Постановление Европейского Суда по правам человека от 5 марта 2009 г. Дело "Бычков (Bychkov) против Российской Федерации" (жалоба N 39420/03) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Бычков (Bychkov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 39420/03)

Постановление Суда

Страсбург, 5 марта 2009 г.

По делу "Бычков против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Дина Шпильманна,

Сверре-Эрика Йебенса, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 12 февраля 2009 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 39420/03, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Павлом Викторовичем Бычковым (далее - заявитель) 21 октября 2003 г.

2. Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым.

3. Заявитель, в частности, жаловался на то, что условия его предварительного заключения являлись ужасающими.

4. 4 января 2006 г. председатель Первой Секции коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции, было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1975 году. В настоящее время он отбывает срок лишения свободы.

A. Уголовное разбирательство в отношении заявителя

6. 31 мая 2000 г. заявитель, сотрудник налоговой службы, был задержан. Позже он был заключен под стражу по подозрению в бандитизме, грабеже и превышении должностных полномочий. Срок его содержания под стражей впоследствии продлевался несколько раз.

7. Следствие по делу заявителя и сообвиняемых сопровождалось повышенным вниманием со стороны прессы. В частности, 6 июня 2000 г. ежедневная газета "Сегодня" опубликовала статью, содержавшую подробное описание журналистом обвинений, выдвигаемых против заявителя и соподсудимых. Согласно доводам заявителя, сходные утверждения были повторены в других московских газетах ("Московский комсомолец") в июне 2000 г. Заявитель указал, что прокурор приобщил эти статьи к материалам дела в качестве доказательств против него.

8. В апреле 2001 г. предварительное следствие было завершено, и дело направлено в Московский городской суд.

9. 8 мая 2002 г. Московский городской суд признал заявителя виновным и приговорил его к 13 годам лишения свободы. Суд учел показания многочисленных свидетелей, включая соподсудимых и потерпевших* (* Европейский Суд, по-видимому, использует термин "свидетели" в широком смысле в отношении всех лиц, дававших показания суду (прим. переводчика).), и заключение судебной экспертизы.

10. 1 октября 2002 г. Верховный Суд Российской Федерации в качестве суда кассационной инстанции отменил приговор в связи с процессуальными нарушениями и возвратил дело на новое рассмотрение.

11. 19 февраля 2003 г. Московский городской суд признал заявителя виновным и приговорил его к 12 годам и шести месяцам лишения свободы. В ходе судебного разбирательства подсудимые, ссылаясь на право хранить молчание, отказались давать показания. Суд основал приговор на показаниях многочисленных свидетелей и показаниях подсудимых, которые они давали в ходе предварительного следствия.

12. Как утверждал заявитель, 9 июня 2003 г. другая московская газета ("Российский курьер") опубликовала статью, обсуждавшую уголовное дело заявителя.

13. 29 июля 2003 г. Верховный Суд Российской Федерации в качестве суда кассационной инстанции оставил в силе приговор с незначительными изменениями.

B. Условия содержания под стражей

14. С 5 июня 2000 г. по 9 сентября 2003 г. заявитель содержался в следственных изоляторах N ИЗ-77/2 и ИЗ-77/3 в Москве.

1. Число заключенных в камере

(a) Следственный изолятор N ИЗ-77/2

15. Согласно справкам от 15 февраля 2006 г., выданным исполняющим обязанности начальника учреждения и представленным властями Российской Федерации, заявитель содержался в восьми камерах. С 5 июня по 27 октября 2000 г. он содержался в камерах N 314, 501, 146 и 218. Как утверждали власти Российской Федерации, информация о числе заключенных в течение указанного периода отсутствует, поскольку документы были уничтожены.

16. Кроме того, власти Российской Федерации утверждали, что с 27 октября 2000 г. по 22 января 2002 г. в камере N 501 вместе с заявителем в среднем содержались 15 заключенных, камера же была рассчитана на 38 человек. С 22 января по 12 февраля 2002 г. в камере N 27 в среднем находились четверо заключенных, хотя рассчитана она была на шесть человек. С 12 февраля по 17 апреля 2002 г. в камере N 51, рассчитанной на восемь человек, содержались 10 заключенных. С 17 апреля по 17 мая 2002 г. в камере N 140, рассчитанной на 22 человека, содержались 25 заключенных. В этой же камере с 28 октября 2002 г. по 16 февраля 2003 г. содержался 51 заключенный. С 17 по 30 мая 2002 г. в камере N 37, рассчитанной на шесть человек, содержались в среднем два человека. С 16 февраля по 28 июня 2003 г. в камере N 146, рассчитанной на 20 человек, находились в среднем 28 человек. Наконец, с 28 июня по 14 августа 2003 г. 20 заключенных находились в камере N 2, которая была рассчитана на 22 человека.

17. Власти Российской Федерации сопроводили свои утверждения копиями извлечений из регистрационных журналов, показывающими число заключенных 1 декабря 2001 г., 12 и 13 февраля, 1 и 2 апреля, 14 и 15 апреля, 18 и 19 мая, 30 и 31 октября 2002 г., 12 и 13 июня, и 2 и 3 августа 2003 г. Регистрационные журналы не содержали имен заключенных. Власти Российской Федерации не предоставили Европейскому Суду информации о размерах камер.

18. Заявитель частично оспорил эту информацию. Он указывал, что с 9 по 19 июля 2000 г. он находился в камере N 146, которая имела площадь 48 кв. м, более чем с 70 заключенными. В той же камере вместе с заявителем было 38 заключенных с 15 февраля по 31 марта 2002 г. и с 15 февраля 2003 г. по 16 августа 2003 г., и они должны были спать посменно. Кроме того, как утверждал заявитель, камера N 501 размером 36 кв. м, в которой он содержался с 19 июля по 24 августа 2000 г. и с 24 сентября 2000 г. по 18 января 2001 г., вмещала в себя 38 заключенных. С 4 октября 2002 г. по 15 февраля 2003 г. заявитель содержался в камере N 140, размером 48 кв. м, вместе не менее чем с 37 другими заключенными.

(b) Следственный изолятор N ИЗ-77/3

19. С 30 мая по 29 октября 2002 г. и с 14 августа по 9 сентября 2003 г. заявитель находился в следственном изоляторе N ИЗ-77/3 в Москве, в камерах N 524 и 523, соответственно. Как утверждали власти Российской Федерации, в камере N 524 он находился в различные периоды вместе с 21-34 заключенными; и в камере N 523 вместе с 21-24 заключенными.

20. Заявитель утверждал, что обе камеры имели площадь 30 кв. м, и вместе с ним там содержались 30 человек.

2. Санитарные условия, оборудование и температурный режим

21. Власти Российской Федерации, ссылаясь на информацию, предоставленную Федеральной службой исполнения наказаний, утверждали в отношении обоих исправительных учреждений, что камеры имели естественную вентиляцию посредством окон. Каждая камера также имела вентиляционную отдушину. Камеры имели естественное освещение и металлические жалюзи ("реснички"), которые были убраны 25 ноября 2002 г. в связи с соответствующим приказом Министерства юстиции. Кроме того, там имелись лампы искусственного освещения, горевшие 24 часа в сутки, а также дежурное освещение. Перегородка у туалета обеспечивала достаточную степень уединения.

22. Заявитель не согласился с описанием властей Российской Федерации и утверждал, что санитарные условия были неудовлетворительными. Окна камер не пропускали дневного света, поскольку они были закрыты "ресничками", и в течение периода содержания под стражей зрение заявителя значительно ухудшилось вследствие недостаточного естественного освещения. Туалет не был отделен от жилой зоны, камеры не имели вентиляции, и воздух был спертый. Курение в камерах не ограничивалось, что подвергало заявителя, который не курил, тяжелому воздействию табачного дыма и вызывало в нем болезненные состояния. В камерах водились клопы и вши, но администрация не применяла инсектицидов.

23. Заявитель представил письменные показания М., который содержался в камере N 501 в следственном изоляторе ИЗ-77/2 в 2000-2002 годах, и В., который содержался вместе с заявителем с 17 ноября 2002 г. по 15 февраля 2003 г. в камере N 140 и с 15 февраля по 16 августа 2003 г. в камере N 146 в следственном изоляторе ИЗ-77/2. Они подтверждали оценку условий содержания под стражей заявителя, включая информацию о размерах камер, числе заключенных и санитарных условиях.

II. Применимое национальное законодательство

24. Статья 23 Федерального закона N 103-ФЗ от 15 июля 1995 г. "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" предусматривает, что подозреваемым и обвиняемым создаются бытовые условия, которые отвечают требованиям гигиены и санитарии. Подозреваемым и обвиняемым предоставляется индивидуальное спальное место и выдаются постельные принадлежности, посуда и столовые приборы и туалетные принадлежности* (* Буквально - "туалетная бумага, а также по их просьбе в случае отсутствия на их лицевых счетах необходимых средств индивидуальные средства гигиены (как минимум мыло, зубная щетка, зубная паста (зубной порошок), одноразовая бритва (для мужчин), средства личной гигиены (для женщин)" (прим. переводчика).). Каждый заключенный должен располагать не менее чем 4 кв. м личного пространства в камере* (* Буквально - "норма санитарной площади в камере на одного человека устанавливается в размере четырех квадратных метров" (прим. переводчика).). Согласно статье 24, администрация мест содержания под стражей обязана выполнять санитарно-гигиенические требования, обеспечивающие охрану здоровья подозреваемых и обвиняемых.

III. Применимые международные документы

25. Применимые международные документы и доклады относительно условий в российских исправительных учреждениях изложены в Постановлении Европейского Суда от 25 октября 2005 г. по делу "Федотов против Российской Федерации" (Fedotov v. Russia), жалоба N 5140/02, §§ 54-55* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2006.), Постановлении Европейского Суда от 10 мая 2007 г. по делу "Бенедиктов против Российской Федерации" (Benediktov v. Russia), жалоба N 106/02, § 21* (* Там же. N 9/2007.), и Постановлении Европейского Суда от 8 ноября 2005 г. по делу "Худоёров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02, §§ 97-98* (* Там же. N 7/2006.).

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции в части условий содержания заявителя под стражей

26. Заявитель жаловался на то, что условия его содержания под стражей в исправительных учреждениях N ИЗ-77/2 и ИЗ-77/3 г. Москвы были бесчеловечными и унижающими достоинство в нарушение статьи 3 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Доводы сторон

27. Власти Российской Федерации указывали, что жалоба должна быть отклонена, так как она была подана за пределами срока. Они полагали, что заявитель впервые подал свою жалобу 19 августа 2004 г., согласно штампу Европейского Суда на формуляре жалобы. Власти Российской Федерации также утверждали, что заявитель не исчерпал внутренние средства правовой защиты, доступные ему. В частности, он не подал ни одной жалобы относительно условий его содержания под стражей.

28. Власти Российской Федерации также утверждали, что условия содержания под стражей в следственных изоляторах N ИЗ-77/2 и ИЗ-77/3 были приемлемыми. Они ссылались на справки Федеральной службы исполнения наказаний, подтверждающие, что заявитель был обеспечен индивидуальным спальным местом, и что санитарные, гигиенические и температурные условия были удовлетворительными. Согласно им, только тот факт, что заявитель содержался в переполненных камерах, не может служить основанием для установления нарушения статьи 3 Конвенции.

29. Заявитель оспорил описание властями Российской Федерации условий содержания в следственных изоляторах N ИЗ-77/2 и ИЗ-77/3 и настаивал, что они были неприемлемыми. Он утверждал, что камеры все время были чрезмерно переполнены, и пространство в камере на одного заключенного было недостаточным, что туалет не обеспечивал уединения и что освещение было тусклым.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

30. Европейский Суд прежде всего отмечает, что заявитель был переведен из следственного изолятора в исправительную колонию 9 сентября 2003 г. В его письме от 21 октября 2003 г., в котором были в общем виде описаны основные факты, заявитель прямо сообщал Европейскому Суду, что хочет жаловаться, в частности, на нарушение статьи 3 Конвенции относительно условий предварительного заключения. Европейский Суд получил письмо 4 ноября 2003 г. Европейский Суд напоминает, что заявление считается поданным в день первого письма заявителя, в котором заявитель достаточно сообщил о цели жалобы (см. Постановление Европейского Суда от 22 октября 1997 г. по делу "Папагеоргиу против Греции" (Papageorgiou v. Greece), Reports of Judgments and Decisions 1997-VI, § 32). Таким образом, возражение властей Российской Федерации должно быть отклонено.

31. Европейский Суд также отмечает, в связи с вопросом об исчерпании внутренних средств правовой защиты, что действительно заявитель не подавал жалобы на условия содержания его под стражей ни в суды, ни в прокуратуру. Однако власти Российской Федерации не указали, какое возмещение мог бы получить заявитель, если бы прибегнул к этой мере, принимая во внимание, что проблемы, связанные с условиями его содержания под стражей, явно носили структурный характер, касаясь не только его личной ситуации (см. Решение Европейского Суда от 18 сентября 2001 г. по делу "Калашников против Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia), жалоба N 47095/99; Постановление Европейского Суда от 1 июня 2006 г. по делу "Мамедова против Российской Федерации" (Mamedova v. Russia), жалоба N 7064/05, § 57* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2006.); и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Бенедиктов против Российской Федерации", §§ 29-30). Европейский Суд, следовательно, находит, что эта жалоба не может быть отклонена в связи с неисчерпанием внутренних средств правовой защиты.

32. Европейский Суд также находит, что эта жалоба не является ни явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции, ни неприемлемой по любым другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

33. Обзор прецедентной практики Европейского Суда в части статьи 3 Конвенции имеется в ряде постановлений в отношении России (см., в частности, Постановление Европейского Суда по делу "Калашников против Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia), жалоба N 47095/991, §§ 95 и последующие, ECHR 2002-VI* (* Опубликовано в "Путеводителе по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека за 2002 год".); и Постановление Европейского Суда от 20 января 2005 г. по делу "Майзит против Российской Федерации" (Mayzit v. Russia), жалоба N 63378/00, §§ 34 и последующие* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 10/2005.)).

34. Европейский Суд отмечает, прежде всего, что длящийся характер содержания заявителя под стражей в следственных изоляторах N ИЗ-77/2 и ИЗ-77/3 и его одинаковое описание условий содержания под стражей допускают рассмотрение содержания заявителя под стражей с 5 июня 2000 г. по 9 сентября 2003 г. без разделения его на обособленные периоды (см. аналогичную мотивировку в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Бенедиктов против Российской Федерации", § 31).

35. Европейский Суд отмечает, что стороны не пришли к согласию относительно конкретных условий содержания заявителя под стражей. Имеется также расхождение в их доводах относительно периодов, в течение которых заявитель содержался в конкретных камерах. Однако Европейский Суд не считает необходимым определять соответствие действительности каждого и любого утверждения, поскольку неоспариваемые факты дают достаточные основания для материально-правовых выводов о том, что условия содержания заявителя под стражей составляли обращение, противоречащее статье 3 Конвенции.

36. Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не предоставили информации о размерах камер. Он также отмечает, что хотя власти Российской Федерации согласились, что в некоторых случаях число заключенных превышало проектную вместимость камер (см. §§ 16 и 28 настоящего Постановления), в их возражении по поводу числа заключенных они указывали только среднюю численность по каждой камере. Данные, указывающие среднее число заключенных, которые находились под стражей вместе с заявителем, сопровождались извлечениями из регистрационных журналов с числом заключенных в отдельный день: один день в отношении каждой камеры, где содержался заявитель (см. § 17 настоящего Постановления). Европейский Суд находит неубедительным, что власти Российской Федерации предпочли предоставить извлечения только по отдельным дням и не сослались на источник информации, на основании которого они делали утверждения о среднем числе заключенных в камерах. Также они не представили документы, с помощью которых эти утверждения могут быть проверены. В отсутствие подобной информации извлечения из регистрационных журналов имеют низкую доказательную силу для Европейского Суда. Европейский Суд также отмечает, что власти Российской Федерации не смогли указать точное число заключенных в камерах с 5 июня по 27 октября 2000 г., утверждая, что соответствующие документы были уничтожены.

37. В этом отношении Европейский Суд отмечает, что конвенционное разбирательство, как, например, по настоящей жалобе, не во всех случаях характеризуется строгим применением принципа affirmanti incumbit probatio (доказывание возлагается на утверждающего), так как в некоторых случаях только государство-ответчик имеет доступ к информации, подтверждающей или опровергающей жалобы на нарушение Конвенции. Непредставление государством-ответчиком такой информации без убедительного объяснения причин может привести к выводу об обоснованности утверждений заявителя (см., в частности, Постановление Европейского Суда по делу "Фадеева против Российской Федерации" (Fadeyeva v. Russia), жалоба N 55723/00, § 79, ECHR 2005-IV* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2006.); и Постановление Европейского Суда от 6 апреля 2004 г. по делу "Ахмет Ёзкан и другие против Турции" (Ahmet Ozkan and Others v. Turkey), жалоба N 21689/93, § 426).

38. С учетом вышеизложенных принципов и в отсутствие достаточной официальной информации о числе заключенных Европейский Суд рассмотрит вопрос относительно числа заключенных в камерах и размеров камер на основании доводов заявителя, подтвержденных его бывшими сокамерниками М. и В.

39. Из доводов заявителя относительно размеров камер и числа заключенных в каждой камере (см. §§ 18 и 20 настоящего Постановления) следует, что жилая зона в расчете на одного заключенного находилась в пределах от 0,65 до 1,3 кв. м. Кроме того, поскольку число заключенных превышало количество кроватей, заявитель должен был делить кровать с другими заключенными посменно.

40. Независимо от причин переполненности, государство-ответчик обязано организовать свою пенитенциарную систему таким образом, чтобы обеспечить уважение достоинства заключенных при любых финансовых или материальных затруднениях (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Мамедова против Российской Федерации", § 63).

41. Европейский Суд неоднократно устанавливал нарушение статьи 3 Конвенции в связи с необеспечением заключенных достаточным личным пространством (см. Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02, § 104 и последующие, ECHR 2005-Х (извлечения); Постановление Европейского Суда от 16 июня 2005 г. по делу "Лабзов против Российской Федерации" (Labzov v. Russia), жалоба N 62208/00, § 44 и последующие* (* Там же. N 10/2005.); Постановление Европейского Суда от 2 июня 2005 г. по делу "Новоселов против Российской Федерации" (Novoselov v. Russia), жалоба N 66460/01, § 41 и последующие* (* Там же. N 10/2005.); упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Майзит против Российской Федерации", § 39 и последующие; упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда* (* Выше упоминались решение и постановление по делу указанного заявителя. Судя по номеру параграфа, скорее всего имеется в виду последнее (прим. переводчика).) по делу "Калашников против Российской Федерации", § 97 и последующие). Более конкретно, Европейский Суд недавно устанавливал нарушение статьи 3 Конвенции в связи с содержанием заявителя под стражей в переполненных камерах тех же следственных изоляторов и приблизительно в то же время (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Бенедиктов против Российской Федерации", §§ 31-41, Постановление Европейского Суда от 7 июня 2007 г. по делу "Игорь Иванов против Российской Федерации" (Igor Ivanov v. Russia), жалоба N 34000/02, §§ 16-18 и §§ 30-41* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2008.); и Постановление Европейского Суда от 10 июля 2008 г. по делу "Сударков против Российской Федерации" (Sudarkov v. Russia), жалоба N 3130/03, §§ 40-51* (* Там же. N 7/2009.)).

42. Принимая во внимания прецеденты, имеющиеся по данному вопросу, и материалы, представленные сторонами, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не привели каких-либо фактов или доводов для отступления в данном деле от ранее сделанных выводов. Хотя в данном деле нет признаков прямого намерения оскорбить или унизить заявителя, Европейский Суд полагает, что тот факт, что заявителю пришлось в течение почти трех лет и трех месяцев жить, спать и использовать туалет в одной камере с таким числом заключенных в ограниченном пространстве, сам по себе являлся достаточным для того, чтобы причинить страдания или переживания в степени, превышающей неизбежный уровень страданий, присущий лишению свободы, и вызвать у заявителя чувства страха, тоски и неполноценности, которые могли оскорбить и унизить его. Ситуация заявителя, кроме того, усугублялась отсутствием естественного освещения в камере, поскольку окна камеры были закрыты металлическими жалюзи, которые препятствовали доступу свежего воздуха и естественного освещения и которые, по утверждению властей Российской Федерации, были убраны только в ноябре 2002 г.

43. Соответственно имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части условий содержания заявителя под стражей в следственных изоляторах N ИЗ-77/2 и ИЗ-77/3 г. Москвы, которые должны рассматриваться как бесчеловечные в значении этой статьи.

II. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции

44. Заявитель также жаловался на то, что его содержание под стражей не соответствовало требованиям пункта 1 статьи 5 Конвенции, поскольку оно не имело законных оснований после 1 октября 2002 г. Статья 5 Конвенции, в соответствующей части, предусматривает следующее:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом... (c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения..."

45. Власти Российской Федерации оспорили эту часть жалобы и указали на то, что она была подана за пределами шестимесячного срока.

46. Европейский Суд напоминает, что согласно статье 35 Конвенции он может рассматривать жалобу только в течение шести месяцев с даты вынесения окончательного решения. Он отмечает, что предварительное заключение заявителя завершилось 19 февраля 2003 г., когда Московский городской суд приговорил его к лишению свободы. После этого период содержания его под стражей более не относится к сфере действия подпункта "с" пункта 1 статьи 5, а рассматривается в значении подпункта "a" пункта 1 статьи 5 Конвенции как законное содержание под стражей после осуждения компетентным судом (см. Постановление Европейского Суда от 28 марта 1990 г. по делу "B. против Австрии" (B. v. Austria), Series A, N 175, pp. 14-16, §§ 36-39). Заявитель подал свою жалобу в Европейский Суд 21 октября 2003 г., спустя более чем шесть месяцев после того, как его предварительное заключение завершилось.

47. Отсюда следует, что эта часть жалобы подана по истечении срока и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции.

III. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

48. Европейский Суд рассмотрел иные жалобы, поданные заявителем на нарушение статей 3, 5 и 6 Конвенции. Однако с учетом представленных ему материалов Европейский Суд находит, что доказательства не свидетельствуют о наличии признаков нарушении прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней. Отсюда следует, что эта часть жалобы является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

IV. Применение статьи 41 Конвенции

49. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

50. Заявитель требовал 140 400 евро в качестве компенсации материального ущерба. Он утверждал, что эта сумма представляет собой материальные потери, понесенные им в ходе его содержания под стражей. Заявитель утверждал, что он не имел возможности работать во время уголовного разбирательства, его родственники вынуждены были содержать его в течение всего периода нахождения под стражей. Он также требовал 1 260 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

51. Власти Российской Федерации оспорили наличие причинной связи между предполагаемым нарушением и материальным ущербом, понесенным заявителем. Они также утверждали, что требования заявителя о компенсации морального вреда являлись чрезмерными и необоснованными. В любом случае, установление факта нарушения составляло бы, по их мнению, достаточную справедливую компенсацию.

52. Европейский Суд отмечает, что решение о признании заявителя виновным не было предметом рассмотрения в настоящем деле. Он разделяет мнение властей Российской Федерации об отсутствии причинной связи между найденными нарушениями и материальным ущербом (см. Постановление Европейского Суда от 2 марта 2006 г. по делу "Нахманович против Российской Федерации" (Nakhmanovich v. Russia), жалоба N 55669/00, § 102). Европейский Суд не находит оснований присуждать заявителю какую-либо сумму в этой связи. Тем не менее Европейский Суд признает, что заявитель испытывал унижение и страдания из-за бесчеловечных и унижающих достоинство условий его содержания под стражей, которые не могут быть компенсированы одним лишь фактом установления нарушения. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе и принимая во внимание, в частности, длительность содержания заявителя под стражей, Европейский Суд присуждает заявителю 15 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму.

B. Судебные расходы и издержки

53. Поскольку заявитель не требовал возмещения судебных расходов и издержек, Европейский Суд не присуждает каких-либо сумм по этому основанию.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

54. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу приемлемой в части условий содержания заявителя под стражей в изоляторах N ИЗ-77/2 и ИЗ-77/3, а в остальной части неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции;

3) постановил:

a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу, в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции, выплатить заявителю 15 000 евро (пятнадцать тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любые налоги, начисляемые на указанную сумму;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

4) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 5 марта 2009 г., в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда