Компенсация за нарушение исключительных прав как мера гражданско-правовой ответственности (М.В. Таболо, журнал "Законодательство", N 8, август 2017 г.)

Компенсация за нарушение исключительных прав как мера гражданско-правовой ответственности

М.В. Таболо,

студент юридического факультета

МГУ им. М.В. Ломоносова

Журнал "Законодательство", N 8, август 2017 г., с. 25-33.

Основной проблемой права интеллектуальной собственности как подотрасли гражданского права является динамичное развитие той экономической реальности, в которой оно функционирует; основной задачей науки в данном направлении является построение единой теории, позволяющей отразить его особенности.

В.А. Дозорцев писал, что в современном мире наступила эра интеллектуальных прав, которая предопределила изменение представлений о данной сфере правового регулирования и, соответственно, перестройку законодательства. Произошло не просто формальное включение в сферу гражданско-правового регулирования новых объектов, но, по сути, реформа самой идеи о регулировании объектов интеллектуальных прав, которая влечет изменение не только права интеллектуальной собственности, но и развитие общих положений самого гражданского права*(1).

Специфика права интеллектуальной собственности, настолько значительная, что даже ст. 71 Конституции РФ отделяет гражданское законодательство от законодательства, регулирующего интеллектуальную собственность, неизбежно порождает вопросы о допустимости рассмотрения вопросов его теории исключительно с точки зрения начал цивилистической науки. Кроме того, до сих пор существуют подходы, отрицающие необходимость регулирования Гражданским кодексом РФ всех или хотя бы некоторых отношений в сфере интеллектуальных прав*(2).

Между тем в реальности существует самостоятельная четвертая часть Гражданского кодекса РФ, на которую распространяются, по крайней мере в определенных законом пределах, общие его положения. Право интеллектуальной собственности стало подотраслью гражданского права*(3). Это предопределяет применение общей теории гражданского права к регулированию результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации.

В этом отношении весьма актуальна проблема института компенсации за нарушение исключительных прав (далее - компенсация). Принятие постановления Конституционного Суда РФ от 13 декабря 2016 г. N 28-П "По делу о проверке конституционности подпункта 1 статьи 1301, подпункта 1 статьи 1311 и подпункта 1 пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с запросами Арбитражного суда Алтайского края" (далее - Постановление N 28-П) дало новый толчок непростой дискуссии о правовой природе данного института, особенностях его регулирования и проблемах его реального применения на практике.

1.

В современном российском законодательстве институт компенсации за нарушение исключительных прав появился в Законе РФ от 9 марта 1993 г. N 5351-1 "Об авторском праве и смежных правах"*(4). Статья 49 данного акта предусматривала в качестве способа защиты нарушенных авторских и смежных прав требование о выплате компенсации "в сумме от 10 до 50 000 минимальных размеров оплаты труда, устанавливаемых законодательством Российской Федерации, определяемой по усмотрению суда или арбитражного суда, вместо возмещения убытков или взыскания дохода".

Появление данного института в современном гражданском праве обусловлено его удобством для правообладателей и соответствием его особенностей трудностям защиты интеллектуальных прав. Уже в момент появления данного способа защиты права исследователи предлагали включить его и в другие законодательные акты, посвященные объектам интеллектуальной собственности*(5). Впоследствии так и произошло: положения о взыскании аналогичной компенсации были включены в законы, посвященные отдельным объектам интеллектуальных прав, а на текущий момент такая возможность установлена в части четвертой ГК РФ в отношении произведений литературы и искусства, объектов смежных прав, изобретений, полезных моделей, промышленных образцов, товарных знаков и наименований мест происхождения товара.

Анализ положений части четвертой ГК РФ, и особенно ст. 1252, посвященной способам защиты исключительных прав, позволяет выделить следующие характерные черты рассматриваемого института.

Во-первых, компенсация альтернативна взысканию убытков и не зависит от доказанности их размера. Выбор взыскания убытков или компенсации как способа защиты нарушенного права остается на усмотрение правообладателя.

Во-вторых, она подлежит взысканию при доказанности факта правонарушения вне зависимости от наличия вины.

В-третьих, ее размер определяется судом в зависимости от обстоятельств дела с учетом требований разумности и справедливости.

Различаются три вида компенсации за нарушение исключительных прав в зависимости от способа, которым она рассчитывается:

1) в пределах, установленных законом (от 10 тыс. до 5 млн. руб.) исходя из характера нарушения;

2) в двукратном размере стоимости контрафактных экземпляров (не установлена в отношении объектов патентного права);

3) в двукратном размере стоимости права использования объекта исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование объекта тем способом, которым его использовал нарушитель.

При этом наиболее удобным для правообладателя и вместе с тем вызывающим наибольшие проблемы при определении на практике подлежащей взысканию суммы является первый вид компенсации. Именно данный вид в первую очередь анализировался Конституционным Судом РФ в Постановлении N 28-П.

Одним из наиболее спорных вопросов теории права интеллектуальной собственности является определение правовой природы компенсации за нарушение исключительных прав. Так, В.А. Хохлов называет следующие подходы к пониманию компенсации, в соответствии с которыми она признается:

- разновидностью убытков или способом их расчета,

- неустойкой,

- платой за неосновательное обогащение*(6).

Анализ литературы позволяет выделить также понимание компенсации в качестве самостоятельной меры гражданско-правовой ответственности. Отдельно отметим мнение об ошибочности выбора модели гражданско-правового регулирования института компенсации.

Таким образом, в основном компенсация признается мерой гражданско-правовой ответственности, однако по вопросу об определении ее вида и места в системе таких мер единство мнений отсутствует.

Рассмотрим подробнее каждую из данных точек зрения.

Компенсация как разновидность убытков. Понимание компенсации за нарушение исключительных прав в качестве разновидности возмещения убытков содержится в работах многих авторитетных специалистов в области права интеллектуальной собственности. Так, А.П. Сергеев указывает, что обе санкции, установленные ГК РФ, являются одной и той же мерой ответственности - возмещением убытков*(7). В.А. Хохлов считает, что общей направленностью компенсации является восстановление имущественной сферы потерпевшего; компенсация может взыскиваться за каждый случай нарушения, что убеждает в необходимости рассматривать ее в качестве метода установления и взыскания убытков*(8).

О.Н. Садиков и вовсе указывает на то, что обозначение данной меры термином "компенсация" является недостатком законодательной техники. Проблемы с определением правовой природы компенсации связываются им с использованием данного термина. Автор указывает, что в данном случае имеется в виду компенсация "понесенных имущественных потерь, вызванных правонарушением, то есть убытков"*(9). Объединяя компенсацию за нарушение исключительных прав в одну группу с компенсацией сверх причинения вреда (п. 1 ст. 1064 ГК РФ) и рядом других мер, он приходит к выводу о том, что все эти меры являются по своему содержанию возмещением убытков.

В качестве ключевого аргумента в пользу признания компенсации возмещением убытков часто приводится история появления данного института. Согласно мнению многих правоведов, вводя институт компенсации в гражданское законодательство, российский законодатель во многом ориентировался на институт статутных убытков, известный странам англосаксонской правовой семьи, иногда даже отмечается, что произошло полное заимствование данной правовой конструкции*(10).

Подобие компенсации можно обнаружить еще в дореволюционном законодательстве об авторских правах. Так, ст. 21-23 Закона об авторском праве 1911 г. предусматривалась выплата лицом, нарушившим право, "вознаграждения потерпевшему за весь убыток", при этом размер вознаграждения определялся "судом по соображении всех обстоятельств дела, по справедливому усмотрению". На близость данной меры и современной компенсации указывает использование термина "вознаграждение"; при этом закон не предусматривал взыскание собственно убытков, а оставлял решение вопроса о взыскиваемой сумме на усмотрение суда.

Новое обоснование существования в российском законодательстве данного института обусловлено вступлением Российской Федерации во Всемирную торговую организацию. Статья 45 Соглашения по торговым аспектам интеллектуальной собственности (ТРИПС) 1994 г., ставшего обязательным для Российской Федерации в связи с членством в ВТО, предусматривает закрепление в национальном законодательстве возможности возмещения "предварительно установленных убытков", которые, по сути, и являются статутными убытками в смысле англосаксонской системы права и, как следствие, близки к компенсации.

Под статутными убытками понимается мера ответственности, которая предполагает взыскание суммы, не подлежащей расчету исходя из реально причиненного имущественного вреда. Размер их заранее установлен законом, а не напрямую рассчитывается исходя из нанесенного ущерба.

Следуя такому пониманию, трудно отрицать близость российской компенсации и статутных убытков, к тому же много общего имеет и история появления и развития данных институтов.

Так, появление статутных убытков в праве США являлось ответом на проблемы, связанные с существовавшей до него другой мерой. Она была введена в американское авторское право в конце XIX в. и представляла собой плату в размере от 50 центов до 1 доллара за каждую печатную страницу контрафактных экземпляров произведения, обнаруженных у нарушителя, при этом возможность взыскания убытков, связанных с нарушением исключительного права на произведение, законодательно не была установлена. Данная мера имела выраженный штрафной характер, и поэтому Закон об авторском праве 1909 г. заменил ее на возможность взыскания обычных (или вместо них статутных) убытков. Размер последних ограничивался конкретными рамками с установлением права суда определить их в каждом деле с учетом требований справедливости, причем указывалось, что статутные убытки не должны рассматриваться в качестве штрафа. Руководствуясь этими положениями, суды не взыскивали статутные убытки, если можно было рассчитать обычные, а когда не удавалось определить реальный ущерб, взыскивали статутные убытки в минимальном размере.

Закон США об авторском праве 1976 г. сохранил общую направленность статутных убытков, дополняя положения о них возможностью снизить подлежащую взысканию сумму ниже установленного законом низшего предела при определенных обстоятельствах, но одновременно исключил указание на то, что статутные убытки не являются штрафными по своей направленности*(11). Кроме того, правоприменительные проблемы, возникшие в ходе эволюции данного института, крайне схожи с проблемами института компенсации в российском гражданском праве и включают непропорциональное наказание нарушителей, несоответствие взыскиваемых сумм убыткам и их часто несправедливый характер, что часто приводит к неосновательному обогащению потерпевшей стороны*(12).

Поэтому очевидно, что институт статутных убытков изначально зародился вне связи с обычным возмещением убытков. Он и рассматривается зарубежными исследователями в качестве особой меры ответственности*(13).

Компенсация не является разновидностью возмещения убытков. Проблема данного соотношения будет рассмотрена далее, однако бесспорно следующее. Возмещение убытков традиционно рассматривается в качестве наиболее типичной меры гражданско-правовой ответственности, общей направленностью которой является восстановление имущественной сферы потерпевшего без выплаты последнему каких-либо дополнительных сумм сверх данного возмещения*(14). Однако законодатель не только не поставил определение размера компенсации в зависимость от размера убытков, но и прямо указал на обратное.

Обращает на себя внимание также формулировка п. 3 ст. 1252 ГК РФ, которая свидетельствует об альтернативности применения возмещения убытков и компенсации. Буквальное толкование данной нормы говорит о том, что они являются различными мерами ответственности.

Компенсация как неустойка. Признание компенсации за нарушение исключительных прав неустойкой также получило широкое распространение среди научной общественности. Так, Э.П. Гаврилов высказывается о близости правовой природы неустойки и компенсации, отмечая, что обе эти меры объединяет возможность применения независимо от наличия убытков*(15). Признавал компенсацию разновидностью неустойки Р.А. Гурский*(16), данной точки зрения ранее придерживался В.О. Калятин*(17).

Р.А. Гурский, хотя и со ссылкой на ст. 332 ГК РФ, которая однозначно говорит о неустойке как о мере, применяемой в рамках соглашения сторон, отмечает, что "выплата компенсации представляет собой законную неустойку, установленную не для договорного, а для деликтного обязательства"*(18).

Однако данный подход следует признать ошибочным, поскольку неустойка является мерой договорной ответственности. Нарушение же исключительного права является деликтом, а применение неустойки в деликтных обязательствах невозможно. Мы разделяем вывод о том, что известный странам англосаксонской правовой семьи институт штрафных убытков (punitive damages), рассматриваемый именно в качестве аналога неустойки в деликтных обязательствах, не может быть использован в условиях романо-германской правовой семьи, потому что предполагает обогащение потерпевшего*(19).

Существует большая разница в природе договорных и деликтных обязательств, для каждого из которых характерно основанное на разных началах раздельное правовое регулирование*(20).

Неустойка, будучи мерой договорной ответственности, устанавливается только за нарушение договорных обязательств. Даже если ее применение обусловлено императивными требованиями закона, как, например, в п. 6 ст. 13 Закона РФ от 7 февраля 1992 г. N 2300-1 "О защите прав потребителей"*(21), она все равно производится в отношении стороны договора, заключенного на основе принципа свободы договора между юридически равными участниками гражданского оборота по их собственной воле. Если же неустойка является договорной, то стороны к тому же самостоятельно определяют ее размер и способны осознавать последствия своих действий.

Кроме того, неустойка является не только мерой ответственности, но и способом обеспечения обязательства и может быть специально направлена на побуждение должника к исполнению обязательства за счет угрозы возникновения у него дополнительных неблагоприятных имущественных последствий.

Как представляется, в отличие от этого, деликтная ответственность должна прежде всего ставить целью восстановление того положения, которое существовало до нарушения права. Применение компенсации как меры деликтной ответственности полностью основывается на этой идее. Гражданское право не должно превращаться в инструмент наказания нарушителя, для этого существует административная и уголовная ответственность, которая также устанавливается для случаев нарушения исключительных прав. Компенсация призвана выполнять "функцию возмещения имущественных потерь правообладателя, понесенных им по причине нарушения его исключительных прав"*(22).

Можно привести и другой, косвенный, аргумент против рассматриваемого подхода к пониманию правовой природы компенсации. Признание компенсации неустойкой влекло бы автоматически возможность применения при взыскании компенсации положений ст. 333 ГК РФ о снижении размера неустойки. Между тем законодатель прямо предусмотрел иные нормы о снижении компенсации в части четвертой ГК РФ. Как представляется, это само по себе свидетельствует о намеренном отходе от такой позиции.

Компенсация как плата за неосновательное обогащение. В.А. Хохлов приводит решение суда, в котором компенсация рассматривалась в качестве платы за неосновательное обогащение*(23).

Правонарушитель действительно может приобрести в результате нарушения исключительного права определенные преимущества, однако они не должны рассматриваться в качестве неосновательного обогащения. Несмотря на отсутствие в доктрине единого мнения относительно критериев разграничения требований о возврате неосновательного обогащения и требований о возмещении вреда, следует признать наиболее обоснованной позицию, в соответствии с которой деликтное требование имеет приоритет перед кондикционным*(24).

Подобному представлению о компенсации препятствует и то, что последняя устанавливается специальными нормами, регулирующими вопросы применения ответственности за нарушение исключительного права, т.е. ответственности за деликт.

Компенсация как мера ответственности публичного права. В.В. Старженецкий, описывая проблемы, возникающие в связи с применением института компенсации, указывает на то, что установление компенсации в качестве гражданско-правового способа защиты права является законодательной ошибкой*(25).

Перечисленные ранее особенности компенсации, в частности применение ее в рамках гражданско-правового деликта, направленность на возмещение вреда, причиненного правонарушением, позволяют говорить об этой мере ответственности как о гражданско-правовой. Проблемы, которые возникают при ее применении, не стоит рассматривать как существенный аргумент в пользу противоположной позиции.

Компенсация как самостоятельная мера гражданско-правовой ответственности. Последняя точка зрения основана на признании компенсации мерой гражданско-правовой ответственности sui generis. Она также получила широкое распространение, в разное время ее поддерживали А.Л. Маковский*(26), В.О. Калятин и Е.А. Павлова*(27), В.И. Еременко*(28).

Именно данный подход следует признать наиболее верным. На основании аргументов, изложенных ранее, компенсация не может быть полностью отнесена к какому-либо одному виду гражданско-правовой ответственности. Поэтому она является самостоятельным ее видом.

2.

Определение компенсации в качестве самостоятельной меры гражданско-правовой ответственности не является завершающим этапом в выяснении ее действительной сущности. Гражданское право включает различные меры ответственности, при этом они могут существенно отличаться. Поэтому необходимо определить место компенсации в системе таких мер.

Прежде всего выясним соотношение размера компенсации с размером требующего возмещения имущественного вреда. В литературе предлагаются различные варианты определения такого соотношения, которые представляется возможным объединить в четыре основные подхода.

Первый основан на признании сочетания в институте компенсации частноправовых и публично-правовых начал. Подобное мнение высказывала, например, Е.Н. Васильева*(29).

Данный подход поддержал и Конституционный Суд РФ в Постановлении N 28-П. Рассматривая проблемы определения размера компенсации, он сослался на свои более ранние постановления, принятые в отношении публично-правовых мер, а также указал на то, что компенсация выполняет "публичную функцию превенции".

Такое мнение представляется нам не совсем верным. Превентивная функция, разумеется, характерна для гражданско-правовых мер ответственности. Более того, существует точка зрения о том, что для внедоговорных обязательств она является основной*(30). Однако она имеет серьезную специфику и отличается от превентивной функции ответственности в публичном праве: превентивное значение деликтной ответственности придает сам факт существования норм, позволяющих потерпевшему защитить свое право, принудив потерпевшего нести имущественные потери для возмещения причиненного вреда*(31). Именно этот факт, а не угроза применения штрафных санкций оказывает воспитательное воздействие на потенциальных правонарушителей.

Следует также понимать, что вывод Конституционного Суда РФ был сделан для конкретного поставленного перед ним вопроса - о допустимости снижения размера компенсации в случае одновременного нарушения исключительных прав на различные объекты. При этом, как справедливо отмечается исследователями, данный вопрос может быть решен не только путем изменения режима компенсации, но и, например, посредством установления запрета мультипликации ответственности при таких нарушениях, если объекты принадлежат одному правообладателю*(32).

Другим возможным оправданием является причисление компенсации к группе штрафных мер гражданско-правовой ответственности. Например, Ф.А. Музыка указывает на наличие в компенсации особого штрафного элемента и предлагает даже закрепить на уровне ГК РФ штрафную компенсацию как специальный вид*(33).

Как отмечалось ранее, применение штрафных мер ответственности в деликтных обязательствах следует признать необоснованным.

При этом отметим особенности одной из разновидностей компенсации, а именно той, которая рассчитывается исходя из двукратной стоимости контрафактной продукции.

Именно в данном виде компенсации, по сравнению с другими, особенно проявляется штрафной элемент. Так, А. Жук отмечает несоответствие данного вида компенсации традиционным началам гражданско-правовой ответственности*(34). Подобного подхода придерживается также Е.Н. Васильева, предлагая исключить данный вид компенсации из ГК РФ. А.С. Ворожевич пишет, что подобный способ расчета используется только в российском гражданском праве, при этом он с большей вероятностью, чем другие способы, "может привести к несправедливым результатам"*(35).

С данной позицией в целом можно согласиться. На практике, однако, данный вид компенсации применяется редко, поскольку он позволяет взыскать меньшую сумму, чем другие виды.

Подход, предложенный В.А. Беловым, заключается в следующем. Автор считает причиной возможного несоответствия реально причиненного ущерба и размера взысканной компенсации то, что в условиях затруднительности доказывания убытков законодателю ничего не остается, как установить такую меру, которая, возможно, не покрыла бы весь причиненный ущерб, но создала бы видимость возмещения вреда*(36).

Это обоснование для компенсации представляется не вполне исчерпывающим. Другие меры ответственности, также причисляемые В.А. Беловым к группе компенсационных, например компенсация морального вреда, компенсация за нарушение права на судопроизводство в разумный срок, астрент, действительно могут быть обоснованы таким образом, поскольку в отношениях, в которых они применяются, отсутствует имущественный вред.

Нарушение же прав на объекты интеллектуальной собственности имеет более сложную специфику. Несмотря на то что данные объекты нематериальны, указанное нарушение, как правило, сопряжено с причинением имущественного вреда. Сама защита исключительного права необходима в первую очередь в связи с коммерциализацией его объекта; любое неправомерное использование влечет определенные имущественные последствия для правообладателя. Поэтому компенсация за нарушение исключительных прав в большей степени имеет правовосстановительный характер.

Более обоснованной представляется позиция А.К. Большовой и Л.С. Симкина, которые отмечают, что компенсация включает возмещение дополнительного, по сравнению с возмещением убытков, вреда, в частности нематериального вреда, связанного с умалением деловой репутации*(37).

Целью введения института компенсации, как отмечалось ранее, является создание такого способа защиты нарушенного исключительного права, который позволил бы возместить причиненный вред в условиях затруднительности или невозможности расчета убытков.

При этом проблемы расчета убытков, как представляется, обусловлены тем, что причиняемый нарушением исключительного права вред является более широким по сравнению с вредом, который причиняется нарушениями иных прав. Так, в случае нарушения исключительного права вред может возникнуть в будущем, поэтому его трудно определить в момент нарушения.

Например, в праве США при расчете суммы подлежащих взысканию реальных убытков учитываются такие неблагоприятные последствия, как снижение прибыли от продаж оригинальных товаров правообладателя, снижение цен на такие товары, потеря гудвилла или снижение будущих продаж по причине причинения вреда репутации; затраты на корректирующую рекламу (т.е. рекламу, необходимую для устранения путаницы относительно производителя товаров, вызванной нарушением прав на товарные знаки)*(38).

Взыскание подобного вреда в рамках российской модели возмещения убытков маловероятно. Поэтому компенсация является эффективным способом защиты нарушенного исключительного права в том смысле, что, в отличие от традиционных гражданско-правовых мер ответственности, позволяет максимально учесть возможные последствия нарушения.

Такое понимание компенсации предопределяет также идентификацию ее места в системе мер гражданско-правовой ответственности. При всем многообразии научных взглядов господствующей следует признать точку зрения, в соответствии с которой существуют три основные группы мер гражданско-правовой ответственности: штрафные, конфискационные и компенсационные*(39).

Исходя из изложенных аргументов следует признать отсутствие оснований для отнесения компенсации к штрафным мерам ответственности. Несмотря на различные способы определения ее размера, она преследует одну цель - загладить причиненный правонарушением имущественный вред, который в силу особенностей нарушения исключительных прав имеет своеобразный характер.

Таким образом, полагаем, что компенсацию за нарушение исключительных прав можно признать самостоятельной компенсационной мерой гражданско-правовой ответственности.

Список литературы

1. Байбак В.В. Новая редакция ст. 393 ГК РФ: общие правила о возмещении убытков, причиненных нарушением обязательства // Закон. 2016. N 8.

2. Большова А.К., Симкин Л.С. О развитии института компенсации за нарушение исключительных прав // Вестник ВАС РФ. 2004. N 16.

3. Васильева Е.Н. Компенсация за нарушение исключительного права на интеллектуальную собственность // Труды Института государства и права Российской академии наук. 2015. N 10.

4. Ворожевич А.С. Незаконное использование товарного знака: понятие, меры ответственности // Вестник гражданского права. 2015. N 6.

5. Гаврилов Э.П. 10 недостатков, которые необходимо исправить // Патенты и лицензии. 2015. N 10.

6. Гаврилов Э.П. Некоторые актуальные вопросы авторского права и смежных прав // Хозяйство и право. 2005. N 1.

7. Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2001.

8. Гурский Р.А. Компенсация в системе гражданско-правовых способов защиты авторского права // Новая правовая мысль. 2005. N 3.

9. Дозорцев В.А. Интеллектуальные права: понятие, система, задачи кодификации: Сборник статей. М., 2005.

10. Еременко В.И. Вопросы ответственности за нарушение авторских и смежных прав в Российской Федерации // Законодательство и экономика. 2011. N 8.

11. Жук А. Компенсация за нарушение исключительного права на изобретение: российский и зарубежный опыт // Интеллектуальная собственность. Промышленная собственность. 2011. N 6.

12. Иоффе О.С. Ответственность по советскому гражданскому праву. Л., 1955.

13. Калятин В.О. Интеллектуальная собственность (исключительные права). М., 2000.

14. Комментарий к части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации / Под ред. А.Л. Маковского. М., 2008.

15. Международное частное право: Учебник / Под ред. Р.А. Курбанова, А.С. Лалетиной. М., 2015.

16. Музыка Ф.А. Компенсация как способ защиты интеллектуальных прав на произведения и объекты смежных прав: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2011.

17. Научно-практический комментарий судебной практики в сфере защиты исключительных прав / Под общ. ред. Л.А. Новоселовой. М., 2014.

18. Новак Д.В. Неосновательное обогащение в гражданском праве. М., 2010.

19. Новоселова Л.А. О механизме компенсации за нарушение исключительных прав // Хозяйство и право. 2017. N 3.

20. Права на товарный знак: Монография / Отв. ред. Л.А. Новоселова. М., 2016.

21. Российское гражданское право: Учебник / Под ред. Е.А. Суханова. М., 2011. Т. 1.

22. Садиков О.Н. Разграничение договорной и деликтной ответственности. М., 2015.

23. Садиков О.Н. Убытки в гражданском праве Российской Федерации. М., 2009.

24. Сергеев А.П. Право интеллектуальной собственности в Российской Федерации. М., 2003.

25. Старженецкий В.В. О природе компенсации за нарушение исключительных прав // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. 2003. N 8.

26. Старженецкий В.В. Статутные убытки в праве интеллектуальной собственности РФ: эволюция и актуальные проблемы // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2015. N 10.

27. Хохлов В.А. Вопросы практики применения правил о компенсации в связи с нарушением исключительных прав // Закон. 2007. N 10.

28. Barker J. Grossly Excessive Penalties in the Battle Against Illegal File-Sharing: The Troubling Effects of Aggregating Minimum Statutory Damages for Copyright Infringement // Texas Law Review. 2004. V. 83.

29. Llewelyn D. Statutory damages for use of a "counterfeit trademark" and for copyright infringement in Singapore // Singapore Academy of Law Journal. 2016.

30. Samuelson P., Wheatland T. Statutory damages in Copyright law: a remedy in need of reform // William & Mary Law Review. 2009. Vol. 51.

31. Zimmermann R. The law of obligations: the Roman foundation of the civilian tradition. Juta & Co, 1992.

------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Дозорцев В.А. Интеллектуальные права: понятие, система, задачи кодификации: сборник статей. М., 2005. С. 12.

*(2) Краткий обзор дискуссии см.: Гаврилов Э.П. 10 недостатков, которые необходимо исправить // Патенты и лицензии. 2015. N 10.

*(3) См., напр.: Российское гражданское право: Учебник / Под ред. Е.А. Суханова. М., 2011. Т. 1. С. 701 (автор главы - П.В. Степанов).

*(4) Ведомости СНД и ВС РФ. 1993. N 32. Ст. 1242.

*(5) См., напр.: Калятин В.О. Интеллектуальная собственность (исключительные права). М., 2000. С. 424.

*(6) См.: Хохлов В.А. Вопросы практики применения правил о компенсации в связи с нарушением исключительных прав // Закон. 2007. N 10.

*(7) См.: Сергеев А.П. Право интеллектуальной собственности в Российской Федерации. М., 2003. С. 384.

*(8) См.: Хохлов В.А. Указ. соч.

*(9) Садиков О.Н. Убытки в гражданском праве Российской Федерации. М.: Статут, 2009. С. 54-55.

*(10) См.: Старженецкий В.В. Статутные убытки в праве интеллектуальной собственности РФ: эволюция и актуальные проблемы // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2015. N 10.

*(11) Об истории статутных убытков в авторском праве США см.: Samuelson P., Wheatland T. Statutory damages in Copyright law: a remedy in need of reform // William & Mary Law Review. 2009. Vol. 51.

*(12) См.: Старженецкий В.В. Статутные убытки в праве интеллектуальной собственности РФ: эволюция и актуальные проблемы. См. Также зарубежные исследования, напр.: Barker J. Grossly Excessive Penalties in the Battle Against Illegal File-Sharing: The Troubling Effects of Aggregating Minimum Statutory Damages for Copyright Infringement // Texas Law Review. 2004. V. 83.

*(13) См., напр.: Llewelyn D. Statutory damages for use of a "counterfeit trademark" and for copyright infringement in Singapore // Singapore Academy of Law Journal. 2016.

*(14) См., напр.: Байбак В.В. Новая редакция ст. 393 ГК РФ: общие правила о возмещении убытков, причиненных нарушением обязательства // Закон. 2016. N 8.

*(15) См.: Гаврилов Э.П. Некоторые актуальные вопросы авторского права и смежных прав // Хозяйство и право. 2005. N 1. С. 32.

*(16) См.: Гурский Р.А. Компенсация в системе гражданско-правовых способов защиты авторского права // Новая правовая мысль. 2005. N 3.

*(17) См.: Калятин В.О. Указ. соч. С. 424.

*(18) Гурский Р.А. Указ. соч.

*(19) См.: Международное частное право: Учебник / Под ред. Р.А. Курбанова, А.С. Лалетиной. М., 2015.

*(20) См., напр.: Zimmermann R. The law of obligations: the Roman foundation of the civilian tradition. P. 903; Садиков О.Н. Разграничение договорной и деликтной ответственности. М., 2015.

*(21) СПС "Гарант".

*(22) См.: Новоселова Л.А. О механизме компенсации за нарушение исключительных прав // Хозяйство и право. 2017. N 3. С. 5.

*(23) Хохлов В.А. Указ. соч.

*(24) См.: Новак Д.В. Неосновательное обогащение в гражданском праве. М., 2010.

*(25) Старженецкий В.В. О природе компенсации за нарушение исключительных прав // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. 2003. N 8.

*(26) Комментарий к части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации / Под ред. А.Л. Маковского. М., 2008. С. 378 (автор части комментария - А.Л. Маковский).

*(27) Научно-практический комментарий судебной практики в сфере защиты исключительных прав / Под общ. ред. Л.А. Новоселовой. М., 2014 (авторы части комментария - В.О. Калятин, Е.А. Павлова).

*(28) Еременко В.И. Вопросы ответственности за нарушение авторских и смежных прав в Российской Федерации // Законодательство и экономика. 2011. N 8.

*(29) См.: Васильева Е.Н. Компенсация за нарушение исключительного права на интеллектуальную собственность // Труды Института государства и права Российской академии наук. 2015. N 10.

*(30) См.: Суханов Е.А. Превентивная функция имущественной ответственности // Советское государство и право. 1982. N 6.

*(31) См.: Российское гражданское право / Под ред. Е.А. Суханова. М., 2011. Т. 2. С. 1077 (автор главы - С.М. Корнеев).

*(32) См.: Новоселова Л.А. Указ. соч. С. 4.

*(33) Музыка Ф.А. Компенсация как способ защиты интеллектуальных прав на произведения и объекты смежных прав: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2011. С. 10.

*(34) Жук А. Компенсация за нарушение исключительного права на изобретение: российский и зарубежный опыт // Интеллектуальная собственность. Промышленная собственность. 2011. N 6.

*(35) Ворожевич А.С. Незаконное использование товарного знака: понятие, меры ответственности // Вестник гражданского права. 2015. N 6.

*(36) Как отмечалось ранее, данное обоснование близко к первоначальному обоснованию существования в праве США статутных убытков. Между тем в ходе эволюции данного института произошел постепенный отход от такого обоснования. См. подробнее: Samuelson P., Wheatland T. Op. cit.

*(37) Большова А.К., Симкин Л.С. О развитии института компенсации за нарушение исключительных прав // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2004. N 16.

*(38) Права на товарный знак: Монография / Отв. ред. Л.А. Новоселова. М., 2016 (автор главы - А.С. Ворожевич).

*(39) При этом различные подходы к классификации ответственности по характеру ее действия не меняют сущности такого разделения. Так, О.С. Иоффе делил меры ответственности на компенсационные и штрафные, включая конфискационные меры в последнюю категорию (см.: Иоффе О.С. Ответственность по советскому гражданскому праву. Л., 1955). Приведенная классификация была предложена В.П. Грибановым (см.: Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2001) и в целом правоведами не оспаривалась.