Постановление Европейского Суда по правам человека от 16 июля 2015 г. Дело "Назаренко (Nazarenko) против Российской Федерации" (Жалоба N 39438/13) (Первая Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Назаренко (Nazarenko)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 39438/13)

Постановление Суда

Страсбург, 16 июля 2015 г.

По делу "Назаренко против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), рассматривая дело Палатой в составе:

Изабель Берро, Председателя Палаты,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Юлии Лаффранк,

Ксении Туркович,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 23 июня 2015 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 39438/13, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Анатолием Сергеевичем Назаренко (далее - заявитель) 15 мая 2013 г.

2. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель утверждал, в частности, что прекращение отцовства лишило его права общаться с дочерью и представлять ее интересы в суде, а также он жаловался на то, что не был извещен о дате судебного заседания.

4. 15 октября 2013 г. жалоба в этой части была коммуницирована властям Российской Федерации, остальная часть жалобы была признана неприемлемой для рассмотрения по существу. Было принято решение о применении правила 41 Регламента Суда о приоритетном рассмотрении жалобы.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1965 году и проживает в г. Улан-Удэ.

6. В 2007 году у заявителя и его жены родилась дочь А.

7. В 2010 году заявитель и Н. развелись.

8. 18 января 2011 г. органы опеки и попечительства Октябрьского района (далее - органы опеки) приняли следующее решение по поводу места проживания А.: по четным неделям - с заявителем, по нечетным - с матерью Н. В январе, июле и августе - проживание с отцом в течение недели по собственному выбору.

A. События, предшествующие процедуре установления отцовства

9. 22 марта 2011 г. заявитель обнаружил несколько синяков на теле А. Подозревая, что ее избил и изнасиловал новый сожитель Н., он отказался отдать А. ее матери Н.

10. В течение следующего года А. проживала с заявителем и своей бабушкой по отцовской линии. Несколько раз заявитель разрешал Н. навещать А. в его присутствии.

11. 25 марта 2011 г. заявитель подал заявление в Следственный комитет Октябрьского района* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду Следственный отдел по Октябрьскому району Следственного управления по Республике Бурятия Следственного комитета Российской Федерации (примеч. редактора).) (далее - Следственный комитет) о том, что ее дочь была избита и изнасилована сожителем Н. Следственный комитет начал предварительное расследование.

12. Заявитель и Н. подали в Октябрьский районный суд г. Улан-Удэ заявление об определении места проживания А.

13. 25 апреля 2011 г. A. была допрошена следователем в присутствии психолога в рамках предварительного расследования. A. утверждала, что она хотела бы жить с заявителем, потому что он добрый, а ее мать с сожителем относились к ней плохо. Она была вновь допрошена следователем с участием психолога 27 июня и 3 августа 2011 г. и подтвердила свои предыдущие показания.

14. 19 мая 2011 г. Октябрьский районный суд г. Улан-Удэ удовлетворил иск Н. о проживании с дочерью и отказал в том же иске заявителю. Суд признал за обоими родителями равное право на опеку и воспитание А. Оба родителя имели достаточные финансовые средства и удовлетворительные жилищные условия. Однако принимая во внимание пол и возраст А., для нее было более предпочтительно воспитание матерью. Ребенок до 12 лет может быть отделен от матери только в исключительных обстоятельствах. В настоящем деле таких обстоятельств установлено не было. Н. работала и имела достаточный доход. Не было обнаружено каких-либо доказательств ее небрежного или жестокого обращения. Синяки на теле А. могли возникнуть в результате падения в процессе игры и являлись недостаточным доказательством жестокого обращения. Расследование по уголовному делу о жестоком обращении до сих пор не закончено. Выводы назначенного судом эксперта-психолога о том, что А. эмоционально ближе к отцу и бабушке по отцовской линии, чем к матери, не могли быть приняты во внимание при отсутствии установленного жестокого обращения со стороны матери. Таким образом, было решено, что проживание с матерью более отвечает интересам А.

15. 20 мая 2011 г. органы опеки отметили, что А. хотела проживать с отцом. Осмотр квартиры заявителя показал, что заявителем были созданы все условия для нормального развития А. В связи с этим органы опеки решили, что А. должна проживать с заявителем.

16. 22 июня 2011 г. Верховный суд Республики Бурятия оставил без изменения постановление суда от 19 мая 2011 г. в кассационном порядке. Он признал, что в нарушение установленного законом порядка районный суд не принял во внимание мнение органов опеки. Следовательно, районный суд допустил серьезное нарушение. Вместе с тем, учитывая, что мнение органов опеки является для суда совещательным, а не обязательным, тот факт, что оно не было учтено, не ведет к отмене постановления, которое было правильным по существу.

17. 30 июня 2011 г. Следственный комитет возбудил уголовное дело по факту предполагаемого жестокого обращения и сексуального насилия над А.

18. Поскольку заявитель продолжал удерживать А. у себя, Н. подала в Октябрьский районный суд г. Улан-Удэ ходатайство о вынесении судебного приказа о возвращении ей А. заявителем.

19. 29 ноября 2011 г. Октябрьский районный суд г. Улан-Удэ удовлетворил ходатайство Н. Суд установил, что заявитель отказывался исполнить постановление от 19 мая 2011 г., оставленное без изменения в кассационном порядке. Суд решил, что в соответствии с этим постановлением А. должна быть возвращена Н. 30 января 2012 г. Верховный суд Республики Бурятия подтвердил постановление суда в кассационном порядке.

20. В неустановленную дату заявитель во второй раз подал в Октябрьский районный суд г. Улан-Удэ исковое заявление об установлении места проживания А., требуя ограничения родительских прав Н. в отношении А.

21. 23 января 2012 г. Октябрьский районный суд г. Улан-Удэ отклонил это заявление и подтвердил свое предыдущее решение о том, что А. должна проживать с матерью, приведя те же доводы, что и в постановлении от 19 мая 2011 г. Суд не нашел каких-либо оснований для ограничения родительских прав Н. в отношении А. 2 апреля 2012 г. Верховный суд Республики Бурятия оставил постановление без изменений в кассационном порядке.

22. 13 марта 2012 г. Н. похитила А. у заявителя. С тех пор она препятствовала встречам заявителя с дочерью.

23. 20 марта 2012 г. A. была вновь допрошена следователем с участием психолога. Она сказала, что ей нравится жить с матерью и что мать обращается с ней хорошо.

24. 23 апреля 2012 г. A. была обследована на консилиуме психологов, назначенных следователем в рамках производства по уголовному делу. Они признали, что А. не имеет каких-либо психических нарушений или задержек в развитии. Однако в силу ее возраста, уровня развития и ее восприимчивости к внешнему влиянию она не способна давать достоверные показания о своих отношениях с матерью, отцом и новым сожителем матери.

25. 30 апреля 2013 г. Следственный комитет прекратил производство по уголовному делу, заключив, что отсутствуют доказательства жестокого обращения или сексуального насилия. Синяки могли возникнуть в результате падения. По мнению экспертов, показания А. о том, что сожитель матери плохо обращался с ней, ненадежны. Свидетели не смогли предоставить информацию, подтверждающую утверждения заявителя о насилии над ребенком.

B. Прекращение отцовства и последующие события

26. Заявитель в третий раз подал в Октябрьский районный суд г. Улан-Удэ исковое заявление об установлении места проживания А. Он также требовал лишения Н. родительских прав в отношении А.

27. В ходе судопроизводства Н. подала в Октябрьский районный суд г. Улан-Удэ исковое заявление об оспаривании отцовства заявителя в отношении А., требуя, чтобы его имя было удалено из свидетельства о рождении А., а фамилия и отчество А. были изменены.

28. 23 июля 2012 г. в результате экспертизы ДНК было установлено, что заявитель не является биологическим отцом А.

29. 18 сентября 2012 г. Октябрьский районный суд г. Улан-Удэ удовлетворил ходатайство Н. Он признал, что заявитель не являлся биологическим отцом А., и принял решение о прекращении его отцовства в отношении А. Суд постановил, что имя заявителя должно быть удалено из свидетельства о рождении А., а ее фамилия и отчество должны быть изменены на фамилию и отчество, не связанные с заявителем. 19 ноября 2012 г. Верховный суд Республики Бурятия в кассационном порядке оставил постановление суда без изменений.

30. 16 января 2013 г. Октябрьский районный суд г. Улан-Удэ прекратил производство по заявлению заявителя об установлении места проживания А. и лишении Н. родительских прав в отношении А. Суд установил, что заявитель не является биологическим отцом А. и, следовательно, согласно законодательству Российской Федерации не может подавать гражданский иск, касающийся родительских прав в отношении А. или определения места ее проживания. Заявитель не присутствовал на заседании суда, поскольку был болен.

31. 27 февраля 2013 г. Верховный суд Республики Бурятия оставил постановление суда без изменения в кассационном порядке. По утверждению заявителя, он не был извещен о дате слушаний. Он также не был извещен о решении суда кассационной инстанции вплоть до 12 мая 2013 г.

32. 31 мая 2013 г. судья Верховного суда Республики Бурятия отказался передавать кассационную жалобу заявителя в Президиум Верховного суда Республики Бурятия, не установив существенных нарушений материального или процессуального законодательства, которые могли бы повлиять на результат рассмотрения дела. Он отметил, в частности, что в материалах дела содержались доказательства того, что 7 февраля 2013 г. заявителю было направлено письмо, уведомляющее его о дате предстоящего судебного заседания. Информация о слушаниях была также опубликована на официальном сайте суда. Таким образом, заявитель был надлежащим образом извещен о дате судебного заседания.

II. Соответствующее внутригосударственное законодательство

33. Семейный кодекс Российской Федерации (далее - СК РФ) предусматривает, что родители являются законными представителями своих детей и выступают в защиту их прав и интересов в отношениях с любыми физическими и юридическими лицами, в том числе в судах, без специальных полномочий (пункт 1 статьи 64).

34. Место жительства детей при раздельном проживании родителей устанавливается соглашением родителей. При отсутствии соглашения спор между родителями разрешается судом исходя из интересов детей и с учетом мнения детей. При этом суд учитывает привязанность ребенка к каждому из родителей, братьям и сестрам, возраст ребенка, нравственные и иные личные качества родителей, отношения, существующие между каждым из родителей и ребенком, возможность создания ребенку условий для воспитания и развития (род деятельности, режим работы родителей, материальное и семейное положение родителей и другое) (пункт 3 статьи 65 СК РФ).

35. Родитель, проживающий отдельно от ребенка, имеет права на общение с ребенком, участие в его воспитании и решении вопросов получения ребенком образования. Родитель, с которым проживает ребенок, не должен препятствовать общению ребенка с другим родителем, если такое общение не причиняет вред физическому и психическому здоровью ребенка, его нравственному развитию (пункт 1 статьи 66 СК РФ).

36. Ребенок имеет право на общение с обоими родителями, дедушкой, бабушкой, братьями, сестрами и другими родственниками. Расторжение брака родителей, признание его недействительным или раздельное проживание родителей не влияют на права ребенка (пункт 1 статьи 55 СК РФ).

37. Дедушка, бабушка, братья, сестры и другие родственники имеют право на общение с ребенком. В случае отказа родителей (одного из них) от предоставления близким родственникам ребенка возможности общаться с ним орган опеки и попечительства может обязать родителей (одного из них) не препятствовать этому общению. Если родители (один из них) не подчиняются решению органа опеки и попечительства, близкие родственники ребенка либо орган опеки и попечительства вправе обратиться в суд с иском об устранении препятствий к общению с ребенком. Суд разрешает спор исходя из интересов ребенка и с учетом мнения ребенка. В случае невыполнения решения суда к виновному родителю применяются меры, предусмотренные гражданским процессуальным законодательством (статья 67 СК РФ).

38. Суд может лишить родителя родительских прав по заявлению другого родителя, опекуна, прокурора или органа опеки в случае, помимо прочего, если родитель жестоко обращается с детьми, в том числе осуществляет физическое или психическое насилие над ними, покушается на их половую неприкосновенность (статья 69 и пункт 1 статьи 70 СК РФ).

39. Суд может с учетом интересов ребенка принять решение об отобрании ребенка у родителей по заявлению близких родственников, социальных служб, образовательных учреждений или прокурора. Родительские права могут быть ограничены, если родитель представляет опасность для ребенка (статья 73 СК РФ).

40. Отцовство (материнство) может быть оспорено только в судебном порядке по требованию лица, записанного в качестве отца или матери ребенка, либо лица, фактически являющегося отцом или матерью ребенка, а также самого ребенка по достижении им совершеннолетия, опекуна (попечителя) ребенка, опекуна родителя, признанного судом недееспособным (пункт 1 статьи 52 СК РФ).

III. Соответствующие международные документы и сравнительные материалы

A. Документы Организации Объединенных Наций

41. Статья 3 Конвенции о правах ребенка, принятой Генеральной Ассамблеей ООН в 1989 году и ратифицированной Российской Федерацией в 1990 году, устанавливает следующее:

"1. Во всех действиях в отношении детей, независимо от того, предпринимаются они государственными или частными учреждениями, занимающимися вопросами социального обеспечения, судами, административными или законодательными органами, первоочередное внимание уделяется наилучшему обеспечению интересов ребенка.

2. Государства-участники обязуются обеспечить ребенку такую защиту и заботу, которые необходимы для его благополучия, принимая во внимание права и обязанности его родителей, опекунов или других лиц, несущих за него ответственность по закону, и с этой целью принимают все соответствующие законодательные и административные меры_".

42. Статья 9 Конвенции о правах ребенка в соответствующих частях предусматривает:

"1. Государства-участники обеспечивают, чтобы ребенок не разлучался со своими родителями вопреки их желанию, за исключением случаев, когда компетентные органы, согласно судебному решению, определяют в соответствии с применимым законом и процедурами, что такое разлучение необходимо в наилучших интересах ребенка. Такое определение может оказаться необходимым в том или ином конкретном случае, например, когда родители жестоко обращаются с ребенком или не заботятся о нем или когда родители проживают раздельно и необходимо принять решение относительно места проживания ребенка...

3. Государства-участники уважают право ребенка, который разлучается с одним или обоими родителями, поддерживать на регулярной основе личные отношения и прямые контакты с обоими родителями, за исключением случая, когда это противоречит наилучшим интересам ребенка...".

43. В своих Замечаниях общего порядка N 14(2013) о праве ребенка на уделение первоочередного внимания наилучшему обеспечению его интересов (статья 3, пункт 1), принятых 29 мая 2013 г. (CRC/C/GC/14), Комитет ООН по правам ребенка, в частности, отметил следующее:

"_13. Все государства-участники обязаны уважать и осуществлять право ребенка на то, чтобы его наилучшие интересы оценивались и принимались во внимание в качестве первоочередного соображения, а также принимать все необходимые продуманные конкретные меры, нацеленные на осуществление этого права в полном объеме.

14. Пункт 1 статьи 3 служит рамочным положением, из которого вытекают три различных вида обязательств государств-участников:

a) обязательство обеспечить надлежащий учет и последовательное применение принципа наилучших интересов ребенка при принятии тем или иным государственным учреждением любых действий, и в особенности любых мер по осуществлению, и ведении административного и судебного производства, которые прямо или косвенно затрагивают детей;

b) обязательство, требующее, чтобы при принятии любых судебных и административных решений, а также политики и законодательных мер в отношении детей был продемонстрирован факт уделения первоочередного внимания наилучшему обеспечению интересов ребенка. Сюда входит и требование указать, как производились анализ и оценка наилучших интересов и какая значимость была им придана при принятии решения;

c) обязательство обеспечить, чтобы при принятии решений и мер частным сектором, включая поставщиков услуг, или любыми другими частными организациями или учреждениями, которые принимают решения, касающиеся или затрагивающие ребенка, интересы ребенка оценивались и учитывались в качестве первоочередного соображения.

15. С тем чтобы обеспечить выполнение обязательств, государствам-участникам надлежит принять ряд мер по осуществлению в соответствии со статьями 4 и 42, а также пунктом 6 статьи 44 Конвенции и обеспечить учет наилучших интересов ребенка в качестве первоочередного соображения во всех действиях, включая:

a) рассмотрение, с внесением при необходимости поправок, внутреннего законодательства и других источников права с целью перенести в них пункт 1 статьи 3 и обеспечить отражение и выполнение требования об учете наилучших интересов ребенка во всех национальных законодательных актах и нормах, провинциальных или территориальных законодательных актах, правилах, регулирующих деятельность частных или государственных учреждений сектора услуг, чья деятельность затрагивает детей, а также судебных и административных процедурах на любом уровне - по линии как материального права, так и правила процедуры;

b) отстаивание наилучших интересов ребенка в контексте координации и реализации стратегий на национальном, региональном и местном уровнях;

c) учреждение механизмов и процедур подачи и рассмотрения жалоб, восстановления справедливости или истребования возмещения в целях полной реализации права ребенка на надлежащий учет и последовательное обеспечение своих наилучших интересов в контексте любых мер по осуществлению административного и судебного производства, имеющих к нему отношение или затрагивающих его...

29. В контексте гражданского судопроизводства ребенок может защищать свои интересы самостоятельно или через своего представителя в связи с делами, касающимися исполнения родительских обязанностей, жестокого обращения или лишения заботы, воссоединения семьи, размещения и прочее. Ребенок может оказаться затронутым судебным процессом, например, в связи с процедурой усыновления или развода, решениями, касающимися опеки, местожительства, поддержания контактов или других вопросов, которые имеют важное значение для жизни и развития ребенка, а также производством по делам о жестоком обращении или лишении заботы. Суды должны обеспечивать принятие во внимание наилучших интересов ребенка во всех подобных ситуациях и при принятии всех подобных решений как процедурного, так и содержательного характера и должны наглядно продемонстрировать, что это было сделано...

36. Первоочередное внимание наилучшему обеспечению интересов ребенка должно уделяться при принятии любых мер по осуществлению. Использование глагола в форме долженствования налагает на государство строгое правовое обязательство и означает, что государство не вправе по своему усмотрению определять, следует ли в первоочередном порядке производить оценку наилучших интересов ребенка и придавать им надлежащую значимость при осуществлении любых действий_

60. Важными составляющими системы защиты детей являются меры по недопущению распада семьи и сохранению единой семьи; в их основе лежит право, предусмотренное в пункте 1 статьи 9, где прописано требование о том, "чтобы ребенок не разлучался со своими родителями вопреки их желанию, за исключением случаев, когда [_] такое разлучение необходимо в наилучших интересах ребенка". Кроме того, ребенок, который разлучается с одним или обоими родителями, имеет право "поддерживать на регулярной основе личные отношения и прямые контакты с обоими родителями, за исключением случая, когда это противоречит наилучшим интересам ребенка" (пункт 3 статьи 9). Это положение распространяется также на любое лицо, обладающее правами опекунства, на основных попечителей, определенных по закону или в силу обычаев, на приемных родителей и лиц, с которыми у ребенка сложились прочные личные отношения_".

B. Сравнительные правовые материалы

44. Статья 371-4 Гражданского кодекса Франции предусматривает, что в интересах ребенка судья определяет способы его общения с другими лицами, независимо от того, являются они родственниками или нет, которые на постоянной основе проживали с ребенком и одним из родителей, участвовали в воспитании ребенка, повседневной жизни, а также имели устойчивую эмоциональную привязанность к нему.

45. Согласно статье 1685 Гражданского кодекса Германии любые лица, с которым у ребенка были тесные отношения, могут претендовать на право сохранения общения с ним в случае, если они несли фактическую ответственность за ребенка (социальные и семейные отношения) и если это служит обеспечению интересов ребенка. По общему правилу предполагается, что фактическая ответственность имела место, если такое лицо в течение долгого времени совместно проживало с ребенком.

46. Раздел 10 Закона Соединенного Королевства о детях 1989 года устанавливает, что на общение с ребенком могут претендовать, в частности, любое лицо из супружеской пары (независимо от того, является ли оно приемным родителем), в отношении которой ребенок является ребенком семьи, приемный родитель и иные родственники, с которыми ребенок проживал как минимум год до начала производства по делу, или любое лицо, с которым ребенок проживал в течение трех лет.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 8 Конвенции

47. Заявитель жаловался на то, что прекращение отцовства лишило его права на общение с дочерью и права на защиту ее интересов в суде. Он ссылался на статью 8 Конвенции, которая гласит:

"1. Каждый человек имеет право на уважение его личной и семейной жизни, неприкосновенности его жилища и тайны корреспонденции.

2. Не допускается вмешательство со стороны государственных органов в осуществление этого права, за исключением вмешательства, предусмотренного законом и необходимого в демократическом обществе в интересах государственной безопасности и общественного спокойствия, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".

A. Приемлемость жалобы

48. Европейский Суд отмечает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он далее отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

49. Власти Российской Федерации отмечали, что в результате экспертизы ДНК было установлено, что заявитель не является биологическим отцом А. Экспертиза проводилась в предусмотренном законом порядке, и внутригосударственные суды признали ее результаты допустимым и достоверным доказательством, лежащим в основе их решения о прекращении отцовства заявителя в отношении А. Отсутствуют какие-либо основания сомневаться в точности экспертизы ДНК.

50. Власти Российской Федерации считали, что прекращение отцовства соответствует Конвенции, поскольку было доказано, что "юридический" отец ребенка не является его биологическим отцом. Согласно практике Европейского Суда соблюдение права на семейную жизнь требует, чтобы биологические и социальные факторы превалировали над юридической презумпцией отцовства (см. Постановление Европейского Суда по делу "Крон и другие против Нидерландов" (Kroon and Others v. Netherlands) от 27 октября 1994 г., § 40, Series A, N 297-C, а также Постановление Европейского Суда по делу "Шофман против Российской Федерации" (Shofman v. Russia) от 24 ноября 2005 г., жалоба N 74826/01* (* См.: "Бюллетень Европейского Суда по правам человека" N 1/2005 (примеч. редактора).), § 44). Кроме того, для решения о прекращении отцовства в отношении А. существует правовое основание в законодательстве Российской Федерации, а именно статья 52 СК РФ (см. § 40 настоящего Постановления), которая не устанавливает сроков давности для действий по оспариванию отцовства ребенка.

51. Власти Российской Федерации далее утверждали, что в соответствии с законодательством Российской Федерации лишь близкие родственники: родители, бабушка и дедушка, прабабушка и прадедушка, братья, сестры, дядя, тетя и двоюродные братья и сестры, - имеют право на общение с ребенком (см. § 37 настоящего Постановления). Учитывая, что отцовство заявителя в отношении А. было прекращено согласно внутригосударственному законодательству, он не имеет права на общение с ней. Власти Российской Федерации в этой связи отмечали, что заявитель не подавал в суд заявления об установлении порядка общения. В любом случае, учитывая наличие конфликта между ним и матерью А., предоставление заявителю права на общение с А. не отвечало бы интересам ребенка (они ссылались на Решение Европейского Суда по делу "Некведавичус против Германии" (Nekvedavicius v. Germany) от 19 июня 2003 г., жалоба N 46165/99).

52. Власти Российской Федерации также подчеркивали, что согласно внутригосударственному законодательству заявитель не имеет права подавать заявление о лишении матери А. родительских прав. Законодательство Российской Федерации предусматривает, что данное право имеют лишь родители, опекун, прокурор или органы опеки (см. § 38 настоящего Постановления). Следовательно, решение внутригосударственных судов о прекращении производства было законным.

53. Наконец, власти Российской Федерации подчеркивали, что во всех решениях внутригосударственные суды всегда руководствовались интересами А. В частности, они указывали, что воспитание матерью отвечало интересам А.

54. Заявитель настаивал на своей жалобе.

2. Мнение Европейского Суда

55. Прежде всего Европейский Суд должен установить, существовали ли между заявителем и А. отношения, которые могут рассматриваться как личные или семейные по смыслу статьи 8 Конвенции.

56. Европейский Суд напоминает, что понятие "семейная жизнь" статьи 8 Конвенции не ограничивается отношениями, основанными на браке, и может охватывать и фактические "семейные" связи (см. Постановление Европейского Суда по делу "Анайо против Германии" (Anayo v. Germany) от 21 декабря 2010 г., жалоба N 20578/07, § 55 с дальнейшими ссылками). Наличие или отсутствие "семейной жизни" для целей статьи 8 Конвенции является, главным образом, вопросом фактов, зависящим от реального наличия на практике близких личных связей (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "К. и Т. против Финляндии" (K. and T. v. Finland), жалоба N 25702/94, § 150, ECHR 2001-VII). Хотя, как правило, может существовать требование о совместном проживании, другие исключительные обстоятельства также могут служить подтверждением наличия постоянных отношений для того, чтобы являться фактическими "семейными связями" (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Крон и другие против Нидерландов", § 30).

57. Европейский Суд ранее признавал, что отношения между приемной семьей и приемным ребенком, проживавшими совместно в течение долгих месяцев, являются семейной жизнью по смыслу пункта 1 статьи 8 Конвенции, несмотря на отсутствие биологического родства между ними. Европейский Суд принимал во внимание наличие тесной эмоциональной связи между приемной семьей и ребенком, сходной с отношениями между родителями и детьми, и что приемная семья вела себя так же, как и родители ребенка (см. Постановление Европейского Суда по делу "Моретти и Бенедетти против Италии" (Moretti and Benedetti v. Italy) от 27 апреля 2010 г., жалоба N 16318/07, §§ 49-50, а также Постановление Европейского Суда по делу "Копф и Либерда против Австрии" (Kopf and Liberda v. Austria) от 17 января 2012 г., жалоба N 1598/06, § 37).

58. Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что А. родилась в браке заявителя с Н. и была зарегистрирована как его дочь. Не имея каких-либо сомнений в своем отцовстве, заявитель воспитывал дочь и заботился о ней в течение более пяти лет. Как признали органы опеки и консилиум психологов, между заявителем и А. существовала тесная эмоциональная связь (см. §§ 14 и 15 настоящего Постановления). Учитывая, что заявитель и А. считали себя отцом и дочерью в течение многих лет, пока не было со временем установлено, что заявитель не является биологическим отцом А., а также принимая во внимание тесную эмоциональную связь между ними, Европейский Суд полагает, что их отношения приравниваются к семейной жизни по смыслу пункта 1 статьи 8 Конвенции.

59. Европейский Суд далее рассмотрит вопрос о том, имело ли место нарушение права заявителя на семейную жизнь.

60. Европейский Суд отмечает, что в случае, если было установлено наличие семейных связей, государство должно действовать способом, направленным на поддержание этих связей. Взаимное общение родителей и ребенка является основой семейной жизни, а внутригосударственные меры, препятствующие подобному общению, признаются вмешательством в право, гарантированное статьей 8 Конвенции (см. среди прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Монори против Румынии и Венгрии" (Monory v. Romania and Hungary) от 5 апреля 2005 г., жалоба N 71099/01, § 70, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "К. и Т. против Финляндии", § 150).

61. Кроме того, хотя статья 8 Конвенции, прежде всего, направлена на охрану граждан от произвола государственных органов, в дополнение к этому существует позитивная обязанность, являющаяся неотъемлемым элементом эффективного "уважения" семейной жизни. Такие обязанности могут предполагать принятие мер, направленных на охрану семейной жизни, даже в сфере взаимоотношений между отдельными лицами, включая как создание правовых рамок судебного и исполнительного механизма защиты индивидуальных прав, так и принятие в случае необходимости конкретных мер (см. Постановление Европейского Суда по делу "Глейзер против Соединенного Королевства" (Glaser v. United Kingdom) от 19 сентября 2000 г., жалоба N 32346/96, § 63).

62. Что касается обязанности государства принять позитивные меры, Европейский Суд неоднократно заключал, что статья 8 Конвенции включает право родителя на принятие мер, направленных на воссоединение с ребенком и обязанность внутригосударственных властей выполнить соответствующие действия. Это также применимо к случаям возникновения между родителями и/или другими членами семьи спора о порядке общения и места проживания ребенка (см. Постановление Европейского Суда по делу "Маник против Литвы" (Manic v. Lithuania) от 13 января 2015 г., жалоба N 46600/11, § 101 с дальнейшими ссылками).

63. В отношении как негативных, так и позитивных обязательств необходимо уделять особое внимание соблюдению баланса между противоположными интересами граждан и общества в целом, и в любом из случаев государство обладает определенной свободой усмотрения (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Глейзер против Соединенного Королевства", § 63). Статья 8 Конвенции требует от внутригосударственных властей соблюдения баланса между интересами ребенка и родителей, а также чтобы в процессе достижения этого баланса приоритетное внимание уделялось наилучшему обеспечению интересов ребенка, которые в зависимости от их характера и серьезности могут перевешивать интересы родителей (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Сахин против Германии" (Sahin v. Germany), жалоба N 30943/96, § 66, ECHR 2003-VIII, и Постановление Европейского Суда по делу "Плаза против Польши" (Paza v. Poland) от 25 января 2011 г., жалоба 18830/07, 71).

64. В настоящем деле отцовство заявителя в отношении А. прекратилось, и его имя было удалено из свидетельства о рождении А., когда выяснилось, что он не является биологическим отцом ребенка. В результате заявитель утратил все родительские права в отношении А., включая право на общение. В действительности положения СК РФ предусматривают, что право на общение с ребенком имеют лишь родители, бабушки и дедушки, братья, сестры и другие родственники (см. §§ 35-37 настоящего Постановления). Как подтвердили власти Российской Федерации, согласно внутригосударственному законодательству заявитель не имел права на общение с А., поскольку он более не считался ни родителем, ни родственником. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что в силу действующего внутригосударственного законодательства заявление в суд об установлении порядка общения было заведомо обречено на неудачу.

65. Европейский Суд обеспокоен негибкостью законодательства Российской Федерации, касающегося порядка общения с ребенком. Оно содержит исчерпывающий перечень лиц, которые имеют право на контакт с ребенком, не предусматривая каких-либо исключений и не учитывая разнообразие семейных обстоятельств, которые могут быть приняты во внимание для обеспечения наилучших интересов ребенка. В результате лицо, которое подобно заявителю не является родственником ребенка, но которое заботилось о нем длительный период и глубоко привязано к ним, ни при каких обстоятельствах не имеет права на общение с ним, независимо от интересов ребенка. Власти Российской Федерации не привели доводов относительно того, почему "необходимо в демократическом обществе" устанавливать исчерпывающий перечень лиц, имеющих право на общение с ребенком, без каких-либо исключений в применении этих положений с учетом наилучшего обеспечения интересов ребенка в конкретных обстоятельствах каждого дела.

66. Европейский Суд не убежден в том, что интересы ребенка в сфере общения могут быть действительно определены общими законодательными положениями. Принимая во внимание огромное разнообразие семейных обстоятельств, которые могут возникнуть, Европейский Суд полагает, что справедливый баланс между интересами всех вовлеченных лиц требует рассмотрения конкретных обстоятельств дела (см. mutatis mutandis* (* Mutatis mutandis (лат.) - с соответствующими изменениями (примеч. редактора).) Европейского Суда по делу "Шнайдер против Германии" (Schneider v. Germany) от 15 сентября 2011 г., жалоба N 17080/07, § 100). Соответственно, статья 8 Конвенции может быть истолкована как налагающая на государства-члены обязанность установить на основании материалов дела, в интересах ли ребенка дальнейшее общение с лицом, будь то кровный родственник или нет, которое заботилось о нем достаточно длительный период времени. Отказывая заявителю в праве на общение с А. без учета того, отвечало ли данное общение интересам А. или нет, власти Российской Федерации не исполнили эту обязанность.

ГАРАНТ:

Текст предыдущего абзаца приводится в соответствии с источником

67. Европейский Суд пришел к выводу, что в результате применения законодательства Российской Федерации заявитель автоматически был полностью исключен из жизни А. с момента прекращения его отцовства. Однако Европейский Суд полагает, что человек, который в течение какого-то времени растил ребенка как своего собственного, не может быть полностью исключен из жизни ребенка после того, как было обнаружено, что он не является его биологическим отцом, если только этого не требуют интересы ребенка. В настоящем деле не было выдвинуто подобных доводов. Никогда не предполагалось, что общение с заявителем губительно скажется на развитии А. Наоборот, и органами опеки, и психологами было установлено, что между заявителем и А. существует глубокая взаимная привязанность и что заявитель хорошо заботился о ребенке (см. §§ 14 и 15 настоящего Постановления).

68. Исходя из вышеизложенного Европейский Суд приходит к выводу, что внутригосударственные власти не выполнили своего обязательства по обеспечению возможности сохранения семейных связей между заявителем и A. Полное автоматическое исключение заявителя из жизни А. после прекращения его отцовства вследствие негибкости законодательных требований, в частности, лишения права на общение без надлежащего учета интересов А., приравнивается к нарушению права заявителя на уважение семейной жизни.

Следовательно, имело место нарушение статьи 8 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 и статьи 13 Конвенции

69. Заявитель жаловался на прекращение производства по его заявлению об определении места проживания и лишении матери А. родительских прав. Заявитель также жаловался на то, что он не был извещен о судебном заседании 27 февраля 2013 г. Он ссылался на пункт 1 статьи 6 Конвенции и статью 13 Конвенции, которые гласят:

"Пункт 1 статьи 6 Конвенции

Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях_ имеет право на_ разбирательство дела_ судом...

Статья 13 Конвенции

Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

70. Власти Российской Федерации утверждали, что в Верховный Суд Российской Федерации не поступала кассационная жалоба на решение Октябрьского районного суда от 16 января 2013 г., а также на последующие постановления от 27 февраля и 31 мая 2013 г. Кроме того, в Президиум Верховного Суда Российской Федерации не поступало также заявления о пересмотре дела в порядке надзора. Таким образом, заявитель не исчерпал внутригосударственные средства правовой защиты.

71. Власти Российской Федерации далее указывали, что согласно внутригосударственному законодательству заявитель не имеет права требовать лишения матери А. родительских прав (см. § 38 настоящего Постановления) или определения места проживания А. Следовательно, постановления судов Российской Федерации о прекращении производства были законными. Более того, предыдущие заявления заявителя об определении места проживания А. были рассмотрены судами по существу. Заявитель также был надлежащим образом извещен о судебном заседании 27 февраля 2013 г.

72. Заявитель настаивал на своих жалобах.

73. Европейский Суд полагает, что возражения властей Российской Федерации о неисчерпании внутригосударственных средств правовой защиты тесно связаны с существом жалобы заявителя на нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 13 Конвенции, а также что рассмотрение их по существу должно быть объединено. Европейский Суд считает, что эти жалобы должны быть признаны приемлемыми для рассмотрения по существу и что с учетом его выводов о нарушении статьи 8 Конвенции отсутствует необходимость в отдельном рассмотрении жалоб заявителя на нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 13 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

74. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

75. Заявитель не представил требований о справедливой компенсации, поэтому Европейский Суд полагает, что нет оснований для присуждения заявителю каких-либо сумм в этой связи.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объединил рассмотрение дела по существу и рассмотрение возражений властей Российской Федерации о неисчерпании внутригосударственных средств правовой защиты;

2) объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 8 Конвенции;

4) постановил, что отсутствует необходимость рассматривать жалобу на нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 13 Конвенции и, следовательно, вышеупомянутое возражение властей Российской Федерации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 16 июля 2015 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Изабель Берро Председатель Палаты Суда