Постановление Европейского Суда по правам человека от 19 июня 2008 г. Дело "Ерогова (Yerogova) против Российской Федерации" (жалоба N 77478/01) (Первая Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)

Дело "Ерогова (Yerogova)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 77478/01)

Постановление Суда

Страсбург, 19 июня 2008 г.

По делу "Ерогова против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Дина Шпильманна,

Сверре Эрика Йебенса,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Серена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 29 мая 2008 г.,

вынес в тот же день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой (N 77478/01), поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) гражданкой Российской Федерации Лидией Ивановной Ероговой (далее - заявительница) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) 7 декабря 2000 г.

2. Интересы заявительницы были представлены И. Новиковым - юристом из г. Новосибирска. Власти Российской Федерации первоначально были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым, а впоследствии Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека В.В. Милинчук.

3. Заявительница жаловалась, в частности, на отмену вступившего в законную силу судебного решения, принятого в ее пользу, по вновь открывшимся обстоятельствам, а также на неисполнение этого решения вследствие его отмены.

4. 30 августа 2005 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу заявительницы властям Российской Федерации. Согласно положениям пункта 3 статьи 29 Конвенции Европейский Суд принял решение рассмотреть жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу. 7 ноября 2006 г. Европейский Суд предложил сторонам ответить на дополнительные вопросы.

5. Заявительница и власти Российской Федерации представили свои письменные замечания по делу.

Факты

6. Заявительница, 1946 года рождения, проживает в г. Новосибирске. Она получает пенсию по старости.

7. 1 февраля 1998 г. Федеральный закон "О порядке исчисления и увеличения государственных пенсий" (далее - Закон о пенсиях) ввел новый метод исчисления размера пенсий, основанный на так называемом индивидуальном коэффициенте пенсионера. Индивидуальный коэффициент пенсионера (далее - ИКП) [,установленный для исчисления индивидуальных пенсий,] представлял собой соотношение между последней заработной платой лица до выхода на пенсию и среднемесячной заработной платой в стране и имел цель обеспечить связь пенсии лица и его предыдущего заработка.

8. Заявительница посчитала, что Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в Железнодорожном районе г. Новосибирска (далее - "Управление") неправильно рассчитало ее пенсию, и в августе 1999 г. обратилась в суд с исковым требованиями к Управлению об увеличении своей пенсии в соответствии с Законом о пенсиях.

9. 8 декабря 1999 г. Железнодорожный районный суд г. Новосибирска постановил, что Управление неправильно истолковало Закон о пенсиях, и что пенсия заявительницы должна быть пересчитана и увеличена в соответствии с ИКП, равным 0,7, начиная с 1 декабря 1999 г[ода].# 23 декабря 1999 г. Новосибирский областной суд оставил это решение без изменений.

10. По утверждениям властей Российской Федерации, 15 июня 2000 г. Управление пересчитало пенсию заявительницы в соответствии с судебным решением от 8 декабря 1999 года.

11. 7 августа 2000 г. Управление обратилось в Железнодорожный районный суд г. Новосибирска с целью пересмотра дела по вновь открывшимся обстоятельствам. Управление утверждало, что 29 декабря 1999 г. Министерство труда и социального развития Российской Федерации издало постановление об утверждении разъяснения о применении ограничений, установленных Законом о пенсиях (далее - разъяснение). Разъяснение уточняло порядок применения Закона о пенсиях. В дальнейшем Управление указало, что 24 апреля 2000 г. Верховный Суд Российской Федерации отклонил обращение группы лиц, обжаловавших разъяснение. Верховный Суд Российской Федерации установил, что Министерство труда и социального развития Российской Федерации действовало в рамках своих полномочий, издав данное разъяснение, и что толкование министерством Закона о пенсиях было правильным. Управление утверждает, что, поскольку оно не было осведомлено о разъяснении и постановлении Верховного Суда Российской Федерации от 24 апреля 2000 г. в момент проведения судебного разбирательства 8 декабря 1999 г., судебное решение должно быть пересмотрено.

12. 15 августа 2000 г. Железнодорожный районный суд г. Новосибирска удовлетворил заявление Управления, отменив судебное решение от 8 декабря 1999 г. и возобновив разбирательство. Железнодорожный районный суд г. Новосибирска применил статью 333 Гражданского процессуального кодекса РСФСР, согласно которой судебные решения могут быть пересмотрены в случае установления существенных обстоятельств, которые не были и не могли быть известны заинтересованной стороне. Железнодорожный районный суд г. Новосибирска установил, что постановление Верховного Суда Российской Федерации от 24 апреля 2000 г. может выступать в качестве такого обстоятельства. Определение от 15 августа 2000 г. являлось окончательным и обжалованию не подлежало.

13. В тот же день Железнодорожный районный суд г. Новосибирска после нового рассмотрения этого дела отклонил требование заявительницы в полном объеме. 7 декабря 2000 г. Новосибирский областной суд оставил это решение без изменений.

14. 1 июля 2004 г. заявительница получила письмо из Управления. В письме содержалось следующее:

"В ответ на Ваш запрос от 21 июня 2004 г. сообщаем Вам, что в своем решении от 8 декабря 1999 г. Железнодорожный районный суд г. Новосибирска распорядился о том, что Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в Железнодорожном районе г. Новосибирска должно пересчитать пенсии начиная с 1 декабря 1999 г.

8 декабря 1999 г. был выдан исполнительный лист на основании этого судебного решения.

Исполнение этого решения суда на основании упомянутого выше исполнительного листа не проводилось ввиду отсутствия средств".

II. Применимое национальное законодательство*

(*Так в тексте. Обозначение "I" в тексте оригинала отсутствует (прим. переводчика).)

15. Действовавший в рассматриваемый период Гражданский процессуальный кодекс РСФСР предусматривал:

Статья 333. Основания пересмотра

"Решения, определения и постановления, вступившие в законную силу, могут быть пересмотрены по вновь открывшимся обстоятельствам. Основаниями для пересмотра_ являются:

1) существенные для дела обстоятельства, которые не были и не могли быть известны заявителю: _

4) отмена решения, приговора, определения или постановления суда либо постановления иного органа, послужившего основанием к вынесению данного решения, определения или постановления".

Статья 334. Подача заявления

"Заявление о пересмотре решения, определения или постановления по вновь открывшимся обстоятельствам подается_ в течение трех месяцев со дня установления обстоятельств, служащих основанием для пересмотра".

Статья 337. Определение суда о пересмотре дела

"_Определение суда об удовлетворении заявления о пересмотре решения, определения или постановления по вновь открывшимся обстоятельствам обжалованию не подлежит".

16. 2 февраля 1996 г. Конституционный Суд Российской Федерации принял постановление, касающееся некоторых положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. В этом решении Конституционный Суд постановил, что статья 384 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР ("Основания возобновления дел по вновь открывшимся обстоятельствам", которая была во многих отношениях аналогична статье 333 Гражданского процессуального кодекса РСФСР) являлась не соответствующей Конституции Российской Федерации, поскольку ограничивала круг оснований возобновления уголовных дел по "вновь открывшимся обстоятельствам". В этом постановлении Конституционный Суд установил, что это положение Уголовно-процессуального кодекса РСФСР препятствовало исправлению судебных ошибок и нарушений в отправлении правосудия.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с отменой судебного решения от 8 декабря 1999 г.

17. Заявительница утверждала, что определение Железнодорожного районного суда г. Новосибирска от 15 августа 2000 г. об отмене судебного решения от 8 декабря 1999 г. и пересмотре дела нарушало ее право на суд и лишило ее результатов разбирательства. Европейский Суд рассмотрит данную жалобу в свете положений статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Праведная против России" (Pravednaya v. Russia) от 18 ноября 2004 г., жалоба N 69529/01, §§ 19-42* (*Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 5/2005.)). Данные положения предусматривают:

Пункт 1 статьи 6 Конвенции

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях_ имеет право на_ справедливое_ разбирательство дела_ судом".

Статья 1 Протокола N 1 к Конвенции

"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения не умаляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов и штрафов".

A. Доводы сторон

18. Власти Российской Федерации утверждали, что судебное решение от 8 декабря 1999 г. не определило какой-либо конкретной суммы, но постановило, как пенсия должна быть рассчитана. В связи с этим они сослались на выводы Европейского Суда, сделанные им в его Решении по делу "Кирьянов против Российской Федерации" (Kiryanov v. Russia) от 9 декабря 2004 г. (жалоба N 42212/02), и отметили, что спор относительно пенсии заявительницы скорее касался толкования законодательства Российской Федерации, а не определения ее права на получение пенсии, которое выходит за пределы области "гражданского права и обязанности". В поддержку этого утверждения власти Российской Федерации также сослались на Постановление Европейского Суда по делу "Схоутен и Мельдрум против Нидерландов" (Schouten and Meldrum v. Netherlands) от 9 декабря 1994 г. (жалобы NN 19005/91 и 19006/91), Series А, N 304) и Решение Европейского Суда по делу "Панченко против Латвии" (Pancenko v. Latvia) от 28 октября 1999 г. (жалоба N 40772/98), утверждая, что определение общего порядка исчисления пенсии относится к сфере публичного права.

19. Власти Российской Федерации далее заявляли, что пенсия, присужденная заявительнице 8 декабря 1999 г., не является имуществом по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Они отметили, что в Постановлении Европейского Суда по делу "Праведная против России" (Pravednaya v. Russia) от 18 ноября 2004 г. (жалоба N 69529/01) Европейский Суд установил, что аналогичная выплата, присужденная судом заявительнице, представляла собой ее имущество [, и постановил, что первоначальное судебное решение, принятое в пользу заявительницы, должно быть оставлено в силе, а пенсия должна быть выплачена ей в объеме, определенном этим судебным решением]. Тем не менее, по мнению властей Российской Федерации, такой подход создает путаницу. Если бы сумма, присужденная судом, составляла "имущество" пенсионера, ее размер не должен зависеть от повышения в будущем коэффициента исчисления пенсии. Следовательно, в деле "Праведная против России" заявительница должна была вернуть денежные средства, которая она уже получила от Пенсионного фонда Российской Федерации, в силу внесения изменений в пенсионное законодательство. Власти Российской Федерации пришли к выводу, что во избежание такой ситуации Европейский Суд не должен рассматривать средства, присужденные судами Российской Федерации в качестве пенсии, как имущество заявительницы по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, и, следовательно, названная статья неприменима в данном деле.

20. Что касается существа жалобы, власти Российской Федерации утверждали, что определение о пересмотре дела по вновь открывшимся обстоятельствам не было произвольным, поскольку в его основу легло решение Верховного Суда Российской Федерации, подтвердившее законность постановления Министерства труда и социального развития Российской Федерации от 29 декабря 1999 г., разъяснявшего порядок толкования и применения Закона о пенсиях. По мнению властей Российской Федерации, существовала необходимость пересмотра дела в целях исправления судебной ошибки. В своем заявлении о пересмотре дела Управление сослалось на постановление Верховного Суда Российской Федерации от 24 апреля 2000 г. Это было одним из основных различий в связи с делом "Праведная против России", в котором заявление о пересмотре дела не содержало ссылки на это решение Верховного Суда Российской Федерации.

21. Власти Российской Федерации предложили Европейскому Суду прийти к выводу, что жалоба является несовместимой ratione materiae с положениями Конвенции или, альтернативно, что не было нарушения пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в отношении возобновления дела касательно пенсии заявительницы.

22. Заявительница подтвердила свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

23. Касательно возражения властей Российской Федерации, что жалоба заявительницы в соответствии с пунктом 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции несовместима ratione materiae* (*Ratione materiae (лат.) - по причинам существа; ввиду обстоятельств, связанных с предметом рассмотрения. По общему правилу Европейский Суд принимает к рассмотрению жалобы относительно предполагаемых нарушений лишь тех прав человека, которые закреплены в Конвенции (прим. переводчика).), Европейский Суд отмечает, что российские власти высказывали идентичные возражения во многих случаях, касающихся пересмотра дела из-за пенсионного спора ввиду так называемых вновь открывшихся обстоятельств. Европейский Суд внимательно рассмотрел возражение и отклонил его.

24. В частности, в Постановлении Европейского Суда по делу "Булгакова против Российской Федерации" (Bulgakova v. Russia) от 18 января 2007 г. (жалоба N 69524/01* (*Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 10/2007.)) Европейский Суд постановил, что пункт 1 статьи 6 Конвенции применим к разбирательству в отношении расчета пенсии заявительницы на основе ИКП, поскольку "даже если указание точного количества отсутствует в судебном решении, судебное разбирательство по вопросу создало денежные обязательства государства по отношению к заявительнице" и потому что "бесспорно пенсия и соответствующие льготы, которые носят чисто экономический характер, являются "гражданскими" правами по смыслу пункта 1 статьи 6 Конвенции" (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Булгакова против Российской Федерации", §§ 28-30, и [упоминавшееся выше] Постановление Европейского Суда по делу "Ведерникова против Российской Федерации" (Vedernikova v. Russia) от 12 июля 2007 г. (жалоба N 25580/02), § 20).

25. Кроме того, Европейский Суд также установил, что законное ожидание получения пенсии на основании вступившего в силу судебного решения, как в настоящем деле, задействует защиту статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, и что отмена достаточно четкого и конкретного решения представляет собой вмешательство в право пользования заявительницы своим "имуществом" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (см. упоминавшиеся выше Постановление Европейского Суда по делу "Булгакова против Российской Федерации" § 31, и Постановление Европейского Суда по делу "Кумкин и другие против Российской Федерации" (Kumkin and Others v. Russia) от 5 июля 2007 г. (жалоба N 73294/01), § 22).

26. Европейский Суд не усмотрел никаких причин отходить от этих выводов в данном случае и отклоняет возражения властей, что жалоба заявительницы несовместима ratione materiae с положениями Конвенции.

27. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Далее он отмечает, что она не является явно неприемлемой по иным основаниям. Следовательно, данная жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

(a) Пункт 1 статьи 6 Конвенции

(i) Общие принципы

28. Европейский Суд напоминает, что право на судебное разбирательство, гарантированное пунктом 1 статьи 6 Конвенции, должно толковаться в свете преамбулы к Конвенции, в соответствующей части которой верховенство права признается частью общего наследия Договаривающихся Государств. Одним из основополагающих аспектов верховенства права является принцип правовой определенности, который, среди прочего, требует, чтобы принятое судами окончательное решение не могло бы быть оспорено (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Брумареску против Румынии" (Brumarescu v. Romania) (жалоба N 28342/95, § 61, ECHR 1999-VII). Данный принцип предполагает, что стороны не вправе добиваться пересмотра судебного решения лишь в целях повторного рассмотрения дела и вынесения нового решения.

29. Европейский Суд повторяет свои выводы в упоминавшемся выше Постановлении по делу "Праведная против России", где (см. §§ 28 и далее)* (*Как представляется, имеется в виду §27 (прим. переводчика).) содержится следующее:

"Процедура отмены вступившего в силу судебного решения предполагает, что имеются доказательства, которые ранее не были объективно доступными и которые могут привести к иному результату судебного разбирательства. Лицо, желающее отмены Судебного решения, должно доказать, что оно не имело возможности представить доказательство до окончания судебного разбирательства и что такое доказательство имеет значение для разрешения дела. Такая процедура была закреплена в статье 333 Гражданского процессуального кодекса РСФСР и схожа с подобными процедурами, существующими в других правовых системах многих стран - членов Совета Европы".

Однако этой процедурой можно злоупотреблять, как это было отмечено и в Постановлении Европейского Суда по делу "Праведная против Российской Федерации". В этом деле соответствующий орган Пенсионного фонда Российской Федерации, обращаясь к тому же разъяснению, что и в данном деле, получил возможность возобновления судебного разбирательства и отмены первоначального судебного решения, придав разъяснению обратную силу. Европейский Суд пришел к выводу, что это представляет собой нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N1 к Конвенции.

(ii) Применение к данному делу

30. Власти Российской Федерации утверждали, что данное дело следует отличать от дела "Праведная против России" (упоминавшегося выше), поскольку в данном случае в Железнодорожном районном суде г. Новосибирска решение о возобновлении дела было основано на вновь открывшихся обстоятельствах, каковыми было сочтено постановление Верховного Суда Российской Федерации от 24 апреля 2000 г., в то время как в деле "Праведная против России" основанием для возобновления дела послужило разъяснение. Европейский Суд согласен с тем, что основная разница между этими двумя делами состоит в правовых инструментах, которыми национальные суды полагались оправдать отмену вступивших в законную силу судебных решений и возобновления разбирательства. Тем не менее Европейский Суд не убежден, что эта разница требует отхода от выводов в случае "Праведная против России".

31. Европейский Суд отмечает, что 8 декабря 1999 г. заявительница добилась решения, в соответствии с которым Управление, государственный орган, должно было пересчитать и увеличить ее пенсию в соответствии с требованиями нового Закона о пенсиях. Толкование и применение положений нового Закона о пенсиях Железнодорожным районным судом г. Новосибирска привело к вынесению решения в пользу заявительницы. 23 декабря 1999 г. это решение было оставлено без изменений в кассационной инстанции. 24 апреля 2000 г., то есть после того, как судебное решение от 8 декабря 1999 г., оставленное без изменений в кассационной инстанции, вступило в законную силу и подлежало исполнению, Верховный Суд Российской Федерации вынес решение о подтверждении толкования Управления Закона о пенсиях. В августе 2000 года Управление ходатайствовало о возобновлении судебного разбирательства, сославшись на постановление Верховного Суда Российской Федерации. 15 августа 2000 г. Железнодорожный районный суд г. Новосибирска согласился с заявлением о возобновлении разбирательства и отклонил требования заявительницы.

32. В связи с этим Европейский Суд должен удостовериться в том, что постановление Верховного Суда Российской Федерации от 24 апреля 2000 г. можно считать "вновь открывшимся обстоятельством", каковым оно было сочтено Железнодорожным районным судом г. Новосибирска, и что отмена окончательного решения от 8 декабря 1999 г., оставленного без изменений 23 декабря 1999 г., была оправданной с учетом обстоятельств дела.

33. Европейский Суд повторяет, что обстоятельства, которые касаются дела и которые уже существовали в ходе судебного процесса, но оставались скрытыми от судьи и стали известны лишь после судебного разбирательства, являются "вновь открывшимися". Обстоятельства, которые касаются дела, но возникают только после судебного разбирательства, являются "новыми" (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Булгакова против Российской Федерации", § 39). Принимая во внимание тот факт, что постановление Верховного Суда Российской Федерации от 24 апреля 2000 г. было принято после того, как решение от 8 декабря 1999 г. было оставлено без изменений в кассационной инстанции и вступило в законную силу 23 декабря 1999 г., Европейский Суд не может согласиться с тем, что постановление Верховного Суда Российской Федерации от 24 апреля 2000 г. может быть истолковано как "вновь открывшееся обстоятельство".

34. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что постановление Верховного Суда Российской Федерации от 24 апреля 2000 г. поддержало толкование Управления нового Закона о пенсиях. Однако тот же Закон о пенсиях был в центре рассмотрения в ходе разбирательств, проводимых в районном и окружном судах в 1999 году. Толкования положений Закона о пенсиях со стороны районного и областного судов привели к вынесению решения 8 и 23 декабря 1999 г. в пользу заявительницы. В связи с этим Европейский Суд повторяет, что тот факт, что вышестоящий суд не согласился с толкованием внутреннего законодательства нижестоящем судом, не может сам по себе выступать в качестве исключительного обстоятельства, требующего отмены имеющего обязательную силу и подлежащего исполнению судебного решения и возобновления разбирательства по жалобе заявительницы (см. Постановление Европейского Суда по делу "Кот против Российской Федерации" (Kot v. Russia) от 18 января 2007 г. (жалоба N 20887/03) § 29* (*Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 5/2008.)).

35. Европейский Суд считает, что трудно согласиться с аргументом властей Российской Федерации о том, что дело заявительницы было возобновлено с целью исправления судебной ошибки в применении материального права. Европейский Суд отмечает в связи с этим, что единственным основанием для пересмотра разрешенного дела стало вынесение в рамках другого разбирательства постановления Верховного Суда Российской Федерации, которое подтвердило толкование Закона о пенсиях Управлением применительно к делу заявительницы. По мнению Европейского Суда, будучи не удовлетворенным результатом гражданского спора с заявительницей, Управление попыталось, в сущности, вновь инициировать разбирательство с целью замены "неправильного" судебного толкования закона, примененного в деле заявительницы, "правильным" толкованием, благоприятным для Управления.

36. Принимая во внимание названные обстоятельства, Европейский Суд полагает, что определение о пересмотре дела заявительницы не было направлено на исправление судебной ошибки или несправедливости при отправлении правосудия; оно, скорее, представляет собой злоупотребление процессуальными правами с целью повторного рассмотрения дела и принятия нового решения по делу. По мнению Европейского Суда, данные действия нарушили принцип правовой определенности и право заявительницы на суд, предусмотренные пунктом 1 статьи 6 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Кузнецова против Российской Федерации" (Kuznetsova v. Russia) от 7 июня 2007 г. (жалоба N 67579/01), § 44).

37. Следовательно, в данном деле имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.

(б) Статья 1 Протокола N 1 к Конвенции

38. Европейский Суд напоминает, что наличие долга, подкрепленного вступившим в законную силу и подлежащим исполнению судебным решением, предоставляет лицу, в пользу которого было принято судебное решение, право "правомерного ожидания", что долг будет выплачен, и составляет его "имущество" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Отмена такого судебного решения приравнивается к вмешательству в беспрепятственное пользование им своим имуществом (см. Постановление Европейского Суда по делу "Андросов против Российской Федерации" (Androsov v. Russia) от 6 октября 2005 г. (жалоба N 63973/00), § 69* (*Там же. N 1/2008.)).

39. Европейский Суд отмечает, что окончательное и подлежащее исполнению судебное решение от 8 декабря 1999 г., оставленное без изменений 23 декабря 1999 г., в соответствии с которым заявительнице была увеличена пенсия в соответствии с положениями нового Закона о пенсиях, было отменено 15 августа 2000 года. Железнодорожный районный суд г. Новосибирска повторно рассмотрел дело и отклонил требования заявительницы. Таким образом, заявительница не по ее собственной вине была лишена возможности получения пересчитанной пенсии согласно первоначальному решению.

40. В качестве оправдания вмешательства в право заявительницы власти Российской Федерации заявили, что оно было законным и преследовало законную цель, а именно исправление судебной ошибки. Европейский Суд признает, что эта мера преследовала общественный интерес, однако ее выполнение с соблюдением "законности" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции является сомнительным. Несмотря на то, что дело было возобновлено, так как российский суд считал, что постановление Верховного Суда Российской Федерации от 24 апреля 2000 г. является "вновь открывшимся обстоятельством", такое прочтение статьи 333 Гражданского процессуального кодекса РСФСР более чем либерально (см. выше, § 33). Даже если предположить, что трактовка Железнодорожного районного суда г. Новосибирска внутреннего законодательства не была произвольной, все еще остаются сомнения в том, что вмешательство было соразмерным преследуемой законной цели.

41. В связи с этим Европейский Суд уже рассмотрел аналогичный аргумент в деле "Праведная против России", где он счел, что "возможный интерес в однообразном применении государством Закона о пенсиях, не должен приводить к перерасчету задним числом уже сделанного судебным решением" (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Праведная против России", § 41). Пересчет пенсии задним числом, при снижении причитающиеся суммы, не удовлетворяет ожидания заявительницы по данному судебному решению и лишает ее возможности получить деньги, которые она правомерно ожидает получить (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Булгакова против Российской Федерации" § 47). При данных обстоятельствах Европейский Суд считает, что отмена вступившего в силу судебного решения от 8 декабря 1999 г., оставленного без изменений 23 декабря 1999 г., возлагает чрезмерное бремя на заявительницу и несовместима с положениями статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

42. Европейский Суд полагает, что в данном деле имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с неисполнением судебного решения от 8 декабря 1999 г. 

43. Заявительница жаловалась на неисполнение судебного решения от 8 декабря 1999 г., оставленного без изменений 23 декабря 1999 г. Европейский Суд счел, что данная жалоба подлежит рассмотрению в свете положений пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Соответствующие положения были приведены выше.

A. Доводы сторон

44. Власти Российской Федерации утверждали, что 15 июня 2000 г. Управление пересчитало пенсию заявительницы в соответствии с судебным решением от 8 декабря 1999 г., и исполнительное производство было окончено. 15 августа 2000 г. судебное решение от 8 декабря 1999 г. было отменено, и его дальнейшее исполнение стало невозможным.

45. Заявительница, ссылаясь на письмо Управления от 1 июля 2004 г., утверждала, что судебное решение от 8 декабря 1999 г. не было исполнено. Управление не начало выплачивать ей увеличенную пенсию, и ей не была выплачена разница между пенсией, на которую она имела право в соответствии с судебным решением от 8 декабря 1999 г., и пенсией, которая ей была выплачена.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

46. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

47. Возвращаясь к обстоятельствам данного дела, Европейский Суд отмечает, что 8 декабря 1999 г. заявительница получила решение, в соответствии с которым Управление должно было ежемесячно выплачивать ей увеличенную [месячную] пенсию. Решение от 8 декабря 1999 г. было оставлено без изменений после рассмотрения кассационной жалобы 23 декабря 1999 г. и вступило в законную силу. С этого момента на Управление, как на государственный орган, возлагалась обязанность исполнения его. 15 августа 2000 г. Железнодорожный районный суд г. Новосибирска отменил решение от 8 декабря 1999 г.

48. Из этого следует, что, по крайней мере, в период с 23 декабря 1999 г. по 15 августа 2000 г. судебное решение от 8 декабря 1999 г. было в силе, и государство должно было его исполнить (см. Постановление Европейского Суда по делу "Вельская против Российской Федерации" (Velskaya v. Russia) от 5 октября 2006 г. (жалоба N 21769/03), § 18* (*Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2008.)).

49. Власти Российской Федерации утверждали, что судебное решение от 8 декабря 1999 г. было исполнено 15 июня 2000 г., когда Управление пересчитало пенсию заявительницы. Вместе с тем Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не представили каких-либо доказательств, свидетельствующих о том, что пенсия была выплачена заявительнице в размере пересчитанной по решению от 8 декабря 1999 г. или о том, что заявительница получила разницу после увеличения пенсии, которую она должна была получать с 1 декабря 1999 г., и той пенсией, которую Пенсионный фонд, как утверждается, начал выплачивать с 15 июня 2000 г. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что, несмотря на утверждения властей Российской Федерации, Управление в своем письме от 1 июля 2004 г. подтвердило, что судебное решение от 8 декабря 1999 г. не было исполнено в связи с отсутствием финансовых средств. Европейский Суд, таким образом, убежден в том, что судебное решение от 8 декабря 1999 г. оставалось неисполненным до 15 августа 2000 г., когда оно было отменено.

50. Кроме того, власти Российской Федерации ссылались на отмену этого решения от 8 декабря 1999 г. в качестве причины неисполнения данного решения после 15 августа 2000 года. Европейский Суд напоминает в связи с этим, что он рассмотрел и отклонил аналогичный довод властей Российской Федерации, представленный ими в [Постановлении по] деле "Сухобоков против Российской Федерации" (Sukhobokov v. Russia) (от 13 апреля 2006 г. (жалоба N 75470/01* (*Там же. N 3/2007.))). В частности, Европейский Суд постановил, что "отмена судебного решения, нарушающая принцип правовой определенности и право заявителя на суд, не может быть признана основанием неисполнения судебного решения" (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Сухобоков против Российской Федерации", § 26; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Вельская против Российской Федерации", §§ 19-21).

51. Изучив представленные в его распоряжение материалы дела и учитывая выводы, изложенные выше, в §§ 36 и 41 настоящего Постановления, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не назвали ни одного факта и не привели ни одного довода, которые смогли бы убедить Европейский Суд прийти к иному заключению в данном деле. Власти Российской Федерации не назвали иного обоснования неисполнению судебного решения от 8 декабря 1999 г. Принимая во внимание прецедентную практику по данному вопросу (см. Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против России" (Burdov v. Russia), жалоба N 59498/00, ECHR 2002-III* (*Опубликовано в "Путеводителе по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека за 2002 год".); и более поздние Постановление Европейского Суда по делу "Познахирина против Российской Федерации" (Poznakhirina v. Russia) от 24 февраля 2005 г. (жалоба N 25964/02* (*Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2005.)) и Постановление Европейского Суда по делу "Вассерман против Российской Федерации" (Wasserman v. Russia) от 18 ноября 2004 г. (жалоба N 15021/02* (*Там же. N 6/2005.)), Европейский Суд приходит к выводу, что, не исполнив судебное решение от 8 декабря 1999 г., принятое в пользу заявительницы, власти Российской Федерации нарушили ее право на доступ к суду и воспрепятствовали ей в получении денежных средств, которые она ожидала получить на законном основании.

52. Следовательно, Европейский Суд приходит к выводу, что в данном деле имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

III. Другие предполагаемые нарушения Конвенции

53. Наконец, заявительница жаловалась на то, что после отмены этого решения от 8 декабря 1999 г. в российских судах было неправильно истолковано и применено законодательство Российской Федерации и что были допущены различные процессуальные нарушения.

54. Изучив представленные в его распоряжение материалы дела, Европейский Суд приходит к выводу, что представленные доказательства не раскрывают признаков нарушения прав и свобод, изложенных в Конвенции или Протоколах к ней. Из этого следует, что данная часть жалобы должна быть отклонена как явно необоснованная в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

IV. Применение статьи 41 Конвенции

55. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

56. Заявительница требовала 13192 рубля 6 копеек в возмещение материального ущерба, что составляет разницу между пенсией, которую она, как утверждается, должна была получать в соответствии с решением от 8 декабря 1999 г., и пенсией, фактически выплаченной. Она также требовала 15000 евро в качестве компенсации морального вреда.

57. Власти Российской Федерации, используя метод расчета пенсии заявительницы, основывались на ИКП, равным 0,7 и установленным в решении от 8 декабря 1999 года. Они утверждали, что заявительнице должны быть выплачены 1622 рубля 64 копейки, что составляет разницу между пенсией, на которую она имела право согласно этому решению, и пенсией, фактически выплаченной ей. Что касается претензий в отношении морального вреда, то власти Российской Федерации заявили, что они являются чрезмерными и необоснованными.

58. Европейский Суд отмечает, что в данном случае он установил нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в том, что заявительница не смогла получить увеличенную пенсию в связи с возобновлением разбирательства и обжалования окончательного решения, принятого в ее пользу. Европейский Суд отмечает, что наиболее уместной формой предоставления заявителю компенсации в связи с нарушением статьи 6 Конвенции является обеспечение для него, насколько это возможно, условий, в которых он бы находился, если положения статьи 6 Конвенции не были бы нарушены (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пьерсак против Бельгии" (Piersack v. Belgium) от 26 октября 1984 г. Series A, N 85, p. 16, § 12; и, mutatis mutandis* (*Mutatis mutandis (лат.) - с соответствующими изменениями (прим.переводчика).), Постановление Европейского Суда по делу "Генчел против Турции" (Gencel v. Turkey) от 23 октября 2003 г., жалоба N 53431/99, § 27). Европейский Суд установил, что данный принцип также применим и в настоящем деле с учетом установленных нарушений (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Познахирина против Российской Федерации", § 33; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Сухобоков против Российской Федерации", § 34). Заявительнице препятствовали в получении денежных средств, которые она ожидала получить в соответствии с судебным решением от 8 декабря 1999 г. В связи с этим Европейский Суд отмечает, что в соответствии с решением от 8 декабря 1999 г., оставленным без изменений 23 декабря 1999 г., заявительница имеет право на получение пенсии, рассчитанной с ИКП, равным 0,7, с того момента, как ИКП был введен в соответствии с пенсионным законодательством Российской Федерации. Заявительница не представила никаких объяснений относительно своего метода расчета материального ущерба. Поэтому Европейский Суд принимает метод властей расчета размера пенсии, на который заявительница имеет право в соответствии с решением от 8 декабря 1999 г. и присуждает заявительнице 70 евро за понесенный ею материальный ущерб.

59. Европейский Суд также полагает, что заявительница испытала душевные переживания и разочарование в связи с неисполнением и отменой судебного решения от 8 декабря 1999 г., оставленного без изменений 23 декабря 1999 г. Исходя из принципа справедливости, Европейский Суд присуждает ей 2000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также сумму любых налогов, подлежащих начислению на присужденные средства.

B. Судебные расходы и издержки

60. Заявительница не представила каких-либо требований в отношении расходов и издержек, понесенных в национальных судах и Европейском Суде.

61. Таким образом, Европейский Суд не присуждает ей какой-либо компенсации по данному основанию.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

62. Европейский Суд счел, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу заявительницы на неисполнение судебного решения от 8 декабря 1999 г., оставленного без изменений 23 декабря 1999 г., и его последующую отмену приемлемой, а остальную часть жалобы неприемлемой;

2) постановил, что в данном деле имело место нарушение статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с отменой судебного решения от 8 декабря 1999 г., оставленного без изменений 23 декабря 1999 г.;

3) постановил, что в данном деле имело место нарушение статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с неисполнением судебного решения от 8 декабря 1999 г., оставленного без изменений 23 декабря 1999 г.;

4) постановил,

(a) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в [законную] силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявительнице в российских рублях по курсу, который будет установлен на день выплаты, следующие суммы:

(i) 70 (семьдесят) евро в возмещение материального ущерба;

(ii) 2000 (две тысячи) евро в качестве компенсации морального вреда плюс сумму любых налогов, подлежащих начислению на названные суммы;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

5) отклонил остальные требования заявительницы по справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено 19 июня 2008 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Серен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда