Постановление Европейского Суда по правам человека от 9 октября 2008 г. Дело "Зулпа Ахматова и другие (Zulpa Akhmatova and Others) против Российской Федерации" (Жалобы NN 13569/02 и 13573/02) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Зулпа Ахматова и другие (Zulpa Akhmatova and Others)
против Российской Федерации"
(Жалобы NN 13569/02 и 13573/02)

Постановление Суда

Страсбург, 9 октября 2008 г.

По делу "Зулпа Ахматова и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты Суда,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штайнер,

Ханлара Гаджиева,

Дина Шпильманна,

Сверре-Эрика Йебенса,

Джорджио Малинверни, судей,

а также при участии Андре Вампаша, исполняющего обязанности Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 18 сентября 2008 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано двумя жалобами (NN 13569/02 и 13573/02), поданными против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) шестью гражданами Российской Федерации, указанными ниже, 19 марта 2002 г.

2. Интересы заявителей, которым была предоставлена оплата расходов на представителей (legal aid), представляли юристы неправительственной организации "Правовая инициатива по России" (Stichting Russian Justice Initiative) с главным офисом в Нидерландах и представительством в Российской Федерации. Власти Российской Федерации первоначально были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде П.А. Лаптевым, а затем его преемником в этой должности В.В. Милинчук.

3. Заявители утверждали, что три их родственника пропали после задержания военнослужащими в Чеченской Республике 14 января 2001 г. Заявители ссылались на статьи 2, 3, 5, 6 и 13 Конвенции.

4. Решением от 23 октября 2007 г. Европейский Суд объединил рассмотрение жалоб в одно производство и объявил их приемлемыми для рассмотрения по существу.

5. После консультаций со сторонами Европейский Суд принял решение не проводить слушания по существу дела (пункт 3 правила 59 Регламента Европейского Суда, in fine), стороны представили письменные комментарии на замечания друг друга.

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявителями по настоящему делу являются:

(1) Зулпа Ахматова (также пишется как Ахмадова), 1939 года рождения;

(2) Абаз Дебизов, 1932 года рождения (умер в июне 2004 года);

(3) Таус Сербиева, 1932 года рождения;

(4) Ислам Сербиев, 1964 года рождения;

(5) Сарет Ясадова, 1963 года рождения;

(6) Шарпуди Баргаев, 1956 года рождения.

Заявители являются гражданами Российской Федерации и проживают в Чеченской Республике, в селе Новые Атаги Шалинского района, кроме четвертого заявителя, который проживает в г. Грозном.

А. Задержание родственников заявителей 14 января 2001 г.

7. Заявители сообщили, что в период с 14 по 16 января 2001 г. федеральные войска проводили операцию по "зачистке" в расположенных по соседству селах Новые Атаги и Старые Атаги. Рано утром 14 января 2001 г. федеральные войска заблокировали дороги, ведущие в село Новые Атаги, и перекрыли движение на дороге Грозный-Шатой, являющейся основным путем въезда и выезда из села. Затем они разоружили и заблокировали сотрудников местной милиции, а также лишили их средств связи, после чего приступили к массовым обыскам домов и проверке паспортов.

8. Данная военная операция проводилась, как утверждалось, в ответ на похищение 9 января 2001 г. сотрудника гуманитарной организации "Врачи без границ" Кеннета Глака (Kenneth Gluck), которое произошло на дороге около села Старые Атаги. Эта операция была подробно задокументирована неправительственными правозащитными организациями, такими как "Мемориал" и "Хьюман Райтс Уотч" (Human Rights Watch). Заявители предоставили большое количество письменных показаний относительно событий 14-16 января 2001 г., которые были даны членами семей задержанных и их соседями. Согласно этим показаниям в ходе проведенной операции в селах Новые Атаги и Старые Атаги был задержан, по меньшей мере, 21 человек, включая родственников заявителей, Саид-Магомеда Дебизова, Изновра* (* Здесь и далее так в тексте. Представляется, что, возможно, это ошибочное написание на английском языке чеченского имени Изнаур - производной формы арабского имени Ансар в значении "помощник" (примеч. переводчика).) Сербиева и Бекхана Баргаева.

1. Задержание Саид-Магомеда Дебизова и Изновра Сербиева

9. Первая заявительница и второй заявитель - родители Саид-Магомеда (также пишется как Саид-Магомет) Абазовича Дебизова, 1967 года рождения. Оба заявителя вышли на пенсию и проживали в доме N 40 по улице Арсанова. Первая заявительница страдает эпилепсией и диабетом, у второго заявителя была тяжелая форма туберкулеза (он умер в июне 2004 года). Их сын Саид-Магомед Дебизов занимался скотоводством. После возвращения из армии в 1987 году он жил в Калмыкии. Он был женат, у него было пять несовершеннолетних детей, его семья проживала в Калмыкии. Он также болел туберкулезом. В начале 2001 года Саид-Магомед Дебизов приехал в родное село Новые Атаги, чтобы навестить первую заявительницу и второго заявителя, которые находились на его иждивении. Сразу по приезду он зарегистрировался в администрации села. Глава администрации села охарактеризовал Саид-Магомеда Дебизова как хорошего члена общества и члена большой трудолюбивой семьи, который никогда не принимал участия в незаконной деятельности.

10. Третья заявительница и четвертый заявитель - мать и брат Изновра Усамовича Сербиева, 1967 года рождения. Изновр Сербиев был самым младшим из восьми детей заявительницы и проживал вместе с нею в селе Новые Атаги, в доме N 62 по улице Арсанова. Он был женат, у него было трое несовершеннолетних детей. После завершения службы в рядах Советской Армии в 1987 году он окончил университет по специальности "экономика". Однако он не смог найти работу по специальности и обеспечивал семью, работая автомехаником в селе Новые Атаги. Глава администрации села описал Изновра Сербиева как почтительного и честного человека, который не принимал участия в незаконной деятельности.

11. Саид-Магомед Дебизов и Изновр Сербиев дружили с детства. Рано утром 14 января 2001 г. они вместе отправились в авторемонтную мастерскую, где работал И. Сербиев. У обоих были при себе паспорта. Когда отключили электричество, они решили закрыть мастерскую и вернуться домой. Около половины десятого утра они вышли на Горную улицу, по которой проезжали два бронетранспортера и военный грузовой автомобиль "Урал". Многочисленные свидетели утверждали, что военнослужащие, которые были без масок и, по описанию свидетелей, выглядели как "контрактники", подвели двоих мужчин к одному из грузовиков и посадили их в кузов. Затем автомашины уехали в сторону г. Грозного по направлению к военному блокпосту, расположенному на главной дороге.

2. Задержание Бекхана Баргаева

12. Пятая заявительница и шестой заявитель - родители Бекхана Шарпудиновича Баргаева, 1981 года рождения. Они проживали в селе Новые Атаги в доме N 8 по улице Арсанова. Пятая заявительница работала бухгалтером, а шестой заявитель был безработным. Бекхан Баргаев окончил 11 классов средней школы N 2 в селе Новые Атаги. Глава администрации села описал его как скромного, доброго молодого человека, который большую часть времени проводил дома и никогда не участвовал в незаконной деятельности.

13. Согласно утверждениям этих заявителей 14 января 2001 г. Бекхан Баргаев мыл машину марки "Жигули" ВАЗ-2101, принадлежавшую их семье, возле речки, в 300 метрах от дома. Около 13.30 он увидел, как в село въезжают бронетранспортеры, и поехал назад в сторону своего дома. Один из бронетранспортеров, двигавшийся на большой скорости, начал преследовать его машину и врезался в нее. Баргаев не пострадал и выбрался из машины. Пятая заявительница, которая была в это время дома, выбежала на улицу, услышав шум и автоматные выстрелы. Она увидела, как солдаты избивали ее сына прикладами автоматов, и попыталась вмешаться. Однако солдаты ударили ее, и она упала на землю. Бекхана Баргаева насильно посадили в бронетранспортер с нечитаемыми номерами и увезли. Вооруженные солдаты помешали соседям, видевшим происходящее, вмешаться в происходившие события.

14. Родственники Саид-Магомеда Дебизова, Изновра Сербиева и Бекхана Баргаева не получали известий о них с 14 января 2001 г.

15. В своем меморандуме власти Российской Федерации не опровергали факты, представленные заявителями. Они сообщили следующее: установлено, что днем 14 января 2001 г. неустановленные лица в камуфляжной форме и масках, вооруженные автоматами, прибыли в село Новые Атаги Шалинского района на бронированных машинах, задержали Саид-Магомеда Дебизова, Изновра Сербиева и Бекхана Баргаева и увезли их в неизвестном направлении.

В. Поиск Саид-Магомеда Дебизова, Изновра Сербиева и Бекхана Баргаева и расследование их похищений

16. Незамедлительно после задержания членов своих семей заявители начали их поиски. Село Новые Атаги оставалось изолированным вплоть до 16 января 2001 г., и заявители не могли выехать из села, чтобы вести поиски своих родственников.

17. Многие из задержанных во время спецоперации были освобождены в течение последующих двух дней, за исключением пяти человек, трое из которых являются родственниками заявителей. 26 января 2001 г. в карьере около села Новые Атаги были найдены тела двоих задержанных. Согласно показаниям очевидцев и докладу, представленному организацией "Мемориал", на телах этих людей были отчетливо видны следы пыток и насильственной смерти: у них были отрезаны пальцы и уши, на телах остались следы от электрических ожогов, а также ножевые и огнестрельные раны. Власти Российской Федерации опровергли эту информацию (см. далее).

18. Неоднократно как лично, так и в письменной форме заявители обращались в многочисленные органы власти, пытаясь узнать о местонахождении и судьбе трех пропавших мужчин. В частности, они обращались в различные отделы внутренних дел МВД России, в военные комендатуры, в Федеральную службу безопасности, в гражданские и военные прокуратуры различных уровней, к местным властям и общественным деятелям, а также в миссию ОБСЕ в Чеченской Республике. Заявители также лично побывали в местах содержания задержанных и на военных базах. 5 марта 2001 г. заявители заполнили анкеты Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев о случаях насильственного исчезновения.

19. Заявители практически не получали какой-либо существенной информации о судьбе членов их семей и о ходе расследования. Несколько раз им высылали копии писем о передаче их запросов в различные подразделения органов прокуратуры. Ниже приводится краткое изложение обращений, направлявшихся заявителями, и ответов, полученных от представителей властей.

1. Переписка, поддерживавшаяся родственниками Саид-Магомеда Дебизова и Изновра Сербиева

20. 19 января 2001 г. первая и третья заявительницы, Зулай Ахматова и Таус Сербиева, обратились с письменными просьбами о помощи в поиске их сыновей к военному прокурору Чеченской Республики* (* Так в тексте (примеч. переводчика).), к главе Администрации Чеченской Республики, военному коменданту Чеченской Республики и Специальному представителю Президента Российской Федерации по обеспечению прав и свобод человека и гражданина в Чеченской Республике.

21. Спустя несколько недель после задержания их родственников первая и третья заявительницы направили письма на имя Генерального прокурора Российской Федерации, директора Федеральной службы безопасности Российской Федерации и министра внутренних дел Российской Федерации. В своих письмах они подробно изложили обстоятельства задержания своих сыновей и сообщили, что заместитель мэра города г. Грозного Сухарев* (* Так в тексте. По-видимому, речь идет о заместителе мэра г. Грозного Михаиле Петровиче Сухареве, убитом 14 октября 2001 г. (примеч. переводчика).), ответственный за освобождение незаконно задержанных лиц, неофициально сообщил им, что Саид-Магомед Дебизов и Изновр Сербиев содержатся в расположении "21-й ОБрОН" (отдельной бригады особого назначения N 21)* (* Так в тексте. По-видимому, речь идет о 21-й Отдельной бригаде особого назначения внутренних войск МВД России, также известной как Софринская бригада, в/ч N 3641 (примеч. переводчика).) и что им предъявлено обвинение. Данные заявительницы просили информировать их об обвинениях, выдвинутых против их сыновей, и предоставить подтверждение о месте их содержания.

22. 1 марта 2001 г. заявители отправили письмо депутату Государственной Думы от Чеченской Республики Аслаханову* (* Так в тексте. По-видимому, речь идет об Асламбеке Ахмедовиче Аслаханове, избранном в 2000 году депутатом Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации (примеч. переводчика).) с просьбой о помощи в поиске членов их семей.

23. 2 марта 2001 г. прокуратура Шалинского района (далее - районная прокуратура) проинформировала третью заявительницу о том, что 20 февраля 2001 г. было начато уголовное расследование (дело N 23034) по факту похищения Саид-Магомеда Дебизова и Изновра Сербиева и что она может ознакомиться с соответствующими материалами в прокуратуре.

24. 3 марта 2001 г. третья заявительница подала обращение на имя главы Администрации Чеченской Республики, военного прокурора* (* Так в тексте (примеч. переводчика).) и военного коменданта Чеченской Республики с просьбой помочь найти сына.

25. 21 марта 2001 г. Прокуратура Чеченской Республики направила обращение первой и третьей заявительниц в районную прокуратуру с указанием возбудить уголовное дело по статье 126 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ) (похищение) вследствие "исчезновения" их двух родственников после того, как "неизвестные лица, одетые в камуфляжную форму, провели паспортную проверку в селе Новые Атаги". Подобные письма были отправлены 24 и 27 мая 2001 г.

26. 9 июня 2001 г. районная прокуратура сообщила первой и третьей заявительницам, что 20 января 2001 г. прокуратурой было возбуждено уголовное дело по статье 126 УК РФ по факту похищения их сыновей, и что уголовному делу присвоен N 23034.

27. 13 марта 2002 г. первая и третья заявительницы обратились в районную прокуратуру с просьбой проинформировать их о результатах расследования.

28. 23 апреля 2002 г. Прокуратура Чеченской Республики направила письма этих заявительниц в районную прокуратуру для принятия мер и сделала запрос о предоставлении ей следственных материалов.

29. 23 августа 2002 г. в ответ на обращения заявителей Прокуратура Чеченской Республики сообщила, что ею изучены материалы уголовного дела, возбужденного районной прокуратурой по факту похищения Саид-Магомеда Дебизова, Изновра Сербиева и Бекхана Баргаева, и что расследование приостановлено вследствие невозможности установления лиц, подлежащих привлечению к ответственности. Районному прокурору дано указание возобновить расследование и принять дальнейшие меры по установлению личностей преступников и местонахождения пропавших лиц.

30. 17 сентября 2002 г. районная прокуратура проинформировала первую и третью заявительниц о том, что расследование уголовного дела N 23034 возобновлено, и они должны явиться в прокуратуру для допроса.

21 апреля 2003 г. первая и третья заявительницы обратились в районную прокуратуру с просьбой информировать их о результатах расследования и предоставить им статус потерпевших.

31. 12 мая 2003 г. районная прокуратура сообщила заявительницам, что расследование уголовного дела N 23034 было два раза приостановлено и возобновлено. В сентябре 2002 года следствие направило ряд запросов о предоставлении информации районному военному коменданту, различным отделам внутренних дел Чеченской Республики, во все учреждения предварительного заключения в Чеченской Республике, а также в ФСБ России. Данные действия не принесли каких-либо результатов, и 10 октября 2002 г. дело было приостановлено. Мероприятия, направленные на поиск сыновей заявительниц, должны были быть продолжены.

32. 17 мая 2003 г. районная прокуратура напомнила первой заявительнице, что у нее были взяты показания, и в марте 2001 года ей предоставлен статус потерпевшей по уголовному делу о похищении ее сына.

33. 17 мая 2003 г. районная прокуратура проинформировала третью заявительницу о том, что 15 марта 2001 г. была допрошена жена Изновра Сербиева, и она была признана потерпевшей по уголовному делу.

34. 11 июня 2003 г. районная прокуратура вновь информировала первую и третью заявительниц о приостановлении производства по уголовному делу и об отсутствии соответствующей информации от правоохранительных органов Чеченской Республики.

35. 30 октября 2003 г. районная прокуратура сообщила заявителям, что расследование по уголовным делам NN 23034 и 23031 приостановлено, но продолжают приниматься меры, направленные на поиск их родственников. Заявители были уведомлены о возможности обжаловать эти постановления в вышестоящих инстанциях прокуратуры или в суде.

2. Переписка, поддерживавшаяся родственниками Бекхана Баргаева

36. Пятая заявительница, Сарет Ясадова, утверждала, что в первые дни после задержания ее сына военный комендант села, имени которого она не помнит, сказал ей, что Бекхан Баргаев находится в госпитале в Ханкале и что он "зарегистрирован в компьютере как боевик".

37. В январе 2001 года пятая заявительница направила письма в районную прокуратуру, военному коменданту и военному прокурору Чеченской Республики* (* Здесь и ниже так в тексте (примеч. переводчика).), главе районной администрации и начальнику районного отдела внутренних дел, в которых изложила обстоятельства задержания ее сына и просила о помощи в его поиске.

38. В какой-то момент в 2001 году пятая заявительница написала письмо на имя заместителя Генерального прокурора Российской Федерации, курирующего Южный федеральный округ, с просьбой об оказании помощи в поиске ее сына.

39. 3 марта 2001 г. пятая заявительница обратилась с письмами к главе Администрации Чеченской Республики, военному прокурору и военному коменданту Чеченской Республики с просьбой помочь ей найти сына.

40. 7 марта 2001 г. военный прокурор войсковой части N 20102, дислоцированной в Ханкале, на основной российской военной базе в Чеченской Республике, сообщил пятой заявительнице, что ее жалоба о похищении сына военнослужащими передана военному прокурору войсковой части N 20116, дислоцированной в г. Шали.

41. 15 марта 2001 г. районная прокуратура информировала пятую заявительницу о том, что начато уголовное расследование (дело N 23031) по факту похищения ее сына.

42. 18 мая 2001 г. военный прокурор войсковой части N 20116 передал жалобу пятой заявительницы для дальнейшего расследования в Прокуратуру Чеченской Республики ввиду отсутствия оснований подозревать военнослужащих в причастности к похищению Баргаева.

43. 23 апреля 2002 г. Прокуратура Чеченской Республики направила письмо пятой заявительницы в районную прокуратуру.

44. 23 августа 2002 г. в ответ на письма заявителей Прокуратура Чеченской Республики сообщила, что ею изучены материалы уголовного дела, возбужденного районной прокуратурой по факту похищения Саид-Магомеда Дебизова, Изновра Сербиева и Бекхана Баргаева и что расследование приостановлено вследствие того, что не представлялось возможным установить лиц, причастных к совершению преступления. Районному прокурору было дано указание возобновить расследование и принять дальнейшие меры по установлению личностей преступников и местонахождения пропавших лиц.

45. 30 октября 2003 г. районная прокуратура проинформировала заявителей о том, что расследование по уголовным делам NN 23034 и 23031 приостановлено, однако продолжают приниматься меры, направленные на розыск их родственников. Заявители были уведомлены о возможности обжалования соответствующих постановлений в вышестоящих инстанциях прокуратуры или в суде.

46. Заявители ссылались на доклад "Контртеррористическая операция", подготовленный организацией "Мемориал". В главе 9 этого доклада описываются спецоперация, проведенная в селе Атаги* (* Здесь и далее так в тексте. По-видимому, имеются в виду оба села: Новые Атаги и Старые Атаги (примеч. редактора).) в период с 14 по 16 января 2001 г., и задержание Саид-Магомеда Дебизова, Изновра Сербиева и Бекхана Баргаева. Они также ссылались на доклад организации "Хьюман Райтс Уотч" под названием "Грязная война": исчезновения, пытки и внесудебные казни", в котором среди других жертв "насильственных исчезновений" после задержания российскими военнослужащими названы Саид-Магомед Дебизов, Изновр Сербиев и Бекхан Баргаев.

С. Информация, представленная властями Российской Федерации

47. В своем меморандуме по делу власти Российской Федерации не оспаривали информацию, касающуюся расследования исчезновений Саид-Магомеда Дебизова, Изновра Сербиева и Бекхана Баргаева, изложенную заявителями. Ссылаясь на данные, представленные Генеральной прокуратурой Российской Федерации, власти указали на ряд других процессуальных мероприятий, осуществляемых следствием, которые не были указаны заявителями. Тем не менее, несмотря на специальный запрос Европейского Суда, власти Российской Федерации отказались предоставить копии каких-либо документов, на которые они сами же ссылались (см. далее).

48. 13 февраля 2001 г. районная прокуратура возбудила уголовное дело (N 23031) по пунктам "а" и "г" части второй статьи 126 УК РФ по факту похищения Б. Баргаева по жалобе, поданной его матерью, пятой заявительницей. 10 апреля 2001 г. расследование дела было поручено следственно-оперативной группе прокуратуры.

49. 15 марта 2001 г. были взяты показания у пятой заявительницы, и ей был предоставлен статус потерпевшей в рамках уголовного дела N 23031. Она сообщила, что днем, около 13.30, ее сын мыл свою машину на улице недалеко от дома. В машину врезался бронетранспортер, из которого выскочили вооруженные люди в масках, и увели ее сына.

50. Также 15 марта 2001 г. был допрошен шестой заявитель, отец похищенного, и ему был предоставлен статус потерпевшего. Он сказал, что не был очевидцем событий, но уверен, что преступление было совершено военнослужащими. Он не мог назвать источник информации и не подавал иск о компенсации за повреждение машины.

51. Как указали власти Российской Федерации, в ту же дату следственной группой были взяты показания у трех родственников Б. Баргаева и у главы администрации села. Следственная группа также провела осмотр места преступления и выполнила иные соответствующие мероприятия. Был опрошен местный военный комендант* (* Так в тексте (примеч. переводчика).).

52. 13 апреля 2001 г. расследование было приостановлено вследствие невозможности установления лиц, подлежащих привлечению к ответственности. 23 апреля 2001 г. расследование было возобновлено. В апреле и мае 2001 года следователь сделал запросы в Шалинский районный отдел внутренних дел с поручением принять меры по раскрытию преступления. 23 мая 2001 г. расследование было вновь приостановлено. 23 августа 2002 г. это постановление было отменено Прокуратурой Чеченской Республики. 28 августа 2002 г. расследование было возобновлено, и в "компетентные органы" были направлены запросы о предоставлении информации. 28 сентября 2002 г. следствие было вновь приостановлено.

53. 3 июня 2003 г. расследование было возобновлено. 1 июля 2003 г. следователь, в производстве у которого находилось дело, вновь осмотрел место преступления и составил план. 15 августа 2003 г. расследование было вновь приостановлено. 29 июня 2005 г. расследование уголовного дела N 22031 было возобновлено.

54. Между тем 20 февраля 2001 г. районной прокуратурой было возбуждено уголовное дело (N 23034) по жалобе, поданной А. о похищении ее двоюродного брата С.-И. Дебизова и его друга И.У. Сербиева, также по пунктам "а" и "г" части второй статьи 126 УК РФ.

55. 2 марта 2001 г. первая заявительница была допрошена и признана потерпевшей в рамках расследования уголовного дела N 23034 относительно похищения ее сына С.-М. Дебизова. 5 марта (в некоторых документах указана другая дата - 15 марта) 2001 г. следствием была допрошена жена И. Сербиева, и она была признана потерпевшей по уголовному делу. 15 марта 2001 г. третья заявительница была допрошена о похищении ее сына. 29 июня 2005 г. третья заявительница также была признана потерпевшей по уголовному делу N 23034.

56. 15 марта 2001 г. следствием были допрошены трое соседей заявителей. Свидетели сообщили, что днем 14 января 2001 г., около 11.00, несколько неизвестных людей прибыли в автомастерскую, где работали Сербиев и Дебизов, и забрали их.

57. 20 апреля 2001 г. расследование было приостановлено вследствие невозможности установления лиц, подлежащих привлечению к ответственности. 19 сентября 2001 г. это постановление было отменено, а расследование возобновлено. Следователь направил запросы о предоставлении информации в местные отделы внутренних дел. 30 сентября 2001 г. он информировал четвертого заявителя о том, что расследование дела о похищении его брата продолжается. 19 октября 2001 г. расследование было снова приостановлено.

58. 23 августа 2002 г. Прокуратура Чеченской Республики изучила материалы дела и отменила постановление о приостановлении следствия по делу. 10 сентября 2002 г. расследование было возобновлено. 11 сентября 2002 г. первой и третьей заявительницам сообщили о возобновлении производства по делу, а также были направлены запросы о предоставлении информации в компетентные органы власти. 10 октября 2002 г. расследование было вновь приостановлено вследствие невозможности установления лиц, подлежащих привлечению к ответственности. 28 июня 2005 г. расследование по уголовному делу N 23034 было возобновлено.

59. В своем меморандуме по делу власти Российской Федерации сообщили, что 29 сентября 2005 г. два уголовных дела были объединены районной прокуратурой в одно производство ввиду того, что преступления были совершены в одно и то же время и в одном и том же месте. Объединенному делу был присвоен N 23031.

60. 29 и 30 июня 2005 г. следственная группа вновь осмотрела место преступления, допросила третью заявительницу и направила запросы о предоставлении информации о пропавших лицах в учреждения предварительного заключения, расположенные на Северном Кавказе. 29 июля 2005 г. расследование было приостановлено.

61. 20 августа 2005 г. (или 3 октября 2005 г. по другим документам) расследование было вновь возобновлено. Заявители были проинформированы об этом. Следователь дал указание районному отделу внутренних дел найти и допросить свидетелей похищения. В неуказанные даты сотрудники милиции допросили пять человек, которые сказали, что 14 января 2001 г. около 15 человек, предположительно военнослужащих, передвигаясь на бронетранспортерах, приехали в село Новые Атаги и увезли Бекхана Баргаева. Три других человека сообщили, что 14 января 2001 г. группа неустановленных лиц в масках и камуфляжной форме, вооруженных автоматическим оружием и передвигавшихся на бронетранспортере и автомобиле УАЗ, увезла Саид-Магомеда Дебизова и Изновра Сербиева из авторемонтной мастерской в селе Новые Атаги.

62. Власти Российской Федерации указали, обобщая вышеупомянутую информацию, что следствием были допрошены более 12 родственников и соседей похищенных, а также глава администрации села Новые Атаги Дацаев, которые дали схожие показания о событиях. Никто из допрошенных не сказал, что во время задержания Дебизов, Сербиев и Баргаев были подвергнуты жестокому обращению.

63. Далее власти Российской Федерации отметили, что 27 января 2001 г. районной прокуратурой было возбуждено уголовное дело (N 23011) по факту обнаружения тел двух мужчин с огнестрельными ранами 26 января 2001 г. на окраине села Новые Атаги. Двоих мужчин опознали как жителей другого села, З. и Х., которые покинули дом утром 14 января 2001 г., и с тех пор никто не видел их живыми. Следствием не была получена информация в подтверждение того, что З. и Х. перед смертью подверглись пыткам. Следствием не была установлена какая-либо связь между этим делом и похищением родственников заявителей, и расследование продолжилось.

64. Власти Российской Федерации далее признали, что следствию по делу похищения трех родственников заявителей не удалось установить их местонахождение. В ходе расследования не были получены доказательства причастности к преступлению "специальных подразделений силовых структур". Представителями правоохранительных органов Чеченской Республики никогда не задерживались и не содержались под стражей Дебизов, Сербиев и Баргаев по обвинениям в совершении ими уголовных или административных правонарушений и в их отношении не проводилось какого-либо уголовного расследования. Шалинский районный отдел внутренних дел, Управление ФСБ России по Чеченской Республике и Северо-Кавказский военный округ* (* Так в тексте (примеч. переводчика).) сообщили, что в отношении трех указанных лиц не проводилось каких-либо спецопераций, и они никогда не задерживались их сотрудниками. Кроме того, власти Российской Федерации подчеркнули, что в ходе расследования по уголовному делу не было получено подтверждения показаний заявителей о том, что село было блокировано военнослужащими или что в то время там проводилась спецоперация. Нельзя было исключить возможность того, что, по мнению властей Российской Федерации, преступление было совершено участниками незаконных вооруженных формирований, вошедшими в село.

65. Несмотря на специальные запросы, дважды сделанные Европейским Судом, власти Российской Федерации не представили ни один из документов уголовных дел NN 23031 и 23034, кроме копии описи документов, содержащихся в этих делах. Основываясь на информации, полученной из Генеральной прокуратуры Российской Федерации, власти Российской Федерации указали, что расследование продолжается, и передача документов будет являться нарушением статьи 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ), так как в деле содержатся информация военного характера и личные данные о свидетелях или других участниках уголовного процесса, и их раскрытие может нанести ущерб расследованию.

II. Соответствующее законодательство Российской Федерации

66. Краткое изложение соответствующего законодательства Российской Федерации см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации" (Akhmadova and Sadulayeva v. Russia) от 10 мая 2007 г., жалоба N 40464/02* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2006. N 12 (примеч. редактора).), §§ 67-69.

Право

I. Предварительное возражение властей Российской Федерации

А. Доводы сторон

67. Власти Российской Федерации утверждали, что жалобу следует признать неприемлемой вследствие неисчерпания внутригосударственных средств правовой защиты. Они отметили, что расследование по делу исчезновения Саид-Магомеда Дебизова, Изновра Сербиева и Бекхана Баргаева еще продолжается. Власти Российской Федерации также утверждали, что заявители могли обратиться в суд с жалобой на действия или бездействие следственных или иных правоохранительных органов в соответствии со статьей 125 УПК РФ, однако они не воспользовались данным средством правовой защиты. Власти государства-ответчика сослались на несколько примеров, когда суды Российской Федерации удовлетворяли жалобы потерпевших в ходе уголовного процесса и обязывали следственные органы провести необходимые мероприятия. Также власти Российской Федерации утверждали, что у заявителей было право предъявить гражданские иски, но они также не сделали этого.

68. Заявители оспорили это возражение. Они сослались на другие схожие дела, рассмотренные Европейским Судом, и утверждали, что не обязаны были подавать жалобу в суд в порядке исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты. Заявители считали, что расследование уголовного дела оказалось неэффективным, и это, по их мнению, делало их жалобы напрасными. Они утверждали, что меры, предложенные властями Российской Федерации, недостаточны и неэффективны, и сослались в качестве примера на другие дела о расследовании исчезновений с участием федеральных сил в Чеченской Республике.

В. Мнение Европейского Суда

69. В настоящем деле Европейский Суд не принял на стадии рассмотрения вопроса о приемлемости жалобы никакого решения относительно исчерпания внутригосударственных средств защиты, сочтя данный вопрос тесно связанным с существом дела. Далее Европейский Суд рассмотрит доводы сторон в свете положений Конвенции и своей соответствующей практики (см. их обобщенное изложение в Постановлении Европейского Суда по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации" (Estamirov and Others v. Russia) от 12 октября 2006 г., жалоба N 60272/00* (* См.: там же. 2012. N 4 (примеч. редактора).), §§ 73-74).

70. Европейским Судом уже было установлено, что правовая система Российской Федерации предусматривает в принципе два способа обращения за помощью для жертв незаконных и преступных действий государства или его представителей, а именно гражданские и уголовные средства правовой защиты.

71. Что касается гражданского иска, то Европейский Суд уже приходил к выводу во множестве подобных дел, что сама по себе эта процедура не может быть расценена как эффективное средство правовой защиты в контексте жалоб, поданных по статье 2 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia) от 24 февраля 2005 г., жалобы NN 57942/00 и 57945/00* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2005. N 12 (примеч. редактора).), §§ 119-121, и упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации", § 77). С учетом этого предварительное возражение в указанной части должно быть отклонено.

72. Что касается уголовно-правовых средств правовой защиты, Европейский Суд отмечает, что расследование продолжалось с февраля 2001 года. Заявители и власти Российской Федерации разошлись в оценке эффективности данного расследования.

73. Европейский Суд считает, что эта часть предварительных возражений властей Российской Федерации затрагивает проблемы в отношении эффективности расследования, которые связаны с существом жалобы заявителей. Таким образом, Европейский Суд решает, что рассмотрение возражения властей должно быть объединено с рассмотрением дела по существу, и полагает, что данные вопросы должны быть рассмотрены ниже в свете материальных положений Конвенции.

II. Оценка судом имеющихся доказательств и установление фактов

А. Доводы сторон

74. Заявители утверждали, что вне всякого разумного сомнения люди, которые увели Магомеда Дебизова, Изновра Сербиева и Бекхана Баргаева, являлись представителями федеральных сил. В поддержку своих доводов они ссылались на следующие свидетельства. Задержание произошло в условиях широкомасштабной зачистки, во время которой села Старые Атаги и Новые Атаги были блокированы федеральными силами. Их родственники были задержаны большой группой вооруженных людей, передвигавшейся на боевой технике, которая не использовалась незаконными вооруженными формированиями, которые в условиях проведения спецоперации не могли бы передвигаться свободно по прилегающей территории. Заявители указали на наличие большого количества военных блокпостов, которые не допустили бы передвижения боевой техники без уведомления и разрешения федеральных сил. Далее заявители отметили, что тела двух мужчин, З. и Х., которые были задержаны во время той же зачистки, позднее были найдены с явными следами насильственной смерти.

75. Власти Российской Федерации утверждали, что 14 января 2001 г. неустановленные лица в масках и камуфляжной форме, вооруженные автоматами и использующие боевую технику, похитили Саид-Магомеда Дебизова, Изновра Сербиева и Бекхана Баргаева. Они далее отметили, что расследование преступления еще продолжается, но в его ходе не было получено какой-либо информации о проведении специальной операции в селе Атаги в указанные даты. Также отсутствуют доказательства того, что вооруженные лица были представителями государства, поэтому не имеется каких-либо оснований считать государство ответственным за предполагаемые нарушения прав заявителей. Власти Российской Федерации также сослались на отсутствие доказательств того, что родственники заявителей мертвы. Кроме того, они утверждали, что преступление могло быть совершено участниками незаконных вооруженных формирований.

В. Подпункт "а" пункта 1 статьи 38 Конвенции и выводы, сделанные Европейским Судом

76. Европейский Суд неоднократно повторял, что для эффективного функционирования системы подачи индивидуальных жалоб в соответствии со статьей 34 Конвенции крайне важно, чтобы государства обеспечили предоставление всех необходимых материалов для проведения тщательного и эффективного рассмотрения жалоб (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Танрикулу против Турции" (Tanrikulu v. Turkey), жалоба N 23763/94, § 70, ECHR 1999-IV). Во исполнение данного обязательства государства должны предоставлять Европейскому Суду все необходимые материалы, проводит ли он расследование по выяснению фактов или выполняет свои обязанности общего характера по рассмотрению жалоб. Когда власти государства-ответчика, располагая такой информацией, не предоставляют ее без удовлетворительного объяснения, это может не только привести к выводу о том, что жалобы заявителя обоснованы, но и негативно повлиять на мнение Европейского Суда относительно степени соблюдения властями государства-ответчика их обязательств в соответствии с подпунктом "а" пункта 1 статьи 38 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Тимурташ против Турции" (Timurtas v. Turkey), жалоба N 23531/94, § 66, ECHR 2000-VI).

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Здесь и далее по тексту вместо "подпунктом "а" пункта 1 статьи 38 Конвенции" имеется в виду "подпунктом "а" пункта 1 статьи 37 Конвенции"

77. В настоящем деле заявители утверждали, что их родственники были незаконно задержаны представителями государства и затем исчезли. Они также настаивали на том, что не было проведено надлежащего расследования этих обстоятельств. В свете таких утверждений Европейский Суд просил власти Российской Федерации предоставить материалы уголовного дела, возбужденного по факту похищения. Эти материалы Европейский Суд считает критически важными для установления фактов по данному делу.

78. Власти Российской Федерации подтвердили, что 14 января 2001 г. Саид-Магомеда Дебизова, Изновра Сербиева и Бекхана Баргаева увели вооруженные люди, после чего о них не было никаких известий. Однако лица, причастные к совершению этого преступления, не были установлены. Власти Российской Федерации, ссылаясь на статью 161 УПК РФ, отказались предоставить большую часть материалов уголовного дела. Они также указали на то, что в отсутствие санкций в отношении заявителей за раскрытие секретной информации процедура Европейского Суда не может гарантировать конфиденциальности представленных материалов. Для сравнения они ссылались на Римский статут Международного уголовного суда от 17 июля 1998 г. (статьи 70 и 72) и Устав Международного трибунала по бывшей Югославии (статьи 15 и 22) и заявили, что соответствующие документы предоставлены под личную ответственность за нарушение правил о конфиденциальности, и подробно изложили процедуру досудебного рассмотрения свидетельских показаний.

79. Европейский Суд отмечает, что пункт 2 правила 33 его Регламента допускает ограничение принципа публичности в отношении подаваемых в Европейский Суд документов по законным основаниям, таким как защита национальной безопасности и частной жизни сторон, а также интересы правосудия. Европейский Суд не может установить, содержали ли материалы уголовного дела в действительности подобную информацию, поскольку власти Российской Федерации не просили о применении данного правила по настоящей жалобе, и именно на сторонах по делу, запрашивающих предоставление такой конфиденциальности, лежит бремя обоснования ее необходимости.

80. Кроме того, уставы двух международных судов, на которые ссылались власти Российской Федерации, действуют в отношении уголовного преследования международных преступников, когда вышеуказанные трибуналы имеют полномочия рассматривать вопрос о нарушениях в отношении правил их собственного судопроизводства. Европейский Суд замечает, что уголовно-правовые обязательства отличаются от международно-правовой ответственности согласно Конвенции. Компетенция Европейского Суда заключена в последней и основана на его собственных положениях, которые изложены и применяются, основываясь на целях Конвенции, и в свете соответствующих принципов международного права (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции" (Avsar v. Turkey), жалоба N 25657/94, § 284, ECHR 2001-VII).

81. Далее Европейский Суд отмечает, что он уже устанавливал в целом ряде своих постановлений, что положения статьи 161 УПК РФ не запрещают предоставление кому-либо документов по делу до окончания следствия, но устанавливают порядок и ограничения такого раскрытия информации (см. Постановление Европейского Суда по делу "Михеев против Российской Федерации" (Mikheyev v. Russia) от 26 января 2006 г., жалоба N 77617/01* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2006. N 6 (примеч. редактора).), § 104, и Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia), жалоба N 7615/02* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2008. N 2 (примеч. редактора).), § 123, ECHR 2006... (извлечения)). С учетом вышеизложенного Европейский Суд считает объяснения властей Российской Федерации недостаточными для обоснования ими отказа раскрыть запрашиваемую им ключевую информацию.

82. Ссылаясь на важность сотрудничества властей Российской Федерации с Европейским Судом в ходе рассмотрения жалоб на предполагаемые нарушения Конвенции, Суд отмечает, что в данном случае имеет место нарушение предусмотренного подпунктом "a" пункта 1 статьи 38 Конвенции обязательства предоставления Европейскому Суду всех материалов, необходимых для установления фактов.

С. Оценка фактов Европейским Судом

83. Европейский Суд ссылается на ряд выработанных им общих принципов относительно установления фактов в случае спора, особенно в отношении утверждений об исчезновении в контексте статьи 2 Конвенции (см. краткое описание этих принципов в Постановлении Европейского Суда по делу "Базоркина против Российской Федерации" (Bazorkina v. Russia) от 27 июля 2006 г., жалоба N 69481/01* (* Там же (примеч. редактора).), §§ 103-109). Европейский Суд также отмечает, что необходимо принимать во внимание поведение сторон по делу при сборе доказательств (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom) от 18 января 1978 г., Series A, N 25, р. 64-65, § 161). В свете этого и с учетом вышеназванных принципов Европейский Суд считает, что из поведения властей Российской Федерации можно сделать выводы относительно обоснованности утверждений заявителей. Далее Европейский Суд рассмотрит ключевые элементы настоящего дела, которые должны быть приняты во внимание при определении того, следует ли считать родственников заявителей умершими и можно ли отнести их смерть на счет действий властей.

84. Заявители утверждали, что лица, которые увели Саид-Магомеда Дебизова, Изновра Сербиева и Бекхана Баргаева 14 января 2001 г. и затем убили их, были представителями государства.

85. Власти Российской Федерации предположили в своем меморандуме по делу, представленном в Европейский Суд, что лица, похитившие Саид-Магомеда Дебизова, Изновра Сербиева и Бекхана Баргаева, могли быть участниками незаконных вооруженных формирований. Однако это утверждение не было разъяснено и не было подтверждено какими-либо материалами. Европейский Суд в связи с этим вынужден обратить внимание на то, что оценка доказательств и установление фактов являются его прерогативой. Именно на него возложено установление доказательной ценности представленных ему документов (см. Постановление Европейского Суда по делу "Челикбилек против Турции" (Celikbilek v. Turkey) от 31 мая 2005 г., жалоба N 27693/95, § 71).

86. Европейский Суд отмечает, что изложенная заявителями версия событий, напротив, подтверждается свидетельскими показаниями, полученными заявителями и следствием. Заявители и свидетели рассказали, что действия лиц, совершивших преступление, были аналогичны действиям, осуществляемым при проведении спецоперации: они прибыли большой группой, выставили посты на дорогах, проверяли паспорта местных жителей, говорили между собой и с жителями на русском языке. Свидетели ссылались на использование военных машин, таких как бронетранспортеры, которые не могли быть использованы членами бандформирований. В своих жалобах властям заявители последовательно указывали на то, что их родственники были задержаны неизвестными военнослужащими, и просили следствие предпринять все возможные меры для их розыска. Правозащитные организации, проводившие мониторинг в регионе, сообщали о том же.

87. Европейский Суд считает те обстоятельства, что большая группа вооруженных людей в форме беспрепятственно передвигалась через военные блокпосты на военной технике в дневное время, проверяла паспорта и задержала несколько человек в населенном пункте, убедительно подтверждающими версию заявителей о том, что это были представители государства. Данная версия событий рассматривалась и следствием, которое приняло ряд мер по проверке причастности силовых структур к задержанию. Следствию не удалось точно установить, какие именно воинские подразделения или правоохранительные органы проводили спецоперацию, но, по-видимому, серьезные действия в этом направлении не предпринимались.

88. Европейский Суд отмечает, что в том случае, если заявитель приводит утверждение prima facie, на власти возлагается обязанность предоставить удовлетворительное и убедительное объяснение того, как именно произошли события, о которых идет речь. Таким образом, бремя доказывания переносится на власти, и если они не предоставляют достаточных аргументов, то возникает вопрос о возможных нарушениях статей 2 и/или 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Тогчу против Турции" (Togcu v. Turkey) от 31 мая 2005 г., жалоба N 27601/95, § 95, и Постановление Европейского Суда по делу "Аккум и другие против Турции" (Akkum and Others v. Turkey), жалоба N 21894/93, § 211, ECHR 2005-II).

89. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд считает установленным, что заявители представили prima facie доказательства того, что их родственники были похищены представителями государства. Утверждения властей о том, что в ходе расследования не было обнаружено доказательств причастности спецслужб к похищению, недостаточно для того, чтобы освободить их от упомянутого выше бремени доказывания. Делая выводы из отказа властей Российской Федерации предоставить документы, которые находились в их исключительном владении, или дать другое убедительное объяснение рассматриваемым событиям, Европейский Суд считает, что Саид-Магомед Дебизов, Изновр Сербиев и Бекхан Баргаев были задержаны 14 января 2001 г. в селе Новые Атаги представителями государства в ходе проведения спецоперации.

90. О родственниках заявителей не было никаких известий с 14 января 2001 г. Их имена не значились среди записей в каких-либо официальных документах. Наконец, власти Российской Федерации не предоставили какого-либо объяснения тому, что случилось с ними после задержания.

91. Европейский Суд, принимая во внимание ранее рассмотренные им дела, полагает, что феномен "исчезновений" хорошо известен в Чеченской Республике (см. среди прочих примеров упомянутые выше Постановления Европейского Суда по делам "Базоркина против Российской Федерации", "Имакаева против Российской Федерации", Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации" (Luluyev and Others v. Russia), жалоба N 69480/01* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2008. N 3 (примеч. редактора).), ECHR 2006-ХШ, Постановление Европейского Суда по делу "Байсаева против Российской Федерации" (Baysayeva v. Russia) от 5 апреля 2007 г., жалоба N 74237/01* (* См.: там же (примеч. редактора).), упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации" и Постановление Европейского Суда по делу "Алихаджиева против Российской Федерации" (Alikhadzhiyeva v. Russia) от 5 июля 2007 г., жалоба N 68007/01* (* См.: там же (примеч. редактора).)). Европейский Суд считает, что в контексте конфликта в Чеченской Республике, если лицо задерживают неустановленные военнослужащие, а затем факт его задержания не признается, это можно рассматривать как угрожающую для жизни ситуацию. Отсутствие Саид-Магомеда Дебизова, Изновра Сербиева и Бекхана Баргаева или каких-либо известий о них в течение более семи лет подтверждает это предположение. По вышеуказанным причинам Европейский Суд считает установленным с достаточной степенью достоверности, что они должны быть признаны умершими после непризнаваемого задержания военнослужащими.

92. Кроме того, в подобных делах Европейский Суд уже заключал, что поведение властей в свете конкретных жалоб заявителей дает повод обоснованно предполагать, по крайней мере, попустительство совершению преступления и позволяет закономерно сомневаться в объективности расследования (см. Постановление Европейского Суда по делу "Магомадов против Российской Федерации" (Magomadov v. Russia) от 12 июля 2007 г., жалоба N 68004/01* (* Так в тексте. Очевидно, речь идет о Постановлении Европейского Суда по делу "Магомадов и Магомадов против Российской Федерации". Именно так оно называется в официальной базе данных Европейского Суда HUDOC. См.: Российская хроника Европейского Суда. 2008. N 4 (примеч. редактора).), § 98).

93. По указанным выше причинам Европейский Суд считает установленным вне всяких разумных сомнений, что Саид-Магомед Дебизов, Изновр Сербиев и Бекхан Баргаев должны быть признаны умершими после их непризнаваемого задержания представителями государства. Европейский Суд также находит установленным, что по факту похищения, предшествовавшего их исчезновению, не было проведено надлежащего расследования.

III. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

94. Заявители жаловались на нарушение статьи 2 Конвенции в связи с тем, что их родственники исчезли после задержания российскими военнослужащими, а властями не было проведено эффективного расследования по данному факту. Статья 2 Конвенции гласит:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

(а) для защиты любого лица от противоправного насилия;

(b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

(c) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".

А. Предполагаемое нарушение права на жизнь Саид-Магомеда Дебизова, Изновра Сербиева и Бекхана Баргаева

95. Заявители настаивали на своих жалобах и утверждали, что их родственники были задержаны представителями федеральных сил и должны считаться умершими по причине отсутствия достоверных сведений о них в течение нескольких лет.

96. Власти Российской Федерации утверждали, что следственными органами не было получено данных о том, что родственники заявителей мертвы или что к их похищению и предполагаемому убийству причастны сотрудники правоохранительных органов или военные.

97. Статья 2 Конвенции, гарантирующая право на жизнь и устанавливающая обстоятельства, при которых может быть оправдано лишение жизни, является одним из наиболее фундаментальных положений Конвенции, которое не подлежит даже частичной отмене. С учетом важности той защиты, которую гарантирует статья 2 Конвенции, Европейский Суд должен подвергать все случаи лишения жизни особо тщательному рассмотрению, принимая во внимание не только действия представителей государства, но и сопутствующие обстоятельства (см. среди прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom) от 27 сентября 1995 г., Series A, N 324, р. 4546, §§ 146-147, и упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции", § 391).

98. Европейским Судом уже установлено, что родственники заявителей должны считаться умершими после их непризнаваемого задержания представителями государства и что ответственность за их смерть несут власти государства-ответчика. В отсутствие какого-либо оправдания применения средств поражения представителями государства Европейский Суд считает, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении Саид-Магомеда Дебизова, Изновра Сербиева и Бекхана Баргаева.

В. Предполагаемая неадекватность расследования обстоятельств похищения

99. Заявители утверждали, что расследование их дел не было эффективным и адекватным. Они отмечали, что следствие неоднократно приостанавливалось и возобновлялось, поэтому производство основных следственных действий затягивалось, и что они не были должным образом информированы о ходе расследования. Они считали, что факт проведения расследования в течение такого длительного периода без каких-либо значимых результатов также доказывает его неэффективность. Заявители призвали Европейский Суд сделать соответствующие выводы из необоснованного отказа властей Российской Федерации предоставить заявителям или Европейскому Суду материалы уголовного дела.

100. Власти Российской Федерации утверждали, что расследование исчезновения родственников заявителей соответствовало требованиям Конвенции об эффективности расследования, а также что были приняты все предусмотренные законодательством Российской Федерации меры для установления лиц, причастных к совершению преступления.

101. Европейский Суд неоднократно указывал, что обязательство защищать право на жизнь, гарантированное статьей 2 Конвенции, также косвенно требует проведения эффективного официального расследования в тех случаях, когда люди были убиты в результате применения силы. Европейский Суд разработал ряд базовых принципов, которые необходимо применять в ходе расследования и которые должны соответствовать требованиям Конвенции (см. относительно этих принципов упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Базоркина против Российской Федерации", §§ 117-119).

102. В настоящем деле было проведено расследование по факту похищения. Европейский Суд должен оценить, соответствовало ли оно требованиям статьи 2 Конвенции.

103. Европейский Суд прежде всего отмечает, что власти Российской Федерации не представили ему материалы уголовного дела. В связи с этим Европейскому Суду следует оценить эффективность расследования на основании тех немногих документов, которые были представлены сторонами, и информации о ходе следствия, которую сообщили власти Российской Федерации.

104. Обращаясь к фактам настоящего дела, уже установлено, что в отношении исчезновения Саид-Магомеда Дебизова, Изновра Сербиева и Бекхана Баргаева не было проведено надлежащего расследования. Европейский Суд отмечает, что власти были немедленно уведомлены заявителями о преступлении. Уголовные дела были возбуждены 13 и 20 февраля 2001 г., то есть спустя один месяц после задержания родственников заявителей. Данная задержка сама по себе не могла не повлиять на эффективность расследования такого преступления, как похищение человека при угрожающих жизни обстоятельствах, где критически важные действия должны быть предприняты в первые же дни после случившегося. По-видимому, в течение следующих нескольких недель заявители и некоторые их соседи были допрошены, место преступления было осмотрено. Заявители были признаны потерпевшими в марте 2001 года. Тем не менее очевидно, что некоторые важные мероприятия были проведены с задержкой и приняты только после коммуникации жалобы властям Российской Федерации или не были выполнены совсем. Например, постановление об объединении производства по двум делам, связанным с подобными событиями в том же месте и в эти же даты, было вынесено в сентябре 2005 года (см. выше § 59). Задержка с их осуществлением, которой в данном случае нет объяснений, не только демонстрирует нежелание властей действовать по собственной инициативе, но и является нарушением обязательства соблюдать максимальную добросовестность и оперативность в отношении столь серьезного преступления (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пол и Одри Эдвардс против Соединенного Королевства" (Paul and Audrey Edwards v. United Kingdom), жалоба N 46477/99, § 86, ECHR 2002-II).

105. Некоторые существенные мероприятия так и не были проведены. Прежде всего, как представляется, следствие так и не попыталось установить и допросить кого-либо из военнослужащих, которые дежурили на блокпостах, о которых сообщали свидетели, а также следствие не пыталось выяснить, проводилась ли спецоперация в селе Новые Атаги в указанные дни или установить иных лиц, предположительно задержанных в ходе спецоперации.

106. Европейский Суд также отмечает, что, хотя заявители были признаны потерпевшими по уголовному делу, их информировали только о приостановлении и возобновлении расследования и не уведомляли о других значимых событиях и результатах расследования. Из вышеизложенного следует, что органы власти государства-ответчика не смогли обеспечить должный уровень общественного контроля за расследованием и гарантировать соблюдение интересов ближайших родственников пропавшего лица.

107. Власти Российской Федерации в контексте исчерпания внутригосударственных средств защиты упоминали о том, у заявителей имелась возможность обжаловать действия органов предварительного следствия в суд. Европейский Суд отмечает, что заявители, не имея доступа к материалам уголовного дела и не владея информацией о ходе расследования, не могли эффективно оспаривать действия или бездействие властей в суде. Кроме того, принимая во внимание, что эффективность расследования была подорвана уже на ранних этапах неспособностью властей принять необходимые и срочные следственные меры, весьма сомнительно, что средство защиты, на которое ссылались власти Российской Федерации, имело какие-либо шансы на успех. В связи с этим Европейский Суд приходит к выводу, что упомянутое властями Российской Федерации средство правовой защиты при имевшихся обстоятельствах было неэффективным, и отклоняет их предварительное возражение о том, что заявители не исчерпали внутригосударственные средства правовой защиты в контексте уголовного расследования.

108. С учетом вышеизложенного Европейский Суд отклоняет предварительное возражение властей Российской Федерации о том, что заявители не исчерпали внутригосударственные средства правовой защиты в контексте уголовного расследования и считает, что властями не было проведено эффективного уголовного расследования обстоятельств исчезновения Саид-Магомеда Дебизова, Изновра Сербиева и Бекхана Баргаева, что является нарушением статьи 2 Конвенции в ее процессуально-правовом аспекте.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

109. В своих первоначальных жалобах в Европейский Суд заявители утверждали, что во время задержания их родственники подверглись жестокому обращению. Заявители также подчеркивали, что в результате исчезновения их родственников и непроведения властями Российской Федерации добросовестного расследования этих событий они испытали душевные страдания, что является нарушением статьи 3 Конвенции, которая гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному и унижающему достоинство обращению или наказанию".

110. Власти Российской Федерации не согласились с данными утверждениями и отмечали, что следствие не установило того, что Саид-Магомед Дебизов, Изновр Сербиев и Бекхан Баргаев подверглись бесчеловечному или унижающему обращению, запрещенному статьей 3 Конвенции, или что представители государства имели отношение к их исчезновениям.

А. Предполагаемое жестокое обращение с родственниками заявителей

111. В своих дополнительных замечаниях по делу от 21 января 2008 г. заявители сообщили, что они не намерены далее поддерживать свои жалобы по статье 3 Конвенции.

112. Европейский Суд, принимая во внимание статью 37 Конвенции, делает вывод о том, что заявители более не намерены добиваться рассмотрения жалобы в этой части по смыслу подпункта "а" пункта 1 статьи 37 Конвенции. Европейский Суд также не усматривает причин общего характера, относящихся к соблюдению установленных Конвенцией прав человека, которые требовали бы продолжать рассмотрение настоящей жалобы согласно пункту 1 статьи 37 Конвенции, in fine (см. Постановление Европейского Суда по делу "Стаматиос Караджияннис против Греции" (Stamatios Karagiannis v. Greece) от 10 февраля 2005 г., жалоба N 27806/02, § 28)).

113. Следовательно, рассмотрение этой части жалобы в соответствии с подпунктом "а" пункта 1 статьи 37 Конвенции должно быть прекращено.

В. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявителей

114. Европейский Суд отмечает, что вопрос о том, является ли член семьи "исчезнувшего лица" жертвой обращения, нарушающего статью 3 Конвенции, зависит от наличия особых факторов, придающих страданиям заявителя особый аспект и характер, отличные от эмоционального стресса, который можно считать неизбежным у родственников жертвы серьезного нарушения прав человека. Европейский Суд подчеркивает, что суть подобных нарушений заключается не столько в самом факте "исчезновения" члена семьи, но в большей степени в том, какова реакция и позиция властей в момент, когда данная ситуация доводится до их сведения (см. Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey) от 18 июня 2002 г., жалоба N 25656/94* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 8 (примеч. редактора).), § 358, и упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", § 164).

115. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что заявители являются близкими родственниками пропавших людей, которые были очевидцами их похищения. Более восьми лет они не получали сведений о них. Всё это время заявители как в письменной форме, так и лично обращались с запросами об их пропавших родственниках в различные официальные органы. Несмотря на предпринятые ими усилия, заявители так и не получили какого-либо приемлемого объяснения или информации о том, что стало с ними после их похищения. В полученных ими ответах главным образом отрицалась ответственность представителей государства за задержание их родственников или же заявителям просто сообщали, что следствие по делу продолжается. Непосредственное отношение к вышесказанному имеют и выводы Европейского Суда относительно процессуально-правового аспекта статьи 2 Конвенции.

116. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд считает, что заявители испытывали и продолжают испытывать эмоциональный стресс и моральные страдания в результате исчезновения членов их семей и неспособности выяснить, что с ними произошло. То, каким образом власти реагируют на их жалобы, следует считать равносильным бесчеловечному обращению, нарушающему статью 3 Конвенции.

117. Следовательно, Европейский Суд делает вывод, что в отношении заявителей имело место нарушение статьи 3 Конвенции.

V. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

118. Далее заявители утверждали, что Саид-Магомед Дебизов, Изновр Сербиев и Бекхан Баргаев были задержаны в нарушение гарантий статьи 5 Конвенции, которая в соответствующих частях гласит:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

...(с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".

119. По мнению властей Российской Федерации, следствием не было получено доказательств, подтверждающих, что Саид-Магомед Дебизов, Изновр Сербиев и Бекхан Баргаев были задержаны в нарушение гарантий, установленных статьей 5 Конвенции.

120. Ранее Европейский Суд уже указывал на фундаментальную важность гарантий, содержащихся в статье 5 Конвенции, которые устанавливают право любого лица в демократическом государстве на защиту от произвольного задержания. Европейский Суд также отмечал, что непризнаваемое задержание лица является полным отрицанием названных гарантий и серьезнейшим нарушением статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Чичек против Турции" (Cicek v. Turkey) от 27 февраля 2001 г., жалоба N 25704/94, § 164, и упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации", § 122).

121. Европейский Суд считает установленным, что Саид-Магомед Дебизов, Изновр Сербиев и Бекхан Баргаев были задержаны представителями государства 28 июня 2000 г., и с тех пор их не видели. Их задержание не было признано властями и не было зарегистрировано в каких-либо записях о лицах, содержащихся под стражей, а официальные сведения об их дальнейшем местонахождении и судьбе отсутствуют. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда этот факт сам по себе должен рассматриваться как серьезнейшее упущение, поскольку он позволяет лицам, ответственным за факт незаконного лишения свободы, скрыть свою причастность к преступлению, скрыть следы преступления и избежать ответственности за судьбу задержанного. Кроме того, отсутствие записей о задержании с указанием даты, времени и места задержания, фамилии задержанного, а также причин задержания и фамилии лица, производившего задержание, следует признать несовместимым с самой целью статьи 5 Конвенции (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции", § 371).

122. Далее Европейский Суд отмечает, что власти государства-ответчика должны были осознавать необходимость более тщательного и незамедлительного расследования жалоб заявителей на то, что их родственники были задержаны и куда-то увезены при угрожающих для жизни обстоятельствах. Однако приведенные выше выводы Европейского Суда в отношении положений статьи 2 Конвенции и, в частности, характер проведенного расследования не оставляют сомнений в том, что органы власти государства-ответчика не приняли незамедлительных и эффективных мер по защите родственников заявителей от риска исчезновения.

123. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд считает, что Саид-Магомед Дебизов, Изновр Сербиев и Бекхан Баргаев подверглись непризнаваемому задержанию без соблюдения каких бы то ни было гарантий статьи 5 Конвенции. Это является особенно серьезным нарушением права на свободу и безопасность, гарантированного статьей 5 Конвенции.

VI. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

124. В первоначальной жалобе заявители утверждали, что они были лишены доступа к суду вопреки гарантиям статьи 6 Конвенции, которая, в частности, предусматривает:

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом".

125. Власти Российской Федерации оспорили это утверждение.

126. В своих дополнительных замечаниях по делу от 21 января 2008 г. заявители указали, что они более не намерены добиваться рассмотрения Европейским Судом своих жалоб в соответствии со статьей 6 Конвенции.

127. Европейский Суд, принимая во внимание статью 37 Конвенции, приходит к выводу, что заявители более не намерены добиваться рассмотрения жалобы в этой части по смыслу подпункта "а" пункта 1 статьи 37 Конвенции. Он также не усматривает причин общего характера, относящихся к соблюдению установленных Конвенцией прав человека, которые требовали бы продолжать рассмотрение настоящей жалобы согласно пункту 1 статьи 37 Конвенции, in fine (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Стаматиос Караджияннис против Греции", § 28).

128. Следовательно, рассмотрение этой части жалобы в соответствии с подпунктом "а" пункта 1 статьи 37 Конвенции должна быть прекращено.

VII. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

129. Заявители жаловались на то, что они были лишены эффективных средств правовой защиты в отношении вышеупомянутых нарушений, что противоречит статье 13 Конвенции, которая гласит:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

130. Власти Российской Федерации возражали против этого довода, отметив, что заявители располагали эффективными внутригосударственными средствами правовой защиты, как того требует статья 13 Конвенции, и что власти не препятствовали им в использовании этих средств. Власти Российской Федерации ссылались на статью 125 УПК РФ, согласно которой участники уголовного процесса могут подавать жалобы в суд на действия, предпринимаемые в ходе расследования. Это считалось эффективным средством, гарантирующим права заявителей. Заявители ни разу не воспользовались данным средством, которое инициируется участниками уголовного процесса, и, следовательно, отсутствие судебного рассмотрения дела не составляет нарушения статьи 13 Конвенции.

131. Европейский Суд напоминает, что статья 13 Конвенции гарантирует наличие на внутригосударственном уровне средств правовой защиты для обеспечения соблюдения по существу прав и свобод, гарантированных Конвенцией, в какой бы форме они ни были закреплены в праве государства - участника Конвенции. Учитывая фундаментальную важность права на защиту жизни, статья 13 Конвенции требует в дополнение к выплате полагающейся компенсации также проведения тщательного и эффективного расследования, способного привести к установлению личностей и наказанию ответственных за лишение жизни и за противоречащее статье 3 Конвенции обращение, что, в частности, предполагает фактический доступ истца к процессуальным действиям, направленным на установление личностей и наказание виновных (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ангелова против Болгарии" (Anguelova v. Bulgaria), жалоба N 38361/97, §§ 161-162, ECHR 2002-IV, и Постановление Европейского Суда по делу "Сюхейла Айдын против Турции" (Suheyla Aydin v. Turkey) от 24 мая 2005 г., жалоба N 25660/94, § 208). Далее Европейский Суд повторяет, что требования статьи 13 Конвенции не сводятся к обязанности государства проводить эффективное расследование согласно статье 2 Конвенции (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации", § 183).

132. Из вышеизложенного следует, что при обстоятельствах, подобных тем, которые имеют место в настоящем деле, когда расследование по делу, возбужденному по факту похищения человека, было неэффективным, из-за чего была подорвана эффективность любого иного средства правовой защиты, включая гражданский иск, предложенный властями Российской Федерации, государство не выполнило свои обязательства в рамках статьи 13 Конвенции.

133. Следовательно, имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции.

134. Что касается утверждений заявителей о нарушении статьи 3 Конвенции, Европейский Суд отмечает, что им установлено нарушение Конвенции в связи с моральными страданиями заявителей из-за исчезновения их родственников, неспособности выяснить, что с ними произошло, и отношения властей к их жалобам. Однако Европейский Суд уже признал нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции относительно поведения властей, вызвавшего моральные страдания заявителей. Европейский Суд в обстоятельствах настоящего дела не находит оснований рассматривать отдельно вопрос о нарушении статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции.

135. Что же касается ссылок заявителей на нарушение статьи 5 Конвенции, Европейский Суд отмечает, что в силу сложившейся практики, когда более специфические гарантии пунктов 4 и 5 статьи 5 Конвенции, будучи lex specialis в отношении статьи 13 Конвенции, поглощают и перекрывают собой требования статьи 13 Конвенции, а также с учетом приведенного выше вывода о нарушении статьи 5 Конвенции в результате непризнаваемого властями задержания, Европейский Суд в настоящем деле не находит оснований рассматривать отдельно вопрос о нарушении статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 5 Конвенции.

VIII. Применение статьи 41 Конвенции

136. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Материальный ущерб

137. Первая и третья заявительницы утверждали, что им был причинен ущерб в виде потери заработков их сыновей Саид-Магомеда Дебизова и Изновра Сербиева. Они также указали, что на момент исчезновения оба мужчины работали в качестве скотовода и автомеханика, при этом заявительницы не имели возможности получить официальную справку о размере заработной платы каждого из них. В подобных случаях расчет должен производиться в соответствии с законодательством государства-ответчика на основании установленного законом прожиточного уровня. По этому основанию первая заявительница требовала выплатить ей 430 544 рублей (11 923 евро), а третья заявительница - 434 394 рубля (12 029 евро).

138. Первая заявительница указала, что она и пятеро несовершеннолетних детей Саид-Магомеда Дебизова, которые остались на ее иждивении, могли бы находиться у него на содержании с момента его задержания до достижения ими 18 лет. Аналогичным образом третья заявительница указала, что она и пятеро несовершеннолетних детей Изновра Сербиева, которые остались на ее иждивении, могли находиться у него на содержании с момента его задержания до достижения его детьми 18 лет. Обе заявительницы сделали расчеты заработков их сыновей за данный период, принимая во внимание средний уровень инфляции 10%, и отметили, что каждая из них могла рассчитывать на 20% от доходов и каждый ребенок - на 10% от доходов в случае первой заявительницы и на 15% от доходов в случае третьей заявительницы. Их расчеты основывались на Актуарных таблицах для исчисления компенсационных выплат при травматизме и смертности от несчастных случаев, опубликованных Государственным актуарным Департаментом Соединенного Королевства в 2004 году (Огденские таблицы, Ogden tables).

139. Власти Российской Федерации сочли эти требования безосновательными и основанными на предположениях. В частности, они указали, что заявительницы никогда не требовали на внутригосударственном уровне выплаты компенсации за потерю кормильца, хотя такая возможность у них имелась. Также власти Российской Федерации подчеркивали, что факт смерти двоих мужчин не был установлен, и отрицали причастность представителей государства к приписываемым исчезновениям.

140. Европейский Суд повторяет, что между требуемой заявителями компенсацией и нарушением Конвенции должна существовать ясная причинно-следственная связь и что в соответствующих случаях может быть запрошена компенсация за потерю заработков. Учитывая сделанные выше выводы, несомненно, существует прямая причинно-следственная связь между нарушением статьи 2 Конвенции в отношении сыновей первой и третьей заявительниц и утратой ими финансовой поддержки, которую сыновья могли бы им обеспечить. Кроме того, Европейский Суд полагает, что потери доходов сыновей заявительниц также касаются их финансово зависимых детей и будет обоснованно предположить, что Саид-Магомед Дебизов и Изновр Сербиев со временем получили бы доходы, из которых их несовершеннолетние дети получили бы финансовую поддержку (см. среди прочих примеров упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", § 213). Принимая во внимание утверждения первой и третьей заявительниц и тот факт, что на момент задержания информация об уровне доходов двух мужчин неизвестна, Европейский Суд присуждает первой и третьей заявительницам по 8 000 евро каждой в возмещение материального ущерба плюс любые налоги, которые могут подлежать уплате с этой суммы.

В. Моральный вред

141. Заявители потребовали компенсации морального вреда за страдания, которые они испытали в результате потери членов их семей, проявленного властями безразличия и непредоставления сведений о судьбе их близкого родственника. Первая заявительница, действующая также от лица своего умершего мужа, второго заявителя, требовала в этой связи выплаты 80 000 евро. С третьей по шестого заявители требовали выплаты по 40 000 евро каждому.

142. Власти Российской Федерации сочли требования заявителей завышенными.

143. Европейский Суд признал нарушение статей 2, 5 и 13 Конвенции в отношении непризнаваемого властями задержания и исчезновения родственников заявителей. Сами заявители были признаны жертвами нарушения статьи 3 Конвенции. В связи с этим Европейский Суд считает, что им был причинен моральный вред, который не может быть компенсирован одним лишь фактом признания нарушений их прав. Действуя на основе принципа справедливости, а также принимая во внимание степень родства между заявителями и пропавшими мужчинами и предыдущие постановления по сопоставимым делам (см. упомянутые выше Постановления Европейского Суда по делам "Имакаева против Российской Федерации", § 216, и "Алихаджиева против Российской Федерации", § 111), Европейский Суд присуждает:

(a) 35 000 евро первой заявительнице;

(b) 35 000 евро третьей заявительнице и четвертому заявителю совместно;

(c) 35 000 евро пятой заявительнице и шестому заявителю совместно.

С. Судебные расходы и издержки

144. Заявителей представляла неправительственная организация "Правовая инициатива по России". Сотрудники этой организации предоставили перечень понесенных судебных расходов и издержек, включая исследования и интервью в Республике Ингушетия и в г. Москве по ставке 50 евро в час и составление юридических документов, представленных в Европейский Суд и органы государственной власти, по ставке 50 евро в час для юристов "Правовой инициативы по России" и 150 евро в час для старших сотрудников организации. Общая сумма требуемого возмещения расходов и издержек в связи с ведением дела составила 12 656 евро.

145. Власти Российской Федерации оспорили разумность и обоснованность требуемых сумм. Они задали, в частности, вопрос о том, все ли юристы, работающие в организации "Правовая инициатива по России", были задействованы в работе по настоящему делу, и было ли заявителям необходимо пользоваться услугами курьерской почты.

146. Европейский Суд, во-первых, должен установить, были ли расходы и издержки, указанные представителями заявителей, фактически понесены, и, во-вторых, являлись ли они необходимыми (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства", § 220).

147. Принимая во внимание детализацию представленных сведений и контракты на оказание услуг по официальному представлению интересов, заключенные между организацией "Правовая инициатива по России" и первым, третьим и шестым заявителями, Европейский Суд считает указанные ставки оплаты разумными и отражающими фактические расходы, понесенные представителями заявителей.

148. Далее Европейский Суд должен установить, действительно ли расходы и издержки, понесенные в связи с ведением дела в Европейском Суде, были необходимы. Он признает, что настоящее дело было относительно сложным и требовало определенной исследовательской и подготовительной работы. Однако Европейский Суд отмечает, что данное дело не требовало подготовки большого объема документов из-за отказа властей Российской Федерации предоставить материалы уголовного дела. В связи с этим Европейский Суд сомневается в необходимости проведения исследовательской работы в объеме, указанном представителями заявителей.

149. Учитывая детализацию требований, представленных заявителями, Европейский Суд присуждает им 10 000 евро за вычетом 850 евро, полученных в качестве правовой помощи от Совета Европы, плюс налоги, которые могут быть начислены на данную сумму, которые подлежат перечислению на банковский счет в Нидерландах, указанный заявителями.

D. Процентная ставка при просрочке платежей

150. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Европейский Суд единогласно:

1) отклонил предварительное возражение властей Российской Федерации;

2) решил в соответствии с подпунктом "а" пункта 1 статьи 37 Конвенции прекратить производство в отношении жалоб заявителей на нарушение статьи 3 Конвенции в связи с жестоким обращением с их родственниками, а также в части, касающейся жалоб заявителей на нарушение статьи 6 Конвенции;

3) постановил, что имело место нарушение подпункта "а" пункта 1 статьи 38 Конвенции в отношении отказа властей Российской Федерации предоставить запрошенные Европейским Судом документы;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении Саид-Магомеда Дебизова, Изновра Сербиева и Бекхана Баргаева;

5) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении непроведения эффективного расследования обстоятельств смерти Саид-Магомеда Дебизова, Изновра Сербиева и Бекхана Баргаева;

6) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявителей;

7) постановил, что имело место нарушение статьи 5 Конвенции в отношении Саид-Магомеда Дебизова, Изновра Сербиева и Бекхана Баргаева;

8) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции;

9) постановил, что отсутствует необходимость отдельно рассматривать вопрос о нарушении статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьями 3 и 5 Конвенции;

10) постановил, что:

(a) власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить следующие суммы:

(i) по 8 000 (восемь тысяч) евро первой и третьей заявительницам каждой в качестве компенсации материального ущерба, подлежащие переводу в рубли по курсу, действующему на дату выплаты;

(ii) по 35 000 (тридцать пять тысяч) евро первой заявительнице, третьей заявительнице и четвертому заявителю совместно, пятой заявительнице и шестому заявителю совместно в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, действующему на дату выплаты;

(iii) 9 150 (девять тысяч сто пятьдесят) евро в качестве возмещения судебных расходов и издержек, подлежащих перечислению на банковский счет представителей заявителей в Нидерландах, плюс любые налоги, которые могут подлежать уплате с этой суммы;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на указанные выше суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

11) отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 9 октября 2008 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Андре Вампаш Исполняющий обязанности Секретаря Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда