Определение Конституционного Суда РФ от 26 апреля 2021 г. N 784-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Клячкова Дмитрия Николаевича на нарушение его конституционных прав частью 1 статьи 11 Федерального закона "О страховых пенсиях", статьей 13 Закона Российской Федерации "О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, войсках национальной гвардии Российской Федерации, органах принудительного исполнения Российской Федерации, и их семей", а также статьями 135 и 138 ..."

Определение Конституционного Суда РФ от 26 апреля 2021 г. N 784-О
"Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Клячкова Дмитрия Николаевича на нарушение его конституционных прав частью 1 статьи 11 Федерального закона "О страховых пенсиях", статьей 13 Закона Российской Федерации "О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, войсках национальной гвардии Российской Федерации, органах принудительного исполнения Российской Федерации, и их семей", а также статьями 135 и 138 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданина Д.Н. Клячкова к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

установил:

1. Гражданин Д.Н. Клячков оспаривает конституционность следующих законоположений:

части 1 статьи 11 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях", согласно которой в страховой стаж включаются периоды работы и (или) иной деятельности, выполнявшейся застрахованными лицами на территории Российской Федерации, при условии, что за эти периоды начислялись и уплачивались страховые взносы в Пенсионный фонд Российской Федерации;

статьи 13 Закона Российской Федерации от 12 февраля 1993 года N 4468-I "О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, войсках национальной гвардии Российской Федерации, органах принудительного исполнения Российской Федерации, и их семей", закрепляющей условия, определяющие право на пенсию за выслугу лет.

Кроме того, заявитель оспаривает конституционность статей 135 "Возмещение имущественного вреда" и 138 "Восстановление иных прав реабилитированного" УПК Российской Федерации.

Как следует из представленных материалов, Д.Н. Клячков в марте 2015 года был освобожден от занимаемой должности и уволен из Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Новгородской области на основании пункта 3 части первой статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации (расторжение трудового договора по инициативе работника). В апреле 2015 года в отношении заявителя было возбуждено уголовное дело. В сентябре 2016 года уголовное дело и уголовное преследование в отношении Д.Н. Клячкова прекращены в связи с отсутствием в его действиях составов инкриминированных преступлений с признанием права на реабилитацию.

Постановлением Новгородского районного суда Новгородской области от 21 ноября 2016 года в пользу заявителя взыскан утраченный заработок за период незаконного уголовного преследования. Постановлением того же суда от 20 декабря 2017 года частично удовлетворены требования о взыскании в пользу реабилитированного имущественного вреда, включающего расходы на оказание юридической помощи. При этом отказано в возмещении в том числе понесенных заявителем, с его слов, расходов в связи с поездками одного из адвокатов в Москву и Санкт-Петербург. Как указал суд, при рассмотрении заявления не получено достаточных доказательств достижения соглашения с адвокатом о порядке и размере командировочных расходов, их несения адвокатом, размера и состава этих расходов, факта передачи адвокату соответствующих денежных средств, а также что эти расходы были понесены адвокатом именно в связи с осуществлением защиты заявителя.

Этим же решением прекращено производство в части разрешения требований Д.Н. Клячкова о восстановлении его пенсионных прав путем включения в общий и специальный стаж трехлетнего периода и взыскании в его пользу денежных средств на финансирование страховой части трудовой пенсии за период незаконного уголовного преследования с их зачислением на лицевой счет застрахованного лица. Разъяснено, что с указанными требованиями заявитель вправе обратиться в порядке гражданского судопроизводства.

Апелляционным постановлением судебной коллегии по уголовным делам Новгородского областного суда от 10 мая 2018 года решение от 20 декабря 2017 года оставлено без изменения в части отказа в удовлетворении требования о возмещении заявителю расходов на командировки адвоката с подтверждением недоказанности этих расходов. Также констатирована правомерность передачи вопроса о восстановлении реабилитированного в пенсионных правах на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства, поскольку для этого требуется обеспечить участие бывшего работодателя Д.Н. Клячкова и представителя соответствующего пенсионного органа.

В передаче для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции жалоб заявителя на указанные судебные решения отказано постановлениями судьи Новгородского областного суда от 17 августа 2018 года и судьи Верховного Суда Российской Федерации от 8 декабря 2020 года, с последним из которых согласился заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации (решение от 3 февраля 2021 года).

Решением Новгородского районного суда Новгородской области от 16 января 2020 года, оставленным без изменения вышестоящими инстанциями, в том числе определением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 10 марта 2021 года, период содержания под стражей с апреля 2015 года по апрель 2016 года включен в страховой стаж Д.Н. Клячкова. В удовлетворении же требований о включении указанного периода в выслугу лет в льготном исчислении и взыскании суммы страховых взносов заявителю было отказано.

По мнению Д.Н. Клячкова, оспариваемые законоположения не соответствуют статьям 2, 18, 19 (части 1 и 2), 39 (части 1 и 2), 45 (часть 1), 53 и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, поскольку:

часть 1 статьи 11 Федерального закона "О страховых пенсиях" позволяет не включать в страховой стаж, учитываемый при определении права на страховую пенсию, период незаконного уголовного преследования, а также не учитывать при определении величины индивидуального пенсионного коэффициента гражданина, необоснованно привлеченного к уголовной ответственности и впоследствии реабилитированного, влияющего на размер страховой пенсии, суммы страховых взносов, которые не были уплачены за него в Пенсионный фонд Российской Федерации по причине необоснованного привлечения к уголовной ответственности, и тем самым препятствует восстановлению его пенсионных прав;

статья 13 Закона Российской Федерации от 12 февраля 1993 года N 4468-I позволяет судам общей юрисдикции отказывать в восстановлении пенсионных прав и не учитывать период, в течение которого им был утрачен заработок в связи с незаконным уголовным преследованием, в выслугу лет в льготном исчислении, как это предусмотрено пунктами 6 и 7 Положения о порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда (утверждено Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 года "О возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей").

Также по утверждению заявителя, статьи 135 и 138 УПК Российской Федерации противоречат статьям 2, 15 (часть 1), 18, 19 (части 1 и 2), 45 (часть 1), 46 (часть 1), 47 (часть 1), 49 (часть 3), 53 и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации в той мере, в какой содержащиеся в них нормативные положения позволяют судам:

произвольно определять критерии рассмотрения требований реабилитированного о восстановлении его прав либо в порядке статьи 399 УПК Российской Федерации, имеющим дополнительные гарантии защиты прав такого лица, либо в порядке гражданского судопроизводства, таких гарантий не предоставляющего и позволяющего уклоняться от требований о полном возмещении вреда, причиненного незаконным уголовным преследованием;

при рассмотрении вопросов о реабилитации лица и возмещения вреда, причиненного ему незаконным уголовным преследованием, в случае возникновения сомнений относительно размера понесенных таким лицом расходов толковать данные сомнения против него, возлагая обязанность доказывать не только несение расходов на оказание юридической помощи (в частности - расходы на проезд адвоката), но и факт получения адвокатом этих денежных средств.

Оспариваемые законоположения были применены в деле заявителя судами общей юрисдикции.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

2.1. Закрепленное в части 1 статьи 11 Федерального закона "О страховых пенсиях" правило о включении в страховой стаж застрахованных лиц периодов их работы при условии начисления и уплаты за эти периоды страховых взносов в Пенсионный фонд Российской Федерации, с соблюдением которого связывается реализация права на получение страховой пенсии в надлежащем объеме и которому корреспондирует законодательно закрепленная обязанность страхователя своевременно и в полном объеме уплачивать страховые взносы в бюджет Пенсионного фонда Российской Федерации, призвано обеспечивать нормальное функционирование финансового механизма обязательного пенсионного страхования и, в конечном счете, выплату застрахованным лицам страховых пенсий в размере, предусмотренном законом и соразмерном полученному вознаграждению за труд. Наравне с указанными периодами в страховой стаж засчитываются иные (нестраховые) периоды, в том числе период содержания под стражей лиц, необоснованно привлеченных к уголовной ответственности и впоследствии реабилитированных, и период отбывания наказания этими лицами в местах лишения свободы и ссылке (пункт 5 части 1 статьи 12 Федерального закона "О страховых пенсиях").

Такое правовое регулирование, принятое в рамках дискреционных полномочий законодателя, направлено на реализацию прав граждан на пенсионное обеспечение, в равной мере распространяется на всех лиц, застрахованных в соответствии с Федеральным законом от 15 декабря 2001 года N 167-ФЗ "Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации", и не может расцениваться как нарушающее конституционные права граждан, в том числе заявителя, которому, как следует из материалов жалобы, период содержания под стражей был включен в страховой стаж.

Кроме того, вопреки утверждению заявителя, часть 1 статьи 11 Федерального закона "О страховых пенсиях" не закрепляет положений, регулирующих отношения, связанные с исчислением и уплатой (перечислением) страховых взносов на обязательное пенсионное страхование в Пенсионный фонд Российской Федерации. Вместе с тем, как следует из представленных материалов, при разрешении вопроса о взыскании в пользу заявителя суммы утраченного заработка за период его незаконного уголовного преследования был учтен среднемесячный заработок по месту его работы до увольнения, т.е. заработок за период работы Д.Н. Клячкова в Следственном управлении Следственного комитета Российской Федерации по Новгородской области, который согласно пункту 1 части 3 статьи 9 Федерального закона от 24 июля 2009 года N 212-ФЗ "О страховых взносах в Пенсионный фонд Российской Федерации, Фонд социального страхования Российской Федерации, Федеральный фонд обязательного медицинского страхования" в базу для начисления страховых взносов, подлежащих уплате в Пенсионный фонд Российской Федерации, не включался (данный Федеральный закон утратил силу с 1 января 2017 года в связи с принятием Федерального закона от 3 июля 2016 года N 250-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О внесении изменений в части первую и вторую Налогового кодекса Российской Федерации в связи с передачей налоговым органам полномочий по администрированию страховых взносов на обязательное пенсионное, социальное и медицинское страхование", с 1 января 2017 года аналогичное правовое регулирование установлено главой 34 части второй Налогового кодекса Российской Федерации).

2.2. Оспариваемая Д.Н. Клячковым статья 13 Закона Российской Федерации от 12 февраля 1993 года N 4468-I, закрепляющая условия назначения пенсии за выслугу лет, является элементом правового механизма, направленного на реализацию указанными в данном Законе категориями граждан права на пенсионное обеспечение и так же не может расцениваться как затрагивающая конституционное право на социальное обеспечение, в том числе заявителя, уволившегося по собственной инициативе из Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Новгородской области до начала уголовного преследования.

2.3. Что касается закрепленного главой 18 УПК Российской Федерации уголовно-процессуального порядка признания права на возмещение имущественного вреда в связи с реабилитацией, то он в соответствии с требованиями статей 45, 49, 52 и 53 Конституции Российской Федерации во всех случаях создает для реабилитированных лиц упрощенный по сравнению с исковым порядком гражданского судопроизводства режим правовой защиты, освобождающий их от бремени доказывания оснований и размера возмещения вреда и одновременно предоставляющий им возможность участвовать в доказывании объема компенсации (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 2 марта 2010 года N 5-П).

В соответствии с положениями статей 135 и 138 УПК Российской Федерации требования реабилитированного о возмещении вреда (за исключением компенсации морального вреда в денежном выражении), восстановлении трудовых, пенсионных, жилищных и иных прав разрешаются судом в уголовно-процессуальном порядке. В части же требований, оставленных без рассмотрения в порядке, установленном статьей 399 УПК Российской Федерации, реабилитированный вправе обратиться в суд в порядке гражданского судопроизводства (пункт 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 года N 17 "О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве").

При этом обязанность обеспечить судебную защиту прав и свобод реабилитированного, в частности определить судебную процедуру для рассмотрения и разрешения его требования о возмещении вреда, лежит на суде, следователе, дознавателе, притом что предусмотренная главой 18 УПК Российской Федерации процедура реабилитации с точки зрения действующей модели правового регулирования является ускоренным, сокращенным, квазиприказным производством, предназначенным для скорейшего рассмотрения требования реабилитированного в условиях отсутствия спора о его субъективном праве на возмещение вреда и о фактических обстоятельствах, предопределяющих размер возмещения (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 14 ноября 2017 года N 28-П).

В свою очередь, суд, рассматривающий требования реабилитированного, обязан в соответствии с общими правилами доказывания установить подлежащий возмещению размер причиненного вреда. Для этого суд вправе как по ходатайству заинтересованных лиц, так и по своей инициативе получить необходимые доказательства, включая заключение эксперта и показания свидетелей. При этом возмещению подлежат лишь фактические расходы реабилитированного лица, которые непосредственно находятся в причинно-следственной связи с оказанием ему юридической помощи. Поскольку бремя доказывания размера возмещения не возлагается на самого реабилитированного, постольку сомнения в этом вопросе должны толковаться в его пользу (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 2 апреля 2015 года N 708-О).

Аналогичные разъяснения даны и Пленумом Верховного Суда Российской Федерации, отмечающим, что при рассмотрении требований реабилитированных о возмещении причиненного вреда суд в случае недостаточности данных, представленных реабилитированным в обоснование своих требований, оказывает ему содействие в собирании дополнительных доказательств, необходимых для разрешения заявленных им требований, а при необходимости и принимает меры к их собиранию. Суд, рассматривающий требования реабилитированного о возмещении вреда или восстановлении его в правах в порядке главы 18 УПК Российской Федерации, вправе удовлетворить их или отказать в их удовлетворении полностью либо частично в зависимости от доказанности указанных требований представленными сторонами и собранными судом доказательствами (пункты 10 и 17 постановления от 29 ноября 2011 года N 17).

Таким образом, положения оспариваемых статей 135 и 138 УПК Российской Федерации, не имеющие предметом своего регулирования порядок гражданского судопроизводства, не содержат какой-либо неопределенности, допускающей их произвольное применение, а потому не могут расцениваться в качестве нарушающих права Д.Н. Клячкова в обозначенном в его жалобе аспекте.

Установление же наличия либо отсутствия оснований для рассмотрения отдельных заявленных Д.Н. Клячковым требований в порядке главы 18 УПК Российской Федерации либо гражданского судопроизводства, как и оснований для возмещения определенных сумм, указанных им в качестве понесенных расходов, предполагает исследование обстоятельств конкретного дела и не относится к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, как она закреплена в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Клячкова Дмитрия Николаевича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин