Апелляционное постановление Московского городского суда от 10 октября 2022 г. по делу N 10-21362/2022

Московский городской суд в составе председательствующего судьи фио, при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Ермаковой Е.Д., с участием

прокурора отдела управления прокуратуры адрес фио, обвиняемой Романовой О.И, её защитника - адвоката фио, представившего удостоверение и ордер, обвиняемой Баранихиной И.Ю, её защитника - адвоката Штерн А.В, представившей удостоверение и ордер, рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционные жалобы адвокатов фио и Штерн А.В. на постановление Тверского районного суда адрес от 08 сентября 2022 года о продлении срока домашнего ареста в отношении

Романовой Оксаны Игоревны, родившейся 06 июня 1974 года, паспортные данные, гражданки РФ, замужней, не имеющей несовершеннолетних детей, работающей, проживающей: адрес, ранее не судимой, обвиняемой в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, Баранихиной Ирины Юрьевны, родившейся 13 июля 1974 года, паспортные данные, гражданки РФ, замужней, имеющей несовершеннолетнего ребенка 2007 г.р, работающей, проживающей: адрес, ранее не судимой, обвиняемой в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, выслушав участников судопроизводства, исследовав представленные материалы, суд

УСТАНОВИЛ:

настоящее уголовное дело возбуждено 11 марта 2022 года по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ.

С данным уголовным делом в одно производство соединены другие уголовные дела, возбужденные в установленном законом порядке при наличии надлежащего повода и достаточных оснований.

Срок предварительного следствия продлен до 11 ноября 2022 года.

02 июня 2022 года в порядке ст.ст. 91, 92 УПК РФ задержаны Романова О.И, фио И 09 июня 2022г. им предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ.

Постановлением судьи Тверского районного суда адрес от 03 июня 2022 г. в отношении Романовой О.И. И Баранихиной И.Ю. избрана мера пресечения в виде домашнего ареста.

Срок содержания обвиняемых Баранихиной И.Ю. и Романовой О.И. под домашним арестом последовательно продлялся на основании постановлений судов в установленном законом порядке, предыдущий раз 08 сентября 2022 года на основании постановления Тверского районного суда адрес всего до 05 месяцев 09 суток, то есть до 11 ноября 2022 г, в отношении каждой.

В апелляционной жалобе адвокат

фио в интересах фио выражает несогласие с постановлением суда, находит его необоснованным, ссылаясь на положения уголовно-процессуального закона, утверждает, что материалы не содержат доказательств, свидетельствующих о наличии обстоятельств, указанных в ст. 97 УПК РФ, которые могли бы вызвать необходимость содержания обвиняемой под домашним арестом. Выводы суда не подтверждаются представленными материалами и носят формальный и предположительный характер. Кроме того, выводы о причастности подзащитной к инкриминированному деянию основаны исключительно на показаниях фио, собственную оценку которых адвокат приводит в жалобе. фио дает полные и обширные показания, отвечает на вопросы следователя. С учетом данных о личности обвиняемой, наличии у неё места жительства, наличие ребенка, обучение которого она оплачивает, состояния её здоровья, наличие хронических заболеваний, её положительных характеристик, несостоятельны выводы о ее возможности и намерении скрыться от следствия и суда и воспрепятствовать производству по делу. В условиях домашнего ареста обвиняемая лишена возможности обеспечивать себя продуктами и средствами личной гигиены. При таких обстоятельствах мера пресечения в виде домашнего ареста является чрезмерно строгой, в связи с чем просит избрать более мягкую меру пресечения.

В апелляционной жалобе адвокат

Штерн А.В. в интересах фио приводит аналогичные доводы и указывает, что выводы судьи о необходимости продления срока домашнего ареста не основаны на представленных материалах и являются необоснованными, носят формальный и предположительный характер. Кроме того, выводы о причастности подзащитной к инкриминированному деянию основаны исключительно на показаниях фио, собственную оценку которых адвокат приводит в жалобе. Обвиняемая дает полные и обширные показания, отвечает на вопросы следователя. С учетом данных о личности обвиняемой, наличии у неё места жительства, наличие несовершеннолетнего ребенка и престарелой матери-инвалида, несостоятельны выводы о ее возможности и намерении скрыться от следствия и суда и воспрепятствовать производству по делу. Сама фио также страдает тяжелым заболеванием, требующем лечение и ежедневных процедур, чего обвиняемая лишена в условиях домашнего ареста. При таких обстоятельствах мера пресечения в виде домашнего ареста является чрезмерно строгой, в связи с чем просит избрать более мягкую меру пресечения.

Выслушав мнение участников процесса, проверив представленные материалы, обсудив доводы, изложенные в апелляционных жалобах, суд приходит к следующим выводам.

Согласно ч.1 ст. 107 УПК РФ домашний арест в качестве меры пресечения избирается по судебному решению в отношении подозреваемого или обвиняемого при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения.

Как следует из взаимосвязанных положений ч.2 1 ст.107 и ч.2 ст.109 УПК РФ, в случае невозможности закончить предварительное следствие в срок до двух месяцев и при отсутствии оснований для изменения или отмены меры пресечения этот срок может быть продлен по решению суда в порядке, установленном ст. 109 УПК РФ.

Как показало изучение материалов, данные требования уголовно-процессуально закона соблюдены в полной мере.

Судебное разбирательство проведено с соблюдением требований уголовно-процессуального закона о всестороннем, полном и объективном рассмотрении материалов и в соответствии с принципами равноправия и состязательности сторон.

Выводы судьи первой инстанции о необходимости продления срока домашнего ареста фио и фио основаны на всестороннем, полном и объективном исследовании представленных материалов, фактических обстоятельств предъявленного обвинения и данных о личности обвиняемых, которые в совокупности являются достаточными для принятия законного и обоснованного решения.

Ходатайства следователя о продлении срока домашнего ареста обвиняемых фио и фио возбуждены перед судом следователем, в производстве которого находится уголовное дело, с согласия надлежащего лица в установленные уголовно-процессуальным законом сроки, и отвечает требованиям ст.ст. 107, 109 УПК РФ.

Обвинение Баранихиной и фио было предъявлено в порядке и сроки, регламентированные законом. При этом судья пришел к правильному выводу, что представленные материалы, включая протоколы допросов потерпевших, свидетелей, обвиняемых, протоколы очных ставок с обвиняемым фио, содержат достаточные данные, подтверждающие обоснованность подозрений органов предварительного расследования в причастности фио и фио к совершению инкриминированных деяний, не предрешив вопросы их виновности в предъявленном обвинении.

Доводы защиты, формально не соглашающейся с выводами судьи о вероятной причастности обвиняемых к инкриминированному деянию, в обоснование этого ссылающейся на недостоверность показаний отдельных лиц и приводящей собственную оценку доказательств по делу, фактически направлены на оспаривание обоснованности предъявленного обвинения. Вместе с тем подобные доводы не могут быть проверены и оценены при разрешении вопроса о продлении срока содержания под стражей, поскольку суд на досудебной стадии производства по уголовному делу не вправе предрешать вопросы, которые впоследствии могут стать предметом судебного разбирательства по существу уголовного дела, в том числе делать выводы относительно обоснованности предъявленного обвинения, фактических обстоятельствах дела, об оценке доказательств и т.д. Приходя к таким выводам, суд исходит из правовой позиции Конституционного Суда РФ, выраженной в постановлении от 15 февраля 2022 N 6-П "По делу о проверке конституционности статьи 242 и частей первой и третьей статьи 255 УПК РФ в связи с жалобой гражданина фио", согласно которой избрание или продление меры пресечения не предполагает вторжения суда в существо вопросов, разрешаемых в силу прямого предписания статьи 299 УПК РФ при постановлении приговора: о доказанности деяния, в совершении которого обвиняется подсудимый, о том, является ли это деяние преступлением и какими пунктом, частью, статьей уголовного закона оно предусмотрено, виновен ли подсудимый в совершении этого преступления, подлежит ли он наказанию за совершенное преступление, какое наказание должно быть ему назначено, имеются ли основания для постановления приговора без назначения наказания или для освобождения от наказания и какой вид исправительного учреждения и режим должны быть определены при назначении подсудимому лишения свободы (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 28 февраля 2017 года N 336-О, от 25 мая 2017 года N 970-О и от 25 ноября 2020 года N 2639-О).

При решении вопроса о применении меры пресечения в виде домашнего ареста на испрошенный срок судья в соответствии со ст.99 УПК РФ также учел сведения о личности фио и фио, их возраст, семейное положение, состояние здоровья, иные сведения о личности, а также обстоятельства, сообщённые защитой.

Вместе с тем, оценив данные обстоятельства в совокупности с иными представленными следователем материалами, судья пришёл к обоснованному выводу, что приведённые сведения о личности сами по себе не препятствуют совершению действий, указанных в статье 97 УПК РФ, и не обеспечат беспрепятственное осуществление уголовного судопроизводства, с учетом нижеследующих обстоятельств.

фио и фио обвиняются в совершении тяжкого преступления, за которые предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше трех лет. В соответствии с предъявленным обвинением им инкриминировано корыстное деяние в составе организованной группы. Кроме того, по настоящему делу многочисленные потерпевшие подали заявления о преступлении, на причастность к совершению которых фио и фио проверяются в настоящее время.

Вопреки доводам защиты, фактические сведения об указанных обстоятельствах, являющихся основанием для содержания обвиняемых под арестом, содержатся в представленных материалах, исследованных судом первой инстанции, выводы которого, таким образом, основаны на оценке и анализе конкретных материалов и фактических обстоятельствах дела и являются обоснованными.

Суд принимает во внимание доводы защиты, оспаривающей выводы суда о наличии оснований полагать, что обвиняемые, находясь на свободе, скроются от следствия или суда и могут оказать незаконное давление на участников судопроизводства и иным образом воспрепятствовать производству по делу, однако исходит из того, что по уголовному делу было допрошено большое количество лиц, свидетельствами которых обосновано предъявленное обвинение, в то время как анкетные и контактные данные указанных лиц достоверно известны фио и фио. Последним, в свою очередь, предъявлено обвинение в преступлении, совершенном в составе организованной группы в соучастии с неустановленными и незадержанными до настоящего времени лицами. При этом изученные материалы также дают существенные основания полагать, что предполагаемые соучастники контролировали движение денежных средств, в хищении которых обвиняются, и, следовательно, могут их использовать для воспрепятствования производству по делу. При этом суд полагает необходимым обратить внимание, что, как следует из п.5 постановления Пленума ВС РФ от 19 декабря 2013 года N41, предъявление обвинения в совершении деяния в составе организованной группы само по себе может свидетельствовать о том, что обвиняемый, может угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу. Наряду с изложенным фио и фио, хотя и имели место работы, однако суд принимает во внимание, что в основу позиции органа расследования о совершении инкриминированного деяния положены фактические данные, полученные на основе собранных доказательств, которые позволили органам расследования утверждать, что свое фактическое положение в организации обвиняемые использовали для осуществления противоправной деятельности, повлекшей причинение материального ущерба в крупном размере.

Исходя из этого, следует согласиться с выводами суда первой инстанции о необходимости пролонгации срока домашнего ареста, поскольку, с учетом вышеизложенного, изменение обвиняемым меры пресечения на иную, более мягкую, повлечет существенное снижение эффективности мер контроля, позволит скрыться от суда, войти в контакт с предполагаемыми соучастниками, создаст условия для уничтожения доказательств и незаконного воздействия на участников уголовного судопроизводства, а также иным образом позволит противодействовать объективному разрешению уголовного дела (ч.1 ст.97 УПК РФ).

Вопреки доводам защиты, представленные материалы свидетельствуют, что после предыдущего продления срока домашнего ареста по делу проведена совокупность следственных и иных процессуальных действий, направленных на завершение расследования в разумный срок согласно ст.6 1 УПК РФ. При таких данных следует согласиться с выводом судьи, что продление срока домашнего ареста, наряду с основаниями, предусмотренными ст.97 и 99 УПК РФ, обусловлено необходимостью выполнения ряда следственных и процессуальных действий, направленных на окончание производства процессуальных действий по делу и обеспечивающих установленную законом процедуру разрешения уголовного дела. Время для производства указанных процессуальных действий увеличивает сроки производства по уголовному делу и свидетельствует о наличии объективных причин, препятствующих своевременному окончанию расследования дела до истечения срока домашнего ареста. Исходя из изложенного, следует признать правильность выводов о наличии объективных причин для невозможности своевременного окончания процессуальных действий на досудебной стадии производства. Исходя из изложенного, признаков явной и существенной волокиты по уголовному делу, не усматривается.

Удовлетворяя названное ходатайство, судья первой инстанции, обоснованно исходил из особой сложности уголовного дела, обусловленной большим объемом следственных и процессуальных действий, производством судебных экспертиз, общей продолжительностью досудебного производства по уголовному делу, и, с учетом этого и объема подлежащих выполнению процессуальных действий, признал разумным испрашиваемый срок дальнейшего содержания обвиняемого под стражей.

Одни лишь заверения защиты об отсутствии у обвиняемых намерения скрыться от следствия или суда и оказать незаконное противодействие производству по делу, равно как и соблюдение возложенных на обвиняемых запретов домашнего ареста, само по себе не свидетельствует о том, что они лишены возможности уничтожить доказательства по делу, оказать давление на участников уголовного судопроизводства, скрыться от предварительного следствия или суда, связаться с предполагаемыми соучастниками для воспрепятствования производству по делу или оказать иное незаконное противодействие, поскольку производство по делу не завершено и не прекращено, собранные по делу доказательства судом не изучены, а свидетели - не допрошены.

Какие-либо новые обстоятельства, которые могут повлиять на изложенные выводы, в том числе объективные данные о том, что по своему состоянию здоровья в связи с наличием заболеваний обвиняемый не может содержаться в условиях домашнего ареста, в изученных материалах отсутствуют.

С учетом изложенного, обстоятельства, исходя из которых в отношении обвиняемых была избрана мера пресечения в виде домашнего ареста, к данному моменту существенно не изменились и сохраняют свое значение, вследствие чего оснований для отмены или изменения меры пресечения на более мягкую отсутствуют.

Вопреки доводам защиты, применение в отношении фио и фио меры пресечения в виде домашнего ареста, а в отношении другого обвиняемого более мягкой меры пресечения, обусловлено учетом положений, предусмотренных ст.97, 99 УПК РФ, исходя из конкретных обстоятельств дела и сведений о личности обвиняемых, что свидетельствует об индивидуализации решения вопроса о мере пресечения, и в данном случае, с учетом вышеприведенных обстоятельств, не влияет на законность и обоснованность обжалуемого постановления.

При принятии решения о рассмотрении вопроса о продлении срока действия избранной меры пресечения в отношении нескольких обвиняемых в одном судебном заседании судья руководствовался разъяснением в п. 30 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2013 года N 41, исходя из того, что представленные материалы объективно позволяли индивидуализировать исследование обстоятельств, имеющих значение для принятия решения о мере пресечения, что в полной мере нашло своё отражение в оспариваемом постановлении, содержащим соответствующие выводы применительно к каждой обвиняемой.

Что касается доводов о невозможности покидать место применения меры пресечения для приобретения продуктов и т.д, то они противоречат сущности меры пресечения в виде домашнего ареста, которая, как это следует из положений части 1 ст.107 УПК РФ и п.3 постановления Конституционного Суда РФ от 06 декабря 2011 г. N 27-П, заключается в нахождении подозреваемого или обвиняемого в изоляции от общества в жилом помещении, в котором он проживает, и связана с возложением запретов, прекращением выполнения служебных или иных трудовых обязанностей, невозможностью свободного передвижения и общения с неопределенным кругом лиц, т.е. с непосредственным ограничением самого права на физическую свободу и личную неприкосновенность.

Суд полагает, что применённые в данном случае запреты обеспечивают надлежащую эффективность контроля за поведением обвиняемых и отказ в их применении, с учетом вышеприведённых обстоятельств, существенно нивелирует значение избранной меры пресечения, подорвет эффективность контрольных мер и тем самым непропорционально увеличит риск совершения действий, указанных в статье 97 УПК РФ, вследствие чего основания для их отмены или изменения отсутствуют.

Доводы защиты о невозможности получения медицинской помощи при применении домашнего ареста проверялись судом первой инстанции и, как следует из протокола судебного заседания, установлено, что все ходатайства, связанные с оказанием медицинской помощи, следствие удовлетворяет. При этом названные доводы противоречат также условиям возложенных на обвиняемых запретов, из содержания которых следует, что они вправе обращаться за скорой медицинской помощью. В получении медицинской помощи обвиняемые не ограничены.

Нарушений уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на законность и обоснованность обжалуемого постановления суда отсутствуют.

Постановление суда первой инстанции соответствует требованиям ч. 4 ст. 7 УПК РФ, основано на конкретных фактических обстоятельствах, на основании которых принято решение о продлении срока домашнего ареста, и является законным, обоснованным и мотивированным.

Оснований для отмены судебного решения и изменения меры пресечения в отношении кого-либо из обвиняемых не установлено.

Руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.15, 389.20, 389.28 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ

:

Постановление Тверского районного суда адрес от 08 сентября 2022 года о продлении срока содержания под домашним арестом обвиняемых Романовой Оксаны Игоревны и Баранихиной Ирины Юрьевны оставить без изменения, апелляционные жалобы без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в суд кассационной инстанции по правилам, установленным главой 47 1 УПК РФ.

Судья Гуров А.А.