Постановление Европейского Суда по правам человека от 24 июня 2010 г. Дело "Велиев (Veliyev) против Российской Федерации" (жалоба N 24202/05) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Велиев (Veliyev)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 24202/05)

Постановление Суда

Страсбург, 24 июня 2010 г.

По делу "Велиев против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Дина Шпильманна,

Сверре-Эрика Йебенса, судей,

а также при участии Андре Вампаша, Заместителя Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 3 июня 2010 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 24202/05, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Республики Азербайджан Туджар Али-оглы Велиевым (далее - заявитель) 27 июня 2005 г.

2. Интересы заявителя представляли Ф.В. Багрянский, М.В. Овчинников и А.В. Михайлов, адвокаты, практикующие в г. Владимире. Власти Российской Федерации были первоначально представлены бывшими Уполномоченными Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым и В.В. Милинчук, а впоследствии - Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель утверждал, в частности, что условия его содержания под стражей в период уголовного разбирательства являлись ужасающими, что его предварительное заключение являлось незаконным, чрезмерно длительным и сопровождалось иными нарушениями, и что уголовное разбирательство против него было чрезмерно длительным.

4. 15 января 2008 г. председатель Первой Секции коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу. Председатель решил применить правило 41 Регламента Суда и рассмотреть жалобу в приоритетном порядке.

5. Власти Республики Азербайджан, уведомленные Секретарем о праве вступления в дело (пункт 1 статьи 36 Конвенции), не воспользовались этим правом.

6. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу. Рассмотрев возражения властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил их.

Факты

I. Обстоятельства дела

7. Заявитель родился в 1964 году и ранее проживал в городе Баку Республики Азербайджан.

8. В настоящее время он отбывает срок лишения свободы в исправительном учреждении ИК-4 г. Вязники Владимирской области (Россия).

A. Уголовное разбирательство в отношении заявителя

1. Задержание заявителя и постановление о заключении под стражу от 28 февраля 2004 г.

9. 26 февраля 2004 г. заявитель был задержан по подозрению в нескольких эпизодах организованного разбоя совместно с восемью другими лицами.

10. С этой даты он содержался под стражей.

11. 28 февраля 2004 г. Фрунзенский районный суд г. Владимира (далее - районный суд), заслушав объяснения прокурора и самого заявителя, санкционировал задержание и предварительное заключение заявителя.

12. Суд рассмотрел материалы уголовного дела и отметил, что заявитель подозревается в совершении ряда особо тяжких преступлений, не имеет определенного места жительства, работы или регистрации в России, что он является иностранным гражданином, что имеются основания полагать, что, находясь на свободе, заявитель может скрыться от правосудия или продолжить заниматься преступной деятельностью, и что применение к нему более мягких мер пресечения в целом неоправданно.

13. По-видимому, заявитель не обжаловал данное постановление о содержании под стражей.

14. 2 марта 2004 г. заявителю были предъявлены обвинения в причастности к нескольким эпизодам организованного разбоя.

15. Впоследствии, в неустановленную дату, дело заявителя было объединено с рядом других дел о преступной деятельности заявителя во Владимирской, Ивановской и Саратовской областях.

2. Продление срока содержания под стражей до 6 июля 2004 г.

16. Постановлением от 22 апреля 2004 г. районный суд, заслушав объяснения заявителя, его защитника и прокурора, продлил срок содержания заявителя под стражей до 6 июля 2004 г., на общий срок в четыре месяца и 10 дней.

17. Суд воспроизвел мотивы, приведенные в постановлении от 28 февраля 2004 г., дополнительно указав, что заявитель может оказать давление на других участников уголовного разбирательства, пытаться уничтожить доказательства и иным образом препятствовать разбирательству.

18. В постановлении также отмечалась необходимость завершения следственных действий во Владимирской, Ивановской и Саратовской областях. По расчету прокурора, эти действия должны были продлиться по меньшей мере два месяца и 10 дней. Суд рассмотрел собранные к тому времени материалы дела и согласился с доводами следствия.

19. По-видимому, заявитель не обжаловал данное постановление о содержании под стражей.

3. Продление срока содержания под стражей до 6 сентября 2004 г.

20. 6 июля 2004 г. районный суд продлил срок предварительного заключения до 6 сентября 2004 г., на общий срок в шесть месяцев и 10 дней. Суд отметил, что заявитель обвиняется в тяжком преступлении, что он является безработным и что материалы дела свидетельствуют о необходимости дополнительных следственных действий.

21. Суд указал, что имеются основания полагать, что, находясь на свободе, заявитель может скрыться, продолжить заниматься преступной деятельностью или воспрепятствовать уголовному разбирательству.

22. Неясно, заслушал ли судья объяснения заявителя или его защитника непосредственно и обжаловалось ли данное продление срока.

23. 25 августа 2004 г. заявителю были предъявлены дополнительные обвинения в предполагаемом совершении иных преступлений.

4. Продление срока содержания под стражей до 6 ноября 2004 г.

24. 6 сентября 2004 г. предварительное заключение заявителя было дополнительно продлено районным судом, на этот раз до 6 ноября 2004 г., на общий срок 8 месяцев. Суд привел мотивы, аналогичные приведенным в ранее вынесенных постановлениях.

25. Неясно, заслушал ли судья объяснения заявителя или его защитника непосредственно и обжаловалось ли данное продление срока.

5. Продление срока содержания под стражей до 6 декабря 2004 г.

26. Постановлением от 22 октября 2004 г. районный суд вновь продлил срок предварительного заключения заявителя, на этот раз до 6 декабря 2004 г., приведя те же мотивы, что и в ранее вынесенных постановлениях. Общий срок содержания заявителя под стражей составил 9 месяцев и 10 дней.

27. Неясно, заслушал ли судья объяснения заявителя или его защитника непосредственно, и обжаловалось ли данное продление срока.

6. Продление срока содержания под стражей до 6 февраля 2005 г.

28. 6 декабря 2004 г. районный суд продлил срок предварительного заключения до 6 февраля 2005 г., на общий срок 11 месяцев и 10 дней. Суд обосновал свое решение ссылкой в основном на те же мотивы, что и в ранее вынесенных постановлениях.

29. Неясно, заслушал ли судья объяснения заявителя или его защитника непосредственно и обжаловалось ли данное продление срока.

7. Первое обвинительное заключение и постановление от 27 января 2005 г.

30. Представляется, что 11 января 2005 г. следствие в отношении девяти обвиняемых по делу, включая заявителя, было окончено, и прокуратура направила обвинительное заключение вместе с делом в суд для рассмотрения по существу.

31. 27 января 2005 г. Владимирский областной суд (далее - областной суд) провел предварительное слушание дела и, выявив ряд упущений и недостатков расследования, решил возвратить дело прокурору.

32. Эти недостатки включали: неуведомление обвиняемых об их правах в связи с рассмотрением дела судом присяжных; неразрешение вопроса о выделении дел в связи с тем, что некоторые обвиняемые согласились на рассмотрение дела судом присяжных; и наконец, отдельные противоречия и недостатки, допущенные прокуратурой в обвинительном заключении.

33. Суд отметил, что все обвиняемые должны оставаться под стражей, поскольку основания для их освобождения отсутствуют. Суд не указал срока их содержания под стражей. Решение касалось всех обвиняемых, их обстоятельства отдельно не рассматривались. Принимая это решение, суд руководствовался статьей 237 Уголовно-процессуального кодекса.

34. По истечении 10-дневного срока на обжалование 3 февраля 2005 г., суд направил дело в прокуратуру.

8. Ходатайство заявителя об освобождении от 10 марта 2005 г., второе обвинительное заключение и постановление от 28 марта 2005 г. о приостановлении производства по делу

35. 4 марта 2005 г., после внесения необходимых изменений, прокуратура направила дело в суд первой инстанции для рассмотрения по существу.

36. В неустановленную дату суд первой инстанции решил провести предварительное слушание по делу 28 марта 2005 г. Формальное решение относительно предварительного заключения заявителя, по-видимому, не принималось.

37. 10 марта 2005 г. заявитель через своего адвоката просил об освобождении. В своем ходатайстве он ссылался на предполагаемое отсутствие законного основания для его содержания под стражей с 6 февраля 2005 г.

38. Ходатайство было рассмотрено и отклонено областным судом на предварительном слушании 28 марта 2005 г. Суд решил, что следствие должно быть приостановлено в связи с серьезным заболеванием одного из обвиняемых, Д.Г. K., а другой обвиняемый, А.А. Г., не может участвовать в разбирательстве, так как он находится под судом в связи с совершением другого преступления. Суд пришел к выводу о невозможности суда над заявителем отдельно от остальных обвиняемых и о том, что шестимесячный срок, предусмотренный частью 3 статьи 255 Уголовно-процессуального кодекса, не нарушен.

39. В отношении законности предварительного заключения заявителя суд отметил, что до 11 января 2005 г., даты, когда дело было направлено в суд первой инстанции для рассмотрения по существу, заявитель считался "содержащимся под стражей за следствием", а после этой даты - "за судом". С учетом постановления суда первой инстанции от 27 января 2005 г. о возвращении дела прокурору с 3 февраля 2005 г. заявитель вновь содержался под стражей "за следствием". 4 марта 2005 г. дело было вновь направлено в суд первой инстанции, и заявитель содержался под стражей "за судом". Суд привел следующее обоснование:

"В соответствии с частью 2 статьи 255 Уголовно-процессуального кодекса, в случае избрания меры пресечения в виде заключения под стражу... срок содержания под стражей, исчисляемый с даты поступления дела в суд и до вынесения приговора, не может превышать шести месяцев, за исключением случаев, прямо указанных в части 3 вышеупомянутой статьи. Данная норма означает, что с даты поступления дела в суд обвиняемый считается содержащимся под стражей за судом.

В соответствии с частью 3 статьи 255 Уголовно-процессуального кодекса суд, рассматривающий дело, вправе по истечении вышеупомянутых шести месяцев продлить срок. Однако такое продление возможно только в делах о тяжких или особо тяжких преступлениях, и всякий раз не более чем на три месяца.

К моменту поступления дела в суд, то есть 4 марта 2005 г. [заявитель] считался содержащимся под стражей за судом. На эту дату шестимесячный срок, указанный в части 3 статьи 255, превышен не был. Суд не усматривает нарушения национального законодательства в этом отношении".

40. Постановление от 28 марта 2005 г. было обжаловано заявителем через защитника в Верховном Суде 7 апреля 2005 г.

41. 20 июня 2005 г., то есть через 74 дня, Верховный Суд Российской Федерации (далее - Верховный Суд) рассмотрел и отклонил жалобу. Решение касалось всех обвиняемых, их обстоятельства отдельно не рассматривались. В соответствующей части решения указывалось следующее:

"[Заявитель и восемь других лиц] обвиняются следствием в совершении преступлений, включая тяжкие и особо тяжкие преступления.

Обстоятельства, послужившие основанием для избрания меры пресечения в виде содержания под стражей, не изменились. Изложив мотивы в постановлении, суд пришел к выводу, что необходимость применения меры пресечения в отношении [заявителя и других обвиняемых] не отпала, и отсутствуют основания для его освобождения или избрания более мягкой меры пресечения, в связи с чем суд вынес постановление...

Основания для отмены постановления отсутствуют".

9. Постановление от 20 июня 2005 г. о возобновлении уголовного разбирательства

42. 20 июня 2005 г. областной суд возобновил производство по делу и назначил предварительное слушание на 11 июля 2005 г.

10. Продление срока содержания под стражей на три месяца до 18 октября 2005 г.

43. С учетом того что шестимесячный срок, предусмотренный частью 3 статьи 255 Кодекса, истекал, 11 июля 2005 г. областной суд продлил срок содержания заявителя под стражей на три месяца, до 18 октября 2005 г. Суд привел те же мотивы, что и ранее.

44. Заявитель обжаловал через защитника постановление от 11 июля 2005 г. в Верховном Суде 18 июля 2005 г.

45. 15 сентября 2005 г., то есть через два месяца и пять дней, Верховный Суд рассмотрел жалобу и оставил постановление от 11 июля 2005 г. без изменения. Суд ссылался прежде всего на то, что обстоятельства, имеющие значение для ситуации заявителя, не изменились и что разбирательство не может быть окончено "по объективным причинам". Решение вновь касалось всех обвиняемых, их обстоятельства отдельно не рассматривались.

11. Постановление от 19 июля 2005 г. о возвращении дела на дополнительное расследование

46. 19 июля 2005 г. областной суд еще раз провел предварительное слушание дела и решил возвратить его прокурору. Суд поручил провести дополнительное расследование, указав на ряд недостатков в работе следствия, включая многочисленные нарушения прав обвиняемых.

47. Тем же постановлением суд решил оставить меру пресечения, избранную заявителю, без изменения. Постановление касалось всех обвиняемых, их обстоятельства отдельно не рассматривались. Суд привел следующую мотивировку:

"...Разрешая вопрос о мере пресечения в отношении всех обвиняемых, суд установил, что они обвиняются в совершении ряда преступлений, относящихся к категории тяжких и особо тяжких, не имеют определенного места жительства во Владимирской области и согласно обвинительному заключению, совершили преступления в составе преступной группы, и, соответственно, примененная к ним мера пресечения должна быть оставлена без изменения".

48. Заявитель через защитника обжаловал постановление от 19 июля 2005 г. в Верховном Суде 25 июля 2005 г.

49. 6 октября 2005 г., то есть через два месяца и 18 дней, Верховный Суд рассмотрел и отклонил жалобу. Решение касалось всех обвиняемых, их обстоятельства отдельно не рассматривались. Он оставил без изменения постановление от 19 июля 2005 г., указав, что:

"...основания для избрания меры пресечения в виде содержания под стражей в отношении [заявителя] не изменились; необходимость в ее применении не отпала..."

12. Продление срока содержания под стражей до 23 сентября 2005 г.

50. 2 сентября 2005 г., когда дело еще находилось у следователя, районный суд продлил срок содержания заявителя под стражей еще на 20 дней, до 23 сентября 2005 г. Он указал те же причины содержания под стражей, что и в предыдущем постановлении. В частности, он отметил:

"Продление срока содержания под стражей [обвиняемого] оправдано объективными причинами и является обоснованным. [Заявитель] обвиняется в совершении ряда преступлений, включая особо тяжкие преступления, особенно опасные для общества, и не имеет определенного места жительства в России; поэтому имеются основания полагать, что, находясь на свободе, он может продолжить заниматься преступной деятельностью, скрыться от следственных органов или воспрепятствовать разбирательству дела. При таких обстоятельствах не имеется оснований для изменения меры пресечения или ее отмены..."

51. 5 сентября 2005 г. заявитель через защитника обжаловал в областной суд постановление от 2 сентября 2005 г.

52. 4 октября 2005 г. областной суд оставил без изменения постановление от 2 сентября 2005 г. Суд отметил, что предварительное заключение заявителя является законным и что:

"...невозможность применения к [заявителю] иной, более мягкой меры пресечения неоднократно обосновывалась постановлениями суда, и обстоятельства, послужившие основанием для заключения [заявителя], [с тех пор] не отпали..."

13. Продление срока содержания под стражей до 1 января 2006 г.

53. 22 сентября 2005 г., когда дело еще находилось у следователя, областной суд дополнительно продлил срок содержания заявителя под стражей, на этот раз до 1 января 2006 г.

54. 23 сентября 2005 г. заявитель через защитника обжаловал постановление от 22 сентября 2005 г.

55. 8 декабря 2005 г. Верховный Суд оставил без изменения постановление областного суда от 22 сентября 2005 г., отметив, что "[заявитель] обвиняется в ряде преступлений, включая тяжкие и особо тяжкие преступления", и что предварительное заключение заявителя было и остается законным и обоснованным.

14. Постановление от 11 ноября 2005 г. о направлении дела в суд первой инстанции для рассмотрения по существу

56. 11 ноября 2005 г. прокурор завершил расследование и направил дело в суд первой инстанции для рассмотрения по существу.

57. 5 декабря 2005 г. областной суд провел первое предварительное слушание по делу. Он отклонил ходатайство заявителя об освобождении и решил, что заявитель должен оставаться под стражей, приведя в основном те же причины, что и ранее.

58. 13 декабря 2005 г. заявитель через защитника обжаловал постановление от 5 декабря 2005 г. в Верховном Суде.

59. 15 декабря 2005 г. рассмотрение дела было отложено до 22 декабря 2005 г. со ссылкой на неявку обвиняемого Д.Г. K. и его защитника.

60. 22 декабря 2005 г. рассмотрение дела возобновилось. Суд решил назначить рассмотрение дела на 12 января 2006 г. в связи с занятостью шести защитников в других разбирательствах.

61. 12 января 2006 г. суд решил отложить рассмотрение дела из-за болезни и неявки обвиняемого Д.Г. K. до 23 января 2006 г.

62. Заседание 23 января 2006 г. было вновь отложено из-за неявки обвиняемого Д.Г. K., некоторых свидетелей и одного защитника.

63. Заседание, назначенное на 25 января 2006 г., было прекращено и отложено в связи с болезнью защитника заявителя.

64. 1 февраля 2006 г. разбирательство дела возобновилось, но позднее было решено вновь отложить его, на этот раз со ссылкой на невозможность продолжения участия в деле в этот день одного из защитников.

65. 3 февраля 2006 г. разбирательство дела возобновилось. В конце заседания было решено продолжить рассмотрение 9 февраля 2006 г., поскольку предстояли выходные дни и один из защитников, а также один переводчик были заняты в другом разбирательстве.

66. Заседание 9 февраля 2006 г. состоялось. В конце его суд решил продолжить рассмотрение дела 14 февраля 2006 г.

67. 14 февраля 2006 г. рассмотрение дела возобновилось.

68. Следующее заседание состоялось 27 февраля 2006 г., поскольку защитник заявителя, один из переводчиков и еще один защитник были заняты и не могли явиться ранее.

69. Заседание 27 февраля 2006 г. состоялось.

70. 3 и 6 марта 2006 г. рассмотрение дела возобновилось.

71. Заседания, назначенные на 9 и 17 марта 2006 г., не состоялись из-за неявки одного из защитников.

72. 22 марта 2006 г. Верховный Суд оставил постановление от 5 декабря 2005 г. без изменения (см. § 58 настоящего Постановления), вновь рассмотрев вопрос в отношении всех обвиняемых, не рассматривая их обстоятельства отдельно.

73. 21, 22 и 23 марта 2006 г. состоялись заседания суда первой инстанции.

74. 27 марта 2006 г. администрация изолятора не доставила обвиняемого А.А. Г. в судебное заседание, и суд отложил рассмотрение дела до 3 апреля 2006 г.

75. Заседания 3 и 6 апреля 2006 г. не состоялись из-за болезни одного из защитников.

76. Заседания 11, 12, 14 и 24 апреля 2006 г. не состоялись из-за болезни одного из обвиняемых и неявки одного из переводчиков и трех защитников, включая защитника заявителя.

77. Рассмотрение дела возобновилось 26, 27 и 28 апреля 2006 г.

78. 4 мая 2006 г. суд не смог рассматривать дело из-за болезни одного из защитников. Было решено отложить заседание до 12 мая 2006 г.

15. Продление срока содержания под стражей до 14 августа 2006 г.

79. 12 мая 2006 г. областной суд продлил срок содержания заявителя под стражей еще на три месяца, до 14 августа 2006 г. Суд вновь сослался на те же причины содержания под стражей, что и в предыдущих постановлениях.

80. Суд не смог продолжать рассмотрение дела по существу из-за неявки одного из переводчиков, который был занят.

81. 17 мая 2007 г. рассмотрение дела возобновилось.

82. 17 мая 2006 г. заявитель обжаловал постановление от 12 мая 2006 г.

83. Постановление от 12 мая 2006 г. было оставлено без изменения Верховным Судом 27 июля 2006 г., который сослался на те же причины.

16. Продление срока содержания под стражей до 14 ноября 2006 г.

84. 25 июля 2006 г. областной суд продлил срок содержания заявителя под стражей еще на три месяца, до 14 ноября 2006 г. Суд вновь сослался на те же причины содержания под стражей, что и в предыдущих постановлениях, рассмотрев вопрос в отношении ряда обвиняемых. В ответ на довод заявителя о неудовлетворительных условиях содержания под стражей суд отметил, что заявитель не представил доказательств предполагаемых условий.

85. 31 июля 2006 г. постановление от 25 июля 2006 г. было обжаловано заявителем.

86. 19 октября 2006 г. Верховный Суд отклонил жалобу. Он также отклонил утверждения о неудовлетворительных условиях содержания под стражей как необоснованные.

17. Продление срока содержания под стражей до 14 декабря 2006 г.

87. 7 ноября 2006 г. областной суд решением, относившимся к ряду обвиняемых, включая заявителя, вновь продлил срок предварительного заключения заявителя, на этот раз до 14 декабря 2006 г.

18. Приговор суда и кассационное производство

88. 14 ноября 2006 г. заявитель совместно с восемью другими обвиняемыми был признан виновным областным судом в совершении разбоя при отягчающих вину обстоятельствах, участии в преступной группе и незаконном хранении, сбыте и использовании огнестрельного оружия и приговорен к 12 годам и шести месяцам лишения свободы. Суд установил, что заявитель и другие обвиняемые, действуя преступной группой, совершали разбойные нападения на грузовики под видом сотрудников милиции и использовали огнестрельное оружие для запугивания водителей*(* В прессе сообщалось, что вследствие нападений по крайней мере один водитель был убит (прим. переводчика).). Они впоследствии продавали похищенное имущество на местных рынках. Доказательную базу составляли, помимо вещей, полученных в различных областях Центральной России, устные и письменные показания более чем 40 свидетелей и девяти потерпевших.

89. Приговор от 14 ноября 2006 г. вступил в силу после его оставления без изменения Верховным Судом 21 июня 2007 г. Представляется, что заявитель выдвигал довод относительно условий его содержания под стражей, но суд отклонил его как не имеющий отношения к делу.

B. Условия содержания заявителя под стражей в ИЗ-33/1

90. С 26 февраля 2004 г. заявитель содержался под стражей.

91. С этой даты до 4 марта 2004 г. заявитель находился в изоляторе временного содержания управления внутренних дел г. Владимира.

92. С 4 марта 2004 г. по 31 августа 2007 г. он содержался в следственном изоляторе ИЗ-33/1.

93. С 31 августа 2007 г. он находится в исправительном учреждении ИК-4.

1. Версия заявителя относительно условий содержания под стражей в ИЗ-33/1

94. Заявитель утверждал, что он содержался в камерах NN 39, 19, 55, 36 и 32: в камере N 39, имевшей площадь 32 кв. м и 24 спальных места, в которой всегда находились от 35 до 40 заключенных; камере N 19, имевшей площадь 24 кв. м и 13 спальных мест, в которой находились от 15 до 17 заключенных; камере N 55, имевшей площадь 56 кв. м и 35 спальных мест, в которой находились от 32 до 62 заключенных; камере N 36, имевшей площадь 48 кв. м и 35 спальных мест, в которой находились от 35 до 40 заключенных; камере N 32, имевшей площадь 48 кв. м и 30 спальных мест для не более чем 30 заключенных.

95. Во всех камерах туалеты располагались недалеко от обеденных столов и были крайне грязными. Администрация изолятора не предоставляла туалетных принадлежностей, таких как туалетная бумага, зубная паста, зубные щетки или туалетное мыло. Вентиляция отсутствовала, хотя многие заключенные активно предавались курению. Воздух в камерах был весьма сырым. Стены во всех камерах были загрязнены мышами, вшами и насекомыми. Кроме того, отсутствовало надлежащее дневное освещение, позволявшее читать и писать. Каждой камере полагалось ведро теплой воды в день. Раз в неделю разрешалось пользоваться душем в течение 15 минут. Заключенные не имели чистой воды и пили водопроводную. Уборка в камерах не производилась. Прогулки осуществлялись в ограниченном пространстве, почти полностью находившемся под крышей.

2. Версия властей Российской Федерации относительно условий содержания под стражей в ИЗ-33/1

96. Власти Российской Федерации представили замечания в отношении периода с 15 декабря 2004 г.

97. С этой даты и до 31 августа 2007 г. заявитель содержался в камере N 55, имевшей площадь 46,68 кв. м и 16 спальных мест. Власти Российской Федерации представили справку от 19 марта 2008 г., в которой начальник изолятора и старший инспектор удостоверили, что в соответствующий период в ней содержались от 12 до 16 заключенных. В то же время они признали, что камера была "несколько переполнена".

98. Заявителю было предоставлено отдельное спальное место и постельные принадлежности. Камера N 55 имела два застекленных окна, обеспечивавших дневное освещение. По сведениям властей Российской Федерации, туалет в камере был отделен перегородкой от жилой зоны, и в камере имелось постоянное водоснабжение и отопление. Заявитель получал питание три раза в день и ежедневно пользовался прогулкой продолжительностью от 1 до 2 часов.

99. В письме от 27 марта 2008 г., адресованном Европейскому Суду, начальник управления Федеральной службы исполнения наказаний по Владимирской области признавал, что в период содержания заявителя под стражей учреждение ИЗ-33/1 было переполнено, но утверждал, что переполненность была незначительной, и предлагал выплатить заявителю компенсацию в размере 4 085 рублей в отношении всех видов ущерба.

II. Применимое национальное законодательство

A. Правила внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы Министерства юстиции Российской Федерации (утвержденные приказом Министерства юстиции N 148 от 12 мая 2000 г.)

100. Пункт 42 предусматривает, что все подозреваемые и обвиняемые обеспечиваются, в частности: спальным местом; постельными принадлежностями: матрасом, подушкой, одеялом; постельным бельем: двумя простынями, наволочкой; полотенцем; столовой посудой и столовыми приборами: миской, кружкой, ложкой; одеждой по сезону (при отсутствии собственной).

101. Пункт 44 предусматривает, что камеры в следственных изоляторах оборудуются: столом и скамейками с числом посадочных мест по количеству лиц, содержащихся в камере; санитарным узлом; водопроводной водой; светильниками дневного и ночного освещения.

102. Пункт 46 предусматривает, что подозреваемые и обвиняемые обеспечиваются ежедневно бесплатным трехразовым горячим питанием по нормам, определяемым Правительством Российской Федерации.

103. Согласно пункту 47, подозреваемые и обвиняемые проходят санитарную обработку не реже одного раза в неделю, им предоставляется возможность помывки в душе продолжительностью не менее 15 минут. Смена постельного белья осуществляется еженедельно после помывки в душе заключенных.

B. Приказ Федеральной службы исполнения наказаний N 7 от 31 января 2005 г.

104. Приказ Федеральной службы исполнения наказаний N 7 от 31 января 2005 г. рассматривает вопросы реализации Программы "Следственный изолятор-2006".

105. Программа направлена на совершенствование деятельности следственных изоляторов и приведение ее в соответствие с требованиями действующего российского законодательства. Она прямо признает проблему переполненности следственных изоляторов и стремится сократить и стабилизировать численность лиц, содержащихся под стражей.

106. В программе упоминается следственный изолятор ИЗ-33/1. В частности, в ней указывается, что на 1 июля 2004 г. следственный изолятор мог вместить 507 заключенных, а в действительности вмещал 1 009 заключенных.

C. Содержание под стражей в период уголовного разбирательства

107. С 1 июля 2002 г. уголовно-правовые вопросы*(* Так в тексте. Видимо, имеются в виду вопросы уголовного судопроизводства (прим. переводчика).) регулируются Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации (Закон N 174-ФЗ от 18 декабря 2001 г., далее - УПК).

108. Меры пресечения включают подписку о невыезде, личное поручительство, залог и заключение под стражу (статья 98). При необходимости подозреваемому или обвиняемому может быть предложено дать обязательство о явке (статья 112).

109. Избирая меру пресечения, компетентный орган должен установить, имеются ли "достаточные основания полагать", что обвиняемый скроется от дознания, предварительного следствия или суда, продолжит заниматься преступной деятельностью или воспрепятствует установлению истины*(* Буквально "при наличии достаточных оснований полагать, что обвиняемый, подозреваемый: 1) скроется от дознания, предварительного следствия или суда; 2) может продолжать заниматься преступной деятельностью; 3) может угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу" (прим. переводчика).) (статья 97). Также должны учитываться тяжесть преступления, сведения о личности подозреваемого или обвиняемого, его возраст, состояние здоровья, семейное положение, род занятий и другие обстоятельства (статья 99).

110. Заключение под стражу применяется по судебному решению в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, за которые уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения (часть 1 статьи 108).

111. После задержания подозреваемый помещается под стражу на период "предварительного следствия". Максимальный срок содержания под стражей составляет два месяца, но он может быть продлен до 18 месяцев "в исключительных случаях" (части 1-3 статьи 109). Срок содержания под стражей "в период предварительного следствия" исчисляется до направления прокурором уголовного дела в суд (часть 9 статьи 109).

112. С момента направления дела в суд первой инстанции подсудимый считается содержащимся под стражей "за судом"*(* Понятия содержания под стражей "за следствием" или "за судом" широко используются в быту правоохранительных органов, по крайней мере, с начала советского периода. Однако в процессуальном законодательстве эти термины не применяются (прим. переводчика).). Срок его содержания под стражей "за судом" исчисляется до вынесения приговора. Как правило, он не может превышать шести месяцев, но по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях суд может про-длить его каждый раз не более чем на три месяца (части 2 и 3 статьи 255).

113. Постановление судьи об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу или продлении его срока*(* Буквально "об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу или об отказе в этом" (прим. переводчика).) может быть обжаловано в вышестоящий суд в течение трех суток со дня его вынесения. Суд кассационной инстанции принимает решение по жалобе не позднее чем через трое суток сo дня ее поступления (часть 10*(* Видимо, в тексте допущена опечатка. Приведенные нормы содержатся в части 11 статьи 108 УПК (прим. переводчика).) статьи 108).

114. Согласно статье 237 Кодекса судья может возвратить уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, например, если в обвинительном заключении усматриваются серьезные недостатки или копия обвинительного заключения не была вручена обвиняемому. Судья может обязать прокурора устранить недостатки в течение пяти дней (часть 2 статьи 237) и должен также решить вопрос о мере пресечения в отношении обвиняемого (часть 3 статьи 237). Федеральным законом N 226-ФЗ от 2 декабря 2008 г. статья 237 была изменена в том смысле, что при необходимости судья продлевает срок содержания обвиняемого под стражей с учетом сроков, предусмотренных статьей 109 Кодекса.

III. Применимые документы Совета Европы

115. Соответствующие извлечения из Общих докладов, подготовленных Европейским комитетом по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (ЕКПП), устанавливают следующее:

Извлечения из 2-го Общего доклада [CPT/Inf (92) 3]

"46. Переполненность - это вопрос, имеющий прямое отношение к мандату ЕКПП. Все службы и деятельность тюрьмы будут находиться под отрицательным воздействием, если тюрьме придется обслуживать больше заключенных, чем то число, на которое она рассчитана; общее качество жизни в таком учреждении понизится, возможно, существенно. Более того, уровень переполненности в тюрьме или в отдельной ее части может быть таким, что будет сам по себе бесчеловечным и унижающим достоинство с физической точки зрения.

47. Удовлетворительная программа деятельности (работа, учеба, спорт и т.п.) имеет особую важность для благополучия заключенных... Однако нельзя допускать, чтобы лица, лишенные свободы, томились неделями, а иногда месяцами, запертыми в своих камерах, независимо от того, насколько хороши созданные для них материальные условия в камерах. ЕКПП полагает, что следует стремиться к тому, чтобы лица, содержащиеся под стражей в следственных тюрьмах, смогли бы проводить разумную часть дня (8 часов или больше) за пределами своих камер, посвящая свое время полезным видам деятельности различного характера...

48. Особо следует упомянуть ежедневные прогулки. Требование о том, что лицам, лишенным свободы, разрешается каждый день по крайней мере один час гулять на открытом воздухе, получило широкое признание как основная гарантия прав... Также само собой разумеется, что места для ежедневных прогулок на открытом воздухе должны быть достаточно просторными...

49. Легкий доступ к надлежащему туалетному оборудованию и поддержание удовлетворительных стандартов гигиены являются существенными компонентами гуманной среды...

50. ЕКПП хотел бы добавить, что он особенно обеспокоен сочетанием переполненности камер с недостаточной деятельностью, обеспечиваемой режимом, и неадекватным доступом к туалету и средствам гигиены в одном и том же учреждении. Совокупное воздействие таких условий может оказаться пагубным для лиц, содержащихся под стражей.

51. Для лиц, лишенных свободы, очень важно поддерживать достаточно хороший контакт с внешним миром. Прежде всего лицу, находящемуся под стражей, необходимо предоставить возможность сохранять отношения со своими семьями и близкими друзьями. Руководящим принципом должно стать содействие контакту с внешним миром; любые ограничения на такой контакт должны быть обоснованы исключительно интересами безопасности или соображениями нехватки ресурсов..."

Извлечения из 7-го Общего доклада [CPT/Inf (97) 10]

"13. Как указывал ЕКПП в своем 2-м Общем докладе, переполненность тюрем является вопросом, имеющим прямое отношение к компетенции Комитета (см. для сравнения CPT/Inf (92) 3, пункт 46). Когда тюрьма переполнена, заключенные содержатся в тесных и негигиеничных помещениях; пребывание в ней характеризуется постоянным отсутствием возможности уединиться (даже при отправлении таких насущных потребностей, как пользование туалетом); ограничением деятельности, связанной с пребыванием вне камеры, что объясняется нехваткой персонала и необходимого оборудования; перегруженностью медицинских служб; всевозрастающей напряженностью и проявлениями насилия в отношениях между заключенными, а также между заключенными и персоналом. Данный перечень является далеко не исчерпывающим.

ЕКПП многократно был вынужден заявлять, что отрицательным следствием пагубного воздействия переполненности тюрем являются бесчеловечные и унижающие достоинство условия содержания под стражей..."

Извлечения из 11-го Общего доклада [CPT/Inf (2001) 16]

"28. Явление переполненности тюрем продолжает пагубно влиять на пенитенциарные системы во всей Европе и серьезно подрывает попытки улучшить условия содержания под стражей. Негативные последствия переполненности тюрем были уже описаны в предыдущих общих докладах...

29. В ряде стран, которые посетили представители ЕКПП, особенно в Центральной и Восточной Европе, заключенные размещаются в общежитиях большой вместимости, содержащих все или большую часть удобств, используемых ими повседневно - жилую и спальную зоны, а также санитарно-гигиенические приспособления. ЕКПП возражает против самого принципа такой организации размещения в закрытых тюрьмах, и эти возражения усиливаются, когда, как это часто бывает, в таких общежитиях заключенные содержатся в чрезвычайно стесненных и вредных для здоровья условиях... Большие общежития неминуемо предполагают отсутствие уединения у заключенных в их повседневной жизни... Все эти проблемы обостряются, когда их численность выходит за разумный уровень; более того, в подобной ситуации чрезмерная нагрузка на коммунальные удобства, такие как водопровод или туалет, или недостаточная вентиляция для такого множества людей часто порождают заслуживающие сожаления условия.

30. ЕКПП часто наблюдает такие приспособления, как металлические жалюзи, рейки или листы, вмонтированные в окна камер, лишающие заключенных естественного освещения и доступа свежего воздуха в помещение. Особенно часто они встречаются в учреждениях предварительного заключения. ЕКПП полностью согласен с тем, что особые меры безопасности для предотвращения сговора и/или преступной деятельности вполне необходимы в отношении некоторых заключенных... Даже если такие меры необходимы, они никогда не должны относиться к лишению этих заключенных естественного освещения и свежего воздуха. И то и другое является основным фактором жизни, на который имеет право каждый заключенный..."

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

116. Со ссылкой на статью 3 Конвенции заявитель жаловался на то, что условия его содержания под стражей в следственном изоляторе ИЗ-33/1 являлись плачевными. Статья 3 Конвенции предусматривает следующее:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Приемлемость жалобы

117. Власти Российской Федерации утверждали, что с учетом подачи жалобы 27 июня 2005 г. Европейский Суд может рассматривать только события, относящиеся к условиям содержания под стражей в течение шести месяцев до этой даты, то есть начиная с 27 декабря 2004 г. Соответственно, они представили замечания только в отношении периода с 27 декабря 2004 г. по 31 августа 2007 г.

118. Власти Российской Федерации также утверждали, что заявитель не исчерпал доступные внутренние средства правовой защиты. По их мнению, он мог обратиться в суды страны с требованием о компенсации морального вреда, предположительно причиненного условиями его содержания под стражей.

119. Заявитель не согласился с этим и поддержал свою жалобу.

120. Что касается компетенции ratione temporis*(* Ratione temporis (лат.) - "ввиду обстоятельств, связанных с временем", критерий времени, применяемый при оценке приемлемости жалобы Европейским Судом (прим. переводчика).) для рассмотрения указанных событий, Европейский Суд должен отметить, что жалоба на содержание заявителя под стражей в ИЗ-33/1 с 4 марта 2004 г. по 31 августа 2007 г. затрагивает серию непрерывных событий, имевших место в одном и том же изоляторе на протяжении трех лет, пяти месяцев и 28 дней и, следовательно, относится к его юрисдикции полностью (см., например, Решение Европейского Суда от 30 марта 2004 г. по делу "Коваль против Украины" (Koval v. Ukraine), жалоба N 65550/01). Соответственно, довод властей Российской Федерации относительно применения правила шестимесячного срока подлежит отклонению.

121. Что касается утверждения властей Российской Федерации о том, что заявителем не соблюдено правило об исчерпании внутренних средств правовой защиты, Европейский Суд находит, что власти Российской Федерации не указали с достаточной ясностью, какие действия, по их мнению, составили бы эффективное средство правовой защиты, они также не представили дополнительной информации относительно того, как такое действие могло бы воспрепятствовать предполагаемому нарушению или его продолжению или предоставить заявителю адекватное возмещение. Даже если бы заявитель, который в соответствующий период содержался в предварительном заключении, достиг успеха, неясно, могло ли требование о возмещении ущерба обеспечить ему немедленное и эффективное возмещение. В отсутствие таких данных и с учетом вышеупомянутых принципов Европейский Суд полагает, что власти Российской Федерации не обосновали свое утверждение о том, что внутреннее средство или средства правовой защиты, которое заявитель предположительно не исчерпал, являлось эффективным (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 17 февраля 2004 г. по делу "Кранц против Польши" (Kranz v. Poland), жалоба N 6214/02, § 23; и Решение Европейского Суда от 4 марта 2003 г. по делу "Скавинская против Польши" (Skawinska v. Poland), жалоба N 42096/98). По вышеизложенным причинам Европейский Суд находит, что жалоба в этой части не может быть отклонена в связи с неисчерпанием внутренних средств правовой защиты (см. также Постановление Европейского Суда от 13 июля 2006 г. по делу "Попов против Российской Федерации" (Popov v. Russia), жалоба N 26853/04, §§ 204-206*(* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2008.); Постановление Европейского Суда от 1 июня 2006 г. по делу "Мамедова против Российской Федерации" (Mamedova v. Russia), жалоба N 7064/05, §§ 55-58*(* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2006.); и Решение Европейского Суда по делу "Калашников против Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia), жалоба N 47095/99, ECHR 2001-XI (извлечения)).

122. С учетом доводов сторон Европейский Суд полагает, что жалоба заявителя затрагивает серьезные вопросы факта и права с точки зрения Конвенции, рассмотрение которых требует рассмотрения дела по существу. Европейский Суд заключает, что эта жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям.

B. Существо жалобы

123. Власти Российской Федерации признали, что учреждение, и, в частности, камера N 55, в которой содержался заявитель с 15 декабря 2004 г. по 31 августа 2007 г., была "несколько" переполнена", но утверждали, что условия его содержания под стражей не нарушали статью 3 Конвенции. Они также ссылались на тот факт, что жалобы заявителя в отношении условий его содержания под стражей были отклонены судами страны как необоснованные (см. §§ 84, 86 и 89).

124. Заявитель не согласился с этим и поддержал свою жалобу. Он утверждал, что данные и цифры, приведенные властями Российской Федерации, являлись неточными и неполными.

125. Стороны не пришли к согласию относительно конкретных условий содержания заявителя под стражей в ИЗ-33/1. Однако Европейский Суд не считает необходимым определять соответствие действительности каждого и любого утверждения, поскольку имеет достаточные документальные доказательства, подтверждающие сведения заявителя о сильной переполненности следственного изолятора ИЗ-33/1, что само по себе является достаточным для установления нарушения статьи 3 Конвенции.

126. Европейский Суд отмечает, что ранее он по двум делам рассматривал условия содержания под стражей в следственном изоляторе ИЗ-33/1 и в обоих случаях нашел их несовместимыми с требованиями статьи 3 Конвенции в связи с сильной переполненностью этого учреждения. По делу "Мамедова против Российской Федерации" (Mamedova v. Russia), жалоба N 7064/05, §§ 61-67, Постановление от 1 июня 2006 г., жалоба связана с периодом от 23 июля 2004 г. до 19 мая 2005 г., тогда как в деле "Суховой против Российской Федерации" (Sukhovoy v. Russia), жалоба N 63955/00, §§ 20-34, Постановление от 27 марта 2008 г., доводы заявителя относились к периоду от 8 января до 2 августа 2000 г. Наличие столь плачевного положения дел усматривается из информации, содержащейся в приказе N 7 Федеральной службы исполнения наказаний от 31 января 2005 г. (см. §§ 104-106), который прямо признает проблему переполненности в ИЗ-33/1 и указывает, что 1 июля 2004 г. следственный изолятор при вместимости 507 заключенных в действительности содержал 1 009 заключенных.

127. С учетом вышеизложенного и доказательств, представленных сторонами, в частности признания начальника управления Федеральной службы исполнения наказаний по Владимирской области в письме от 27 марта 2008 г. (см. § 99), Европейский Суд отмечает, что материалы дела содержат достаточные данные о том, что указанный изолятор испытывал сильную переполненность помещений в период содержания заявителя. В этом отношении Европейский Суд не может принять справку от 19 марта 2008 г., выданную администрацией изолятора, как достаточно определенную, поскольку она не содержит ссылок на первичную тюремную документацию и, по-видимому, основана на личных воспоминаниях, а не на объективных данных (см. Постановление Европейского Суда от 7 июня 2007 г. по делу "Игорь Иванов против Российской Федерации" (Igor Ivanov v. Russia), жалоба N 34000/02, § 34*(* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2008.); и Постановление Европейского Суда от 13 ноября 2007 г. по делу "Белашев против Российской Федерации" (Belashev v. Russia), жалоба N 28617/03, § 52*( Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2009.)). Кроме того, он находит несущественной ссылку властей Российской Федерации на выводы судов страны, сделанные в ходе содержания под стражей и судебного разбирательства (см. §§ 84, 86 и 89), поскольку эти суды в таких разбирательствах не вправе делать фактические выводы в связи с жалобами заявителя на условия его содержания под стражей, и представляется, что они даже не пытались их делать.

128. Европейский Суд неоднократно устанавливал нарушение статьи 3 Конвенции в связи с необеспечением заключенных достаточным личным пространством (см., в частности, Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02, § 104 и последующие, ECHR 2005-Х (извлечения)*(* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2006.); Постановление Европейского Суда от 16 июня 2005 г. по делу "Лабзов против Российской Федерации" (Labzov v. Russia), жалоба N 62208/00, § 44 и последующие*(* Там же. N 10/2005.); Постановление Европейского Суда от 2 июня 2005 г. по делу "Новоселов против Российской Федерации" (Novoselov v. Russia), жалоба N 66460/01, § 41 и последующие*(* Там же. N 10/2005.); Постановление Европейского Суда от 20 января 2005 г. по делу "Майзит против Российской Федерации" (Mayzit v. Russia), жалоба N 63378/00, § 39 и последующие*(* Там же. N 10/2005.); Постановление Европейского Суда по делу "Калашников против Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia), жалоба N 47095/99, § 97 и последующие, ECHR 2002-VI*(* Опубликовано в "Путеводителе по прецедентной практике Европейского Суда за 2002 год".); и Постановление Европейского Суда по делу "Пирс против Греции" (Peers v. Greece), жалоба N 28524/95, § 69 и последующие, ECHR 2001-III).

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Номер названного Постановления Европейского Суда по делу "Калашников против Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia) следует читать как "47095/991"

129. Принимая во внимания прецеденты, имеющиеся по данному вопросу, и материалы, представленные сторонами, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не привели каких-либо фактов или доводов для отступления в данном деле от ранее сделанных выводов. Хотя в данном деле нет признаков прямого намерения оскорбить или унизить заявителя, Европейский Суд полагает, что тот факт, что заключенные в камере заявителя, в зависимости от числа заключенных, имели менее 1 кв. м пространства на одного человека и что заявитель содержался в этих условиях в течение трех лет, пяти месяцев и 28 дней, сам по себе являлся достаточным для того, чтобы причинить страдания или переживания в степени, превышающей неизбежный уровень страданий, присущий лишению свободы, и вызвать у заявителя чувства страха, страдания и неполноценности, которые могли оскорбить и унизить его.

130. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции, что касается установленных Европейским Судом бесчеловечных и унижающих достоинство условий содержания заявителя в значении этого положения.

II. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции

131. Заявитель жаловался на то, что его содержание под стражей с 6 февраля и 28 марта 2005 г. являлось незаконным. Он ссылался на пункт 1 статьи 5 Конвенции:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом...

(c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения..."

132. Власти Российской Федерации не согласились и утверждали, что вся совокупность предварительного заключения заявителя охватывалась соответствующими судебными решениями.

133. Заявитель поддержал свою жалобу.

A. Приемлемость жалобы

134. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Общие принципы

135. Европейский Суд напоминает, что использованные в пункте 1 статьи 5 Конвенции выражения "законное" и "в порядке, установленном законом" в значительной степени отсылают к национальному законодательству и создают обязанность соблюдения его материальных и процессуальных правил. Толковать и применять национальное законодательство должны в первую очередь национальные органы, особенно судебные. Однако, поскольку, согласно пункту 1 статьи 5 Конвенции, несоблюдение законодательства страны влечет нарушение Конвенции, следует сделать вывод, что Европейский Суд может и должен осуществлять определенные полномочия по проверке такого соблюдения (см. Постановление Европейского Суда от 10 августа 2006 г. по делу "Тошев против Болгарии" (Toshev v. Bulgaria), жалоба N 56308/00, § 58).

2. Пределы проверки Европейским Судом

136. Не оспаривается, что содержание заявителя под стражей в период следствия и судебного разбирательства с 26 февраля 2004 г. по 6 февраля 2005 г. и с 28 марта 2005 г. по 14 ноября 2006 г. являлось правомерным и законным в значении национального законодательства. Соответственно, Европейский Суд рассмотрит только законность предварительного заключения заявителя с 6 февраля по 28 марта 2005 г.

3. Анализ Европейского Суда

137. Европейский Суд отмечает, что с 6 февраля по 28 марта 2005 г. единственной основой продолжения содержания заявителя под стражей в период уголовного разбирательства являлось решение областного суда от 27 января 2005 г., которым суд отказал в рассмотрении дела по существу (см. § 31) и возвратил его прокурору для исправления и изменения.

138. Европейский Суд отмечает, что, принимая решение о продолжении содержания заявителя под стражей областной суд ссылался на статью 237 Уголовно-процессуального кодекса, но не указал, регулируется ли это содержание под стражей статьей 109 Кодекса (содержание "за следствием") или статьей 255 Кодекса (содержание "за судом"). Он также не установил каких-либо сроков в связи с этим продлением. В этом отношении Европейский Суд отмечает, что статья 237 Кодекса, на которую ссылался областной суд, требовала, чтобы после получения дела от судьи прокурор исполнил его указания в течение пяти дней. Это требование не было упомянуто областным судом в его решении и не было соблюдено прокуратурой.

139. По мнению Европейского Суда, отсутствие достаточно точных правил относительно правовой основы содержания под стражей после возвращения дела прокурору серьезно затронуло "законность" содержания заявителя под стражей. Заявитель оказался в положении неопределенности относительно продолжения его содержания под стражей и сроков.

140. С учетом этого Европейский Суд находит, что имело место нарушение подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции в отношении периода содержания под стражей с 6 февраля по 28 марта 2005 г. (см. Постановление Европейского Суда от 18 июня 2009 г. по делу "Штейн против Российской Федерации" (Shteyn (Stein) v. Russia), жалоба N 23691/06, §§ 89-96).

III. Предполагаемое нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции

141. Заявитель жаловался со ссылкой на пункт 3 статьи 5 Конвенции, что его предварительное заключение было чрезмерно длительным и не имело достаточного обоснования. Пункт 3 статьи 5 Конвенции в соответствующей части предусматривает следующее:

"Каждый задержанный или заключенный под стражу, в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд".

A. Приемлемость жалобы

142. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

143. Власти Российской Федерации утверждали, что решения о содержании под стражей в отношении заявителя были основаны на относимых и достаточных соображениях. Его дело являлось особо сложным, включавшим эпизоды преступной деятельности в составе организованной группы или банды в составе 10 человек (сообвиняемых заявителя), осуществлявшей преступные действия в различных регионах Российской Федерации. Решение о соединении различных эпизодов являлось оправданным во избежание возможного дублирования разбирательства. Расследование дела включало следственные действия с 40 свидетелями и пятью потерпевшими, объем материалов дела достиг 15 томов. Кроме того, имелись основания полагать, что заявитель может скрыться от следствия и суда с учетом тяжести предъявленных обвинений, которые могли повлечь осуждение к длительным срокам лишения свободы. Суды также учли, что заявитель не имел постоянного места жительства в России, что он являлся гражданином Азербайджана и не имел личных связей или постоянного дохода в России. Более мягкие меры пресечения, такие как подписка о невыезде, не могли быть применены в отсутствие постоянного места жительства. Финансовые гарантии любого размера также не могли быть достаточными для обеспечения явки заявителя в судебное заседание. Наконец, защита заявителя предположительно даже не ставила вопрос в отношении возможного освобождения заявителя под залог.

144. Заявитель не согласился и утверждал, что постановления о его содержании под стражей не были достаточно обоснованными, и единственными причинами для продления срока его содержания под стражей являлись наличие у него гражданства Азербайджана и отсутствие постоянного места жительства в России. Заявитель также утверждал, что судебные решения имели неудовлетворительную мотивировку, некоторые из них не содержали относимых мотивов и даже мотивов вообще. Он опроверг утверждение властей Российской Федерации о том, что его защитник не предлагал его освобождение под залог. В целом заявитель утверждал, что постановления о содержании под стражей не отвечали требованиям при проверке ходатайств об освобождении.

2. Мнение Европейского Суда

145. Европейский Суд отмечает, что содержание заявителя под стражей началось 26 февраля 2004 г., в дату его задержания, и окончилось 14 ноября 2006 г., когда он был осужден. Таким образом, он провел в предварительном заключении два года, семь месяцев и 21 день. Длительность содержания заявителя под стражей является предметом озабоченности Европейского Суда. При наличии презумпции в пользу освобождения российские власти должны были привести весьма веские причины для содержания заявителя под стражей в течение столь длительного срока.

146. Заявитель был задержан по подозрению в причастности к многочисленным эпизодам организованного разбоя. Европейский Суд признает, что это подозрение являлось разумным. По крайней мере, в течение первоначального периода его наличие оправдывало содержание заявителя под стражей. Однако Европейский Суд напоминает, что наличие обоснованного подозрения в том, что задержанный совершил преступление, является определяющим условием законности содержания под стражей, однако по прошествии времени оно перестает быть достаточным. Европейский Суд должен в этом случае установить, оправдывают ли продолжение лишения свободы другие основания, приведенные судебными органами (см. Постановление Большой Палаты по делу "Маккей против Соединенного Королевства" (McKay v. United Kingdom), жалоба N 543/03, § 44, ECHR 2006-...). Если такие основания являются "относимыми" и "достаточными", Европейский Суд должен убедиться также, что национальные власти проявили "особую тщательность" в проведении разбирательства.

147. Вопрос о том, является ли период содержания под стражей разумным, должен оцениваться в каждом деле с учетом его конкретных особенностей; жестких сроков, применимых к любому делу, не существует (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Маккей против Соединенного Королевства", § 45). Европейский Суд призван установить наличие или отсутствие нарушения пункта 3 статьи 5 Конвенции, прежде всего на основании мотивов, приведенных в решениях национальных судов, и реальных фактов, указанных заявителем в своих жалобах. Соответственно, он рассмотрит причины, приведенные российскими судами в период содержания под стражей.

148. Осуществляя анализ, Европейский Суд учитывает, что после предъявления заявителю обвинений в марте 2004 г., в августе 2004 г. ему были предъявлены дополнительные обвинения в связи с иной преступной деятельностью (см. § 23 настоящего Постановления). Однако Европейский Суд неоднократно указывал, что хотя тяжесть предъявленных обвинений или тяжесть приговора имеют значение при оценке риска того, что обвиняемый скроется, продолжит заниматься преступной деятельностью или воспрепятствует производству по уголовному делу, они не могут сами по себе оправдывать длительное досудебное содержание под стражей (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 26 июля 2001 г. по делу "Илийков против Болгарии" (Ilijkov v. Bulgaria), жалоба N 33977/96, §§ 80 и 81). Это особенно существенно в российской правовой системе, в которой правовая квалификация фактов и, следовательно, наказание, которое грозит заявителю, определяются стороной обвинения без судебной проверки того, действительно ли собранные доказательства подкрепляют обоснованные подозрения в том, что заявитель совершил предполагаемое преступление (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации", § 180).

149. Власти Российской Федерации придавали особое значение согласованному или организованному характеру предполагаемой преступной деятельности. Действительно, заявителю были предъявлены обвинения в принадлежности к преступной группе, что признается преступлением в соответствии с Уголовным кодексом, и совершении преступлений, квалифицированных как разбой при отягчающих вину обстоятельствах в составе такой группы. Как ранее указывал Европейский Суд, наличие общего риска, вытекающего из организованного характера преступной деятельности, может быть принято за основу содержания под стражей на начальных стадиях разбирательства (см. Постановление Европейского Суда по делу "Кучера против Словакии" (Kuиera v. Slovakia), жалоба N 48666/99, § 95, ECHR 2007-... (извлечения), и Постановление Европейского Суда от 4 мая 2006 г. по делу "Целеевский против Польши" (Celejewski v. Poland), жалоба N 17584/04, §§ 37 и 38). Однако Европейский Суд не может согласиться с тем, что характер такой деятельности мог обусловить вынесение постановлений о содержании под стражей на последующей стадии разбирательства. Европейскому Суду также не представлены доказательства, подтверждающие объяснения властей Российской Федерации по данному пункту. Таким образом, вышеизложенные обстоятельства сами по себе не создают достаточной основы для содержания заявителя в течение столь длительного периода.

150. Иными основаниями для продолжения содержания заявителя под стражей являлись выводы судов страны относительно возможности того, что заявитель может скрыться или воспрепятствовать правосудию и продолжить заниматься преступной деятельностью.

151. Что касается выводов судов страны о том, что заявитель может воспрепятствовать правосудию, в частности, путем оказания давления на свидетелей, Европейский Суд отмечает, что на начальных стадиях расследования угроза того, что обвиняемый может воспрепятствовать правосудию, может оправдывать его содержание под стражей. Однако после того как доказательства собраны, это основание становится менее значимым. В частности, что касается угрозы давления на свидетелей, Европейский Суд напоминает, что суды страны должны продемонстрировать наличие существенного риска сговора и продолжение его существования на протяжении всего периода содержания заявителя под стражей, ссылка на абстрактную угрозу, не подкрепленную доказательствами, не является достаточной. Они должны были проанализировать иные существующие факторы, такие как состояние расследования или судебного разбирательства, личные особенности заявителя, его поведение до и после задержания и любые иные конкретные указания, оправдывающие опасение того, что он может злоупотреблять возвращенной ему свободой путем совершения действий, направленных на фальсификацию или уничтожение доказательств или воздействие на свидетелей (см. Постановление Европейского Суда от 26 января 1993 г. по делу "W. против Швейцарии (W. v. Switzerland), § 36, Series A, N 254-A).

152. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что предварительное следствие в отношении заявителя было окончено в январе 2005 г. После этого он оставался под стражей в течение одного года и девяти месяцев, причем в течение большей части этого срока дело рассматривалось судом первой инстанции. Таким образом, представляется, что национальные власти имели достаточно времени, чтобы получить показания свидетелей способом, который исключал бы сомнения в их достоверности и мог устранить необходимость в продолжении лишения заявителя свободы по этому основанию (см. аналогичную мотивировку в Постановлении Европейского Суда от 24 мая 2007 г. по делу "Соловьев против Российской Федерации" (Solovyev v. Russia), жалоба N 2708/02, § 115*(* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2007.)). Кроме того, Европейский Суд отмечает, что национальные суды не указали, почему и в каких пределах такой риск существует в отношении заявителя по сравнению с иными обвиняемыми, находящимися под стражей.

153. Европейский Суд, соответственно, полагает, что национальные власти не имели права рассматривать обстоятельства дела как оправдание для использования риска сговора в качестве основания для содержания заявителя под стражей в течение всего разбирательства дела.

154. Что касается наличия оснований полагать, что заявитель может скрыться, Европейский Суд отмечает, что в течение всего периода содержания под стражей российские суды также ссылались на гражданство Азербайджана как на основание полагать, что заявитель может скрыться в случае освобождения. Европейский Суд признает, что иностранное гражданство заключенного может быть относимым фактором при оценке угрозы его бегства (см. Постановление Европейского Суда от 6 декабря 2007 г. по делу "Линд против Российской Федерации" (Lind v. Russia), жалоба N 25664/05, § 81*(* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.)). С учетом того что заявитель не имел места жительства в России, которое российские суды могли рассматривать в качестве "постоянного", Европейский Суд находит, что серьезную угрозу того, что заявитель может скрыться в случае освобождения, действительно можно считать существовавшей.

155. Наконец, что касается угрозы продолжения преступной деятельности, Европейский Суд признает, что такая опасность, в случае если бы она была убедительно установлена, могла вынудить судебные власти поместить заявителя под стражу с последующим продлением срока с целью предотвращения попыток совершения новых преступлений. Однако в числе других условий необходимо, чтобы такая опасность была вероятной и мера - пропорциональной, с учетом обстоятельств дела и особенно прошлой жизни и личности заинтересованного лица (см. Постановление Европейского Суда от 12 декабря 1991 г. по делу "Клот против Бельгии" (Clooth v. Belgium), § 40, Series A, N 225). Однако материалы уголовного дела или прошлое заявителя не свидетельствуют о том, что ранее он был причастен к преступной деятельности или, с учетом характера предъявленных ему обвинений и того факта, что все члены преступной группы были преданы суду совместно с заявителем, продолжение его преступной деятельности являлось вероятным. Таким образом, Европейский Суд не может согласиться с тем, что угроза продолжения преступной деятельностью была в достаточной степени установлена.

156. Подводя итог, Европейский Суд признает, что при конкретных обстоятельствах дела на всем протяжении содержания заявителя под стражей имелись существенные основания полагать, что он может скрыться, и принимает вывод судов страны о том, что иные меры обеспечения его явки не могли быть применены. Европейский Суд заключает, что имелись относимые и достаточные основания для длительного содержания заявителя под стражей. Соответственно, остается удостовериться, что судебные органы проявили "особую тщательность" при проведении разбирательства.

157. Европейский Суд отмечает, что национальные власти несут ответственность за определенные задержки, в частности, за те, которые имели место после решений судьи от 27 января и 19 июля 2005 г. при возвращении дела прокурору. Эти действия были вызваны ошибками, допущенными следственными органами, и повлекли пятимесячную задержку рассмотрения дела заявителя. Европейский Суд также отмечает, что власти проявляли пассивность в 2005 году, заседания с декабря 2005 г. по февраль 2006 г. назначались редко, и объяснения за период с мая по ноябрь 2006 г. не представлены. Кроме того, кассационное производство продолжалось больше семи месяцев. Хотя Европейский Суд не склонен недооценивать угрозу организованной преступности, особенно если она выражается в разбое при отягчающих вину обстоятельствах, и общей сложности этого конкретного дела, он не может не заключить, что длительность разбирательства объясняется прежде всего отсутствием старательности и оперативности со стороны национальных органов, рассматривавших дело (см. также выводы Европейского Суда с точки зрения статьи 6 Конвенции в §§ 173-180 настоящего Постановления).

158. Соответственно, имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции.

IV. Предполагаемое нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции

159. Со ссылкой на пункт 4 статьи 5 Конвенции заявитель выражал неудовлетворенность задержками рассмотрения судом его жалоб на постановления о содержании под стражей от 28 марта 2005 г., 11 и 19 июля, 22 сентября и 5 декабря 2005 г. Это положение предусматривает следующее:

"Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным".

160. Власти Российской Федерации утверждали, что УПК не предусматривает срока для направления дела на рассмотрение в суд кассационной инстанции. Получив материалы дела, суд кассационной инстанции должен начать рассмотрение жалобы в течение одного месяца (статья 374 УПК). Задержки рассмотрения жалоб заявителя были вызваны необходимостью предоставления иным обвиняемым по делу возможности представить свои замечания, отправки объемных материалов относительно содержания под стражей из Владимира в Москву и обеспечения явки защитника заявителя в заседание суда кассационной инстанции. С учетом вышеизложенного жалобы на постановления о содержании под стражей были рассмотрены в разумный срок.

161. Заявитель поддержал свою жалобу.

A. Приемлемость жалобы

162. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Общие принципы

163. Европейский Суд напоминает, что пункт 4 статьи 5 Конвенции провозглашает право на безотлагательное решение судом вопроса о законности содержания под стражей и на освобождение, в случае если оно будет признано незаконным (см. Постановление Большой Палаты по делу "Барановский против Польши" (Baranowski v. Poland), жалоба N 28358/95, ECHR 2000). Особенно важно быстрое принятие решения о законности содержания под стражей в период судебного разбирательства, поскольку заявитель вправе полностью использовать преимущества принципа презумпции невиновности (см. Постановление Европейского Суда от 4 октября 2001 г. по делу "Иловецкий против Польши" (Ilowiecki v. Poland), жалоба N 27504/95, § 76).

164. Пункт 4 статьи 5 Конвенции не требует от государств-участников создания второго уровня юрисдикции для проверки законности содержания под стражей. Однако если национальное законодательство предусматривает систему обжалования, апелляционный орган должен также соответствовать требованиям пункта 4 статьи 5 Конвенции, в частности в отношении безотлагательности проверки апелляционным органом решения о заключении под стражу, принятого нижестоящим судом (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лебедев против Российской Федерации"*(* Постановление Европейского Суда от 25 октября 2007 г. по делу "Лебедев против Российской Федерации" (Lebedev v. Russia), жалоба N 4493/04 (опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2008) в тексте настоящего Постановления упоминается впервые (прим. переводчика).), § 96). В то же время стандарт "безотлагательности" в отношении апелляционных судов является менее строгим. Европейский Суд напоминает в этой связи, что право судебной проверки, гарантированное пунктом 4 статьи 5 Конвенции прежде всего направлено на исключение произвольного лишения свободы. Однако если содержание под стражей санкционировано судом, оно должно считаться законным и непроизвольным, даже если допускается обжалование соответствующего решения (там же). Последующее разбирательство меньше внимания уделяет произвольности, но обеспечивает дополнительные гарантии, направленные прежде всего на оценку целесообразности продолжения содержания под стражей (там же). Следовательно, Европейский Суд проявляет меньшую озабоченность вопросом безотлагательности разбирательства в апелляционном суде, если проверяемое решение о заключении под стражу было принято судом, при условии, что процедура, применяемая таким судом, имеет судебный характер и обеспечивает заключенному соответствующие процессуальные гарантии.

2. Применение в настоящем деле

165. Европейский Суд отмечает, что при исчислении от даты принятия соответствующих постановлений о содержании под стражей жалобы заявителя рассматривались в следующие сроки: 74 дня (постановление о содержании под стражей от 28 марта 2005 г.), 59 дней (постановление о содержании под стражей от 11 июля 2005 г.), 73 дня (постановление о содержании под стражей от 19 июля 2005 г.), 76 дней (постановление о содержании под стражей от 22 сентября 2005 г.) и 99 дней (постановление о содержании под стражей от 5 декабря 2005 г.).

166. Власти Российской Федерации не привели данных, свидетельствующих о том, что при подаче жалоб заявитель сам являлся причиной значительных задержек при их рассмотрении. Европейский Суд отмечает, что заявитель обычно подавал свои жалобы в 7-10-дневный срок с даты соответствующих постановлений о содержании под стражей (см. §§ 40, 44, 48, 54 и 58) и, по его мнению, не затягивал разбирательство.

167. Кроме того, Европейский Суд готов согласиться с тем, что национальным властям требовалось определенное время, чтобы обеспечить возможность представления замечаний иными обвиняемыми по уголовному делу, доставки объемных материалов по содержанию под стражей из Владимира в Москву и урегулирования иных формальностей для подготовки заседания по вопросу о содержании под стражей. Однако в отсутствие конкретных данных, оправдывающих отдельные задержки, Европейский Суд не убежден, что эти действия требовали периодов, превышавших три месяца, как в настоящем деле. Европейский Суд полагает, что такие задержки не могут считаться совместимыми с требованием "безотлагательности", выдвинутым в пункте 4 статьи 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лебедев против Российской Федерации", §§ 102 и 108; упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Мамедова против Российской Федерации", § 96; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации", §§ 198 и 204). Европейский Суд также находит прискорбным тот факт, что дважды (см. §§ 45-46 и 49-50) жалобы на вышеупомянутые постановления о содержании под стражей рассматривались только после того как областной суд выносил новое постановление о содержании под стражей. Представляется, что заявитель не был лишен права подачи ходатайств об освобождении в перерывах (см. Постановление Европейского Суда по делу "Худобин против Российской Федерации" (Khudobin v. Russia), жалоба N 59696/00, § 117, ECHR 2006-... (извлечения)*(* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2007.)). Однако доступность такого средства правовой защиты не освобождает национальные власти от обязанности "безотлагательно" рассмотреть вопрос о законности решения о продления срока содержания под стражей (см. Постановление Европейского Суда от 31 июля 2008 г. по делу "Старокадомский против Российской Федерации" (Starokadomskiy v. Russia), жалоба N 42239/02, § 85, с дополнительными отсылками*(* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2009.)).

168. Соответственно имело место нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции.

V. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

169. Наконец, заявитель жаловался на то, что длительность уголовного разбирательства против него превысила "разумный срок", требуемый пунктом 1 статьи 6 Конвенции. Соответствующая часть этого положения предусматривает следующее:

"Каждый... при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на... разбирательство дела... в разумный срок... судом..."

A. Приемлемость жалобы

170. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

171. Власти Российской Федерации утверждали, что уголовное дело было особо сложным с учетом числа обвиняемых и количества преступных действий. Каждый обвиняемый по делу преследовался в отношении 3-6 преступлений, включая организованный разбой, вооруженные нападения и сбыт оружия. Обвинения затрагивали преступную деятельность в различных регионах. Следствие осложнялось наличием в деле примерно 40 свидетелей и пяти потерпевших, которые проживали довольно далеко от Владимирского областного суда. Дело дважды возвращалось прокурору. Один из обвиняемых, Д.Г. K., серьезно болел, и рассмотрение дела в его отсутствие было невозможно. Кроме того, задержки были вызваны необходимостью обеспечения явки переводчиков азербайджанского языка, периодическими заболеваниями пяти защитников, представлявших обвиняемых (в общей сложности 53 дня), периодическими заболеваниями трех обвиняемых, включая заявителя, и действиями обвиняемого Г., который сознательно затягивал разбирательство путем ранений запястья, в связи с чем требовалось установить его психическое состояние.

172. Заявитель не согласился с властями Российской Федерации и утверждал, что его дело было относительно простым и не слишком большим по объему. При лучшей подготовке национальные власти могли бы окончить дело намного быстрее. Заявитель утверждал, что задержки были связаны главным образом с ошибками, допущенными следственным органом, и последующими решениями о возвращении дела на дополнительное расследование в прокуратуру. Заявитель полагал, что адвокаты подсудимых не могли нести ответственность за ошибки, допущенные прокуратурой, и что в целом любые задержки, вызванные поведением защитника, были несущественными и незначительными.

2. Мнение Европейского Суда

173. Европейский Суд напоминает, что разумность длительности судебных разбирательств подлежит оценке с учетом обстоятельств дела и следующих критериев: сложность дела и поведение заявителя и соответствующих должностных лиц (см., в частности, Постановление Большой Палаты по делу "Пелисье и Сасси против Франции" (Pйlissier and Sassi v. France), жалоба N 25444/94, § 67, ECHR 1999-II). Статья 6 Конвенции в уголовно-правовом аспекте направлена на исключение того, чтобы лицо, которому предъявлено обвинение, оставалось в состоянии неопределенности относительно своей судьбы в течение слишком длительного срока (см. Постановление Европейского Суда от 2 марта 2006 г. по делу "Нахманович против Российской Федерации" (Nakhmanovich v. Russia), жалоба N 55669/00, § 89*(* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 9/2006.); и Решение Европейского Суда от 3 декабря 2002 г. по делу "Тейлор против Соединенного Королевства" (Taylor v. United Kingdom), жалоба N 48864/99). Европейский Суд полагает, что настоящее дело имело большое значение для заявителя, принимая во внимание, что ему угрожало лишение свободы и в период судебного разбирательства он содержался под стражей.

174. Европейский Суд отмечает, что период, подлежащий рассмотрению в настоящем деле, начался 26 февраля 2004 г., когда заявитель был задержан, и завершился 21 июня 2007 г., когда было вынесено определение суда кассационной инстанции. Отсюда следует, что уголовное разбирательство против заявителя продолжалось почти три года и четыре месяца в двух инстанциях, в течение которых заявитель оставался под стражей. Европейский Суд рассматривал жалобу заявителя, учитывая, что она в основном касалась рассмотрения дела судами первой и кассационной инстанций (см. Решение Европейского Суда от 8 июля 2004 г. по делу "Доусон против Ирландии" (Dawson v. Ireland), жалоба N 21826/02). Он не сделал каких-либо заявлений в отношении следственной стадии разбирательства. Европейский Суд не находит оснований полагать, что имели место необоснованные существенные задержки во время следствия.

175. Разбирательство длилось с 27 января 2005 г. по 14 ноября 2006 г., то есть один год, девять месяцев и 17 дней. Оно продолжилось кассационным производством, которое закончилось 21 июня 2007 г.

176. Европейский Суд признает, что дело представляло определенную степень сложности; оно касалось девяти подсудимых, которые обвинялись в нескольких тяжких преступлениях. Признавая, что этими факторами задача национальных органов была затруднена, Европейский Суд не может согласиться с тем, что сложность дела сама по себе оправдывает длительность разбирательства.

177. Что касается поведения заявителя, Европейский Суд напоминает, что заявитель не может принуждаться к активному сотрудничеству с судебными властями, так же как ему не может ставиться в вину использование всех средств правовой защиты, предусмотренных национальным законодательством, при отстаивании своих интересов (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 7 апреля 2005 г. по делу "Рохлина против Российской Федерации" (Rokhlina v. Russia), жалоба N 54071/00, § 88*(* Там же. N 6/2006.)). Европейский Суд не может поддержать довод властей Российской Федерации о том, что заявитель злоупотреблял законным правом на защиту, предъявляя необоснованные требования. Представляется, что неявка или болезнь адвоката заявителя явились причиной несущественной задержки. Тем не менее Европейский Суд находит, что заявитель не повлиял на длительность судебного разбирательства в значительной степени.

178. С другой стороны, Европейский Суд полагает, что за определенные задержки несут ответственность национальные власти, в частности за те, которые имели место после судебных решений от 27 января и 19 июля 2005 г., когда дело было возвращено прокурору. В обоих случаях решения о возвращении дела на новое рассмотрение были вызваны ошибками, допущенными органами следствия, и повлекли задержку приблизительно в пять месяцев. Европейский Суд также отмечает, что в 2005 году состоялось только одно полноценное слушание, что несколько заседаний были проведены с декабря 2005 г. по февраль 2006 г., и что власти Российской Федерации не дали объяснений для периода с мая по ноябрь 2006 г. Надзорное производство продолжалось более семи месяцев. Европейский Суд также учитывает тот факт, что во время разбирательства заявитель оставался под стражей в стесненных условиях, упомянутых выше (см. §§ 129 и 130, и 145-158 настоящего Постановления).

179. Действительно, статья 6 Конвенции указывает, что судебное разбирательство должно проводиться безотлагательно, но она также устанавливает более общий принцип надлежащего отправления правосудия (см. Постановление Европейского Суда от 12 октября 1992 г. по делу "Боддарт против Бельгии" (Boddaert v. Belgium), § 39, Series A, N 235-D). Однако при обстоятельствах дела Европейскому Суду не представлено убедительных доводов относительно того, что поведение властей совместимо с принципом справедливого равновесия, которое должно быть установлено между различными аспектами этого фундаментального требования.

180. Делая общий вывод, Европейский Суд заключает, что при обстоятельствах дела требование "разумного срока" не было соблюдено. Соответственно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.

VI. Применение статьи 41 Конвенции

181. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

182. Заявитель требовал компенсации в 35 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

183. Власти Российской Федерации утверждали, что эти требования являлись необоснованными и в целом чрезмерными.

184. Европейский Суд полагает, что заявитель претерпел страдание и разочарование вследствие установленных нарушений. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявителю 23 400 евро (двадцать три тысячи четыреста евро) в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму.

B. Судебные расходы и издержки

185. Заявитель требовал выплаты единовременной суммы в качестве компенсации юридических издержек, понесенных в Европейском Суде в размере 7 000 евро.

186. Власти Российской Федерации оспорили требование заявителя.

187. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда, заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек лишь в той мере, насколько было доказано, что они были понесены действительно и по необходимости и были разумными по размеру. Учитывая имеющуюся в его распоряжении информацию, Европейский Суд находит разумным присудить заявителю 1 000 евро в качестве компенсации юридических издержек, понесенных в Европейском Суде, а также любые налоги, обязанность уплаты которых может быть возложена на заявителя в связи с этой суммой.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

188. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу приемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции;

3) постановил, что имело место нарушение подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции в отношении периода с 6 февраля по 28 марта 2005 г.;

4) постановил, что имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции;

5) постановил, что имело место нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции;

6) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции;

7) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу, в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции, выплатить заявителю 23 400 евро (двадцать три тысячи четыреста евро) в качестве компенсации морального вреда и 1 000 евро (одну тысячу евро) в качестве компенсации судебных расходов и издержек, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты;

(b) любые налоги, начисляемые на указанные суммы;

(с) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

8) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 24 июня 2010 г., в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Андре ВАМПАШ Заместитель Секретаря Секции Суда

Христос РОЗАКИС Председатель Палаты Суда