Судебная практика судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Крым по апелляционным жалобам, представлениям за 2020 - 2021 гг.

Утвержден
Президиумом Верховного Суда
Республики Крым
"30" августа 2021 г.

1. Разрешение споров, возникающих из отношений по защите интеллектуальной собственности

1.1. Суды при рассмотрении исковых требований, заявленных в порядке подпункта 1 статьи 1301, подпункта 1 статьи 1311 или подпункта 1 пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации, применяют данные законоположения, руководствуясь Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 13 декабря 2016 года N 28-П по делу о проверке конституционности указанных положений закона.

С.П.Б. обратился в суд с иском к Министерству курортов и туризма Республики Крым, ГУП РК "Крымский туристский центр", Д.Ю.В., в котором просил взыскать соразмерно с Министерства курортов и туризма Республики Крым и Д.Ю.В. денежную компенсацию за нарушение авторских исключительных прав на фотографии в размере 400 000 руб., компенсацию морального вреда в сумме 16 802 руб.; взыскать с ГУП РК "Крымский туристский центр" компенсацию за нарушение авторских исключительных прав на фотографии в размере 585 000 руб., компенсацию морального вреда в сумме 17 220 руб.

Исковые требования обоснованы тем, что истцом были выявлены нарушения авторских прав на фотографические произведения, в связи с чем ответчикам направлена претензия с указанием на 21 факт использования фотографий истца. Впоследствии выявлено дополнительно 55 фактов нарушений авторских прав. Фотографии использовались ответчиком без согласия истца, без заключения авторского лицензионного договора, без ссылок на источник заимствования, ответчиком была удалена информация об авторском праве, что является нарушением ст. 1300 ГК РФ. Компенсацию за нарушение личных неимущественных прав истец рассчитал из минимально установленного размера компенсации - 10 000 руб. за одно нарушение. Моральный вред был причинен в связи с незаконным использованием результата творческой деятельности без согласия и без указания авторства.

Решением Центрального районного суда г. Симферополя Республики Крым от 26 января 2021 года исковые требования удовлетворены частично.

Взыскана с Министерства курортов и туризма РК в пользу истца денежная компенсация за нарушение авторских прав в размере 200 000 руб., компенсация морального вреда в размере 10 000 руб.

Взыскана с ГУП РК "Крымский туристский центр" в пользу истца денежная компенсация за нарушение авторских прав в размере 180 000 руб., компенсация морального вреда в размере 10 000 руб. В удовлетворении остальной части требований отказано.

Пересматривая указанное решение суда в апелляционном порядке по доводам апелляционных жалоб сторон, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Крым пришла к следующему.

Согласно п. 1 ст. 1259 ГК РФ фотографические произведения и произведения, полученные способами, аналогичными фотографии относятся к объектам авторских прав.

В соответствии со ст. 1229 ГК РФ гражданин или юридическое лицо, обладающие исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (правообладатель), вправе использовать такой результат или такое средство по своему усмотрению любым не противоречащим закону способом. Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (статья 1233), если настоящим Кодексом не предусмотрено иное.

В соответствии с п. 1 ст. 1270 ГК РФ автору произведения или иному правообладателю принадлежит исключительное право использовать произведение в соответствии со статьей 1229 настоящего Кодекса в любой форме и любым не противоречащим закону способом (исключительное право на произведение), в том числе способами, указанными в пункте 2 настоящей статьи. Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на произведение.

В силу положений ст.ст. 1229, 1270 ГК РФ использование другими лицами объекта исключительного авторского права, без согласия правообладателя, является незаконным.

Истец, обращаясь в суд с настоящим иском, указал, что он не давал разрешения ответчикам на размещение принадлежащих ему фотографических произведений.

Суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что представленные истцом фотографии являются авторским произведением, в создание которой был вложен труд истца и в которой выражены его творческие мысли, с учетом подбора определенного ракурса, освещенности, высоты, момента снимка и т.п.

Доказательство незаконного использования фотографий истца нашли свое подтверждение.

Истец просил взыскать с ответчиков согласно ст. 1301 ГК РФ вместо убытков денежную компенсацию.

Положения ст. 1301 ГК РФ предусматривают, что в случаях нарушения исключительного права на произведение автор или иной правообладатель наряду с использованием других применимых способов защиты и мер ответственности, установленных настоящим Кодексом (статьи 1250, 1252 и 1253), вправе в соответствии с пунктом 3 статьи 1252 настоящего Кодекса требовать по своему выбору от нарушителя вместо возмещения убытков выплаты компенсации: в размере от десяти тысяч рублей до пяти миллионов рублей, определяемом по усмотрению суда исходя из характера нарушения; в двукратном размере стоимости контрафактных экземпляров произведения; в двукратном размере стоимости права использования произведения, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование произведения тем способом, который использовал нарушитель.

Заявляя требование о взыскании компенсации, истец должен представить обоснование размера взыскиваемой суммы (пункт 6 части 2 статьи 131, абзац восьмой статьи 132 ГПК РФ, пункт 7 части 2 статьи 125 АПК РФ), подтверждающее, по его мнению, соразмерность требуемой им суммы компенсации допущенному нарушению, за исключением требования о взыскании компенсации в минимальном размере.

Определяя размер компенсации, суд первой инстанции исходил из количества публикаций фотографий истца в сети "Интернет" на сайтах Министерства и ГУП РК. При этом снизил данный размер в два раза на основании положений п. 3 ст. 1252 ГК РФ.

С размером взысканных сумм судебная коллегия в полной мере не согласилась по следующим основаниям.

Как следует из Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 13.12.2016 г. N 28-П по делу о проверке конституционности подпункта 1 статьи 1301, подпункта 1 статьи 1311 и подпункта 1 пункта 4 статьи 1515 ГК РФ, положения данных норм признаны не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 17 (часть 3), 19 (части 1 и 2), 34 (часть 1) и 55 (часть 3), в той мере, в какой в системной связи с пунктом 3 статьи 1252 данного Кодекса и другими его положениями они не позволяют суду при определении размера компенсации, подлежащей выплате правообладателю в случае нарушения индивидуальным предпринимателем при осуществлении им предпринимательской деятельности одним действием прав на несколько объектов интеллектуальной собственности, определить с учетом фактических обстоятельств конкретного дела общий размер компенсации ниже минимального предела, установленного данными законоположениями, если размер подлежащей выплате компенсации, исчисленной по установленным данными законоположениями правилам с учетом возможности ее снижения, многократно превышает размер причиненных правообладателю убытков (притом что эти убытки поддаются исчислению с разумной степенью достоверности, а их превышение должно быть доказано ответчиком) и если при этом обстоятельства конкретного дела свидетельствуют, в частности, о том, что правонарушение совершено индивидуальным предпринимателем впервые и что использование объектов интеллектуальной собственности, права на которые принадлежат другим лицам, с нарушением этих прав не являлось существенной частью его предпринимательской деятельности и не носило грубый характер.

Пунктом 3 данного Постановления Федеральному законодателю предписано, исходя из требований Конституции Российской Федерации и основанных на них правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, выраженных в настоящем Постановлении, - внести в гражданское законодательство необходимые изменения, вытекающие из настоящего Постановления.

Впредь до внесения в гражданское законодательство надлежащих изменений суды при рассмотрении исковых требований, заявленных в порядке подпункта 1 статьи 1301, подпункта 1 статьи 1311 или подпункта 1 пункта 4 статьи 1515 ГК Российской Федерации, применяют данные законоположения, руководствуясь настоящим Постановлением.

Согласно Обзору судебной практики Верховного Суда РФ N 3 (2017 г.), утвержденному Президиумом ВС РФ 12.07.2017 года, определение с учетом фактических обстоятельств конкретного дела общего размера компенсации ниже минимального предела, установленного данными законоположениями, допустимо не только в отношении индивидуальных предпринимателей и физических лиц, но и в отношении юридических лиц.

Следовательно, указанное выше Постановление от 13.12.2016 года N 26-П подлежало применению и к ответчикам по настоящему делу.

Принимая во внимание, что федеральным законодателем до настоящего времени изменения в ГК РФ не внесены, размер компенсации истцу подлежит определению с учетом конкретных обстоятельств по делу.

Из материалов дела следует, что действительно на своем сайте в сети "Интернет" С.П.Б. разместил ряд фотографий с изображением природы, населенных пунктов, учреждений, расположенных в Республике Крым.

Данные фотографии были впоследствии использованы ответчиками путем их распространения на своих сайтах в виде заставки к комментариям, направленным на информирование неопределенного круга лиц и гостей Крыма с его достопримечательностями, в информационных и культурно-просветительских целях.

Каких-либо доказательств, свидетельствующих о том, что ответчики получили доход от данных публикаций, использовали данные фотографии для продажи или извлечения какой-либо выгоды, материалы дела не содержали.

Также истцом не представлено суду доказательств несения каких-либо убытков вследствие использования ответчиками данных объектов исключительного права.

Принимая во внимание данные обстоятельства в совокупности, а также систематическое предъявление аналогичных исков за использование одних и тех же фотографий к иным ответчикам (как индивидуальным предпринимателям, так и юридическим лицам), что свидетельствует о его недобросовестном поведении, при отсутствии достоверных доказательств несения убытков, которые можно было бы определить с разумной степенью достоверности, судебная коллегия пришла к выводу, что размер взысканной с Министерства курортов и туризма Республики Крым и ГУП РК "Крымский туристский центр" компенсации подлежит уменьшению до 20000 руб. с каждого, что соответствует принципам разумности и справедливости, а также соразмерности компенсации последствиям нарушения прав истца. В остальной части решение суда оставлено без изменений.

по материалам апелляционного определения N 33-4880/2021 от 15.06.2021 г.

2. Разрешение споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав

2.1. При рассмотрении иска собственника об истребовании имущества из незаконного владения лица, к которому это имущество перешло на основании сделки, юридически значимыми и подлежащими судебной оценке обстоятельствами являются наличие либо отсутствие воли собственника на выбытие имущества из его владения, возмездность или безвозмездность сделок по отчуждению спорного имущества, а также соответствие либо несоответствие поведения приобретателя имущества требованиям добросовестности.

При этом бремя доказывания факта выбытия имущества из владения собственника помимо его воли, а в случае недоказанности этого факта - бремя доказывания недобросовестности приобретателя возлагается на самого собственника.

ПАО обратилось в суд с иском к П.И.В. об истребовании имущества из чужого незаконного владения, третьи лица - П.Н.Н., Г.Д.О.

В обоснование требований указало, что заочным решением Ялтинского городского суда Республики Крым от 5 июля 2017 года исковые требования ПАО удовлетворены частично, расторгнут договор купли-продажи спорной квартиры от 30 мая 2013 года, заключенный между ПАО и Г.Д.О. Указано, что решение суда является основанием для внесения в ЕГРН записи о регистрации права собственности за ПАО на спорную квартиру. В период рассмотрения судом гражданского дела Г.Д.О. 19 декабря 2017 года распорядилась спорным имуществом, продав квартиру П.И.В.

Решением Ялтинского городского суда Республики Крым от 4 марта 2020 года исковые требования удовлетворены. Спорная квартира истребована из чужого незаконного владения ответчика в пользу истца.

При этом суд первой инстанции исходил из того, что заочным решением Ялтинского городского суда Республики Крым от 5 июля 2017 года исковые требования ПАО удовлетворены частично, расторгнут договор купли-продажи от 30 мая 2013 года спорной квартиры, заключенный между истцом и Г.Д.О., на основании которого право собственности перешло к Г.Д.О. и в последующем к П.И.В., и пришел к выводу о том, что спорная квартира выбыла из владения собственника ПАО помимо его воли, в связи с чем имеются основания для удовлетворения иска.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Крым отменила судебное постановление суда первой инстанции и приняла новое решение об отказе в удовлетворении иска, по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 3 ст. 1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно.

Согласно ч. 5 ст. 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

В соответствии со ст. 301 ГК РФ собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения.

При рассмотрении дела было установлено, что решением Ялтинского городского суда РК от 5 июля 2017 года исковые требования ПАО удовлетворены частично, расторгнут договор купли-продажи спорной квартиры от 30 мая 2013 года, заключенный между ПАО и Г.Д.О. Взыскана с Г.Д.О. в пользу ПАО неустойка за просрочку исполнения обязательств. Указано, что решение суда является основанием для внесения в ЕГРН записи о регистрации права собственности за ПАО на спорную квартиру. Решение суда вступило в законную силу 11 января 2018 года.

30 мая 2013 года между ПАО и Г.Д.О. заключен договор купли-продажи спорной квартиры.

На основании договора купли-продажи от 19 декабря 2017 года Г.Д.О. продала квартиру П.И.В.

Согласно выписке из ЕГРН от 7 июня 2019 года право собственности на спорное имущество первоначально было зарегистрировано за ПАО 17 июня 2016 года, затем Г.Д.О. 29 ноября 2017 года зарегистрировала право собственности за собой, основание - вступившие в силу судебные акты, 10 января 2018 года право собственности было зарегистрировано за П.И.В. на основании договора купли-продажи от 19 декабря 2017 года.

Спорное имущество находится во владении ответчика П.И.В. и третьего лица П.Н.Н.

В соответствии со статьей 302 Гражданского кодекса Российской Федерации, если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли.

С виндикационным иском вправе обратиться собственник имущества, при этом судебная коллегия пришла к выводу, что на момент перехода права собственности на спорное имущество к П.И.В. - ПАО не являлся собственником имущества, поскольку на момент заключения договора купли-продажи между Г.Д.О. и П.И.В., собственником спорного имущества являлась Г.Д.О., право собственности которой было зарегистрировано на законных основаниях.

Г.Д.О. зарегистрировала право собственности на спорную квартиру в 2013 году на основании договора купли-продажи, и квартира была добровольно передана истцом Г.Д.О., затем в 2016 году право собственности было зарегистрировано за ПАО на основании решения Святошинского районного суда города Киева от 14 января 2015 года, однако Г.Д.О. в судебном порядке оспорила данную регистрацию, и она была отменена, следовательно до вступления в законную силу заочного решения Ялтинского городского суда РК от 5 июля 2017 года о расторжении договора купли продажи от 2013 года Г.Д.О. являлась легитимным собственником спорного имущества.

Решение Ялтинского городского суда РК от 5 июля 2017 года о расторжении договора купли продажи спорного имущества, заключенного между Г.Д.О. и истцом 30 мая 2013 года вступило в законную силу 11 января 2018 года.

В случае расторжения договора обязательства считаются прекращенными с момента заключения соглашения сторон о расторжении договора, если иное не вытекает из соглашения, а при расторжении договора в судебном порядке - с момента вступления в законную силу решения суда о расторжении договора (п. 3 ст. 453 ГК РФ), чем и различаются правовые последствия от признания сделки недействительной, где сделка признается недействительной с момента заключения.

Таким образом, ПАО 30 мая 2013 года по договору купли-продажи продал квартиру Г.Д.О. и до 10 января 2018 года последняя являлась собственником данного имущества и как собственник распорядилась данным имуществом и продала квартиру П.И.В.

Учитывая данные обстоятельства в их совокупности, судебная коллегия пришла к выводу о том, что требования ПАО об истребовании имущества удовлетворению не подлежат, поскольку ПАО не был собственником имущества на момент перехода права на имущество к П.И.В., и имущество выбыло из владения истца по его воле.

по материалам апелляционного определения N 33-6453/2020 от 13.10.2020 г.

2.2. Участник общей долевой собственности не получает право собственности в силу приобретательной давности на часть общего имущества только на основании того, что он пользовался этой частью.

В 2020 году З.Л.И. обратилась в суд с иском к Л.Л.Н., в котором просила признать за ней право собственности на 1/2 долю квартиры в силу приобретательной давности.

Иск обосновывала тем, что с 22 марта 2002 года является собственником доли спорной квартиры на основании свидетельства о праве собственности на наследство. На вторую часть квартиры правоустанавливающие документы так и не выданы, но ответчица в установленный законом срок обратилась с заявлением о принятии наследства и более никаких действий по оформлению документов на наследство не предпринимала. На протяжении более 18 лет она как истица добросовестно, открыто и непрерывно владела и пользовалась всей квартирой как своей собственной.

Решением Керченского городского суда Республики Крым от 21 октября 2020 года иск удовлетворен. Признано за истцом право собственности на 1/2 долю спорной квартиры в силу приобретательной давности.

Суд первой инстанции, удовлетворяя исковые требования, исходил из того, что ответчик после подачи заявления о принятии наследства в 2001 году не проявляла интерес к своей доле имущества, не совершала какие-либо действия по владению, пользованию спорным имуществом, в связи с чем пришел к выводу о добросовестности пользования долей квартиры истцом более 18 лет.

Отменяя решение суда и отказывая в удовлетворении иска, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Крым указала на следующее.

В силу п. 1 ст. 234 ГК РФ лицо - гражданин или юридическое лицо, - не являющееся собственником имущества, но добросовестно, открыто и непрерывно владеющее как своим собственным недвижимым имуществом, если иные срок и условия приобретения не предусмотрены настоящей статьей, в течение пятнадцати лет либо иным имуществом в течение пяти лет, приобретает право собственности на это имущество (приобретательная давность).

По смыслу статей 225 и 234 названного Кодекса, право собственности в силу приобретательной давности может быть приобретено на имущество, принадлежащее на праве собственности другому лицу, а также на бесхозяйное имущество.

При рассмотрении дела судебная коллегия суда апелляционной инстанции исходила из того, что ответчик, после смерти отца обратилась в установленный законом срок к нотариусу с заявлением о принятии наследства, в связи с чем доля спорной квартиры признается принадлежащей наследнику, с момента открытия наследства. О том, что 1/2 доля квартиры принадлежит ответчику, истцу было известно.

Добросовестность владения имуществом законодатель связывает, прежде всего, с тем, что давностное владение является добросовестным, если лицо, получая владение, не знало, и не должно было знать об отсутствии основания возникновения у него права собственности, что нельзя отнести к участникам общей долевой собственности.

Отменяя решение суда первой инстанции и принимая новое решение об отказе в удовлетворении иска, судебная коллегия отметила, что положения пункта 1 статьи 234 Гражданского кодекса Российской Федерации не применяются к участнику общей долевой собственности и он не получает право собственности в силу приобретательской давности на часть общего имущества только на основании того, что он пользовался этой частью добросовестно и длительно (не менее 15 лет), в связи с чем законных оснований для удовлетворения иска не имелось.

по материалам апелляционного определения N 33-1531/2021 от 18.02.2021 г.

2.3. Компенсация, предусмотренная пунктом 2 статьи 247 Гражданского кодекса Российской Федерации, является по своей сути возмещением понесенных одним собственником имущественных потерь (убытков), которые возникают при объективной невозможности осуществления одним собственником полномочий по владению и пользованию имуществом, приходящимся на его долю, вследствие использования другим собственником имущества сверх приходящейся на его долю части общего имущества.

Д.С.В. обратился в суд с иском к Г.А.И., в котором просил взыскать денежную компенсацию за пользование имуществом, превышающим долю в праве общей собственности на квартиру.

Требования мотивированы тем, что он является собственником 1/4 доли квартиры, совладельцем 3/4 долей указанной квартиры является ответчик.

Решением Алуштинского городского суда Республики Крым от 26 июня 2020 года в удовлетворении иска отказано.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Крым, отменив указанное решение суда и принимая новое решение об удовлетворении иска, указала следующее.

В силу положений пункта 2 статьи 247 ГК РФ участник долевой собственности имеет право на предоставление в его владение и пользование части общего имущества, соразмерной его доле, а при невозможности этого вправе требовать от других участников, владеющих и пользующихся имуществом, приходящимся на его долю, соответствующей компенсации.

Правомочие владения как одно из правомочий собственника означает физическое обладание имуществом, а также отношение к имуществу как своему. Правомочие пользования включает извлечение полезных свойств имущества с сохранением его целевого назначения.

Компенсация, указанная в упомянутой норме закона, является по своей сути возмещением понесенных одним сособственником имущественных потерь, которые возникают при объективной невозможности осуществления им полномочий по владению и пользований имуществом, приходящимся на его долю, вследствие действий другой сособственника, в том числе, когда этот другой сособственник за счет потерпевшего использует больше, чем ему причитается.

Именно в этом случае ограниченный в осуществлении правомочий участник общей долевой собственности вправе ставить вопрос о выплате ему компенсации.

Суд первой инстанции, в отсутствие со стороны истца доказательств реального несения убытков или финансовых потерь, размера причиненных убытков; противоправного виновного поведения ответчика, как лица их причинившего; причинно-следственной связи между возникшими убытками и поведением виновной стороны, действий ответчика, которые бы препятствовали истцу фактически пользоваться спорным имуществом и использование ответчиком имущества в большей доле, чем принадлежит истцу отдельно на праве собственности, при том, что истец в спорной квартире не проживает, пришел к выводу о необоснованности заявленных истцом исковых требований и об отказе в их удовлетворении, так как иное означало бы установление арендной платы для ответчика, что противоречит положениям статьи 247 Гражданского кодекса РФ.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Крым, проверяя законность и обоснованность постановленного решения, с выводами суда первой инстанции не согласилась и, руководствуясь положениями статей 1, 30 Жилищного кодекса РФ, статей 209, 246, 247 Гражданского кодекса РФ, согласно которой участник долевой собственности имеет право на предоставление в его владение и пользование части общего имущества, соразмерной его доле, а при невозможности этого вправе требовать от других участников, владеющих и пользующихся имуществом, приходящимся на его долю, соответствующей компенсации, пришла к выводу об обоснованности заявленных истцом исковых требований и их частичном удовлетворении.

Как установлено судом, спорная квартира состоит из двух изолированных комнат, а также вспомогательных помещений, находящихся в общей долевой собственности сторон.

Судебными актами по ранее рассмотренным делам в удовлетворении требований Д.С.В. к ответчику об устранении препятствий в пользовании имуществом, определении порядка пользования имуществом, вселении, понуждении не чинить препятствия в пользовании квартирой отказано.

Основанием для отказа в удовлетворении требований Д.С.В. является проживание в квартире иного её совладельца и члена его семьи, ввиду чего удовлетворение требований приведет к нарушению прав указанных лиц.

Именно в таких случаях ограниченный в осуществлении правомочий участник общей долевой собственности вправе ставить вопрос о выплате ему компенсации.

С целью установления размера компенсации за пользование имуществом, судом первой инстанции была назначена судебная оценочная экспертиза, согласно заключению которой была рассчитана стоимость аренды всей квартиры в месяц.

Между тем, поскольку, с учетом обстоятельств дела, в аренду могла быть сдана лишь 1/4 доля спорной квартиры, судебной коллегией по делу была назначена дополнительная оценочная экспертиза для определения стоимости платы за пользование 1/4 долей в квартире, обремененной правами проживающего в ней сособственника 3/4 долей за указанный истцом период.

С учетом изложенного, судом апелляционной инстанции решение суда первой инстанции отменено с принятием по делу нового решения о частичном удовлетворении требований и взыскании с ответчика компенсации за пользование имуществом.

по материалам апелляционного определения N 33-7092/2020 от 11.12.2020 г.

3. Разрешение споров, возникающих из договорных отношений

3.1. Условия договоров, заключенных на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя до дня принятия в Российскую Федерацию Республики Крым и образования в составе Российской Федерации новых субъектов - Республики Крым и города федерального значения Севастополя, сохраняют силу, за исключением случаев, установленных федеральными законами.

Г.А.А. обратился в суд с иском к Г.Ю.Ф. об устранении препятствий в пользовании собственностью, путем выселения, вселении.

Исковые требования мотивировал тем, что он является собственником спорной квартиры. Ввиду наличия между ним и Г.Ю.Ф. договоренности о заключении договора купли-продажи указанного жилого помещения, последний был вселен в жилое помещение. Ссылаясь на то, что сделка с Г.Ю.Ф заключена не была, последний уклоняется от освобождения жилого помещения, препятствует ему в осуществлении прав собственника, просил удовлетворить исковые требования.

Г.Ю.Ф. обратился со встречным иском к Г.А.А. о взыскании задолженности по договору об ипотечном кредите, признании права собственности ипотекодержателя на предмет ипотеки.

В обоснование требований сослался на то, что 24 декабря 2007 года между Банком и Г.А.А. был заключен договор об ипотечном кредите, по которому последний получил в заем денежные средства. Надлежащее исполнение Г.А.А. обязательств по договору было обеспечено договором ипотеки от 25 декабря 2007 года, предметом которого являлась спорная квартира, а также договором поручительства, заключенным 28 мая 2010 года между Г.Ю.Ф. и кредитором. К Г.Ю.Ф., как поручителю, частично исполнившему обязательство перед кредитором, перешло право требования исполнения Г.А.А. обязательства по уплате суммы долга, и, как к кредитору на основании договора об уступке права требования взыскания долга по кредитному договору, и договора о передаче прав по договору ипотеки.

Решением Центрального районного суда г. Симферополя Республики Крым от 10 июля 2019 года исковые требования Г.А.А. удовлетворены. В удовлетворении встречного искового заявления Г.Ю.Ф. отказано в полном объеме.

Пересматривая дело по правилам производства в суде первой инстанции, отменив решение суда первой инстанции и приняв новое об отказе в удовлетворении первичного иска и о частичном удовлетворении встречного иска, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Крым пришла к следующим выводам.

Исходя из фактических материалов дела, к Г.Ю.Ф., как к поручителю, исполнившем обязательство, перешли права кредитора в том объеме, в котором он удовлетворил требование кредитора, а также на основании договора уступки права требования, к Г.Ю.Ф. перешли права требования исполнения обязательства по кредитному договору в неисполненной заемщиком части, а также права по договору ипотеки.

При рассмотрении дела стороной Г.А.А. было заявлено о пропуске Г.Ю.Ф. срока исковой давности обращения в суд с заявленными требованиями о взыскании денежных средств.

В качестве обоснования пропуска срока исковой давности указывалось на то, что в силу положений как ст. 257 ГК Украины так и ст. 196 ГК РФ общий срок исковой давности составляет 3 года, который к моменту подачи встречного искового заявления истек. Сроки исковой давности и порядок их исчисления не могут быть изменены соглашением сторон (п. 1 ст. 198 ГК РФ).

Фактически из данной позиции, несмотря на то, что договоры по кредитованию и обеспечению его исполнения заключались по праву Украины, следовало, что нормы статей 196 и 198 ГК РФ о сроке исковой давности должны быть применены к спорным правоотношениям независимо от права, избранного сторонами при заключении договоров.

Коллегия судей с такой позицией не согласилась, указав на следующее.

В силу ст. 1208 ГК РФ исковая давность определяется по праву страны, подлежащему применению к соответствующему правоотношению.

Из этого следует, что российское законодательство допускает применение иностранного права к вопросам исковой давности.

Поскольку кредитный договор был заключен на территории Украины и разрешение споров, связанных с его исполнением, было предусмотрено согласно украинскому законодательству, к спорным правоотношениям, в том числе и касательно применения срока исковой давности, подлежат применению нормы законодательства Украины.

Положениями ст. 257 ГК Украины срок исковой давности, аналогично, как и гражданском кодексе РФ, установлен в три года.

Вместе с тем, положениями ст. 259 ГК Украины закреплено, что исковая давность, установленная законом, может быть увеличена по договоренности сторон. Договор об увеличении исковой давности заключается в письменной форме. Исковая давность, установленная законом, не может быть сокращена по договоренности сторон.

Пунктом 6.10 кредитного договора, заключенного между Банком и Г.А.А. 24 декабря 2007 года, срок исковой давности был согласован сторонами в 10 лет.

Таким образом, между кредитором и заемщиком было достигнуто в порядке ст. 259 ГК Украины соглашение об увеличении срока исковой давности.

Ссылку стороны истца на невозможность применения норм законодательства Украины, которые противоречат нормам законодательства РФ, судебная коллегия отклонила.

В определении от 27 октября 2014 года по делу N 308-ЭС14-1939 Верховный Суд Российской Федерации указал, что нормы Федерального конституционного закона "О принятии в Российскую Федерацию Республики Крым и образовании в составе Российской Федерации новых субъектов - Республики Крым и города федерального значения Севастополь" от 21.03.2014 N 6-ФКЗ не имеют обратного действия во времени; правоотношения, возникшие из заключенных до 18 марта 2014 года договоров, регулируются нормами материального права украинского законодательства, которое применяется в случае отсутствия противоречий с нормами российского законодательства.

Вместе с тем, ст. 23 указанного Закона, установлено, что законодательные и иные нормативные правовые акты Российской Федерации действуют на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя со дня принятия в Российскую Федерацию Республики Крым и образования в составе Российской Федерации новых субъектов, если иное не предусмотрено настоящим Федеральным конституционным законом.

Договор между Российской Федерацией и Республикой Крым о принятии в Российскую Федерацию Республики Крым и образовании в составе Российской Федерации новых субъектов был подписан 18 марта 2014 года, таким образом, именно с указанной даты на территории Республики Крым действует законодательство Российской Федерации.

В силу ч. 1 ст. 4 ГК РФ действие закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, когда это прямо предусмотрено законом.

Согласно ч. 2 ст. 422 ГК РФ, если после заключения договора принят закон, устанавливающий обязательные для сторон правила иные, чем те, которые действовали при заключении договора, условия заключенного договора сохраняют силу, кроме случаев, когда в законе установлено, что его действие распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров.

В соответствии с ч. 1 ст. 21 Федерального закона от 30 ноября 1994 года N 52-ФЗ "О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" условия договоров, заключенных на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя до дня принятия в Российскую Федерацию Республики Крым и образования в составе Российской Федерации новых субъектов - Республики Крым и города федерального значения Севастополя, сохраняют силу, за исключением случаев, установленных федеральными законами.

Таким образом, исходя из положений указанных нормативно-правовых актов РФ, применение норм законодательства, вступивших в силу после даты заключения рассматриваемого договора, допускается исключительно в случае, если это прямо предусмотрено законом.

Каких-либо правовых норм о пресекательном трехгодичном сроке исковой давности, распространяющих действие на ранее заключенные в Украине договоры относительно кредитования, в которых срок исковой давности по соглашению сторон был увеличен в соответствии со ст. 259 ГК Украины, действующее законодательство РФ не содержит.

по материалам апелляционного определения N 33-278/2020 от 24.11.2020 г.

3.2. Согласно статье 431 Гражданского кодекса Российской Федерации при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

Ж.В.В. обратился в суд с иском к ООО "ИСК "ВСК-Инвест", в котором просил расторгнуть договор об инвестировании в строительство, взыскать денежные средства, внесенные по договору, а также на основании положений Закона РФ "О защите прав потребителей", просил взыскать с ответчика неустойку, штраф и компенсацию морального вреда.

Исковые требования обоснованы тем, что 17 января 2017 года между ним и ответчиком заключен договор об инвестировании в строительство, по условиям которого последний обязался после осуществления строительства туристического комплекса передать в его собственность апартаменты в коттедже. До настоящего времени строительство объекта не завершено, апартаменты в его собственность не переданы.

Решением Киевского районного суда г. Симферополя Республики Крым от 28 января 2020 года исковые требования удовлетворены частично. Расторгнут договор об инвестировании. В пользу истца взысканы денежные средства, внесенные по договору, а также неустойка, компенсация морального вреда и штраф за неисполнение застройщиком своих обязательств в добровольном порядке.

Разрешая спор и удовлетворяя заявленные исковые требования о взыскании с ответчика в пользу истца неустойки, компенсации морального вреда и штрафа, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что к возникшим правоотношениям подлежат применению нормы Федерального закона от 30.12. 2004 N 214-ФЗ "Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации", Закона Российской Федерации от 07.02.1992 N 2300-1 "О защите прав потребителей" и исходил из того, что заключенный между сторонами договор по существу является договором об участии в долевом строительстве многоквартирных жилых домов и иных объектов недвижимости, а застройщиком допущено нарушение исполнения обязательств.

Отменяя в данной части решение суда первой инстанции и отказывая в иске, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Крым руководствовалась следующим.

В соответствии с положениями статьи 1 Федерального закона от 25.02.1999 N 39-ФЗ "Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений" инвестиционная деятельность - вложение инвестиций и осуществление практических действий в целях получения прибыли и (или) достижения иного полезного эффекта.

Федеральный закон от 30.12.2004 N 214-ФЗ "Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации" регулирует отношения, связанные с привлечением денежных средств граждан и юридических лиц для долевого строительства многоквартирных домов и (или) иных объектов недвижимости (далее - участники долевого строительства), для возмещения затрат на такое строительство и возникновением у участников долевого строительства права собственности на объекты долевого строительства и права общей долевой собственности на общее имущество в многоквартирном доме и (или) ином объекте недвижимости, а также устанавливает гарантии защиты прав, законных интересов и имущества участников долевого строительства (часть 1 статьи 1).

Согласно статье 431 Гражданского кодекса Российской Федерации при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

Судебная коллегия установила, что условия заключенного между сторонами договора, названного договором об инвестировании в строительство, в соответствии с которым организовано строительство туристического комплекса, сформулированы с учетом особенностей такого рода договоров.

Согласно пунктам 1.1.1 и 1.1.2 вышеназванного договора апартаментами являются нежилые помещения, которые могут быть использованы для проживания людей. Договор не содержит информации о том, что апартаменты приобретаются для личных, семейных, домашних или иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, и таких доказательств не добыто.

В соответствии с абзацем третьим преамбулы Закона РФ от 07.02.1992 N 2300-1 "О защите прав потребителей" потребителем является гражданин, имеющий намерение заказать или приобрести либо заказывающий, приобретающий или использующий товары (работы, услуги) исключительно для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности.

Следовательно, в случае использования объекта, подлежащего передаче истцу по договору об инвестировании в строительство, в том числе для иных целей, возникшие спорные правоотношения не подпадают под действие норм названного Закона.

По смыслу данного закона, а также ст. 56 ГПК РФ именно на истца возлагается бремя доказывания обстоятельств, свидетельствующих о том, что он является потребителем и на него распространяются положения Закона РФ "О защите прав потребителей".

С учетом установленных по делу фактических обстоятельств, судебная коллегия пришла к выводу о том, что к возникшим между сторонами спорным отношениям не подлежат применению нормы Закона РФ "О защите прав потребителей", поскольку не исключается использование нежилого помещения для иных целей.

При этом судебная коллегия обратила внимание, что отсутствие регистрации в качестве индивидуального предпринимателя не является достаточным доказательством использования нежилого помещения только для семейных и домашних нужд и само по себе не исключает его использование в целях, не предусмотренных законом о защите прав потребителей, в частности, передачи его иным лицам, в том числе и для получения прибыли.

по материалам апелляционного определения N 33-3892/2020 от 07.07.2020 г.

3.3. Оценка доказательств, в том числе заключений экспертов, должна производиться судом не произвольно, а по правилам, установленным законом; заключение эксперта подлежит оценке в совокупности с другими доказательствами по делу. Закон обязывает суд дать оценку каждому представленному доказательству, включая заключение эксперта, указать обстоятельства, которые он считает установленными по делу, а также обосновать это мнение.

К.А.Г. обратилась в суд к Н.А.В., Д.Д.В., М.А.Ю. с иском, в котором просила признать недействительным договор купли-продажи квартиры, заключённый 26 мая 2016 года с Н.А.В., истребовать указанную квартиру из незаконного владения Д.Д.В. - действующего собственника указанной квартиры.

В обоснование искового заявления К.А.Г. указывала на то, что она являлась собственником спорной квартиры, в июне 2019 года ей стало известно, что её квартира продана Н.А.В., который в последующем продал квартиру Д.Д.В.

Истец указала, что находится в пожилом возрасте, страдает различными заболеваниями, чем воспользовался покупатель, на момент совершения сделки не могла осознавать значения своих действий и не имела намерений продавать квартиру.

Решением Ялтинского городского суда Республики Крым от 6 августа 2020 года иск удовлетворен.

Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции с учетом показаний свидетелей и заключения судебно-психиатрической экспертизы, возраста истца, иных обстоятельств дела исходил из того, что действия К.А.Г. при подписании договора купли-продажи квартиры от 26 мая 2016 года не соответствовали ее волеизъявлению, на момент совершения сделки по отчуждению квартиры истец не понимала значение своих действий, отсутствовали мотивы продажи истцом его единственного жилого помещения.

При отмене названного судебного акта, судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда Республики Крым установлено следующее.

Спорная квартира принадлежала К.А.Г. на праве собственности.

Обращаясь с иском, К.А.Г. указала, что отчуждение спорной квартиры произошло против ее воли.

Судебно-психиатрической экспертизой от 13 марта 2020 года, проведенной по данному делу, установлено, что К.А.Г. каким-либо психическим заболеванием не страдала и могла понимать значение своих действий и руководить ими в момент подписания договора купли-продажи от 26 мая 2016 года.

В соответствии с частью 1 статьи 79 ГПК РФ при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу. Проведение экспертизы может быть поручено судебно-экспертному учреждению, конкретному эксперту или нескольким экспертам.

В соответствии с ч. 3 ст. 86 ГПК РФ заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 настоящего Кодекса. Несогласие суда с заключением должно быть мотивировано в решении или определении суда.

Вместе с тем это не означает право суда самостоятельно разрешить вопросы, требующие специальных познаний в определенной области науки.

Таким образом, экспертные заключения оцениваются судом по его внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании каждого отдельно взятого доказательства, собранного по делу, и их совокупности с характерными причинно-следственными связями между ними и их системными свойствами (часть 1 статьи 67 ГПК РФ).

В пункте 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 года N 23 "О судебном решении" разъяснено, что заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу, не являются исключительными средствами доказывания и должны оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (статья 67, часть 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Оценка судом заключения должна быть полно отражена в решении. При этом суду следует указывать, на чем основаны выводы эксперта, приняты ли им во внимание все материалы, представленные на экспертизу, и сделан ли им соответствующий анализ.

Оценка доказательств, в том числе заключений экспертов, должна производиться судом не произвольно, а по правилам, установленным законом; заключение эксперта подлежит оценке в совокупности с другими доказательствами по делу. Закон обязывает суд дать оценку каждому представленному доказательству, включая заключение эксперта, указать обстоятельства, которые он считает установленными по делу, а также обосновать это мнение.

Из приведенных положений закона следует, что суд оценивает доказательства и их совокупности по своему внутреннему убеждению, однако это не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом.

Судом первой инстанции в нарушение норм процессуального права не мотивированы причины отклонения экспертного заключения.

С учетом вышеизложенного, судебная коллегия дала правовую оценку заключению комиссионной судебно-психиатрической экспертизы, содержащему однозначный и утвердительный вывод комиссии экспертов о том, что истец каким-либо психическим заболеванием не страдала и могла понимать значение своих действий и руководить ими в момент подписания договора купли-продажи квартиры, и, принимая во внимание отсутствие противоречий между экспертным заключением и иными доказательствами по делу, в том числе фактическими действиями истицы, освободившей квартиру и переселившейся в другое жилое помещение, пришла к выводу об отмене решения суда первой инстанции и отказе в удовлетворении иска.

по материалам апелляционного определения N 33-9027/2020 от 12.11.2020 г.

4. Разрешение споров, возникающих из земельных отношений

4.1. Предоставление земельных участков в собственность гражданам - членам садоводческого, огороднического или дачного некоммерческого объединения граждан осуществляется на основании решения исполнительного органа государственной власти или органа местного самоуправления, предусмотренных ст. 39.2 Земельного кодекса Российской Федерации, на основании заявления гражданина или его представителя и при условии утвержденного проекта межевания земельного участка, предоставленного товариществу.

У.З.А. обратилась в суд с иском к администрации г. Симферополя Республики Крым, МКУ Департамент развития муниципальной собственности администрации г. Симферополя Республики Крым о признании права собственности на земельный участок, площадью 303 кв. м.

Требования обоснованы тем, что с 27 октября 2008 года истец является членом СТ "Автомобилист-1", и в ее пользовании находится земельный участок. С целью оформления права собственности на спорный земельный участок она неоднократно обращалась в Администрацию г. Симферополя, однако ей было отказано по причине отсутствия обращения СПК с заявлением о предварительном согласовании предоставления общего земельного участка и отсутствием проекта межевания территории СТ "Автомобилист-1".

Решением Киевского районного суда г. Симферополя Республики Крым от 18 июля 2019 года исковые требования У.З.А удовлетворены. За истцом признано право собственности на земельный участок.

Постанавливая решение об удовлетворении иска, суд первой инстанции сослался на положения Федерального закона от 25 октября 2001 года N 137-ФЗ "О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации" в силу которого образование земельных участков из земельного участка, предоставленного некоммерческой организации, созданной гражданами, для ведения садоводства, огородничества, дачного хозяйства иным юридическим лицам для последующего предоставления его членам данных некоммерческих организаций, может осуществлять до утверждения межевания территории.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Крым, отменив решение суда, в апелляционном определении указала на следующее.

При рассмотрении дела установлено, что СТ "Автомобилист-1" было создано на территории Республики Крым в соответствии с законодательством Украины и в установленном порядке в соответствии с законодательством РФ не перерегистрировано, сведения о нем в ЕГРЮЛ не внесены.

Решением исполнительного комитета Симферопольского городского Совета АР Крым N от 10 июля 1998 года СОТ "Автомобилист-1" для организации садоводческого товарищества передан в постоянное пользование земельный участок, межевание которого не проведено. Соответствующий земельный участок поставлен СТ "Автомобилист-1" на кадастровый учет, как ранее учтенный, и ему присвоен кадастровый номер.

С 27 октября 2008 года У.З.А является членом СТ "Автомобилист-1" и за ней закреплен земельный участок, которому присвоен кадастровый номер, сведения в ЕГРН - отсутствуют.

Исходя из положений п. 9.1 ст. 3 Федерального закона от 25 октября 2001 года N 137-ФЗ, если земельный участок предоставлен до введения в действие ЗК РФ для ведения личного подсобного, дачного хозяйства, огородничества, садоводства, индивидуального гаражного или индивидуального жилищного строительства на праве пожизненного наследуемого владения или постоянного (бессрочного) пользования, гражданин, обладающий таким земельным участком на таком праве, вправе зарегистрировать право собственности на такой земельный участок, за исключением случаев, когда в соответствии с федеральным законом такой земельный участок не может предоставляться в частную собственность.

В случае, если в акте, свидетельстве или другом документе, устанавливающих или удостоверяющих право гражданина на земельный участок, предоставленный ему до введения в действие ЗК РФ для ведения личного подсобного, дачного хозяйства, огородничества, садоводства, индивидуального гаражного или индивидуального жилищного строительства, не указано право, на котором предоставлен такой земельный участок, или невозможно определить вид этого права, такой земельный участок считается предоставленным указанному гражданину на праве собственности, за исключением случаев, если в соответствии с федеральным законом такой земельный участок не может предоставляться в частную собственность.

Статьей 1 Федерального закона N 137-ФЗ Земельный кодекс РФ введен в действие со дня его официального опубликования, то есть с 29 октября 2001 года.

Судебная коллегия пришла к выводу, что приведенные положения законодательства не подлежат применению к спорным правоотношениям, поскольку истец является членом названного товарищества лишь с 2008 года, решения о предоставлении ему земельного участка на каком-либо праве не принималось.

При этом судебная коллегия указала на то, что принятым в соответствии с ч. 1 ст. 12.1 Федерального конституционного закона от 21 марта 2014 года N 6-ФКЗ "О принятии в Российскую Федерацию Республики Крым и образовании в составе Российской Федерации новых субъектов - Республики Крым и города федерального значения Севастополя" Законом Республики Крым от 15 января 2015 года N 66-ЗРК/2015 "О предоставлении земельных участков, находящихся в государственной или муниципальной собственности, и некоторых вопросах земельных отношений" предусмотрены специальные условия реализации права на представление гражданами для ведения садоводства, огородничества, дачного хозяйства либо для ведения дачного хозяйства земельных участков.

по материалам апелляционного определения N 33-1922/2020 от 19.06.2020 г.

4.2. Выдача разрешения на строительство не требуется в случае строительства на земельном участке строений и сооружений вспомогательного использования (п. 3 ч. 17 ст. 51 Градостроительного кодекса Российской Федерации). Критерием для отнесения строений к вспомогательным является наличие на рассматриваемом земельном участке основного здания, строения или сооружения, по отношению к которому новое строение или сооружение выполняет вспомогательную или обслуживающую функцию.

Администрация г. Симферополя Республики Крым обратилась в суд с иском к А.С., в котором просила признать объект завершенного строительства, расположенный на земельном участке, самовольной постройкой; обязать ответчика за собственный счет снести самовольно возведенный объект завершенного строительства.

В обоснование иска указано, что ответчик является собственником земельного участка для строительства и обслуживания жилого дома, однако данный участок используется не по целевому назначению, поскольку на нем возведены здания, которые эксплуатируются в качестве автомойки, шиномонтажной станции, станции технического обслуживания автомобилей.

Решением Железнодорожного районного суда г. Симферополя Республики Крым от 17 августа 2020 года в удовлетворении исковых требований отказано.

Принимая указанное решение, суд первой инстанции исходил из того, что нарушений земельного законодательства при использовании участка ответчиком не допущено, поскольку спорный объект является объектом вспомогательного назначения, выдача разрешения на строительство которого в соответствии с пунктом 3 части 17 статьи 51 ГрК не требуется, в связи с чем возведенный объект не обладает признаками самовольного строения по основаниям, предусмотренным статьей 222 ГК РФ.

Отменяя решение суда первой инстанции, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Крым пришла к выводу о том, что возведенная ответчиком постройка является самовольной и подлежит сносу.

Так, пунктом 2 статьи 260 ГК РФ предусмотрено, что на основании закона и в установленном им порядке определяются земли сельскохозяйственного и иного целевого назначения, использование которых для других целей не допускается или ограничивается. Пользование земельным участком, отнесенным к таким землям, может осуществляться в пределах, определяемых его целевым назначением.

Собственник земельного участка может возводить на нем здания и сооружения, осуществлять их перестройку или снос, разрешать строительство на своем участке другим лицам. Эти права осуществляются при условии соблюдения градостроительных и строительных норм и правил, а также требований о целевом назначении земельного участка (пункт 1, 2 статьи 260).

В силу статьи 40 ЗК РФ собственник земельного участка имеет право возводить жилые, производственные, культурно-бытовые и иные здания, сооружения в соответствии с целевым назначением земельного участка и его разрешенным использованием с соблюдением требований градостроительных регламентов, строительных, экологических, санитарно-гигиенических, противопожарных и иных правил, нормативов.

Пунктом 1 статьи 222 ГК РФ установлено, что самовольной постройкой является здание, сооружение или другое строение, возведенные, созданные на земельном участке, не предоставленном в установленном порядке, или на земельном участке, разрешенное использование которого не допускает строительства на нем данного объекта, либо возведенные, созданные без получения на это необходимых разрешений или с нарушением градостроительных и строительных норм и правил.

Лицо, осуществившее самовольную постройку, не приобретает на нее право собственности. Оно не вправе распоряжаться постройкой - продавать, дарить, сдавать в аренду, совершать другие сделки. Самовольная постройка подлежит сносу осуществившим ее лицом либо за его счет, кроме случаев, предусмотренных пунктами 3 и 4 статьи 222 ГК РФ.

Наличие хотя бы одного из трех самостоятельных признаков самовольной постройки является достаточным основанием для признания постройки самовольной.

При этом строительство, реконструкция объектов капитального строительства осуществляются на основании разрешения на строительство, за исключением случаев, предусмотренных законом (часть 2 статьи 51 ГрК РФ).

Установлено, что ответчик является собственником земельного участка, площадью 0,8 га, с целевым назначением - для строительства и обслуживания жилого дома.

При рассмотрении дела было установлено, что на земельном участке расположен объект завершенного строительства, помещения объекта эксплуатируются в качестве станции технического обслуживания автомобилей, здание эксплуатируется, площадь используемого ответчиком земельного участка 705 кв. м, при этом площадь здания, используемого в качестве станции технического обслуживания автомобилей, составляет 279,6 кв. м.

Каких-либо иных помещений, в том числе жилых, на данном участке не имеется, в связи с чем судебная коллеги пришла к выводу о нецелевом использовании ответчиком земельного участка.

Согласно письму Министерства регионального развития Российской Федерации от 25 июня 2009 года N 19669-ИП/08 "О проведении государственной экспертизы проектной документации отдельных объектов капитального строительства" под строениями и сооружениями вспомогательного использования следует понимать сооружения пониженного уровня ответственности по ГОСТ 27751-88 "Надежность строительных конструкций и оснований". К таким сооружениям относятся парники, теплицы, летние павильоны, небольшие склады и подобные сооружения. Кроме того, критерием для отнесения строений к вспомогательным является наличие на рассматриваемом земельном участке основного здания, строения или сооружения, по отношению к которому новое строение или сооружение выполняет вспомогательную или обслуживающую функцию.

Спорный объект не отвечает критериям строений и сооружений вспомогательного использования, учитывая его площадь и отсутствие на земельном участке основного строения, по отношению к которому данный объект выполняет вспомогательную функцию.

С учетом изложенного спорная постройка возведена не для целей, связанных с разрешенным использованием земельного участка - для строительства и обслуживания жилого дома, разрешенное использование земельного участка не допускает строительства на нем данного объекта, необходимые разрешение ответчиком не получены. В связи с этим на основании статьи 222 ГК РФ постройка является самовольной и подлежит сносу.

по материалам апелляционного определения N 33-9376/2020 от 01.12.2020 г.

4.3. Поскольку К.В.А. осуществил строительство недвижимого имущества с согласия собственника земли, в соответствии с целевым назначением земельного участка, право собственности было им зарегистрировано в установленном законом порядке, а также с согласия органа местного самоуправления в 2013 году, правовые основания для возложения на ответчика обязанности произвести снос спорного объекта недвижимости отсутствуют.

Администрация г. Алушта обратилась в суд с иском к М.С.С. о сносе строения. В обоснование своих требований ссылается на то, что 8 марта 2013 года между Алуштинским городским советом и предпринимателем К.В.А. был заключен договор аренды земельного участка площадью 174 кв. м. сроком на 10 лет. В 2013 году К.В.А. самовольно возвел на указанном земельном участке строение торгового павильона из двух блоков, а также здание фото-павильона. По договору купли-продажи К.В.А. продал возведенный павильон (блок N) П.С.И., П.С.Б. и М.С.А. Блок N был продан С.В.Г., К.С.В., С.Л.И., Д.П.В., Г.В.С., К.А.В., К.Н.А., К.Е.А.

Полагая, что спорный павильон возведен К.В.А. самовольно, с нарушением требований земельного законодательства, поскольку возведение на данном земельном участке капитальных строений не предусмотрено, а также с нарушением иных норм, поскольку он расположен в прибрежной защитной полосе Черного моря, администрация просила иск удовлетворить.

Решением Алуштинского городского суда Республики Крым от 2 июня 2020 года исковые требования администрации удовлетворены. Суд возложил обязанность на ответчика снести нежилое помещение в виде строения торгового павильона. Признано отсутствующим право собственности М.С.А. и прекращена государственная регистрация права собственности за последним на спорное нежилое помещение.

Суд первой инстанции, удовлетворяя исковые требования администрации, исходил из того, что спорное строение возведено К.В.А. самовольно, без согласия собственника земельного участка, при этом ответчик не представил доказательств того, что данный объект недвижимости не имеет нарушений градостроительных, строительных, пожарных, санитарных и иных норм и правил, правил землепользования и застройки.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Крым отменила указанное решение и приняла новое решение об отказе в удовлетворении иска администрации, указав на следующее.

Разрешая настоящий спор, суд первой инстанции не учел, что спорное нежилое строение принадлежало К.В.А. на праве собственности на основании решения Алуштинского городского совета N 572 от 26 декабря 2012 года, было возведено на земельном участке, предоставленном для этих целей, и зарегистрировано в установленном законом порядке, действовавшем на время его возведения.

Принимая во внимание, что согласно ст. 12 Федерального конституционного закона от 21 марта 2014 года N 6-ФКЗ "О принятии в Российскую Федерацию Республики Крым и образовании в составе Российской Федерации новых субъектов - Республики Крым и города федерального значения Севастополя" на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя действуют документы, в том числе подтверждающие гражданское состояние, образование, право собственности, право пользования, выданные государственными и иными официальными органами Украины, государственными и иными официальными органами Автономной Республики Крым, государственными и иными официальными органами города Севастополя, без ограничения срока их действия и какого-либо подтверждения со стороны государственных органов Российской Федерации, государственных органов Республики Крым или государственных органов города федерального значения Севастополя, М.С.А. в ЕГРН зарегистрировано свое право собственности на спорный объект.

М.С.А. на момент рассмотрения дела зарегистрировал свое право собственности на спорный объект в установленном порядке, в выписке из ЕГРН от 2019 имеются сведения о нежилом здании - торговом павильоне".

По данным ЕГРН, земельный участок площадью, на котором расположено строение, относится к землям населенных пунктов, вид разрешенного использования - магазины, расположен в зоне с особыми условиями использования территорий, имеет ограничения, предусмотренные статьями 56, 56.1 Земельного кодекса РФ, статьей 65 Водного кодекса РФ.

Правоотношения по аренде земельного участка, на котором расположен спорный объект строительства, возникли на территории Республики Крым до 18 марта 2014 года.

Согласно пункту 1 статьи 8 ГК РФ гражданские права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных законом и иными правовыми актами, в частности, из договоров и иных сделок, предусмотренных законом, а также из договоров и иных сделок, хотя и не предусмотренных законом, но не противоречащих ему.

По смыслу статьи 9 Федерального конституционного закона от 21 марта 2014 года N 6-ФКЗ "О принятии в Российскую Федерацию Республики Крым и образовании в составе Российской Федерации новых субъектов - Республики Крым и города федерального значения Севастополя" к спорным правоотношениям, возникшим до 18 марта 2014 года, подлежат применению нормы материального права Украины, действующие на момент возникновения данных правоотношений (определение ВС РФ от 05.12.2014 N 308-ЭС14-1405).

При этом судебная коллегия обратила внимание на то, что нормы Закона N 6-ФКЗ не имеют обратного действия; правоотношения, возникшие до 18 марта 2014 года, регулируются нормами материального права украинского законодательства, которое применяется в случае отсутствия противоречий с нормами российского законодательства. Доказательств нарушения градостроительных норм, а также доказательств, свидетельствующих о том, что спорный павильон может повлечь угрозу жизни и здоровью неопределенного круга лиц, поскольку находящийся на них объект права собственности будет являться препятствием в случае аварии и необходимости ремонта сетей, на которых он расположен, о том, что данный объект недвижимости расположен за пределами земельного участка, переданного в 2013 году в аренду К.В.А., суду не было представлено.

Таким образом, установив, что К.В.А. осуществил строительство спорного павильона с согласия собственника земли, в соответствии с целевым назначением земельного участка, право собственности было им зарегистрировано в установленном законом порядке с согласия органа местного самоуправления в 2013 году, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Крым, пришла к выводу об отсутствии правовых оснований для возложения на ответчика обязанности произвести снос спорного объекта недвижимости, и отменила решение суда, приняв по делу новое решение об отказе истцу в удовлетворении заявленных требований.

Отменяя судебное решение, судебная коллегия также отметила, что суд первой инстанции в нарушение ч. 1 ст. 56 ГПК РФ, удовлетворяя иск, возложил обязанность по доказыванию обстоятельств соответствия спорного объекта недвижимости требованиям градостроительных, строительных, пожарных, санитарных и иных норм и правил на ответчика.

Между тем, в соответствии с имеющимися в материалах дела доказательствами, право собственности ответчика возникло в 2013 году на основании нотариально удостоверенного договора купли-продажи и заключенного впоследствии в том же году договора о разделе совместного имущества. Основания возникновения данного права никем не оспорены. Следовательно, с учетом положений ст. 12 Закона N 6-ФКЗ, М.С.А. предоставил суду доказательства легитимности своего права собственности и возложение на него дополнительной обязанности доказать соответствие приобретенного объекта права собственности строительно-техническим и иным нормам, является неправомерным.

по материалам апелляционного определения N 33-10114/2020 от 22.12.2020 г.

4.4. Документами, подтверждающими наличие ранее возникших прав на объекты недвижимого имущества и необходимыми для государственной регистрации, являются изданные (выданные) в установленном порядке на территории Республики Крым до 16 марта 2014 года, в том числе, решения о передаче (предоставлении) земельного участка в собственность (пользование, в том числе аренду).

М.Э.М. обратилась в суд с иском к А.М.С. о признании решений недействительными, признании права собственности на объект недвижимого имущества отсутствующим.

Исковые требования обоснованы тем, что на основании решения исполнительного комитета Алуштинского городского совета народных депутатов в г. Алушта N 486 от 16 июля 1997 года М.О.Н. являлся собственником земельного участка площадью 700 кв. м., расположенного по адресу: (адрес). По договору купли-продажи от 9 января 2019 года данный объект недвижимого имущества был отчужден М.О.Н. в ее собственность. В 2019 году ей стало известно, что 24 сентября 2010 года Изобильненским сельским советом было издано решение N 87/129 о передаче в собственность А.М.С. земельного участка площадью 685 кв. м., расположенного по тому же адресу, что и принадлежащий ей земельный участок. На основании данного решения, А.М.С. был выдан государственный акт о праве собственности на земельный участок. Согласно указанному решению Изобильненского сельского совета был утвержден проект землеустройства по отводу А.М.С. в собственность земельного участка, который был разработан на основании решения Изобильненского сельского совета N 38/64 от 23 мая 2008 года о разрешении подготовки проекта землеустройства по отводу земельного участка.

Ссылаясь на то, что решения Изобильненского сельского совета N 38/64 от 23 мая 2008 года и N 87/129 от 24 сентября 2010 года были приняты в нарушение действующего на тот момент законодательства, просила признать их незаконными и отменить, признать незаконным и отменить государственный акт на право собственности на земельный участок, признать отсутствующим у А.М.С. право собственности на земельный участок.

А.М.С. обратился в суд со встречным иском к М.О.Н., в котором ссылаясь на то, что решение исполнительного комитета Изобильненского сельского совета народных депутатов в г. Алушта N 409 от 23 марта 1998 года и решение исполнительного комитета Алуштинского городского совета народных депутатов АР Крым от 16 июля 1997 года N 486 о передаче М.О.Н. земельного участка принято в нарушение законодательства, действующего на тот момент, а также полагая, что М.О.Н. утратил право на оформление земельного участка, просил суд признать данные решения недействительными, признать отсутствующим право собственности М.О.Н. на земельный участок, применить последствия недействительности ничтожной сделки.

Решением Алуштинского городского суда Республики Крым от 28 февраля 2020 года исковые требования М.Э.М. оставлены без удовлетворения, встречный иск А.М.С. удовлетворен.

Пересматривая судебное решение по правилам производства в суде первой инстанции, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Крым указала на следующее.

При рассмотрении дела установлено, что 16 июля 1997 года исполнительным комитетом Алуштинского городского Совета народных депутатов АР Крым N 486 М.О.Н. разрешена застройка земельного участка площадью 0,07 га, расположенного по адресу: (адрес).

Решением исполнительного комитета Изобильненского сельского совета народных депутатов г. Алушта АР Крым от 26 марта 1998 года N 409 указанный земельный участок был передан в собственность М.О.Н. для строительства индивидуального жилого дома.

Сведения о передаче в собственность М.О.Н. земельного участка были внесены в земельно-кадастровую книгу, а также в паспорт М.О.Н.

По договору купли-продажи от 9 ноября 2019 года М.О.Н. произвел отчуждение земельного участка в пользу М.Э.М., которая произвела государственную регистрацию права собственности на объект.

По данным архивного отдела администрации г. Алушты в решениях Изобильненского сельского совета и его исполнительного комитета за период с 26 марта 1998 года по 2014 год сведений об отмене решения исполнительного комитета о передаче М.О.Н. в собственность земельного участка не имеется, решение является актуальным.

Так же установлено, что решением Изобильненского сельского совета N 38/64 от 23 мая 2008 года А.М.С. дано разрешение на разработку проекта землеустройства по отводу земельного участка площадью 0, 0700 га, за счет земель Изобильненского сельского совета, для строительства и обслуживания жилого дома и надворных строений по адресу: (адрес).

Решением Изобильненского сельского совета от 24 сентября 2010 года N 87/129 был утвержден проект землеустройства по отводу А.М.С. земельного участка. В собственность А.М.С. передан земельный участок площадью 0, 0683 га, для строительства и обслуживания жилого дома и надворных строений, по адресу: (адрес).

На основании данного решения, А.М.С. 26 октября 2012 года выдан государственный акт на право собственности на данный земельный участок серии. В данный момент право собственности зарегистрировано за А.М.С. в ЕГРН.

Таким образом установлено, и подтверждено сторонами спора, что фактически М.О.Н. и А.М.С. в собственность был передан один и тот же земельный участок, право собственности на который зарегистрировано в ЕГРН как за М.Э.М., так и за А.М.С.

Согласно п. 3 ст. 1 Федерального конституционного закона N 6-ФКЗ от 21 марта 2014 года "О принятии в Российскую Федерацию Республики Крым и образовании в составе Российской Федерации новых субъектов - Республики Крым и города федерального значения Севастополя" (далее - Закон N 6-ФКЗ), Республика Крым считается принятой в Российскую Федерацию с даты подписания Договора между Российской Федерацией и Республикой Крым о принятии в Российскую Федерацию Республики Крым и образовании в составе Российской Федерации новых субъектов - с 18 марта 2014 года.

Частью 1 ст. 23 этого же Федерального конституционного закона установлено, что законодательные и иные нормативные правовые акты Российской Федерации действуют на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя со дня принятия в Российскую Федерацию Республики Крым и образования в составе Российской Федерации новых субъектов, если иное не предусмотрено настоящим Федеральным конституционным Законом.

В соответствии с п. 1.1 ст. 12.1 Федерального конституционного закона N 6-ФКЗ до 1 января 2023 года на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя особенности регулирования имущественных и земельных отношений, а также отношений в сфере кадастрового учета недвижимости и государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним могут быть установлены нормативными правовыми актами Республики Крым и нормативными правовыми актами города федерального значения Севастополя по согласованию с федеральным органом исполнительной власти, уполномоченным на осуществление нормативно-правового регулирования в соответствующей сфере.

Законом Республики Крым от 31 июля 2014 года N 38-ЗРК "Об особенностях регулирования имущественных и земельных отношений на территории Республики Крым", регламентирующим и вопросы в сфере государственного кадастрового учета недвижимости и государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним на территории Республики Крым, установлено, что перечень документов, подтверждающих наличие ранее возникших прав, устанавливается нормативным правовым актом Совета министров Республики Крым (ч. 4 ст. 8).

Постановлением Совета министров Республики Крым от 11 августа 2014 года N 264 утвержден Перечень документов, подтверждающих наличие ранее возникших прав на объекты недвижимого имущества и необходимых для государственной регистрации. Подпунктом 15 данного Перечня предусмотрено, что документами, подтверждающими наличие ранее возникших прав на объекты недвижимого имущества и необходимыми для государственной регистрации, являются изданные (выданные) в установленном порядке на территории Республики Крым до 16 марта 2014 года, в том числе, решения о передаче (предоставлении) земельного участка в собственность (пользование, в том числе аренду).

На момент передачи земельного участка в собственность М.О.Н. на территории Республики Крым вопросы о возникновении и прекращении права собственности на земельный участок регулировались Земельным кодексом Украины от 18 декабря 1990 года, Гражданским кодексом УССР от 18 июля 1963 года, Законом Украины "О собственности" от 7 февраля 1991 года N 697-ХП, Декретом Кабинета Министров Украины "О приватизации земельных участков" N 15-92 от 26 декабря 1992 года.

В силу действовавшего законодательства моментом возникновения права собственности на землю являлось установление землеустроительными организациями границ земельного участка в натуре и получения документа, удостоверяющего это право.

Абзацем 1 ст. 23 ЗК Украины предусматривалось, что право собственности или право постоянного пользования землей удостоверяется государственными актами, которые издаются и регистрируются сельскими, поселковыми, городскими, районными Советами народных депутатов.

Между тем, п. 6 Декрета Кабинета Министров Украины "О приватизации земельных участков" от 26 декабря 1992 года действие указанной ст. 23 ЗК Украины было приостановлено, в том числе в отношении граждан, которым предоставлялись земельные участки для ведения личного подсобного хозяйства, строительства и обслуживания жилого дома и хозяйственных построек, садоводства, дачного и гаражного строительства.

Пунктом 3 указанного Декрета был определен порядок подтверждения права собственности граждан на земельные участки, переданные им для указанных целей; таковым признавалась соответствующая запись в земельно-кадастровых документах.

В соответствии с п. 1 Порядка передачи земельных участков в частную собственность гражданам Украины, утвержденного Приказом Государственного комитета Украины по земельных ресурсам N 10 от 15 февраля 1993 года передача гражданам Украины бесплатно в частную собственность земельных участков производится только один раз по каждому виду их целевого использования, о чем обязательно делается Советом народных депутатов соответствующая отметка в паспорте.

Судом установлено, что соответствующая отметка о передаче М.О.Н. в собственность земельного участка была сделана как в его паспорте, так и в земельно-кадастровой книге.

С учетом изложенного, судебная коллегия пришла к выводу о том, что поскольку изначально земельный участок был передан в собственность М.О.Н., решение о передаче земельного участка М.О.Н. в установленном законом порядке отменено не было и до настоящего времени является актуальным, Изобильненский сельский совет не имел права на распоряжение земельным участком, который на момент издания 24 сентября 2010 года решения, находился в частной собственности.

Относительно доводов встречного иска А.А.С. о том, что исполнительный комитет Изобильненского сельского совета не был правомочен на принятие 26 марта 1998 года решения о передаче земельного участка в собственность М.О.Н., поскольку решение таких вопросов относилось исключительно к компетенции сельского совета, судебная коллегия отметила следующее.

Подпунктами 1 и 2 ст. 9 ЗК Украины от 18 декабря 1990 года было установлено, что к ведению сельских, поселковых и городских районного подчинения Советов народных депутатов в области регулирования земельных отношений на их территории относится: 1) передача земельных участков в собственность, предоставление их в пользования, в том числе на условиях аренды в порядке, установленном статьями 17 и 19 настоящего Кодекса; 2) регистрация права собственности, права пользования землей и договоров на аренду земли.

Положениями ст. 17 ЗК Украины от 18 декабря 1990 года предусматривалось, что передача земельных участков в частную собственность осуществляется Советами народных депутатов, на территории которых расположены земельные участки.

Между тем, 15 декабря 1995 года Изобильненским сельским советом было принято решение, которым полномочия сельского совета народных депутатов по вопросам передачи, предоставления земельных участков для размещения индивидуального жилищного и гаражного строительства, были делегированы исполнительному комитету Изобильненского сельского совета народных депутатов.

Принимая данное решение, сельский совет руководствовался ст. 3 ЗК Украины от 18 декабря 1990 года в редакции, действовавшей, на момент его принятия.

Согласно ст. 3 ЗК Украины полномочия относительно передачи, предоставления и изъятия земельных участков местные Советы народных депутатов могут передавать соответственно органам государственной исполнительной власти или исполнительным органам местного самоуправления.

Таким образом, полномочия сельского совета народных депутатов, предусмотренные статьями 9, 17 ЗК Украины от 18 декабря 1990 года, были делегированы его исполнительному органу, то есть исполнительному комитету., в связи с чем исполнительный комитет, исполняя делегированные ему решением от 15 декабря 1995 года полномочия, имел право на принятие 26 марта 1998 года решения о передаче в собственность М.О.Н. земельного участка.

Положениям ст. 13 ГК РФ закреплено, что ненормативный акт государственного органа или органа местного самоуправления, а в случаях, предусмотренных законом, также нормативный акт, не соответствующие закону или иным правовым актам и нарушающие гражданские права и охраняемые законом интересы гражданина или юридического лица, могут быть признаны судом недействительными.

Как установлено ст. 60 ЗК РФ нарушенное право на земельный участок подлежит восстановлению в случаях, в том числе, признания судом недействительным акта исполнительного органа государственной власти или акта органа местного самоуправления, повлекших за собой нарушение права на земельный участок.

Действия, нарушающие права на землю граждан и юридических лиц или создающие угрозу их нарушения, могут быть пресечены путем признания недействительными в судебном порядке в соответствии со ст. 61 настоящего Кодекса не соответствующих законодательству актов исполнительных органов государственной власти или актов органов местного самоуправления.

Руководствуясь приведенными нормами права, учитывая установленные фактические обстоятельства дела, судебная коллегия пришла к выводу о наличии правовых оснований для удовлетворения исковых требования М.Э.М. в части признания незаконным и отмене решение Изобильненского сельского совета N 87/129 от 24 сентября 2010 года о передаче в собственность А.М.С. земельного участка.

Оснований для признания незаконными и отмене решения Изобильненского сельского совета N 38/64 от 23 мая 2008 года о даче разрешения на подготовку проекта землеустройства по отводу земельного участка А.М.С., а также государственного акта о праве собственности на земельный участок, коллегия судей не усмотрела, поскольку данное решение и государственный акт не являются правоустанавливающим документом, направленным на приобретение, изменение или прекращение прав и обязательств сторон, поэтому разрешение разработать такой проект не порождает правовых последствий, связанных с возникновением или реализацией субъективных гражданских прав.

Сам по себе государственный акт носит лишь правоподтверждающий, а не правоустанавливающий характер, признание его недействительным не влечет недействительности права, не порождает юридически значимых последствий для правообладателя.

Разрешая требования М.Э.М. о признании у А.М.С. отсутствующим право собственности на земельный участок, коллегия судей исходила из следующего.

Согласно разъяснениям, содержащимся в абз. 4 п. 52 совместного постановления Пленума Верховного Суда РФ N 10, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 22 от 29 апреля 2010 года "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", в случаях, когда запись в ЕГРП нарушает право истца, которое не может быть защищено путем признания права или истребования имущества из чужого незаконного владения (право собственности на один и тот же объект недвижимости зарегистрировано за разными лицами, право собственности на движимое имущество зарегистрировано как на недвижимое имущество, ипотека или иное обременение прекратились), оспаривание зарегистрированного права или обременения может быть осуществлено путем предъявления иска о признании права или обременения отсутствующими.

Иск об отсутствии права имеет узкую сферу применения и не может заменять собой виндикационный, негаторный или иные иски, поскольку допустим только при невозможности защиты нарушенного права иными средствами.

Установлено, что земельный участок находится в фактическом владении М.Э.М., на данном земельном участке ею возведено капитальное строение.

Фактически, как за истцом, так и за ответчиком, была произведена государственная регистрация права собственности на один и тот же земельный участок.

Поскольку судебная коллегия пришла к выводу о признании незаконным и отмене решения о передаче А.М.С. в собственность земельного участка, фактически этот же земельный участок (но с иным кадастровым номером) находится в собственности и в фактическом владении М.Э.М., регистрация права собственности А.М.С. на земельный участок в площади 683 кв. м., нарушает права М.Э.М., ввиду чего требования в приведенной части также удовлетворены.

по материалам апелляционного определения N 33-6686/2020 от 03.11.2020 г.

5. Разрешение споров, возникающих из жилищных правоотношений

5.1. Часть 2 статьи 6 Федерального закона "О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации" не предполагает возможность снятия с учета нуждающихся в жилых помещениях граждан, до 1 марта 2005 года принятых на учет для предоставления жилья по договорам социального найма, по причине изменения после указанной даты в законодательном порядке оснований постановки на такой учет.

Д.А.И. обратился в суд с иском к Администрации города Керчи о признании незаконным постановления об исключении из очереди и возложении обязанности восстановить на квартирном учете.

Исковые требования обоснованы тем, что в 1995 году был он поставлен на квартирный учет как лицо, нуждающееся в улучшении жилищных условий, и как участник боевых действий. Однако в 2019 году ответчик сообщил, что постановлением от 17 января 2018 года истец исключен из списка очередников в связи с отсутствием оснований пребывания на данном учете. Истец не согласился с принятым решением, поскольку ст. 6 ЖК РФ предусмотрено, что акты жилищного законодательства не имеют обратной силы и применяются к жилищным отношениям, возникшим после его введения, то есть истец, как лицо, принятое на учет до 1 марта 2005 года, сохраняет свое право состоять на учете до получения жилого помещения.

Решением Керченского городского суда Республики Крым от 21 мая 2020 года в удовлетворении иска Д.А.И. отказано.

Разрешая спор, суд первой инстанции пришел к выводу об обоснованности снятия истца с квартирного учета как утратившего основания, дающего право на обеспечение жильем.

Отменяя судебное решение и удовлетворяя иск, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Крым исходила из следующего.

При рассмотрении дела установлено, что на квартирный учет для получения жилья Д.А.И. был принят решением исполкома Керченского городского совета от 14 июля 1995 года как проживающий в неблагоустроенном жилье участник боевых действий.

Истцу на праве собственности принадлежит 9/30 доли жилого дома, площадью 37,9 кв. м, общей площадью 50,1 кв. м; дом с печным отоплением, без коммунальных удобств.

Решением 20 сессии 1 созыва Керченского городского совета Республики Крым N 367-1/15 от 28 мая 2015 года установлена учетная норма площади жилого помещения в целях принятия граждан, проживающих в городе Керчи, на учет в качестве нуждающихся в жилых помещениях в размере не более 8,0 кв. м общей площади жилого помещения на одного человека, и норма предоставления площади жилого помещения по договору социального найма в размере 14,0 кв. м общей площади жилого помещения на одного человека.

Постановлением Администрации города Керчи Республики Крым от 17 января 2018 года истец, принятый на учет 14 июля 1995 года, исключен из очереди квартирного учета в связи с утратой оснований, то есть на основании п. 2 ч. 1 ст. 56 ЖК РФ, согласно которого граждане снимаются с учета в качестве нуждающихся в жилых помещениях в случае утраты оснований, дающих им право на получение жилого помещения по договору социального найма.

Между тем, положения приведенной правовой нормы на граждан, принятых на учет для предоставления жилых помещений по договорам социального найма до 1 марта 2005 года в силу прямого указания в части 2 статьи 6 Федерального закона N 189-ФЗ "О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации" не распространяются, эти граждане снимаются с учета по основаниям, предусмотренным пунктами 1, 3 - 6 части 1 статьи 56 ЖК РФ, а также в случае утраты ими оснований, которые до введения в действие ЖК РФ давали им право на получение жилых помещений по договорам социального найма, и жилые помещения по договорам социального найма им предоставляются в порядке, предусмотренном ЖК РФ.

Так, в соответствии со статьей 5 Федерального закона от 29 декабря 2004 года N 189-ФЗ "О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации" к жилищным отношениям, возникшим до введения в действие Жилищного кодекса Российской Федерации, Жилищный кодекс Российской Федерации применяется в части тех прав и обязанностей, которые возникнут после введения его в действие, за исключением случаев, предусмотренных данным федеральным законом. Частью 2 статьи 6 указанного федерального закона предусмотрено, что граждане, принятые на учет до 1 марта 2005 года в целях последующего предоставления им жилых помещений по договорам социального найма, сохраняют право состоять на данном учете до получения ими жилых помещений по договорам социального найма. Указанные граждане снимаются с данного учета по основаниям, предусмотренным пунктами 1, 3 - 6 части 1 статьи 56 Жилищного кодекса Российской Федерации, а также в случае утраты ими оснований, которые до введения в действие Жилищного кодекса Российской Федерации давали им право на получение жилых помещений по договорам социального найма. Указанным гражданам жилые помещения по договорам социального найма предоставляются в порядке, предусмотренном Жилищным кодексом Российской Федерации, с учетом положений упомянутой части.

При этом по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования часть 2 статьи 6 Федерального закона "О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации" не предполагает возможность снятия с учета нуждающихся в жилых помещениях граждан, до 1 марта 2005 года принятых на учет для предоставления жилья по договорам социального найма, по причине изменения после указанной даты в законодательном порядке оснований постановки на такой учет (определение Конституционного Суда Российской Федерации от 1 декабря 2009 года N 1549-О-П).

В соответствии с положениями статьи 35 Закона Республики Крым от 6 июля 2015 года N 130-ЗРК/2015 "О регулировании некоторых вопросов в области жилищных отношений в Республике Крым" граждане, принятые на учет (в том числе на отдельный квартирный учет) в качестве нуждающихся в улучшении жилищных условий по состоянию на 21 марта 2014 года в целях последующего предоставления им жилых помещений, сохраняют право состоять на учете с сохранением очередности до получения ими жилых помещений по договорам социального найма или снятия с данного учета.

Указанные граждане снимаются с данного учета по основаниям, предусмотренным пунктами 1, 3, 4, 6 части 1 статьи 56 Жилищного кодекса Российской Федерации, а также в случае утраты ими оснований, которые в соответствии с законодательством, действовавшим на территории Республики Крым до 21 марта 2014 года, давали им право быть принятыми на квартирный учет (в том числе на отдельный квартирный учет) в качестве нуждающихся в улучшении жилищных условий в целях последующего предоставления им жилых помещений.

Ранее действовавшими на территории Республики Крым Жилищным Кодексом УССР (ст. 34), Правилами учета граждан, нуждающихся в улучшении жилищных условий, и предоставлении им жилых посещений в Украинской ССР, утвержденными постановлением Совета Министров УССР и Укрсовпрофа от 11 декабря 1984 года N 470, было предусмотрено, что нуждающимися в улучшении жилищных условий признаются граждане, проживающие в помещении, не отвечающем установленным санитарным и техническим требованиям; проживающие в коммунальных или в неблагоустроенных применительно к условиям данного населенного пункта квартирах, в частности, инвалиды Великой Отечественной войны и приравненные к ним в установленном порядке лица, другие лица, принимавшие участие в боевых операциях по защите СССР (п. 13, 14).

Поскольку Д.А.И. поставлен на квартирный учет по улучшению жилищных условий в 1995 году по основанию "проживание участника боевых действий в неблагоустроенном жилье" (то есть до 1 марта 2005 года), согласно части 2 статьи 6 Федерального закона от 29 декабря 2004 года N 189-ФЗ "О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации" он мог быть снят с соответствующего учета по основаниям, предусмотренным пунктами 1, 3 - 6 части 1 статьи 56 ЖК РФ, или в связи с утратой оснований, которые ранее (до 1 марта 2005 года) предоставляли право на получение жилого помещения по договору социального найма (утрата статуса малоимущего, например, вследствие увеличения доходов, приходящихся на каждого члена семьи лица, состоящего на учете, и (или) утрата статуса нуждающегося в жилых помещениях, например, в связи с увеличением размера общей площади жилого помещения, приходящегося на каждого члена семьи, вследствие получения членом семьи другого жилого помещения в порядке наследования или выезда члена семьи на другое место жительства либо смерти одного из членов семьи и т.п.).

Однако при рассмотрении дела установлено, что основания постановки истца на квартирный учет не изменились: Д.А.И. по прежнему зарегистрирован и проживает в жилом доме, который в соответствии с заключением строительно-технического исследования имеет величину физического износа 63,4%, что соответствует техническому состоянию здания "ветхое", согласно ГОСТ 31937-2011 "Здания и сооружения. Правила обследования и мониторинга технического состояния" соответствует категориям п. 3.12 (ограниченно-работоспособное техническое состояние) и п. 3.12 (аварийное состояние); истец является участником боевых действий и инвалидом второй группы по общему заболеванию.

В связи с этим то обстоятельство, что уровень обеспеченности истца общей площадью жилого помещения на одного члена семьи в период нахождения на квартирном учете по состоянию на 2015 год превышал как учетную норму (8 кв. м на человека), так и норму предоставления (14 кв. м на человека), правового значения не имеет, поскольку на квартирный учет истец как нуждающийся в улучшении жилищных условий был поставлен не в связи обеспеченностью жильем ниже уровня, установленного органами местного самоуправления.

Таким образом, гражданам, принятым на учет до 1 марта 2005 года, законом гарантировано сохранение права состоять на данном учете до получения ими жилых помещений по договорам социального найма и предусмотрена возможность их снятия с учета (помимо оснований, указанных в п. 1, 3 - 6 части 1 статьи 56 Жилищного кодекса РФ) только при таких обстоятельствах, которые повлекли бы такое снятие по законодательству, действовавшему до введения в действие Жилищного кодекса Российской Федерации.

Поскольку не установлены обстоятельства, с достоверностью подтверждающие наличие предусмотренных ЖК РФ оснований для снятия истца с квартирного учета, судебная коллегия отменила решение суда с принятием по делу нового решения об удовлетворении заявленных истцом требований.

по материалам апелляционного определения N 33-6255/2020 от 05.08.2020 г.

6. Разрешение споров, возникающих из семейных правоотношений

6.1. Из положений Семейного кодекса Российской Федерации и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что владение, пользование и распоряжение общим имуществом по взаимному согласию супругов предполагается. В том случае, если один из супругов ссылается на отчуждение другим супругом общего имущества или его использование вопреки воле другого супруга и не в интересах семьи, то именно на него возлагается обязанность доказать данное обстоятельство.

К.В.Б. обратилась в суд с иском к К.А.А., Я.Р.М., П.Д.Э., в котором просила признать совместной собственностью супругов К.В.Б. и К.А.А. недвижимое имущество, указанное в Приложении N 1 к Договору купли-продажи от 19 августа 2018 года и в Приложении N 1 к Договору купли-продажи от 7 октября 2018 года, и денежные средства в размере 3 300 000 руб., полученные К.А.А. от продажи вышеуказанного имущества, взыскать с К.А.А. в ее пользу 3/4 доли денежных средств от продажи общего совместного имущества, в сумме 2 375 000 руб.

Исковые требования обоснованы тем, что истец и К.А.А. находились в браке, который расторгнут решением мирового судьи от 4 апреля 2019 года. В период брака истица осуществляла предпринимательскую деятельность, для осуществления которой ею было приобретено движимое имущество на общую сумму более 5 000 000 руб. В 2018 году супругами принято решение о продаже совместного бизнеса путем поиска инвесторов, готовых выкупить имущество, принадлежащие К.В.Б., с дальнейшим осуществлением предпринимательской деятельности и ежемесячными отчислениями в пользу истицы определенный договором процент от прибыли. Впоследствии истице стало известно, что ответчик К.А.А. самостоятельно принял решение о продаже имущества, предназначенного для осуществления предпринимательской деятельности, не как франшизы, а как отдельного имущества. Таким образом, К.А.А. самостоятельно, не имея на то соответствующего разрешения, распорядился общим совместным имуществом супругов, перечень которого указан в договорах купли-продажи от 19 августа 2018 года и 7 сентября 2018 года.

Решением Киевского районного суда г. Симферополя Республики Крым от 4 сентября 2020 года, исковые требования удовлетворены частично.

Удовлетворяя иск частично, суд первой инстанции исходил из того, что денежные средства, полученные К.А.А. от реализации совместно нажитого имущества супругов, по договорам купли-продажи от 19 августа 2018 года и 7 сентября 2018 года, в размере 3 300 000 руб. являются совместно нажитым имуществом супругов, подлежащим разделу между бывшими супругами.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Крым с указанными выводами суда первой инстанции не согласилась, отменила решение, приняла новое решение об отказе в удовлетворении иска, указав на следующее.

Так, в силу пунктов 1, 4 ст. 256 ГК РФ имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью, если договором между ними не установлен иной режим этого имущества. Правила определения долей супругов в общем имуществе при его разделе и порядок такого раздела устанавливаются семейным законодательством.

В соответствии с пунктами 1, 2 ст. 34 СК РФ имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью.

К имуществу, нажитому супругами во время брака (общему имуществу супругов), относятся доходы каждого из супругов от трудовой деятельности, предпринимательской деятельности и результатов интеллектуальной деятельности, полученные ими пенсии, пособия, а также иные денежные выплаты, не имеющие специального целевого назначения (суммы материальной помощи, суммы, выплаченные в возмещение ущерба в связи с утратой трудоспособности вследствие увечья либо иного повреждения здоровья, и другие). Общим имуществом супругов являются также приобретенные за счет общих доходов супругов движимые и недвижимые вещи, ценные бумаги, паи, вклады, доли в капитале, внесенные в кредитные учреждения или в иные коммерческие организации, и любое другое нажитое супругами в период брака имущество независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства.

Пунктами 1, 3 ст. 38 СК РФ предусмотрено, что раздел общего имущества супругов может быть произведен как в период брака, так и после его расторжения по требованию любого из супругов, а также в случае заявления кредитором требования о разделе общего имущества супругов для обращения взыскания на долю одного из супругов в общем имуществе супругов. В случае спора раздел общего имущества супругов, а также определение долей супругов в этом имуществе производятся в судебном порядке.

При разделе общего имущества супругов суд по требованию супругов определяет, какое имущество подлежит передаче каждому из супругов. В случае, если одному из супругов передается имущество, стоимость которого превышает причитающуюся ему долю, другому супругу может быть присуждена соответствующая денежная или иная компенсация.

В силу п. 1 ст. 39 СК РФ при разделе общего имущества супругов и определении долей в этом имуществе доли супругов признаются равными, если иное не предусмотрено договором между супругами.

При разделе супружеского имущества суд должен определить состав общего имущества, подлежащего разделу (исходя из правил, предусмотренных ст. 34, 36, 37 СК РФ), определить доли, причитающиеся каждому из супругов (ст. 39 СК РФ), и конкретные предметы из состава совместно нажитого имущества, подлежащие выделу каждому из супругов, в том числе, с учетом их интересов.

Согласно абз. третьему пункта 15 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 05.11.1998 N 15 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака" в состав имущества, подлежащего разделу, включается общее имущество супругов, имеющееся у них в наличии на время рассмотрения дела либо находящееся у третьих лиц. При разделе имущества учитываются также общие долги супругов (п. 3 ст. 39 СК РФ) и право требования по обязательствам, возникшим в интересах семьи.

Пунктом 16 указанного постановления разъяснено, что учитывая, что в соответствии с п. 1 ст. 35 СК РФ владение, пользование и распоряжение общим имуществом супругов должно осуществляться по их обоюдному согласию, в случае когда при рассмотрении требования о разделе совместной собственности супругов будет установлено, что один из них произвел отчуждение общего имущества или израсходовал его по своему усмотрению вопреки воле другого супруга и не в интересах семьи, либо скрыл имущество, то при разделе учитывается это имущество или его стоимость.

В соответствии со статьей 56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями пункта 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации и статьи 12 ГРК РФ, закрепляющими принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основание своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

В силу части 1 статьи 57 указанного Кодекса доказательства представляются сторонами и другими лицами, участвующими в деле, суд вправе предложить им представить дополнительные доказательства. В случае, если представление необходимых доказательств для этих лиц затруднительно, суд по их ходатайству оказывает содействие в собирании и истребовании доказательств.

Согласно п.п. 7 и 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации 24 июня 2008 года N 11 "О подготовке дел к судебному разбирательству" судья обязан уже в стадии подготовки дела создать условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела. Доказательства представляются сторонами и другими лицами, участвующими в деле, но с учетом характера правоотношений сторон и нормы материального права, регулирующей спорные правоотношения. Судья разъясняет, на ком лежит обязанность доказывания тех или иных обстоятельств, а также последствия непредставления доказательств. При этом судья должен выяснить, какими доказательствами стороны могут подтвердить свои утверждения, какие трудности имеются для представления доказательств, разъяснить, что по ходатайству сторон и других лиц, участвующих в деле, суд оказывает содействие в собирании и истребовании доказательств (ч. 1 ст. 57 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Доказательства, представленные сторонами и другими лицами, участвующими в деле, проверяются судьей на их относимость (ст. 59 ГПК РФ) и допустимость (ст. 60 ГПК РФ).

Из положений Семейного кодекса Российской Федерации и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что владение, пользование и распоряжение общим имуществом по взаимному согласию супругов предполагается.

В том случае, если один из супругов ссылается на отчуждение другим супругом общего имущества или его использование вопреки воле другого супруга и не в интересах семьи, то именно на него возлагается обязанность доказать данное обстоятельство.

При рассмотрении дела установлено, что спорное имущество было продано в период брака и денежные средства от его продажи получены также в период брака, в связи с чем, именно на истца законом возложена обязанность доказать, что ответчик распорядился совместным имуществом в отсутствие согласия другого супруга и денежные средства потрачены им не в интересах семьи.

Между тем требования приведенных выше правовых норм судом первой инстанции не были учтены, обстоятельства применительно к данным нормам судом не установлены.

В обоснование заявленных требований истица ссылалась на то, что давала согласие на продажу бизнеса не путем заключения договора купли-продажи спорного имущества, а договора коммерческой концессии, денежные средства от продажи имущества не получала.

Однако доказательств в подтверждение своих доводов не представила.

Судебная коллегия отметила, что выводы суда первой инстанции о том, что ответчик произвел отчуждение спорного имущества и распорядился денежными средствами по своему усмотрению не в интересах семьи, сделаны на предположениях, а также указала на то, что в нарушение требований ст. 35 СК РФ, суд возложил обязанность по доказыванию указанных обстоятельств на ответчика.

Исходя из обстоятельств дела и доказательств, представленных сторонами, судебная коллегия пришла к выводу о том, что истице было известно о продаже спорного имущества, поскольку деятельность в арендованных ею ранее помещениях после заключения договоров купли-продажи движимого имущества в 2018 году, осуществлялась иными лицами, а с указанным иском она обратилась только в марте 2020 года.

С учетом изложенного, судебная коллегия пришла к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения иска, в связи с чем решение суда отменила и отказала в удовлетворении иска.

по материалам апелляционного определения N 33-9807/2020 от 25.11.2020 г.

7. Разрешение споров, возникающих из наследственных отношений

7.1. Лица, которым земельные участки предоставлены в постоянное (бессрочное) пользование, не вправе распоряжаться такими земельными участками, за исключением случаев заключения соглашения об установлении сервитута и передачи земельного участка в безвозмездное пользование гражданину в виде служебного надела в соответствии с Земельным кодексом Российской Федерации (п. 3 ст. 269 ГК РФ).

А.С.Н. обратилась в суд с иском к Администрации Охотниковского сельского поселения Сакского района Республики Крым, третье лицо - Министерство имущественных и земельных отношений РК, в котором просила включить в состав наследства, оставшегося после смерти ФИО 2, умершего 5 марта 2019 года, земельный участок площадью 181000 кв. м. и признать за истцом право собственности на указанный земельный участок.

Требования обоснованы тем, что 5 марта 2019 года умер ее супруг - ФИО 2. После его смерти осталось наследственное имущество в виде земельного участка площадью 181 000 кв. м, который находился у наследодателя на праве постоянного пользования на основании государственного акта на право постоянного пользования землей, выданного Охотниковским сельским Советом народных депутатов Сакского района 10 февраля 2000 года на основании решения органа местного самоуправления. После смерти ФИО2 истец обратилась к нотариусу с заявлением о принятии наследства, однако в выдаче свидетельства о праве на наследственное имущество, спорный земельный участок, отказано.

Решением Сакского районного суда Республики Крым от 4 марта 2020 года исковые требования А.С.Н. удовлетворены, спорный земельный, площадью 181000 кв. м., отнесенный к категории земель сельскохозяйственного назначения, разрешенное использование: сельскохозяйственное использование, включен в состав наследственного имущества, открывшегося после смерти ФИО 2, умершего 5 марта 2019 года. За истцом признано право собственности на указанный земельный участок в порядке наследования по закону после смерти ФИО 2.

Удовлетворяя заявленные истцом требования, суд первой инстанции исходил из того, что материалами дела подтверждается принадлежность на день смерти спорного земельного участка ФИО 2 на праве собственности.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Крым, отменив решение суда и отказав в иске, в апелляционном определении указала на следующее.

Так, разрешая спор, суд первой инстанции ссылался на положения пункта 9.1 статьи 3 Федерального закона от 25 октября 2001 года N 137-ФЗ "О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации", согласно которому, если земельный участок предоставлен до введения в действие Земельного кодекса Российской Федерации для ведения личного подсобного, дачного хозяйства, огородничества, садоводства, индивидуального гаражного или индивидуального жилищного строительства на праве пожизненного наследуемого владения или постоянного (бессрочного) пользования, гражданин, обладающий таким земельным участком на таком праве, вправе зарегистрировать право собственности на такой земельный участок, за исключением случаев, если в соответствии с федеральным законом такой земельный участок не может предоставляться в частную собственность (абзац первый).

При рассмотрении дела установлено, что спорный земельный участок был предоставлен наследодателю решением органа местного самоуправления от 7 сентября 1998 года в постоянное пользование из земель запаса для ведения крестьянского (фермерского) хозяйства.

10 февраля 2000 года ФИО 2 выдан государственный акт на право постоянного пользования землей.

На момент рассмотрения дела спорный земельный участок поставлен на кадастровый учет, категория земель: земли сельскохозяйственного назначения, разрешенное использование: сельскохозяйственное использование.

ФИО 2 при жизни являлся главой крестьянского (фермерского) хозяйства с 2001 года по день смерти, о чем внесены сведения в ЕГРН.

Удовлетворяя иск, суд первой инстанции не принял во внимание, что положения пункта 9.1 статьи 3 Федерального закона от 25 октября 2001 года N 137-ФЗ "О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации" регулируют отношения, связанные с земельными участками, предоставленными до введения в действие Земельного кодекса Российской Федерации для ведения личного подсобного, дачного хозяйства, огородничества, садоводства, индивидуального гаражного или индивидуального жилищного строительства, тогда как спорный земельный участок был предоставлен наследодателю для ведения крестьянского (фермерского) хозяйства.

В данном случае применению подлежали положения п. 6 ст. 27 Земельного кодекса РФ, п. 1, 7 ст. 10 Федерального закона от 24 июля 2002 года N 101-ФЗ "Об обороте земель сельскохозяйственного назначения", п. 3.1 ст. 3 Федерального закона от 25 октября 2001 года N 137-ФЗ "О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации".

Так, согласно пункту 6 статьи 27 Земельного кодекса Российской Федерации оборот земель сельскохозяйственного назначения регулируется Федеральным законом "Об обороте земель сельскохозяйственного назначения".

В силу пункта 1 статьи 10 Федерального закона от 24 июля 2002 года N 101-ФЗ "Об обороте земель сельскохозяйственного назначения" земельные участки из земель сельскохозяйственного назначения, находящиеся в государственной или муниципальной собственности, предоставляются гражданам и юридическим лицам в порядке, установленном Земельным кодексом Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 7 статьи 10 Федерального закона от 24 июля 2002 года N 101-ФЗ "Об обороте земель сельскохозяйственного назначения" приобретение сельскохозяйственными организациями, а также крестьянскими (фермерскими) хозяйствами для осуществления их деятельности права собственности на земельные участки или права аренды земельных участков, которые находятся у них на праве постоянного (бессрочного) пользования или праве пожизненного наследуемого владения, осуществляется в соответствии с Федеральным законом от 25 октября 2001 года N 137-ФЗ "О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации". Земельные участки из земель сельскохозяйственного назначения приобретаются в собственность по цене, установленной законом субъекта Российской Федерации в размере не более 15 процентов кадастровой стоимости сельскохозяйственных угодий. Законами субъектов Российской Федерации устанавливаются случаи бесплатного предоставления земельных участков из земель сельскохозяйственного назначения.

Согласно пункту 3.1 статьи 3 Федерального закона от 25 октября 2001 года N 137-ФЗ "О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации" в случае, если на земельном участке, расположенном в границах населенного пункта (за исключением территорий субъектов Российской Федерации - городов федерального значения Москвы и Санкт-Петербурга) и предназначенном для ведения сельскохозяйственного производства, отсутствуют здания или сооружения и такой земельный участок предоставлен сельскохозяйственной организации или крестьянскому (фермерскому) хозяйству на праве постоянного (бессрочного) пользования или на праве пожизненного наследуемого владения, указанные лица вправе приобрести земельный участок в собственность по цене, установленной законом субъекта Российской Федерации в размере не более пятнадцати процентов его кадастровой стоимости.

Действий, предусмотренных вышеприведенными нормами закона, направленных на приобретение права собственности на спорный земельный участок ФИО 2 в личных интересах либо как глава КФХ в интересах фермерского хозяйства не совершал, земельный участок в установленном законом порядке ему в собственность не передавался.

В силу закона лицо, которому земельный участок предоставлен в постоянное (бессрочное) пользование, осуществляет лишь владение и пользование этим участком в пределах, установленных законом, иными правовыми актами и актом о предоставлении участка в пользование (п. 1 ст. 269 ГК РФ). Это лицо вправе, если иное не предусмотрено законом, самостоятельно использовать участок в целях, для которых он предоставлен, включая возведение на участке зданий, сооружений и другого недвижимого имущества (п. 2 ст. 269 ГК РФ). Лица, которым земельные участки предоставлены в постоянное (бессрочное) пользование, не вправе распоряжаться такими земельными участками, за исключением случаев заключения соглашения об установлении сервитута и передачи земельного участка в безвозмездное пользование гражданину в виде служебного надела в соответствии с Земельным кодексом Российской Федерации (п. 3 ст. 269 ГК РФ).

В соответствии с п. 1 ст. 1179 ГК РФ после смерти любого члена крестьянского (фермерского) хозяйства наследство открывается и наследование осуществляется на общих основаниях с соблюдением при этом правил статей 253 - 255 и 257 - 259 настоящего Кодекса.

Согласно ст. 1112 ГК РФ в состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности.

Из общих принципов наследственного права следует, что вещи и другое имущество включаются в состав наследства при условии, что наследодатель имел на них определенное вещное право (право собственности, право пожизненного наследуемого владения). Отсутствие права на имущество у наследодателя не может привести к появлению права у наследника.

В соответствии с п. 2 ст. 218 ГК РФ право собственности на имущество, которое имеет собственника может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества. В случае смерти гражданина право собственности на принадлежавшее ему имущество переходит по наследству к другим лицам в соответствии с завещанием или законом.

Право постоянного (бессрочного) пользования земельным участком наряду с правом собственности является вещным правом (абз. 3 п. 1 ст. 216 ГК РФ). Исходя из приведенных норм материального права, а также учитывая, что спорный земельный участок был предоставлен наследодателю на праве постоянного (бессрочного) пользования для ведения крестьянского (фермерского) хозяйства и не принадлежал ему на день смерти на праве собственности или пожизненном наследуемом владении, вывод суда первой инстанции о наличии оснований для удовлетворения заявленных А.С.Н. исковых требований является ошибочным, в связи с чем судебной коллегией решение суда первой инстанции отменено с принятием нового решения об отказе в удовлетворении иска.

по материалам апелляционного определения N 33-860/2021 от 03.03.2021 г.

8. Разрешение споров, связанных с возмещением ущерба, взыскании страхового возмещения по договору ОСАГО

8.1. В силу статьи 1081 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, возместившее вред, причиненный другим лицом (лицо, управлявшее транспортным средством), имеет право обратного требования (регресса) к этому лицу в размере выплаченного возмещения, если иной размер не установлен законом.

25 декабря 2019 года СПАО "РЕСО-Гарантия" обратилось с иском к Д.С.К. о взыскании 53 000 руб. и судебных расходов.

Исковые требования обоснованы тем, что 7 октября 2016 года произошло ДТП с участием ответчика. 31 октября 2016 года ПАО СК "Росгосстрах" произведена выплата потерпевшему Б.Н.В. страховой выплаты в указанной выше сумме. На основании части 5 статьи 14.1 Федерального закона об ОСАГО истцу от ПАО СК "Росгосстрах" выставлено требование о компенсации указанной суммы, уплаченной 27 декабря 2016 года, в связи с чем, возникло право требования к ответчику Д.С.К.

Решением Симферопольского районного суда Республики Крым от 1 июня 2020 года исковые требования СПАО "РЕСО-Гарантия" оставлены без удовлетворения.

При этом суд первой инстанции исходил из того, что законодатель связывает возможность предъявления СПАО "РЕСО-Гарантия" регрессных требований к лицу, которое застраховало гражданскую ответственность. Вместе с тем, страховой полис обязательного страхования гражданской ответственности владельцев автотранспортных средств СПАО "РЕСО-Гарантия" оформлен на собственника автомобиля "Шевроле ЛАНОС" Д.В.Г., он же являлся единственным лицом, допущенным к управлению транспортным средством, а ответчик Д.С.К. гражданскую ответственность автовладельца не страховала. Кроме того, в силу разъяснений, изложенных в пункте 27 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.12.2017 года N 58 "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств", если гражданская ответственность причинителя вреда не застрахована по договору обязательного страхования, осуществление страхового возмещения в порядке прямого возмещения ущерба не производится. В этом случае вред, причиненный имуществу потерпевших, возмещается владельцами транспортных средств в соответствии с гражданским законодательством (глава 59 ГК РФ и пункт 6 статьи 4 Закона об ОСАГО); вред, причиненный жизни и здоровью потерпевших, возмещается профессиональным объединением страховщиков путем осуществления компенсационной выплаты, а при ее недостаточности для полного возмещения вреда - причинителем вреда (глава 59 ГК и статья 18 Закона об ОСАГО).

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Крым не согласилась с такими выводами суда первой инстанции, отменила решение суда, приняла новое решение об удовлетворении иска, указав на следующее.

При рассмотрении дела установлено, что 7 октября 2016 года произошло ДТП с участием водителей транспортного средства автомобиля марки "Шевроле Ланос" Д.С.К. и транспортного средства автомобиля марки "FIAT Т1РО" Б.Н.В.

Виновным в совершении ДТП признана водитель Д.С.К.

На основании заявления Б.Н.В. о прямом возмещении убытков по ОСАГО от 20.10.2016 года, ПАО СК "Росгосстрах" выплатило потерпевшему Б.Н.В. 53 000 руб.

Страховой полис обязательного страхования гражданской ответственности владельцев автотранспортных средств СПАО "РЕСО-Гарантия" N на транспортное средство "Шевроле Ланос" выдан 13.07.2016 года собственнику автомобиля Д.В.Г., который и являлся единственным лицом, допущенным к управлению транспортным средством.

Ответчик Д.С.К. лицом, допущенным к управлению транспортным средством на момент дорожно-транспортного происшествия, не являлась.

В силу пункта 3 статьи 1079 ГК РФ вред, причиненный в результате взаимодействия источников повышенной опасности их владельцам, возмещается на общих основаниях (статья 1064).

Согласно статье 1064 ГК РФ, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.

В силу статьи 7 Федерального закона об ОСАГО страховая сумма, в пределах которой страховщик обязуется при наступлении каждого страхового случая возместить вред, составляет в части возмещения вреда, причиненного имуществу каждого потерпевшего, не более 400 000 рублей.

На основании пункта "д" части 1 статьи 14 указанного Федерального закона, в редакции, действовавшей на момент возникновения спорных правоотношений, к страховщику, выплатившему страховое возмещение, переходит право требования потерпевшего к лицу, причинившему вред, в размере произведенной потерпевшему страховой выплаты, если указанное лицо не включено в договор обязательного страхования в качестве лица, допущенного к управлению транспортным средством (при заключении договора обязательного страхования с условием использования транспортного средства только указанными в договоре обязательного страхования водителями).

В соответствии с пунктом 5 статьи 14.1 Федерального закона об ОСАГО страховщик, который застраховал гражданскую ответственность лица, причинившего вред, обязан возместить в счет страховой выплаты по договору обязательного страхования страховщику, осуществившему прямое возмещение убытков, возмещенный им потерпевшему вред в соответствии с предусмотренным статьей 26.1 настоящего Федерального закона соглашением о прямом возмещении убытков.

Согласно пункту 7 статьи 14.1 Федерального закона об ОСАГО страховщик, который застраховал гражданскую ответственность лица, причинившего вред, и возместил в счет страховой выплаты по договору обязательного страхования страховщику, осуществившему прямое возмещение убытков, возмещенный им потерпевшему вред, в предусмотренных статьей 1 настоящего Федерального закона случаях имеет право требования к лицу, причинившему вред, в размере возмещенного потерпевшему вреда.

27 декабря 2016 года СПАО "РЕСО-Гарантия" выполнило платежное требование ПАО СК "Росгосстрах" от 21.12.2016 года, возместив расходы страховщика по выплате страхового возмещения потерпевшему.

В силу статьи 1081 ГК РФ лицо, возместившее вред, причиненный другим лицом (лицо, управлявшее транспортным средством), имеет право обратного требования (регресса) к этому лицу в размере выплаченного возмещения, если иной размер не установлен законом.

С учетом изложенных норм права, судебная коллегия указала на то, что не имеет правового значения для разрешения спора то обстоятельство, что ответчик не заключала договор ОСАГО, поскольку в силу положений частей 1 и 3 статьи 1079 и статьи 1064 ГК РФ данное обстоятельство не является основанием для освобождения Д.С.К., как причинителя вреда, от гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный при использовании источника повышенной опасности, связи с чем решение суда первой инстанции отменено с принятием нового об удовлетворении иска.

по материалам апелляционного определения N 33-8214/2020 от 07.10.2020 г.

9. Разрешение споров, возникающих в ходе исполнительного производства

9.1. Статья 446 Гражданского процессуального кодекса РФ, определяющая виды имущества, принадлежащего гражданину-должнику на праве собственности, на которое не может быть обращено взыскание по исполнительным документам, относит к такому имуществу жилое помещение (его части), если для гражданина-должника и членов его семьи, совместно проживающих в принадлежащем помещении, оно является единственным пригодным для постоянного проживания помещением, и земельные участки, на которых расположено такие жилое помещение (его часть), за исключением указанного имущества, если оно является предметом ипотеки и на него в соответствии с законодательством об ипотеке может быть обращено взыскание.

Д.В.В. обратился в суд с иском к Г.А.А., Г.И.И. о выделе доли должника из общего имущества супругов, обращении взыскания на долю недвижимого имущества.

Исковые требования обоснованы тем, что 13 июня 2017 года на основании исполнительного листа, выданного Черноморским районным судом Республики Крым, в отношении должника Г.А.А. были возбуждены исполнительные производства, в последующем объединенные в сводное исполнительное производство. 21 августа 2017 года судебный пристав произвел арест жилого дома и земельного участка должника, которые являются совместно нажитым имуществом ответчиков. Общая сумма задолженности по исполнительному производству составляла 4 067 409,88 руб. Ввиду отсутствия у должника иного имущества и доходов, на которые могло бы быть обращено взыскание, просил выделить долю должника в совместно нажитом имуществе с супругой Г.И.И. в виде 1/2 доли Г.А.А. из жилого дома, общей площадью 206,3 кв. м и земельного участка, площадью 0,25 га, расположенных по адресу (адрес), обратить на них взыскание путем продажи с публичных торгов.

Решением Черноморского районного суда Республики Крым от 31 мая 2019 года исковые требования удовлетворены частично. Выделено 3/8 доли должника Г.А.А. в совместно нажитом общем имуществе супругов Г.А.А. и Г.И.И. в праве собственности на земельный участок площадью 0,25 га и жилой дом общей площадью 206,3 кв. м; обращено взыскание на имущество должника Г.А.А. путем продажи этих долей с публичных торгов. В остальной части иска отказано.

Отменяя решение суда первой инстанции и принимая новое решение об отказе в удовлетворении иска, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Крым исходила из следующего.

В ОСП по Черноморскому району УФССП России по Республике Крым находится сводное исполнительное производство, возбужденное в отношении Г.А.А. о взыскании задолженности в пользу Д.В.В. на общую сумму 4 067 409,88 руб. Общий остаток задолженности составляет 3 971 182,52 рубля.

В рамках исполнительного производства установлено отсутствие у должника денежных средств, за счет которых могло бы быть произведено взыскание, также установлено, что Г.А.А. является собственником жилого дома, общей площадью 206,3 кв. м., и земельного участка, общей площадью 0,25 га. Указанные объекты недвижимости являются совместным имуществом супругов Г.А.А. и Г.И.И., что установлено судебным решением, которое имело преюдициальное значение при рассмотрении данного дела.

Также установлено, что вышеуказанный жилой дом является для должника и членов его семьи единственно пригодным для проживания жильем.

Согласно требованиям семейного и гражданского законодательства имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено, (ст. 34 СК РФ и ст. 256 ГК РФ). При разделе общего имущества супругов и определении долей в этом имуществе доли супругов признаются равными, если иное не предусмотрено договором между супругами (ст. 39 СК РФ).

Статьей 38 СК РФ предусмотрено, что раздел общего имущества супругов может быть произведен как в период брака, так и после его расторжения по требованию любого из супругов, а также в случае заявления кредитором требования о разделе общего имущества супругов для обращения взыскания на долю одного из супругов в общем имуществе супругов.

В силу ст. 255 ГК РФ кредитор участника долевой или совместной собственности при недостаточности у собственника другого имущества вправе предъявить требование о выделе доли должника в общем имуществе для обращения на нее взыскания.

В соответствии с ч. 3 ст. 256 ГК РФ по обязательствам одного из супругов взыскание может быть обращено лишь на имущество, находящееся в его собственности, а также на его долю в общем имуществе супругов, которая причиталась бы ему при разделе этого имущества.

Положениями ст. 24 ГК РФ закреплено, что гражданин отвечает по своим обязательствам всем принадлежащим ему имуществом, за исключением имущества, на которое не может быть обращено взыскание. Перечень имущества граждан, на которое не может быть обращено взыскание, устанавливается гражданским процессуальным законодательством.

Статья 446 ГПК РФ, определяющая виды имущества, принадлежащего гражданину-должнику на праве собственности, на которое не может быть обращено взыскание по исполнительным документам, относит к такому имуществу жилое помещение (его части), если для гражданина-должника и членов его семьи, совместно проживающих в принадлежащем помещении, оно является единственным пригодным для постоянного проживания помещением, и земельные участки, на которых расположено такие жилое помещение (его часть), за исключением указанного имущества, если оно является предметом ипотеки и на него в соответствии с законодательством об ипотеке может быть обращено взыскание.

В свою очередь, Конституционный Суд РФ в Постановлении от 14 мая 2012 года N 11-П "По делу о проверке конституционности положения абзаца второго части первой статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан Г.Ф. и Ш." признал не противоречащим Конституции РФ установленный абз. 2 ч. 1 ст. 446 ГПК РФ имущественный (исполнительский) иммунитет в отношении принадлежащего гражданину-должнику на праве собственности жилого помещения (его частей), которое является для гражданина-должника и членов его семьи, совместно проживающих в данном жилом помещении, единственным пригодным для постоянного проживания, поскольку данное законоположение направлено на защиту конституционного права на жилище не только самого гражданина-должника, но и членов его семьи, а также на обеспечение указанным лицам нормальных условий существования и гарантий их социально-экономических прав и в конечном счете - на реализацию обязанности государства охранять достоинство личности.

Кроме того, Конституционный Суд РФ указал в названном Постановлении, что установленный положением абз. 2 ч. 1 ст. 446 ГПК РФ имущественный (исполнительский) иммунитет в отношении принадлежащего гражданину-должнику на праве собственности жилого помещения (его частей) - в целях реализации конституционного принципа соразмерности при обеспечении защиты прав и законных интересов кредитора (взыскателя) и гражданина-должника как участников исполнительного производства - должен распространяться на жилое помещение, которое по своим объективным характеристикам (параметрам) является разумно достаточным для удовлетворения конституционно значимой потребности в жилище как необходимом средстве жизнеобеспечения.

При этом, распространение безусловного имущественного (исполнительского) иммунитета на жилые помещения, размеры которых могут значительно превышать средние показатели, а стоимость может быть достаточной для удовлетворения имущественных притязаний взыскателя без ущерба для существа конституционного права на жилище гражданина-должника и членов его семьи, означало бы не столько стремление защитить конституционное право гражданина-должника и членов его семьи на жилище, сколько соблюдение исключительно имущественных интересов должника в ущерб интересам взыскателя, а, следовательно, нарушение баланса интересов должника и кредитора (взыскателя) как участников исполнительного производства.

С учетом приведенных выше норм права и правовых позиций Конституционного Суда РФ юридически значимыми и подлежащими доказыванию для правильного разрешения настоящего спора являлись вопросы о том, отвечает ли спорный дом признакам единственного пригодного помещения для постоянного проживания должника и членов его семьи, не имеется ли у должника иного имущества и доходов, на которые может быть обращено взыскание, не превышает ли данный дом уровень, достаточный для обеспечения разумной потребности должника и членов его семьи в жилище, с гарантией сохранения жилищных условий, необходимых для нормального существования, является ли соразмерным обращение взыскания на спорный дом с учетом имеющейся задолженности.

Из материалов дела следует, что жилой дом, общей площади 206,3 кв. м, является единственным жилым помещением, пригодным для постоянного проживания ответчика и членов его семьи.

При этом исходя из содержания заявленных исковых требований и установленных обстоятельств, судебная коллегия пришла к выводу о том, что сам по себе размер общей площади жилого дома с учетом конкретных обстоятельств дела не является безусловным основанием для удовлетворения иска.

Позицию суда первой инстанции о том, что в качестве критериев разумности и достаточности для удовлетворения потребности в жилье как необходимом средстве жизнеобеспечения надлежит использовать учетную норму площади жилого помещения на территории Республики Крым, составляющую 18 кв. м. на одного члена семьи, состоящей из трех и более человек, а также учетную норму площади жилого помещения на территории Межводненского сельского поселения, составляющую 14 кв. м. на одного человека, судебная коллегия признала неправильной, указав на то, что существующие в жилищной сфере нормативы имеют иное целевое назначение и не подлежат использованию в качестве ориентиров при применении имущественного (исполнительского) иммунитета в отношении жилого помещения.

Положение абз. 2 ч. 1 ст. 446 ГПК РФ не содержит ориентиров для определения уровня обеспеченности жильем как разумно достаточного, что в настоящее время, в условиях развивающегося рынка жилья и изменения структуры жилищного фонда, может приводить к несоразмерному и не подкрепленному никакой конституционно значимой целью ограничению прав кредиторов в их имущественных отношениях с гражданами-должниками, а следовательно, нарушать баланс конституционно защищаемых интересов.

Кроме того, судом первой инстанции не было учтено, что индивидуальное жилищное строительство в отличие от многоквартирной застройки предполагает особенности, связанные, в том числе с техническим оснащением частных жилых домов системами жизнеобеспечения, что, безусловно, должно учитываться при определении разумной потребности в жилище, представляющем собой индивидуальный жилой дом.

С учетом вышеприведенного, а также на основании абз. 3 ч. 1 ст. 446 ГПК РФ и п. 62 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 ноября 2015 года N 50 "О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства" не может быть обращено взыскание и на долю в земельном участке.

Приходя к выводу о возможности выдела 3/8 доли должника из жилого дома и земельного участка, об обращении взыскания на 3/8 доли данных объектов, суд первой инстанции положил в основу заключение судебной комплексной землеустроительной и строительно-технической экспертизы.

Как разъяснено в п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ N 4 от 10 июня 1980 года "О некоторых вопросах практики рассмотрения судами споров, возникающих между участниками общей собственности на жилой дом" выдел участнику общей собственности принадлежащей ему доли означает передачу в собственность истцу определенной изолированной части жилого дома и построек хозяйственного назначения, соответствующих его доле, а также означает утрату им права на эту долю в общем имуществе.

Между тем в экспертном заключении и в материалах дела не имелось доказательств, бесспорно свидетельствующих о наличии технической возможности выдела доли должника из жилого дома и земельного участка, путем передачи каждому из собственников изолированной части не только жилого помещения, но и подсобных помещений и оборудования отдельного входа, самостоятельных коммуникаций и т.д.

Исходя из изложенного, судебная коллегия пришла к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения иска, в связи с чем решения суда отменила, приняв новое решение об отказе в удовлетворении иска в полном объеме.

по материалам апелляционного определения N 33-7019/2020 от 02.10.2020 г.