Постановление Европейского Суда по правам человека от 26 ноября 2009 г. Дело "Назаров (Nazarov) против Российской Федерации" (жалоба N 13591/05) (Перва секция)

Европейский Суд по правам человека
(Перва секция)

Дело "Назаров (Nazarov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 13591/05)

Постановление Суда

Страсбург, 26 ноября 2009 г.

По делу "Назаров против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Дина Шпильманна,

Сверре Эрика Йебенса,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 5 ноября 2009 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 13591/05, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Таджикистана Рахматулло Исматуллоевичем Назаровым (далее - заявитель) 8 апреля 2005 г.

2. Интересы заявителя представлял М. Овчинников, адвокат, практикующий в г. Владимире. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. 26 мая 2008 г. председатель Первой Секции коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

4. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу. Рассмотрев возражения властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил их.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1980 году и проживает в г. Душанбе (Таджикистан). В настоящее время он содержится в следственном изоляторе ИЗ-33/1 в г. Владимире.

A. Арест заявителя и содержание под стражей

6. В период, относящийся к обстоятельствам дела, заявитель обучался в аспирантуре в г. Владимире (Россия).

7. 4 апреля 2004 г. следователь Управления внутренних дел Владимирской области возбудил уголовное дело против заявителя в соответствии с частью 4 статьи 228 Уголовного кодекса Российской Федерации (приобретение или хранение наркотиков в крупном размере)* (* В ранее действовавшей редакции часть 4 статьи 228 Уголовного кодекса предусматривала ответственность, в частности, за незаконные приобретение и хранение наркотических средств в крупном размере, совершенные организованной группой или в отношении наркотических средств в особо крупном размере (прим. переводчика).). В тот же день заявитель был задержан.

8. 6 апреля 2004 г. Фрунзенский районный суд г. Владимира (далее - районный суд) заключил заявителя под стражу, сославшись на то, что он обвиняется в совершении тяжкого преступления и что в случае оставления на свободе он может скрыться или воспрепятствовать расследованию или продолжить заниматься незаконной деятельностью.

9. 3 июня 2004 г. районный суд продлил срок содержания заявителя под стражей до 4 июля 2004 г.

10. 2 июля 2004 г. районный суд продлил срок содержания заявителя под стражей до 4 августа 2004 г. на том основании, что следствие должно совершить определенные действия и что заявитель обвиняется в совершении тяжкого преступления и в случае освобождения может скрыться, продолжить заниматься незаконной деятельностью и воспрепятствовать расследованию.

11. 5 августа 2004 г. следствие передало уголовное дело заявителя в районный суд.

12. 16 августа 2004 г. районный суд назначил заседание на 27 августа 2004 г. и решил оставить меру пресечения, избранную заявителю, без изменения.

13. 27 августа 2004 г. заседание было отложено до 28 сентября 2004 г. в связи с неявкой свидетелей.

14. 28 сентября 2004 г. по ходатайству защитника заявителя районный суд возвратил уголовное дело в прокуратуру для дополнительного расследования. Через 10 дней дело было передано следователям.

15. 18 ноября 2004 г. прокуратура передала дело в районный суд. 22 ноября 2004 г. уголовное дело поступило в районный суд.

16. 30 ноября 2004 г. районный суд назначил заседание на 9 декабря 2004 г. и постановил, что мера пресечения остается без изменения.

17. 8 декабря 2004 г. рассмотрение дела было отложено до 17 января 2005 г. по ходатайству защитника заявителя.

18. 17 января 2005 г. защитник заявителя подал ходатайство об освобождении заявителя на период судебного разбирательства в период судебного разбирательства, ссылаясь на то, что при поступлении уголовного дела в районный суд срок содержания под стражей был продлен в отсутствие сторон разбирательства. В ту же дату ходатайство было отклонено на том основании, что при поступлении уголовного дела суд должен назначить его рассмотрение и разрешить вопрос о применении к подозреваемому* (* Вероятно, имеется в виду обвиняемый (прим. переводчика).) меры пресечения.

19. 24 января 2005 г. защитник заявителя обжаловал определение от 17 января 2005 г.

20. 1 февраля 2005 г. районный суд продлил срок содержания под стражей заявителя до 3 мая 2005 г. на том основании, что заявитель обвиняется в совершении особо тяжких преступлений. Защитник заявителя обжаловал это решение. Он ссылался на пункт 3 статьи 5 Конвенции и, в частности, утверждал, что районный суд не рассмотрел возможность применения иных мер пресечения, таких как освобождение под залог, и не учел личных обстоятельств заявителя. Он подчеркивал, что заявитель имел ребенка, не достигшего годовалого возраста, ранее не был судим, имел постоянную работу и положительные характеристики.

21. С 7 февраля по 22 апреля 2005 г. заседания районного суда неоднократно откладывались.

22. 9 марта 2005 г. Владимирский областной суд (далее - областной суд) отклонил жалобу защитника заявителя и оставил решение от 17 января 2005 г. без изменения.

23. 22 марта 2005 г. областной суд отклонил жалобу представителя заявителя и оставил решение от 1 февраля 2005 г. без изменения.

24. 27 апреля 2005 г. районный суд продлил срок предварительного заключения заявителя до 3 августа 2005 г. на том основании, что заявитель обвиняется в совершении особо тяжких преступлений.

25. 28 апреля 2005 г. районный суд возвратил уголовное дело в прокуратуру и указал, что избранная заявителю мера пресечения оставлена без изменения, поскольку заявитель обвиняется в совершении особо тяжких преступлений.

26. 3 и 11 мая 2005 г. защитник заявителя обжаловал решения от 27 и 28 апреля 2005 г., соответственно.

27. 19 мая 2005 г. районный суд продлил срок содержания заявителя под стражей до 12 июня 2005 г. на том основании, что заявитель обвиняется в совершении особо тяжких преступлений и в случае освобождения может скрыться или продолжить заниматься преступной деятельностью. 27 мая 2005 г. защитник заявителя обжаловал это решение.

28. 10 июня 2005 г. районный суд продлил срок содержания под стражей до 12 июля 2005 г. на том основании, что заявитель обвиняется в совершении особо тяжких преступлений и в случае освобождения может скрыться, воспрепятствовать расследованию или продолжить заниматься преступной деятельностью. 15 июня 2005 г. это решение было обжаловано.

29. 16 июня 2005 г. областной суд, рассмотрев жалобу, оставил решение от 27 апреля 2005 г. без изменения.

30. 23 июня 2005 г. областной суд, рассмотрев жалобу, оставил решение от 19 мая 2005 г. без изменения.

31. 28 июня 2005 г. областной суд, рассмотрев жалобу, оставил решение от 28 апреля 2005 г. без изменения.

32. 8 июля 2005 г. районный суд санкционировал предварительное заключение заявителя до 12 августа 2005 г., ссылаясь на то, что заявитель обвиняется в совершении особо тяжких преступлений, является гражданином иностранного государства, может скрыться, продолжить заниматься преступной деятельностью и воспрепятствовать расследованию. 8 июля 2005 г. защитник заявителя обжаловал это решение.

33. 13 июля 2005 г. областной суд, рассмотрев жалобу, оставил решение от 10 июня 2005 г. без изменения.

34. 15 июля 2005 г. прокуратура передала уголовное дело в районный суд. 20 июля 2005 г. районный суд получил его.

35. 1 августа 2005 г. районный суд назначил заседание по уголовному делу заявителя. Он также отметил, что мера пресечения, избранная заявителю, оставлена без изменения, без указания иных мотивов.

36. 4 августа 2005 г. областной суд, рассмотрев жалобу, оставил решение от 8 июля 2005 г. без изменения.

37. 8 августа 2005 г. защитник заявителя обжаловал решение от 1 августа 2005 года. 9 сентября 2005 г. областной суд отклонил жалобу.

38. В период с 10 августа 2005 г. по 9 февраля 2006 г. районный суд восемь раз откладывал заседания по различным причинам.

39. 17 января 2006 г. районный суд продлил срок содержания под стражей заявителя до 20 апреля 2006 г. по следующим причинам: уголовное дело являлось особенно сложным и объемным; заявитель обвиняется в совершении особо тяжких преступлений; отсутствовали основания для изменения избранной меры. Решение было принято с участием защитника; сам заявитель отсутствовал.

40. 7 марта 2006 г. областной суд, рассмотрев жалобу, оставил решение от 17 января 2006 г. без изменения.

41. В период с 9 февраля по 13 апреля 2006 г. районный суд шесть раз откладывал заседания по различным причинам.

42. 13 апреля 2006 г. районный суд приговорил заявителя к трем годам лишения свободы.

43. 21 июня 2006 г. областной суд, рассмотрев жалобу, оставил решение от 13* (* Вероятно, имеется в виду решение от 17 января 2006 г. (прим. переводчика).) января 2006 г. без изменения.

B. Условия предварительного заключения заявителя

1. Версия заявителя

44. 6 апреля 2004 г. заявитель был доставлен в следственный изолятор ИЗ-33/1 г. Владимира (далее - следственный изолятор).

45. Находясь в следственном изоляторе, заявитель содержался в различных камерах. Число заключенных, содержавшихся в камерах, различалось. В частности, в камере N 17 размером приблизительно 28 кв. м находились 10 двухъярусных кроватей; в одно время с заявителем в ней находились от восьми до 15 заключенных. Камера N 43 размером около 28 кв. м имела восемь двухъярусных кроватей, в ней находились от шести до 10 заключенных. В камере N 56 размером около 56 кв. м находились 42 двухъярусные кровати; число заключенных, содержавшихся в ней совместно с заявителем, колебалось от 25 до 65. Камера N 51 размером 28 кв. м имела 24 двухъярусные кровати; в ней находились от восьми до 20 заключенных. Камера N 8 размером 3 кв. м имела три двухъярусные кровати; в ней содержались от одного до трех заключенных.

46. Заявитель не имел индивидуальных постельных принадлежностей. Несколько раз он был лишен индивидуального спального места, и заключенные вынуждены были спать по очереди.

47. Почти в каждой камере двухъярусные кровати были прикреплены к стене в три ряда. В каждой камере имелся унитаз, размещенный рядом с обеденным столом и кроватями; унитазы не очищались надлежащим образом и издавали неприятный запах.

48. Камеры не были оборудованы системой вентиляции. В связи с этим летом в них было очень жарко и влажно, а зимой - очень холодно. Камеры плохо освещались. Однако свет был включен днем и ночью. В камерах имелись тараканы, клопы, мыши и крысы.

49. Заключенные не обеспечивались туалетной бумагой, зубной пастой или чистящими средствами для раковин и унитазов. Заявителю разрешалось пользоваться душем раз в неделю.

50. В камерах отсутствовали краны горячей воды. Администрация следственного изолятора выдавала заключенным по ведру горячей воды на камеру два раза в сутки. Заключенные не обеспечивались питьевой водой и были вынуждены пить воду из-под крана. Качество пищи в следственном изоляторе было неудовлетворительным.

51. Заключенных выводили для прогулки на специальную площадку, покрытую железной крышей. Прогулки продолжались полчаса, хотя должны были продолжаться не менее часа.

52. Защитник заявителя подчеркивал, что указывал в своих ходатайствах об освобождении, поданных в районный и областной суды, что заявитель содержится в неудовлетворительных условиях. Его доводы были оставлены без внимания.

2. Версия властей Российской Федерации

53. В период с 13 апреля по 25 мая 2004 г., а также в период с 4 по 18 июня 2004 г. заявитель содержался в камере N 17 размером 33,4 кв. м. Число заключенных, содержавшихся там в одно время с заявителем, колебалось от шести до десяти.

54. В период с 18 июня по 2 августа 2004 г. заявитель содержался в камере N 43 размером 16,58 кв. м. Число заключенных, содержавшихся там в одно время с заявителем, колебалось от шести до восьми.

55. В период с 2 августа по 30 сентября 2004 г., а также в период с 20 января по 28 марта 2005 г. заявитель содержался в камере N 56 размером 58,03 кв. м. Число заключенных, содержавшихся там в одно время с заявителем, колебалось от 29 до 42.

56. В период с 30 сентября по 24 ноября 2004 г. заявитель содержался в камере N 51 размером 32,48 кв. м. Число заключенных, содержавшихся там в одно время с заявителем, колебалось от 16 до 23.

57. В период с 14 по 20 января 2005 г. заявитель содержался в камере N 8 размером 12,97 кв. м. Число заключенных, содержавшихся там в одно время с заявителем, колебалось от одного до трех.

58. В период с 28 марта по 4 апреля 2005 г. заявитель содержался в камере N 50 размером 47,35 кв. м. Число заключенных, содержавшихся там в одно время с заявителем, колебалось от 24 до 33.

59. В период с 4 апреля по 15 декабря 2005 г. заявитель содержался в камере N 19 размером 23,6 кв. м. Число заключенных, содержавшихся там в одно время с заявителем, колебалось от пяти до 12.

60. В период с 14 по 27 июня 2006 г. заявитель содержался в камере N 12 размером 54,6 кв. м. Число заключенных, содержавшихся там в одно время с заявителем, колебалось от 12 до 18.

61. Заявитель всегда был обеспечен индивидуальной кроватью и постельными принадлежностями. Двухъярусные кровати не были прикреплены к стенам в три ряда.

62. Следственный изолятор не был переполнен грызунами или насекомыми. Каждая камера имела систему принудительной вентиляции в рабочем состоянии. Заявитель имел свободный доступ к питьевой воде. Он получал мыло. Со 2 августа 2005 г. заявитель также обеспечивался зубной пастой и туалетной бумагой. Заключенные обеспечивались горячей водой дважды в сутки и могли требовать ее чаще при необходимости. Заявитель имел собственный портативный кипятильник. Ему разрешалось пользоваться душем раз в неделю.

II. Применимое национальное законодательство и практика

A. Уголовно-процессуальный кодекс

63. Меры пресечения включают, в частности, подписку о невыезде, личное поручительство, залог, заключение под стражу (статья 98 Уголовно-процессуального кодекса - УПК). Если необходимо, с подозреваемого или обвиняемого может быть взято обязательство о явке (статья 112 УПК).

64. При избрании меры пресечения компетентный орган обязан установить, имеются ли "достаточные основания полагать", что обвиняемый скроется от следствия или суда, продолжит заниматься преступной деятельностью или воспрепятствует установлению истины* (* В данном случае Европейский Суд приводит цитату из УПК РСФСР. В УПК Российской Федерации речь идет о воспрепятствовании "производству по уголовному делу" (прим. переводчика).) (статья 97 УПК). Он также должен был учитывать тяжесть предъявленного обвинения, личность обвиняемого, род его занятий, возраст, состояние здоровья, семейное положение и другие обстоятельства (статья 99 УПК).

65. Содержание под стражей применяется по судебному решению в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, за которые уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения (часть 1 статьи 108 УПК).

66. После задержания подозреваемый помещается под стражу на период "предварительного следствия" ("за следствием"). По истечении шести месяцев продление срока может быть осуществлено в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений. Срок содержания под стражей не может быть продлен свыше 18 месяцев (части 1-3 статьи 109 УПК). Срок содержания под стражей "в период предварительного следствия" исчисляется до направления прокурором уголовного дела в суд (часть 9 статьи 109 УПК).

67. С даты направления дела в суд прокурором подсудимый считается содержащимся под стражей "за судом"* (* Понятия содержания под стражей "за следствием" или "за судом" широко используются в быту правоохранительных органов, по крайней мере, с начала советского периода. Однако в процессуальном законодательстве эти термины не применяются (прим. переводчика).) (или "в период судебного разбирательства"). Срок его содержания под стражей "за судом" исчисляется до вынесения приговора. Как правило, он не может превышать шести месяцев, но по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях суд может продлить его каждый раз не более чем на три месяца (части 2 и 3 статьи 255 УПК).

68. Если обвиняемый содержится под стражей, суд первой инстанции назначает предварительное слушание или судебное заседание в срок не позднее 14 суток со дня поступления уголовного дела в суд от прокурора* (* Буквально "если в суд поступает уголовное дело в отношении обвиняемого, содержащегося под стражей, судья принимает решение в срок не позднее 14 суток со дня поступления уголовного дела в суд. По просьбе стороны суд вправе предоставить ей возможность для дополнительного ознакомления с материалами уголовного дела". Вероятно, Европейский Суд имеет в виду, что согласно статье 228 УПК по поступившему в суд уголовному делу судья разрешает вопрос о том, подлежит ли отмене или изменению избранная мера пресечения (прим. переводчика).) (часть 3 статьи 227 УПК).

B. Закон "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений"

69. Статья 22 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" (N 103-ФЗ от 15 июля 1995 г.) предусматривает, что подозреваемые и обвиняемые обеспечиваются бесплатным питанием, достаточным для поддержания здоровья и сил по нормам, определяемым Правительством Российской Федерации. Статья 23 предусматривает, что подозреваемым и обвиняемым создаются бытовые условия, которые отвечают требованиям гигиены и санитарии* (* Буквально - "туалетная бумага, а также по их просьбе в случае отсутствия на их лицевых счетах необходимых средств индивидуальные средства гигиены (как минимум мыло, зубная щетка, зубная паста (зубной порошок), одноразовая бритва (для мужчин), средства личной гигиены (для женщин)" (прим. переводчика).). Им предоставляются индивидуальное спальное место, постельные принадлежности, посуда и средства гигиены. Каждый заключенный должен располагать не менее чем 4 кв. м личного пространства в камере* (* Буквально - "норма санитарной площади в камере на одного человека устанавливается в размере четырех квадратных метров" (прим. переводчика).).

C. Практика Конституционного Суда Российской Федерации

70. В постановлении N 4-П от 22 марта 2005 г. Конституционный Суд Российской Федерации рассмотрел вопрос о соответствии некоторых положений Уголовно-процессуального кодекса Конституции Российской Федерации. Конституционный Суд постановил, что положения кодекса о содержании подсудимого под стражей в силу того факта, что уголовное дело против него было направлено в компетентный суд, не противоречат Конституции. Однако их толкование на практике судами может противоречить их конституционному значению. В соответствующей части постановления указывалось следующее:

"Конституция Российской Федерации, ее статья 22 (часть 2), предусматривает, что... содержание под стражей допускается только по судебному решению... Соответственно, если определенный судебным решением срок содержания под стражей истекает, суд принимает решение о продлении этого срока либо обвиняемый должен быть освобожден из-под стражи...

Названные правила являются общими для всех этапов уголовного судопроизводства, в том числе при переходе от одной стадии процесса к другой... Переход от одной процессуальной стадии к другой не влечет автоматического прекращения действия примененной на предыдущих стадиях меры пресечения.

Следовательно, при передаче прокурором уголовного дела в суд избранная в период предварительного расследования мера пресечения... может продолжать применяться до истечения того срока, на который она была установлена соответствующим судебным решением...

[В соответствии со статьями 227 и 228 УПК Российской Федерации], судья по поступившему в суд уголовному делу в отношении обвиняемого, содержащегося под стражей, в течение 14 суток решает вопрос о назначении по нему судебного заседания, выясняя при этом, "подлежит ли отмене или изменению избранная мера пресечения". Данная формулировка предполагает, что решение о заключении обвиняемого под стражу или о продлении срока содержания под стражей, принятое на стадии предварительного расследования, сможет сохранять свою силу после окончания дознания или предварительного следствия и направления уголовного дела в суд только в течение срока, на который данная мера пресечения была установлена.

Прокурор, в свою очередь, при утверждении обвинительного заключения (обвинительного акта) и направлении уголовного дела в суд обязан проверить, не истекает ли установленный судом срок содержания обвиняемого под стражей и достаточен ли он для того, чтобы судья имел возможность принять решение [о дальнейшем содержании обвиняемого под стражей]. Если к моменту направления дела в суд этот срок истекает или если он оказывается недостаточным для того, чтобы судья в стадии подготовки к судебному заседанию мог принять решение [относительно содержания под стражей], прокурор в соответствии со статьями 108 и 109 УПК Российской Федерации [обязан] обратиться в суд с ходатайством о продлении срока содержания обвиняемого под стражей".

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

71. Заявитель жаловался на то, что условия его содержания под стражей в следственном изоляторе являлись неудовлетворительными. Он ссылался на статью 3 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Доводы сторон

72. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не исчерпал доступные ему внутренние средства правовой защиты. В частности, он не обращался в суд за компенсацией морального вреда. В доказательство эффективности данного средства правовой защиты они ссылались на статью в российской газете, сообщающую о деле Д., который заразился чесоткой в период содержания под стражей, и Новгородский городской суд присудил ему 25 000 рублей в качестве компенсации морального вреда. Они также ссылались на решение Железнодорожного районного суда г. Орла от 2 июня 2004 г. о взыскании в пользу Р. 30 000 рублей в качестве компенсации за незаконное содержание под стражей, продолжавшееся 56 дней, из которых четыре дня он не получал питания.

73. Власти Российской Федерации также отмечали, что Европейский Суд вправе рассматривать условия содержания заявителя под стражей только после 8 октября 2004 г., утверждая, что предшествующий период не относится к юрисдикции Европейского Суда. Они полагали, что содержание заявителя под стражей не является длящейся ситуацией, поскольку он неоднократно переводился из одной камеры в другую, и условия его содержания под стражей в различных камерах не были одинаковы. Кроме того, если бы заключенные имели право обжаловать длительность содержания под стражей, это возлагало бы на власти несоразмерное бремя хранения документов изолятора в течение неопределенного срока. Соответственно, власти Российской Федерации просили Европейский Суд отклонить жалобу заявителя, относящуюся к периоду до 8 октября 2004 г., в связи с несоблюдением правила шестимесячного срока.

74. Власти Российской Федерации признали, что некоторые камеры были переполнены. Заявитель содержался в переполненных камерах NN 8, 19, 50, 51 и 56 в период с 8 октября 2004 г. и 27 июня 2006 г., то есть в течение одного года и трех месяцев. Во всех других камерах условия содержания заявителя под стражей были удовлетворительными и соответствовали требованиям статьи 3 Конвенции. Он был неизменно обеспечен индивидуальным спальным местом и постельными принадлежностями. Он пользовался правом на ежедневную прогулку. Санитарные и гигиенические нормы соблюдались. Грызуны или насекомые отсутствовали. Камеры имели вентиляцию. Заявитель всегда имел доступ к питьевой воде и был обеспечен туалетными принадлежностями.

75. В итоге власти Российской Федерации утверждали, что все условия содержания заявителя под стражей за исключением перенаселенности камер не противоречили статье 3 Конвенции.

76. Заявитель утверждал, что внутренние средства правовой защиты, на которые ссылались власти Российской Федерации, оказались неэффективными. Он также утверждал, что условия его содержания под стражей в различных камерах были почти одинаковыми, и настаивал на том, чтобы Европейский Суд рассматривал период его содержания под стражей в следственном изоляторе как единое целое. Заявитель поддержал свои требования относительно неудовлетворительных условий его содержания под стражей и утверждал, что число заключенных, находившихся совместно с ним, всегда значительно превышало число, указанное властями Российской Федерации.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

77. Европейский Суд отмечает, что в деле "Бенедиктов против Российской Федерации" (Benediktov v. Russia) (Постановление Европейского Суда от 10 мая 2007 г., жалоба N 106/02, §§ 29-30* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 9/2007.)) при сопоставимых обстоятельствах он установил, что власти Российской Федерации не продемонстрировали, какое возмещение могли предоставить заявителю прокурор, суд или иное государственное учреждение с учетом того, что проблемы, связанные с условиями содержания заявителя под стражей, очевидно имели системный характер и затрагивали не только личную ситуацию заявителя. В настоящем деле власти Российской Федерации не представили доказательств, позволявших Европейскому Суду отступить от этих выводов относительно существования эффективного внутреннего средства правовой защиты в связи со структурной проблемой переполненности российских изоляторов. Хотя они ссылались на два дела, в которых национальные суды присуждали заключенным компенсации морального вреда, причиненного неудовлетворительными условиями содержания под стражей, Европейский Суд отмечает, что в этих делах компенсация была присуждена в связи с заражением заключенного чесоткой или необеспечением его пищей. Ни одно из этих дел не затрагивало содержание под стражей в переполненных камерах. Кроме того, власти Российской Федерации не представили копий решений, на которые они ссылались. Соответственно, Европейский Суд отклоняет возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты.

78. Что касается довода властей Российской Федерации о несоблюдении правила шестимесячного срока, Европейский Суд отмечает, что заявитель содержался в одном и том же изоляторе с 6 апреля 2004 г. до 27 июня 2006 г. Длительный характер содержания заявителя под стражей, представленные им одинаковые описания общих условий его содержания под стражей и утверждение о серьезной перегруженности камер как общей характеристики условий его содержания под стражей во всех этих камерах требуют рассмотрения условий содержания заявителя под стражей с 6 апреля 2004 г. до 27 июня 2006 г. в целом, без разделения его на обособленные периоды (см. аналогичное обоснование в Постановлении Европейского Суда от 19 июня 2008 г. по делу "Гулиев против Российской Федерации" (Guliyev v. Russia), жалоба N 24650/02, §§ 31-33* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2009.); и упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Бенедиктов против Российской Федерации", § 31). Европейский Суд принимает к сведению довод властей Российской Федерации относительно того, что определенные аспекты условий содержания заявителя под стражей в различных камерах были неодинаковыми. Однако он полагает, что эти несовпадения не дают оснований для того, чтобы считать условия содержания заявителя под стражей различными или рассматривать отдельно периоды содержания под стражей в каждой камере, где он содержался. Европейский Суд, соответственно, отклоняет возражение властей Российской Федерации о несоблюдении правила шестимесячного срока.

79. Наконец, Европейский Суд полагает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

80. Европейский Суд, прежде всего, отмечает, что стороны оспаривали некоторые аспекты условий содержания заявителя под стражей в следственном изоляторе. Тем не менее Европейский Суд не видит необходимости устанавливать правдивость каждого утверждения сторон, поскольку нарушение статьи 3 Конвенции может быть установлено на основе тех фактов, которые представлены или не оспариваются властями Российской Федерации, по следующим причинам.

81. Стороны не оспаривали, что в определенные периоды его содержания под стражей заявитель содержался в переполненных камерах. В течение большей части срока его содержания под стражей в следственном изоляторе, которое продолжалось более двух лет, заявитель располагал менее чем 3 кв. м личного пространства. Власти Российской Федерации признали, что временами заявитель имел менее 2 кв. м личного пространства, тогда как в камерах NN 51 и 56 его личное пространство иногда уменьшалось до менее чем 1,4 кв. м (см. §§ 56 и 55 настоящего Постановления). Заявитель находился в камере днем и ночью за исключением ежедневной часовой прогулки. Европейский Суд напоминает в этой связи, что в ранее рассмотренных делах, в которых заявители располагали менее чем 3 кв. м личного пространства, он устанавливал, что переполненность была достаточно значительной, чтобы оправдывать признание нарушения статьи 3 Конвенции. Соответственно, нет необходимости оценивать другие стороны физических условий содержания под стражей (см. Постановление Европейского Суда от 6 декабря 2007 г. по делу "Линд против Российской Федерации" (Lind v. Russia), жалоба N 25664/05, § 59* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.); Постановление Европейского Суда от 21 июня 2007 г. по делу "Кантырев против Российской Федерации" (Kantyrev v. Russia), жалоба N 37213/02, §§ 50-51* (* Там же. N 2/2008.); Постановление Европейского Суда от 29 марта 2007 г. по делу "Андрей Фролов против Российской Федерации" (Andrey Frolov v. Russia), жалоба N 205/02, §§ 47-49* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 8/2008.); Постановление Европейского Суда от 20 января 2005 г. по делу "Майзит против Российской Федерации" (Mayzit v. Russia), жалоба N 63378/00, § 40* (* Там же. N 10/2005.); и Постановление Европейского Суда от 16 июня 2005 г. по делу "Лабзов против Российской Федерации" (Labzov v. Russia), жалоба N 62208/00, § 44* (* Там же.)).

82. Учитывая свою прецедентную практику по данному вопросу и материалы, представленные сторонами, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не привели каких-либо фактов или аргументов для отступления в данном деле от ранее сделанных выводов. То обстоятельство, что заявитель был вынужден жить, спать и пользоваться туалетом в таких крайне стесненных условиях вместе с таким числом других заключенных и не имел при этом доступа к свежему воздуху, было само по себе достаточным, чтобы причинить страдания и трудности, превышающие неизбежный уровень, присущий содержанию под стражей, и вызвать у него чувства страха, страдания и неполноценности, которые могли оскорбить и унизить его.

83. Европейский Суд заключает, что содержанием заявителя в переполненных камерах национальные власти подвергли его бесчеловечному и унижающему достоинство обращению. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с условиями содержания заявителя под стражей в следственном изоляторе.

II. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции

84. Заявитель жаловался со ссылкой на пункт 1 статьи 5 Конвенции, что его содержание под стражей после 4 августа 2004 г. не было основано на судебном решении, а потому являлось "незаконным". Он также жаловался на то, что его содержание под стражей начиная с 1 февраля 2005 г. было "незаконным", поскольку районный суд не указал мотивов для продления срока его содержания под стражей. Пункт 1 статьи 5 Конвенции в соответствующей части предусматривает следующее:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом: ...

с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...".

A. Доводы сторон

85. Власти Российской Федерации утверждали, что содержание заявителя под стражей являлось законным. Срок содержания под стражей, санкционированный постановлением от 2 июля 2004 г., истек 4 августа 2004 г. Уголовное дело поступило от прокурора в районный суд 5 августа 2004 г. В соответствии с частью 3 статьи 227 УПК районный суд имел 14 дней, исчислявшихся с даты поступления уголовного дела от прокурора, на решение вопроса о содержании заявителя под стражей. Решение районного суда от 16 августа 2004 г. о том, что заявитель будет содержаться под стражей, не противоречило национальному законодательству и судебной практике, существовавшим в период, относящийся к обстоятельствам дела, поскольку было вынесено до принятия постановления Конституционного Суда от 22 марта 2005 г.

86. Заявитель поддержал свою жалобу. Он утверждал, что его содержание под стражей в период с 4 по 16 августа 2004 г. не было основано на судебном решении, и что его содержание под стражей начиная с 1 февраля 2005 г. не оправдывалось вескими причинами и таким образом противоречило пункту 1 статьи 5 Конвенции.

87. В своем дополнительном объяснении по вопросу приемлемости и существу жалобы по настоящему делу власти Российской Федерации утверждали в неясных выражениях и со ссылкой на постановление Конституционного Суда от 22 марта 2005 г., что, если бы заявитель подал после 22 марта 2005 г. надзорную жалобу для проверки законности периода его содержания под стражей, который начался 4 августа 2004 г., он мог бы получить возмещение в связи с предполагаемым нарушением его прав на национальном уровне.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

(a) Постановление от 1 февраля 2005 г.

88. Европейский Суд отмечает, что 1 февраля 2005 г. районный суд продлил срок содержания заявителя под стражей до 3 мая 2005 г. на основании тяжести предъявленных ему обвинений. Он напоминает в этой связи, что решение суда о сохранении меры пресечения не нарушает пункт 1 статьи 5 Конвенции при условии, что суд первой инстанции "действует в пределах своей юрисдикции... [и] имеет полномочия для принятия соответствующего решения" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Йечюс против Литвы" (Jecius v. Lithuania), жалоба N 34578/97, § 69, ECHR 2000-IX).

89. По мнению Европейского Суда, районный суд, принимая постановление от 1 февраля 2005 г., действовал в пределах своих полномочий, и нет оснований полагать, что оно являлось недействительным или незаконным в соответствии с национальным законодательством, или что оно противоречило цели подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции. Вопрос о том, являются ли мотивы решения достаточными и относимыми, будет исследован в дальнейшем с точки зрения соблюдения пункта 3 статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 8 июня 2006 г. по делу "Корчуганова против Российской Федерации" (Korchuganova v. Russia), жалоба N 75039/01, § 63).

90. Соответственно, Европейский Суд находит, что эта часть жалобы является явно необоснованной и должна быть признана неприемлемой.

(b) Содержание заявителя под стражей в период с 4 по 16 августа 2004 г.

91. Власти Российской Федерации полагали, что заявитель не исчерпал внутренние средства правовой защиты, как того требует пункт 1 статьи 35 Конвенции. Они отмечали, что он не подавал надзорной жалобы для проверки законности его содержания под стражей в период с 4 по 16 августа 2004 г., когда национальная практика претерпела соответствующие изменения (см. § 70 настоящего Постановления). Они утверждали, что толкование Конституционным Судом применимого законодательства имело целью предупреждение аналогичных нарушений в будущем и оказало влияние на последующую практику национальных судов. Власти Российской Федерации впервые затронули этот вопрос во втором комплекте объяснений по настоящей жалобе, который согласно процедуре Европейского Суда не комментировался заявителем.

92. Европейский Суд, прежде всего, отмечает, что в делах, в которых вопросы приемлемости жалобы рассматриваются в рамках отдельной стадии разбирательства, возражения относительно предполагаемых при таких обстоятельствах внутренних средств правовой защиты должны быть выдвинуты до разрешения вопроса о приемлемости жалобы во избежание их отклонения* (* Европейский Суд использует в данном случае выражение "эстоппел", имея в виду ограничение процессуального права на возражение (прим. переводчика).) (см., в частности, Постановление Большой Палаты по делу "Николова против Болгарии" (Nikolova v. Bulgaria), жалоба N 31195/96, § 44, ECHR 1999-II; и Постановление Европейского Суда от 22 мая 2008 г. по делу "Алексов против Болгарии" (Alexov v. Bulgaria), жалоба N 54578/00, § 152). Однако он отмечает, что в настоящем деле принято решение о рассмотрении данной жалобы одновременно по вопросу приемлемости и по существу (см. § 3 настоящего Постановления). Европейский Суд полагает, что в принципе может возникнуть вопрос о том, допускается ли отклонение возражения властей Российской Федерации в связи с тем, что оно не было изложено в первом их объяснении, подлежащем комментированию заявителем, в деле, в котором применен порядок совместного рассмотрения, установленный пунктом 3 статьи 29 Конвенции. Однако он не считает необходимым рассмотрение этого вопроса, поскольку возражение властей Российской Федерации подлежит отклонению по следующим причинам.

93. Европейский Суд напоминает, что государство-ответчик, ссылающееся на неисчерпание, обязано продемонстрировать, что средства правовой защиты в соответствующий период являлись эффективными и доступными теоретически и практически, то есть к ним имелся доступ, они могли обеспечить возмещение в связи с жалобами заявителя и позволяли разумно рассчитывать на успех (см. Постановление Большой Палаты по делу "Сельмуни против Франции" (Selmouni v. France), жалоба N 25803/94, § 76, ECHR 1999-V; и Решение Европейского Суда по делу "Мифсуд против Франции" (Mifsud v. France), жалоба N 57220/00, § 15, ECHR 2002-VIII). Европейский Суд также напоминает, что внутренние средства правовой защиты должны быть "эффективны" в смысле предупреждения предполагаемого нарушения или его продолжения или предоставления адекватного возмещения, если нарушение уже имело место (см. Постановление Большой Палаты по делу "Кудла против Польши" (Kudla v. Poland), жалоба N 30210/96, § 158, ECHR-XI).

94. В настоящем деле власти Российской Федерации неопределенно утверждали, что заявитель мог потребовать проверки в надзорном порядке предположительно незаконного периода его содержания под стражей, начавшегося 4 августа 2004 г. Европейский Суд напоминает, что согласно его постоянной практике надзорная жалоба не является средством правовой защиты, требующим исчерпания для целей пункта 1 статьи 35 Конвенции (см. Решение Европейского Суда от 29 января 2004 г. по делу "Бердзенишвили против Российской Федерации" (Berdzenishvili v. Russia), жалоба N 31697/03; и Постановление Европейского Суда от 26 июня 2008 г. по делу "Шулепов против Российской Федерации" (Shulepov v. Russia), жалоба N 15435/03, § 23* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 6/2009.)). С учетом того, что власти Российской Федерации не указали, каким образом средство правовой защиты, на которое они ссылались, могло обеспечить заявителю адекватное возмещение в связи с предполагаемым нарушением пункта 1 статьи 5 Конвенции, Европейский Суд находит, что власти Российской Федерации не обосновали свое утверждение о его эффективности (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 17 февраля 2004 г. по делу "Кранц против Польши" (Kranz v. Poland), жалоба N 6214/02, § 23; и Решение Европейского Суда от 4 марта 2003 г. по делу "Скавинская против Польши" (Skawinska v. Poland), жалоба N 42096/98).

95. Соответственно, возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты подлежит отклонению.

96. Европейский Суд также отмечает, что данная часть жалобы заявителя не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции, и что она не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

97. Европейский Суд отмечает, что 4 августа 2004 г., то есть за день до того, как районный суд получил уголовное дело от прокурора, срок содержания заявителя под стражей, установленный постановлением от 2 июля 2004 г., был продлен. Тем не менее районный суд рассмотрел вопрос о сохранении меры пресечения, избранной заявителю, только 16 августа 2004 г., то есть спустя 12 дней. Возникает вопрос, был ли этот 12-дневный срок содержания заявителя под стражей "законным" в значении пункта 1 статьи 5 Конвенции.

98. Европейский Суд напоминает, что выражения "законный" и "в порядке, установленном законом", используемые в пункте 1 статьи 5 Конвенции, в значительной степени отсылают к национальному законодательству и создают обязанность соблюдения его материальных и процессуальных правил. Кроме того, они требуют, чтобы любое лишение свободы соответствовало цели статьи 5 Конвенции, а именно защите лица от произвола (см. Постановление Европейского Суда от 2 сентября 1998 г. по делу "Эркало против Нидерландов" (Erkalo v. Netherlands), § 52, Reports of Judgments and Decisions 1998-VI).

99. Толковать и применять национальное законодательство должны в первую очередь национальные органы, особенно судебные. Однако согласно пункту 1 статьи 5 Конвенции несоблюдение законодательства страны влечет нарушение Конвенции, следует сделать вывод, что Европейский Суд может и должен осуществлять определенные полномочия по проверке такого соблюдения. Период содержания под стражей в принципе признается законным, если содержание под стражей осуществляется по судебному решению (см. Постановление Большой Палаты от 4 августа 1999 г. по делу "Дауийеб против Нидерландов" (Douiyeb v. Netherlands), жалоба N 31464/96, §§ 44-45). С учетом важности личной свободы существенное значение имеет соответствие применимого национального законодательства стандарту "законности", установленному Конвенцией, который требует, чтобы любой закон, писаный или неписаный, был достаточно ясным для того, чтобы любое лицо - при необходимости с помощью соответствующей консультации - могло предвидеть в степени, разумной при данных обстоятельствах, последствия, которые может повлечь такое действие (см. Постановление Европейского Суда от 23 сентября 1998 г. по делу "Стил и другие против Соединенного Королевства" (Steel and Others v. United Kingdom), § 54, Reports 1998-VII).

100. Европейский Суд напоминает, что содержание под стражей в отсутствие судебного решения или иных очевидных правовых оснований, независимо от максимальной продолжительности, которая может быть установлена национальным законодательством, не соответствует стандарту "законности", воплощенному в пункте 1 статьи 5 Конвенции, поскольку в период несанкционированного содержания под стражей лицо находится в правовом вакууме, не предусмотренном какой-либо национальной нормой (см. Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02, § 149, ECHR 2005-X (извлечения)* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2006.); и Постановление Европейского Суда от 25 октября 2007 г. по делу "Лебедев против Российской Федерации" (Lebedev v. Russia), жалоба N 4493/04, § 57* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2008.)).

101. Кроме того, Конституционный Суд Российской Федерации признал не соответствующей Конституции практику толкования части 3 статьи 227, которая допускает содержание под стражей в течение 14 дней в отсутствие судебного решения (см. § 70 настоящего Постановления). При таких обстоятельствах Европейский Суд находит, что содержание заявителя под стражей после получения уголовного дела районным судом являлось незаконным для целей Конвенции.

102. Европейский Суд заключает, что содержание заявителя под стражей в период с 4 по 16 августа 2004 г. не имело правовой основы и, следовательно, являлось "незаконным". Соответственно, в этом отношении имело место нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции

103. Заявитель жаловался, что длительность его предварительного заключения до судебного разбирательства превышала предусмотренный для этого случая разумный срок, и утверждал, что постановления о его заключении под стражу не были достаточно обоснованы. Он ссылался на пункт 3 статьи 5 Конвенции, которая устанавливает следующее:

"Каждый задержанный и заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи должен предстать перед... судом в течение разумного времени или должен быть освобожден до суда. Освобождение может иметь условием предоставления гарантий явки на судебное разбирательство".

A. Доводы сторон

104. Власти Российской Федерации отмечали, что заявитель и его соподсудимые обвинялись в четырех особо тяжких преступлениях, что, по их мнению, означало причастность двух из них к организованной преступности. Ссылаясь на дело "Контрада против Италии" (Contrada v. Italy) (Постановление от 24 августа 1998 г., § 67, Reports of Judgments and Decisions 1998-V), они отмечали, что уголовное разбирательство по делу заявителя было особенно сложным и требующим длительного разбирательства. Власти Российской Федерации полагали, что, оказавшись на свободе, заявитель как гражданин иного государства мог скрыться, воспрепятствовать расследованию или продолжить заниматься незаконной деятельностью, и что эти обстоятельства оставались неизменными в течение всего периода его предварительного заключения. Власти Российской Федерации полагали, что содержание заявителя под стражей было основано на "относимых" и "достаточных" причинах. Они также подчеркивали, что заявитель не обжаловал несколько решений о продлении срока содержания его под стражей.

105. Заявитель поддержал свою жалобу. Он также подчеркивал, что его сообвиняемые не были заключены под стражу.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

106. Европейский Суд отмечает утверждение властей Российской Федерации, что заявитель не жаловался на некоторые решения о продлении срока его содержания под стражей, и полагает, что власти Российской Федерации таким образом ставят вопрос о неисчерпании внутренних средств правовой защиты.

107. Европейский Суд напоминает, что цель правила об исчерпании внутренних средств правовой защиты заключается в обеспечении государствам-участникам возможности предотвращения или устранения предполагаемых нарушений до обращения в Европейский Суд. В контексте предполагаемого нарушения пункта 3 статьи 5 Конвенции это правило требует, чтобы заявитель предоставил национальным органам возможность установить, было ли его право на судебное разбирательство в разумный срок соблюдено, и существовали ли относимые и достаточные основания, продолжавшие оправдывать лишение свободы (см. Постановление Европейского Суда от 14 декабря 2006 г. по делу "Щеглюк против Российской Федерации" (Shcheglyuk v. Russia), жалоба N 7649/02, § 35* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2007.)).

108. Европейский Суд полагает, что лицо, ссылающееся на нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции в связи с длительностью его содержания под стражей, жалуется на длящуюся ситуацию, которая должна рассматриваться в целом и без разделения на периоды, как предполагают власти Российской Федерации (см., с необходимыми изменениями, Постановление Европейского Суда по делу "Солмаз против Турции" (Solmaz v. Turkey), жалоба N 27561/02, §§ 29 и 37, ECHR 2007-...). После его заключения под стражу 4 апреля 2004 г. заявитель постоянно находился в заключении. Не оспаривается, что он не обжаловал постановления о продлении срока до 17 января 2005 г. Он, однако, жаловался в областной суд на последующие постановления о продлении срока его заключения, ссылаясь, в частности, на пункт 3 статьи 5 Конвенции. Таким образом, он обеспечил областному суду возможность рассмотреть вопрос о том, совместимо ли его содержание под стражей с конвенционным правом на судебное разбирательство в разумный срок или на освобождение на период судебного разбирательства. Действительно, областной суд должен был оценивать необходимость дальнейшего продления срока с учетом всего предшествующего периода содержания под стражей, принимая во внимание срок, который он уже провел в заключении. Европейский Суд заключает, что заявитель исчерпал внутренние средства правовой защиты, и отклоняет возражение властей Российской Федерации.

109. Европейский Суд также отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Она также не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

(a) Общие принципы

110. Европейский Суд напоминает, что наличие обоснованного подозрения в том, что задержанный совершил преступление, является определяющим условием законности продления срока его содержания под стражей. Однако по прошествии времени оно перестает быть достаточным. В таких делах Европейский Суд должен установить, оправдывают ли продолжение лишения свободы другие основания, приведенные судебными органами. Если такие основания являются "относимыми" и "достаточными", Европейский Суд должен убедиться также, что национальные власти проявили "особую тщательность" в проведении разбирательства (см. Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, §§ 152-153, ECHR 2000-IV).

111. Существует презумпция в пользу освобождения. Как неоднократно указывал Европейский Суд, вторая часть пункта 3 статьи 5 Конвенции не дает судебным органам возможности выбора между доставкой обвиняемого к судье в течение разумного срока или его освобождением до суда. До признания его виновным обвиняемый должен считаться невиновным, и цель рассматриваемого положения заключается в том, чтобы обеспечивать его временное освобождение, как только его содержание под стражей перестает быть разумным. Лицо, обвиняемое в преступлении, должно всегда освобождаться до суда, если государство-ответчик не продемонстрирует, что имеются "относимые" и "достаточные" причины, оправдывающие продолжение его содержания под стражей (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 13 марта 2007 г. по делу "Кастравец против Молдавии" (Castravet v. Moldova), жалоба N 23393/05, §§ 30 и 32; Постановление Большой Палаты по делу "Маккей против Соединенного Королевства" (McKay v. United Kingdom), жалоба N 543/03, § 41, ECHR 2006-...; Постановление Европейского Суда от 21 декабря 2000 г. по делу "Яблоньский против Польши" (Jablonski v. Poland), жалоба N 33492/96, § 83; и Постановление Европейского Суда от 27 июня 1968 г. по делу "Ноймейстер против Австрии" (Neumeister v. Austria), § 4, Series A, N 8). Пункт 3 статьи 5 Конвенции не может рассматриваться как безоговорочно допускающий содержание под стражей при условии, что оно продолжается не дольше определенного срока. Власти обязаны обеспечить убедительное обоснование любого периода содержания под стражей, каким бы кратким он ни был (см. Постановление Европейского Суда по делу "Шишков против Болгарии" (Shishkov v. Bulgaria), жалоба N 38822/97, § 66, ECHR 2003-I (извлечения)).

112. Национальные власти обязаны установить существование конкретных фактов, имеющих отношение к основаниям длительного содержания под стражей. Переход бремени доказывания на заключенного в таких делах был бы равнозначен отмене правила статьи 5 Конвенции, положения, признающего заключение под стражу отступлением в исключительных случаях от права на личную свободу, которое допустимо в строго определенных случаях, не допускающих расширительного толкования (см. Постановление Европейского Суда от 7 апреля 2005 г. по делу "Рохлина против Российской Федерации" (Rokhlina v. Russia), жалоба N 54071/00, § 67* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 6/2006.); и Постановление Европейского Суда от 26 июля 2001 г. по делу "Илийков против Болгарии" (Ilijkov v. Bulgaria), жалоба N 33977/96, §§ 84-85). Национальные судебные органы должны исследовать все факты, свидетельствующие в пользу или против существования реального требования публичного интереса, оправдывающего, с надлежащим учетом принципа презумпции невиновности, отход от правила уважения личной свободы, и должны указать их в своих решениях об отклонении ходатайств об освобождении. В задачу Европейского Суда не входит установление таких фактов с подменой национальных властей, принявших решение о заключении заявителя под стражу. Европейский Суд призван установить наличие или отсутствие нарушения пункта 3 статьи 5 Конвенции, прежде всего, на основании мотивов, приведенных в решениях национальных судов, и реальных фактов, указанных заявителем в своих жалобах (см. Постановление Европейского Суда от 8 июня 2006 г. по делу "Корчуганова против Российской Федерации"* (* Там же. N 11/2006.) (Korchuganova v. Russia), жалоба N 75039/01, § 72).

(b) Применение в настоящем деле

113. Европейский Суд отмечает, что содержание заявителя под стражей в период судебного разбирательства длилось с 4 апреля 2004 г., дня ареста, до 13 января 2006 г., дня вынесения приговора. Период, который должен быть принят во внимание, соответственно, составляет один год, девять месяцев и 10 дней.

114. Сторонами не оспаривается, что содержание заявителя под стражей первоначально было обусловлено наличием разумного подозрения в его причастности к совершению преступлений, связанных с оборотом наркотиков. Остается удостовериться в том, что судебные власти привели "относимые" и "достаточные" мотивы для обоснования длительного содержания заявителя под стражей, и что они проявили "особую тщательность" при проведении разбирательства.

115. Власти Российской Федерации утверждали, что длительность предварительного заключения заявителя была результатом особой сложности его уголовного дела. Европейский Суд готов согласиться с тем, что в процессе борьбы с организованной преступностью следственные органы действительно могут сталкиваться с серьезными затруднениями, которые приводят к задержкам в ходе расследования. Однако он не убежден, что уголовное дело, которое касается четырех эпизодов, связанных с оборотом наркотиков и совершенных с участием одновременно двух сообвиняемых, должно рассматриваться как дело, связанное с организованной преступностью. Следовательно, предполагаемая сложность уголовного дела не может сама по себе оправдывать длительное содержание под стражей в период судебного разбирательства.

116. В течение всего периода содержания заявителя под стражей районный суд выносил постановления о продлении содержания под стражей на основании тяжести предъявленных ему обвинений. Также утверждалось, что заявитель мог скрыться или воспрепятствовать производству по уголовному делу без указания причин для подобных выводов.

117. Что касается доводов национальных властей о тяжести предъявленных обвинений как определяющего фактора, Европейский Суд неоднократно указывал, что, хотя суровость наказания, которое грозит обвиняемому, является существенным элементом при оценке угрозы того, что он скроется или продолжит заниматься преступной деятельностью, необходимость в продолжении лишения свободы не может оцениваться с чисто абстрактной точки зрения, с учетом только тяжести обвинения. Основанием для продолжения не может быть также вероятность осуждения к лишению свободы (см. Постановление Европейского Суда от 1 марта 2007 г. по делу "Белевицкий против Российской Федерации" (Belevitskiy v. Russia), жалоба N 72967/01, § 101* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 8/2007.); упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Илийков против Болгарии", § 81, и Постановление Европейского Суда от 26 июня 1991 г. по делу "Летелье против Франции" (Letellier v. France), Series A, N 207, § 51). Это особенно важно для российского законодательства, где квалификация деяния (и, таким образом, наказания, грозящего заявителю) осуществляется стороной обвинения без судебной проверки вопроса о том, являются ли представленные доказательства достаточным основанием подозревать заявителя во вменяемом ему преступлении (см. Постановление Европейского Суда от 8 ноября 2005 г. по делу "Худоёров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02, § 180* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2006.)).

118. Кроме того, из решения национальных судов не следует, что при вынесении постановлений о продлении содержания его под стражей в период судебного разбирательства они когда-либо изучали личную ситуацию заявителя. Суды делали вывод, что тяжесть предъявленных обвинений имела такую преобладающую значимость, что никакие другие обстоятельства не могли оправдывать освобождение заявителя. В этой связи Европейский Суд напоминает, что любая система обязательного содержания под стражей до рассмотрения дела судом сама по себе не совместима с пунктом 3 статьи 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Илийков против Болгарии", § 84, с дополнительными отсылками). Именно национальные власти обязаны установить и продемонстрировать существование конкретных фактов, перевешивающих правило уважения личной свободы. По мнению Европейского Суда, суды не придали значения таким фактам в своих решениях о содержании заявителя под стражей.

119. Европейский Суд ранее устанавливал нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции в ряде дел против Российской Федерации, где суды государства-ответчика продлевали срок содержания под стражей заявителей исключительно на основании тяжести обвинений против них, используя шаблонную формулу, пересказывающую предусмотренные Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации основания для содержания под стражей, не объясняя, какое они имеют отношение в делу заявителя, или не предлагая альтернативных мер пресечения (см. упоминавшиеся выше Постановления Европейского Суда по делам "Белевицкий против Российской Федерации", "Мамедова против Российской Федерации"* (* Постановление Европейского Суда от 1 июня 2006 г. по делу "Мамедова против Российской Федерации" (Mamedova v. Russia), жалоба N 7064/05 (опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2006), в тексте настоящего Постановления упомянуто впервые (прим. переводчика).) и "Худоёров против Российской Федерации", а также Постановление Европейского Суда по делу "Худобин против Российской Федерации" (Khudobin v. Russia), жалоба N 59696/00, §§ 103 и последующие, ECHR 2006-... (извлечения)* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2007.); Постановление Европейского Суда от 2 марта 2006 г. по делу "Долгова против Российской Федерации" (Dolgova v. Russia), жалоба N 11886/05, §§ 38 и последующие* (* Там же. N 8/2006.); Постановление Европейского Суда от 7 апреля 2005 г. по делу "Рохлина против Российской Федерации" (Rokhlina v. Russia), жалоба N 54071/00, §§ 63 и последующие* (* Там же. N 6/2006.); Постановление Европейского Суда от 8 февраля 2005 г. по делу "Панченко против Российской Федерации" (Panchenko v. Russia), жалоба N 45100/98, §§ 91 и последующие* (* Там же. N 9/2005.); и Постановление Европейского Суда по делу "Смирнова против Российской Федерации" (Smirnova v. Russia), жалобы NN 46133/99 и 48183/99, § 56 и последующие, ECHR 2003-IX (извлечения)).

120. Принимая во внимание прецеденты, имеющиеся по данному вопросу, и изложенные выше выводы, Европейский Суд заключает, что власти государства-ответчика не привели "относимые и достаточные" причины, оправдывающие содержание заявителя под стражей сверх "разумного срока". При таких обстоятельствах нет необходимости проверять, велось ли судебное разбирательство с "особой тщательностью".

121. Соответственно, по делу допущено нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции.

IV. Предполагаемое нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции

122. Заявитель жаловался на основании пункта 4 статьи 5 Конвенции, что национальные суды не рассматривали его жалобы на решения о продлении содержания его под стражей "безотлагательно". Пункт 4 статьи 5 Конвенции предусматривает следующее:

"Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным...".

A. Доводы сторон

123. Власти Российской Федерации полагали, что национальные суды "безотлагательно" рассматривали жалобы заявителя по поводу законности его предварительного заключения и жалобы его защитника на решения о содержании под стражей.

124. Заявитель поддержал свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

125. Европейский Суд полагает, что эта жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции и неприемлемой по любым другим основаниям. Она, таким образом, должна быть признана приемлемой.

2. Существо жалобы

(a) Общие принципы

126. Европейский Суд напоминает, что пункт 4 статьи 5 Конвенции, гарантирующий арестованным или заключенным под стражу право на возбуждение разбирательства по проверке законности их заключения под стражу, также предусматривает после возбуждения такого разбирательства право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным. Хотя он не обязывает Высокие Договаривающиеся Стороны создавать второй уровень юрисдикции для проверки законности заключения под стражу, государство, учреждающее такую систему, должно в принципе обеспечивать заключенным при обжаловании те же гарантии, что и в суде первой инстанции (см. Постановление Европейского Суда от 23 ноября 1993 г. по делу "Наварра против Франции" (Navarra v. France), Series A, N 273-B, § 28; Постановление Европейского Суда от 12 декабря 1991 г. по делу "Тот против Австрии" (Toth v. Austria), Series A, N 224, § 84). Требование о безотлагательности вынесения решения безусловно является одной из таких гарантий; в то время как годичная продолжительность разбирательства в одной инстанции может быть примером приблизительного применения этого правила в делах о соблюдении пункта 1 статьи 6 Конвенции, дела о соблюдении пункта 4 статьи 5 Конвенции, затрагивающего вопросы личной свободы, требуют особой оперативности (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хатчинсон Рейд против Соединенного Королевства" (Hutchison Reid v. United Kingdom), жалоба N 50272/99, § 79, ECHR 2003-IV). В этом контексте Европейский Суд также отмечает, что существует особая необходимость в срочном разрешении вопроса о законности содержания под стражей в случаях длительного рассмотрения дел судом, поскольку обвиняемый должен иметь возможность извлекать выгоду из принципа презумпции невиновности в полном объеме (см. Постановление Европейского Суда от 4 октября 2001 г. по делу "Иловецкий против Польши" (Ilowiecki v. Poland), жалоба N 27504/95, § 76).

(b) Применение общих принципов в настоящем деле

127. Европейский Суд отмечает, что областному суду потребовался приблизительно месяц на рассмотрение каждой жалобы защитника заявителя на продление срока его содержания под стражей. Время, потраченное на рассмотрение жалоб, никогда не составляло меньше 27 дней. Кроме того, в одном случае задержка при рассмотрении жалобы составила один месяц и 17 дней (см. §§ 22-23, 29-31, 33, 36 и 40 настоящего Постановления). Нет никаких оснований полагать, что заявитель являлся причиной этих задержек в разбирательстве.

128. Европейский Суд, соответственно, полагает, что периоды, в течение которых областной суд рассматривал жалобы на решения о продлении срока, не могут считаться совместимыми с требованием "безотлагательности", выдвинутым в пункте 4 статьи 5 Конвенции, особенно с учетом того, что ответственность за задержки полностью несли власти (см., например, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Мамедова против Российской Федерации", § 96; упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации", §§ 198 и 203; и Постановление Европейского Суда по делу "Ребок против Словении" (Rehbock v. Slovenia), жалоба N 29462/95, §§ 85-86, ECHR 2000-XII, в которых процедуры рассмотрения жалоб, длившиеся 23 дня, не были признаны "безотлагательными").

129. В настоящем деле, соответственно, было допущено нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции.

V. Применение статьи 41 Конвенции

130. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

131. Заявитель требовал 30 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

132. Власти Российской Федерации оценили эти требования как завышенные.

133. Европейский Суд отмечает, что в настоящем деле были установлены нарушения статей 3 и 5 Конвенции. Заявитель провел почти два года в заключении, в бесчеловечных и унижающих достоинство условиях. Один период содержания его под стражей не имел законных оснований; весь период содержания был чрезмерно длительным. Жалобы заявителя на продление срока не рассматривались безотлагательно. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что страдания и чувство неудовлетворенности заявителя не могут быть компенсированы только установлением факта нарушения. Европейский Суд считает приемлемым присудить заявителю 15 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму.

B. Судебные расходы и издержки

134. Интересы заявителя представляли адвокат Овчинников и его помощники Багрянский и Михайлов, практикующие в г. Владимире. Он представил копию соглашения от 1 февраля 2005 г., согласно которому заявитель обязывался выплатить Овчинникову 7 000 евро в течение 30 дней после вступления в силу решения Европейского Суда по делу заявителя, и копию соглашения от 16 октября 2008 г., которое заменяло соглашение от 1 февраля 2005 г. и согласно которому заявитель обязан был выплатить указанную сумму на тех же условиях юридической консультации, управляемой Овчинниковым, Багрянским и Михайловым. Заявитель требовал возмещения издержек, понесенных его адвокатами, в сумме 7 000 евро.

135. Власти Российской Федерации отмечали, что расходы не были действительно понесены.

136. Европейский Суд напоминает, что судебные расходы и издержки могут быть возмещены на основании статьи 41 Конвенции, если они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру (см. Постановление Большой Палаты по делу "Ятридис против Греции" (Iatridis v. Greece) (справедливая компенсация), жалоба N 31107/96, § 54, ECHR 2000-XI). Европейский Суд полагает, что требования заявителя чрезмерны. Принимая во внимание информацию, находящуюся в его распоряжении, Европейский Суд находит возможным присудить сумму в 3 500 евро в качестве компенсации судебных расходов, а также любые налоги, обязанность уплаты которых может быть возложена на заявителя в связи с этой суммой.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

137. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу в части статьи 3, пунктов 3 и 4 статьи 5 Конвенции, а также в части пункта 1 статьи 5 Конвенции в отношении законности содержания заявителя под стражей в период с 4 по 16 августа 2004 г. приемлемой, а в остальной части неприемлемой;

2) постановил: что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части условий содержания заявителя под стражей;

3) постановил: что имело место нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции в части незаконного содержания заявителя под стражей в период с 4 по 16 августа 2004 г.;

4) постановил: что имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции;

5) постановил: что имело место нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции;

6) постановил:

(a) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить следующие суммы, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты:

(i) 15 000 евро (пятнадцать тысяч евро) заявителю в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, начисляемые на указанную сумму;

(ii) 3 500 евро (три тысячи пятьсот евро) в качестве компенсации судебных расходов и издержек, с тем чтобы компенсация была выплачена представителям заявителя, а также любые налоги, обязанность уплаты которых может быть возложена на заявителя в связи с этой суммой;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

7) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 26 ноября 2009 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда