Постановление Европейского Суда по правам человека от 22 января 2009 г. Дело "Боржонов (Borzhonov) против Российской Федерации" (жалоба N 18274/04) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Боржонов (Borzhonov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 18274/04)

Постановление Суда

Страсбург, 22 января 2009 г.

По делу "Боржонов против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Дина Шпильманна,

Сверре-Эрика Йебенса, судей,

а также при участии Андре Вампаша, Заместителя Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 16 декабря 2008 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 18274/04, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Евгением Дмитриевичем Боржоновым (далее - заявитель) 20 апреля 2004 г.

2. Интересы заявителя представлял А. Базаров, адвокат, практикующий в г. Улан-Удэ. Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым.

3. 9 мая 2006 г. председатель Первой Секции коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции, было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

4. Заявитель родился в 1954 году и проживает в г. Улан-Удэ Республики Бурятия.

A. Уголовное дело в отношении заявителя

5. Российские власти возбудили в отношении заявителя уголовные дела:

- 13 июня 1999 г. по части 2 статьи 198 Уголовного кодекса (уклонение от уплаты налогов с физического лица); заявителю было предъявлено обвинение 10 августа 1999 г.;

- 24 июня 1999 г. по части 1 статьи 201 Кодекса (злоупотребление должностными полномочиями);

- 29 августа 1999 г. по статье 199 Кодекса (уклонение от уплаты налогов с организации);

- 13 октября 1999 г. по пункту "б" части 3 статьи 160 (присвоение или растрата чужого имущества, находившегося в частной собственности);

- 21 января 2000 г. по статье 165 (причинение имущественного ущерба).

6. Вышеуказанные дела неоднократно соединялись, в последний раз 4 июня 2001 г. Власти Российской Федерации утверждают, что обвинения по статьям 165 и 199 Кодекса были сняты с заявителя 5 января 2000 г. и 4 июня 2001 г., соответственно (см., однако, § 9 настоящего Постановления).

7. Власти Российской Федерации утверждают, что производство по делу приостанавливалось 6 января, 4 февраля и 17 августа 2000 г., 13 июня и 21 сентября 2001 г., и 20 января 2003 г. в связи с болезнью заявителя. Как указали власти Российской Федерации, заявителю и его защитнику было сообщено, что производство по делу несколько раз приостанавливалось и затем возобновлялось.

8. 18 августа 2004 г. заявитель потребовал ознакомления с материалами дела и, в частности, с вышеупомянутыми решениями о приостановлении производства по делу. 27 августа 2004 г. Прокуратура Республики Бурятия направила ему письмо, согласно которому с материалами дела можно было ознакомиться в архиве налоговой инспекции г. Улан-Удэ. 5 октября 2004 г. следственное управление регионального Министерства внутренних дел сообщило заявителю, что производство по уголовному делу в его отношении было приостановлено в связи с его болезнью. В ответ на новый запрос 22 декабря 2004 г. региональное управление Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков сообщило заявителю, что требуемые документы может предоставить следственное управление. 8 сентября 2005 г. служба по контролю за оборотом наркотиков сообщила заявителю, что 10 июля 2003 г. уголовное дело в его отношении передано Прокуратуре Республики Бурятия.

9. 20 января 2006 г. следственное управление прекратило производство по делу в части обвинений по статьям 160, 165, 198, 199 и 201 Уголовного кодекса.

B. Изъятие и удержание автобуса заявителя

10. В августе 1997 г. заявитель приобрел автобус ПАЗ-320500. 5 ноября 1999 г. следователь, в производстве которого находилось уголовное дело в отношении заявителя (см. выше), санкционировал изъятие* (* Из дальнейшего текста следует, что 5 ноября 1999 г. было вынесено постановление о наложении ареста на имущество заявителя (прим. переводчика).) автобуса в целях обеспечения возможного гражданского иска к заявителю или конфискации, которая могла быть применена к нему в качестве наказания, предусмотренного пунктом "б" части 3 статьи 160 Уголовного кодекса (см. § 16 настоящего Постановления). 9 ноября 1999 г. автобус заявителя был изъят. Представляется, что гражданский иск по уголовному делу заявителя не предъявлялся.

11. В неустановленную дату автобус был передан на ответственное хранение И.

12. В сентябре 2003 г. заявитель возбудил разбирательство, обжалуя постановление следователя об изъятии как незаконное и прося суд освободить автобус от ареста.

13. 15 сентября 2003 г. Советский районный суд г. Улан-Удэ рассмотрел требования заявителя в соответствии со статьей 125 Уголовно-процессуального кодекса 2002 года (см. § 19 настоящего Постановления) и отклонил их как необоснованные. Суд постановил:

"...согласно части 1 статьи 175 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в целях обеспечения гражданского иска или возможной конфискации имущества следователь обязан наложить арест на имущество обвиняемого, которое было приобретено преступным путем. Часть 3 статьи 160 Уголовного кодекса Российской Федерации предусматривает конфискацию в качестве наказания. Кроме того, материалы дела свидетельствуют о материальном ущербе, [причиненном потерпевшему], и потерпевший имеет право предъявить гражданский иск к заявителю...

Суд не усматривает оснований оставить автобус на хранении у [заявителя]...

Суд [первой инстанции] отклоняет доводы заявителя, согласно которым его право собственности на автобус было нарушено в результате длительного ареста имущества и продолжающегося уголовного дела. Производство по делу приостановлено в результате болезни заявителя..."

14. 11 ноября 2003 г. Верховный суд Республики Бурятия, рассмотрев жалобу, оставил постановление без изменения. Суд определил:

"В соответствии с частью 9 статьи 115 Уголовно-процессуального кодекса, которая в настоящее время регулирует вопросы, связанные с арестом имущества, лицо или орган, в производстве которого находится уголовное дело, имеет право отменить арест имущества, когда в применении этой меры отпадает необходимость. Из материалов дела следует, что в настоящее время уголовное дело в отношении заявителя находится в производстве следственного органа, производство по делу приостановлено. Принимая во внимание ранее представленные документы и процессуальные требования статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса, суд не уполномочен разрешать вопрос отмены постановления о наложении ареста..."

15. 18 июля 2006 г. заместитель прокурора Республики Бурятия отменил постановление об аресте в отношении автобуса заявителя. Заявитель получил копию этого постановления 21 марта 2007 г. Представляется, что власти не могли определить, где находился автобус, и поэтому не могли возвратить его заявителю.

II. Применимое национальное законодательство и правоприменительная практика

A. Уголовный кодекс

16. В соответствии с подпунктом "б" части 3 статьи 160 Кодекса в редакции, которая действовала в период, относящийся к обстоятельствам дела, присвоение или растрата чужого имущества в крупном размере или лицом с использованием своего служебного положения наказывается лишением свободы сроком до 10 лет с конфискацией имущества или без таковой. Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. (N 162-ФЗ) конфискация в качестве меры наказания была исключена из Уголовного кодекса, в том числе из подпункта "б" части 3 статьи 160. 27 июля 2006 г. Кодекс был дополнен новой главой 15.1, которой было вновь введено понятие конфискации в отношении ряда преступлений. Преступления, предусмотренные статьями 160, 165, 198, 199 и 201, не были затронуты.

B. Производство по уголовному делу

1. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР 1960 года (УПК РСФСР)

17. Предварительное следствие по уголовным делам должно быть закончено не позднее чем в двухмесячный срок. В этот срок включается время со дня возбуждения дела и до момента направления прокурору дела с обвинительным заключением либо до прекращения или приостановления производства по делу (статья 133). Предварительное следствие приостанавливается в случае, когда обвиняемый скрылся или когда по иным причинам не установлено его местопребывание либо в случае психического или иного тяжкого заболевания обвиняемого. При этом следователь выносит мотивированное постановление (статья 195). Согласно статье 218 Кодекса, прокурор уполномочен рассматривать жалобы на решения, принятые органом дознания или следователем. Постановлением от 23 марта 1999 г. Конституционный Суд признал не соответствующим Конституции Российской Федерации это положение постольку, поскольку оно исключало возможность судебного обжалования таких решений, включая решения, связанные с приостановлением производства по уголовному делу и наложением ареста на имущество.

2. Уголовно-процессуальный кодекс 2002 года (УПК)

18. В соответствии с частью 1 статьи 208 Кодекса, предварительное следствие приостанавливается, в частности, в случае временного тяжелого заболевания подозреваемого или обвиняемого, которое препятствует его участию в следственных и иных процессуальных действиях. Приостановив предварительное следствие, следователь уведомляет об этом потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика или их представителей и одновременно разъясняет им порядок обжалования данного решения (часть 1 статьи 209). Подозреваемый или обвиняемый и защитник также уведомляются в случае приостановления предварительного следствия в связи с его или ее заболеванием.

19. Статьи 123 и 125 Кодекса касаются обжалования в суд действий (бездействий) дознавателя, следователя или прокурора, которые способны причинить ущерб правам лица, подающего жалобу, либо затруднить его или ее доступ к правосудию. Судья (i) признает обжалуемые действия (бездействия) незаконными или необоснованными и обязывает соответствующий орган устранить допущенное нарушение либо (ii) отклоняет жалобу.

20. Постановление о прекращении уголовного дела вручается либо направляется заинтересованному лицу (часть 4 статьи 214* (* По-видимому, в тексте допущена опечатка. Данная норма содержится в части 4 статьи 213 УПК (прим. переводчика).)).

21. Часть 1 статьи 133 Кодекса гарантирует так называемое "право на реабилитацию", которое включает право на возмещение имущественного вреда и устранение последствий морального вреда, причиненного в результате уголовного преследования лицу, которое было оправдано или в отношении которого уголовное преследование было прекращено, в частности, в связи с отсутствием состава преступления или непричастностью лица к совершению преступления. Следователь выносит постановление, в котором за лицом признается право на реабилитацию, а также направляет извещение с разъяснением порядка возмещения вреда, связанного с уголовным преследованием (часть 1 статьи 134).

C. Арест имущества в рамках производства по уголовному делу

1. УПК РСФСР

22. Лицо, понесшее материальный ущерб от преступления, вправе при производстве по уголовному делу предъявлять к обвиняемому гражданский иск. Гражданский иск может быть предъявлен с момента возбуждения уголовного дела до начала судебного следствия (статья 29).

23. При наличии достаточных данных о причинении преступлением материального ущерба следователь или суд обязаны принять меры обеспечения предъявленного или возможного в будущем гражданского иска и/или меры против сокрытия имущества обвиняемого, если лицо обвиняется в преступлении, за которое может быть применено наказание в виде конфискации имущества (статья 30).

24. В соответствии со статьей 175 Кодекса в целях обеспечения гражданского иска или возможной конфискации имущества следователь обязан наложить арест на имущество обвиняемого; лиц, несущих по закону материальную ответственность за действия подозреваемого или обвиняемого; иных лиц, у которых находится имущество, приобретенное преступным путем. Имущество, на которое наложен арест, изымается или передается по усмотрению следователя на хранение компетентному органу, владельцу этого имущества или иному лицу, которому должна быть разъяснена его ответственность за сохранность этого имущества, о чем у него отбирается подписка. Наложение ареста на имущество отменяется постановлением следователя, если в применении этой меры отпадает дальнейшая необходимость.

2. УПК 2002 года

25. В соответствии с частью 1 статьи 115 Кодекса для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска, других имущественных взысканий или возможной конфискации имущества следователь или дознаватель с согласия прокурора или прокурор* (* Буквально - следователь с согласия руководителя следственного органа, а также дознаватель с согласия прокурора (прим. переводчика).) возбуждают перед судом ходатайство о наложении ареста на имущество подозреваемого или обвиняемого. Суд рассматривает ходатайство в порядке, установленном статьей 165 Кодекса. Наложение ареста на имущество состоит в запрете, адресованном собственнику или владельцу имущества, распоряжаться и в необходимых случаях пользоваться им; имущество, на которое наложен арест, может быть изъято и передано на хранение собственнику или владельцу этого имущества либо иному лицу (части 2 и 6). Наложение ареста на имущество отменяется на основании постановления, определения лица или органа, в производстве которого находится уголовное дело, когда в применении этой меры отпадает необходимость (часть 9).

4 июля 2003 г. часть 1 статьи 115 Кодекса была изменена путем исключения ссылки на возможную конфискацию как на основание для ходатайства о наложении ареста. Арест мог налагаться лишь на имущество, приобретенное подозреваемым, обвиняемым или иным лицом в результате преступной деятельности или за счет средств, полученных преступным путем.

8 декабря 2003 г. часть 1 статьи 115 Кодекса была изменена путем повторного включения возможной конфискации имущества как основания для ходатайства о наложении ареста; при таких обстоятельствах суд должен указать на относимые обстоятельства в своем решении.

3. Иное применимое законодательство/судебная практика

26. В определении N 97-О от 10 марта 2005 г. Конституционный Суд указал в контексте разбирательства, касающегося статьи 82 УПК о вещественных доказательствах, что меры обеспечительного характера, такие как наложение ареста на имущество, могут быть необходимы в рамках производства по уголовному делу и не должны расцениваться как нарушение конституционных прав и свобод, в том числе как нарушение права собственности. Судебная проверка законности таких мер предполагает установление того, что иные меры будут неприемлемы, при этом должны приниматься во внимание тяжесть преступления, в связи с расследованием которого были предприняты обеспечительные меры, а также особенности самого имущества, в том числе его значимость для собственника или владельца и возможные негативные последствия изъятия имущества. Таким образом, как следователь, так впоследствии и суд должны определять, должно ли имущество, на которое наложен арест, быть возвращено владельцу на ответственное хранение до принятия окончательного решения по уголовному делу.

Право

I. Предполагаемые нарушения статей 6 и 13 Конвенции

27. Заявитель утверждал, что длительность уголовного разбирательства в его отношении нарушала требование "разумного срока", предусмотренное пунктом 1 статьи 6 Конвенции. Он предусматривает следующее:

"Каждый... при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на... разбирательство дела в разумный срок... судом..."

Он также жаловался на отсутствие эффективных средств правовой защиты в отношении вышеуказанной жалобы. Статья 13 Конвенции предусматривает следующее:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в... Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

28. Власти Российской Федерации утверждали в отношении обеих жалоб, что заявитель не жаловался национальным властям на задержки при разбирательстве уголовного дела и не обжаловал постановления о приостановлении производства по делу. Также он не использовал свое право на реабилитацию после прекращения уголовного дела в его отношении. Далее они утверждали, что предварительное следствие по делу заявителя продолжалось лишь 11 месяцев, при этом за отдельные задержки, которые не были конкретно указаны, несли ответственность власти. Со ссылкой на информацию, полученную из Генеральной прокуратуры, власти Российской Федерации утверждали, что уголовное дело содержало копии уведомлений о приостановлении и возобновлении производства по делу, направленных заявителю; заявитель и его защитник не запрашивали копии соответствующих процессуальных решений. В любом случае, статьи 208 и 209 Уголовно-процессуального кодекса (УПК) не требовали их предоставления защите (см. § 18 настоящего Постановления). Производство по делу приостанавливалось в связи с неоднократными периодами болезни заявителя.

29. Заявитель утверждал, что предварительное следствие по его делу продолжалось с июня 1999 г. по январь 2006 г. Ему не вручались копии постановлений о приостановлении производства, которые, в любом случае, не могли быть основаны на состоянии его психического здоровья. Он узнал о прекращении производства по делу из объяснений властей Российской Федерации от 6 сентября 2006 г. Не получив копии соответствующих постановлений, заявитель не мог обжаловать их в суде и не был проинформирован о своем праве на реабилитацию.

A. Приемлемость жалобы

30. Европейский Суд полагает, что довод властей Российской Федерации, связанный с исчерпанием внутренних средств правовой защиты, тесно связан с существом жалобы заявителя на основании статьи 13 Конвенции. Так, Европейский Суд считает необходимым исследовать их при рассмотрении существа жалобы на основании статьи 13 Конвенции.

31. Европейский Суд также отмечает, что жалоба заявителя в части статей 3 и 13 Конвенции не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции и не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Статья 13 Конвенции

32. Европейский Суд напоминает, что статья 13 Конвенции гарантирует доступность на уровне страны средства правовой защиты, направленного на обеспечение предусмотренных Конвенцией прав и свобод, в какой бы форме они ни были закреплены в национальном правопорядке. Таким образом, статья 13 Конвенции требует наличия внутренних средств правовой защиты для рассмотрения по существу "доказуемой жалобы" в соответствии с Конвенцией и предоставления соответствующего возмещения. Европейский Суд полагает, что жалоба заявителя по пункту 1 статьи 6 Конвенции является доказуемой.

33. Объем обязательств государств-участников по статье 13 Конвенции различен в зависимости от характера жалобы заявителя; тем не менее средство правовой защиты, предусмотренное статьей 13 Конвенции, должно быть "эффективным" как практически, так и на законодательном уровне (см., в частности, Постановление Большой Палаты по делу "Кудла против Польши" (Kudla v. Poland), жалоба N 30210/96, § 157, ECHR 2000-XI). Кроме того, имеется тесная связь между требованиями статьи 13 Конвенции и правилом об исчерпании внутренних средств правовой защиты, предусмотренным пунктом 1 статьи 35 Конвенции. Целью последнего является предоставление государствам-участникам возможности предотвратить или исправить предполагаемые нарушения до того, как жалобы на такие нарушения будут представлены в Европейский Суд (см., в частности, Постановление Большой Палаты по делу "Сельмуни против Франции" (Selmouni v. France), жалоба N 25803/94, § 74, ECHR 1999-V). Правило, предусмотренное пунктом 1 статьи 35 Конвенции, основано на предположении, отраженном в статье 13 Конвенции, что в отношении предполагаемого нарушения конвенционных прав лица доступно эффективное внутреннее средство правовой защиты (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Кудла против Польши", § 152). Тем не менее, статья 35 Конвенции требует исчерпания лишь тех средств правовой защиты, которые относятся к предполагаемым нарушениям и в то же время являются доступными и достаточными. Наличие таких средств правовой защиты должно быть достаточно определенным не только в теории, но и на практике, поскольку в противном случае они не обладают необходимой доступностью и эффективностью (см. Постановление Большой Палаты по делу "Скордино против Италии" (Scordino v. Italy) (N 1), жалоба N 36813/97, § 142, ECHR 2006-...).

34. Что касается средства правовой защиты в отношении жалобы на длительность разбирательства, решающее значение при оценке его эффективности имеет вопрос о том, может ли заявитель обратиться с данной жалобой в суды страны, требуя конкретного возмещения; другими словами, может ли существующее средство правовой защиты обеспечить прямое и быстрое возмещение в связи с его жалобами, а не только косвенную защиту прав, гарантированных статьей 6 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 10 июля 2008 г. по делу "Хаджибейли против Азербайджана" (Hajibeyli v. Azerbaijan), жалоба N 16528/05, § 39). В частности, средство правовой защиты данной категории является "эффективным", если оно может использоваться для ускорения принятия решения судами, рассматривающими дело, либо для предоставления участнику разбирательства адекватного возмещения за задержки, которое уже имели место (см. Постановление Европейского Суда по делу "Красуский против Польши" (Krasuski v. Poland), жалоба N 61444/00, § 66, ECHR 2005-V (извлечения)).

35. Что касается возможности обжалования постановлений о приостановлении производства по делу (см. §§ 17-19 настоящего Постановления), Европейский Суд отмечает, что заявителю и его защитнику не были вручены копии указанных постановлений, что не оспаривалось властями Российской Федерации. Несмотря на их утверждения об обратном, власти Российской Федерации не представили доказательств, подтверждающих, что заявитель хотя бы уведомлялся о том, что производство по делу приостанавливалось или возобновлялось. При таких обстоятельствах Европейский Суд не понимает, каким образом заявитель мог обжаловать данные процессуальные меры, принимаемые в рамках предварительного следствия. По мнению Европейского Суда, в отсутствие копий постановлений заявитель не располагал реальной возможностью обжаловать их (см. Постановление Европейского Суда от 18 января 2007 г. по делу "Читаев и Читаев против Российской Федерации" (Chitayev and Chitayev v. Russia), жалоба N 59334/00, §§ 139 и 140* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2008.); Постановление Европейского Суда от 15 ноября 2007 г. по делу "Хамила Исаева против Российской Федерации" (Khamila Isayeva v. Russia), жалоба N 6846/02, §§ 101 и 133).

36. Власти Российской Федерации также утверждали в общих выражениях, что заявитель мог воспользоваться так называемым "правом на реабилитацию" (см. § 21 настоящего Постановления). Европейскому Суду необходимо рассмотреть вопрос о том, действительно ли процедура, на которую ссылались власти Российской Федерации, представляла собой средство правовой защиты в значении статьи 13 Конвенции или для целей исчерпания в значении пункта 1 статьи 35 Конвенции, поскольку из материалов дела не следует, что заявитель получил копию постановления от 20 января 2006 г. Также отсутствуют доказательства, подтверждающие, что ему было разъяснено право обращения за компенсацией вреда, причиненного в результате уголовного преследования (см. для сравнения Постановление Европейского Суда от 8 марта 2007 г. по делу "Сидоренко против Российской Федерации" (Sidorenko v. Russia), жалоба N 4459/03, § 39* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 1/2008.)). Кроме того, власти Российской Федерации не указали, каким образом данная процедура могла обеспечить возмещение в связи с жалобой, рассматриваемой в настоящее время Европейским Судом, в части предполагаемой чрезмерной длительности разбирательства по уголовному делу (см. Постановление Европейского Суда от 10 января 2008 г. по делу "Карамитров и другие против Болгарии" (Karamitrov and Others v. Bulgaria, жалоба N 53321/99, §§ 59-60). Власти Российской Федерации не представили копии решений национальных судов о присуждении в рамках разбирательства по статьям 133 и 134 УПК возмещения в связи с чрезмерно длительным разбирательством по уголовному делу. С учетом вышеизложенного Европейский Суд полагает, что довод властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты в отношении жалобы заявителя по пункту 1 статьи 6 Конвенции подлежит отклонению.

37. Кроме того, вышеизложенные соображения позволяют Европейскому Суду прийти к выводу, что заявитель не располагал эффективным и доступным средством правовой защиты в отношении его жалобы на основании пункта 1 статьи 6 Конвенции в части предположительно чрезмерной длительности разбирательства по уголовному делу против него. Соответственно, имело место нарушение статьи 13 Конвенции.

2. Пункт 1 статьи 6 Конвенции

38. Стороны не выдвинули определенных доводов о периоде, который должен быть принят во внимание. Европейский Суд полагает, что соответствующий период начался не позднее 10 августа 1999 г., когда заявителю было предъявлено первое обвинение. Что касается окончания периода, Европейский Суд напоминает, что производство по делу, которое не приводит к надлежащему разбирательству в суде страны, как правило, заканчивается официальным уведомлением обвиняемого о том, что он или она более не преследуется по предъявленным обвинениям, что позволяет заключить, что ситуация данного лица более не может считаться существенно затронутой (см. Постановление Европейского Суда от 2 ноября 2006 г. по делу "Калпачка против Болгарии" (Kalpachka v. Bulgaria), жалоба N 49163/99, §§ 65 и 66, с дополнительными отсылками). Европейский Суд отмечает, что производство по уголовному делу в отношении заявителя было прекращено 20 января 2006 г., но он настаивал на том, что впервые узнал о прекращении производства из объяснений властей Российской Федерации, представленных в сентябре 2006 г. Он также отмечает, что российское законодательство (см. § 20 настоящего Постановления) предусматривало обязательное вручение ему копии постановления о прекращении производства по делу в его отношении (см. также Постановление Европейского Суда от 2 марта 2006 г. по делу "Нахманович против Российской Федерации" (Nakhmanovich v. Russia), жалоба N 55669/00, §§ 88-94* (* Там же. N 9/2006.)). Европейский Суд уже указывал, что из материалов дела не следует, что заявитель получил копию этого постановления. Так, Европейский Суд полагает, что рассматриваемое разбирательство завершилось лишь в сентябре 2006 г. и, соответственно, продолжалось приблизительно семь лет.

39. Европейский Суд напоминает, что разумность срока разбирательства должна оцениваться в свете особых обстоятельств дела, с учетом критериев, заложенных в прецедентной практике Европейского Суда, в частности, сложности дела, поведения заявителя и поведения соответствующих должностных лиц (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 7 апреля 2005 г. по делу "Рохлина против Российской Федерации" (Rokhlina v. Russia), жалоба N 54071/00, § 86* (* Там же. N 6/2006.)). Одной из целей права на судебное разбирательство в разумный срок является защита граждан от пребывания в состоянии неуверенности по поводу своей судьбы в течение слишком длительного срока (см. Постановление Европейского Суда от 10 ноября 1969 г. по делу "Штегмюллер против Австрии" (Stogmuller v. Austria), § 5, Series A, N 9).

40. Европейский Суд не убежден доводом властей Российской Федерации, согласно которому длительность разбирательства была обусловлена состоянием здоровья заявителя. Власти Российской Федерации не представили копии постановлений о приостановлении или возобновлении производства по делу. Также они не представили медицинские документы и не уточнили, каким образом состояние здоровья заявителя препятствовало разбирательству дела. Заявитель не предстал перед судом, и не было дано убедительное объяснение тому факту, что предварительное следствие продолжалось семь лет. Кроме того, факты дела не свидетельствуют о том, что заявитель каким-либо образом затягивал ход расследования. Европейский Суд полагает, напротив, что поведение национальных властей привело к существенным задержкам разбирательства.

41. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд полагает, что длительность разбирательства не отвечала требованию "разумного срока". Соответственно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.

II. Предполагаемые нарушения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции во взаимосвязи со статьей 13 Конвенции

42. Со ссылкой на пункты 1 и 2 статьи 6 Конвенции, статью 13 Конвенции и статью 18 Конвенции, а также на статью 1 Протокола N 1 к Конвенции заявитель утверждал, что наложение ареста на его автобус, его передача И. и его длительное удержание властями представляли собой несоразмерные ограничения его "права на уважение собственности". Европейский Суд полагает, что данная жалоба должна быть рассмотрена с точки зрения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения не умаляют права Государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов".

Европейский Суд также решил рассмотреть с точки зрения статьи 13 Конвенции (которая процитирована выше) вопрос о том, располагал ли заявитель эффективным средством правовой защиты в отношении его жалобы по статье 1 Протокола N 1 к Конвенции.

A. Доводы сторон

43. Власти Российской Федерации полагали, что заявитель мог обратиться в суд с требованием об отмене ареста в отношении его автобуса и потребовать возмещения убытков, предположительно причиненных изъятием транспортного средства. Власти Российской Федерации утверждали, что изъятие автобуса заявителя являлось законным, и его цель заключалась в обеспечении исполнения возможного наказания в виде конфискации имущества, предусмотренного статьей 160 Уголовного кодекса, в случае его последующего осуждения судом. Власти Российской Федерации признали, что непринятие следователем мер по отмене ареста, наложенного на автобус, после вынесения постановления от 20 января 2006 г., было незаконным. Однако это нарушение было исправлено постановлением от 18 июля 2006 г., вынесенным заместителем прокурора Республики Бурятия. В любом случае, заявитель не делал попыток добиться отмены ареста автобуса с января по июль 2006 г. Что касается статьи 13 Конвенции, власти Российской Федерации утверждали, что заявитель располагал эффективным средством правовой защиты, а именно возможностью обжалования постановления следователя об изъятии автобуса. Заявитель использовал это средство правовой защиты, хотя и безуспешно.

44. Заявитель поддержал свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

1. Объем жалобы

45. Европейский Суд прежде всего отмечает, что жалоба заявителя включает три элемента. Во-первых, он утверждал, что постановление о наложении ареста на его автобус было незаконным. Во-вторых, он жаловался на его передачу на ответственное хранение И. В-третьих, он утверждал, что длительное удержание автобуса представляло собой несоразмерное ограничение его права "на уважение собственности".

46. Стороны не выдвинули конкретных доводов относительно законности первоначального изъятия автобуса или его передачи на ответственное хранение И. Европейский Суд полагает, что обе меры были законными и в иных отношениях совместимыми со статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции. Он не будет делать дополнительных выводов в этом отношении. Он также отмечает, что, несмотря на отмену ареста в июле 2006 г., автобус не был возвращен заявителю до настоящего времени. Общий период, в течение которого заявитель не мог использовать транспортное средство, уже превысил девять лет. В этом отношении Европейский Суд отмечает, что необходимо рассмотрение двух непрерывных периодов времени:

(i) с ноября 1999 г. по 18 июля 2006 г., когда арест был отменен; и

(ii) с 18 июля 2006 г. по настоящее время.

Европейский Суд ограничит свой анализ совместимостью длительного удержания автобуса с требованиями статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

47. Европейский Суд также отмечает, что жалоба заявителя на основании статьи 13 Конвенции относится к периоду действия постановления о наложении ареста, то есть с ноября 1999 г. по 18 июля 2006 г.

2. Приемлемость жалобы

48. Европейский Суд полагает, что довод властей Российской Федерации, касающийся исчерпания внутренних средств правовой защиты, тесно связан с существом жалобы заявителя на основании статьи 13 Конвенции. Соответственно, Европейский Суд считает необходимым рассмотреть его одновременно с существом жалобы заявителя на основании статьи 13 Конвенции.

49. Европейский Суд также отмечает, что жалоба заявителя в части статьи 13 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

3. Существо жалобы

(a) Соблюдение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции

50. Европейский Суд прежде всего отмечает, что хотя жалобы по статье 13 Конвенции и статье 1 Протокола N 1 к Конвенции основаны на одних и тех же фактах, природа интересов, защищаемых этими положениями, различна: первое предоставляет процессуальную гарантию, а именно "право на эффективное средство правовой защиты", тогда как процессуальное требование, содержащееся во втором, является вспомогательным по отношению к более широкой цели обеспечения права на уважение собственности. Таким образом, Европейский Суд считает необходимым по настоящему делу исследовать одну и ту же совокупность фактов с точки зрения обеих статей Конвенции (см. Постановление Большой Палаты по делу "Ятридис против Греции" (Iatridis v. Greece), жалоба N 31107/96, § 65, ECHR 1999-II).

51. Статья 13 Конвенции последовательно толкуется Европейским Судом как требование о предоставлении национальным законодательством средства правовой защиты только в отношении тех жалоб, которые могут рассматриваться как "доказуемые" с точки зрения Конвенции (см., например, Постановление Европейского Суда от 27 апреля 1988 г. по делу "Бойл и Райс против Соединенного Королевства" (Boyle and Rice v. United Kingdom), § 54, Series A, N 131). Европейский Суд полагает, что жалоба заявителя на основании статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции является "доказуемой". Европейский Суд должен определить, обеспечивала ли российская правовая система заявителю "эффективное" средство правовой защиты, позволяющее компетентному "национальному органу" рассмотреть жалобу и предоставить надлежащее возмещение (см. Постановление Европейского Суда от 16 декабря 1997 г. по делу "Камензинд против Швейцарии" (Camenzind v. Switzerland), § 53, Reports 1997-VIII).

52. Европейский Суд признает, что в период, относящийся к обстоятельствам дела, российское законодательство в принципе предусматривало обращение в суды с целью обжалования постановления следователя об изъятии движимого имущества в рамках продолжающегося производства по уголовному делу (см. §§ 17 и 19 настоящего Постановления). Однако Европейский Суд не может прийти к аналогичному выводу в отношении возможности обжалования продолжающегося удержания такого имущества. Действительно, решением от 15 сентября 2003 г. Советский районный суд г. Улан-Удэ отклонил доводы заявителя, согласно которым его право собственности на автобус было нарушено продолжающимся действием постановления о наложении ареста. При обжаловании Верховный суд Республики Бурятия, ссылаясь на УПК 2002 года, указал, однако, что должностное лицо, в производстве которого находится уголовное дело, вправе отменить арест, наложенный на имущество, если необходимость в нем отпала. Вышестоящий суд заключил, что "[п]ринимая во внимание... процессуальные требования статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса, суд не уполномочен разрешать вопрос отмены постановления о наложении ареста".

53. Европейский Суд отмечает, что возмещение в рамках процедуры, предусмотренной статьей 125 УПК, представляет собой признание обжалуемого действия или бездействия незаконным или необоснованным и возложение на соответствующий орган обязанности исправить нарушение. Полномочия по отмене постановления о наложении ареста и освобождению имущества от ареста остаются за "должностным лицом, в производстве которого находится дело", то есть за следователем в настоящем деле. В недавнем деле против Российской Федерации Европейский Суд установил нарушение статьи 13 Конвенции в связи с тем, что суды страны рассмотрели жалобу на обыск и выемку в квартире заявителя, однако признали неприемлемой жалобу на невозврат его компьютера, поскольку решение удерживать компьютер не подлежало судебному пересмотру (см. Постановление Европейского Суда от 7 июня 2007 г. по делу "Смирнов против Российской Федерации" (Smirnov v. Russia), жалоба N 71362/01, § 64, ECHR 2007-...* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.)). Иными словами, российские суды сочли, что рассмотрение по существу жалобы заявителя и предоставление соответствующего возмещения не входит в их юрисдикцию. С учетом вышеизложенных выводов Европейский Суд отклоняет довод властей Российской Федерации, согласно которому заявитель не обращался за отменой постановления о наложении ареста. Не утверждалось, и Европейский Суд не считает, что какие-либо последующие обращения имели бы большие перспективы на успех (см., с необходимыми изменениями, Постановление Европейского Суда от 28 марта 1990 г. по делу "Гранджер против Соединенного Королевства" (Granger v. United Kingdom), §§ 37 и 40, Series A, N 174).

54. Что касается возможного требования о компенсации, Европейский Суд напоминает, что лицо не обязано прибегать более чем к одному способу получения возмещения, если доступны несколько таких способов. Заявитель может выбрать средство правовой защиты, которое является наиболее подходящим при обстоятельствах дела (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 9 октября 1979 г. по делу "Эйри против Ирландии" (Airey v. Ireland), § 23, Series A, N 32; и Постановление Европейского Суда от 11 июля 2006 г. по делу "Бойченко против Молдавии" (Boicenco v. Moldova), жалоба N 41088/05, § 80). Европейский Суд полагает, что заявитель исчерпал все возможности для обжалования, доступные ему, в рамках разбирательства 2003 года (см. §§ 13 и 14 настоящего Постановления), и от него нельзя требовать предпринять еще одну попытку получения возмещения путем предъявления иска о возмещении ущерба в порядке гражданского судопроизводства (см., с необходимыми изменениями, Постановление Европейского Суда от 28 октября 1998 г. по делу "Ассенов и другие против Болгарии" (Assenov and Others v. Bulgaria), § 86, Reports of Judgments and Decisions 1998-VIII). В любом случае, Европейский Суд находит недоказанным, что в период, относящийся к обстоятельствам дела, российское законодательство предоставляло заявителю возможность требования компенсации ущерба, причиненного в результате длительного вмешательства в его право на уважение собственности. В частности, власти Российской Федерации не представили достаточно подробных сведений о том, какая именно мера правового характера могла рассматриваться как эффективное средство правовой защиты, подлежащее исчерпанию.

55. Что касается второго периода, в отсутствие каких-либо объяснений со стороны властей Российской Федерации о доступности средства правовой защиты, относящегося к восстановлению владения автобусом после отмены постановления о наложении ареста, когда заявителю стало известно об этом факте, Европейский Суд не готов отклонить жалобу в связи с неисчерпанием внутренних средств правовой защиты.

56. С учетом вышеизложенных соображений Европейский Суд полагает, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции, поскольку в период, относящийся к обстоятельствам дела, заявитель не располагал эффективным внутренним средством правовой защиты в отношении его жалобы на основании статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

(b) Статья 1 Протокола N 1 к Конвенции

57. Сторонами не оспаривается, что заявитель был законным собственником своего автобуса; иными словами, последний представлял собой "имущество" заявителя. Также не оспаривалось, что постановление о наложении ареста и его длительное действие приравнивались к вмешательству в право заявителя на уважение собственности и что статья 1 Протокола N 1 к Конвенции, таким образом, применима к настоящему делу. Европейский Суд напоминает, что изъятие имущества в рамках правового разбирательства обычно относится к контролю за использованием собственности, который попадает в сферу действия второго абзаца статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 22 февраля 1994 г. по делу "Раймондо против Италии" (Raimondo v. Italy), § 27, Series A, N 281-A; Решение Европейского Суда от 26 сентября 2002 г. по делу "Эндрюс против Соединенного Королевства" (Andrews v. United Kingdom), жалоба N 49584/99; Решение Европейского Суда от 7 ноября 2006 г. по делу "Адамчик против Польши" (Adamczyk v. Poland), жалоба N 28551/04; и Решение Европейского Суда от 2 сентября 2008 г. по делу "Симонян-Хейкинхейно против Финляндии" (Simonjan-Heikinheino v. Finland), жалоба N 6321/03). Действительно, изъятие транспортного средства не влекло лишение заявителя имущества, но лишь временно препятствовало пользованию и распоряжению им. Европейский Суд не может не отметить определенные признаки того, что автобус заявителя утрачен, что может являться причиной его невозврата до настоящего времени. Однако, учитывая установленные факты и поддающиеся проверке сведения, которыми он располагает, он рассмотрит жалобу заявителя с точки зрения второго абзаца статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

58. Что касается периода, в течение которого действовало постановление о наложении ареста, ничто в доводах сторон не свидетельствует о незаконности вмешательства. Европейский Суд также признает, что вмешательство осуществлялось в соответствии с "общими интересами", поскольку целью ареста являлось обеспечение возможной конфискации имущества и гражданского иска потерпевшего (см. Постановление Европейского Суда от 20 апреля 1999 г. по делу "Кокавец против Венгрии" (Kokavecz v. Hungary), жалоба N 27312/95; и Постановление Европейского Суда по делу "Фёльдеш и Фёльдешне Хайлик против Венгрии" (Foldes and Foldesne Hajlik v. Hungary), жалоба N 41463/02, § 26, ECHR 2006-...).

59. Европейский Суд отмечает, однако, что любые меры, принимаемые государством, включая меры по контролю за использованием собственности лица, должны характеризоваться разумной связью пропорциональности между применяемыми средствами и преследуемой целью. Это правило выражено в понятии "справедливого равновесия", которое должно быть установлено между требованиями общего интереса и необходимостью защиты фундаментальных прав лица (см. Постановление Европейского Суда от 24 октября 2006 г. по делу "Эдвардс против Мальты" (Edwards v. Malta), жалоба N 17647/04, § 69, с дополнительными отсылками).

60. Европейский Суд полагает, что, в принципе, наложение ареста на имущество обвиняемого как таковое не может подвергаться критике, учитывая, в частности, свободу усмотрения, предусмотренную вторым абзацем статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Однако оно содержит угрозу возложения на лицо чрезмерного бремени с точки зрения возможности распоряжаться его или ее имуществом и должно, соответственно, предоставлять определенные процессуальные гарантии с целью обеспечения того, чтобы функционирование системы и ее воздействие на имущественные права заявителя не были произвольными или непредсказуемыми (см., с необходимыми изменениями, Постановление Большой Палаты по делу ""Иммобилиаре Саффи" против Италии" (Immobiliare Saffi v. Italy), жалоба N 22774/93, § 54, ECHR 1999-V; и постановление Конституционного Суда Российской Федерации, процитированное в § 26 настоящего Постановления).

61. Европейский Суд уже пришел к выводу, что производство по уголовному делу, в рамках которого было вынесено постановление о наложении ареста, не отвечало требованию "разумного срока", предусмотренного пунктом 1 статьи 6 Конвенции (см. § 41 настоящего Постановления). Он также пришел к выводу, что заявитель не располагал эффективным средством правовой защиты в отношении его жалобы по статье 1 Протокола N 1 к Конвенции (см. § 56 настоящего Постановления). Кроме того, Европейский Суд напоминает, что хотя любое изъятие или конфискация причиняют ущерб, фактически понесенный ущерб не должен превышать тот, который является неизбежным, чтобы данная мера была совместима со статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Раймондо против Италии", § 33; и Постановление Европейского Суда от 8 января 2008 г. по делу "Юцис против Литвы" (Jucys v. Lithuania), жалоба N 5457/03, § 36). Сторонами не оспаривалось, что автобус представлял для заявителя определенную коммерческую ценность. Однако после изменения Уголовного кодекса в декабре 2003 г. путем исключения конфискации из числа наказаний за преступления, а также в отсутствие гражданского иска к заявителю, национальные власти были обязаны осуществить повторную оценку законности и необходимости продолжавшего действовать постановления. Действительно, в соответствии с УПК в обязанности следователя входила отмена наложения ареста, если в этой мере отпадала необходимость (см. § 25 настоящего Постановления). Тем не менее движение по делу отсутствовало, и с 2000 года до начала 2006 года следственные действия по нему не предпринимались. Власти страны не рассматривали возможность оставить автобус у заявителя, запретив заявителю распоряжаться им. Хотя наличие альтернативных решений само по себе не делает вмешательство в право заявителя неоправданным, оно является значимым фактором при решении вопроса о том, могут ли избранные средства быть признаны разумными и подходящими для достижения преследуемой законной цели (см. Постановление Европейского Суда от 21 февраля 1986 г. по делу "Джеймс и другие против Соединенного Королевства" (James and Others v. United Kingdom), § 51, Series A, N 98; и Постановление Европейского Суда от 30 октября 1991 г. по делу "Визингер против Австрии" (Wiesinger v. Austria), § 77, Series A, N 213). Европейский Суд приходит к выводу, что российские власти не достигли "справедливого равновесия" между требованиями общих интересов и необходимостью защиты права заявителя на уважение собственности, более шести лет сохраняя в силе постановление о наложении ареста.

62. Что касается удержания автобуса после вынесения постановления от 20 января 2006 г. (см. § 9 настоящего Постановления), власти Российской Федерации признали, что действие постановления о наложении ареста с этой даты до его отмены 18 июля 2006 г. было незаконным. Европейский Суд не усматривает оснований не согласиться с этой оценкой. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не указали, на каком основании автобус не был возвращен заявителю после отмены меры. Так, Европейский Суд полагает, что длительное удержание автобуса, которое продолжалось даже после отмены постановления о наложении ареста, также незаконно (см. для сравнения Постановление Европейского Суда от 18 июля 1994 г. по делу "Вендиттелли против Италии" (Vendittelli v. Italy), §§ 39 и 40, Series A, N 293-A; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Раймондо против Италии", § 36).

63. Таким образом, имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

64. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

65. Заявитель требовал 170 000 евро в отношении морального вреда, причиненного вследствие изъятия и удержания его автобуса, возвращения автобуса или выплаты 700 000 евро, а также возмещения упущенной выгоды в сумме 1 533 000 рублей.

66. Власти Российской Федерации не прокомментировали требования в установленный срок.

67. Европейский Суд полагает, что заявитель претерпел моральный вред в результате длительного удержания его автобуса и, осуществляя оценку на справедливой основе, присуждает ему 3 000 евро по данному основанию, а также любые налоги, которые могут начисляться на указанную сумму.

68. Что касается требований в части материального ущерба, Европейский Суд полагает, что заявитель не обосновал свои требования в отношении упущенной выгоды. Также он не представил подробной информации относительного своего альтернативного требования, касающегося стоимости автобуса. Соответственно, Европейский Суд отклоняет эти требования как необоснованные.

69. Однако Европейский Суд напоминает, что постановление, которым Европейский Суд установил нарушение, налагает на государство-ответчика правовое обязательство устранить нарушение и возместить его последствия (см. Постановление Европейского Суда от 31 октября 1995 г. по делу "Папамихалопулос и другие против Греции" (Papamichalopoulos and Others v. Greece) (статья 50 Конвенции), Series A, N 330-B, и Постановление Большой Палаты по делу "Брумэреску против Румынии" (Brumarescu v. Romania) (справедливая компенсация), жалоба N 28342/95, ECHR 2001-I). Таким образом, поскольку дело касается требования о возвращении автобуса, Европейский Суд считает приемлемым при обстоятельствах дела удовлетворить требование заявителя, обязав государство-ответчика обеспечить соответствующими средствами возврат автобуса заявителю.

B. Судебные расходы и издержки

70. Заявитель требовал 21 000 рублей в возмещение судебных издержек, не конкретизируя требование.

71. Европейский Суд напоминает, что судебные расходы и издержки не возмещаются на основании статьи 41 Конвенции, если не доказано, что они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру (см. Постановление Большой Палаты по делу "Ятридис против Греции" (Iatridis v. Greece) (справедливая компенсация), жалоба N 31107/96, § 54, ECHR 2000-XI). Европейский Суд полагает, что требование заявителя является необоснованным. Таким образом, он отклоняет его.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

72. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил исследовать возражения властей Российской Федерации, касающиеся исчерпания внутренних средств правовой защиты в отношении жалоб заявителя на чрезмерную длительность разбирательства по уголовному делу и продолжительное удержание автобуса, при рассмотрении жалобы по существу и отклонил их;

2) признал жалобу приемлемой;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции в отношении жалобы заявителя на основании пункта 1 статьи 6 Конвенции;

4) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции;

5) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции в отношении жалобы заявителя на основании статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции;

6) постановил, что имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции;

7) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано соответствующими средствами обеспечить возврат автобуса заявителю;

(b) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу, в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции, выплатить заявителю 3 000 евро (три тысячи евро) в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любые налоги, начисляемые на указанную сумму;

(c) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

8) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 22 января 2009 г., в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Андре Вампаш Заместитель Секретаря Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда