Решение Европейского Суда по правам человека от 23 сентября 2010 г. по вопросу приемлемости жалоб N 27451/09 и 60650/09 "Юрий Александрович Наговицын и Магометгири Хакяшевич Нальгиев (Yuriy Aleksandrovich Nagovitsyn and Magometgiri Khakyashevich Nalgiyev) против Российской Федерации" (Первая Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)

Решение от 23 сентября 2010 г.
по вопросу приемлемости жалоб N 27451/09 и 60650/09
"Юрий Александрович Наговицын и Магометгири Хакяшевич Нальгиев (Yuriy Aleksandrovich Nagovitsyn and Magometgiri Khakyashevich Nalgiyev)
против Российской Федерации"

Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая 23 сентября 2010 г. Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Дина Шпильманна,

Сверре-Эрика Йебенса, судей,

а также при участии Андре Вампаша, Заместителя Секретаря Секции Суда,

рассмотрев вышеуказанные жалобы, поданные 7 мая 2009 г. и 20 октября 2009 г. соответственно;

проведя заседание, вынес следующее Решение:

Факты

1. Заявителями по делу выступают граждане Российской Федерации. Первый заявитель, Юрий Александрович Наговицын (жалоба N 27451/09, которая была подана 7 мая 2009 г.), родился в 1950 году и проживает в г. Кирове. Второй заявитель, Магометгири Хакяшевич Нальгиев (жалоба N 60650/09, которая была подана 20 октября 2009 г.), родился в 1949 году и проживает в селе Майское Республики Северной Осетии-Алании.

A. Обстоятельства дел

2. Обстоятельства дел, представленные заявителями, могут быть изложены следующим образом.

1. Национальные судебные решения в пользу заявителей и их исполнение

3. Заявители предъявили иски к государственным органам, которые были удовлетворены.

4. В деле Наговицына Ленинский районный суд г. Кирова 31 мая 2007 г. взыскал в пользу заявителя 42 773 рубля 06 копеек и 4 452 рубля 37 копеек единовременно, а также 1 288 рублей 41 копейку и 1 717 рублей 91 копейку ежемесячно в связи с участием заявителя в ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС. Суд решил, что ежемесячные выплаты подлежат последующей индексации в соответствии с законодательством.

5. В деле Нальгиева Назрановский районный суд Республики Ингушетия 7 марта 2007 г. присудил заявителю 1 146 356 рублей единовременно в качестве задолженности по заработной плате в связи со службой на территории, где действовало чрезвычайное положение.

6. Судебные решения в пользу заявителей вступили в силу 10 июля и 3 мая 2007 г. соответственно, но остались неисполненными полностью или в части. По утверждению Наговицына, ежемесячные выплаты не индексировались органом-должником (управлением Федерального казначейства по Кировской области) в нарушение распоряжения суда. В деле Нальгиева орган-ответчик (Прокуратура Республики Ингушетия) не исполнил судебное решение.

2. Пилотное постановление по делу Бурдова и его последствия для аналогичных дел

7. 15 января 2009 г. Европейский Суд принял пилотное постановление по делу Бурдова (см. Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации" (Burdov v. Russia) (N 2), жалоба N 33509/04, ECHR 2009-...* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 4/2009.)). Пилотное постановление предписывало государству-ответчику, в частности, создать эффективное внутреннее средство правовой защиты, которое бы обеспечивало адекватное и достаточное возмещение в связи с неисполнением или несвоевременным исполнением национальных судебных решений. Европейский Суд также решил отложить на один год с момента вступления постановления в силу разбирательства по всем делам, касающимся исключительно неисполнения и/или несвоевременного исполнения национальных судебных решений о взыскании денежных средств с государственных органов (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации" (N 2), § 143, и пункт 8 резолютивной части).

8. Соответственно, как и иным лицам в том же положении, Наговицыну и Нальгиеву было сообщено письмами от 21 октября 2009 г. и 29 января 2010 г. соответственно, что разбирательство по их делам откладывается до 4 мая 2010 г. и что последующая процедура будет определена в зависимости от исполнения пилотного постановления российскими властями.

3. Создание нового внутреннего средства правовой защиты и последующие события

9. 4 мая 2010 г. власти Российской Федерации сообщили Европейскому Суду, что в соответствии с пилотным постановлением было принято два закона, создающих новое внутреннее средство правовой защиты против продолжительных судебных разбирательств и несвоевременного исполнения национальных судебных решений против государства. Законы вступили в силу в один день (Закон о компенсации, см. часть B настоящего Решения).

10. В мае 2010 г. Секретариат Европейского Суда сообщил заявителям по настоящим делам и всем иным заявителям в аналогичном положении о новом средстве правовой защиты, рекомендуя им использовать его в течение шестимесячного срока, установленного Законом о компенсации (см. § 20 настоящего Решения).

11. Ответным письмом от 21 июня 2010 г. Наговицын сообщил Европейскому Суду, что он возбудил разбирательство в соответствии с Законом о компенсации и добился решения в свою пользу. 21 июня 2010 г. Кировский областной суд частично удовлетворил требования заявителя. Он признал, что российские власти нарушили его право несвоевременным исполнением решения суда от 31 мая 2007 г., и присудил ему 40 000 рублей в качестве компенсации. Суд принял во внимание сумму непогашенной задолженности (3 900 рублей), требования заявителя (140 000 рублей), неопределенность национальной судебной практики, касающейся коэффициента индексации присужденных сумм, соображения разумности и справедливости и постановления Европейского Суда по аналогичным делам.

12. 28 июня 2010 г. заявитель обжаловал данное решение в Верховный Суд, полагая, в частности, что присужденная компенсация была недостаточной и что областной суд не признал прямо нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

13. Письмом от 22 июня 2010 г. Нальгиев сообщил, что обратится в национальный суд с заявлением на основании Закона о компенсации и будет сообщать Европейскому Суду обо всех новых фактах.

14. Несмотря на такое развитие событий, оба заявителя прямо поддержали свои жалобы, поданные в Европейский Суд. Они оспаривали способность нового средства правовой защиты обеспечить надлежащее возмещение. Новое внутреннее средство правовой защиты в лучшем случае предусматривает, по их мнению, некоторую неадекватную компенсацию за просрочки, но не обеспечивает в конечном счете исполнение государством судебного решения. Наговицын утверждал, кроме того, что компенсация, присужденная 21 июня 2010 г. национальным судом, была существенно ниже, чем суммы, присуждаемые Европейским Судом в аналогичных обстоятельствах. В целом он утверждал, что рассмотрение его дела Европейском Судом исправит неопределенность требований об индексации, вытекающую из неоднозначной национальной судебной практики в этой области.

B. Применимое национальное законодательство

15. 30 апреля 2010 г. российский парламент* (* Указана дата подписания закона Президентом Российской Федерации (прим. переводчика).) принял Федеральный закон N 68-ФЗ "О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок" (далее - Закон о компенсации). В ту же дату парламент принял* (* Указана дата подписания закона Президентом Российской Федерации (прим. переводчика).) Федеральный закон N 69-ФЗ о внесении ряда необходимых изменений в соответствующие федеральные законы. Оба закона вступили в силу 4 мая 2010 г.

16. Закон о компенсации наделяет заинтересованное лицо (заявителя) правом подать заявление о присуждении компенсации за нарушение его или ее права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта, предусматривающего обращение взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации, в разумный срок (пункт 1 статьи 1). Такая компенсация присуждается в случае, если нарушение имело место по причинам, не зависящим от заявителя, за исключением чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств (непреодолимой силы). При этом нарушение установленных законодательством сроков рассмотрения дела или исполнения судебного акта само по себе не означает нарушения права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок (пункт 2 статьи 1). Присуждение компенсации не зависит от наличия либо отсутствия вины компетентных властей (пункт 3 статьи 1).

17. Компенсация присуждается в денежной форме (пункт 1 статьи 2). Размер компенсации определяется судами исходя из требований заявителя, обстоятельств дела, продолжительности нарушения и значимости его последствий для заявителя, а также с учетом принципов разумности, справедливости и практики Европейского Суда по правам человека (пункт 2 статьи 2).

18. Статья 3 устанавливает юрисдикционные и процессуальные нормы. В частности, она предусматривает, что заявление о присуждении компенсации за нарушение права на исполнение судебного акта в разумный срок может быть подано до окончания производства по исполнению судебного акта, но не ранее чем через шесть месяцев со дня истечения срока, установленного законом для исполнения судебного акта, или не позднее чем через шесть месяцев со дня окончания производства по исполнению судебного акта.

19. Судебное решение о присуждении компенсации подлежит немедленному исполнению (пункт 4 статьи 4). Оно может быть обжаловано в порядке, установленном процессуальным законодательством Российской Федерации (пункт 5 статьи 4). Расходы на выплату присужденных компенсаций предусматриваются в федеральном бюджете, бюджетах субъектов Российской Федерации, местных бюджетах (пункт 3 статьи 5).

20. Лица, подавшие в Европейский Суд по правам человека жалобу на предполагаемое нарушение их права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок, могут обратиться с заявлением о присуждении компенсации в национальный суд, в соответствии с Законом о компенсации, в течение шести месяцев со дня его вступления в силу, при условии что Европейский Суд не принял решение по вопросу приемлемости жалобы (пункт 2 статьи 6).

Жалобы

21. Со ссылкой на статью 6 Конвенции и статью 1 Протокола N 1 к Конвенции заявители жаловались на неисполнение государством обязательных и подлежащих исполнению судебных решений в их пользу.

Право

22. Европейский Суд в первую очередь определит, соблюдено ли заявителями правило об исчерпании внутренних средств правовой защиты, установленное статьей 35 Конвенции, которая в соответствующей части предусматривает:

"1. Суд может принимать дело к рассмотрению только после того, как были исчерпаны все внутренние средства правовой защиты, как это предусмотрено общепризнанными нормами международного права, и в течение шести месяцев с даты вынесения национальными органами окончательного решения по делу".

A. Общие принципы

23. Европейский Суд напоминает, что цель правила об исчерпании заключается в предоставлении государствам-участникам возможности предотвращения или исправления - обычно посредством судов - предполагаемых нарушений, до того, как указанные нарушения передаются на рассмотрение Европейского Суда. Соответственно, государства освобождаются от обязанности отвечать перед международным органом за свои действия, до того как они приобрели возможность разрешить вопрос в рамках своей собственной правовой системы. Правило основано на предположении, отраженном в статье 13 Конвенции, с которой оно имеет тесную связь, что эффективное средство правовой защиты в отношении предполагаемого нарушения предусмотрено в национальной системе. Таким образом, это является важным аспектом принципа, устанавливающего, что предусмотренный Конвенцией механизм защиты имеет субсидиарный характер по отношению к национальным системам защиты прав человека (см. в числе многих примеров Постановление Европейского Суда от 7 декабря 1976 г. по делу "Хэндисайд против Соединенного Королевства" (Handyside v. United Kingdom), § 48, Series A, N 24; Постановление Европейского Суда от 16 сентября 1996 г. по делу "Акдивар и другие против Турции" (Akdivar and Others v. Turkey), § 65, Reports of Judgments and Decisions 1996-IV; и Постановление Большой Палаты по делу "Фрессоз и Руар против Франции" (Fressoz and Roire v. France), жалоба N 29183/95, § 37, ECHR 1999-I).

24. Тем не менее статья 35 Конвенции требует использования лишь тех средств правовой защиты, которые имеют отношение к предполагаемым нарушениям и в то же время являются доступными и достаточными. Существование таких средств правовой защиты должно быть достаточно определенным с точки зрения теории и практики, так как в противном случае они не будут обладать требуемой доступностью и эффективностью (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Акдивар и другие против Турции", § 66, и Постановление Европейского Суда от 19 февраля 1998 г. по делу "Далиа против Франции" (Dalia v. France), § 38, Reports 1998-I). Кроме того, в соответствии с "общепризнанными принципами международного права" могут иметь место особые обстоятельства, которые освобождают заявителя от обязанности исчерпания внутренних средств правовой защиты, имеющихся в его распоряжении (см. Постановление Европейского Суда от 6 ноября 1980 г. по делу "Ван Остервейк против Бельгии" (Van Oosterwijck v. Belgium), § 36, Series A, N 40, A; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Акдивар и другие против Турции", § 67). Однако наличие одних лишь сомнений в перспективах успеха конкретного средства правовой защиты, которое не является явно бесперспективным, не служит надлежащим основанием для неисчерпания внутренних средств правовой защиты (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ван Остервейк против Бельгии", § 37; упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Акдивар и другие против Турции", § 71, и Решение Европейского Суда по делу "Бруско против Италии" (Brusco v. Italy), жалоба N 69789/01, ECHR 2001-IX).

25. Оценка исчерпания внутренних средств правовой защиты обычно производится на дату подачи жалобы в Европейский Суд. Однако из данного правила существуют исключения, которые могут быть оправданы конкретными обстоятельствами каждого дела (см. Постановление Европейского Суда от 22 мая 2001 г. по делу "Бауманн против Франции" (Baumann v. France), жалоба N 33592/96, § 47; и упоминавшееся выше Решение Европейского Суда по делу "Бруско против Италии").

26. Основываясь на устойчивых принципах, изложенных выше, Большая Палата решительно напомнила в недавнем решении о субсидиарной роли конвенционной системы и соответствующих ограничениях функции Европейского Суда (см. Решение Большой Палаты по делу "Демопулос и другие против Турции" (Demopoulos and Others v. Turkey), жалобы N 46113/99 и другие, § 69, ECHR 2010-...):

"69. Субсидиарный характер механизма защиты, установленного Конвенцией, по отношению к национальным системам, гарантирующим права человека, имеет основополагающее значение. Европейский Суд осуществляет надзор за соблюдением государствами-участниками их конвенционных обязательств. Правило об исчерпании внутренних средств правовой защиты, таким образом, является неотъемлемой составляющей функционирования данной системы защиты... Европейский Суд должен еще раз подчеркнуть, что не является судом первой инстанции; он не наделен компетенцией и для его функции международного суда неприемлемо разрешать большое количество дел, требующих установления основных фактов или расчета денежной компенсации - и то и другое, с точки зрения принципа и эффективной практики, должно относиться к сфере деятельности национальных юрисдикций".

B. Применение в настоящих делах

27. Европейский Суд прежде всего отмечает, что первый заявитель уже возбудил разбирательство о выплате компенсации на основании нового Закона о компенсации. В соответствии с последней информацией, полученной от заявителя, разбирательство не было завершено. Второй заявитель указал, что обратится в национальный суд с таким требованием.

28. Оспаривая эффективность нового средства правовой защиты в Европейском Суде, заявители не высказывали сомнений относительно его доступности для них. Европейский Суд также не усматривает оснований сомневаться в том, что заявители могли обратиться со своими требованиями в национальные суды на основании Закона о компенсации. Во-первых, жалобы заявителей в Европейский Суд касались несвоевременного исполнения обязательных и подлежащих исполнению решений, обязывающих государство произвести выплаты из государственного бюджета (см. пункт 1 статьи 1, § 16 настоящего Решения). Во-вторых, представляется, что их обращение в национальные суды не ограничено какими-либо сроками, установленными в статье 3 Закона о компенсации (см. § 18 настоящего Решения). Кроме того, заявители в любом случае могли до 4 ноября 2010 г. воспользоваться переходными положениями Закона о компенсации, поскольку их жалобы были поданы в Европейский Суд до его вступления в силу и Европейский Суд не вынес решение об их приемлемости (см. пункт 2 статьи 6, § 20 настоящего Решения).

29. Что касается эффективности нового средства правовой защиты, доступного заявителям, из Закона о компенсации следует, что при рассмотрении требований о компенсации национальные суды обязаны применять конвенционные критерии, установленные в прецедентной практике Европейского Суда. В частности, компенсация присуждается в денежной форме; ее размер определяется судами исходя из требований заявителя, обстоятельств дела, продолжительности нарушения и значимости его последствий для заявителя, а также с учетом принципов разумности, справедливости и практики Европейского Суда (статья 2). Наконец, компенсация присуждается независимо от наличия вины властей (пункт 3 статьи 1).

30. Учитывая эти элементы, Европейский Суд признает, что Закон о компенсации был разработан, в принципе, чтобы рассматривать вопрос несвоевременного исполнения судебных решений эффективным и значимым способом, принимая во внимание конвенционные требования. Действительно, национальные суды не могли установить стабильную практику применения этого закона в течение нескольких месяцев, прошедших с момента его вступления в силу (см. Решение Европейского Суда по делу "Ноголица против Хорватии" (Nogolica v. Croatia), жалоба N 77784/01, ECHR 2002-VIII). Однако Европейский Суд не усматривает на этой стадии какого-либо основания полагать, что новое средство правовой защиты не обеспечит заявителям возможность получить адекватную и достаточную компенсацию в связи с их жалобами или что оно не имеет разумных перспектив успеха. Одни лишь сомнения заявителей относительно способности нового средства правовой защиты обеспечить адекватную компенсацию не могут изменить вывод Европейского Суда.

31. Решение Кировского областного суда от 21 июня 2010 г. по делу Наговицына подтверждает вышеприведенную оценку. Областной суд установил нарушение права заявителя на исполнение судебного решения от 31 мая 2007 г. в разумный срок и присудил ему 40 000 рублей (примерно 1 030 евро) в качестве компенсации. Хотя его решение еще не вступило в силу, поскольку заявитель обжаловал его, Европейский Суд признает, не предрешая исход продолжающегося национального разбирательства, что способ, которым областной суд применил Закон о компенсации, совместим с обязательствами Российской Федерации на основании Конвенции (см. § 11 настоящего Решения).

32. Далее Европейский Суд рассмотрел довод заявителей, согласно которому новое средство правовой защиты предусматривало лишь предоставление компенсации в связи с несвоевременным исполнением, но не обеспечивало в конечном счете погашения задолженности, установленной решением суда. Он обращается, в этом контексте, к своим предыдущим выводам, согласно которым в российской правовой системе отсутствует средство правовой защиты, которое бы обеспечивало эффективное предотвращение нарушений, связанных с неисполнением судебных решений против государства (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации" (N 2), §§ 101-104). Европейский Суд учитывает, что принятие Закона о компенсации не улучшило данную ситуацию.

33. Европейский Суд напоминает, что предотвращение нарушения является, без сомнения, наилучшим решением во многих сферах. Средство правовой защиты, призванное предотвращать несвоевременное исполнение и обеспечивать полное погашение задолженности, установленной судебным решением, следовательно, было бы самым предпочтительным. Такое средство правовой защиты имело бы несомненное преимущество над средством правовой защиты, обеспечивающим лишь компенсацию, поскольку оно исключало бы установление последующих нарушений по тому же делу, а не просто компенсировало бы уже допущенное нарушение, как компенсаторное средство типа, предусмотренного Законом о компенсации (см., с необходимыми изменениями, Постановление Большой Палаты по делу "Скордино против Италии" (Scordino v. Italy) (N 1), жалоба N 36813/97, §§ 183-184, ECHR 2006-V). В то же время нельзя оспаривать, что средство правовой защиты, предназначенное для ускорения исполнительного производства, не обеспечивало бы адекватное возмещение по ряду дел, в которых исполнение судебных решений уже было просрочено (там же). Наконец, государства-участники пользуются определенной свободой усмотрения в вопросе о том, какое средство правовой защиты должно быть создано в данной ситуации (см. Постановление Большой Палаты по делу "Кудла против Польши" (Kudla v. Poland), жалоба N 30210/96, §§ 154-155, ECHR 2000-XI; и упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Скордино против Италии" (N 1), § 188).

34. Европейский Суд, соответственно, приходит к выводу, который он неоднократно делал в предыдущих делах, что государства вправе принять решение о создании лишь компенсаторного средства правовой защиты против неисполнения судебных решений, что не влечет признание данного средства правовой защиты неэффективным (см., с необходимыми изменениями, Решение Большой Палаты по делу "Мифсуд против Франции" (Mifsud v. France), жалоба N 57220/00, § 17, ECHR 2002-VIII; упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Скордино против Италии" (N 1), § 187; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации" (N 2), § 99). По мнению Европейского Суда, денежная компенсация, которая может быть присуждена заявителям на основании Закона о компенсации, по меньшей мере, способна обеспечить адекватное и достаточное возмещение в связи с теми нарушениями Конвенции, которые уже допущены в их делах на текущий момент.

35. Европейский Суд учитывает, что впоследствии может возникнуть вопрос о том, останется ли новое средство правовой защиты эффективным, если органы государства-ответчика будут постоянно уклоняться от исполнения решения суда, несмотря на присужденную компенсацию или даже неоднократное присуждение компенсации национальным судом на основании Закона о компенсации. Это является предположением, выдвинутым заявителями (см. § 14 настоящего Решения), но Европейский Суд не считает приемлемым предвосхищать такую ситуацию или абстрактно решать указанный вопрос на настоящей стадии.

36. Наконец, Европейский Суд обратил внимание на тот факт, что новое средство правовой защиты стало доступно лишь после подачи настоящих жалоб и что только исключительные обстоятельства могут требовать от заявителей исчерпания такого средства правовой защиты (см. § 25 настоящего Решения). Он отмечает несколько дел, касающихся продолжительности разбирательства в различных странах, в которых было установлено наличие таких исключительных обстоятельств (см. упоминавшееся выше Решение Европейского Суда по делу "Бруско против Италии"; упоминавшееся выше Решение Европейского Суда по делу "Ноголица против Хорватии"; Решение Европейского Суда по делу "Андрашик и другие против Словакии" (Andrasik and Others v. Slovakia), жалобы N 57984/00 и другие, ECHR 2002-IX; Решение Европейского Суда от 1 марта 2005 г. по делу "Михаляк против Польши" (Michalak v. Poland), жалоба N 24549/03, §§ 41-43; и Постановление Европейского Суда от 15 мая 2007 г. по делу "Кореньяк против Словении" (Korenjak v. Slovenia,) жалоба N 463/03, §§ 63-71). Европейский Суд подчеркивает, что характер средства правовой защиты и контекст, в котором оно было введено, имеют большое значение при оценке им таких исключений (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Скордино против Италии" (N 1), § 144).

37. Как и в делах, упомянутых выше, Европейский Суд считает приемлемым и оправданным при обстоятельствах настоящих дел требовать, чтобы заявители использовали средство правовой защиты, введенное Законом о компенсации. Этот вывод подтверждается следующими основаниями.

38. Учитывая контекст, лежащий в основе настоящих дел, Европейский Суд считает важным, что Российская Федерация осуществила правовую реформу по введению нового внутреннего средства правовой защиты в соответствии с пилотным постановлением по делу Бурдова под наблюдением Комитета министров (см., в частности, его промежуточную резолюцию CM/ResDH(2009)158 от 3 декабря 2009 г.). Новое средство правовой защиты вступило в силу 4 мая 2010 г., в дату, когда истек срок отложения разбирательств по аналогичным делам, установленный пилотным постановлением (см. §§ 11-12* (* Речь, по-видимому, идет о §§ 7-8 Решения (прим. переводчика).) настоящего Решения). Одной из целей процедуры пилотного постановления было создание условий для максимально быстрого предоставления возмещения на национальном уровне большому числу лиц, страдающих от структурной проблемы неисполнения (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации" (N 2), §§ 127 и 142).

39. До введения эффективного средства правовой защиты Европейский Суд решил не предпринимать каких-либо действий по делам, представленным на рассмотрение после 15 января 2009 г., в которых заявители жаловались исключительно на неисполнение и/или несвоевременное исполнение национальных судебных решений о взыскании денежных средств с государственных органов (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации" (N 2), § 143). Заявители по всем таким делам, включая настоящие дела, были предупреждены о том, что последующая процедура будет определяться в свете исполнения пилотного постановления российскими властями. По мнению Европейского Суда, духу и логике пилотного постановления будет соответствовать предъявление ими в настоящее время требований о возмещении в связи с их жалобами в первую очередь посредством нового внутреннего средства правовой защиты.

40. Кроме того, Европейский Суд придает особое значение переходным положениям Закона о компенсации (см. § 20 настоящего Решения), отражающим намерение российских властей предоставить возмещение на национальном уровне лицам, которые уже обратились с Европейский Суд до вступления в силу закона (см. для сравнения упоминавшееся выше Решение Европейского Суда по делу "Бруско против Италии"). При таких обстоятельствах продолжение разбирательства в Европейском Суде по делам заявителей и сотням аналогичных дел противоречило бы принципу субсидиарности, который имеет первостепенное значение для конвенционной системы. Рассмотрение таких дел преимущественно требует установления основных фактов и расчета денежной компенсации - и то и другое с точки зрения принципа и эффективной практики должно относиться к сфере деятельности национальных юрисдикций (см. упоминавшееся выше Решение Большой Палаты по делу "Демопулос и другие против Турции", § 69). Европейский Суд напоминает, что его задача, определенная статьей 19 Конвенции, не будет наилучшим образом выполняться путем принятия решения по таким делам вместо национальных судов, не говоря уже о параллельном их рассмотрении с национальными органами (см., с необходимыми изменениями, Решение Европейского Суда от 23 сентября 2008 г. по делу "E.G. против Польши" (E.G. v. Poland), жалоба N 50425/99, § 27; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации" (N 2), § 127).

41. Хотя Европейский Суд может в виде исключения принять решение в интересах справедливости и эффективности о завершении разбирательства принятием постановления по определенным делам этого типа, которые находятся в перечне его дел в течение долгого времени или уже достигли более поздней стадии разбирательства (см., с необходимыми изменениями, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации" (N 2), § 144), он будет требовать, в принципе, чтобы все новые дела, переданные на его рассмотрение после принятия пилотного постановления и относящиеся к сфере действия Закона о компенсации, были в первую очередь переданы на рассмотрение национальных судов.

42. Однако позиция Европейского Суда может быть впоследствии пересмотрена, в частности, с учетом способности национальных судов установить последовательную практику применения Закона о компенсации, отвечающую конвенционным требованиям (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Кореньяк против Словении", § 73). Кроме того, бремя доказывания эффективности нового средства правовой защиты на практике будет возложено на государство-ответчика (там же). Конвенционные требования в этом отношении определены устойчивыми прецедентными нормами Европейского Суда (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Скордино против Италии" (N 1), §§ 195-207; Постановление Европейского Суда от 10 апреля 2008 г. по делу "Вассерман против Российской Федерации" (Wasserman v. Russia) (N 2), жалоба N 21071/05, §§ 49-50* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 2/2009.); и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации" (N 2), §§ 99-100).

43. Наконец, Европейский Суд не может упускать из виду более общий контекст и, особенно, исполнение государством своего юридического обязательства по статье 46 Конвенции по устранению структурных проблем, которые обусловили соответствующие выводы Европейского Суда (см. Постановление Большой Палаты по делу "Брониовский против Польши" (Broniowski v. Poland), жалоба N 31443/96, § 191, ECHR 2004-V; упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Кореньяк против Словении", § 74; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации" (N 2), § 125). Он напоминает в этом отношении, что российские власти по-прежнему связаны обязательством осуществить необходимые реформы под надзором Комитета Министров, чтобы обеспечить своевременное исполнение национальных судебных решений (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации" (N 2), § 137; см. также промежуточную резолюцию Комитета министров CM/ResDH(2009)43 от 19 марта 2009 г., повторяющую последовательную позицию конвенционных органов, согласно которой создание внутренних средств правовой защиты, хотя и является важным, не освобождает государства от их общей обязанности устранять структурные проблемы, влекущие нарушения).

44. Учитывая вышеизложенные соображения, Европейский Суд приходит к выводу, что заявители обязаны, в соответствии с пунктом 1 статьи 35 Конвенции, воспользоваться новым средством правовой защиты в виде национального разбирательства в соответствии с Законом о компенсации. Он отмечает, однако, что такие разбирательства не были завершены на национальном уровне.

45. Следовательно, жалобы подлежат отклонению на основании пунктов 1 и 4 статьи 35 Конвенции в связи с неисчерпанием внутренних средств правовой защиты.

На основании изложенного Суд единогласно:

решил объединить жалобы в одно производство;

признал жалобы неприемлемыми.

Андре Вампаш Заместитель Секретаря Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда