Постановление Европейского Суда по правам человека от 18 июня 2019 г. Дело "Кантер и Магаляс (Canter and Magaleas) против Республики Молдова и Российской Федерации" (Жалоба N 7529/10) (Вторая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Вторая секция)

Дело "Кантер и Магаляс (Canter and Magaleas)
против Республики Молдова и Российской Федерации"
(Жалоба N 7529/10)

Постановление Суда

Страсбург, 18 июня 2019 г.

По делу "Кантер и Магаляс против Республики Молдова и Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Вторая Секция), заседая Комитетом в составе:

Юлии Лаффранк, Председателя Комитета Суда,

Иваны Йелич,

Арнфинна Бордсена, судей,

а также при участии Хасана Бакырчи, заместителя Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 28 мая 2019 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой (N 7529/10), поданной 3 февраля 2010 г. против Республики Молдова и Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) двумя гражданами Республики Молдова, Романом Кантером (Roman Canter) и Сергеем Магалясом (Serghei Magaleas).

2. В Европейском Суде заявители были представлены адвокатом А. Постикэ (A. Postica), практикующим в г. Кишиневе. Власти Республики Молдова были представлены их Уполномоченным при Европейском Суде Л. Апостолом. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным.

3. Заявители жаловались на то, что им было отказано в справедливом судебном разбирательстве в связи с осуждением органом, который не мог считаться судом по смыслу пункта 1 статьи 6 Конвенции.

4. 13 июня 2014 г. жалоба была коммуницирована властям соответствующих государств-ответчиков в отношении пункта 1 статьи 6 Конвенции, а в остальной части жалоба была признана неприемлемой для рассмотрения по существу на основании пункта 3 правила 54 Регламента Европейского Суда.

5. Власти Российской Федерации возражали против рассмотрения жалобы Комитетом Суда. Рассмотрев данные доводы, Европейский Суд отклонил их.

Факты

Обстоятельства дела

6. Заявители, которые родились в 1980 и 1977 годах соответственно, проживают соответственно в г. Слободзее и в селе Парканы, находящихся в самопровозглашенной Приднестровской Молдавской Республике (далее - ПМР). Поскольку заявители, по их утверждению, не могли непосредственно обратиться в Европейский Суд, жалоба была подана их матерями.

7. 2 марта 2005 г. заявители были задержаны властями ПМР по подозрению в убийстве и заключены под стражу. 1 июня 2009 г. они были осуждены судом ПМР и приговорены к 14 с половиной и к 14 годам лишения свободы соответственно. 4 августа 2009 г. Верховный суд ПМР оставил приговор в силе, но снизил назначенное первому заявителю наказание до 14 лет лишения свободы.

8. Из материалов дела и из утверждений сторон не следует, что заявители сообщили властям Республики Молдова о данном производстве, а также об их задержании и осуждении в ПМР.

9. В декабре 2014 года заявители обжаловали приговор в Верховный суд Республики Молдова, который 14 февраля 2015 г. удовлетворил их жалобу и отменил приговор, вынесенный судами ПМР, на основании того, что приговор не был вынесен конституционным судом.

10. Заявители были освобождены из-под стражи 20 июля и 20 августа 2015 г. соответственно по причинам, которые не были связаны с постановлением Верховного суда Республики Молдова от 14 февраля 2015 г.

Право

11. Заявители жаловались на предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции в связи с тем, что они были осуждены судом, который не был создан на основании закона, и что производство по их делу не было справедливым.

I. Юрисдикция

12. Европейский Суд должен, прежде всего, определить, находились ли заявители для целей рассмотрения их жалоб под юрисдикцией одного или обоих из государств-ответчиков по смыслу статьи 1 Конвенции.

А. Доводы сторон

13. Заявители утверждали, что оба государства-ответчика были наделены юрисдикцией.

14. Власти Республики Молдова полагали, что на них лежало позитивное обязательство обеспечения прав заявителей.

15. Со своей стороны власти Российской Федерации утверждали, что заявители не находились под их юрисдикцией и что поэтому жалобы должны были быть признаны неприемлемыми для рассмотрения по существу ratione personae и ratione loci в отношении Российской Федерации. Так же, как и в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia) от 23 февраля 2016 г., жалоба N 11138/10* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2016. N 3 (примеч. редактора).), §§ 92-94, власти Российской Федерации выразили мнение, что подход к вопросу о юрисдикции, избранный Европейским Судом в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ilascu and Others v. Moldova and Russia) от 8 июля 2004 г., жалоба N 48787/99; в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Catan and Others v. Moldova and Russia) от 19 октября 2012 г., жалобы NN 43370/04, 8252/05 и 18454/06* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 12 (примеч. редактора).); и в Постановлении Европейского Суда по делу "Иванцок и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ivantoc and Others v. Moldova and Russia) от 15 ноября 2011 г., жалоба N 23687/05* (* См.: там же. N 10 (примеч. редактора).), был неверен и противоречил международному публичному праву.

В. Мнение Европейского Суда

16. Европейский Суд напоминает, что общие принципы, касающиеся вопроса о юрисдикции в соответствии со статьей 1 Конвенции в отношении фактов или действий, имевших место в Приднестровском регионе Республики Молдова, изложены в упомянутых выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ilascu and Others v. Moldova and Russia) (§§ 311-319); Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Catan and Others v. Moldova and Russia) (§§ 103-107); и Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia) (§§ 97-98).

17. Что касается Республики Молдова, Европейский Суд отмечает, что в упомянутых выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ilascu and Others v. Moldova and Russia); Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Catan and Others v. Moldova and Russia); и Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia) он постановил, что, хотя у Республики Молдова не было эффективного контроля за Приднестровским регионом, из того факта, что Республика Молдова была государством, располагавшим территорией, следовало, что лица, находившиеся на ее территории, попадали под ее юрисдикцию. Однако закрепленное в статье 1 Конвенции обязательство Республики Молдова обеспечивать каждому, находящемуся под ее юрисдикцией, права и свободы, определенные в Конвенции, было ограничено принятием мер дипломатического, экономического, судебного и иного характера, которые были в их власти и не противоречили бы международному праву (см. упомянутые выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ilascu and Others v. Moldova and Russia), § 333; Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Catan and Others v. Moldova and Russia), § 109; и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), § 100). Обязательства Республики Молдова, вытекающие из статьи 1 Конвенции, были признаны позитивными обязательствами (см. упомянутые выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ilascu and Others v. Moldova and Russia), §§ 322 и 330-331; Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Catan and Others v. Moldova and Russia), §§ 109-110; и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), § 99).

18. Европейский Суд не усматривает причин отличать настоящее дело от упомянутых выше. Кроме того, он отмечает, что власти Республики Молдова не возражали против того, чтобы Суд придерживался аналогичного подхода в настоящем деле. Таким образом, Суд приходит к выводу о том, что Республика Молдова была наделена юрисдикцией по смыслу статьи 1 Конвенции, но ее ответственность за обжалуемые действия должна оцениваться в свете упомянутых выше позитивных обязательств (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ilascu and Others v. Moldova and Russia), § 335).

19. Что касается Российской Федерации, Европейский Суд отмечает, что в упомянутом выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ilascu and Others v. Moldova and Russia) (§ 382) он пришел к выводу о том, что Российская Федерация способствовала как в военной, так и в политической сфере созданию сепаратистского режима в Приднестровье в 1991-1992 годах. В последующих делах, касавшихся Приднестровского региона, Суд также постановил, что вплоть до июля 2010 года ПМР могла продолжать существовать и оказывать сопротивление молдавским и международным усилиям по урегулированию конфликта и установлению в регионе демократии и верховенства права только благодаря военной, экономической и политической поддержке со стороны Российской Федерации (см. упомянутые выше Постановление Европейского Суда по делу "Иванцок и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ivantoc and Others v. Moldova and Russia), §§ 116-120; Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Catan and Others v. Moldova and Russia), §§ 121-122; и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia) (§§ 108-110)). В упомянутом выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia) (§§ 110-111) Суд пришел к выводу о том, что высокий уровень зависимости ПМР от поддержки Российской Федерации являлся убедительным признаком того, что Российская Федерация продолжала осуществлять эффективный контроль и решающее влияние в отношении властей ПМР и что заявители по делу, таким образом, находились под юрисдикцией данного государства по смыслу статьи 1 Конвенции.

20. Европейский Суд не усматривает оснований отличать настоящее дело от упомянутых выше Постановления Большой Палаты Европейского Суда по делу "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ilascu and Others v. Moldova and Russia); Постановления Европейского Суда по делу "Иванцок и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ivantoc and Others v. Moldova and Russia); Постановления Большой Палаты Европейского Суда по делу "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Catan and Others v. Moldova and Russia) и Постановления Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia).

21. В связи с этим Европейский Суд отклоняет предварительные возражения властей Российской Федерации о неприемлемости жалоб для рассмотрения по существу ratione personae и ratione loci и полагает, что заявители по настоящему делу находились под юрисдикцией Российской Федерации по смыслу статьи 1 Конвенции.

22. Таким образом, Европейский Суд должен определить, были ли допущены нарушения закрепленных в Конвенции прав заявителей, за которые какое-либо из государств-ответчиков должно быть привлечено к ответственности (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), § 112).

II. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции

23. Заявители жаловались на предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в связи с их осуждением судом, который не являлся "независимым судом, созданным на основании закона", и который не обеспечил справедливого разбирательства по их делу. В соответствующей части статья 6 Конвенции гласит:

"1. Каждый... при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое... разбирательство дела... независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона...".

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

24. Власти Российской Федерации поставили под сомнение приемлемость жалобы для рассмотрения по существу в связи с тем, что она была подана не самими заявителями, а их матерями. Власти Российской Федерации выразили сомнения по поводу отсутствия у заявителей возможности самостоятельно обратиться в Европейский Суд и отметили, что заявители смогли самостоятельно направить жалобы и другие требования властям ПМР.

25. Заявители утверждали, что администрация исправительного учреждения не отправляла письма, которые не были адресованы властям ПМР, и потому у них не было возможности лично обратиться в Европейский Суд.

26. Европейский Суд отмечает, что родители заявителей четко указали в формуляре жалобы, что они действовали от лица своих детей. Суд также отмечает, что аналогичная ситуация имела место в упомянутом выше деле "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ilascu and Others v. Moldova and Russia) (§ 23), в котором жалоба была подана супругами, братьями и сестрами заявителей, а Суд счел жалобу приемлемой для рассмотрения по существу. В свете вышеизложенного Суд не усматривает оснований отличать настоящее дело от упомянутого выше дела "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ilascu and Others v. Moldova and Russia) и отклоняет предварительное возражение властей Российской Федерации.

27. Власти Российской Федерации также утверждали, что заявители не исчерпали внутригосударственные средства правовой защиты в Республике Молдова и в Российской Федерации. Европейский Суд напоминает, что он уже рассмотрел и отклонил аналогичное возражение в Постановлении Европейского Суда по делу "Варданян против Республики Молдова и Российской Федерации" (Vardanean v. Republic of Moldova and Russia) от 30 мая 2017 г., жалоба N 22200/10* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2018. N 9 (примеч. редактора).), §§ 27 и 31. Поскольку Российская Федерация не представила новых доводов, Суд не усматривает оснований прийти к иному выводу в настоящем деле. Следовательно, возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутригосударственных средств правовой защиты также следует отклонить.

28. Наконец, власти Российской Федерации полагали, что, если заявители считали постановления властей ПМР незаконными, им не следовало ждать окончательного постановления Верховного суда ПМР по их делу, а обратиться в Европейский Суд после вынесения приговора судом первой инстанции. Поскольку заявители не сделали этого, их жалобу надлежит отклонить как поданную с нарушением шестимесячного срока.

29. Европейский Суд напоминает, что, как правило, течение шестимесячного срока начинается с момента вынесения окончательного решения в процессе исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты. Если в распоряжении заявителей нет эффективных средств правовой защиты, течение срока начинается с даты совершения обжалуемых действий или принятия обжалуемых мер, либо с того момента, когда о них стало известно заявителю, или когда наступили их последствия, или когда заявителю был причинен ущерб. Кроме того, пункт 1 статьи 35 Конвенции не может толковаться таким образом, чтобы требовать от заявителя обращения с жалобой в Суд до того, как статус заявителя в связи с соответствующим вопросом был окончательно определен на внутригосударственном уровне. Таким образом, если заявитель использует предположительно доступное для него средство правовой защиты и только впоследствии узнает об обстоятельствах, в силу которых данное средство не является эффективным, для целей пункта 1 статьи 35 Конвенции шестимесячный срок надлежит исчислять с того момента, когда заявитель впервые узнал или должен был узнать о таких обстоятельствах (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мокану и другие против Румынии" (Mocanu and Others v. Romania) от 17 сентября 2014 г., жалоба N 10865/09 и две другие жалобы, §§ 259-260; и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Блохин против Российской Федерации" (Blokhin v. Russia) от 23 марта 2016 г., жалоба N 47152/06* (* См.: там же. 2016. N 12 (примеч. редактора).), § 106).

30. Европейский Суд отмечает, что в момент событий дела заявители не могли знать, что производство в Верховном суде ПМР не было эффективным. Таким образом, Суд не считает возможным винить заявителей в их попытке обжалования приговора в вышестоящем суде. При таких обстоятельствах нельзя сказать, что жалоба была подана с нарушением срока.

31. Следовательно, данное возражение властей Российской Федерации также следует отклонить.

В. Существо жалобы

32. Заявители жаловались на то, что суды ПМР, которые вынесли приговор по их уголовному делу, не могли считаться "независимыми судами, созданными на основании закона", по смыслу пункта 1 статьи 6 Конвенции и что производство по их уголовному делу не было справедливым и нарушало данное положение Конвенции.

33. Власти Российской Федерации не представили замечаний по существу данных жалоб, а власти Республики Молдова утверждали, что суды ПМР не могли считаться "судами, созданными на основании закона", по смыслу пункта 1 статьи 6 Конвенции.

34. Европейский Суд напоминает, что при определенных обстоятельствах суд, который принадлежит судебной системе образования, не признанного в соответствии с международным правом, может рассматриваться как суд, созданный на основании закона, при условии, что он является частью судебной системы, функционирующей на конституционной и правовой основе, отражающей традиции судебных систем, совместимых с предусмотренными в Конвенции гарантиями (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ilascu and Others v. Moldova and Russia), § 460). Он также напоминает, что в упомянутом выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), §§ 148-149, он постановил, что судебная система ПМР не отражала традиции судебных систем, совместимых с Конвенцией.

35. Ввиду отсутствия какой-либо новой и уместной информации, доказывающей обратное, Европейский Суд полагает, что вывод, который был сделан в упомянутом выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), верен и в настоящем деле и что суды ПМР не могли считаться "судами, созданными на основании закона", по смыслу пункта 1 статьи 6 Конвенции (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Варданян против Республики Молдова и Российской Федерации" (Vardanean v. Republic of Moldova and Russia), § 39; Постановление Европейского Суда по делу "Апков против Республики Молдова и Российской Федерации" (Apcov v. Republic of Moldova and Russia) от 30 мая 2017 г., жалоба N 13463/07, § 57). Таким образом, Европейский Суд полагает, что в настоящем деле было допущено нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.

36. Далее Европейскому Суду необходимо установить, выполнила ли Республика Молдова свои позитивные обязательства по принятию надлежащих и достаточных мер для обеспечения прав заявителей (см. выше § 17). В упомянутом выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), § 151, Суд постановил, что позитивные обязательства Республики Молдова касались как мер, необходимых для восстановления контроля над территорией Приднестровья в качестве выражения ее юрисдикции, так и мер, направленных на обеспечение прав отдельных заявителей.

37. Что касается первого аспекта позитивных обязательств Республики Молдова, связанного с восстановлением контроля, в упомянутом выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), § 152, Европейский Суд постановил, что с самого начала военных действий в 1991 и 1992 годах и вплоть до июля 2010 года Республика Молдова принимала все имевшиеся в ее распоряжении меры. Поскольку обжалуемые события имели место до окончания данного периода времени, Суд не видит оснований прийти к иному выводу (см. там же).

38. Что касается второго аспекта позитивных обязательств, а именно обеспечения соблюдения прав заявителей, Европейский Суд отмечает, что заявителями не было представлено каких-либо доказательств того, что они сообщали властям Республики Молдова о предполагаемом нарушении их прав, гарантированных Конвенцией (см. выше § 8). При таких обстоятельствах отстраненность властей Республики Молдова в настоящем деле не может быть поставлена им в вину. Европейский Суд также отмечает, что, получив обращение заявителей, Верховный суд Республики Молдова быстро отреагировал и отменил постановления судов ПМР.

39. В свете вышеизложенного Европейский Суд приходит к выводу о том, что Республика Молдова не нарушила своих позитивных обязательств по отношению к заявителям. Таким образом, властями Республики Молдова по настоящему делу не было допущено нарушения пункта 1 статьи 6 Конвенции.

40. Что касается ответственности Российской Федерации, Европейский Суд установил, что Российская Федерация осуществляла контроль в отношении ПМР в течение соответствующего периода времени (см. выше §§ 19-20). В свете данного вывода, в соответствии с прецедентной практикой Суда, отсутствует необходимость определять, осуществляла ли Российская Федерация подробный контроль за политикой и действиями нижестоящей местной администрации (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), § 157). В связи с оказанием ПМР непрерывной военной, экономической и политической поддержки, без которой ПМР не смогла бы существовать, Российская Федерация несет ответственность за нарушения прав заявителей.

41. В заключение, сделав вывод о нарушении прав заявителей, гарантированных в пункте 1 статьи 6 Конвенции (см. выше § 35), Европейский Суд приходит к выводу о том, что Российской Федерацией было допущено нарушение данного положения.

42. Ввиду вышеизложенного Европейский Суд не считает необходимым отдельно рассматривать другие вопросы с точки зрения пункта 1 статьи 6 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

43. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Моральный вред

44. Заявители просили присудить каждому из них по 10 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

45. Власти обоих государств-ответчиков просили Европейский Суд оставить требования заявителей без удовлетворения.

46. Европейский Суд отмечает, что по настоящему делу не было сделано вывода о том, что Республикой Молдова были допущены какие-либо нарушения прав заявителей. Следовательно, данное государство не обязано выплачивать какую-либо компенсацию.

47. Сделав вывод о том, что Российская Федерация несет ответственность за установленное нарушение прав заявителей, Европейский Суд полагает, что в настоящем деле следует присудить заявителям компенсацию морального вреда. Исходя из принципа справедливости, Суд присуждает каждому из заявителей по 6 000 евро.

В. Судебные расходы и издержки

48. Заявители также просили присудить им 4 080 евро в качестве возмещения судебных расходов и издержек.

49. Власти обоих государств-ответчиков просили Европейский Суд оставить требования заявителей без удовлетворения.

50. Европейский Суд отмечает, что, как он постановил, Республика Молдова, выполнив свои позитивные обязательства, не допустила каких-либо нарушений прав заявителей. Следовательно, данное государство не обязано выплачивать какие-либо суммы в качестве возмещения судебных расходов и издержек.

51. Европейский Суд напоминает, что заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той мере, в которой было доказано, что они были фактически и действительно понесены и являлись разумными по размеру (см., например, упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), § 240). Принимая во внимание все имеющие значение факторы и пункт  2 правила 60 Регламента Европейского Суда, Суд присуждает заявителям требуемую ими сумму в полном объеме; данная сумма подлежит выплате властями Российской Федерации.

C. Процентная ставка при просрочке платежа

52. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процентных пункта.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу приемлемой для рассмотрения по существу в отношении Республики Молдова;

2) признал жалобу приемлемой для рассмотрения по существу в отношении Российской Федерации;

3) постановил, что в настоящем деле отсутствовало нарушение Республикой Молдова пункта 1 статьи 6 Конвенции;

4) постановил, что в настоящем деле имело место нарушение Российской Федерацией пункта 1 статьи 6 Конвенции;

5) постановил, что:

(a) власти Российской Федерации обязаны в течение трех месяцев выплатить заявителям следующие суммы:

(i) 6 000 (шесть тысяч) евро плюс любые налоги, которые могут быть начислены на указанные суммы, в качестве компенсации морального вреда заявителю Кантеру;

(ii) 6 000 (шесть тысяч) евро плюс любые налоги, которые могут быть начислены на указанные суммы, в качестве компенсации морального вреда заявителю Магалясу;

(iii) 4 080 (четыре тысячи восемьдесят) евро плюс любые налоги, которые могут быть начислены на указанные суммы, в качестве возмещения судебных издержек и расходов совместно обоим заявителям;

(b) что по истечении указанного трехмесячного срока и до произведения окончательной выплаты на указанные суммы начисляется простой процент в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, существующей на период невыплаты, плюс три процентных пункта;

6) отклонил остальные требования о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 18 июня 2019 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Хасан Бакырчи Заместитель Секретаря Секции Суда

Юлия Лаффранк Председатель Комитета Суда