Постановление Европейского Суда по правам человека от 16 марта 2021 г. Дело "Гаврилова и другие (Gavrilova and Others) против Российской Федерации" (Жалоба N 2625/17) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Гаврилова и другие (Gavrilova and Others)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 2625/17)

Постановление Суда

Страсбург, 16 марта 2021 г.

По делу "Гаврилова и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Пауля Лемменса, Председателя Палаты Суда,

Дмитрия Дедова,

Жоржа Раварани,

Марии Элосеги,

Дариана Павли,

Ани Зайберт-Фор,

Пеэтера Роосма, судей,

а также при участии Милана Блашко, Секретаря Секции Суда,

принимая во внимание:

жалобу (N 2625/17), поданную против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) 22 декабря 2016 г. пятью гражданами Российской Федерации (далее - заявители);

решение коммуницировать жалобы на нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции властям Российской Федерации;

замечания сторон по делу;

рассмотрев дело в закрытом заседании 9 февраля 2021 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Введение

1. Настоящее дело касается признания в судебном порядке недействительными свидетельств о праве собственности заявителей на приобретенные ими земельные участки и истребования указанных земельных участков в собственность Российской Федерации на основании того, что они являлись "землями лесного фонда". Речь идет о статье 1 Протокола N 1 к Конвенции.

Факты

2. Имена заявителей и другая информация о них приведены в Приложении к настоящему Постановлению.

3. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека М.Л. Гальпериным.

I. Факты, касающиеся соответствующего земельного участка и земельных участков, приобретенных заявителями

4. В 1960-х годах в Гатчинском районе Ленинградской области был открыт дом отдыха "Лесное". К указанному дому отдыха (далее - дом отдыха) относился, в частности, участок леса площадью 30,5 гектара (далее - спорный земельный участок, земельный участок). Согласно некоторым документам 1982 года речь шла о "лесе первой группы". Начиная с 1970-х годов дом отдыха принадлежал региональному органу власти* (* Здесь и далее так в тексте (примеч. переводчика).) - Ленинградскому территориальному совету по управлению курортами профсоюзов.

5. Из материалов дела следует, что в 1990 году дом отдыха был заброшен и начиная с 2005 года лес был поврежден вырубкой деревьев и пожарами, а некоторые участки дома отдыха превратились в свалки мусора.

6. Решениями от 30 сентября 1991 г. и от 4 августа 1992 г. Гатчинский районный совет народных депутатов (Ленинградская область), комитет по земельной реформе и земельным ресурсам Ленинградской области и Гатчинское лесничество (лесхоз) передали спорный земельный участок администрации поселка Сиверский для расширения поселковой территории.

7. В 1992 году региональный орган власти продал дом отдыха частной компании "Подъемтрансмаш" и предоставил ей в аренду земельный участок, на котором тот находился, в том числе и спорный земельный участок.

8. В августе 2005 года компания "Подъемтрансмаш" продала дом отдыха частной компании "Лесное".

9. 21 декабря 2005 г. администрация Гатчинского района вынесла постановление с целью продажи спорного земельного участка компании "Лесное". 26 декабря 2005 г. администрация продала земельный участок указанной компании по цене около 29 109 000 рублей (что в то время являлось эквивалентом 851 900 евро). Согласно договору купли-продажи речь шла о землях поселений, предназначенных для эксплуатации дома отдыха. Указанный договор, а также право собственности компании "Лесное" были надлежащим образом зарегистрированы в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

10. 26 ноября 2006 г. компания "Лесное" перепродала земельный участок и оставшиеся здания дома отдыха компании "Лесное-2", которая зарегистрировала свое право собственности в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

11. 26 декабря 2006 г., по завершении работ по межеванию, получивших одобрение администрации поселка Сиверский, земельный участок был поставлен на кадастровый учет в качестве земель поселений.

12. 29 июня 2009 г. Гатчинское лесничество уведомило администрацию поселка Сиверский о том, что земельный участок не относится к землям лесного фонда.

13. Постановлением от 7 сентября 2009 г. глава администрации поселка Сиверский изменил вид разрешенного использования спорного земельного участка. Согласно указанному постановлению земельный участок больше не был предназначен для эксплуатации дома отдыха, а был предназначен для индивидуального жилищного строительства. Постановление было опубликовано в местном официальном бюллетене, а изменения внесены в государственный кадастр.

14. В 2009 году, в неуказанный в материалах дела день, некоторые жители поселка Сиверский, узнав о вырубке деревьев и беспокоясь о будущем леса, обратились с заявлением о признании постановления от 7 сентября 2009 г. недействительным. Решением от 10 ноября 2010 г. Гатчинский городской суд отказал в удовлетворении заявления по следующим основаниям: был пропущен срок обращения в суд; земельный участок не относился к землям лесного фонда; не было представлено доказательств, что когда-то это был лес; изменение вида разрешенного использования земельного участка было произведено с соблюдением применимой процедуры. 23 декабря 2010 г. решение вступило в законную силу.

15. 5 мая 2011 г. Ленинградский областной комитет по управлению государственным имуществом обратился в Федеральное агентство по управлению государственным имуществом с тем, чтобы установить, является ли земельный участок федеральной собственностью. В письме от 5 июня 2011 г. Федеральное агентство по управлению государственным имуществом ответило, что Российская Федерация никогда не регистрировала свое право собственности на указанный земельный участок и последний не был поставлен на учет в реестре федерального имущества.

16. В неуказанный в материалах дела день компания "Лесное-2" произвела раздел земельного участка на 85 отдельных земельных участков под индивидуальное жилищное строительство. В период с марта 2011 года по июнь 2013 года заявители приобрели десять из указанных отдельных земельных участков: одни - непосредственно у компании "Лесное-2", другие - у иных частных лиц. Они зарегистрировали свои права собственности в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним, представив договоры купли-продажи.

17. Летом и осенью 2011 года прокуратура Ленинградской области, в которую обратились жители поселка Сиверский, провела проверки использования и категории спорного земельного участка.

18. 1 апреля 2013 г. прокуратура направила Федеральному агентству по управлению государственным имуществом заключение, согласно которому продажа земельного участка компании "Лесное" была произведена в нарушение закона. Кроме того, 5 августа 2013 г. прокуратура возбудила уголовное дело по факту мошенничества, совершенного при отягчающих обстоятельствах (незаконное присвоение земельного участка, принадлежащего Российской Федерации). Бывшему директору Гатчинского лесничества было предъявлено обвинение. В неуказанные в материалах дела дни было вынесено, а затем отменено постановление о прекращении уголовного преследования в связи с истечением сроков давности. Европейский Суд не был проинформирован о результатах указанного расследования.

19. 1 ноября 2013 г. компания "Лесное-2" прекратила свое существование, не оставив правопреемника.

20. Решением от 28 ноября 2013 г. Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области, в который обратилось Федеральное агентство по управлению государственным имуществом, признал недействительным договор купли-продажи от 26 декабря 2005 г., заключенный между администрацией Гатчинского района и компанией "Лесное" (см. выше § 9). Суд счел, что земельный участок относился к землям лесного фонда как минимум с 1982 года и что не был соблюден порядок перевода земельного участка в иную категорию земель (см. ниже §§ 36-39 и 41). Суд пришел к выводу, что земельный участок является собственностью Российской Федерации и не может быть приватизирован. 29 апреля 2014 г. решение вступило в законную силу.

II. Судебное разбирательство об истребовании земельных участков из чужого незаконного владения

21. 4 сентября 2014 г. Федеральное агентство по управлению государственным имуществом предъявило к заявителям и пяти другим покупателям земельных участков, образованных в результате раздела спорного земельного участка, иск об их истребовании из чужого незаконного владения. Федеральное агентство по управлению государственным имуществом просило не применять исковую давность к данному иску и, по существу иска, истребовать 15 земельных участков в собственность Российской Федерации.

А. Решение суда первой инстанции

22. Решением от 12 ноября 2015 г. Гатчинский городской суд в удовлетворении иска Федерального агентства по управлению государственным имуществом отказал. Прежде всего, Гатчинский городской суд отметил, что согласно материалам дела спорный земельный участок является бывшим лесом, относящимся к землям лесного фонда, и поэтому его собственником является государство.

23. Далее Гатчинский городской суд отметил, что начиная с 1991 года указанный земельный участок относился к ведению и компетенции ряда федеральных государственных органов, в том числе Государственного комитета по управлению государственным имуществом. Суд отметил, что задача указанного комитета, созданного 21 января 1991 г., заключалась в управлении принадлежащими государству земельными участками, и в связи с этим он был уполномочен распоряжаться ими, в частности, посредством процедуры изменения категории; что с 1997 по 2004 год указанный комитет трижды менял наименование, чтобы в 2004 году в конечном счете стать Федеральным агентством по управлению государственным имуществом.

24. Гатчинский городской суд также отметил, что контроль за эксплуатацией и охрана земельных участков относятся к компетенции лесничества и государственного комитета по земельной реформе, и при выявлении нарушений указанные органы должны сообщить о них вышеупомянутому государственному комитету по управлению государственным имуществом для обращения в случае необходимости в суд.

25. Гатчинский городской суд отметил, что орган, осуществлявший государственную регистрацию прав на недвижимое имущество и сделок с ним, и кадастровая служба также являются федеральными государственными органами и поэтому должны были отреагировать на нарушения при приватизации и перепродаже земель лесного фонда.

26. Гатчинский городской суд указал, что перевод спорного земельного участка в земли поселений (см. ниже §§ 38 и 40) не был произведен в соответствии с применимой процедурой, и пришел к выводу, что Российская Федерация утратила право собственности и владения земельным участком незаконно и против своей воли.

27. Гатчинский городской суд также установил, что с 1991 года вышеупомянутым государственным органам и прежде всего лесничеству и государственному комитету по земельной реформе было хорошо известно о незаконном изменении категории земельного участка и его приватизации. Суд отметил, что в течение 24 лет (с 1991 по 2015 год) указанные государственные органы ни разу не выразили ни малейшего возражения, что касается судьбы спорного земельного участка. В связи с этим суд счел, что различные институциональные реформы и передача полномочий между государственными органами не оказали какого-либо влияния на течение срока исковой давности. Суд счел, что Российская Федерация всегда имела возможность и обязанность обеспечить сохранность своего имущества, но просто не выполнила данное обязательство. Поэтому Гатчинский городской суд пришел к выводу, что по исковому требованию Федерального агентства по управлению государственным имуществом истек срок исковой давности и не представлялось возможным освободить истца от применения исковой давности (см. ниже § 57).

28. Гатчинский городской суд счел, что ответчики являются добросовестными приобретателями, у которых отсутствует возможность предъявить регрессный иск к компании "Лесное-2", поскольку она прекратила свое существование, и они не должны быть наказаны за ошибки, допущенные государственными органами и публично-правовыми образованиями. Наконец, суд отметил, что между администрацией Ленинградской области, администрацией Гатчинского района и приобретателями земельных участков были проведены переговоры о возможном предоставлении последним других земельных участков, но они не увенчались успехом; суд отметил, что Российская Федерация может вновь стать собственником земельного участка, выкупив земельные участки у их приобретателей.

29. С учетом указанных обстоятельств Гатчинский городской суд пришел к выводу, что истребование земельных участков в собственность Российской Федерации без предоставления компенсации их собственникам нарушило бы принцип стабильности гражданского оборота.

В. Апелляционное определение и отказы в передаче кассационных жалоб заявителей для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции

30. 7 апреля 2016 г. Ленинградский областной суд, рассмотрев апелляционную жалобу Федерального агентства по управлению государственным имуществом, отменил решение от 12 ноября 2015 г. Что касалось исковой давности, Ленинградский областной суд прежде всего подчеркнул, что, исходя их принципа справедливости, исковая давность не должна использоваться в качестве способа легализации незаконных действий в ущерб интересам собственника. Суд счел с одной стороны, что нарушение прав Российской Федерации носит "длящийся и видоизменяющийся характер", поскольку спорный земельный участок неоднократно видоизменялся и перепродавался, что затруднило саму его идентификацию, а с другой стороны, что в функции Федерального агентства по управлению государственным имуществом не входило выявление нарушений земельного и лесного законодательства. Суд отметил, что о нарушении прав Российской Федерации Федеральному агентству по управлению государственным имуществом стало, таким образом, известно только после получения информации от Прокуратуры Ленинградской области в апреле 2013 года (см. выше § 17).

31. По существу иска Ленинградский областной суд, руководствуясь решением от 28 ноября 2013 г. (см. выше § 20), счел, что спорный земельный участок всегда относился к землям лесного фонда и являлся собственностью Российской Федерации в силу закона, независимо от того, было ли право собственности Российской Федерации зарегистрировано в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним либо в другом реестре. Ленинградский областной суд пришел к выводу, что указанный земельный участок не мог, таким образом, быть приватизирован, если его категория не была изменена в установленном законом порядке, чего в настоящем деле сделано не было.

32. Квалифицируя продажу земельного участка компании "Лесное" как незаконную, Ленинградский областной суд счел, что данная сделка была совершена против воли Российской Федерации и поэтому возражение ответчиков о добросовестности являлось недейственным. Руководствуясь статьей 302 Гражданского кодекса Российской Федерации (см. ниже § 50), Ленинградский областной суд признал недействительным право собственности ответчиков и определил исключить из Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним запись об указанном праве.

33. Заявители обжаловали указанное определение в кассационном порядке. Определениями от 7 и 12 июля 2016 г. Ленинградский областной суд, вынося решение в составе единоличного судьи, отказал в передаче их кассационных жалоб на рассмотрение Президиума указанного суда. Суд согласился с выводами суда апелляционной инстанции и добавил, что законодательство Российской Федерации не предусматривает возможности использовать лесные участки для целей индивидуального жилищного строительства.

34. Тогда заявители обратились в Верховный Суд Российской Федерации. Определениями от 12 сентября и 12 октября 2016 г. Верховный Суд Российской Федерации, вынося решение в составе единоличного судьи, отказал в передаче их жалоб на рассмотрение судебной коллегии по гражданским делам указанного суда.

Соответствующие нормативные правовые акты Российской Федерации и правоприменительная практика

I. Различные категории земельных участков в Российской Федерации

А. Соответствующие положения Земельного кодекса Российской Федерации

35. Статья 1 Земельного кодекса Российской Федерации (далее - ЗК РФ), вступившего в силу в октябре 2001 года, провозглашает принцип приоритета охраны земли как важнейшего компонента окружающей среды и средства производства в сельском хозяйстве и лесном хозяйстве перед использованием земли в качестве недвижимого имущества. Владение, пользование и распоряжение землей осуществляются собственниками земельных участков свободно, если это не наносит ущерб окружающей среде.

36. В соответствии со статьей 7 ЗК РФ земли в Российской Федерации подразделяются на семь категорий, в числе которых земли населенных пунктов и земли лесного фонда.

37. Статья 27 ЗК РФ предусматривает ограничения оборотоспособности некоторых категорий земель. В частности, земельные участки из состава земель лесного фонда не могут быть свободно проданы или переданы в собственность.

В. Соответствующие положения Лесных кодексов

38. В соответствии со статьями 3 и 4 Лесного кодекса Российской Советской Федеративной Социалистической Республики (РСФСР), действовавшего до 1997 года, все леса Российской Федерации являлись государственной собственностью. Согласно статье 37 указанного кодекса перевод лесных площадей в лесах первой группы в другую категорию площадей для использования их в целях, не связанных с ведением лесного хозяйства и осуществлением лесных пользований, производился в исключительных случаях по постановлению Совета Министров РСФСР.

39. Прежний Лесной кодекс Российской Федерации действовал с 1997 по 2009 год. В соответствии со статьями 7 и 10 указанного кодекса леса, расположенные на землях городских поселений, являлись лесами, не входящими в лесной фонд.

40. В соответствии со статьями 12 и 19 прежнего кодекса лесной фонд находился в федеральной собственности; совершение сделок, которые влекли или могли повлечь за собой отчуждение участков лесного фонда, не допускалось. Согласно статьям 43 и 63 указанного кодекса перевод земель лесного фонда в земли иных категорий осуществлялся Правительством Российской Федерации.

41. В соответствии со статьями 6 и 10 нового Лесного кодекса Российской Федерации, вступившего в силу в 2007 году, леса могут располагаться на землях лесного фонда или на землях иных категорий. Согласно статье 8 указанного кодекса лесные участки в составе земель лесного фонда находятся в федеральной собственности.

II. Государственная регистрация права собственности и постановка на кадастровый учет

42. В соответствии со статьей 2 Федерального закона от 3 июля 1997 г.* (* Так в тексте. Речь идет о Федеральном законе от 21 июля 1997 г. (примеч. переводчика).) N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", действовавшего с 28 января 1998 г. до 1 января 2017 г., государственная регистрация прав на недвижимое имущество и сделок с ним в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним являлась юридическим актом признания и подтверждения государством указанных прав. Согласно этой же статье зарегистрированное право на недвижимое имущество могло быть оспорено только в судебном порядке. В соответствии со статьей 13 указанного закона после приема заявления и документов, представленных для государственной регистрации прав, орган, осуществлявший государственную регистрацию прав на недвижимое имущество и сделок с ним, проводил правовую экспертизу данных документов.

43. В статье 17 вышеупомянутого Федерального закона содержался перечень оснований для государственной регистрации вещных прав на недвижимое имущество. К числу данных оснований относились договоры о передаче прав на недвижимое имущество, а также акты, изданные органами государственной власти или органами местного самоуправления в рамках их компетенции и в порядке, который был установлен законодательством, действовавшим в месте издания таких актов на момент их издания.

44. Статья 19 устанавливала основания для приостановления государственной регистрации вещных прав. Она предусматривала, в частности, что государственная регистрация прав приостанавливается государственным регистратором при возникновении у него сомнений в наличии оснований для государственной регистрации прав (по смыслу статьи 17, см. выше § 43), в подлинности представленных документов или достоверности указанных в них сведений. В подобном случае государственный регистратор был обязан принять необходимые меры по получению дополнительных документов и (или) сведений и (или) подтверждению подлинности документов, достоверности указанных в них сведений.

45. Статья 20 предусматривала основания для отказа в государственной регистрации прав. В государственной регистрации прав могло быть, в частности, отказано в случае, если акт государственного органа или акт органа местного самоуправления о предоставлении прав на недвижимое имущество впоследствии был признан недействительным с момента его издания, или если лицо (подразделение), выдавшее правоустанавливающий документ, не было уполномочено распоряжаться правом на данный объект недвижимого имущества, или же если имелись противоречия между заявленными правами и уже зарегистрированными правами.

46. Федеральный закон N 28-ФЗ "О государственном земельном кадастре" действовал с 2000 до 2008 года. В соответствии со статьей 20 указанного закона постановка земельного участка или части земельного участка на кадастровый учет приостанавливалась в случае, если в представленных документах отсутствовали сведения, необходимые для проведения государственного кадастрового учета земельных участков, или если такие сведения были противоречивы. В постановке на кадастровый учет должно было быть отказано в случае, если в течение одного месяца заявителем не были устранены причины приостановления проведения государственного кадастрового учета земельного участка, или если документы, представленные для проведения государственного кадастрового учета земельных участков, не соответствовали требованиям законодательства Российской Федерации.

47. 1 марта 2008 г. Федеральный закон N 28-ФЗ был заменен Федеральным законом N 221-ФЗ "О государственном кадастре недвижимости". Статья 22 указанного закона, действовавшая до 1 января 2017 г., предусматривала перечень необходимых для постановки на кадастровый учет документов. К таким документам относились документы, устанавливающие право собственности заявителя на соответствующий объект недвижимости. В соответствии с частью 10 статьи 38 указанного закона, действовавшей до 1 января 2017 г., образуемые в результате межевания территории земельные участки должны были соответствовать требованиям гражданского законодательства, лесного законодательства, водного законодательства, градостроительного законодательства и иным установленным в соответствии с законодательством Российской Федерации требованиям к земельным участкам. До 1 января 2017 г. данный закон содержал положения, аналогичные положениям Федерального закона N 28-ФЗ (см. выше § 46), что касается приостановления постановки на кадастровый учет и отказа в постановке на кадастровый учет.

48. С 1 января 2017 г. вступил в силу новый Федеральный закон N 218-ФЗ "О государственной регистрации недвижимости". Этот закон предусматривает единую систему государственной регистрации недвижимого имущества в Едином государственном реестре недвижимости путем слияния органов, осуществляющих государственную регистрацию прав на недвижимое имущество и государственный кадастровый учет. Статьи 1 и 7 указанного закона провозглашают принцип достоверности сведений о недвижимом имуществе, содержащихся в Едином государственном реестре недвижимости.

49. 21 сентября 2017 г. Конституционный Суд Российской Федерации вынес два определения, NN 1793-O и 1794-O, в которых напомнил о принципе приоритета сведений, содержащихся в Едином государственном реестре недвижимости, над сведениями, содержащимися в других реестрах.

III. Процедура истребования имущества

50. Пункт 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) касается случаев, когда лицо приобрело имущество у другого лица, которое не имело права его отчуждать. Указанное положение предусматривает, что приобретатель является добросовестным, если не знал и не мог знать о том, что его контрагент не имел права отчуждать имущество. В такой ситуации собственник вправе истребовать от добросовестного приобретателя имущество, которое было утеряно собственником, либо похищено у него, либо выбыло из его владения иным путем помимо его воли.

А. Соответствующие положения, касающиеся добросовестности приобретателя

51. Статья 10 ГК РФ устанавливает принцип презумпции добросовестности участников гражданских правоотношений и разумности их действий.

52. В абзацах втором - четвертом пункта 38 совместного постановления от 29.04.2010 г. N 10/22 "О некоторых вопросах... при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав"* ( Так в тексте. Речь идет о Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 10, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 22 от 29 апреля 2010 г. "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" (примеч. переводчика).) (далее - совместное постановление) Пленум Верховного Суда Российской Федерации и Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации разъяснили, что приобретатель не может быть признан добросовестным, если на момент совершения сделки по приобретению имущества в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним имелась отметка о временном наложении ареста на имущество, являющееся предметом сделки. Ответчик может быть признан добросовестным приобретателем имущества при условии, если сделка, по которой он приобрел владение спорным имуществом, отвечает признакам действительной сделки во всем, за исключением того, что она совершена неуправомоченным отчуждателем. Собственник (истец в судебном разбирательстве) вправе опровергнуть возражение приобретателя о его добросовестности, доказав, что при совершении сделки приобретатель должен был усомниться в праве продавца на отчуждение имущества.

53. 25.11.2015 г. Президиум Верховного Суда Российской Федерации утвердил Обзор судебной практики по делам, связанным с истребованием жилых помещений от граждан по искам государственных органов и органов местного самоуправления. В указанном обзоре Верховный Суд Российской Федерации уточнил, что обстоятельства, свидетельствующие о недобросовестности приобретателя (ответчика в судебном разбирательстве), подлежат доказыванию истцом.

54. 22.06.2017 г. Конституционный Суд Российской Федерации вынес постановление N 16-П (так называемое постановление по жалобе Дубовца)* (* Речь идет о Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 22 июня 2017 г. N 16-П "По делу о проверке конституционности положения пункта 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина А.Н. Дубовца" (примеч. переводчика).), в котором изложил некоторые конституционные принципы, касающиеся исков публично-правовых образований об истребовании жилых помещений от граждан - их приобретателей. В указанном постановлении Конституционный Суд Российской Федерации отметил, что добросовестным приобретателем применительно к недвижимому имуществу является приобретатель недвижимого имущества, право на которое подлежит государственной регистрации в порядке, установленном законом, если только из установленных судом обстоятельств дела с очевидностью не следует, что это лицо знало об отсутствии у отчуждателя права распоряжаться данным имуществом или, исходя из конкретных обстоятельств дела, не проявило должной разумной осторожности и осмотрительности, при которых могло узнать об отсутствии у отчуждателя такого права.

55. В определениях от 21.09.2017 г. (см. выше § 49) Конституционный Суд Российской Федерации указал, что, рассматривая иски публично-правовых образований об истребовании земельных участков из чужого незаконного владения к гражданам, суды должны исходить из принципа соблюдения баланса публичных и частных интересов и стремиться защищать права добросовестных приобретателей, в частности, в соответствии с толкованием, данным положениям статьи 302 ГК РФ в постановлении по жалобе Дубовца.

В. Соответствующие положения, касающиеся воли собственника на утрату права владения своим имуществом или права собственности на него

56. В пункте 39 совместного постановления Пленум Верховного Суда Российской Федерации и Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации отметили, что собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения независимо от возражения ответчика о том, что он является добросовестным приобретателем, если докажет факт выбытия имущества из его владения помимо его воли. Пленум Верховного Суда Российской Федерации и Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации уточнили, что недействительность сделки, во исполнение которой передано имущество, не свидетельствует сама по себе о его выбытии из владения передавшего это имущество лица помимо его воли, но в каждом конкретном случае судам необходимо устанавливать, какова была воля собственника.

57. В постановлении по жалобе Дубовца Конституционный Суд Российской Федерации отметил, что бездействие публично-правового образования, не оформившего в разумный срок право собственности на недвижимое имущество, в определенной степени создает предпосылки к его утрате, в том числе посредством выбытия соответствующего имущества из владения данного публичного собственника в результате противоправных действий третьих лиц. Конституционный Суд Российской Федерации также счел, что акт государственной регистрации права на это имущество подтверждает законность сделки, совершенной изначально неуправомоченным отчуждателем недвижимого имущества с третьим лицом, и, соответственно, законность сделок каждого последующего отчуждателя с конечным добросовестным приобретателем. В связи с этим Конституционный Суд Российской Федерации подчеркнул, что публично-правовые образования находятся в более выгодном положении и имеют больше средств, чем частные лица, для проверки действительности сделок с недвижимым имуществом и выявления нарушений.

IV. Исковая давность

58. В соответствии со статьей 196 ГК РФ общий срок исковой давности составляет три года. Согласно статье 200 ГК РФ течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.

59. В постановлении от 29.09.2015 г. N 43* (* Речь идет о постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 г. N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" (примеч. переводчика).) Пленум Верховного Суда Российской Федерации отметил, что срок исковой давности по требованиям публично-правовых образований в лице уполномоченных органов исчисляется со дня, когда публично-правовое образование в лице таких органов узнало или должно было узнать о передаче имущества другому лицу, совершении действий, свидетельствующих об использовании другим лицом спорного имущества, и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права. Пленум Верховного Суда Российской Федерации также отметил, что только физические лица* (* Так в тексте (примеч. переводчика).) в исключительных случаях могут быть освобождены от применения исковой давности. Наконец, Пленум Верховного Суда Российской Федерации разъяснил, что институциональная реорганизация и передача полномочий одного органа публично-правового образования другому органу не влияют на начало течения срока исковой давности и порядок его исчисления.

60. 27.03.2012 г. Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации вынес постановление (по делу N А57-15708/2010) по иску федерального агентства* (* Речь идет о Территориальном управлении Федерального агентства по управлению государственным имуществом в Саратовской области (примеч. переводчика).), предъявленному в 2010 году к двум частным компаниям, об истребовании в состав государственного имущества некоторых зданий, приватизированных в 1997 году. Истец утверждал, что с учетом их культурного и архитектурного значения указанные здания не могли быть приватизированы. Истец также утверждал, что узнал об их незаконной приватизации лишь в 2010 году, после проведения некоторых проверок. Высший Арбитражный Суд Российской Федерации отметил, что истец является органом государственной власти, на который, в частности, возложены обязанности по контролю за сохранностью находящегося в государственной собственности имущества и который, таким образом, имеет возможность получить сведения о государственной регистрации права частной собственности в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним задолго до истечения срока исковой давности. С учетом указанных соображений Высший Арбитражный Суд Российской Федерации отказал в удовлетворении иска федерального агентства в связи с истечением срока исковой давности.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

61. Заявители жаловались на признание в судебном порядке недействительным их права собственности на приобретенные ими земельные участки. Заявители ссылались на статью 1 Протокола N 1 к Конвенции, которая в соответствующей части предусматривает следующее:

"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения не умаляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами...".

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

62. Как заявители, так и власти Российской Федерации указали, что спорные земельные участки представляли собой "имущество" заявителей по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции и признание недействительным права собственности заявителей являлось вмешательством в их право на уважение своей собственности. Европейский Суд не находит каких-либо оснований прийти к другому выводу.

63. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу статьи 35 Конвенции. Суд далее отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Поэтому ее следует объявить приемлемой для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

1. Доводы сторон

(а) Заявители

64. Заявители полагали, что Российская Федерация согласилась утратить право собственности на спорный земельный участок. Заявители подчеркнули, что государственные органы и публично-правовые образования всегда одобряли сделки, касавшиеся данного земельного участка; заявители утверждали: даже если предположить, что земельный участок относился к землям лесного фонда, это было лишь формально, так как в этом месте леса больше не было. Заявители считали себя добросовестными приобретателями и жаловались на то, что им пришлось расплачиваться за последствия ошибок властей. Заявители видели в этом нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

65. В подтверждение доводов, выдвигаемых ими с целью добиться установления факта нарушения их права на уважение своей собственности, заявители сослались на мотивировочную часть решения Гатчинского городского суда от 12.11.2015 г. (см. выше §§ 20-29). Заявители утверждали, что вмешательство возложило на них чрезмерное бремя.

(b) Власти Российской Федерации

66. Власти Российской Федерации утверждали, что признание недействительным права собственности заявителей соответствует требованиям статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

67. Власти Российской Федерации в связи с этим утверждали, что вмешательство было предусмотрено законом, в настоящем деле - статьей 302 ГК РФ, пунктом 39 совместного постановления и положениями Земельного и Лесного кодексов Российской Федерации (см. выше §§ 38, 39, 41, 42, 50 и 56). Власти Российской Федерации полагали, что Российская Федерация утратила право собственности на спорный земельный участок против своей воли и в нарушение порядка перевода земель лесного фонда в земли поселений, то есть незаконно.

68. Власти Российской Федерации полагали, что обжалуемая заявителями мера преследовала правомерные цели, а именно регулирование властями оборота недвижимости и охрану лесов. Власти Российской Федерации утверждали, что государство располагает широкой свободой усмотрения в этих областях, а оспариваемое вмешательство обеспечило справедливое равновесие между общими интересами общества и правами заявителей.

2. Мнение Европейского Суда

(а) Характер вмешательства

69. В настоящем деле право собственности заявителей на земельные участки было признано недействительным через несколько лет после покупки указанных земельных участков. Европейский Суд прежде всего отмечает, что речь идет о споре между заявителями - частными лицами и государством (см., a contrario, Решение Европейского Суда по делу "Каневская против Украины" (Kanevska v. Ukraine) от 17 ноября 2020 г., жалоба N 73944/11, что касается исключительно частного спора). Европейский Суд напоминает свою устоявшуюся прецедентную практику, согласно которой имеющее обратную силу признание действующего документа о праве собственности недействительным представляет собой лишение имущества по смыслу второго предложения абзаца первого статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Тургут и другие против Турции" (Turgut and Others v. Turkey) от 8 июля 2008 г., жалоба N 1411/03, §§ 87-88, Постановление Европейского Суда по делу "Шатыр против Турции" (Satir v. Turkey) от 10 марта 2009 г., жалоба N 36192/03, § 31, Постановление Европейского Суда по делу "Силахьюрекли против Турции" (Silahyurekli v. Turkey) от 26 ноября 2013 г., жалоба N 16150/06, § 33, Постановление Европейского Суда по делу "Максименко и Герасименко против Украины" (Maksymenko and Gerasymenko v. Ukraine) от 16 мая 2013 г., жалоба N 49317/07, § 50, Постановление Европейского Суда по делу "Вукушичь против Хорватии" (Vukusic v. Croatia) от 31 мая 2016 г., жалоба N 69735/11, § 50 с приведенными в нем ссылками на прецедентную практику, и Постановление Европейского Суда по делу "Биджиева против Российской Федерации" (Bidzhiyeva v. Russia) от 5 декабря 2017 г., жалоба N 30106/10* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2019. N 1 (примеч. редактора).), § 61). Европейский Суд не находит каких-либо оснований прийти к другому выводу в настоящем деле. Поэтому Европейский Суд считает, что признание прав собственности заявителей недействительными следует рассматривать как "лишение имущества".

(b) Обоснованность вмешательства

70. Европейский Суд напоминает свою устоявшуюся прецедентную практику, согласно которой, чтобы соответствовать статье 1 Протокола N 1 к Конвенции, любая мера должна быть осуществлена "на условиях, предусмотренных законом", должна преследовать общественно-полезную цель и быть соразмерной указанной цели, то есть обеспечивать справедливое равновесие между общими интересами и правом лица на уважение своей собственности.

i. Законность и общественно-полезная цель вмешательства

71. По мнению властей Российской Федерации, вмешательство было осуществлено "на условиях, предусмотренных законом". Заявители не представили контраргументов по этому вопросу. Европейский Суд напоминает, что статья 1 Протокола N 1 к Конвенции требует, чтобы вмешательство публичных властей в осуществление права на уважение собственности являлось законным: второе предложение абзаца первого указанной статьи допускает лишение имущества только "на условиях, предусмотренных законом" (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Вистиньш и Перепелкин против Латвии" (Vistins and Perepjolkins v. Latvia) от 25 октября 2012 г., жалоба N 71243/01, § 95).

72. В настоящем деле суды Российской Федерации установили, что спорный земельный участок относился к землям лесного фонда и не мог быть приватизирован без перевода в земли иной категории в соответствии со специальным порядком перевода, и в итоге сочли, что по иску об истребовании земельных участков из чужого незаконного владения не был пропущен срок исковой давности, а сам иск являлся обоснованным. В отсутствие представленных заявителями по этому вопросу доводов Европейский Суд не может категорично высказаться о том, возможно ли расценивать истребование из чужого незаконного владения как осуществленное "на условиях, предусмотренных законом". Тем не менее, напоминая, что он обладает лишь ограниченной компетенцией по контролю за соблюдением законодательства государства-ответчика, Европейский Суд не считает необходимым рассматривать этот вопрос, поскольку оспариваемая мера нарушает статью 1 Протокола N 1 к Конвенции по другим причинам (см. ниже § 75 и следующие; см., что касается аналогичного подхода, упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Вистиньш и Перепелкин против Латвии" (Vistins and Perepjolkins v. Latvia), § 105, и Постановление Европейского Суда по делу "Пчелинцева и другие против Российской Федерации" (Pchelintseva and Others v. Russia) от 17 ноября 2016 г., жалоба N 47724/07 и четыре другие жалобы* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2017. N 11 (примеч. редактора).), § 95).

73. Европейский Суд далее отмечает, что между сторонами по делу отсутствуют разногласия относительно того, что оспариваемая мера преследовала общественно-полезную цель, а именно управление властями земельными участками и сохранение леса как компонента окружающей среды, требующее разработки соответствующей политики обустройства территории. В связи с этим Европейский Суд напоминает, что охрана окружающей среды стала ценностью, сохранение которой вызывает у общественности и, как следствие, у публичных властей постоянный и устойчивый интерес (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Депаль против Франции" (Depalle v. France), жалоба N 34044/02, ECHR 2010, § 81 с приведенными в нем ссылками на прецедентную практику, и, mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Бейнарович и другие против Литвы" (Beinarovic and Others v. Lithuania) от 12 июня 2018 г., жалоба N 70520/10 и две другие жалобы, § 135).

ii. Соразмерность вмешательства

1) Общие принципы, касающиеся соразмерности вмешательства в право на уважение своей собственности

74. Европейский Суд напоминает, что соразмерность вмешательства предполагает наличие справедливого равновесия между требованиями общих интересов общества и требованиями защиты основных прав отдельных лиц. Это равновесие нарушено, если соответствующему лицу приходится нести "особое и чрезмерное бремя". Проверка наличия справедливого равновесия требует всеобъемлющего изучения различных затрагиваемых интересов. Аспекты, изучаемые Европейским Судом, различаются в зависимости от дела и определяются обстоятельствами дела и соответствующим вмешательством. При анализе соразмерности, помимо поведения властей, Европейский Суд часто изучает поведение собственника, в частности, степень продемонстрированной им виновности или осмотрительности (см. Постановление Европейского Суда по делу "Компания ''AGOSI'' против Соединенного Королевства" (AGOSI v. United Kingdom) от 24 октября 1986 г., § 54, Series A, N 108, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Компания G.I.E.M. С.р.л. и другие против Италии" (G.I.E.M. S.r.l. and Others v. Italy) от 28 июня 2018 г., жалоба N 1828/06 и две другие жалобы* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2018. N 9 (примеч. редактора).), § 301). Более конкретно, когда лицо приобретает недвижимое имущество, оно должно проявить бдительность в случае, если очевидные признаки указывают на мошенничество, совершенное в начале цепочки передачи имущества. Европейский Суд также рассматривает последствия вмешательства для заявителя и в случае лишения имущества вопрос о том, была ли ему и на каких условиях выплачена компенсация (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Тургут и другие против Турции" (Turgut and Others v. Turkey), § 91 с приведенными в нем ссылками на прецедентную практику), независимо от экологических соображений. В связи с этим Европейский Суд напоминает, что, когда власти, исправляя свои собственные ошибки, вынуждены нарушить право на уважение собственности, принцип добросовестного управления (good governance) требует, чтобы они действовали своевременно, правильно и последовательно (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Осипковс и другие против Латвии" (Osipkovs and Others v. Latvia) от 4 мая 2017 г., жалоба N 39210/07, § 80, упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Бейнарович и другие против Литвы" (Beinarovic and Others v. Lithuania), §§ 138-139, и, среди недавних, Постановление Европейского Суда по делу "Мальцев и другие против Российской Федерации" (Maltsev and Others v. Russia) от 17 декабря 2019 г., жалоба N 77335/14 и две другие жалобы* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2020. N 3 (примеч. редактора).), § 32), а также следили за тем, чтобы не исправлять указанный тип ошибок в ущерб соответствующему лицу, особенно в отсутствие других, противоположных, частных интересов (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Гладышева против Российской Федерации" (Gladysheva v. Russia) от 6 декабря 2011 г., жалоба N 7097/10* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 6 (примеч. редактора).), § 80, и упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Бейнарович и другие против Литвы" (Beinarovic and Others v. Lithuania), § 140 с приведенными в нем ссылками на прецедентную практику).

2) Действия органов власти в настоящем деле

75. Европейский Суд прежде всего отмечает, что власти никогда не обращались за государственной регистрацией права собственности Российской Федерации на спорный земельный участок, хотя у них имелась законная возможность, и не обращались за постановкой указанного земельного участка на кадастровый учет в качестве земель лесного фонда. Европейский Суд полагает, что по существу именно эти упущения сделали возможными передачу земельного участка органу местного самоуправления, его приватизацию, раздел и продажу образованных таким образом отдельных земельных участков (см. также аналогичным образом соображения, изложенные в обосновании Конституционного Суда Российской Федерации: выше § 57).

76. Европейский Суд также отмечает, что орган, осуществлявший государственную регистрацию прав на недвижимое имущество и сделок с ним, и кадастровая служба не высказали каких-либо возражений по поводу соответствующего земельного участка, а затем по поводу отдельных земельных участков. Однако государственная регистрация прав на недвижимое имущество и сделок с ним была и остается по сей день юридическим актом признания и подтверждения государством соответствующего права, осуществляемым после проведения "правовой экспертизы" документов, представленных для государственной регистрации прав, и орган, осуществлявший государственную регистрацию прав, был уполномочен отказать в государственной регистрации прав, если не был уверен в полномочиях отчуждателя по распоряжению имуществом (см. выше §§ 42-43 и 48-49). В свою очередь кадастровая служба имела право отказать в постановке на кадастровый учет, если в представленных документах отсутствовали сведения, необходимые для проведения государственного кадастрового учета земельных участков, или если такие сведения были противоречивы, если документы не соответствовали требованиям законодательства Российской Федерации или если земельный участок и отдельные земельные участки, представленные как земли поселений, не соответствовали требованиям, в частности, лесного законодательства (см. выше §§ 46-47).

77. С учетом упущений, указанных выше в § 75, и того, что государственные органы, упомянутые выше в § 76, не могли выехать на место, чтобы определить, относился ли земельный участок к землям лесного фонда, представлял ли собой лес, не входящий в лесной фонд, или же речь шла о другой категории земельных участков, Европейский Суд не может без домыслов вынести решение об обязанности или даже о простой возможности для этих государственных органов выявить нарушения и предотвратить сделки с земельным участком и земельными участками, образованными в результате его раздела (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Жидов и другие против Российской Федерации" (Zhidov and Others v. Russia) от 16 октября 2018 г., жалоба N 54490/10 и три другие жалобы* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2020. N 6 (примеч. редактора).), § 101, и Решение Европейского Суда по делу "Квятковский против Российской Федерации" (Kvyatkovksiy v. Russia) от 18 октября 2018 г.* (* Так в тексте. Вероятно, имеется в виду Решение Европейского Суда по делу "Квятковский против Российской Федерации" (Kvyatkovksiy v. Russia) от 25 сентября 2018 г., жалоба N 6390/18 (примеч. переводчика).), жалоба N 6390/18, § 31).

78. Напротив, Европейский Суд, как и Гатчинский городской суд, полагает, что у Российской Федерации как собственника спорного земельного участка имелись другие органы, которые могли, с одной стороны, выявить нарушения, способные повлиять на судьбу земельного участка (см. выше §§ 23, 24 и 27), а с другой стороны, действовать в случае необходимости до истечения срока исковой давности (см., аналогичным образом, постановление Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации: выше § 60). Европейский Суд может лишь согласиться с выводом Гатчинского городского суда, согласно которому лесничество, государственный комитет по земельной реформе и Государственный комитет по управлению государственным имуществом, ставший в 2004 году Федеральным агентством по управлению государственным имуществом, не могли не знать, что с 1991 года Российская Федерация утратила право собственности и владения соответствующим земельным участком, и последний был разделен и перепродан (см. выше §§ 26-27). Европейский Суд в связи с этим напоминает, что государство не может с полным правом ссылаться на свою внутреннюю организацию или на различия между разными государственными органами (см. Постановление Европейского Суда по делу "Амер против Бельгии" (Hamer v. Belgium), жалоба N 21861/03, § 76, ECHR 2007-V (извлечения)).

79. Таким образом, власти, с одной стороны, продемонстрировали пассивность: они не зарегистрировали право собственности Российской Федерации на земельный участок и отнесение его к категории земель лесного фонда; бездействовали в течение почти 24 лет, хотя знали, что Российская Федерация утратила право собственности и владения земельным участком, и допустили запустение и постепенное уничтожение леса, которым земельный участок был покрыт (см., a contrario, Постановление Европейского Суда по делу "Мальцев и другие против Российской Федерации" (Maltsev and Others v. Russia) от 17 декабря 2019 г., жалоба N 77335/14 и две другие жалобы* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2020. N 3 (примеч. редактора).), § 33, в котором власти отреагировали быстро). С другой стороны, они одобрили категоризацию и вид разрешенного использования земельного участка, а также сделки, связанные с ним и земельными участками, образованными в результате его раздела. Поступая подобным образом, власти не выполнили свою обязанность действовать своевременно и старательно.

80. Помимо этого, вынося решение по иску государства об истребовании земельных участков из чужого незаконного владения, суд апелляционной инстанции, признавший добросовестность заявителей (по этому вопросу см. ниже §§ 83-85), не взвесил конкурирующие между собой общественные и частные интересы: он ограничился установлением того, что спорный земельный участок всегда являлся собственностью Российской Федерации и не мог быть приватизирован. Европейский Суд полагает, что суд апелляционной инстанции никоим образом не учел добросовестность приобретателей, вопреки требованиям Конвенции и указаниям Верховного и Конституционного Судов Российской Федерации (см. выше §§ 52-57).

81. С другой стороны, несмотря на то, что Гатчинский городской суд отметил, что общественно-полезная цель могла бы быть достигнута путем применения менее радикальных мер, например, посредством выкупа Российской Федерацией земельных участков заявителей или предоставления им других равноценных земельных участков (см. выше § 28), суд апелляционной инстанции не рассмотрел указанные возможности.

82. Европейский Суд, кроме того, отмечает, что Ленинградский областной суд пришел к выводу, что исковая давность не должна использоваться в качестве способа легализации незаконных действий, совершенных в ущерб интересам собственника - Российской Федерации, и что о нарушении прав Российской Федерации Федеральному агентству по управлению государственным имуществом стало известно только после получения информации от Прокуратуры Ленинградской области (см. выше § 30), хотя, согласно выводам Гатчинского городского суда (см. выше § 27), не опровергнутым Ленинградским областным судом, с момента первой сделки с земельным участком прошло более 20 лет. Такой подход не только противоречит постановлению Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (см. выше § 60), но еще и лишает реальной силы установленные законом нормы об исковой давности, ставя исковую давность в зависимость от результатов проверок прокуратуры, которые могут осуществляться в течение нескольких лет, даже нескольких десятилетий после приватизации недвижимого имущества. Это дает несоразмерное преимущество государственным органам (см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Зубулидис против Греции (N 2)" (Zouboulidis v. Greece (N 2)) от 25 июня 2009 г., жалоба N 36963/06, §§ 32 и 35), делает иски об истребовании имущества из чужого незаконного владения предположительно не имеющими срока исковой давности и способствует созданию нестабильности на рынке недвижимости.

3) Поведение заявителей в настоящем деле

83. Европейский Суд отмечает: ни разу не утверждалось, что заявители были недобросовестными или небрежными при покупке земельных участков. Со своей стороны, Европейский Суд не находит каких-либо свидетельств, позволяющих предположить, что дело обстояло именно так (см., a contrario, упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Мальцев и другие против Российской Федерации" (Maltsev and Others v. Russia), § 34), с учетом, в частности, законодательства государства-ответчика и презумпции добросовестности, применимой в данном случае (см. выше §§ 50-54).

84. Кроме того, леса, расположенные на землях городских поселений, являлись лесами, не входящими в лесной фонд согласно прежнему Лесному кодексу Российской Федерации, и могли располагаться на землях, не относящихся к лесному фонду согласно новому Лесному кодексу Российской Федерации (см. выше §§ 39 и 41), поэтому могли быть приватизированы.

85. По мнению Европейского Суда, из вышеизложенного следует, что заявители, являясь добросовестными, полагаясь на государственные органы и располагая ограниченными возможностями по выявлению нарушений, оказывающих влияние на приобретение земельных участков (см. выше § 57), могли обоснованно считать, что, покупая земельные участки, по крайней мере на некоторых из которых росли деревья и которые были расположены на территории поселка Сиверский, они действовали в соответствии с законом и с юридической точки зрения были защищены.

86. Однако ни добросовестность заявителей, ни тот факт, что они не несли ответственности за сложившуюся ситуацию, не сыграли какой-либо роли во внутригосударственных процедурах (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Жидов и другие против Российской Федерации" (Zhidov and Others v. Russia), § 110).

iii. Вывод

87. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд приходит к выводу, что заявители, не совершив какой-либо ошибки, должны были расплачиваться за последствия ошибок властей и негибкого применения положений об истребовании имущества из чужого незаконного владения, без выплаты им какой-либо формы компенсации. Таким образом, справедливое равновесие, которое должно было быть установлено между требованиями соблюдения общественных интересов и необходимостью защиты права собственности заявителей, было нарушено.

Из этого следует, что имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

ГАРАНТ:

Нумерация разделов приводится в соответствии с источником

V. Применение статьи 41 Конвенции

88. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Материальный ущерб

89. В качестве возмещения причиненного им, по их мнению, материального ущерба заявители требовали вернуть им их земельные участки. В качестве альтернативы они требовали присуждения денежных сумм, соответствующих цене, уплаченной ими при покупке земельных участков (указанные суммы приведены в Приложении к настоящему Постановлению). В качестве компенсации причиненного им, по их мнению, морального вреда заявители просили Европейский Суд присудить им суммы, которые будут им установлены при принятии решения на основе принципа справедливости.

90. Вновь сославшись на то, что оспариваемое вмешательство соответствовало требованиям статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, власти Российской Федерации предложили Европейскому Суду отклонить требования о компенсации морального вреда, которые к тому же, по их мнению, сформулированы in abstracto и не являются поэтому реальными требованиями о выплате компенсации.

91. Европейский Суд напоминает, что Договаривающиеся Государства, являющиеся сторонами по делу, как правило, свободны в выборе средств, которые они будут использовать, чтобы исполнить Постановление, установившее факт нарушения. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что между заявителями, с одной стороны, и администрациями Ленинградской области и Гатчинского района, с другой стороны, были проведены переговоры для решения проблемы (см. выше § 28). Учитывая разнообразие средств, существующих для устранения установленного нарушения, и возможность возобновить переговоры, Европейский Суд полагает, что вопрос применения статьи 41 Конвенции не готов к рассмотрению, что касается материального ущерба и морального вреда. Таким образом, следует отложить рассмотрение этого вопроса и назначить дополнительное производство, принимая во внимание возможное соглашение между государством-ответчиком и заявителями (пункт 1 правила 75 Регламента Европейского Суда).

В. Расходы и издержки

92. За исключением заявителя Рябова, заявители не представили требований о возмещении расходов и издержек. Заявитель Рябов требовал 60 000 рублей в качестве компенсации расходов, понесенных на представление его интересов в рамках рассмотрения дела в Европейском Суде, и 1 420 рублей в качестве возмещения почтовых расходов.

93. Утверждая, что права заявителя Рябова нарушены не были, власти Российской Федерации просили Европейский Суд отклонить указанное требование.

94. Согласно прецедентной практике Европейского Суда заявитель имеет право на компенсацию судебных расходов и издержек лишь в той части, в которой было доказано, что они были фактически понесены, необходимы и не превышали разумных пределов. В настоящем деле с учетом имеющихся в его распоряжении документов и вышеупомянутых критериев Европейский Суд присуждает заявителю Рябову 870 евро, а также любой налог, который может быть начислен заявителю на указанную сумму.

95. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процентных пункта.

96. Что касается остальных заявителей, Европейский Суд полагает, что отсутствуют основания для присуждения им какой-либо суммы в качестве возмещения расходов и издержек.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции;

3) постановил, что вопрос о применении статьи 41 Конвенции не готов для разрешения, что касается материального ущерба и морального вреда, и соответственно:

a) отложил рассмотрение указанного вопроса;

b) предложил властям государства-ответчика и заявителям уведомить Европейский Суд в течение шести месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с положениями пункта 2 статьи 44 Конвенции о любом соглашении, которого они могут достичь;

c) отложил производство и поручил Председателю Палаты Суда назначить его в случае необходимости;

4) постановил:

(а) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю Рябову 870 (восемьсот семьдесят) евро, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любой налог, который может быть начислен указанному заявителю на указанную сумму, в качестве компенсации расходов и издержек;

(b) по истечении указанного трехмесячного срока и до произведения окончательной выплаты на данную сумму начисляется простой процент в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, существующей на период невыплаты, плюс три процентных пункта.

Совершено на французском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 16 марта 2021 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Милан Блашко Секретарь Секции Суда

Пауль Лемменс Председатель Палаты Суда