Обзор практики рассмотрения Оренбургским областным судом гражданских дел в апелляционном порядке за третий квартал 2018 года (утв. на заседании президиума Оренбургского областного суда 10 декабря 2018 г.)

В соответствии с планом работы Оренбургского областного суда на второе полугодие 2018 года судебной коллегией по гражданским делам составлен обзор практики по итогам апелляционного рассмотрения дел судебной коллегией по гражданским делам Оренбургского областного суда.

I. Разрешение споров, связанных с землепользованием

1. При наличии между сторонами спора о границах земельных участков, заявленное требование об исправлении реестровой (кадастровой) ошибки будет являться ненадлежащим способ защиты права

Л., обращаясь в суд с иском к И. и М. об установлении реестровой ошибки, исключении из ЕГРН сведений о границе земельных участков, установлении смежной границы, указала, что является собственником жилого дома и земельного участка N 37. Собственниками смежного земельного участка и жилого дома N 39 являются И. и М., которые утверждают, что согласно сведениям государственного кадастра недвижимости следует, что возведенные ею (истцом) постройки пересекают смежную границу земельных участков и занимают часть принадлежащего ответчикам земельного участка на протяжении 12 м.

Считает, что смежная граница земельных участков N 37 и 39 в государственном кадастре недвижимости определена неверно и не соответствует фактической границе между земельными участками, поскольку принадлежащие ей хозяйственные постройки возведены в 70-х годах прошлого столетия и располагаются на ее земельном участке.

Разрешая настоящий спор, суд, установив факт нарушения прав Л. в отношении принадлежащего ей земельного участка, пришел к выводу об удовлетворении исковых требований Л. в части признания недействительными и исключении из ГКН сведений о границах земельных участков N 37 39, установлении смежной границы земельных участков в соответствии с экспертным заключением.

С указанными выводами судебная коллегия согласилась.

Кроме того, суд первой инстанции, признав сведения о расположении смежной границы спорных земельных участков недействительными, пришел также к выводу о признании наличия реестровой ошибки в сведениях Единого государственного реестра недвижимости о координатах указанной смежной границы, в связи с чем исковые требования Л. в данной части удовлетворил.

Вместе с тем судебная коллегия с данными доводами не согласилась по следующим основаниям.

С 1 января 2017 года вступил в силу Федеральный закон от 13 июля 2015 года N 218-ФЗ "О государственной регистрации недвижимости" (далее - Федеральный закон от 13 июля 2015 года N 218-ФЗ), который применяется к правоотношениям, возникшим после дня его вступления в силу, а также по правоотношениям, возникшим до дня его вступления в силу, но к тем правам и обязательствам, которые возникнут после дня его вступления в силу.

Согласно части 2 статьи 1 Федерального закона от 13 июля 2015 года N 218-ФЗ Единый государственный реестр недвижимости является сводом достоверных систематизированных сведений об учтенном в соответствии с настоящим Федеральным законом недвижимом имуществе, о зарегистрированных правах на такое недвижимое имущество, основаниях их возникновения, правообладателях, а также иных установленных в соответствии с настоящим Федеральным законом сведений.

В силу статей 7, 8 указанного Закона Единый государственный реестр недвижимости состоит, в числе прочего, из реестра объектов недвижимости (кадастр недвижимости), включающий характеристики объекта недвижимости, позволяющие определить такой объект недвижимости в качестве индивидуально-определенной вещи, описание местоположения объекта недвижимости, площадь земельного участка, а также характеристики, которые определяются и изменяются в результате образования земельных участков, уточнения местоположения границ земельных участков, строительства и реконструкции зданий, сооружений, помещений и машино-мест, перепланировки помещений.

Аналогичные положения содержались в статье 12 Федерального закона от 21 июля 1997 года N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" и в статьях 1, 7 Федерального закона от 24 июля 2007 года N 221-ФЗ "О государственном кадастре недвижимости" (далее Федеральный закон от 24 июля 2007 года N 221-ФЗ, утративший силу с 1 января 2017 года).

Границы являются главным индивидуализирующим признаком земельного участка и определяются при выполнении кадастровых работ по межеванию (часть 4.2 статьи 1 Федерального закона от 24 июля 2007 года N 221-ФЗ; часть 2 статьи 8 ФЗ от 13 июля 2015 года N 218-ФЗ).

Местоположение границ земельного участка в силу пункта 7 статьи 38 ФЗ N 221-ФЗ (в редакции, действовавшей до 01 января 2017 года), части 8 статьи 22 Федерального закона от 13 июля 2015 года N 218-ФЗ устанавливается посредством определения координат характерных точек таких границ, то есть точек изменения описания границ земельного участка и деления их на части.

С 01 января 2017 года исправление ошибок, содержащихся в Едином государственном реестре недвижимости, урегулировано статьей 61 Федерального закона от 13 июля 2015 года N 218-ФЗ.

В соответствии с указанной нормой воспроизведенная в Едином государственном реестре недвижимости ошибка, содержащаяся в межевом плане, техническом плане, карте-плане территории или акте обследования, возникшая вследствие ошибки, допущенной лицом, выполнившим кадастровые работы, или ошибка, содержащаяся в документах, направленных или представленных в орган регистрации прав иными лицами и (или) органами в порядке информационного взаимодействия, а также в ином порядке, установленном настоящим Федеральным законом (далее - реестровая ошибка), подлежит исправлению по решению государственного регистратора прав в течение пяти рабочих дней со дня получения документов, в том числе в порядке информационного взаимодействия, свидетельствующих о наличии реестровых ошибок и содержащих необходимые для их исправления сведения, либо на основании вступившего в законную силу решения суда об исправлении реестровой ошибки. Исправление реестровой ошибки осуществляется в случае, если такое исправление не влечет за собой прекращение, возникновение, переход зарегистрированного права на объект недвижимости (часть 3 статьи 61 Федерального закона от 13 июля 2015 года N 218-ФЗ).

На основании части 4 статьи 61 Федерального закона от 13 июля 2015 года N 218-ФЗ в случаях, если существуют основания полагать, что исправление технической ошибки в записях и реестровой ошибки может причинить вред или нарушить законные интересы правообладателей или третьих лиц, которые полагались на соответствующие записи, содержащиеся в ЕГРН, такое исправление производится только по решению суда. В суд с заявлением об исправлении технической ошибки в записях и реестровой ошибки также вправе обратиться орган регистрации прав.

Таким образом, исходя из указанных выше требований Закона, в судебном порядке может решаться вопрос об исправлении реестровой ошибки.

По смыслу закона, целью исправления реестровой (кадастровой) ошибки является приведение данных о фактических границах земельного участка, содержащихся в ЕГРН, в соответствии с фактическими границами, установленными на местности, в соответствии с которыми земельный участок предоставлялся заявителю и существует на местности.

Данные требования закона судом оставлены без внимания.

Предметом доказывания по иску об исправлении реестровой ошибки является возникшая в процессе осуществления кадастровых работ ошибка в документе, воспроизведенная в Едином государственном реестре недвижимости (ЕГРН), наличие которой нарушает права истца.

Юридически значимым обстоятельством при разрешении спора об исправлении реестровой ошибки является установление правильных сведений о местоположении характерных точек части границ исходного земельного участка.

Такое исправление реестровой ошибки допускается только в случае отсутствия спора о границах земельных участков.

При рассмотрении заявленных Л. исковых требований судом первой инстанции было установлено, что принадлежащие в настоящее время сторонам земельные участки поставлены на кадастровый учет, их границы определены, смежная граница между земельными участками согласована и сведения о границах земельных участков внесены в Единый государственный реестр в соответствии с действующим на момент постановки на кадастровый учет законодательством.

Л. заявлено требование об установлении смежной границы между земельными участками сторон по координатам, указанным в экспертном заключении, что свидетельствует о наличии между сторонами спора непосредственно о границах земельных участков, а не об исправлении реестровой (кадастровой) ошибки при указании таких границ в землеустроительной документации.

Следовательно, при наличии спора о праве между собственниками земельных участков Л. избран ненадлежащий способ защиты права, поскольку права и охраняемые законные интересы лиц, нарушенные вследствие неправильного установления границ земельных участков, подлежат защите путем установления надлежащих границ, что и было сделано судом.

При таких обстоятельствах, обжалуемое решение в части удовлетворения исковых требований Л. о признании наличия реестровой ошибки было отменено судебной коллегией с вынесением в этой части нового решения об отказе в удовлетворении иска.

Апелляционное определение N 33-7155/2018

II. Разрешение споров, вытекающих из кредитных обязательств

2. Юридическим значимыми обстоятельствами при разрешении спора об обращении взыскания на транспортное средство, переданное в залог, которое впоследствии отчуждено третьим лицам, являются установление даты заключения договора купли-продажи транспортного средства и даты регистрации в реестре уведомлений о залоге движимого имущества

Банк обратился в суд с иском к Ш. об обращении взыскания на заложенное имущество.

В обоснование требований указал, что 09 октября 2015 года между банком и К. был заключен кредитный договор на приобретение транспортного средства. Поскольку К. надлежащим образом не исполнял принятые на себя обязательства по возврату кредита, решением суда с него в пользу банка была взыскана задолженность по нему. В целях обеспечения надлежащего исполнения обязательств по кредитному договору К. передал в залог банку приобретаемое им транспортное средство, в подтверждение чего был заключен договор залога. В нарушение условий договора залога К. 12 октября 2015 года продал автомобиль Ш.

Удовлетворяя требования банка, суд пришел к выводу, что Ш. имел возможность узнать о залоге приобретаемого им автомобиля, поскольку регистрация сделок в отношении спорного автомобиля осуществлялась в установленном законом порядке в органах ГИБДД МВД Российской Федерации, залог спорного транспортного средства был зарегистрирован в реестре уведомлений о залоге движимого имущества Федеральной нотариальной палаты.

Вместе с тем, с таким выводом суда первой инстанции судебная коллегия не согласилась, поскольку данный вывод сделан судом без учёта установленных им фактических обстоятельств.

Согласно части 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли.

Залог иного имущества, не относящегося к недвижимым вещам, помимо указанного в пунктах 1 - 3 настоящей статьи имущества, может быть учтен путем регистрации уведомлений о залоге, поступивших от залогодателя, залогодержателя или в случаях, установленных законодательством о нотариате, от другого лица, в реестре уведомлений о залоге такого имущества (реестр уведомлений о залоге движимого имущества). Реестр уведомлений о залоге движимого имущества ведется в порядке, установленном законодательством о нотариате (часть 4 статьи 339.1 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Федеральным законом от 21 декабря 2013 года N 367-ФЗ "О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации" (далее - Федеральный закон N 367-ФЗ) изменена редакция статьи 352 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно подпункту 2 пункта 1 данной статьи залог прекращается, если заложенное имущество возмездно приобретено лицом, которое не знало и не должно было знать, что это имущество является предметом залога.

В соответствии с подпунктами 1, 3 статьи 3 Федерального закона N 367-ФЗ измененные положения Гражданского кодекса Российской Федерации вступают в силу с 01 июля 2014 года и применяются к правоотношениям, возникшим после дня вступления в силу этого федерального закона. Поскольку правоотношения, регулируемые подпунктом 2 пункта 1 статьи 352 Гражданского кодекса Российской Федерации, возникают в связи с возмездным приобретением заложенного имущества по сделке, указанная норма применяется к сделкам по отчуждению заложенного имущества, которые совершены после 01 июля 2014 года. К сделкам, совершенным до указанной даты, применяется ранее действовавшее законодательство с учетом сложившейся практики его применения.

Согласно материалам дела договор купли-продажи транспортного средства между К. и Ш. заключен 12 октября 2015 года, следовательно, к данным правоотношения подлежит применению редакция статьи 352 Гражданского кодекса Российской Федерации в редакции Федерального закона от 21 декабря 2013 года N 367-ФЗ.

Согласно абзацу третьему части 4 статьи 339.1 Гражданского кодекса Российской Федерации залогодержатель в отношениях с третьими лицами вправе ссылаться на принадлежащее ему право залога только с момента совершения записи об учете залога, за исключением случаев, если третье лицо знало или должно было знать о существовании залога.

Вместе с тем, в материалы дела представлено уведомление, содержащее сведения о залоге в отношении спорного автомобиля, которое было размещено на сайте Федеральной нотариальной палаты в реестре уведомлений о залоге движимого имущества 13 октября 2015 года в 09.59.45 часов (московского времени), что соответствует 11.59.45 времени местному.

Согласно представленной в суд апелляционной инстанции карточке учета транспортного средства, заявлению ответчика в указанное время данным отделом, в отношении названного автомобиля уже была произведена его регистрация на ответчика.

На основании изложенного судебная коллегия пришла к выводу, что заключая договор купли продажи автомобиля от 12 октября 2015 года, ответчик не мог знать о залоге спорного автомобиля, поэтому он является добросовестным приобретателем, залогодатель же - истец в силу названной правовой нормы не вправе ссылаться на право залога, поскольку оно возникло после заключения договора купли-продажи автомобиля, других доказательств, подтверждающих, что ответчик знал о договоре залога в момент заключения договора купли-продажи автомобиля, в суд не представлено.

Изложенные выше обстоятельства послужили основанием для отмены решения суда первой инстанции с принятием по делу нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований.

Апелляционное определение N 33-4389/2018

III. Разрешение споров, связанных с самовольными постройками

3. Определяя назначение возведенного строения, следует установить, может ли спорный объект недвижимости являться помещением, предназначенным для удовлетворения бытовых нужд, связанных с проживанием в таком строении

Решением суда администрации отказано в сносе самовольного строения (предположительно здания автомойки), возведенного Д. и П., поскольку спорное двухэтажное здание возведено на земельном участке, принадлежащем ответчикам на праве собственности, предназначенном для этих целей, вид разрешенного использования земельного участка соответствует назначению возведенного здания, при возведении указанного объекта не были нарушены требования градостроительного законодательства, по техническому состоянию здание пригодно для использования по назначению, конструктивные, эксплуатационные и другие характеристики надежности и безопасности строения, пожарные нормы соблюдены. Кроме того, строение полностью расположено в границах земельного участка, при этом сохранение строения не нарушает и не ограничивает права и охраняемые законом интересы других лиц и не создает угрозу жизни и здоровью граждан.

Также суд отметил, что отсутствие разрешения на строительство не является безусловным основанием к сносу строения, если не установлено нарушений прав, которые могут быть восстановлены иным способом, тогда как таких нарушений в ходе рассмотрения дела установлено не было.

Судебная коллегия с данными выводами не согласилась по следующим основаниям.

В соответствии со статьей 263 Гражданского кодекса Российской Федерации собственник земельного участка может возводить на нем здания и сооружения, осуществлять их перестройку или снос, разрешать строительство на своем участке другим лицам. Эти права осуществляются при условии соблюдения градостроительных и строительных норм и правил, а также требований о целевом назначении земельного участка (пункт 2 статьи 260 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно подпункту 2 пункта 1 статьи 40 Земельного кодекса Российской Федерации собственник земельного участка имеет право возводить жилые, производственные, культурно-бытовые и иные здания, сооружения в соответствии с целевым назначением земельного участка и его разрешенным использованием с соблюдением требований градостроительных регламентов, строительных, экологических, санитарно-гигиенических, противопожарных и иных правил, нормативов.

В соответствии с частями 2, 3 статьи 37 Градостроительного кодекса Российской Федерации применительно к каждой территориальной зоне устанавливаются виды разрешенного использования земельных участков и объектов капитального строительства. Изменение одного вида разрешенного использования земельного участка на другой вид такого использования осуществляется в соответствии с градостроительным регламентом при условии соблюдения требований технических регламентов.

На основании статьи 222 Гражданского кодекса Российской Федерации самовольной постройкой является здание, сооружение или другое строение, возведенные или созданные на земельном участке, не предоставленном в установленном порядке, или на земельном участке, разрешенное использование которого не допускает строительства на нем данного объекта, либо возведенные или созданные без получения на это необходимых в силу закона согласований, разрешений или с нарушением градостроительных и строительных норм и правил, если разрешенное использование земельного участка, требование о получении соответствующих согласований, разрешений и (или) указанные градостроительные и строительные нормы и правила установлены на дату начала возведения или создания самовольной постройки и являются действующими на дату выявления самовольной постройки.

Таким образом, одним из признаков самовольной постройки является ее возведение на земельном участке, не отведенном для этих целей в порядке, установленном законом и иными правовыми актами.

Постройка считается созданной на земельном участке, не отведенном для этих целей, если она возведена с нарушением правил целевого использования земли (статья 7 Земельного кодекса Российской Федерации) либо вопреки правилам градостроительного зонирования (статьи 35 - 40 Градостроительного кодекса Российской Федерации, статья 85 Земельного кодекса Российской Федерации).

Судом достоверно установлено, что земельный участок, принадлежащий на праве собственности ответчикам, расположен в территориальной зоне индивидуальной жилой застройки (Ж-1).

Отклоняя доводы истца о том, что спорное строение не соответствует разрешенному использованию земельного участка, суд указал, что на момент рассмотрения дела суду не представлено доказательств того, что расположенное на земельном участке двухэтажное капитальное строение является иным объектом, чем индивидуальная жилая застройка, тогда как довод относительно функционального назначения строения (автомойка) носят предположительный характер и не основан на достоверных и бесспорных доказательствах.

Делая указанные выводы, суд исходил из градостроительного заключения о функциональном назначении земельного участка, из которого следует, что согласно генеральному плану города запрашиваемый земельный участок расположен на территории индивидуальной (усадебной) жилой застройки.

Кроме того, ответчики обращались в Департамент с заявлением о выдаче разрешения на строительство именно индивидуального жилого дома на названном выше земельном участке, в чем последним было отказано.

Также в материалы дела представлен технический план помещения, из которого усматривается, что в результате проведения кадастровых работ кадастровый инженер пришел к выводу, что спорное здание является жилым домом, двухэтажным, без подвала. Согласно экспликации к поэтажному плану жилого дома, последний состоит из гостиной, кухни, ванной, кладовой, туалета, гаража, подсобных помещений и жилых комнат.

Однако судебная коллегия признала указанные выводы ошибочными, поскольку в материалах дела имеется схема планировочной организации земельного участка, в которой указано, что на спорном на участке расположен гараж и проектируемая станция технического обслуживания, 2 этажа.

В соответствии с актом обследования земельного участка на нем возведены стены из керамзитоблоков первого и второго этажа объекта капитального строительства, предположительно для дальнейшей эксплуатации в качестве автосервиса. Также выполнено устройство конструкций крыши и кровли, выполнен монтаж витражного остекления и организованы три проема с приблизительными размерами 3х3 м.

Помимо этого ответчики обращались к истцу за получением разрешения на условно разрешенный вид использования земельного участка код 4.4 - магазины (размещение объектов капитального строительства, предназначенных для продажи товаров, торговая площадь которых составляет до 5000 кв. м.); код 4.7 - гостиничное обслуживание (размещение гостиниц, а также иных зданий, используемых с целью извлечения предпринимательской выгоды из предоставления жилого помещения для временного проживания в них), код 4.9 - обслуживание автотранспорта (размещение постоянных или временных гаражей с несколькими стояночными местами, стоянок (парковок), гаражей, в том числе, многоярусных, не указанных в коде 2.7.1).

Однако указанные обстоятельства не получили какой-либо оценки суда.

Кроме того, судом первой инстанции не было учтено, что согласно части 2 статьи 16 Жилищного кодекса Российской Федерации жилым домом признается индивидуально-определенное здание, которое состоит из комнат, а также помещений вспомогательного использования, предназначенных для удовлетворения гражданами бытовых и иных нужд, связанных с их проживанием в таком здании.

В связи с этим суду первой инстанции, определяя назначение возведенного строения, следовало установить, может ли спорный объект недвижимости являться помещением вспомогательного использования, предназначенным для удовлетворения бытовых нужд, связанных с проживанием в таком строении.

Эти обстоятельства являлись юридически значимыми, однако в качестве таковых не были установлены судом.

Для определения указанных обстоятельств определением судебной коллегии по делу назначалась судебная строительно-техническая экспертиза, по результатам которой было установлено, что технические характеристики, конструктивные решения, объемно-планировочные решения неоконченного строительством двухэтажного здания, не обуславливают его отнесения к индивидуальному жилому дому (который состоит из комнат, а также помещений вспомогательного использования, предназначенных для удовлетворения гражданами бытовых и иных нужд, связанных с их проживанием в таком строении).

Конструктивные решения, объемно-планировочное решение, обеспечение соответствующими инженерными сетями и системами, соответствуют требованиям, предъявляемым к общественным зданиям, при условии доведения строительства до завершения, обеспечивают возможность эксплуатации в качестве общественного здания (например, станции технического обслуживания автомобилей (в том числе грузовых), и/или предприятия торговли и/или административного здания).

При таких обстоятельствах, судебная коллегия пришла к выводу, что правовые основания для отказа в удовлетворении исковых требований администрации у суда первой инстанции отсутствовали.

Апелляционное определение N 33-1702/2018

IV. Разрешение споров, возникающих с участием граждан в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости

4. Неисполнение застройщиком своих обязательств по передаче квартиры по договору долевого строительства не является основанием для взыскания убытков в виде процентов по кредитному договору

Н. обратился в суд с иском к организации о взыскании убытков в виде процентов за пользование кредитом.

Судом по делу установлено, что 17 ноября 2015 года организация (застройщик) и Н. (участник) заключили договор участия в долевом строительстве многоквартирного дома.

По условиям договора квартира приобреталась за счет собственных средств истца и кредитных средств, предоставленных банком.

17 ноября 2015 года Н. заключил с банком кредитный договор, в соответствии с которым истцу представлен кредит в размере 1 479 100 руб. под 12% сроком на 182 мес.

Квартира должна быть передана дольщику не позднее 30 июня 2017 года.

Поскольку к назначенному сроку жилое помещение не было передано, истец в одностороннем порядке отказался от исполнения договора.

Как указал Н., в связи с неисполнением ответчиком обязательств он понес убытки, выразившиеся в расходах на оплату процентов по кредитному договору.

Удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что Н. понес расходы по оплате кредита, полученного исключительно с целью заключения договора участия в долевом строительстве, а потому эти расходы являются убытками истца и подлежат взысканию с ответчика.

Судебная коллегия по гражданским делам с выводами суда не согласилась, указав следующее.

В силу статей 309 и 393 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований - в соответствии с обычаями или иными обычно предъявляемыми требованиями; должник обязан возместить кредитору убытки, причиненные неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства; убытки определяются в соответствии с правилами, предусмотренными статьей 15 настоящего Кодекса.

В соответствии со статьей 15 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Как разъяснено в пункте 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2016 года N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств", по смыслу статей 15 и 393 Гражданского кодекса Российской Федерации, кредитор представляет доказательства, подтверждающие наличие у него убытков, а также обосновывающие с разумной степенью достоверности их размер и причинную связь между неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства должником и названными убытками. Должник вправе предъявить возражения относительно размера причиненных кредитору убытков, и представить доказательства, что кредитор мог уменьшить такие убытки, но не принял для этого разумных мер (статья 404 Гражданского кодекса Российской Федерации). Должник, опровергающий доводы кредитора относительно причинной связи между своим поведением и убытками кредитора, не лишен возможности представить доказательства существования иной причины возникновения этих убытков.

В соответствии с частью 2 статьи 9 Федерального закона от 30 декабря 2004 года N 214-ФЗ застройщик в случае расторжения договора по основаниям, предусмотренным частью 1 настоящей статьи, в течение двадцати рабочих дней со дня расторжения договора обязан возвратить участнику долевого строительства денежные средства, уплаченные им в счет цены договора.

Согласно статье 10 Федерального закона от 30 декабря 2004 года N 214-ФЗ в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательств по договору сторона, не исполнившая своих обязательств или ненадлежаще исполнившая свои обязательства, обязана уплатить другой стороне предусмотренные настоящим Федеральным законом и указанным договором неустойки (штрафы, пени) и возместить в полном объеме причиненные убытки сверх неустойки.

Убытки, причиненные участнику долевого строительства расторжением договора участия в долевом строительстве по основаниям, предусмотренным частями 1 и 1.1 статьи 9 Федерального закона от 30 декабря 2004 года N 214-ФЗ, подлежат возмещению застройщиком в полном объеме сверх суммы денежных средств, подлежащих возврату участнику долевого строительства, в том числе при переходе прав и обязанностей к новому застройщику от первоначального застройщика, не исполнившего своих обязательств.

Кредит предоставлен на согласованных между банком и истцом условиях, в том числе о ежемесячной уплате процентов за пользование кредитными средствами в размере 12% годовых.

Согласно пункту 5.2 кредитного договора проценты начисляются начиная со дня, следующего за днем предоставления кредита, по дату фактического окончательного возврата кредита включительно на остаток ссудной задолженности.

Кредитный договор, заключенный на срок 182 месяца с даты предоставления кредита, превышал срок окончания строительства дома, предусмотренный договором долевого участия, и был заключен истцом до наступления обстоятельств, свидетельствующих о неисполнении ответчиком своих обязательств. Таким образом, целью заключения кредитного договора не являлось восстановление истцом своих прав, нарушенных действиями ответчика.

Кроме того, указанный кредитный договор, устанавливая самостоятельные отношения между банком и истцом, касающиеся предоставления кредита и его возврата, не ставит исполнение условий кредитного договора в зависимость от момента исполнения ответчиком своих обязательств по договору долевого участия.

В связи с этим обязанность истца оплачивать проценты банку являлась его обязанностью по самостоятельному договору, исполнение которой обусловливалось положениями статей 309 и 819 Гражданского кодекса Российской Федерации и не зависело от действий третьих лиц.

Согласно пункту 3 статьи 308 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательство не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (для третьих лиц). В случаях, предусмотренных законом, иными правовыми актами или соглашением сторон, обязательство может создавать для третьих лиц права в отношении одной или обеих сторон обязательства.

Стороной указанного кредитного договора застройщик не являлся, а Закон об участии в долевом строительстве не предусматривает обязанности застройщика по возмещению участнику долевого строительства уплаченных процентов и иных платежей по кредитному договору.

Действующее законодательство (в статье 24 Закона о защите прав потребителей) допускает такую возможность применительно к случаям возврата товара ненадлежащего качества, приобретенного потребителем за счет потребительского кредита (займа), однако положения указанной выше статьи неприменимы к отношениям, возникшим в связи с расторжением договора долевого участия в строительстве.

Учитывая, что выплаты, произведенные Н. банку по кредитному договору за счет собственных средств в виде процентов за пользование кредитом, были направлены на исполнение условий кредитного договора, заключенного истцом на свой риск и в своем интересе, они не могут рассматриваться в качестве убытков, то есть как необходимые для восстановления нарушенного права, либо как утрата имущества, находящаяся в причинной связи с неисполнением застройщиком своих обязательств.

В связи с этим судебная коллегия признала решение суда постановленным с нарушением норм материального права.

Апелляционное определение N 33-5831/2018

V. Разрешение споров, связанных со сделками с частными домами и приватизированными квартирами

5. Неисполнение покупателем обязанности по оплате переданного ему продавцом товара относится к существенным нарушениям условий договора купли-продажи.

К. обратилась в суд с иском к Д. о расторжении договора купли-продажи.

Как следует из материалов дела, Д. заключила с Л. (дедушкой истца) договор купли-продажи принадлежащей Л. квартиры.

Переход к Д. права собственности был зарегистрирован в установленном законом порядке.

Однако Д. свои обязательства по оплате жилого помещения не исполнила.

Впоследствии Л. умер, его наследником по закону первой очереди является К.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что доказательств существенного нарушения договора другой стороной истцом не представлено. Суд также сослался на то, что право на предъявление требования о расторжении договора неразрывно связано с личностью наследодателя, соответственно не допускает правопреемства.

Судебная коллегия по гражданским делам признала, что выводы суда сделаны с существенным нарушением норм материального и процессуального права.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1110 Гражданского кодекса Российской Федерации при наследовании имущество умершего (наследство, наследственное имущество) переходит к другим лицам в порядке универсального правопреемства.

Определяя состав наследственного имущества, статья 1112 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что в него входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности.

Как разъяснено в абзаце третьем пункта 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" в состав наследства входит принадлежавшее наследодателю на день открытия наследства имущественные права (в том числе права, вытекающие из договоров, заключенных наследодателем, если иное не предусмотрено законом или договором).

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пункте 62 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2010 года N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", на основании статей 1110 и 1112 Гражданского кодекса Российской Федерации обязанности продавца по договору купли-продажи переходят к его универсальным правопреемникам.

По смыслу указанных норм права и разъяснений, все права и обязанности по сделке, носителем которых являлся гражданин, в полном объеме переходят к его правопреемнику, в том числе и в порядке наследования.

В связи с этим в состав наследства продавца вместе с правом требования оплаты по договору включается и право требования расторжения договора купли-продажи в случае допущения покупателем существенного нарушения условий договора.

Требование К. о расторжении договора купли-продажи носит имущественный характер.

При этом данное право не связано исключительно с личностью наследодателя, поскольку расторжение договора обеспечивает возможность защиты имущественных прав продавца, его правопреемника.

Учитывая изложенное, выводы суда об отсутствии у истца права на предъявление иска о расторжении состоявшейся сделки судебная коллегия признала неправомерными.

В силу статьи 450 Гражданского кодекса Российской Федерации изменение и расторжение договора возможны по соглашению сторон, если иное не предусмотрено названным Кодексом, другими законами или договором.

По требованию одной из сторон договор может быть изменен или расторгнут по решению суда только: при существенном нарушении договора другой стороной; в иных случаях, предусмотренных данным Кодексом, другими законами или договором.

Существенным признается нарушение договора одной из сторон, которое влечет для другой стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора (пункт 2 статьи 450 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Определяя существенность допущенного покупателем нарушения, следует исходить из того, что продавец, не получивший вообще никакой денежной суммы за проданное имущество, с очевидностью лишился того, на что вправе был рассчитывать при заключении договора.

Кроме того, суд первой инстанции со ссылкой на пункт 3 статьи 486 Гражданского кодекса Российской Федерации указал, что неисполнение обязанности по оплате проданного товара не влечет возникновение у продавца права на расторжение договора купли-продажи, а порождает у него лишь право требовать оплаты товара и уплаты процентов за пользование чужими денежными средствами.

Такой вывод основан на неправильном толковании пункта 3 статьи 486 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно указанной правовой норме, если покупатель своевременно не оплачивает переданный в соответствии с договором купли-продажи товар, продавец вправе потребовать оплаты товара и уплаты процентов в соответствии со статьей 395 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Из буквального толкования текста правовой нормы не следует, что в случае несвоевременной оплаты покупателем переданного в соответствии с договором купли-продажи товара продавец не имеет права требовать расторжения такого договора на основании подпункта 1 пункта 2 статьи 450 Гражданского кодекса Российской Федерации.

На возможность предъявления продавцом требования о расторжении договора купли-продажи вследствие нарушения покупателем обязательства по оплате товара указывают разъяснения, содержащиеся в пункте 65 совместного постановления от 29 апреля 2010 года N 10/22, где указано как право продавца на основании пункта 3 статьи 486 Гражданского кодекса Российской Федерации требовать оплаты по договору и уплаты процентов в соответствии со статьей 395 названного кодекса так и на то, что регистрация перехода права собственности к покупателю на проданное недвижимое имущество не является препятствием для расторжения договора по основаниям, предусмотренным статьей 450 указанного кодекса.

В том же пункте постановления разъяснено, что в силу пункта 4 статьи 453 Гражданского кодекса Российской Федерации стороны не вправе требовать возвращения того, что было исполнено ими по обязательству до момента изменения или расторжения договора, если иное не установлено законом или соглашением сторон. Вместе с тем согласно статье 1103 данного кодекса положения о неосновательном обогащении подлежат применению к требованиям одной стороны в обязательстве к другой о возврате исполненного в связи с этим обязательством. Поэтому в случае расторжения договора продавец, не получивший оплаты по нему, вправе требовать возврата переданного покупателю имущества на основании статей 1102, 1104 указанного кодекса.

При указанных обстоятельствах у суда первой инстанции отсутствовали правовые основания для отказа в удовлетворении исковых требований.

Апелляционное определение N 33-5660/2018

VI. Разрешение споров о защите прав потребителей в сфере услуг кредитных организаций

6. Если договором страхования предусмотрено, что страховая сумма равняется долгу по кредиту и уменьшается вместе с его погашением, досрочное погашение кредита является основанием для возврата части страховой премии

Ш. обратился в суд с иском к банку и страховой компании о взыскании суммы страховой премии.

При рассмотрении дела судом установлено, что 16 сентября 2015 года между Ш. и банком заключен кредитный договор на срок до 16 сентября 2020 года.

В тот же день истец присоединился к Программе коллективного страхования от несчастных случаев и болезней и произвел оплату подключения к названной программе и компенсацию расходов банка на оплату страховой премии.

13 июня 2017 года Ш. досрочно полностью погасил задолженность по кредитному договору.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что погашение задолженности по кредитному договору само по себе не является основанием для прекращения договора страхования и по возврату страховой премии.

Судебная коллегия по гражданским делам пришла к выводу, что обжалуемое судебное постановление принято с нарушением норм материального права и согласиться с ним нельзя по следующим основаниям.

Согласно пункту 1 статьи 2 Закона Российской Федерации от 27 ноября 1992 года N 4015-1 "Об организации страхового дела в Российской Федерации" (далее - Закон об организации страхового дела) страхование - отношения по защите интересов физических и юридических лиц при наступлении определенных страховых случаев за счет денежных фондов, формируемых страховщиками из уплаченных страховых премий (страховых взносов), а также за счет иных средств страховщиков.

В соответствии с пунктом 2 статьи 4 Закона об организации страхового дела объектами страхования от несчастных случаев и болезней могут быть имущественные интересы, связанные с причинением вреда здоровью граждан, а также с их смертью в результате несчастного случая или болезни (страхование от несчастных случаев и болезней).

В силу пунктов 1 и 2 статьи 9 названного закона страховым риском является предполагаемое событие, на случай наступления которого проводится страхование.

Страховым случаем является совершившееся событие, предусмотренное договором страхования или законом, с наступлением которого возникает обязанность страховщика произвести страховую выплату страхователю, застрахованному лицу, выгодоприобретателю или иным третьим лицам.

Согласно статье 934 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору личного страхования одна сторона (страховщик) обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию), уплачиваемую другой стороной (страхователем), выплатить единовременно или выплачивать периодически обусловленную договором сумму (страховую сумму) в случае причинения вреда жизни или здоровью самого страхователя или другого названного в договоре гражданина (застрахованного лица), достижения им определенного возраста или наступления в его жизни иного предусмотренного договором события (страхового случая).

Исходя из положений названных норм права в их взаимосвязи, следует, что страхование от несчастных случаев представляет собой отношения по защите имущественных интересов физических лиц, связанных с причинением вреда их здоровью, а также с их смертью в результате несчастного случая или болезни. Защита указанных имущественных интересов осуществляется путем выплаты страховщиком страхователю, застрахованному лицу, выгодоприобретателю или иным третьим лицам обусловленной договором страхования суммы (страховой суммы) при наступлении предусмотренного договором страхового случая и возможна только при наличии у страховщика такой обязанности.

В соответствии с пунктом 1 статьи 958 Гражданского кодекса Российской Федерации договор страхования прекращается до наступления срока, на который он был заключен, если после его вступления в силу возможность наступления страхового случая отпала и существование страхового риска прекратилось по обстоятельствам иным, чем страховой случай. К таким обстоятельствам, в частности, относятся: гибель застрахованного имущества по причинам иным, чем наступление страхового случая; прекращение в установленном порядке предпринимательской деятельности лицом, застраховавшим предпринимательский риск или риск гражданской ответственности, связанной с этой деятельностью.

При досрочном прекращении договора страхования по обстоятельствам, указанным в пункте 1 приведенной статьи, страховщик имеет право на часть страховой премии пропорционально времени, в течение которого действовало страхование (абзац 1 пункта 3 этой же статьи).

По смыслу приведенных норм права под обстоятельствами иными, чем страховой случай, при которых после вступления в силу договора страхования возможность наступления страхового случая отпала и существование страхового риска прекратилось, в данном случае подразумеваются обстоятельства, приводящие к прерыванию отношений по защите имущественных интересов истца, связанных с причинением вреда его здоровью, а также с его смертью в результате несчастного случая, что лишает всякого смысла страхование от несчастных случаев, по которому невозможна выплата страхового возмещения.

По условиям Программы страхования страховая сумма определяется на день распространения на заемщика действия договора страхования, и ее размер равен: сумме кредита, увеличенной на десять процентов. В период страхования размер страховой суммы изменяется в соответствии с изменением его фактической задолженности по кредитному договору. Размер страховой суммы на день наступления страхового случая составляет фактическую сумму задолженности по договору.

При наступлении страхового случая страховая выплата осуществляется в размере 100% от страховой суммы, определенной на день наступления страхового случая.

При полном досрочном погашении задолженности по кредитному договору датой окончания действия договора страхования является дата полного погашения кредита.

При таких условиях договора страхования страховая сумма тождественна сумме задолженности по кредитному договору и уменьшается вместе с погашением этой задолженности, в связи с чем при отсутствии кредитной задолженности страховая сумма равна нулю и в случае наступления страхового случая страховая выплата страховщиком фактически не производится.

Ш. досрочно произвел полное погашение задолженности по кредитному договору, что с учетом названных условий договора страхования привело к сокращению страховой суммы до нуля.

Этого суд первой инстанции не учел, как и то, что перечень приведенных в пункте 1 статьи 958 Гражданского кодекса Российской Федерации оснований для досрочного прекращения договора страхования не является исчерпывающим.

Если страховая выплата при наступлении страхового случая по условиям договора будет равна нулю, в силу чего на страховщика невозможно возложить обязанность произвести страховую выплату, то согласно пункту 1 статьи 958 Гражданского кодекса Российской Федерации действие договора страхования прекратится досрочно, поскольку при таких обстоятельствах существование предусмотренных договором страховых рисков, как предполагаемых событий, на случай наступления которых проводится страхование, прекращается, а наступление страхового случая при отсутствии обязательства страховщика произвести страховую выплату становится невозможным.

В таком случае на основании положений абзаца первого пункта 3 статьи 958 Гражданского кодекса Российской Федерации, страховщик имеет право только на часть страховой премии пропорционально времени, в течение которого действовало страхование.

Указание в Правилах страхования на то, что возврат страховой премии или ее части при досрочном прекращении договора страхования не производится, само по себе не может являться основанием для отказа в иске, поскольку данное условие противоречит действующему законодательству и нарушает права потребителя.

Таким образом, Ш. имеет право на возврат части страховой премии за неиспользованный период действия договоров страхования.

Апелляционное определение N 33-6285/2018

VII. Разрешение споров о взыскании страхового возмещения по договору ОСАГО

7. Выплата вознаграждения эксперту не ставится в зависимость от оценки судом экспертного заключения

Е. обратился в суд с иском к страховой компании о взыскании суммы страхового возмещения.

В процессе рассмотрения дела по ходатайству представителя ответчика судом первой инстанции была назначена судебная автотехническая экспертиза, производство которой было поручено эксперту ПК "А"

Экспертным учреждением выполнены возложенные на него судом обязанности, экспертное заключение было подготовлено и представлено в суд.

Для устранения имеющихся в заключении противоречий, определением суда была назначена повторная судебная автотехническая экспертиза.

При разрешении спора суд принял в основу заключение повторной экспертизы.

ПК "А" обратился с заявлением о взыскании расходов на проведение экспертизы

Отказывая в удовлетворении заявления, суд первой инстанции исходил из того, что экспертное заключение ПК "А" не было принято во внимание при вынесении решения по делу.

Судебная коллегия по гражданским делам с выводами суда не согласилась.

В соответствии с частью 1 статьи 88 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела.

Согласно абзацу второму статьи 94 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, к издержкам, связанным с рассмотрением дела, относятся, в том числе, суммы, подлежащие выплате экспертам.

В силу части 3 статьи 95 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, эксперты получают вознаграждение за выполненную ими по поручению суда работу, если эта работа не входит в круг их служебных обязанностей в качестве работников государственного учреждения. Размер вознаграждения экспертам, специалистам определяется судом по согласованию со сторонами и по соглашению с экспертами, специалистами.

Согласно разъяснению, содержащемуся в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 января 2016 года N 1 "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела", принципом распределения судебных расходов выступает возмещение судебных расходов лицу, которое их понесло, за счет лица, не в пользу которого принят итоговый судебный акт по делу.

Исходя из буквального толкования вышеприведенных норм права, критерием присуждения судебных расходов является вывод суда о правомерности или неправомерности заявленного истцом требования, а также доказанность несения расходов по делу.

В этой связи выплата вознаграждения эксперту не ставится в зависимость от оценки его судом, непринятие его в качестве доказательства по делу не может являться основанием для освобождения стороны, заявившей о назначении экспертизы, от выплаты вознаграждения.

Таким образом, при удовлетворении исковых требований, судебные издержки на проведение экспертизы подлежат взысканию со стороны, проигравшей спор.

Однако это не было учтено судом первой инстанции, ссылаясь в определении на то, что заключение судебной экспертизы не было положено в основу решения суда, не указал, какие процессуальные нормы при проведении экспертизы были нарушены.

Согласно части 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В силу части 1 статьи 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела.

По смыслу положений части 2 статьи 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не имеют юридической силы доказательства, которые получены в нарушение установленной процедуры.

Между тем, данные о том, что заключение ПК "А", как доказательство, было получено в нарушение установленной процедуры, в материалах дела отсутствуют.

Экспертное заключение было составлено на основании определения суда о назначении экспертизы.

Поручая проведение судебной экспертизы ПК "А", суд, при выборе экспертного учреждения, руководствовался собственным усмотрением.

Недостаточная ясность или полнота заключения эксперта, возникновение вопросов в отношении ранее исследованных обстоятельств дела, возникновение сомнений в обоснованности заключения эксперта или наличие противоречий в выводах эксперта в качестве правовых последствий влекут не отказ в оплате экспертизы, а иные последствия, предусмотренные статьей 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в виде назначения дополнительной либо повторной экспертизы.

В противном случае оплата таких судебных издержек как оплата экспертизы, понесенные в условиях неочевидной доказательственной силы, будет зависеть от той оценки, которая будет дана судом тому или иному доказательству по результатам рассмотрения спора, что противоречит основным принципам гражданского процесса.

Анализ судом сделанных экспертами выводов охватывается установленным статьей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации понятием оценка доказательств, но не лишает заключение экспертизы статуса доказательства по делу (статья 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

С учетом изложенного судебная коллегия удовлетворила заявление экспертной организации о взыскании расходов на проведенное исследование.

Апелляционное определение N 33-6407/2018

8. По делам, связанным с обязательным страхованием гражданской ответственности транспортных средств, следует иметь в виду, что в случае, когда эксперт-техник является страхователем (клиентом страховщика), он не вправе проводить независимую техническую экспертизу; его заключение является недопустимым доказательством

К. обратился в суд с иском к страховой компании о возмещении ущерба, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия.

В процессе рассмотрения дела судом первой инстанции была назначена судебная автотехническая экспертиза, производство которой поручено эксперту Я.

Подготовлено Я. экспертное заключение было положено в основы выводов суда о размере стоимости восстановительного ремонта автомобиля.

Выражая несогласие с решением суда, ответчик указал, что эксперт Я. является страхователем (клиентом) страховой компании, по чьему ходатайству и назначена экспертиза.

В силу статьи 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами.

В соответствии с частью 2 статьи 18 Федерального закона от 31 мая 2001 года N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" предусмотрено, что эксперт подлежит отводу от участия в производстве судебной экспертизы, а если она ему поручена, обязан немедленно прекратить ее производство при наличии оснований, предусмотренных процессуальным законодательством Российской Федерации.

Согласно статье 41 названного федерального закона на негосударственного эксперта распространяются основания отвода для участия в производстве судебной экспертизы.

Статьями 4, 7, 18 Федерального закона от 31 мая 2001 года N 73-ФЗ установлено, что лицо, заинтересованное в исходе дела, а также в случае, если оно является зависимым от участников процесса, не может выступать в качестве эксперта.

Эксперт не может участвовать в рассмотрении дела, если он находился либо находится в служебной или иной зависимости от кого-либо из лиц, участвующих в деле, их представителей (абзац второй части 1 стать 18 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В соответствии со статьей 12.1 Федерального закона от 25 апреля 2002 года N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" независимая техническая экспертиза проводится по правилам, утверждаемым Банком России. Судебная экспертиза транспортного средства, назначаемая в соответствии с законодательством Российской Федерации в целях определения размера страховой выплаты потерпевшему и (или) стоимости восстановительного ремонта транспортного средства в рамках договора обязательного страхования, проводится и с учетом положений этой статьи (пункты 2, 6).

Пунктом 6 "Положения о правилах проведения независимой технической экспертизы транспортного средства", утвержденного Банком России 19 сентября 2014 года N 433-П, предусмотрено, что к обстоятельствам, препятствующим проведению экспертизы экспертом-техником (экспертной организацией), относятся случаи, когда эксперт-техник (экспертная организация) является учредителем, собственником, акционером, страхователем (клиентом) или должностным лицом страховщика.

Как следует из материалов дела, ответственность Я. застрахована в страховой компании, являющейся ответчиком по делу.

При изложенных обстоятельствах, имелись обстоятельства, препятствующие проведению экспертизы экспертом Я.

В связи с этим судебная коллегия по гражданским делам назначила по делу повторную экспертизу.

Апелляционное определение N 33-130/2018

VIII. Разрешение споров, возникающих из трудовых правоотношений

9. К требованиям об установлении факта трудовых отношений подлежат применению положения ст. 393 Трудового кодекса Российской Федерации

Ф. и К. обратились в суд с иском к ИП об установлении факта трудовых отношений, взыскании заработной платы.

Решением суда в удовлетворении исковых требований Ф. и К. отказано. При этом суд первой инстанции взыскал с Ф. и К. в пользу ИП расходы по оплате услуг представителя, с учетом того, что решение суда состоялось не в пользу истцов.

Судебная коллегия по гражданским делам Оренбургского областного суда с выводами суда первой инстанции о взыскании с истцов в пользу ИП расходов по оплате услуг представителя в сумме 5000 рублей с каждого не согласилась в силу следующего.

В соответствии с частью 1 статьи 88 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела.

По общему правилу, предусмотренному частью 1 статьи 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы.

Согласно статье 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

В силу статьи 393 Трудового кодекса Российской Федерации при обращении в суд с иском по требованиям, вытекающим из трудовых отношений, в том числе по поводу невыполнения либо ненадлежащего выполнения условий трудового договора, носящих гражданско-правовой характер, работники освобождаются от оплаты пошлин и судебных расходов.

Согласно изложенной норме работники, обратившиеся в суд с требованиями, вытекающими из трудовых отношений, освобождаются от уплаты судебных расходов независимо от результата разрешения индивидуального трудового спора. Такая льгота установлена законодателем с учетом экономической и организационной зависимости работника от работодателя в качестве процессуальной гарантии защиты трудовых прав работника при рассмотрении трудовых споров в суде.

Как следует из разъяснений Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", по смыслу подпункта 1 пункта 1 статьи 333.36 части второй Налогового кодекса Российской Федерации и статьи 393 Трудового кодекса Российской Федерации работники при обращении в суд с исками о восстановлении на работе, взыскании заработной платы (денежного содержания) и иными требованиями, вытекающими из трудовых отношений, в том числе, по поводу невыполнения либо ненадлежащего выполнения условий трудового договора, носящих гражданско-правовой характер, освобождаются от уплаты судебных расходов.

Поскольку спор между сторонами, исходя из предмета и оснований заявленного иска, относится к категории трудовых, отказ в иске не может служить основанием для взыскания с истцов судебных расходов, так как на истцов в данном случае в полной мере распространяется гарантия, установленная статьей 393 Трудового кодекса Российской Федерации с целью обеспечения судебной защиты гражданами своих трудовых прав, а потому обязанность по возмещению ответчику понесенных им в связи с рассмотрением дела расходов на Ф. и К. возложена быть не может.

При таких обстоятельствах, оснований для взыскания расходов по оплате услуг представителя у суда первой инстанции не имелось. Решение суда в указанной части отменено с вынесением нового решения об отказе в удовлетворении требований ИП о взыскании расходов на представителя.

Апелляционное определение N 33-7408/2018

Процессуальные вопросы

10. При разрешении ходатайства о принятии обеспечительных мер суд не вправе давать оценку обстоятельствам, которые подлежат установлению в ходе рассмотрения дела по существу

Банк обратился в суд с иском к Ч.Ю.А., как к наследнику должника Ч.Н.С., о взыскании задолженности по кредитному договору. Одновременно просил суд применить обеспечительные меры в виде наложения ареста на имущество, принадлежащее ответчику, находящееся у него и/или у третьих лиц в пределах размера заявленных исковых требований.

Определением суда в применении обеспечительных мер отказано, поскольку стороной истца не представлено доказательств того, что непринятие мер по обеспечению настоящего иска может в дальнейшем затруднить или сделать невозможным исполнение решения суда, указанный банком ответчик с заявлением о принятии наследства после смерти заемщика к нотариусу не обращался, шестимесячный срок для принятия наследства после смерти заемщика не истек.

Судебная коллегия, не согласившись с выводами суда первой инстанции, отменила определение и разрешила вопрос по существу с принятием решения об удовлетворении ходатайства банка.

При этом суд апелляционной инстанции указал, что истцом заявлен иск о взыскании денежных средств, которые в случае удовлетворения требований банк будет вправе взыскать с ответчика. Размер цены иска и понесенных истцом судебных расходов является значительным, а, значит, непринятие мер по обеспечению иска может затруднить или сделать невозможным исполнение решения суда.

Судебной коллегией также учтено, что в настоящее время исковые требования банка по существу не разрешены, круг ответчиков по делу определяется судом в ходе судебного разбирательства, тогда как иск должен был быть обеспечен по заявлению истца незамедлительно одновременно с принятием искового заявления к производству.

Определение N 33-8071/2018

11. При разрешении вопроса об изменении способа исполнения решения суда необходимо соблюдать принцип равенства всех перед законом и судом

Я. обратилась в суд с заявлением, в котором просила уменьшить размер удержаний из ее доходов с 50% до 10%.

В обоснование заявленных требований указала, что судебными постановлениями с нее взысканы суммы задолженности по кредитным договорам. По исполнительным листам с нее удерживают 50% от ее пенсии. Оставшихся денежных средств ей не хватает для проживания.

Частично удовлетворяя заявление Я., суд первой инстанции, исходя из принципа исполнительного производства, указанного в статье 4 Федерального закона "Об исполнительном производстве" о неприкосновенности минимума имущества, необходимого для существования должника-гражданина и членов его семьи, исходя из размера дохода должника, необходимости оплаты ею лекарств и коммунальных услуг, а также установления пределов возможного удержания, пришел к выводу, что размер производимых с пенсии Я. удержаний не должен превышать 20%.

Судебная коллегия с указанными выводами не согласилась, поскольку судом не учтено то обстоятельство, что уменьшение размера удержаний по трем судебным постановлениям до 20%, фактически привет к уменьшению размера удержаний по исполнению каждого судебного постановления до 6,67%.

Исходя из размера пенсии должника и установленного судом первой инстанции размера удержаний, ежемесячно по трем исполнительным производствам подлежит удержанию в счет исполнения обязательства денежная сумма в размере 2178,22 рубля, которая не может быть признана достаточной для исполнения обязательств должника по трем судебным постановлениям о взыскании задолженности по кредитным договорам, поскольку она не превышает суммы ежемесячного минимального платежа, которые должник добровольно обязывалась уплачивать по каждому из этих кредитных договоров.

Таким образом, должник при принудительном исполнении судебного постановления о взыскании задолженности по денежному обязательству была судом первой инстанции поставлена в более выгодное положение, чем при добросовестном исполнении ею своих договорных обязательств, что является недопустимым и существенно нарушает права взыскателей.

Указанные обстоятельства послужили основанием для отмены определения.

Определение N 33-5391/2018

Судебная коллегия по гражданским делам Оренбургского областного суда