Обзор судебной практики по рассмотрению районными (городскими) судами Калининградской области гражданских дел в первом полугодии 2013 года

За первое полугодие 2013 года судебной коллегией по гражданским делам Калининградского областного суда рассмотрено 2697 дел по апелляционным и частным жалобам на судебные постановления райгорсудов, что на 13 дел (или 0,5%) меньше, чем в 1 полугодии 2012 г. (2710 дел), из них по апелляционным жалобам и представлениям 2023 дела, что на 49 дел или 2,5% больше, чем в 1 полугодии 2012 г. (1974 дела), по частным жалобам и представлениям - 674 дел, что ниже аналогичного показателя за 6 месяцев 2012 г., когда по частным жалобам и представлениям судебной коллегией было рассмотрено 736 дел (- 62 дела или 8,4%).

Из 2023 обжалованных решений без изменения оставлено 1795 или 88,7% от общего числа оконченных судебной коллегией дел.

Отменено 188 решений (из них полностью - 115 и 73 в части) или 9,3% (в 1 полугодии 2012 году 9,7%).

Из числа отмененных решений по 180 делам (95,7%) были приняты новые решения, решения по 5 делам отменены с прекращением производства, по 1 делу - с оставлением требования без рассмотрения, на новое рассмотрение направлено 2 дела (в связи с нарушением правил подсудности).

По 40 делам решения изменены (2%) (в 1 полугодии 2012 г. - 21 решение или 1%).

Таким образом, всего отменено и изменено 228 решений (11,3%) и стабильность судебных решений из числа обжалованных в апелляционной (инстанции составила 88,7%, что незначительно ниже показателей прошлого полугодия (89,3%) и выше показателей прошлых лет (1 полугодие 2011 г. - 88,2%, 1 полугодие 2010 г. - 87%).

Таким образом, стабильность судебных решений от числа всех оконченных райгорсудами гражданских дел составила 98,4% (в 1 полугодии 2012 г. - 98,2%).

Что касается кассационной инстанции, то за 6 месяцев 2013 г. президиумом областного суда отменены 2 решения суда и апелляционных определения, из которых по 1 делу - с возвращением на новое рассмотрение, по 1 - с вынесением по делу нового решения.

Далее приводится анализ ошибок в применении норм материального и процессуального права, допущенных судами при рассмотрении отдельных категорий дел.

В настоящем обзоре не приводятся отдельные категории гражданских дел, приведенные в иных справках по результатам обобщений, проведенных Калининградским областным судом.

Споры, связанные с применением трудового законодательства

Увольнение сотрудников органов внутренних дел со службы по пункту 9 части 3 статьи 82 Федерального закона от 30 ноября 2011 года N 342-ФЗ "О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" - в связи с совершением проступка, порочащего честь сотрудника органов внутренних дел, возможно не только в случае совершения проступка во внеслужебное время, но и в случае нарушения ими служебной дисциплины.

Неправильное истолкование данной правовой нормы повлекло отмену решения Центрального районного суда г. Калининграда от 31 января 2013 года, которым признан незаконным и отменен приказ начальника УМВД России по Калининградской области от 09 ноября 2012 года в части увольнения К.А.А. по п. 9 ч. 3 ст. 82 Федерального закона "О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" - в связи с совершением проступка, порочащего честь сотрудника органов внутренних дел, К.А.А. восстановлен в должности <данные изъяты> отделения ГИБДД МО МВД России "Г." с 10 ноября 2012 года, и в его пользу взыскано денежное содержание за время вынужденного прогула.

Основанием к увольнению истца явилось заключение по результатам служебной проверки, которой установлено, что <данные изъяты> ОГИБДД МО МВД России "Г." <данные изъяты> полиции К.А.А. были допущены нарушения требований пунктов 16, 35.1, 35.4 и 35.8 Приложения N 2 к Административному регламенту Министерства внутренних дел Российской Федерации исполнения государственной функции по регистрации автомототранспортных средств и прицепов к ним, утвержденного приказом МВД России от 24 ноября 2008 года N 1001 "О порядке регистрации транспортных средств", выразившиеся в осуществлении регистрационных действий без проведения полной проверки представленных гражданами документов на транспортные средства. Служебной проверкой установлено, что 20 автомобилей, зарегистрированных истцом в МО МВД России "Г." в августе-сентябре 2012 года по актам технического осмотра, выданным УГИБДД УМВД России по Калининградской области, К.А.А. не осматривались и на территорию Калининградской области не ввозились.

Акты, послужившие основанием к совершению истцом регистрационных действий в отношении указанных автомобилей, в нарушение п. 65.6 приказа МВД России от 24 ноября 2008 года N 1001 "О порядке регистрации транспортных средств" не заверены главным государственным инспектором безопасности дорожного движения по субъекту Российской Федерации и не содержат сведений о выдаче его собственнику (владельцу) транспортного средства.

Кроме этого, было установлено, что договоры купли-продажи, предоставленные собственниками из различных регионов Российской Федерации для регистрации транспортных средств в РЭГ ОГИБДД МО МВД "Г.", составлены одним лицом.

Суд первой инстанции, восстанавливая К.А.А. в прежней должности, исходил из того, что истец действительно допустил нарушение служебной дисциплины и мог быть привлечен к дисциплинарной ответственности в виде увольнения со службы в органах внутренних дел, но по иному основанию - по пункту 6 части 2 статьи 82 Федерального закона "О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" - в связи с грубым нарушением служебной дисциплины.

Отменяя решение суда и принимая новое об отказе К.А.А. в иске, суд апелляционной инстанции сослался на правовую позицию Конституционного Суда Российской Федерации, неоднократно выраженную в Постановлении от 6 июня 1995 года N 7-П, определениях от 21 декабря 2004 года N 460-О, от 16 апреля 2009 года N 566-О, от 25 ноября 2010 года N 1547-О-О и от 16 июля 2013 года N 1064-О, в соответствии с которой служба в органах внутренних дел является особым видом государственной службы, направлена на реализацию публичных интересов, что предопределяет наличие у сотрудников, проходящих службу в этих органах, специального правового статуса, обусловленного выполнением конституционно значимых функций по обеспечению правопорядка и общественной безопасности. Законодатель, определяя правовой статус сотрудников, проходящих службу в органах внутренних дел, вправе устанавливать для этой категории граждан особые требования, в том числе к их личным и деловым качествам, и особые обязанности, обусловленные задачами, принципами организации и функционирования органов внутренних дел, а также специфическим характером деятельности указанных лиц. Данная позиция в равной мере применима и к сотрудникам полиции, которая, как следует из пункта 14 Положения о Министерстве внутренних дел РФ, утвержденного Указом Президента РФ от 1 марта 2011 года N 248, включается в органы внутренних дел. Поступая на службу в органы внутренних дел, гражданин добровольно возлагает на себя обязанность соответствовать указанным требованиям и добросовестно исполнять свои обязанности.

Таким образом, возможность увольнения сотрудников органов внутренних дел (в том числе до 1 марта 2011 года - милиции, после 1 марта 2011 года - полиции) за совершение проступка, порочащего честь сотрудника органов внутренних дел, то есть за несоблюдение добровольно принятых на себя обязательств, предусмотренных законодательством, обусловлена особым правовым статусом указанных лиц.

Согласно ст. 13 Федерального закона от 30 ноября 2011 года N 342-ФЗ при осуществлении служебной деятельности, а также во внеслужебное время сотрудник органов внутренних дел должен заботиться о сохранении своих чести и достоинства, не допускать принятия решений из соображений личной заинтересованности, не совершать при выполнении служебных обязанностей поступки, вызывающие сомнение в объективности, справедливости и беспристрастности сотрудника, наносящие ущерб его репутации, авторитету федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел, а также государственной власти.

Аналогичные требования предусмотрены и ст. 5, п. 1 ст. 8 Кодекса профессиональной этики сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации, утвержденного приказом МВД России от 24 декабря 2008 года N 1138.

Из анализа приведенных правовых норм следует, что возможность увольнения сотрудников органов внутренних дел за совершение проступка, порочащего честь сотрудника органов внутренних дел, то есть за несоблюдение добровольно принятых на себя обязательств, предусмотренных законодательством, обусловлена особым правовым статусом указанных лиц.

Принимая во внимание обстоятельства дела, из которых следует, что К.А.А., в служебные обязанности которого входит осмотр транспортных средств, прием и рассмотрение заявлений владельцев транспортных средств, с последующей их регистрацией в соответствии с приказами МВД России, произвел регистрацию 20 автомобилей без их осмотра и без проведения полной проверки представленных гражданами документов, являющихся основанием для совершения регистрационных действий, и которые, как выяснилось в результате служебной проверки, на территорию Калининградской области не ввозились, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что действия истца правильно расценены представителем нанимателя, как совершение проступка, вызывающего сомнение в объективности, справедливости и беспристрастности сотрудника органа внутренних дел, наносящего ущерб его репутации, авторитету федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел, то есть совершение К.А.А. проступка, порочащего честь сотрудника органа внутренних дел (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 03 апреля 2013 года N 33-1351/2013).

Прекращение трудового договора по пункту 11 части 1 статьи 77 Трудового кодекса РФ - в связи с нарушением установленных настоящим Кодексом или иным федеральным законом правил заключения трудового договора, если это нарушение исключает возможность продолжения работы (статья 84 настоящего Кодекса), допускается, если такие обстоятельства существовали на момент заключения трудового договора.

Согласно абзацу 3 статьи 84 Трудового кодекса РФ трудовой договор прекращается вследствие нарушения установленных настоящим Кодексом или иным федеральным законом правил его заключения (пункт 11 части первой статьи 77 настоящего Кодекса), если нарушение этих правил исключает возможность продолжения работы, в случае заключения трудового договора на выполнение работы, противопоказанной данному работнику по состоянию здоровья в соответствии с медицинским заключением, выданным в порядке, установленном федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

Между тем решением Гусевского городского суда Калининградской области от 27 декабря 2012 года К.А.А., уволенному по п. 11 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса РФ, было отказано в иске к ФБУ "Войсковая часть 90151" о восстановлении на работе, взыскании заработка за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда, в то время как из имеющихся в деле доказательств не следует, что истец был принят на работу, противопоказанную ему по состоянию здоровья.

Как усматривается из материалов дела, К.А.А. 1 сентября 2010 года был принят на должность <данные изъяты> в войсковую часть N . В связи с незаконным увольнением по п. 1 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса РФ (в связи с ликвидацией организации) К.А.А. решением Гусевского городского суда от 25 мая 2012 года был восстановлен на прежней работе - в должности <данные изъяты> войсковой части 90151, являющейся правопреемником реорганизованной войсковой части N .

На основании заключения периодического медицинского осмотра, проведенного в ГБУЗ "Гусевская ЦРБ" 08 октября 2012 года, К.А.А. признан негодным для работы с вредными и опасными условиями труда, предусмотренными п. 1.3.5 Приложения 1 к Приказу Минздравсоцразвития РФ от 12 апреля 2011 года N 302н "Об утверждении перечней вредных и (или) опасных производственных факторов и работ, при выполнении которых проводятся обязательные предварительные и периодические медицинские осмотры (обследования), и Порядка проведения обязательных предварительных и периодических медицинских осмотров (обследований) работников, занятых на тяжелых работах и на работах с вредными и (или) опасными условиями труда".

На основании указанного заключения от 08 октября 2012 года и в связи с невозможностью перевести работника с его письменного согласия на другую работу К.А.А. приказом командира ФБУ "Войсковая часть 90151" от 24 октября 2012 года был уволен с должности <данные изъяты> по п. 11 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса РФ.

Суд первой инстанции, отказывая К.А.А. в иске, исходил из того, что у работодателя имелись законные основания для прекращения с ним трудового договора по указанному основанию и порядок его увольнения соблюден.

Отменяя решение суда первой инстанции и восстанавливая К.А.А. на прежней работе, судебная коллегия по гражданским делам Калининградского областного суда указала на то, что ответчиком не представлено в соответствии с требованиями абзаца 3 ст. 84 Трудового кодекса РФ медицинское заключение, выданное в порядке, установленном федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, подтверждающее, что на момент заключения с К.А.А. трудового договора как 1 сентября 2010 года, так и 28 мая 2012 года, заключенного с истцом после восстановления на работе по решению суда, работа в должности <данные изъяты> была противопоказана истцу по состоянию здоровья.

Более того, из материалов дела следует, что такое заключение было получено работодателем только 8 октября 2012 года.

С учетом изложенного апелляционная инстанция пришла к выводу, что законных оснований для увольнения истца по п. 11 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса РФ у ответчика не имелось (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 6 марта 2013 года N 33-909/2013).

При рассмотрении дел о восстановлении на работе лиц, уволенных по пункту 5 части первой статьи 81 Трудового кодекса РФ, необходимо выяснить, можно ли совершенное работником нарушение квалифицировать как дисциплинарный проступок и можно ли его отнести к ненадлежащему исполнению работником трудовых обязанностей.

Примерный перечень нарушений, свидетельствующих о неисполнении работником трудовых обязанностей или ненадлежащем исполнении по вине работника возложенных на него трудовых обязанностей, приведен в п. 35 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации". К таким нарушениям, в частности, относятся: нарушение требований законодательства, обязательств по трудовому договору, правил внутреннего трудового распорядка, должностных инструкций, положений, приказов работодателя, технических правил и т.п. 

Изложенное не было учтено Славским районным судом Калининградской области при рассмотрении дела по иску К.В.А. к ФГКУ "2 отряд федеральной противопожарной службы по Калининградской области" об отмене дисциплинарного взыскания и восстановлении на работе, Решением суда от 04 апреля 2013 года в иске К.В.А. отказано.

Из материалов дела следует, что К.В.А. работал у ответчика в N пожарной части по охране С-го муниципального района с 14 ноября 2005 года, с 02 мая 2008 года - в должности начальника караула.

Приказом Федерального государственного казенного учреждения "2 отряд федеральной противопожарной службы по Калининградской области" от 21 ноября 2012 года к К.В.А. было применено дисциплинарное взыскание в виде выговора за невыполнение требований приказа МЧС РФ от 05 апреля 2011 года N 167 "Об утверждении порядка организации службы в подразделениях пожарной охраны", приказа начальника отряда от 29 февраля 2012 года N , пунктов 3.1, 3.20 должностной инструкции начальника караула, выразившееся в ненадлежащей организации караульной службы, а именно: в допуске в пожарную часть работников, свободных от несения службы, 14 ноября 2012 года в 18 час. 05 мин. З.Е.Г., и в 21 час. 06 мин. Б.В.А. Основанием послужили материалы служебной проверки от 19 ноября 2012 года.

Отказывая истцу в удовлетворении требований об отмене данного приказа, суд исходил из доказанности факта не выполнения истцом перечисленных выше требований законодательства и приказа работодателя.

Суд апелляционной инстанции не согласился с данным выводом суда, так как по смыслу норм ст. ст. 192, 193, п. 5 ч. 1 ст. 81 ТК РФ дисциплинарное взыскание может быть применено к работнику за нарушение им трудовой дисциплины, то есть за дисциплинарный проступок.

Дисциплинарным проступком могут быть признаны только такие противоправные действия (бездействие) работника, которые непосредственно связаны с исполнением им трудовых обязанностей.

При этом право выбора конкретной меры дисциплинарного взыскания из числа предусмотренных законодательством принадлежит работодателю, который должен учитывать степень тяжести проступка, обстоятельства, при которых он совершен, предшествующее поведение работника.

Обязанность доказать наличие законного основания увольнения и соблюдение установленного порядка увольнения согласно разъяснениям, содержащимся в п. 23 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", возлагается на работодателя.

Решая вопрос о законности привлечения истца к дисциплинарной ответственности в виде выговора, суд не выяснил, можно ли совершенное им нарушение квалифицировать как дисциплинарный проступок. Так, согласно п. 6.4 приказа МЧС N 167 от 5 апреля 2011 года "Об утверждении порядка организации службы в подразделениях пожарной охраны", неисполнение которого поставлено в вину истцу, начальник (руководитель) караула (дежурной смены) обязан, в том числе обеспечивать запрет на допуск в служебные помещения посторонних лиц, кроме лиц, имеющих на это право. Из пунктов 9.1, 9.3 данного Приказа следует, что в помещения подразделения допускаются лица, прибывшие: для проверки караула; по служебным делам; в составе делегаций и экскурсий, посещающих подразделения по согласованию с вышестоящим руководством (начальником (руководителем) подразделения), а у других лиц, прибывших в подразделение, начальник караула (дежурной смены) выясняет цель прибытия и сопровождает прибывших к руководству подразделения.

Пунктами 2, 3.1, 3.20 Приказа N 81 от 29 февраля 2012 года начальника ФГКУ "2 отряд ФПС по Калининградской области" "О правилах внутреннего трудового распорядка в ПЧ-N по охране Славского муниципального района", на неисполнение которых также указано в приказе о привлечении истца к дисциплинарной ответственности, строго запрещено нахождение в части посторонних лиц, а также работников части, свободных от несения службы; на начальника караула возложена обязанность контролировать выполнение должностных обязанностей личным составом караула; не допускать на территорию части и в служебные помещения посторонних лиц, кроме лиц, имеющих на это право.

Вместе с тем, до разрешения настоящего спора, Славским районным судом Калининградской области были вынесены решения по искам Б.В.В. и З.Е.Г., которые также были привлечены к дисциплинарной ответственности, и решениями суда соответственно от 04 февраля 2013 года и от 03 апреля 2013 года признаны незаконными и отменены приказы ФГКУ "2 отряд Федеральной противопожарной службы по Калининградской области" от 21 ноября 2012 года о применении к Б.В.В. и З.Е.Г. дисциплинарных взысканий в виде замечания за их нахождение 14 ноября 2012 года в пожарной части в свое нерабочее время.

Данными судебными постановлениями установлено, что нахождение работников пожарной части Б.В.В. в подразделении было вызвано служебной необходимостью, а З.Е.Г. мог быть допущен на территорию части.

Таким образом, указанными судебными решениями установлено, что пребывание З.Е.Г. и Б.В.В. 14 ноября 2012 года на территории пожарной части N не противоречит приказу МЧС РФ от 05 апреля 2011 года N 167 и приказу начальника отряда от 29 февраля 2012 года N .

Однако данные обстоятельства не были приняты во внимание судом первой инстанции при решении вопроса о законности привлечения К.В.А. к дисциплинарной ответственности в виде выговора за допуск в пожарную часть 14 ноября 2012 года работников, свободных от несения службы, З.Е.Г. и Б.В.В.

С учетом изложенного судебная коллегия пришла к выводу, что оспариваемый истцом приказ является незаконным и подлежит отмене.

Вместе с тем, проверяя законность увольнения истца по п. 5 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса РФ, суд первой инстанции сделал верный вывод о том, что К.В.А. совершил 14 декабря 2012 года дисциплинарный проступок, поскольку без уважительных причин не выполнил распоряжение заместителя начальника Главного управления (по ГПС) МЧС России по Калининградской области N от 10 декабря 2012 года о прибытии в г. К. для сдачи экзамена на право выполнять функции руководителя тушения пожара и проведения аварийно-спасательных работ, то есть не выполнил требования п. 2.3 должностной инструкции начальника караула.

Однако в связи с тем, что ранее наложенное приказом от 21 ноября 2012 года дисциплинарное взыскание в виде выговора признано судом апелляционной инстанции незаконным и отменено, отсутствует неоднократность неисполнения работником без уважительных причин трудовых обязанностей.

Принимая во внимание изложенное, судебная коллегия пришла к выводу о том, что увольнение истца по п. 5 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса РФ является незаконным, отменила решение суда и вынесла новое о восстановлении К.В.А. на прежней работе, взыскала в его пользу средний заработок за все время вынужденного прогула и компенсацию морального вреда (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 26 июня 2013 года N 33-2407/2013).

При исчислении сроков обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора по делам об обязанности работодателя возместить работнику материальный ущерб, причиненный в результате незаконного лишения его возможности трудиться, необходимо иметь в виду, что в соответствии с ч. 1 ст. 392 ТК РФ трехмесячный срок исчисляется со дня, когда работник узнал или должен был узнать о нарушении своего права. В то же время неисполнение работодателем возложенной на него законом обязанности по выдаче работнику трудовой книжки и задержка выдачи трудовой книжки носит длящийся характер, поэтому исчисление трехмесячного срока со дня увольнения работника, не основано на нормах материального права. В этом случае срок обращения в суд должен исчисляться с момента исполнения работодателем обязанности по выдаче работнику трудовой книжки, либо с момента направления в его адрес уведомления о необходимости явиться за трудовой книжкой или дать согласие на отправление ее по почте.

Так, решением Центрального районного суда г. Калининграда от 16 мая 2013 года в предварительном судебном заседании З.С.В. отказано в иске к ООО "А." о выдаче трудовой книжки и взыскании компенсации морального вреда по тем основаниям, что истец, будучи уволенным 06 апреля 2012 года, обратился в суд с такими требованиями по истечении установленного законом трехмесячного срока и уважительных причин пропуска срока не имеется.

Отменяя решение суда, судебная коллегия указала на неправильное толкование судом первой инстанции норм ч. 1 ст. 392 Трудового кодекса РФ.

Из материалов дела видно, что З.С.В. состоял в трудовых отношениях с ООО "А." и был уволен 06 апреля 2012 года, но в день прекращения трудового договора в нарушение требований ч. 4 ст. 84.1 Трудового кодекса РФ трудовая книжка ему работодателем выдана не была.

Согласно части 6 ст. 84.1 Трудового кодекса РФ в случае, когда в день прекращения трудового договора выдать трудовую книжку работнику невозможно в связи с его отсутствием либо отказом от ее получения, работодатель обязан направить работнику уведомление о необходимости явиться за трудовой книжкой либо дать согласие на отправление ее по почте. Со дня направления указанного уведомления работодатель освобождается от ответственности за задержку выдачи трудовой книжки. По письменному обращению работника, не получившего трудовую книжку после увольнения, работодатель обязан выдать ее не позднее трех рабочих дней со дня обращения работника.

В соответствии с п. 35 Правил ведения и хранения трудовых книжек, изготовления бланков трудовой книжки и обеспечения ими работодателей, утвержденных постановлением Правительства РФ от 16 апреля 2003 года N 225, работодатель обязан выдать работнику в день увольнения (последний день работы) его трудовую книжку с внесенной в нее записью об увольнении. Ответственность за организацию работы по ведению, хранению, учету и выдаче трудовых книжек и вкладышей в них п. 45 указанных Правил возлагается на работодателя.

Статьей 234 Трудового кодекса Российской Федерации установлена материальная ответственность работодателя перед работником в случае задержки работодателем выдачи трудовой книжки.

По смыслу приведенных правовых норм обязанность по выдаче уволенному работнику трудовой книжки возложена на работодателя, в связи с чем неисполнение такой обязанности и задержка выдачи трудовой книжки носит длящийся характер. При этом, выплата компенсации за задержку выдачи трудовой книжки должна быть произведена работнику в момент выдачи ему трудовой книжки, если последняя выдана работодателем с задержкой.

При таких обстоятельствах, исчисление трехмесячного срока со дня увольнения работника, как ошибочно посчитал суд, не основано на нормах материального права, поскольку трудовая книжка должна быть выдана работодателем уволенному работнику независимо от даты увольнения последнего.

Исходя из изложенного, срок для обращения в суд с требованием о возмещении не полученного работником заработка, в случае, если работодатель не возместил материальный ущерб, должен исчисляться с момента исполнения работодателем обязанности по выдаче работнику трудовой книжки, либо с момента направления в его адрес уведомления о необходимости явиться за трудовой книжкой или дать согласие на отправление ее по почте.

В связи с тем, что суд принял решение об отказе З.С.В. в иске ввиду пропуска им срока обращения в суд с заявлением в предварительном судебном заседании и не установил юридически значимые обстоятельства, подтверждающие или опровергающие доводы истца о невыдаче ему работодателем трудовой книжки с момента увольнения и до разрешения спора судом, апелляционная инстанция направила дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 04 сентября 2013 года N 33-4019/2013).

Споры, возникающие из жилищных правоотношений

Отсутствие у гражданина, добровольно выехавшего из жилого помещения в другое место жительства, в новом месте жительства права пользования жилым помещением по договору социального найма или права собственности на жилое помещение само по себе не может являться основанием для признания отсутствия этого гражданина в спорном жилом помещении временным, поскольку согласно части 2 статьи 1 ЖК РФ граждане по своему усмотрению и в своих интересах осуществляют принадлежащие им жилищные права (п. 32 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 02 июля 2009 года N 14 "О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации").

Так, Московский районный суд г. Калининграда, удовлетворяя решением от 1 октября 2012 года исковые требования К. Е.И. и признавая К.А.В. утратившим право пользования жилым помещением в квартире N дома N по <адрес>, обоснованно исходил из того, что К.А.В. в одностороннем порядке отказался от прав и обязанностей по договору социального найма, поскольку добровольно выехал из спорного жилого помещения в другое место жительства в 1990 году, вывез вещи из квартиры, вступил в 1991 году в новый брак и проживает в квартире своей супруги, в течение длительного времени - более 20 лет, в спорной квартире не проживает, обязанности, вытекающие из договора социального найма жилого помещения, по оплате жилого помещения и коммунальных услуг не выполняет, не принимал участия и в расходах по содержанию квартиры.

Не соглашаясь с доводом К.А.В. о том, что ему чинились препятствия в пользовании жилым помещение, так как в квартире проживал А., с которым К. Е.И. состоит в фактических брачных отношениях, суд правильно указал, что это обстоятельство само по себе не свидетельствует о невозможности пользоваться спорным жилым помещением, состоящим из четырех жилых комнат. Доказательств, свидетельствующих о том, что К. Е.И., А. либо проживающие в квартире совместные дети сторон - сыновья Б., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, и В., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, препятствовали К.А.В. в пользовании жилым помещением, ответчиком в нарушение положений ст. 56 ГПК РФ представлено не было. Зная о проживании в квартире А., К.А.В. в течение столь длительного времени не принимал мер ни к его выселению из квартиры в судебном порядке, ни иных мер с целью восстановления жилищных прав. Встречные исковые требования о вселении в спорное жилое помещение К.А.В. заявил в суде уже после обращения К. Е.И. в суд с иском о признании его утратившим право пользования спорной квартирой.

Отсутствие у К.А.В., добровольно выехавшего из спорного жилого помещения в другое место жительства, в новом месте жительства права пользования жилым помещением по договору социального найма или права собственности на иное жилое помещение само по себе не может являться основанием для признания его отсутствия в спорном жилом помещении временным. Кроме того, судом при рассмотрении дела установлено, что К.А.В. проживает с новой семьей в квартире, принадлежащей на праве собственности его супруге, то есть выехал в другое место жительства (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 23 января 2013 года N 33-195/2013).

Совокупность обстоятельств, свидетельствующих о добровольном выезде гражданина из муниципального жилого помещения, длительное непроживание в нем при отсутствии каких-либо препятствий к этому, отсутствие попыток ко вселению и систематическое неисполнение обязательств, вытекающих из договора найма, позволяет прийти к выводу о признании такого гражданина утратившим права пользования жильем.

Удовлетворяя требования нанимателя квартиры по <адрес> Г.Н.А. о признании ее бывшего супруга утратившим права на жилье, суд установил, что ответчик, сохраняющий регистрацию в квартире, не проживает в ней около 25 лет - с 1997 года, после расторжения брака добровольно выехал из квартиры, не исполняет обязательств, вытекающих из договора найма. Более того, с 1997 года - на протяжении 15 лет проживает в другом жилом помещении - на основании договора коммерческого найма в <данные изъяты>, где производит оплату коммунальных и арендных платежей.

С такими выводами согласилась апелляционная инстанция.

Оставляя решение суда без изменения, судебная коллегия указала, что отсутствие ответчика в квартире применительно к положениям ст. 71 ЖК РФ не может быть признано временным, посчитав, что добровольно выбыв на другое место жительства, ответчик утратил право пользования данной квартирой, расторгнув в отношении себя договор социального найма.

Учтено судебными инстанциями и отсутствие каких-либо доказательств, свидетельствующих о вынужденном характере выезда Г.Н.Г. из спорной квартиры, чинении ему со стороны бывшей супруги - истицы Г.Н.А. или иных лиц препятствий в проживании в жилом помещении. В нарушение положений ст. 56, 57 ГПК РФ доказательств лишения возможности пользоваться жилым помещением ответчиком суду представлено не было (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 23 января 2013 года N 33-191/2013).

Право пользования муниципальным жилым помещением возникает у гражданина только при наличии оснований, подтверждающих законность предоставления этого жилья.

Администрация городского округа "Город Калининград" обратилась в суд с иском к ответчикам о признании Д.В.Ф., его дочери И.М.В. и внука И.Р.Ю. неприобретшими права пользования жилым помещением по адресу: <адрес>, снятии их с регистрационного учета и выселении, ссылаясь на то, что при проверке использования многоквартирного дома истцом как наймодателем указанного жилья было установлено, что ответчики занимают его без законных оснований. Настаивая, что Д.В.Ф. и члены его семьи на учете в качестве нуждающихся в предоставлении жилого помещения по договору социального найма не состоят и не состояли, решение о предоставлении ответчикам жилого помещения в установленном законом порядке не принималось, истец полагал, что правовые основания для использования ответчиками указанного жилья отсутствуют.

Отказывая в удовлетворении заявленного иска, суд первой инстанции исходил из того, что ответчики проживают в спорной комнате на законных основаниях, поскольку ответчик Д.В.Ф. был вселен и зарегистрирован в качестве нанимателя в спорную комнату работодателем - МКП "А.", где с июля 2007 года по август 2009 года работал в качестве <данные изъяты>. Несмотря на отсутствие документов, подтверждающих предоставление Д.В.Ф. указанного жилья, суд указал, что фактически жилье было предоставлено надлежащим лицом - МКП "А.", которое в настоящее время ликвидировано.

Решение суда отменено в апелляционном порядке.

Отказывая в иске, судебная коллегия указала, что решение о предоставлении Д. спорного жилого помещения уполномоченным органом местного самоуправления не принималось, равно как и не заключался с ним договор социального найма.

Более того, Д.В.Ф. на учете нуждающихся в улучшении жилищных условий в органе местного самоуправления не состоял, а сам факт работы <данные изъяты> в МКП "А." не свидетельствует о возникновении жилищных прав на занимаемое Д.В.Ф. помещение в <данные изъяты>.

Правовые основания к проживанию ответчиков в жилом помещении муниципального жилищного фонда отсутствуют, а вопреки утверждениям суда об обратном, внесение ответчиками платы за жилье, коммунальные услуги, не свидетельствует о заключении с ними договора найма (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 22 мая 2013 года N 33-2042/2013).

Права несовершеннолетнего ребенка на жилое помещение, нанимателем которого являлся его родной отец, производны от прав родителя на это жилье, в связи с чем вселение ребенка в квартиру на законном основании в качестве члена семьи нанимателя влечет приобретение равного с нанимателем права пользования жилищем.

К.Е.И., обращаясь в суд в своих и интересах несовершеннолетней дочери, просила признать за ними право пользования жилым домом в пос. Ё. Г-го района, в котором они ранее проживали вместе с отцом ее ребенка - А.

Ссылаясь на то, что вселение вместе с дочерью в жилой дом было осуществлено на законном основании, в качестве членов семьи А., с согласия его матери - Д., проживающей там же, истица полагала, что у них возникло равное с указанными лицами право пользования спорным домом.

Отказывая в удовлетворении иска К.Е.И. о признании за ней и ее дочерью права пользования спорным жилым помещением на условиях договора социального найма, суд исходил из того, что истицей не представлено доказательств, подтверждающих ее с дочерью вселение в феврале 2010 года в спорное жилое помещение в качестве членов семьи нанимателя.

С законностью такого вывода суда в отношении несовершеннолетней Б. судебная коллегия не согласилась.

Из материалов дела следует, что в 1991 г. совхозом "Е." Д. в связи с трудовыми отношениями было предоставлено жилое помещение - спорный дом, в котором она проживала, вселив и зарегистрировав в нем своего сына А.

Правопреемник совхоза "Е." ТОО "И." в 2002 г. исключено из Государственного реестра юридических лиц в связи с решением Арбитражного суда Калининградской области.

Ссылаясь на положения ст. 18 Закона РСФСР от 4 июля 1991 года N 1541-1 "О приватизации жилищного фонда в РСФСР", Указ Президента РФ от 10 января 1993 года N 8 "Об использовании объектов социально-культурного и коммунально-бытового назначения приватизируемых предприятий, судебная коллегия указала, что спорный жилой дом подлежал передаче в муниципальную собственность Гурьевского муниципального района. Ранее жилье относилось к государственному жилищному фонду, в настоящее время относится к муниципальному жилищному фонду и фактически было предоставлено нанимателю Д. на условиях договора социального найма.

В силу с ч.2 ст. 69 ЖК РФ сын Д. - А. являлся членом семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма и имел равные с нанимателем права и обязанности (аналогичные положения содержались и в ч.1 ст. 53 ЖК РСФСР).

По делу установлено, что наниматель жилья Д. умерла в 2012 г., ее сын А. умер в 2010 г. и в доме остались проживать вселившиеся еще при их жизни истица К.Е.И. (не состоящая в браке с А.) и их общая несовершеннолетняя дочь Б.

Несовершеннолетняя Б., являясь дочерью А., относится к членам его семьи в силу закона (ч.1 ст. 69 ЖК РФ), была вселена в жилое помещение в установленном законом порядке в качестве члена семьи нанимателя и, следовательно, приобрела равное с нанимателем право пользования данным жилым помещением (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 17 апреля 2013 года N 33-1663/2013).

Отказ от участия в приватизации жилья носит безусловный характер и не может быть оспорен по тем основаниям, что таким отказом была выражена воля на передачу квартиры только в собственность конкретного лица.

Б.Ф.С. обратился в суд с иском к своему внуку Б.А.П., администрации ГО "Город Калининград" о признании недействительными согласия на приватизацию жилого помещения, договора приватизации жилого помещения, применении последствий недействительности ничтожной сделки, ссылаясь на то, что будучи вместе со своим сыном Б. нанимателем квартиры по <адрес>, отказ от участия в приватизации квартиры не оформлял, не расписывался в нем и согласия на приватизацию квартиры без его участия не выражал.

Давая оценку указанным доводам, суд верно указал, что отказ от участия в приватизации удостоверен нотариусом, оформлен надлежащим образом, совершение этого нотариального действия зарегистрировано нотариусом в установленном порядке.

В то же время суд согласился с доводами истца Б.Ф.С. о том, что он выразил волю на передачу квартиры только в собственность сына Б., а волю на передачу квартиры в собственность внука - Б.А.П. не выражал, удовлетворив его иск.

Отменяя решение и отказывая в иске, судебная коллегия указала, что из текста отказа Б.Ф.С. усматривается, что он дает согласие на приватизацию спорной квартиры без его участия и без включения его в состав собственников, тем самым отказывается от приобретения совместной или долевой собственности на указанное жилое помещение.

Отказ носит безусловный характер и не содержит указания на то, дает ли истец согласие на приватизацию квартиры только сыном Б. либо сыном и внуком, который к тому времени также был зарегистрирован и проживал в спорной квартире, имел право пользования ею.

Поскольку истец в установленном законом порядке отказался от участия в приватизации, то оснований считать, что приватизацией квартиры в долевую собственность сына и внука истца были нарушены его права, не имеется (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 31 января 2013 года N 33-290/2013).

В силу ст. ст. 31, 35 ЖК РФ в случае прекращения семейных отношений с собственником жилого помещения право пользования данным жилым помещением за бывшим членом семьи собственника не сохраняется, он обязан освободить соответствующее жилое помещение (прекратить пользоваться им).

Б.П.А. обратился в суд с иском о признании своего отца - Б.А.А. утратившим права пользования жилым домом по <адрес> и снятии его с регистрационного учета, ссылаясь на то, что на основании договора купли - продажи, заключенного с ответчиком, он является собственником указанного дома.

После продажи ему дома в 2006 году отец перестал общаться с ним и его матерью, брак с которой был расторгнут ранее, с этого времени его местонахождение не известно. Поскольку ответчик не проживает по месту регистрации, не ведет с истцом общего хозяйства, не несет затраты по содержанию жилья и оплате коммунальных услуг, между ними не существует каких-либо договорных обязательств, истец считал, что ответчик утратил право пользования спорным жилым помещением.

Решением суда первой инстанции в иске отказано.

Отменяя решение, судебная коллегия указала, что бывший собственник дома - ответчик Б.А.А., приходящийся истцу отцом, в спорном доме не проживает с 2003 года, брак между родителями истца прекращен в 2002 г. Каких-либо требований относительно вселения в спорное жилье ответчик никогда не заявлял, договор купли-продажи дома и земельного участка не оспаривал. При этом на протяжении длительного времени - в течение 10 лет он проживает в других жилых помещениях, то есть не рассматривает спорное жилое помещение в качестве места своего проживания.

В этой связи в силу закона после перехода права собственности на указанный жилой дом от ответчика к его сыну право пользования указанным домом, ранее имевшееся у ответчика, прекращено.

Поскольку ответчик Б.А.А. фактически в спорном помещении не проживает, в качестве члена семьи собственника - Б. в него не вселялся и совместно с собственником никогда не проживал, общего хозяйства с ним не вел, то право пользования жилым помещением в качестве члена семьи собственника он не приобрел (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 13 июня 2013 года N 33-2067/2013).

Член семьи собственника жилого помещения, право собственности на которое возникло в результате полной выплаты пая в жилищно-строительном кооперативе, приобретает самостоятельное право пользования жильем.

Решением суда иск Я.В.И., являющейся собственником жилого помещения - квартиры согласно свидетельству о регистрации права, выданному на основании справки ЖСК "Б." о полной выплате пая, о выселении из жилья ее взрослого сына Я.М.В., удовлетворен.

Принимая такое решение, суд исходил из того, что ответчик зарегистрирован в квартире с согласия собственника, совместного хозяйства с ней не ведет, злоупотребляет спиртными напитками, коммунальные услуги не оплачивает, приводит в квартиру посторонних лиц, с которыми распивает спиртные напитки, придя к выводу, что с учетом положений ст. 288 ГК РФ, ст. ст. 31, 35 ЖК РФ регистрация ответчика Я.М.В. не порождает для него правовых последствий, так как у него отсутствуют иные предусмотренные законодательством условия для возникновения права пользования жилищем.

Между тем, судом не было учтено, что в соответствии со ст. 118 ЖК РСФСР, действовавшего на момент возникновения спорных правоотношений, лицу, принятому в члены жилищно-строительного кооператива, по решению общего собрания членов кооператива, утвержденному исполнительным комитетом районного, городского, районного в городе Совета народных депутатов, предоставлялась отдельная квартира, состоящая из одной или нескольких комнат, в соответствии с количеством членов его семьи, суммой его паевого взноса и предельным размером жилой площади, предусматриваемым Примерным уставом жилищно-строительного кооператива. Заселение квартир в доме жилищно-строительного кооператива производилось по ордерам, выдаваемым исполнительным комитетом районного, городского, районного в городе Совета народных депутатов. Отказ в выдаче ордера мог быть обжалован в судебном порядке.

Из содержания указанных норм следует, что члены семьи лица, принятого в члены жилищно-строительного кооператива, приобретали самостоятельное право на предоставленное члену жилищно-строительного кооператива по ордеру жилое помещение, основанное на решении общего собрания членов кооператива, утвержденном исполнительным комитетом районного, городского, районного в городе Совета народных депутатов, и сохраняли право пользования жилым помещением в дальнейшем, если после их вселения выданный ордер не был признан недействительным по основаниям, предусмотренным законом.

Поскольку Я.М.В. был вселен в спорную квартиру по ордеру в качестве члена семьи нанимателя, по действовавшему в тот период времени законодательству, то он приобрел самостоятельное право пользования данным жилым помещением, в связи с чем вывод суда об отсутствии у Я.М.В. условий для возникновения права пользования жилым помещением признан не соответствует закону, что повлекло отмену решения (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 13 марта 2013 года N 33-1062/2013).

Законом не предусмотрен механизм предоставления государственного жилищного сертификата без осуществления сдачи жилого помещения, занимаемого по договору найма гражданину и (или) членам его семьи, которые проживают совместно с ним и не желают участвовать в получении государственного жилищного сертификата, что исключает возможность получения гражданами жилищной субсидии без выполнения установленных условий.

К.А.В., К.Л.В., К.А.А., К.А.А. обратились в суд с иском к главе администрации Советского городского округа Калининградской области, указав, что в судебном порядке за К.А.В. и членами его семьи - истцами по делу признано право на обеспечение жилым помещение за счет средств Федерального бюджета посредством предоставления К.А.В. на состав семьи из четырех человек денежных средств (субсидии) на приобретение или строительство жилого помещения за счет средств Федерального бюджета в форме предоставления единовременной денежной выплаты.

К.А.В. указывал, что брак с супругой у него прекращен, о чем он информировал жилищное управление и К.Л.В. была исключена из состава его семьи.

В 2012 г. К.А.В. обратился в администрацию Советского городского округа для подписания обязательства о сдаче занимаемого им и членами его семьи по договору социального найма жилого помещения по адресу: <адрес>. Данное обязательство было подписано всеми вышеуказанными лицами, за исключением К.Л.В. - бывшей жены К.А.В.

Письмом главы администрации Советского городского округа в подписании обязательства было отказано по причине отказа К.Л.В. от подписания обязательства.

Считая позицию главы не основанной на законе и настаивая, что К.Л.В. не является членом семьи военнослужащего, истцы просили обязать главу администрации подписать обязательство о сдаче занимаемого по договору социального найма, подписанное всеми проживающими, за исключением бывшей супруги.

Разрешая спор, суд пришел к выводу о том, что отказ администрации в оформлении обязательства о сдаче жилого помещения является незаконным, поскольку на момент рассмотрения заявления К.А.В. К.Л.В. уже не являлась членом его семьи и правом на обеспечение жильем в качестве члена семьи военнослужащего не пользовалась, в связи с чем возложил на администрацию в лице главы обязанность подписать обязательство, оформленное со всеми членами семьи нанимателя, кроме бывшей супруги.

Однако с такими выводами судебная коллегия не согласилась.

Судебная коллегия указала, что законодательством Российской Федерации предусмотрена возможность улучшения жилищных условий определенных категорий граждан (в частности, военнослужащих) с помощью безвозмездных субсидий на его приобретение, право на получение которых удостоверяется государственным жилищным сертификатом (ГЖС).

Такой особый вид правоотношений между государством и военнослужащими-гражданами, связанный с предоставлением субсидии на приобретение жилья, право на получение которой удостоверяется ГЖС, регламентируется Правительством РФ посредством реализации подпрограммы "Выполнение государственных обязательств по обеспечению жильем категорий граждан, установленных федеральным законодательством" федеральной целевой программы "Жилище" с утверждением соответствующих Правил выпуска и реализации ГЖС. 

В соответствии с подпунктом "б" пункта 16.1 Правил гражданином - участником подпрограммы и членами его семьи, проживающими на основании договора социального найма в жилом помещении, находящемся в государственном или муниципальном жилищных фондах, принимается обязательство о расторжении указанного договора и об освобождении занимаемого жилого помещения, которое, согласно подпункту "ж" пункта 44 тех же Правил, оформляется соответствующим документом.

Согласно п. 45 указанных Правил, обязательство подписывается всеми совершеннолетними членами семьи и представление такого обязательства гражданином, претендующим на получение жилищного сертификата, в силу статьи 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих" и п. 44 Правил является обязательным.

По смыслу закона, подписывая обязательство, администрация принимает от участника подпрограммы и членов его семьи, проживающих в жилом помещении, жилое помещение свободное от прав других лиц, тогда как по данному делу жилое помещение не было свободно.

Отказывая в иске, судебная коллегия указала, что Федеральным законом и Правилами не предусмотрен механизм предоставления государственного жилищного сертификата без осуществления сдачи жилого помещения, то есть законодатель, не предусмотрев иного механизма реализации права, исключил возможность получения гражданами жилищной субсидии без выполнения установленных условий (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 14 июня 2013 года N 33-2439/2013).

Обязанность по производству капитального ремонта жилых помещений многоквартирного дома, возникшая у бывшего наймодателя (органа местного самоуправления) и не исполненная им на момент приватизации гражданином занимаемого в этом доме жилого помещения, сохраняется до исполнения обязательства.

Решением суда удовлетворен иск ряда граждан - жильцов многоквартирного жилого дома по <адрес>, до 1945 года постройки и на администрацию городского округа "Город Калининград" возложена обязанность произвести капитальный ремонт с выполнением конкретного виде работ.

Принимая такое решение, суд исходил из того, что на дату передачи в собственность по договорам приватизации жилых помещений, занимаемых истцами, жилой дом нуждался в капитальном ремонте.

С такими выводами не согласилась апелляционная инстанция.

Отменяя решение и отказывая в иске, судебная коллегия указала, что в силу ст. 16 Закона РФ от 04 июля 1991 года N 1541-1 "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации" приватизация занимаемых гражданами жилых помещений в домах, требующих капитального ремонта, осуществляется в соответствии с указанным Законом. При этом за бывшим наймодателем сохраняется обязанность производить капитальный ремонт дома в соответствии с нормами содержания, эксплуатации и ремонта жилищного фонда.

Исходя из системного толкования приведенной нормы закона, положений ст. 158 ЖК РФ и ст. 210 ГК РФ обязанность по производству последующих капитальных ремонтов лежит на собственниках жилых помещений, в том числе на гражданах, приватизировавших жилые помещения, только после исполнения бывшим наймодателем обязательства по капитальному ремонту жилых помещений, а также общего имущества в многоквартирном доме.

Таким образом, обязанность по производству капитального ремонта жилых помещений многоквартирного дома, возникшая у бывшего наймодателя (органа местного самоуправления) и не исполненная им на момент приватизации гражданином занимаемого в этом доме жилого помещения, сохраняется до исполнения обязательства.

Однако, объективных и бесспорных сведений о нуждаемости дома в капитальном ремонте на момент приватизации квартир в доме в 1993 году материала дела не содержат.

Вывод суда о нуждаемости дома в капитальном ремонте на момент приватизации квартир не только не подтверждается материалами дела, но и опровергается имеющимися в деле доказательствами, в частности, постановлениями главы администрации района о разрешении истцам перепланировок квартир за счет освоения чердачного пространства при условии выполнения за счет собственных средств ремонта кровли, когда истцами предоставлялись технические заключения об удовлетворительном состоянии несущих конструкций дома, фундаментов, перекрытий, стен.

Более того, жилой дом уже подвергался капитальному ремонту, который проводился с 1981г. по 1988 г. и нуждаемость дома в капитальном ремонте в 1993 году (т.е. спустя пять лет после его проведения) ни какими доказательствами по делу не подтверждается, как и выводы суда о некачественно проведенном капитальном ремонте (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 10 июля 2013 года N 33-2982/2013).

Отсутствие нуждаемости жилого помещения или дома в целом на момент приватизации в проведении капитального ремонта впоследствии влечет возникновение у собственника такого жилья обязанности по несению расходов по капитальному ремонту как собственного жилого помещения, так и общего имущества в многоквартирном доме.

П.Г.А. и др. истцы, обращаясь с суд с требованиями к администрации ГО "Город Калининград" о понуждении к выполнению работ по капитальному ремонту многоквартирного жилого дома по <адрес>, собственниками и нанимателями жилых помещений в котором они являются, ссылались на заключение специалиста ООО "А.", которым подтверждена нуждаемость в проведении ремонта.

Разрешая спор и удовлетворяя заявленные требования, суд исходил из необходимости проведения ремонтных работ капитального характера в доме, где проживают истицы, признав установленным, что на момент приватизации жильцами квартир у бывшего наймодателя возникла обязанность проведения капитального ремонта, в объеме, указанном в требованиях, тогда как такие работы в доме ранее не проводились.

С обоснованностью позиции суда не согласилась апелляционная инстанция.

Отменяя решения и отказывая в иске, судебная коллегия обратила внимание на то, что основное значение в спорных правоотношениях имеет наличие на момент приватизации первых жилых помещений технических недостатков, как всего жилого дома, так и отдельных его конструкций, исправление которых возможно только в условиях проведения капитального ремонта.

Материалы дела не содержат и стороной истцов не представлено фактических данных, свидетельствующих о том, что в указанный период времени конструктивные элементы многоквартирного дома находились в ограниченно работоспособном либо недопустимом состоянии, а имеющееся в деле заключение специалиста доводы иска не подтверждает, поскольку выводы специалиста основаны на нуждаемости жилых домов в проведении капитального ремонта на момент натурного обследования и не содержат выводов о необходимости проведения капитального ремонта домов в период ранее 2012 года (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 26 июня 2013 года N 33-2663/2013).

При возложении на наймодателя обязанности проведения капитального ремонта жилого дома (жилого помещения) выполнение работ, направленных на повышение уровня благоустройства объекта, не предполагается.

Ч.М.Б. и Г.О.Б. обратились в суд с иском, указав, что они являются нанимателями жилого помещения - комнаты в коммунальной квартире N дома N по <адрес>, собственником которой является муниципальное образование "Знаменское сельское поселение".

Ссылаясь на то, что занимаемая ими квартира никогда не была оборудована сетями холодного водоснабжения и водоотведения, а старая (<данные изъяты>) электропроводка в комнате находится в неудовлетворительном состоянии, полагали, что наймодатель не выполнил свои обязанности и не обеспечил предоставление им необходимого набора коммунальных услуг, в связи с чем просили суд обязать ответчика подключить квартиру к централизованной системе водоснабжения и водоотведения, а также провести замену электропроводки.

Решением суда иск удовлетворен.

Отменяя судебное постановление в части возложения на администрацию МО "Знаменское сельское поселение" обязанности подключения квартиры к централизованной системе водоснабжения и водоотведения, судебная коллегия указала, что в силу закона обязанность наймодателя по обеспечению предоставления нанимателю необходимых коммунальных услуг, а равно и обязанность муниципального образования организовать в границах соответствующих муниципальных образований, в том числе и водоснабжение (водоотведение), означает обеспечение надежной и устойчивой эксплуатации имущества, предназначенного для водоснабжения, ремонт и его надлежащее содержание, а также организацию деятельности для бесперебойной подачи потребителю коммунальной услуги соответствующего ресурса надлежащего качества.

Из материалов дела видно, что в пос. В. Б-го района организовано централизованное водоснабжение, в то же время жилой дом N по <адрес> не оборудован и никогда не был оборудован такими видами инженерного благоустройства как водоснабжение и канализация.

Таким образом, существующий уровень благоустройства дома не предусматривает возможность обеспечения истцов услугой водоснабжения и водоотведения без проведения работ, связанных с оборудованием данного дома системами водоснабжения, канализации, что свидетельствует об отсутствии правовых оснований для удовлетворения иска в этой части (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 26 июня 2013 года N 33-2732/2013).

Обязанность собственников помещений в многоквартирном жилом доме по возмещению расходов на восстановление общего имущества дома, понесенных одним из сособственников, обусловлена требованиями ст. ст. 36, 37, 39, 158 ЖК РФ, ст. ст. 210, 249 ГК РФ и не зависит от формы собственности и статуса собственника.

М.В.Е. обратился в суд с иском к Х.Г.А., С.М.А. и администрации ГО "Город Калининград" о взыскании денежных средств, затраченных им на ремонт крыши дома, полностью уничтоженной пожаром вследствие умышленного поджога дома, указав, что на общем собрании собственников помещений в 2009 г. было принято решение о проведении работ по восстановлению крыши и межэтажных перекрытий, распределены доли по финансированию указанных работ пропорционально площади квартир.

Выполненные подрядной организацией работы были оплачены истцом за счет собственных средств, в связи с чем М.В.Е. просил суд компенсировать расходы, взыскав их с каждого из собственников квартир - физических лиц и администрации ГО "Город Калининград" (квартира N находится в общедолевой собственности С. и муниципалитета).

Решением суда иск М.В.Е. удовлетворен частично, с Х.Г.А. и С.М.А. взысканы расходы на восстановление общего имущества жилого дома с распределением долей в праве общей долевой собственности на общедомовое имущество.

В иске к администрации ГО "Город Калининград" отказано со ссылками на то, что собственники дома не обращались в администрацию города с просьбами о софинансировании работ на проведение ремонта, а истцом как представителем собственников нарушен порядок предоставления документов в городскую администрацию.

Отменяя решение в части отказа в иске, судебная коллегия указала, что суд безосновательно освободил собственника муниципального имущества от обязанности затрат на производство работ по ремонту крыши.

Такая обязанность собственников, обусловленная требованиями ст. ст. 36,37,39, 158 ЖК РФ, ст. ст. 210,249 ГК РФ и не зависит от формы собственности и статуса собственника

Более того, ремонт произведен в рамках реализации решений общих собраний собственников, о проведении которых уведомлялась администрация города как собственник доли жилого помещения.

При этом действующее жилищное законодательство не предусматривает для собственников помещений обязанности по оформлению для муниципального собственника какой-либо дополнительной документации для выполнения им же своей обязанности по финансированию работ (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 3 апреля 2013 года N 33-1469/2013).

В силу положений п. 6 ч.2 ст. 153 ЖК РФ обязанность внесения платы за жилое помещение возникает у лица, принявшего от застройщика после выдачи ему разрешения на ввод многоквартирного дома в эксплуатацию помещения в данном доме по передаточному акту или иному документу о передаче, с момента такой передачи.

ООО "БСК-С." обратилось в суд с иском к В.Т.Б. и В.А.В. о взыскании задолженности по оплате за жилое помещение и коммунальные услуги за период с 20.12.2009 г. по 30.09.2012 г., ссылаясь на то, что истец осуществляет управление многоквартирным домом N по <адрес>, а ответчики, имея в этом доме на праве собственности квартиру, не вносят плату за жилье.

Частично удовлетворяя заявленный иск, суд исходил из того, что обязанность по уплате возникла у ответчиков с 14.09.2011 года - момента подписания в установленном законом порядке акта приема - передачи, посчитав, что ранее составленный между застройщиком и дольщиками В-и акт от 20.12.2009 г. по смыслу положений ст. 135 ЖК РФ не подтверждает факт передачи жилого помещения.

С такими выводами не согласилась апелляционная инстанция, сочтя их не основанными на законе.

В силу п. 6 ч.2 ст. 153 ЖК РФ обязанность по внесению платы за жилое помещение и коммунальные услуги возникает у лица, принявшего от застройщика после выдачи ему разрешения на ввод многоквартирного дома в эксплуатацию помещения в данном доме по передаточному акту или иному документу о передаче, с момента такой передачи.

Судебная коллегия указала, что после выдачи застройщику в 2009 году разрешения на ввод объекта в эксплуатацию ответчикам - дольщикам В-м по акту от 20.09.2009 года была фактически передана квартира и ключ от нее, с ними подписан соответствующий акт. Ответчик В.А.В. осмотрел квартиру, подтвердил ее строительную готовность, претензий к качеству и объему строительных работ не имел, в связи с чем были сняты показания всех счетчиков, после чего ответчик получил ключи от квартиры и с этого времени В-ы стали пользоваться квартирой.

Таким образом, по смыслу положений ст. 153 ЖК РФ изначально составленный акт осмотра от 20.12.2009 года является именно тем документом, по которому жилое помещение было передано от застройщика дольщикам, с этого времени ответчики фактически владели жильем, имели возможность пользоваться им и обязаны нести расходы по его содержанию.

Решение суда в части отказа в иске отменено, размер подлежащей взысканию задолженности увеличен (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 19 июня 2013 года N 33-2561/2013).

В силу п. 3 ст. 222 ГК РФ реконструкция жилого строения, находящегося в общей долевой собственности, возможна при наличии согласия другого участника долевой собственности либо в случае преодоления отказа в даче согласия на реконструкцию в судебном порядке, а признание права на нее - при условии, если сохранение постройки не нарушает права и законные интересы других лиц, не создает угрозу их жизни и здоровью.

С.В.И. (37/100 доли) и ООО "БСК-п." (63/100 доли) являются участниками долевой собственности в праве на жилой дом по <адрес>.

В 2011 году ООО "БСК-п." без согласия истца и без получения разрешения на строительство выполнена реконструкция жилого дома в виде возведения трехэтажной пристройки с мансардным этажом, что повлекло существенное увеличение площади всего жилого дома.

Обращаясь в суд, С.В.И. просил суд снести самовольно возведенную пристройку к жилому дому и привести дом в пригодное для проживание состояние, имевшее место до реконструкции, а ООО "БСК-п." были заявлены требования о ее легализации, сохранении жилого дома в реконструированном и перепланированном состоянии с изменением размера долей собственников в праве на жилой дом.

Разрешая иск С.В.И. и не соглашаясь с его обоснованностью, суд первой инстанции исходил из того, что в нарушение положений ст. 56 ГПК РФ истцом не представлено надлежащих допустимых доказательств, подтверждающих незаконность произведенной ООО "БСК-п." реконструкции и переустройства жилого дома.

Удовлетворение встречных требований ООО "БСК-п." суд мотивировал достаточностью доказательств, позволяющих легализовать постройку и сохранить жилой дом в реконструированном и перепланированном состоянии.

Апелляционной инстанцией решение суда в части удовлетворения иска ООО "БСК-п." признано не основанным на законе.

Отменяя решение и отказывая ООО "БСК-п." в иске, судебная коллегия указала на отсутствие в материалах дела допустимых и безусловных доказательств, позволяющих прийти к выводу и свидетельствующих о том, что сохранение возведенной постройки не нарушает права и охраняемые законом интересы других лиц, в частности истца С.В.И. и его семьи, и не создает угрозу жизни и здоровью граждан.

Кроме того, при разрешении спора судом вообще не было дано правовой оценки и по существу не выяснены обстоятельства, связанные с самим фактом проведения обществом реконструкции в самовольном порядке - судом не установлено, предпринимало ли ООО "БСК-п.", фактически выступающее застройщиком и создавшее самовольную постройку, надлежащие меры к получению необходимых разрешений до ее возведения, а также не выяснено, чем обусловлено проведение работ по столь существенной реконструкции жилого дома без получения на то согласия участника долевой собственности - С.В.И. (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 27 марта 2013 года N 33-1335/2013).

Дела об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих

В силу ч. 3 ст. 246 ГПК РФ при рассмотрении и разрешении дел, возникающих из публичных правоотношений, суд не связан основаниями и доводами заявленных требований. Это означает, что независимо от доводов и оснований, по которым заявитель оспаривает решение избирательной комиссии, суд по своей инициативе обязан проверить соответствие его всем федеральным законам либо всем другим нормативным правовым актам, которым он может противоречить.

Решением Зеленоградского районного суда Калининградской области от 25 марта 2013 года отказано в удовлетворении заявления С.О.В. об отмене решения избирательной комиссии от 14 марта 2013 года N о регистрации Л.А.В. кандидатом в депутаты.

Апелляционным определением от 8 апреля 2013 года указанное решение суда отменено, поскольку суд первой инстанции, вопреки требованиям ч. 3 ст. 246 ГПК РФ, проверяя решение избирательной комиссии на соответствие закону, исходил только из доводов заявителя и не проверил его в полном объеме.

Так, судебной коллегией при рассмотрении апелляционной жалобы было установлено, что в нарушение требований ст. 33 Федерального закона от 12 июня 2002 года N 67-ФЗ "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" и п. 4 ст. 24 Закона Калининградской области N 231 от 18 марта 2008 года "О муниципальных выборах в Калининградской области" Л.А.В. представил для своей регистрации кандидатом в депутаты недостоверные сведения об источниках и размере дохода, что является основанием для отмены решения о регистрации Л.А.В., предусмотренным п. п. "в.2" п. 24 ст. 38 Федерального закона от 12 июня 2002 года N 67-ФЗ "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" с учетом положений п. 6 ст. 76 названного Федерального закона (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 08 апреля 2013 года N 33-1483/2013).

Гражданин, организация вправе оспорить в суде решение, действие (бездействие) органа государственной власти, органа местного самоуправления, должностного лица, государственного или муниципального служащего, если считают, что нарушены их права и свободы, созданы препятствия к осуществлению гражданином его прав и свобод, на гражданина незаконно возложена какая-либо обязанность или он незаконно привлечен к ответственности (ст. ст. 254, 255 ГПК РФ).

М.В.М. обратился в суд с заявлением в порядке, предусмотренном главой 25 ГПК РФ о признании акта проверки Федеральной службы по ветеринарному и фитосанитарному надзору Управления по Калининградской области от 04 декабря 2012 года и предписания от 04 декабря 2012 года N незаконными и их отмене, ссылаясь на то, что предписанием на него незаконно возложена обязанность по устранению нарушений земельного законодательства.

По факту допущенных нарушений в отношении М.В.М. был составлен протокол об административном правонарушении N от 04 декабря 2012 года, а 17 декабря 2012 года вынесено постановление о назначении административного наказания за совершение правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 8.6 Кодекса РФ об административных правонарушениях, которое решением суда оставлено без изменения.

Определением Центрального районного суда г. Калининграда от 11 марта 2013 года М.В.М. на основании п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ отказано в принятии заявления об оспаривании вышеупомянутого акта и предписания, поскольку они неразрывно связаны с делом об административном правонарушении в отношении заявителя, поэтому не подлежат обжалованию в порядке, предусмотренном главой 25 ГПК РФ.

Отменяя определение суда в части отказа в принятии заявления М.В.М. о признании предписания Управления Россельхознадзора по Калининградской области от 04 декабря 2012 года N незаконным и его отмене, судебная коллегия исходила из того, что указанное предписание, в отличие от акта проверки, возлагает на М.В.М. определенные обязанности, неисполнение которых влечет за собой наступление правовых последствий, следовательно, оно может быть обжаловано в порядке гражданского судопроизводства по правилам главы 25 ГПК РФ.

Кроме того, судом апелляционной инстанции было принято во внимание и то, что данное предписание не признано доказательством по делу об административном правонарушении в отношении М.В.М., его законность не являлась предметом проверки по настоящему делу (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 11 июня 2013 года N 33-2483/2013).

При рассмотрении дел об оспаривании постановлений судебных приставов-исполнителей об оценке арестованного имущества суду следует представляемые отчеты о стоимости такого имущества оценивать в соответствии со ст. 67 ГПК РФ на предмет их достоверности, достаточности и относимости в совокупности с иными доказательствами по делу.

Ш.В.Г. обратилась в суд с иском к С.П. А., С.Е.Б., ОСП Гурьевского района по Калининградской области об отмене отчета об оценке арестованного имущества, признании незаконным постановления судебного пристава-исполнителя об оценке имущества и понуждении судебного пристава-исполнителя к совершению исполнительных действий по регистрации права должника и проведению оценки объектов недвижимого имущества.

Решением Гурьевского районного суда Калининградской области от 03 апреля 2013 года Ш.В.Г. отказано в удовлетворении требований, при этом суд первой инстанции основывал свои выводы на отчете о стоимости арестованного имущества, выполненного ООО "А.", признав его мотивированным, достаточным и выполненным в соответствии с требованиями законодательства об оценочной деятельности и Федеральных стандартов оценки, утвержденных приказами Минэкономразвития России, стандартам и Правилам оценочной деятельности Российского общества оценщиков.

Судебная коллегия не согласилась с таким выводами суда, ссылаясь на то, что они не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. При рассмотрении дела судом не дана надлежащая оценка указанному отчету о стоимости арестованного имущества, а также доводам истицы о расхождении характеристик объекта оценки, указанных в отчете и правоустанавливающих документов на него, в том числе отсутствию каких-либо технических и правоустанавливающих документов на постройки.

Так, из отчета ООО "А." N от 10 июня 2012 года следует, что объектом оценки являлся комплекс недвижимого имущества в составе неоконченного строительством индивидуального жилого дома общей площадью <данные изъяты> кв. м, незавершенного строительством встроенного гаража общей площадью <данные изъяты> кв. м, незавершенного строительством нежилого здания общей площадью <данные изъяты> кв. м, земельного участка площадью <данные изъяты> кв. м, объектов благоустройства, расположенных по адресу: <адрес>. При этом замеров площадей указанных объектов оценщиком также не производилось.

Между тем свидетельство о государственной регистрации на имя С.П. А. выдано на индивидуальный жилой дом готовностью 97% с иной площадью и адресом места нахождения.

Каких-либо доказательств, подтверждающих достоверность характеристик объектов оценки, в частности, степени их готовности, площади застройки, в материалах дела и в отчете об оценке не имеется. Не устранены были противоречия и в указании почтового адреса арестованного имущества.

Нельзя признать обоснованным и выбор оценщиком для определения рыночной стоимости сравнительным подходом объектов-аналогов, поскольку указанные жилые дома окончены строительством и введены в эксплуатацию, а, кроме того, располагаются на земельных участках, площади которых практически в два раза превышают площадь земельного участка, на которым находится арестованное недвижимое имущество, при этом два из объектов-аналогов находятся в г. К.

Кроме того, в отчете отсутствует методика определения рыночной стоимости незавершенных строительством встроенного гаража, нежилого здания, замощения территории тротуарной плиткой, озеленения территории, ограждения территории и освещения территории, не указаны площади такого замощения и озеленения и длина (в погонных метрах по периметру) ограждения.

Принимая во внимание изложенные выше фактические обстоятельства дела и отсутствие надлежащих доказательств, подтверждающих количественные и качественные характеристики объекта оценки, судебная коллегия пришла к выводу о том, что отчет об оценке ООО "А." N от 10 июня 2012 года не соответствует ст. 11 Федерального закона от 29 июля 1998 года N 135-ФЗ "Об оценочной деятельности в Российской Федерации", подп. "е" п. 8 Федерального стандарта оценки "Требования к отчету об оценке (ФСО N 3), утвержденного Приказом Минэкономразвития РФ от 20 июля 2007 года N 254, п. 19 Федерального стандарта оценки "Общие понятия оценки, подходы к оценке и требования к проведению оценки (ФСО N 1)", утвержденного Приказом Минэкономразвития РФ от 20 июля 2007 года N 256, в связи с чем определенная рыночная стоимость является недостоверной, и, следовательно, постановление судебного пристава-исполнителя от 30 августа 2012 года о принятии отчета N от 10 июня 2012 года об оценке указанной рыночной стоимости имущества является незаконным.

Кроме того, следует отметить, что из уведомления Территориального управления Росимущества по Калининградской области N от 27 сентября 2012 года усматривается, что заявка судебного пристава-исполнителя по передаче на реализацию арестованного имущества невозможна в связи с непредставлением в соответствии с п. 8 ст. 89 Закона "Об исполнительном производстве" правоустанавливающих документов и документов, характеризующих объект недвижимости; документов, подтверждающих право на земельный участок.

Решение суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении требований истицы о признании недостоверной рыночной стоимости арестованного имущества и постановления судебного пристава-исполнителя об оценке имущества отменено, в указанной части вынесено новое решение об удовлетворении требований Ш.В.Г.

Вместе с тем оснований для отмены решения суда в части отказа в удовлетворении требований о понуждении судебного пристава-исполнителя к регистрации права собственности на земельный участок площадью <данные изъяты> кв. м на С.П. А. не имелось ввиду отсутствия правоустанавливающих документов за участок с указанной площадью и сведений о формировании такого участка, определении его границ на местности. Что касается требований истицы о понуждении судебного пристава-исполнителя повторно провести оценку арестованного имущества, то данная обязанность предусмотрена Законом об исполнительном производстве и, соответственно, после отмены оспариваемого отчета, подлежит исполнению судебным приставом-исполнителем в силу закона (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 03 апреля 2013 года N 33-1454/2013).

По делам о правомерности выплаты главе администрации муниципального образования денежного поощрения юридически значимыми и подлежащими выяснению являются обстоятельства относительно законности соответствующего принятого решения.

Решением Советского городского суда Калининградской области от 09 ноября 2013 года в удовлетворении исковых требований прокурора г. Советска в интересах неопределенного круга лиц к Л.В.Е. о взыскании выплаченных ему как главе администрации Советского городского округа денежных средств в размере <данные изъяты> руб. в качестве премии по итогам оценки эффективности деятельности муниципального образования за 2010 год.

Апелляционным определением от 30 января 2013 года решение суда отменено, принято новое, которым с Л.В.Е. в бюджет муниципального образования "Советский городской округ" Калининградской области взысканы денежные средства в размере <данные изъяты> рубля.

Так, постановлением Правительства Калининградской области от 24 августа 2011 года N 630 "О распределении дотаций на обеспечение мер по дополнительной поддержке местных бюджетов" распределены дотации на обеспечение мер по дополнительной поддержке местных бюджетов на: 1) предоставление грантов за достижение наилучших значений показателей комплексного социально-экономического развития муниципальных образований (городских округов и муниципальных районов) Калининградской области, занявших первые одиннадцать мест по результатам оценки эффективности деятельности органов местного самоуправления Калининградской области за 2010 год, согласно приложению N 1; 2) премирование глав администраций муниципальных образований, занявших первые пять мест по результатам оценки эффективности деятельности органов местного самоуправления Калининградской области за 2010 год, согласно приложению N 2.

В соответствии с приложением N 1 к вышеназванному постановлению Советскому городскому округу выделено <данные изъяты> руб., согласно приложению N 2 главе администрации муниципального образования Советский городской округ Л.В.Е. выделено в качестве премии <данные изъяты> рублей.

Приказом Главы Советского городского округа от 25 октября 2011 года N главе администрации Советского городского округа Л.В.Е. выплачено денежное поощрение в размере <данные изъяты> рубль.

Отказывая в удовлетворении исковых требований прокурора, суд исходил из того, что вышеназванные постановление Правительства Калининградской области от 24 августа 2011 года N 630 и приказ главы муниципального образования "Советский городской округ" от 25 октября 2011 года N не отменены, в связи с чем оснований для взыскания с Л.В.Е. денежной суммы в размере <данные изъяты> рублей не имеется.

Между тем из анализа Закона Калининградской области "Об областном бюджете на 2011 год и на плановый период 2012 и 2013 годов", Указа Губернатора Калининградской области от 21 июля 2009 года N 76 "О порядке выделения грантов городским округам и муниципальным районам Калининградской

области в целях содействия достижению и поощрения достижения наилучших значений показателей деятельности органов местного самоуправления городских округов и муниципальных районов Калининградской области", Указа Президента РФ от 28 апреля 2008 года N 607, утратившим силу с 01 января 2013 года, распоряжения Правительства РФ от 11 сентября 2008 года N 1313-р следует, что выделение за счет бюджетных ассигнований из бюджета субъекта Российской Федерации грантов муниципальным образованиям в целях содействия достижению и (или) поощрения достижения наилучших значений показателей деятельности органов местного самоуправления городских округов и муниципальных районов и направление выделяемых грантов на поощрение глав органов местного самоуправления городских округов и муниципальных районов не предусмотрено, в связи с чем постановление Правительства Калининградской области от 24 августа 2011 года N 630 в части приложения N 2, предусматривающего премирование главы администрации Советского городского округа Л.В.Е., противоречит вышеназванным нормативно-правовыми актам и является незаконным.

Кроме того, из анализа ч. 1 ст. 11, ст. 12 Закона Калининградской области от 05 декабря 2008 N 301 "О правовом регулировании муниципальной службы в Калининградской области", Положения "О денежном содержании выборных лиц и муниципальных служащих Советского городского округа", утвержденным решением окружного Совета депутатов муниципального образования "Советский городской округ" от 25 февраля 2009 года N 686, следует, что выплата разовых премий по итогам оценки эффективности деятельности органов местного самоуправления не предусмотрена и не входит в денежное содержание муниципального служащего.

Выплата такой премии главе муниципального образования "Советский городской округ" нормативными правовыми актами окружного Совета депутатов муниципального образования "Советский городской округ" также не предусмотрена.

В этой связи разовая премия по итогам оценки эффективности деятельности органов местного самоуправления Калининградской области за 2010 год, выплаченная главе муниципального образования "Советский городской округ" Л.В.Е. на основании приказа главы Советского городского округа от 25 октября 2011 года N , не является денежным содержанием муниципального служащего либо видом поощрения муниципального служащего, в связи с чем вышеназванный приказ о выплате такой премии является незаконным (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 30 января 2013 года N 33-109/2013).

Налоговые споры

Применение п. 3 ст. 363 Налогового кодекса РФ возможно только к отношениям, возникшим после его введения, то есть с 01 января 2010 года. До введения указанного абзаца Налоговый кодекс РФ не содержал норм, предусматривающих возможность направления налогового уведомления по истечении установленного срока, а поскольку при отсутствии такого уведомления обязанность по уплате налога не могла возникнуть, взыскание недоимки за период, в котором налоговое уведомление не направлялось, было исключено.

Решением Светловского городского суда Калининградской области от 25 сентября 2012 года с К.Д.Ю. в пользу Межрайонной ИФНС России N 8 по г. Калининграду взыскан транспортный налог за 2008 и 2010 годы в сумме <данные изъяты> рублей и пени - <данные изъяты> рублей.

Апелляционным определением от 30 января 2013 года указанное решение суда в части взыскания с К.Д.Ю. транспортного налога и пени за 2008 год отменено, вынесено в этой части новое решение об отказе Межрайонной ИФНС России N 8 по г. Калининграду в иске. В остальной части решение суда оставлено без изменения.

В соответствии с п. 4 ст. 57 Налогового кодекса РФ в случаях, когда расчет налоговой базы производится налоговым органом, обязанность по уплате налога возникает не ранее даты получения налогового уведомления.

Согласно ст. 52 Налогового кодекса РФ, если обязанность по исчислению суммы налога возлагается на налоговый орган, не позднее 30 дней до наступления срока платежа налоговый орган направляет налогоплательщику налоговое уведомление.

При разрешении настоящего спора судом первой инстанции не было принято во внимание, что в соответствии с приведенными нормами права налоговый орган должен был направить ответчику уведомление об уплате транспортного налога за 2008 год в срок до 01 июня 2009 года, затем в случае неуплаты налога выставить требование о его уплате с соблюдением срока и порядка, установленных положениями ст. 70 Налогового кодекса РФ (в трехмесячный срок), а в течение предусмотренного ст. 48 Налогового кодекса РФ шестимесячного срока обратиться в суд с иском о взыскании с ответчика указанного налога. Вместе с тем первое уведомление об уплате транспортного налога было направлено ответчику только 28 июля 2011 года, то есть с пропуском срока, установленного ст. 52 Налогового кодекса РФ.

При этом возможность применения к указанным правоотношениям п. 3 ст. 363 Налогового кодекса РФ, допускающего направление налогового уведомления не более чем за три налоговых периода, предшествующих календарному году его направления, у суда первой инстанции отсутствовала, поскольку они возникли в 2008 году, то есть до введения данного пункта. Таким образом, установленный законом срок для обращения в суд с требованием о взыскании транспортного налога за 2008 год истцом был пропущен (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 30 января 2013 года N 33-387/2013).

Споры, связанные с предоставлением мер социальной поддержки

В соответствии с абзацем 4 части 1 статьи 1 Федерального закона от 19 мая 1995 года N 81-ФЗ "О государственных пособиях гражданам, имеющим детей", действие настоящего Федерального закона распространяется, в том числе на постоянно проживающих на территории Российской Федерации иностранных граждан и лиц без гражданства, а также беженцев.

Документом, подтверждающим право лица без гражданства на постоянное проживание, является вид на жительство (ст. 2 Федерального закона от 25 июля 2002 года N 115-ФЗ "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации").

Изложенное не было учтено Черняховским городским судом Калининградской области, который решением от 19 марта 2013 года признал за Д.Э.Д., являющейся лицом без гражданства, право на получение единовременного федерального пособия при рождении ребенка - Д., ДД.ММ.ГГГГ рождения.

Решением Черняховского городского суда Калининградской области от 15 февраля 2012 года установлен факт ее постоянного проживания на территории Российской Федерации по состоянию на 01 июля 2002 года, на основании которого 04 декабря 2012 года УФМС России по Калининградской области было выдано Д.Э.Д. разрешение на временное проживание на срок до 26 ноября 2015 года.

Удовлетворяя требования Д.Э.Д. в части признания за ней права на получение единовременного пособия при рождении ребенка, предусмотренного Федеральным законом от 19 мая 1995 года N 81-ФЗ "О государственных пособиях гражданам, имеющим детей" и возлагая на ОГКУ "Центр социальной поддержки населения" в лице Черняховского отдела обязанность по выплате истцу указанного пособия, суд первой инстанции исходил из того, что Д.Э.Д., являясь лицом без гражданства, имеет разрешение на проживание в Российской Федерации, в связи с чем у нее возникло право на получение данного единовременного пособия.

Между тем в силу ст. 1 названного Федерального закона право на получение единовременного пособия при рождении ребенка имеют иностранные граждане и лица без гражданства, постоянно проживающие на территории Российской Федерации, а также беженцы.

Учитывая, что Д.Э.Д. выдано разрешение на временное проживание на территории Российской Федерации, которым в силу положений ст. 2 Федерального закона от 25 июля 2002 года N 115-ФЗ "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации" подтверждается ее право временно проживать на территории Российской Федерации до получения вида на жительство, она не может быть отнесена к лицам, постоянно проживающим на территории Российской Федерации.

Из материалов дела также следует, что Д.Э.Д. в силу положений ст. 2 Федерального закона от 29 декабря 2006 года N 255-ФЗ "Об обязательном социальном страховании на случай временной нетрудоспособности и в связи с материнством" не относится к категории лиц, подлежащих обязательному социальному страхованию.

Не приняты во внимание судом первой инстанции и положения ст. 4 Федерального закона от 05 декабря 2006 года N 207-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части государственной поддержки граждан, имеющих детей", в соответствии с которыми иностранные граждане и лица без гражданства, временно проживающие на территории Российской Федерации, не подлежащие социальному страхованию, приобретают право на получение ежемесячного пособия по уходу за ребенком, если они проживали на территории Российской Федерации на законных основаниях по состоянию на 31 декабря 2006 года.

Между тем доказательств, подтверждающих законность проживания Д.Э.Д. по состоянию на указанную дату (получение разрешения на временное проживание по состоянию на 31 декабря 2006 года или вида на жительство), суду не представлено.

При таких обстоятельствах, учитывая, что Д.Э.Д. в настоящее время не имеет оформленного в установленном законом порядке вида на жительство, и законность ее проживания на территории Российской Федерации по состоянию на 31 декабря 2006 года в установленном законом порядке не подтверждена, апелляционная инстанция пришла к выводу, что у Д.Э.Д. отсутствует право на получение единовременного пособия при рождении ребенка, предусмотренного Федеральным законом от 19 мая 1995 года N 81-ФЗ "О государственных пособиях гражданам, имеющим детей", поэтому отменила решение суда в этой части и приняла новое решение об отказе Д.Э.Д. в иске.

В то же время, суд апелляционной инстанции согласился с выводом суда в части признания за Д.Э.Д. права на получение единовременного регионального пособия при рождении ребенка и об обязанности ОГКУ "Центр социальной поддержки населения" по Калининградской области выплатить ей единовременное пособие в связи с рождением ДД.ММ.ГГГГ года сына Д., предусмотренное Законом Калининградской области от 14 января 2005 года N 487 "О пособиях гражданам, имеющим детей".

Удовлетворяя требование истца о взыскании указанного регионального пособия, суд первой инстанции сделал верный вывод, что ст. 1 Закона Калининградской области от 14 января 2005 года N 487 "О пособиях гражданам, имеющим детей" предусмотрена выплата дополнительного (регионального) единовременного пособия при рождении ребенка, и действие данного Закона распространяется на иностранных граждан и лиц без гражданства, зарегистрированных по месту жительства в Калининградской области, безотносительно к тому, постоянно или временно проживают такие лица на территории Российской Федерации.

В соответствии с п. 14 постановления Правительства Калининградской области от 8 мая 2009 года N 282 "О порядке, условиях предоставления и размерах социальных выплат отдельным категориям граждан" (вместе с Порядком назначения и выплаты пособий гражданам, имеющим детей), для назначения единовременного пособия при рождении ребенка заявитель представляет в уполномоченное государственное учреждение в сфере социальной поддержки населения по месту жительства следующие документы: документ, подтверждающий личность заявителя и его проживание на территории Калининградской области; свидетельство о рождении ребенка.

Учитывая, что Д.Э.Д. с 26 декабря 2012 года зарегистрирована по месту жительства на территории К-ой области, и имеет разрешение на временное проживание на территории Российской Федерации, подтверждающее ее личность, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о наличии у неё права на получение регионального единовременного пособия при рождении ребенка, предусмотренного Законом Калининградской области "О пособиях гражданам, имеющим детей" (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 11 июня 2013 года N 33-2434/2013).

Споры, связанные с применением пенсионного законодательства

Разрешая спор о включении в специальный стаж, дающий право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости, периодов нахождения работников в учебных отпусках, связанных с повышением квалификации, судам необходимо иметь в виду, что при определении права на трудовую пенсию учитывается суммарная продолжительность периодов работы и (или) иной деятельности, в течение которых уплачивались страховые взносы в Пенсионный фонд Российской Федерации, а также иных периодов, засчитываемых в страховой стаж (статья 2 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации").

Согласно пункту 1 статьи 10 Федерального закона от 17 декабря 2001 года N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" в страховой стаж включаются периоды работы и (или) иной деятельности, которые выполнялись на территории Российской Федерации лицами, указанными в части 1 статьи 3 настоящего Федерального закона, при условии, что за эти периоды уплачивались страховые взносы в Пенсионный фонд Российской Федерации.

Правила исчисления периодов работы, дающей право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости в соответствии со статьями 27 и 28 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", утверждены Постановлением Правительства РФ от 11 июля 2002 года N 516.

В силу пункта 4 данных Правил в стаж работы, дающей право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости, засчитываются периоды работы, выполняемой постоянно в течение полного рабочего дня, если иное не предусмотрено данными Правилами или иными нормативными правовыми актами, при условии уплаты за эти периоды страховых взносов в Пенсионный фонд РФ.

Статьей 112 КЗоТ РФ, утратившего силу с 1 февраля 2002 года в связи с введением в действие Трудового кодекса РФ, были предусмотрены гарантии для работников, направляемых для повышения квалификации с отрывом от производства, в соответствии с которыми за ними сохранялось место работы (должность) и производились выплаты, предусмотренные законодательством.

Статьей 187 ТК РФ установлено, что при направлении работодателем работника для повышения квалификации с отрывом от работы за ним сохраняется место работы (должность) и средняя заработная плата по основному месту работы.

Поскольку в силу приведенных выше правовых норм с заработной платы, выплачиваемой работникам, направленным для повышения квалификации с отрывом от работы, работодатель должен производить отчисление страховых взносов в Пенсионный фонд РФ, постольку период нахождения работника на курсах повышения квалификации (учебном отпуске) засчитывается в стаж работы, дающей право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости.

Между тем Светловский городской суд Калининградской области решением от 31 января 2013 года отказал С.А.Н. в иске к Государственному учреждению - Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в Светловском городском округе Калининградской области (межрайонное) о зачете в специальный стаж, дающий право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости по подп. 2 пункта 1 ст. 27 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" (занятость на работах с тяжелыми условиями труда) периодов нахождения на оплачиваемых курсах <данные изъяты> с 01 июля по 03 декабря 1978 года после трудоустройства в Ф., а также в учебном отпуске с 21 января по 10 февраля 1981 года во время работы <данные изъяты> в Ф.

Отменяя решение суда в указанной части, судебная коллегия указала на неправильное применение судом при разрешении спора положений ст. 112 КЗоТ РСФСР, действовавшего в указанные периоды работы истца.

Поскольку нахождение истца в учебном отпуске и на оплачиваемых учебных курсах происходило во время его работы в должности, работа в которой засчитывается в льготный стаж, суд апелляционной инстанции вынес новое решение о включении указанных периодов в специальный стаж, дающий право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости.

В то же время, поскольку стаж истца на работах с тяжелыми условиями труда, в том числе и с учетом включенных апелляционной инстанцией периодов, составляет менее 12 лет 6 месяцев, требуемых для досрочного назначения трудовой пенсии по старости по вышеуказанному основанию, решение суда в части отказа в назначении истцу трудовой пенсии с 18 мая 2012 года, оставлено без изменения (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 15 мая 2013 года N 33-1994/2013).

Споры, связанные с применением земельного и градостроительного законодательства

В соответствии со статьями 51, 55 Градостроительного кодекса РФ строительству многоквартирного жилого дома должно предшествовать получение в установленном законом порядке соответствующего разрешения на строительство, которое представляет собой документ, подтверждающий соответствие проектной документации предъявляемым к ней требованиям.

Окончание строительства завершается выдачей в установленном законом порядке разрешения на ввод объекта в эксплуатацию, удостоверяющего выполнение строительства объекта капитального строительства в полном объеме в соответствии с разрешением на строительство, соответствие построенного объекта капитального строительства градостроительному плану земельного участка, а также проектной документации.

Согласно п. 3 ч. 1 ст. 4 Федерального закона РФ от 29 декабря 2004 года N 191-ФЗ "О введении в действие Градостроительного кодекса РФ" вплоть до принятия в установленном Градостроительным кодексом РФ порядке правил землепользования и застройки, решение об изменении одного вида разрешенного использования земельных участков и объектов капитального строительства на другой вид такого использования принимается главой местной администрации, с учетом результатов публичных слушаний. Указанные публичные слушания организуются и проводятся в порядке, определенном уставом муниципального образования и (или) нормативными правовыми актами представительного органа муниципального образования с учетом положений частей 3-10 статьи 39 Градостроительного кодекса Российской Федерации в части соответствующих требований.

В ситуации, когда в предусмотренном законом порядке вид разрешенного использования земельного участка - "для строительства многоэтажного жилого дома" - не устанавливался, проектная документация строительства многоквартирного жилого дома не разрабатывалась, соответствующие разрешения на строительство многоквартирного жилого дома и на ввод его в эксплуатацию не выдавались, возведенный на земельном участке, предназначенном для индивидуального жилищного строительства, многоквартирный жилой дом является самовольной постройкой, в связи с чем в судебном порядке невозможно изменение статуса постройки с выделением (образованием) квартир в качестве объектов права.

А.М.Н. обратилась с заявлением об оспаривании отказов филиала ФГУП "Федеральная кадастровая палата" в постановке на кадастровый учет объектов недвижимости (квартир) и о возложении обязанности по осуществлению государственного кадастрового учета 6 квартир в жилом доме N по <адрес>, ссылаясь на то, что данные квартиры являются обособленными жилыми помещениями принадлежащего ей на праве собственности жилого дома, имеют все необходимые для проживания инженерные коммуникации и индивидуальные приборы учета, жилой дом изначально был спроектирован и построен таким образом, чтобы обеспечить отдельными квартирами всех взрослых членов семьи заявителя. Заявитель полагала отказы в кадастровом учете квартир как самостоятельных объектов недвижимости необоснованными, законом не запрещен выдел квартир в жилом доме, а пунктом 4 ст. 37 Градостроительного кодекса РФ предусмотрено право правообладателя земельного участка и объекта капитального строительства самостоятельно выбирать вид разрешенного использования для таких объектов без получения дополнительных разрешений и согласований.

Решением Ленинградского районного суда г. Калининграда от 18 июля 2012 года заявленные требования удовлетворены в полном объеме по тем основаниям, что какие-либо ограничения для перевода индивидуального жилого дома в многоквартирный жилой дом путем выделения (образования) квартир в жилом доме отсутствуют.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам калининградского областного суда от 30 января 2013 года указанное решение отменено с вынесением нового решения об оставлении без удовлетворения заявления А.М.Н.

Принимая такое решение, судебная коллегия исходила из того, что А.М.Н. принадлежит земельный участок для строительства индивидуального жилого дома, ей было выдано разрешение на строительство индивидуального жилого дома, с 2011 года А.М.Н. является собственником 3-этажного индивидуального жилого дома, право собственности на этот объект недвижимости зарегистрировано в установленном порядке, вид разрешенного использования земельного участка и назначение жилого дома до настоящего времени не изменены в установленном законом порядке, в связи с чем части индивидуального жилого дома не подлежат кадастровому учету в качестве самостоятельных объектов недвижимости - квартир (п. п. 1, 3 ст. 16 ЖК РФ, п. п. 10 п. 14 и п. п. 5 п. 21 Порядка осуществления государственного учета зданий, утвержденного приказом Минэкономразвития РФ от 14 октября 2011 года N 577).

В противном случае в судебном порядке неправомерно будет легализовано самовольное строительство многоквартирного жилого дома на земельном участке, не отведенном для этих целей, осуществленное в отсутствие рабочего проекта, разрешения на строительство и разрешения на ввод объекта в эксплуатацию (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 30 января 2013 года N 33-350/2013).

В соответствии с частью 1 статьи 51 Градостроительного кодекса РФ разрешение на строительство представляет собой документ, подтверждающий соответствие проектной документации требованиям градостроительного плана земельного участка или проекту планировки территории и проекту межевания территории (в случае строительства, реконструкции линейных объектов) и дающий застройщику право осуществлять строительство объектов капитального строительства.

В случае несоответствия разрешения на строительство градостроительному плану земельного участка, правилам землепользования и застройки, генеральному плану такое разрешение на строительство может быть признано недействительным по требованию заинтересованного лица.

Б.Л.П. и другие граждане, проживающие в районе ул. М. в г. К., а также прокурор Центрального района г. Калининграда обратились в суд с исками о признании незаконными 3 разрешений на строительство 6-этажных многоквартирных жилых домов по <адрес> от 10 ноября 2011 года (граждане - также с иными требованиями), ссылаясь на то, что ООО "И.-С. К. "М." принадлежит на праве собственности с марта 2006 года двухэтажное здание бывшего детского сада общей площадью <данные изъяты> кв. м по <адрес> и с марта 2008 года земельный участок площадью <данные изъяты> кв. м, вид разрешенного использования которого - "для реконструкции существующего детского сада под учебный корпус". Постановлением мэра г. Калининграда от 16 апреля 2007 года N 850 утвержден акт выбора земельного участка от 20 апреля 2006 года, ООО "ИСК "М." разрешено разработать проект строительства многоквартирных жилых домов с подземной автостоянкой со сносом двухэтажного здания бывшего детского сада. В дальнейшем в упрощенном порядке был изменен вид разрешенного использования участка - "под строительство многоквартирных жилых домов с подземной автостоянкой". Для разработки проектной документации на строительство ООО "ИСК "М." 25 сентября 2007 года был выдан градостроительный план земельного участка. ООО "ИСК "М." с привлечением сторонних специализированных организаций был разработан проект строительства трех многоквартирных жилых домов, на который выдано положительное заключение государственной экспертизы. 27 октября 2011 года ООО "ИСК "М." взамен градостроительного плана земельного участка от 25 сентября 2007 года выдан новый градостроительный план земельного участка. По заявлению и предоставлению необходимой документации администрацией городского округа "Город Калининград" выданы оспариваемые разрешения на строительство. Вместе с тем, по мнению истцов, проектная документация, на реализацию которой выдано разрешение на строительство, противоречит генеральному плану г. Калининграда 2006 года с учетом расположения земельного участка в зоне застройки индивидуальными жилыми домами, а также Правилам землепользования и застройки городского округа "Город Калининград" от 29 июня 2009 года с учетом расположения участка в зоне малоэтажной застройки исторических районов и градостроительному плану земельного участка от 27 октября 2011 года, что свидетельствует о незаконности оспариваемых разрешений на строительство.

Решением Центрального районного суда г. Калининграда от 15 октября 2012 года в исках отказано, в том числе в удовлетворении требований об оспаривании разрешений на строительство по мотиву их соответствия первоначально выданному градостроительному плану земельного участка от 24 сентября 2007 года.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 20 февраля 2013 года указанное решение отменено в части отказа в удовлетворении требований об оспаривании разрешений на строительство с вынесением в этой части нового решения о признании разрешений на строительство незаконными.

Принимая такое решение, судебная коллегия исходила из того, что действительно впервые градостроительный план земельного участка был выдан 24 сентября 2007 года, при этом отраженный в нем режим градостроительной деятельности предполагал запрет на многоэтажное и многоквартирное строительство с разрешением выборочного нового строительства зданиями, близкими к историческому типу застройки и высотой не выше средней по кварталу.

В этот период времени действовал генеральный план г. Калининграда 2006 года, в соответствии с которым земельный участок расположен в зоне регулирования застройки и хозяйственной деятельности Р3.3 - "районы городских вилл - "<данные изъяты>". Бесспорных доказательств того, что спроектированные <данные изъяты>-этажные дома соответствуют средней высоте зданий в данном квартале (в целом представляющем собой квартал малоэтажной застройки исторических районов), не представлено, что опровергает выводы суда первой инстанции о соответствии разрешений на строительство первоначально выданному градостроительному плану земельного участка.

Кроме того, строительство должно было осуществляться на участке с разрешенным использованием "под строительство многоквартирных жилых домов с подземной автостоянкой", на который согласно Правил землепользования и застройки распространяется градостроительный регламент, установленный для зоны малоэтажной застройки исторических районов. В соответствии с указанным регламентом данная зона предназначена для застройки низкой плотности преимущественно малоэтажными жилыми домами в исторических районах. В части параметров разрешенного строительства - предельная этажность зоны малоэтажной застройки исторических районов - 3 этажа с мансардой. Установленные градостроительные регламенты действуют в пределах территориальной зоны и распространяются в равной мере на все расположенные в одной и той же территориальной зоне земельные участки, иные объекты недвижимости независимо от форм собственности.

27 октября 2011 года ООО "ИСК "М." был выдан градостроительный план земельного участка, согласно которому предельная этажность застройки зоны малоэтажной застройки - 3 этажа с мансардой; приложением к ГПЗУ изменение предельной этажности застройки не предусмотрено. Таким образом, согласно действующему градостроительному плану земельного участка проектируемые дома должны быть не выше 3-х этажей с мансардой. Между тем, ответчик разработал проектную документацию на строительство трех <данные изъяты>-этажных домов, что свидетельствует о ее несоответствии градостроительному плану земельного участка и градостроительному регламенту.

При таких обстоятельствах отсутствовали условия, предусмотренные ч. 1 ст. 51 ГрК РФ, для выдачи разрешений на осуществление такого строительства (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 20 февраля 2013 года N 33-22/2013).

На основании пункта 1 статьи 35 ЗК РФ в случае перехода права собственности на здание, строение, сооружение к нескольким собственникам порядок пользования земельным участком определяется с учетом долей в праве собственности на здание, строение, сооружение или сложившегося порядка пользования земельным участком.

Под сложившимся порядком пользования земельным участком следует понимать добровольное соглашение сторон (устное или письменное) о распределении земельного участка, которое необходимо отличать от фактического пользования земельным участком, когда в силу различных причин кто-либо из сособственников строения не осуществляет землепользование, в частности, проживая в другом регионе, не имея интереса к объекту и т.п. 

Ранее установленный решением суда порядок пользования земельным участком может быть пересмотрен, например, при изменении размера долей в праве собственности на строение в результате отчуждения кем-либо долей в праве собственности на строение, при этом порядок пользования может быть определен только между новыми сособственниками, а для тех сособственников, чьи доли не изменились, сохраняется ранее установленный порядок пользования участком.

Х.А.М. обратилась с иском к З.И.А. об устранении препятствий в пользовании земельным участком, ссылаясь на то, что стороны являются сособственниками двухквартирного жилого дома N по <адрес> (Х.А.М. - 60/100 доли дома, З.И.А. - 40/100 доли дома). Дом расположен на земельном участке площадью <данные изъяты> кв. м. Вступившим в законную силу определением суда от 8 декабря 2005 года по спору между теми же сторонами утверждено мировое соглашение, по условиям которого определен порядок пользования земельным участком в границах фактического землепользования согласно представленной схеме. При этом истице в пользование передан вход в дом со стороны ул. Т. В дальнейшем истицы благоустроила свою часть участка и создала "<данные изъяты>", часть которой (50 кв. см) находится на территории, переданной в пользование З.И.А. Стороны заключили в устной форме соглашение о том, что в целях сохранения "<данные изъяты>" Х.А.М. компенсирует ответчицу 50 кв. см земли, частично перенеся ограждение своего участка, однако такая договоренность не закреплена. С учетом изложенного Х.А.М. поставила вопрос об изменении порядка пользования земельного участка в соответствии с составленной МУП "Геодезия" схеме.

Решением Ленинградского районного суда г. Калининграда от 19 февраля 2013 года иск удовлетворен.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 31 июля 2013 года указанное решение отменено и принято новое решение об отказе в иске по тем основаниям, что нахождение части элемента ландшафтного дизайна, выполненного Х.А.М. в 2006 году, на части земельного участка, предоставленного в пользование З.И.А., само по себе не является безусловным основанием для изменения ранее достигнутого между сторонами порядка пользования земельным участком (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 31 июля 2013 года N 33-3326/2013).

Согласно части 3 статьи 25 Федерального закона "О государственном кадастре недвижимости" допускается внесение изменений в сведения о земельном участке, в том числе касающихся описания его границ. Такие изменения могут вноситься в случае уточнения местоположения границ земельного участка при исправлении ошибки в сведениях государственного кадастра недвижимости о местоположении границ земельного участка, при этом в заключении кадастрового инженера должно быть указано обоснование наличия такой кадастровой ошибки.

По смыслу статьи 28 названного Федерального закона ошибками в государственном кадастре недвижимости считается техническая ошибка (описка, опечатка, грамматическая или арифметическая ошибка либо подобная ошибка), допущенная органом кадастрового учета при ведении государственного кадастра недвижимости и приведшая к несоответствию сведений, внесенных в государственный кадастр недвижимости, сведениям в документах, на основании которых вносились сведения в государственный кадастр недвижимости, а также воспроизведенная в государственном кадастре недвижимости ошибка в документе, на основании которого вносились сведения в государственный кадастр недвижимости.

В ситуации, когда в государственный кадастр недвижимости вносятся изменения о площади и (или) границах земельного участка на основании межевого дела об уточнении местоположения земельного участка под видом исправления технической ошибки, которой не усматривается, по иску заинтересованного лица могут быть признаны незаконными межевой план земельного участка и решение уполномоченного государственного органа об учете изменений в сведениях о таком участке в государственном кадастре недвижимости.

У.А.С. обратился с иском к К.Т.В., ФГБУ "ФКП Росреестра" по Калининградской области, кадастровому инженеру С.О.В. об обязании не чинить препятствий в пользовании земельным участком, дорогой общего пользования, признании незаконными действий и решений по изменению границ земельного участка смежного землепользователя К.Т.В. и о возложении на него обязанности демонтировать часть строения, ссылаясь на то, что с 2008 года ему принадлежит на праве собственности земельный участок с кадастровым номером N площадью <данные изъяты> кв. м. в садовом товариществе "Д.". Собственником смежного земельного участка с кадастровым номером N является К.Т.В., который самовольно захватил полосу земли его участка шириной около 80 см. Как стало известно истцу на основании составленного кадастровым инженером С.О.В. межевого плана от 15.01.2012 г., кадастровая палата вынесла 4.06.2012 г. решение по изменению границ и площадей трех участков с номерами N , N и N , что является незаконным, так как в данной ситуации изменились границы и площадь не только земельного участка истца, но и земельного участка, находящегося в общей долевой собственности членов СНТ - дорога общего пользования, обеспечивающая подъезд к земельному участку истца. Кроме того, ответчик на своем земельном участке возводит жилой дом без разрешения на строительство, расположив его ближе 3 метров от границы со смежным участком истца.

К.Т.В. во встречном иске поставил вопрос об аннулировании сведений об описании местоположения границ земельного участка У.А.С. , ссылаясь на то, что земельный участок был поставлен на кадастровый учет в феврале 2007 года по данным инвентаризации, согласно которым этот участок является геодезическим. Поскольку принадлежащий У.А.С. участок не является геодезическим, а описание его границ выполнено в системе координат, введенной в Калининградской области только с октября 2010 года, К.Т.В. просил признать незаконными действия ФГБУ "ФКП Росреестра" по Калининградской области по внесению в государственный кадастр недвижимости сведений об описании местоположения участка У.А.С. и обязать этого ответчика аннулировать соответствующие сведения.

Решением Центрального районного суда г. Калининграда от 27 марта 2013 года иски удовлетворены частично: У.А.С. и К.Т.В. обязаны не препятствовать друг другу в пользовании дорогой общего пользования, в остальной части исков отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 27 марта 2013 года указанное решение отменено в части отказа в удовлетворении требований У.А.С. о признании незаконными межевого плана об уточнении границ и площади земельного участка К.Т.В. и решения ФГБУ "ФКП Росреестра" по Калининградской области об учете соответствующих изменений с вынесением в этой части нового решения об удовлетворении иска У.А.С. 

Принимая такое решение, коллегия исходила из того, что в материалах межевого дела имеется заключение кадастрового инженера о проведении кадастровых работ в целях устранения кадастровой ошибки, которая произошла вследствие неисправного теодолитного прибора, в связи с чем неправильно были вычислены координаты поворотных точек земельного участка К-а.

Однако такие указания кадастрового инженера на неисправность теодолитного прибора объективно не подтверждены, представители кадастровой палаты также не смогли дать пояснения относительно наличия кадастровой ошибки, при этом согласно кадастровому делу ненадлежащим образом произведено кадастровым инженером уведомление о проведении согласования границ, а доводы У.А.С. о неправомерном включении в состав уточненных границ участка К.Т.В. части земель общего пользования признаны обоснованными (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 27 марта 2013 года N 33-1337/2013).

При рассмотрении требований об оспаривании действий кадастрового инженера по проведению уточнения границ декларативного земельного участка следует проверять, в частности, соблюдение кадастровым инженером требований статьи 38 Федерального закона N 221-ФЗ от 24 июля 2007 года "О государственном кадастре недвижимости" с учетом содержания правоустанавливающих, правоподтверждающих документов на землю и существующих на местности границ участка, а также положений ч. 4 и ч. 5 ст. 11.9 ЗК РФ о недопустимости при образовании земельных участков вклинивания, вкрапливания, изломанности границ, чересполосицы, невозможности размещения объектов недвижимости и т.д.

Управление имущественных и земельных отношений, архитектуры и градостроительства МО "Гвардейский район" обратилось с иском к Управлению Росреестра по Калининградской области, филиалу ФГБУ "Федеральная кадастровая палата" Росреестра по Калининградской области, кадастровому инженеру Г.С.П. , а также П.Е.С. и Б.А.Л., ссылаясь на то, что П.Е.С. было выдано свидетельство о праве собственности на землю от 30 марта 1993 года и он в 2010 году зарегистрировал право собственности на участок площадью <данные изъяты> кв. м по <адрес>, однако правоустанавливающие документы на землю отсутствуют, что свидетельствует, по мнению истца, о незаконности зарегистрированного права собственности на земельный участок. В 2012 году по заявлению П.Е.С. кадастровый инженер Г.С.П.  уточнил границы этого участка с определением его местоположения в двух контурах и в другом кадастровом квартале на ул. В. в пос. Б., после чего данный участок был разделен на 5 участков (один из которых принадлежит в настоящее время Б.А.Л. на основании договора купли-продажи от 22 августа 2012 года) с описанием их местоположения в этом же кадастровом квартале по <адрес>, из которых 4 участка общей площадью <данные изъяты> кв. м вошли в площадь одного контура, а 1 участок площадью <данные изъяты> кв. м фактически вошел во второй контур с неправомерным увеличением таким образом землепользования П.Е.С. в двух контурах до <данные изъяты> кв. м. С учетом изложенного истец просил отменить право собственности П.Е.С. на декларативный участок, признать незаконными действия кадастрового инженера по уточнению границ земельного участка и прекратить право собственности П.Е.С. на вновь образованные участки, а также обязать ФГБУ "Земельная кадастровая палата" по Калининградской области снять с кадастрового учета архивный и все вновь образованные участки.

Решением Гвардейского районного суда Калининградской области от 24 декабря 2012 года в иске отказано.

Решение в части отказа в удовлетворении требования об оспаривании права собственности на декларативный кадастровый участок оставлено без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 10 апреля 2013 года по мотиву пропуска истцом общего срока исковой давности с учетом выдачи П.Е.С. свидетельства о праве собственности на землю в 1993 году и предъявления иска только в августа 2012 года.

В то же время, этим же апелляционным определением указанное решение отменено в части отказа в удовлетворении иных требований с вынесением нового решения о признании незаконными действий кадастрового инженера по проведению уточнения границ декларативного земельного участка, прекращении права собственности П.Е.С. на архивный и вновь образованные земельные участки, прекращении права собственности Б.А.Л. на приобретенный им участок, понуждении ФГБУ "Федеральная кадастровая палата Росреестра" по Калининградской области к снятию с кадастрового учета спорных земельных участков.

Принимая такое решение, судебная коллегия признала ошибочными выводы суда первой инстанции о соответствии закону уточнения границ декларативного земельного участка в другом кадастровом квартале и указала, что согласно свидетельству о праве собственности на землю примерное местонахождение принадлежащего П.Е.С. участка - ул. М. (а не ул. В.), которые находятся в различных кадастровых кварталах, фактическое пользование двухконтурным участком не доказано, вследствие образования участка в двух контурах превышена общая площадь вновь образованных участков по сравнению с правоподтверждающим документом на <данные изъяты> кв. м с незаконным образованием 1 участка во втором контуре, что свидетельствует о несоответствии действий кадастрового инженера требованиям ст. 11.9 ЗК РФ и п. 9 ст. 38 Федерального закона "о государственном кадастре недвижимости" (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 10 апреля 2013 года N 33-999/2013).

Положениями ст. ст. 3, 4 Федерального закона "О личном подсобном хозяйстве" предусмотрено право на получение гражданами земельных участков для ведения личного подсобного хозяйства, при этом порядок их предоставления урегулирован Земельным кодексом РФ.

По смыслу статьи 34 ЗК РФ процедура предоставления гражданам земельных участков для целей, не связанных со строительством, включает в себя обязательную публикацию органом местного самоуправления информации о возможном предоставлении земельных участков на определенном праве и при определенных условиях.

Соблюдение такого условия предоставления земельных участков направлено на обеспечение принципа публичности, открытости и прозрачности является обязательным.

З.А.А. обратилась с иском к администрации муниципального образования "Гвардейский район" о признании незаконным отказа в предоставлении земельного участка и возложении на ответчика обязанности по предоставлению земельного участка для ведения личного подсобного хозяйства в аренду, ссылаясь на то, что в марте 2012 года она обратилась в районную администрацию с заявлением об утверждении схемы расположения земельного участка в пос. Сокольники Гвардейского района, ей была выдана утвержденная постановлением главы администрации схема расположения земельного участка на кадастровой карте территории, после чего за счет собственных средств истицы были проведены землеустроительные работы, участок площадью <данные изъяты> кв. м поставлен на кадастровый учет с разрешенным видом использования - для ведения личного подсобного хозяйства, однако заявление о предоставлении указанного земельного участка оставлено без удовлетворения по тем основаниям, что разрабатываемым проектом генерального плана сельского поселения на территории, где расположен испрашиваемый участок, не предусмотрена зона сельскохозяйственного использования. По мнению истицы, такой отказ в предоставлении участка не основан на законе и нарушает ее права.

Решением Гвардейского районного суда Калининградской области от 12 ноября 2012 года иск удовлетворен в полном объеме.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 30 января 2013 года указанное решение отменено в части удовлетворения требования о понуждении к предоставлению земельного участка с вынесением нового решения об отказе в удовлетворении иска в этой части; в остальной части это же решение оставлено без изменения.

Признавая отказ в предоставлении земельного участка неправомерным, суд правильно исходил из того, что сам по себе проект генерального плана поселения не может порождать каких-либо правовых последствий для истицы, а иных оснований к отказу в предоставлении участка администрация района не указала.

В то же время, признание незаконным отказа в предоставлении участка по вышеизложенным мотивам не влечет за собой безусловное удовлетворение требования о понуждении к предоставлению истице испрашиваемого земельного участка при том, что установленная законом процедура информирования о возможном предоставлении участка нарушена, а ее соблюдение является обязательным (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 30 января 2013 года N 33-447/2013).

Споры, связанные с исполнением кредитных обязательств

Кредитор - физическое лицо, право требования к которому перешло от кредитной организации на основании договора уступки права требования (цессии), вправе предъявлять в суд требования о взыскании задолженности по кредитному договору к должникам (заемщику и поручителю).

При отсутствии в договоре поручительства условия о сроке его действия в соответствии со ст. 190 ГК РФ, поручительство прекращается, если кредитор в течение годичного срока со дня наступления срока исполнения обеспеченного поручительством обязательства, который является пресекательным, не предъявил иска к поручителю (п. 4 ст. 367 ГК РФ).

М.А.А. обратился в суд с иском к П.Е.В., ООО "Р." о взыскании задолженности по кредитному договору, указав, что 25 июля 2008 года между ЗАО КБ "Б." и П.Е.В. был заключен кредитный договор, в обеспечение исполнения обязательств по которому в этот же день между банком и ООО "Р." заключен договор поручительства.

После признания КБ "Б." несостоятельным (банкротом), между М.А.А. и ЗАО КБ "Б." был заключен договор уступки прав требования (цессии), по условиям которого права требования, вытекающие из кредитного договора, заключенного с П.Е.В., перешли к нему.

Ссылаясь на неисполнение кредитных обязательств, истец просил взыскать солидарно с обоих ответчиков задолженность по кредитному договору

П.Е.В. обратилась в суд с встречным иском к М.А.А., ЗАО КБ "Б." о признании недействительным договора уступки прав требования (цессии), указав, что договор уступки не соответствует закону, поскольку заключая кредитный договор, она вступала в отношения с организацией имеющей лицензию на осуществление банковской деятельности, М.А.А. не имеет банковской лицензии и не может осуществлять функции кредитной организации, а своего согласия на передачу права требования другому лицу не давала.

Решением суда иск М.А.А. удовлетворен, во встречном иске отказано.

Отказывая в удовлетворении встречных требований П.Е.В., суд обоснованно исходил из того, что договор уступки права требования (цессии) соответствует закону - ст. ст. 383, 388 ГК РФ и не противоречат требованиям Закона "О защите прав потребителей". На основании данного договора к М.А.А. перешли права кредитора по кредитному договору, в связи с чем последний вправе предъявить требования к П.Е.В. и ООО "Р." о взыскании задолженности по кредиту.

Удовлетворение иска М.А.А. суд мотивировал наличием неисполненных обязательств по кредитному договору, взыскав солидарно с должника и поручителя образовавшуюся задолженность.

Между тем, возлагая на ответчика ООО "Р." солидарную ответственность за неисполнение заемщиком обязательств по договору, суд не дал правовой оценки условию договора поручительства о сроке его действия.

В соответствии со ст. 190 ГК РФ установленный законом, иными правовыми актами, сделкой или назначенный судом срок определяется календарной датой или истечением периода времени, который исчисляется годами, месяцами, неделями, днями. Срок может определяться также указанием на событие, которое неизбежно должно наступить.

В силу п. 4 ст. 367 ГК РФ поручительство прекращается по истечении указанного в договоре поручительства срока, на который оно дано. Если такой срок не установлен, оно прекращается, если кредитор в течение года со дня наступления срока исполнения обеспеченного поручительством обязательства не предъявит иска к поручителю.

Согласно п. 2 договора поручительства срок исполнения поручителем и П.Е.В. обязательств по уплате суммы кредита, процентов по нему и штрафных санкций наступает одновременно. В соответствии с п. 11 договор прекращается в случае полного исполнения поручителем своих обязательств по договору.

Таким образом, условия договора о наступлении срока исполнения поручителем обязательств по кредитному договору одновременно со сроком наступления обязательства заемщика, а также о прекращении договора поручительства в случае исполнения поручителем своих обязательств по договору, не являются условиями о сроке действия договора поручительства. Договор не содержит условия о сроке его действия в соответствии со ст. 190 ГК РФ.

Поскольку заемщиком П.Е.В. последний платеж в погашение кредита был внесен 30 июня 2010 года, тогда как кредитным договором предусмотрено исполнение обязательства по частям (ст. 311 ГК РФ), у кредитора возникло право требовать солидарного исполнения обязательства от заемщика и поручителя. Между тем, иск к заемщику и поручителю предъявлен лишь 13 ноября 2012 года, то есть более чем через год после наступления срока исполнения соответствующей части обязательства, и, соответственно, прекращения действия договора поручительства в части возврата денежных средств за пределами годичного срока в силу п. 4 ст. 367 ГК РФ.

Учитывая, что пресекательный годичный срок подлежит исчислению отдельно по каждому платежу, судебная коллегия указала, что поручительство в части истребования кредитных средств, подлежащих возврату за период до 13 ноября 2011 года, то есть за год, предшествующий дате обращения в суд, прекратилось, а с учетом того, что срок действия кредитного договора истек 22 июля 2011 года, освободил поручителя ООО "Р." от солидарной ответственности за ненадлежащее исполнение заемщиком обязательств по кредитному договору (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 10 апреля 2013 года N 33-1547/2013).

Лица, независимо друг от друга поручившиеся за одного и того же должника по разным договорам поручительства, не становятся солидарно обязанными в отношении друг друга, хотя и принимают на себя солидарную с должником ответственность перед кредитором.

Согласно ст. 334 ГК РФ в силу залога кредитор по обеспеченному залогом обязательству имеет право в случае неисполнения должником этого обязательства получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества преимущественно перед другими кредиторами должника и такое его право сохраняется в силу закона до полного исполнения обязательства.

Фонд содействия кредитованию малого бизнеса Москвы обратился в суд с иском к ООО "В.", ООО "О.", Н.Р.В., С.К.Б., указав, что 18.09.2009 г. между ООО "В.", ЗАО "Ч." и Фондом содействия кредитованию малого бизнеса Москвы в обеспечение исполнения обязательств ООО "В." перед ЗАО "Ч." по кредитному соглашению от 18.09.2009 г. был заключен договор поручительства, по условиям которого Фонд обязался нести субсидиарную ответственность в размере 50% от суммы неисполненных обязательств по кредитному договору в части возврата полученной суммы кредита и уплаты процентов за пользование им за заемщика ООО "В." перед кредитором ЗАО "Ч.". Кроме того, в обеспечение исполнения обязательств ООО "В." перед ЗАО "Ч." в этот же день ЗАО "Ч." были заключены договоры поручительства с ООО "П. ", С.К.Б., Н.Р.В. и договоры залога движимого имущества с ООО "В.".

08.12.2011 г. в связи с неисполнением заемщиком своих обязательств банком было предъявлено требование к Фонду как к поручителю об исполнении обязательств за ООО "В." по кредитному соглашению, в связи с чем 19.12.2011 г. Фондом перечислены в банк средства размере <данные изъяты> руб.

Ссылаясь на то, что к истцу как к поручителю, надлежаще исполнившему обязательства, вытекающие из договора поручительства, в соответствии с положениями ст. 361, 363, 365, 382, 387 ГК РФ и п. 5 договора поручительства перешло право требования кредитора к должнику и к другим поручителям, обязавшимся нести солидарную с ним ответственность за неисполнение им обязательств по кредитному соглашению, погашенной за должника задолженности по кредитному договору, а также право на обращение взыскания на заложенное имущество, Фонд просил взыскать солидарно с заемщика ООО "В." и других поручителей - ООО "О.", С.К.Б., Н.Р.В. сумму погашенной им задолженности по кредитному договору в размере 3692467,83 руб. и обратить взыскание на заложенное имущество по договору о залоге, заключенному между ЗАО "Банк ВТБ 24" и ООО "В.".

Решением суда иск удовлетворен в части, уплаченная истцом за заемщика ООО "В." задолженность по кредитному соглашению взыскана только с заемщика, во взыскании указанной суммы со С.К.Б., Н.Р.В. и ООО "О." отказано.

С таким решением согласился апелляционный суд, указав, что в силу ч. 1 ст. 365 ГК РФ к поручителю, исполнившему обязательство, переходят права кредитора по этому обязательству и права, принадлежавшие кредитору как залогодержателю, в том объеме, в котором поручитель удовлетворил требование кредитора. Поручитель также вправе требовать от должника уплаты процентов на сумму, выплаченную кредитору, и возмещения иных убытков, понесенных в связи с ответственностью за должника.

Лица, совместно давшие поручительство, отвечают перед кредитором солидарно (п. 3 ст. 363 ГК РФ). Совместные поручители несут солидарную ответственность не только друг перед другом, но и должником по обеспеченному поручительством обязательству. Солидарная ответственность сопоручителей может быть устранена включением специальной оговорки об этом в договор поручительства.

В силу закона лица, независимо друг от друга поручившиеся за одного и того же должника по разным договорам поручительства, не становятся солидарно обязанными в отношении друг друга, хотя и принимают на себя солидарную с должником ответственность перед кредитором.

Лица, независимо друг от друга поручившиеся за одного и того же должника по разным договорам поручительства, не становятся солидарно обязанными в отношении друг друга, хотя и принимают на себя солидарную с должником ответственность перед кредитором.

С учетом изложенного, а также учитывая, что в обеспечение надлежащего исполнения условий кредитного соглашения Банком были заключены самостоятельные договоры поручительства с ответчиками, в рамках каждого из которых был определен объем ответственности поручителя - поручитель обязался солидарно с заемщиком отвечать перед банком в полном объеме за исполнение заемщиком обязательств по кредитному соглашению, судебная коллегия указала, что в данном случае поручители независимо друг от друга поручились за одного и того же должника по разным договорам поручительства, соответственно, они не являются солидарно обязанными в отношении друг друга, в связи с чем один из поручителей, исполнивший обязанность за должника, вправе требовать исполнения этой обязанности должником и не вправе требовать солидарного взыскания наряду с должником с его поручителей.

Вместе с тем, решение суда в части обращения взыскания на заложенное имущество по договору о залоге было отменено апелляционной инстанцией с вынесением нового решения об отказе в иске.

Так, согласно пункту 1 статьи 334 ГК РФ в силу залога кредитор по обеспеченному залогом обязательству имеет право в случае неисполнения должником этого обязательства получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества преимущественно перед другими кредиторами должника.

После погашения истцом - Фондом содействия кредитованию малого бизнеса Москвы части задолженности должника ООО "В." перед кредитором ЗАО "Ч." банк сохранил статус кредитора и статус залогодержателя.

На день вынесения решения задолженность ООО "В." перед ЗАО "Ч." в полном объеме не погашена, более того, вступившими в законную силу судебными постановлениями с Н.Р.В. и С.К.Б., а также с ООО "В." и ООО "О." в пользу ЗАО "Ч." взыскана в солидарном порядке задолженность по кредитному соглашению. Указанные судебные акты должниками не исполнены.

Судебная коллегия указала, что поскольку притязания основного кредитора ЗАО "Ч." в отношении залогового имущества по договору о залоге не отпали, его преимущественное право на получение удовлетворения за счет этого имущества еще не реализовано и соответственно сохраняется в силу закона, то правовые основания для обращения взыскания на заложенное имущество отсутствовали (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 28 августа 2013 года N 33-3860/2013).

При недействительности (ничтожности) условий кредитного договора потребитель вправе в порядке применения последствий недействительности ничтожной сделки требовать возврата незаконно удержанных банком денежных средств и удовлетворение его требований, предъявленных в пределах срока исковой давности, не ставится в зависимость от исполнения обязательств по договору.

Федосеева Г.С. обратилась в суд с иском к НБ "Т.", указав, что по кредитному договору от 08 февраля 2011 года ей был предоставлен кредит, а также с нее ежемесячно удерживалась комиссия за расчетное обслуживание из расчета 0,99% от суммы кредита, всего была удержана комиссия в сумме <данные изъяты> рублей, а также единовременно - комиссия за зачисление кредитных средств на счет клиента в сумме <данные изъяты> рублей, а всего по кредитному договору в счет оплаты комиссий было незаконно удержано <данные изъяты> рублей, которые она просила взыскать с банка.

9 апреля 2012 года Ф.Г.С. досрочно полностью погашена задолженность по указанному выше кредитному договору.

Решением суда со ссылками на положения ст. ст. 428, 453 ГК РФ в иске отказано по мотиву невозможности удовлетворения исковых требований истицы в связи с полным исполнением ею обязательств по кредитному договору.

Соглашаясь с доводами истицы и отменяя решение, апелляционная указала, что условия кредитного договора о взимании комиссии за зачисление кредитных средств на счет клиента (п. 2.16 договора) и за расчетное обслуживание (п. 2.8 договора) являются недействительными (ничтожными), что в силу ст. 167 ГК РФ влечет применение последствий недействительности сделки.

Вывод суда со ссылками на положения ст. ст. 428, 453 ГК РФ, согласно которым сторона вправе ставить вопрос об изменении или расторжении условий договора в период его действия и не может требовать возвращения исполненного по обязательству до момента изменения или расторжения договора, если иное не установлено законом или соглашением сторон, признан ошибочным, поскольку приведенные положения закона не применимы в спорном правоотношении - истицей заявлен спор не об изменении или расторжении кредитного договора, а о применении последствий недействительности ничтожной сделки.

В этой связи судебной коллегией были применены последствия недействительности сделки - кредитного договора в части взимания комиссии за зачисление кредитных средств на счет клиента и за расчетное обслуживание, в пользу истицы взысканы незаконно удержанные денежные средства, компенсирован моральный вред (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 23 января 2013 года N 33-13/2013).

Включение банком в кредитный договор условия о взимании комиссии за расчетно-кассовое обслуживание не основано на законе, в связи с чем сумма такой комиссии подлежит исключению при взыскании по иску банка общей задолженности по договору.

Заочным решением суда иск НБ "Т." удовлетворен, с Ш.В.В. вследствие ненадлежащего исполнения обязательств досрочно взыскана задолженность по кредитному договору, заключенному с банком 23.12.2011 г., включающая суммы основного долга, процентов за пользование кредитом, комиссии за расчетно-кассовое обслуживание и платы за пропуск платежей, процентов на просроченный долг

Отменяя решение в части взыскания комиссии за расчетно-кассовое обслуживание, судебная коллегия признала такие условия договора недействительными.

В силу пункта 1 статьи 16 Закона о защите прав потребителей условия договора, ущемляющие права потребителя по сравнению с правилами, установленными законами или иными правовыми актами Российской Федерации в области защиты прав потребителей, признаются недействительными.

В соответствии с пунктом 1 статьи 819 ГК РФ по кредитному договору банк или иная кредитная организация обязуется предоставить денежные средства (кредит) заемщику в размере и на условиях, предусмотренных договором, а заемщик обязуется возвратить полученную денежную сумму и уплатить проценты за нее.

Из Положения "О правилах ведения бухгалтерского учета в кредитных организациях, расположенных на территории РФ", утвержденного Банком России 26 марта 2007 г. N 302-П следует, что условием предоставления и погашения кредита (кредиторская обязанность банка) является открытие и ведение банком ссудного счета.

Ссудные счета не являются банковскими счетами и используются для отражения в балансе банка образования и погашения ссудной задолженности, то есть операций по предоставлению заемщикам и возврату ими денежных средств (кредитов) в соответствии с заключенными кредитными договорами.

Таким образом, действия банка по открытию и ведению ссудного счета нельзя квалифицировать как самостоятельную банковскую услугу, кроме того, такой вид комиссии как комиссия за ведение ссудного счета нормами Гражданского кодекса РФ, Законом о защите прав потребителей, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами РФ не предусмотрен.

При таких обстоятельствах данный счёт открыт исключительно с целью выдачи кредита и проведения операций по его погашению и именно за совершение данных операций установлена комиссия в размере 0,5% ежемесячно от суммы выданного кредита. На таких условиях данный счет обслуживается до момента окончательного погашения задолженности по кредиту, после чего не исключается возможность проведения операций по указанному счету без уплаты соответствующей комиссии (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 3 апреля 2013 года N 33-1424/2013).

Уступка требования по кредитному договору, заключенному до 28 июня 2012 года с потребителем в пользу лиц, не имеющих банковской лицензии, признается действительной, а после указанного срока - при наличии согласия потребителя об этом в договоре либо прямого указания в законе.

ОАО "П. к. б." обратилось в суд с иском к К.Е.С. о взыскании задолженности по кредитному договору, указав, что 19 декабря 2007 года между ним и ОАО "В." и был заключен кредитный договор, содержащий элементы договора об открытии банковского счета, согласно которому банк предоставил заемщику кредит.

Ссылаясь на то, что по договору об уступке прав (требований) от 20 августа 2009 года ОАО "П. к. б." приобрело в полном объеме права (требования) от ОАО "В." по кредитному договору, заключенному между банком и К.Е.С., а также на неисполнение ответчиком кредитных обязательств, истец просил суд взыскать в его пользу образовавшуюся задолженность.

Отказывая в иске, суд исходил из того, что кредитным договором, заключенным между ОАО "В." и К.Е.С., не согласовано условие о возможности уступки права требования по договору третьим лицам, не имеющим лицензии на право осуществления банковской деятельности, в связи с чем пришел к выводу о том, что банк не вправе был передавать права требования по указанному договору ОАО "П. к. б.", посчитав заключенный между истцом и банком договор об уступке прав (требований) ничтожным, что не влечет правопреемства, а ОАО "П. к. б." - ненадлежащим кредитором (истцом).

Однако, с такими выводами суда не согласилась апелляционная инстанция.

Согласно п. 51 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2012 года N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей", разрешая дела по спорам об уступке требований, вытекающих из кредитных договоров с потребителями (физическими лицами), суд должен иметь в виду, что Законом о защите прав потребителей не предусмотрено право банка, иной кредитной организации передавать право требования по договору с потребителем (физическим лицом) лицам, не имеющим лицензии на право осуществления банковской деятельности, если иное не установлено законом или договором, содержащим данное условие, которое было согласовано сторонами при его заключении.

По смыслу вышеприведенных разъяснений уступка требования по кредитному договору, заключенному с потребителем, в пользу лиц, не имеющих банковской лицензии, допускается, если такое условие прямо предусмотрено договором или указано в законе.

Принимая во внимание, что в постановлении Пленума Верховного Суда РФ не содержится специального указания на применение его положений к возникшим ранее правоотношениям, данные разъяснения распространяются на договоры переуступки прав (требований), заключенные после его принятия, то есть после 28 июня 2012 года, тогда как такой договор между ОАО "П. к. б." и ОАО "В." был заключен 20 августа 2009 года, в связи с чем разъяснения Пленума ВС РФ к спорным правоотношениям не применимы.

Ошибочными признаны и выводы суда о том, что договор о переуступке заключен в нарушение положений п. 2 ст. 857 ГК РФ, ст. 26 Федерального закона "О банках и банковской деятельности", гарантирующих банковскую тайну, и ст. 13 названного Закона, предусматривающей возможность осуществления банковских операций только на основании лицензии, и, соответственно, нарушает права К.Е.С. , как потребителя финансовой услуги.

Прямого запрета банку переуступить права по кредитному договору организации, не являющейся кредитной и не имеющей лицензии на занятие банковской деятельностью, в законе не содержится.

Кроме того требование возврата кредита, выданного физическому лицу по кредитному договору, не относится к числу требований, неразрывно связанных с личностью кредитора. При этом в законодательстве Российской Федерации отсутствует норма, которая бы устанавливала необходимость получения согласия заемщика-гражданина на уступку кредитной организации требований, вытекающих из кредитного договора.

При уступке требования по возврату кредита (в том числе и тогда, когда цессионарий не обладает статусом кредитной организации) условия кредитного договора, заключенного с гражданином, не изменяются, его положение не ухудшается, объем ответственности должника не увеличивается, а гарантии, предоставленные гражданину-заемщику законодательством о защите прав потребителей, сохраняются.

Решение суда отменено с вынесением нового об удовлетворении иска (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 10 апреля 2013 года N 33-1599/2013).

Условие договора о страховании заемщиком его жизни и здоровья при заключении кредитного договора не нарушает права потребителя, если заемщик имел возможность заключить с банком кредитный договор и без названного условия.

Решением суда иск З.В.М. к ЗАО Банк "С." удовлетворен, признано недействительным условие кредитного договора, заключенного 31 октября 2011 года между банком и З.В.М., о взимании комиссии за прием и снятие наличных денежных средств, об оплате страховой премии; в пользу истца взысканы денежные средства, уплаченные в счет комиссии за снятие наличных денежных средств, комиссии за прием наличных денежных средств, а также уплаченные истцом денежные средства в счет страховой премии.

Апелляционная инстанция не согласилась с таким решением суда в части взыскания уплаченной истцом страховой премии, указав на ошибочность выводов суда о недействительности условий кредитного договора об уплате страховой премии по страхованию жизни и здоровья, как навязанных истцу и ущемляющих его права.

По смыслу положений п. 1, 2 ст. 16 Закона РФ "О защите прав потребителей" условие о страхование заемщиком его жизни и здоровья при заключении кредитного договора не нарушает права потребителя, если заемщик имел возможность заключить с банком кредитный договор и без названного условия.

Из материалов дела следует, что инициатива в заключении договора исходила именно от истца, самостоятельно обратившегося в банк с предложением о заключении договора на выбранных им условиям.

Более того, до заключения договора истцу предлагались иные тарифные планы, не содержащие условий о страховании жизни и здоровья, предусматривающие, как правило, более высокие ставки по кредиту.

Страхование жизни и здоровья заемщика является допустимым способом обеспечения возврата кредита (п. 1 ст. 329 ГК РФ) и не противоречит закону (ст. 421 ГК РФ).

Решение в части признания недействительным условия кредитного договора об оплате страховой премии, ее взыскании с банка отменено (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 27 марта 2013 года N 33-1262/2013).

Включение в кредитный договор условия о залоге автомобиля, содержащего информацию о предмете залога, его оценке, существе, размере и сроке обязательства, обеспечиваемого залогом (ст. 339 ГК РФ), не противоречит закону, в связи с чем не препятствует обращению взыскания на заложенное имущество при неисполнении или ненадлежащем исполнения должником обеспеченного залогом обязательства.

ЗАО Банк "С." обратился в суд с иском к заемщику М.Д.В. о взыскании суммы задолженности по кредитному договору, заключенному с банком 28.10.2011 г., ссылаясь на ненадлежащее исполнение ответчиком финансовых обязательств, и обращении взыскания на заложенное имущество - автомобиль марки "Т.".

Решением суда иск удовлетворен в части взыскания задолженности, в обращении взыскания на заложенный автомобиль отказано.

Принимая решение об отказе в иске, суд исходил из того, что кредитный договор, состоящий из Предложения и Условий, не может рассматриваться как смешанный договор, поскольку кредитный договор заключен до того, как заемщик стал собственником передаваемого в залог транспортного средства, в этой связи при его заключении М.Д.В. был не вправе распоряжаться не принадлежащим ему автомобилем, посчитав, что договор залога транспортного средства между М.Д.В. и банком не заключен.

Такие выводы суда признаны апелляционной инстанцией противоречащими условиям заключенного между сторонами смешанного договора, содержащего в себе условия кредитного договора и договора залога.

Заключив вышеуказанный кредитный договор, состоящий из Предложения о заключении договоров и Условий предоставления кредита на приобретение автотранспортного средства, стороны пришли к соглашению, в том числе и о том, что в обеспечение исполнение обязательства по погашению задолженности по кредиту заемщик передает банку в залог автомобиль марки "Т.", приобретенный за счет кредитных средств, предоставленных ему истцом.

Соглашение сторон о залоге автомобиля, включенное в условия кредитного договора, соответствует положениям ст. 339 ГК РФ и содержит все необходимые сведения о предмете залога, его оценку, существо, размер и срок исполнения обязательства, обеспечиваемого залогом, заключено в требуемой форме и закону не противоречит (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 10 июля 2013 года N 33-2998/2013).

Срок исковой давности по иску гражданина-заемщика о применении последствий недействительности ничтожного условия кредитного договора, предусматривающего уплату комиссии за открытие и ведение ссудного счета, исчисляется со дня, когда заемщиком началось исполнение ничтожной части сделки.

Решением суда иск В.-Н.Г.А. к АКБ "Р." удовлетворен - условия заключенного между сторонами 03.09.2007 г. кредитного договора в части взимания ежемесячной комиссии за ведение ссудного счета признаны недействительными, применены последствия недействительности ничтожной сделки и в пользу истицы взысканы денежные средства, списанные банком за обслуживание ссудного счета.

Удовлетворение иска суд мотивировал ничтожностью оспариваемых условий договора, не порождающих юридических последствий и не влекущих возникновения у заемщика обязанности производить оплату комиссии за ведение ссудного счета, отклонив заявление банка о пропуске истицей срока исковой давности и его применении.

Не соглашаясь с обоснованностью такой позиции суда и отменяя решение, судебная коллегия указала, что в силу ч.2 ст. 199 ГК РФ истечение срока исковой давности, о применении которого заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению решения об отказе в иске.

Согласно п. 1 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по иску гражданина-заемщика о применении последствий недействительности ничтожного условия кредитного договора, предусматривающего уплату комиссии за открытие и ведение ссудного счета, исчисляется со дня, когда заемщиком началось исполнение ничтожной части сделки, а именно со дня уплаты спорного платежа.

Такое правовое регулирование обусловлено характером соответствующих сделок как ничтожных, которые недействительны с момента совершения независимо от признания их таковыми судом, а, значит, не имеют юридической силы, не создают каких-либо прав и не порождают обязанностей как для сторон по сделке, так и третьих лиц.

Поскольку право на предъявление иска в данном случае связано с наступлением последствий исполнения ничтожной сделки имеет своей целью их устранение, то именно момент начала исполнения такой сделки, когда возникает производный от неё тот или иной не правовой результат, законом избран в качестве определяющего для исчисления срока давности.

Установив, что истицей подан иск в отношении кредитного договора, заключенного 3 сентября 2007 года, исполнение которого началось в момент внесения заемщиком первоначального платежа в счет уплаты комиссии - 3 октября 2007 года, а с требованием в суд истица обратилась 4 сентября 2013 года, судебная коллегия пришла к выводу о пропуске срока исковой давности, отказав в иске (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 26 июня 2013 года N 33-2781/2013).

Споры о праве собственности

На основании пункта 2 статьи 218 ГК РФ право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества. Несоблюдение простой письменной формы сделки лишает стороны в случае спора ссылаться в подтверждение сделки и ее условий на свидетельские показания, но не лишает их права приводить письменные и другие доказательства (пункта 1 статьи 162 ГК РФ).

В.П.Е. обратился с иском к администрации муниципального образования "Долгоруковское сельское поселение" о признании права собственности на жилой дом N по <адрес>, ссылаясь на то, что решением правления колхоза Ю. от 27 декабря 1984 года ему был передан указанный жилой дом. В дальнейшем он приобрел этот дом в собственность по договору купли-продажи, однако в настоящее время не может произвести оформление дома, так как колхоз Ю. прекратил свое существование.

Решением Багратионовского районного суда Калининградской области от 7 декабря 2012 года иск удовлетворен по тем основаниям, что спорный жилой дом не передавался в муниципальную собственность, в апреле 1992 года этот дом не находился на балансе колхоза Ю., а свидетели Р. и Ф. подтвердили факт выкупа В.П.Е. дома у колхоза в 90-х годах.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 3 июля 2013 года указанное решение отменено и принято новое решение об отказе в иске.

Принимая такое решение, судебная коллегия исходила из того, что в нарушение ст. 56 ГПК РФ В.П.Е. не доказал факт приобретения им упомянутого дома на основании договора купли-продажи, заключенного с соблюдением установленных законом требований для совершения сделок такого рода.

Так, согласно статье 239 ГК РСФСР, действовавшего в указанный истцом период приобретения дома, договор купли-продажи жилого дома, находящегося в сельском населенном пункте, подлежал совершению в письменной форме и регистрации в исполнительном комитете сельского Совета народных депутатов.

Допустимые в силу ст. 60 ГПК РФ письменные доказательства заключения колхозом Ю. с В.П. Е. договора купли-продажи спорного дома, его регистрации в исполнительном комитете сельского Совета народных депутатов и в бюро технической инвентаризации в соответствии с установленными в тот период правилами суду не представлены. При этом В.В. Е. в том числе в заседании суда апелляционной инстанции давал пояснения о том, что письменными доказательствами совершения им и колхозом Ю. сделки по купле-продаже дома не располагает.

Ссылка суда первой инстанции на справки о том, что указанный дом не передавался в муниципальную собственность и на документы, свидетельствующие об отсутствии этого дома на балансе колхоза Ю., а также на показания свидетелей неправомерны, поскольку указанные документы и свидетельские показания не могут быть признаны допустимыми доказательствами заключения договора купли-продажи в силу п. 1 ст. 162 ГК РФ (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 3 июля 2013 года N 33-2647/2013).

В соответствии с положениями статьи 551 ГК РФ переход права собственности на недвижимость по договору продажи недвижимости к покупателю подлежит государственной регистрации. Отсутствие государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество к покупателю не является основанием для признания недействительным договора продажи недвижимости, заключенного между этим покупателем и продавцом.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 62 постановления Пленума Верховного Суда РФ N 10, Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ N 22 от 29 апреля 2010 г. "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", на основании статей 58, 1110 и 1112 ГК РФ обязанности продавца по договору купли-продажи переходят к его универсальным правопреемникам. Поэтому покупатель недвижимого имущества вправе обратиться с иском о государственной регистрации перехода права собственности (статья 551 ГК РФ) к наследникам или иным универсальным правопреемникам продавца.

Покупатель недвижимого имущества, которому было передано владение во исполнение договора купли-продажи, вправе обратиться за регистрацией перехода права собственности.

Рассматривая такое требование покупателя, суд проверяет исполнение продавцом обязанности по передаче и исполнение покупателем обязанности по оплате. Если единственным препятствием для регистрации перехода права собственности к покупателю является отсутствие продавца, суд удовлетворяет соответствующее требование покупателя.

Г.В.И. обратилась с иском к Г.Д.С., Г.В.С., Г.А.С., Г.Е.С. о признании состоявшимся договора купли-продажи квартиры от 18 ноября 2011 года, заключенного ею с Г., признании права собственности на квартиру N дома N по <адрес> и государственной регистрации перехода права собственности на указанную квартиру.

В обоснование иска указала, что 18 ноября 2011 года между нею и Г. был заключен договор купли-продажи названной квартиры, при этом сторонами было достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора купли-продажи квартиры, Г.В.И. свои обязательства по оплате квартиры в сумме <данные изъяты> руб. исполнила в полном объеме (о чем имеется собственноручная запись продавца в договоре купли-продажи), Г. передал ей квартиру по этому договору, который является одновременно актом приема-передачи, после чего Г.В.И. вселилась в квартиру и несет бремя ее содержания. 9 декабря 2011 года Г. умер, в связи с чем сделка купли-продажи и переход права собственности не зарегистрированы, а наследниками - ответчиками поданы заявления о принятии наследства.

Решением Центрального районного суда г. Калининграда от 12 декабря 2012 года в иске отказано по тем основаниям, что договор купли-продажи квартиры нельзя считать заключенным ввиду отсутствия его государственной регистрации.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 19 июня 2013 года решение в части отказа в удовлетворении требований о признании договора купли-продажи состоявшимся и государственной регистрации перехода права собственности на квартиру отменено с вынесением нового решения в этой части об удовлетворении этих требований по тем основаниям, что стороны достигли соглашения по всем существенным условиям договора купли-продажи квартиры и фактически исполнили его, единственным препятствием для государственной регистрации перехода права собственности является смерть продавца, иных препятствий для государственной регистрации не имеется, в связи с чем у суда первой инстанции отсутствовали правовые основания для отказа в признании договора состоявшимся и вынесении решения о государственной регистрации перехода права собственности (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 19 июня 2013 года N 33-2279/2013).

На основании ст. 304 ГК РФ собственник может требовать устранения всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения и не были соединены с лишением владения.

В частности, постройки, возведенные с нарушением строительных, противопожарных и иных норм, могут быть признаны подлежащими сносу по иску заинтересованного лица.

Е.М.А. обратилась в суд с иском к Т.О.Н. об устранении нарушений прав, не связанных с лишением владения, ссылаясь на то, что ей принадлежит на праве собственности жилой дом и земельный участок по <адрес>. Ее земельный участок граничит с земельным участком по <адрес>, принадлежащим на праве собственности ответчику. Возведенные ответчиком постройки - гараж с надстроенной над ним деревянной террасой и отдельно стоящая деревянная хозяйственная постройка, используемая под птичник и дровник, - расположены в непосредственной близости от границы земельного участка истцы в нарушение требований СНиП 30-102-99 и нарушают права Е.М.А., поскольку на примыкающей к птичнику части ее земельного участка имеется зловонный запах, по двору бегают крысы, птицы мешают отдыхать.

Решением Ленинградского районного суда г. Калининграда от 29 апреля 2013 года отказано в иске по тем основаниям, что факт возведения упомянутых строений с отступлениями от норм СНиП доказан и не оспаривается, однако в случае переноса гаража и хозяйственной постройки противопожарный разрыв не будет соблюден вследствие наличия на обоих участках иных строений, а гараж и хозяйственная постройка возведены в 2007-2008 г.г. при отсутствии возражений истицы, удовлетворение иска которой повлечет за собой несоразмерное нарушение прав ответчика как владельца строений.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 24 июля 2013 года указанное решение отменено и вынесено новое решение, которым ответчик обязан снести постройку для содержания птиц и террасу над гаражом, по следующим основаниям.

Согласно заключению специалиста ФБУ "Калининградская лаборатория судебной экспертизы" в нарушение п. 5.3.4 СП 30-102-99 "Планировка и застройка территорий малоэтажного жилищного строительства" хозпостройка для содержания птицы на земельном участке по <адрес> размещена на расстоянии 0,52 м от границы смежного участка по <адрес>; в нарушение п. 5.3.8 СП 30-102-99 расстояние от жилого дома N по <адрес> до расположенного на смежном участке гаража составляет 4,30 м, т.е. гараж размещен на расстоянии 0,16 м от границы участка.

В соответствии с заключением специалиста ООО "Ц." построенный гараж соединен с жилым домом N по <адрес>, надстроен террасой, вход на которую осуществляется из помещений жилого дома. С террасы над гаражом просматриваются окна жилых комнат дома N по <адрес>, что не соответствует требованиям п. 2.12* СП 42.13330.2011, инсоляция жилых комнат дома N по дворовому фасаду нарушена; расстояние от жилого дома N по <адрес> до жилого дома N по <адрес> составляет 4,07 м при нормативном расстоянии не менее 10 м; нарушены противопожарные нормативные требования (не менее 10 м) с учетом расстояния от жилого дома N по <адрес> до гаража и хозпостройки для содержания птицы на смежном участка.

Принимая во внимание, что хозяйственная постройка возведена в непосредственной близости от принадлежащего истице жилого дома и в этой постройке фактически содержатся куры, коллегия признала убедительными доводы Е.М.А. о нарушении ее права с учетом наличия неприятного запаха и шума, создающего препятствия к отдыху, в связи с чем требования Е.М.А. о сносе этой постройки коллегия полагала подлежащими удовлетворению.

Также коллегия пришла к выводу об обоснованности требований о сносе террасы над гаражом, поскольку терраса возведена с нарушением строительных и противопожарных норм, в том числе требования непросматриваемости жилых помещений соседнего дома.

То обстоятельство, что в данном случае в целом не соблюдены противопожарные разрывы между жилыми домами и их соблюдение невозможно обеспечить с учетом взаиморасположения и конфигурации смежных участков и жилых домов, не является безусловным основанием к отказу Е.М.А. в иске при том, что такая ситуация сложилась в течение длительного периода и стороны не заявляют в этой связи каких-либо требований относительно жилых домов, а возведенные ответчиком по собственному на то усмотрению в 2010 году в непосредственной близости от участка и дома истицы хозпостройка и терраса над гаражом явно ухудшают условия проживания истиц (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 24 июля 2013 года N 33-3216/2013).

Споры, связанные с участием граждан в долевом строительстве многоквартирных жилых домов

В случае существенного нарушения застройщиком исполнения обязательств по договору долевого участия в строительстве жилья либо наличия обстоятельств, очевидно свидетельствующих о том, что такое исполнение не будет произведено в установленный срок, участник долевого строительства, на котором лежит встречное исполнение, вправе приостановить исполнение своего обязательства.

ООО "Л." обратилось в суд с иском к Б.О.А., указав, что по заключенному с ответчицей 1 марта 2011 г. договору долевого участия в строительстве жилого дома по <адрес>, предметом которого являлось строительство двухкомнатной квартиры, взятые на себя Б.О.А. финансовые обязательства исполнены частично, в связи с чем просило суд взыскать образовавшуюся задолженность в сумме <данные изъяты> руб., подлежавшей уплате по договору до 30 мая 2012 г., и пени в связи с просрочкой внесения платы.

Удовлетворяя требования истца, суд основывался на положениях статей 4 и 5 Федерального закона от 30 декабря 2004 года N 214-ФЗ "Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации", устанавливающих общую обязанность участника долевого строительства уплатить обусловленную договором цену, и исходил из того, что ответчица в установленный договором срок платежи по нему не внесла.

С такой позицией не согласилась апелляционная инстанция, отменив решение.

В соответствии со ст. 18 названного Федерального закона денежные средства, уплачиваемые участниками долевого строительства по договору, подлежат использованию застройщиком только для строительства (создания) многоквартирных домов и (или) иных объектов недвижимости. Т.е. законом прямо предусматривается целевое назначение денежных средств, уплачиваемых участниками долевого строительства.

Пунктами 1, 2 статьи 328 ГК РФ предусмотрено, что встречным признается исполнение обязательства одной из сторон, которое в соответствии с договором обусловлено исполнением своих обязательств другой стороной. В случае непредоставления обязанной стороной обусловленного договором исполнения обязательства либо наличия обстоятельств, очевидно свидетельствующих о том, что такое исполнение не будет произведено в установленный срок, сторона, на которой лежит встречное исполнение, вправе приостановить исполнение своего обязательства либо отказаться от исполнения этого обязательства и потребовать возмещения убытков.

Заключенный между сторонами договор долевого участия в строительстве жилого дома является возмездным и предполагает встречное исполнение обязательств.

Установив, что в июне 2012 года истец - ООО "Л." признано банкротом, в отношении него введена процедура конкурсного производства, а также приняв во внимание, что строительно-монтажные работы на строительном объекте в соответствии с общим журналом учета работ не производятся с 23 марта 2012 года, для завершения строительства на объекте необходимо выполнить значительный объем работ, в том числе, капитальных, в связи с чем многоквартирный дом N по <адрес> включен в перечень проблемных объектов на территории Калининградской области, судебная коллегия со ссылкой на приведенные выше положения закона указала, что у ответчицы имелись достаточные правовые основания для приостановления исполнения своего обязательства и данные основания на настоящий момент не отпали (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 17 апреля 2013 года N 33-1488/2013).

Признание за гражданином права собственности на долю в неоконченном строительстве объекте по договору долевого участия в строительстве возможно при наличии надлежащих доказательств исполнения им обязанностей по оплате договора и при отсутствии иных договоров в отношении этих же объектов с третьими лицами, участие в деле которых является обязательным.

Удовлетворяя требования С.Н.М. к ООО "Э.Р.С. " и признавая за ней право собственности на долю в незавершенном строительством жилом доме по <адрес>, соответствующую площади четырех квартир в нем, суд исходил из того, что между истицей и ответчиком заключены договоры долевого участия в строительстве, истица инвестировала строительство жилого дома, выполнив свои обязательства в полном объеме, тогда как ответчиком нарушен срок передачи квартир, дом не введен в эксплуатацию и его строительство прекращено.

По апелляционной жалобе лица, не привлеченного к участию в деле - ООО "С.", апелляционной инстанцией вынесено определение о переходе к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных главой 39 ГПК РФ, ООО "С." допущено к участию в деле в качестве 3-го лица, заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора и принят поданный обществом иск к С.Н.М., ООО "Э.Р.С. " о признании договоров долевого участия в строительстве недействительными и применении последствий недействительности ничтожных сделок.

Отменяя решение, судебная коллегия указала, что судом первой инстанции было принято решение о правах и об обязанностях лица, не привлеченного к участию в деле - ООО "С.", тогда как в тот же период времени в производстве Арбитражного суда Калининградской области находилось дело по иску ООО "С." к ООО "Э.Р.С." о признании одностороннего отказа от исполнения договоров долевого участия в строительстве недействительным и признании таких договоров действующими, в рамках которого в целях обеспечения иска судом были приняты меры в виде запрета Управлению Росреестра по Калининградской области проводить любые регистрационные действия с неоконченными строительством объектами, а ответчику совершать сделки и иным образом отчуждать эти же объекты, являющиеся предметом спорных договоров долевого участия, в отношении которых С.Н.М. был заявлен иск.

В нарушение требований ч. 2 ст. 147 ГПК РФ судом при подготовке к судебному разбирательству не были приняты меры к выяснению обстоятельств, связанных с наличием спора в арбитражном суде по этим же объектам незавершенного строительства и наличием запрета на спорные объекты, что не позволило правильно определить состав лиц, участвующих в деле, в частности, выявить и привлечь к участию в деле ООО "С.", с которым ранее были заключены договоры долевого участия на спорные объекты.

Не согласилась апелляционная инстанция и с выводами суда о наличии правовых оснований для удовлетворения иска С.Н.М., поставив под сомнение факт внесения истицей денежных средств по договорам.

В подтверждение факта оплаты денежных средств по договорам стороной истицы были представлены подлинники квитанций к приходным кассовым ордерам, однако они не соответствуют имеющимся в материалах дела копиям квитанций, представленным суду первой инстанции, а именно: подписи бухгалтера (кассира) имеют существенные различия и проставлены в разных местах по отношению к тексту документов, равно как и оттиски печати также проставлены в разных местах по отношению к тексту документов.

В свою очередь ООО "Э.Р.С." не были представлены подлинники приходных кассовых ордеров, на основании которых выданы представленные дубликаты, равно как и не была представлена кассовая книга за апрель 2012 г., тогда как в соответствии с "Положением о порядке ведения кассовых операций с банкнотами и монетами Банка России на территории Российской Федерации" от 12.10.2011 N 373-П, утвержденным ЦБ РФ, выдача дубликатов приходных кассовых ордеров для каких-либо ситуаций не предусмотрена.

С учетом изложенного, а также учитывая наличие родственных отношений истицы С.Н.М. с генеральным директором и основным акционером ЗАО "Я.", которое в свою очередь является единственным учредителем ООО "Э.Р.С.", судебная коллегия указала, что представленные доказательства при отсутствии первичных бухгалтерских документов не подтверждают с достоверностью факт исполнения С.Н.М. обязательств по договорам долевого участия в строительстве от 12.03.2012 года, отказав в иске (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 7 июня 2013 года N 33-1263/2013).

Споры, возникающие из наследственных правоотношений

Согласно ч.ч. 1, 2 ст. 1112 ГК РФ в состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности.

Не входят в состав наследства права и обязанности, неразрывно связанные с личностью наследодателя, в частности право на алименты, право на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, а также права и обязанности, переход которых в порядке наследования не допускается настоящим Кодексом или другими законами.

Как указано в п. 14 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", в состав наследства входит принадлежавшее наследодателю на день открытия наследства имущество, в частности: имущественные права (в том числе права, вытекающие из договоров, заключенных наследодателем, если иное не предусмотрено законом или договором; исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности или на средства индивидуализации; права на получение присужденных наследодателю, но не полученных им денежных сумм).

В силу норм п. 1 ст. 1183 ГК РФ право на получение подлежавших выплате наследодателю, но не полученных им при жизни по какой-либо причине сумм заработной платы и приравненных к ней платежей, пенсий, стипендий, пособий по социальному страхованию, возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью, алиментов и иных денежных сумм, предоставленных гражданину в качестве средств к существованию, принадлежит проживавшим совместно с умершим членам его семьи, а также его нетрудоспособным иждивенцам независимо от того, проживали они совместно с умершим или не проживали.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 68 вышеуказанного постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2012 года N 9, требования лиц, наделенных правом на получение указанных в п. 1 ст. 1183 ГК РФ невыплаченных наследодателю денежных сумм, а также требования наследников о признании за наследодателем права на их получение либо права на их получение в размере, превышающем установленный наследодателю при жизни, и о возложении на соответствующее лицо обязанности произвести начисление и выплату таких денежных сумм удовлетворению не подлежат. Процессуальное правопреемство по требованиям об установлении и выплате в надлежащем размере денежных сумм, предоставленных гражданину в качестве средств к существованию, не допускается, и в случае смерти лица, обратившегося в суд с таким требованием (например, с требованием о признании права на пенсию), производство по делу применительно к правилам статьи 220 (абзац 7) ГПК РФ подлежит прекращению на любой стадии гражданского судопроизводства.

Без учета приведенных выше правовых норм решением Ленинградского районного суда г. Калининграда от 27 февраля 2013 года были удовлетворены исковые требования А.М.А. о включении в наследство, открывшееся 27 февраля 2012 года после смерти Л., денежных средств в размере <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп. - единовременного пособия в связи со смертью П. 

Разрешая спор и включая в состав наследства указанные денежные средства, суд первой инстанции исходил из того, что право Л. на получение единовременного пособия в связи со смертью супруга П. подтверждено решением Ленинградского районного суда г. Калининграда от 22 февраля 2012 года, но не было реализовано наследодателем в связи со смертью, наступившей 27 февраля 2012 года. В решении суда указано, что Л. имела право на получение единовременного пособия в размере трехмесячной пенсии кормильца - супруга П., умершего 16 декабря 2011 года, в силу положений ст. 9 Закона РФ от 12 февраля 1993 года N 4468-1 (ред. от 08.11.2011) "О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей" и Постановления Правительства РФ от 22 сентября 1993 года N 941 (ред. от 30.12.2011) "О порядке исчисления выслуги лет, назначения и выплаты пенсий, компенсаций и пособий лицам, проходившим военную службу в качестве офицеров, прапорщиков, мичманов и военнослужащих сверхсрочной службы или по контракту в качестве солдат, матросов, сержантов и старшим либо службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семьям в Российской Федерации".

Однако суд не учел, что право Л. на указанное единовременное пособие связано с её личным субъективным правом как супруги умершего военного пенсионера, переход права на получение которого в порядке наследования не допускается, поэтому денежные средства в сумме <данные изъяты> могли быть включены в состав наследства, открывшегося после смерти Л., лишь при условии возникновения у неё при жизни права на получение присужденных ей, но не полученных денежных средств.

Между тем, как следует из материалов дела, на день открытия наследства в связи со смертью наследодателя <данные изъяты> - 27 февраля 2012 года, решение Ленинградского районного суда г. Калининграда от 22 февраля 2012 года, которым за ней было признано право на получение единовременного пособия в связи со смертью супруга П., не вступило в законную силу, следовательно, в соответствии с приведенными выше правовыми нормами подлежало прекращению, как не допускающее правопреемства.

Поскольку у наследодателя Л. не возникло право на получение денежных средств в указанной сумме, данные денежные средства согласно положениям ст. ст. 112, 1183 ГК РФ не входят в состав наследственного имущества.

Вывод суда о том, что решение суда вступило в законную силу, поскольку не было обжаловано Военным комиссариатом Калининградской области, несостоятелен, так как основан на неправильном толковании вышеуказанных норм права.

Отменяя решение суда и принимая новое решение об отказе в иске, судебная коллегия указала, что у истца А.М.А., являющейся наследником первой очереди наследодателя Л., отсутствует право наследования денежной суммы в размере <данные изъяты> (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 15 мая 2013 года N 33-1956/2013).

Учитывая разъяснения, содержащиеся в п. 40 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", при рассмотрении требований о восстановлении срока принятия наследства и признании наследника принявшим наследство, необходимо иметь в виду, что такие требования могут быть удовлетворены лишь при доказанности совокупности следующих обстоятельств:

а) наследник не знал и не должен был знать об открытии наследства или пропустил указанный срок по другим уважительным причинам. К числу таких причин следует относить обстоятельства, связанные с личностью истца, которые позволяют признать уважительными причины пропуска срока исковой давности: тяжелая болезнь, беспомощное состояние, неграмотность и т.п. (статья 205 ГК РФ), если они препятствовали принятию наследником наследства в течение всего срока, установленного для этого законом. Не являются уважительными такие обстоятельства, как кратковременное расстройство здоровья, незнание гражданско-правовых норм о сроках и порядке принятия наследства, отсутствие сведений о составе наследственного имущества и т.п.;

б) обращение в суд наследника, пропустившего срок принятия наследства, с требованием о его восстановлении последовало в течение шести месяцев после отпадения причин пропуска этого срока. Указанный шестимесячный срок, установленный для обращения в суд с данным требованием, не подлежит восстановлению, и наследник, пропустивший его, лишается права на восстановление срока принятия наследства.

Однако, Гвардейский районный суд Калининградской области, признавая решением от 10 декабря 2012 года за Г.М.И. и П. Р.И. право собственности в порядке наследования на 1\2 долю за каждой в праве собственности на жилой дом, расположенный по адресу: <адрес>, посчитал установленным и доказанным то обстоятельство, что П.Р.И. приняла в 2006 году часть наследства отца в виде земельной доли и денежных средств на вкладе в банке путем обращения с заявлением к нотариусу, что означает принятие ею и иного наследство.

Апелляционная инстанция, частично отменяя решение суда, указала на несоответствие выводов суда обстоятельствам дела и неправильное применение норм материального права.

Из материалов дела следует, что Г.М.И. и П.Р.И. являются дочерьми, то есть наследниками первой очереди по закону, И., умершего 03 ноября 1995 года, и Е., умершей в 2001 году.

И. как главе переселенческой семьи в 1959 году был предоставлен в собственность жилой дом с надворными постройками и земельным участком в пос. С. Б-го района К-ой области. Кроме того, в собственности К.И.В. к моменту смерти находилась земельная доля площадью 8,25 га в ТОО "З." и денежные средства на счетах Сберегательного банка РФ.

В соответствии со ст. 1152 ГК РФ для приобретения наследства наследник должен его принять. Принятие наследником части наследства означает принятие всего причитающегося ему наследства, в чем бы оно не заключалось и где бы оно не находилось.

В силу положений ст. 1153 ГК РФ одним из способов принятия наследства является обращение наследника к нотариусу или уполномоченному в соответствии с законом должностному лицу с заявлением о принятии наследства либо о выдаче свидетельства о праве на наследство. Наследство может быть принято в течение шести месяцев со дня открытия наследства (ст. 1154 ГК РФ).

В соответствии со ст. 1155 ГК РФ по заявлению наследника, пропустившего срок, установленный для принятия наследства, суд может восстановить этот срок и признать наследника принявшим наследство, если наследник не знал и не должен был знать об открытии наследства или пропустил этот срок по другим уважительным причинам и при условии, что наследник, пропустивший срок, установленный для принятия наследства, обратился в суд в течение шести месяцев после того, как причины пропуска срока отпали.

Как видно из дела, П.Р.И. обратилась с заявлением к нотариусу о принятии наследства после смерти отца в виде земельной доли и денежных вкладов в августе 2006 года, то есть по истечении установленного законом срока для принятия наследства, открывшегося 04 ноября 1995 года.

Решением мирового судьи судебного участка Гвардейского района Калининградской области от 04 июля 2006 года П.Р.И. был восстановлен пропущенный срок для принятия наследства после смерти родителей.

В связи с тем, что Г.М.И. к участию в рассмотрении данного дела привлечена не была, так как П.Р.И. заявила об отсутствии иных наследников, обстоятельства, установленные решением суда, а именно: наличие уважительных причин пропуска П.Р.И. срока принятия наследства после смерти родителей - более чем на 10 лет после смерти отца, и на 5 лет после смерти матери, а равно и основания для восстановления срока, в силу ч. 2 ст. 61 ГПК РФ не имели преюдициального значения при рассмотрении настоящего спора, и П.Р.И не была освобождена от обязанности доказать наличие уважительных причин попуска ею этого срока.

При разрешении настоящего спора П.Р.И. не было представлено доказательств наличия уважительных причин столь значительного пропуска срока для принятия наследства, открывшегося после смерти отца, и отсутствия у нее объективной возможности реализации своих наследственных прав в установленные законом сроки.

Само по себе то обстоятельство, что П.Р.И. было выдано свидетельство о праве на наследство по закону после смерти отца И. на денежные вклады и земельную долю, которым она впоследствии распорядилась, достаточным основанием для признания за ней права собственности на спорный дом не является.

Учитывая изложенное, судебная коллегия отменила решение суда в части признания за П.Р.И. права собственности на 1/2 долю в праве собственности на вышеуказанный жилой дом и вынесла новое решение об отказе в удовлетворении встречного иска.

В то же время, суд апелляционной инстанции согласился с выводом суда о том, что Г.М.И. фактически приняла наследственное имущество в виде жилого дома, вступив в его владение и управление, поскольку после смерти родителей предоставила дом для проживание своему сыну С., который содержит и обслуживает жилой дом и придомовой земельный участок, произвел ремонт дома.

Данные выводы суда подтверждены материалами дела и по существу ответчицей П.Р.И. не оспаривались, при обращении к нотариусу в 2006 году она не заявляла о правах на спорный дом, что согласуется с пояснениями Г.М.И. в суде первой и второй инстанций о том, что между сестрами была достигнута договоренность, что дом родителей остается семье Г.М.И.

Принимая во внимание доказанность факта принятия Г.М.И. спорного наследственного имущества одним из способов, указанных в законе, а также учитывая, что в удовлетворении встречного иска П.Р.И. отказано, судебная коллегия пришла к выводу о наличии оснований для признания за Г.М.И права единоличной собственности на указанный выше жилой дом (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 13 февраля 2013 года N 33-637/2013).

Споры, связанные с возмещением вреда

По общему правилу, установленному пунктами 1 и 2 статьи 1064 ГК РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины.

Из приведенных правовых норм следует, что установленная статьей 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик.

Решая вопрос о надлежащем ответчике по требованиям о возмещении вреда, необходимо иметь в виду, что по смыслу норм п. 1 ст. 1064, п. 1 ст. 15 ГК РФ для возложения на лицо имущественной ответственности за причиненный вред из деликтных (внедоговорных) отношений необходимо установление фактов наступления вреда, его размера, противоправности поведения причинителя вреда, его вины (в форме умысла или неосторожности), а также причинно-следственной связи между действиями причинителя вреда и наступившими неблагоприятными последствиями. В случае, если вред возник в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения договорного обязательства, нормы об ответственности за деликт не применяются, а вред возмещается в соответствии с правилами об ответственности за неисполнение договорного обязательства или в соответствии с условиями договора, заключенного между сторонами.

Изложенное не было принято во внимание Ленинградским районным судом г. Калининграда, который решением от 25 марта 2013 года обязал возместить вред, причиненный Ш.Н.И., Ш.И.А., Д.А.А. в результате затопления квартиры, принадлежащей им на праве общей долевой собственности (по 1\3 доли в праве собственности), управляющую организацию - ООО "Управляющая компания Ленинградского района" (далее - ООО "УКЛР"), а также взыскал компенсацию морального вреда, штраф за неисполнение требований потребителя в добровольном порядке и судебные расходы.

Между тем из материалов дела следует, что в 2012 году, в рамках исполнения долгосрочной целевой Программы "Капитальный ремонт общего имущества многоквартирных домов городского округа "Город Калининград" в 2012-2014 годах", с использованием средств финансовой помощи из бюджета городского округа "Город Калининград", в многоквартирном доме N по <адрес> производился капитальный ремонт мягкой кровли дома. В связи с этим 12 июня 2012 года был заключен договор подряда, по которому заказчиком работ выступило ООО "УКЛР", а подрядчиком - ООО "Т.". В соответствии с условиями договора заказчик обязался обеспечить организацию строительного контроля в течение всего периода производства работ (п. 5.6.1), а подрядчик взял на себя обязательство возмещать материальный ущерб, нанесенный третьим лицам в процессе ремонта (п. 6.1.17).

Как следует из составленного комиссией ООО "УКЛР" акта обследования принадлежащей истцам на праве собственности квартиры N в доме N по <адрес>, 7 августа 2012 года произошло затопление данной квартиры водой в результате протечки с кровли, в результате которого имуществу истцов причинен вред.

Суд пришел к выводу о том, что ответственность за возмещение истцам причиненного материального ущерба должна быть возложена на ООО "УКЛР" как на управляющую организацию, отвечающую перед собственниками помещений многоквартирного жилого дома за осуществление капитального и текущего ремонта данного дома, и являвшуюся заказчиком работ по ремонту кровли.

Кроме этого, суд сделал вывод, что собственники помещений в многоквартирном доме, в том числе истцы, не являются стороной договора подряда, заключенного между ООО "УКЛР" и ООО "Т.", но состоят в договорных отношениях с заказчиком ООО "УКЛР", на которое, как на заказчика, по условиям договора возложена обязанность проверять ход и качество работы, выполняемой подрядчиком.

Апелляционная инстанция, отменяя решение суда первой инстанции и принимая новое о возложении ответственности за причиненный ущерб на ООО "Т.", указала на неправильное применение судом норм п. 1 ст. 1064 и п. 1 ст. 15 ГК РФ, поскольку суд не учел, что в данном споре причинение вреда имело место не в связи с договорными отношениями между истцами и ООО "УКЛР", как управляющей организацией, а из деликтных (внедоговорных) правоотношений, возникших с ООО "Т.".

Суд не учел, что ООО "УКЛР" не осуществляло текущий ремонт общего имущества многоквартирного дома в рамках исполнения своих обязанностей управляющей организации, а выполняло функции заказчика по договору подряда на капитальный ремонт кровли многоквартирного дома, действуя при этом от имени собственников помещений в данном доме, принявших решение о капитальном ремонте общего имущества за счёт средств финансовой помощи городского бюджета в рамках соответствующей целевой программы, отсутствуют и договорные обязательства ООО "УКЛР" перед истцами по капитальному ремонту кровли указанного многоквартирного дома.

Не принято во внимание судом и то обстоятельство, что заключенным между ООО "УКЛР" (заказчик) и ООО "Т." (подрядчик) договором подряда установлена ответственность именно подрядчика за возмещение материального ущерба, причиненного третьим лицам в процессе ремонта кровли (п. 6.1.17 договора), а также то, что фактически вред имуществу истцов причинен по вине подрядчика ООО "Т.", работники которого сняли старую кровлю над квартирой истцов и не приняли мер по защите квартиры от протечек, в результате чего и произошло ее затопление 7 августа 2012 года.

Исходя из изложенного, суд апелляционной инстанции пришел к выводу об отсутствии правовых оснований для возложения ответственности за причиненный истцам вред на ООО "УКЛР".

Отменяя решение суда в части присуждения истцам компенсации морального вреда, судебная коллегия указала на то, что требование о компенсации морального вреда вытекает из нарушения имущественных прав истцов, поэтому в силу п. 2 ст. 1099 ГК РФ такое требование подлежит удовлетворению только в случае, если это прямо предусмотрено законом.

Учитывая, что имущественный вред причинен из деликтных (внедоговорных) правоотношений и отсутствуют основания компенсации морального вреда, предусмотренные ст. 1100 ГК РФ, когда компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда, а положения Закона РФ от 07 февраля 1992 года N 2300-1 "О защите прав потребителей" к спорным правоотношениями не применимы, судебная пришла к выводу, что отсутствуют основания для присуждения истцам компенсации морального вреда с ООО "Т.", причиненного повреждением имущества в результате затопления квартиры (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 07 августа 2013 года N 33-3442/2013).

Приведенные выше правовые нормы не были приняты во внимание Ленинградским районным судом г. Калининграда при рассмотрении дела по иску К.А.Ю. к ОАО "К.", ООО "М." о возмещении материального вреда.

Разрешая спор и обязывая решением от 30 января 2013 года возместить причиненный имуществу истца вред в размере <данные изъяты> руб. ОАО "К.", суд исходил из того, что фактически именно эта организация являлась субзаказчиком по реализации в Калининградской области плана-графика синхронизации программы ОАО "Г." по газификации населенного пункта - п. Я. К-ой области, и строительству газопровода низкого давления по земельному участку, принадлежащему истцу на праве собственности, в ходе которого было повреждено имущество истца: повреждены расположенные на участке строительные конструкции, отмостка дома, бордюрные плиты и тротуарные плитки, уложенные на участке, а также зеленые насаждения, целостность грунта, размер причиненного вреда составил <данные изъяты> руб.

Однако суд не учел, что ОАО "К." в рамках указанной программы осуществляло строительные работы совместно с привлеченными спецсубподрядными организациями, в связи с чем 29 октября 2010 г. между ОАО "К." (субподрядчик) и ООО "М." (спецсубподрядчик) был заключен договор на выполнение спецсубподрядных работ, по условиям которого ООО "М." приняло на себя обязательство выполнить работы по строительству объекта "газопроводы распределительные в п. Я. Я. городского округа".

Данным договором было определено, что ОАО "К." (субподрядчик) не отвечает по обязательствам ООО "М." (спецсубподрядчик), возникшим из различного рода претензий, требований о возмещении ущерба, судебных исков, возникших, в частности, в связи с производственными травмами, несчастными случаями как в отношении персонала спецсубподрядчика, так и в отношении третьих лиц (пункты 3.7, 4.2, 4.3 договора). Пунктом 7.3 договора установлена ответственность ООО "М." за ущерб, причиненный в результате ненадлежащего выполнения договорных обязательств, который виновная сторона возмещает потерпевшему в форме убытков (денежного размера причиненного ущерба) в полном объеме согласно ст. ст. 15, 17 ГК РФ.

Таким образом, заключенным между указанными организациями договором была предусмотрена ответственность ООО "М." за причинение вреда иным лицам при исполнении условий данного договора.

Принимая во внимание изложенное, а также то обстоятельство, что факт причинения вреда имуществу истца по вине работников ООО "М." установлен при рассмотрении дела судом первой инстанции и подтвержден имеющимися в деле доказательствами, суд апелляционной инстанции отменил решение суда и вынес новое, которым обязал возместить причиненный истцу ущерб ООО "Монтажпроект" (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 22 мая 2013 года N 33-1918/2013).

Неправильное применение законодательства, регулирующего основания компенсации морального вреда, повлекло частичную отмену решения Центрального районного суда г. Калининграда по делу по иску Б.Т.В. к ООО "Уют", ООО "СК-З." о возмещении материального и морального вреда, причиненного затоплением квартиры N в доме N по <адрес>, собственником которой является истец.

Разрешая спор и возлагая обязанность по возмещению материального вреда на ООО "СК-З.", суд первой инстанции сделал верный вывод, что, поскольку затопление квартиры истца произошло по вине подрядной организации - ООО "СК-З.", во время проведения капитального ремонта системы отопления, в результате ненадлежащего исполнения договора подряда, заключенного с управляющей организацией - ООО "Уют" (заказчик), предусматривающего ответственность подрядчика перед третьими лицами за вред, возникший в результате ненадлежащего исполнения договорного обязательства, постольку ООО "СК-З." обязано возместить истцу имущественный вред.

Вместе с тем, судебная коллегия отменила решение суда в части взыскания с ООО "СК-З." в пользу Б.Т.В. компенсации морального вреда и вынесла новое решение об отказе в удовлетворении данного требования.

Принимая такое решение, суд первой инстанции исходил из положений ст. 15 Закона РФ от 07 февраля 1992 года N 2300-1 "О защите прав потребителей", однако не учел, что указанная норма не может быть применена к отношениям истца и ООО "СК-З.", поскольку они в договорных отношениях не состояли, а с учетом положений ст. ст. 1099 и 1100 ГК РФ основания для взыскания компенсации морального вреда отсутствуют (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 04 сентября 2013 года N 33-3861/2013).

Незаконное применение в качестве меры пресечения заключения под стражу является основанием в силу ст. 1070 ГК РФ для возмещения морального вреда гражданину.

Согласно п. 1 ст. 1070 ГК РФ вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, а также вред, причиненный юридическому лицу в результате незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного приостановления деятельности, возмещается за счет казны Российской Федерации, а в случаях, предусмотренных законом, за счет казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом.

Неправильное применение указанной правовой нормы повлекло отмену решения Ленинградского районного суда г. Калининграда от 20 марта 2013 года, которым Е. было отказано в иске к Министерству финансов РФ о компенсации морального вреда, причиненного в результате заключения под стражу с 3 августа 2003 года по 15 сентября 2003 года.

Принимая такое решение, суд первой инстанции исходил из того, что постановлением Ленинградского районного суда г. Калининграда от 5 августа 2003 года в отношении Е., подозреваемого в совершении преступлений, предусмотренных п. п. "а", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ, ч. 3 ст. 158 УК РФ, избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

Постановлением Ленинградского районного суда г. Калининграда от 15 сентября 2003 года удовлетворена поданная в порядке ст. 125 УПК РФ жалоба защитника Е. - адвоката М.О.Ю., на отказ следователя изменить меру пресечения Е. в виде заключения под стражу, постановление следователя СО при Ленинградском РОВД г. Калининграда от 11 августа 2003 года об отказе в удовлетворении ходатайства об изменении меры пресечения в виде заключения под стражу отменено, ранее избранная мера пресечения в виде заключения под стражу в отношении Е. отменена.

По мнению суда, поскольку решение об отмене меры пресечения принято с учетом положительных характеристик Е., наличия у него государственных наград, постоянного места жительства и работы, и отсутствуют данные о признании за ним права на реабилитацию по указанному уголовному делу, постольку отсутствуют основания для присуждения компенсации морального вреда, причиненного вследствие содержания его под стражей в период с 3 августа 2003 года по 15 сентября 2003 года.

Апелляционная инстанция не согласилась с такими выводами суда первой инстанции, поскольку из имеющихся в деле доказательств следует, что решение по вышеуказанному уголовному делу N , возбужденному в отношении Е. по п. п. "а", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ, ч. 3 ст. 158 УК РФ, не принято. Такое уголовное дело на архивном хранении в 1 следственном отделе СУ УМВД России по г. Калининграду отсутствует, не поступало оно на рассмотрение и в Ленинградский районный суд г. Калининграда. Последующий приговор, постановленный в отношении Е. в связи с совершением им иных преступлений, содержит сведения об истце как о ранее не судимом. Доводы Е. о том, что в отношении него по уголовному делу, в рамках производства по которому он был арестован, обвинительный приговор не постановлен, никем не опровергнуты, сведения о прекращении данного уголовного дела по не реабилитирующим основаниям не предоставлены.

В соответствии со ст. 22 Конституции РФ каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению.

В силу ст. 49 Конституции РФ каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда.

При таких обстоятельствах, когда Е. подвергся уголовному преследованию со стороны уполномоченных осуществлять такое преследование государственных органов, доказательств законности уголовного преследования истца данными органами, привлеченными судом первой инстанции к участию в деле, не представлено, обвинительный приговор в отношении Е. не постановлен и сведения о принятом по делу решении отсутствуют, решение суда об отказе Е. в иске о компенсации морального вреда, причиненного незаконным содержанием под стражей, нельзя признать законным и обоснованным.

С учетом изложенного судебная коллегия отменила решение суда и приняла новое решение о взыскании с Министерства финансов РФ за счет казны Российской Федерации в пользу Е. компенсации морального вреда в размере <данные изъяты> рублей (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 10 июля 2013 года N 33-2709).

В нарушение требований гражданского процессуального закона суд не привлек к участию в деле лиц, о правах и обязанностях которых принято решение по делу.

Ш.Т.Ю. обратилась в суд с исковым заявлением к ОСАО "Россия" о взыскании страхового возмещения и неустойки, указав, что 24 июля 2012 г. произошло ДТП с участием ее автомобиля марки "Т." под управлением Б.В.М. и автомобиля "А." под управлением К.Н.В., гражданская ответственность которого на момент ДТП была застрахована в ОСАО "Р." по договору ОСАГО.

Решением Ленинградского районного суда г. Калининграда от 12 декабря 2012 года в удовлетворении требований Ш.Т.Ю. отказано. При этом суд принял решение по делу, затрагивающее права и интересы участников ДТП К.Н.В. и Б.В.М., однако не привлек их к участию в деле в качестве третьих лиц, что в силу ч. 3, п. 4 ч. 4 ст. 330 ГПК РФ послужило основанием для отмены решения суда.

При рассмотрении дела судом апелляционной инстанции по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных главой 39 ГПК РФ, к участию в деле в порядке ст. 42 ГПК РФ в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора, были привлечены К.Н.В. и Б.В.М.

Установив, что действия водителя К.Н.В. в равной степени с водителем Б.В.М. находятся в прямой причинно-следственной связи с причинением вреда истице, руководствуясь статями 1067, 931 Гражданского кодекса РФ, статьями 7, 13 Федерального закона от 25 апреля 2002 года N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств", судебная коллегия пришла к выводу об удовлетворении требований Ш.Т.Ю. к ОСАО "Р." о взыскании страхового возмещения в пределах установленной законом суммы в размере <данные изъяты> рублей (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 10 апреля 2013 года N 33-1156/2013).

При определении размера ущерба, подлежащего взысканию в соответствии со ст. 965 ГК РФ в порядке суброгации с причинителя ущерба в пользу страховой компании, выплатившей страховое возмещение, учитывается износ частей, узлов, агрегатов и деталей, используемых при восстановительных работах.

ООО "Р." обратилось в суд с иском к Б.Е.В., указав, что в результате ДТП, имевшего место 29 сентября 2009 г. на ул. Т. в г. Калининграде с участием ответчика, управлявшего автомобилем "Ю.", и автомобиля "А." под управлением Е., автомобилю последнего были причинены технические повреждения, автомобиль "А." был застрахован по договору КАСКО в ООО "Р.", которое выплатило страховое возмещение Е. в размере <данные изъяты> рубля.

Заочным решением Ленинградского районного суда г. Калининграда от 25 сентября 2013 года с Б.Е.В. в пользу ООО "Р." в соответствии со ст. 965 ГК РФ, а также ч. 3 ст. 1079 ГК РФ в счет возмещения ущерба взыскана денежная сумма в размере <данные изъяты> рубля без учета износа поврежденного транспортного средства.

Между тем п. п. 1 и 2 ст. 15 ГК РФ предусмотрено, что лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере. Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб).

В силу п. 1 ст. 1102 ГК РФ лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 ГК РФ.

Таким образом, из смысла приведенных выше правовых норм следует, что при определении размера ущерба необходимо учитывать амортизационный износ деталей, требующих замены, в связи с чем судебной коллегией на основании представленного ответчиком экспертного заключения о стоимости восстановительного ремонта с учетом амортизационного износа автомобиля "А." размер денежной суммы, взысканной в счет возмещения ущерба, был снижен до <данные изъяты> руб. (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 23 января 2013 года N 33-207/2013).

Ответственность юридического лица, предусмотренная п. 1 ст. 1068 ГК РФ, наступает за вред, причиненный его работником при исполнении им своих трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

ООО "Р." обратилось в суд с иском к В.В.Н., указав, что в результате ДТП с участием ответчика, управлявшего автомобилем "М.", и водителя Г., управлявшего катком "Х.", последнему были причинены технические повреждения. Каток был застрахован по договору добровольного страхования в ООО "Р.", которое выплатило страховое возмещение собственнику катка в размере <данные изъяты> рублей. С учетом, что В.В.Н. был признан виновным в ДТП, по договору ОСАГО истцу было компенсировано <данные изъяты> руб. Истец просил взыскать с ответчика в порядке суброгации денежную сумму в размере <данные изъяты> руб.

Решением Гвардейского районного суда г. Калининграда от 14 марта 2013 года с В.В.Н. в пользу ООО "Р." в порядке суброгации в счет возмещения ущерба взыскана денежная сумма в размере <данные изъяты> руб.

Апелляционным определением от 22 мая 2013 года указанное решение суда отменено, в удовлетворении иска ООО "Р." к В.В.Н. отказано.

Статьей 1068 ГК РФ предусмотрено, что юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей. Работниками признаются граждане, выполняющие работу на основании трудового договора (контракта), а также граждане, выполняющие работу по гражданско-правовому договору, если при этом они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ.

Оценив имеющиеся в материалах дела доказательства, судебная коллегия установила, что В.В.Н., управляя автомобилем "М.", принадлежащим на праве собственности индивидуальному предпринимателю Д., фактически исполнял трудовые обязанности водителя у данного индивидуального предпринимателя, то есть в момент ДТП В.В.Н. находился при исполнении трудовых обязанностей.

Таким образом, на основании приведенной нормы права денежные средства в счет возмещения ущерба в порядке суброгации (ст. 965 ГК РФ) подлежали взысканию с работодателя - индивидуального предпринимателя Д., а не с его работника В.В.Н. (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 22 мая 2013 года N 33-2080/2013).

Споры, связанные с применением законодательства о страховании жизни и здоровья военнослужащих

Обязанность страховщика произвести страховую выплату военнослужащим и приравненным к ним лицам в связи с установлением инвалидности после увольнения с военной службы вследствие заболевания, полученного в период прохождения военной службы, связана исключительно с наступлением страхового случая в период действия договора страхования. Истечение срока действия договора свидетельствует о прекращении у сторон обязательств по этому договору.

П.М.Л. обратился в суд с иском к ЗАО "МАКС" о выплате страхового возмещения в связи с установлением ему инвалидности в 2012 году после увольнения со службы в органах внутренних дел УМВД России по Калининградской области вследствие заболевания, полученного в период прохождения службы.

При рассмотрении дела установлено, что приказом начальника УМВД России по Калининградской области от 05 декабря 2011 года N П.М.Л. был уволен из органов внутренних дел по п. "ж" ч. 1 ст. 58 Положения о службе в органах внутренних дел - по болезни. 15 февраля 2012 года ему установлена <данные изъяты> группа инвалидности в связи с заболеванием, полученным в период службы в органах внутренних дел.

28 февраля 2011 года между УВД по Калининградской области и ЗАО "М." был заключен государственный контракт N на оказание услуг обязательного государственного страхования жизни и здоровья лиц рядового и начальствующего состава УВД по Калининградской области, содержащихся за счет средств областного бюджета Калининградской области и средств Городского округа "Город Калининград", срок его действия - с 01 января 2011 года до 31 декабря 2011 года включительно.

26 марта 2012 года между МВД РФ и ООО СК "С. " заключен контракт, по которому страховщик принимает на себя обязательства по настоящему контракту по страховым случаям, происшедшим с 01 января 2012 года по 31 декабря 2012 года. В связи с чем в качестве соответчика к участию в деле была привлечена страхования компания ООО СК "С. ".

Решением Центрального районного суда г. Калининграда от 24 декабря 2012 года с ЗАО "М." в пользу П.М.Л. взыскано страховое возмещение и штраф. При этом суд первой инстанции исходил из положений пункта 3.2 государственного контракта от 28 февраля 2011 года N , заключенного с ЗАО "М.", которым предусмотрено, что осуществление страховых выплат уволенным лицам при наступлении страховых случаев в течение года после увольнения производится страховщиком, у которого эти лица были застрахованы на момент увольнения. Учитывая, что срок действия договора продлевался, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что обязанность произвести указанную выплату возникла именно у ЗАО "М.".

Апелляционным определением от 3 апреля 2013 года решение суда отменено в связи с неправильным применением норм материального права.

Так, из содержания положений ст. ст. 934, 957 ГК РФ следует, что обязанность страховщика по выплате страхового возмещения по договору личного страхования обусловлена наступлением страхового случая в период действия договора.

Согласно п. 2 ч. 1 ст. 942 ГК РФ указание на событие, на случай наступления которого осуществляется страхование (страховой случай), является существенным условием договора страхования.

В соответствии с п. 2 ст. 9 Закона РФ от 27 ноября 1992 года N 4015-1 "Об организации страхового дела в Российской Федерации" страховым случаем является свершившееся событие, с наступлением которого возникает обязанность страховщика произвести страховую выплату.

В соответствии с ч. 2 ст. 6 Федерального закона от 28 марта 1998 года N 52-ФЗ "Об обязательном государственном страховании жизни и здоровья военнослужащих, граждан, призванных на военные сборы, лиц рядового и начальствующего состава органов внутренних дел Российской Федерации, Государственной противопожарной службы, органов по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, сотрудников учреждений и органов уголовно-исполнительной системы" договор страхования заключается в письменной форме на один календарный год. Порядок пролонгации действия указанного договора оговариваются при его заключении.

Таким образом, обязанность страховщика произвести страховую выплату связана исключительно с наступлением страхового случая в период действия договора страхования. Истечение срока действия договора свидетельствует о прекращении у сторон обязательств по этому договору.

При таких обстоятельствах лица, уволенные со службы по определенным основаниям, хотя и не являются сотрудниками органов внутренних дел, однако в случае наступления страхового случая до истечения года после увольнения наравне с действующими сотрудниками считаются застрахованными. Учитывая, что страховщиком в 2012 году являлось ООО СК "С. " и действующие сотрудники были застрахованы именно в этой страховой компании, то и лица, уволенные с военной службы и получившие инвалидность вследствие заболевания, полученного в период военной службы, к каковым относится и истец, считаются застрахованными в этой же страховой компании, в связи с чем именно с ООО СК "С. " подлежит взысканию страховое возмещение.

Условие же договора, на которое ссылался суд первой инстанции в решении (пункт 3.2 государственного контракта от 28 февраля 2011 года N ) противоречит закону и не может повлечь обязанность по выплате страхового возмещения ЗАО "М.", поскольку обязанность страховой выплаты не может быть связана с каким-либо иным обстоятельством, кроме как с наступлением страхового случая. Учитывая, что увольнение застрахованного лица не является страховым случаем, страховщик, в период действия контракта с которым произошло увольнение, не отвечает по обязательствам, вытекающим из государственного контракта, в том случае если сам страховой случай, то есть установление инвалидности произошло в период действия государственного контракта с другим страховщиком.

Судебной коллегией по делу было принято новое решение, которым с ООО СК "С. " в пользу П.М.Л. взыскано страховое возмещение в связи с установлением инвалидности после увольнения со службы в органах внутренних дел УМВД России по Калининградской области вследствие заболевания, полученного в период прохождения службы (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 03 апреля 2013 года N 33-1470/2013).

Споры о защите прав потребителей

В силу положений ст. ст. 475, 503 ГК РФ, ст. ст. 18, 19 Закона РФ "О защите прав потребителей" потребитель в случае обнаружения недостатков в отношении технически сложного товара в течение гарантийного срока вправе отказаться от исполнения договора купли-продажи и потребовать возврата уплаченной за такой товар суммы. По истечении этого срока такие требования потребителя подлежат удовлетворению, в частности, при обнаружении существенного недостатка товара, понятие которого является правовым.

Я.Н.В. обратилась в суд с иском о расторжении договора купли - продажи автомобиля марки Ф., ДД.ММ.ГГГГ года выпуска, переданного по акту приема-передачи от 18.12.2009 г., на который продавец предоставил гарантию качества автомобиля на срок 24 месяца без ограничений по пробегу.

Истица указывала, что в период гарантийного срока она неоднократно обращалась к ответчику с заявлениями о неисправностях автомобиля, в связи с чем ответчиком осуществлялся его ремонт в апреле 2011 г. (проведены работы по ремонту головки блока цилиндров двигателя внутреннего сгорания с заменой всех 4-х поршней в сборе и сопутствующих запчастей, на что предоставлена гарантия до 08.12.2012 г.).

В июне 2012 г. истица вновь обратилась в сервисный центр для установления причин возникновения неисправности при работе двигателя, т.к. панель управления выдала информацию об ошибке в работе ДВС, и в июле ею направлена претензия о расторжении договора в связи с нежеланием проводить гарантийные работы.

Ответчик повторно предложил истцу провести гарантийные работы на двигателе с целью устранения неисправности ДВС и в июле 2012 г. в рамках гарантийного ремонта без получения согласия истицы ответчиком произведены работы по устранению неисправности, после чего автомобиль был передан истцу.

Обращаясь в суд, истица полагала, что характер двух ремонтов двигателя автомобиля дает основание полагать, что заводской дефект не был в полной мере своевременно диагностирован и устранен, что привело к дальнейшему разрушению двигателя. Считала недостаток товара существенным и выявленным неоднократно.

Решением суда в удовлетворении требований отказано.

Отказ в иске мотивирован тем, что обратившись к продавцу с заявленными недостатками товара и получив от продавца автомобиль с исправленными по гарантии недостатками и далее используя его по назначению, потребитель использовал свое предусмотренное законом альтернативное право на незамедлительное безвозмездное устранение недостатков товара и впоследствии по основанию обнаружения ранее заявленных и исправленных продавцом недостатков технически сложного товара в течение 15 дней после его получения не вправе требовать расторжения договора купли-продажи. Не усмотрел суд оснований и для расторжения договора купли-продажи по мотиву наличия у технически сложного товара существенных недостатков, достаточных для удовлетворения иска на момент рассмотрения спора, сославшись на непредоставление истцом соответствующих доказательств.

С законностью и обоснованностью такого решения не согласилась апелляционная инстанция, и, удовлетворив заявленный иск, указала, что последствия передачи покупателю товаров ненадлежащего качества предусмотрены, в частности, статьями 475, 503 ГК РФ и пунктом 1 статьи 18 Закона РФ "О защите прав потребителей" и предусматривают право покупателя по своему выбору отказаться от исполнения договора купли-продажи и потребовать возврата уплаченной за товар денежной суммы либо потребовать замены товара ненадлежащего качества товаром, соответствующим договору.

В отношении технически сложного товара (к которому отнесен легковой автомобиль) потребитель вправе отказаться от исполнения договора купли-продажи и потребовать возврата денежных средств либо предъявить требование о его замене в течение пятнадцати дней со дня передачи потребителю такого товара. По истечении этого срока указанные требования подлежат удовлетворению, в частности, в случаях обнаружения существенного недостатка товара.

Согласно п. 1 ст. 19 Закона РФ "О защите прав потребителей" потребитель вправе предъявить предусмотренные статьей 18 этого же Закона требования к продавцу (изготовителю, уполномоченной организации или уполномоченному индивидуальному предпринимателю, импортеру) в отношении недостатков товара, если они обнаружены в течение гарантийного срока или срока годности.

Из смысла указанных положений закона следует, что моментом возникновения правоотношений между потребителем и, в частности, изготовителем является время обнаружения потребителем недостатков в товаре, а не заключение договора купли-продажи товара.

Судом установлено, что потребителем недостатки двигателя автомобиля обнаружены в пределах гарантийного срока, что подтверждается первичным обращением Я.Н.В. со ссылками на панели информации об ошибке в работе ДВС (двигателя внутреннего сгорания) и заказом-нарядом ответчика о выполнении работ.

По повторному обращению истицы (панель управления выдала информацию об ошибке в работе ДВС) ответчиком также были произведены ремонтные работы, однако, производство работ не было согласовано с истицей, направившей 02.07.2012 г. претензию о расторжении договора в связи с нежеланием проводить гарантийные работы.

С учетом изложенного, судебная коллегия пришла к выводу, что в приобретенном истицей автомобиле, являющемся технически сложным товаром, в период гарантийного срока эксплуатации обнаружен существенный недостаток, который проявляется вновь после его устранения, - недостаток товара, повторно проявляющийся после проведения мероприятий по его устранению, выразившийся в повторной неисправности двигателя внутреннего сгорания после проведения мероприятий по его устранению, что согласно п. 1 ст. 19 Закона позволяет потребителю предъявить предусмотренные статьей 18 Закона требования к продавцу (изготовителю, уполномоченной организации или уполномоченному индивидуальному предпринимателю, импортеру) в отношении недостатков товара, если они обнаружены в течение гарантийного срока или срока годности, удовлетворив заявленный иск в части расторжения договора, взыскании денежных средств и убытков, компенсации морального вреда (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 3 апреля 2013 года N 33-1460/2013).

Судебная коллегия по гражданским делам

Калининградского областного суда