Определение Конституционного Суда РФ от 8 апреля 2010 г. N 456-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалоб закрытого акционерного общества "Викон" и гражданки Лоховой Алевтины Павловны на нарушение конституционных прав и свобод пунктом 1 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, Н.С. Бондаря, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, Н.В. Селезнева, В.Г. Ярославцева,

заслушав в пленарном заседании заключение судьи Н.С. Бондаря, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение жалоб ЗАО "Викон" и гражданки А.П. Лоховой, установил:

1. В своих жалобах в Конституционный Суд Российской Федерации ЗАО "Викон" и гражданка А.П. Лохова оспаривают конституционность пункта 1 статьи 181 ГК Российской Федерации, согласно которому срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки составляет три года; течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня, когда началось исполнение этой сделки.

Как следует из приложенных к жалобе ЗАО "Викон" материалов, решением Арбитражного суда Новосибирской области от 10 ноября 2006 года, оставленным без изменения судом апелляционной инстанции, было отказано в удовлетворении иска прокурора Новосибирской области, заявленного в интересах указанной организации, о признании недействительным договора купли-продажи земельного участка, заключенного между специализированным государственным учреждением при Правительстве Российской Федерации "Российский фонд федерального имущества" и ОАО "Новосибирский оловянный комбинат". Одним из оснований для отказа послужил пропуск истцом трехлетнего срока исковой давности, установленного пунктом 1 статьи 181 ГК Российской Федерации. В дальнейшем это судебное решение неоднократно пересматривалось, так как различные судебные инстанции по-разному определяли момент, с которого следует отсчитывать начало течения срока исковой давности, и, соответственно, по-разному подходили к решению вопроса о том, был ли пропущен истцом срок давности в данном деле. Окончательно дело было разрешено постановлением Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 1 июля 2008 года, которым было оставлено в силе решение суда первой инстанции; Высший Арбитражный Суд определением от 15 декабря 2008 года отказал в передаче дела в Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, согласившись тем самым с изложенными в нем доводами относительно порядка исчисления срока исковой давности.

Что касается А.П. Лоховой, то предпосылкой для ее обращения в Конституционный Суд Российской Федерации послужило решение Заволжского районного суда города Ярославля от 29 мая 2009 года, оставленное без изменения судом кассационной инстанции, которым ей было отказано в иске к концерну "Икар" и гражданину В.Н. Седьмову о признании недействительными договора дарения квартиры, заключенного между гражданином Б.А. Лоховым и концерном "Икар", и договора пожизненного содержания с иждивением, заключенного между Б.А. Лоховым и В.Н. Седьмовым, а также о признании права долевой собственности на указанную квартиру. Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд, руководствуясь в том числе пунктом 1 статьи 181 ГК Российской Федерации, указал, что истицей пропущен срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожных сделок. При этом судом были отвергнуты доводы представителя А.П. Лоховой о том, что данная норма Гражданского кодекса Российской Федерации применима только к участникам сделки, а для третьих лиц данный срок должен исчисляться с момента, когда им стало известно о совершении сделки: по мнению суда, эта норма не устанавливает никаких исключений для третьих лиц и субъективный фактор - знание (незнание) о начале исполнения - правового значения для определения момента начала течения срока исковой давности не имеет.

По мнению заявителей, оспариваемые законоположения, как устанавливающие одинаковый порядок исчисления срока исковой давности и для сторон по сделке, и для третьих лиц, произвольно уравнивают названных субъектов, объективно находящихся в различных условиях: третьи лица в отличие от участников сделки не знают и не могут знать о начале ее исполнения. Заявители полагают, что правовое регулирование, содержащееся в пункте 1 статьи 181 ГК Российской Федерации, приводит к тому, что они как третьи лица фактически оказываются в худшем правовом положении, чем стороны по сделке, и не обладают всем объемом эффективных средств защиты своих гражданских прав посредством правосудия, а потому оспариваемые законоположения противоречат статьям 8 (часть 1), 17, 19 (части 1 и 2), 34 (часть 1), 45 (часть 2), 46 (часть 1) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

2. Закрепленное Конституцией Российской Федерации, ее статьей 46 (части 1 и 2), право на судебную защиту относится к основным неотчуждаемым правам и одновременно выступает гарантией всех других прав и свобод.

Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно обращался к вопросу о сроках реализации данного права. Основываясь на правовых позициях, сформулированных им в постановлениях от 16 июня 1998 года N 19-П и от 20 июля 1999 года N 12-П, Конституционный Суд Российской Федерации в своих решениях указывал, что регулирование сроков для обращения в суд, включая их изменение и отмену, относится к компетенции законодателя и что установление этих сроков обусловлено необходимостью обеспечить стабильность гражданского оборота и не может рассматриваться как нарушение права на судебную защиту (определения от 14 декабря 1999 года N 220-О, от 3 октября 2006 года N 439-О, от 15 июля 2008 года N 563-О-О, от 24 июня 2008 года N 364-О-О, от 5 марта 2009 года N 253-О-О, от 19 мая 2009 года N 596-О-О).

Данный вывод Конституционного Суда Российской Федерации в полной мере распространяется и на гражданско-правовой институт исковой давности. Это означает, что законодатель в пределах своих дискреционных полномочий вправе не только устанавливать, изменять и отменять сроки исковой давности в зависимости от целей правового регулирования и производить их дифференциацию при наличии к тому объективных и разумных оснований, но и определять порядок их течения во времени, момент начала и окончания, с тем чтобы обеспечить реальную возможность исковой защиты права, стабильность, определенность и предсказуемость правового статуса субъектов гражданских правоотношений.

2.1. Согласно Гражданскому кодексу Российской Федерации исковая давность устанавливает временные границы для судебной защиты нарушенного права лица по его иску и составляет три года (статьи 195 и 196); течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права; изъятия из этого правила устанавливаются данным Кодексом и иными законами (пункт 1 статьи 200).

В порядке исключения из общего правила применительно к требованиям, связанным с недействительностью ничтожных сделок, законодателем в пункте 1 статьи 181 ГК Российской Федерации предусмотрена специальная норма, в соответствии с которой течение указанного срока по данным требованиям определяется не субъективным фактором - осведомленностью заинтересованного лица о нарушении его прав, - а объективными обстоятельствами, характеризующими начало исполнения сделки. Такое правовое регулирование обусловлено характером соответствующих сделок как ничтожных, которые недействительны с момента совершения независимо от признания их таковыми судом (пункт 1 статьи 166 ГК Российской Федерации), а значит, не имеют юридической силы, не создают каких-либо прав и обязанностей как для сторон по сделке, так и для третьих лиц.

Следовательно, поскольку право на предъявление иска в данном случае связано с наступлением последствий исполнения ничтожной сделки и имеет своей целью их устранение, именно момент начала исполнения такой сделки, когда возникает производный от нее тот или иной неправовой результат, в действующем гражданском законодательстве избран в качестве определяющего для исчисления давностного срока. Выяснение же в каждом конкретном случае, с какого момента ничтожная сделка начала исполняться, относится к полномочиям соответствующих судов.

2.2. Как вытекает из содержания оспариваемых законоположений, установленный ими порядок исчисления сроков исковой давности является универсальным и для сторон по сделке, и для третьих лиц, что согласуется с относящимся к основным началам гражданского законодательства принципом признания равенства участников регулируемых им отношений (пункт 1 статьи 1 ГК Российской Федерации). При этом к сроку исковой давности по ничтожным сделкам применяются общие правила об исковой давности, а именно положения статей 195, 198-207 ГК Российской Федерации, в том числе о возможности приостановления срока давности (статья 202), перерыве его течения (статья 203) и о восстановлении давности (статья 205). Соответственно, в установленный законодателем трехлетний период заинтересованные лица не лишены возможности осуществить защиту нарушенного права, а также воспользоваться иными законными возможностями, гарантирующими реальность такой защиты.

Исчисление же срока исковой давности по требованиям третьих лиц, связанным с недействительностью ничтожных сделок, с момента, когда они узнали или должны были узнать о нарушении своего права, на чем фактически настаивают заявители, как и иные возможные изменения сроков исковой давности и порядка их исчисления, сопряжено с внесением изменений в правовое регулирование, что не входит в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации, как она определена статьей 125 Конституции Российской Федерации и статьей 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации"; это относится к прерогативам федерального законодателя, который реализует их в том числе с учетом конкретных условий социально-экономического развития Российской Федерации и потребностей гражданского оборота.

3. Таким образом, поскольку положения пункта 1 статьи 181 ГК Российской Федерации не содержат неопределенности относительно порядка исчисления срока исковой давности по требованиям третьих лиц, связанным с недействительностью ничтожных сделок, и сами по себе не нарушают конституционные права заявителей в их конкретных делах, данные жалобы, как не отвечающие требованиям допустимости обращений в Конституционный Суд Российской Федерации, установленным статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", не могут быть приняты Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалоб закрытого акционерного общества "Викон" и гражданки Лоховой Алевтины Павловны, поскольку они не отвечают требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данным жалобам окончательно и обжалованию не подлежит.

3. Настоящее Определение подлежит опубликованию в "Вестнике Конституционного Суда Российской Федерации".