Постановление Европейского Суда по правам человека от 9 июля 2009 г. Дело "Авдеев и Веряев (Avdeyev and Veryayev) против Российской Федерации" (жалоба N 2737/04) (Первая Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)

Дело "Авдеев и Веряев (Avdeyev and Veryayev)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 2737/04)

Постановление Суда

Страсбург, 9 июля 2009 г.

По делу "Авдеев и Веряев против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Джиорджио Малинверни,

Георга Николау, судей

и Андрэ Вампаша, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 18 июня 2009 года, вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 2737/04, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданами Российской Федерации Александром Владимировичем Авдеевым и Евгением Николаевичем Веряевым (далее - заявители) 30 ноября 2003 года.

ГАРАНТ:

Нумерация параграфов приводится в соответствии с источником

1. Заявители были представлены адвокатами Е. Полютской и Н. Ведменской, практикующими в г. Москве. Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде П. Лаптевым, а затем В. Милинчук, действующим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде.

2. Заявители утверждали, в частности, что долгий период времени содержались под стражей без законных на то оснований.

3. 14 ноября 2006 года Председатель Первой Секции известил Правительство о жалобе. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

4. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу. Рассмотрев возражения властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил их.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявители родились в 1975 и 1971 годах соответственно и проживают в г. Сасово Рязанской области.

A. Уголовное преследование и обвинительный приговор от 9 апреля 2003 года

6. 12 июля 2001 года брат первого заявителя участвовал в драке с г-ном К. Несколько человек, включая г-на Л., были свидетелями драки и были доставлены в районное отделение милиции г. Сасово для опроса. Заявители, на момент событий следователи районного отделения внутренних дел, вызвали г-на Л. в отделение и убеждали его изменить свои показания относительно драки. В ответ на отказ г-на Л. заявители, находившиеся в состоянии алкогольного опьянения, избили его. Первый заявитель вытащил г-на Л. на улицу, силой запихал в автомобиль, отвез на кладбище и оставил его там.

7. По жалобе г-на Л. было возбуждено уголовное дело против заявителей. Им было предъявлено обвинение в превышении должностных полномочий. Заявители не были заключены под стражу, так как оба они дали подписку о невыезде.

8. 9 апреля 2003 года районный суд г. Сасово Рязанской области признал заявителей виновными и приговорил первого заявителя к трем годам и шести месяцам, а второго заявителя - к трем годам лишения свободы. Заявители были взяты под стражу в зале суда.

B. Определение об отмене приговора от 5 июня 2003 года. Содержание под стражей с 5 июня по 10 июля 2003 года

9. 5 июня 2003 года Рязанский областной суд в кассационном порядке отменил приговор от 9 апреля 2003 года, направил дело на новое рассмотрение и оставил, не представляя никакого обоснования, заявителей под стражей. Определение от 5 июня 2003 года обжалованию не подлежало.

C. Содержание под стражей с 10 июля по 8 октября 2003 года

10. 10 июля 2003 года районный суд г. Сасово назначил первое слушание на 18 июля 2003 года и указал, что меры пресечения в отношении заявителей "остаются без изменений". Никаких оснований для продления срока содержания заявителей под стражей судом не приводилось. В то же время районный суд указал, что определение может быть обжаловано в рязанский областной суд в течение десяти дней. Заявители данное определение не обжаловали.

11. Адвокаты заявителей ходатайствовали перед районным судом об освобождении заявителей под их обязательство явиться в суд. Оба ходатайства были отклонены соответственно 11 и 14 июля 2003 года на том основании, что вопрос о содержании под стражей был уже рассмотрен 10 июня 2003 года районным судом. Адвокаты не обжаловали данный отказ.

12. 25 июля 2003 года районный суд г. Сасово рассмотрел ходатайства заявителей об освобождении из-под стражи, и вынес два отдельно оформленных решения об отказе в удовлетворении ходатайств. В частности, районный суд указал, что заявители обвинялись в серьезном преступлении и могут оказать давление на свидетелей. Данные решения районного суда подлежали обжалованию, тем не менее никаких жалоб заявителями подано не было.

D. Содержание под стражей с 8 октября 2003 года по 9 января 2004 года (определение от 8 октября 2003 года)

13. 8 октября 2003 года районный суд продлил срок содержания заявителей под стражей до 9 января 2004 года. Он указал, что заявители обвинялись в серьезном преступлении и в случае освобождения из-под стражи могут препятствовать осуществлению правосудия. Районный суд также указал, что им было назначено проведение экспертизы, которое еще не завершено.

14. Заявители обжаловали данное определение, утверждая, что обвинительный приговор в их отношении был отменен, и нет никаких оснований для их дальнейшего содержания под стражей. Они также отмечали, что у них есть дети, постоянное место жительства и они ранее не совершали никаких преступлений.

15. 30 октября 2003 года Рязанский областной суд оставил определение от 8 октября 2003 года без изменений, отметив, что срок содержания под стражей был продлен законно и обоснованно в связи с серьезностью обвинений, предъявленных заявителям.

E. Содержание под стражей с 9 января по 14 февраля 2004 года (определение от 25 декабря 2003 года)

16. 25 декабря 2003 года районный суд г. Сасово двумя отдельными аналогично сформулированными определениями продлил срок содержания заявителей под стражей еще на три месяца, до 9 апреля 2004 года. Районный суд перечислил следующие основания для содержания под стражей: серьезность обвинения, тот факт, что показания не всех свидетелей были заслушаны судом, высокая вероятность того, что заявители могут попытаться оказать давление на потерпевшего и свидетелей и препятствовать установлению судом истины.

17. Адвокаты заявителей обжаловали данные определения, ссылаясь на статью 5 Конвенции и утверждая, что, продлевая срок содержания заявителей под стражей, районный суд не принял во внимание следующие обстоятельства: г. Сасово является постоянным местом жительства обоих заявителей, заявителям необходимо заботиться о несовершеннолетних детях и т.д. Адвокаты далее утверждали, что нет никаких свидетельств предполагаемой вероятности того, что заявители будут препятствовать ходу расследования. По утверждению адвокатов, заявители никогда не пытались оказывать давление на свидетелей или препятствовать осуществлению правосудия.

18. 20 января 2004 года Рязанский областной суд оставил постановление районного суда от 25 декабря 2003 года без изменений, поддержав доводы, указанные районным судом.

F. Обвинительный приговор от 12 февраля 2004 года

19. 12 февраля 2004 года районный суд г. Сасово признал заявителей виновными в превышении должностных полномочий и приговорил заявителей к трем годам пяти месяцам и трем годам лишения свободы соответственно.

20. 1 апреля 2004 года Рязанский областной суд оставил приговор без изменений.

II. Применимое национальное законодательство

21. До 1 июля 2002 года уголовно-правовые вопросы регулировались Уголовно-процессуальным кодексом РСФСР от 27 октября 1960 года (далее - старый УПК). С 1 июля 2002 года уголовно-правовые вопросы регулируются Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации (N 174-ФЗ от 18 декабря 2001 года, далее - новый УПК РФ).

A. Меры пресечения

22. Мерами пресечения являются: подписка о невыезде, личное поручительство, залог, заключение под стражу (статья 98 нового УПК РФ).

B. Органы, выносящие решение о заключении под стражу

23. Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 года предусматривает, что арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению (статья 22).

Новый УПК РФ предусматривает, что заключение под стражу в качестве меры пресечения применяется по судебному решению, вынесенному в связи с ходатайством прокурора с изложением мотивов и оснований, в силу которых возникла необходимость в заключении подозреваемого или обвиняемого под стражу и невозможно избрание иной меры пресечения (части 1, 3-6 статьи 108 нового УПК РФ).

C. Основания для заключения под стражу

24. При выборе меры пресечения суд должен рассмотреть вопрос о наличии достаточных оснований полагать, что обвиняемый или подозреваемый скроется от дознания, предварительного следствия или суда; может продолжать заниматься преступной деятельностью; может угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу (часть 1 статьи 97 нового УПК РФ). При решении вопроса о необходимости избрания меры пресечения должны учитываться также тяжесть преступления, сведения о личности подозреваемого или обвиняемого, его возраст, состояние здоровья, семейное положение, род занятий и другие обстоятельства (статья 99 нового УПК РФ)

D. Сроки содержания под стражей

1. Два вида содержания под стражей

25. УПК РФ проводит различие между двумя видами содержания под стражей: первый тип - "во время расследования", то есть в период проведения компетентными органами - органами внутренних дел или органами прокуратуры - расследования обстоятельств дела; и второй тип - "под судом" (во время судебного рассмотрения), на судебной стадии. Хотя нет никакой практической разницы между ними (задержанный содержится в том же учреждении), исчисление сроков происходит по-разному.

2. Сроки содержания под стражей "при проведении расследования"

26. После ареста подозреваемый или обвиняемый в совершении преступления помещается под стражу "при проведении расследования". Содержание под стражей при расследовании преступлений не может превышать 2 месяца, но в "исключительных случаях" срок может быть продлен вплоть до восемнадцати месяцев судьей соответствующего уровня. Дальнейшее продление срока не допускается (часть 4 статьи 109 нового УПК РФ).

27. Срок содержания под стражей "в период предварительного следствия" исчисляется с момента заключения подозреваемого, обвиняемого под стражу до направления прокурором уголовного дела в суд (часть 9 статьи 109 нового УПК РФ).

28. Материалы оконченного расследованием уголовного дела должны быть предъявлены обвиняемому, содержащемуся под стражей, и его защитнику не позднее чем за 30 суток до окончания предельного срока содержания под стражей (часть 5 статьи 109 нового УПК РФ). Если обвиняемому требуется больше времени для ознакомления с материалами дела, судья, на основании ходатайства прокурора, может принять решение о продлении срока содержания под стражей до момента окончания ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела и направления уголовного дела в суд (пункт 1 части 8 статьи 109 нового УПК РФ).

3. Сроки содержания под стражей "во время суда" / "в ходе судебного разбирательства"

29. С момента передачи прокурором дела в суд содержание под стражей квалифицируется как "во время суда" / "в ходе судебного разбирательства".

30. Новый УПК РФ предусматривает, что срок содержания под стражей, который исчисляется со дня поступления уголовного дела в суд и до вынесения приговора, не может превышать 6 месяцев. При этом продление срока содержания под стражей допускается только по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях и каждый раз не более чем на 3 месяца (части 2 и 3 статьи 255 нового УПК РФ).

E. Сроки судебного разбирательства

31. Новый УПК РФ обязывает судью в течение четырнадцати дней с момента поступления уголовного дела принять одно из следующих решений: 1) о направлении уголовного дела по подсудности; 2) о назначении предварительного слушания; 3) о назначении судебного заседания (статья 227 нового УПК РФ). В последнем случае рассмотрение уголовного дела в судебном заседании должно быть начато не позднее 14 суток со дня вынесения судьей постановления о назначении судебного заседания (часть 1 статьи 233 нового УПК РФ). В отношении назначения даты предварительного слушания нет никаких ограничений по срокам.

32. Длительность судебного разбирательства не имеет каких-либо ограничений по срокам.

33. Новый УПК РФ предусматривает лишь, что рассмотрение уголовного дела судом кассационной инстанции должно быть начато не позднее одного месяца со дня его поступления в суд кассационной инстанции (статья 374 нового УПК РФ).

Право

I. Предполагаемое нарушение подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции

34. Заявители жаловались, ссылаясь на подпункт "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции, что содержание их под стражей в период с 5 июня 2003 года по 9 января 2004 года было незаконным. Соответствующие положения статьи 5 Конвенции гласят:

"Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом...

c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения".

A. Доводы сторон

35. Власти Российской Федерации утверждали, что содержание заявителей под стражей было законным и обоснованным и соответствовало требованиям подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции. Кроме того, они обращали внимание на то, что заявителями не были обжалованы постановления о содержании под стражей, вынесенные в период с 10 июля 2003 года по 9 января 2004 года, и, таким образом, заявители не исчерпали всех внутригосударственных средств правовой защиты.

36. Заявители утверждали, что содержание их под стражей не было в достаточной мере обоснованным. Районный суд не предоставлял обоснования для своих решений, либо его доводы были недостаточно весомыми.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость

37. Европейский Суд исходит из того, что заявители обжалуют незаконность их содержания под стражей только в период с 5 июня 2003 года, когда областной суд отменил обвинительный приговор от 9 апреля 2003 года и санкционировал продление срока содержания под стражей, и до 9 января 2004 года. Европейский Суд принимает доводы российских властей, которые не были опровергнуты заявителями, о том, что последние не обжаловали постановления о продлении срока содержания под стражей в период между 10 июля и 8 октября 2003 года.

38. В этой связи Европейский Суд отмечает, что интересы заявителей на стадии предварительного расследования и судебного разбирательства представляли два профессиональных адвоката, которых заявители выбирали сами. Европейский Суд не располагает никакими объяснениями по поводу невозможности заявителей и их адвокатов подать жалобы на определения о продлении сроков содержания под стражей, или о том, что заявителям давались рекомендации подать такие жалобы. Таким образом, Европейский Суд считает, что часть жалобы заявителей, касающаяся решений о продлении сроков содержания их под стражей в период с 10 июля по 8 октября 2003 года, должна быть отклонена, в соответствии с пунктом 1 статьи 35 Конвенции, на том основании, что заявители не исчерпали доступных внутригосударственных средств правовой защиты (см. mutatis mutandis Постановление Европейского Суда от 3 июля 2008 года по делу "Белов против Российской Федерации" (Belov v. Russia), жалоба N 22053/02, § 74, а также Постановление Европейского Суда от 9 декабря 2008 года по делу "Матюш против Российской Федерации" (Matyush v. Russia), жалоба N 14850/03, § 63).

39. Европейский Суд далее отмечает, что в части, касающейся незаконности содержания под стражей в периоды с 5 июня по 10 июля 2003 года и с 8 октября 2003 года по 9 января 2004 года, жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции, а также что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Таким образом, эта часть жалобы объявляется приемлемой.

2. Существо дела

(a) Общие принципы

40. Европейский Суд напоминает, что выражение "законный" и "в порядке, установленном законом" в пункте 1 статьи 5 Конвенции относится, главным образом, к национальному законодательству, и устанавливает обязанность государства соблюдать материальный и процессуальный порядок предпринимаемых действий. Однако "законность" содержания по национальному законодательству не всегда является решающим фактором. Европейский Суд помимо этого должен убедиться, что содержание под стражей в рассматриваемый период соответствовало целям пункта 1 статьи 5 Конвенции, которая предоставляет защиту гражданам от произвола при лишении их свободы.

41. Более того, Европейский Суд должен убедиться, что само национальное законодательство не противоречит требованиям Конвенции, включая общие принципы, выраженные в ней. В связи с этим Европейский Суд подчеркивает, что в том, что касается лишения свободы, особенно важно соблюдение общего принципа правовой определенности.

Следовательно, важно, чтобы национальное право предусматривало четкие условия ограничения личной свободы и чтобы законодательство было предсказуемым в применении, с тем чтобы соответствовать требованию Конвенции о "законности", которое предполагает, что все положения законодательства являются настолько определенными, чтобы позволить лицу - в случае необходимости при помощи профессионального совета - предвидеть в разумных для конкретных обстоятельствах пределах последствия тех или иных действий (см. Постановление Европейского Суда по делу "Йечюс против Литвы" (Jecius v. Lithuania), жалоба N 34578/97, § 56, ECHR 2000-IX, а также Постановление Европейского Суда по делу "Барановский против Польши" (Baranowski v. Poland), жалоба N 28358/95, §§ 50-52, ECHR 2000-III).

(b) Применение общих принципов к настоящему делу

i. Содержание под стражей с 5 июня по 10 июля 2003 года 

42. Европейский Суд отмечает, что 5 июня 2003 г. Рязанский областной суд отменил приговор от 9 апреля 2003 года, которым заявители были признаны виновными, и вынес решение об оставлении заявителей под стражей. 10 июля 2003 года районный суд г. Сасово вновь продлил срок содержания заявителей под стражей.

43. Европейский Суд полагает, что Рязанский областной суд в своем решении от 5 июня 2003 года не представил никаких доводов в обоснование своего решения об оставлении заявителей под стражей. Областной суд также не установил никаких ограничений сроков содержания заявителей под стражей, а также сроков пересмотра решения о применении меры пресечения. Оставляя в стороне сопутствующие обстоятельства дела заявителей, Европейский Суд приходит к выводу, что начиная с 5 июня 2003 года в течение более одного месяца заявители находились в состоянии неопределенности относительно оснований их содержания под стражей вплоть до 10 июля 2003 года, когда районный суд вновь рассмотрел этот вопрос.

44. Европейский Суд уже усматривал нарушение властями Российской Федерации подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции в ряде дел, касающихся сходных обстоятельств (см., например, Постановление Европейского Суда от 24 мая 2007 года по делу "Соловьев против Российской Федерации" (Solovyev v. Russia), жалоба N 2708/02, §§ 95-100; Постановление Европейского Суда от 28 июня 2007 года по делу "Шухардин против Российской Федерации" (Shukhardin v. Russia), жалоба N 65734/01, §§ 65-70; а также упомянутое выше Постановление Европейского Суда от 3 июля 2008 года по делу "Белов против Российской Федерации", §§ 80-83). В частности, Европейский Суд постановил, что отсутствие в решениях судебных органов о продлении сроков содержания под стражей указания причин, на основании которых они приняты, несовместимо с провозглашенным пунктом 1 статьи 5 Конвенции принципом защиты граждан от произвола властей (см. также Постановление Европейского Суда от 2 марта 2006 года по делу "Нахманович против Российской Федерации" (Nakhmanovich v. Russia), жалоба N 55669/00, §§ 70-71* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 9/2006.), и Постановление Европейского Суда от 21 марта 2002 года по делу "Сташайтис против Литвы" (Stasaitis v. Lithuania), жалоба N 47679/99, § 67). Допустить содержание заключенного под стражей без судебного решения, в котором приведены конкретные основания, не установив при этом конкретный срок содержания под стражей, означает нарушить статью 5 Конвенции, которая признает заключение под стражу исключительным отступлением от права на свободу, допустимым в строго определенных и исчерпывающе перечисленных случаях (см. Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02, § 142, ECHR 2005-X* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2006.)).

45. Европейский Суд не видит никаких причин прийти к иному выводу в настоящем деле. Европейский Суд считает, что постановление от 5 июня 2003 года противоречило требованиям ясности, предсказуемости и защиты от произвола, которые являются основными элементами "законности" содержания под стражей по смыслу пункта 1 статьи 5 Конвенции.

46. Соответственно Европейский Суд приходит к выводу, что имело место нарушение подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с содержанием заявителей под стражей с 5 июня по 10 июля 2003 года.

ii. Содержание под стражей с 8 октября 2003 года по 9 января 2004 года

47. Европейский Суд установил, что содержание заявителей под стражей в период с 8 октября 2003 года по 9 января 2004 года было санкционировано районным судом на основании серьезности обвинений, выдвинутых против заявителей, того факта, что заявители могут препятствовать ходу расследования, а также необходимости завершить проведение экспертизы.

48. Европейский Суд напоминает, что решение суда о применении меры пресечения в виде содержания под стражей не является нарушением пункта 1 статьи 5 Конвенции при условии, что суд действовал в рамках своей компетенции, имел право выносить соответствующее решение, а также представил основания для применения подобной меры и указал конкретные сроки содержания под стражей (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации", §§ 152-153; Постановление Европейского Суда от 8 июня 2006 года по делу "Корчуганова против Российской Федерации" (Korchuganova v. Russia), жалоба N 75039/01, § 62* (* Там же. N 11/2006.); а также Постановление Европейского Суда от 24 мая 2007 года по делу "Пшевечерский против Российской Федерации" (Pshevecherskiy v. Russia), жалоба N 28957/02, §§ 41-46).

49. Принимая решение от 8 октября 2003 года, национальный суд действовал в пределах своей компетенции, и нет никаких оснований полагать, что его решение было незаконным или недействительным по национальному законодательству в том, что касается содержания заявителей под стражей в рассматриваемый период. Также не заявлялось, что это решение иным образом не соответствовало требованиям пункта 1 статьи 5 Конвенции; вопрос же о достаточности и относимости оснований, на которые ссылались национальные суды при решении об оставлении заявителей под стражей, исследуется Европейским Судом ниже в контексте соблюдения требований пункта 3 статьи 5 Конвенции.

50. Соответственно, Европейский Суд приходит к выводу, что не имело места нарушение подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с вынесением постановления о содержании под стражей от 8 октября 2003 года.

3. Выводы Европейского Суда

51. Европейский Суд усматривает нарушение подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с содержанием заявителей под стражей с 5 июня по 10 июля 2003 года.

52. Европейский Суд не усматривает нарушения подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с содержанием заявителей под стражей с 8 октября 2003 года по 9 января 2004 года.

II. Предполагаемое нарушение пункта 3 статьи 5

53. Заявители жаловались на то, что содержание их под стражей было чрезмерно длительным. Европейский Суд полагает, что данная часть жалобы подпадает под действие пункта 3 статьи 5 Конвенции, который гласит:

"Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "c" пункта 1 настоящей статьи... имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда..."

A. Доводы сторон

54. Власти Российской Федерации утверждали, что срок пребывания заявителей под стражей не был чрезмерно длительным. Он был обусловлен серьезностью обвинений, выдвинутых против заявителей, и высокой вероятностью того, что они попытаются оказывать давление на свидетелей. По мнению российских властей, не было "никаких оснований для освобождения заявителей из-под стражи". Власти Российской Федерации подчеркнули, что длительность содержания под стражей находится в прямой зависимости от общей длительности уголовного разбирательства в отношении них, которому есть объективное оправдание: сложность дела, необходимость проведения экспертизы, болезнь адвоката и его неспособность принять участие в слушаниях по делу, и так далее.

55. Заявители поддержали свои жалобы, заявляя, что выводы российских судов о высокой вероятности того, что они будут препятствовать ходу расследования, были безосновательны. Они подкрепили свое утверждение ссылкой на тот факт, что, находясь на свободе в течение практически двух лет, с июля 2001 года по 9 апреля 2003 года, во время предварительного расследования и судебного разбирательства, они не пытались уклониться от правосудия, возобновить преступную деятельность или препятствовать ходу расследования.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость

56. Европейский Суд отмечает, что эта часть жалобы не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 25 Конвенции. Она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Таким образом, эта часть жалобы признается приемлемой.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Имеется в виду "пункт 3 статьи 35 Конвенции"

2. Существо дела

(a) Общие принципы

57. В соответствии с практикой Европейского Суда вопрос о том, был ли срок содержания под стражей разумным, не может оцениваться in abstracto. Вопрос о разумности содержания обвиняемого под стражей должен оцениваться в каждом случае в соответствии с конкретными чертами отдельного дела. Длительное содержание под стражей может быть оправдано, только если имеются конкретные указания на реальную необходимость защиты общественных интересов, которые, несмотря на презумпцию невиновности, перевешивают принцип уважения индивидуальной свободы (см., помимо прочих, Постановление Европейского Суда от 26 января 1993 года по делу "W. против Швейцарии" (W. v. Switzerland), Series A, N 254-A, а также Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кудла против Польши" (Kudla v. Poland), жалоба N 30210/96, § 110, ECHR 2000-XI).

58. Существует презумпция в пользу освобождения. Как неоднократно указывал Европейский Суд, вторая часть пункта 3 статьи 5 Конвенции не дает судебным органам возможности выбора между направлением дела обвиняемого в суд в течение разумного срока или его освобождением до суда. Вплоть до вынесения обвинительного приговора обвиняемый считается невиновным, и цель рассматриваемого положения заключается в том, чтобы обеспечивать его временное освобождение, как только его дальнейшее содержание под стражей перестает быть разумным (см. Постановление Европейского Суда от 12 июня 2008 года по делу "Власов против Российской Федерации" (Vlasov v. Russia), жалоба N 78146/01, § 104* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2009.) с последующими ссылками).

59. В первую очередь, на национальные судебные органы возлагается обязанность гарантировать, чтобы срок содержания под стражей обвиняемого не превышал разумные пределы. Для этого они должны изучить все факты, свидетельствующие за или против реальной необходимости защиты общественных интересов, оправдывающей - с учетом принципа презумпции невиновности - отступление от соблюдения принципа уважения личной свободы, и изложить эти доводы в своих решениях об отказе в удовлетворении ходатайств об освобождении. Европейский Суд призван решать вопрос о том, имело ли место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции, главным образом, на основе изучения мотивов, приведенных в этих решениях, а также достоверных фактов, упомянутых заявителем (см. Постановление Европейского Суда по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 152, ECHR 2000-IV).

60. Доводы в пользу или против освобождения не должны быть "общими и абстрактными" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Смирновы против Российской Федерации" (Smirnova v. Russia), жалобы N 46133/99 и 48183/99, § 63, ECHR 2003-IX). Если законодательством предусмотрена какая-либо презумпция в отношении факторов, относящихся к основаниям продления срока содержания под стражей, существование конкретных фактов, перевешивающих принцип уважения личной свободы, должно быть убедительно продемонстрировано (см. Постановление Европейского Суда от 26 июля 2001 года по делу "Илийков против Болгарии" (Ilijkov v. Bulgaria), жалоба N 33977/96, § 84 in fine).

61. Наличие разумного подозрения в отношении задержанного лица в совершении им преступления является условием sine qua non законности продления срока содержания под стражей, но по истечении определенного времени оно больше не является достаточным. В таких случаях Европейский Суд должен установить, продолжали ли другие основания, приведенные судебными органами, оправдывать лишение лица свободы. Если такие основания были "относимыми" и "достаточными", Европейский Суд должен выяснить, проявили ли компетентные национальные органы "должное внимание к фактам" при рассмотрении этого вопроса (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии", § 153).

(b) Применение общих принципов к настоящему делу

62. Европейский Суд отмечает, что начиная с 5 июня 2003 года, когда Рязанский областной суд санкционировал содержание заявителей под стражей, и до 12 февраля 2004 года, дня вынесения обвинительного приговора, власти Российской Федерации неоднократно продлевали срок содержания заявителей под стражей. В своих решениях они либо не представляли оснований для продления срока содержания под стражей, либо ссылались на серьезность обвинений, предъявленных заявителям, как на основной фактор, а также на потенциальную возможность заявителей препятствовать осуществлению правосудия.

63. Что кается# ссылки национальных властей на серьезность обвинений как решающий фактор, Европейский Суд неоднократно замечал, что серьезность обвинений не может сама по себе служить оправданием длительности содержания под стражей (см. Постановление Европейского Суда от 8 февраля 2005 года по делу "Панченко против Российской Федерации" (Panchenko v. Russia), жалоба N 45100/98, § 102* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 9/2005.); Постановление Европейского Суда от 30 октября 2003 года по делу "Горал против Польши" (Goral v. Poland), жалоба N 38654/97, § 68; а также упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Илийков против Болгарии", § 81). Это тем более относится к делам, подобным настоящему, в которых квалификация фактов (и, соответственно, наказания, которое грозило заявителю) осуществлялась прокуратурой, а суд не рассмотрел вопрос о том, подтверждали ли полученные доказательства разумное подозрение, что заявитель якобы совершил преступление (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации", § 180).

64. Среди остальных оснований для длительного пребывания заявителей под стражей называлось опасение со стороны российских властей в отношении того, что заявители могут оказывать давление на свидетелей и тем самым препятствовать отправлению правосудия. Европейский Суд напоминает, что на власти государства-ответчика возложена обязанность установить и продемонстрировать наличие конкретных обстоятельств, перевешивающих по своему значению принцип уважения свободы личности. Переложение бремени доказывания на лицо, содержащееся под стражей, в подобных делах опровергает правило, закрепленное статьей 5 Конвенции, согласно которому заключение под стражу является исключительным отступлением от права на свободу, возможным только в исчерпывающе определенных и строго установленных случаях (см. Постановление Европейского Суда от 7 апреля 2005 года по делу "Рохлина против Российской Федерации" (Rokhlina v. Russia), жалоба N 54071/00, § 67* (* Там же. N 6/2006.)). Таким образом, Европейскому Суду остается выяснить, установили ли российские власти конкретные факты в обоснование своего решения, и продемонстрировали ли убедительно их наличие.

65. Европейский Суд отмечает, что на начальной стадии расследования риск того, что обвиняемое лицо может препятствовать ходу расследования, может оправдать его содержание под стражей. Однако после того как доказательства собраны, данное основание теряет свою значимость (см. Постановление Европейского Суда от 1 июня 2006 года по делу "Мамедова против Российской Федерации" (Mamedova v. Russia), жалоба N 7064/05, § 79* (* Там же. N 12/2006.)). Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд констатирует, что лишь 25 июля 2003 года районный суд впервые сослался на существование риска того, что заявители могут оказывать давление на свидетелей. Кроме простого заявления об этом районный суд не представил никаких весомых доказательств, оправдывающих содержание заявителей под стражей по этой причине. В своих последующих решениях районный суд повторял ту же формулировку своего вывода о существования риска сговора [между обвиняемыми], не приводя никаких доводов в ответ на аргументы заявителей, изложенные в их ходатайствах об освобождении из-под стражи. Районный суд при этом считал наличие подобного риска решающим основанием для продления содержания заявителей под стражей. Более того, Европейский Суд не теряет из вида то обстоятельство, что на протяжении всего периода предварительного расследования вплоть до вынесения обвинительного приговора 9 апреля 2003 года заявители находились на свободе. Национальные суды не упоминали никаких случаев ненадлежащего или противозаконного поведения заявителей в этот период. Европейский Суд, таким образом, не убежден, что подозрения национальных властей о том, что заявители могут воспрепятствовать отправлению правосудия, имеют достаточные основания.

66. Европейский Суд подчеркивает, что, решая вопрос об освобождении лица из-под стражи, компетентные органы обязаны, в соответствии с пунктом 3 статьи 5 Конвенции, рассмотреть возможность применения иных мер пресечения, обеспечивающих явку обвиняемого в суд (см. Постановление Европейского Суда от 15 февраля 2005 года по делу "Сулаойя против Эстонии" (Sulaoja v. Estonia), жалоба N 55939/00, § 64, а также Постановление Европейского Суда от 21 декабря 2000 года по делу "Яблонский против Польши" (Jablonski v. Poland), жалоба N 33492/96, § 83). В течение всего рассматриваемого периода компетентными органами не рассматривалась возможность обеспечения явки заявителей в суд при помощи иных мер пресечения - таких как подписка о невыезде или залог, которые прямо предусмотрены российским законодательством в обеспечение надлежащего осуществления расследования. Более того, российские суды не предприняли никаких попыток обосновать, почему эти альтернативные меры пресечения не могут обеспечить нормальный ход расследования.

67. Таким образом, Европейский Суд приходит к выводу, что российские власти выносили свои решения без учета всех относящихся к делу обстоятельств. Суды Российской Федерации не учли весомые основания для освобождения заявителей из-под стражи, такие как семейные обстоятельства и их поведение в течение двух лет с момента возбуждения уголовного дела. Особое беспокойство Европейского Суда вызывает то факт, что российские суды использовали однотипные формулировки при обосновании продления сроков содержания заявителей под стражей. Кроме того, районный суд, вынося отдельные постановления в отношении заявителей, использовал идентичные или схожие формулировки. Европейский Суд ранее принимал решение о том, что практика использования постановлений о содержании под стражей нескольких лиц без оценки каждой конкретной ситуации в отношении каждого задержанного, не соответствует гарантиям, закрепленным в пункте 3 статьи 5 Конвенции (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Корчуганова против Российской Федерации", § 76; а также Постановление Европейского Суда от 2 марта 2006 года по делу "Долгова против Российской Федерации" (Dolgova v. Russia), жалоба N 11886/05, § 49* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 8/2006.)). Европейский суд считает, что к подобному выводу следует прийти и в настоящем деле. Продлевая сроки пребывания заявителей под стражей решениями с использованием одних и тех же или похожих формулировок, российские суды не учитывали конкретные обстоятельства каждого заявителя. Более того, Европейский Суд поражен тем фактом, что в двух из пяти определений о продлении срока содержания под стражей не приводится вообще никаких оснований для подобного продления. Эти постановления лишь устанавливают, что заявителям надлежит оставаться под стражей.

68. Учитывая вышеизложенное, Европейский Суд полагает, что тот факт, что при вынесении постановлений российские суды не приводили никаких конкретных фактов в поддержку своих решений, не рассматривали возможность применения иных мер пресечения и ссылались лишь на серьезность обвинений, а также не упоминали никаких других оснований для продления сроков пребывания под стражей, свидетельствует о том, что эти сроки продлялись без достаточных на то оснований. Таким образом, российские власти не обосновали лишение заявителей свободы в течение восьми месяцев и восьми дней.

69. Европейский Суд признает, что большинство рассматриваемых им дел о длительном содержании под стражей касается более продолжительных периодов лишения свободы, и на их фоне восемь месяцев и восемь дней могут показаться сравнительно небольшим сроком. Однако положения пункта 3 статьи 5 Конвенции не могут рассматриваться как разрешающие безусловное досудебное заключение под стражу, при условии что оно не превышает определенного минимального срока. Компетентные органы должны убедительно демонстрировать обоснованность каждого случая заключения под стражу независимо от его длительности (см. Постановление Европейского Суда по делу "Шишков против Болгарии" (Shishkov v. Bulgaria), жалоба N 38822/97, § 66, ECHR 2003-I (извлечения)). Этого не произошло в настоящем деле (см. сходные доводы в Постановлении Европейского Суда от 8 апреля 2004 года по делу "Белчев против Болгарии" (Belchev v. Bulgaria), жалоба N 39270/98, § 82; в Постановлении Европейского Суда от 7 февраля 2008 года по делу "Костадинов против Болгарии" (Kostadinov v. Bulgaria), жалоба N 55712/00, §§ 78-80; в Постановлении Европейского Суда от 4 октября 2005 года по делу "Сарбан против Молдавии" (Sarban v. Moldova), жалоба N 3456/05, §§ 95-104; а также в Постановлении Европейского Суда от 6 ноября 2007 года по делу "Пацурия против Грузии" (Patsuria v. Georgia), жалоба N 30779/04, §§ 68-71).

70. Соответственно, имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции в связи с тем, что власти государства-ответчика не обосновали продолжительное содержание заявителей под стражей.

III. Применение статьи 41 Конвенции

71. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

72. Заявители требовали 10 000 евро каждый в качестве компенсации морального вреда.

73. Российские власти не представили никаких комментариев по этому поводу.

74. Европейский Суд отмечает, что в настоящем деле им был установлен ряд нарушений требований Конвенции. В этих обстоятельствах, Европейский Суд полагает, что заявителям были причинены физические и душевные страдания, которые не могут быть компенсированы простым установлением факта нарушения. Исходя из принципа справедливости, Европейский Суд присудил заявителям по 3 000 евро в качестве компенсации морального вреда плюс сумму любых возможных налогов на указанную сумму.

B. Судебные расходы и издержки

75. Заявитель не требовал возмещения расходов и издержек, понесенных им. Таким образом, Европейский Суд счел, что не было необходимости присуждать ему какую-либо сумму в качестве компенсации по собственной инициативе (см. Постановление Европейского Суд от 5 декабря 2000 года по делу "Мотьер против Франции" (Motiere v. France), жалоба N 39615/98, § 26).

C. Процентная ставка при просрочке платежей

76. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу в части, касающейся незаконного содержания заявителей под стражей в период с 5 июня по 10 июля 2003 года, и в период с 8 октября 2003 года по 9 января 2004 года, а также чрезмерной длительности содержания под стражей приемлемой, остальную часть жалобы - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с содержанием заявителей под стражей в период с 5 июня по 10 июля 2003 года;

3) постановил, что не имело места нарушение подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с содержанием заявителей под стражей в период с 8 октября 2003 года по 9 января 2004 года;

4) постановил, что имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции;

5) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано выплатить каждому заявителю в течение трех месяцев со дня вступления данного Постановления в силу, в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции, по 3 000 (три тысячи) евро, плюс также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму, в качестве компенсации морального вреда, в российских рублях по курсу, установленному на день выплаты;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

6) отклонил остальные требования заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 9 июля 2009 года, в соответствии с пунктами 2 и 3 Правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда