 258 УК РФ

Из материалов уголовного дела, в частности из протокола судебного заседания от 17 февраля 2020 года, следовало, что приведенные выше требования закона судом не были выполнены должным образом. Принимая решение об удалении подсудимого, суд указал, что им были допущены нарушения порядка в судебном заседании, не исполнение распоряжений председательствующего, но не привел фактических обстоятельств допущенных подсудимым нарушений, как не привел ни одного аргумента в обоснование вывода о необходимости его удаления.

Также, судом не были установлены и учтены обстоятельства, связанные с состоянием здоровья подсудимого, которые могли повлиять на его поведение в суде (проходил лечение у терапевта, психиатра).

Суд апелляционной инстанции указал, что, как видно из протокола судебного заседания, обстоятельства, в связи с которыми С. делались замечания, а также его поведение в судебных заседаниях, нельзя признать грубым нарушением порядка, поскольку его позиция по защите предъявленного обвинения не сводилась к срыву судебных заседаний, а была обусловлена, в том числе и его состоянием здоровья, и не могла служить достаточным основанием для удаления из зала судебного заседания.

При таких обстоятельствах судебная коллегия областного суда пришла к выводу, что подсудимый С. был фактически лишен возможности защищаться самостоятельно, т.е. было нарушено его право на защиту.

Допущенное судом нарушение уголовно-процессуального закона привело к отмене приговора с направлением уголовного дела на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе суда со стадии судебного разбирательства.

Апелляционное постановление N 22-1007/2020

3. Непринятие судом первой инстанции мер по замене защитника при расхождении позиций адвоката и подсудимого привело к отмене приговора

Апелляционным постановлением Ивановского областного суда от 10 июня 2020 года отменен приговор Кинешемского городского суда Ивановской области от 03 марта 2020 года в отношении М., которым последний был осужден за совершение шести мошенничеств, то есть хищений чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, с причинением значительного ущерба гражданину, а также двух мошенничеств, то есть хищений чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, в связи со следующим.

Несмотря на занятую подсудимым М. позицию по делу, в том числе фактическое несогласие с объемом обвинения по преступлению в отношении Е. и с квалификацией инкриминируемого ему органами следствия преступления в отношении потерпевшего К. по ч. 2 ст. 159 УК РФ, адвокат С., выступая в прениях в защиту интересов подсудимого, не поддержал позицию последнего, указал об отсутствии у стороны защиты оснований для оспаривания той квалификации действий, которая определена органами следствия, в том числе квалифицирующего признака значительности ущерба в отношении шести потерпевших, включая потерпевшего К.), считал квалификацию верной, указал о признании подсудимым вины в полном объеме и просил признать его виновным в совершении инкриминированных преступлений с назначением минимального наказания, не связанного с лишением свободы.

Таким образом, адвокат С., выступив против воли подсудимого М., не выполнил свои обязанности, связанные с представлением интересов в судебном заседании подсудимого, тем самым лишив его права на эффективную защиту и доведение до суда позиции по рассматриваемому уголовному делу, то есть нарушил гарантированное Конституцией РФ право на защиту М. Данная позиция адвоката противоречит положениям ч. 1 ст. 49 УПК РФ, п. 3 ч. 4 ст. 6 Федерального закона от 31 мая 2002 года N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" и п. п. 1, 3 ч. 1 ст. 9 Кодекса профессиональной этики адвоката.

При таком расхождении позиций адвоката и подсудимого суд первой инстанции не разрешил вопрос о возобновлении судебного следствия и замене защитника, что повлекло за собой нарушение права М. на защиту.

Поскольку нарушение права М. на защиту могло повлиять на правильность вынесенного судом приговора, и указанное нарушение не могло быть устранено судом апелляционной инстанции, приговор был отменен, уголовное дело направлено на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе.

Апелляционное постановление N 22-0911/2020

4. Необоснованный учет предыдущих судимостей привел к изменению приговора

Приговором Октябрьского районного суда г. Иваново от 18 мая 2020 года Н. осужден по ч. 1 ст. 157 УК РФ к 5 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Апелляционным постановлением Ивановского областного суда указанный приговор по апелляционному представлению государственного обвинителя был изменен. Исключено указание на судимости Н.:

- по приговору Ивановского районного суда Ивановской области от 22.01.2010 года, в связи с тем, что судимость по нему была погашена в установленном законом порядке. Указанным приговором Н. осужден по ч. 2 ст. 264 УК РФ к лишению свободы на 2 года 6 месяцев условно с испытательным сроком 3 года, с лишением права управлять транспортным средством на 1 год 6 месяцев. Назначенное приговором наказание в виде лишения свободы частично присоединено на основании ч. 5 ст. 74 и ст. 70 УК РФ к наказанию, назначенному приговором Октябрьского районного суда г. Иваново от 08.04.2013 года, а затем постановлением от 13.04.2014 года на основании ч. 5 ст. 69 УКРФ частично сложено с наказанием, назначенным приговором мирового судьи судебного участка N 3 Фрунзенского района г. Иваново от 18.03.2013 года. Осужденный освобожден из мест лишения свободы условно-досрочно 28 июля 2015 года.

Суд первой инстанции при вынесении приговора от 18 мая 2020 года не учел, что преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 264 УК РФ, относится к категории преступлений средней тяжести (в том числе в редакции Федерального закона N 162-ФЗ от 08.12.2003 года "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РФ", действовавшей на момент совершения преступления). Согласно ч. 3 ст. 86 УК РФ в отношении лиц, осужденных к лишению свободы за преступления средней тяжести, судимость погашается по истечении трех лет после отбытия наказания;

- а также на судимость по приговору мирового судьи судебного участка N 3 Фрунзенского района г. Иваново от 18.03.2013 года по ч. 1 ст. 157 УК РФ (за злостное уклонение родителя от уплаты по решению суда средств на содержание несовершеннолетнего ребенка) в связи с ее декриминализацией. Суд апелляционной инстанции отметил, что статья 157 УК претерпела изменения. Федеральный закон от 03.07.2016 N 323-ФЗ "О внесении изменений в Уголовный кодекс РФ и Уголовно-процессуальный кодекс РФ по вопросам совершенствования оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности", который начал действовать с 15 июля 2016 года, определил преступными подобного рода деяния только в случае их неоднократного совершения. В связи с этим, совершенные Н. действия, установленные по приговору мирового судьи от 18 марта 2013 года, новым законом фактически декриминализированы.

С учетом изложенного, наказание снижено.

Апелляционное постановление N 22-1219/2020

5. Изменением фактических обстоятельств обвинения суд поставил под сомнение его обоснованность, в связи с чем дело не могло быть рассмотрено в особом порядке судебного разбирательства

Приговором Ленинского районного суда г. Иваново от 21 февраля 2020 года Ш. осужден за неуплату родителем без уважительных причин в нарушение решения суда средств на содержание несовершеннолетнего ребенка, когда это деяние совершено неоднократно. Уголовное дело в отношении Ш. рассмотрено судом в порядке главы 40 УПК РФ.

Однако, придя к выводу о том, что предъявленное Ш. обвинение является обоснованным и подтверждается собранными по уголовному делу доказательствами, суд первой инстанции, вместе с тем, в описательно-мотивировочной части приговора изменил инкриминируемые органами предварительного следствия фактические обстоятельства, связанные с описанием события преступления.

Так, предъявленное Ш. обвинение, с которым он согласился и в связи с предъявлением которого он ходатайствовал о постановлении приговора в особом порядке судебного разбирательства, содержало конкретные сведения о размере образовавшейся у него за инкриминируемый органами предварительного следствия период задолженности по алиментам. При изложении же события преступления Ш. судом в приговоре указанные сведения исключены.

Изменение фактических обстоятельств обвинения означает, что суд, вопреки собственному же выводу, поставил под сомнение обоснованность предъявленного Ш. обвинения, что в соответствии с положениями ч. 6, 7 ст. 316 УПК РФ является основанием для прекращения особого порядка судебного разбирательства и назначения рассмотрения уголовного дела в общем порядке. Мотивы такого изменения судом в приговоре также не приведены. Не заявлял о необходимости изменения предъявленного Ш. обвинения в указанной части и государственный обвинитель.

Принимая во внимание, что вышеуказанные существенные нарушения уголовно-процессуального закона по делу в отношении Ш. привели к вынесению в его отношении незаконного приговора, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о необходимости его отмены и направления дела на новое судебное разбирательство в ином составе суда со стадии подготовки к судебному заседанию.

Апелляционное постановление N 22-741/2020

6. Неустановление органами предварительного расследования размера ущерба, причиненного вмененными действиями, привело к возвращению уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом

Приговором Приволжского районного суда Ивановской области от 22 января 2020 года С. была осуждена за два преступления по ч. 3 ст. 159 УК РФ.

Апелляционным определением Ивановского областного суда от 03 июня 2020 года указанный приговор отменен, уголовное дело на основании п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ возвращено прокурору Приволжского района Ивановской области для устранения препятствий его рассмотрения судом в связи со следующим.

Как следует из представленных материалов дела, С. предъявлено обвинение в совершении двух фактов мошенничества, то есть хищения чужого имущества путем обмана, лицом с использованием своего служебного положения.

Поскольку мошенничество относится к корыстным преступлениям, соответственно одним из признаков, обязательных к установлению органами предварительного расследования, является установление размера ущерба, причиненного преступлением.

В ходе предварительного следствия в рамках уголовного дела представители потерпевшего ГБУ Ивановской области "Плесский государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник" не смогли указать сумму материального ущерба Плесскому музею-заповеднику, в суде они также ничего по этому поводу не пояснили. Вместе с тем в материалах уголовного дела имелись противоречивые данные о сумме причиненного потерпевшему (музею-заповеднику) материального ущерба.

Таким образом, органом расследования размер ущерба, причиненного действиями, вмененными С., не установлен.

В ходе предварительного следствия потерпевшим не представлено справок об ущербе, ущерб, причиненный потерпевшему, рассчитан самостоятельно следователем, не имеющим специальных познаний в данной области. Заключение специалистов (экспертов) по бухгалтерским документам не произведено.

При таких обстоятельствах судебная коллегия пришла к выводу о том, что при производстве предварительного расследования не было принято надлежащих мер к установлению размера ущерба потерпевшему, причиненного преступлением.

Данное нарушение не могло быть устранено в суде, поскольку обвинение, вмененное С., не содержит указание на точную сумму ущерба, причиненного преступлением, что лишает ее права защищаться от предъявленного обвинения в полном объеме. Уголовное дело было возвращено прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Апелляционное определение N 22-0565/2020

7. Сформулировав в ходе судебного следствия до вынесения приговора вывод о степени общественной опасности совершенного преступления и необходимости достижения в отношении подсудимого целей наказания, суд фактически предрешил вопрос о его виновности

Апелляционным постановлением Ивановского областного суда от 08 июля 2020 года отменен приговор Ивановского районного суда Ивановской области от 27 декабря 2019 года в отношении С. по ч. 1 ст. 264 УК РФ, уголовное дело направлено на новое рассмотрение в связи со следующим.

Согласно п. 2 ч. 2 ст. 389.17 УПК РФ безусловным основанием отмены судебного решения является вынесение решения незаконным составом суда.

Судом первой инстанции постановлениями соответственно от 26 и 27 декабря 2019 года, которые вынесены до перехода к стадии судебных прений, отказано в удовлетворении ходатайств подсудимого и законного представителя несовершеннолетнего потерпевшего о прекращении уголовного дела в связи с примирением, а также ходатайства подсудимого о прекращении уголовного дела и назначении ему меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа.

27 декабря 2019 года судом постановлен обвинительный приговор.

В обоснование решений об отказе в прекращении уголовного дела и освобождении С. от уголовной ответственности суд, кроме прочего, указал следующее:

- преступление, совершение которого инкриминируется С., сопряжено с грубым нарушением очевидных требований правил дорожного движения, что свидетельствует о его повышенной общественной опасности;

- прекращение уголовного дела в отношении С. не обеспечит достижения целей и задач, установленных ст. 2 УК РФ, в том числе предупреждения совершения преступлений со стороны как подсудимого, так и неограниченного круга лиц;

- данные обстоятельства свидетельствуют о повышенной общественной опасности совершенного преступления.

Сделав в постановлениях об отказе в прекращении уголовного дела и освобождении С. от уголовной ответственности выводы о степени общественной опасности совершенного преступления, а также употребив формулировки, предполагающие необходимость достижения в отношении подсудимого цели частной превенции, достигаемой путем применения наказания лишь к виновному лицу, судья фактически предрешил вопрос о виновности С., чем лишил участников уголовного судопроизводства возможности осуществления гарантированных законом прав на справедливое судебное разбирательство на основе принципа состязательности и равноправия сторон беспристрастным судом.

Апелляционное постановление N 22-0456/2020

8. При назначении наказания судом недостаточно учтено поведение осужденного после совершения преступления

Приговором Ленинского районного суда г. Иваново от 20 января 2020 года М. осужден по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228, ч. 1 ст. 119 УК РФ на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ к 10 годам 3 месяцам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Часть 4 отсутствует в статье 228 УК РФ

В апелляционном определении судебная коллегия признала обоснованными доводы стороны защиты о том, что судом недостаточно учтены постпреступное поведение М., степень его участия в раскрытии и расследовании преступления, его активное способствование изобличению соучастника преступления, способствование изобличению и уголовному преследованию других лиц.

Из материалов дела следовало, что предоставленная М. информация, содержащаяся в разблокированном им телефоне, а также телефоне, выданном им добровольно по месту жительства, сообщенная им информация о способах преступной деятельности, совершении преступления в соучастии, позволила не только раскрыть и расследовать преступление, но и предотвратить распространение наркотических средств путем их изъятия, установить иного соучастника преступления.

Согласие М. на использование его телефона в оперативно-розыскной деятельности, сотрудничество с правоохранительными органами, неоднократное предоставление информации о лицах, совершающих преступления, позволили выявить иные факты преступной деятельности и привлечь к уголовной ответственности лиц, причастных к незаконному обороту наркотических средств. Из показаний свидетеля С., сообщений МО МВД России "Ивановский", УМВД России по Ивановской области следовало, что благодаря сотрудничеству М. возбуждено и расследовано четыре уголовных дела об особо тяжких и тяжком преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотических средств.

Указанные смягчающие обстоятельства признаны судебной коллегией исключительными, дающими в соответствии со ст. 64 УК РФ основание для назначения наказания ниже низшего предела, предусмотренного санкцией ч. 4 ст. 228.1 УК РФ.

Кроме того, судом апелляционной инстанции отмечено, что совершенные М. деяния являлись покушением на особо тяжкое преступление и преступлением небольшой тяжести. Наказание по совокупности таких преступлений должно назначаться в соответствии с ч. 2 ст. 69 УК РФ, а не ч. 3 ст. 69 УК РФ как указано в приговоре.

Апелляционное определение N 22-516/2020

9. При назначении наказания судом необоснованно не признаны в качестве смягчающих наказание обстоятельств явка с повинной и активное способствование раскрытию преступления

Приговором Октябрьского районного суда г. Иваново от 20 марта 2020 года К. осужден за совершение двух преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 228 УК РФ,- незаконных приобретений, хранений без цели сбыта наркотических средств в значительных размерах.

Как следует из материалов дела, К., в отношении которого у сотрудников полиции имелась информация исключительно о незаконном хранении им наркотических средств, и, являясь административно задержанным в связи с составленным в его отношении протоколом об административном правонарушении, предусмотренном ч. 1 ст. 6.9 КоАП РФ, 15 июля 2019 года в явке с повинной, принятой у него о/у ОУР Ивановского ЛОВДТ, сообщил о совершении им в тот же день незаконного приобретения наркотического средства, что диспозицией ч. 1 ст. 228 УК РФ предусмотрено в качестве самостоятельного состава данного преступления. При этом сведений о том, что сотрудники полиции располагали информацией о совершении К. данного преступления именно в тот день, то есть в пределах срока давности привлечения к уголовной ответственности, представленные в распоряжение суда материалы не содержали.

Кроме того, указанные как в предъявленном обвинении, так и в обжалуемом приговоре сведения о месте фактического приобретении наркотического средства, относящиеся в соответствии с ч. 1 ст. 73 УПК РФ к обстоятельствам, подлежащим доказыванию по уголовному делу, основаны исключительно на информации, полученной от К. в ходе проведенного с его участием осмотра места происшествия. Именно указанная информация и была положена судом в основу обвинительного приговора в этой части.

С учетом изложенного, сообщение К. информации о незаконном приобретении им 15 июля 2019 года наркотического средства и указание на конкретное место фактического приобретения последнего суд апелляционной инстанции признал явкой с повинной и активным способствованием раскрытию указанного преступления, что в соответствии с п. "и" ч. 1 ст. 61 УК является смягчающими наказание по преступлению обстоятельствами и было учтено при назначении осужденному наказания за данное деяние.

Апелляционное определение N 22-1024/2020

10. Суд первой инстанции при наличии сведений о возмещении потерпевшему имущественного ущерба, причиненного преступлением, не учел его в качестве смягчающего наказание обстоятельства

Приговором Ленинского районного суда г. Иваново от 03.02.2020 года Н. признан виновным в совершении грабежа, то есть открытого хищения чужого имущества, группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья.

В ходе апелляционного рассмотрения дела судебная коллегия признала заслуживающим внимание довод о необоснованном непризнании смягчающим наказание Н. обстоятельством добровольное возмещение имущественного ущерба, причиненного преступлением.

Как следует из материалов уголовного дела, в ходе предварительного расследования уголовного дела потерпевший С. в дополнительном допросе заявил о полном возмещении ему неизвестным пожилым мужчиной, с которым он встретился в кафе на Центральном рынке в Иваново, имущественного ущерба, причиненного преступлением - хищением биржевых терминалов, имевшим место 08 сентября 2019 года.

В судебном заседании при допросе в качестве потерпевшего С. подтвердил, что ущерб от хищения биржевых терминалов ему полностью возмещен неизвестным мужчиной на сумму 150000 рублей, от исковых требований он отказался.

Суд первой инстанции, при наличии сведений о возмещении потерпевшему имущественного ущерба, причиненного преступлением, не учел данное обстоятельство смягчающим наказание Н., указав, что не расценивает данный факт, как возмещение ущерба именно подсудимым Н. или в его интересах родственниками. При этом производство по гражданскому иску потерпевшего С. суд прекратил в связи с возмещением имущественного ущерба и отказом от исковых требований. То есть, фактически признав факт возмещения ущерба, не признал его в качестве смягчающего наказание обстоятельства.

Допрошенный в судебном заседании суда апелляционной инстанции по ходатайству защиты свидетель И. показал, что осужденный Н. - его племянник; в первых числах октября 2019 года он передал С., являющемуся потерпевшим по уголовному делу, данные которого ему стали известны от адвоката Н., а номер телефона от кого-то из знакомых, в счет возмещения ущерба за хищение терминалов 150 000 рублей, сказал при этом, что деньги отдает за племянника.

Потерпевший С. суду апелляционной инстанции показал, что действительно в первых числах октября 2019 года ему позвонил незнакомый мужчина, предложил встретиться по поводу ущерба; при встрече мужчина передал ему 150 000 рублей, сказав, что за племянника; при этом С. указал на присутствовавшего в зале суда И., как на мужчину, передавшего ему указанную сумму денег.

Кроме того, судебной коллегии предъявлена расписка за подписью С. о получении им от И. в октябре 2019 года 150 000 рублей в счет возмещения ущерба, причиненного хищением терминалов 08 сентября 2017 года. Факт написания расписки и правильность изложенных в ней сведений потерпевший С. подтвердил суду апелляционной инстанции.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия пришла к выводу, что вне зависимости от позиции подсудимого, занятой им в свою защиту, которая не противоречит положениям п. 3 ч. 4 ст. 47 УПК РФ о том, что обвиняемый вправе возражать против обвинения, факт добровольного возмещения его родственником потерпевшему С. имущественного ущерба, причиненного преступлением, в совершении которого Н. признан виновным, в соответствии с п. "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ подлежит признанию обстоятельством, смягчающим наказание, а назначенное Н. по правилам ч. 1 ст. 62 УК РФ наказание - смягчению.

Апелляционное определение N 22-1014/2020

11. Положенные в основу обвинительного приговора допустимые доказательства не свидетельствовали о доказанности совершения лицом инкриминированного ему деяния

Апелляционным приговором судебной коллегии по уголовным делам Ивановского областного суда от 04 июня 2020 года был отменен приговор Ленинского районного суда г. Иваново от 15 октября 2019 года в отношении В., постановлен новый приговор. Последний признан невиновным и по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, оправдан на основании п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с непричастностью к совершению данного преступления.

Анализируя приведенные судом доказательства и содержание обжалованного приговора, судебная коллегия пришла к выводу о недопустимости таких доказательств, как:

- протоколы явки с повинной от 18 января 2018 года (в связи с отсутствием в них подписи В. о разъяснении ему положений ст. 51 Конституции РФ и права пригласить защитника, составлением их после фактического задержания по подозрению в совершении преступления в отсутствие защитника, также В. не подтверждены сведения, содержащиеся в них, он отрицал сам факт обращения с заявлениями о явке с повинной),

- объяснения В. от 17 января 2018 года по аналогичным основаниям,

- протоколы осмотра мест происшествия от 18 января 2018 года (на приложенных к протоколам осмотров, составленным без участия понятых, фото-таблицах присутствие В., который на предварительном следствии и в суде заявлял, что в осмотрах не участвовал и протоколы не подписывал, не зафиксировано).

Оценивая показания В. о непричастности к инкриминируемому преступлению, суд первой инстанции указал в приговоре, что они опровергаются в том числе показаниями сотрудников полиции, признанными достоверными, материалами оперативно-розыскной деятельности. Однако оценивая показания сотрудников полиции с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, судебная коллегия руководствовалась требованиями ст. 88 УПК РФ и учитывала правовую позицию Конституционного Суда РФ, изложенную в Определении от 06 февраля 2004 года N 44-О. Согласно данной позиции, в случае признания полученных на основе результатов оперативно-розыскной деятельности доказательств недопустимыми, они не могут быть восполнены путем допроса сотрудников органов, осуществляющих оперативно-розыскные мероприятия. Кроме того, отмечено, что на момент задержания у компетентных органов не имелось информации о возможной причастности В. к незаконному обороту наркотических средств.

Таким образом, анализ материалов дела показал, что положенные в основу обвинительного приговора допустимые доказательства - как каждое в отдельности, так и в своей совокупности, - не свидетельствуют о доказанности совершения В. инкриминированного ему деяния.

В соответствии со ст. 14 УПК РФ все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК, толкуются в пользу обвиняемого. В соответствии со ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана совокупностью достоверных показаний, когда по делу исследованы все возникшие версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены.

Оценив исследованные судом первой инстанции доказательства в совокупности с новыми, судебная коллегия посчитала установленным, что 17 января 2018 года у В. возник преступный умысел на приобретение наркотического средства с целью его личного потребления. Получив информацию о месторасположении тайника с наркотическим средством от знакомого Б., 17 января 2018 года, около 14.00 В. на такси прибыл к месту, с целью извлечения наркотического средства из тайника, сделанного неустановленным лицом, где и был задержан сотрудниками полиции. Указанные действия В. не инкриминировались. Совершение В. иных действий с достоверностью не установлено.

Поскольку суд первой инстанции, оставив без должного учета ряд обстоятельств, которые могли повлиять на его выводы, неверно установил фактические обстоятельства дела, приговор был отменен, постановлен оправдательный апелляционный приговор.

Апелляционный приговор N 22-0030/2020

12. Непредоставление осужденному в предыдущих стадиях производства по уголовному делу возможности оспорить показания малолетнего свидетеля, данные на предварительном следствии, явилось основанием для принятия решения об исключении их из числа оглашенных

Приговором Октябрьского районного суда г. Иваново от 15 января 2020 года К. осужден по ч. 4 ст. 111 УК РФ к 12 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Ивановского областного суда от 09 июня 2020 года указанный приговор изменен. Из описательно-мотивировочной части приговора исключено указание на оглашенные показания несовершеннолетнего свидетеля, как на доказательства виновности осужденного.

Из материалов уголовного дела, включая протокол судебного заседания, следует, что нарушений уголовно-процессуального закона, которые путем лишения и ограничения прав участников уголовного судопроизводства повлияли на постановление законного и обоснованного приговора, судом первой инстанции не допущено.

Исключение составило решение об оглашении показаний свидетеля К.С. и воспроизведении видеозаписи соответствующего следственного действия. Соглашаясь с доводом защиты о непредоставлении осужденному в предыдущих стадиях производства по уголовному делу возможности оспорить показания малолетнего свидетеля, данные на предварительном следствии, и руководствуясь положениями ч. 2.1 ст. 281 УПК РФ, судебная коллегия посчитала основания для принятия решения об оглашении показаний К.С. отсутствовавшими.

В этой связи из описательно-мотивировочной части приговора было исключено указание на оглашенные показания данного свидетеля, как на доказательства виновности осужденного. Данное исключение не повлияло на оценку судом иных исследованных доказательств, в том числе их совокупности - как достаточной для установления имеющих значение для дела существенных обстоятельств.

Апелляционное определение N 22-1042/2020

13. Вывод суда об особой сложности уголовного дела, не подтверждающийся представленными материалами, является необоснованным

Постановлением Фрунзенского районного суда г. Иваново от 30 апреля 2020 года В., обвиняемому в совершении преступления, предусмотренного п. "а, в, г" ч. 2 ст. 163 УК РФ, продлен срок содержания под стражей на 2 месяца, а всего до 7-ми месяцев 13 суток, то есть до 08 июля 2020 года. Тем же постановлением отказано в удовлетворении ходатайства стороны защиты об избрании обвиняемому домашнего ареста.

В соответствии с ч. 2 ст. 109 УПК РФ обязательным условием для продления обвиняемому периода содержания под стражей на срок свыше шести месяцев является особая сложность расследуемого в его отношении уголовного дела.

В представленном в суд ходатайстве особую сложность расследуемого в отношении В. уголовного дела следователь связал с большим объемом следственных и процессуальных действий как на территории г. Иваново и Ивановской области, так и за пределами, проведением двух судебных компьютерных экспертиз, проведением осмотра изъятых в ходе шести обысков у свидетелей и обвиняемых предметов и документов.

Суд первой инстанции, обосновывая в постановлении вывод об особой сложности уголовного дела, помимо изложенного, сослался на наличие по делу трех обвиняемых, объявление одного из них в розыск, сбор характеризующих материалов из других субъектов РФ, проведение длительных по времени судебных экспертиз, допросы не менее десяти свидетелей и проведение шести осмотров предметов.

Между тем, вывод суда об особой сложности данного уголовного дела апелляционная инстанция нашла необоснованным.

Обращение следователя в суд с мотивировкой особой сложности дела противоречит данным, содержащимся в материалах дела. В постановлении о передаче дела в районный отдел, датированном 24 апреля 2020 года, то есть за три дня до обращения следователя с ходатайством в суд, врио заместителя начальника СУ УМВД России по Ивановской области констатировано отсутствие особой сложности дела. Данные выводы, вопреки позиции следователя и суда первой инстанции, подтверждаются следующим.

Доводы следователя о большом объеме проведенных по уголовному делу следственных и процессуальных действий по своей сути носят голословный характер и не подтверждались представленными сведениями. Проведение допросов не менее десяти свидетелей и шести осмотров предметов таким подтверждением при установленных обстоятельствах не являлись. Объем материалов дела, сформированных в течение практически шестимесячного срока предварительного следствия, составлял пять томов. При этом представленные сведения позволяли утверждать, что большинство указанных материалов было получено в первые три месяца расследования. Сама по себе необходимость проведения некоторых следственных и процессуальных действий за пределами Ивановской области не обуславливала особую сложность уголовного дела в случае надлежащей и эффективной организации расследования. Характер и содержание этих действий не свидетельствовали об их повышенной трудоемкости. Судебные компьютерные экспертизы назначены по уголовному делу еще в декабре 2019 года и январе 2020 года и, исходя из представленных заключений, проведены в течение двух и девяти дней соответственно. Особую сложность для своего производства указанные экспертизы не представляли. Сбор характеризующих данных в отношении обвиняемых, являющихся гражданами РФ, зарегистрированных на территории субъекта РФ, который не является существенно удаленным по отношению к месту производства предварительного следствия, при эффективной организации последнего, к разряду особых сложностей не относились.

Объем дела, уголовно-правовая характеристика инкриминируемого В. преступления, количество привлекаемых к уголовной ответственности лиц, имеющиеся в представленных материалах сведения об объеме и характере проведенных за истекший период следственных и процессуальных действий, временных затратах на их проведение о такой сложности дела не свидетельствовали. Сведений о том, что объявление одного из обвиняемых в розыск создало органам предварительного следствия существенные трудности в планировании, организации, своевременном проведении следственных и процессуальных действий по делу, представленные материалы не содержали.

Вышеизложенные обстоятельства в своей совокупности свидетельствуют о том, что суд первой инстанции при рассмотрении ходатайства следователя не придал должного значения отсутствию в представленных сведениях данных об особой сложности уголовного дела в отношении В. и принял решение о продлении ему периода содержания под стражей на срок свыше шести месяцев без учета требований ч. 2 ст. 109 УПК РФ.

Постановление Фрунзенского районного суда г. Иваново от 30 апреля 2020 года отменено, обвиняемый из-под стражи освобожден.

Апелляционное постановление N 22К-1068/2020

14. Суд апелляционной инстанции изменил меру пресечения в виде заключения под стражу на домашний арест в связи с неприведением судом первой инстанции убедительных мотивов невозможности применения иной, более мягкой меры пресечения

Постановлением Октябрьского районного суда г. Иваново З., обвиняемому в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ, избрана мера пресечения в виде заключения под стражу на 01 месяц 28 суток, то есть до 27 июля 2020 года с содержанием в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Ивановской области.

Апелляционным постановлением Ивановского областного суда от 18 июня 2020 года мера пресечения в виде заключения под стражу изменена на домашний арест на срок 1 месяц 28 суток, то есть до 26 июля 2020 года в связи со следующим.

При решении вопроса о необходимости избрания меры пресечения при наличии оснований, предусмотренных ст. 97 УПК РФ, в соответствии со ст. 99 УПК РФ, помимо прочего, должны учитываться тяжесть преступления, сведения о личности обвиняемого, его возраст, состояние здоровья, семейное положение, род занятий и другие имеющие значение обстоятельства.

Данные требования закона при избрании З. меры пресечения в виде заключения под стражу в полной мере не учтены.

Как видно из материалов дела, суд, установив наличие оснований, предусмотренных ст. 97 УПК РФ, не привел убедительных мотивов невозможности применения к З. иной, более мягкой меры пресечения, в том числе домашнего ареста, сославшись по существу лишь на обвинение в совершении преступления, по которому только начат сбор доказательств.

Между тем установлено, что З. ранее не судим, является инвалидом 2 группы по общему заболеванию, имеет ряд хронических заболеваний, получает пенсию по инвалидности, что подтверждено его матерью в судебном заседании, проживает по месту регистрации с сестрой, малолетними племянниками, матерью, которая готова взять на себя бремя его содержания при избрании меры пресечения в виде домашнего ареста, характеризуется удовлетворительно.

При таких обстоятельствах, доводы следствия, что под тяжестью обвинения З. может скрыться от органов следствия, нельзя признать убедительными, данное обстоятельство, как основание избрания меры пресечения обвиняемому, исключено из постановления суда.

Исходя из вышеперечисленных обстоятельств, суд апелляционной инстанции посчитал необходимым на данном этапе расследования по уголовному делу изменить обвиняемому З. меру пресечения с заключения под стражу на домашний арест.

Апелляционное постановление N 22к-1221/2020

15. Судом принято необоснованное решение об отказе в замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания

Постановлением Кинешемского городского суда Ивановской области от 06 сентября 2019 отказано в удовлетворении ходатайства Т., осужденного по ч. 1 ст. 228.1 УК РФ, о замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания.

Суд первой инстанции сделал вывод о том, что для своего исправления и достижения иных целей наказания, закрепленных в ч. 2 ст. 43 УК РФ, Т. нуждается в его дальнейшем отбывании.

Суд апелляционной инстанции в своем постановлении указал, что данный вывод не подтверждается доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, и при этом суд первой инстанции не учел ряд обстоятельств, которые могли существенно повлиять на его выводы.

Так, из представленных материалов усматривается, что содержась в следственном изоляторе, а также отбывая наказание в различных исправительных учреждениях, Т. каких-либо нарушений не допускал; в период с 03 октября 2018 года по 04 августа 2019 года Т., не был трудоустроен, но, как следует из справок и производственной характеристики, данное обстоятельство вызвано причинами сугубо объективного характера; наличие у осужденного ряда заболеваний существенно ограничивало его способности к требующему физических усилий труду, а легкий труд в исправительном учреждении отсутствовал; имея, в связи с этим, возможность выполнения лишь неоплачиваемых работ по благоустройству исправительного учреждения, осужденный заслужил два поощрения за добросовестное отношение к труду; сразу после получения возможности трудоустройства Т. проявил исключительную добросовестность при выполнении различного вида работ, став наставником для молодых и начинающих рабочих и заслужив поощрение за добросовестное отношение к труду; стремление осужденного делать правильные выводы из регулярно посещаемых им воспитательных мероприятий и участие Т. в культурной жизни колонии подтверждаются объявлением ему 14 марта 2019 года благодарности за активное участие в воспитательных мероприятиях; отсутствие нерешенных вопросов трудового и бытового устройства осужденного подтверждается письмом директора ОГКУ "Кинешемский межрайонный центр занятости населения" о возможности оказания Т. помощи в трудоустройстве и рапортом участкового уполномоченного полиции о том, что он имеет возможность проживать по адресу.

Ссылаясь на краткосрочность периода положительного поведения Т., суд не привел каких-либо конкретных фактов, бесспорно и с достоверностью указывающих на то, что в настоящее время осужденный нуждается в продолжении отбывания наказания в виде лишения свободы. При значительном отбытом сроке наказания, наличии данных об активном, стабильно положительном поведении Т. и иных указанных выше сведениях, приведенные в обжалуемом постановлении выводы не могут служить основанием для отказа в замене не отбытой осужденным части наказания более мягким видом.

Ссылаясь на то, что невозможность удовлетворения ходатайства Т. подтверждается, кроме прочего, мнением прокурора, суд не учел, что мнение участников судебного разбирательства, хотя и сформированное на основе исследованных в судебном заседании доказательств, само по себе носит субъективный характер и не устанавливает наличия либо отсутствия имеющих значение по делу обстоятельств, а потому не может служить основанием как для отказа, так и для удовлетворения ходатайства. Такой подход соответствует правовой позиции Конституционного Суда РФ, выраженной в Постановлении от 18 марта 2014 года N 5-П, согласно которой замена неотбытой части наказания более мягким видом, осуществляемая на стадии исполнения приговора, не может обусловливаться волеизъявлением участников процесса, включая прокурора, поскольку иное противоречило бы правовой природе и целям наказания.

Постановление Кинешемского городского суда Ивановской области от 06 октября 2019 года в отношении Т. отменено, ходатайство удовлетворено, оставшаяся неотбытой осужденным часть наказания в виде 1 года 6 месяцев 25 дней лишения свободы заменена ограничением свободы.

Апелляционное постановление N 22-0577/2020

16. Судом принято необоснованное решение об отказе в удовлетворении ходатайства об условно-досрочном освобождении от наказания

Постановлением Кинешемского городского суда Ивановской области от 03 февраля 2020 года отказано в удовлетворении ходатайства осужденной К., осужденной по ч. 1 ст. 105 УК РФ, об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания.

Суд апелляционной инстанции посчитал, что вывод суда первой инстанции о недостижении К. целей наказания не подтверждается доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, при этом суд первой инстанции не учел ряд обстоятельств, которые могли существенно повлиять на его выводы.

Так, из представленных материалов усматривается, что осужденная за все время нахождения в следственном изоляторе и в исправительном учреждении нарушений режима содержания и установленного порядка отбывания наказания не допускала и дисциплинарным взысканиям не подвергалась; несмотря на свой возраст и наличие инвалидности, активно участвует в воспитательных мероприятиях, за что в период с сентября 2017 года по декабрь 2019 года заслужила 6 поощрений; в значительной части загладила причинённый преступлением вред: из взысканных с нее 500 000 рублей погасила более 270 000 рублей. При этом суммы, поступающие в счет погашения исковых требований потерпевшего К., являющегося сыном погибшего, не только удерживались из пенсии осужденной, но и перечислялись ею добровольно, причём с июня 2019 года - в существенном размере (от 3000 рублей ежемесячно).

Отказывая в удовлетворении ходатайства К. со ссылкой на краткосрочность периода положительного поведения осужденной, суд не привел каких-либо конкретных фактов, бесспорно и с достоверностью указывающих на то, что в настоящее время осужденная нуждается в продолжении отбывания наказания в виде лишения свободы.

При значительном отбытом сроке, наличии данных о стабильно положительном поведении К., которое, начиная с сентября 2017 года, являлось также активным, приведенные в обжалованном постановлении выводы не могут служить основанием для отказа в условно-досрочном освобождении осужденной.

Ссылка суда на непогашение К. в полном объеме исковых требований является несостоятельной, поскольку, согласно положениям ст. 79 ч. 1 УК РФ, в качестве одного из критериев исправления осужденного учитывается не только полное, но и частичное заглаживание вреда, причинённого преступлением.

С учетом состояния здоровья осужденной, ее возраста, нетрудоспособности, а также размера и порядка погашения ею взысканной в пользу потерпевшего денежной суммы, оснований для признания отношения К. к обязанности по заглаживанию причинённого преступлением вреда негативным не имеется.

Являясь получателем пенсии по старости и по инвалидности, осужденная - наряду с принудительным удержанием части ее дохода - добровольно и регулярно направляла в счет погашения гражданского иска потерпевшего значительные денежные суммы.

Постановление судьи Кинешемского городского суда Ивановской области от 03 февраля 2020 года в отношении осужденной К. отменено. Ходатайство К. об условно-досрочном освобождении от отбывания наказании удовлетворено. Осужденная К. освобождена от отбывания наказания в виде лишения свободы, назначенного по приговору Дзержинского районного суда г. Ярославль от 04 мая 2016 года, условно-досрочно на 1 год 6 месяцев 1 день.

Апелляционное постановление N 22-0595/2020

17. Суд первой инстанции при пересмотре приговора учел не все изменения в УК РФ

Апелляционным постановлением Ивановского областного суда от 17 июня 2020 года изменено постановление Кинешемского городского суда Ивановской области от 27 апреля 2020 года, которым частично удовлетворено ходатайство З. о пересмотре приговоров, в связи со следующим.

Судом первой инстанции не учтено, что изменения, внесенные в статью 72 УК РФ Федеральным законом от 03.07.2018 N 186-ФЗ, подлежат применению в том случае, если наказание по приговору не отбыто (применены положения ст. 79 УК РФ об условно-досрочном освобождении от наказания) и в последующем присоединено к вновь назначенному наказанию к новому приговору по правилам статьи 70 УК РФ. В таком случае срок присоединенного наказания подлежит сокращению.

Апелляционное постановление N 22-1123/2020

Судебная практика по уголовным делам
(кассационная инстанция)

1. Нарушение правил подсудности при рассмотрении уголовного дела привело к отмене приговора

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 23 июня 2020 года отменен приговор Тейковского районного суда Ивановской области от 02 июля 2018 года в отношении В., уголовное дело передано на новое рассмотрение мировому судье согласно территориальной подсудности со стадии назначения судебного заседания по следующим основаниям.

Тейковский районный суд Ивановской области, приняв к производству уголовное дело в отношении В., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 290 УК РФ, не учел правила подсудности, рассмотрел дело, подсудное мировому судье, и постановил обвинительный приговор по ч. 1 ст. 291.2 УК РФ.

В соответствии с ч. 1 ст. 31 УПК РФ мировому судье подсудны уголовные дела о преступлениях, за совершение которых максимальное наказание не превышает трех лет лишения свободы, за исключением ряда уголовных дел. В числе исключенных уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ч. 1 ст. 290 УК РФ, не значатся.

В силу ч. 2 ст. 31 УПК РФ районному суду подсудны уголовные дела о всех преступлениях, за исключением уголовных дел, указанных в частях первой (в части подсудности уголовных дел мировому судье).

В соответствии с ч. 1 ст. 47 Конституции РФ и ч. 3 ст. 8 УПК РФ никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суд и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом.

Рассмотрение уголовного дела незаконным составом суда или с нарушением правил подсудности относится к существенным нарушениям уголовно-процессуального закона.

Кассационное определение N 77-842/2020

Судебная практика по гражданским делам
(апелляционная инстанция)

1. Решение суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении исковых требований родителей несовершеннолетнего о взыскании компенсации морального вреда, в виду отсутствия прямой причинно-следственной связи претерпевания нравственных страданий, связанных с состоянием здоровья ребенка, с обстоятельствами причинения вреда отменено, поскольку они основаны на неправильном толковании норм материального права

Е.М., действующая в своих интересах и интересах несовершеннолетнего Е., Е.Л. обратились в суд с иском к М. о возмещении вреда здоровью, взыскании компенсации морального вред.

Решением суда от 18 сентября 2019 г. исковые требования Е.С., Е.М., Е.Л. к М. о возмещении вреда здоровью, взыскании компенсации морального вреда удовлетворены частично: с М. в пользу Е.М., действующей в качестве законного представителя ЕС., взыскана денежная компенсация морального вреда, причиненного Е.С., в удовлетворении остальной части исковых требований Е.С., Е.М., Е.Л. отказано.

Моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. В статье 151 ГК РФ закреплены общие правила по компенсации морального вреда без указания случаев, когда допускается такая компенсация. Поскольку возможность денежной компенсации морального вреда обусловлена посягательством на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, само по себе отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда. Перечень нравственных страданий, являющихся основанием для реализации права на компенсацию морального вреда, не является исчерпывающим.

Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

В соответствии со ст. 63 СК РФ родители несут ответственность за воспитание и развитие своих детей. Они обязаны заботиться о здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии своих детей.

Из указанных норм и положений статей 150, 151 ГК РФ следует, что в случае причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им нравственных и физических страданий (морального вреда) в связи с причинением вреда здоровью их близкому родственнику, члену семьи.

Однако суд первой инстанции неправильно истолковал и применил к спорным отношениям нормы материального права, регулирующие правоотношения по компенсации морального вреда, причиненного гражданину, вследствие чего пришел к ошибочному выводу о том, что неимущественные права Е.М., Е.Л. действиями ответчика не нарушены.

С учетом конкретных обстоятельств дела, анализа характера правоотношений между сторонами, объяснений сторон, показаний свидетелей, судебная коллегия пришла к выводу, что совокупность доказательств по делу свидетельствует о том, что причинение тяжкого вреда здоровью несовершеннолетнего Е. в связи с укусом собаки ответчика явилось причиной нравственных и физических страданий его родителей, которые видели телесные повреждения ребенка, осознавали всю тяжесть последствий, переживали за судьбу своего ребенка, который перенес несколько операций, оказался в психотравмирующей ситуации, Е.М. принимала участие в следственных действиях и судебных заседаниях при рассмотрении уголовного дела в отношении М., вновь вспоминая и переживая произошедшие события причинения вреда ребенку.

Доводы истцов о физических и нравственных страданиях родителей Е. вследствие причинения тяжкого вреда здоровью их несовершеннолетнего ребенка и последовавшего в связи с этим нарушения психологического благополучия семьи, т.е. нарушения неимущественного права на родственные и семейные связи, не опровергнуты ответчиком в ходе судебного разбирательства в суде апелляционной инстанции.

Судебная коллегия по гражданским делам пришла к выводу, что решение суда в части отказа в удовлетворении исковых требований о компенсации морального вреда родителям Е. нельзя признать законным, оно принято с нарушением норм материального права, что в силу п. 4 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ явилось основанием для отмены решения суда в части отказа во взыскании компенсации морального вреда Е.М., Е.Л., с принятием по делу нового решения о частичном удовлетворении исковых требований.

Определение по делу N 33-591/2020

2. Заключенное между страховщиком и потерпевшим соглашение об урегулировании страхового случая является реализацией права потерпевшего на получение страхового возмещения, вследствие чего после исполнения страховщиком обязательства по страховой выплате в размере, согласованном сторонами, основания для взыскания каких-либо дополнительных убытков отсутствуют

Ш. обратился в суд с иском к АО "М." о признании недействительным соглашения об урегулировании страхового случая по договору обязательного страхования, взыскании сумм страхового возмещения, к Б. о возмещении ущерба, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия.

В ходе рассмотрения дела Б. обратился со встречными требования к Ш., АО "М.", просил признать недействительным соглашение об урегулировании страхового случая по договору обязательного страхования, заключенное между Ш. и АО "М.".

Решением суда исковые требования Ш. к АО "М." о признании недействительным соглашения об урегулировании страхового случая по договору обязательного страхования, взыскании сумм страхового возмещения, к Б. о возмещении вреда, причиненного в результате ДТП, встречные исковые требования Б. к Ш., АО "М." о признании недействительным соглашения об урегулировании страхового случая по договору обязательного страхования удовлетворены частично; соглашение об урегулировании страхового случая по договору обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортного средства, заключенное между АО "М." и Ш., признано недействительным; с АО "М." в пользу Ш. взысканы страховое возмещение, неустойка, компенсация морального вреда, штраф; с Б. в пользу Ш. взысканы ущерб, расходы по оплате государственной пошлины.

При заключении соглашения об урегулировании страхового случая без проведения независимой технической экспертизы транспортного средства или независимой экспертизы (оценки) поврежденного имущества потерпевший и страховщик договариваются о размере, порядке и сроках подлежащего выплате потерпевшему страхового возмещения. После осуществления страховщиком оговоренной страховой выплаты его обязанность считается исполненной в полном объеме и надлежащим образом, что прекращает соответствующее обязательство страховщика. Заключение со страховщиком соглашения об урегулировании страхового случая без проведения независимой технической экспертизы транспортного средства или независимой экспертизы (оценки) поврежденного имущества является реализацией права потерпевшего на получение страхового возмещения, вследствие чего после исполнения страховщиком обязательства по страховой выплате в размере, согласованном сторонами, основания для взыскания каких-либо дополнительных убытков отсутствуют (п. 1 ст. 408 ГК РФ, п. 43 Постановление Пленума ВС РФ от 26.12.2017 г. N 58).

Из указанных положений закона и разъяснений Верховного Суда Российской Федерации следует, что заключенное между страховщиком и потерпевшим соглашение об урегулировании страхового случая является реализацией права потерпевшего на получение страхового возмещения, вследствие чего после исполнения страховщиком обязательства по страховой выплате в размере, согласованном сторонами, основания для взыскания каких-либо дополнительных убытков отсутствуют.

Соглашение о страховом возмещении по договору ОСАГО является оспоримой сделкой и может быть признано недействительным только по иску заинтересованной стороны при наличии соответствующих оснований.

По смыслу ст. 178 ГК РФ, сделка считается недействительной, если выраженная в ней воля стороны неправильно сложилась вследствие заблуждения и повлекла иные правовые последствия, нежели те, которые сторона действительно имела в виду. Под влиянием заблуждения участник сделки помимо своей воли составляет неправильное мнение или остается в неведении относительно тех или иных обстоятельств, имеющих существенное значение, и под их влиянием совершает сделку, которую он не совершил бы, если бы не заблуждался.

При заявлении исковых требований о признании такого соглашения недействительным вследствие заблуждения на истца возлагается обязанность представить доказательства недействительности сделки, доказав наличие обстоятельств, предусмотренных ч. 2 ст. 178 ГК РФ, применительно к оспариваемому соглашению.

Оснований для вывода о заблуждении истца относительно размера страхового возмещения не имеется, поскольку с участием истца осуществлялся осмотр транспортного средства экспертом АО "М." и составлен акт осмотра N... с указанием всех повреждений. Из акта осмотра усматривается, что он составлен по наружному осмотру, при этом Ш. было разъяснено право делать заявления, связанные с выявлением повреждений, подлежащих внесению в акт осмотра, требовать пояснений по поводу применяемых технических терминов, акт Ш. прочитан, по содержанию акта замечаний он не имел. Кроме того, Ш. было разъяснено, что в случае выявления повреждений транспортного средства (скрытых), не указанных в акте осмотра, составленном в его присутствии, и являющихся следствием заявленного события он обязуется представить транспортное средство на дополнительный осмотр в АО "М." до проведения восстановительного ремонта по устранению выявленных повреждений СТОА, предварительно письменно уведомив АО "М." о дате, месте и времени осмотра.

Судебная коллегия пришла к выводу, что Ш. до подписания соглашения о страховом возмещении по договору ОСАГО в форме страховой выплаты воспользовался своим правом обратиться к эксперту, провести осмотр мотоцикла, определить действительную стоимость восстановительного ремонта поврежденного транспортного средства, и до подписания соглашения располагал сведениями о всех повреждениях транспортного средства, однако страховщику о проведении осмотра мотоцикла у независимого оценщика не сообщил, о проведении дополнительного осмотра транспортного средства не просил, самостоятельно транспортное средство на повторный осмотр в АО "М." не представлял, на проведении независимой оценки, в том числе для выявления скрытых повреждений, не настаивал, подписав оспариваемое соглашение.

В связи с тем, что истец в полной мере реализовал свое право на получение страхового возмещения, ответчик обязательства по страховой выплате исполнил, а истец не представил надлежащих доказательств в подтверждение своих доводов, относительно заблуждения, определения природы сделки и значения своих действий, правовых оснований для признании соглашения о выплате страхового возмещения недействительным не имелось.

Поскольку соглашение о страховом возмещении по договору ОСАГО в форме страховой выплаты, заключенное между АО "М." и Ш., не может повлечь для Б. неблагоприятных последствий в виде необходимости выплаты ущерба в части, не превышающей то страховое возмещение, которое полагалось потерпевшему по Закону об ОСАГО в отсутствие названного выше соглашения, то его права и законные интересы данным соглашением не нарушаются, в виду чего правовых оснований для признания указанного соглашения недействительным по доводам встречного иска Б. так же не имеется.

Судебной коллегией решение суда отменено в части признания недействительным соглашения об урегулировании страхового случая по договору обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортного средства, заключенное между АО "М." и Ш., взыскании с АО "М." в пользу Ш. страхового возмещения, неустойки, компенсации морального вреда, штрафа, судебных расходов, в указанной части принято новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований Ш. к АО "М." и об отказе в удовлетворении встречных исковых требований Б. к Ш., АО "М.".

Определение по делу N 33-1365/2020

3. Судебной коллегией отменено решение суда первой инстанции, которым отказано в удовлетворении исковых требований об установлении факта нахождения на иждивении истца совершеннолетней нетрудоспособной дочери, являющейся инвалидом с детства, и признании незаконным решения Управления пенсионного фонда в муниципальном районе об установлении повышенной фиксированной выплаты к страховой пенсии по старости на основании ч. 3 ст. 17 Федерального закона от 28 декабря 2013 г. N 400-ФЗ "О страховых пенсиях"

М. обратилась в суд с иском к Государственному Учреждению - Управлению Пенсионного фонда Российской Федерации в ... муниципальном районе Ивановской области (межрайонное) об установлении факта нахождения на иждивении, признании незаконным решения Управления Пенсионного фонда Российской Федерации в ... муниципальном районе Ивановской области (межрайонное) об отказе в перерасчете страховой пенсии по старости и возложении обязанности произвести перерасчет пенсии по старости, мотивировав его следующим.

Истец является матерью инвалида с детства Х. и получателем страховой пенсии по старости. До октября 2019 года она получала доплату к своей пенсии в связи с нахождением на её иждивении нетрудоспособной дочери-инвалида. С 1 октября 2019 года указанная надбавка ей не выплачивается по мотиву трудоустройства дочери в июне - июле 2019 года.

12 декабря 2019 г. М. обратилась в Пенсионный фонд с заявлением о начислении соответствующей надбавки.

Управлением принято решение об отказе в начислении М. повышенной фиксированной выплаты к страховой пенсии в связи с непредставлением документального подтверждения нахождения дочери на иждивении истца, между тем, общий объем расходов Х. на продукты, лекарства, одежду и коммунальные услуги не покрывается получаемой дочерью пенсией, иных источников дохода она не имеет.

Решением суда в удовлетворении исковых требований М. отказано.

Нормативное содержание понятия "иждивение" раскрывается в части 3 статьи 10 Федерального закона "О страховых пенсиях" применительно к определению круга лиц, имеющих право на назначение пенсии по случаю потери кормильца. Данное законоположение предусматривает, что члены семьи умершего кормильца признаются состоявшими на его иждивении, если они находились на его полном содержании или получали от него помощь, которая была для них постоянным и основным источником средств к существованию.

Как следует из пенсионного дела М., с момента назначения ей пенсии по старости и до октября 2019 года она получала повышенную фиксированную выплату к страховой пенсии по старости, предусмотренную ч. 3 ст. 17 Федерального закона "О страховых пенсиях", как лицо, на иждивении которого находится нетрудоспособный член семьи.

12 декабря 2019 года М. обратилась в Пенсионный фонд с заявлением о перерасчете пенсии. К заявлению, в числе прочих, была приложена справка ИП С. от 11.12.2019 г., согласно которой, Х. работала у указанного ИП с 21.06.2019 г. по 31.07.2019 г. неполный трудовой день.

Таким образом, на момент подачи М. заявления о перерасчете выплаты к страховой пенсии, её дочь трудоустроена не была.

Решением ГУ-УПФР в ... муниципальном районе Ивановской области (межрайонное) М. отказано в назначении повышенной фиксированной выплаты к страховой пенсии по старости на иждивенца дочь Х.

Соглашаясь с указанным решением и не усматривая оснований для установления факта нахождения Х. на иждивении своей матери М., суд первой инстанции указал, что единственным доказательством данного факта являются справки о размере пенсий обеих, а сам по себе факт превышения пенсии М. относительно размера пенсии Х. об иждивенчестве последней не свидетельствует.

Указанные выводы суда первой инстанции состоятельными признаны быть не могут, поскольку не соответствуют нормам материального права, регулирующим спорные правоотношения, и противоречат представленным в дело доказательствам, оценка которых произведена с нарушением положений ст. 67 ГПК РФ.

В ходе рассмотрения дела истец указывала, что размер пенсии дочери является недостаточным для обеспечения необходимых нужд дочери, являющейся инвалидом с детства. Х. проживает совместно с матерью М., которая в силу специфики заболевания дочери вынуждена осуществлять за ней постоянный бытовой уход.

В подтверждение указанных обстоятельств истцом представлены доказательства (медицинские и платежные документы, подтверждающие несение М. расходов на лечение и одежду), отклоняя которые, суд первой инстанции посчитал неустановленным, что данные расходы понесены исключительно за счет средств истца, а не из общего бюджета М. и Х.

С указанными выводами судебная коллегия не согласилась. Как установлено судом, заявитель с дочерью проживают одной семьей, ведут общее хозяйство, их доходы являются общими.

Оценивая показания свидетелей, суд первой инстанции правомерно посчитал установленным факт постоянного бытового ухода и содержания истцом своей дочери Х., однако, учитывая, что данные свидетели не смогли пояснить о размере доходов Х. и М., во внимание указанные доказательства не принял, что нельзя признать правильным, исходя из следующего.

При принятии оспариваемого решения, судом первой инстанции не было учтено, что М., фактически продолжая осуществлять уход за своим достигшим совершеннолетия ребенком-инвалидом - причем не только в порядке исполнения обязанности, возложенной на неё, как на родителя Конституцией Российской Федерации (статья 38, часть 2) и семейным законодательством (пункт 1 статьи 63 и пункт 1 статьи 85 Семейного кодекса Российской Федерации), но и в силу биологической и социальной связи со своим ребенком-инвалидом, совместного проживания с дочерью и ведения общего хозяйства, - по-прежнему несет сопряженные с таким уходом значительные материальные затраты в целях поддержания жизнеобеспечения ребенка-инвалида и удовлетворения его специфических нужд и потребностей, которые не покрываются за счет доходов самого инвалида и по этой причине фактически возлагаются на его родителя, несмотря на то, что М. сама является получателем пенсии.

На недопустимость толкования части 3 ст. 17 Федерального закона "О страховых пенсиях", исходя из формального превышения размера дохода инвалида с детства над размером дохода его родителя и тем самым допускающим снижение размера пенсионного обеспечения такого родителя за счет уменьшения размера фиксированной выплаты к установленной ему страховой пенсии по старости указал Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении N 20-П от 22 апреля 2020 года "По делу о проверке конституционности части 3 статьи 17 Федерального закона "О страховых пенсиях" в связи с жалобой гражданки И.К. Дашковой".

Собранные в ходе рассмотрения дела судом первой инстанции доказательства в своей совокупности подтверждали, что по состоянию на дату принятия Пенсионным фондом оспариваемого решения - 18 декабря 2019 года, Х. находилась на иждивении своей матери М. (вне зависимости от факта получения самой Х. пенсии по инвалидности и превышения размера её пенсии размера прожиточного минимума для пенсионеров на территории Ивановской области), а решение об отказе в назначении М. спорной фиксированной выплаты являлось необоснованным.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции и приняла новое решение об установлении факта нахождения Х. на иждивении М., о признании решения Управления Пенсионного фонда Российской Федерации в Приволжском муниципальном районе Ивановской области (межрайонное) об отказе М. в перерасчете страховой пенсии по старости незаконным и возложила на Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в Приволжском муниципальном районе Ивановской области (межрайонное) обязанность произвести перерасчет назначенной пенсии.

Определение по делу N 33-1181/2020

4. Неразъяснение судом первой инстанции в нарушение требований статьи 193 и части 5 статьи 198 ГПК РФ порядка и срока обжалования решения суда относится к уважительным причинам пропуска срока на подачу апелляционной жалобы

Банк ВТБ (ПАО) обратился в суд с исковым заявлением к Х. о взыскании задолженности по кредитному договору и обращении взыскания на заложенное имущество.

Решением суда исковые требования удовлетворены.

С данным решением не согласился ответчик Х., в связи с чем им подана апелляционная жалоба. Одновременно ответчик обратился с заявлением о восстановлении пропущенного процессуального срока для обжалования судебного акта, обосновав его невозможностью своевременной подачи апелляционной жалобы.

Определением суда в удовлетворении заявления Х. о восстановлении пропущенного процессуального срока отказано.

В соответствии с частью 5 статьи 198 ГПК РФ резолютивная часть решения суда должна содержать выводы суда об удовлетворении иска либо об отказе в удовлетворении иска полностью или в части, указание на распределение судебных расходов, срок и порядок обжалования решения суда.

В силу положений частей 1 и 2 статьи 193 ГПК РФ после принятия и подписания решения суд возвращается в зал заседания, где председательствующий или один из судей объявляет решение суда. При объявлении только резолютивной части решения суда председательствующий обязан разъяснить, когда лица, участвующие в деле, их представители могут ознакомиться с мотивированным решением суда.

В соответствии с частью 2 статьи 199 ГПК РФ составление мотивированного решения суда может быть отложено на срок не более чем пять дней со дня окончания разбирательства дела.

В силу положений части 2 статьи 321 ГПК РФ апелляционные жалоба, представление могут быть поданы в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме, если иные сроки не установлены настоящим Кодексом.

Из содержания резолютивной части решения суда по делу по иску Банк ВТБ (ПАО) к Х. следует, что судом разъяснены следующие сроки обжалования - "в течение одного месяца". Указания на начало течения данного месячного срока судебный акт не содержит.

Таким образом, имела место неопределенность в порядке исчисления срока обжалования решения суда.

При указанных обстоятельствах, учитывая, что апелляционная жалоба была подана Х. в пределах месячного срока со дня получения копии решения суда, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о возможности восстановления пропущенного процессуального срока для подачи апелляционной жалобы.

Определение по делу N 33-985/2020

5. Срок на подачу апелляционных жалобы, представления не считается пропущенным, если они были сданы в организацию почтовой связи до двадцати четырех часов последнего дня срока

Решением суда отказано в удовлетворении иска Министерства обороны РФ к Ю. о прекращении права пользования жилым помещением и снятии с регистрационного учета.

Не согласившись с указанным решением, Министерства обороны РФ обжаловало его в апелляционном порядке, одновременно с апелляционной жалобой заявив ходатайство о восстановлении срока для ее подачи.

Определением суда в удовлетворении заявления о восстановлении срока для подачи апелляционной жалобы отказано.

Отказывая в удовлетворении заявления истца о восстановлении срока на подачу апелляционной жалобы, датированной им 30.09.2019 г., суд исходил из того, что жалоба направлена согласно штемпелю на почтовом конверте 14.10.2019 г., то есть с пропуском установленного законом срока, который истек 6 октября 2019 года.

Положения статьи 9 Федерального закона от 17 июля 1990 г. N 176-ФЗ "О почтовой связи" определяют виды почтовой связи в РФ, в том числе фельдъегерско-почтовая связь федерального органа исполнительной власти в области обороны.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Имеется в виду "статьи 9 Федерального закона от 17 июля 1999 г. N 176-ФЗ"

Срок на подачу апелляционных жалобы, представления не считается пропущенным, если они были сданы в организацию почтовой связи до двадцати четырех часов последнего дня срока (часть 3 статьи 108 ГПК РФ). В этом случае дата подачи апелляционных жалобы, представления определяется по штемпелю на конверте, квитанции о приеме заказной корреспонденции либо иному документу, подтверждающему прием корреспонденции (справка почтового отделения, копия реестра на отправку почтовой корреспонденции и т.п.).

Из представленного МО РФ списка почтовых отправлений узла фельдъегерско-почтовой связи следует, что апелляционная жалоба на решение суда была сдана в узел фельдъегерско-почтовой связи 2 октября 2019 года.

Учитывая, что фельдъегерско-почтовая связь федерального органа исполнительной власти в области обороны является одним из видов почтовой связи, то апелляционная жалоба подана в пределах установленного законом срока обжалования, а выводы суда о пропуске заявителем данного срока являются ошибочными.

В апелляционной жалобе, содержащей ходатайство о восстановлении срока на подачу апелляционной жалобы, заявитель указал на то обстоятельство, что почтовая корреспонденция Министерства обороны РФ направляется через государственную фельдъегерскую службу - узел фельдъегерско-почтовой связи Министерства обороны РФ, поэтому дата отправки на конверте может не совпадать с датой сдачи документов в УФПС РФ. Между тем данное обстоятельство судом первой инстанции в нарушение части 2 статьи 56 ГПК РФ в качестве имеющего значение для дела не определялось, и представить соответствующие доказательства судом истцу не предлагалось.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции принятое по делу определение суда отменил с направлением дела в суд первой инстанции для выполнения требований ст.ст. 324, 325 Гражданского процессуального кодекса РФ.

Определение по делу N 33-946/2020

6. Решения суда первой инстанции, не вступившие в законную силу, могут быть обжалованы в апелляционном порядке в соответствии с правилами, предусмотренными главой 39 ГПК РФ. Апелляционную жалобу, помимо участников процесса, вправе подать также лица, которые не были привлечены к участию в деле, и вопрос о правах и об обязанностях которых был разрешен судом

Решением суда удовлетворены исковые требования Б. к администрации муниципального района, жилое помещение - квартира сохранена в переустроенном и перепланированном состоянии согласно данным технического заключения по перепланировке и переустройству.

9 декабря 2019 г. лицо, не привлеченное к участию в деле, ООО "А." обратилось в суд с апелляционной жалобой на вышеуказанное решение суда, полагая, что этим решением затронуты права и интересы как Общества, являющегося управляющей компанией многоквартирного жилого дома, так и собственников помещений в данном доме. Одновременно ООО "А." просило восстановить срок на подачу апелляционной жалобы, мотивируя тем, что о состоявшемся решении суда и Обществу стало известно только 11 ноября 2019 г. в частной беседе с адвокатом, после чего 12 ноября 2019 г. решение суда было получено в суде, и подана апелляционная жалоба.

Определением суда в удовлетворении заявления ООО "А." о восстановлении пропущенного процессуального срока на подачу апелляционной жалобы отказано.

В соответствии с п. 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 г. N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции" лица, не привлеченные к участию в деле, вправе обжаловать в апелляционном порядке решение суда первой инстанции в случае, если данным решением разрешен вопрос об их правах и обязанностях, то есть они лишаются прав, ограничиваются в правах, наделяются правами и (или) на них возлагаются обязанности. При этом, такие лица не обязательно должны быть указаны в мотивировочной и (или) резолютивной частях судебного постановления.

ООО "А." на основании договора об управлении многоквартирным домом и решения Общего собрания собственников помещений в многоквартирным доме управляет многоквартирным домом, в котором расположена квартира истца Б.

Из статей 162, 161 Жилищного кодекса РФ, Постановления Правительства РФ от 13 августа 2006 г. N 491 "Об утверждении Правил содержания общего имущества в многоквартирном доме и правил изменения размера платы за содержание и ремонт жилого помещения в случае оказания услуг и выполнения работ по управлению, содержанию и ремонту общего имущества в многоквартирном доме ненадлежащего качества и (или) с перерывами, превышающими установленную продолжительность" и условий договора управления следует, что ООО "А." как лицо, в функциональные обязанности которого входит обеспечение безопасной эксплуатации многоквартирного дома, сохранности имущества физических или юридических лиц, а, следовательно, на обществе лежит также обязанность по защите прав и интересов собственников многоквартирного дома. Для обеспечения исполнения принятых на себя обязательств по договору управления многоквартирным домом Общество, являясь управляющей организацией, вправе требовать от проживающих в многоквартирном доме лиц исполнения требований действующих нормативных правовых актов в целях обеспечения надлежащего использования общедомового имущества.

Исходя из вышеизложенного, отказывая в удовлетворении ходатайства ООО "А." о восстановлении пропущенного процессуального срока на подачу апелляционной жалобы, суд первой инстанции ошибочно исходил из того, что обжалуемым решением не разрешен вопрос о правах и обязанностях Общества, общество не является участником спорных правоотношений, при этом судом не учтено, что произведенная истцом перепланировка привела к уменьшению общего имущества многоквартирного дома, затрагивает его конструктивные элементы.

В судебном заседании, в котором вынесено решение суда об удовлетворении исковых требований Б. о сохранении жилого помещения в многоквартирном жилом доме в переустроенном и перепланированном состоянии, управляющая компания не участвовала, о месте и времени судебного заседания не извещалась, копия искового заявления ей не направлялась, так же как и копия решения суда, соответственно, Общество не могло узнать о вынесении решении суда от 17 июля 2019 г. и своевременно его обжаловать.

В заявлении о восстановлении пропущенного процессуального срока для подачи апелляционной жалобы на решение суда ООО "А." указало, что узнало о существовании решения суда 11 ноября 2019 г., а получило решение суда 12 ноября 2019 г.

Доказательств, свидетельствующих о том, что ООО "А." узнало о вынесенном решение суда, ранее указанной им даты (11 ноября 2019 г.), материалы дела не содержат.

Апелляционным определением областного суда определение районного суда об отказе в восстановлении срока на подачу апелляционной жалобы на решение суда отменено с разрешением вопроса по существу о восстановлении пропущенного процессуального срока.

Определение по делу N 33-711/2020

7. Определение суда об отказе в восстановлении попущенного процессуального срока на подачу апелляционной жалобы на заочное решение суда вынесено преждевременно, в отсутствие к тому процессуальных оснований

Заочным решением суда удовлетворены исковые требования ПАО Банк ВТБ 24 к Р. о взыскании задолженности по кредитному договору.

Р. обратилась в суд с заявлением о восстановлении пропущенного процессуального срока для подачи апелляционной жалобы на указанное заочное решение суда и приостановлении исполнительного производства до решения вопроса о восстановлении срока на подачу апелляционной жалобы.

Определением суда в восстановлении процессуального срока для подачи апелляционной жалобы и приостановлении исполнительного производства отказано.

Отказывая в удовлетворении заявления Р. о восстановлении процессуального срока на обжалование заочного решения суда, суд первой инстанции исходил из отсутствия доказательств уважительности причин пропуска срока на обжалование судебного акта. Судом установлено, что вся судебная корреспонденция, включая извещение о судебном заседании и копия заочного решения, направленная Р. заказной корреспонденцией по адресу регистрации по месту жительства, возвратилась в суд по истечении срока хранения, т.е. не была получена Р. по обстоятельствам, зависящим от самого адресата.

Ответчиком апелляционная жалоба с ходатайством о восстановлении срока подана после вступления в силу Федерального закона от 28.11.2018 г. N 451-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ", в связи с чем должны применяться правила, установленные данным Федеральным законом.

В соответствии с положениями ст. 237 ГПК РФ (в ред. Федерального закона от 28.11.2018 N 451-ФЗ, действующей с 01.10.2019 г.), ответчик вправе подать в суд, принявший заочное решение, заявление об отмене этого решения суда в течение семи дней со дня вручения ему копии этого решения. Ответчиком заочное решение суда может быть обжаловано в апелляционном порядке в течение одного месяца со дня вынесения определения суда об отказе в удовлетворении заявления об отмене этого решения суда. Иными лицами, участвующими в деле, а также лицами, которые не были привлечены к участию в деле и вопрос о правах и об обязанностях которых был разрешен судом, заочное решение суда может быть обжаловано в апелляционном порядке в течение одного месяца по истечении срока подачи ответчиком заявления об отмене этого решения суда, а в случае, если такое заявление подано, - в течение одного месяца со дня вынесения определения суда об отказе в удовлетворении этого заявления.

Согласно новой редакции части 2 статьи 237 ГПК РФ у ответчика возникает право на апелляционное обжалование заочного решения, если им реализовано право на обращение в суд с заявлением об отмене заочного решения. Однако вопрос об отмене заочного решения судом не рассматривался, определение об отказе в удовлетворении заявления об отмене этого решения суда судом не выносилось. Поскольку заявление ответчика об отмене заочного решения по существу судом не рассматривалось, у ответчика не возникло право на обжалование в апелляционном порядке заочного решения и, как следствие, на восстановление ему процессуальных сроков на подачу апелляционной жалобы.

При указанных обстоятельствах определение суда об отказе в восстановлении попущенного процессуального срока на подачу апелляционной жалобы на заочное решение суда вынесено преждевременно, в отсутствие к тому процессуальных оснований.

В п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19.06.2012 г. N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции" разъяснено, что в случае, когда апелляционные жалоба, представление поданы на судебное постановление, не подлежащее обжалованию в порядке апелляционного производства, судья на основании части 4 статьи 1, пункта 2 части 1 статьи 135 и статьи 324 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации выносит определение о возвращении апелляционных жалобы, представления.

Суд апелляционной инстанции определение районного суда отменил в части отказа в восстановлении процессуального срока для подачи апелляционной жалобы на заочное решение суда. Гражданское дело возвратил в суд первой инстанции для совершения процессуальных действий, предусмотренных ст.ст. 323 - 325 ГПК РФ.

Определение по делу N 33-1046/2020

Судебная практика по административным делам

1. При проверке законности постановления об окончании исполнительного производства исследованию подлежат обстоятельства фактического исполнения требований, содержащихся в исполнительном документе

Решением суда первой инстанции от 28 января 2020 года отказано в удовлетворении требований Администрации г.о. Шуя о признании незаконным постановления судебного пристава-исполнителя об окончании исполнительного производства.

Поводом для обращения Администрации г.о. Шуя с административным иском в суд послужил факт вынесения судебным приставом-исполнителем постановления об окончании исполнительного производства, которое, по мнению Администрации г.о. Шуя, являющейся взыскателем по исполнительному производству, являлось незаконным, поскольку требования, содержащиеся в исполнительном документе, в полном объеме не исполнены: самовольно возведенные должником ограждающие конструкции арки в двухэтажном здании, ограничивающие проезд и проход через нее, не снесены, в связи с чем основания для окончания исполнительного производства у судебного пристава-исполнителя отсутствовали.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции исходил из того, что должником произведен демонтаж ненесущих ограждающих конструкций арки (листа фанеры, железной двери, калитки в металлической раме) и снос одноэтажной пристройки с односкатной крышей, что, по мнению суда, свидетельствовало об исполнении требований исполнительного документа, в то время, как самовольно возведенная должником конструкция из силикатного кирпича, заполняющая пространство арки, сносу по решению суда не подлежат.

По итогам проверки административного дела в апелляционном порядке Судебная коллегия пришла к выводу об отмене решения судьи районного суда и принятии по делу нового решения об удовлетворении заявленных требований.

Отменяя решение суда первой инстанции, судебной коллегией было установлено, что предметом исполнения решения суда, по которому выдан исполнительный лист и возбуждено исполнительное производство, являлась обязанность должника привести самовольно реконструированное двухэтажное здание в первоначальное состояние путем сноса кирпичной одноэтажной пристройки с односкатной крышей, а также сноса ненесущих ограждающих конструкций арки, выполненных из силикатного кирпича, самовольное возведение которых должником ограничивало проезд и проход к объектам смежных землепользователей и собственников помещений в здании.

Решая вопрос об окончании исполнительного производства, судебный пристав-исполнитель, установив, что должником демонтированы железная дверь, лист фанеры, калитка в металлической раме, а также снесена одноэтажная пристройка с односкатной крышей, посчитал, что решение суда исполнено в полном объеме.

Вместе с тем, оценивая действия судебного пристава-исполнителя по окончанию исполнительного производства как правомерные, суд первой инстанции ошибочно исходил из того, что предметом исполнения является не приведение здания в первоначальное состояние, а снос ненесущих ограждающих конструкций, к которым возведенная в пространстве арки в процессе реконструкции кирпичная кладка из силикатного кирпича не относится.

Принимая во внимание, что решение суда исполнено частично, а самовольно реконструируемое здание не приведено должником в первоначальное состояние, то есть не устранены ограничения для прохода и проезда через арку, учитывая, что при принятии решения судом первой инстанции неверно истолкована суть судебного постановления, на основании которого возбуждено исполнительное производство, судебная коллегия пришла к выводу о том, что фактически требования исполнительного документа должником в полном объеме не исполнены, в связи с чем постановление судебного пристава - исполнителя об окончании исполнительного производства на основании пункта 1 части 1 статьи 47 Федерального закона "Об исполнительном производстве" нельзя признать законным и обоснованным.

Указанные обстоятельства послужили основанием для отмены решения суда первой инстанции и принятии по делу нового решения об удовлетворении требований о признании незаконным постановления об окончании исполнительного производства.

Апелляционное определение по делу N 33а-1339/2020

2. Гражданин может обратиться в защиту прав и законных интересов других лиц лишь в случаях, прямо предусмотренных федеральными законами

Р. обратился в суд с указанным административным иском, в котором просил признать незаконным бездействие, выразившееся в не утверждении Администрацией плана мероприятий по приспособлению жилых помещений, занимаемых инвалидами, и общего имущества в многоквартирных домах, обязать Администрацию утвердить план мероприятий по приспособлению жилых помещений, занимаемых инвалидами и общего имущества в многоквартирных домах.

Решением суда первой инстанции от 24 декабря 2019 года заявленные Р. требования удовлетворены. Признано незаконным бездействие Администрации, выразившееся в отсутствии плана мероприятий по приспособлению жилого помещения инвалидов и общего имущества в многоквартирном доме; на Администрацию возложена обязанность в течение двух месяцев со дня вступления решения суда в законную силу в соответствии с Правилами обеспечения условий доступности для инвалидов жилых помещений и общего имущества в многоквартирном доме, утвержденными Постановлением Правительства Российской Федерации от 09 июля 2016 года N 649 "О мерах по приспособлению жилых помещений и общего имущества в многоквартирном доме с учетом потребностей инвалидов", разработать план мероприятий по приспособлению жилого помещения инвалидов и общего имущества в многоквартирном доме.

По итогам проверки административного дела в апелляционном порядке судебная коллегия пришла к выводу об отмене решения судьи районного суда и принятии по делу нового решения об отказе в удовлетворении заявленных требований.

При этом судебная коллегия, в том числе, исходила из того, что право административного истца Р. на судебную защиту своих прав им реализовано ввиду наличия вступившего в законную силу решения суда от 26 октября 2018 года по административному делу по административному исковому заявлению Р. о признании незаконным бездействия Администрации по проведению обследования жилого помещения и общего имущества в многоквартирном доме, которым на Администрацию возложена обязанность провести обследование жилого помещения и общего имущества в многоквартирном доме, расположенного по указанному адресу, в соответствии с требованиями Правил.

По смыслу положений процессуального закона Р. не наделен правом на обращение в суд в интересах неопределенного круга лиц. Случаев, прямо предусмотренных законом, для обращения Р. в суд в защиту прав и законных интересов других лиц, по данному делу не установлено.

Указанные обстоятельства послужили основанием для отмены решения суда первой инстанции и принятии по делу нового решения об отказе в удовлетворении заявленных требований.

Апелляционное определение по делу N 33а-804/2020

3. Привлечение к участию в деле в качестве административных ответчиков членов призывной комиссии не может подменить необходимость привлечения к участию в деле в качестве надлежащего административного ответчика коллегиального органа - призывной комиссии, наделенной собственными полномочиями в установленной сфере деятельности и принятия соответствующих решений

Ф. обратился в суд с административным иском к членам призывной комиссии, в котором просил признать незаконным решение призывной комиссии о зачислении Ф. в запас и выдаче справки в соответствии с п.п. 1.1. ст. 28 Федерального закона от 28 марта 1998 года N 53-ФЗ "О воинской обязанности и военной службе" как гражданина, не прошедшего военную службу по призыву, не имея на то законных оснований, обязать военный комиссариат Ивановской области выдать военный билет.

Решением суда первой инстанции от 03 марта 2020 года заявленные Ф. требования оставлены без удовлетворения.

По итогам проверки административного дела в апелляционном порядке судебная коллегия пришла к выводу об отмене решения судьи районного суда и направлении дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Отменяя решение суда первой инстанции, судебная коллегия, проанализировав положения Федерального закона от 28 марта 1998 года N 53-ФЗ "О воинской обязанности и военной службе", Положения о призыве на военную службу граждан Российской Федерации, утвержденного Постановлением Правительства Российской Федерации от 11 ноября 2006 года N 663, Порядок работы призывной комиссии при проведении призыва на военную службу утвержден Приказом Министра обороны Российской Федерации от 2 октября 2007 года N 400 "О мерах по реализации Постановления Правительства Российской Федерации от 11 ноября 2006 года N 663", пришла к выводу о том, что призывная комиссия является самостоятельным коллегиальным органом, наделенным отдельными государственными и иными публичными полномочиями, в то время как члены призывной комиссии не выступают самостоятельно в публичном правоотношении с административным истцом, действия каждого из упомянутых лиц не порождают возникновение, изменение или прекращение прав и обязанностей у административного истца. Вместе с тем, призывная комиссия не привлечена к участию в деле в качестве административного ответчика.

Указанные обстоятельства послужили основанием для отмены решения суда первой инстанции и направлении дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции в связи с нарушением норм процессуального права, выразившихся в принятия судом решения о правах и об обязанностях лица, не привлеченного к участию в административном деле.

Апелляционное определение по делу N 33а-1410/2020

Судебная практика по делам об административных правонарушениях

1. Протокол об административном правонарушении, не содержащий подписи должностного лица, его составившего, не может быть признан юридическим документом и не порождает правовых последствий

Постановлением судьи Октябрьского районного суда г. Иваново А.И. признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 1.1 ст. 18.8 КоАП РФ, с назначением наказания.

Решением Ивановского областного суда вышеуказанное постановление отменено, производство по делу об административном правонарушении прекращено на основании п. 3 ч. 1 ст. 30.7 КоАП РФ в связи с недоказанностью обстоятельств, на основании которых было вынесено постановление.

В ходе судебного разбирательства было установлено, что в нарушение ч. 5 ст. 28.2 КоАП РФ протокол об административном правонарушении в отношении А.И. не был подписан должностным лицом, его составившим.

В силу п. 4 ч. 1 ст. 29.4 КоАП РФ данное обстоятельство являлось основанием для возвращения судьей районного суда протокола и других материалов дела для устранения указанного недостатка. Однако данные требования закона судьей районного суда выполнены не были.

Постановление районного судьи было вынесено с использованием доказательств, полученных с нарушением закона, что не допустимо (ч. 3 ст. 26.2 КоАП РФ).

Поскольку протокол об административном правонарушении является основным процессуальным документом, в котором формулируются основания для привлечения лица к административной ответственности, отсутствие надлежаще оформленного протокола об административном правонарушении исключает возможность привлечения А.И. к административной ответственности.

Решение по делу N 12-59/2020

2. В случае поступления жалобы на постановление по делу об административном правонарушении в суд и в вышестоящий орган, вышестоящему должностному лицу, жалобу рассматривает суд (ч. 2 ст. 30.1 КоАП РФ)

Постановлением главного государственного инспектора труда ГИТ в Ивановской области от 10 января 2020 г. Общество привлечено к административной ответственности в виде штрафа за совершение административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 5.27 КоАП РФ.

Определением судьи Кинешемского городского суда Ивановской области 02 апреля 2020 г. прекращено производство по жалобе, поступившей в суд 29 января 2020 г. от законного представителя Общества на указанное выше постановление по мотивам его отмены решением вышестоящего должностного лица от 20 марта 2020 года.

При рассмотрении жалобы судьёй областного суда было установлено, что законным представителем Общества постановление от 10 января 2020 г. было обжаловано в Кинешемский городской суд Ивановской области.

Кроме того, этим же лицом была подана жалоба в прокуратуру Ленинского района г. Иваново на действия должностного лица ГИТ в Ивановской области, в которой ставился вопрос о принятии мер прокурорского реагирования, направленных на недопущение данным лицом нарушений процессуальных норм, предусмотренных КоАП РФ, при рассмотрении дел об административных правонарушениях.

Прокуратурой Ивановской области 11 февраля 2020 г. обращение данное было направлено руководителю ГИТ в Ивановской области для рассмотрения по подведомственности в соответствии с требованиями ч. 3 ст. 8 ФЗ от 02 мая 2006 N 59-ФЗ "О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации".

Изложенное свидетельствовало об избрании законным представителем Общества судебного порядка обжалования постановления о назначении административного наказания от 10 января 2020 г.

Таким образом, при наличии в производстве городского суда жалобы законного представителя Общества, поданной в порядке ст.ст.30.1, 30.2 КоАП РФ, а также перенаправления прокуратурой обращения, у вышестоящего должностного лица ГИТ в Ивановской области 20 марта 2020 г. отсутствовали правовые основания для вынесения решения об отмене постановления от 10 января 2020 г. с направлением дела на новое рассмотрение должностному лицу, вынесшему постановление.

К тому же, помимо доводов о допущенных при производстве по делу об административном правонарушении процессуальных нарушениях, поданная в суд жалоба содержала доводы об отсутствии в действиях Общества состава административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 5.27 КоАП РФ, которые оставлены судьей без внимания и какой-либо правовой оценки.

При таких обстоятельствах определение судьи вынесено при существенном нарушении процессуальных требований, предусмотренных КоАП РФ, в связи с чем решением судьи Ивановского областного суда оно отменено, дело направлено на новое рассмотрение в тот же суд иным судьёй.

Решение по делу N 21-128/2020

3. Задачами производства по делам об административных правонарушениях являются, в том числе всестороннее, полное, объективное и своевременное выяснение обстоятельств каждого дела, разрешение его в соответствии с законом

Постановлением судьи Пучежского районного суда Ивановской области производство по делу об административном правонарушении, предусмотренном ст. 6.1.1 КоАП РФ, в отношении Т.И.Е. прекращено и передано в орган дознания МО МВД России "Пучежский", так как в действиях Т.И.Е. содержатся признаки уголовно наказуемого деяния - преступления, предусмотренного ст. 116 УК РФ.

Решением судьи Ивановского областного суда вышеуказанное постановление районного судьи отменено, дело направлено на новое рассмотрение.

Отменяя постановление районного судьи, судья областного суда исходил из того, что для статьи 116 УК РФ квалифицирующее значение имеет мотив противоправных действий.

При этом по смыслу закона под уголовно наказуемыми деяниями, совершенными из хулиганских побуждений, следует понимать умышленные действия, направленные против личности человека или его имущества, совершенные без какого-либо повода или с использованием незначительного повода, то есть когда сколько-нибудь значимая причина отсутствует.

Из материалов дела усматривалось, что Т.И.Е., являясь генеральным директором организации, в которой работал А.И.А., пригласил последнего к себе в кабинет, где высказал А.И.А. претензии по поводу ненадлежащего исполнения им своих трудовых обязанностей, употребления спиртного на рабочем месте, предлагая написать заявление об увольнении, при этом выражаясь нецензурной бранью в адрес А.И.А. и его детей. Вменяемая Т.И.Е. в вину конфликтная ситуация возникла после того, как А.И.Е. сообщил Т.И.Е. о записи их разговора на свой телефон.

Таким образом, указанные обстоятельства не свидетельствовали о совершении Т.И.Е. противоправных действий из хулиганских побуждений, а указывали на возникновение у него в сложившейся ситуации личной неприязни по отношению к А.И.Е.

Само по себе наличие конфликта на рабочем месте, в присутствии других работников не давало оснований считать вмененные Т.И.Е. в вину действия, как совершенные из хулиганских побуждений.

При таких обстоятельствах, прекращение районным судьей производства по делу об административном правонарушении по ст. 6.1.1 КоАП РФ в отношении Т.И.Е. на основании п. 3 ч. 1.1 ст. 29.9 КоАП РФ являлось существенным нарушением процессуальных требований, предусмотренных КоАП РФ, не позволившим всесторонне, полно и объективно рассмотреть дело.

Решение по делу N 12-36/2020

4. За невыполнение Управляющей компанией предусмотренных санитарным законодательством санитарно-гигиенических и противоэпидемиологических мероприятии (ненадлежащее обустройство контейнерной площадки для сбора мусора) предусмотрена ответственность статьёй 6.3 КоАП РФ, являющейся специальной по отношению к ч. 2 ст. 14.1.3 КоАП РФ

Постановлением заместителя руководителя Управления Роспотребнадзора Обществу назначено административное наказание за совершение административного правонарушения, предусмотренного ст. 6.3 КоАП РФ.

Решением судьи Ленинского районного суда г. Иваново указанное постановление отменено, производство по делу об административном правонарушении в отношении Общества прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ в связи с отсутствием состава административного правонарушения.

Решением судьи Ивановского областного суда решение районного судьи отменено, дело направлено на новое рассмотрение в тот же суд.

В ходе рассмотрения дела Ивановским областным судом было установлено, что основанием привлечения Общества к административной ответственности послужил факт выявленных нарушений при обследовании контейнерной площадки, расположенной между жилыми домами по адресу, находящейся в управлении Общества, выразившихся в том, что она расположена на расстоянии менее 20 метров от жилых домов, на ней установлено 7 контейнеров и 1 контейнер для ПЭТ. Кроме того, место сбора твердых коммунальных отходов имеет разрушенное бетонное основание, не огорожено бордюром и зелеными насаждениями, что не соответствует пункту 8.2.5 СанПиН 2.1.2.2645-10 "Санитарно-эпидемиологические требования к условиям проживания в жилых зданиях и помещениях", статье 21 Федерального закона от 30.03.1999 N 52-ФЗ "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения".

Районный судья при рассмотрении дела пришел к выводу о нарушении Обществом лицензионных требований при осуществлении предпринимательской деятельности по управлению многоквартирными домами, за что предусмотрена административная ответственность специальной нормой - ч. 2 ст. 14.1.3 КоАП РФ, и невозможности переквалификации на указанную норму ввиду того, что санкция данного состава административного наказания предусматривает более строгое наказание.

Вместе с тем, Обществу вменено в вину нарушение п. 8.2.5 СанПин 2.1.2.2645-10 "Санитарно-эпидемиологические требования к условиям проживания в жилых зданиях и помещениях", что подпадает под объективную сторону административного правонарушения, предусмотренного ст. 6.3 КоАП РФ, которая в данном случае является специальной по отношению к ч. 2 ст. 14.1.3 КоАП РФ.

Судьёй Ивановского областного суда решение судьи Ленинского районного суда г. Иваново отменено, дело возвращено на новое рассмотрение в тот же суд иному судье.

Решение по делу N 21-100/2020

Отдел систематизации законодательства и аналитических обобщений