Определение Конституционного Суда РФ от 20 июля 2021 г. N 1377-О "По запросу Суда по интеллектуальным правам о проверке конституционности положений части 4 статьи 198 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации во взаимосвязи с пунктом 2 статьи 1248, пунктами 2 и 5 статьи 1363 и пунктом 2 статьи 1398 Гражданского кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, В.Г. Ярославцева,

заслушав заключение судьи С.П. Маврина, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение запроса Суда по интеллектуальным правам,

установил:

1. В соответствии с частью 4 статьи 198 "Право на обращение в арбитражный суд с заявлением о признании ненормативных правовых актов недействительными, решений и действий (бездействия) незаконными" АПК Российской Федерации заявление может быть подано в арбитражный суд в течение трех месяцев со дня, когда гражданину, организации стало известно о нарушении их прав и законных интересов, если иное не установлено федеральным законом; пропущенный по уважительной причине срок подачи заявления может быть восстановлен судом.

Суд по интеллектуальным правам оспаривает конституционность данного законоположения во взаимосвязи со следующими нормами Гражданского кодекса Российской Федерации:

пунктом 2 статьи 1248 "Споры, связанные с защитой интеллектуальных прав" (действовавшим на дату подачи заявления о продлении действия спорного патента в редакции до внесения изменений Федеральным законом от 26 июля 2019 года N 230-ФЗ), предусматривающим осуществление защиты интеллектуальных прав в отношениях, связанных с подачей и рассмотрением заявок на выдачу патентов на изобретения, с государственной регистрацией результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации, с выдачей соответствующих правоустанавливающих документов, с оспариванием предоставления этим результатам и средствам правовой охраны или с ее прекращением, в административном порядке;

положениями статьи 1363 "Сроки действия исключительных прав на изобретение, полезную модель, промышленный образец" (действовавшей на дату подачи заявления о продлении действия спорного патента в редакции до внесения изменений Федеральным законом от 12 марта 2014 года N 35-ФЗ), устанавливающими полномочие федерального органа исполнительной власти по интеллектуальной собственности продлить по заявлению патентообладателя срок действия исключительного права на изобретение, относящееся к такому продукту, как лекарственное средство, пестицид или агрохимикат, для применения которых требуется получение в установленном законом порядке разрешения, и удостоверяющего это право патента и порядок такого продления (пункт 2), а также посвященными признанию недействительным и досрочному прекращению действия исключительного права на изобретение и удостоверяющего это право патента (пункт 5);

пунктом 2 статьи 1398 "Признание недействительным патента на изобретение, полезную модель или промышленный образец", определяющим порядок оспаривания патента на изобретение в течение срока его действия и за его пределами.

1.1. Как следует из представленных материалов, общество с ограниченной ответственностью "Герофарм" (далее - ООО "Герофарм"), являющееся российской фармацевтической компанией, одним из основных направлений деятельности которой является производство препаратов на основе инсулина, обратилось в Суд по интеллектуальным правам с заявлением о признании незаконными действий Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Роспатента) по продлению срока действия патента Российской Федерации N 2352581 на изобретение "Производные инсулина", выданного иностранной компании "Novo Nordisk A/S", и обязании Роспатента аннулировать соответствующую запись в Государственном реестре изобретений Российской Федерации. ООО "Герофарм" полагало, что продление Роспатентом 19 мая 2014 года срока действия спорного патента противоречит положениям статьи 1363 ГК Российской Федерации, нарушает его права и законные интересы, поскольку препятствует данному обществу в разработке биоаналога лекарственного препарата, содержащего инсулин, и тем самым негативно влияет на осуществление им предпринимательской деятельности в сфере обращения лекарственных средств.

Суд первой инстанции, исследовав фактические обстоятельства дела, установил факт пропуска ООО "Герофарм" срока на обращение в суд и, учитывая отсутствие заявления о его восстановлении, решением от 30 декабря 2020 года отказал в удовлетворении заявленных требований без их рассмотрения по существу.

На это решение ООО "Герофарм" была подана кассационная жалоба в президиум Суда по интеллектуальным правам вместе с ходатайством о направлении запроса в Конституционный Суд Российской Федерации о проверке конституционности положений статьи 198 АПК Российской Федерации во взаимосвязи с пунктом 2 статьи 1398 ГК Российской Федерации. В ходе кассационного производства президиум Суда по интеллектуальным правам отклонил указанное ходатайство, однако пришел к выводу о несоответствии Конституции Российской Федерации части 4 статьи 198 АПК Российской Федерации во взаимосвязи с положениями пункта 2 статьи 1248, пунктов 2 и 5 статьи 1363 и пункта 2 статьи 1398 ГК Российской Федерации, в связи с чем определением от 30 апреля 2021 года приостановил производство по делу и обратился в Конституционный Суд Российской Федерации с данным запросом.

По мнению заявителя, часть 4 статьи 198 АПК Российской Федерации во взаимосвязи с указанными положениями статей 1248, 1363 и 1398 ГК Российской Федерации, устанавливающая трехмесячный процессуальный срок на судебное оспаривание по требованию заинтересованного лица решения Роспатента о продлении срока действия исключительного права на изобретение, относящееся к лекарственному средству, пестициду или агрохимикату, для применения которых требуется получение разрешения в установленном законом порядке, противоречит статьям 19 (часть 1), 34 (часть 1), 45 (часть 1) и 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации.

1.2. В соответствии со статьей 102 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" допустимым является запрос суда о конституционности такого нормативного акта, который подлежит, по его мнению, применению при рассмотрении конкретного дела. При этом полномочие по выбору подлежащих применению в конкретном деле норм права принадлежит исключительно суду, рассматривающему это дело.

Заявитель, оспаривая конституционность части 4 статьи 198 АПК Российской Федерации во взаимосвязи с перечисленными в запросе нормами гражданского законодательства, вместе с тем отмечает, что установленное пунктом 2 статьи 1248 ГК Российской Федерации правило об административном порядке защиты интеллектуальных прав в перечисленных данной нормой правоотношениях, а равно и административный порядок оспаривания патента на изобретение, полезную модель или промышленный образец, предусмотренный пунктом 2 статьи 1398 указанного Кодекса, не применяются при оспаривании решений Роспатента о продлении срока действия исключительного права на изобретение. Тем самым заявитель фактически утверждает, что данные нормы не подлежат применению при рассмотрении дела, в связи с производством по которому он обратился в Конституционный Суд Российской Федерации.

Что же касается пунктов 2 и 5 статьи 1363 ГК Российской Федерации, то они не регулируют вопросы процессуальных сроков на обращение в суд, конституционность установления которых применительно к конкретному требованию, вытекающему из административных и иных публичных правоотношений, фактически оспаривается в запросе.

Таким образом, запрос Суда по интеллектуальным правам в части оспаривания конституционности перечисленных положений статей 1248, 1363 и 1398 ГК Российской Федерации не отвечает критериям допустимости такого рода обращений, установленных Федеральным конституционным законом "О Конституционном Суде Российской Федерации".

2. Вопросы установления, исчисления и восстановления процессуальных сроков на обращение в суд неоднократно рассматривались Конституционным Судом Российской Федерации.

Так, Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно указывал, что федеральный законодатель в соответствии со статьей 71 (пункт "о") Конституции Российской Федерации уполномочен - в пределах имеющейся у него свободы усмотрения - устанавливать, в частности, сроки для обращения в суд, порядок их течения во времени, момент начала и окончания, с тем чтобы обеспечивать как реальную возможность судебной защиты прав, свобод и законных интересов граждан и их объединений, так и стабильность, определенность и предсказуемость правовых условий для субъектов соответствующих правоотношений (определения от 14 декабря 1999 года N 220-О, от 3 октября 2006 года N 439-О, от 15 июля 2008 года N 563-О-О, от 5 марта 2009 года N 253-О-О, от 8 апреля 2010 года N 456-О-О, от 2 декабря 2013 года N 1908-О и др.).

Применительно к делам, возникающим из публичных правоотношений, включая обжалование решений и действий (или бездействия) органов публичной власти и их должностных лиц, Конституционный Суд Российской Федерации отметил, что законодатель при установлении организационно-процедурного механизма их рассмотрения и разрешения должен учитывать специфические особенности юридической природы публично-правовых споров. Такими особенностями может обусловливаться, в частности, возможность введения определенных специальных правил, в том числе касающихся сроков для подачи заявлений в суд, отличных от сроков по иным делам. Специальное правовое регулирование порядка и условий обращения в суд в связи с публично-правовыми спорами не может рассматриваться как свидетельствующее об отступлениях от конституционных требований, предъявляемых к законодательной регламентации реализации права на судебную защиту, поскольку в основе подобной дифференциации лежат объективно значимые обстоятельства, предопределяемые самим характером указанной категории публично-правовых отношений (определения от 23 июня 2005 года N 227-О, от 25 января 2007 года N 40-О-О и др.).

Проанализировав ранее положение части 4 статьи 198 АПК Российской Федерации, Конституционный Суд Российской Федерации пришел к выводу, что оно - по своему буквальному смыслу - для исчисления закрепленного им процессуального срока исходит не из презумпции разумно предполагаемой осведомленности лица о нарушении его прав и законных интересов, а из того, что начало течения этого срока определяется в каждом конкретном случае судом на основе установления момента, когда заинтересованное лицо реально узнало о соответствующем нарушении (Определение от 2 декабря 2013 года N 1908-О).

Данный тезис базируется также на правовой позиции, сформулированной Конституционным Судом Российской Федерации и в ряде иных его решений и согласно которой установление в законе сроков для обращения в суд с заявлениями о признании ненормативных правовых актов недействительными, а решений, действий (бездействия) государственных органов, должностных лиц - незаконными обусловлено необходимостью обеспечить стабильность и определенность административных и иных публичных правоотношений и не может рассматриваться как нарушающее право на судебную защиту, поскольку несоблюдение установленного срока, в силу соответствующих норм Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не является основанием для отказа в принятии заявлений по делам, возникающим из административных и иных публичных правоотношений, - вопрос о причинах пропуска срока решается судом после возбуждения дела, т.е. в судебном заседании на основании исследования фактических обстоятельств (Определение от 18 ноября 2004 года N 367-О и др.).

3. Принимая во внимание наличие у суда данных дискреционных полномочий, необходимых для осуществления правосудия, Конституционный Суд Российской Федерации уже указывал, что нельзя считать неоправданным наделение суда - для эффективного достижения в рамках рассмотрения дел, возникающих из публичных правоотношений, конституционных целей правосудия, конкретизированных в статье 2 АПК Российской Федерации, - более широкими, чем в иных ситуациях, возможностями усмотрения при установлении факта осведомленности обратившегося в суд заинтересованного лица относительно нарушения его прав и законных интересов тем или иным решением, действием (бездействием) публичной власти, законность которых предлагается проверить в судебной процедуре. При этом часть 4 статьи 198 АПК Российской Федерации не может рассматриваться как допускающая произвольное, на основании оценки одной лишь субъективной позиции заявителя по данному вопросу, определение судом момента начала течения установленного этим законоположением срока и предполагает для суда необходимость при рассмотрении поданного заявления принять во внимание все значимые для правильного решения дела фактические обстоятельства, позволяющие доподлинно установить момент, когда заинтересованному лицу стало известно о нарушении его прав и законных интересов, оценивая имеющиеся в деле доказательства на предмет относимости, допустимости и достоверности, а также достаточности и взаимной связи доказательств в их совокупности по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном их исследовании (Определение от 2 декабря 2013 года N 1908-О).

Соответственно, в ходе рассмотрения заявления об оспаривании действий Роспатента, связанных с продлением срока действия исключительного права на изобретение, суд не лишен возможности установить на основании исследования фактических обстоятельств дела, доводов сторон и представленных доказательств момент, когда лицу, оспаривающему решения, действия (бездействие) Роспатента, в том числе по продлению срока действия исключительного права на изобретение, стало известно о нарушении его прав, и решить вопрос о соблюдении или пропуске этим лицом процессуального срока на обращение в суд.

4. Как следует из представленных материалов, из такого же понимания части 4 статьи 198 АПК Российской Федерации исходила и первая инстанция Суда по интеллектуальным правам, которая, оценивая доводы ООО "Герофарм" о том, что ему стало известно об оспариваемом действии государственного органа только с даты издания директором этого общества приказа о подготовке патентного поиска по определенной теме, признала их необоснованными, поскольку установила факт начала разработки ООО "Герофарм" вещества, аналогичного защищенному патентом, задолго до издания данного приказа, что должно было свидетельствовать об информированности указанного общества о наличии спорного патента.

С такой оценкой обстоятельств конкретного дела, свидетельствующих о пропуске ООО "Герофарм" процессуального срока на обращение в суд, не согласна, как усматривается из содержания запроса, кассационная инстанция Суда по интеллектуальным правам, утверждающая о возникновении в ходе кассационного производства вопроса о правильности применения судом первой инстанции норм права при оценке им соотношения между степенью осведомленности ООО "Герофарм" о продлении срока действия исключительного права на изобретение и его действиями по подготовке к разработке и производству аналога лекарственного средства, защищенного спорным патентом.

Таким образом, несмотря на то, что заявитель в своем запросе формально настаивает на неконституционности части 4 статьи 198 АПК Российской Федерации в системной связи с перечисленными им нормами Гражданского кодекса Российской Федерации, решение поставленного им перед Конституционным Судом Российской Федерации вопроса заключается в проверке правильности установления и оценки первой инстанцией Суда по интеллектуальным правам фактических обстоятельств конкретного дела, обусловивших пропуск лицом, подавшим заявление в суд, процессуального срока на такое обращение, что при отсутствии исходящего от этого лица ходатайства о восстановлении срока повлекло отказ в удовлетворении его требования.

Между тем такого рода проверка, предполагающая оценку законности и обоснованности вынесенного судом первой инстанции решения, относится к компетенции самого заявителя - президиума Суда по интеллектуальным правам, являющегося вышестоящей (кассационной) инстанцией по отношению к Суду по интеллектуальным правам. Конституционному Суду Российской Федерации, обязанному в силу части четвертой статьи 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" воздерживаться от установления и исследования фактических обстоятельств во всех случаях, когда это входит в компетенцию других судов или иных органов, решение указанных вопросов не подведомственно.

Следовательно, данный запрос в этой части также не отвечает критериям допустимости, установленным положениями Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", и потому не может быть принят Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Признать запрос Суда по интеллектуальным правам не подлежащим дальнейшему рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, поскольку для разрешения поставленного заявителем вопроса не требуется вынесение предусмотренного статьей 71 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" итогового решения в виде постановления.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данному запросу окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин