Обзор судебной практики по рассмотрению районными (городскими) судами Калининградской области гражданских дел в первом полугодии 2016 г.

Споры, вытекающие из жилищных правоотношений

Лица, страдающие тяжелыми формами хронических заболеваний, входящими в Перечень тяжелых форм хронических заболеваний, при которых невозможно совместное проживание граждан в одной квартире, утвержденный постановлением Правительства РФ от 16.06.2006 года N 378, и обладающие в этой связи в соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 57 ЖК РФ правом на обеспечение жильем во внеочередном порядке утрачивают такое право при излечении.

Удовлетворяя требования R. и возлагая на администрацию городского округа "Город Калининград" обязанность по предоставлению ей во внеочередном порядке на основании договора социального найма на состав семьи один человек благоустроенное жилое помещение, отвечающее установленным санитарным и техническим требованиям, суд первой инстанции исходил из того, что истица, страдающая подтвержденным заключением врачебной комиссии ГБУЗ "В." от 09.02.2015 года заболеванием, входящим в упомянутый выше Перечень, при котором невозможно совместное проживание граждан в одной квартире, проживает в коммунальной шестикомнатной квартире, занимая вместе с сыном и внуком в этой квартире две принадлежащие ей на праве собственности комнаты, с апреля 2015 года состоит на учете малоимущих граждан, нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма, по городскому округу "Город Калининград" под N , в связи с чем в силу требований действующего жилищного законодательства обладает правом на внеочередное обеспечение жильем.

Отменяя решение, судебная коллегия сослалась на то, что в результате длительно проведенного лечения по состоянию уже на сентябрь 2015 года форма туберкулеза, которым страдает истица, стала незаразной -без выделения бактерий туберкулеза и её заболевание уже не относилось к включенным в Перечень тяжелых форм хронических заболеваний, при которых невозможно совместное проживание граждан в одной квартире, что подтверждается заключением врачебной комиссии ГБУЗ "В." от 04.09.2015 года.

Из последующих заключений врачебной комиссии от 18.01.2016 и от 29.01.2016 следует, что с декабря 2015 года форма туберкулеза у R. стала неактивной.

Несмотря на то, что истица продолжает состоять на учете в В., имеющееся у нее заболевание не входит в Перечень тяжелых форм хронических заболеваний, при которых невозможно совместное проживание граждан в одной квартире.

Распоряжениями комитета муниципального имущества от 27.01.2016 R. была правомерно снята с учета граждан, нуждающихся в жилых помещениях, а также исключена из льготного списка граждан, страдающих заболеваниями, входящими в Перечень..., в связи с чем законных оснований для возложения на администрацию ГО "Город Калининград" обязанности по предоставлению ей жилья во внеочередном порядке не имелось, что повлекло отмену решения суда с принятием нового судебного акта об отказе в иске.

Доводы истицы со ссылками на указание в представленных ею медицинских документах на возможность рецидива активного туберкулеза у пролечившихся больных и нежелательное в этой связи проживание таких лиц в коммунальных квартирах в связи с угрозой заражения отклонены судебной коллегией с обоснованным выводом о том, что основанием к удовлетворению иска и внеочередному обеспечению жильем признаны быть не могут (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от ДД.ММ.ГГГГ).

Добровольный выезд члена семьи нанимателя из квартиры, длительное непроживание в ней без объективных причин и неисполнение обязательств, вытекающих из договора социального найма, свидетельствуют об отказе от жилищных прав, отсутствии интереса к спорному жилью и влекут признание такого лица утратившим права на жилье на основании части 2 статьи 83 ЖК РФ.

П.Н.А. обратилась в суд с иском к своему отцу П.А.П. о признании его утратившим право пользования жилым помещением по адресу: <адрес>, снятии с регистрационного учета, указав, что с ДД.ММ.ГГГГ она зарегистрирована и постоянно проживает в указанной квартире, нанимателем которой являлась её бабушка - Д., умершая 18 февраля 2015 года. Кроме неё в квартире зарегистрированы и проживают её мать и родной брат, а также имеет регистрацию отец, который с 1994 года в квартире не проживает, сохраняя лишь регистрацию в ней.

В 1994 году вся их семья переехала жить в дом, который был построен на денежные средства родителей, однако в 2000 году её родители расторгли брак, истица возвратилась в спорную квартиру, где стала проживать одной семьей со своей бабушкой, осуществляя уход за ней. Её мать оставалась проживать в доме. В 2002 году дом был продан и родители приобрели себе по двухкомнатной квартире каждый, в одной из которых и проживает ее отец до настоящего времени.

В свою очередь П.А.П. обратился в суд со встречным иском об устранении препятствий в пользовании спорным жильем, настаивая, что право пользования квартирой он не утратил. Не оспаривая того, что после строительства дома вся его семья -супруга и двое детей добровольно выехали из указанной квартиры, полагает, что после расторжения брака с супругой он переехал жить в спорное жилье к матери, а затем временно выехал в квартиру по <адрес>, приобретенную им после продажи дома имел в ней временную регистрацию. Указывал, что он не отказывался от своих прав на это жилье, передавал деньги матери на оплату жилья, а с 2014 года проживает в Тайланде, где проходит лечение.

Судом установлено, что нанимателем спорной квартиры являлась Д. -бабушка истицы, умершая 18.02.2015 года. С ДД.ММ.ГГГГ в квартире постоянно зарегистрированы в качестве членов семьи нанимателя П.А.П. (сын нанимателя), Е. (невестка), П.Н.А. (внучка), Г. (внук).

В 1992-1994 годах семья П. из 4-х человек выехала проживать в построенный супругами дом, в 2000 году брак между супругами был расторгнут, в 2002 году жилой дом ими продан, и бывшие супруги приобрели себе по двухкомнатной квартире каждый.

Решением суда в удовлетворении первоначально заявленного иска отказано, иск П.А.П. удовлетворен и на его дочь возложена обязанность не чинить отцу препятствий в пользовании жильем путем выдачи ключей от квартиры.

Разрешая спор, суд пришел к правильному выводу о том, что вселившись в спорное жилое помещение вместе с нанимателем Д. в качестве членов её семьи, все вышеперечисленные лица приобрели равное с ней право пользования указанным жилым помещением.

При этом суд, установив, что отсутствуют доказательства вселения П.А.П. в спорную квартиру после продажи жилого дома, равно как и не имеется доказательств проживания в ней совместно с нанимателем - его матерью Д., вместе с тем отказал в удовлетворении требований П.Н.А. о признании ее отца утратившим право пользования спорным жилым помещением, с чем не согласился апелляционный суд и принял решение о признании П.А.П. утратившим права на жилье.

Факт непроживания П.А.П. с 1994 года в спорной квартире подтвержден имеющимися в деле письменными доказательствами -актами управляющей организации и показаниями свидетелей - соседей, родственников, в квартире отсутствуют принадлежащие ему вещи, что ответчик не оспаривал.

Доказательств исполнения обязательств, вытекающих из договора найма жилого помещения, в том числе и по оплате за жилое помещение и коммунальных услуг, ответчиком П.А.П. не представлено, тогда как его дочерью осуществлялись такие обязанности, о чем свидетельствуют оплаченные ею квитанции.

После смерти нанимателя ее внучке - П.Н.А. как совместно проживавшему с умершей члену её семьи пенсионным органом была выплачена недополученная пенсия.

Ответчик П.А.П., выражая несогласие с такими действиями Отделения пенсионного фонда РФ по Калининградской области и настаивая на том, что эти денежные средства должны были быть получены им, в качестве препятствий к совершению с его стороны таких действий, а также действий по организации погребения своей матери Д., которая была похоронена за счет внучки, указывал на временное нахождение в Тайланде.

При этом тот факт, что П.А.П. проживает в Тайланде на протяжении уже нескольких лет, им не оспаривался, признавался в ходе рассмотрения и обосновывался исключительно прохождением там лечения по поводу заболевания позвоночника, то есть временно.

Давая оценку таким возражениям ответчика, судебная коллегия указала, что в нарушение ст. 56 ГПК РФ доказательств прохождения такого лечения на протяжении столь длительного периода времени П.А.П. не было представлено ни суду первой, ни суду апелляционной инстанции.

Учтено судебной коллегией и то, что входная дверь в спорную квартиру была заменена еще при жизни нанимателя в связи с ветхим состоянием прежней, при этом за получением ключей ответчик, проживающий за пределами РФ, не обращался, попыток вселиться в спорное жилье не предпринимал. Доводов о том, что ему чинились препятствия в пользовании спорным жилым помещением, ответчиком приведено не было, а с иском об устранении препятствий в пользовании П.А.П. обратился только в ходе рассмотрения заявленного дочерью спора о признании его утратившим право пользования этим жилым помещением.

С учетом имеющихся в деле доказательств, с очевидностью свидетельствующих о том, что добровольно выехав из спорного жилого помещения еще в 1994 году в принадлежащий ему на праве собственности жилой дом, а затем проживая в квартире, приобретенной от продажи дома, П.А.П. никогда для проживания в спорное жилое помещение не возвращался, совместно с его нанимателем не проживал в отсутствие к тому каких-либо препятствий, обязательств, вытекающих из договора социального найма жилого помещения, не исполнял, судебная коллегия пришла к выводу, что такое отсутствие П.А.П. в квартире на протяжении более 20 лет не может быть признано временным применительно к положениям ст. 71 ЖК РФ, вследствие чего имеются законные основания для вывода об утрате права пользования спорной квартирой (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от ДД.ММ.ГГГГ).

В силу ст. 4 Закона РФ "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации" служебные жилые помещения приватизации не подлежат.

При этом нарушение порядка отнесения жилого помещения к специализированному жилищному фонду не позволяет отнести такое жилье к фонду социального использования и исключает признание за жильцами права пользования им на условиях договора социального найма.

Удовлетворяя требования Ш.Л.А. и признавая за ней право собственности на жилое помещение в г. J. Калининградской области в порядке приватизации, суд, установив, что истице, работающей на разных должностях в войсковой части, в связи с трудовыми отношениями в 1986 году было предоставлено для проживания спорное жилье, исходил из законности проживания в нем и отсутствия доказательств того, что на момент предоставления истице данного жилого помещения оно в установленном законом порядке было отнесено к специализированному жилищному фонду.

Учтено было судом и то, что распоряжением Правительства РФ от 19 августа 2011 г. N 1470-р военный городок г. J. Багратионовского района Калининградской области, где расположено занимаемое истицей помещение, исключен из Перечня закрытых военных городков Вооруженных Сил Российской Федерации, имеющих жилищный фонд. Следовательно, спорное помещение не является служебным и в этой связи может быть приватизировано истцом как занимаемое на условиях договора социального найма.

С такими выводами судебная коллегия не согласилась, отменив решение суда.

Статьей 4 Закона Российской Федерации от 4 июля 1991 г. N 1541-1 "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации" установлено, что не подлежат приватизации жилые помещения, находящиеся в аварийном состоянии, в общежитиях, в домах закрытых военных городков, а также служебные жилые помещения.

Собственники жилищного фонда или уполномоченные ими органы, а также предприятия, за которыми закреплен жилищный фонд на праве хозяйственного ведения, и учреждения, в оперативное управление которых передан жилищный фонд, с согласия собственников вправе принимать решения о приватизации служебных жилых помещений и находящегося в сельской местности жилищного фонда стационарных учреждений социальной защиты населения.

Определяя правовой статус спорного жилого помещения, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что истица занимает жилое помещение на условиях договора социального найма, что судебной коллегией признано ошибочным.

Из материалов дела следует, что спорное жилое помещение является государственной собственностью Российской Федерации, находится в ведении Министерства обороны РФ. В муниципальной собственности не находится и решения о его передаче в муниципальную собственность Министерством обороны Российской Федерации не принималось.

Приказом Министра обороны Российской Федерации от 15 февраля 2000 г. N 80 было установлено, что гражданский персонал обеспечивался на период работы только служебными помещениями.

Предоставленное Ш.Л.А., как гражданскому персоналу войсковой части, жилое помещение, принадлежащее Министерству обороны Российской Федерации, находилось в закрытом военном городке, то есть в силу закона являлось служебным, поэтому исключение его из специализированного жилого фонда должно производится согласно положений ч. 2 ст. 92 ЖК РФ, п. 12 Правил и порядка отнесения помещений к специализированному жилищному фонду (утв. постановлением Правительства РФ от 26.01.2006 года N 42) на основании решения органа, осуществляющего управление государственным жилищным фондом.

Постановлением Правительства Российской Федерации от 29 декабря 2008 г. N 1053 "О некоторых мерах по управлению федеральным имуществом" Министерство обороны Российской Федерации наделено полномочиями по управлению федеральным имуществом, находящимся у Вооруженных Сил Российской Федерации на праве хозяйственного ведения или оперативного управления.

Согласно подпункту "м" пункта 2 названного Постановления Министерство обороны Российской Федерации в целях управления имуществом Вооруженных Сил Российской Федерации и подведомственных Министерству обороны Российской Федерации организаций принимает решения о включении жилых помещений в специализированный жилищный фонд с отнесением таких помещений к определенному виду жилых помещений специализированного жилищного фонда, а также об исключении жилых помещений из указанного фонда.

Из материалов дела следует, что решения об исключении спорного жилого помещения из числа служебного уполномоченным органом не принималось, с истицей был заключен типовой договор найма служебного жилого помещения.

То обстоятельство, что на дату предоставления жилья оно в установленном законом порядке к служебному жилищному фонду отнесено не было, основанием к удовлетворению иска признано быть не может, поскольку каких-либо положений, позволяющих в случае нарушения порядка отнесения жилого помещения к специализированному жилищному фонду отнести такое жилое помещение к жилищному фонду социального использования и признать за гражданами, проживающими в таком жилом помещении на основании договора найма служебного жилого помещения, право пользования им на условиях договора социального найма, законодательство не содержит.

Решение о предоставлении жилого помещения истице на условиях социального найма уполномоченным органом не принималось.

Поскольку на момент предоставления истице спорного жилого помещения оно имело статус служебного и было предоставлено истице в качестве такового в связи с трудовыми отношениями на период работы, до настоящего времени статус квартиры не изменен, оснований для признания за истицей права собственности на спорное жилое помещение в порядке приватизации у суда не имелось (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 27 января 2016 г.).

Служебные жилые помещения, расположенные в закрытых военных городках, приватизации не подлежат.

Исключение военного городка, в котором расположено предоставленное гражданину служебное жилье, из числа закрытых не предполагает автоматическое изменение статуса самого жилого помещения.

Решением суда иск Ч. и его супруги Ё., действующей в своих и в интересах двоих несовершеннолетних детей, удовлетворен, за ними признано право собственности в порядке приватизации на квартиру, расположенную в пос. Ж. Гурьевского района.

Принимая такое решение, суд, установив, что изначально указанная квартира, расположенная в закрытом военном городке, была предоставлена истцу в качестве служебного жилья, пришел к выводу о том, что исключение военного городка из перечня закрытых автоматически влечет утрату жилым помещением статуса служебного.

Отменяя решение суда и отказывая в иске, судебная коллегия указала, что в силу прямого указания закона - ст. 4 Закона Российской Федерации от 4 июля 1991 г. N 1541-1 "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации" служебные жилые помещения не подлежат приватизации.

При этом исключение военного городка пос. Ж. в 2011 году из перечня закрытых военных городков ВС РФ не изменяет статус самого жилого помещения, учтенного в качестве служебного.

Исходя из положений ст. 7 Федерального закона от 29 декабря 2004 г. N 189-ФЗ "О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации", Верховный Суд Российской Федерации в Обзоре законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за первый квартал 2006 года, утвержденном Постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 7 и 14 июня 2006 г. (вопрос 21), разъяснил, что факт принятия решения о передаче служебных жилых помещений, которые находились в государственной собственности и были закреплены за государственными предприятиями или учреждениями на праве хозяйственного ведения или оперативного управления, в муниципальную собственность предполагает изменение статуса жилого помещения.

Следовательно, утрата статуса служебного жилого помещения связана с фактом передачи таких помещений в муниципальную собственность, что влечет для граждан, которые занимают указанные жилые помещения, возможность приобрести их в собственность в соответствии с положениями ст. 2 Закона РФ "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации".

Между тем, по настоящему делу доказательств того, что с момента исключения п. Ж. (военный городок) из перечня имеющих жилищный фонд закрытых военных городков ВС РФ спорная квартира была передана в муниципальную собственность, материалы дела не содержат.

Занимаемое истцами помещение имеет статус служебного, что исключает возможность его приватизации (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 6 апреля 2016 г.).

Лицо, занимающее служебное жилое помещение без законных к тому оснований, подлежит выселению из него по иску собственника жилья.

Обращаясь в суд с иском о выселении У.Н.И., ФГКУ "Западное региональное управление жилищного обеспечения" МО РФ ссылалось на то, что нежилое здание - общежитие, включая столовую, расположенное в г. Советске Калининградской области, военный городок N , является собственностью Российской Федерации, учтено в реестре федерального имущества и ранее находилось в оперативном управлении ФГУ "Черняховская квартирно-эксплуатационная часть района" МО РФ и использовалось под общежитие (гостиница).

Приказом директора Департамента имущественных отношений МО РФ от 02.06.2014 это здание передано в оперативное управление ФГКУ "1409 Военно-морской клинический госпиталь" МО РФ для организации работы поликлинического отделения лечебно - диагностического центра, однако использование под такие цели помещений нежилого здания в настоящее время невозможно вследствие того, что часть помещений на третьем этаже занимает У.Н.И.

Ссылаясь на то, что спорное жилье было выделено У.Н.И. решением жилищной комиссии войсковой части в 2004 году и предоставлено на основании договора найма жилого помещения, оборудованного для временного проживания, а также учитывая, что срок заключенного в 2009 году на 5 лет договора найма служебного жилья, истек, принимая во внимание отсутствие сведений об отношении У.Н.И. к Министерству обороны Российской Федерации, истец полагал, что ответчик, занимающая жилье без законных оснований, обязана освободить его, а в случае отказа она подлежит выселению без предоставления другого жилого помещения.

Разрешая настоящий спор и отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции исходил из того, что ответчик на момент введения в действие (1 марта 2005 года) Жилищного кодекса Российской Федерации состояла в трудовых отношениях с войсковой частью N и не подлежала выселению из общежития.

Признав, что занимаемое ответчицей жилое помещение в общежитии было предоставлено У.Н.И. на законном основании, является единственным местом ее жительства, суд, применяя положения п. 2 ч. 2 ст. 103 ЖК РФ в совокупности с п. 9 ст. 108 ЖК РСФСР, пришел к выводу, что У.Н.И. не утратила основания для пользования спорным жилым помещением и не может быть выселена из занимаемого помещения без предоставления ей жилого помещения.

Подобные суждения суда признаны судебной коллегией ошибочными.

Из материалов дела следует, что У.Н.И. в 1985 году принята на работу в войсковую часть N в должности <данные изъяты>, в 2010 году уволена в связи с сокращением штата.

До 1998 года У.Н.И. проживала в другом жилом помещении, которое ею было приобретено в собственность и в 1998 году продано.

Протоколом жилищной комиссии войсковой части N от 01 сентября 2004 года по результатам рассмотрения заявления У.Н.И. ей выделена жилая площадь в военном общежитии по <адрес>.

Между командиром войсковой части N и <данные изъяты> У.Н.И. был заключен типовой договор найма жилого помещения, оборудованного для временного проживания, условиями которого предусматривалось, что помещение предоставлялось для временного проживания сроком на 5 лет, по истечении которого У.Н.И. обязалась освободить и сдать в месячный срок служебное жилье и подсобные помещения, своевременно выписаться.

При этом ответчик У.Н.И. к числу военнослужащих или членам семьи военнослужащего не относилась, состояла в трудовых отношениях с указанной войсковой части в должности <данные изъяты> и право на обеспечение жилым помещением за счет средств федерального бюджета и в порядке, предусмотренном Федеральным законом "О статусе военнослужащих", у нее отсутствовало и не имеется в настоящее время.

Таким образом, предоставление У.Н.И. указанных помещений общежития носило временный характер, сроком на 5 лет и не являлось мерой улучшения её жилищных условий.

Законные основания предоставления данных помещений общежития У.Н.И. отсутствуют, решение о предоставлении этих помещений ответчику для постоянного проживания в установленном законом порядке Департаментом жилищного обеспечения МО РФ не принималось.

Занимаемые ответчиком помещения общежития не являются самостоятельным жилым помещением, соответственно, не могли являться предметом договора найма служебного жилого помещения.

Кроме того, спорное здание состоит из трех этажей, площадью более 300 кв. м каждый, в нем расположены нежилые помещения, связанные с общественным питанием, гостиница с жилыми и вспомогательными помещениями, банкетным залом и кухней (столовой), а на третьем - жилые комнаты, кухни и санузлы, всего 31 помещение, часть из которых в виде оборудованного отдельного помещения, состоящего из двух комнат, общей площадью <данные изъяты> кв. м, занимает У.Н.И. и имеет регистрацию в нем с ДД.ММ.ГГГГ, тогда как сведения об изменении планировки третьего этажа и об оборудовании указанных помещений под квартиру в технический паспорт не вносились.

При таком положении, учитывая отсутствие доказательств, подтверждающих возникновение у У.Н.И. основанного на законе права постоянного проживания в спорных помещениях общежития на условиях договора найма служебного помещения, правовые основания к проживанию ответчицы в нем отсутствуют и У.Н.И. подлежит выселению из общежития без предоставления другого жилья по иску собственника (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 20 июля 2016 г.).

Пользование жилым помещением в общежитии, предоставленным на период трудовых отношений, носит временный характер, обусловленный сроком исполнения трудовых обязанностей, по истечении которых помещение подлежит освобождению.

При этом наличие регистрации в спорном жилье уже после прекращения трудовых отношений и его последующая передача в муниципальную собственность не свидетельствует о сохранении права на жилье.

Администрация МО "Гусевский городской округ" обратилась в суд с иском к Х.П.П. о признании утратившим права пользования жилым помещением, выселении со снятием с регистрационного учета, указав, что жилое помещение, расположенное по адресу <адрес>, ранее являлось ведомственным жилым фондом -общежитием ОАО "V.".

Из поквартирной карточки следует, что в 1998 г. комната в нем была предоставлена работнику V. Б., имеющей сына - Х.П.П., ДД.ММ.ГГГГр., которые в нем зарегистрированы.

Однако ответчик и его мать с 2001 года не проживает в спорном жилом помещении, его место пребывания или жительства неизвестно, их выезд носил добровольный характер, вещи ответчика в комнате отсутствуют, при этом препятствий к проживанию не чинилось.

В свою очередь указанное жилье было предоставлено К. - как работнику АО "V.", которая вместе с ребенком вселилась в него в октябре 2001 года, где осуществлена ее регистрация.

Постановлением главы администрации МО "Гусевский район" от 28 сентября 2001 года указанное общежитие принято в муниципальную собственность, в 2009 году этот жилой дом был признан аварийным и подлежащим реконструкции.

В 2013 году постановлением органа местного самоуправления статус общежития со спорного жилья снят, придан статус квартиры с установлением нумерации N , общей площадью <данные изъяты> кв. м, в которой К. как наниматель и Х.П.П.

Х.П.П. обратился в суд со встречным исковым иском к администрации МО "Гусевский городской округ" о предоставлении во внеочередном порядке благоустроенного жилого помещения, указав, что его маме Б. - работнику ОАО "V.", в 1998 году на основании решения администрации и профсоюзного комитета завода была предоставлена жилая комната в ведомственном общежитии, куда она была вселена и зарегистрирована вместе с ним, в тот период времени несовершеннолетним.

Ссылалась на то, что непроживание с 2001 года в спорном жилье носило временный характер, обусловленный объективными причинами, связанными с наличием заболеваний, а также учитывая невозможность проживания в спорном жилье, которое фактически разрушено, истец просил суд обязать администрацию муниципального образования "Гусевский городской округ" предоставить ему во внеочередном порядке благоустроенное жилое помещение по договору социального найма, отвечающее установленным требованиям.

Удовлетворяя иск Х.П.П., суд исходил из того, что его непроживание в спорном жилом помещении с 2001 года являлось временным и вынужденным, в связи с чем оснований считать его утратившим право на данное жилое помещение не имеется. При этом в качестве уважительных причин отсутствия Х. в спорном жилье суд указал на то, что он выехал вместе с матерью в несовершеннолетнем возрасте, затем проживал и учился в республике Казахстан, где также осуществлял уход за родственниками. Когда семья вернулась в Калининградскую область в 2012 году, то проживать в спорной комнате возможности не было, т.к. она еще в 2001 году была предоставлена другой семьей - К. с детьми.

С решением суда не согласился апелляционная инстанция, сочтя требования администрации обоснованными.

В соответствии со ст. 109 ЖК РСФСР, действующего в период возникновения спорных правоотношений, жилые помещения в общежитиях предназначены для временного проживания граждан в период их работы, службы или обучения.

Согласно ст. 110 ЖК РСФСР договор найма жилого помещения в общежитии заключается на период трудовых отношений, прохождения службы или обучения. Прекращение трудовых отношений является основанием прекращения договора найма жилого помещения в общежитии.

Учитывая, что мать ответчика - Б. в июне 2001 году уволилась с V. по собственному желанию, добровольно с сыном Х.П.П. выехала из комнаты в общежитии на другое место жительства, переехав в Республику Казахстан, то отношения с ними по поводу пользования указанной комнатой следует считать прекращенными, к категории лиц, указанных в ст. 108 ЖК РСФСР, они не относились. В этом же году спорная комната в общежитии заводом была предоставлена другому своему работнику К. с двумя детьми.

Поскольку спорное жилое помещение (комната), являвшееся на тот момент комнатой в ведомственном общежитии, было предоставлено Б. временно, на период трудовых отношений, которые с V. в 2001 году, т.е. еще до передачи в муниципальную собственность уже были прекращены, Б. с 2001 года фактически утратила право пользования спорной комнатой, уволилась и выехала оттуда. Учитывая, что права ее сына Х. производны от прав Б., он также утратил право пользования комнатой в общежитии, являвшейся для них с матерью временным жильем.

Судебная коллегия указала, что вследствие добровольного прекращения Б. с сыном пользования комнатой в общежитии в том же 2001 году данная комната была предоставлена другому работнику V. как освободившаяся.

По существу Х.П.П. формально сохранял регистрацию по спорному жилью, что не свидетельствует о сохранении права на него (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 25 мая 2016 г.).

Права несовершеннолетнего ребенка на жилое помещение производны от прав его родителей (одного из них) на это жилье и признание родителя утратившим права пользования жильем не влияет на объем жилищных прав несовершеннолетнего, не прекращая их.

При этом фактическое проживание ребенка в другом месте не является основанием для признания его утратившим этого права.

Вступившим в законную силу в 2010 году решением суда за N. сохранено право пользования жилым домом в пос. W. Зеленоградского района, поскольку к моменту его приватизации в 1992 году она, будучи несовершеннолетней, была лишена возможности участвовать в приватизации занимаемого е родителями жилья. В указанном жилье так же зарегистрирована дочь N. - F.

В 2015 году собственник дома Й. - сестра N., обратилась в суд с иском о признании указанных лиц утратившими права пользования жильем, ссылаясь на их длительное - с 1999 года непроживание в спорном доме. Истица настаивала на отсутствии у ответчиков интереса к жилью, которые не предпринимали попыток ко вселению, указывая на неизвестность места их проживания.

Решением суда иск удовлетворен.

Признавая N. утратившей права пользования жилым помещением со снятием с регистрационного учета, суд первой инстанции обоснованно исходил из того, что ее выезд из спорного жилого помещения в иное место жительства является добровольным, носит постоянный характер, сопровождающийся отказом от прав и обязанностей на спорное жилое помещение, что является основанием для прекращения ее жилищных прав. С 2010 года ответчица не предприняла мер к вселению в спорное жилое помещение, в отсутствии препятствий в пользовании жилым домом, не несла и не несет расходов по его содержанию, личные вещи ответчицы в спорном жилом помещении отсутствуют, семейные отношения с собственником жилого помещения прекращены, что свидетельствует о том, что ответчица утратила интерес к спорному жилью.

Удовлетворяя иск и в отношении несовершеннолетней F., суд указал, что права несовершеннолетней производны от прав ее матери на жилье, а поскольку N. признана утратившей права, то это влечет прекращение жилищных прав и ее дочери.

С законностью решения в этой части не согласился апелляционный суд.

Судебная коллегия, сославшись на положения ст. 20 ГК РФ указала, что местом жительства несовершеннолетних, не достигших 14-лет, признается место жительства их законных представителей -родителей.

Статьей 65 Семейного кодекса РФ предусмотрено, что при раздельном проживании родителей место жительства детей устанавливается соглашением сторон.

По делу установлено, что соглашением родителей местом жительства несовершеннолетней F. определен жилой дом в пос. W., где она и зарегистрирована. Родители девочки вместе с F. проживали в спорном жилом помещении с 1998 по 1999 год, затем выехали из него в связи с конфликтными отношениями с супругом истицы.

Брак между N. и L. расторгнут 29 января 2007 года, где в настоящее время проживает ответчица N. неизвестно.

При этом несовершеннолетняя F., которая после расторжения брака родителей осталась проживать с отцом L., сохраняет регистрацию в доме в пос. W., а также имеет регистрацию по месту пребывания до июля 2017 года в другом жилье, которое снимает ее отец.

При ссылке на положения ст. 55 СК РФ, предусматривающие, что расторжение брака родителей ребенка или раздельное проживание родителей не влияют на права ребенка, апелляционный суд указал, что родители девочки определили место ее жительства, которое не изменено.

Непроживание несовершеннолетней в спорном жилье не свидетельствует об утрате права на него, поскольку носит вынужденный характер и зависит от воли родителей, в частности, от отца, с которым девочка проживает в другом месте, тогда как ребенок в силу возраста не может самостоятельно реализовать свое право пользования конкретным жильем, выбирать место своего жительства.

Выезд матери в иное место жительства, признание ее утратившей права на жилье, равно как и проживание несовершеннолетней в другом жилом помещении совместно с отцом, не может служить основанием для признания F. утратившей право пользования спорным жилым помещением, куда она вселена в соответствии с законом (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от ДД.ММ.ГГГГ).

Вселение и проживание несовершеннолетнего ребенка в жилом помещении, нанимателем которого является его отец, порождает у ребенка право пользования жильем, которое не утрачивается в случае смерти нанимателя.

При этом отсутствие регистрации ребенка в указанном жилье при доказанности факта его вселения на объем жилищных прав не влияет.

Удовлетворяя иск администрации ГО "Город Калининград" и признавая С.Е.Н. и несовершеннолетнего М. не приобретшими права пользования муниципальной квартирой по <адрес>, суд первой инстанции исходил из того, что несовершеннолетний М., ДД.ММ.ГГГГ рождения, приобрел право пользования другим жилым помещением -квартирой по <адрес> в силу юридически значимых действий своих родителей, осуществивших его регистрацию по этому адресу, где имеет регистрацию и его мать. В этой связи несовершеннолетний, не утратив права пользования данной квартирой, не мог приобрести право пользования спорным жильем.

С законностью решения в отношении несовершеннолетнего судебная коллегия не согласилась, приняв новое решение об отказе в иске в этой части и удовлетворении встречного иска матери ребенка о признании за сыном права пользования жильем и понуждении к заключению договора найма.

Из материалов дела следует, что нанимателями спорной муниципальной квартиры являлись У., а после его смерти -супруга Ф. В указанном жилье с ДД.ММ.ГГГГ также имел регистрацию сын Ф. - Л.

В 1998 года Л. вступил в брак с Ц., от которого в ДД.ММ.ГГГГ родился сын М., зарегистрированный по месту жительства матери.

В 2015 году Л. умер.

Представленными в дело доказательствами подтверждено, что несовершеннолетний М. с самого рождения фактически проживал вместе со своей матерью С.Е.Н. и отцом Л. в квартире по <адрес>, в том числе и после достижения им возраста 14 лет. Указанное обстоятельство не оспаривалось и представителями администрации городского округа "Город Калининград".

При доказанности факта того, что несовершеннолетний М. был вселен и проживал в спорной квартире вместе со своим отцом, судебная коллегия указала, что в силу закона он относится к членам семьи нанимателя данного жилого помещения, приобрел право пользования спорным жилым помещением, равное с нанимателем, которое не утратил, в связи с чем основания для его выселения из квартиры отсутствуют.

То обстоятельство, что М. в спорной квартире не зарегистрирован, не может служить основанием к отказу в удовлетворении требования о признании за ним права пользования данной квартирой, поскольку само по себе наличие или отсутствие регистрации по месту жительства не влияет на возникновение жилищных прав (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от ДД.ММ.ГГГГ).

Положения ст. 31 ЖК РФ не препятствуют возможности признания судами совершеннолетних граждан - детей собственника жилого помещения утратившими право пользования данным жилым помещением ввиду прекращения семейных отношений между ними и собственником жилого помещения.

Вопрос о признании лица бывшим членом семьи собственника жилого помещения при возникновении спора решается судом с учетом конкретных обстоятельств каждого дела.

Собственник квартиры С.Р.Ф. обратилась в суд с иском к своему совершеннолетнему сыну -С.Н.Н. о выселении без предоставления другого жилого помещения, признании его утратившим права пользования жильем, ссылаясь на то, что с момента регистрации в квартире - с ДД.ММ.ГГГГ ответчик в ней не проживал, так как проживал в общежитии, фактически в её жилое помещение не вселялся, не нёс бремя расходов, не вёл с ней совместного хозяйства, а женившись, проживал в квартире своей супруги.

Несмотря на родственные узы, они с ответчиком являются совершенно чужими людьми, осенью 2014 года ответчик самовольно, воспользовавшись ее отсутствием в спорном жилом помещении, вселился в квартиру, а после ее возвращения в марте 2015 года в квартиру, у неё испортились отношения с ответчиком в связи с тем, что он, находящийся в трудоспособном возрасте, требовал купить ему отдельную квартиру.

Отказывая в иске, суд исходил из отсутствия оснований для выселения ответчика, сославшись на то, что он является сыном истицы, вселен в квартиру в ДД.ММ.ГГГГ как член семьи собственника и в настоящее время фактически проживает с истицей в спорной квартире, в связи с чем право пользования жильем не утратил.

Определением судебной коллегии решение отменено.

Принимая решение об удовлетворении иска Смирновой Р.Ф., судебная коллегия, сославшись на положения ч. 1 ст. 288, ст. 292 ГК РФ, ст. 31 ЖК РФ указала, что по общему правилу, в случае прекращения семейных отношений с собственником жилого помещения право пользования данным жилым помещением за бывшим членом семьи собственника этого жилого помещения не сохраняется, если иное не установлено соглашением собственника с бывшим членом его семьи.

Это означает, что бывшие члены семьи собственника утрачивают право пользования жилым помещением и должны освободить его (часть 1 статьи 35 ЖК РФ). В противном случае собственник жилого помещения вправе требовать их выселения в судебном порядке без предоставления другого жилого помещения.

По смыслу частей 1 и 4 статьи 31 ЖК РФ к бывшим членам семьи собственника жилого помещения относятся лица, с которыми у собственника прекращены семейные отношения. Под прекращением семейных отношений между супругами следует понимать расторжение брака в органах записи актов гражданского состояния, в суде, признание брака недействительным. Отказ от ведения общего хозяйства иных лиц с собственником жилого помещения, отсутствие у них с собственником общего бюджета, общих предметов быта, неоказание взаимной поддержки друг другу и т.п., а также выезд в другое место жительства могут свидетельствовать о прекращении семейных отношений с собственником жилого помещения, но должны оцениваться в совокупности с другими доказательствами, представленными сторонами.

При этом положения ст. 31 ЖК РФ не препятствуют возможности признания судами совершеннолетних граждан - детей собственника жилого помещения утратившими право пользования данным жилым помещением ввиду прекращения семейных отношений между ними и собственником жилого помещения, а вопрос о признании лица бывшим членом семьи собственника жилого помещения при возникновении спора решается судом с учетом конкретных обстоятельств каждого дела, в ходе рассмотрения которого подлежат выяснению вопросы наличия семейных отношений, которые характеризуются, в частности, взаимным уважением и взаимной заботой членов семьи, их личными неимущественными и имущественными правами и обязанностями, общими интересами, ответственностью друг перед другом, ведением общего хозяйства.

Из материалов дела, пояснений истицы и ответчика следует, что несмотря на совместное проживание, Смирнова Р.Ф. и ее сын С.Н.Н. общее хозяйство не ведут, питаются отдельно, общий бюджет у них отсутствует, взаимная поддержка друг другу не оказывается, имеются конфликты, что прямо указывает на то, что С.Н.Н. является бывшим членом семьи истицы, а, следовательно, утратил право пользования спорным жилым помещением и должен его освободить.

Признавая ошибочными утверждения ответчика со ссылками на то, что он является сыном истицы, а потому для признания его членом семьи собственника спорного жилого помещения не имеет значения факт ведения ими общего хозяйства и оказание взаимной материальной и иной поддержки, судебная коллегия указала на их несоответствие нормам действующего жилищного законодательства, поскольку факт родства не означает пожизненное сохранение семейных отношений между родителями и совершеннолетними детьми (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 3 февраля 2016 г.).

В силу ст. 249 ГК РФ собственник доли в праве на жилое помещение вправе вносить плату за жилое помещение и коммунальные услуги в зависимости от размера своей доли в праве собственности.

Отсутствие зарегистрированного права иных участников долевой собственности препятствием к такому порядку оплаты не является.

А.Н.В., являющаяся собственником 1/2 доли в праве на квартиру на основании свидетельства о праве на наследство по закону после смерти матери, обратилась в суд с иском ООО "ЖКХ "Чкаловск" о возложении обязанности выставлять отдельные платежные квитанции для оплаты жилищно-коммунальных услуг и взносов на капитальный ремонт в соответствии с размером причитающихся каждому из собственников долей в праве собственности на квартиру.

В обоснование иска указала, что вторым собственником является ее брат - U., проживающий в другом регионе, который также принял наследство за их матерью, обратился к нотариусу с заявлением о принятии наследства, однако в установленном законом порядке право не оформил.

Отказывая в иске, суд исходил из отсутствия данных, свидетельствующих о принятии U. наследства в виде 1/2 доли в праве собственности на квартиру, указав при этом, что истица, являясь собственником 1/2 доли квартиры, обязана соразмерно своей доле участвовать в уплате налогов, сборов и иных платежей по общему имуществу дома, а также участвовать в издержках по его содержанию и сохранению. При этом права истца отказом управляющей компании в предоставлении возможности производить оплату жилищно-коммунальных услуг соразмерно своей доле не нарушены.

С законностью такой позиции суда не согласилась апелляционная инстанция.

Отменяя решение суда, судебная коллегия установила, что платежные документы на внесение платы за жилое помещение и коммунальные услуги предоставляются единые по спорной квартире. Порядок внесения платы за жилое помещение и коммунальные услуги между собственниками не определен.

Сославшись на положения ст. ст. 210, 249 ГК РФ и ст. ст. 30, 158, 155 ЖК РФ, апелляционная инстанция указала, что поскольку жилое помещение находится в долевой собственности, то истица как участник долевой собственности вправе вносить плату за жилое помещение и коммунальные услуги в зависимости от размера своей доли в праве собственности.

В этой связи размер оплаты за жилое помещение и коммунальные услуги должен соответствовать доле в праве собственности, принадлежащей истцу, то есть 1/2 доли, следовательно, собственнику должна быть предоставлена возможность реализовать данное право.

В данном случае подлежат применению по аналогии положения п. 30 Постановления Пленума ВС РФ N 14 от 02.07.2009 года "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при применении ЖК РФ", согласно которому суд вправе применительно к положениям частей 4, 5 статьи 155, статьи 156 ЖК РФ и статьи 249 ГК РФ определить порядок и размер участия бывшего члена семьи нанимателя в расходах на оплату жилого помещения и коммунальных услуг, исходя из приходящейся на него доли общей площади жилого помещения, с возложением на наймодателя (управляющую организацию) обязанности заключить с бывшим членом семьи нанимателя соответствующее соглашение и выдать ему отдельный платежный документ на оплату жилого помещения и коммунальных услуг.

То обстоятельство, что второй сособственник не сообщает в регистрирующий орган и в управляющую компанию о своих правах на долю в вышеуказанной квартире, не может препятствовать реализации права А.Н.В. на оплату жилищно-коммунальных услуг пропорционально принадлежащей ей доле в праве на данное жилье (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 18 мая 2016 г.).

Споры, возникающие из семейных отношений

При разрешении спора о разделе имущества, предметом которого являлось жилое помещение, приобретенное военнослужащим как участником накопительно-ипотечной системы на средства целевого жилищного займа и ипотечного кредита, полученного в рамках программы по ипотечному кредитованию военнослужащих, апелляционная инстанция не согласилась с выводами суда первой инстанции о приобретении спорной квартиры по безвозмездной сделке и признала ее общим совместным имуществом супругов, подлежащим разделу.

<данные изъяты>

По спорам о взыскании алиментов на содержание несовершеннолетних детей с родителей, которые на основании ранее принятых судебных постановлений имеют алиментные обязательства перед другими детьми, исходя из положений п. 1 ст. 81 СК РФ суд обязан привлечь к участию в деле в качестве третьих лиц законных представителей - получателей алиментов на содержание этих детей.

<данные изъяты>

Споры, связанные с исполнением обязательств

Взыскивая с оператора сотовой связи в пользу истца убытки, судебные инстанции признали, что неправомерное списание денежных средств с банковского счета истца вызвано ненадлежащим оказанием услуги оператором сотовой связи, нарушившим порядок идентификации абонента, что повлекло для истца негативные последствия в виде хищения с его счетов в банке денежных средств посредством услуги "Интернет-банк".

Х. обратился в суд с иском к ответчикам ПАО "МегаФон", Связной Банк АО о взыскании с ПАО "МегаФон" материального ущерба в размере 530 000 руб., компенсации морального вреда в размере 10 000 руб., неустойки за отказ добровольно удовлетворить требования потребителя в размере 530 000 руб.; с ответчика Связной Банк (АО) - процентов в порядке ст. 856 ГК РФ в размере 92 347 руб., компенсации морального вреда в размере 10 000 руб., неустойки за отказ добровольно удовлетворить требования потребителя в размере 202 000 руб. Кроме того, истец просил взыскать солидарно с ответчиков судебные расходы в размере 46 000 руб., штраф в размере 50% от взысканных судом сумм.

Решением суда исковые требования Х. удовлетворены частично. Взысканы с ПАО "МегаФон" в пользу Х. убытки в размере 530 000 руб., расходы, связанные с оплатой услуг представителя в размере 20 000 руб., в удовлетворении остальной части иска отказано. В удовлетворении исковых требования к Связной Банк (АО) отказано.

Судом установлено, что 10 ноября 2008 г. между Х. и ПАО "МегаФон" заключен договор об оказании услуг радиотелефонной связи по абонентскому номеру N , при этом ему истцу была выдана соответствующая SIM-карта. 31 мая 2011 г. между Х. и Связной Банк (АО) заключено соглашение о выдаче карты и открытии к банковской карте специального карточного счета. Договор заключен в порядке ст. 428 ГК РФ путем подписания истцом заявления, означающего согласие и присоединение последнего к Общим условиям обслуживания физических лиц в Связном Банке (АО) и Тарифам. При подписании заявления истцу была предоставлена услуга дистанционного банковского обслуживания "QBank". Как утверждал истец, 12 декабря 2013 г. в 15-00 час. находящаяся у него в мобильном телефоне SIM-карта перестала работать. В этот же день, в 16-20 час. он обратился в офис ПАО "МегаФон", расположенный по адресу: г. Москва, Каширское шоссе, д. 61, корп. 2, где получил новую SIM-карту. Кроме того, установлено, что 12 декабря 2013 года в 12-14 час. в салоне продаж и обслуживания ОАО "Мегафон Ритейл" по адресу: г. Москва, ул. _____ также произведена замена SIM-карты с абонентским номером N . Из пояснений представителей ПАО "МегаФон" и представленной в материалы дела копии объяснительной сотрудника ОАО "МегаФон Ритейл" от 23.09.2015 следует, что идентификация обратившегося за заменой SIM-карты производилась на основании водительского удостоверения, в соответствии с процедурами, размещенными на сайте.

В ночь с 12.12.2013 на 13.12.2013 истец обнаружил, что с его счетов в Связном Банке (ОАО) посредством услуги дистанционного банковского обслуживания "QBank" списано 530 000 руб. В период времени с 12-17 час. по 12-57 час. 12 декабря 2013 г., когда ПАО "МегаФон" прекратило обслуживание SIM-карты, находящейся у истца, все sms-сообщения, направленные ему Связным Банком (АО) посредством услуги "QBank", были получены неустановленным лицом. В указанный период времени были совершены операции по переводу денежных средств в размере 460 000 руб. с одного счета истца на другой его счет, позже по переводу денежных средств в размере 530 000 руб. со счета истца на счет, открытый на имя Т. в АО "Связной Банк".

Постановлением следователя СО Отдела МВД России по району Лефортово г. Москвы от 28.03.2014 по заявлению Х. возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 159-6 УК РФ, по которому Х. признан потерпевшим. Решением Арбитражного суда г. Москвы от 10 апреля 2015 г. ОАО "МегаФон" привлечено к административной ответственности на основании ч. 3 ст. 14.1 КоАП РФ, на него наложен административный штраф в размере 30 000 руб. Указанным решением установлено, что при замене абоненту 12 декабря 2013 г. в 12-14 час. SIM-карты на основании устной просьбы при предъявлении водительских прав, письменное заявление о замене SIM-карты не предоставлялось, при этом ПАО "МегаФон" не предоставило доказательств, подтверждающих, что абонент Х. был идентифицирован и достоверно установлено его волеизъявление на замену SIM-карты.

Удовлетворяя исковые требования к ПАО "МегаФон" о взыскании материального ущерба в размере 530 000 руб., суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что замена SIM-карты является услугой телефонной связи. В офисе оператора связи ПАО "МегаФон" его сотрудниками произведена замена SIM-карты с абонентским номером истца неизвестному лицу на основании предъявленного водительского удостоверения. Заявление о выдаче SIM-карты и расписка этого лица о получении SIM-карты суду не предоставлены, ввиду их отсутствия, так как данные документы сотрудники ПАО "МегаФон" не оформили. Таким образом, несанкционированное истцом использование его абонентского номера повлекло передачу неустановленному лицу персональных данных истца, данных о его счёте и иной конфиденциальной информации, а также передачу предназначенных для истца текстовых сообщений третьим лицам, что повлекло причинение истцу материального ущерба.

Между тем, поскольку права истца, как потребителя, при оказании услуги по договору на предоставление услуг связи были нарушены, судебная коллегия пришла к выводу о том, что суд необоснованно отказал во взыскании с ответчика ПАО "МегаФон" компенсации морального вреда за нарушение прав потребителя в силу статьи 15 Закона РФ "О защите прав потребителей". В указанной части решение суда отменено с вынесением нового решения, размер компенсации морального вреда определен в сумме 5000 руб. с учетом характера причиненных потребителю нравственных и физических страданий, исходя из принципа разумности и справедливости.

Вместе с тем, судебная коллегия согласилась с выводом суда об отсутствии правовых оснований для взыскания с ответчика ПАО "МегаФон" неустойки, предусмотренной ч. 5 ст. 28 Закона РФ "О защите прав потребителей", штрафа на основании ст. 13 указанного Закона, поскольку требование истца о возмещении убытков не являлось для ПАО "МегаФон" очевидным, а вина ответчика в их причинении установлена только оспариваемым сторонами решением суда.

Отказывая в удовлетворении исковых требований к Связной Банк (АО), суд первой инстанции пришел к правильному выводу, что Банк предоставил услугу по договору специального карточного счета надлежащим образом, поскольку операции перевода денежных средств совершены банком на основании распоряжения клиента, направленного посредством услуги дистанционного банковского обслуживания через личный кабинет клиента Интернет-банка.

Так, из условий заключенного между истцом и Связной Банк (АО) договора на обслуживание банковского счета следует, что банк обязан исполнить распоряжение клиента-истца на списание/перевод денежных средств со счетов клиента в банке на счета физических и юридических лиц. Указанным распоряжением клиента является СМС-сообщение, направленное с использованием средства мобильной связи с номера телефона истца, указанного им в заявлении при подключении услуги "Интернет-банк". Указанные положения договора соответствуют требованиям п. 1 ст. 854 ГК РФ, предусматривающие обязанность банка осуществлять списание денежных средств со счета клиента на основании его распоряжения. При таких обстоятельствах действия банка по списанию денежных средств с банковской карты истца являются законными, соответствуют приведенным выше условиям договора на обслуживание карты Связной Банк (АО).

Таким образом, в апелляционном порядке решение отменено в части отказа в удовлетворении исковых требований к ПАО "МегаФон" о взыскании компенсации морального вреда с вынесением в указанной части нового решения, которым требования Х. удовлетворены частично, взыскав с ПАО "МегаФон" в пользу Х. компенсацию морального вреда в размере 5 000 руб. В остальной части решение суда оставлено без изменения (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от ДД.ММ.ГГГГ).

При разрешении спора, связанного с приостановлением использования банковских карт и дополнительных сервисов, суд первой инстанции пришел к ошибочному выводу о наличии правовых оснований для удовлетворения исковых требований о снятии ограничения на совершение операций с использованием банковских карт клиента.

Решением суда исковые требования С.Л.Н. удовлетворены частично. На АО "Банк Русский Стандарт" возложена обязанность подключить дистанционный доступ к счетам С.Л.Н., открытым в ОАО "Банк Русский Стандарт", взыскана компенсация морального вреда 20 000 руб., штраф за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя в размере 10000 руб., в остальной части иска отказано.

Судом установлено, что в период 2011-2012 гг. между АО "Банк Русский Стандарт" и С.Л.Н. заключены семь договоров: о предоставлении и обслуживании карт, по которым осуществлялось кредитование счета; договоры банковского обслуживания. Во исполнение указанных договоров, на основании заявления клиента банк предоставил истице удаленный доступ к автоматизированной системе дистанционного банковского обслуживания Интернет-банк. В октябре 2014 г. в ходе проведения мероприятий по внутреннему контролю во исполнение обязательных требований Федерального закона от 07 августа 2001 г. N 115-ФЗ службой финансового мониторинга банка выявлены операции клиента С.М.А. по ее счетам за период с августа по октябрь 2014 г., по мнению банка, соответствующие критериям подозрительных операций, указывающих на необычный характер сделок по кодам 2199, 1499, 1411 (Приказ Росфинмониторинга от 08.05.2009 N 103 "Об утверждении Рекомендаций по разработке критериев выявления и определению признаков необычных сделок"). В частности, в указанный период имело место регулярное зачисление на ее счета денежных средств от третьих лиц (в том числе, в суммах, превышающих 50 000 руб.), с последующим переводом этих средств на свои счета в сторонней кредитной организации и счета третьих лиц, с использованием номеров карт. Сведения о совершенных операциях, поставленных банком под сомнение, направлены в уполномоченный орган - Федеральную службу по финансовому мониторингу.

Для уточнения информации по указанным операциям банк запросил у истицы надлежащим образом заверенные документы, на основании которых клиентом осуществлялись операции по зачислению денежных средств, а также пояснения экономического смысла и источника по зачислению и перечислению денежных средств третьим лицам по операциям с августа по октябрь 2014 г. Истица на запрос банка предоставила письменные объяснения, а также два чека о внесении на счет денежных средств в суммах 14 701 руб. и 14 700 руб., между тем, представленная ею информация банк не удовлетворила. По указанной причине Банком принято решение об отключении С.Л.Н. дистанционного доступа к ее банковским счетам в форме блокирования банковских карт и Интернет-банка с 15.10.2014 г. на постоянной основе на основании Письма Банка России от 27 апреля 2007 г. N 60-Т "Об особенностях обслуживания кредитными организациями клиентов с использованием технологии дистанционного доступа к банковскому счету клиента (включая интернет-банкинг)".

Признавая действия кредитного учреждения по ограничению истице дистанционного доступа на постоянной основе к ее счетам (блокировке карт), открытым в ОАО "Банк Русский Стандарт", неправомерными и удовлетворяя исковые требования о возложении на ответчика обязанности по подключению дистанционного доступа к счетам истицы, суд первой инстанции исходил из того, что в отсутствие постановления Росфинмониторинга о приостановлении банковских операций по счетам истицы, действия ответчика по ограничению истице дистанционного доступа к счетам по истечении предельных сроков ограничения, установленных п. 10 ст. 7, п. 3 и 4 ст. 8 Федерального закона от 07 августа 2001 г. N 115-ФЗ, нельзя признать правомерными.

Однако апелляционная инстанция признала, что такие выводы суда противоречат действующему законодательству и не соответствуют фактическим обстоятельствам дела.

Так, в соответствии Условиями предоставления и обслуживания карт "Русский Стандарт" карта является собственностью банка и выдается во временное пользование, банк имеет право отказать без объяснения причин в выпуске, перевыпуске, активации, разблокирования карты (п.п. 1.21, 2.8, 9.5). Клиент обязуется совершать операции с использованием карты с соблюдением требований, предъявляемым к таким операциям законодательством РФ и договором. Не использовать счет для осуществления в какой-либо форме предпринимательской деятельности (п. 8.9). Кроме того, клиент обязуется предоставлять в банк по запросу документы, необходимые для осуществления банком функции агента валютного контроля, а также иные документы в случаях, предусмотренных законодательством РФ (п. 8.14). Банк вправе осуществить блокирование карты полностью или прекратить действие карты полностью: в случае получения банком в установленном законодательством РФ порядке сведений о причастности клиента к экстремистской деятельности или терроризму; в случае не предоставления клиентом документов в соответствии с п. 8.14 Условий (п. 9.16, 9.16.2, 9.16.3). Банк обязуется осуществить разблокирование карты после устранения обстоятельств, вызвавших необходимость блокирования карты (п. 9.17 Условий).

Согласно разъяснениям Центрального Банка РФ, содержащимся в письме от 27 апреля 2007 г. N 60-Т, кредитным организациям рекомендуется включать в договоры право кредитной организации отказывать клиенту в приеме от него распоряжения на проведение операций по банковскому счету (вкладу), подписанному аналогом собственноручной подписи. Кредитным организациям рекомендуется после предварительного предупреждения отказывать клиентам в приеме от них распоряжений на проведение операций по банковскому счету (вкладу), подписанному аналогом собственноручной подписи, в случае выявления сомнительных операций клиентов. При этом кредитным организациям рекомендуется принимать от каких клиентов только надлежащим образом оформленные расчетные документы на бумажном носителе.

Как следует из положений п. 19 ст. 3 Федерального закона "О национальной платежной системе", банковские карты и дополнительные сервисы являются электронными средствами платежа.

Согласно п. 9 ст. 9 Федерального закона "О национальной платежной системе" использование клиентом электронного средства платежа может быть приостановлено или прекращено оператором по переводу денежных средств на основании полученного от клиента уведомления или по инициативе оператора по переводу денежных средств при нарушении клиентом порядка использования электронного средства платежа в соответствии с договором.

При этом из положений пунктов 2, 3, 11 статьи 7 Федерального закона от 07 августа 2001 г. N 115-ФЗ следует, что закон предоставляет право банку самостоятельно с соблюдением требований внутренних нормативных актов относить сделки клиентов банка к сомнительным, влекущим применение внутренних организационных мер, позволяющих банку защищать свои интересы в части соблюдения законности деятельности данной организации, действующей на основании лицензии.

Согласно п. 12 ст. 7 данного Федерального закона приостановление операций в соответствии с пунктом 10 настоящей статьи и отказ от выполнения операций в соответствии с пунктом 11 настоящей статьи не являются основанием для возникновения гражданско-правовой ответственности организаций, осуществляющих операции с денежными средствами или иным имуществом, за нарушение условий соответствующих договоров.

В соответствии с п. 2 Письма Центрального Банка РФ от 26 декабря 2005 г. N 161-Т "Об усилении работы по предотвращению сомнительных операций кредитных организаций" к сомнительным операциям, совершаемым кредитными организациями по поручению клиентов, могут быть отнесены операции, указанные в письмах Банка России от 21 января 2005 г. N 12-Т, от 26 января 2005 г. N 17-Т, а также регулярные зачисления крупных сумм денежных средств от третьих лиц (за исключением кредитов) на банковские счета (депозиты, вклады) физических лиц с последующим снятием этих средств в наличной форме, либо с их последующим переводом на банковские счета третьих лиц в течение нескольких дней.

Из указанных выше требований закона четко следует, что при реализации правил внутреннего контроля в случае, если операция, проводимая по банковскому счету клиента, квалифицируется банком в качестве операции, подпадающей под какой-либо из критериев, перечисленных в п. 2 ст. 7 Закона от 07 августа 2001 г. N 115-ФЗ, и, соответственно, является основанием для документального фиксирования информации, то банк вправе запросить у клиента предоставление документов, выступающих формальным основанием для совершения такой операции по счету, а также иной необходимой информации, позволяющей банку уяснить цели и характер рассматриваемых операций.

Согласно п. 14 ст. 7 Федерального закона от 07 августа 2001 г. N 115-ФЗ клиенты обязаны предоставлять организациям, осуществляющим операции с денежными средствами или иным имуществом, информацию, необходимую для исполнения указанными организациями требований настоящего Федерального закона, включая информацию о своих выгодоприобретателях и бенефициарных владельцах.

Апелляционная инстанция согласилась с доводами ответчика о том, что документы, представленные истицей в банк в порядке осуществления внутреннего контроля, не позволили банку установить оправданность и экономическую целесообразность сделок, положенных в обоснование операций по регулярному перечислению денежных средств от физических лиц на счет истицы, с последующим их переводом на ее счета и счета третьих лиц в сторонней кредитной организации, а также определить источники поступления денежных средств на счет клиента и проверить их законность.

Таким образом, судебная коллегия признала, что техническое ограничение на совершение операций с использованием банковских карт клиента было связано с выполнением банком требований законодательства о легализации доходов, полученных преступным путем. Банк, не получив достаточных сведений, подтверждающих полную легальность действий клиента, действовал в рамках приведенного законодательства и в соответствии с достигнутыми соглашениями. При этом права истицы пользоваться денежными средствами, находящимися на счетах, открытых ответчиком, не были ущемлены, поскольку действия банка не были направлены на блокировку счетов, банком были заблокированы только карты истицы (дистанционное обслуживание счета), а, следовательно, возможность по совершению операций по снятию денежных средств непосредственно в отделении банка через кассу при предъявлении паспорта, истицей утрачена не была.

Доводы истца о том, банк не вправе был приостанавливать использование банковской карты и дополнительных сервисов при отсутствии постановления уполномоченного органа, несостоятельно, поскольку согласно ст. 7 Закона N 115-ФЗ такое постановление необходимо только для приостановления сомнительных операций, в то время как ответчик какие-либо операции истца не приостанавливал.

С учетом изложенного, апелляционная инстанция пришла к выводу об отсутствии правовых оснований для возложения на банк обязанности подключить дистанционный доступ к счетам истицы, открытым в ОАО "Банк Русский Стандарт", компенсации морального вреда и взыскания штрафа (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 05 мая 2016 г).

В соответствии со ст. 10 Закона РФ "О защите прав потребителей" изготовитель (исполнитель, продавец) обязан своевременно предоставлять потребителю необходимую и достоверную информацию о товарах (работах, услугах), обеспечивающую возможность их правильного выбора. Согласно п. 2 ст. 12 данного Закона, продавец (исполнитель), не предоставивший покупателю полной и достоверной информации о товаре (работе, услуге), несет ответственность, предусмотренную пунктами 1-4 статьи 18 или пунктом 1 статьи 29 настоящего Закона, за недостатки товара (работы, услуги), возникшие после его передачи потребителю вследствие отсутствия у него такой информации.

Смирнова Н.А. обратилась в суд с иском к КБ "ЛОКО-Банк" (ЗАО) о компенсации морального вреда в размере 30000 руб., указав, что она заключила с ответчиком договор банковского вклада, по условиям которого ей в Банке был открыт счет и выдана банковская карта "Master Card Gold". 8 мая 2015 г. находясь в Чехии, истица попыталась расплатиться в магазине за приобретенный ею товар, однако карта была внезапно заблокирована. Каких-либо неправомерных действий с картой истица не совершала, третьим лицам не передавала. К моменту блокирования карты доступный лимит составлял <данные изъяты> руб. По возращении в г. Калининград 10 августа 2015 г. истица обратилась в Банк, где ей сообщили, что ее карта была блокирована в связи с тем, что Банком установлен запрет на совершение операций на эквивалент суммы 1-2 USD, в супермаркетах, АЗС, с последующим блокированием карты. Перед поездкой в Чехию истица пополняла карточный счет и сообщала сотрудникам Банка о своем намерении совершить заграничную поездку, однако ее не предупредили об установлении запрета на указанные операции. Возможность установления такого запрета на совершение операций в указанной выше сумме не оговорена Правилами открытия и обслуживания счетов для расчетов с использованием банковской карты. Не имея возможности связаться с сотрудниками Банка по телефону, истица в период с 8 по 10 августа 2015 г. осталась за границей без денег, ее отдых был испорчен. 13 августа 2015 г. она обратилась к Банку с претензией о выплате ей компенсации морального вреда, однако ей было отказано.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции исходил из того, что действия банка по отказу в проведении операции и блокировке карты соответствуют условиям заключенного между сторонами договора, в связи с чем права истца, как потребителя финансовой услуги, нарушены не были.

Однако с такими выводами судебная коллегия не согласилась и исходила при этом из следующего.

В соответствии с п. 7.5.9 Правил открытия и обслуживания счетов для расчетов с использованием банковской карты КБ "ЛОКО-Банк" (ЗАО), Банк вправе блокировать карту или операции по счету: при получении от платежной системы уведомления о возможной компрометации карты и/или ее реквизитов; при наличии информации о вероятных или действительных противозаконных операциях с картой и/или ее реквизитами.

Судом установлено, что в банке на постоянной основе проводится мониторинг авторизационных запросов на проведение транзакций для выявления операций, указывающих на возможную компрометацию платежной карты и/или ее реквизитов, а также вероятных или действительных противозаконных операциях с платежной картой и/или ее реквизитами. Такой мониторинг проводится программным модулем Риск-Мониторинга, являющийся совокупностью программно-аппаратных средств, процедур и мероприятий, направленных на выявление потенциально рисковых операций с использованием банковских карт. Одним из правил для указанного модуля является правило, предусматривающее запрет на проведение операций на сумму, эквивалентную 1-2 USD c последующим блокированием банковской карты.

Вместе с тем, информация о таком запрете, в нарушение требований Закона РФ "О защите прав потребителей" не была доведена до истицы, являющейся потребителем финансовой услуги.

Само по себе указание в Правилах на право Банка блокировать карту или операции по счету при получении от платежной системы уведомления о возможной компрометации карты и/или ее реквизитов, а также при наличии информации о вероятных или действительных противозаконных операциях с картой и/или ее реквизитами, без указания на запрет вышеуказанных операций, не может свидетельствовать о предоставлении потребителю полной и достаточной информации об услуге, при том, что оснований полагать, что операция на сумму, эквивалентную 1-2 USD, могла вызвать подозрения о возможной компрометации карты и/или ее реквизитов либо свидетельствовать о вероятных противозаконных операциях с ней, у истицы не имелось. Каких-либо иных доказательств, подтверждающих обоснованность подозрений Банка о возможной компрометации карты либо поступление информации о вероятных или действительных противозаконных операциях с картой истицы, суду представлено не было.

При этом, в соответствии с п. 3 ст. 845 ГК РФ банк не вправе определять и контролировать направления использования денежных средств клиента и устанавливать другие, не предусмотренные законом или договором банковского счета, ограничения его права распоряжаться денежными средствами по своему усмотрению.

То обстоятельство, что проведение такого мониторинга направлено на выявление потенциально рисковых операций с использованием банковских карт, не свидетельствует об отсутствии нарушений прав потребителя, поскольку принимаемые Банком меры по сохранности вверенных ему денежных средств не должны ограничивать права клиента распоряжаться денежными средствами по своему усмотрению.

Учитывая вышеизложенные обстоятельства, судебная коллегия пришла к выводу о том, что факт нарушения ответчиком права потребителя на получение необходимой и достоверной информации об услуге, гарантированной ст. 10 Закона РФ "О защите прав потребителей", нашел свое подтверждение.

С учетом изложенного, в апелляционном порядке решение было отменено и вынесено новое решение, которым исковые требования С.Н.А. удовлетворены частично. Взыскана с КБ "ЛОКО-Банк" (ЗАО) в пользу С.Н.А. компенсация морального вреда в размере 5000 руб. и штраф в соответствии со ст. 13 Закона РФ "О защите прав потребителей" в размере 2 500 руб., а всего 7500 руб. (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 20 апреля 2016 г.).

В соответствии со ст. 702 ГК РФ по договору подряда одна сторона (подрядчик) обязуется выполнить по заданию другой стороны (заказчика) определенную работу и сдать ее результат заказчику, а заказчик обязуется принять результат работы и оплатить его.

В соответствии со ст. 717 ГК РФ если иное не предусмотрено договором подряда, заказчик может в любое время до сдачи ему результата работы отказаться от исполнения договора, уплатив подрядчику часть установленной цены пропорционально части работы, выполненной до получения извещения об отказе заказчика от исполнения договора. Заказчик также обязан возместить подрядчику убытки, причиненные прекращением договора подряда, в пределах разницы между ценой, определенной за всю работу, и частью цены, выплаченной за выполненную работу.

А.С.П. обратилась в суд с иском к Ч.А.Н., указав, что между ней и ответчиком была достигнута договоренность по изготовлению и монтажу кухонного гарнитура. Вместе с тем, договор подряда в письменном виде между сторонами заключен не был, поскольку ответчик не оформил его надлежащим образом. В соответствии со спецификацией Ч.А.Н., направленной истице по электронной почте, стоимость кухонного гарнитура и работ по его монтажу с учетом скидки в размере 7% составила 140 430 руб., из которых 125 550 руб. - стоимость гарнитура, 14880 руб. - стоимость работ по монтажу. 11.10.2014 г. истица внесла предоплату в размере 100 000 руб. на счет банковской карты ответчика. За перевод денежных средств она оплатила банку 600 руб. Поскольку в договоре, отправленном ответчиком по электронной почте в адрес истца, срок изготовления товара был указан не позднее 35 рабочих дней с момента поступления предоплаты, однако к 28.11.2014 г. кухонный гарнитур изготовлен не был, денежные средства не возвращены, истица просила взыскать с ответчика денежные средства в размере 100000 руб., комиссию за перевод денежных средств 600 руб., проценты за пользование чужими денежными средствами в размере 8250 руб., расходы по уплате государственной пошлины в размере 3377 руб.

Судом в удовлетворении заявленных требований отказано.

Разрешая спор, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что между сторонами фактически сложились гражданско-правовые отношения, вытекающие из договора подряда. При этом само по себе отсутствие письменного договора подряда, подписанного сторонами в установленном законом порядке, не свидетельствует об отсутствии договорных отношений между сторонами.

Также из пояснений сторон следует, что истица А.С.П. впоследствии фактически отказалась от исполнения договора подряда.

По смыслу ст. 717 ГК РФ заказчик может в любое время до сдачи ему результата работы отказаться от исполнения договора, уплатив подрядчику фактически понесенные им расходы в связи с исполнением договора. При этом подрядчик должен доказать факт несения им таких расходов.

Вместе с тем, доказательств, бесспорно подтверждающих фактически понесенные расходы по изготовлению кухни для истицы, ответчиком суду представлено не было.

Представленные ответчиком товарные чеки не подтверждают их относимость к договорным отношениям между сторонами, поскольку являются обезличенными, не содержат сведений о плательщике, получателе товара. Кроме того, оценивая указанные доказательства, судебная коллегия приняла во внимание, что основным видом деятельности ответчика является изготовление мебели, что подтвердил в суде апелляционной инстанции его представитель. Кроме того, представленная ответчиком калькуляция себестоимости кухонного гарнитура, составленная в ходе рассмотрения настоящего спора, с истицей также не согласована.

При таких обстоятельствах, законных оснований для удержания суммы перечисленного А.С.П. аванса в размере 100000 руб. у Ч.А.Н. не имелось, в связи с чем решение суда отменено с вынесением нового решения о взыскании с ответчика в пользу истицы денежной суммы в указанном размере.

Кроме того, апелляционная инстанция признала обоснованными исковые требования о взыскании процентов, предусмотренных ст. 395 ГК РФ, поскольку аванс удерживался ответчиком без законных оснований (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 11 мая 2016 г.).

В соответствии со ст. 342.1 ГК РФ в случае обращения взыскания на заложенное имущество предшествующим залогодержателем последующий залогодержатель вправе потребовать от должника досрочного исполнения обязательства, обеспеченного последующим залогом, и в случае его неисполнения обратить взыскание на заложенное имущество одновременно с предшествующим залогодержателем.

Наличие решения суда об обращении взыскания на заложенное имущество не прекращает равного по старшинству права залога банка как созалогодержателя этого же имущества и не может служить основанием к отказу в иске.

ПАО "Сбербанк России" обратилось в суд с иском к Р.А.С. о взыскании задолженности по кредитному договору, обращении взыскания на заложенное имущество, указав, что 27 октября 2012 года между банком и Р.А.С. был заключен кредитный договор, в соответствии с которым заемщику предоставлен кредит в размере 1064677, 21 руб. на срок до 27 августа 2026 года на приобретение квартиры. Исполнение обязательств по кредитному договору обеспечивалось ипотекой квартиры в силу закона.

В связи с ненадлежащим исполнением заемщиком обязательств по договору по состоянию на 9 ноября 2015 года образовалась задолженность в размере 898570, 86 руб., которую банк просил взыскать соответчика, а также обратить взыскание на заложенное имущество путем продажи с публичных торгов, установив начальную продажную цену квартиры в размере 1 030 000 руб.

Разрешая спор, суд, установив, что последний платеж в погашение кредита Р.А.С. внес 28 апреля 2015 года, после чего прекратил исполнять обязательства по погашению кредита, правомерно в соответствии с условиями кредитного договора и п. 2 ст. 811 ГК РФ досрочно взыскал с ответчика образовавшуюся задолженность.

Отказывая в удовлетворении требований об обращении взыскания на заложенное имущество, суд исходил из того, что имеется вступившее в законную силу решение, которым обращено взыскание на предмет ипотеки (квартиру) в пользу взыскателя ФГКУ "Росвоенипотека", при этом участвовавшее в рассмотрении данного дела ПАО "Сбербанк России" правом на предъявление иска об обращении взыскания на предмет ипотеки не воспользовалось.

С законностью такого вывода не согласился апелляционный суд.

Отменяя решение в этой части, судебная коллегия указала, что действительно, вступившим в законную силу решением Черняховского городского суда Калининградской области от 18 ноября 2015 года с Р.А.С. в пользу ФГКУ "Федеральное управление накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих" взыскана задолженность по договору целевого жилищного займа в размере 1710428, 76 руб. и обращено взыскание на эту же квартиру, установлена ее начальная продажная цена - 2100000 руб. и способ реализации заложенного имущества -путем продажи с публичных торгов.

В процессе рассмотрения вышеуказанного дела ПАО "Сбербанк России" принимало участие в качестве третьего лица и возражало против удовлетворения требований ФГКУ "Росвоенипотека" в части обращения взыскания на предмет залога, полагая, что такое требование может быть удовлетворено только после удовлетворения требований банка, как предшествующего залогодержателя-кредитора. Однако правом на предъявление самостоятельного иска в рамках данного дела не воспользовалось.

Вместе с тем, данные обстоятельства не могли послужить основанием к отказу в удовлетворении исковых требований банка об обращении взыскания на предмет ипотеки по настоящему делу.

Из материалов дела следует, что 27 октября 2012 года между ФГКУ "Федеральное управление накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих" и Рубцовым А.С. был заключен договор целевого жилищного займа, в соответствии с которым заемщику предоставлен целевой жилищный займ за счет накоплений для жилищного обеспечения на сумму 1035322, 79 руб. для приобретения указанной выше квартиры.

В этот же день между ПАО "Сбербанк России" и Р.А.С. был заключен кредитный договор о предоставлении кредита в размере 1064677 руб. 21 коп. на покупку квартиры.

Договором купли-продажи квартиры от 3 декабря 2012 года подтверждается, что предоставленные Р.А.С. заемные средства двух кредиторов были израсходованы по целевому назначению на приобретение квартиры. При этом ипотека в силу закона (п. 4 ст. 77 Закона об ипотеке, п. 10 Правил предоставления участникам накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих целевых жилищных займов, а также погашения целевых жилищных займов, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 16.12.20010 г. N 370) на спорную квартиру была зарегистрирована 12 декабря 2012 года в пользу Российской Федерации и ПАО "Сбербанк России", то есть квартира находилась одновременно в залоге у данных кредиторов.

Согласно п. 1 ст. 335.1 ГК РФ в случаях, предусмотренных законом или договором, предмет залога может находиться в залоге у нескольких лиц, имеющих на него равные по старшинству права залогодержателей (созалогодержатели), в обеспечение исполнения разных обязательств, по которым созалогодержатели являются самостоятельными кредиторами.

Если иное не установлено законом или соглашением между созалогодержателями, каждый из них самостоятельно осуществляет права и обязанности залогодержателя. При обращении взыскания на предмет залога, находящийся в залоге у созалогодержателей, применяются правила пунктов 2 и 6 статьи 342.1 настоящего Кодекса.

Денежные суммы, вырученные от реализации предмета залога, распределяются между созалогодержателями пропорционально размерам их требований, обеспеченных залогом, если иное не предусмотрено соглашением между ними или не вытекает из существа отношений между созалогодержателями.

В соответствии с п. 2 ст. 342.1 ГК РФ в случае обращения взыскания на заложенное имущество предшествующим залогодержателем последующий залогодержатель вправе потребовать от должника досрочного исполнения обязательства, обеспеченного последующим залогом, и в случае его неисполнения обратить взыскание на заложенное имущество одновременно с предшествующим залогодержателем.

Как предусмотрено п. 6 вышеназванной статьи, в случае обращения взыскания на заложенное имущество по требованиям, обеспеченным последующим залогом, предшествующий залогодержатель вправе потребовать одновременно досрочного исполнения обеспеченного залогом обязательства и обращения взыскания на это имущество. Если залогодержатель по предшествующему договору залога не воспользовался данным правом, имущество, на которое обращено взыскание по требованиям, обеспеченным последующим залогом, переходит к его приобретателю с обременением предшествующим залогом.

До обращения взыскания на имущество, залогом которого обеспечены требования по предшествующему и последующему залогам, залогодержатель, имеющий намерение предъявить свои требования к взысканию, обязан уведомить об этом в письменной форме всех других известных ему залогодержателей этого же имущества (п. 7 ст. 342.1 ГК РФ).

Из материалов гражданского дела N и постановленного по нему решения Черняховского городского суда Калининградской области от 18 ноября 2015 года видно, что до обращения в суд ФГКУ "Росвоенипотека" в соответствии с требованиями ст. 342.1 ГК РФ, п. 4 ст. 46 Закона об ипотеке письмом от 13 августа 2015 года N уведомило ПАО "Сбербанк России" о намерении предъявить требования к Р.А.С. о взыскании задолженности по договору жилищного займа и обращении взыскания на заложенное имущество.

Само по себе участие ПАО "Сбербанк России" в рассмотрении вышеуказанного гражданского дела в качестве третьего лица и не предъявление им иска об обращении взыскания на предмет ипотеки в рамках данного дела в силу приведенных выше положений п. 1 ст. 335.1, п. 2, 6 ст. 342.1 ГК РФ, ст. 46 Закона об ипотеке не влечет прекращение права залога у банка.

Таким образом, наличие вступившего в законную силу решения суда об обращении взыскания на квартиру в пользу ФГКУ "Росвоенипотека" не прекратило равного по старшинству права залога ПАО "Сбербанк России" как созалогодержателя этой же квартиры, и не могло послужить основанием к отказу в иске.

Поскольку указанных в ст. 352 ГК РФ оснований прекращения залога не имеется, а также отсутствуют предусмотренные п. 2 ст. 348 ГК РФ, п. 1 ст. 54.1 Закона об ипотеке основания для отказа в обращении взыскания на заложенное имущество, при этом до настоящего времени квартира в рамках исполнительного производства не реализована, судебная коллегия пришла к выводу об удовлетворении требований банка об обращении взыскания на квартиру.

Что же касается установления начальной продажной стоимости квартиры в размере 1030000 руб., то в их удовлетворении было отказано, поскольку вступившим в законную силу решением суда начальная продажная цена заложенной квартиры уже установлена в размере 2100000 руб.

При этом банк, принимавший участие в деле, решение суда от 18 ноября 2015 года в части установления начальной продажной цены не оспорил, соответственно, в силу ч. 2 ст. 61 ГПК РФ решение суда в этой части является обязательным и для ПАО "Сбербанк России" (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 1 июня 2016 г.).

Споры о праве собственности

В соответствии с п. 3 ст. 165 ГК РФ, если сделка, требующая государственной регистрации, совершена в надлежащей форме, но одна из сторон уклоняется от ее регистрации, суд по требованию другой стороны вправе вынести решение о регистрации сделки. В этом случае сделка регистрируется в соответствии с решением суда.

Между тем, правила, предусмотренные ст. 165 ГК РФ не являются бесспорным основанием для регистрации любых сделок. Если одна из сторон уклоняется от регистрации ничтожной сделки, не соответствующей требованиям закона, то такое уклонение не может являться поводом для вынесения судом решения о регистрации сделки и последующего права приобретателя по договору без оценки доводов стороны о наличии оснований применения последствий ничтожности сделки, даже если стороной не заявлены требования о недействительности сделки.

Решением суда требования Е.О.Н. к ООО "МегаСтрой" удовлетворены, постановлено произвести государственную регистрацию перехода права собственности от ООО "МегаСтрой" к Е.О.Н. на одноэтажное нежилое здание общей площадью <данные изъяты> кв. м по адресу: <адрес>, на основании договора купли-продажи, заключенного между ООО "МегаСтрой" и Е.О.Н. 10 мая 2012 г.

В апелляционном порядке указанное решение суда отменено с прекращением производства по делу.

Так, требования о регистрации перехода права на спорный объект недвижимости Е.О.Н. обосновывала наличием договора купли-продажи, заключенного ею с ООО "МегаСтрой" 10 мая 2012 г., по условиям которого приобрела у общества за 220000 руб. нежилое здание общей площадью <данные изъяты> кв. м, расположенное по адресу: <адрес>.

В то же время судом установлено, что в обеспечение договора об открытии кредитной линии от 26.10.2006 г. в размере 81 000 000 руб., заключенного между КБ "Москоммерцбанк" и ООО "Мегастрой", был заключен договор об ипотеке (залоге недвижимого имущества) от 30.11.2006 г., который зарегистрирован в УФРС по Калининградской области 18.12.2006 г. Предметом залога являлись нежилое здание - гостевой дом, общей площадью 594,7 кв. м, расположенный по адресу: <адрес>; право аренды на земельный участок (земли поселений) общей площадью 1789 га, расположенный по тому же адресу, со сроком аренды 49 лет. Согласно техпаспорту от 29.11.2006 г. на нежилое здание общей площадью 594,7 кв. м на указанном земельном участке имеется нежилое здание - гостевой дом, замощение - плитка, размерами 7,45 на 7,59, и под цифрой 1 - барбекю, размером 5,60 на 6,0, расположенное на арендуемом земельного участка по <адрес>.

Таким образом, предметом договора купли-продажи, заключенного истцом с ООО "МегаСтрой", являлся навес для барбекю с замощением.

Между тем, данное нежилое здание площадью <данные изъяты> кв. м носит вспомогательный характер и связано с принадлежностью к основному зданию гостевого дома, расположено на сформированном под этот дом участке, тогда как в силу ст. 135 ГК РФ вещь, предназначенная для обслуживания другой, главной вещи и связанная с ней общим назначением (принадлежность), следует судьбе главной вещи, если договором не предусмотрено иное.

Их содержания п. 1 ст. 552 ГК РФ и ст. 35 ЗК РФ, а также ст. 1 и п. 1.1 ст. 62, п. 1 ст. 72 Федерального закона от 16.07.1998 г. N 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)" следует, что вследствие залога права аренды земельного участка и залога основного здания отчуждение вспомогательного нежилого строения, следующего судьбе основного дома, без разрешения залогодержателя незаконно, нарушает права залогодержателя, а также умаляет заложенное право аренды.

Изложенные обстоятельства свидетельствуют о ничтожности договора купли-продажи недвижимого имущества от 10 мая 2012 г., что являлось основанием для применения судом первой инстанции последствий недействительности такой ничтожной сделки в пределах заявленных требований и отказа в государственной регистрации перехода права (ст. 166 ГК РФ).

Помимо этого, апелляционная инстанция указала на наличие признаков недобросовестности сторон по указанной сделке.

Так, в предварительном договоре купли-продажи спорного объекта недвижимости от 28.10.2011 г. указан условный номер продаваемого объекта, который присвоен объекту только 27.04.2012 г. при регистрации права собственности продавца на указанный объект, что опровергает доводы истца о заключении предварительного договора в октябре 2011 г., и, следовательно, ставит под сомнение факт передачи оплаты по договору в указанную дату. Кроме того, апелляционной инстанцией установлено, что стороне истца по делу было известно о введении процедуры банкротства в отношении общества, наличии конкурсных кредиторов, в том числе КБ "Москомерцбанк" (ОАО), о чем в ходе судебного разбирательства данная сторона умолчала.

Таким образом, обращение Е.О.Н. с требованием о регистрации перехода прав на спорное имущество при установленных по делу обстоятельствах, фактически свидетельствует о допущенном истцом злоупотреблении правом на судебную защиту. В этой связи в силу положений статей 1, 9, 10 ГК РФ о разумности и добросовестности действий участников гражданских правоотношений, такое право защите не подлежит.

Кроме того, основанием для отмены решения суда послужило и то обстоятельство, что данным решением разрешен вопрос о правах и обязанностях банка - залогодержателя права аренды земельного участка, на котором расположено спорное строение, который на момент его принятия являлся залоговым конкурсным кредитором по делу о банкротстве ООО "МегаСтрой" и имел право на удовлетворение своих требований от реализации имущества должника, все имущество которого составляет конкурсную массу. Также в отношении общества 31 января 2013 г. введена процедура банкротства - конкурсное производство, однако конкурсный управляющий к участию в деле не был привлечен.

Установив, что на момент апелляционного рассмотрения деятельность ответчика ООО "МегаСтрой" уже прекращена в связи с ликвидацией общества на основании определения Арбитражного суда Калининградской области о завершении конкурсного производства, суд второй инстанции прекратил производство по делу в соответствии с требованиями ст.ст. 220, 221 ГПК РФ (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 18 февраля 2016 г.).

В силу ст. 222 ГК РФ здание, сооружение или другое строение, возведенные, созданные на земельном участке, не предоставленном в установленном порядке, или на земельном участке, разрешенное использование которого не допускает строительства на нем данного объекта, либо возведенные, созданные без получения на это необходимых разрешений или с нарушением градостроительных и строительных норм и правил, является самовольной постройкой, которая подлежит сносу.

Е.В.А.- собственник квартиры N в доме N по <адрес> и земельного участка с площадью <данные изъяты> кв. м имеющего вид разрешённого использования "для 1/2 доли жилого дома на праве личной собственности", расположенного по тому же адресу, обратился в суд с иском к Ш.А.А.о. и администрации Балтийского муниципального района о признании незаконными разрешения на строительство, разрешения на ввод объекта в эксплуатацию, выданных в отношении объекта капитального строительства (жилых помещений), расположенного по адресу: <адрес>, признании самовольной постройкой, их сносе, ссылаясь на то, что в 2013 году Ш.А.А.о. начал осуществлять реконструкцию гаража с надстройкой второго этажа, увеличением площади застройки, на основании декларации об объекте недвижимого имущества было зарегистрировал право собственности Ш.А.А.о. на двухэтажное бытовое здание общей площадью <данные изъяты> кв. м. Впоследствии ответчику администрацией было выдано разрешение на реконструкцию этого здания под жилые помещения, разрешение на ввод объекта в отношении жилых помещений общей площадью <данные изъяты> кв. м, которым присвоен самостоятельный почтовый адрес.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении иска Е.В.А., суд первой инстанции исходил из того, что Ш.А.А.о, как собственник земельного участка, расположенного в пределах зоны застройки индивидуальными жилыми домами (Ж-3) в соответствии с градостроительным регламентом имел право построить на этом земельном участке малоэтажный (не более трёх этажей) жилой дом для проживания одной семьи высотой не более 11 метров. Представленная им в администрацию Балтийского муниципального района для получения разрешения на реконструкцию бытового здания под жилые помещения проектная документация соответствовала требованиям градостроительного плана земельного участка, одновременно признав, что разрешение на строительство и разрешение на ввод объекта в эксплуатацию выданы администрацией правомерно, с соблюдением требований ст.ст. 51, 55 ГрК РФ, права и законные интересы Ефимова В.А. не затрагивают. Допущенные Ш.А.А.о. нарушения требований действующих технических регламентов, градостроительных и строительных норм и правил при проектировании и выполнении работ по реконструкции являются устранимыми и не создают угрозу жизни и здоровью Ефимова В.А. и других граждан.

С таким решением не согласился апелляционный суд.

Отменяя решение и принимая новое об удовлетворении иска, апелляционная инстанция, сославшись на положения ст. 51, ст. 55 ГрК РФ, ст. 3 Федерального закона "Об архитектурной деятельности в Российской Федерации", п. п. 34 Правил землепользования и застройки муниципального образования городское поселение "Город Балтийск", утвержденных решением Балтийского городского Совета депутатов N 03 от 29 января 2013 г., которым для территориальной застройки индивидуальными жилыми домами (Ж3) определена минимальная площадь земельного участка для застройки индивидуальными жилыми домами - 0.04 га, минимальная ширина участка по уличному фронту - 20 м, максимальный коэффициент застройки - 50%, минимальные отступы от гаража не менее 1 м, от границ земельных участков до стен зданий 3 метра, пришла к выводу, что выданные администрацией ответчику разрешения на строительство и на ввод объекта в эксплуатацию требованиям закона не соответствуют.

Фактически ответчиком Ш.А.А.о. на земельном участке площадью <данные изъяты> кв. м, имеющим вид разрешённого использования "для 1/2 доли жилого дома" в результате реконструкции гаража создан новый объект недвижимости -двухэтажный жилой дом общей площадью <данные изъяты> кв. м. Вместе с тем, размещение такого жилого дома на земельном участке, предназначенном для обслуживания иного жилого дома, действующим законодательством не допускается. Более того, созданный Ш.А.А.о. спорный объект недвижимости не соответствует требованиям Правил землепользования и застройки.

Помимо изложенного, самостоятельным основанием для признания незаконными оспариваемых разрешения на строительство и разрешения на ввод объекта в эксплуатацию является несоответствие проектной документации, а также созданного объекта недвижимости требованиям градостроительного плана земельного участка, что установлено по делу.

Кроме того, как следует из заключения судебной строительно-технической экспертизы, Ш.А.А.о. допущены нарушения требований действующих технических регламентов, градостроительных и строительных норм и правил и иной нормативной документации при проектировании и выполнении работ по реконструкции одноэтажного гаража площадью <данные изъяты> кв. м в двухэтажное здание -жилые помещения общей площадью <данные изъяты> кв. м, что свидетельствует о нарушении прав истца как собственника гаража, в котором в результате реконструкции возникли дефекты, влияющие на безопасность эксплуатации гаража (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 24 февраля 2016 г.).

Раздел долевой собственности между ее участниками и выдел доли из общего имущества, принадлежащего двум собственникам, влекут прекращение права общей собственности на это имущество.

Решением суда исковые требования Г.Т.М. удовлетворены: сохранен в перепланированном, переустроенном, реконструированном состоянии жилой дом N в п. Р. Багратионовского района общей площадью здания без холодных помещений с помещениями общего пользования -<данные изъяты> кв. м, общей площадью жилого дома без холодных помещений и помещений общего пользования -<данные изъяты> кв. м, жилой площадью <данные изъяты> кв. м. Кроме того, изменен размер долей собственников в праве общей долевой собственности на указанный жилой дом, постановлено считать доли в праве общей долевой собственности: Г.Т.М. -78/100 долей; Ф.А.А. -22/100 доли. За Г.Т.М. признано право собственности на 78/100 долей указанного жилого дома. Произведен раздел данного жилого дома с выделением в собственность Г.Т.М. изолированной части жилого дома, обозначенной в техническом паспорте как квартиры N и N , а в собственность Ф.А.А. -изолированной части жилого дома, обозначенной в техническом паспорте как квартира N . В решении суда также указано, что оно является основанием для погашения в ЕГРП регистрационных записей о государственной регистрации права общей долевой собственности Г.Т.М. и Федосеева А.А. на вышеуказанный жилой дом.

В апелляционном порядке указанное решение суда отменено в части раздела жилого дома и выделении в собственность Г.Т.М. его изолированной части, обозначенной в техническом паспорте как квартиры N и N , а в собственность Ф.А.А. -изолированной части, обозначенной в техническом паспорте как квартира N , а также в части указания на то, что оно является основанием для погашения регистрационных записей о государственной регистрации права общей долевой собственности Г.Т.М. и Ф.А.А. на вышеуказанный жилой дом, в этой части принято новое об отказе удовлетворении требований о разделе жилого дома. В остальной части решение суда оставлено без изменения.

Судебная коллегия указала, что исходя из положений ст. 252 ГК РФ раздел долевой собственности между ее участниками и выдел доли из общего имущества, принадлежащего двум собственникам, влекут прекращение права общей собственности на это имущество. При этом выдел участнику общей собственности принадлежащей ему доли жилого дома означает передачу ему в собственность определенной изолированной части этого дома, соответствующей его доле, и также означает утрату им права на эту долю в общем имуществе.

Такая позиция изложена в пункте 6 постановления Пленума Верховного Суда РСФСР от 10 июня 1980 г. N 4 "О некоторых вопросах практики рассмотрения судами споров, возникающих между участниками общей собственности на жилой дом" (в ред. от 21 декабря 1993 г.) (с изменениями и дополнениями).

Суд первой инстанции произвел раздел спорного жилого дома, выделив сторонам его части в виде квартир.

Решение суда в этой части не соответствует требованиям закона.

По смыслу статей 128, 130 и 133 ГК РФ, части 2 статьи 15, частей 1 и 2 статьи 16 ЖК РФ изолированность части дома как вида жилого помещения и объекта гражданских и жилищных прав предполагает не деление такого дома на квартиры, что возможно лишь в отношении таких объектов гражданских и жилищных прав как квартиры в многоквартирных домах, а обособленность выделяемых в ходе раздела дома его частей (их отдельность одной от другой), в том числе наличие отдельного входа в каждую из этих частей.

Однако суд, принимая решение в указанной части, произвел раздел спорного жилого дома на две части, ни одна из которых не имеет отдельного, изолированного от другой части, входа, так как вход в квартиру N , находящуюся в той части дома, которая выделена в собственность Г.Т.М., и в квартиру N , находящуюся в той части дома, которая выделена в собственность Федосеева А.А., осуществляется из общих веранды и коридора, что в силу изложенных выше обстоятельств недопустимо.

Кроме того, установив в резолютивной части решения доли в праве общей долевой собственности сторон на спорный дом (долю Г.Т.М. в размере 78/100, а долю Ф.А.А. -22/100), суд вместе с тем произвел раздел данного жилого дома, что предполагает прекращение права общей собственности на него, и указал, что данное решение является основанием для погашения регистрационных записей о государственной регистрации права общей долевой собственности Г.Т.М. и Ф.А.А. на жилой дом, чем в нарушение требований ч. 1 ст. 195 ГПК РФ внес неустранимое противоречие в решение и предопределил невозможность его исполнения в таком виде.

С учетом изложенного, требования Г.Т.М. о разделе жилого дома удовлетворению не подлежали (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 16 марта 2016 г.).

Споры, связанные с возмещением вреда

При разрешении спора о возмещении ущерба, причиненного в результате залития, суд пришел к ошибочному выводу об отсутствии вины управляющей компании в причинении имущественного вреда истцу и не учел, что первое отключающее устройство (запорный кран) на отводе внутриквартирной разводки от стояка, в результате срыва которого был причинен ущерб, является общим имуществом собственников квартир в многоквартирном доме, и контроль за его содержанием и ремонтом возложен на управляющую компанию.

Решением суда иск З.В.В. о возмещении ущерба в результате залития удовлетворен частично. С С.А.П., С.Ю.Ф. в пользу З.В.В. взыскано 59408 руб., из которых в соответствии с долями в праве собственности, с С.А.П. - 39605,33 руб., с С.Ю.Ф. - 19802,67 руб.

Судом установлено, что 11 сентября 2015 г. произошел залив квартиры N в доме N по <адрес>, в результате чего были причинены повреждения отделке внутренних помещений квартиры. Причиной залития является срыв вентиля холодного водоснабжения на кухне квартиры N в том же доме, принадлежащей ответчикам.

Разрешая спор, суд исходил из того, что вины управляющей компании в причинении имущественного вреда истцу не имеется, поскольку залитие квартиры произошло из-за разрушения соединения первого отключающего устройства (запорного крана), установленного на отводе от стояка холодной воды, непосредственно расположенного в квартире ответчиков, ответственных за поддержание надлежащего состояния принадлежащего им на праве собственности жилого помещения.

Однако судебная коллегия не согласилась с такими выводами суда первой инстанции в силу следующего.

В соответствии с ч. 2.3 ст. 161 ЖК РФ при управлении многоквартирным домом управляющей организацией она несет ответственность перед собственниками помещений в многоквартирном доме за оказание всех услуг и (или) выполнение работ, которые обеспечивают надлежащее содержание общего имущества в данном доме и качество которых должно соответствовать требованиям технических регламентов и установленных Правительством Российской Федерации правил содержания общего имущества в многоквартирном доме, за предоставление коммунальных услуг в зависимости от уровня благоустройства данного дома, качество которых должно соответствовать требованиям установленных Правительством Российской Федерации правил предоставления, приостановки и ограничения предоставления коммунальных услуг собственникам и пользователям помещений в многоквартирных домах и жилых домах.

Согласно пункту 5 Правил содержания общего имущества в многоквартирном доме, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 13 августа 2006 г. N 491, в состав общего имущества включаются внутридомовые инженерные системы холодного и горячего водоснабжения, состоящие из стояков, ответвлений от стояков до первого отключающего устройства, расположенного на ответвлениях от стояков, указанных отключающих устройств, коллективных (общедомовых) приборов учета холодной и горячей воды, первых запорно-регулировочных кранов на отводах внутриквартирной разводки от стояков, а также механического, электрического, санитарно-технического и иного оборудования, расположенного на этих сетях.

Управляющие организации и лица, оказывающие услуги и выполняющие работы при непосредственном управлении многоквартирным домом, отвечают перед собственниками помещений за нарушение своих обязательств и несут ответственность за надлежащее содержание общего имущества в соответствии с законодательством Российской Федерации и договором (пункт 42 Правил).

Общее имущество должно содержаться в соответствии с требованиями законодательства Российской Федерации (в том числе о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения, техническом регулировании, защите прав потребителей) в состоянии, обеспечивающем: соблюдение характеристик надежности и безопасности многоквартирного дома; безопасность для жизни и здоровья граждан, сохранность имущества физических или юридических лиц, государственного, муниципального и иного имущества и др. (пункт 10 Правил).

Федеральным законом от 30 декабря 2009 г. N 384-ФЗ "Технический регламент о безопасности зданий и сооружений" предусмотрено, что система инженерно-технического обеспечения - это одна из систем здания или сооружения, предназначенная для выполнения функций водоснабжения, канализации, отопления, вентиляции, кондиционирования воздуха, газоснабжения, электроснабжения, связи, информатизации, диспетчеризации, мусороудаления, вертикального транспорта (лифты, эскалаторы) или функций обеспечения безопасности (п.п. 21 п. 2 ст. 2); параметры и другие характеристики систем инженерно-технического обеспечения в процессе эксплуатации здания или сооружения должны соответствовать требованиям проектной документации. Указанное соответствие должно поддерживаться посредством технического обслуживания и подтверждаться в ходе периодических осмотров и контрольных проверок и (или) мониторинга состояния систем инженерно-технического обеспечения, проводимых в соответствии с законодательством Российской Федерации (п.п. 1 и 2 ст. 36).

Перечень национальных стандартов и сводов правил (частей таких стандартов и сводов правил), в результате применения которых на обязательной основе обеспечивается соблюдение требований Федерального закона "Технический регламент о безопасности зданий и сооружений", утвержденный распоряжением Правительства РФ от 21 июня 2010 г. N 1047-р, включает СНиП 2.04.01-85 "Внутренний водопровод и канализация зданий", предусматривающие установку запорной арматуры на внутренних водопроводных сетях холодного и горячего водоснабжения, в том числе на ответвлениях в каждую квартиру, обеспечивающей плавное закрывание и открывание потока воды (пункты 10.4, 10.5).

Из приведенных норм следует, что первые отключающие устройства и запорно-регулировочные краны на отводах внутриквартирной разводки являются элементами внутридомовых инженерных систем, предназначенных для выполнения функций горячего и холодного водоснабжения, газоснабжения, а также безопасности помещений многоквартирного дома. Обеспечивая подачу коммунальных ресурсов от сетей инженерно-технического обеспечения до внутриквартирного оборудования, указанные элементы изменяют параметры и характеристики внутридомовых инженерных систем, тем самым осуществляя влияние на обслуживание других помещений многоквартирного дома.

С учетом данных технических особенностей первые отключающие устройства и запорно-регулировочные краны отвечают основному признаку общего имущества как предназначенного для обслуживания нескольких или всех помещений в доме.

Факт нахождения указанного оборудования в квартире не означает, что оно используется для обслуживания исключительно данного помещения и не может быть отнесено к общему имуществу в многоквартирном доме, поскольку п. 3 ч. 1 ст. 36 ЖК РФ предусматривает его местоположение как внутри, так и за пределами помещения.

С учетом изложенного, в апелляционном порядке решение районного суда отменено с вынесением нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований З.В.В. к С.А.П., С.Ю.Ф. (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 13 апреля 2016 г.).

При разрешении спора о возмещении вреда здоровью несовершеннолетнего и компенсации морального вреда суд безосновательно отказал в удовлетворении требований о компенсации морального вреда матери, ребенок которой пострадал в результате укуса собаки.

<данные изъяты>

Страховые споры

Апелляционная инстанция не согласилась с решением суда в части отказа во взыскании штрафа за несоблюдение в добровольном порядке требований потребителя по договору добровольного страхования автомобиля.

Р.Г.Ю. обратилась в суд с иском к ответчику, указав, что 10.02.2014 г. между ООО "СК "С" (далее - СК) и истцом был заключен договор добровольного страхования автомобиля "Шевроле Авео", (далее - договор страхования), по рискам "Хищение + Ущерб". Страховая сумма составила 569000 руб. Страховая премия в размере 22873,80 руб. была уплачена в полном объеме. 19.12.2014 г. на Московском проспекте в г. Калининграде в результате ДТП указанному автомобилю были причинены технические повреждения. Она обратилась к ответчику с заявлением о наступлении страхового случая, приложив необходимые документы. Ответчик, признав повреждение ее автомобиля страховым случаем и установив, что причиненный ущерб превышает 70% от страховой стоимости транспортного средства, что является конструктивной гибелью автомобиля, 13.02.2015 г. направил в ее адрес сообщение с предложением двух вариантов получения страховой выплаты - 479951,50 руб. при условии передачи годных остатков страховщику и 240951,50 руб. за вычетом годных остатков. 17.02.2015 г. она, не согласившись с суммой страхового возмещения, обратилась к страховщику с заявлением о выдаче ей акта технического осмотра её автомобиля, однако в этом ей было отказано. Истец просил суд взыскать в его пользу с ответчика страховое возмещение в размере 569000 руб., компенсацию морального вреда в размере 100000 руб., проценты за пользование чужими денежными средствами в размере 2347,12 руб., расходы, понесенные ею на оплату услуг представителя, в размере 10000 руб., а также штраф.

Решением суда с ООО "СК "С" в пользу Р.Г.Ю. взыскано страховое возмещение в размере 328048,50 руб.; проценты за пользование чужими денежными средствами в размере 19638,30 руб.; компенсация морального вреда - 10000 руб.; расходы на оплату услуг представителя - 8 000 руб., а всего 365686,80 руб. В удовлетворении остальной части иска было отказано. На Р.Г.Ю. возложена обязанность по передаче годных остатков автомобиля, а также регистрационных документов на данный автомобиль - ПТС и свидетельства о регистрации транспортного средства, комплекта ключей (при их наличии) в ООО "СК "С".

Апелляционная инстанция не согласилась с данным решением в части отказа суда первой инстанции во взыскании в пользу истца штрафа за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя, мотивированного тем, что Р.Г.Ю. не обращалась в СК с претензией, в которой просила произвести выплату ей страхового возмещения.

При этом апелляционная инстанция исходила из того, что истец обратился к ответчику с заявлением о выплате страхового возмещения и представил ему все необходимые документы, каких-либо дополнительных обращений Р.Г.Ю. к ответчику по настоящему делу не требовалось. С момента обращения истца к ответчику за страховым возмещением ответчик обязан был исполнить свои обязательства в сроки, установленные законом и договором, однако, как установлено судом первой инстанции, в добровольном порядке этого в полном объеме не сделал. Наличие судебного спора по поводу взыскания страхового возмещения и удовлетворение судом требований потребителя указывает на несоблюдение страховщиком добровольного порядка удовлетворения требований потребителя.

Кроме того, устанавливая ответственность за несоблюдение добровольного порядка удовлетворения требований потребителя, Закон РФ "О защите прав потребителей" не установил какой-либо обязательной формы для предъявления потребителем требований к продавцу, исполнителю, изготовителю.

Со ссылкой на п. 6 ст. 13 Закона РФ "О защите прав потребителей" с учетом разъяснений п. 46 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2012 г. N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей" судебная коллегия отменила решение суда в части отказа в удовлетворении требования о взыскании штрафа, с принятием нового решения в этой части о взыскании с ответчика штрафа в размере 170197,81 руб. (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 16 марта 2016)

Вывод суда о наличии оснований для отказа в удовлетворении исковых требований к страховой компании, застраховавшей гражданскую ответственность перевозчика за причинение вреда жизни и здоровью пассажиров, о взыскании неустойки за просрочку исполнения обязанности по выплате страхового возмещения и штрафа за неисполнение требований потребителя в добровольном порядке сделан с существенным нарушением норм материального права.

К.Ж.А. обратилась в суд с иском, указав, что 23 сентября 2013 г. О., управляя в силу трудовых отношений находящимся в пользовании ООО "Е" автобусом, применил экстренное торможение, в результате чего пассажир данного автобуса Z., являющаяся матерью К.Ж.А., упала, получила телесные повреждения в виде <данные изъяты>, от чего 23 ноября 2013 г. скончалась. Гражданско-правовая ответственность ООО "Е" как перевозчика за причинение вреда жизни пассажира застрахована в ОАО СК "А". 11 декабря 2013 г. К.Ж.А. направила в данную страховую компанию заявление о выплате страхового возмещения, мотивированного отказа на которое не получила, в связи с чем обратилась в суд с иском к ООО "Е" и ОАО СК "А". Решением Центрального районного суда г. Калининграда от 5 сентября 2014 г. с учетом изменений, внесенных в него апелляционным определением от 4 февраля 2015 г. в пользу К.Ж.А. с ООО "Е" взыскана компенсация морального вреда в размере 200 000 руб., а с ОАО СК "А" - страховое возмещение в сумме 2 000 000 руб., пеня за просрочку исполнения обязанности по выплате страхового возмещения в размере 523 600 руб., компенсация морального вреда в сумме 50 000 руб. и штраф за неисполнение в добровольном порядке требований потребителя в размере 1 286 800 руб. После вступления данного решения суда в законную силу ОАО СК "А" его добровольно не исполнило. Указанные в решении суда денежные средства были принудительно взысканы в пользу истицы только 24 апреля 2015 г.

Ссылаясь на то, что после вынесения судом вышеуказанного решения, с 6 сентября 2014 г. ОАО СК "А" продолжало допускать просрочку исполнения предусмотренной ч. 5 ст. 14 Федерального закона от 14 июня 2012 г. N 67-ФЗ обязанности по выплате страхового возмещения, в связи с чем должно уплатить пеню в размере 1/75 ставки рефинансирования ЦБ РФ, К.Ж.А. просила суд взыскать в ее пользу с ОАО СК "А" пеню за просрочку исполнения обязанности по выплате страхового возмещения за период с 6 сентября 2014 г. по 24 апреля 2015 г. в сумме 508 200 руб., проценты за пользование чужими денежными средствами, предусмотренные статьей 395 ГК РФ, в размере 313 443,26 руб. и штраф за неисполнение в добровольном порядке требований потребителя.

Отказывая в удовлетворении исковых требований К.Ж.А., суд сослался на то, что при рассмотрении предыдущего дела с ОАО СК "А." в пользу К.Ж.А. взыскана пеня за просрочку исполнения обязанности по выплате страхового возмещения в размере 523 600 руб., при этом положения ст. 333 ГК РФ о снижении неустойки не применялись, в связи с чем суд, принимая во внимание заявление ответчика о применении положений статьи 333 ГК РФ, пришел к выводу о том, что в данном случае можно ограничиться размером неустойки, сумма которой взыскана решением Центрального районного суда г. Калининграда от 5 сентября 2014 г. и апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 4 февраля 2015 г.

Однако такие выводы суда не соответствуют обстоятельствам дела и требованиям закона.

В соответствии с требованиями части 6 статьи 14 Федерального закона "Об обязательном страховании гражданской ответственности перевозчика за причинение вреда жизни, здоровью, имуществу пассажиров и о порядке возмещения такого вреда, причиненного при перевозках пассажиров метрополитеном" за просрочку исполнения указанной в части 5 данной статьи обязанности по выплате выгодоприобретателю страхового возмещения страховщик уплачивает выгодоприобретателю за каждый день просрочки пени в размере одной семьдесят пятой ставки рефинансирования Центрального банка Российской Федерации от несвоевременно выплаченной суммы или в случае ненаправления мотивированного отказа от страховой суммы, установленной по конкретному риску частью 2 статьи 8 указанного Федерального закона. При этом применяется ставка рефинансирования, установленная на дату начала просрочки. Пени за просрочку исполнения указанной в части 5 данной статьи обязанности начисляются и уплачиваются страховщиком независимо от наличия или отсутствия требований выгодоприобретателя о взыскании пеней. Правила об уменьшении неустойки при взыскании указанных пеней не применяются.

По смыслу указанной нормы права и статьи 330 ГК РФ пеня за просрочку страховщиком исполнения обязанности по выплате выгодоприобретателю страхового возмещения исчисляется со дня, следующего за днем, установленным для принятия решения о выплате страхового возмещения, и до дня фактического исполнения страховщиком обязательства по договору, в частности, до дня уплаты кредитору денежных средств.

Решением Центрального районного суда г. Калининграда от 5 сентября 2014 г. и апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 4 февраля 2015 г. в пользу Коноваловой Ж.А. с ОАО СК "А." взыскана пеня за просрочку исполнения обязанности по выплате страхового возмещения за период до 5 сентября 2014 г.

В рамках же настоящего дела К.Ж.А. заявлены требования о взыскании пени за просрочку исполнения обязанности по выплате страхового возмещения за период с 6 сентября 2014 г. по 24 апреля 2015 г., то есть, за иной период, прошедший после принятия Центральным районным судом г. Калининграда решения от 5 сентября 2014 г. и до фактического исполнения страховщиком обязательства по уплате выгодоприобретателю страхового возмещения, что соответствует требованиям вышеуказанных норм права, так как за указанный период пеня при рассмотрении предыдущего дела не взыскивалась.

При таких обстоятельствах оснований для отказа в удовлетворении исковых требований К.Ж.А. о взыскании в ее пользу с ОАО СК "Альянс" пени за просрочку исполнения обязанности по выплате страхового возмещения за период с 6 сентября 2014 г. по 24 апреля 2015 г. не имелось.

Помимо изложенного, с учетом того, что правоотношения сторон возникли из договора страхования, к ним подлежат применению положения Закона РФ "О защите прав потребителей". Такая позиция изложена в пунктах 1-3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2012 г. N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей".

В соответствии с пунктом 6 статьи 13 указанного Закона РФ при удовлетворении судом требований потребителя, установленных законом, суд взыскивает с изготовителя (исполнителя, продавца, уполномоченной организации или уполномоченного индивидуального предпринимателя, импортера) за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя штраф в размере пятидесяти процентов от суммы, присужденной судом в пользу потребителя.

Данные требования закона также безосновательно не были учтены судом при принятии обжалуемого решения.

Отменяя решение в данной части, судебная коллегия приняла новое решение, которым указанные исковые требования К.Ж.А. удовлетворены, взыскав в ее пользу с ОАО СК "А." пеню за просрочку исполнения обязанности по выплате страхового возмещения в размере 508 200 руб. и штраф за неисполнение в добровольном порядке требований потребителя в размере 50% от присужденной суммы, что составляет 254 100 руб.

При этом судебная коллегия не приняла заявление ответчика о применении положений статьи 333 ГК РФ, так как в соответствии с требованиями части 6 статьи 14 Федерального закона "Об обязательном страховании гражданской ответственности перевозчика за причинение вреда жизни, здоровью, имуществу пассажиров и о порядке возмещения такого вреда, причиненного при перевозках пассажиров метрополитеном" пеня за просрочку исполнения обязанности по выплате выгодоприобретателю страхового возмещения начисляется и уплачивается страховщиком независимо от наличия или отсутствия требований выгодоприобретателя о ее взыскании и правила об уменьшении неустойки при взыскании данной пени не применяются.

В то же время апелляционная инстанция согласилась с отказом суда в удовлетворении требований К.Ж.А. к ОАО СК "А." во взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами в размере 313 443,26 руб.

Так, по смыслу статей 330, 332, 394 и пунктов 1 и 4 статьи 395 ГК РФ, если законом установлена неустойка за нарушение денежного обязательства, то положения пункта 1 статьи 395 ГК РФ не применяются. В этом случае взысканию подлежит неустойка, установленная законом, а не проценты, предусмотренные статьей 395 ГК РФ. Такая позиция следует из пунктов 42 и 50 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2016 г. N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств" (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от ДД.ММ.ГГГГ).

При разрешении спора о возмещении ущерба, причиненного в результате ДТП, апелляционная инстанция не согласилась с выводом суда первой инстанции о том, что в причинении вреда виновен один участник ДТП, признав, что степень вины участников ДТП следует установить в процентном соотношении.

Решением суда в удовлетворении иска К.Е.С. к ЗАО "СК "Д" о возмещении ущерба отказано.

Судом установлено, что 08.07.2015 г. в 15-30 час. на а/д Переславское - Круглово 7 км + 700 м водитель А., управляя автомобилем "БМВ" в нарушение п. 9.7 ПДД, требования разметки 1.1. Приложения 2 к ПДД, совершая обгон, выехала на сторону дороги, предназначенную для встречного движения, где это было запрещено ПДД, вместе с тем водитель К.Е.С., управляя автомобилем "Опель" нарушил требования п. 13.9 ПДД выехал на нерегулируемом перекрестке с второстепенной на главную дорогу, в результате чего создал помеху для движения водителю А., которая, уходя от столкновения с автомобилем "Опель" допустила касательное столкновение с автомобилем "Рено", двигающимся в попутном направлении по своей полосе, а затем с автомобилем истца "Опель" и выехала за пределы проезжей части, то есть вследствие действий водителей автомобилей "Опель" и "БМВ" данным автомобилям были причинены механические повреждения.

Судебная коллегия не согласилась с выводом суда первой инстанции о том, что только водитель К.Е.С. виновен в данном ДТП.

Так, согласно п.п. 1.3., 1.5. ПДД участники дорожного движения обязаны знать и соблюдать относящиеся к ним требования, также они должны действовать таким образом, чтобы не создавать опасности для движения и не причинять вред.

На перекрестке неравнозначных дорог водитель транспортного средства, движущегося по второстепенной дороге, должен уступить дорогу транспортным средствам, приближающимся по главной, независимо от направления их дальнейшего движения (п. 13.9. ПДД). Уступить дорогу (не создавать помех) - требование, означающее, что участник дорожного движения не должен начинать, возобновлять или продолжать движение, осуществлять какой-либо маневр, если это может вынудить других участников движения, имеющих по отношению к нему преимущество, изменить направление движения или скорость (п. 1.2. ПДД).

Согласно п. 9.7. ПДД, если проезжая часть разделена на полосы линиями разметки, движение транспортных средств должно осуществляться строго по обозначенным полосам. Сплошная линия разметки 1.1 Приложения 2 к ПДД разделяет транспортные потоки противоположных направлений и обозначает границы полос движения в опасных местах на дорогах, пересекать данную линию запрещено.

Таким образом, апелляционная инстанция пришла к выводу о том, что действия водителя К.Е.С. в большей степени (70%), так как им фактически и была создана опасная ситуация на дороге и водителя А., в меньшей степени (30%), находятся в прямой причинно-следственной связи с произошедшим ДТП и вредными последствиями, которые наступили в результате данного ДТП.

С учетом изложенного, в апелляционном порядке решение районного суда отменено и принято новое решение, которым исковые требования К.Е.С. удовлетворены частично. С ЗАО "Страховая компания "Двадцать первый век" в пользу К.Е.С. взыскано страховое возмещение в размере 54986 руб. 31 коп., неустойка в размере 28043 руб. 02 коп., компенсация морального вреда - 3 000 руб., штраф за неисполнение в добровольном порядке требований потерпевшего - 27 495 руб. 15 коп., расходы на оплату услуг представителя - 5 000 руб., а всего 118 524 руб. 48 коп., в удовлетворении остальной части исковых требований отказано (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 06 апреля 2016 г.).

Земельные споры

Установив, что юридически значимые действия по совершению сделок, направленные на отчуждение земельных долей, принадлежащих учредителям акционерного общества - работникам совхоза, его участники совершили в момент создания данного общества, передав свои земельные и имущественные паи в уставный фонд вновь образованного сельскохозяйственного предприятия, апелляционная инстанция пришла к выводу о передаче участниками АОЗТ своих земельных долей и последующем переходе к истцу соответствующих прав в порядке универсального правопреемства.

ЗАО "З" обратилось в суд с иском к администрации МО "Славский городской округ" и 93 физическим лицам, в котором просило признать за обществом право собственности на 89/279 доли в праве общей долевой собственности на земельный участок общей площадью 15 914 215 кв. м, указав на то, что данное юридическое лицо является правопреемником АОЗТ "Заветное", образованного в результате реорганизации АОЗТ "К", которое, в свою очередь, создано 28 апреля 1992 г. после преобразования совхоза "К" на основании решения работников этого совхоза, добровольно объединивших свои земельные и имущественные вклады путем их внесения в уставной капитал новой организации в целях осуществления совместной хозяйственной деятельности по производству и переработке сельскохозяйственной продукции. Поскольку члены трудового коллектива совхоза, имеющие право на имущественные паи и земельные доли, добровольно распорядились своим правом собственности, внеся земельные доли в качестве взноса в уставной капитал АОЗТ "З", что подтверждается учредительным договором и уставом общества, право собственности на указанные земельные паи перешло к обществу и в дальнейшем к его правопреемнику.

Решением суда исковые требования оставлены без удовлетворения.

В апелляционном порядке указанное решение суда отменено с вынесением нового решения, которым иск ЗАО "З" удовлетворен в полном объеме: право собственности на 89/279 доли в праве общей долевой собственности на спорный земельный площадью 15914 215 га, расположенный в Славском районе Калининградской области, признано за ЗАО "З".

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, районный суд исходил из того, что каких-либо документов, подтверждающих наличие оснований для возникновения у общества права на вышеуказанное имущество, в ходе судебного разбирательства не установлено, в связи с чем законными собственниками спорного объекта недвижимости являются ответчики - физические лица, которые могут распоряжаться принадлежащими им земельными долями по своему усмотрению.

Однако судебная коллегия признала, что имущество АОЗТ "К", созданного в процессе реорганизации совхоза "К", правопреемником которого является ЗАО "З", изначально формировалось за счет вкладов его учредителей - работников совхоза, которыми они были наделены вследствие осуществления трудовой деятельности, то есть они как участники коллективно-долевой собственности распорядились своими земельными долями, внеся их в уставный фонд вновь созданного общества, в связи с чем утратили на них право, которое, в свою очередь, возникло у АОЗТ "К" и перешло к ЗАО "З" в порядке правопреемства.

Так, происходившие в государстве в 1990-х годах изменения в сфере сельскохозяйственного производства осуществлялись на основании Закона РСФСР от 23 ноября 1990 г. N 374-1 "О земельной реформе", целью которого было перераспределение земли в интересах создания условий для равноправного развития различных форм хозяйствования на земле, формирования многоукладной экономики, рационального использования и охраны земель на территории РСФСР. В ходе проведения данной реформы было предусмотрено наделение землей граждан, предприятий, организаций, учреждений, объединений и товариществ с закреплением их прав на землю в порядке, установленном законодательством РСФСР. Реорганизация совхозов осуществлялась в соответствии с Указом Президента РФ от 27 декабря 1991 г. N 323 "О неотложных мерах по осуществлению земельной реформы в РСФСР", в силу которого коллективы совхозов, использующие землю на праве бессрочного (постоянного) пользования, обязаны были до 01 марта 1992 г. принять решение о переходе к частной, коллективно-долевой формам собственности. В развитие данного Указа были приняты два Постановления Правительства РФ: от 29 декабря 1991 г. N 86 "О порядке реорганизации колхозов и совхозов" и от 04 сентября 1992 г. N 708 "О порядке приватизации и реорганизации предприятий и организаций агропромышленного комплекса", которыми урегулирован порядок проводимой реорганизации.

На основании данных нормативных актов колхозы и совхозы должны были осуществить реорганизацию и привести свою организационно-правовую форму в соответствие с требованиями Закона РСФСР от 25 декабря 1990 г. N 445-1 "О предприятиях и предпринимательской деятельности", в том числе по желанию членов трудового коллектива предусмотрено право по образованию акционерных обществ закрытого типа (АОЗТ), при этом члены реорганизуемых хозяйств наделялись земельными паями (долями).

Пунктом 10 Постановления Правительства РФ от 29 декабря 1991 г. N 86 "О порядке реорганизации колхозов и совхозов" было предусмотрено, что владелец пая обязан подать заявление во внутрихозяйственную комиссию и указать в нем одну из следующих форм использования своего пая: получение на сумму пая земли и средств производства с целью создания крестьянского хозяйства, частного предприятия по ремонту, строительству, обслуживанию, торговле и других предприятий; передача пая в качестве учредительного взноса в товарищество или акционерное общество; передача пая в качестве вступительного взноса в кооператив; продажа пая другим работникам хозяйства или хозяйству.

Таким образом, приведенная норма права, определяя правомочия владельца имущественного пая и земельной доли по их использованию в переходный период, была направлена на обеспечение эффективного использования земли в сельскохозяйственных целях и соблюдение баланса частных и публичных интересов в сфере оборота земель сельскохозяйственного назначения, а потому ее правовая конструкция построена таким образом, что, несмотря на наделение граждан - бывших членов колхозов земельными долями, данные доли они не могли использовать по своему усмотрению, а могли реализовать свое право только путем осуществления вышеперечисленных распорядительных действий.

Порядок проведения земельной реформы отражен в Рекомендациях Минсельхоза РФ от 14 января 1992 г. "По реорганизации колхозов и совхозов", в которых было закреплено, что сложившаяся структура государственных и кооперативных предприятий в сельском хозяйстве не приспособлена к рыночным отношениям, вследствие чего одна из задач аграрной реформы - создать иную, отвечающую требованиям рыночной экономики структуру, базирующуюся на самостоятельных товаропроизводителях и рыночных механизмах их взаимодействия, формирование которой осуществляется путем приватизации земли и реорганизации колхозов и совхозов, то есть устанавливалось четкое разграничение между приватизацией (процесс получения гражданами и юридическими лицами государственных и муниципальных фондов безвозмездно или в виде выкупа) и реорганизацией (процессы разделения предприятия на более мелкие предприятия, слияния с другими предприятиями или преобразования их в иную организационно-правовую форму).

Реализуя право выбора формы собственности на землю, трудовой коллектив совхоза "К" принял решение о создании АОЗТ "К" и принятии работников хозяйства в члены общества. Из Устава АОЗТ "К" от 02 декабря 1992 г. следует, что оно создано по соглашению между бывшими работниками совхоза "К" (участников) путем добровольного объединения их земельных и имущественных вкладов в целях осуществления совместной хозяйственной деятельности по производству и переработке сельскохозяйственной продукции. Пунктом 3.1 Устава предусмотрено, что для начала деятельности предприятия за счет вкладов участников создается уставной фонд, который составляет: 3733 га сельхозугодий, 6480 тыс. руб. основных оборотных фондов и денежных средств, при этом размер вклада каждого участника составляет земельный и имущественный паи, определенные каждому работнику (пенсионеру) в общедолевой собственности совхоза "К". Аналогичные положения содержались и в Учредительном договоре о создании акционерного общества закрытого типа "К" от 02 декабря 1992 г.

Решением Славского районного Совета народных депутатов Калининградской области от 29 декабря 1992 г. АОЗТ "К" было зарегистрировано, утвержден Устав, при этом обществу предоставлено 3985 га земель, из которых 3733 га сельскохозяйственных угодий -в коллективно-долевую собственность.

Предоставление АОЗТ "К" земельных угодий в указанном размере также подтверждается Государственным актом N , к которому приложен список участников общества и размера их долей в количестве 528 человек по 7,1 га земли, к которым также относятся настоящие собственники - ответчики физические лица (их правопредшественники).

Таким образом, учредители АОЗТ "К" добровольно распорядились своим правом на имущественные и земельные паи, внеся их в качестве взноса в уставный капитал вновь образованного сельскохозяйственного предприятия.

Доводы ответчика о том, что сама передача земельных долей обществу его учредителями документально не подтверждена, являются несостоятельными, поскольку в материалах дела имеются акты о приеме-передаче земельных долей в уставной капитал АОЗТ "К" от 10 декабря 1992 г. от некоторых граждан с их личными подписями. Оснований полагать, что в отношении остальных участников таких актов не оформлялось, не имеется с учетом вышеприведенных доказательств, а также того, что рассматриваемая форма реорганизации колхозов носила повсеместный характер.

Само по себе наличие у ответчиков - физических лиц свидетельств о праве собственности на спорные объекты недвижимости не подтверждает факт того, что они являются титульными собственниками данного недвижимого имущества, так как с учетом достоверно установленных в ходе судебного разбирательства обстоятельств, а именно возникновения у сельскохозяйственного предприятия права собственности на спорные земельные участки в силу закона, такие свидетельства были выданы без достаточных к тому оснований.

Кроме того, оценив имеющиеся в деле доказательства, апелляционная инстанция пришла к выводу о том, что ЗАО "З" на основании универсального правопреемства является правопреемником АОЗТ "З" в отношении всего имущества, по всем обязательствам, в отношении всех кредиторов и должников, в том числе и права собственности и других имущественных прав, включая права на спорные земельные участки (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 02 марта 2016 г.).

При разрешении спора о признании права собственности на садовый земельный участок истец обязан был доказать наличие у него законных оснований пользования спорным земельным участком и принятие его в установленном законом порядке в члены СТ.

Сама по себе членская книжка садовода без предоставления иных доказательств, свидетельствующих о законности пользования, это право не подтверждает.

Г.С.А. обратился в суд с иском, указав, что является членом СТ "S." с июля 1996 года, что подтверждается членской книжкой садовода. Им обрабатывается земельный участок КН N площадью <данные изъяты> кв. м., расположенный в границах общества. При обращении в 2015 году в администрацию ГО "Город Калининград" в предоставлении ему спорного земельного участка в собственность бесплатно было отказано, а также стало известно, участок передан на праве аренды G. и с нею заключен договор аренды земельного участка.

В этой связи истец просил суд признать незаконным договор, заключенный с G., признать незаконным отказ в предоставлении ему в собственность бесплатно земельного участка, обязав администрацию передать ему спорный участок в собственность бесплатно.

Удовлетворяя иск Г.С.А., суд исходил из доказанности того, что истец с 1996 года является законным пользователем спорного земельного участка как член СТ "S." и обладает правом на его оформление в собственность бесплатно.

Однако такие выводы суда объективно и бесспорно материалами дела не подтверждаются, что послужило основанием к отмене решения.

Порядок предоставления земельных участков садоводам, огородникам, дачникам и их садоводческим, огородническим и дачным некоммерческим объединениям, а также деятельность садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединений, создаваемым на территории Российской Федерации, а также по отношению к ранее созданным садоводческим, огородническим и дачным товариществам и садоводческим, огородническим и дачным кооперативам в настоящее время регулируется Федеральным законом от 15 апреля 1998 года N 66-ФЗ "О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан", который вступил в силу с 23 апреля 1998 года.

До указанного времени деятельность садоводческих товариществ осуществлялась на основании Устава садоводческого товарищества и Закона СССР "О кооперации в СССР" от 26 мая 1988 года N 8998-XI.

Из материалов дела следует, что на основании решения Исполкома Гурьевского районного Совета народных депутатов Калининградской области от 30 сентября 1986 года садоводческому обществу "S." выделен земельный участок площадью 16,2 га, в границах которого предоставлены участки под сады работникам различных организаций согласно схеме застройки и утвержденным Гурьевским райисполкомом спискам.

Постановлением главы Большеисаковской сельской администрации Гурьевского района Калининградской области от 01 февраля 1993 года N в собственность 192 садово-огородных участка членам садоводческого товарищества "S.".

В последующем территория данного садоводческого товарищества из земель Гурьевского района Калининградской области переведена в административную черту муниципального образования "город Калининград".

На основании постановления главы администрации Ленинградского района г. Калининграда от 12 июля 1995 года зарегистрирован устав садоводческого товарищества "S."

Постановлением мэра города Калининграда от 21 ноября 2000 года N установлена фактическая площадь земельного участка, занимаемого садоводческим товариществом "S.", в размере 97,4363 га, из которых 61,6939 га находится в пользовании граждан. Также на основании личных заявлений граждан -членов садоводческого товарищества в собственность предоставлены земельные участки общей площадью 22, 1334 га и в аренду -0,0466 га.

Постановлением мэра города Калининграда от 25 апреля 2002 года N членам садоводческого товарищества на основании личных заявлений также предоставлены в собственность земельные участки названного товарищества общей площадью 0,3259 га, и внесены изменения в приведенное выше постановление, в том числе в части общего размера занимаемого гражданами земельного участка: указано 55,3713 га.

Специалистами администрации городского округа "Город Калининград" 02 июня 2014 года проведена проверка использования муниципальных земель в границах СТ "S.", в ходе которой установлено, что спорный земельный участок площадью <данные изъяты> кв. м. с кадастровым номером N , расположенный по <адрес>, для ведения садово-огороднической деятельности не используется.

В представленных в администрацию городского округа "Город Калининград" списках членов СТ "S.", в том числе в списке, являющимся приложением к постановлению мэра города Калининграда от 21 ноября 2000 года N , пользователь спорного земельного участка не указан.

На основании статьи 13 Федерального закона от 15 апреля 1998 года N 66-ФЗ "О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан" и постановления администрации городского округа "Город Калининград" от 31 октября 2012 года "Об организации работы по обеспечению граждан по месту их жительства садовыми земельными участками" и.о. председателя комитета муниципального имущества и земельных ресурсов администрации городского округа "Город Калининград" от 25 июля 2014 года N спорный земельный участок включен земельных участков, подлежащих предоставлению гражданам для ведения садоводства.

На основании постановления главы городского округа "Город Калининград" от 07 октября 2014 года с G. 22 октября 2014 заключен договор аренды спорного земельного участка, который в установленном законом порядке прошел государственную регистрацию.

Давая оценку доводам истца, настаивавшего, что он является членом СТ "S.", ему 21 июля 1996 года выдана членская книжка, им уплачиваются членские взносы, в его пользовании находится спорный земельный участок, судебная коллегия указала, что представленная Гусятниковым С.А. членская книжка сама по себе не свидетельствует о доказанности факта законного владения и пользования участком, а иные представленные истцом документы -заключение председателя СТ "S." от 2014 года, выписка из протокола общего собрания СТ "S." от 21 сентября 2014 года, основываются лишь на данных, содержащихся в этой членской книжке.

Поскольку в ходе рассмотрения дела какие-либо иные документы, свидетельствующие о нахождении спорного земельного участка в законном пользовании истца, в том числе об обстоятельствах предоставления этого земельного участка ему в пользование и соблюдении при этом требований действовавшего закона, а также об обстоятельствах приема истца в июле 1996 года в члены СТ "S." Гурьевского района Калининградской области, стороной истца представлены не были, в удовлетворении его иска было отказано ввиду отсутствия к тому правовых оснований (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 20 января 2016 г.).

Споры, связанные с применением законодательства о социальном обеспечении граждан

Федеральным законом от 19 июля 2011 г. N 247-ФЗ "О социальных гарантиях сотрудникам органов внутренних дел РФ" предусмотрено, что сотрудник, имеющий стаж службы в органах внутренних дел не менее 10 лет в календарном исчислении, имеет право на единовременную социальную выплату для приобретения или строительства жилого помещения один раз за весь период службы в органах внутренних дел (далее - единовременная социальная выплата). Единовременная социальная выплата предоставляется сотруднику с учетом совместно проживающих с ним членов его семьи. Порядок и условия предоставления единовременной социальной выплаты определяются Правительством РФ (части 1, 4 и 5 статьи 4).

Признавая невестку, внучку и совершеннолетних сыновей членами семьи истца для целей получения единовременной социальной выплаты, предусмотренной указанным Федеральным законом, суд первой инстанции неправильно применил положения специального закона, регулирующего спорные правоотношения.

Для признания лиц находящимися на иждивении в целях реализации предусмотренных данным Федеральным законом прав сотрудников органов внутренних дел необходимо установление одновременно наличия следующих условий: нетрудоспособности лица, постоянности источника средств к существованию и установления факта того, что такой источник является основным для существования лица. Отсутствие одного из указанных условий исключает возможность признания лица иждивенцем.

А.А.Г. обратился в суд с иском к УМВД России по Калининградской области и администрации ГО "Город Калининград", указав, что с 1985 г. по 2010 г. проходил службу в органах внутренних дел России, уволен по ограниченному состоянию здоровья. С 2001 г. истец со своей семьей зарегистрирован и проживает в квартире N в доме N по <адрес>. В настоящее время в квартире проживают члены его семьи: супруга истца Ю., сын Щ., сын Ь., сын Ш., невестка Я., и несовершеннолетняя внучка истца Ы. С целью улучшения жилищных условий истец обратился в ФГКУ УВО УМВД России по Калининградской области с заявлением о принятии на учет для получения единовременной социальной выплаты для приобретения или строительства жилого помещения, с составом семьи 7 человек, в чем ему было отказано. На учет принят только он, супруга и несовершеннолетний сын. Поскольку невестка и внучка, сыновья являются членами его семьи, проживают все в одном жилом помещении, ведут общее хозяйство, совместно приобретают для семьи необходимые предметы обихода, продукты питания, просил суд признать их членами своей семьи с целью получения единовременной социальной выплаты. Просил обязать УМВД России по Калининградской области принять на учет для получения единовременной социальной выплаты для приобретения или строительства жилого помещения истца с указанными членами семьи.

Решением суда удовлетворен иск А.А.Г. к комитету муниципального имущества и земельных ресурсов администрации ГО "Город Калининград", УМВД России по Калининградской области. Ъ и Ы. признаны членами семьи А.А.Г., на УМВД России по Калининградской области возложена обязанность внести изменение в учетное дело А.А.Г., включив Ъ и Ы. в состав его семьи.

В апелляционном порядке указанное решение суда отменено, вынесено новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований.

Признавая членами семьи истца А.А.Г. невестку Я. и внучку Ы., суд исходил из общих оснований признания членом семьи собственника жилого помещения, установив обстоятельства их совместного проживания в одной квартире одной семьей, ведущей общее хозяйство.

Однако этот вывод суда основан на неправильном толковании норм материального права.

Так, для целей применения Федерального закона от 19 июля 2011 г. N 247-ФЗ определен круг членов семьи сотрудника и гражданина РФ, уволенного со службы в учреждениях и органах, и лиц, находящихся на их иждивении, на которых распространяется действие настоящего Федерального закона, если иное не установлено отдельными положениями указанного Федерального закона.

Согласно ч. 2 ст. 1 названного закона к ним относятся супруга (супруг), состоящие в зарегистрированном браке с сотрудником; супруга (супруг), состоявшие в зарегистрированном браке с погибшим (умершим) сотрудником на день гибели (смерти); несовершеннолетние дети, дети старше 18 лет, ставшие инвалидами до достижения ими возраста 18 лет, дети в возрасте до 23 лет, обучающиеся в образовательных учреждениях по очной форме обучения; лица, находящиеся (находившиеся) на полном содержании сотрудника (гражданина Российской Федерации, уволенного со службы в учреждениях и органах) или получающие (получавшие) от него помощь, которая является (являлась) для них постоянным и основным источником средств к существованию, а также иные лица, признанные иждивенцами в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.

Данная норма является специальной по отношению к общей норме, содержащейся в жилищном законодательстве, и должна быть применена при разрешении настоящего спора о праве на получение единовременно социальной выплаты, предусмотренной специальным законом.

Из приведенного положения в системной взаимосвязи с п. 3 ч. 2 ст. 1 Федерального закона раскрывающим понятие "член семьи сотрудника", следует, что лица, признанные в установленном порядке иждивенцами сотрудника органов внутренних дел, могут быть признаны членами его семьи, и на них могут быть распространены соответствующие социальные гарантии, предусмотренные, в том числе данным законом.

Частью 2 ст. 179 ТК РФ определено, что иждивенцами признаются нетрудоспособные члены семьи, находящиеся на полном содержании работника или получающие от него помощь, которая является для них постоянным и основным источником средств к существованию.

Как установлено судом апелляционной инстанции, невестка и внучка истца не являются лицами, находящимися на полном содержании истца или получающими от него помощь, которая является для них постоянным и основным источником средств к существованию, а также иными лицами, признанными иждивенцами в порядке, установленном законодательством РФ.

Так, Я. работает в ФГБУ "С." Минздрава России в г. Калининграде, и, согласно представлено справке 2-НДФЛ ее доход (заработная плата) составляет от <данные изъяты> до <данные изъяты> тысяч рублей ежемесячно. Указанный доход превышает доход истца, который получает пенсию, размер которой составляет от <данные изъяты> до <данные изъяты> тысяч ежемесячно. У внучки Ы. имеются родители -мать Я., отец Ш. (сын истца), которые в силу ст. ст. 63, 80 Семейного кодекса РФ обязаны воспитывать и содержать своего ребенка.

Учитывая изложенное и принимая во внимание то, что сам А.А.Г. является пенсионером и получает пенсию, размер которой меньше дохода невестки Я., она и ее дочь Ы. не могут быть признаны членами семьи истца для получения единовременной социальной выплаты.

Не могут быть признаны членами семьи истца для реализации его прав на обеспечение жильем в порядке, установленном Федеральным законом от 19 июля 2011 года N 247-ФЗ, и его совершеннолетние сыновья Ш. и Щ., каждый из которых является трудоспособным, имеет постоянный источник дохода.

Согласно представленным справкам о доходах физического лица, заработок Ш., работающего у ИП I. в должности <данные изъяты>, составляет <данные изъяты> руб. Заработок Щ., работающего в ООО "П. ", составляет <данные изъяты> руб.

Таким образом, учитывая соотношение дохода сыновей истца к его доходу в виде пенсии ( <данные изъяты>- <данные изъяты> тыс. рублей ежемесячно), а также отсутствие доказательств их нетрудоспособности, оснований для признания их иждивенцами истца в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации, также не имеется.

Кроме того, отменяя решение суда, апелляционная инстанция указала также и на допущенные судом процессуальные нарушения.

Так, судебная коллегия исходила из того, что вопросы, касающиеся принятия на учет для получения единовременной социальной выплаты для приобретения жилья в предусмотренном ст. 4 Федерального закона от 19.07.2011 г. N 247-ФЗ "О социальных гарантиях сотрудников органов внутренних дел РФ и внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ" порядке, возлагаются на ФГКУ УВО УМВД России по Калининградской области, которое является самостоятельным юридическим лицом, уполномоченным в установленном порядке осуществлять организацию работы по учету сотрудников УВО, нуждающихся в улучшении жилищных условий, получении единовременной социальной выплаты для приобретения жилья.

Однако в нарушение ст.ст. 147, 150 ГПК РФ к участию в деле ФГКУ УВО УМВД России по Калининградской области привлечено не было, несмотря на то, что принятым решением предусмотрена обязанность по внесению изменений в учетное дело истца, которое ведет данное учреждение (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 31 марта 2016 г.).

Апелляционная инстанция не согласилась с выводами суда первой инстанции о том, что при изменении истцу группы инвалидности размер выплачиваемой ему ежегодной компенсации на оздоровление, предусмотренной Законом РФ от 15.05.1991 N 1244-1 "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС", за 2012-2014 гг. подлежит ежегодной индексации исходя из уровня инфляции.

Б. В.В. обратился в суд с иском к ответчику, указав, что являясь участником ликвидации последствий на ЧАЭС, инвалидом <данные изъяты> группы, получал выплаты в счет возмещения вреда здоровью, в том числе и ежегодные выплаты на оздоровление. Решением Ленинградского районного суда г. Калининграда от 15 декабря 2006 г. в связи индексацией производимых выплат, размер ежегодной выплаты на оздоровление установлен в размере 2517,20 руб. и с учетом ежегодной индексации в 2011 г. составил 4157,36 руб. В 2012 г. ему была установлена <данные изъяты> группа инвалидности и в этой связи военный комиссариат произвел пересмотр размера ежегодной выплаты, установив ее в сумме 1 114,37 руб., то есть в твердой денежной сумме, установленной ст. 39 Федерального закона "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС". Полагал, что такие действия незаконны, поскольку привели фактически к уменьшению ранее установленного объема возмещения вреда, что недопустимо. Просил обязать ответчика продолжать выплачивать ему ежегодную компенсацию на оздоровление в ранее установленном размере с учетом ежегодной индексации, взыскать с военного комиссариата невыплаченную ежегодную компенсацию на оздоровление за 2012-2014 гг. в сумме 10413,14 руб. и установить ему размер указанной выплаты на 2015 г. в размере 5 150,12 руб.

Решением суда с учетом дополнительного решения на военный комиссариат Калининградской области возложена обязанность продолжать производить Б.В.В. выплату ежегодной компенсации на оздоровление, как инвалиду <данные изъяты> группы по нормам, установленным статьями 14 и 40 Закона РФ от 15.05.1991 N 1244-1 "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС" (с изменениями и дополнениями), с учётом индексации, произведённой решением Ленинградского районного суда г. Калининграда от 15 декабря 2006 г., и ежегодной индексации, исходя из уровня инфляции, устанавливаемого Федеральным законом о федеральном бюджете на очередной финансовый год, в порядке, определяемом Правительством РФ. С военного комиссариата Калининградской области в пользу Б.В.В. взыскана невыплаченная сумма ежегодной компенсации на оздоровление за период с 2012 г. по 2014 г. включительно в размере 10 413,14 руб. Б.В.В. установлен размер выплаты ежегодной компенсации на оздоровление на 2015 год в сумме 5150,12 руб.

В апелляционном порядке дополнительное решение суда отменено и в этой части принято новое решение, которым в удовлетворении требований Б.В.В. об установлении в 2015 г. размера компенсации за вред здоровью в сумме 5150,12 руб. отказано. Решение суда изменено, снижен размер выплаченной суммы, взысканной с военного комиссариата Калининградской области в пользу Б.В.В. за период 2012-2014 гг. до 8947,61 руб. На ответчика возложена обязанность продолжить осуществлять Б.В.В. выплаты ежегодной компенсации за вред здоровью в размере 4157,36 руб.

Отменяя решение суда в части установления размера выплаты ежегодной компенсации на оздоровление в 2015 г. и изменяя в части размера взысканной в пользу истца суммы, апелляционная инстанция исходила из следующего.

В соответствии со ст. 39 Закона РФ от 15.05.1991 г. N 1244-1 инвалидам, перенесшим лучевую болезнь и другие заболевания вследствие чернобыльской катастрофы, наряду с иными выплатами в счет возмещения вреда здоровью и компенсационными выплатами, предусмотрена выплата ежегодно компенсации за вред здоровью.

Размер такой выплаты до 2001 г. определялся в размере кратном минимальному размеру оплаты труда, а с 2001 г. установлен в твердой денежной сумме, которая для инвалидов 3 группы составляет 400 руб., для инвалидов 2 группы -500 руб.

Статьей 5 названного закона предусматривалась защита от инфляции сумм возмещения вреда в полном размере в порядке, определяемом законодательством РФ об индексации денежных доходов и сбережений граждан, в том числе на основе роста минимального размера оплаты труда.

В соответствии с Постановлением Конституционного Суда РФ N 11-П от 18 июля 2002 г. с 2002 г. выплаты в счет возмещения вреда индексировались исходя из роста величины прожиточного минимума в субъекте РФ.

В соответствии со ст. 5 приведенного выше закона (в редакции Федерального закона от 26.04.2004 N 31-ФЗ) размеры выплат гражданам, установленные настоящим Законом, за исключением пособий и иных выплат, индексация которых устанавливается в соответствии с другими федеральными законами, ежегодно индексируются исходя из уровня инфляции, устанавливаемого федеральным законом о федеральном бюджете на очередной финансовый год, в порядке, определяемом Правительством РФ.

Судом установлено, что Б.В.В. является участником ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, подвергся воздействию радиации и в этой связи с марта 1999 г. ему установлена инвалидность <данные изъяты> группы и назначены выплаты в счет возмещения вреда здоровью, в том числе и выплата, предусмотренная ст. 39 названного закона.

В соответствии со сложившейся судебной практикой решением Ленинградского районного суда г. Калининграда от 15 декабря 2006 г. указанные выплаты, назначенные истцу в размере кратном МРОТ, были проиндексированы последовательно в указанном выше порядке - исходя из увеличения МРОТ, прожиточного минимума, а затем и индекса инфляции.

Впоследствии размер компенсации индексировался военным комиссариатом самостоятельно с применением индекса инфляции.

Таким образом, получаемый Б.В.В. размер компенсационной выплаты за вред здоровью в 2011 год составил 4157,36 руб.

В 2012 г. Б.В.В. изменена группа инвалидности - установлена <данные изъяты> группа.

В этой связи ответчик установил Б.В.В. в 2012 г. размер выплаты 1 114,37 руб., то есть размер, предусмотренный для соответствующей категории ликвидаторов аварии на ЧАЭС в соответствии с Постановлением Правительства от 08.12.2011 г. N 1019, и выплачивал в 2013 и 2014 г. указанную выплаты с учетом ее индексации.

Принимая решение об удовлетворении иска, суд с учетом конституционного принципа недопущения снижения установленного объема возмещения вреда здоровью, причиненного чернобыльской катастрофой (Постановление Конституционного Суда РФ N 11-П от 19 июня 2002 г.) пришел к правильному выводу о том, что, пересматривая размер выплат в связи изменением группы инвалидности, военный комиссариат не вправе был снижать тот объем возмещения здоровью, который фактически выплачивался истцу.

Таким образом, назначение Б.В.В. в 2012 г. компенсации в счет возмещения вреда здоровью в размере 1114,37 руб. не может быть признано законным.

В то же время, судебная коллегия не согласилась с обоснованностью выводов суда первой инстанции о том, что размер выплачиваемой истцу суммы за 2012-2014 гг. подлежит индексации исходя из уровня инфляции.

Исходя из положений Постановлений Правительства РФ от 21.12.2010 г. N 1079 и от 08.12.2011 г. N 1019, предусматривающих индексацию в 2011 и 2012 гг. соответственно размеров компенсаций и иных выплат гражданам, подвергшимся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС..." размер компенсации, предусмотренной ст. 39 Закона для инвалидов 3 группы на 2011 г. составил 841,03 руб., а для инвалидов 2 группы на 2012 г. - 1 114,37 руб.

Таким образом, индексация компенсационных выплат, обеспечивающих возмещение вреда здоровью граждан, подвергшихся воздействию радиации на Чернобыльской АЭС, предусмотрена законом и осуществляется путем применения индекса инфляции к тем суммам, которые установлены законом.

Однако размер фактически выплачиваемой Б.В.В. ежегодно компенсации в 2011 г. в размере 4157,36 руб. значительно превышает размеры таких выплат, установленных Правительством РФ для той же категории граждан -как инвалидов 2, так и 3 группы, что исключает возможность их дополнительной индексации с 2012 г.

Вступившее в законную силу решение Ленинградского районного суда от 15 декабря 2006 г. устанавливает обязанность военного комиссариата индексировать в дальнейшем компенсационные выплаты исходя из уровня инфляции в тех размерах, которые были определены для инвалида <данные изъяты> группы, каковым Б.В.В. в данное время не является.

В настоящее время группа инвалидности, установленная истцу в 1999 г., изменена и в этой связи размеры выплат по общему правилу подлежат пересмотру в соответствии с имеющейся группой инвалидности. Однако поскольку размер компенсации в счет возмещения вреда здоровью фактически получаемый истцом до 2012 г. не может быть снижен, ежегодная компенсация подлежит выплате в прежнем размере, но без учета ее индексации. В этой связи требования истца об установлении ему размера компенсации на 2015 г. в требуемом размере - 5150,12 руб., удовлетворению не подлежат.

Размер недополученной истцом компенсации в 2012 г. составил 3042,99 руб. (4157,36-1114,37); в 2013 г. - 2981,7 руб. (4157,36 -1175,66); в 2014 г. -2922,92 руб. (4157,36 -1234,44). В этой связи с военного комиссариата Калининградской области в пользу Б.В.В. подлежит взысканию 8947,61 руб. (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 10 февраля 2016 г.)

Споры, связанные с применением пенсионного законодательства

Суд первой инстанции без достаточных оснований зачел в специальный стаж для назначения досрочной трудовой пенсии по старости отдельные периоды работы истца.

Апелляционная инстанция пришла к выводу о том, что у суда отсутствовали основания для включении в специальный трудовой стаж периодов работы С.В.А. в должности машиниста экструдера с 20 января 2006 г. по 22 октября 2011 г. в ООО "Б СНАБ" и в период с 23 октября 2011 г. по 26 февраля 2015 г. в ООО "Б ТНП" и досрочном назначении трудовой пенсии по старости с 16 апреля 2015 г. В апелляционном порядке решение городского суда отменено, вынесено новое решение, которым С.В.А. отказано в удовлетворении требований о признании права на назначение досрочной трудовой пенсии по старости.

Судом установлено, что С.В.А. работал в должности машиниста экструдера с 20 января 2006 г. по 22 октября 2011 г. в ООО "Б СНАБ" и в период с 23 октября 2011 г. по 26 февраля 2015 г. в ООО "Б ТНП".

При обращении в пенсионный орган за назначением досрочно трудовой пенсии по старости по пп. 2 п. 1 ст. 27 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" последний отказал истцу в назначении такой пенсии в связи с отсутствием у него требуемой продолжительности специального стажа на тяжелых условиях труда. При этом в специальный стаж не были включены указанные выше периоды работы в должности машиниста экструдера и в этой связи отказано в назначении досрочно трудовой пенсии по старости.

Удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции исходил из того, что работа в должности машиниста экструдера подпадает под признаки работы с тяжелыми условиями труда, поскольку выполнялась при наличии в воздухе вредных веществ 3 класса опасности (ацетальдегид, уксусная кислота), следовательно, в соответствии с технологическим процессом производства полиэтиленовой пленки соответствует Списку N 2.

Между тем, судебная коллегия по гражданским делам признала такие выводы ошибочными.

Так, в соответствии с пп. 2 п. 1 ст. 27 Федерального закона N 173-ФЗ от 17 декабря 2001 г. "О трудовых пенсиях в РФ" трудовая пенсия по старости назначается мужчинам по достижении возраста 55 лет и женщинам по достижении возраста 50 лет, если они проработали на работах с тяжелыми условиями труда соответственно не менее 12 лет 6 месяцев и 10 лет и имеют страховой стаж соответственно не менее 25 и 20 лет. В случае, если указанные лица проработали на перечисленных работах не менее половины установленного срока и имеют требуемую продолжительность страхового стажа, трудовая пенсия им назначается с уменьшением возраста, предусмотренного статьей 7 данного Федерального закона, на один год за каждые 2 года и 6 месяцев такой работы мужчинам и за каждые 2 года такой работы женщинам.

Согласно п. 2 ст. 27 указанного Закона списки соответствующих работ, производств, профессий, должностей, специальностей и учреждений (организаций), с учетом которых назначается трудовая пенсия по старости в соответствии с пунктом 1 статьи 27, правила исчисления периодов работы (деятельности) и назначения указанной пенсии при необходимости утверждаются Правительством РФ.

Постановлением Правительства РФ от 18 июля 2002 г. N 537 предусмотрено, что при досрочном назначении трудовой пенсии по старости, работникам, занятым на работах с тяжелыми условиями труда применяется Список N 2 производств, работ, профессий, должностей и показателей с вредными и тяжелыми условиями труда, утвержденный Кабинетом Министров СССР от 26 января 1991 года N 10.

В соответствии с разделом Х "Химическое производство" позицией 2110Б000-1753а подраздела Б Списка N 2 правом на досрочное пенсионное обеспечение пользуются рабочие и мастера предприятий отраслей промышленности и народного хозяйства, не относящиеся к химической и нефтехимической отрасли, занятые полный рабочий день в технологическом процессе производства продукции пластических масс (включая композиционные материалы и стеклопластики) в отдельных цехах, отделениях, на участках и установках при наличии в воздухе рабочей зоны вредных веществ не ниже 3 класса опасности.

Из материалов дела следует, что ООО "Б ТНП" и ООО "Б СНАБ" не выдали С.В.А. справку, подтверждающую специальный страховой стаж и характер выполняемой работы, определяющих право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости в связи с особыми условиями труда, таким образом, не подтвердили право истца на назначение досрочной трудовой пенсии по старости по подп. 2 пункта 1 ст. 27 Закона РФ "О трудовых пенсиях в РФ". Из имеющейся в материалах дела справки от 26.03.2015 о том, что С.В.А. работал в должности машиниста экструдера в ООО "Б ТНП" в период с 23 октября 2011 г. по 26 февраля 2015 г. не следует, что истец работал во вредных условиях труда.

Так, по разделам "Химическое производство" Списка N 2 право на льготное пенсионное обеспечение представляется работникам, занятым в производствах, продукция которых в соответствии с общесоюзным классификатором промышленной и сельскохозяйственной продукции относится к следующим разделам: продукция неорганической химии, органического синтеза, нефтехимическая, резинотехническая и асбестовая; удобрения, полимеры; пластические массы и каучуки; материалы лакокрасочной, фототехнической, бытовой химии, синтетические красители; химические реактивы и высокочистые вещества.

Разделы "Химическое производство" Списка N 2 состоят из двух подразделов "А" и "Б". К подразделу "А" отнесены предприятия химической и нефтехимической отрасли промышленности, к подразделу "Б" - отдельные цехи, участки, отделения, установки, действующие в составе предприятий других отраслей промышленности и народного хозяйства.

Таким образом, работа на предприятиях других (не химических отраслей) промышленности и народного хозяйства может быть квалифицирована как работа в тяжелых условиях труда, в том случае, если работник полный рабочий день был занят в технологическом процессе производства определенной продукции, в том числе пластических масс, и при условии наличия в воздухе рабочей зоны вредных веществ 3 класса опасности.

Между тем, доказательств того, что работа истца в должности машиниста экструдера в ООО "Б ТНП" и ООО "Б СНАБ" проходила в условиях наличия в воздухе рабочей зоны вредных веществ 3 класса опасности в материалах дела не имеется.

В соответствии с Постановлением Минтруда РФ от 22.05.1996 г. N 29 "Об утверждении разъяснения "О порядке применения Списков производств, работ, профессий, должностей и показателей, дающих в соответствии ст. 12,78 и 78.1 Закона РСФСР "О государственных пенсиях в РСФСР" право на пенсию по старости в связи с особыми условиями труда и на пенсию за выслугу лет" (п. 25), если в составе предприятия, не относящегося к химической и нефтехимической отрасли промышленности, имеется цех (участок, отделение), работники которого заняты производством пластических масс, то они имеют право на пенсию в связи с особыми условиями труда в соответствии с подразделом "Б" раздела "Химическое производство" Списков N 1 и 2.

Подразделы "А" разделов VIII и X "Химическое производство" соответственно Списков N 1 и 2 содержат подробный перечень видов химической продукции. В подразделах "Б" указанных разделов та же химическая продукция предусмотрена в сгруппированном виде, т.е. указаны лишь классы, к которым в соответствии с Общероссийским классификатором продукции (ОК 005-93) относятся отдельные виды химической продукции. При рассмотрении вопросов о праве на пенсию в связи с особыми условиями труда работников предприятий, не относящихся к химической и нефтехимической отрасли промышленности, следует руководствоваться перечнем химических производств и видов химической продукции, указанных в подразделах "А".

Например, рабочие и мастера предприятий, не относящихся к предприятиям химической и нефтехимической отрасли промышленности, занятые в производстве пластических масс, могут пользоваться правом на пенсию в связи с особыми условиями труда по Списку N 1 или по Списку N 2 в зависимости от того, на основе каких веществ пластмассы получаются, как это предусмотрено в подразделах "А", и с учетом классов опасности вредных веществ, как это предусмотрено подразделами "Б". Рабочие и мастера таких предприятий, занятые в производстве изделий горячим способом из пластмасс, могут пользоваться правом на пенсию в связи с особыми условиями труда по разделу X "Химическое производство" Списка N 2 при наличии в воздухе рабочей зоны вредных веществ не ниже 3 класса опасности.

Представленные суду акт по результатам мероприятий по контролю Управления Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Калининградской области от 20 августа 2007 г. и протокол лабораторных испытаний исследования воздуха рабочей зоны N от 13 июля 2007 г. о том, что основными источниками загрязнения ООО "Б" являются производство полимерной тары и полиэтиленовой пленки, в пробах воздуха рабочего места (производство полиэтиленовой пленки) обнаружены вредные вещества формальдегид, ацетальдегид, уксусная кислота, углерода оксид, не могут быть приняты во внимание, поскольку составлены в отношении ООО "Б", а не в отношении ООО "Б ТНП" и ООО "Б СНАБ", в которых протекала трудовая деятельность истца в спорные периоды. Само по себе то, что ООО "Б", ООО "Б ТНП" и ООО "Б СНАБ" располагаются на одной производственной территории, не является основанием для подтверждения обстоятельств работы истца во вредных условиях, установленных в отношении ООО "Б".

На запрос апелляционной инстанции о том, проводились ли в ООО "Б ТНП" и ООО "Б СНАБ" аттестация рабочего места, оценка условий труда по степени вредности, уплачивался ли дополнительный тариф страховых взносов по должности машиниста экструдера, получен ответ, согласно которому ООО "Б ТНП" и ООО "Б СНАБ" таких мероприятий не осуществляли. В настоящее время обществами проводится внеплановая специальная оценка условий труда на рабочем месте машиниста экструдера по договорам от 04.04.2016.

Таким образом, доказательств того, что работа С.В.А. в ООО "Б ТНП" и ООО "Б СНАБ" в спорные периоды осуществлялась в условиях наличия в воздухе рабочей зоны химически вредных веществ не ниже 3 класса опасности в материалы дела не представлено, в связи с чем истцом не доказано право на назначение досрочной пенсии по старости по подп. 2 п. 1 ст. 27 Федерального закона N 173-ФЗ (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 06 апреля 2016 г.).

Споры, возникающие из наследственных правоотношений

Заявление наследника о восстановлении срока для принятия наследства подлежит рассмотрению лишь одновременно с разрешением вопроса о праве данного наследника на наследственное имущество. Такой спор разрешается между наследниками в порядке искового производства.

Р.А.В. обратился в суд с заявлением о восстановлении срока для принятия наследства по завещанию, открывшегося после смерти И., умершего 05 января 2014 г., в виде жилого дома площадью <данные изъяты> кв. м. и земельного участка для эксплуатации жилого дома площадью <данные изъяты> кв. м, расположенных по адресу: <адрес>. В обоснование указал, что его родной дядя З. в начале января 2014 г. пропал. 07 февраля 2015 г. в лесном массиве недалеко от дома N по <адрес> был обнаружен скелетированный труп мужчины. 12 августа 2015 г. Светлогорским МСО СУ СК России по Калининградской области по результатам проведенной проверки было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, согласно которому обнаруженные костные останки мужчины принадлежат И., ДД.ММ.ГГГГ рождения. На основании данного постановления 21 августа 2015 г. отделом ЗАГС администрации МО "Светловский городской округ" Калининградской области составлена запись акта о смерти N , согласно которой И. умер 05 января 2014 г. В августе 2015 г. после получения свидетельства о смерти дяди он обратился с заявлением к нотариусу о принятии наследства по завещанию, но в связи с пропуском срока ему было рекомендовано обращаться в суд.

Судом Р.А.В. восстановлен срок для принятия наследства, открывшегося после смерти И., ДД.ММ.ГГГГ рождения, умершего 05 января 2014 г.

Из положений п. 1 ст. 1155 ГК РФ следует, что при рассмотрении требований наследника, пропустившего срок, установленный для принятия наследства, суд может восстановить этот срок и признать наследника принявшим наследство.

Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ в п. 40 Постановления от 29 мая 2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" споры, связанные с восстановлением срока для принятия наследства и признанием наследника принявшим наследство, рассматриваются в порядке искового производства с привлечением в качестве ответчиков наследников, приобретших наследство (при наследовании выморочного имущества - Российской Федерации либо муниципального образования, субъекта Российской Федерации), независимо от получения ими свидетельств о праве на наследство.

Однако судом первой инстанции приведенные нормы материального права учтены не были.

Кроме того, несмотря на то, что Р.А.В. обратился в суд с исковым заявлением о восстановлении срока для принятия наследства, суд первой инстанции фактически рассмотрел его заявление по правилам рассмотрения дел особого производства - без разрешения спора о праве, без привлечения иных наследников к участию в деле в качестве соответчиков, располагая при этом сведениями об их наличии.

Между тем, возможность рассмотрения в порядке особого производства дел о восстановлении срока для принятия наследства гражданско-процессуальным законодательством не предусмотрена.

Принимая во внимание наличие по данному делу спора о праве наследников на наследственное имущество, на основании указанных правовых норм решение суда первой инстанции отменено, а заявление Р.А.В. о восстановлении срока для принятия наследства, открывшегося после смерти 05 января 2014 г. И., оставлено без рассмотрения по основаниям ч. 3 ст. 263 ГПК РФ, Р.А.В. разъяснено право разрешить данный спор в порядке искового производства с привлечением в качестве ответчиков иных наследников (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 06 апреля 2016 г.).

Иные категории дел

В соответствии с ч. 1 ст. 1081 ГК РФ лицо, возместившее вред, причиненный другим лицом (работником при исполнении им служебных, должностных или иных трудовых обязанностей, лицом, управляющим транспортным средством, и т.п.), имеет право обратного требования (регресса) к этому лицу в размере выплаченного возмещения, если иной размер не установлен законом.

В ст. 241 ТК РФ установлены пределы материальной ответственности работника, а именно: за причиненный ущерб работник несет материальную ответственность в пределах своего среднего месячного заработка, если иное не предусмотрено ТК РФ или иными федеральными законами.

Решением суда исковые требования ИП П.Ю.И. к В.В.Л. о взыскании денежных средств удовлетворены. С В.В.Л. в пользу ИП П.Ю.И. взыскано 195377,94 руб. в счет возмещения ущерба, причиненного третьим лицам, при исполнении трудовых обязанностей, и судебные расходы в размере 10 204 руб., в том числе расходы по оплате государственной пошлины 5 204 руб., расходы по оплате услуг эксперта 5 000 руб., а всего 200581,94 руб.

Как установлено судом, 27 апреля 2014 г. в 01-45 час. на трассе Рига - Шяуляй - Таураге - Калининград В.В.Л., управляя автомобилем марки "Volvo FH12420", принадлежащим ООО "А", не выбрал скорость безопасного движения, не справился с автомобилем, съехал с дороги, задел дорожный знак и перевернулся. В результате ДТП поврежден автомобиль, дорожный знак, люди не пострадали.

Указанный автомобиль марки "Volvo FH12420" с полуприцепом передан по договорам аренды от 11.02.2013 г. во временное пользование на срок до 19.02.2018 г. ИП П.Ю.И., с которым В.В.Л. состоял в трудовых отношениях в должности водителя-экспедитора с 19 марта 2014 г., при трудоустройстве между сторонами был заключен договор о полной индивидуальной материальной ответственности, предусматривающий, что работник принимает на себя полную материальную ответственность за недостачу вверенного ему работодателем имущества и имущества третьих лиц, а именно груза; а также за ущерб, возникший у работодателя в результате возмещения им ущерба иным лицам. Согласно экспертным заключениям ООО "РАО "Оценка-Экспертиза" от 03 июня 2014 г. стоимость восстановительного ремонта указанного автомобиля с полуприцепом составила 195377,94 руб. Данную денежную сумму платежными поручениями от 17 и 18 сентября 2015 г. ИП П.Ю.И. перечислил ООО "А" в счет возмещения ущерба.

Удовлетворяя исковые требования ИП П.Ю.И., суд первой инстанции исходил из того, что поскольку В.В.Л. за нарушение ПДД привлечен к административной ответственности правомочным государственным органом иностранного государства, с которым у РФ имеется договор о правовой помощи и его решения по делу об административном правонарушении имеют доказательную силу, тем самым установлена его вина в дорожно-транспортном происшествии, у него возникла обязанность по возмещению причиненного работодателю материального ущерба в полном размере.

С указанными выводами суда первой инстанции судебная коллегия не согласилась.

Как установлено, решением по делу об административном правонарушении от 28.04.2014 г. В.В.Л., признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ст. 127 ч. 2 Кодекса административного правонарушения Литовской Республики, а именно за то, что 27.04.2014 г. управляя автомобилем, не выбрал скорость безопасности движения и не справился с автомобилем, съехал с дороги, задел дорожный знак и перевернулся.

Ст. 40 Договора между РФ и Литовской Республикой о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, подписанного 21 июля 1992 г, установлено, что обязательства о возмещении вреда, кроме вытекающих из договоров и других правомерных действий, определяются по законодательству Договаривающейся Стороны, на территории которой имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для требования о возмещении вреда. Если причинитель вреда и потерпевший являются гражданами одной Договаривающейся Стороны, применяется законодательство Договаривающейся Стороны, в суд которой подано заявление.

Применительно к Правилам дорожного движения РФ в действиях водителя В.В.Л., управляющего грузовым автомобилем VOLVO, усматривается нарушение п. 10.1 ПДД, а именно - он не выбрал скорость безопасности движения, не справился с автомобилем, съехал с дороги, задел дорожный знак и перевернулся, в результате чего причинил повреждения принадлежащему ООО "А" автомобилю и полуприцепу.

Пленум Верховного Суда РФ в п. 15 Постановления от 16.11.2006 г. N 52 "О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю" разъяснил, что при определении суммы, подлежащей взысканию, судам следует учитывать, что в силу ст. 238 ТК РФ работник обязан возместить лишь прямой действительный ущерб, причиненный работодателю, под которым понимается реальное уменьшение наличного имущества работодателя или ухудшение состояния указанного имущества (в том числе находящегося у работодателя имущества третьих лиц, если он несет ответственность за сохранность этого имущества), а также необходимость для работодателя произвести затраты либо излишние выплаты на приобретение или восстановление имущества либо на возмещение ущерба, причиненного работником третьим лицам.

Под ущербом, причиненным работником третьим лицам, следует понимать все суммы, которые выплачены работодателем третьим лицам в счет возмещения ущерба. При этом необходимо иметь в виду, что работник может нести ответственность лишь в пределах этих сумм и при условии наличия причинно-следственной связи между виновными действиями (бездействием) работника и причинением ущерба третьим лицам.

В силу ст. 241 ТК РФ за причиненный ущерб работник несет материальную ответственность в пределах своего среднего месячного заработка, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом или иными федеральными законами.

Материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба возлагается на работника в случаях, предусмотренных ст. 243 ТК РФ.

В соответствии с п. 6 ч. 1 ст. 243 ТК РФ материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба возлагается на работника в случаях причинения ущерба в результате административного проступка, если таковой установлен соответствующим государственным органом.

Пленум Верховного Суда РФ в п. 12 Постановления N 52 разъяснил, что работник может быть привлечен к полной материальной ответственности, если по результатам рассмотрения дела об административном правонарушении судьей, органом, должностным лицом, уполномоченными рассматривать дела об административных правонарушениях, было вынесено постановление о назначении административного наказания (п. 1 абз. 1 ч. 1 ст. 29.9 КоАП РФ), поскольку в указанном случае факт совершения лицом административного правонарушения установлен.

Несмотря на то, что факт причинения В.В.Л. ущерба работодателю в указанном размере установлен, ДТП произошло в результате нарушения водителем В.В.Л. п. 10.1 ПДД РФ, которое не образует состав административного правонарушения.

Факт привлечения к административной ответственности на территории Литовской Республики не свидетельствует о наличии в его действиях состава административного правонарушения в соответствии с законодательством Российской Федерации, которое подлежит применению в соответствии со ст. 40 Договора между РФ и Литовской Республикой о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам.

При таких обстоятельствах материальная ответственность В.В.Л. за ущерб, причиненный им при исполнении трудовых обязанностей, ограничивается размерами среднего месячного заработка.

Оснований для привлечения В.В.Л. к полной материальной ответственности на основании договора о полной индивидуальной материальной ответственности судебная коллегия также не усмотрела.

Проанализировав должностные обязанности В.В.Л. как водителя-экспедитора, положения Перечня должностей и работ, замещаемых или выполняемых работниками, с которыми работодатель может заключать письменные договоры о полной индивидуальной материальной ответственности за недостачу вверенного имущества, утвержденного Постановлением Министерства труда и социального развития РФ от 31 декабря 2002 г. N 85, в котором содержится должность экспедитора, но не содержатся должности водителя и водителя-экспедитора, судебная коллегия пришла к выводу, что договор о полной материальной ответственности правомерно заключен в отношении обязанностей, которые относятся к должности экспедитора, т.е. обязанностей по доставке вверенных ценностей получателям.

В отношении обязанностей, которые должен исполнять водитель по управлению транспортным средством, заключение договора о полной материальной ответственности неправомерно.

Поскольку размер среднего месячного заработка В.В.Л. составляет 7000 руб., судебная коллегия решение суда первой инстанции изменила, уменьшив размер суммы, подлежащей взысканию с В.В.Л. в пользу ИП П.Ю.И. в счет возмещения ущерба, причиненного третьим лицам, при исполнении трудовых обязанностей до 7000 руб. При этом, апелляционная инстанция не усмотрела оснований для освобождения В.В.Л. от возмещения истцу расходов по оплате ООО "РАО "О-Э" в сумме 5000 руб. за составление экспертных заключений (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 17 февраля 2016 г.).

Исходя из положений пп. "е" п. 69 Правил предоставления коммунальных услуг собственникам и пользователям помещений в многоквартирных домах и жилых домов, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 6 мая 2011 г. N 354, платежные документы должны содержать сведения о показаниях общедомового прибора учета электроэнергии.

Отсутствие такой информации в соответствующих квитанциях свидетельствует о нарушении прав собственников жилых помещений на полную и достоверную информацию о начисленной плате за электроэнергию на ОДН.

Решением суда оставлены без удовлетворения исковые требования Б.О.Н., В.Н.Б. к ОАО "Я" о признании неправомерным уклонения от предоставления информации, возложении обязанности предоставить информацию, документы, назначить ответственное лицо, взыскании излишне уплаченных денежных средств, компенсации морального вреда, штрафа.

Судом установлено, что Б.О.Н. и В.Н.Б. являются собственниками квартир N и N в многоквартирном жилом доме N по <адрес>, который находится в управлении управляющей компании УК ООО "Жилищный трест - Лучший дом"-1 с 1 февраля 2012 г. В жилом доме имеется 2 ввода электроэнергии и установлены 2 общедомовых прибора учета - по одному в каждом подъезде, показания данных ОДПУ снимает ответственное лицо управляющей организации ООО "Жилищный трест -Лучший дом"-1, которое передает в последующем такие показания в ОАО "Я" для расчета и выставления платы.

Апелляционная инстанция не согласилась с отказом суда в удовлетворении требований о понуждении ответчика указывать в квитанциях показания общедомового прибора учета электроэнергии, который суд первой инстанции мотивировал тем, что в выставляемых ОАО "Я" квитанциях содержится вся необходимая информация.

При этом судебная коллегия сослалась на пп. "е" п. 69 Правил предоставления коммунальных услуг собственникам и пользователям помещений в многоквартирных домах и жилых домов, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 6 мая 2011 г. N 354, в платежном документе указываются: общий объем каждого вида коммунальных услуг на общедомовые нужды, предоставленный в многоквартирном доме за расчетный период, показания коллективного (общедомового) прибора учета соответствующего вида коммунального ресурса, суммарный объем каждого вида коммунальных услуг, предоставленных во всех жилых и нежилых помещениях в многоквартирном доме.

Как следует из платежных документов, выставляемых истицам к оплате ОАО "Я", информация, которую ответчик должен доводить до сведения собственников помещений в соответствии с приведенными Правилами, указывалась не в полном объеме. Так, квитанции не содержат сведений о показаниях общедомового прибора учета электроэнергии, тогда как ответчик располагал информацией о показаниях общедомовых приборов учета электроэнергии в многоквартирном доме.

С учетом изложенного, судом второй инстанции в указанной части вынесено новое решение, которым на ОАО "Я" возложена обязанность предоставлять в квитанциях показания общедомового прибора учета электроэнергии.

Также судебная коллегия пришла к выводу о наличии правовых оснований для взыскания с ОАО "Я" в пользу Б.О.Н. и В.Н.Б. компенсации морального вреда в размере 500 руб. каждой (ст. 15 Закона РФ "О защите прав потребителей"), а также штрафа в размере 250 руб. каждой (ч. 6 ст. 13 Закона РФ "О защите прав потребителей) (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда N от 30 марта 2016 г.)

Судебная коллегия по гражданским делам Калининградского областного суда