Апелляционное постановление Московского городского суда от 16 января 2023 г. по делу N 10-0721/2023

Московский городской суд в составе председательствующего судьи фио, при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Черновой Е.С., с участием

прокурора отдела управления прокуратуры адрес фио, обвиняемого фио, его защитника - адвоката Тарасенкова М.В, представившего удостоверение и ордер, обвиняемого фио, его защитников - адвокатов фио и фио, представивших удостоверения и ордеры, обвиняемого Логвина М.Ю, его защитника - адвоката фио, представившего удостоверение и ордер, рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные жалобы адвокатов Тарасенкова М.В, Андреевой С.В. и фио на постановление Тверского районного суда адрес от 25 ноября 2022 года о продлении срока домашнего ареста в отношении

Ахметшина Ильдара Шамильевича, паспортные данные, гражданина Российской Федерации, женатого, имеющего на иждивении ребенка паспортные данные, работавшего, зарегистрированного по адресу: адрес, фактически проживающего по адресу: адрес, ранее не судимого, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст.159, ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ, Крылова Александра Сергеевича, паспортные данные, гражданина Российской Федерации, не женатого, имеющего на иждивении ребенка паспортные данные, работавшего, зарегистрированного по адресу: адрес, ранее не судимого, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст.30, ч. 4 ст. 159 УК РФ, Логвина Максима Юрьевича, паспортные данные, гражданина Российской Федерации, не женатого, детей не имеющего, работавшего, зарегистрированного по адресу: адрес, ранее не судимого, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159, ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ, выслушав участников судопроизводства, исследовав представленные материалы, суд

УСТАНОВИЛ:

в производстве следователя следственного отделения отдела МВД России по адрес находится уголовное дело, возбужденное 29 сентября 2022 года по признакам преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ.

Срок предварительного следствия продлен до 28 февраля 2023 года.

15 октября 2022 года в порядке ст.ст. 91, 92 УПК РФ задержаны Крылов А.С, Ахметшин И.Ш. и Логвин М.Ю.

15 октября 2022 года Крылову А.С. предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ, а Ахметшину И.Ш. и Логвину М.Ю. - в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159, ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ.

Постановлением Тверского районного суда адрес от 17 октября 2022 г. в отношении фио избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, которая на основании апелляционного постановления судьи Московского городского суда от 21 ноября 2022 г. изменена на домашний арест на срок до 29 ноября 2022 года, с возложением запретов.

Постановлениями Тверского районного суда адрес от 17 октября 2022 г. срок задержания Логвина М.Ю. продлен до 19-00 ч. 20 октября 2022 года, а фио - до 22-30 ч. 20 октября 2022 года

Постановлением Тверского районного суда адрес от 18 октября 2022 г. в отношении фио избрана мера пресечения в виде домашнего ареста до 29 ноября 2022 года, с возложением запретов.

Постановлением Тверского районного суда адрес от 20 октября 2022 г. в отношении Логвина М.Ю. избрана мера пресечения в виде домашнего ареста до 29 ноября 2022 года, с возложением запретов.

Постановлением Тверского районного суда адрес от 25 ноября 2022 года срок содержания фио, фио и Логвина М.Ю. под стражей продлен в отношении каждого на 3 месяца 00 суток, а всего до 4 месяцев 13 суток, то есть до 28 февраля 2023 года, с установленными ранее судом запретами.

В апелляционной жалобе адвокат

Тарасенков М.В. в интересах фио оспаривает законность и обоснованность постановления судьи. Ссылаясь на правовые позиции Верховного Суда РФ, изложенные в постановлении Пленума ВС РФ от 19 декабря 2013 года N41, адвокат указывает, что суд не проверил обоснованность подозрений органа расследования в причастности его подзащитного к инкриминированному деянию, доказательств этого не представлено. Содержание под домашним арестом используется для оказания психического давления на подзащитного. Следствием не представлены материалы и доказательства, свидетельствующие о наличии обстоятельств, указанных в ст. 97 УПК РФ, которые могли бы вызвать необходимость содержания обвиняемого под домашним арестом. Одна лишь тяжесть обвинения не является достаточным основанием для применения домашнего ареста. Выводы суда не подтверждаются представленными материалами и носят формальный и предположительный характер. Доказательств, что обвиняемый может скрыться от следствия и суда, продолжить заниматься преступной деятельностью, не представлено. Никаких подобных действий фио не предпринимал и не имел соответствующих намерений. Уголовное дело не представляет особой сложности, расследование организованно неэффективно. Суд надлежащим образом не обосновал невозможность применения более мягкой меры пресечения и незаконно отказал в удовлетворении ходатайства защиты об изменении меры пресечения. фио проживает в московском регионе, работает, имеет несовершеннолетнюю дочь и престарелую мать, страдающую заболеваниями, положительно характеризуется, имеет устойчивые социальные связи, активно дает показания, готов оказывать содействие органам расследования. На основании изложенного защитник просит отменить постановление судьи и отменить избранную меру пресечения, а в случае необходимости избрать более мягкую меру пресечения.

В апелляционной жалобе адвокат

Андреева С.В. в интересах фио не соглашается с постановлением судьи и, ссылаясь на правовые позиции Верховного Суда РФ, изложенные в постановлении Пленума ВС РФ от 19 декабря 2013 года N41, адвокат указывает, что суд не мотивировал надлежащим образом невозможность применения к обвиняемому более мягкой меры пресечения. Доказательств его причастности к инкриминированному деянию не представлено. Напротив, из показаний фио следует, что он не причастен к предъявленному обвинению, которое не подтверждено никакими другими доказательствами. Выводы суда о возможности совершения действий, указанных в ст. 97 УПК РФ, являются безосновательными, не подтверждены фактическими обстоятельствами и носят предположительный характер. Инкриминированное деяние совершено в сфере экономики. Суд не учел данные о личности фио, наличие у него постоянного места жительства в московском регионе, работы, его семейное положение, наличие супруги, несовершеннолетнего ребенка и престарелой матери, страдающих заболеваниями и нуждающихся в медицинской помощи, состояние здоровья самого фио, имеющего ряд заболеваний. В условиях домашнего ареста семья лишена источника дохода и не может получать полноценное лечение. Одна лишь тяжесть обвинения не является достаточным основанием для применения домашнего ареста. На основании изложенного защитник просит отменить постановление судьи и избрать меру пресечения в виде запрета определённых действий.

В апелляционной жалобе адвокат

Никитин А.П. в интересах фио просит об отмене постановления судьи и избрании меры пресечения в виде запрета определённых действий. В обоснование ссылается, на нарушение разумного срока производства по делу и указывает, что расследование по уголовному делу организовано неэффективно. фио фактически задержан 14 октября 2022 года и к моменту рассмотрения вопроса о мере пресечения 17 октября 2022 года срок его задержания истек. Нарушен порядок привлечения фио в качестве обвиняемого, поскольку в резолютивной части соответствующего постановления указано о привлечении в качестве обвиняемого Логвина Максима Юрьевича, паспортные данные, тогда как в действительности фио родился 29 июня 1991 года в адрес. При таких обстоятельствах в отношении него не могла быть избрана мера пресечения. Адвокат также указывает, что в постановлении судьи лишь формально перечислены основания, указанные в ст.97 УПК РФ, и не приведено конкретных данных, на основании которых суд пришел к выводу, что обвиняемый может скрыться от органов предварительного следствия и суда, продолжить заниматься преступной деятельностью и воспрепятствовать производству по уголовному делу. Соответствующими сведениями суд не располагал. Выводы суда носят формальный характер и суд не привел надлежащего обоснования в их подтверждение. Одна лишь тяжесть обвинения не является достаточным основанием для применения домашнего ареста. Представленные суду материалы также не содержат достаточных данных об обоснованности подозрений в причастности обвиняемого к инкриминированному деянию, напротив, свидетельствуя об отсутствии таковых. Постановление следователя о квалификации действий вынесено с нарушением закона и попирает принцип презумпции невиновности. На основании изложенного защитник просит отменить постановление судьи и изменить обвиняемому меру пресечения на запрет определенных действий.

Выслушав мнение участников процесса, проверив представленные материалы, обсудив доводы, изложенные в апелляционных жалобах, суд приходит к следующим выводам.

Согласно ч.1 ст. 107 УПК РФ домашний арест в качестве меры пресечения избирается по судебному решению в отношении подозреваемого или обвиняемого при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения.

Как следует из взаимосвязанных положений ч.2 1 ст.107 и ч.2 ст.109 УПК РФ, в случае невозможности закончить предварительное следствие в срок до двух месяцев и при отсутствии оснований для изменения или отмены меры пресечения этот срок может быть продлен по решению суда в порядке, установленном ст. 109 УПК РФ.

Как показало изучение материалов, данные требования уголовно-процессуально закона соблюдены в полной мере.

Судебное разбирательство проведено с соблюдением требований уголовно-процессуального закона о всестороннем, полном и объективном рассмотрении материалов и в соответствии с принципами равноправия и состязательности сторон.

Выводы судьи первой инстанции о необходимости продления срока домашнего ареста фио, фио и фио основаны на всестороннем, полном и объективном исследовании представленных материалов, фактических обстоятельств предъявленного обвинения и данных о личности обвиняемых, которые в совокупности являются достаточными для принятия законного и обоснованного решения.

Ходатайства следователя о продлении срока домашнего ареста обвиняемых фио, фио и фио возбуждены перед судом следователем, в производстве которого находится уголовное дело, с согласия надлежащего лица в установленные уголовно-процессуальным законом сроки, и отвечает требованиям ст.ст. 107, 109 УПК РФ.

Задержание фио, фио и фио произведено в соответствии с положениями ст.91 и 92 УПК РФ, в предусмотренном законом порядке и при наличии достаточных оснований. Вопреки доводам защиты, из постановления судьи Тверского районного суда адрес от 17 октября 2022 года следует, что основания и порядок задержания фио проверялись судьей при принятии решения о продлении срока задержания на 72 часа. В постановлении судьи содержатся соответствующие выводы относительно оснований и соблюдения порядка задержания.

Доводы защиты об ином времени фактического задержания фио суд не может принять во внимание, поскольку в соответствии с протоколом он был задержан 15 октября 2022 года в 22 ч. 35 адрес задержания соответствует положениям уголовно-процессуального закона, поскольку он составлен уполномоченным на то должностным лицом, в порядке и при наличии оснований, предусмотренных ст.91, 92 УПК РФ, в присутствии защитника. При этом протокол подписан всеми лицами, участвовавшими в данном процессуальном действии, и фио не указывал, что был фактически задержан в другое время и при отсутствии достаточных оснований, несмотря на то, что ему было предоставлено право внести замечания на протокол.

Ссылки защиты на истечение срока задержания обвиняемого ко времени начала заседания суда первой инстанции не препятствовали судье разрешить ходатайство органа расследования о применении меры пресечения. Период задержания фио обоснованно зачтен в срок домашнего ареста согласно п.1 ч.10 ст.109 УПК РФ. Существенных нарушений закона, связанных с задержанием фио, которые бы исключали возможность разрешения судом ходатайства органа расследования о мере пресечения и повлияли на законность и обоснованность обжалуемого постановления судьи, не допущено.

Обвинение фио, фио и фио было предъявлено в порядке и сроки, регламентированные законом.

Что касается доводов защиты о неверном указании в резолютивной части постановления о привлечении в качестве обвиняемого паспортные данные фио, то это само по себе не свидетельствуют о существенном нарушении порядка привлечения в качестве обвиняемого, влияющего на возможность разрешения вопроса о мере пресечения. Из представленных материалов следует, что соответствующее обвинение было фактически предъявлено обвиняемому фио, о чем свидетельствует не только его собственноручная подпись в постановлении, так и протокол допроса в качестве обвиняемого от 24 октября 2022 года, согласно которому фио подтвердил, что сущность предъявленного ему обвинения разъяснена и понятна (т.3 л.127-130). Каких-либо существенных нарушений порядка привлечения фио в качестве обвиняемого и предъявления ему обвинения, подлежащего проверке при решении вопроса о мере пресечения, не установлено.

Вопреки доводам защиты, исследовав представленные органом расследования материалы, судья пришел к правильному выводу, что указанные материалы содержат достаточные данные, подтверждающие обоснованность подозрений органов предварительного расследования в причастности фио, фио и фио к совершению инкриминированных деяний, что основано на протоколах допросов потерпевших Тесленко, Грибковой, данных в протоколах очной ставки между Ефимовой и Катчиевым, между Биджиевым и Ермошкиным, между Грядуном и Чайка При этом судья не предрешилвопросы их виновности в предъявленном обвинении.

Ссылаясь на необоснованность данных выводов, защитники в жалобе и в судебном заседании давали собственную оценку собранным по делу доказательствам, фактически оспаривая существо предъявленного обвинения. Вместе с тем на досудебной стадии производства по делу суд проверяет лишь наличие достаточных данных о возможности совершении данным конкретным лицом инкриминированного деяния и не вправе предрешать вопросы, которые впоследствии могут стать предметом судебного разбирательства по существу уголовного дела, в том числе делать выводы о фактических обстоятельствах дела, оценке доказательств квалификации деяния и т.п. Приходя к данным выводам, суд исходил из правовой позиции Конституционного Суда РФ, выраженной в постановлении от 15 февраля 2022 N 6-П, согласно которой избрание или продление меры пресечения не предполагает вторжения суда в существо вопросов, разрешаемых в силу прямого предписания статьи 299 УПК Российской Федерации при постановлении приговора: о доказанности деяния, в совершении которого обвиняется подсудимый, о том, является ли это деяние преступлением и какими пунктом, частью, статьей уголовного закона оно предусмотрено, виновен ли подсудимый в совершении этого преступления, подлежит ли он наказанию за совершенное преступление, какое наказание должно быть ему назначено, имеются ли основания для постановления приговора без назначения наказания или для освобождения от наказания и какой вид исправительного учреждения и режим должны быть определены при назначении подсудимому лишения свободы (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 28 февраля 2017 года N 336-О, от 25 мая 2017 года N 970-О и от 25 ноября 2020 года N 2639-О).

При решении вопроса о применении меры пресечения в виде домашнего ареста на испрошенный срок судья в соответствии со ст.99 УПК РФ также учел сведения о личности фио, фио и фио, их возраст, семейное положение, состояние здоровья, иные сведения о личности, а также обстоятельства, сообщённые защитой.

Вместе с тем, оценив данные обстоятельства в совокупности с иными представленными следователем материалами, судья пришёл к обоснованному выводу, что приведённые сведения сами по себе не препятствуют совершению действий, указанных в статье 97 УПК РФ, и не обеспечат беспрепятственное осуществление уголовного судопроизводства, с учетом нижеследующих обстоятельств.

фио обвиняется в совершении одного тяжкого преступления, а фио и фио обвиняются в совершении двух тяжких преступлений, за которые предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше трех лет. В соответствии с предъявленным обвинением им инкриминируется совершение корыстного деяния, в соучастии с неустановленными и незадержанными лицами.

Вопреки доводам защиты, фактические сведения об указанных обстоятельствах, являющихся основанием для заключения обвиняемой под арест, содержатся в представленных материалах, исследованных судом первой инстанции, выводы которого, таким образом, основаны на оценке и анализе конкретных материалов и фактических обстоятельствах дела и являются обоснованными.

Суд принимает во внимание доводы защиты, оспаривающей выводы суда о наличии оснований полагать, что обвиняемые, находясь на свободе, скроются от следствия или суда и могут оказать незаконное давление на участников судопроизводства и иным образом воспрепятствовать производству по делу, однако исходит из того, что по уголовному делу были допрошены многочисленные лица, свидетельствами которых обоснованы подозрения органа расследования. В то же время анкетные и контактные данные указанных лиц достоверно известны обвиняемым. Последним, в свою очередь, инкриминируется деяние в составе организованной группы в соучастии с неустановленными и незадержанными до настоящего времени лицами, наряду с чем суд полагает необходимым обратить внимание, что, как следует из п.5 постановления Пленума ВС РФ от 19 декабря 2013 года N41, предъявление обвинения в совершении деяния в составе организованной группы само по себе может свидетельствовать о том, что обвиняемый, может угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу. При этом изученные материалы также дают существенные основания полагать, что предполагаемые соучастники контролировали денежные средства в крупном размере, в хищении которых обвиняются, и, следовательно, могут их использовать для воспрепятствования производству по делу.

Отмечая утверждения защиты о трудоустройстве фио, фио и фио в организации, суд исходит из того, что в основу позиции органа расследования о совершении инкриминированных деяний положены фактические данные, полученные на основе собранных доказательств, которые позволили органам расследования утверждать, что занимаемое ими положение в организации было использовано для противоправной деятельности, направленной на хищение денежных средств потерпевших, в т.ч. в крупном размере.

С учетом изложенного приведенные доводы и заверения сами по себе не свидетельствуют о том, что обвиняемые лишены возможности уничтожить доказательства по делу, оказать давление на участников уголовного судопроизводства, скрыться от предварительного следствия или суда, связаться с предполагаемыми соучастниками для воспрепятствования производству по делу или оказать иное незаконное противодействие, что в настоящее время имеет существенное значение, поскольку производство по делу не завершено и не прекращено, собранные по делу доказательства судом не изучены, а потерпевшие и свидетели судом - не допрошены.

Исходя из этого, следует согласиться с выводами суда первой инстанции о необходимости пролонгации срока домашнего ареста, поскольку, с учетом вышеизложенного, изменение обвиняемым меры пресечения на иную, более мягкую, повлечет существенное снижение эффективности мер контроля, позволит скрыться от суда, войти в контакт с предполагаемыми соучастниками, создаст условия для уничтожения доказательств и незаконного воздействия на участников уголовного судопроизводства, а также иным образом позволит противодействовать объективному разрешению уголовного дела (ч.1 ст.97 УПК РФ).

Представленные материалы свидетельствуют, что после предыдущего продления срока домашнего ареста по делу проведена совокупность следственных и иных процессуальных действий, направленных на завершение расследования в разумный срок согласно ст.6 1 УПК РФ. При таких данных следует согласиться с выводом судьи, что продление срока домашнего ареста, наряду с основаниями, предусмотренными ст.97 и 99 УПК РФ, обусловлено необходимостью выполнения ряда следственных и процессуальных действий, направленных на окончание производства процессуальных действий по делу и обеспечивающих установленную законом процедуру разрешения уголовного дела. Время для производства указанных процессуальных действий увеличивает сроки производства по уголовному делу и свидетельствует о наличии объективных причин, препятствующих своевременному окончанию расследования дела до истечения срока домашнего ареста. Исходя из изложенного, следует признать правильность выводов о наличии объективных причин для невозможности своевременного окончания процессуальных действий на досудебной стадии производства. Исходя из изложенного, признаков явной и существенной волокиты по уголовному делу, не усматривается.

Какие-либо новые обстоятельства, которые могут повлиять на изложенные выводы, в том числе объективные данные о том, что по своему состоянию здоровья в связи с наличием заболеваний обвиняемые не могут содержаться в условиях домашнего ареста, в изученных материалах отсутствуют.

С учетом изложенного, обстоятельства, исходя из которых в отношении обвиняемых была избрана мера пресечения в виде домашнего ареста, к данному моменту существенно не изменились и сохраняют свое значение, вследствие чего оснований для отмены или изменения меры пресечения на более мягкую отсутствуют.

Вопреки доводам защиты, при принятии решения о рассмотрении вопроса о продлении срока действия избранной меры пресечения в отношении нескольких обвиняемых в одном судебном заседании судья руководствовался разъяснением в п. 30 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2013 года N 41, исходя из того, что представленные материалы объективно позволяли индивидуализировать исследование обстоятельств, имеющих значение для принятия решения о мере пресечения, что в полной мере нашло своё отражение в оспариваемом постановлении, содержащим соответствующие выводы применительно к каждому обвиняемому, с указанием индивидуально определенных сроков применения меры пресечения в отношении каждого из них.

Кроме того, из протокола судебного заседания суда первой инстанции, усматривается, что все участники судопроизводства имели объективную возможность выразить своё отношение к ходатайствам органа расследования и в полной мере реализовали право на защиту, приводя аргументы против применения данной меры пресечения и предъявляя суду соответствующие дополнительные материалы в обоснование своей позиции. При таких обстоятельствах судебное разбирательство было проведено всесторонне и полно, с соблюдением принципов равноправия и состязательности сторон, при этом суд в соответствии с ч.3 ст.15 УПК РФ создал все необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Что касается доводов о невозможности покидать место применения меры пресечения для совершения прогулок, то они противоречат сущности меры пресечения в виде домашнего ареста, которая, как это следует из положений части 1 ст.107 УПК РФ и п.3 постановления Конституционного Суда РФ от 06 декабря 2011 г. N 27-П, заключается в нахождении подозреваемого или обвиняемого в изоляции от общества в жилом помещении, в котором он проживает, и связана с возложением запретов, прекращением выполнения служебных или иных трудовых обязанностей, невозможностью свободного передвижения и общения с неопределенным кругом лиц, т.е. с непосредственным ограничением самого права на физическую свободу и личную неприкосновенность.

Суд полагает, что применённые в данном случае запреты обеспечивают надлежащую эффективность контроля за поведением обвиняемых и отказ в их применении, с учетом вышеприведённых обстоятельств, существенно нивелирует значение избранной меры пресечения, подорвет эффективность контрольных мер и тем самым непропорционально увеличит риск совершения действий, указанных в статье 97 УПК РФ, вследствие чего основания для их отмены или изменения отсутствуют.

При этом каких-либо обоснованных и документально подтвержденных сведений о невозможности получения обвиняемыми квалифицированной медицинской помощи отсутствуют. Напротив, исходя из содержания возложенных на обвиняемых запретов, они обеспечены доступом к врачебной помощи с сохранением соразмерных мер контроля, отсутствие которых нивелировало бы значение возложенных на них запретов и ставило под угрозу эффективность избранной меры пресечения.

Доводы стороны защиты о существенном нарушении закона при вынесении постановления следователя о квалификации действий не являются предметом судебного разбирательства по разрешению вопроса о мере пресечения, поскольку подлежат проверке в ином предусмотренном законом порядке.

Нарушений уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на законность и обоснованность обжалуемого постановления суда отсутствуют.

Постановление суда первой инстанции соответствует требованиям ч. 4 ст. 7 УПК РФ, основано на конкретных фактических обстоятельствах, на основании которых принято решение о продлении срока домашнего ареста, и является законным, обоснованным и мотивированным.

Оснований для отмены судебного решения и изменения меры пресечения в отношении кого-либо из обвиняемых не установлено.

Руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.15, 389.20, 389.28 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

Постановление Тверского районного суда адрес от 25 ноября 2022 года о продлении срока домашнего ареста обвиняемых Ахметшина Ильдара Шамильевича, Крылова Александра Сергеевича и Логвина Максима Юрьевича оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в суд кассационной инстанции по правилам, установленным главой 47 1 УПК РФ.

Судья Гуров А.А.