Постановление Европейского Суда по правам человека от 25 июня 2019 г. Дело "С.С. и другие (S.S. and Others) против Российской Федерации" (Жалоба N 2236/16 и 3 другие жалобы) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "С.С. и другие (S.S. and Others)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 2236/16 и 3 другие жалобы)

Постановление Суда

Страсбург, 25 июня 2019 г.

По делу "С.С. и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Комитетом в составе:

Алены Полачковой, Председателя Комитета Суда, c

Дмитрия Дедова,

Джильберто Феличи, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 4 июня 2019 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано на основании четырех жалоб (NN 2236/16, 64042/17, 81344/17, 55625/15 и 4067/18) против Российской Федерации, поступивших в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в разные даты (см. таблицу в Приложении) согласно статье 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) от двух граждан Узбекистана и двух граждан Таджикистана (далее - заявители).

2. Интересы заявителей представляли адвокаты, указанные в таблице в Приложении. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде М.Л. Гальпериным.

3. В разные даты заявители просили Европейский Суд принять в соответствии с правилом 39 Регламента Европейского Суда обеспечительные меры для недопущения их высылки в государства их гражданской принадлежности. Судом было принято решение рассмотреть жалобы заявителей в приоритетном (правило 41 Регламента Европейского Суда) и конфиденциальном (правило 33 Регламента Европейского Суда) порядке и сохранить анонимность заявителей (пункт 4 правила 47 Регламента Европейского Суда).

4. Заявители также подали жалобы на основании статей 3, 5 и 13 Конвенции. В разные даты жалобы были коммуницированы властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявители являются гражданами Таджикистана и Узбекистана. Их инициалы, даты рождения, даты подачи ими жалоб, номера жалоб, сведения о судебных разбирательствах на внутригосударственном уровне и прочая имеющая отношение к делу информация приводятся в Приложении.

6. В разные даты заявителям в государствах их гражданства были предъявлены обвинения в совершении преступлений религиозного или политического характера; власти заочно вынесли постановления о заключении заявителей под стражу и объявили их в международный розыск.

7. Впоследствии властями Российской Федерации были вынесены окончательные постановления об экстрадиции или выдворении заявителей, несмотря на неоднократно сделанные ими заявления о том, что в случае возвращения в государства их происхождения они столкнутся с реальной опасностью подвергнуться обращению, противоречащему статье 3 Конвенции.

II. Соответствующее законодательство Российской Федерации

8. Краткий обзор законодательства Российской Федерации и правоприменительной практики по вопросу о высылке лиц из Российской Федерации в Таджикистан и Узбекистан изложен в Постановлении Европейского Суда по делу "Савриддин Джураев против Российской Федерации" (Savriddin Dzhurayev v. Russia), жалоба N 71386/10* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2014. N 5 (примеч. редактора).), §§ 70-101, ECHR 2013 (извлечения); и в Постановлении Европейского Суда по делу "Акрам Каримов против Российской Федерации" (Akram Karimov v. Russia) от 28 мая 2014 г., жалоба N 62892/12* (* См.: там же. 2014. N 5 (примеч. редактора).), §§ 69-105).

III. Доклады по положению в Таджикистане и Узбекистане

9. Ссылки на соответствующие доклады органов ООН и международных неправительственных организаций относительно ситуации в Таджикистане приводятся в Постановлении Европейского Суда по делу "К.И. против Российской Федерации" (K.I. v. Russia) от 7 ноября 2017 г., жалоба N 58182/14* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2018. N 6 (примеч. редактора).), §§ 2-28; а относительно ситуации в Узбекистане - в Постановлении Европейского Суда по делу "Холмуродов против Российской Федерации" (Kholmurodov v. Russia) от 1 марта 2016 г., жалоба N 58923/14* (* См.: там же. 2017. N 5 (примеч. редактора).), §§ 46-50; и в Постановлении Европейского Суда по делу "Т.М. и другие против Российской Федерации" (T.M. and Others v. Russia) от 7 ноября 2017 г., жалоба N 31189/15* (* Так в тексте. Точнее, данное Постановление было вынесено по жалобе N 31189/15 и 5 другим жалобам (примеч. переводчика).),* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2022. N  2 (примеч. редактора).), § 28.

10. В отношении Узбекистана во Всемирном докладе неправительственной организации "Хьюман Райтс Вотч"* (* Распоряжением Минюста России организация исключена из реестра филиалов и представительств международных организаций и иностранных некоммерческих неправительственных организаций (примеч. редактора).) за 2019 год указано, что были предприняты определенные многообещающие шаги по исправлению ситуации с правами человека в государстве; однако предстоит осуществить еще многие реформы. В нем также говорится, что небольшое количество лиц, лишенных свободы по политическим мотивам, было освобождено в 2016-2018 годах. Кроме того, были описаны отдельные случаи, когда сотрудники органов безопасности были осуждены за пытки и убийства лиц, находящихся в заключении. Доклад неправительственной организации "Эмнести интернейшнл"* (* Распоряжением Минюста России организация исключена из реестра филиалов и представительств международных организаций и иностранных некоммерческих неправительственных организаций (примеч. редактора).) за 2017-2018 годы указывает на те же тенденции, включая независимость и эффективность судебной системы в качестве приоритетов, установленных властями в рамках системной реформы. В то же время в докладе подчеркивается, что власти продолжают практиковать принудительное возвращение лиц, в том числе посредством процедуры выдачи граждан Узбекистана, определенных как представляющие угрозу "конституционному порядку" или национальной безопасности.

11. В отношении Таджикистана во Всемирном докладе организации "Хьюман Райтс Вотч" указано, что власти продолжают оказывать давление на лиц, имеющих другие политические и религиозные взгляды. Однако в нем также отмечено, что определенное количество лиц, экстрадированных из Российской Федерации, было помиловано после их ухода из религиозных движений. В докладе организации "Эмнести интернейшнл" за 2017-2018 годы говорится, что для подавления критики все еще применяются ограничения, и приводится случай с адвокатом-правозащитником, которого предположительно подвергли пыткам во время содержания под стражей.

Право

I. Объединение рассмотрения жалоб в одно производство

12. Принимая во внимание схожий характер существа жалоб, Европейский Суд считает целесообразным рассмотреть их в рамках одного производства в соответствии с пунктом 1 правила 42 Регламента Европейского Суда.

II. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

13. Заявители жаловались на нарушение статьи 3 Конвенции, выразившееся в том, что власти государства-ответчика не рассмотрели их жалобы на то, что они столкнутся с реальной угрозой жестокого обращения в случае их экстрадиции/выдворения в соответствующие государства их происхождения. Статья 3 Конвенции гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

14. Власти Российской Федерации оспорили утверждения заявителей.

A. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

15. Европейский Суд отмечает, что данные жалобы не являются явно необоснованными по смыслу подпункта "a" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что они не являются неприемлемыми по каким-либо другим основаниям. Следовательно, данные жалобы должны быть объявлены приемлемыми для рассмотрения по существу.

В. Существо жалоб

1. Общие принципы

16. Краткий обзор соответствующих общих принципов, относящихся к применению статьи 3 Конвенции, изложен в недавнем Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "F.G. против Швеции" (F.G. v. Sweden), жалоба N 43611/11* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 4 (примеч. редактора).), §§ 111-127, ECHR 2016, а в контексте перемещения лиц из Российской Федерации в Узбекистан - в Постановлении Европейского Суда по делу "Мамажонов против Российской Федерации" (Mamazhonov v. Russia) от 23 октября 2014 г., жалоба N 17239/13* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2015. N 2 (примеч. редактора).), §§ 127-135.

2. Применение указанных принципов в настоящем деле

(а) Наличие достаточных оснований полагать, что заявителю угрожает жестокое обращение

17. Европейский Суд уже приходил к выводу, что лица, чьей экстрадиции требовали власти Таджикистана или Узбекистана в связи с предъявленными им обвинениями в совершении преступлений по религиозным или политическим мотивам, входят в уязвимую группу лиц, которые в случае перемещения в Узбекистан рискуют подвергнуться обращению, противоречащему статье 3 Конвенции (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Мамажонов против Российской Федерации" (Mamazhonov v. Russia), § 141; и Постановление Европейского Суда по делу "К.И. против Российской Федерации" (K.I. v. Russia) от 7 ноября 2017 г., жалоба N 58182/14* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2018. N 6 (примеч. редактора)), § 36).

18. Применительно к рассматриваемым делам является очевидным, что заявители в ходе производства по делам об экстрадиции и выдворении неоднократно делали конкретные заявления о преследованиях за религиозно-экстремистскую деятельность и наличии угрозы жестокого обращения с ними. Европейский Суд также отмечает, что документы, представленные властями Таджикистана и Узбекистана, а именно запросы об экстрадиции, обвинительные заключения и постановления о заключении под стражу, однозначно указывали на предъявление заявителям обвинений в совершении преступлений по религиозным и политическим мотивам. Таким образом, власти Узбекистана и Таджикистана прямо указывали на причастность заявителей к группам лиц, в отношении которых уже было признано наличие угрозы недопустимого обращения.

19. При данных обстоятельствах Европейский Суд полагает, что в распоряжении властей Российской Федерации имелись достаточно обоснованные жалобы относительно угрозы жестокого обращения.

20. Соответственно, Европейский Суд соглашается с доводом о том, что заявители представили властям Российской Федерации основания, достаточные для того, чтобы поверить в наличие угрозы для заявителей жестокого обращения с ними в государствах их гражданства.

(b) Обязательство рассматривать заявления о наличии угрозы жестокого обращения с учетом достаточных соответствующих материалов

21. Придя к выводу о том, что заявители представили властям Российской Федерации убедительные и достаточно обоснованные заявления о реально существующей в отношении них угрозе подвергнуться обращению, противоречащему статье 3 Конвенции, Европейский Суд должен рассмотреть вопрос выполнения властями своего обязательства надлежащим образом рассмотреть данные заявления с учетом достаточных соответствующих материалов.

22. Применительно к настоящим делам Европейский Суд полагает, что в ходе производства по делам об экстрадиции и выдворении власти Российской Федерации не провели тщательную проверку утверждений заявителей о наличии в отношении них угрозы подвергнуться на родине жестокому обращению. Европейский Суд приходит к такому выводу с учетом упрощенного отклонения судами Российской Федерации утверждений заявителей. Неубедительным выглядит и то доверие, которое суды государства-ответчика демонстрировали в некоторых делах по отношению к заверениям узбекских и таджикских властей, изложенным с использованием стандартных формулировок, притом что аналогичные заверения неоднократно ранее признавались Европейским Судом неудовлетворительными (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Абдулхаков против Российской Федерации" (Abdulkhakov v. Russia) от 2 октября 2012 г., жалоба N 14743/11* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2013. N 3 (примеч. редактора).), §§ 149-150; Постановление Европейского Суда по делу "Таджибаев против Российской Федерации" (Tadzhibayev v. Russia) от 1 декабря 2015 г., жалоба N 17724/14* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2017. N 12 (примеч. редактора).), §§ 46).

23. Европейский Суд приходит к выводу, что власти государства-ответчика должным образом не рассмотрели утверждения заявителей с учетом достаточных соответствующих материалов. Результатом такого нерассмотрения стало возможное принудительное перемещение заявителей.

(с) Наличие реальной угрозы жестокого обращения или угрозы для жизни в государствах происхождения заявителей

24. Поскольку органы власти государства-ответчика не провели надлежащей оценки предполагаемой угрозы жестокого обращения с учетом достаточных соответствующих материалов, Европейский Суд вынужден рассмотреть вопрос наличия такой угрозы в отношении заявителей в случае их выдворения в государства их гражданства.

25. Европейский Суд повторяет, что ранее он последовательно устанавливал, что высылка заявителя, обвиняемого в Узбекистане и Таджикистане в совершении религиозных и политически мотивированных преступлений, подвергает этого заявителя реальной угрозе жестокого обращения в государстве происхождения (см., например, упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Мамажонов против Российской Федерации"; Постановление Европейского Суда по делу "Холмуродов против Российской Федерации" (Kholmurodov v. Russia) от 1 марта 2016 г., жалоба 58923/14* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2017. N 5 (примеч. редактора).); упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "К.И. против Российской Федерации" (K.I. v. Russia); упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Т.М. и другие против Российской Федерации" (T.M. and Others v. Russia); и Постановление Европейского Суда по делу "Б.У. и другие против Российской Федерации" (B.U. and Others v. Russia) от 22 января 2019 г., жалобы NN 59609/17, 74677/17 и 76379/17). Хотя Европейский Суд отмечает некоторые признаки улучшения ситуации, указанные в независимых докладах (см. выше §§ 10 и 11), ничто из доводов, представленных сторонами в настоящих делах, или соответствующий материал из независимых международных источников на данный момент не дает достаточных оснований для вывода о том, что эти лица, преследуемые по религиозным и политическим мотивам, более не подвергаются такому риску.

(d) Заключение

26. Изложенного выше достаточно для того, чтобы Европейский Суд установил нарушение статьи 3 Конвенции в случае перемещения заявителей в соответствующие государства их гражданства.

III. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

27. Заявители в делах "З.К. против Российской Федерации" (Z.K. v. Russia), жалоба N 62042/17, и "С.С. против Российской Федерации" (S.S. v. Russia), жалоба N 4067/18, также утверждали, ссылаясь на подпункт "f" пункта 1 статьи 5 Конвенции, что их заключение под стражу в ожидании производства по выдворению было незаконным по смыслу пункта 4 статьи 5 Конвенции, поскольку с учетом продолжительности оно стало произвольным, и они не имели возможности использовать какую-либо процедуру, позволяющую пересмотреть законность их продолжительного содержания под стражей. В частях, имеющих отношение к настоящему делу, статья 5 Конвенции гласит:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом...

/.../

(f) законное задержание или заключение под стражу лица... против которого принимаются меры по его выдворению или выдаче.

/.../

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным".

28. Власти государства-ответчика оспорили данное утверждение. Они утверждали, что заключение заявителей под стражу было законным и что не требуется какой-либо специальной процедуры для проверки продолжения содержания под стражей, если власти добросовестно принимают меры, направленные на выдворение человека.

A. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

29. Европейский Суд отмечает, что эти жалобы не являются явно необоснованными по смыслу подпункта "a" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что они не являются неприемлемыми по каким-либо иным основаниям. Следовательно, данные жалобы должны быть объявлены приемлемыми для рассмотрения по существу.

В. Существо жалоб

30. Европейский Суд отмечает, что общие принципы, касающиеся лишения свободы в ожидании выдворения и доступности механизма пересмотра продолжительного содержания под стражей, были изложены в ряде его предыдущих постановлений (см., inter alia, Постановление Европейского Суда по делу "Чахал против Соединенного Королевства" (Chahal v. United Kingdom) от 15 ноября 1996 г., § 112, Reports of Judgments and Decisions 1996-V; и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "А. и другие против Соединенного Королевства" (A. and Others v. United Kingdom), жалоба N 3455/05* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2020. N 5 (примеч. редактора).), § 164, ECHR 2009).

31. В Постановлении по делу "Азимов против Российской Федерации" (Azimov v. Russia) от 18 апреля 2013 г., жалоба N 67474/11* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2014. N 3 (примеч. редактора).); и в Постановлении по делу "Ким против Российской Федерации" (Kim v. Russia) от 17 июля 2014 г., жалоба N 44260/13* (* См.: там же. 2015. N 2 (примеч. редактора).), Европейский Суд уже установил нарушение в отношении вопросов, аналогичных тем, которые были в настоящих делах.

32. Изучив все представленные ему материалы, Европейский Суд не усматривает каких-либо фактов или аргументов, способных убедить его прийти к иному выводу по существу настоящих жалоб. Принимая во внимание свою прецедентную практику по данному вопросу, Суд считает, что в делах "З.К. против Российской Федерации" (Z.K. v. Russia), жалоба N 62042/17; и "С.С. против Российской Федерации" (S.S. v. Russia), жалоба N 4067/18, заключение заявителей под стражу в ожидании выдворения было незаконным и у них не имелось возможности прибегнуть к процедуре, позволяющей пересмотреть их продолжительное содержание под стражей.

33. Соответственно, имело место нарушение пунктов 1 и 4 статьи 5 Конвенции.

IV. Другие предполагаемые нарушения Конвенции

34. Заявитель в деле "С.С. против Российской Федерации" (S.S. v. Russia), жалоба N 2236/16, также жаловался по статье 13 Конвенции на предполагаемое отсутствие эффективных средств правовой защиты в отношении его жалобы по статье 3 Конвенции.

35. Однако, принимая во внимание обстоятельства настоящего дела, доводы сторон и свой вышеуказанный вывод в отношении статьи 3 Конвенции, Суд считает рассмотренными все основные правовые вопросы, затронутые в настоящих жалобах, в связи с чем не видит необходимости в отдельном рассмотрении оставшейся жалобы (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Общественная организация "Центр правовых ресурсов" в интересах Валентина Кэмпеану против Румынии" (Centre for Legal Resources on behalf of Valentin Campeanu v. Romania), жалоба N 47848/08* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2017. N 12 (примеч. редактора).), § 156, ECHR 2014, с дальнейшими ссылками).

V. Применение обеспечительных мер, указанных в соответствии с правилом 39 Регламента Европейского Суда

36. В разные даты Европейский Суд в соответствии с правилом 39 своего Регламента указал властям государства-ответчика на то, что заявители не должны высылаться из Российской Федерации в государства их гражданства до окончания производства по их жалобам в Европейском Суде.

37. В связи с этим Европейский Суд напоминает, что в соответствии с пунктом 2 статьи 28 Конвенции настоящее Постановление является окончательным.

38. Соответственно, Европейский Суд полагает, что применение обеспечительных мер, указанных властям в соответствии с правилом 39 Регламента Европейского Суда, должно быть прекращено.

VI. Применение статьи 41 Конвенции

39. Статья 41 Конвенции предусматривает следующее:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Материальный ущерб и моральный вред

40. Заявители потребовали от 5 000 до 15 000 евро в качестве компенсации морального вреда. Заявитель в деле "М.А. против Российской Федерации" (M.A. v. Russia), жалоба N 81344/17, также потребовал 6 000 евро в качестве компенсации материального ущерба, ссылаясь на потерю заработка.

41. В некоторых случаях власти Российской Федерации заявляли, что установление нарушения само по себе будет являться достаточной справедливой компенсацией, а в других случаях компенсация должна быть присуждена в соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда по статье 41 Конвенции.

42. Принимая во внимание характер установленных нарушений статьи 3 Конвенции и конкретные обстоятельства настоящего дела, Европейский Суд считает, что установление нарушения статьи 3 Конвенции в случае отправки заявителей на родину будет достаточной справедливой компенсацией любого морального вреда (см. аналогичный вывод в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "J.K. и другие против Швеции" (J.K. and Others v. Sweden), жалоба N 59166/12* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2017. N 1 (примеч. редактора).), § 127, ECHR 2016).

43. В то же время, принимая во внимание свои выводы в отношении пункта 1 статьи 5 Конвенции в деле "З.К. против Российской Федерации" (Z.K. v. Russia), жалоба N 62042/17; и "С.С. против Российской Федерации" (S.S. v. Russia), жалоба N 4067/18, а также действуя на справедливой основе, Европейский Суд присуждает каждому заявителю по 5 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

44. В отношении требования о возмещении материального ущерба по делу "М.А. против Российской Федерации" (M.A. v. Russia), жалоба N 81344/18, Европейский Суд не усматривает какой-либо причинно-следственной связи между признанным нарушением и заявленным материальным ущербом; следовательно, Суд отклоняет данное требование.

В. Расходы и издержки

45. Заявители также потребовали от 3 780 до 5 640 евро в качестве возмещения судебных расходов и издержек, понесенных ими в ходе разбирательств в судах государства-ответчика и в Европейском Суде, за исключением дела "М.А. против Российской Федерации" (M.A. v. Russia), жалоба N 81344/17, в котором подобного требования заявлено не было.

46. Власти Российской Федерации заявили, что не было представлено каких-либо подтверждающих документов по суммам расходов и издержек, и предложили сократить запрашиваемые суммы.

47. Принимая во внимание находящиеся в его распоряжении документы и собственную прецедентную практику, Европейский Суд считает целесообразным присудить суммы, указанные в таблице в Приложении, которые должны быть выплачены непосредственно представителям заявителей.

48. Принимая во внимание, что не было заявлено каких-либо требований о возмещении расходов в деле "М.А. против. Российской Федерации" (M.A. v. Russia), жалоба N 81344/17, Европейский Суд не присуждает никаких компенсаций по данному пункту.

С. Процентная ставка при просрочке платежа

49. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процентных пункта.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил объединить рассмотрение данных жалоб в одном производстве;

2) объявил жалобы в соответствии со статьей 3 Конвенции в отношении ожидающих выдворения заявителей в государства их происхождения, а также жалобы в соответствии с подпунктом "f" пункта 1 и пунктом 4 статьи 5 Конвенции в делах "З.К. против Российской Федерации" (Z.K. v. Russia), жалоба N 62042/17; и "С.С. против Российской Федерации" (S.S. v. Russia), жалоба N 4067/18, приемлемыми для рассмотрения по существу;

3) постановил, что перемещение заявителей в государства их гражданства приведет к нарушению статьи 3 Конвенции;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 5 Конвенции в делах "З.К. против Российской Федерации" (Z.K. v. Russia), жалоба N 62042/17; и "С.С. против Российской Федерации" (S.S. v. Russia), жалоба N 4067/18;

5) постановил, что отсутствует необходимость в рассмотрении жалобы на нарушение статьи 13 Конвенции в деле "С.С. против Российской Федерации" (S.S. v. Russia), жалоба N 2236/16;

6) постановил, что установление факта нарушения статьи 3 Конвенции в случае возвращения заявителей в государства их происхождения само по себе является достаточной справедливой компенсацией причиненного заявителям морального вреда;

7) постановил:

(а) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев выплатить заявителям суммы, указанные в таблице в Приложении, переведенные в валюту государства-ответчика по курсу, установленному на день выплаты, плюс любые налоги, которыми могут облагаться данные суммы;

(b) что суммы, присужденные в качестве возмещения расходов и издержек, понесенных в ходе разбирательств в судах Российской Федерации и в Европейском Суде, должны быть выплачены непосредственно представителям заявителей;

(c) что по истечении указанного трехмесячного срока и до произведения окончательной выплаты на данную сумму начисляется простой процент в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, существующей на период невыплаты, плюс три процентных пункта;

8) отклонил остальные требования заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 25 июня 2019 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Алена Полачкова Председатель Комитета Суда