Обзор судебной практики гарнизонных военных судов, подведомственных Московскому окружному военному суду, по уголовным делам за первое полугодие 2014 года

В первом полугодии 2014 года судьями гарнизонных военных судов рассмотрено 423 уголовных дела (в первом полугодии 2013 года - 396 уголовных дел), 1243 материалов досудебного производства (по ходатайствам о примени меры пресечения в виде заключения под стражу и о продлении срока содержания под стражей, по жалобам в порядке ст. 125 УПК РФ и в порядке ст. 23-25 Конституции РФ (ранее было 1032 материалов).

Судебная нагрузка по уголовным делам в первом полугодии 2014 года по сравнению с аналогичным периодом 2013 года не изменилась и составила 0,7 уголовного дела на судью в месяц.

Более высокой судебная нагрузка по рассмотрению уголовных дел была в Наро-Фоминском (1,9 дела на судью в месяц), в 235-ом (1,2 дела на судью в месяц), Курском и Ивановском (1 дело на судью в месяц), гарнизонных военных судах.

Из общего числа уголовных дел 34 (8%) дела было рассмотрено в особом порядке с принятием решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением. В первом полугодии 2013 года этот показатель составил 39 дел (12%).

Вместе с материалами, рассмотренными в порядке ст.ст.108-109, 125 УПК РФ и ст.ст. 23-25 Конституции РФ, судебная нагрузка по сравнению с первым полугодием 2013 года увеличилась, составив 2.7 уголовных дела (материала) на судью в месяц (было - 2,3 уголовных дела (материала).

Большинство уголовных дел рассмотрено в строгом соответствии с нормами материального и процессуального законодательства. Судьи, как правило, всесторонне, полно и объективно исследовали собранные органами предварительного расследования доказательства, при необходимости вносили в обвинение соответствующие изменения.

Коррективы в обвинение внесены в отношении 53 подсудимых, в том числе 5 человек оправданы полностью (в 2013 также 5 чел.), преступные действия 32 человек переквалифицированы на более мягкие составы преступлений (ранее 32 чел.), из обвинения 14 человек исключены излишне вмененные статьи, квалифицирующие признаки либо отягчающие обстоятельства (ранее 14 человек). На недостатки предварительного следствия судами вынесено 20 частных определений, что составляет 4,7 % от общего количества рассмотренных дел.

В первом полугодии 2013 года было вынесено 5 частных определений.

По сравнению с аналогичным периодом 2013 года количество ошибок, допущенных при рассмотрении уголовных дел, снизилось с 44 отмененных и измененных приговоров (постановлений) до 32.

В анализируемом периоде в апелляционном порядке отменено 20 приговоров (постановлений) в отношении 23 человек и изменено 12 приговоров (постановлений) на 12 человек (в первом полугодии 2013 года отменено 16 приговоров (постановлений) в отношении 18 человек и изменено 28 приговоров (постановления) на 32 человек).

Не имели отмененных или измененных приговоров (постановлений) Владимирский, Ивановский, Курский, Смоленский, Солнечногорский, Тверской, 80 гарнизонные военные суды (в первом полугодии 2013 года не имели отмененных или измененных приговоров (постановлений) Воронежский, Рязанский, Солнечногорский, Тульский гарнизонные военные суды).

В кассационном порядке отменено 1 и изменено 1 судебное решение (в первом полугодии 2013 года отменено 4 и изменено 9 судебных решений.

Что касается причин судебных ошибок, допущенных судами первой инстанции, то их анализ показывает, что они практически ежегодно повторяются и, как правило, обусловлены ненадлежащей досудебной подготовкой дел, слабым знанием общей теории квалификации преступлений и судебной практики по рассмотрению различных категорий дел (материалов), постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, рекомендаций Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации, а также окружного военного суда, изложенных в обзорах судебной практики, а порой - невнимательностью и поспешностью при рассмотрении уголовных дел (материалов).

Приведенные ниже примеры дают представление о характере судебных ошибок, допущенных судьями при рассмотрении уголовных дел (материалов) в первом полугодии 2014 года, и их причинах.

Под допущенными при составлении обвинительного заключения нарушениями требований уголовно-процессуального закона следует понимать такие нарушения изложенных в статьях 220, 225 УПК РФ положений, которые служат препятствием для принятия судом решения по существу дела на основании данного заключения.

В Нижегородский гарнизонный военный суд поступило уголовное дело в отношении П., С. и П. обвиняемых в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 285 УК РФ (по 4 эпизодам).

Как следовало из предъявленного обвинения, последние, действуя организованной группой, в период с марта 2011 по декабрь 2012 года четырежды совершили злоупотребление должностными полномочиями, а именно - организовали получение подчиненными сотрудниками выплат стимулирующего характера, большую часть из которых присваивали себе, в результате чего причинили тяжкие последствия в виде материального ущерба значительному количеству сотрудников УФО по Нижегородской области, дискредитации органа военного управления и подрыва престижа службы в учреждениях Минобороны РФ.

Назначив рассмотрение данного уголовного дела, в подготовительной части судебного заседания судья по собственной инициативе возвратил уголовное дело прокурору, указав в постановлении, что обвинительное заключение, в нарушение п. 3 ч. 1 ст. 220 УПК РФ, не содержит сведений о том, какими нормативными правовыми актами и иными документами установлены права и обязанности обвиняемых С. и П. и какими именно они злоупотребили. Данное обстоятельство, по мнению судьи, не могло быть восполнено в ходе судебного следствия, что является безусловным основанием для возвращения уголовного дела прокурору.

Кроме того, судья в постановлении указал: в тексте обвинительного заключения отсутствует обоснование отнесения обвиняемых С. и П. к субъектам преступления, предусмотренного ст. 285 УК РФ; указанный в обвинении мотив - иная личная заинтересованность, не раскрыт; квалифицирующий признак обвинения - тяжкие последствия, обусловленный нарушением прав и законных интересов значительного количества потерпевших и причинением им материального ущерба, дискредитацией органа военного управления, не конкретизирован; оценка и обоснованность стимулирующих выплат потерпевшим не приведена; статус потерпевших является сомнительным.

Отменяя постановление судьи и направляя уголовное дело для рассмотрения по существу, суд апелляционной инстанции указал в определении следующее.

В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случае, если обвинительное заключение составлено с нарушением требований настоящего Кодекса, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в постановлении "О применении судами норм Уголовно-процессуального законодательства, регулирующих подготовку уголовного дела к судебному разбирательству" от 22 декабря 2009 года N 28 (в ред. от 28.06.2012 N 16) разъяснил, что при решении вопроса о возвращении уголовного дела прокурору по основаниям, указанным в статье 237 УПК РФ, под допущенными при составлении обвинительного заключения или обвинительного акта нарушениями требований уголовно-процессуального закона следует понимать такие нарушения изложенных в статьях 220, 225 УПК РФ положений, которые служат препятствием для принятия судом решения по существу дела на основании данного заключения или акта.

Согласно п.п. 3, 4 ч. 1 ст. 220 УПК РФ в обвинительном заключении следователь указывает: существо обвинения, место и время совершения преступления, его способы, мотивы, цели, последствия и другие обстоятельства, имеющие значение для данного уголовного дела; формулировку предъявленного обвинения с указанием пункта, части, статьи Уголовного кодекса РФ, предусматривающих ответственность за данное преступление.

Как следовало из материалов дела, обвинительное заключение в отношении П., С. и П., вопреки выводам судьи гарнизонного военного суда, полностью соответствовало требованиям ст. 220 УПК РФ.

В частности, при описании существа предъявленного обвинения указаны нормативные правовые акты как общего, так и ведомственного характера, нарушения положений которых явились основаниями для предъявления обвинения по ч. 3 ст. 285 УК РФ, то есть совершение действий по выплате денежных сумм на основании приказов Министра обороны РФ: от 10.11.2008 г. N55 "О мерах по реализации в Вооруженных Силах РФ постановления Правительства РФ от 5 августа 2008 г. N585", от 26.07.2010 г. N1010 "О дополнительных мерах по повышению эффективности использования фондов денежного довольствия военнослужащих и оплаты труда лиц гражданского персонала ВС РФ", часть из которых обращены обвиняемыми в свою пользу.

Остальные выводы судьи относительно недостатков предъявленного обвинения нельзя признать обоснованными, поскольку такие выводы возможно сделать только в итоговом решении по делу, после рассмотрения его по существу.

Таким образом, принятое судом первой инстанции решение о возвращении уголовного дела прокурору на основании п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, было принято с нарушением уголовно-процессуального закона, а выводы, содержащиеся в постановлении, не соответствовали фактическим обстоятельствам.

Аналогичная ошибка допущена тем же судом по уголовному делу в отношении В.

Неправильная оценка судом доказательств привела к необоснованному оправданию.

Органами предварительного следствия Б. обвинялся в том, что 13 марта 2013 года, на территории войсковой части, дислоцированной в городе Балашихе Московской области, незаконно сбыл сослуживцу Леонтьеву наркотическое средство "гашиш" весом 0,07 грамма, то есть в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228.1 УК РФ.

По приговору Реутовского гарнизонного военного суда Б. был оправдан по обвинению в совершении данного преступления на основании п. 1 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, т.е. в связи с отсутствием события преступления.

Рассмотрев уголовное дело по апелляционному представлению прокурора, судебная коллегия отменила приговор и направила уголовное дело на новое рассмотрение по следующим основаниям.

Как следовало из приговора, принимая решение об оправдании Б. в связи с отсутствием события преступления, суд исходил из того, что в судебном заседании не было установлено и в деле не имелось доказательств, бесспорно свидетельствующих о том, что изъятое у Л. вещество, которое он, возможно, пробрел у Бульбочки, является наркотическим средством "гашиш".

Эти выводы суда, помимо показаний Б., отрицавшего свою вину, были основаны на показаниях свидетеля Л., который заявил, что приобретенное им у Б. наркотическое средство было упаковано не в тот сверток, который ему предъявлялся в судебном заседании.

Между тем, данные выводы суда не соответствовали фактическим обстоятельствам уголовного дела, поскольку не подтверждались доказательствами, рассмотренными в судебном заседании. При этом суд также не учел обстоятельств, которые могли существенно повлиять на выводы суда.

Как следовало из материалов дела, при вечернем осмотре 13 марта 2013 года у Л. был обнаружен сверток из белой бумаги, в котором находилось вещество темно-коричневого цвета. На вопросы офицеров Л. пояснил, что у него обнаружен "гашиш" и он приобрел его у Б., который в это время находился на излечении в лазарете. При личном осмотре у Б. был обнаружен полиэтиленовый пакет с веществом темно-коричневого цвета. При этом Б. утверждал, что в обнаруженном у него пакете находится "гашиш", однако отрицал факт продажи наркотического средства Л. После этого пакет и сверток, изьятые у Б. и Л., были помещены в сейф командира части, а на следующий день выданы следователю военно-следственного отдела. При этом в протоколе осмотра места происшествия от 14 марта 2013 года со слов офицера К. было зафиксировано, что сверток из белой бумаги был изьят у Б., а полиэтиленовый пакет - у Л.

На основании этого суд первой инстанции пришел к выводу о том, что признанное по делу вещественное доказательство, "гашиш", не являлось предметом сбыта, поскольку было изъято у самого подсудимого. Однако такой вывод противоречит материалам дела и исследованным в суде другим доказательствам, в том числе показаниям свидетеля К., пояснившего, что у Леонтьева был изъят сверток из белой бумаги.

При этом противоречия между данными протокола осмотра места происшествия и показаниями свидетеля К. судом устранены не были, а ходатайство стороны обвинения о дополнительном допросе данного свидетеля по указанным обстоятельствам было оставлено судом без удовлетворения. Также в приговоре отсутствует описание упаковки обнаруженного у Л. наркотического средства, о которой свидетели сообщили в судебном заседании.

Помимо показаний свидетеля К. судом не дана оценка показаниям свидетелей С. и Г. о том, что у Л. в кармане был обнаружен сверток из белой бумаги, в котором находилось вещество темно-коричневого цвета, а также последовательным показаниям самого Л. о том, что, намереваясь приобрести наркотическое средство "гашиш", он передал Б. 500 рублей, получил от последнего сверток из белой бумаги, который положил в карман своей куртки.

С учетом изложенного, вывод суда об отсутствии события инкриминируемого Б. преступления не был основан на оценке совокупности всех доказательств, в частности того факта, что в ночь с 13 на 14 марта 2013 года вещество темно-коричневого цвета было обнаружено только у Л. и Б. и оба этих вещества, согласно заключениям специалиста, являются "гашишем", который был упакован в одном случае в полиэтиленовый пакет, в другом - в бумажный сверток. При этом Л. подтвердил факт приобретения у Б. бумажного свертка белого цвета.

Что касается показаний свидетеля Л., данных им в судебном заседании, о том, что приобретенное им у Б. вещество было упаковано не в тот бумажный сверток, который имеется в деле и был представлен на экспертизу, поскольку последний имеет рисунок и надписи, суд первой инстанции не дал оценки тому обстоятельству, что после получения от Б. свертка из белой бумаги Л. не разворачивал его и не видел его внутреннюю сторону.

Таким образом, приговор был отменен в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции.

При новом рассмотрении уголовного дела Б. был признан виновным и осужден по ч. 1 ст. 228-1 УК РФ.

Ошибки, связанные с неправильным применением уголовного закона.

В соответствии с ч. 1 ст. 29 УК РФ преступление признается оконченным, если в совершенном лицом деянии содержатся все признаки состава преступления, предусмотренного этим Кодексом.

Младший сержант М. во 2-ом часу 12 сентября 2013 года, на территории учебного полигона, будучи в состоянии алкогольного опьянения, желая продемонстрировать свое мнимое превосходство над военнослужащим одной с ним воинской части рядовым Б., с которым ранее знаком не был, в нарушение требований Устава внутренней службы ВС РФ повалил потерпевшего, охранявшего военную технику, на землю, провел в отношении него удушающий прием, обхватив рукой его шею, и одновременно нанес ему множество ударов кулаком по лицу, причинив физическую боль и телесные повреждения, не повлекшие вреда здоровья. Учитывая, что эти события происходили ночью, М. и Б. ранее знакомы не были и не знали о должностном положении друг друга, органы предварительного следствия квалифицировали содеянное Масловым по ч.1 ст. 335 УК РФ.

Наро-Фоминский гарнизонный военный суд, рассмотрев уголовное дело, признал М. виновным и переквалифицировал его действия на ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 335 УК РФ, то есть как покушение на нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности, связанном с унижением чести и достоинства потерпевшего, сопряженном с насилием. Такое решение суд мотивировал тем, что М., как младший сержант, являлся начальником для Б. по воинскому званию, однако не был осведомлен о должностном положении потерпевшего.

Рассмотрев уголовное дело в апелляционном порядке по представлению прокурора, суд второй инстанции приговор изменил, квалифицировав содеянное М. по ч. 1 ст. 335 УК РФ, указав в определении следующее.

В соответствии с ч. 1 ст. 29 УК РФ, преступление признается оконченным, если в совершенном лицом деянии содержатся все признаки состава преступления, предусмотренного этим Кодексом.

Таким образом, переквалифицировав действия М. с ч. 1 ст. 335 УК РФ на ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 335 УК РФ, суд неверно оценил фактические обстоятельства дела и сделал неправильный вывод о том, что в действиях осужденного имеются признаки неоконченного состава преступления в форме покушения на него, поскольку в данном случае в совершенном осужденным деянии содержались все признаки преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 335 УК РФ, и оно явилось оконченным с момента применения виновным насилия к Б., несмотря на неосведомленность М. о должностном положении потерпевшего и его воинском звании.

В случае, когда при постановлении приговора суд, назначив наказание, в соответствии с частью 6 статьи 15 УК РФ изменил категорию преступления на менее тяжкую, то при наличии оснований, предусмотренных 78 УК РФ, он освобождает осужденного от отбывания назначенного наказания.

По приговору Московского гарнизонного военного суда К. признан виновным в мошеннических действиях, которые совершил при следующих обстоятельствах.

В 2009 году К. был включен в состав участников подпрограммы на получение государственного жилищного сертификата для приобретения жилого помещения на семью из трех человек в г. Москве.

Достоверно зная о том, что его супруга в 2010 году получила в порядке наследования в собственность квартиру в Нижегородской области, общей площадью 47,1 кв.м., К. намеренно не сообщил командованию и членам жилищной комиссии об указанном обстоятельстве, а в январе 2011 года в рапорте о выдаче ГЖС указал заведомо ложные сведения об отсутствии у членов его семьи жилых помещений для постоянного проживания на территории Российской Федерации, после чего получил ГЖС о предоставлении субсидии на приобретение жилья с учетом двух совместно проживающих с ним членов семьи - жены и сына, в городе Москве из расчета 54 кв.м. общей площади, в размере 1 882 440 рублей.

В дальнейшем 24 марта 2011 года, в городе Москве, за счет выделенных Минобороны РФ денежных средств, К. путем проведения сделки купли-продажи жилья с регистрацией договора купли-продажи и перехода права собственности приобрел в равнодолевую собственность с членами своей семьи квартиру. В результате этих действий Минобороны РФ был причинен ущерб на сумму 418 320 рублей.

Данные преступные действия К. были квалифицированы по ч. 3 ст. 159 УК РФ. Вместе с тем, в соответствии с постановлением Правительства РФ от 21 марта 2006 N 153 с последующими изменениями, регламентирующим правила выпуска и реализации ГЖС, государственный жилищный сертификат является именным свидетельством, удостоверяющим право гражданина на получение за счет средств федерального бюджета социальной выплаты (жилищной субсидии, субсидии) для приобретения жилого помещения.

Учитывая изложенное, суд первой инстанции обоснованно переквалифицировал содеянное К. на ч. 3 ст. 159-2 УК РФ, как мошенничество при получении социальной выплаты.

Вместе с тем, приговор по данному делу был изменен в апелляционном порядке.

В соответствии с п. 26 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 года N19 "О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности" в случае, когда при постановлении приговора суд, назначив наказание, в соответствии с частью 6 статьи 15 УК РФ изменил категорию преступления на менее тяжкую, то при наличии оснований, предусмотренных 78 УК РФ, он освобождает осужденного от отбывания назначенного наказания.

Осужденным К. совершено преступление, отнесенное уголовным законом к категории средней тяжести, срок давности привлечения к уголовной ответственности истекает по истечении шести лет после совершения преступления.

Однако суд, применив к К. ч. 6 ст. 15 УК РФ и изменив категорию преступления на менее тяжкую, то есть на преступление небольшой тяжести, не применил к нему положения п. "а" ч. 1 ст. 78 УК РФ о сроках давности привлечения к уголовной ответственности за преступления данной категории тяжести, который составляет два года со дня его совершения.

Поскольку преступление, совершенное К., было окончено 24 марта 2011 года, двухгодичный срок давности уголовного преследования за преступление небольшой тяжести, с учетом применения судом ч. 6 ст. 15 УК РФ, истек, то судебная коллегия освободила его от наказания, назначенного по приговору суда, на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.

Судимость может быть снята до истечения срока ее погашения лишь при условии безупречного поведения осужденного

По приговору Нижегородского гарнизонного военного суда от 13 января 2014 года И. был осужден за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 116 УК РФ, на основании которой ему назначено наказание в виде штрафа в размере 15 000 рублей.

24 января 2014 года приговор вступил в законную силу и был исполнен в связи с уплатой штрафа осужденным.

29 января 2014 года И. обратился в Нижегородский гарнизонный военный суд с ходатайством, о снятии с него судимости до истечения срока её погашения, которое был удовлетворено.

Рассмотрев апелляционную жалобу частного обвинителя - потерпевшей, суд второй инстанции отменил постановление судьи о снятии судимости с И. по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 5 ст. 86 УК РФ, если осужденный после отбытия наказания вел себя безупречно, то по его ходатайству суд может снять с него судимость до истечения срока погашения судимости.

Из представленных материалов следует, что назначенное И. по приговору суда наказание в виде штрафа исполнено.

Мотивируя решение о досрочном снятии с И. судимости, судья в постановлении указал, что осужденный по месту жительства и месту службы характеризуется положительно, после исполнения наказания вел себя безупречно.

Вместе с тем, из характеристики за подписью участкового инспектора от 27 января 2014 года следует об отсутствии сведений о привлечении И. к уголовной или административной ответственности за период с 13 января 2014 года, однако указывается, что последний по месту жительства характеризуется отрицательно.

Представленная в суд вместе с ходатайством о погашении судимости служебная характеристика, подписанная Врио командира батальона и Врио начальника штаба войсковой части и характеризовавших И. по военной службе положительно, не датирована, а данные в ней противоречат служебной характеристики, представленной в суд в связи с рассмотрением уголовного дела 20 декабря 2013 года. Согласно этой характеристике И. по военной службе характеризовался с отрицательной стороны.

Учитывая, что обе характеристики даны в течение незначительного периода времени, суду для устранения противоречий и вывода о поведении осужденного после исполнения приговора, необходимо было вызвать для допроса должностных лиц воинской части, подписавших эти характеристики.

В связи с несоответствием выводов суда, изложенных в постановлении, фактическим обстоятельствам постановление о снятии с И. судимости было отменено.

Ошибки, связанные с назначением наказания.

Практика назначения наказаний виновным лицам в первом полугодии 2014 года по сравнению с предыдущим полугодием характеризуется следующими показателями:

- к лишению свободы осуждено - 51 человек или 14% от общего числа осужденных в полугодии (в 2013 году - 66 человек или 20,7%);

- к направлению в дисциплинарную воинскую часть - 16 человек или 4,5% (в 2013 году 17 человек или 5,3%);

- к условной мере наказания - 99 человек или 27,4% (в 2013 году -106 человек или 33,2%);

- к штрафу- 178 человек или 49,3% (в 2013 году 122 человек или 38,2%);

- к иным мерам наказания - 17 человек или 4,8% (в 2013 году 8 человек или 2,6%).

Назначая уголовное наказание, суд вопреки требованиям ч. 3 ст. 60 УК РФ не учел степень общественной опасности, которая определяется в зависимости от конкретных обстоятельств содеянного.

В соответствии с приговором Воронежского гарнизонного военного суда командир войсковой части 08318 подполковник С. осужден по п. "в" ч. 3 ст. 286 УК РФ к лишению свободы в исправительной колонии общего режима на срок 5 (пять) лет, с лишением права занимать должности, связанные с осуществлением организационно-распорядительных функций в Вооруженных Силах РФ, других войсках, воинских формированиях РФ, а также в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях на срок 2 года. В соответствии со ст. 48 УК РФ С. лишен воинского звания "подполковник".

Как указано в приговоре, 26 июля 2012 года С., с целью создания видимого благополучия в подразделении и из ложно понятых интересов службы, в нарушение положений действовавшего договора от 24 мая 2012 года, заключенного с обществом с ограниченной ответственностью "Уральский пиротехнический завод" (далее ООО "УПЗ"), отдал приказ подчиненным ему военнослужащим о проведении очистки подъездных путей к площадкам подрыва и прилегающей к ним территории полигона "Погоново" от остатков уничтоженных сотрудниками ООО "УПЗ" боеприпасов, в обязанность которых входила очистка указанной территории полигона от утилизированных боеприпасов. Для этого С. приказал командиру такелажной роты выделить двадцать военнослужащих по призыву указанной роты, среди которых не было саперов, а в качестве старших назначил прибывших в часть в июле 2012 года после окончания военных учебных заведений лейтенантов П., Б. и С., которые не имели специальных познаний для проведения и руководства работами по сбору взрывоопасных предметов. Обнаруженные в результате очистки полигона предметы С. приказал складывать в кузов выделенного грузового автомобиля, а затем выгрузить их на площадке подрыва, после чего убыл.

Выполняя указанный приказ, не имеющие специальной подготовки и средств защиты военнослужащие по призыву, собирали утилизированные боеприпасы, в числе которых были взрывоопасные предметы в виде частично разрушенных боеприпасов ПГ-9, и укладывали их в кузов автомобиля КАМАЗ. После чего указанный автомобиль подъехал к площадке подрыва, где рядовые Б., Н. и М. осуществляли их выгрузку из кузова автомобиля. При этом М. находился в кузове автомобиля и перемещал собранные предметы к заднему борту, а Б. и Н. брали их из кузова и складывали у края подрывной площадки. В 11-ом часу в руке Б. взорвался переносимый им подвергшийся механическому повреждению в ходе неудавшийся попытки его утилизации боеприпас ПГ-9, в результате чего Б. от полученных повреждений скончался на месте, а Н. - при доставке его в медицинское учреждение. Кроме того, находившимся неподалеку одиннадцати военнослужащим в результате взрыва был причинен легкий вред здоровью.

Рассмотрев уголовное дело по апелляционной жалобе осужденного, судебная коллегия признала назначенное С. наказание несправедливым по следующим основаниям.

При индивидуализации уголовного наказания суды в соответствии с частью 3 статьи 60 УК РФ должны учитывать характер и степень общественной опасности совершенного преступления.

Характер общественной опасности преступления определяется в соответствии с законом с учетом объекта посягательства, формы вины и категории преступления (статья 15 УК РФ), а степень общественной опасности преступления - в зависимости от конкретных обстоятельств содеянного, в частности от размера вреда и тяжести наступивших последствий, степени осуществления преступного намерения, способа совершения преступления, роли подсудимого в преступлении, совершенном в соучастии, наличия в содеянном обстоятельств, влекущих более строгое наказание в соответствии с санкциями статей Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации.

При назначении С. наказания суд первой инстанции не учел следующие фактические обстоятельства, при которых им были совершены преступные действия.

Так, решение об уборке территории полигона от фрагментов боеприпасов было принято С. во исполнение предписания военного прокурора, ранее имели случаи уборки территории без привлечения специалистов ООО "УПЗ", непосредственно перед направлением военнослужащих на очистку территории полигона, им был проведен инструктаж по технике безопасности. При этом, как показал сам С., что подтверждается показаниями других свидетелей, было дано указание, при обнаружении взрывоопасных предметов не трогать их, а лишь обозначить подручными материалами для дальнейшего уничтожения специалистами ООО "УПЗ".

Таким образом, несмотря на то, что С. ни в коем случае не имел права направлять на очистку территории полигона, где имелись взрывоопасные предметы, военнослужащих, не прошедших специальную подготовку, им были предприняты меры, направленные на минимизацию опасности проводимой работы.

Кроме того, суд первой инстанции, указав в приговоре о том, что С. ранее к уголовной ответственности не привлекался, отмечен ведомственными наградами, характеризуется положительно, имеет на иждивении двоих малолетних детей, не в должной мере учел эти обстоятельства при назначении наказания, как и в нарушение положений ч. 3 ст. 60 УК РФ, не принял во внимание влияние назначенного наказания на условия жизни его семьи. При этом, несмотря на наличие у С. на иждивении малолетних детей, о чем указано и в обвинительном заключении в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, суд первой инстанции, в нарушение п. "г" ч. 1 ст. 61 УК РФ, не признал данного обстоятельства в качестве такового.

Помимо этого, принимая решение в соответствии со ст. 48 УК РФ о лишении С. воинского звания, суд не привел в обоснование этого данных о его личности, которые могли послужить наряду с тяжестью совершенного им преступления, основанием для применения к нему дополнительного наказания.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции снизил назначенное С. наказание до 3-х лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима, а также исключил из приговора указание на лишение С. воинского звания "подполковник".

Определенные обязанности на условно осужденного возлагаются судом для исправления и предупреждения совершения новых преступлений и должны быть обусловлены совершенным преступлением.

Подполковник Е. был признан виновным в злоупотреблении должностными полномочиями, повлекшем тяжкие последствия, связанном с подписанием актов приемки выполненных работ по пяти государственным контрактам без проверки их качества и перечислением на счета фирмы исполнителя 4328647 рублей.

По приговору 235 гарнизонного военного суда Е. осужден по ч. 3 ст. 285 УК РФ к лишению свободы условно с испытательным сроком 4 года, в течение которого он должен не нарушать общественный порядок, после 20 часов не посещать увеселительные заведения, где производится продажа спиртных напитков, не появляться в общественных местах в состоянии опьянения, без уведомления уголовно-исполнительной инспекции не менять постоянного места жительства и места работы.

Приговор суда был изменен в апелляционном порядке по следующим основаниям.

Согласно ч. 5 ст. 73 УК РФ суд, назначая условное осуждение, возлагает на условно осужденного с учетом его возраста, трудоспособности и состояния здоровья исполнение определенных обязанностей, способствующих его исправлению. Следовательно, данные обязанности возлагаются для достижения целей исправления условно осужденного, предупреждения совершения им новых преступлений в течение испытательного срока и должны обуславливаться совершенным осужденным преступлением.

Вместе с тем, наложенные судом первой инстанции на условно осужденного Е. дополнительные обязанности "не нарушать общественный порядок, после 20 часов не посещать увеселительные заведения, где производится продажа спиртных напитков, не появляться в общественных местах в состоянии опьянения" не обусловлены его преступными действиями, связанными со злоупотреблением должностными полномочиями, соответственно не могут служить целям его исправления, а значит их наложение является необоснованным в связи с чем они были исключены из резолютивной части приговора.

Согласно ч.5 ст.72 УК РФ при назначении осужденному, содержавшемуся под стражей до судебного разбирательства, в качестве основного вида наказания штрафа суд, учитывая срок содержания под стражей, смягчает назначенное наказание или полностью освобождает его от отбывания этого наказания.

По приговору Тамбовского гарнизонного военного суда Л. осужден за совершение преступления, предусмотренного ч.1 ст. 338 УК РФ, к лишению свободы на срок 3 года; за совершение преступления, предусмотренного п. "а" ч.3 ст. 158 УК РФ, с применением ст. 64 УК РФ, к штрафу в размере 10000 рублей; за совершение преступления, предусмотренного п.п. "б", "в" ч.2 ст. 158 УК РФ, к штрафу в размере 15000 рублей, а по совокупности преступлений окончательное наказание ему определено путем частичного сложения назначенных наказаний в виде 3 лет лишения свободы со штрафом в размере 20000 рублей.

Наказание в виде лишения свободы на основании ст. 73 УК РФ суд постановилсчитать условным.

Рассмотрев дело по кассационному представлению прокурора, президиум окружного военного суда приговор суда изменил, указав в постановлении следующее.

Как следовало из приговора, в качестве основного вида наказания за преступления, предусмотренные п. "а" ч.3 ст. 158 и п.п. "б", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ, Л. был назначен штраф.

Вместе с тем Л. с 4 декабря 2013 года по 1 апреля 2014 года, т.е. в период проведения предварительного следствия и до момента постановления приговора содержался под стражей. Установив это обстоятельство, суд вопреки требованиям УК РФ не учёл его и не смягчил назначенное Л. за хищения чужого имущества основное наказание в виде штрафа.

В то же время оснований для полного освобождения от назначенного наказания не имеется, поскольку такое освобождение не будет отвечать целям и задачам уголовного наказания, а именно исправлению осуждённого и предупреждению совершения новых преступлений.

В связи с изложенным президиум окружного военного суда с учетом требований ч. 5 ст. 72 УК РФ снизил Л. наказание в виде штрафа как за каждое преступление, предусмотренное ст. 158 УК РФ, так и по совокупности совершенных преступлений, определив окончательное наказание в виде лишения свободы на срок три года условно со штрафом размером 10000 рублей.

При подготовке к рассмотрению жалобы в порядке ст. 125 УПК РФ судья истребует материалы, послужившие основанием для решения или действия должностного лица, а также иные данные, необходимые для проверки доводов жалобы. Результаты исследования отражаются в протоколе судебного заседания, копии таких материалов хранятся в производстве по жалобе.

А. в порядке ст. 125 УПК РФ обжаловал в Калужский гарнизонный военный суд постановление заместителя руководителя военного следственного отдела по Калужскому гарнизону о возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ч 1 ст. 286 УК РФ, и просил отменить его, как незаконное. В удовлетворении жалобы судьей гарнизонного военного суда А. было отказано.

При рассмотрении апелляционной жалобы А. было установлено, что вывод о законности действий заместителя руководителя следственно органа о возбуждении уголовного дела в отношении А. по признакам преступления, предусмотренного ч.1 ст. 286 УК РФ, судья мотивировал наличием у должностного лица соответствующих полномочий, а также тем, что постановление вынесено в порядке, предусмотренном ст.ст. 140, 146 УПК РФ, в отсутствие обстоятельств, исключающих производство по уголовному делу.

Между тем, представленные в суд апелляционной инстанции материалы не содержали сведений о наличии у должностного лица, чье решение обжаловалось, оснований для возбуждения уголовного дела в отношении А., отсутствовали какие-либо данные, указывающие на признаки преступления.

Наличие либо отсутствие таких данных устанавливается в ходе проверки, проводимой следователем в порядке ст.ст. 144-145 УПК РФ, по результатам которой в соответствии с ч. 1 ст. 146 УПК РФ при наличии повода и основания должностное лицо возбуждает уголовное дело, о чем выносится соответствующее постановление.

Судья же гарнизонного военного суда, рассматривая жалобу А., материалы такой проверки не истребовал, а поэтому его выводы в постановлении о законности обжалуемого постановления не основаны на каких-либо материалах дела. В связи с изложенным постановление судьи было отменено.

В порядке ст. 125 УПК РФ подлежат рассмотрению жалобы, где ставится вопрос о признании незаконными и необоснованными решений и действий, которые не могут быть предметом проверки их законности и обоснованности на стадии судебного разбирательства при рассмотрении уголовного дела судом.

М. обратился в 235 гарнизонный военный суд с заявлением в порядке ст. 125 УПК РФ о признании незаконным бездействия Генерального прокурора РФ, связанных с нерассмотрением его жалобы от 8 октября 2012 года в порядке ст. 124 УПК РФ на действия Главного военного прокурора, который незаконно направил его заявление от 15 марта 2012 года для разрешения в военную прокуратуру Тихоокеанского флота. Судья гарнизонного военного суда производство по жалобе прекратил в связи с направлением уголовного дела в отношении М. во Владивостокский гарнизонный военный суд для рассмотрения по существу.

При рассмотрении апелляционной жалобы М. было установлено, что заявление Матвеева от 15 марта 2012 года, адресованное Главному военному прокурору, в представленных материалах отсутствует. В ходе судебного заседания суда апелляционной инстанции М. пояснил, что в заявлении от 15 марта 2012 года он сообщал о совершенных преступлениях должностными лицами ряда воинских частей, а также Восточного регионального командования внутренних войск МВД России, а также поставил иные вопросы, которые должен был рассмотреть Главный военный прокурор, тогда как тот направил эту жалобу для разрешения в военную прокуратуру Тихоокеанского флота, что, по его мнению, является незаконным, поэтому он обжаловал эти действия Генеральному прокурору России.

Судья не учел положения, изложенные в п. 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 года "О практике рассмотрения суда жалоб в порядке ст. 125 УПК РФ", в соответствии с которыми, если будет установлено, что уголовное дело, по которому поступила жалоба, направлено в суд для рассмотрения по существу либо по делу постановлен приговор или иное окончательное решение, судья принимает к производству и рассматривает лишь жалобы на решения и действия (бездействие) должностных лиц, затрагивающие права и законные интересы заявителей, не являющихся участниками судебного разбирательства по данному уголовному делу. Подлежат рассмотрению жалобы, где ставится вопрос о признании незаконными и необоснованными решений и действий (бездействия), которые в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации не могут быть предметом проверки их законности и обоснованности на стадии судебного разбирательства при рассмотрении уголовного дела судом, в том числе в апелляционном или кассационном порядке.

При таких обстоятельствах решение судьи о прекращении производства по жалобе М. на том основании, что уголовное дело в отношении М. направлено в суд для рассмотрения по существу, являлось незаконным, поскольку заявитель в своей жалобе в порядке ст. 125 УПК РФ обжаловал действия (бездействия), которые не могли быть предметом проверки их законности при рассмотрении уголовное дела по существу. В связи с этим постановление судьи было отменено, а материалы направлены на новое рассмотрение.

На основании постановления судьи Калужского гарнизонного военного суда срок содержания под стражей Р., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, был продлен на два месяца, то есть до 25 апреля 2014 года.

Как следовало из представленных материалов дела, срок предварительного расследования по уголовному делу был продлен в установленном законом порядке руководителем военно-следственного отдела СК РФ по Калужскому гарнизону до 3 месяцев 00 суток, то есть до 25 марта 2014 года.

Уголовно-процессуальное законодательство Российской Федерации предусматривает возможность продления срока содержания под стражей обвиняемых после окончания срока предварительного расследования только на время, необходимое для направления уголовного дела вместе с обвинительным заключением прокурору, утверждения им обвинительного заключения, а также времени, необходимого для направления дела в суд и принятия судьей решения в соответствии с ч. 1 ст. 227 УПК РФ. В остальных случаях срок содержания под стражей обвиняемого может быть продлен только в пределах установленного по уголовному делу срока предварительного расследования.

В связи с изложенным постановление судьи Калужского гарнизонного военного суда было изменено и срок содержания Р. под стражей установлен до 25 марта 2014 года.

Нарушение права на защиту повлекло отмену постановления

Л., отбывающий наказание по приговору суда в местах лишения свободы, обратился в Тамбовский гарнизонный военный суд с заявлением в порядке ст. 125 УПК РФ, обжаловав постановление следователя ВСО СК РФ по Тамбовскому гарнизону об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудника ФСБ России. При этом Л. ходатайствовал о личном участии в судебном рассмотрении его заявления.

Судья гарнизонного военного суда в удовлетворении этого ходатайства Л. отказал, мотивировав отказ со ссылкой на определение Конституционного Суда России от 19 мая 2009 г. N 576-О-П.

В соответствии с этой позицией Конституционного Суда России в случае обжалования в предусмотренном статьей 125 УПК РФ порядке осужденным, отбывающим уголовное наказание в виде лишения свободы, действий (бездействия) или решений органов предварительного расследования, затрудняющих доступ осужденных к правосудию, суд вправе обеспечить его конституционное право довести до сведения суда свою позицию относительно всех аспектов дела не только путем его личного участия в судебном заседании, но и иными способами - путем допуска к участию в судебном заседании его представителя.

Однако вопреки требованиям ч. 3 ст. 125 УПК РФ и п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 г. "О практике рассмотрения судами жалоб в порядке ст. 125 УПК РФ", право заявителя довести до сведения суда свою позицию по рассматриваемой жалобе обеспечено не было, поскольку судебное разбирательство по его заявлению было проведено как без участия заявителя, так и без его адвоката или представителя.

В связи с нарушением права Л. на защиту постановление судьи было отменено в кассационном порядке.

Уголовное преследование по делу частного обвинения прекращается и материалы направляются руководителю следственного органа для решения вопроса о возбуждении уголовного дела в порядке публичного обвинения лишь в случае установления в действиях лица, в отношении которого подано заявление, признаков преступления, не предусмотренного ч. 2 ст. 20 УПК РФ.

В соответствии с постановлением судьи Московского гарнизонного военного суда было прекращено уголовное преследование по делу частного обвинения в отношении военнослужащего И., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 115 УК РФ, и гражданки К., обвиняемой в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 116 УК РФ, а материалы направлены руководителю 517 военного следственного отдела Следственного комитета Российской Федерации для решения вопроса о возбуждении уголовного дела публичного обвинения.

Отменяя это постановление в апелляционном порядке, судебная коллегия указала, что в соответствии с ч. 6 ст. 321 УПК РФ уголовное преследование по делу прекращается и материалы направляются руководителю следственного органа для решения вопроса о возбуждении уголовного дела в порядке публичного обвинения лишь в случае установления в действиях лица, в отношении которого подано заявление, признаков преступления, не предусмотренного ч. 2 ст. 20 УПК РФ.

Как следовало из представленных материалов И. обвинялся в умышленном причинении легкого вреда здоровью, то есть в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 115 УК РФ, а К. в нанесении побоев, то есть в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 116 УК РФ.

При этом признаков иных, более тяжких составов преступлений, в этих их действиях не усматривается, а поэтому оснований для направления материалов руководителю следственного органа для решения вопроса о возбуждении уголовного дела в порядке публичного обвинения не имелось.

Что касается умышленного уничтожения И. чужого имущества, то оно выходит за пределы предъявленного ему частным обвинителем К. обвинения, и по собственной инициативе суд не вправе был направлять материалы об этом деянии руководителю следственного органа для решения вопроса о возбуждении уголовного дела.

При таких обстоятельствах постановление судьи вынесено с нарушением уголовно-процессуального закона, а поэтому было отменено.

Если место производства предварительного расследования определено в соответствии с ч.2 ст. 152 УПК РФ, жалобы в порядке ст. 125 УПК РФ рассматриваются судом по месту нахождения органа, в производстве которого находится дело.

Ч., обвиняемый в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 290 УК РФ, обратился в 235 гарнизонный военный суд с жалобой на действия следователя Главного военного следственного управления СК РФ, связанные с возбуждением уголовного дела.

Судья передал жалобу Ч. по подсудности в Наро-Фоминский гарнизонный военный суд, поскольку преступление было совершено в г. Наро-Фоминске.

Отменяя постановление судьи, судебная коллегия указала в определении.

В соответствии с ч. 1 ст. 125 УПК РФ, если место производства предварительного расследования определено в соответствии с ч. 2 ст. 152 УПК РФ, жалобы на решения и действия должностных лиц рассматриваются судом по месту нахождения органа, в производстве которого находится уголовное дело.

Согласно ч. 2 ст. 152 УПК РФ, если преступление было начато в одном месте, а окончено в другом месте, то уголовное дело расследуется по месту окончания преступления.

Из представленных в суд апелляционной инстанции материалов следовало, что местом окончания преступления, совершенного Ч., являлся г. Москва, уголовное дело было возбуждено и принято к производству предварительного расследования следователем Главного военного следственного управления СК РФ, которое располагается на территории, на которую распространяется юрисдикция 235 гарнизонного военного суда.

Нарушение прав потерпевшего повлекло отмену судебного решения.

Д. обвинялся в том, что он 9 марта 2014 года в помещении развлекательного комплекса в городе Коврове Владимирской области на почве бытовой ссоры умышленно нанес З. не менее четырех ударов рукой по шее и голове, причинив тяжкий вред здоровью в виде закрытой черепно-мозговой травмы с ушибом головного мозга и кровоизлиянием в боковые желудочки мозга, отчего тот скончался на месте. Потерпевшей по делу была признана мать погибшего.

Старший следователь военного следственного отдела по Владимирскому гарнизону в установленном порядке обратился во Владимирский гарнизонный военный суд с ходатайством об избрании в отношении Д. меры пресечения в виде заключения под стражу, в удовлетворении которого судьей этого суда было отказано.

Рассмотрев материалы по апелляционной жалобе потерпевшей, суд второй инстанции отменил постановление судьи гарнизонного военного суда по следующим основаниям.

Согласно п. 17 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2013 года N 41 "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога", потерпевший вправе участвовать в судебном заседании и лично либо через представителя довести до сведения суда свою позицию относительно избрания в отношении подозреваемого меры пресечения в виде заключения под стражу. Явившемуся в судебное заседание потерпевшему суд должен разъяснить его права и обязанности и заслушать мнение по рассматриваемому вопросу.

Как следовало из представленных материалов проверки, потерпевшая о времени и месте заседания суда по рассмотрению ходатайства следователя об избрании Д. меры пресечения в виде заключения под стражу не извещалась и в судебное заседание, которое было проведено в ее отсутствие, не вызывалась.

При таких обстоятельствах, учитывая, что неизвещение потерпевшей о времени и месте судебного заседания нарушило ее процессуальное право на участие в заседании суда и лишило возможности довести до суда свою позицию по рассматриваемому вопросу, постановление судьи об отказе в удовлетворении ходатайства следователя в связи с нарушением уголовно процессуального закона было отменено.

Размер компенсации морального вреда определяется судом с учетом требований разумности и справедливости, исходя из степени тяжести перенесенных физических и нравственных страданий, степени вины причинителя вреда.

Старший лейтенант С. осужден Рязанским гарнизонным военным судом по совокупности двух преступлений, предусмотренных п. "а" ч. 3 ст. 286 УК РФ, к штрафу в размере 40 000 рублей, без лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью.

Суд постановилвзыскать с С. в пользу потерпевшего Д. в удовлетворение гражданского иска о компенсации морального вреда 30 000 рублей, а в остальной части в удовлетворении исковых требований, превышающих данный размер на 1970 000 рублей, отказал.

Он признан виновным в том, что, желая наказать рядового Д. за низкую исполнительность, нанес ему две пощечины, не менее 8 ударов кулаком по различным частям тела.

Спустя некоторое время, С., желая наказать Д. за пронос пива на территорию воинской части, нанес ему не менее четырех ударов кулаком в область живота, причинив ушиб передней его стенки. Около 16 часов того же дня Д. на фоне резкого нарастания массивных психотравмирующих переживаний, вызванных чувствами обиды и унижения, потерял сознание, был госпитализирован в состоянии комы неясной этиологии и ему был поставлен диагноз "Реактивный невроз. Алалия" - расстройство речи, носившее обратимый характер. Через полтора месяца речь у Д. восстановилась.

По заключению комиссии экспертов С. своими действиями причинил Д. средней тяжести вред здоровью по признаку длительности расстройства здоровья.

Рассмотрев уголовное дело по апелляционной жалобе потерпевшего, судебная коллегия приговор суда в части гражданского иска изменила, указав в определении следующее.

В соответствии со ст.ст. 150 и 151 ГК РФ размер компенсации морального вреда определяется судом с учетом требований разумности и справедливости, исходя из степени тяжести перенесенных физических и нравственных страданий, степени вины причинителя вреда.

Исследовав материалы уголовного дела, судебная коллегия нашла размер компенсации морального вреда, взысканной судом первой инстанции с С. в пользу Д., несоответствующим степени тяжести перенесенных им нравственных страданий.

Согласно заключению комиссии экспертов, в результате противоправного поведения осужденного у потерпевшего Д. временно развилось психическое расстройство в форме "конверсионного расстройства речи", обусловленное психическими переживаниями. Потеря речи наблюдалась у Д. длительное время (с 14 марта по 19 апреля 2013 года), что является длительным расстройством здоровья продолжительностью свыше трех недель, и по этому признаку квалифицировано как средней тяжести вред здоровью.

Принимая во внимание изложенные обстоятельства, судебная коллегия пришла к выводу о несоразмерности суммы компенсации степени причиненных нравственных страданий и увеличила размер компенсации морального вреда до 100000 рублей.

В целях совершенствования судебной деятельности

ПРЕДЛАГАЮ:

Настоящий обзор изучить с судьями на оперативных совещаниях, проанализировать причины приведенных и других имеющихся в судебной работе ошибок.

Принять дополнительные меры к улучшению качества рассмотрения уголовных дел и материалов.

Врио председателя суда

А. В. Абабков