Апелляционная практика рассмотрения гражданских дел за 3 квартал 2021 г. (обсуждено на заседании президиума Камчатского краевого суда 20 октября 2021 г.)

Применение норм процессуального права

Оставляя исковое заявление без движения по основанию не предоставления расчета суммы, подлежащей взысканию в виде заработной платы, суд не учёл, что при разрешении трудовых споров именно работодатель обязан представить доказательства, подтверждающие размер испрашиваемых выплат.

Г.В.А. обратился в суд с иском к ООО "Научно-производственная организация "Спецпроектмонтаж" о взыскании заработной платы, денежной компенсации за задержку выплаты заработной платы, компенсации морального вреда.

Определением судьи Петропавловск-Камчатского городского суда от 7 июня 2021 года исковое заявление оставлено без движения до 7 июля 2021 года, как поданное с нарушением требований статей 131,132 ГПК РФ, - в нём не указаны сведения об ответчике (ИНН, ОГРН), цена иска, не приложен расчет взыскиваемой суммы, а также табели учёта рабочего времени за период с января по апрель 2021 года.

Во исполнение указанного определения Г.В.А. направил в суд заявление с приложенными к нему документами, при изучении которого судья городского суда пришёл к выводу о том, что недостатки первоначально поданного искового заявления заявителем устранены не в полном объеме, в связи с чем определением от 12 июля 2021 года возвратил Г.В.А. исковое заявление.

Проверив законность и обоснованность оспариваемого определения в пределах доводов, изложенных в частной жалобе, суд апелляционной инстанции нашёл его подлежащим отмене по следующим основаниям.

В силу требований части 2 статьи 136 ГПК РФ, в случае, если заявитель в установленный срок не выполняет указания судьи, перечисленные в определении об оставлении заявления без движения, заявление считается не поданным и возвращается заявителю со всеми приложенными документами.

Возвращая исковое заявление, судья городского суда исходил из того, что недостатки, указанные в определении об оставлении без движения искового заявления Г.В.А. не были устранены им в установленный этим определением срок, а именно к иску не приложен расчёт взыскиваемой суммы.

Суд апелляционной инстанции не согласился с данным выводом суда, поскольку расчёт испрашиваемых сумм содержится как в исковом заявлении Г.В.А., так и в представленном им самостоятельном расчёте, который он (Г.В.А.) подписал и представил в суд с целью исправления соответствующих недостатков.

Также суд апелляционной инстанции счёл необходимым отметить, что само по себе непредставление подателем иска детального арифметического расчёта взыскиваемой суммы не может являться тем непреодолимым препятствием, которое бы исключало принятие судом искового заявления к производству.

Вопросы уточнения фактических обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела, собирание доказательств подлежат разрешению на стадии подготовки дела к судебному разбирательству с выяснением наличия у сторон возможности представить соответствующие доказательства и разрешением ходатайств об истребовании доказательств, которые сторона не может получить самостоятельно без помощи суда, в порядке пункта 1 статьи 57 ГПК РФ.

Кроме того, оставляя исковое заявление без движения по основанию не предоставления расчёта суммы, подлежащей взысканию в виде заработной платы, на которое работник претендует, суд не учёл, что исходя из положений статьи 56 ГПК РФ при разрешении трудовых споров именно работодатель обязан представить доказательства, подтверждающие размер испрашиваемых выплат, поскольку ведение бухгалтерского учета, начисление заработной платы и её выплата возлагаются исключительно на работодателя.

Вышеизложенное свидетельствует о нарушении принципа доступности правосудия и связанного с ним права на справедливое разбирательство, о допущенном существенном нарушении судом первой инстанции норм процессуального права.

По изложенным основаниям определение судьи городского суда о возврате искового заявления судебной коллегией отменено как вынесенное с нарушением норм процессуального права, а исковой материал - направлен в суд первой инстанции для рассмотрения со стадии принятия.

Апелляционное определение N 33-1552/2021.

Суд по ходатайству истца или ответчика отменяет свое определение об оставлении искового заявления без рассмотрения, если истец или ответчик представит доказательства, подтверждающие уважительность причин неявки в судебное заседание и невозможности сообщения о них суду (часть 3 статьи 223 ГПК РФ).

Я.И.Р. предъявила иск к ИП Б. о взыскании суммы долга, процентов.

Определением Петропавловск-Камчатского городского суда от 1 апреля 2021 года исковое заявление Я.И.Р. оставлено без рассмотрения.

27 апреля 2021 года Я.И.Р. обратилась в суд заявлением об отмене определения об оставлении искового заявления без рассмотрения и возобновлении производства по делу. В обоснование уважительности неявки в судебное заседание указала, что судебные извещения не получала, также находилась в командировке и отсутствовала в г. Петропавловске-Камчатском в период с 14 марта 2021 года по 21 марта 2021 года.

Рассмотрев заявление, суд определением от 1 июля 2021 года отказал Я.И.Р. в отмене определения об оставлении искового заявления без рассмотрения.

Оставляя исковое заявление без рассмотрения на основании абзаца 7 статьи 222 ГПК РФ, суд первой инстанции указал, что истец Я.И.Р. в судебные заседания, назначенные на 10 марта и 1 апреля 2021 года, не явилась, доказательств уважительности причин своей неявки не представила, о рассмотрении дела в свое отсутствие не просила. Ответчик в суд также не явился.

Отказывая в удовлетворении ходатайства истца об отмене определения об оставлении иска без рассмотрения, суд первой инстанции указал на не предоставление Я.И.Р. доказательств, подтверждающих уважительность причин неявки в судебные заседания и невозможность сообщить о них суду.

С таким выводом суда первой инстанции не согласился суд апелляционной инстанции, поскольку он противоречит материалам дела.

Из материалов дела усматривается, что направленные Я.И.Р. по почте судебные извещения истцу вручены не были, ею не получены и возвращены в суд за истечением срока хранения.

Указанные обстоятельства суд расценил как добровольное неполучение их истцом в отделении почтовой связи. При этом указал на то, что истец, зная, что дело находится в производстве суда, не была лишена возможности самостоятельно интересоваться движением дела, информация по которому общедоступна в сети Интернет, а также получать отправленную в ее адрес почтовую корреспонденцию. Кроме того, при невозможности участия в судебных заседаниях Я.И.Р. могла обратиться в суд с ходатайством об отложении судебного заседания либо с заявлением о рассмотрении гражданского дела в ее отсутствие. Также представленные истцом копии записей подтверждения на рейс, копии маршрутных квитанций без приложения к ним посадочных талонов, направления в командировку бесспорным доказательством отсутствия заявителя в г. Петропавловске-Камчатском не являются. Кроме того, из этих документов следует, что истец отсутствовала на территории г. Петропавловска-Камчатского в период

с 14 по 21 марта 2021 года, тогда как судебные заседания были назначены на 10 марта 2021 года и 1 апреля 2021 года.

Согласно материалам дела истец не явилась в судебное заседание, назначенное на 10 марта 2021 года в связи с невручением ей судебного извещения, что подтверждается конвертом. Отметок о причинах невручения на нем не имеется.

То обстоятельство, что истец, зная о нахождении дела в производстве суда первой инстанции, должна была отслеживать его движение через сеть Интернет, не свидетельствует о злоупотреблении правом, поскольку производство по настоящему гражданскому делу было судом приостановлено до рассмотрения дела N А24-5477/2019 Арбитражным судом. Вместе с тем, извещение о судебном заседании на 10 марта 2021 года было обусловлено возобновлением производства по настоящему делу, а доказательств того, что обстоятельства для его возобновления наступили, в материалах дела не содержаться.

В частной жалобе истец указывает на отслеживание рассмотрения дела А24-5477/2019 года на сайте Арбитражного суда, которое на даты назначенных судебных заседаний не было разрешено с вынесением вступившего в законную силу итогового решения, поэтому оснований полагать, что судом общей юрисдикции будут организованы судебные заседания по возобновлению производства по делу и его рассмотрению, у нее не имелось.

Факт пребывания истца в командировке за пределами Петропавловска-Камчатского в период нахождения судебного извещения в отделении связи подтверждается представленными Я.И.Р. суду копиями записей подтверждений на рейс местных авиалиний, платежных документов об оплате перевозки, маршрутных квитанций на указанные даты с отметкой о прохождении регистрации на рейс.

Таким образом, материалами дела объективно подтверждено, что истец не явилась в судебные заседания по уважительным причинам, о которых не имела возможности сообщить суду, в том числе в связи с её не извещением.

При таких обстоятельствах обжалуемое определение судебной коллегией отменено, с одновременным разрешением вопроса по существу, в рамках которого определение суда от 1 апреля 2021 года об оставлении искового заявления без рассмотрения отменено, дело направлено для рассмотрения в суд первой инстанции.

Апелляционное определение N 33-1504/2021.

Судья на стадии принятия искового заявления не разрешает вопрос по существу, а определяет приемлемость спора для рассмотрения в суде.

Н.Р.В. обратился в суд с иском к ГУ - Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в городе Петропавловске-Камчатском Камчатского края об установлении факта трудовой деятельности.

Определением судьи от 5 апреля 2021 года данное исковое заявление оставлено без движения сроком до 4 мая 2021 года. 19 мая 2021 года по причине неисполнения в установленный срок недостатков определением судьи оно возвращено заявителю.

Возвращая исковое заявление Н.Р.В., судья исходил из того, что истец не устранил недостатки искового заявления, указанные в определении об оставлении его без движения от 5 апреля 2021 года.

С данными выводами судьи не согласился суд апелляционной инстанции.

Из определения судьи от 5 апреля 2021 года следует, что исковое заявление Н.Р.В. оставлено без движения, поскольку в нём не указаны и к нему не приложены доказательства нарушения или угрозы нарушения прав Н.Р.В., которые влекут за собой возникновение правовых последствий для него, а именно, документы, подтверждающие, что истец обращался к ответчику с требованием произвести перерасчет размера пенсии, предоставив ответчику справку от 13 сентября 2005 года о его работе в кооперативе "К" с указанием размера заработной платы за проработанное время и ему было отказано в перерасчете размера его пенсии.

Вместе с тем, как усматривается из материалов дела, 24 апреля 2021 года Н.Р.В. подал в суд исковое заявление в новой редакции, в котором указал, что в ответе пенсионного органа от 30 мая 2016 года об отказе в перерасчете страховой пенсии, вероятно допущена опечатка в дате справки, выданной кооперативом "К", приложив к исковому заявлению ксерокопии его заявлений в ГУ - Управление ПФ РФ в городе Петропавловске-Камчатском, ксерокопии ответов ГУ - Управление ПФ РФ в городе Петропавловске-Камчатском, также указал, что обращался в МКУ "Петропавловск-Камчатский городской архив" и КГКУ "Государственный архив Камчатского края", в которых отсутствуют документы кооператива "К", то есть, им исчерпаны все способы восстановления документов.

Вопреки выводам судьи городского суда, содержание поданного Н.Р.В. искового заявления позволяло суду решить вопрос о возбуждении гражданского дела в порядке статьи 133 ГПК РФ, после чего в рамках подготовки дела к судебному разбирательству, с учетом требований статьи 148 ГПК РФ, произвести необходимые действия, в том числе по уточнению фактических обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела.

В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 июня 2008 года N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству" разъяснено, что совершение действий по подготовке дела к судебному разбирательству до его возбуждения в суде (до принятия заявления) недопустимо, поскольку такие действия противоречат положениям статьи 147 ГПК РФ.

Согласно пункту 11 указанного постановления судья, установив, что представленные доказательства недостаточно подтверждают требования истца или возражения ответчика либо не содержат иных необходимых данных, вправе предложить им представить дополнительные доказательства, а в случаях, когда представление таких доказательств для названных лиц затруднительно, по их ходатайству, отвечающему требованиям части 2 статьи 57 ГПК РФ, оказывает содействие в собирании и истребовании от организаций и граждан, в частности, письменных и вещественных доказательств (часть 1 статьи 57, пункт 9 части 1 статьи 150 ГПК РФ).

По смыслу положений вышеприведенных норм процессуального законодательства и разъяснений вышестоящего суда, судья на стадии принятия искового заявления не разрешает вопрос по существу, а определяет приемлемость спора для рассмотрения в суде.

При таких обстоятельствах, суд апелляционной инстанции определение судьи городского суда отменил, исковое заявление Н.Р.В. к ГУ - Управление ПФ РФ в городе Петропавловске-Камчатском об установлении факта трудовой деятельности, направил в тот же суд для решения вопроса со стадии его принятия к производству суда.

Апелляционное определение N 33-1422/2021.

В случае выявления обстоятельств, препятствующих рассмотрению дела в порядке упрощённого производства, суд выносит определение о рассмотрении дела по общим правилам искового производства или по правилам производства по делам, возникающим из административных и иных публичных правоотношений, и указывает в нём действия, которые надлежит совершить лицам, участвующим в деле, и сроки их совершения.

Акционерное общество "Корякэнерго" (далее - АО "Корякэнерго" обратилось в суд с иском к Б.О.А. о взыскании задолженности по оплате коммунальных услуг в виде отопления и горячего водоснабжения.

Рассмотрев дело в порядке упрощённого производства, суд постановил решение, которым исковые требования оставлены без удовлетворения.

Проверив материалы дела, рассмотрев доводы апелляционной жалобы истца, суд апелляционной инстанции пришёл к следующему.

Как следует из материалов дела, суд первой инстанции, руководствуясь положениями главы 21.1 ГПК РФ, рассмотрел дело в порядке упрощённого производства. При принятии иска к производству указал на его соответствие пункту 1 части 1 статьи 232.2 ГПК РФ, устанавливающему, что в порядке упрощённого производства подлежат рассмотрению дела по исковым заявлениям о взыскании денежных средств или об истребовании имущества, если цена иска не превышает сто тысяч рублей, кроме дел, рассматриваемых в порядке приказного производства (статья 122 и часть 3 статьи 125 настоящего Кодекса).

Разрешая спор, суд принял во внимание телефонограмму ответчика о том, что он в период образования задолженности в жилом помещении он не проживал, выехал на другое постоянное место жительства, а также сведения, содержащиеся в поквартирной карточке о снятии Б.О.А. с регистрационного учета и постановке на учёт некоего Б.А.А., и пришёл к выводу об отсутствии оснований для взыскания с Б.О.А. задолженности по оплате за потребленные услуги по отоплению и горячему водоснабжению.

Данный вывод суда первой инстанции суд апелляционной инстанции признал преждевременным.

Частью 4 статьи 232.2 ГПК РФ установлено, что суд выносит определение о рассмотрении дела по общим правилам искового производства, если в ходе рассмотрения дела в порядке упрощённого производства установлено, что дело не подлежит рассмотрению в порядке упрощённого производства, удовлетворено ходатайство третьего лица с самостоятельными требованиями о вступлении в дело, принят встречный иск, который не может быть рассмотрен по правилам, установленным настоящей главой, либо суд, в том числе по ходатайству одной из сторон, пришел к выводу о том, что:

- необходимо выяснить дополнительные обстоятельства или исследовать дополнительные доказательства, а также произвести осмотр и исследование доказательств по месту их нахождения, назначить экспертизу или заслушать свидетельские показания;

- заявленное требование связано с иными требованиями, в том числе к другим лицам, или судебным актом, принятым по данному делу, могут быть нарушены права и законные интересы других лиц.

По данному делу имеются предусмотренные законом основания для выяснения дополнительных обстоятельств и исследования дополнительных доказательств, имеющих значение для правильного рассмотрения спора.

Так, в соответствии с пунктом 5 части 3 статьи 67, частями 1, 2, 3 статьи 153 ЖК РФ граждане обязаны своевременно вносить плату за жилое помещение и коммунальные услуги. Данная обязанность возникает у нанимателя жилого помещения по договору социального найма жилого помещения, по договору найма жилого помещения государственного или муниципального жилищного фонда, с момента заключения такого договора.

Как следует из материалов дела, Б.О.А. на основании договора социального найма является нанимателем жилого помещения, расположенного по адресу: Камчатский край, Усть-Камчатский район, п. Усть-Камчатск.

Из представленной в материалы дела копии поквартирной карточки следует, что по данному адресу Б.О.А. значился зарегистрированным с

17 сентября 2002 года по 23 июля 2013 года; с 23 июля 2013 года по настоящее время ответчик зарегистрирован в г. Петропавловск-Камчатский. С 8 июля 2016 года по настоящее время в квартире зарегистрирован некий Б.А.А.

Судом первой инстанции также установлено, что в период с 1 октября 2018 года по 31 декабря 2019 года по указанному выше адресу образовалась задолженность по отоплению и горячему водоснабжению в общей сумме 67 838 рублей 64 копейки.

Установив, что в спорный период в жилом помещении, расположенном в п. Усть-Камчатск, значился зарегистрированным Б.А.А., к которому истец не заявлял самостоятельных требований, а сам Б.О.А. (с его же слов) расторг в отношении себя договор социального найма в связи с выездом на другое постоянное место жительства и снялся с регистрационного учета по данному адресу, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения иска.

При этом суд проигнорировал заявление истца о существовании информационного списка заселённых граждан в жилые помещения Усть-Камчатского сельского поселения, подтверждённого по состоянию на 8 ноября 2019 года, согласно которому нанимателем спорной квартиры всё ещё значится Б.О.А., а также наличествующий договор социального найма жилого помещения, заключённого с Б.О.А. Основание проживания в квартире Б.А.А. судом не выяснялось, указанное лицо к участию в деле в качестве третьего лица не стороне ответчика не привлекалось, как и не выяснялись основания расторжения договора социального найма с Б.О.А., тогда как это имеет значения для решения вопроса об обязанностях нанимателя. Сама по себе регистрация Б.О.А. в другом месте не является тем единственным доказательством, которое бы бесспорно указывало на расторжение лица в отношении себя договора социального найма.

Соответственно, с целью выяснения дополнительных обстоятельств суд должен был перейти к рассмотрению дела по общим правилам искового производства.

Более того, до рассмотрения дела по существу в порядке упрощённого производства от истца поступило ходатайство о рассмотрении дела по общим правилам искового производства.

Как следует из разъяснений, содержащихся в пункте 15 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 18 апреля 2017 N 10 "О некоторых вопросах применения судами положений ГПК РФ и АПК РФ об упрощенном производстве" в порядке упрощённого производства судами общей юрисдикции и арбитражными судами могут быть рассмотрены дела, не включенные в перечень, содержащийся в части первой статьи 232.2 ГПК РФ, частях 1 и 2 статьи 227 АПК РФ, если стороны согласовали рассмотрение такого дела по правилам упрощенного производства и если отсутствуют обстоятельства, указанные в частях третьей и четвертой статьи 232.2 ГПК РФ частях 4 и 5 статьи 227 АПК РФ.

Согласование рассмотрения дела в порядке упрощённого производства осуществляется в ходе подготовки дела к судебному разбирательству посредством заявления стороной ходатайства об этом и представления согласия другой стороны либо представления в суд согласия сторон на рассмотрение дела в порядке упрощённого производства, предложенное по инициативе суда (пункт 5.1 части первой статьи 150, статья 152, часть вторая статьи 232.2 ГПК РФ, часть 3 статьи 135, часть 3 статьи 227 АПК РФ).

Согласие сторон на рассмотрение дела в порядке упрощённого производства должно быть очевидным, например, следовать из письменного отзыва либо зафиксированного в протоколе заявления сторон.

Однако, несмотря на поступившее от истца возражение на рассмотрение дела в упрощённом порядке, вопреки приведенным выше разъяснениям постановления Пленума Верховного Суда РФ, суд первой инстанции принял соответствующее решение с неполным выяснением всех обстоятельств дела и исследованием доказательств, что не соответствует целям эффективного правосудия и нарушает нормы процессуального права.

При таких обстоятельствах, решение суда первой инстанции не может быть признано законным и обоснованным и на основании ч. 3 ст. 335.1 ГПК РФ судом апелляционной инстанции отменено, дело направлено в Петропавловск-Камчатский городской суд для рассмотрения по общим правилам искового производства.

Апелляционное определение N 33-1484/2021.

При обращении в суд прокурора, государственных органов, органов местного самоуправления и иных органов в защиту публичных интересов, прав и законных интересов организаций и граждан соблюдение данными лицами досудебного порядка урегулирования спора не требуется.

Первый заместитель прокурора города Петропавловска-Камчатского обратился в суд с исковым заявлением в интересах Г.Е.Н. к Государственному учреждению - Камчатское региональное отделение Фонда социального страхования Российской Федерации с требованиями о признании незаконным заключения Государственного учреждения - Камчатского регионального отделения Фонда социального страхования от Российской Федерации (далее ГУ КРО ФСС РФ) 20 декабря 2019 года N 234-18, и возложении обязанности квалифицировать несчастный случай, произошедший с Г.Е.Н. 23 ноября 2018 года, страховым.

Определением Петропавловск-Камчатского городского суда от 17 мая 2021 года исковое заявление первого заместителя прокурора города оставлено без рассмотрения ввиду не соблюдения обязательного досудебного порядка урегулирования спора, предусмотренного пунктом 1 статьи 15.2 Федерального закона от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний".

Суд апелляционной инстанции не согласился с таким выводом суда первой инстанции.

В соответствии с пунктом 1 части 1 статьи 11 Федерального закона от 16 июля 1999 года N 165-ФЗ "Об основах обязательного социального страхования" страховщики имеют право при наступлении страхового случая при необходимости назначать и проводить экспертизу для проверки наступления страхового случая.

Согласно Письму Фонда социального страхования РФ от 03 июля 2001 года N 02-18/07-4808 разработаны Методические рекомендации о порядке назначения и проведения исполнительными органами Фонда социального страхования Российской Федерации экспертизы страхового случая (далее Методические рекомендации).

В пункте 1.2 Методических рекомендаций указано, что экспертиза страхового случая проводится на основании Федерального закона от 16 июля 1999 года N 165-ФЗ "Об основах обязательного социального страхования". Цель проведения экспертизы - подтверждение страховщиком факта повреждения здоровья застрахованного вследствие несчастного случая на производстве либо профессионального заболевания, что влечет возникновение обязательств страховщика по обязательному социальному страхованию в соответствии с Федеральным законом от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ.

Специалисты исполнительного органа Фонда на основании проведенной экспертизы составляют заключение по квалификации повреждения здоровья вследствие несчастного случая на производстве либо профессионального заболевания как страхового случая (примерная форма прилагается), о чем делается отметка в автоматизированной системе "Страховой случай" ЕИИС "Соцстрах" (пункт 3.1 Методических рекомендаций).

В соответствии со статьёй 27 Федерального закона от 16 июля 1999 года N 165-ФЗ в случае несогласия страхователя или застрахованного лица с принятым страховщиком решением спор подлежит разрешению в вышестоящих инстанциях страховщика или в суде в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.

Порядок обращения за страховым обеспечением, размер и порядок индексации страхового обеспечения устанавливаются в соответствии с федеральными законами о конкретных видах обязательного социального страхования (часть 2 статьи 22 Федерального закона от 16 июля 1999 года N 165-ФЗ).

В соответствии с пунктом 4 статьи 15 Федерального закона от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" назначение обеспечения по страхованию осуществляется страховщиком на основании заявления на получение обеспечения по страхованию застрахованного или лица, имеющего право на получение страховых выплат в случае смерти застрахованного, либо их законного или уполномоченного представителя с указанием в этом заявлении выбранного периода для расчета ежемесячных страховых выплат. Заявление подается на бумажном носителе или в форме электронного документа, подписанного усиленной квалифицированной электронной подписью, через единый портал государственных и муниципальных услуг.

В пункте 4 статьи 15 Федерального закона от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ определен перечень документов, которые представляются одновременно с заявлением страхователем или вышеуказанными лицами. Вместе с тем, законодателем установлено, что перечень документов (их копий, заверенных в установленном порядке), указанных в настоящем пункте и необходимых для назначения обеспечения по страхованию, определяется страховщиком для каждого страхового случая.

Решение о назначении или об отказе в назначении страховых выплат принимается страховщиком не позднее десяти календарных дней (в случае смерти застрахованного - не позднее двух календарных дней) со дня поступления заявления на получение обеспечения по страхованию и всех необходимых документов (их копий, заверенных в установленном порядке) по определенному им перечню. О принятом решении страховщик уведомляет застрахованного в письменной форме в течение трех рабочих дней со дня принятия соответствующего решения (абзац 25 пункта 4 статьи 15 Федерального закона от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ).

Из системного анализа указанных выше правовых норм следует, что предметом судебного спора является заключение ГУ КРО ФСС РФ от 20 декабря 2019 года N 234-18, а не решение об отказе в назначении страховых выплат от 19 августа 2020 года, на которое ссылается ответчик в связи с обращением Г.Е.Н. в Фонд 14 июля 2020 года, имеющего иное правовое регулирование.

При изложенных обстоятельствах оспариваемое определение суда не отвечает требованиям законности.

Судебная коллегия отметила, что в пункте 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 июня 2021 года N 18 "О некоторых вопросах досудебного урегулирования споров, рассматриваемых в порядке гражданского и арбитражного судопроизводства" разъяснено, что если иное не предусмотрено законом, при обращении в суд прокурора, государственных органов, органов местного самоуправления и иных органов в защиту публичных интересов, прав и законных интересов организаций и граждан соблюдение данными лицами досудебного порядка урегулирования спора не требуется.

По настоящему спору в суд в защиту интересов Г.Е.Н. обратился первый заместитель прокурора города Петропавловска-Камчатского, в связи с чем исковое заявление также не подлежало оставлению без рассмотрения в соответствии с абзацем 2 статьи 222 ГПК РФ.

На основании изложенного, определение Петропавловск-Камчатского городского суда от 17 мая 2021 года об оставлении искового заявления без рассмотрения судебной коллегией отменено, гражданское дело направлено в суд первой инстанции для рассмотрения по существу.

Апелляционное определение N 33-1169/2021.

Применение норм материального права

Для возникновения у Министерства обороны РФ обязанности по обеспечению жилым помещением по договору социального найма необходимо, чтобы военнослужащий перед увольнением с военной службы в установленном законом порядке был признан нуждающимся в жилом помещении по договору социального найма (статья 15 Федерального закона от 27 мая 1998 года N 76-ФЗ "О статусе военнослужащих").

Решением Петропавловск-Камчатского городского суда частично удовлетворены исковые требования С.А.А., признано незаконным решение 3 отдела ФГКУ "Восточное региональное управление жилищного обеспечения" МО РФ от 24 августа 2020 года N 09-20/12 об отказе С.А.А. в принятии на учет в качестве нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, возложена обязанность повторно рассмотреть вопрос о принятии С.А.А. на учет лиц нуждающихся в предоставлении жилых помещений, предоставляемых по договору социального найма, в остальной части исковых требований отказано.

С.А.А. обратилась с иском к 3 отделу ФГКУ "Восточное региональное управление жилищного обеспечения" МО РФ, ФГКУ "Восточное региональное управление жилищного обеспечения" МО РФ о признании незаконным решения 3 отдела ФГКУ "Восточное региональное управление жилищного обеспечения" МО РФ от 24 августа 2020 года об отказе С.А.А. в принятии на учет в качестве нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, возложении обязанности отменить указанное решение и повторно рассмотреть вопрос о принятии С.А.А. на учет лиц нуждающихся в предоставлении жилых помещений, предоставляемых по договору социального найма.

Как следует из материалов дела, С.А.В. уволен с военной службы в запас в связи с невыполнением военнослужащим условий контракта, с марта 2010 года С.А.В. исключен из списков личного состава воинской части, календарная выслуга лет в Вооруженных Силах РФ составляет 20 лет 04 месяца 03 дня.

Брак между С.А.В. и С.С.И. прекращен в 2007 году, что подтверждается свидетельством о расторжении брака.

16 марта 2010 года командиром войсковой частью N с С.А.В. заключен трудовой договор, в соответствии с которым С.А.В. принят на работу водителем.

14 мая 2010 года между КЭЧ 57 (наймодатель) и гражданским персоналом войсковой части С.А.В. (наниматель) заключен договор найма служебного жилого помещения государственного жилищного фонда, относящегося к Министерству обороны РФ, согласно которому нанимателю и членам его семьи (дочь - С. А.А., сын С.И.А.) предоставлено жилое помещение по адресу: п. Ключи-1. Договор найма служебного жилого помещения заключен сроком до 14 мая 2011 года.

Согласно выписке из протокола заседания гарнизонной жилищной комиссии от 29 октября 2010 года С.А.В. признан нуждающимся в получении жилой площади как военнослужащий запаса и подлежащий переселению из закрытого военного городка. Состав семьи 2 человека. Избранное место жительства г. Петропавловск-Камчатский.

В марте 2011 года С.А.В. умер.

18 июня 2020 года С.А.А. обратилась в 3 отдел ФГКУ "Востокрегионжилье" МО РФ как дочь умершего военнослужащего о принятии ее на учет в качестве нуждающегося в жилом помещении, представляемом по договору социального найма.

Решением 3 отдела ФГКУ "Востокрегионжилье" Минобороны России от 24 августа 2020 года С.А.А. в принятии на учет нуждающегося в жилом помещении, предоставляемом для постоянного проживания отказано, поскольку С.А.В. с соответствующим заявлением о признании нуждающимся в получении жилого помещения по договору социального найма не обращался, в установленном порядке нуждающимся в получении жилого помещения по договору социального найма не признавался. С.А.В. был признан нуждающимся в получении жилой площади как военнослужащий запаса и подлежащий переселению из закрытого военного городка.

По делу установлено, что истец зарегистрирована по адресу п. Ключи-1 с 2010 года по настоящее время. В собственности объекты недвижимости за С.А.А. не зарегистрированы, что подтверждается уведомлением об отсутствии сведений из ЕГРН.

25 декабря 2019 года 3 отделом ФГКУ "Восточное региональное управление жилищного обеспечения" Министерства обороны РФ и Р.В.А. заключен договор с условиями краткосрочного найма служебного жилого помещения по адресу: Камчатский край, Усть-Камчатский район, п. Ключи-1.

Суд, ссылаясь на пункт 1 статьи 15, пункт 2 статьи 24, пункт 3.1 статьи 24 Федерального закона от 27 мая 1998 года N 76-ФЗ "О статусе военнослужащих" (в редакции на момент возникновения спорных правоотношений), пункт 25, пункт 29 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2014 года N 8 "О практике применения судами законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих", пришел к выводу о наличии у истца производного от права отца С.А.В. военнослужащего на получение жилья на условиях социального найма и как следствие необоснованности отказа в принятии на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма. С.А.В. до его смерти с членами семьи был признан нуждающимся в получении жилой площади, как военнослужащий запаса и подлежащий переселению из закрытого военного городка, постоянным жилым помещением ни он, ни члены его семьи не обеспечивались, на момент смерти С.А.В. и С.А.А. жилья в собственности не имели, С.А.А. не имеет и по настоящий момент, принимая во внимание общую продолжительность военной службы С.А.А. более 20 лет, суд удовлетворил требования истца С.А.А. частично.

Судебная коллегия с такими выводами суда первой инстанции не согласилась, поскольку они не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и представленным доказательствам.

Положения Федерального закона от 27 мая 1998 года N 76-ФЗ "О статусе военнослужащих" регулируют порядок реализации социальных гарантий и социальной защиты военнослужащих и членов их семей.

В соответствии с пунктом 3.1 статьи 24 Федерального закона от 27 мая 1998 года N 76-ФЗ "О статусе военнослужащих" (в редакции на дату обращения истца с заявлением о принятии на учет в качестве нуждающегося в жилом помещении) членам семей военнослужащих (за исключением военнослужащих, участвовавших в накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих), погибших (умерших) в период прохождения военной службы, и членам семей граждан, проходивших военную службу по контракту и погибших (умерших) после увольнения с военной службы по достижении ими предельного возраста пребывания на военной службе, по состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями, общая продолжительность военной службы которых составляет 10 лет и более, а при общей продолжительности военной службы 20 лет и более вне зависимости от основания увольнения, признанным нуждающимися в жилых помещениях или имевшим основания быть признанными нуждающимися в жилых помещениях в соответствии с настоящим Федеральным законом до гибели (смерти) военнослужащего или гражданина, уволенного с военной службы, денежные средства на приобретение или строительство жилых помещений либо жилые помещения предоставляются в порядке и на условиях, которые предусмотрены пунктами 1, 16, 18 и 19 статьи 15 и статьей 15.1 настоящего Федерального закона, с учетом права военнослужащего или гражданина, уволенного с военной службы, на дополнительную общую площадь жилого помещения на дату его гибели (смерти).

Вместе с тем, право члена семьи военнослужащего на обеспечение жилым помещением, является производным от права самого военнослужащего на предоставление жилого помещения.

В соответствии с абзацем 2 пункта 1 статьи 15 Федерального закона от 27 мая 1998 года N 76-ФЗ "О статусе военнослужащих" (в редакции статьи на дату увольнения с военной службы С.А.В.) военнослужащим - гражданам, проходящим военную службу по контракту, и совместно проживающим с ними членам их семей предоставляются не позднее трехмесячного срока со дня прибытия на новое место военной службы служебные жилые помещения по нормам и в порядке, которые предусмотрены федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, с учетом права на дополнительную жилую площадь. Служебные жилые помещения предоставляются в населенных пунктах, в которых располагаются воинские части, а при отсутствии возможности предоставить служебные жилые помещения в указанных населенных пунктах - в других близлежащих населенных пунктах.

Указанным военнослужащим, заключившим контракт о прохождении военной службы до 1 января 1998 года (за исключением курсантов военных образовательных учреждений профессионального образования), и совместно проживающим с ними членам их семей на первые пять лет военной службы предоставляются служебные жилые помещения или общежития. При продолжении военной службы свыше указанных сроков им предоставляются жилые помещения на общих основаниях (абзац 3 пункт 1 статья 15 Федерального закона от 27 мая 1998 года N 76-ФЗ).

Служебные жилые помещения предоставляются на весь срок военной службы в закрытых военных городках военнослужащим - гражданам, проходящим военную службу по контракту, и совместно проживающим с ними членам их семей (абзац 8 пункт 1 статья 15 Федерального закона от 27 мая 1998 года N 76-ФЗ).

Военнослужащие - граждане, а также граждане, уволенные с военной службы, и члены их семей имеют право безвозмездно получать в собственность занимаемые ими жилые помещения в соответствии с федеральными законами и иными нормативными правовыми актами, за исключением служебных жилых помещений и жилых помещений в закрытых военных городках (пункт 6 статья 15 Федерального закона от 27 мая 1998 года N 76-ФЗ).

Согласно абзацу 12 пункта 1 статьи 15 Федерального закона от 27 мая 1998 года N 76-ФЗ военнослужащим - гражданам, обеспечиваемым на весь срок военной службы служебными жилыми помещениями и признанным нуждающимися в жилых помещениях в соответствии со статьей 51 Жилищного кодекса Российской Федерации, по достижении общей продолжительности военной службы 20 лет и более, а при увольнении с военной службы по достижении ими предельного возраста пребывания на военной службе, по состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями при общей продолжительности военной службы 10 лет и более предоставляются жилые помещения, находящиеся в федеральной собственности, по выбору указанных граждан в собственность бесплатно на основании решения федерального органа исполнительной власти, в котором предусмотрена военная служба, или по договору социального найма с указанным федеральным органом исполнительной власти по избранному постоянному месту жительства и в соответствии с нормами предоставления площади жилого помещения, предусмотренными статьей 15.1 настоящего Федерального закона. Порядок признания указанных лиц нуждающимися в жилых помещениях и порядок предоставления им жилых помещений в собственность бесплатно определяются Правительством Российской Федерации. Военнослужащие - граждане, не указанные в настоящем абзаце, при увольнении с военной службы освобождают служебные жилые помещения в порядке, определяемом жилищным законодательством Российской Федерации.

Согласно пункту 13 статьи 15 Федерального закона от 27 мая 1998 года N 76-ФЗ военнослужащие - граждане, проходящие военную службу по контракту, общая продолжительность военной службы которых составляет 20 лет и более, не обеспеченные на момент увольнения с военной службы жилыми помещениями, не могут быть исключены без их согласия из списка очередников на получение жилых помещений (улучшение жилищных условий) по последнему перед увольнением месту военной службы и обеспечиваются жилыми помещениями в соответствии с настоящим Федеральным законом, федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 25 Приказа Министра обороны РФ от 15 февраля 2000 года N 80 "О порядке обеспечения жилыми помещениями в Вооруженных Силах Российской Федерации" (приказ утратил силу в связи с вступлением в силу 09 ноября 2011 года Приказа Министра обороны от 30 сентября 2010 года N 1280 "О предоставлении военнослужащим Вооруженных Сил Российской Федерации жилых помещений по договору социального найма и служебных жилых помещений") военнослужащие, которые в соответствии со статьей 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих" могут обеспечиваться жилыми помещениями по договорам социального найма, признаются нуждающимися в получении жилых помещений по договорам социального найма по основаниям, определенным статьей 51 Жилищного кодекса Российской Федерации и указанным Федеральным законом.

Согласно пункту 26 указанного Приказа учет военнослужащих, нуждающихся в получении жилых помещений (улучшении жилищных условий), осуществляется жилищными комиссиями воинских частей и довольствующими КЭЧ районов по спискам очередников на получение жилых помещений (улучшение жилищных условий) по форме согласно приложению N 4 к настоящей Инструкции с одновременным заведением на военнослужащего карточки учета жилых помещений, предоставляемых военнослужащему, по форме согласно приложению N 5 к настоящей Инструкции и внесением содержащейся в ней информации в автоматизированную систему учета военнослужащих, нуждающихся в получении жилых помещений (улучшении жилищных условий).

Для принятия на учет нуждающихся в получении жилых помещений (улучшении жилищных условий) военнослужащими подается в порядке подчиненности рапорт (пункт 27 Приказа Министра обороны РФ от 15 февраля 2000 года N 80).

Пунктом 2 статьи 15 Федерального закона от 27 мая 1998 года N 76-ФЗ "О статусе военнослужащих" предусмотрено, что жилищное строительство и приобретение жилого помещения для военнослужащих - граждан осуществляются за счет средств федерального бюджета федеральными органами исполнительной власти, в которых предусмотрена военная служба. Обеспечение жилым помещением военнослужащих - граждан, подлежащих увольнению с военной службы после 1 января 2005 года, осуществляется за счет средств федерального бюджета федеральными органами исполнительной власти.

Таким образом, согласно положениям статьи 15 Федерального закона от 27 мая 1998 года N 76-ФЗ только военнослужащие могут быть признаны нуждающимися в жилых помещениях по договору социального найма, то есть для возникновения у Министерства обороны РФ обязанности по обеспечению жилым помещением по договору социального найма необходимо, чтобы военнослужащий перед увольнением с военной службы в установленном законом порядке был признан нуждающимся в жилом помещении по договору социального найма.

Доказательства того, что С.А.В. был признан нуждающимся в получении жилых помещений по договорам социального найма и поставлен на учет военнослужащих, нуждающихся в получении жилых помещений, в деле отсутствуют.

Кроме того, порядок обеспечения жилыми помещениями военнослужащих - граждан, проживающих в закрытых военных городках, при увольнении их с военной службы определяется федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (абзац 3 пункт 14 статья 15 Федерального закона от 27 мая 1998 года N 76-ФЗ).

В соответствии с Распоряжением Правительства РФ от 01 июня 2000 года N 752-р Усть-Камчатский р-н, г. Ключи-1, включен в Перечень имеющих жилищный фонд закрытых военных городков Вооруженных Сил Российской Федерации и органов федеральной службы безопасности.

Пунктом 29 постановлением Правительства РФ от 06 сентября 1998 года N 1054 "О порядке учета военнослужащих, подлежащих увольнению с военной службы, и граждан, уволенных с военной службы в запас или в отставку и службы в органах внутренних дел, а также военнослужащих и сотрудников Государственной противопожарной службы, нуждающихся в получении жилых помещений или улучшении жилищных условий в избранном постоянном месте жительства" предусмотрено, что граждане, уволенные с военной службы, вправе получить по желанию в порядке общей очереди государственные жилищные сертификаты или безвозмездную финансовую помощь (социальную выплату) на строительство или покупку жилья в размере и порядке, определенных законодательством Российской Федерации. В случае получения финансовой помощи (социальной выплаты) или государственного жилищного сертификата они снимаются с очереди на получение жилых помещений или улучшение жилищных условий.

29 июня 2010 года С.А.В. обратился к военному комиссару Камчатского края за выдачей документов из личного дела для получения государственного жилищного сертификата.

Из протокола заседания гарнизонной жилищной комиссии от 29 октября 2010 года следует, что С.А.В. признан нуждающимся в получении жилой площади как военнослужащий запаса и подлежащий переселению из закрытого военного городка. Состав семьи 2 человека. Избранное место жительства г. Петропавловск-Камчатский.

Постановлением Правительства РФ от 21 марта 2006 года N 153 утверждены Правила выпуска и реализации государственных жилищных сертификатов в рамках реализации подпрограммы "Выполнение государственных обязательств по обеспечению жильем категорий граждан, установленных федеральным законодательством" федеральной целевой программы "Жилище" на 2002 - 2010 годы" (в редакции на дату обращения С.А.В. и принятия решения жилищной комиссией далее Правила N 153).

Согласно подпункту "б" пункта 5 Правил N 153 право на участие в подпрограмме имеют следующие категории граждан Российской Федерации:

граждане, подлежащие переселению из закрытых военных городков.

Участвовать в подпрограмме могут граждане, отвечающие требованиям, указанным в пункте 5 настоящих Правил, и изъявившие такое желание (пункт 6 Правил N 153).

Из числа граждан - участников подпрограммы, указанных в подпунктах "а" - "д" и "ж" пункта 5 настоящих Правил, социальные выплаты предоставляются в первую очередь гражданам, признанным нуждающимися в улучшении жилищных условий (получении жилых помещений) и не имеющим жилых помещений для постоянного проживания на территории Российской Федерации (пункт 7 Правил N 153).

Применительно к условиям подпрограммы членами семьи гражданина - участника подпрограммы признаются: постоянно проживающие совместно с ним супруга (супруг), их дети и родители гражданина - участника подпрограммы (подпункт "а" пункт 17 Правил N 153).

В соответствии с пунктом 19 Правил N 153 для участия в подпрограмме граждане, указанные в пункте 5 настоящих Правил, подают соответственно в воинские части, организации, учреждения федеральных органов исполнительной власти (далее - подразделения) или в органы местного самоуправления, в которых они состоят на учете в качестве нуждающихся в улучшении жилищных условий (в качестве граждан, имеющих право на получение социальных выплат), заявление (рапорт) об участии в подпрограмме с приложением документов.

Приказом Министра обороны РФ от 10 июня 2006 года N 215 утвержден Порядок формирования списков состоящих на учете в воинских частях и организациях Вооруженных Сил Российской Федерации граждан - получателей государственных жилищных сертификатов и граждан, включенных в резерв на получение государственных жилищных сертификатов, оформления и выдачи государственных жилищных сертификат. Согласно пункту 2 указанного Порядка для участия в подпрограмме "Выполнение государственных обязательств по обеспечению жильем категорий граждан, установленных федеральным законодательством" федеральной целевой программы "Жилище" на 2002 - 2010 годы граждане, подлежащие переселению из закрытых военных городков, подают заявление (рапорт) в воинскую часть, за которой закреплен жилищный фонд по месту жительства в закрытом военном городке.

Из анализа подпункта "б" пункта 5, пунктов 6 и 7, подпункта "а" пункта 17, пункта 19 Правил выпуска и реализации государственных жилищных сертификатов в рамках реализации подпрограммы "Выполнение государственных обязательств по обеспечению жильем категорий граждан, установленных федеральным законодательством" федеральной целевой программы "Жилище" на 2002 - 2010 годы", утверждённых постановлением Правительства РФ от 21 марта 2006 года N 153 (в редакции на дату обращения С.А.В. и принятия решения жилищной комиссией далее Правила N 153), Порядка формирования списков состоящих на учете в воинских частях и организациях Вооруженных Сил Российской Федерации граждан - получателей государственных жилищных сертификатов и граждан, включенных в резерв на получение государственных жилищных сертификатов, оформления и выдачи государственных жилищных сертификат, утверждённого приказом Министра обороны РФ от 10 июня 2006 года N 215, следует, что проживание определенных категорий граждан в закрытых военных городках является самостоятельным основанием к выдаче им государственных жилищных сертификатов, которая производится независимо от основания увольнения со службы и времени выслуги военной службы, связана со спецификой данных населенных пунктов и необходимостью отселения из них лиц, утративших связь с военным ведомством.

Вместе с тем, правом на получение государственного жилищного сертификата обладают только те лица, перед которыми государство имеет обязательства по обеспечению их жильем после увольнения с военной службы. При этом право на обеспечение государственным жилищным сертификатом не носит абсолютный характер, а имеет заявительный характер, то есть связано с обращением гражданина, уволенного с военной службы в установленном законом порядке.

Таким образом, С.А.В. избрал способ обеспечения своих жилищных прав посредством получения государственного жилищного сертификата в связи с переселением из закрытого военного городка составом семьи 2 человека. В ходе судебного разбирательства было установлено, что С.А.В. соответствующую социальную выплату не получал, такое право не было реализовано и его наследниками.

Учитывая названные нормативные положения применительно к требованиям, которые заявлены С.А.А. в порядке пункта 3.1 статьи 24 Федерального закона от 27 мая 1998 года N 76-ФЗ, в частности, о признании решения в принятии на учет в качестве нуждающихся в жилых помещениях предоставляемых по договору социального найма незаконным, возложении обязанности на ответчика отменить решение и повторно рассмотреть указанный вопрос судебная коллегия пришла к выводу, что данные требования удовлетворению не подлежат, поскольку С.А.В. в период прохождения военной службы и до его увольнения с военной службы нуждающимся в получении жилых помещений по договорам социального найма не признавался, на учете по указанному основанию не состоял.

Указание в протоколе жилищной комиссии на нуждаемость С.А.В. в получении жилой площади как военнослужащего запаса и подлежащего переселению из закрытого военного городка не свидетельствует о признании его нуждающимся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, поскольку с таким заявлением С.А.В. в период прохождения военной службы не обращался.

Учитывая, что право С.А.А. является производным от прав С.А.В., то утверждение истца о том, что она имела основания быть признанной нуждающейся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма как член семьи С.А.В., является необоснованным.

На основании изложенного суд апелляционной инстанции решение городского суда от 06 апреля 2021 года отменил и принял новое решение, которым в удовлетворении исковых требований С.А.А. к Федеральному государственному автономному учреждению "Центральное управление жилищно-социальной инфраструктуры (комплекса)" Министерства обороны Российской Федерации отказал.

Апелляционное определение N 33-1185/2021.

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 ГПК РФ).

Решением Петропавловск-Камчатского городского суда удовлетворены исковые требования Управления коммунального хозяйства и жилищного фонда администрации Петропавловск-Камчатского городского округа к Н.А.Г. о признании прекратившим договор найма служебного жилого помещения, о признании утратившим право пользования жилым помещением; в удовлетворении встречных исковых требований Н.А.Г. к Управлению коммунального хозяйства и жилищного фонда администрации Петропавловск-Камчатского городского округа, администрации Петропавловск-Камчатского городского округа о признании права пользования жилым помещением на условиях социального найма, возложении обязанности заключить договор социального найма жилого помещения, отказано.

Из материалов дела следует, что решением Исполнительного комитета Ленинского районного совета народных депутатов от 12 сентября 1985 года квартира, расположенная по адресу: г. Петропавловск-Камчатский, ул. Морская, объявлена служебной; постановлено выдать служебный ордер на ее занятие Н.А.Г.

18 сентября 1985 года Исполнительным комитетом Ленинского районного совета народных депутатов Н. выдан служебный ордер на право занятия жилой площади в доме, принадлежащем войсковой части, в виде спорной квартиры.

В спорном жилом помещении Н.А.Г. значится зарегистрированным с 1985 года.

В дальнейшем, на основании распоряжения Правительства Российской Федерации от 11 апреля 2001 года по акту от 27 декабря 2004 года 261 Отделение Морской Инженерной Службы передало Комитету по управлению имуществом г. Петропавловска-Камчатского в муниципальную собственность объекты коммунально-бытового назначения, в том числе, жилой дом по ул. Морской в г. Петропавловске-Камчатском. Право муниципальной собственности Петропавловск-Камчатского городского округа на спорное жилое помещение зарегистрировано в Едином государственном реестре недвижимости.

11 ноября 2014 года Н.А.Г. обратился в Департамент управления жилищным фондом администрации Петропавловск-Камчатского городского округа с письменным заявлением о предоставлении информации относительно состояния квартиры, расположенной по адресу: г. Петропавловск-Камчатский, ул. Морская, заключении с ним договора социального найма на спорное жилое помещение.

11 декабря 2014 года между Департаментом управления жилищным фондом администрации Петропавловск-Камчатского городского округа и Н.А.Г. заключен договор найма служебного жилого помещения, согласно которому последнему во владение и пользование предоставлено спорное жилое помещение, для проживания в нём.

11 декабря 2014 года заявлением на имя руководителя Департамента управления жилищным фондом администрации Петропавловск-Камчатского городского округа Н.А.Г. просил снять со спорной квартиры статус служебного жилья.

30 декабря 2014 года в адрес Н.А.Г. направлено письмо, в котором указано, что согласно акту приема-передачи от 27 декабря 2004 года спорное жилое помещение принято в муниципальную собственность, решение органами местного самоуправления об отнесении квартиры к специализированному жилищному фонду - присвоение жилому помещению статуса "служебное жилое помещение" - не принималось.

13 января 2015 года Н.А.Г. обратился в Департамент управления жилищным фондом администрации Петропавловск-Камчатского городского округа с заявлением о внесении изменений в договор найма служебного жилого помещения от 11 декабря 2014 года, поскольку спорное жилое помещение не относится к специализированному жилищному фонду, в ответ на которого ему направлено сообщение от 28 января 2015 года о том, что оснований для внесения изменений в договор найма служебного жилого помещения не имеется.

1 февраля 2021 года Н.А.Г. повторно обратился в администрацию Петропавловск-Камчатского городского округа с заявлением о заключении с ним договора социального найма на спорное жилое помещение.

Разрешая спор по существу и удовлетворяя требования Управления коммунального хозяйства и жилищного фонда администрации Петропавловск-Камчатского городского округа, суд первой инстанции, установив, что Н.А.Г. прекратил службу и трудовую деятельность в войсковой части N 90983 в 1988 году, пришёл к выводу, что ответчик утратил право пользования служебным жилым помещением, предоставленным в связи с работой в войсковой части, в связи с чем договор найма служебного жилого помещения от 11 декабря 2014 года, заключенный с ним Департаментом управления жилищным фондом администрации Петропавловск-Камчатского городского округа, прекратил свое действие. Собственником решение о предоставлении истцу по встречному иску спорного жилого помещения на условиях социального найма не принималось, малоимущим последний не признавался, на учёте нуждающихся в жилом помещении в органе местного самоуправления не состоит.

С такими выводами суда первой инстанции судебная коллегия не согласилась, поскольку они противоречат нормам материального права, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и представленным сторонами доказательствам.

Согласно статье 5 Федерального закона от 29 декабря 2004 года N 189-ФЗ "О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации" к жилищным отношениям, возникшим до введения в действие Жилищного кодекса РФ, кодекс применяется в части тех прав и обязанностей, которые возникнут после введения его в действие, за исключением случаев, предусмотренных указанным федеральным законом.

В силу статьи 7 данного Федерального закона, в первоначально действующей редакции, к отношениям по пользованию жилыми помещениями, которые находились в жилых домах, принадлежавших государственным или муниципальным предприятиям либо государственным или муниципальным учреждениям и использовавшихся в качестве общежитий, и переданы в ведение органов местного самоуправления, применяются нормы Жилищного кодекса Российской Федерации о договоре социального найма.

Из содержания постановления Конституционного Суда РФ от 11 апреля 2011 года N 4-П следует, что государство должно гарантировать равенство прав граждан, находящихся в одинаковых условиях, в данном случае - проживающих в жилых домах, ранее использовавшихся в качестве общежитий, ограничения же конституционного права на жилище могут быть установлены в конституционно значимых целях только федеральным законом, но не могут следовать из него по умолчанию или на основании ограничительного толкования его норм. Однако ни сама статья 7 Федерального закона от 29 декабря 2004 года N 189-ФЗ "О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации", ни какие-либо другие его положения не содержат указания на ограничение действия данной статьи во времени, в пространстве или по кругу лиц. Проживающие в таких жилых помещениях граждане, которым они были предоставлены на законных основаниях как работникам соответствующего государственного или муниципального предприятия (учреждения), независимо от того, сохранились или нет документы, подтверждающие законность вселения, с точки зрения правового статуса составляют одну категорию субъектов жилищных правоотношений и, следовательно, равным образом подлежат защите при реализации своего конституционного права на жилище.

На основании приведённого конституционного разъяснения, Федеральным законом от 2 октября 2012 года N 159-ФЗ в статью 7 Федерального закона от 29 декабря 2004 года N 189-ФЗ "О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации" внесены изменения, согласно которым после слов "органов местного самоуправления", статья дополнена словами "вне зависимости от даты передачи этих жилых помещений и от даты их предоставления гражданам на законных основаниях".

Статья 40 Конституции РФ, закрепляя право каждого на жилище и недопустимость произвольного лишения кого-либо жилища (часть 1), одновременно обязывает органы государственной власти и органы местного самоуправления создавать условия для осуществления данного права (часть 2), в том числе гражданам, нуждающимся в жилище, - путем предоставления жилья бесплатно или за доступную плату из государственных, муниципальных и других жилищных фондов в соответствии с установленными законом нормами (часть 3).

Статьей 49 Жилищного кодекса РФ установлено, что жилые помещения государственного или муниципального жилищного фонда предоставляются по договорам социального найма.

Согласно части 1 статьи 60 Жилищного кодекса РФ по договору социального найма жилого помещения одна сторона - собственник жилого помещения государственного или муниципального жилищного фонда обязуется передать другой стороне - гражданину (нанимателю) жилое помещение во владение и в пользование для проживания в нем на условиях, установленных настоящим Кодексом.

Таким образом, вывод суда первой инстанции об отсутствии у Н.А.Г. законных оснований для проживания в спорном жилом помещении не основан на исследованных по делу доказательствах.

Как указано выше, спорное жилое помещение предоставлено Н.А.Г. на законных основаниях, по служебному ордеру, выданному на основании решения Исполнительного комитета Ленинского районного совета народных депутатов от 12 сентября 1985 года, истец по встречному иску по настоящее время проживает в спорной квартире, с ноября 1985 года постоянно зарегистрирован в жилом помещении.

Факт принятия решения о передаче служебного жилого помещения, которое находилось в федеральной собственности и было закреплено на праве оперативного управления за 261 Отделением морской инженерной службы в муниципальную собственность предполагает изменение его статуса в силу закона, следовательно, при передаче в муниципальную собственность указанное жилое помещение утратило статус служебного и к нему применяется правовой режим, установленный для жилых помещений, предоставленных по договорам социального найма.

При этом, нормы ЖК РФ, регулирующие порядок предоставления жилых помещений по договору социального найма, к возникшим правоотношениям применению не подлежат, в связи с этим с гражданами, проживающими в жилом помещении, в отношении которого произошло изменение правового режима в силу закона, должен быть заключён договор социального найма независимо от того, состоят они на учёте нуждающихся в жилых помещениях или нет.

Поскольку после принятия решения о передаче в муниципальную собственность спорного жилого помещения и акта такой передачи статус жилого помещения изменён, с момента передачи жилое помещение статус служебного утратило, после принятия жилого помещения в муниципальную собственность, решение органами местного самоуправления об отнесении квартиры к специализированному жилищному фонду - присвоение жилому помещению статуса "служебное жилое помещение" - не принималось, следовательно, на момент заключения 11 декабря 2014 года между Департаментом управления жилищным фондом администрации Петропавловск-Камчатского городского округа и Н.А.Г. договора найма служебного жилого помещения, спорная квартира статус служебной не имела.

Эти обстоятельства, несмотря на то, что они являются юридически значимыми, судом первой инстанции во внимание не приняты. Вместе с тем, они свидетельствуют о том, что основания для признания за Н.А.Г. права пользования спорным жилым помещением на условиях социального найма имеются.

На основании установленных обстоятельств, с учётом приведённых в определении норм права, принимая новое решение в соответствии со статьёй 328 ГПК РФ, судебная коллегия пришла к выводу, что Н.А.Г., проживающий в жилом помещении, предоставленном ему в установленном законом порядке, в отношении которого произошло изменение правового режима в силу закона, в соответствии с положениями статьи 7 Федерального закона от 29 декабря 2004 года N 189-ФЗ "О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации" приобрёл право пользования спорной квартирой на условиях договора социального найма и с ним должен быть заключён договор социального найма на жилое помещение.

При таких обстоятельствах, учитывая, что Н.А.Г. имеет право пользования спорным жилым помещением, на условиях социального найма, оснований для удовлетворения требований Управления коммунального хозяйства и жилищного фонда администрации Петропавловск-Камчатского городского округа не имеется.

На основании изложенного решение городского суда от 11 мая 2021 года судом апелляционной инстанции отменено, с вынесением нового решения которым в удовлетворении исковых требований Управления коммунального хозяйства и жилищного фонда администрации Петропавловск-Камчатского городского округа к Н.А.Г. отказано. Исковые требования Н.А.Г. к Управлению коммунального хозяйства и жилищного фонда администрации Петропавловск-Камчатского городского округа, администрации Петропавловск-Камчатского городского округа удовлетворены, за ним признано право пользования спорным жилым помещением на условиях социального найма. На Управление коммунального хозяйства и жилищного фонда администрации Петропавловск-Камчатского городского округа возложена обязанность заключить с Н.А.Г. договор социального найма на спорное жилое помещение.

Апелляционное определение N 33-1297/2021

Члены семьи военнослужащего считаются состоящими на его иждивении, если они находятся на его полном содержании или получают от него помощь, которая является для них постоянным и основным источником средств к существованию.

К.А.В. обратилась в суд с иском к Г.Е.Ф., Пятому объединенному авиационному отряду Федеральной службы безопасности Российской Федерации о признании себя членом семьи военнослужащего Пятого объединенного авиационного отряда Федеральной службы безопасности Российской Федерации Г.Е.Ф.

Решением Елизовского районного суда от 22 января 2020 года исковые требования К.А.В. удовлетворены.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, Г.Е.Ф. проходит военную службу по контракту в войсковой части Пятого объединенного авиационного отряда Федеральной службы безопасности Российской Федерации.

Г.Е.Ф. состоит в зарегистрированном браке с Г.О.А. (К.О.А.)., которая приходится матерью истцу К.А.В.

Решением Елизовского районного суда от 6 ноября года установлен факт нахождения К.А.В. на иждивении Г.Е.Ф.

На основании указанного выше решения суда К.А.В. внесена в личное дело военнослужащего в качестве члена его семьи.

Решением жилищной комиссии Пятого объединенного авиационного отряда Федеральной службы безопасности Российской Федерации от 29 декабря 2009 года Г.Е.Ф. и члены его семьи: жена, дочь жены (на иждивении) К.А.В. включены в список военнослужащих, нуждающихся в служебных жилых помещениях.

Г.Е.Ф. значится зарегистрированным по адресу войсковой части: г. Елизово ул. В. Кручины с 2010 года; Г.О.А. и К.А.В. - с 2012 года; Г.Д. и Г.К. (дети Г.Е.Ф. и Г.О.А.) - с 2019 года.

При этом с 2008 года семья Г. (в том числе К.А.В.) проживает в жилом помещении, расположенном по адресу: г. Елизово, ул. Ленина, в настоящее время на основании договора найма жилого помещения, заключенного с собственником квартиры Г.Ф.Н.

Г.Е.Ф. в июне 2019 года обратился в жилищную комиссию Пятого объединенного авиационного отряда Федеральной службы безопасности Российской Федерации с заявлением о признании его нуждающимся в улучшении жилищных условий и принятии решения об обеспечении его и членов его семьи жилыми помещениями в форме предоставления субсидии для приобретения или строительства жилого помещения.

Решением жилищной комиссии Пятого объединенного авиационного отряда Федеральной службы безопасности Российской Федерации от 9 июля 2019 года Г.Е.Ф. и члены его семьи: супруга Г.О.А., сыновья Г.Д. и Г.К. с 29 декабря 2008 года приняты на учет в качестве нуждающихся в служебном жилом помещении. Постановлено учитывать Г.Е.Ф. и членов его семьи, как подлежащих обеспечению жилым помещением в форме предоставления субсидии для приобретения или строительства жилого помещения с 25 июня 2019 года.

При этом на основании положений статьи 31 ЖК РФ и подпункта "б" пункта 30 Правил организации в органах федеральной службы безопасности работы по обеспечению жилыми помещениями, утвержденных приказом ФСБ России от 24 октября 2011 года N 590, вышеуказанным решением К.А.В. снята с учета нуждающихся в служебном жилом помещении.

Данное решение ни истцом К.А.В., ни ответчиком Г.Е.Ф. не обжаловано.

Поскольку К.А.В. является ординатором очной формы обучения медицинского института, не работает, не замужем, находится на иждивении Г.Е.Ф., который оплачивает ее обучение и содержание, а принятие жилищной комиссией Пятого объединенного авиационного отряда Федеральной службы безопасности Российской Федерации решения от 9 июля 2019 года о снятии ее с учета нуждающихся в служебном жилом помещении, привело к нарушению ее жилищных прав, вытекающих из статуса члена семьи военнослужащего, а также к лишению иных социальных льгот и компенсаций, предусмотренных Федеральным законом "О статусе военнослужащих", это послужило основанием для обращения в суд с рассматриваемым иском.

Разрешая исковые требования, ссылаясь на нормы Федерального закона от 27 мая 1998 года N 76-ФЗ "О статусе военнослужащих", положения части 1 статьи 69 ЖК РФ, разъяснения, содержащиеся в пункте 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2014 года N 8 "О практике применения судами законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих", а также в пункте 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 2 июля 2009 года N 14 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации", суд первой инстанции пришел к выводу о наличии правовых оснований для удовлетворения заявленных истцом требований, полагая установленными факты длительного совместного проживания истца с Г.Е.Ф. в одном жилом помещении, ведения ими общего хозяйства, заботы отчима об истце, оказания ей постоянной материальной помощи и финансовой поддержки, а совершеннолетие и проживание в городе Белгороде в связи с очным обучением в ординатуре высшего учебного заведения, признал как обстоятельства, которые не исключают возможность признания К.А.В. членом семьи военнослужащего Г.Е.Ф.

Судебная коллегия не согласилась с выводами суда первой инстанции по следующим основаниям.

По смыслу закона и руководящих разъяснений Верховного Суда РФ в их совокупности, круг лиц, относящихся к членам семьи военнослужащего, имеющих право на социальные гарантии и компенсации, в том числе право на обеспечение жильем или жилищной субсидией, определяется пунктом 5 статьи 2 Федерального закона "О статусе военнослужащих" с учетом норм ЖК РФ и СК РФ в их системной связи и является исчерпывающим.

При этом применение общих норм ЖК РФ или СК РФ не должно противоречить нормам Федерального закона "О статусе военнослужащих", как специального закона.

В рассматриваемом деле не подлежат применению действие норм жилищного и семейного законодательства для признания К.А.В. членом семьи военнослужащего Г.Е.Ф., поскольку К.А.В. не подпадает под определение "члена семьи" Г.Е.Ф. в связи с их не распространением на рассматриваемые правоотношения.

Согласно пункту 5 статьи 2 Федерального закона от 27 мая 1998 года N 76-ФЗ "О статусе военнослужащих" к членам семей военнослужащих и граждан, уволенных с военной службы, на которых распространяются социальные гарантии, установленные данным Законом, если иное не установлено другими федеральными законами, относятся:

- супруга (супруг);

- несовершеннолетние дети;

- дети старше 18 лет, ставшие инвалидами до достижения ими возраста 18 лет;

- дети в возрасте до 23 лет, обучающиеся в образовательных учреждениях по очной форме обучения;

- лица, находящиеся на иждивении военнослужащих.

В соответствии с пунктом 5 статьи 2 Федерального закона "О статусе военнослужащих", лица, находящиеся на иждивении военнослужащего, фактически уравниваются в правах на социальные гарантии с членами его семьи, но с оговоркой: "если иное не установлено другими федеральными законами".

Законодательное определение понятия "лица, находящегося на иждивении" дано в статье 31 Закона Российской Федерации от 12 февраля 1993 года N 4468-1 "О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей", где указано, что члены семьи военнослужащего считаются состоящими на его иждивении, если они находятся на его полном содержании или получают от него помощь, которая является для них постоянным и основным источником средств к существованию.

Под полным содержанием понимаются действия военнослужащего, направленные на обеспечение членов семьи всем необходимым при отсутствии у члена семьи материальной поддержки от других лиц или других источников, то есть доходы и имущество военнослужащего являются единственным источником средств их существования.

Для признания помощи военнослужащего основным источником средств к существованию при наличии у члена семьи, кроме средств, предоставляемых военнослужащим других источников дохода, необходимо установление того, что без этой помощи член семьи не сможет обеспечить себя необходимыми средствами для нормального существования.

В пункте 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2014 года N 8 "О практике применения судами законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих" разъяснено, что при решении вопроса о том, кого следует относить к членам семьи военнослужащего, имеющим право на обеспечение жильем, судам следует руководствоваться нормами ЖК РФ и СК РФ.

Согласно части 1 статьи 69 ЖК РФ к членам семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма относятся проживающие совместно с ним его супруг, а также дети и родители данного нанимателя. Другие родственники, нетрудоспособные иждивенцы признаются членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма, если они вселены нанимателем в качестве членов его семьи и ведут с ним общее хозяйство. В исключительных случаях иные лица могут быть признаны членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма в судебном порядке.

В соответствии с частью 2 статьи 179 ТК РФ иждивенцами признаются нетрудоспособные члены семьи, находящиеся на полном содержании работника или получающие от него помощь, которая является для них постоянным и основным источником средств к существованию.

Согласно разъяснениям, данным в абзаце третьем подпункта "б" пункта 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 2 июля 2009 года N 14 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации", при определении круга лиц, относящихся к нетрудоспособным иждивенцам, судам необходимо руководствоваться пунктами 2, 3 статьи 9 Федерального закона Российской Федерации от 17 декабря 2001 года N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях Российской Федерации", в которых дается перечень нетрудоспособных лиц, а также устанавливаются признаки нахождения лица на иждивении.

В силу положений подпункта 1 пункта 2 статьи 9 Федерального закона Российской Федерации от 17 декабря 2001 года N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях Российской Федерации" нетрудоспособными членами семьи умершего кормильца признаются дети, братья, сестры и внуки умершего кормильца, не достигшие возраста 18 лет, а также дети, братья, сестры и внуки умершего кормильца, обучающиеся по очной форме по основным образовательным программам в организациях, осуществляющих образовательную деятельность, в том числе в иностранных организациях, расположенных за пределами территории Российской Федерации, если направление на обучение произведено в соответствии с международными договорами Российской Федерации, до окончания ими такого обучения, но не дольше чем до достижения ими возраста 23 лет или дети, братья, сестры и внуки умершего кормильца старше этого возраста, если они до достижения возраста 18 лет стали инвалидами. При этом братья, сестры и внуки умершего кормильца признаются нетрудоспособными членами семьи при условии, что они не имеют трудоспособных родителей.

Члены семьи умершего кормильца признаются состоявшими на его иждивении, если они находились на его полном содержании или получали от него помощь, которая была для них постоянным и основным источником средств к существованию (пункт 3 статьи 9 Федерального закона Российской Федерации от 17 декабря 2001 года N 173-ФЗ).

В нарушение указанных выше правовых норм и статьи 56 ГПК РФ, судом первой инстанции оставлено без внимания то, что истец К.А.В. не представила суду доказательств получения от ответчика Г.Е.Ф. такой помощи, которая носит систематический характер, является основным и постоянным источником средств к её существованию, а обстоятельств, бесспорно свидетельствующих о нахождении совершеннолетней трудоспособной К.А.В. на иждивении Г.Е.Ф., не установлено.

Судом первой инстанции не установлено, что без помощи Г.Е.Ф. член его семьи К.А.В. не сможет обеспечить себя необходимыми средствами для нормального существования. Каких-либо доказательств в подтверждение указанного обстоятельства ни суду первой инстанции, ни суду апелляционной инстанции не представлено, и о наличии таких доказательств лица, участвующие в деле, суду не заявляли.

Факт совместного проживания совершеннолетней К.А.В., на который ссылаются как истец и ее представитель, так и ответчик, совместно с Г.Е.Ф. не является достаточным доказательством нахождения её на полном иждивении военнослужащего в соответствии с пунктом 5 статьи 2 Федерального закона от 27 мая 1998 года N 76-ФЗ "О статусе военнослужащих".

Кроме того, факт совместного проживания К.А.В. и Г.Е.Ф., как на день рассмотрения дела судом первой инстанции, так и по состоянию на период рассмотрения дела судом апелляционной инстанции, опровергается материалами дела, в том числе и объяснениями самого Г.Е.Ф., поскольку ранее К.А.В. проживала в городе Белгороде в связи с очным обучением в ординатуре высшего учебного заведения, а в настоящее время К.А.В. обучение в ординатуре уже закончила и проживает в городе Анапе.

При таких обстоятельствах вывод суда первой инстанции о возможности признания К.А.В. членом семьи Г.Е.Ф., только исходя из факта их совместного проживания и ведения общего хозяйства, на что ссылаются как истец в исковом заявлении, так и ответчик, не отвечает требованиям законности.

Кроме того, суд первой инстанции не дал надлежащей оценки тому обстоятельству, что у совершеннолетней К.А.В. есть родной отец, и из материалов дела не усматривается, что отец ребенка был лишен либо ограничен в родительских правах, следовательно, он обязан наравне с матерью оказывать дочери материальную помощь.

При таких обстоятельствах выводы суда первой и апелляционной инстанций не могут быть признаны законными. Они приняты с существенными нарушениями норм материального права, повлиявшими на исход дела, без их устранения невозможно восстановление прав и законных интересов заявителя кассационной жалобы.

То, обстоятельство, что Г.Е.Ф. фактически заменил К.А.В. родного отца, а также, что Г.Е.Ф. оплачивает истцу обучение в высшем учебном заведении и постоянно переводит денежные средства на карту К.А.В. заслуживает внимания, но данные факты не могут служить основанием к признанию истца членом семьи Г.Е.Ф., поскольку для признания членом семьи военнослужащего необходимо представить доказательства, подтверждающие, что К.А.В., являясь совершеннолетней и трудоспособной, лишена возможности сама себя обеспечивать, находится на его иждивении, то есть на полном его содержании или получает от него помощь, которая является для нее постоянным и основным источником средств к существованию (при отсутствии объективной возможности трудится и обеспечить себя необходимыми средствами для нормального существования).

Таких доказательств суду не представлено.

Оказание Г.Е.Ф. добровольной помощи К.А.В. не противоречит закону и не свидетельствует о нахождении на иждивении, а совместное проживание и ведение общего хозяйства истца с Г.Е.Ф. в жилом помещении, в котором военнослужащий проживает на основании договора коммерческого найма, само по себе не свидетельствует о наличии предусмотренных специальным законом оснований для признания К.А.В. членом семьи военнослужащего.

Принимая во внимание установленные по делу обстоятельства, положения вышеприведенных правовых норм, которыми закон допускает установление нахождения на иждивении военнослужащего и признание членом семьи военнослужащего, судебная коллегия пришла к выводу о том, что вопреки требованиям положений статей 56, 59, 60, 67 ГК РФ суду не представлено относимых, допустимых и достаточных доказательств, достоверно подтверждающих, что истец К.А.В. находится на иждивении Г.Е.Ф., то есть находится на полном его содержании или получает от него помощь, которая является для нее постоянным и основным источником средств к существованию, в том числе с учетом собственных нужд и нужд членов своей семьи, поскольку она является совершеннолетней, достигшей возраста 24 лет, трудоспособной.

При таких обстоятельствах судебная коллегия решение суда первой инстанции отменила с принятием по делу нового решения об отказе в удовлетворении заявленных исковых требований.

Апелляционное определение N 33-21/2021

Поскольку при разрешении спора о признании увольнения незаконным и об изменении формулировки причины увольнения суд проверяет законность увольнения работника, то есть рассматривает по существу спор об увольнении, то к указанным спорам подлежит применению месячный срок, установленный статьёй 392 ТК РФ, вне зависимости от того, заявлялось ли работником требование о восстановлении на работе.

Ш.Р.Н. обратился в суд с иском к Федеральному государственному бюджетному учреждению науки "Научно-исследовательский геотехнологический центр" Дальневосточного отделения Российской академии наук (по тексту - ФГБУН НИГТЦ ДВО РАН, Учреждение), в котором, с учетом изменения исковых требований, просил: признать незаконным приказ о прекращении с ним трудового договора; обязать выдать трудовую книжку и изменить формулировку его увольнении по инициативе работодателя в трудовой книжке, а также на информационных ресурсах Пенсионного фонда РФ, на запись об увольнении по инициативе работника по пункту 3 части 1 статьи 77 ТК РФ 18 января 2021 года; взыскать средний заработок за время вынужденного прогула со 2 ноября по 31 декабря 2020 года; взыскать компенсацию морального вреда.

Как следует из материалов дела, Ш.Р.Н. состоял в трудовых отношениях с ФГБУН НИГТЦ ДВО РАН в должности главного специалиста по кадрам.

В период с 26 по 30 октября, 2 ноября 2020 года истец на работу не выходил, о чём работодателем составлялись акты об отсутствии работника на рабочем месте в течение всего рабочего дня.

Приказом директора ФГБУН НИГТЦ ДВО РАН от 2 ноября 2020 года истец уволен с работы с даты издания приказа по подпункту "а" пункта 6 статьи 81 ТК РФ за прогулы. Основанием для издания приказа об увольнении послужили акты об отсутствии на рабочем месте N 1 от 26 октября 2020 года, N 2 от 27 октября 2020 года, N 3 от 28 октября 2020 года, N 4 от 29 октября 2020 года, N 5 от 30 октября 2020 года. Копию приказа по почте истец получил 19 ноября 2020 года. Ознакомился с приказом у работодателя 12 января 2021 года, о чём свидетельствует его подпись.

Разрешая спор и удовлетворяя требования Ш.Р.Н. о признании незаконным приказа об увольнении, суд первой инстанции установив, что в период с 26 по 30 октября, 2 ноября 2020 года Ш.Р.Н. совершил прогулы, то есть, отсутствовал на рабочем месте без уважительных причин, что последним не оспаривалось, и пришел к выводу, что увольнение Ш.Р.Н. по подпункту "а" пункта 6 части 1 статьи 81 ТК РФ за прогул является незаконным, поскольку перед применением к истцу дисциплинарного наказания работодателем не была соблюдена процедура, установленная требованиями статьи 193 ТК РФ, а именно, не истребованы письменные объяснения от работника по поводу отсутствия на рабочем месте, соответствующий акт не составлен, что верно расценено судом, как нарушение порядка увольнения.

При этом суд первой инстанции не принял во внимание представленные стороной ответчика телефонограммы и служебные записки, составленные работником ФГБУН НИГТЦ ДВО РАН М.И.В., указав, что во избежание нарушения процедуры увольнения работодатель не был лишен возможности предложить работнику дать объяснения по поводу отсутствия на рабочем месте в письменной форме, направив данное предложение посредством почтового отправления либо отобрать объяснения по выходу работника на работу, чего им сделано не было.

Разрешив требование о признании приказа об увольнении незаконным, суд первой инстанции частично удовлетворил требование о взыскании заработка за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда.

Суд первой инстанции также пришёл к выводу, что срок на обращение в суд за разрешением индивидуального трудового спора истцом не пропущен, поскольку с приказом об увольнении под роспись истец ознакомлен 12 января 2021 года, а с исковым заявлением обратился в суд 2 февраля 2021 года, то есть в пределах срока исковой давности.

Судебная коллегия нашла выводы суда первой инстанции в данной части основанными на неправильном толковании и применении норм материального права, и сделанными с существенным нарушением норм процессуального права.

В силу части 1 статьи 392 ТК РФ работник имеет право обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора в течение трех месяцев со дня, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своего права, а по спорам об увольнении - в течение одного месяца со дня вручения ему копии приказа об увольнении либо со дня выдачи трудовой книжки или со дня предоставления работнику в связи с его увольнением сведений о трудовой деятельности (статья 66.1 настоящего Кодекса) у работодателя по последнему месту работы.

При пропуске по уважительным причинам срока, установленного частью первой настоящей статьи, он может быть восстановлен судом (часть 4 статьи 392 ТК РФ).

Согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в Обзоре законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за третий квартал 1997 года, утвержденного постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 7 ноября 2007 года, поскольку при разрешении спора о признании увольнения незаконным и об изменении формулировки причины увольнения суд проверяет законность увольнения работника, то есть рассматривает по существу спор об увольнении, то к указанным спорам подлежит применению месячный срок, установленный статьёй 392 ТК РФ, вне зависимости от того, заявлялось ли работником требование о восстановлении на работе.

2 ноября 2020 года работодатель направил в адрес истца уведомление о прекращении трудового договора на основании приказа от 2 ноября 2020 года и необходимости явки в отдел кадров Учреждения для получения трудовой книжки либо дачи письменного согласия на отправление ее по почте. В качестве приложения в уведомлении указана копия приказа о расторжении трудового договора от 2 ноября 2021 года. Данное уведомление получено Ш.Р.Н. лично 19 ноября 2020 года, что подтверждается материалами дела. В своем исковом заявлении Ш.Р.Н. также указал, что

19 ноября 2020 года он по почте получил копию приказа об увольнении и уведомление о получении трудовой книжки, подтвердив указанные обстоятельства своими пояснениями в суде апелляционной инстанции.

18 ноября 2020 года заместителем директора по научной работе ФГБУН НИГТЦ ДВО РАН Г.В.А. при участии ученого секретаря И.В.А. составлен акт, согласно которому 18 ноября 2020 года в 7 часов 41 минуту в кабинете N 110 здания лабораторно-технического корпуса Учреждения по устному распоряжению директора П.Р.И. бывшему сотруднику Ш.Р.Н. выдана трудовая книжка, последний в книге учета движения трудовых книжек и вкладышей в них за полученную трудовую книжку не расписался, даты получения не поставил.

При рассмотрении дела судом первой инстанции Ш.Р.Н. не оспаривал показания свидетелей Г.В.А. и И.В.А., допрошенных судом первой инстанции по факту вручения ему трудовой книжки 18 ноября 2020 года.

В суде апелляционной инстанции Ш.Р.Н. также подтвердил, что трудовая книжка была ему вручена в присутствии двух указанных в акте свидетелей. При этом, истец не оспаривал, что директор при вручении ему трудовой книжки не присутствовал.

Из представленного Государственной инспекцией труда в Камчатском крае материала проверки, проведенной в ФГБУН НИГТЦ ДВО РАН по обращению Ш.Р.Н., принятого судебной коллегией в качестве нового доказательства в порядке статьи 327.1 ГПК РФ, следует, что 21 января 2021 года Ш.Р.Н. обратился с заявлением в Государственную инспекцию труда в Камчатском крае о проведении проверки нарушения его трудовых прав работодателем, в котором указал, что в первой половине ноября 2020 года при получении уведомления об увольнении и необходимости явиться за трудовой книжкой, он явился в Учреждение, где ему была выдана трудовая книжка.

В соответствии со статьей 56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать во взаимосвязи с положениями пункта 3 статьи 123 Конституции РФ и статьи 12 ГПК РФ, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Согласно части 2 статьи 68 ГПК РФ признание стороной обстоятельств, на которых другая сторона основывает свои требования или возражения, освобождает последнюю от необходимости дальнейшего доказывания этих обстоятельств.

В суде апелляционной инстанции Ш.Р.Н. подтвердил, что трудовая книжка была получена им у работодателя.

Доказательств передачи трудовой книжки Ш.Р.Н. работодателю для внесения исправлений в части основания увольнения после ее получения материалы дела не содержат, не представлено и истцом, при том, что ответчик отрицает факт передачи таковой.

Оценивая показания Ш.Р.Н. о том, что он вернул работодателю трудовую книжку, суд апелляционной инстанции оценивает критически, поскольку доказательств этому материалы дела не содержат, при том, что судом апелляционной инстанции было предложено Ш.Р.Н. вспомнить, в подтверждение своей позиции о возврате трудовой книжки, кому он вернул трудовую книжку, для возможного вызова и опроса указанного лица в качестве свидетеля.

Принимая в соответствии с частью 2 статьи 328 ГПК РФ новое решение, судебная коллегия учитывает, что приказ об увольнении вручен Ш.Р.Н.

18 ноября 2020 года и именно этот день является началом течения срока обращения в суд с иском об оспаривании увольнения. Иск подан в суд 2 февраля 2021 года, то есть за пределами установленного статьей 392 ТК РФ срока.

В соответствии с частью 6 статьи 152 ГПК РФ пропуск срока обращения в суд без уважительных причин является основанием для принятия судом решения об отказе в иске именно по этому основанию без исследования иных фактических обстоятельств по делу.

Оснований полагать, что пропуск установленного статьей 392 ТК РФ срока по данному делу имел место по уважительным причинам, у судебной коллегии нет.

Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 17 марта 2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" в пункте 5 называет в качестве уважительных причин пропуска указанного срока обстоятельства, которые могут расцениваться как препятствовавшие работнику своевременно обратиться с иском в суд за разрешением индивидуального трудового спора: болезнь истца, нахождение в командировке, невозможность обращения в суд вследствие непреодолимой силы, необходимость ухода за тяжело больным членом семьи. Данный перечень, будучи примерным, ориентирует суды на тщательное исследование всех обстоятельств, послуживших причиной пропуска срока обращения в суд.

В пункте 16 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2018 года N 15 "О применении судами законодательства, регулирующего труд работников, работающих у работодателей - физических лиц и у работодателей - субъектов малого предпринимательства, которые отнесены к микропредприятиям", применяемого и при разрешении споров с работодателями, не отнесенными к названным категориям, так как правовое регулирование вопросов допуска к работе, возникновения трудовых отношений является сходным, как для случаев работы у субъектов малого предпринимательства, так и для случаев работы в иных организациях, разъяснено, что в качестве уважительных причин пропуска срока для обращения в суд могут расцениваться обстоятельства, объективно препятствовавшие работнику своевременно обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора, как то: болезнь работника, нахождение его в командировке, невозможность обращения в суд вследствие непреодолимой силы, необходимости осуществления ухода за тяжелобольными членами семьи и т.п.

Оценивая, является ли то или иное обстоятельство достаточным для принятия решения о восстановлении пропущенного срока, суд не должен действовать произвольно, а обязан проверять и учитывать всю совокупность обстоятельств конкретного дела, не позволивших работнику своевременно обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора. Например, об уважительности причин пропуска срока на обращение в суд за разрешением индивидуального трудового спора может свидетельствовать своевременное обращение работника с письменным заявлением о нарушении его трудовых прав в органы прокуратуры и (или) в государственную инспекцию труда, которыми в отношении работодателя было принято соответствующее решение об устранении нарушений трудовых прав работника, вследствие чего у работника возникли правомерные ожидания, что его права будут восстановлены во внесудебном порядке.

Соответственно, статья 392 ТК РФ, наделяющая суд правом восстанавливать пропущенные процессуальные сроки, действуя во взаимосвязи со статьями 2, 56, 67, 71 ГПК РФ, предполагает, что суд, оценивая, является ли то или иное основание достаточным для принятия решения о восстановлении пропущенного срока, действует не произвольно, а проверяет и учитывает всю совокупность обстоятельств конкретного дела, не позволивших работнику своевременно обратиться в суд за разрешением спора об увольнении.

В Государственную инспекцию труда в Камчатском крае по вопросу нарушения своих трудовых прав, связанных с незаконным увольнением, истец обратился 21 января 2021 года, то есть, за пределами месячного срока после получения приказа об увольнении (19 ноября 2020 года), что не может свидетельствовать о своевременном обращении работника по вопросу нарушения его трудовых прав.

Каких-либо доводов и доказательств наличия обстоятельств, объективно воспрепятствовавших обращению в суд в течение установленного законом срока, истцом не представлено, при том, что истец, работавший у ответчика главным специалистом по кадрам, имеет юридическое образование, что подтверждается копий личной карточки работника, и его личным подтверждением в судебном заседании. В соответствии с частью 4.1 статьи 198 ГПК РФ в случае отказа в иске в связи с истечением срока исковой давности или признанием неуважительными причин пропуска срока обращения в суд в мотивировочной части решения суда указывается только на установление судом данных обстоятельств.

При изложенных обстоятельствах, исковые требования Ш.Р.Н., предъявленные к ФГБУН НИГТЦ ДВО РАН, удовлетворению не подлежат, в том числе и требование о возложении обязанности выдать трудовую книжку, поскольку в судебном заседании установлено, что Ш.Р.Н. лично получил трудовую книжку у ответчика, что он сам подтвердил в суде, доказательств обратного материалы дела не содержат.

На основании изложенного, судебная коллегия решение Елизовского районного суда Камчатского края от 11 мая 2021 года отменила, вынесла новое решение по делу, которым отказала в удовлетворении исковых требований Ш.Р.Н.

Апелляционное определение N 33-1194/2021

По делам о взыскании неосновательного обогащения на истца возлагается обязанность доказать факт приобретения ответчиком имущества за счет истца либо факт сбережения ответчиком имущества за счет истца, а на ответчика - обязанность доказать наличие законных оснований для приобретения или сбережения такого имущества либо наличие обстоятельств, при которых неосновательное обогащение в силу закона не подлежит возврату.

Решением Петропавловск-Камчатского городского суда отказано в удовлетворении исковых требований С.Т.А. к П.С.В. о взыскании суммы долга.

Как следует из материалов дела, в период с марта 2017 года по декабрь 2019 года С.Т.А. осуществляла переводы денежных средств на банковский счет, открытый на имя П.С.В., со своего банковского счета на общую сумму 358 533 рублей.

Факт перечисления денежных средств сторонами не оспаривался.

Разрешая исковые требования, исходя из предмета и основания, предъявленного иска, суд первой инстанции правильно определил характер спорного правоотношения, применив положения статьи 1102 ГК РФ.

Отказывая в удовлетворении требований, суд первой инстанции исходил из того, что истцом при рассмотрении дела не представлено в обоснование своих требований каких-либо доказательств. Кроме того, суд отметил, что с учетом требований статьи 56 ГПК РФ именно на истца возложена обязанность доказать о нарушении его права.

Судебная коллегия не согласилась с выводом суда первой инстанции, исходя из следующего.

Согласно пункту 1 статьи 1102 ГК РФ лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 настоящего Кодекса.

В соответствии с подпунктом 4 статьи 1109 ГК РФ не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения: денежные суммы и иное имущество, предоставленные во исполнение несуществующего обязательства, если приобретатель докажет, что лицо, требующее возврата имущества, знало об отсутствии обязательства либо предоставило имущество в целях благотворительности.

Таким образом, по делам о взыскании неосновательного обогащения на истца возлагается обязанность доказать факт приобретения ответчиком имущества за счет истца либо факт сбережения ответчиком имущества за счет истца, а на ответчика - обязанность доказать наличие законных оснований для приобретения или сбережения такого имущества либо наличие обстоятельств, при которых неосновательное обогащение в силу закона не подлежит возврату.

Факт получения ответчиком денежных средств истца в период с марта 2017 года по декабрь 2019 года (период определен исходя из иска), подтверждается представленными в дело письменными доказательствами, а именно копиями сводного мемориального ордера, выписками по счету ответчика, из которых усматривается, что со счета истца на счет ответчика перечислены денежные средства, всего на сумму 358 533 рублей.

В нарушение положений статьи 56 ГПК РФ суд первой инстанции неправильно распределил бремя доказывания и возложил на истца обязанность представить доказательства нарушения его прав.

Как разъяснено в абзаце 2 пункта 43 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 июня 2016 года N 16 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции" суду апелляционной инстанции также следует предложить лицам, участвующим в деле, представить дополнительные (новые) доказательства, если в суде первой инстанции не установлены обстоятельства, имеющие значение для дела (пункт 2 части 1 статьи 330 ГПК РФ), в том числе по причине неправильного распределения обязанности доказывания (часть 2 статьи 56 ГПК РФ).

Руководствуясь вышеуказанными разъяснениями Пленума Верховного суда РФ, судебная коллегия исходя из позиции ответчика, поставила на обсуждение вопрос о представлении лицами, участвующими в деле, дополнительных (новых) доказательств: ответчику предложено представить доказательства наличия обязательств истца перед ним, истцу - представить возражения относительно доводов ответчика.

Изучив дополнительные доказательства, судебная коллегия отклонила довод ответчика о том, что денежные средства переводились ему в связи с возникшим обязательством истца перед ним от сдачи жилого помещения.

Согласно поквартирной карточки на квартиру по ул. Пограничная, нанимателем квартиры является С.Т.А. В квартире зарегистрированы С.Т.А. и П.С.В., ранее состоявшие в браке.

Из ответа УФНС по Камчатскому краю следует, что сведения о доходах С.Т.А. от сдачи в аренду жилого помещения, расположенного по адресу: г. Петропавловск-Камчатский, ул. Пограничная, в Управлении отсутствуют.

Из копий платежных документов за 2018 - 2019 годы усматривается, что требования по оплате за потребленную электроэнергию по указанной квартире выставлялись.

В материалах гражданского дела по иску С.Т.А. к П.С.В. о признании утратившим право пользования жилым помещением и по встречному иску П.С.В. к С.Т.А. о вселении в жилое помещение, возложении обязанности не чинить препятствия в пользовании жилым помещением, доказательств, подтверждающих довод ответчика, не имеется. Вместе с тем, из протокола судебного заседания от 18 мая 2021 года по данному делу следует, что С.Т.А. переводила деньги П.С.В. взаймы, поскольку он обещал выписаться из квартиры, ему нужны были денежные средства для ипотеки.

Таким образом, дополнительные доказательства не подтверждают довод ответчика о возникшем обязательстве истца перед ответчиком, факт потребления электрической энергии не свидетельствует о сдаче квартиры в аренду.

Более того, в соответствии со статьёй 608 ГК РФ право сдачи имущества в аренду принадлежит его собственнику. Истец собственником квартиры по ул. Пограничная не являлась, право на сдачу квартиры не имела, поэтому довод ответчика о том, что он на законном основании приобрел денежные средства от истца в виде доли денежных средств вырученных за аренду жилого помещения, несостоятелен.

Поскольку совокупностью имеющихся в деле доказательств подтвержден факт получения ответчиком денежных средств, принадлежащих истцу, ответчиком доказательств, подтверждающих наличие законных оснований для приобретения или сбережения такого имущества либо наличие обстоятельств, при которых неосновательное обогащение в силу закона не подлежит возврату, не представлено, у суда первой инстанции отсутствовали основания для отказа в удовлетворении требований истца.

Решение Петропавловск-Камчатского городского суда судебной коллегией отменено, по делу принято новое решение об удовлетворении иска С.Т.А.

Апелляционное определение N 33-1327/2021

Принимая обжалуемое решение, суд не в полной мере учел положения части 2 статьи 1101 ГК РФ, предусматривающей критерии, с учетом которых надлежало определить размер компенсации морального вреда, а также обстоятельства несчастного случая, характер причиненных нравственных страданий.

О.Д.С. обратился в суд с иском к ООО "Запсибгазпром-Газификация" о взыскании компенсации морального вреда.

Рассмотрев дело, Елизовский районный суд удовлетворил исковые требования О.Д.М., взыскав с ответчика компенсацию морального вреда в размере 500 000 рублей.

В апелляционной жалобе О.Д.М., не соглашаясь с принятым судом первой инстанции решением, просил суд апелляционной инстанции данный судебный акт изменить в части размера присужденной ему компенсации морального вреда, ссылаясь на несоразмерность такового характеру, объему и степени причиненных ему морально-нравственных страданий. Кроме того, при определении размера компенсации морального вреда, суд не принял во внимание отношение ответчика к последствиям трагического происшествия, его безучастность в оказании материальной помощи семье погибшей О.Т.В., в том числе в затратах, понесенных на погребальные мероприятия, а также то обстоятельство, что им (ответчиком) так и не были принесены извинения.

Изучив материалы дела, доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия пришла к следующему.

Как установлено судом и следует из материалов дела, в июле 2019 года Е.М.В. во время управления автомобилем "КАМАЗ 6520-43", двигаясь на участке дороги Петропавловск-Камчатский - Мильково" - п. Пиначево с подъездом в п. Раздольный Елизовского района Камчатского края в нарушение пункта 13.9 Правил дорожного движения РФ, при выезде с второстепенной дороги на перекресток неравнозначных дорог, не уступил преимущественное право движения приближающемуся по главной дороге автомобилю "Тойота Лит Айс", под управлением О.Т.В., вследствие чего совершил столкновение с указанным автомобилем.

В результате дорожно-транспортного происшествия О.Т.В. от полученных травм скончалась на месте.

Приговором Елизовского районного суда Е.М.В. осуждён по части 3 статьи 264 УК РФ - нарушение лицом, управляющим автомобилем, Правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть человека.

Судом также установлено, что на момент ДТП Е.М.В. состоял в трудовых отношениях с ООО "Запсибгазпром-Газификация" и совершил дорожно-транспортное происшествие во время исполнения своих трудовых обязанностей водителя на принадлежащем ответчику транспортном средстве (КАМАЗ).

Погибшая О.Т.В. являлась матерью истца О.Д.С.

Ссылаясь на то, что вследствие преступной небрежности работника ООО "Запсибгазпром-Газификация" Е.М.В. ему (истцу) причинен моральный вред, выразившийся в глубоких нравственных переживаниях из-за гибели близкого человека - матери, О.Д.С. просил удовлетворить иск.

Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции пришел к выводу о наличии правовых оснований для взыскания в пользу О.Д.С. компенсации морального вреда, поскольку с невосполнимой потерей матери, ему (истцу) бесспорно, причинены нравственные страдания, обязанность возмещения которых, возлагается на ООО "Запсибгазпром-Газификация" как на работодателя водителя Е.М.В., исполнявшего в момент происшествия свои трудовые обязанности, и как на владельца источника повышенной опасности - автобуса "КАМАЗ".

Признавая вывод суда первой инстанции в этой части правильным, судебная коллегия, вместе с тем, полагала, что судом неверно определены юридически значимые обстоятельства, влияющие на размер таковой.

Так, принимая обжалуемое решение, суд не в полной мере учел положения части 2 статьи 1101 ГК РФ, предусматривающей критерии, с учетом которых надлежало определить размер компенсации морального вреда, а также обстоятельства несчастного случая, характер причиненных О.Д.С. нравственных страданий.

Основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (пункт 1 статьи 1099 ГК РФ) и статьёй 151 ГК РФ.

В соответствии с разъяснением, содержащимся в абзаце втором пункта 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" моральный вред может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.

При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (пункт 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда").

В пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" разъяснено, что при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

Между тем при рассмотрении настоящего спора суд первой инстанций указанные выше разъяснения постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации не учел.

В частности, суд не принял во внимание, что погибшая О.Т.В. являлась для истца единственным близким родственником по восходящей линии; возраст О.Т.В. на момент ее смерти (55 лет), а также то обстоятельство, что в её (О.Т.В.) действиях отсутствовала грубая неосторожность, которая бы могла содействовать возникновению вреда, повлекшего её смерть.

Судом не учтено и то, что возможность снижения размера возмещения вреда, взыскиваемого с юридического лица, с учетом его имущественного положения, а также имущественного положения его работников действующим законодательством не предусмотрена.

Учитывая изложенное, а также то обстоятельство, что ответчик заявленную к взысканию сумму морального вреда не оспаривал, фактически занял по отношению к пострадавшей стороне пассивную позицию, при этом не представил никаких письменных либо устных возражений ни на апелляционную жалобу О.Д.С., ни на его же (истца) кассационную жалобу, рассмотренную Девятым кассационным судом (в части доводов апеллянта на несоразмерность взысканной компенсации), судебная коллегия пришла к выводу, что решение суда подлежит изменению, как принятое при неправильном определении обстоятельств, имеющих значение для дела, и увеличила размер подлежащей взысканию в пользу О.Д.С. компенсации морального вреда.

При всех вышеизложенных обстоятельствах заявленная сумма соответствует тяжести и характеру испытываемых истцом нравственных страданий, вызванных безвозвратной утратой близкого родственника (матери), подтвержденных исследованными судом доказательствами, степени вины ответчика, а также законодательно установленным критериям справедливости и разумности, объему нарушенных прав истца.

В этой связи решение районного суда в обжалуемой части - в части размера компенсации морального вреда, как принятое при неправильном определении обстоятельств, имеющих значение для дела, судебная коллегия изменила, увеличив взыскиваемую с ООО "Запсибгазпром-Газификация" в пользу О.Д.С. сумму компенсации морального вреда до 3 000 000 рублей.

Апелляционное определение N 33-1494/2021

Судебная коллегия по гражданским делам Камчатского краевого суда

Отдел кодификации и обобщения судебной практики