Определение Конституционного Суда РФ от 23 июля 2020 г. N 1897-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Коневой Антонины Анатольевны на нарушение ее конституционных прав статьей 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, частью третьей статьи 20, частью первой статьи 42 и частью третьей статьи 147 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданки А.А. Коневой к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

установил:

1. Гражданка А.А. Конева, привлеченная к уголовной ответственности, утверждает, что статья 159 УК Российской Федерации во взаимосвязи с частью третьей статьи 20, частью первой статьи 42 и частью третьей статьи 147 УПК Российской Федерации противоречат статьям 19, 34, 35 и 46 Конституции Российской Федерации в той мере, в какой позволяют возбуждать уголовные дела, признавая потерпевшим лицо, в отношении которого объективно не совершались действия, содержащие состав преступления, а также предъявлять заемщику обвинение в хищении средств лица, которое приобрело право требования в порядке договора цессии от кредитора, непосредственно пострадавшего от хищения.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные А.А. Коневой материалы, не находит оснований для принятия ее жалобы к рассмотрению.

Как неоднократно отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, любое преступление, а равно наказание за его совершение должны быть четко определены в законе, причем таким образом, чтобы исходя непосредственно из текста соответствующей нормы - в случае необходимости с помощью толкования, данного ей судами, - каждый мог предвидеть уголовно-правовые последствия своих действий (бездействия) (постановления от 27 мая 2008 года N 8-П, от 13 июля 2010 года N 15-П и др.).

Статья 159 УК Российской Федерации определяет мошенничество как хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием. При этом под хищением согласно пункту 1 примечаний к статье 158 данного Кодекса в его статьях понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества. Нет оснований полагать, что указанные нормы содержат неопределенность в части признаков преступления (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 16 апреля 2009 года N 422-О-О, от 17 июня 2013 года N 1021-О, от 20 марта 2014 года N 588-О, от 23 декабря 2014 года N 2859-О и др.). Закрепленные в них общие признаки мошенничества, а равно его квалифицирующие признаки подлежат установлению во взаимосвязи с положениями Общей части данного Кодекса, в том числе определяющими принцип и формы вины, основание уголовной ответственности (статьи 5, 8, 24 и 25).

Как подчеркивал Конституционный Суд Российской Федерации, привлечение к уголовной ответственности за мошенничество, совершенное под прикрытием правомерной гражданско-правовой сделки, в случае, если будет доказано, что, заключая такую сделку, лицо действовало умышленно, преследуя цель хищения имущества или приобретения права на него, не исключается и на основании статьи 159 УК Российской Федерации (Постановление от 11 декабря 2014 года N 32-П; определения от 29 января 2009 года N 61-О-О, от 2 июля 2009 года N 1037-О-О, от 29 мая 2012 года N 1049-О и др.). На такое же понимание ориентирует правоприменительную практику и постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30 ноября 2017 года N 48 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате" (пункт 12), согласно которому если умысел виновного направлен на хищение чужого имущества путем обмана или злоупотребления доверием под видом привлечения денежных средств либо иного имущества граждан или юридических лиц для целей инвестиционной, предпринимательской, иной законной деятельности, которая фактически не осуществлялась, то содеянное в зависимости от обстоятельств дела образует состав мошенничества (части первая, вторая, третья или четвертая статьи 159 УК Российской Федерации) или мошенничества, сопряженного с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности (части пятая, шестая или седьмая той же статьи).

Вопросы же судопроизводства по уголовным делам о мошенничестве статья 159 УК Российской Федерации, будучи нормой уголовного права, не регламентирует.

По смыслу части первой статьи 42 УПК Российской Федерации, потерпевшим признается физическое лицо, которому причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо, если вред причинен его имуществу и деловой репутации непосредственно тем общественно опасным деянием, по признакам которого возбуждено уголовное дело. Непосредственность причинения вреда, как следует из части первой статьи 44 данного Кодекса, является обязательным условием и для признания физического или юридического лица гражданским истцом в уголовном деле. При этом предоставление лицам, которым вред причинен непосредственно преступлением, права защищать свои имущественные интересы в уголовном процессе посредством подачи гражданского иска выступает дополнительной возможностью для защиты прав этих лиц (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 31 января 2011 года N 1-П).

Лица же, которые полагают, что преступлением им причинен имущественный вред, и которым отказано в признании потерпевшими и гражданскими истцами в уголовном судопроизводстве, не лишаются права на судебную защиту и права на возмещение вреда, причиненного преступлением, в порядке гражданского судопроизводства. Это согласуется с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в Постановлении от 31 января 2011 года N 1-П, согласно которой суды общей юрисдикции при рассмотрении в уголовном судопроизводстве вопросов, касающихся отношений собственности, не должны допускать подмену частноправовых механизмов разрешения споров о собственности уголовно-процессуальными средствами, направленными на достижение публично-правовых целей уголовного судопроизводства (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 года N 1159-О).

Следовательно, оспариваемые А.А. Коневой положения статьи 159 УК Российской Федерации и статьи 42 УПК Российской Федерации не могут расцениваться как нарушающие ее конституционные права. Что же касается положений статей 20 и 147 УПК Российской Федерации, то заявительницей не представлены материалы, которые бы подтверждали их применение судом в ее уголовном деле и в указанном ею аспекте. Таким образом, данная жалоба не может быть принята Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Коневой Антонины Анатольевны, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин