Постановление Европейского Суда по правам человека от 14 сентября 2021 г. Дело "M.D. и другие (M.D. and Others) против Российской Федерации" (Жалоба N 71321/17 и 9 других жалоб - см. Приложение) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "M.D. и другие (M.D. and Others)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 71321/17 и 9 других жалоб - см. Приложение)

Постановление Суда

Страсбург, 14 сентября 2021 г.*

* 1 февраля 2022 г. в текст Постановления в соответствии с правилом 81 Регламента Европейского Суда были внесены изменения редакционного характера

По делу "M.D. и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Пауля Лемменса, Председателя Палаты Суда,

Георгия А. Сергидеса,

Дмитрия Дедова,

Жоржа Раварани,

Ани Зайберт-Фор,

Пеэтера Роосма,

Андреаса Зюнда, судей,

а также при участии Ольги Чернышовой, заместителя Секретаря Секции Суда,

принимая во внимание:

жалобы (N 71321/17 и другие, см. Приложение), поданные против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) 11 гражданами Сирии (далее - заявители, см. Приложение) в различные даты, указанные в Приложении,

решение официально уведомить об этих жалобах власти Российской Федерации,

решение не разглашать данные о заявителях,

решение рассмотреть жалобы в приоритетном порядке (правило 41 Регламента Европейского Суда),

замечания сторон,

рассмотрев дело в закрытом заседании 6 июля 2021 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Введение

1. В настоящем деле рассматривались следующие основные вопросы: приведет ли депортация заявителей в Сирию к нарушению статей 2 и 3 Конвенции  Имелись ли в распоряжении некоторых заявителей эффективные внутригосударственные средства правовой защиты в связи с их жалобами на нарушение статей 2 и 3 Конвенции (как того требует статья 13 Конвенции)? Нарушало ли содержание некоторых заявителей в специальных учреждениях перед депортацией статью 5 Конвенции?

Факты

2. Заявители являются гражданами Сирийской Арабской Республики (далее - Сирия). Их инициалы, даты рождения, номера жалоб, фамилии их представителей и другие сведения об их делах приведены в Приложении.

3. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде М.Л. Гальпериным, а затем его преемником в этой должности А.М. Федоровым.

4. Обстоятельства дела могут быть изложены следующим образом.

I. Задержание заявителей и рассмотрение вопроса об их депортации

A. Общие сведения

5. В различные даты в 2011-2014 годах заявители прибыли в Российскую Федерацию по разным категориям виз и не выехали из страны после истечения допустимого периода пребывания на ее территории.

6. После этого каждый из заявителей по отдельности был задержан сотрудниками полиции. Им были предъявлены обвинения в нарушении действующего миграционного законодательства (см. подробные сведения о разбирательствах в Приложении).

7. Соответствующие районные суды (далее - районный(-ые) суд(-ы)), рассмотрев их дела, установили, что заявители являются гражданами Сирии, признали их виновными в нарушении миграционного законодательства и приняли решение об их административном выдворении за пределы Российской Федерации (далее - депортация). Кроме того, районные суды решили, что до депортации заявители должны находиться в центрах временного содержания иностранных граждан (см. подробную информацию в Приложении). Заявители не были обеспечены помощью адвокатов, а одному из них (М.О.) во время рассмотрения дела районным судом не был предоставлен переводчик.

8. Заявители обжаловали решения об их депортации, но суды апелляционной инстанции (далее - апелляционные суды) оставили их жалобы без удовлетворения. При рассмотрении апелляционных жалоб все заявители пользовались помощью адвокатов. Впоследствии некоторых заявителей освободили из-под стражи, но ни одно из решений о депортации, вынесенных в отношении заявителей, не было отменено (см. подробную информацию в Приложении).

9. В неустановленную дату M.D. был признан беженцем в Швеции и переехал туда 10 декабря 2019 г. (см. подробную информацию в Приложении).

10. 8 января 2021 г. представитель А.А.К. и A.A.R. в ответ на запрос Европейского Суда сообщил ему, что эти заявители перестали поддерживать с ним связь, их местонахождение ему неизвестно и он не знает, удалось ли им легализовать свое пребывание в Российской Федерации и хотят ли они добиваться рассмотрения жалобы, поданной ими в Европейский Суд.

B. Краткое изложение доводов заявителей (за исключением M.D., А.А.К. и A.A.R.) и решений судов Российской Федерации об их депортации

1. Дело М.О. (жалоба N 25735/18)

11. При рассмотрении районным и апелляционным судами вопроса о его депортации заявитель утверждал, что он приехал в Российскую Федерацию, чтобы не принимать участия в военном конфликте между Сирией и Ираком* (* Так в тексте (примеч. переводчика).) и что с учетом до сих пор продолжающегося данного конфликта его депортация в Сирию непосредственно угрожает его жизни и здоровью. На заседание апелляционного суда он не явился, его интересы представлял адвокат.

12. Районный суд не стал рассматривать доводы заявителя о том, что в случае возвращения в Сирию ему будет угрожать опасность погибнуть и подвергнуться жестокому обращению, ограничившись только обсуждением вопроса о незаконности его пребывания в Российской Федерации. Апелляционный суд оставил без удовлетворения жалобу заявителя на то, что ему не была предоставлена помощь переводчика и адвоката на заседании районного суда, просто отметив, что заявителю разъяснили его процессуальные права и что он не обращался с соответствующими ходатайствами. Далее апелляционный суд подробно пересказал общие международно-правовые принципы, касающиеся права не подвергаться жестокому обращению, сослался на принцип недопустимости принудительного возвращения, а также на положения внутригосударственного законодательства о беженцах и предоставлении временного убежища, придя к выводу, что заявитель не был признан беженцем в Российской Федерации.

2. Дела К.А., Z.A., O.S., М.А., R.K., А.А. и А.К.А. (жалобы NN 58858/18, 60000/18, 60001/18, 16868/19, 41174/19, 41176/19 и 41179/19)

(a) Краткое изложение доводов заявителей в ходе рассмотрения их дел судами Российской Федерации и общей оценки, произведенной внутригосударственными судами по этим делам

13. При рассмотрении их административных дел районными и апелляционными судами заявители утверждали, что в случае возвращения в Сирию, где всё еще продолжается военный конфликт, им будет угрожать реальная опасность погибнуть или подвергнуться жестокому обращению.

14. Районные суды уделили основное внимание тому, что заявители находились на территории Российской Федерации незаконно и тем самым нарушали действующее миграционное законодательство. Районные суды пришли к выводам, что ситуация с безопасностью в Сирии объективно не препятствовала заявителям вернуться туда, что заявители не указали обстоятельств и не представили доказательств, вне всякого сомнения подтверждающих угрожающую им опасность подвергнуться в Сирии преследованиям. Апелляционные суды согласились с доводами, изложенными в решениях районных судов, и подробно пересказали общие международно-правовые принципы, касающиеся права не подвергаться жестокому обращению, сослались на принцип недопустимости принудительного возвращения, а также на положения законодательства Российской Федерации о беженцах и предоставлении временного убежища. По их мнению, заявители не доказали, что риск подвергнуться бесчеловечному и унижающему достоинство обращению "угрожает им в большей степени, чем остальным гражданам Сирии", и решили, что их доводы являются "надуманными и недостаточно конкретными". Апелляционные суды также сослались на соглашения о прекращении огня и на информацию, свидетельствующую о том, что столкновения между властями Сирии и незаконными вооруженными формированиями имеют "всего лишь эпизодический характер".

(b) Краткое изложение индивидуальных доводов, выдвинутых заявителями в ходе рассмотрения их дел судами Российской Федерации, и оценки этих доводов внутригосударственными судами

(i) Дела К.А., Z.A., O.S. и М.А. (жалобы NN 58858/18, 60000/18, 60001/18 и 16868/19)

(a) Доводы, выдвинутые заявителями в ходе рассмотрения их дел апелляционными судами

15. В ходе рассмотрения их дел соответствующими апелляционными судами заявители, указав, что, несмотря на прецедентную практику Европейского Суда по статьям 3 и 13 Конвенции и его позицию по вопросу о выдворении в страны, где репатриантам угрожает опасность погибнуть или подвергнуться жестокому обращению, утверждали следующее: (i) районные суды не провели объективной оценки опасности подвергнуться жестокому обращению, которая угрожала бы заявителям в случае их возвращения в Сирию; (ii) власти государства, подписавшего Конвенцию, должны соблюдать свою обязанность воздерживаться от депортации, если человеку угрожает опасность подвергнуться жестокому обращению, вне зависимости от того, ходатайствовал он о предоставлении убежища или нет. Заявители также указали, что районные суды не привели доказательств, подтверждающих, что в Сирии им не будет угрожать такая опасность.

16. К.А. В ходе рассмотрения его дела апелляционным судом утверждал, что в связи с его отъездом из Сирии в социальных сетях ему стали поступать угрозы от террористов.

17. Z.A. сообщил, что за два года до судебного разбирательства террористы убили его отца и что он боится возвращаться в Сирию. И К.А., и Z.A. отметили, что они ходатайствовали о предоставлении им временного убежища в октябре и сентябре 2018 года соответственно, но районный суд не принял во внимание это обстоятельство.

18. O.S., кроме того, настаивал на том, что в случае, если человек ходатайствует о предоставлении ему временного убежища, должны соблюдаться гарантии недопустимости принудительного возвращения. Однако ему так и не дали возможности обратиться с таким ходатайством. Сотрудники миграционной службы не смогли принять его в день, на который было назначено собеседование, и не стали переносить собеседование на другую дату. Вскоре после этого он был задержан.

19. М.А. утверждал, что в 2015-2017 годах ему было предоставлено временное убежище, но ему не продлили срок предоставления убежища из-за расхождений в оценке ситуации с безопасностью в Сирии органами власти Российской Федерации. В январе 2019 года он обратился с ходатайством о продлении срока предоставления временного убежища, но это ходатайство даже не было зарегистрировано, вместо этого он был задержан. Кроме того, М.А. указал, что он родом из Идлиба (Idlib) - города, находящегося под контролем незаконного вооруженного формирования "Джабхат ан-Нусра"* (* Решением Верховного Суда Российской Федерации от 29 декабря 2014 г. N АКПИ14-1424С организация "Джабхат ан-Нусра" признана в Российской Федерации террористической, и ее деятельность на территории страны запрещена (примеч. редактора).), члены которого станут считать его сторонником властей Сирии, поскольку он долго жил в Российской Федерации. Следовательно, в случае его возвращения в Сирию ему будет угрожать опасность подвергнуться смертной казни или пыткам со стороны участников этого формирования.

() Оценка доводов заявителей апелляционными судами

20. Апелляционный суд постановил, что доводы К.А. о поступающих от террористов угрозах являются необоснованными и что в случае, если его ходатайство о предоставлении временного убежища будет удовлетворено, это обстоятельство "может быть принято во внимание при исполнении решения о депортации".

21. В отношении Z.A. апелляционный суд пришел к выводу, что убийство террористами его отца за два года до судебного разбирательства не свидетельствует о какой-либо опасности в Сирии лично для него. Далее апелляционный суд отметил, что находящееся на рассмотрении ходатайство Z.A. о предоставлении ему временного убежища в Российской Федерации не является основанием для снятия с него обвинений в совершении административного проступка и не освобождает его от такого административного наказания, как выдворение из страны, а в случае, если его ходатайство о предоставлении временного убежища будет удовлетворено, это обстоятельство "может быть принято во внимание при исполнении решения о депортации".

22. В отношении O.S. апелляционный суд постановил, в частности, что вопрос об обязанности воздержаться от высылки можно было бы рассмотреть, если бы его ходатайство о предоставлении временного убежища было удовлетворено, но что это обстоятельство тоже "может быть принято во внимание при исполнении [соответствующего] решения о депортации".

23. В деле М.А. апелляционный суд установил, что заявитель не ходатайствовал о продлении ему срока предоставления временного убежища после истечения этого срока в декабре 2017 года. Апелляционный суд также отметил, что в сентябре 2018 года Президенты Российской Федерации и Турции подписали соглашение о создании "зоны деэскалации" в окрестностях сирийского города Идлиба и что эта зона находится под контролем мобильных отрядов военной полиции Российской Федерации и Турции.

(ii) Дело R.K. (жалоба N 41174/19)

24. В районном суде заявитель утверждал, что он приехал в Российскую Федерацию по работе, но не смог вернуться в Сирию из-за идущего там военного конфликта. Он указал, что его родной город Алеппо (Aleppo) находится под контролем властей Сирии и что, хотя в Алеппо ему и не будет угрожать опасность, он окажется там без работы из-за тяжелой экономической ситуации в стране. Заявитель ходатайствовал о предоставлении ему временного убежища в Российской Федерации, но его ходатайство не было удовлетворено. В ходе рассмотрения дела апелляционным судом заявитель также утверждал, что в случае, если ему придется вернуться в Сирию, то согласно закону он будет обязан в течение одного года отслужить в Вооруженных силах Сирии, а в случае отказа от военной службы его казнят или будут пытать и вернут родителям как инвалида. Заявитель указал, что уже служил в Вооруженных силах Сирии в 1999-2002 годах и что ему приходится работать в Российской Федерации, чтобы содержать себя и свою семью в Сирии.

25. Районный суд отметил, что R.K. родом из Алеппо - города, который находится под контролем властей Сирии, и что по имеющимся данным на большей части территории страны военные действия прекратились. Затем апелляционный суд сослался на информацию о "продолжающемся возвращении беженцев в страну и их поддержке властями Сирии и о программах содействия восстановлению муниципалитетов на территориях, освобожденных от незаконных вооруженных формирований".

(iii) Дела А.А. и А.К.А.

26. В ходе рассмотрения их дел апелляционными судами заявители указали, что с весны 2011 года гражданская война в Сирии унесла жизни многих людей и что в стране продолжается гуманитарный кризис, характеризующийся отсутствием инфраструктуры, широким распространением заболеваний среди населения и нехваткой медикаментов. Заявители предоставили данные, полученные от международных организаций и из источников в средствах массовой информации, подтверждающие, что военные действия не прекратились, а количество погибших среди гражданского населения растет. Заявитель А.А. (жалоба N 41176/19) утверждал также, что по возвращении от него помимо его воли потребуют пройти военную службу, а в случае отказа он будет задержан, подвергнется пыткам и жестокому обращению. Кроме того, он сообщил, что его дом был разрушен и что его отец умер в 2015 году. Заявитель А.А. также предоставил суду аудиосообщение на арабском языке от своего знакомого, который сказал, что в случае возвращения в Сирию заявителя могут убить.

27. По мнению судов Российской Федерации, заявители не доказали, что в Сирии им будет угрожать опасность погибнуть и/или подвергнуться жестокому обращению (см. выше § 14). По поводу аудиосообщения, содержащегося в материалах дела А.А., апелляционный суд пришел к выводу, что его нельзя признать однозначным подтверждением наличия опасности, угрожающей жизни заявителя, и что оно просто отражает мнение частного лица.

II. Рассмотрение вопроса о признании заявителей беженцами и предоставлении им временного убежища

28. Заявители хотели, чтобы в Российской Федерации их признали беженцами и/или предоставили им временное убежище на основании доводов, аналогичных тем, которые они выдвигали во внутригосударственных судах при рассмотрении вопроса об их депортации.

29. Ходатайства некоторых заявителей о предоставлении временного убежища были удовлетворены, но впоследствии им не продлили срок предоставления временного убежища, ходатайства других были отклонены сразу же - сначала Министерством внутренних дел Российской Федерации (далее - МВД России), а затем судами Российской Федерации, которые рассматривали жалобы на соответствующие отказы МВД России (см. подробную информацию в Приложении).

30. Ни одно из ходатайств заявителей о признании их беженцами удовлетворено не было (см. подробные сведения о ходе рассмотрения этих ходатайств применительно к каждому заявителю в Приложении).

Соответствующее законодательство Российской Федерации и правоприменительная практика

I. Законодательство об административном выдворении иностранных граждан, содержании их в специальных учреждениях, признании их беженцами и предоставлении им временного убежища

31. Обзор соответствующих положений внутригосударственного законодательства и правоприменительной практики об административном выдворении иностранных граждан за пределы Российской Федерации, о содержании их в специальных учреждениях, признании их беженцами и предоставлении им временного убежища приведен в Постановлении Европейского Суда по делу "Л.М. и другие против Российской Федерации" (L.M. and Others v. Russia) от 15 октября 2015 г., жалоба N 40081/14 и 2 другие жалобы* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 8 (примеч. редактора).), §§ 61-75 (по вопросу об административном выдворении граждан Сирии за пределы Российской Федерации) и в Постановлении Европейского Суда по делу "S.K. против Российской Федерации" (S.K. v. Russia) от 14 февраля 2017 г., жалоба N 52722/15* (* См.: там же. 2018. N 9 (примеч. редактора).), §§ 23-41.

II. Положение граждан Сирии в Российской Федерации и Европейском союзе

32. Согласно информации, опубликованной на сайте Федеральной службы государственной статистики Российской Федерации (Росстата), по состоянию на 1 апреля 2019 г. беженцами в стране признаны два гражданина Сирии (0,4% от всех беженцев в Российской Федерации), а временное убежище в Российской Федерации получили 790 сирийцев (1,1% от общего числа лиц, получивших временное убежище). По состоянию на 1 января 2020 г. количество граждан Сирии, получивших временное убежище в Российской Федерации, уменьшилось до 591 человека, а в апреле 2020 года - до 495 (1,5% от общего числа лиц, получивших временное убежище). Статистика по отклоненным ходатайствам и ходатайствам, находящимся на рассмотрении, отсутствует.

33. По данным Евростата - статистической службы Европейского союза, в 2019 году в Европейском союзе органами первой инстанции было удовлетворено 61 975 ходатайств граждан Сирии о предоставлении убежища, а в октябре 2020 года на рассмотрении административных и/или судебных органов всех инстанций находилось 68 300 таких ходатайств.

III. Соответствующие сведения о ситуации в Сирии и положении сирийских беженцев

A. Доклады по Сирии 2017-2019 годов

34. Европейский Суд рассмотрел доклады международных органов за 2017-2019 годы, касающиеся условий безопасности и гуманитарной ситуации в Сирии, в деле "O.D. против Болгарии" (Постановление Европейского Суда по делу "O.D. против Болгарии" (O.D. v. Bulgaria) от 10 октября 2019 г., жалоба N 34016/18, § 23). В частности, в этом деле он сослался на Редакцию V доклада Управления Верховного комиссара Организации Объединенных Наций по делам беженцев (далее - УВКБ ООН) от 3 ноября 2017 г. "Рекомендации по вопросу международной защиты относительно лиц, покидающих Сирийскую Арабскую Республику" (International Protection Considerations with Regard to People Fleeing the Syrian Arab Republic) (HCR/PC/SYR/17/01) (далее - Редакция V). В Редакции V отмечается, что, несмотря на усилия по сокращению насилия посредством "соглашений о деэскалации", почти все регионы Сирии по-прежнему охвачены насилием. УВКБ ООН призвало государства воздерживаться от принудительного возвращения граждан Сирии и сочло, что государствам нецелесообразно отказывать гражданам Сирии в международной защите на основании альтернативы бегству или перемещению внутри страны с учетом, в частности, многообразия и сложности конфликтов, нестабильности ситуации с безопасностью, сообщений о частых случаях нарушений прав человека и злоупотреблений в этой области.

35. В феврале 2018 года УВКБ ООН подготовило справочник и руководящие принципы под названием "Комплексная стратегия обеспечения защиты и поиска решений: пороговые требования и параметры защиты для возвращения беженцев в Сирию" (Comprehensive Protection and Solutions Strategy: Protection Thresholds and Parameters for Refugee Return to Syria). Важность этого документа подчеркивалась на IV Брюссельской конференции по Сирии в июне 2020 года (см. ниже § 39). В данном документе, в частности, отмечалось следующее: позиция УВКБ ООН заключается в том, что сложившиеся в Сирии условия не способствуют масштабной добровольной репатриации в атмосфере безопасности и уважения достоинства, поскольку на всей территории страны сохраняются значительные риски для гражданского населения, а УВКБ ООН на данном этапе не поощряет возвращение беженцев и не способствует ему.

36. В октябре 2018 года на 39-м заседании Комитета ООН по правам человека Специальный докладчик представил доклад (A/HRC/39/54/Add.2) по вопросу о негативном влиянии односторонних принудительных мер (санкций) на осуществление сирийцами прав человека, несмотря на существующие гуманитарные исключения. Докладчик отметил, в частности, что в ходе ведущихся дискуссий по поводу возвращения беженцев не обсуждается необходимость обеспечить условия для соблюдения основных прав репатриантов.

37. 31 июля 2019 г. Центр по примирению враждующих сторон и контролю за перемещением беженцев в Сирийской Арабской Республике (далее - Центр по примирению) при Министерстве обороны Российской Федерации, который раньше назывался Центром приема, распределения и размещения беженцев, разместил на своем сайте следующую информацию:

"...Продолжается возвращение беженцев в места их проживания. Представителями [Центра по примирению] обеспечивается работа десяти пунктов пропуска...

Несмотря на установленный режим прекращения боевых действий, продолжаются нарушения [этого режима] со стороны незаконных вооруженных формирований, действующих на территории Идлибской зоны деэскалации.

...Боевики открывали огонь по населенным пунктам в провинциях Алеппо, Хама... [и] Латакия...".

В. Доклады по Сирии 2020 года

1. Общая ситуация с безопасностью и беженцы

38. 7 мая 2020 г. УВКБ ООН опубликовало документ под названием "Актуальная информация о стране происхождения: участие в антиправительственных выступлениях; уклонение от прохождения военной службы; вынесение и применение решений о частичной амнистии; проживание в районах, (ранее) контролируемых оппозицией; выдача паспортов за рубежом; возвращение и "урегулирование статуса"" (Country of Origin Note: Participation in Anti-Government Protests; Draft Evasion; Issuance and Application of Partial Amnesty Decrees; Residency in (Formerly) Opposition-Held Areas; Issuance of Passports Abroad; Return and "Settling One's Status") (далее - "Актуальная информация о стране происхождения"), в котором указано, в частности, что власти Сирии продолжают активно подавлять и преследовать любые реальные или предполагаемые проявления несогласия в подконтрольных им районах и что среди тех, кого регулярно подозревают в антиправительственных настроениях, есть гражданские лица (в частности, мужчины и юноши призывного возраста) из районов, (ранее) контролируемых оппозицией, лица, уклоняющиеся от прохождения военной службы, и дезертиры. Кроме того, в документе говорится, что по некоторым сообщениям в районах, находящихся под контролем властей, среди тех, кто подвергался травле, произвольному задержанию, содержанию в полной изоляции, пыткам и другим видам жестокого обращения, а также конфискации имущества, в том числе в связи с подозрениями в антиправительственных настроениях, были репатрианты. Как сообщалось, задержания происходили сразу же после въезда либо в течение нескольких дней или месяцев после возвращения, иногда несмотря на то, что перед возвращением человек прошел проверку органов безопасности Сирии. Сообщалось также о случаях гибели репатриантов, содержащихся под стражей. У одних репатриантов, по сообщениям, забрали паспорта, а других регулярно вызывали на допросы. В отношении некоторых репатриантов могли вводиться ограничения свободы передвижения, включая требование проходить проверку для возвращения в места своего проживания.

39. 29-30 июня 2020 г. в г. Брюсселе состоялась IV Брюссельская конференция "За будущее Сирии и региона в целом" (Supporting the Future of Syria and the Region) под совместным председательством Европейского союза и ООН. В ней приняли участие 80 стран (включая Российскую Федерацию) наряду с международными организациями, Европейским союзом и органами ООН. Сопредседатели сделали заявление, в котором в частях, имеющих отношение к настоящему делу, указывалось следующее:

"...Политические аспекты

10. Участники Конференции напоминают, что конфликт длится уже почти десять лет, но насилие всё еще продолжается. Допускаются нарушения международного гуманитарного права и международного права в области прав человека... в последнее время на северо-западе и на северо-востоке Сирии установилось шаткое и хрупкое спокойствие после того, как ранее в этом году в районе Идлиба происходили серьезные военные эскалации и массовые перемещения. Однако условия безопасности на юге Сирии продолжают ухудшаться и требуют повышенного внимания и сосредоточенности. Вызывает беспокойство активизация деятельности ИГИЛ/ДАИШ* (* Решением Верховного Суда Российской Федерации от 29 декабря 2014 г. N АКПИ14-1424С организация "Исламское государство" (или ИГИЛ - Исламское государство Ирака и Леванта) признана в Российской Федерации террористической, и ее деятельность на территории страны запрещена (примеч. редактора).) в пустыне в центральной и восточной части страны...

Гуманитарные аспекты

25. На Конференции отмечалось, что конфликт по-прежнему приводит к массовым перемещениям людей: с декабря 2019 года по март 2020 года на северо-западе страны были вынуждены покинуть места своего проживания еще около миллиона человек. Кроме того, на ней отмечалось, что в 2020 году в некоторые районы Сирии вернулось, по различным оценкам, около 15 000 беженцев и 223 000 ВПЛ.

26. ...Несмотря на то что сложившиеся в Сирии условия не способствуют поощрению или организации масштабного добровольного возвращения в атмосфере безопасности и уважения достоинства в соответствии с международным правом, участники подчеркнули, что возвращение - это право, которое должно осуществляться на основании свободного решения человека, располагающего всей необходимой информацией. При оказании помощи следует руководствоваться потребностями, взглядами, тревогами и решениями беженцев по поводу того, возвращаться им сейчас или нет, опираясь при этом на точную и основанную на фактах информацию... Кроме того, репатриантам нужны гарантии того, что их не затронут вооруженный конфликт, политические преследования и произвольные задержания, что они смогут пользоваться нормально функционирующими услугами и получать средства к существованию, а также должны быть другие гарантии, которые обеспечили бы им добровольное, безопасное и достойное возвращение. Сохранение поддержки на достигнутых уровнях и возможность получать в странах пребывания защиту, средства к существованию и услуги - это ключевой компонент с точки зрения того, чтобы беженцы могли принять решение о возвращении на родину добровольно, без каких-либо факторов давления...

Региональное восстановление и развитие

32. Сопредседатели подчеркнули, что выдающийся вклад стран пребывания и местных принимающих общин, которые разместили большое количество беженцев из Сирии и обеспечили им возможность пользоваться услугами на внутригосударственном уровне, полностью соответствует духу Глобального договора о беженцах. Это отмечалось, в частности, на первом Глобальном форуме по беженцам в 2019 году. Участники признали растущую уязвимость сирийских беженцев, палестинских беженцев из Сирии и принимающих общин, которая требует обеспечивать им постоянную поддержку... [На Конференции] отмечалось, что центральное место в предоставлении беженцам возможности пользоваться защитой и услугами занимает выдача им разрешений на временное проживание.

Международное сообщество вновь подтвердило неуклонную приверженность поддержке соседей Сирии, продолжающих искать решение множества проблем, с которыми они сталкиваются, путем оказания в прежнем объеме гуманитарной помощи и поддержания устойчивости, в том числе в рамках 3RP [Регионального плана помощи беженцам и повышения устойчивости], а также укрепления систем отдельных государств и потенциала реагирования в интересах всех...".

40. Заместитель министра иностранных дел Российской Федерации С.В. Вершинин в своем выступлении на конференции отметил, в частности, следующее: (i) Российская Федерация неизменно выступает за наращивание гуманитарного содействия всем сирийцам; (ii) ситуация "на земле" в Сирии остается напряженной; особенно тяжелое положение сложилось на неподконтрольных Дамаску территориях, прежде всего в Идлибе и Заевфратье, где до сих пор хозяйничают и совершают вылазки террористы "Хейат Тахрир аш-Шам"* (* Решением Верховного Суда Российской Федерации от 4 июня 2020 г. N АКПИ20-275С организация "Хейат Тахрир аш-Шам" признана в Российской Федерации террористической, и ее деятельность на территории страны запрещена (примеч. редактора).) и ИГИЛ; (iii) беженцы и вынужденно перемещенные лица (ВПЛ) нуждаются в поддержке и содействии в реализации своего законного права на добровольное, безопасное и достойное возвращение в места постоянного проживания; (iv) всем желающим сирийцам надо помогать вернуться на родину, а не пытаться оставить их в странах пребывания, которые "несут это тяжелое бремя".

41. На 45-й сессии Совета ООН по правам человека, которая прошла 14 сентября - 2 октября 2020 г., независимая международная комиссия по расследованию событий в Сирийской Арабской Республике (созданная 22 августа 2011 г. Резолюцией Совета ООН по правам человека N S17/1 (начиная с доклада от 13 августа 2014 г. A/HRC/27/60) представила свои выводы по Сирии (A/HRC/45/31). Эти выводы были сделаны по результатам расследований, проведенных с 11 января по 1 июля 2020 г. В докладе комиссии, основу которого составили (i) 538 бесед, проведенных в этом регионе лично или из г. Женевы, и (ii) анализ официальных документов, докладов, фотографий, видеоматериалов и снимков со спутников из многочисленных источников, указывалось следующее:

"II. Политические и военные события

4. Несмотря на относительное сокращение широкомасштабных боевых действий в последние месяцы в связи с общей динамикой конфликта и воздействием коронавирусной инфекции (COVID-19), на всей территории Сирийской Арабской Республики регулярно происходят вспышки насилия и продолжаются нарушения прав человека. В первой половине 2020 года мухафаза Идлиб и прилегающие районы оставались эпицентром противостояния между проправительственными силами и оппозиционными вооруженными группировками. Хотя прекращение огня, начавшееся 5 марта, обеспечило передышку, беспорядочное возникновение очагов боевых действий между проправительственными силами и террористическими группировками возобновилось в мае и усилилось в июне, в том числе вокруг равнины Габ (Ghab) и Джабаль аз-Завия (Jabal al-Zawiya) в южной части сельских районов мухафазы Идлиб.

5. На северо-востоке страны, несмотря на возобновление совместного турецко-российского военного патрулирования вдоль сирийско-турецкой границы, продолжались периодические столкновения между курдскими отрядами народной самообороны, Сирийской национальной армией и Вооруженными силами Турции. Нападения с применением начиненных взрывчаткой автомобилей, как, например, совершенное 9 января в Рас-эль-Айне (Ra's al-Ayn), в результате которого погибли четыре турецких военнослужащих, или совершенное 28 апреля на рынке в Африне (Afrin), ставшее причиной гибели более 100 человек... еще сильнее дестабилизировали обстановку в регионе. Ситуация в области безопасности также ухудшилась в Дейр-эз-Зоре, где Сирийские демократические силы активизировали рейды и аресты гражданских лиц, предположительно связанных с "Исламским государством Ирака и Леванта" (ИГИЛ)... в июне поступили сообщения о боевых действиях между поддерживаемыми Турцией группировками и Сирийскими демократическими силами в районе эль-Баб (Al-Bab), о междоусобных конфликтах между группировками Сирийской национальной армии в Рас-эль-Айне и о нападениях ИГИЛ на подразделения Сирийской арабской армии в сельских районах Дейр-эз-Зора.

6. ИГИЛ продолжало активно действовать в центральных районах Сирийской Арабской Республики. В январе и феврале террористическая группа совершила нападения на позиции Сирийской арабской армии в районе эс-Сухны (Sukhnah) в мухафазе Хомс (Homs). Эти нападения побудили правительство усилить меры безопасности в восточной части мухафазы Хомс, и к середине апреля правительство восстановило контроль над нефтеперерабатывающими заводами в этой мухафазе. В то же время продолжались нападения ячеек ИГИЛ на позиции Сирийской арабской армии в районе Бадия аш-Шам (Badiya Al-Sham) и вокруг Ресафы (Resafa).

7. На юге страны усилились беспорядки. В эс-Сувайде (Suwayda') протесты вспыхнули в январе и продолжались в течение первых шести месяцев 2020 года из-за повышения цен, коррупции и ухудшения уровня жизни. В Даръа (Dar'a) обострилась напряженность в отношениях между местными боевиками оппозиции и правительственными силами, а также гражданским населением. В середине марта Сирийская арабская армия вела артиллерийский обстрел южной части мухафазы Даръа, который спровоцировал ответные нападения местных боевиков вблизи Навы (Nawa). Ситуация оставалась нестабильной в мае и июне после столкновений, целенаправленных убийств, а также убийства девяти сотрудников сирийской полиции в Музайрибе (Muzayrib). В ответ на эти инциденты Сирийская арабская армия разместила в этом регионе дополнительный воинский контингент. За отчетный период авиаудары со стороны Израиля наносились по самым разнообразным целям на всей территории Сирийской Арабской Республики, включая объекты Ирана и силы, пользующиеся его поддержкой.

8. На политическом уровне президент Башар Асад издал законодательный декрет о помиловании лишь за некоторые преступления, совершенные до 22 марта 2020 г., и предложил ограниченную амнистию для военных дезертиров...

/.../

Нарушения, не связанные с ведением боевых действий

20. Риски актов возмездия и другие соображения в отношении обеспечения защиты по-прежнему сказывались на способности комиссии расследовать нарушения прав человека, связанные с содержанием под стражей. Приведенные ниже случаи свидетельствуют о продолжающейся практике произвольных задержаний, насильственных исчезновений, а также о пытках и смертях содержащихся под стражей лиц.

21. Почти все случаи произвольных арестов и задержаний, которые расследовались за отчетный период, привели к насильственным исчезновениям... Это происходило в мухафазах Даръа, Хомс, эль-Кунейтра (Qunaytirah), Риф-Дамаск (Rif Damascus) и эс-Сувайда с участием правительственных сил безопасности, включая Управление военной разведки и военную полицию.

22. Среди тех, кто стал жертвой насильственных исчезновений, были дезертиры, а также нынешние и бывшие гуманитарные работники, активисты и иные гражданские лица, включая тех, кто прошел процесс так называемого "примирения" в мухафазе Даръа.

23. Демонстрируя длительность этой практики и ее ужасающее воздействие на родственников, Комиссия за отчетный период задокументировала случаи, касающиеся отдельных лиц, которые на момент подготовки настоящего доклада по-прежнему значились пропавшими без вести сроком до восьми лет после того, как правительство способствовало их исчезновению...

25. Кроме того, Комиссия задокументировала 13 сообщений о применении властями Сирии пыток в отношении лиц, содержащихся под стражей, причем некоторые из них подвергались пыткам в течение длительных сроков, даже более семи лет. К местам, где проводились эти пытки, относятся отделение Управления уголовной безопасности в Алеппо... а особо жестокие пытки проводились в тюрьме "Сайдная" (Saydnaya) в Риф-Дамаске. Как и раньше, задержанных избивали палками и тросами, привязывали к шинам, подвешивали к потолку и стенам и секли кнутом. Один задержанный сообщил о нанесении ему ударов по гениталиям... некоторые мужчины, по сообщениям, подвергались сексуальному насилию в тюрьме "Сайдная"...

37. За рассматриваемый период гражданские лица, проживающие в районах Африна и Рас-эль-Айна в мухафазах Алеппо и эль-Хасака (Hasakah), стали свидетелями множества насильственных расправ, совершаемых военнослужащими Сирийской национальной армии, а также артиллерийских обстрелов и применения начиненных взрывчаткой автомобилей...

38. В период с января по апрель гражданские лица, проживающие в районе Африна мухафазы Алеппо, подверглись артиллерийскому обстрелу и взрывам начиненных взрывчаткой автомобилей, в результате которых погибли и получили ранения десятки мирных жителей, была разрушена гражданская инфраструктура, в том числе рынки и жилые дома...

45. В отношении применения начиненных взрывчаткой автомобилей в городе Африне... имеются серьезные основания для того, чтобы прийти к выводу, что все эти четыре нападения, совершенные против города Африна и на его территории, были осуществлены вооруженными группировками или боевиками, а не военнослужащими государственных сил. У Комиссии есть основания разумно полагать, что эти четыре нападения могут быть приравнены к военному преступлению, заключающемуся в нанесении неизбирательных ударов, которые привели к гибели или увечьям гражданских лиц. Проводятся расследования.

B. Нарушения, не связанные с боевыми действиями

46. За рассматриваемый период Комиссия подтвердила неоднократные случаи систематического разграбления и присвоения имущества, а также широко распространенную практику произвольного лишения свободы, применяемую различными бригадами Сирийской национальной армии в районах Африна и Рас-эль-Айна. После разграбления имущества гражданских лиц боевики Сирийской национальной армии и их семьи занимали дома бежавших мирных жителей или в конечном счете вынуждали жителей, главным образом курдского происхождения, покинуть свои дома, прибегая к угрозам, вымогательству, убийствам, похищениям, пыткам и задержаниям...

54. Содержащихся под стражей гражданских лиц - главным образом курдского происхождения - избивали, пытали, не давали им есть и пить, а также допрашивали о вероисповедании и этнической принадлежности...

VI. Мухафаза Идлиб и западная часть Алеппо

81. В своем недавнем докладе по мухафазе Идлиб и западной части Алеппо за период с ноября 2019 года по июнь 2020 года Комиссия документально зафиксировала 52 знаковых нападения всех сторон, которые привели к жертвам среди гражданского населения и (или) причинению ущерба гражданской инфраструктуре. Эти бои сопровождались совершением военных преступлений, в том числе нападениями, которые носили неизбирательный характер и влекли за собой гибель или ранения гражданских лиц. Сохраняя ранее установленный порядок, Комиссия также документально зафиксировала нападения на медицинские учреждения, школы и рынки, в результате которых десятки гражданских лиц были лишены доступа к медицинскому обслуживанию, образованию и источникам продовольствия.

82. Эти бои привели к перемещению почти 1 млн человек. Комиссия установила, что проправительственные силы, возможно, совершали такие преступления против человечности, как насильственное перемещение, убийства и другие бесчеловечные деяния в ходе наступательных действий в Мааррат-эн-Нуумане (Ma'arrat alNu'man) (вторая половина декабря 2019 года), Арихе (Ariha) (29 января 2020 г.), эль-Атарибе (Atarib) (в период с 10 по 14 февраля 2020 г.) и Дар-Таиззе (Darat Izzah) (17 февраля 2020 г.).

83. Когда гражданское население бежало, боевики "Хейат Тахрир аш-Шам" разграбили их дома. В мятежных районах, находящихся под их контролем, члены группировки "Хейат Тахрир аш-Шам" совершили также военные преступления, связанные с убийствами, вынесением приговоров и приведением их в исполнение без предварительного решения надлежащим образом учрежденного суда, а также жестоким и неправомерным обращением и пытками...

B. Организация "Хейат Тахрир аш-Шам"

87. В период с ноября 2019 года по июнь 2020 года способом, ранее уже задокументированным Комиссией, члены "Хейат Тахрир аш-Шам" продолжали грубо навязывать свою жестокую идеологию местному населению в мухафазах Алеппо и Идлиб, в том числе путем произвольного задержания лиц, выражающих свое несогласие. Кроме того, они задерживали, пытали и казнили гражданских лиц, выступавших против их деспотического правления.

88. Во время демонстраций в период с 29 апреля по 1 мая боевики "Хейат Тахрир аш-Шам" избивали и задерживали их участников. 1 мая фургон врезался в группу протестующих, ранив, по крайней мере, одного из них, после чего боевики "Хейат Тахрир аш-Шам" открыли огонь, убив одного протестующего и ранив еще двоих. 10 июня 13 журналистов, снимавших прохождение совместного российско-турецкого патруля по трассе М4, были избиты членами "Хейат Тахрир аш-Шам", которые заставили их прекратить съемку.

89. Кроме того, члены "Хейат Тахрир аш-Шам" задерживали отдельных лиц за ведение земельных споров и отказ платить "налоги" за услуги, предоставляемые их "правительством спасения". Один мужчина вспомнил, как его сначала вызвали в "полицию" "Хейат Тахрир аш-Шам", а затем в течение пяти месяцев содержали под стражей в различных местах. Во время содержания под стражей его избивали кабелем, одевали на него наручники и подвешивали к потолку в камере, а затем заставили оставить отпечаток большого пальца на заявлении, подтверждающем, что он подстрекал других лиц к действиям против этой террористической группы. Затем его перевели в "отделение уголовной безопасности" "Хейат Тахрир аш-Шам" и доставили в "суд по уголовным делам", где ему так и не сообщили о выдвинутых против него обвинениях и по неизвестным причинам приговорили его к тюремному заключению...".

42. 14 октября 2020 г. Генеральный секретарь ООН подготовил доклад об исполнении гуманитарных резолюций всеми участниками конфликта в Сирии (S/2020/1031). Доклад представляется каждые 60 дней, а содержащаяся в нем информация основана на данных, которыми располагают учреждения системы ООН, и на сведениях, полученных от правительства Сирии. В частях, имеющих отношение к настоящему делу, в этом докладе сказано следующее:

"...6. В северо-западной части Идлибской зоны деэскалации режим прекращения огня в основном сохранялся, хотя количество его нарушений увеличилось. Взаимные артиллерийские обстрелы через линии соприкосновения, главным образом в южной части зоны деэскалации, происходили чуть ли не каждый день. По сообщениям, 24 сентября в результате обстрела деревни Джурин (Jurin) в северо-западной части мухафазы Хама (Hama) только за один день погибли 20 гражданских лиц. Столкновения на местах происходили реже и были ограничены по масштабам. Сообщалось о воздушных бомбардировках проправительственными силами северного и южного отрезков трассы М4. С начала 2020 года примерно 225 000 человек вернулись в районы на северо-западе, не контролируемые правительством, из которых они были перемещены, причем большинство из них вернулись в районы к югу от трассы М4 или поблизости от нее, например в Ариху (Ariha) и Ихсим (Ihsim), и в районы к западу от трассы М5 и поблизости от нее, например в Дар-Таиззу и эль-Атариб...

8. На северо-востоке страны было зарегистрировано несколько нападений через юго-восточные линии соприкосновения района проведения операции "Источник мира", главным образом вблизи Талль-Тамира (Tall Tamr). Продолжали поступать сообщения о нападениях, в том числе с использованием самодельных взрывных устройств и автомобильных самодельных взрывных устройств, и об обстрелах из стрелкового оружия, в том числе мирных жителей. Как сообщалось, за отчетный период ячейки "Исламского государства Ирака и Леванта" (ИГИЛ) стали совершать больше нападений. Многие стороны продолжали операции по борьбе с ИГИЛ. Следственные изоляторы сообщили об увеличении количества попыток побега...

12. На юго-западе Сирийской Арабской Республики продолжались столкновения, затрагивающие гражданское население, и убийства бывших членов оппозиционных вооруженных групп и связанных с правительством деятелей, а также продолжались локализованные протесты против правительственных рейдов, произвольных задержаний, призывов на военную службу и недостаточности государственных услуг. Продолжались периодические столкновения, особенно в окрестностях Даръа...

Защита

17. ...Гражданские лица гибли и получали ранения в результате артиллерийских обстрелов и периодических воздушных ударов в зоне деэскалации на северо-западе Сирии, а также в результате боев между различными вооруженными группами на северо-западе, севере и востоке страны. Кроме того, гражданское население продолжало гибнуть и получать ранения в результате нападений, совершаемых с использованием различных видов самодельных взрывных устройств, включая автомобильные самодельные взрывные устройства, а также в результате детонации взрывоопасных последствий войны, включая неразорвавшиеся боеприпасы. Некоторые нападения с применением самодельных взрывных устройств совершались в жилых районах и на местных рынках и либо были направлены против гражданских лиц, либо не учитывали их воздействие на гражданское население.

18. В период с 1 августа по 30 сентября 2020 года Управление Верховного комиссара ООН по правам человека (далее - УВКПЧ ООН) подтвердило по меньшей мере 117 инцидентов, в ходе которых как минимум 108 гражданских лиц... были убиты и как минимум 172 гражданских лица... получили ранения в результате ведения боевых действий на всей территории Сирийской Арабской Республики, в том числе в ходе наземных столкновений, применения самодельных взрывных устройств и подрыва взрывоопасных последствий войны, вооруженных столкновений и целенаправленных убийств, совершенных различными участниками конфликта или неустановленными лицами. Бульшая часть мирных жителей (64%) погибла вследствие детонации взрывоопасных пережитков войны на участках сельскохозяйственного назначения и в результате целенаправленных убийств. В свете наблюдаемых тенденций, большого количества инцидентов и гражданских лиц, убитых и получивших ранения на рынках и в жилых районах, представляется, что участники конфликта не соблюдают ключевые принципы международного гуманитарного права, предусматривающие проведение различия между гражданскими лицами и боевиками, а также между гражданскими объектами и военными целями, воздержание от неизбирательных нападений, соблюдение принципа соразмерности при ведении наступательных действий и обязательство постоянно заботиться о том, чтобы при проведении военных операций не пострадали мирные жители и гражданские объекты.

19. Как проправительственные силы, так и вооруженные формирования продолжали произвольно задерживать жителей районов, фактически находящихся под их контролем. В большинстве зафиксированных УВКПЧ ООН случаев задержанным не объясняли причины их задержания и отказывали в других процессуальных правах, а их семьям не сообщали о том, что стало с членами их семей и где они находятся, в связи с чем возникали опасения относительно того, что в некоторых случаях речь могла идти о насильственных исчезновениях. В районах, находящихся под контролем правительства, УВКПЧ ООН продолжало документировать случаи смерти задержанных лиц, предположительно по естественным причинам, во время содержания под стражей. Во многих подобных случаях отдельные лица, как представляется, стали жертвами насильственных исчезновений, а информация об их задержании правительственными органами становилась известна только после признания факта их смерти. Тела умерших редко возвращаются их семьям, которые лишены возможности оспорить официальные причины смерти или узнать о том, где находятся тела погибших. УВКПЧ ООН фиксировало также случаи смерти задержанных и похищенных лиц во время содержания под стражей негосударственными вооруженными формированиями, организацией "Хейат Тахрир аш-Шам" и Сирийскими демократическими силами.

20. В Даръа УВКПЧ ООН продолжало фиксировать случаи целенаправленных убийств гражданских лиц и боевиков из бывших вооруженных отрядов оппозиции. Большинство таких нападений было совершено неустановленными лицами. Целенаправленные убийства совершались также неустановленными лицами в районах, находящихся под контролем Сирийских демократических сил в мухафазе Дейр-эз-Зор, за исключением нескольких убийств, ответственность за которые недавно взяло на себя ИГИЛ.

21. Негосударственные вооруженные формирования в северо-западной, северной и восточной частях страны продолжали систематически нападать на гражданское население, в частности, фиксировались факты убийства, произвольного лишения свободы, пыток, жестокого обращения и похищений людей. Среди тех, кто стал объектом нападения, были те, кто считался связанным с противоборствующими сторонами или, как утверждалось, критически относился к вооруженному формированию, контролирующему эту территорию. Участники конфликта продолжали навязывать гражданским лицам, проживающим в контролируемых ими районах, правила и нормы поведения, которые в корне противоречат правам человека, включая права на жизнь, свободу и личную неприкосновенность, свободу передвижения и свободу выражения мнения, свободу мирных собраний и свободу объединений...".

43. 11-12 ноября 2020 г. Правительство Сирии при поддержке и участии Российской Федерации провело в г. Дамаске международную конференцию по возвращению сирийских беженцев. В ней приняли участие представители 27 стран, в том числе Ирана, Китая, Ливана, Объединенных Арабских Эмиратов, Омана, Пакистана и других государств. Представители ООН присутствовали на конференции в качестве наблюдателей.

44. 25 ноября 2020 г. межведомственные координационные штабы Российской Федерации и Сирийской Арабской Республики опубликовали на сайте Министерства обороны Российской Федерации совместное заявление по итогам этой конференции, в котором они, в частности: (i) подтвердили приверженность участников конференции работе по добровольному, безопасному и достойному возвращению сирийских граждан на родину; (ii) заявили, что всем возвратившимся гражданам Сирии обеспечиваются достойные условия для жизни, возможность участвовать в работе по восстановлению социальной инфраструктуры и экономики страны; (iii) призвали все мировое сообщество и принимающие государства к активизации процесса возвращения сирийских граждан на родину и эффективному содействию в восстановлении страны.

2. Уклонение от прохождения военной службы и его последствия

45. В документе "Актуальная информация о стране происхождения" от 7 мая 2020 г. (см. выше § 38) УВКБ ООН отметило, в частности, что мужчинам призывного возраста по возвращении в Сирию угрожает опасность задержания в целях последующего принудительного призыва на военную службу. Оно также отметило, что за уклонение от прохождения военной службы в Сирии предусмотрена уголовная ответственность. Право на отказ от военной службы по соображениям совести законом не признается, а лица, уклоняющиеся от ее прохождения, могут подвергаться наказанию, выходящему за рамки соответствующих уголовно-правовых санкций за уклонение от прохождения военной службы, в том числе подвергаться жестокому обращению во время задержания, допросов, содержания под стражей, а также пыткам и иным видам ненадлежащего обращения во время содержания под стражей. Через несколько дней или недель после задержания их могут послать на передовую, нередко лишь с минимальной подготовкой. Согласно упомянутому документу сообщалось, что решения о частичной амнистии оказали ограниченное воздействие на освобождение реальных или предполагаемых оппонентов правительства, многие из которых были заключены под стражу согласно Закону "О противодействии терроризму".

С. Доклады по Сирии 2021 года

46. В марте 2021 года УВКБ ООН подготовило Редакцию VI доклада "Рекомендации по вопросу международной защиты относительно лиц, покидающих Сирийскую Арабскую Республику" (International Protection Considerations with Regard to People Fleeing the Syrian Arab Republic) (HCR/PC/SYR/2021/06). УВКБ ООН заявило, в частности, что изменение объективных обстоятельств в Сирии, в том числе относительные улучшения ситуации с безопасностью в некоторых ее районах, не имеют существенного, стабильного и устойчивого характера. УВКБ ООН установило, что альтернативы бегству или перемещению внутри страны недоступны в районах, которые находятся сейчас или находились ранее под контролем властей, с учетом продолжающегося конфликта, военных операций, неудовлетворительных условий безопасности и злоупотреблений правами человека в этих районах, риска того, что в будущем контроль над ними перейдет к другой стороне, а также высокого уровня как гуманитарных потребностей, так и разрушения гражданской инфраструктуры в данных районах. УВКБ ООН пришло к выводу, что в г. Дамаске в целом нет альтернативы бегству или перемещению внутри страны, в частности, в отношении: (i) лиц, родившихся в районах, которые не находились ранее и не находятся сейчас под контролем властей, поскольку их могут счесть противниками правительства; (ii) мужчин призывного возраста, отказывающихся от военной службы по соображениям совести и/или отказывающихся участвовать в деятельности, которая является нарушением международного гуманитарного права, уголовного права или права в области прав человека; (iii) лиц, у которых есть основания опасаться преследований со стороны представителя государства, семьи, клана или общины из-за чреватых преследованиями пагубных традиций и обычаев или религиозных норм. УВКБ ООН подтвердило мораторий на принудительное возвращение сирийских граждан в любые районы Сирии вне зависимости от того, находятся эти районы под контролем властей или под контролем какого-то другого государственного или негосударственного образования, с учетом, в частности, продолжающегося конфликта, неудовлетворительных условий безопасности, серьезных опасений по поводу верховенства права, часто встречающихся нарушений прав человека и злоупотреблений, в том числе в отношении репатриантов, раздробленности общин и отсутствия реальных усилий по достижению примирения.

47. В частях, имеющих отношение к настоящему делу, в докладе Генерального секретаря ООН об исполнении гуманитарных резолюций всеми участниками конфликта в Сирии от 22 апреля 2021 г. (S/2021/390) указано следующее:

"3. В Идлибской зоне деэскалации, расположенной на северо-западе страны, произошла активизация военных действий, в результате чего 21 и 22 марта под артиллерийские и воздушные удары попали по меньшей мере 30 населенных пунктов... в тот же день множество ракет класса "земля-воздух" взорвались на дороге, ведущей к контрольно-пропускному пункту Баб-эль-Хава (Bab al-Hawa) в северной части Идлиба, где сконцентрированы лагеря и поселения для перемещенных лиц и расположены отделения и склады гуманитарных организаций...

5. В эль-Бабе (Bab), который расположен в северной части провинции Алеппо, участились случаи, когда через линии соприкосновения производился взаимный артиллерийский обстрел, применялось стрелковое оружие и совершались внезапные нападения. В эль-Бабе и Джарабулусе (Jarabulus) не только участились воздушные и ракетные удары по нефтеперерабатывающим заводам и нефтехранилищам, но и, согласно продолжающим поступать сообщениям, активно организовывались нападения с применением самодельных взрывных устройств и заминированных автомобилей. Продолжались взаимные обстрелы и наземные стычки вдоль линий соприкосновения в... провинции Алеппо, в окрестностях айн-Исы (Ayn Isa) (провинция Эр-Ракка (Raqqah)) и в окрестностях Абу-Расина и Тель-Тамра (провинция эль-Хасака (Hasakah)). Снизился уровень напряженности в отношениях между Правительством Сирийской Арабской Республики и фактическими властями на северо-востоке страны. После достижения соглашения в эль-Камышлы и Алеппо было освобождено небольшое количество задержанных лиц и были сняты взаимные ограничения на доступ и гуманитарную помощь. При этом обе стороны по-прежнему уделяли повышенное внимание вопросам безопасности, поскольку в период после достижения соглашения с обеих сторон иногда производились нападения и задержания...

6. В провинциях Дайр-эз-Заур, эль-Хасака и Хомс (восточная часть) боевики организации "Исламское государство Ирака и Леванта" (ИГИЛ) продолжали устраивать засады против правительственных сил и Сирийских демократических сил, а также совершать в отношении них покушения на убийство... После столкновений [5 марта] боевики Сирийских демократических сил напали на людей в больнице, включая сотрудников неправительственной организации, пациентов и посетителей, из которых несколько человек получили ранения. Ущерб был причинен больничному оборудованию и транспортным средствам, 12 человек были временно задержаны... в последовавшем заявлении Сирийские демократические силы осудили это нападение и обязались возместить причиненный ущерб...

9. На протяжении всего отчетного периода в юго-западной части страны сохранялась нестабильная обстановка. По-прежнему совершались нападения и убийства в отношении как правительственных сил, так и примирившихся боевиков, которые ранее состояли в рядах вооруженных оппозиционных групп. Правительственные силы провели операции по обеспечению безопасности в ряде городов на юге страны, установили новые контрольно-пропускные пункты и активизировали призыв на военную службу. Сообщалось о продолжающихся задержаниях вышеуказанных примирившихся боевиков...

14. Специальный посланник [Генерального секретаря ООН по Сирии] присутствовал на совещании, которое состоялось в Астанинском формате 16 и 17 февраля в г. Сочи (Российская Федерация) и в ходе которого Исламская Республика Иран, Российская Федерация и Турецкая Республика как гаранты Астанинского процесса подтвердили свою приверженность политическому процессу, осуществляемому при содействии ООН и в соответствии с Резолюцией Совета Безопасности ООН N 2254 (2015).

15. На V Брюссельской конференции Специальный посланник вновь призвал укреплять международное сотрудничество ради расширения рамок политического процесса. Региональные и международные партнеры продолжали поддерживать устойчивый и внушающий доверие политический процесс, осуществляемый под руководством и при участии самих сирийцев, а также содействовали этому процессу в соответствии с резолюцией Совета Безопасности ООН.

Защита

16. Гражданское население по всей Сирийской Арабской Республике продолжает страдать от прямых и косвенных последствий вооруженного конфликта и насилия... к числу этих инцидентов [убийств] относятся наземные столкновения, применение самодельных взрывных устройств, подрывы на взрывоопасных последствиях войны, вооруженные столкновения и целенаправленные убийства, совершенные различными участниками конфликта или неустановленными лицами. Основная причина подтвержденных случаев гибели гражданского населения... заключалась в подрыве на взрывоопасных последствиях войны, включая мины и неразорвавшиеся боеприпасы. В свете наблюдаемых тенденций, распространенности инцидентов и массовости случаев гибели и ранения гражданских лиц на рынках и в жилых районах представляется, что участники конфликта не соблюдают основные принципы международного гуманитарного права, согласно которым необходимо проводить различие между мирными жителями и боевиками и между гражданскими и военными целями, воздерживаться от нанесения неизбирательных ударов, соблюдать принцип соразмерности при совершении нападений и постоянно заботиться о том, чтобы при проведении военных операций не пострадали мирные жители и гражданские объекты.

17. В Идлибской зоне деэскалации, расположенной в северо-западной части страны, УВКПЧ ООН задокументировало 29 инцидентов, когда в результате воздушных и наземных ударов были убиты 19 мирных жителей... Кроме того, на северо-западе, севере и востоке страны между различными вооруженными группами продолжались столкновения, которые привели к жертвам среди гражданского населения.

18. В районах, контролируемых правительством, УВКПЧ ООН подтвердило инциденты, когда в ходе боевых действий по меньшей мере 86 мирных жителей... были убиты и по меньшей мере 77 мирных жителей... получили ранения. Гражданское население этих районов в основном пострадало от мин и взрывоопасных пережитков войны, включая неразорвавшиеся боеприпасы. За отчетный период УВКПЧ ООН задокументировало 44 случая подрыва на взрывоопасных последствиях войны, в результате которых 52 мирных жителя... были убиты и 58 ...получили ранения...

22. В подконтрольных им районах участники конфликта продолжали проводить противоправные задержания. В большинстве случаев, которые были зафиксированы УВКПЧ ООН, задержанным отказывали в доступе к информации о причинах задержания и в соблюдении других процессуальных прав, а их семьям не сообщали о том, где они находятся и что с ними стало. Эта ситуация вызывает обеспокоенность, поскольку в некоторых случаях такие задержания могут представлять собой насильственные исчезновения. В районах, находящихся под контролем правительства, УВКПЧ ООН продолжало документально фиксировать случаи, когда задержанные лица умирали в заключении якобы по естественным причинам. Семьи узнают об этих смертях либо случайно, когда они знакомятся с документами, не имеющими отношения к этому вопросу, в отделе регистрации личного статуса, либо когда государственные органы связываются с ними напрямую. В отчетный период УВКПЧ ООН задокументировало не менее 13 таких инцидентов. Во многих подобных случаях люди, как представляется, становились жертвами насильственных исчезновений, а информация об их задержании правительственными органами становилась известна только после подтверждения факта их смерти. Тела умерших редко возвращаются их семьям, которые лишены возможности оспорить указанные в уведомлении причины смерти или узнать о том, где находятся тела погибших.

23. Участники конфликта продолжали систематически запугивать и преследовать гражданских лиц, включая сотрудников средств массовой информации и медицинских работников, которые воспринимались как сторонники оппозиционной политической партии или как критики стороны, установившей контроль над территорией. Применялись такие методы, как целенаправленные убийства, похищения, лишение свободы, жестокое обращение, пытки, насильственные исчезновения, разграбление и конфискация имущества. По-прежнему ничего не известно о том, где находятся многие из тех, кто был лишен свободы, и что с ними стало...".

IV. Законодательство и правоприменительная практика, касающиеся содержания иностранных граждан в специальных учреждениях перед депортацией

48. Обзор положений законодательства Российской Федерации, касающегося содержания иностранных граждан в специальных учреждениях перед депортацией, содержится в Постановлении Европейского Суда по делу "Ким против Российской Федерации" (Kim v. Russia) от 17 июля 2014 г., жалоба N 44260/13* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 2 (примеч. редактора).), §§ 41-57 и 68-74, и Постановлении Европейского Суда по делу "Азимов против Российской Федерации" (Azimov v. Russia) от 18 апреля 2013 г., жалоба N 67474/11* (* См.: там же. 2014. N 3 (примеч. редактора).), §§ 75-81 и 83.

A. Рассмотрение вопроса об исполнении упомянутого выше Постановления Европейского Суда по делу "Ким против Российской Федерации" (Kim v. Russia)

49. В апреле 2018 года власти Российской Федерации представили Комитету Министров Совета Европы документ (обновленный план действий DHDD(2018)412) об исполнении Постановлений Европейского Суда по упомянутому выше делу "Ким против Российской Федерации" (Kim v. Russia) и по связанной с ним группе дел, в которых он установил нарушения пунктов 1 и 4 статьи 5 Конвенции в отношении содержания иностранных граждан в специальных учреждениях Российской Федерации перед депортацией в отсутствие рассмотрения законности их содержания там.

50. Что касается мер общего характера, власти Российской Федерации утверждали, что копии вышеуказанных Постановлений Европейского Суда были переведены на русский язык и размещены на нескольких интернет-порталах для специалистов, в том числе на сайтах Генеральной прокуратуры Российской Федерации и Министерства внутренних дел Российской Федерации, а также в справочных правовых системах "Гарант". Они также ссылались на Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 23 мая 2017 г. N 14-П* (* Имеется в виду Постановление Конституционного Суда Российской Федерации "По делу о проверке конституционности положений статей 31.7 и 31.9 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с жалобой лица без гражданства Н.Г. Мсхиладзе" (примеч. редактора).), которое обязало законодателя внести в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях изменения, направленные на то, чтобы обеспечить иностранным гражданам, содержащимся перед депортацией в специальных учреждениях, эффективную процедуру, позволяющую осуществлять периодический судебный контроль.

51. По информации, размещенной на законопроект N 306915-7 был одобрен в первом чтении в декабре 2017 года. На момент рассмотрения настоящего дела дата второго чтения еще не была назначена.

B. Практика Конституционного Суда Российской Федерации

52. 23 мая 2017 г. Конституционный Суд Российской Федерации вынес упомянутое выше Постановление N 14-П, в котором говорилось, в частности, что иностранные граждане и лица без гражданства, которые содержатся в специальных учреждениях перед административным выдворением за пределы Российской Федерации, будучи неосведомленными о сроках своего содержания в этих учреждениях и не имея возможности поставить перед судом вопрос о законности и обоснованности его продолжения, лишены эффективной судебной защиты от произвольного содержания под стражей, а потому вынуждены пребывать в состоянии неопределенности относительно возможных временных параметров ограничения их права на свободу и личную неприкосновенность (см. пункт 4.2).

Право

I. Объединение жалоб для рассмотрения в одном производстве

53. Принимая во внимание схожесть вопросов, о которых идет речь в жалобах, Европейский Суд считает целесообразным объединить их для рассмотрения в рамках одного Постановления.

II. Жалобы, которые следует исключить из списка подлежащих рассмотрению дел

54. Европейский Суд отмечает, что в частях, имеющих отношение к настоящему делу, пункт 1 статьи 37 Конвенции предусматривает следующее:

"1. Суд может на любой стадии разбирательства принять решение о прекращении производства по делу, если обстоятельства позволяют сделать вывод о том, что...

/.../

с) по любой другой причине, установленной Судом, если дальнейшее рассмотрение жалобы является неоправданным.

Тем не менее Суд продолжает рассмотрение жалобы, если этого требует соблюдение прав человека, гарантированных... Конвенцией и Протоколами к ней".

A. Дело M.D. (жалоба N 71321/17)

55. 18 ноября 2019 г. представитель M.D. сообщил Европейскому Суду, что в неустановленную дату этот заявитель был признан беженцем в Швеции (см. выше § 9).

56. Таким образом, с учетом доводов M.D. Европейский Суд считает нецелесообразным дальнейшее рассмотрение его жалобы в части, касающейся предположительно угрожающей ему опасности погибнуть и/или подвергнуться жестокому обращению в нарушение требований статей 2 и 3 Конвенции (см. Решение Европейского Суда по делу "Рахмонов против Российской Федерации" (Rakhmonov v. Russia) от 31 мая 2016 г., жалоба N 11673/15). Кроме того, Европейский Суд убежден в том, что соблюдение прав человека, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней, не требует от него продолжать рассмотрение жалобы M.D. в этой части (пункт 1 статьи 37 Конвенции, in fine). Следовательно, он решает исключить жалобу M.D. из списка подлежащих рассмотрению дел в части, касающейся опасности погибнуть и/или подвергнуться жестокому обращению в случае его депортации из России в Сирию.

B. Дело А.А.К. и A.A.R. (жалоба N 31680/18)

57. В отношении А.А.К. и A.A.R. Европейский Суд принимает к сведению переписку их адвоката с Европейским Судом от 8 января 2021 г., в которой адвокат заявил, что они перестали поддерживать с ним связь, что их местонахождение ему неизвестно и что он не знает, удалось ли им легализоваться в Российской Федерации и хотят ли они добиваться рассмотрения поданной ими жалобы (см. выше § 10).

58. Европейский Суд напоминает, что представители должны не только предоставить доверенность или письменное уполномочие (пункт 3 правила 45 Регламента Европейского Суда). Важно, чтобы между заявителем и его представителем связь сохранялась на протяжении всего разбирательства. Это необходимо для того, чтобы лучше узнать о конкретной ситуации заявителя, а также для подтверждения сохраняющейся у заявителя заинтересованности в рассмотрении поданной им жалобы (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "V.M. и другие против Бельгии" (V.M. and Others v. Belgium) от 17 ноября 2016 г., жалоба N 60125/11* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 12 (примеч. редактора).), § 35).

59. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд приходит к выводу, что А.А.К. и A.A.R. более не хотят добиваться рассмотрения своей жалобы по смыслу положений подпункта "а" пункта 1 статьи 37 Конвенции. В соответствии с пунктом 1 статьи 37 Конвенции, in fine, Европейский Суд не усматривает в деле особых обстоятельств, связанных с соблюдением прав человека, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней, которые требуют продолжать рассмотрение жалобы. Соответственно, эта жалоба должна быть исключена из списка подлежащих рассмотрению дел.

C. Вывод

60. Сделанные выше выводы не препятствуют M.D., А.А.К. и A.A.R. В будущем подать в Европейский Суд новую жалобу и воспользоваться имеющимися процедурами, в том числе процедурой, предусмотренной правилом 39 Регламента Европейского Суда, применительно к каким-либо новым обстоятельствам.

III. Предполагаемые нарушения статей 2 и 3 Конвенции в связи с решением о депортации всех заявителей (кроме M.D., а.а.К. и A.A.R.) из Российской Федерации

61. Заявители жаловались на то, что их депортация в Сирию, если она произойдет, приведет к нарушению их прав на жизнь и запрет пыток, бесчеловечного и унижающего достоинство обращения. Соответствующие положения Конвенции предусматривают следующее:

"Статья 2 Конвенции

1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом...

Статья 3 Конвенции

Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Приемлемость жалоб для рассмотрения по существу

1. Жалобы М.О., М.А. и R.K.

62. Власти Российской Федерации утверждали, что М.О., М.А. и R.K. не обжаловали отказ миграционной службы в предоставлении им временного убежища, а значит, не исчерпали имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты по своим жалобам на нарушения статей 2 и 3 Конвенции.

63. М.О. утверждал, что он обжаловал решение районного суда, которым был оставлен в силе отказ в предоставлении ему временного убежища. Он предоставил в Европейский Суд копии соответствующих судебных решений, поэтому Европейский Суд отклоняет возражение властей Российской Федерации в части, касающейся жалобы М.О. на нарушения статей 2 и 3 Конвенции.

64. М.А. и R.K. считали, что обжалование отказа в предоставлении временного убежища не является эффективным средством правовой защиты, которое должно было быть использовано.

65. Европейский Суд полагает, что с учетом обстоятельств дел М.А. и R.K. от них не требовалось обжаловать отказ в предоставлении им временного убежища. В частности, при рассмотрении жалоб на депортацию Европейский Суд в делах против Российской Федерации уделяет основное внимание разбирательству по вопросу о выдаче или административном выдворении, в связи с которым подаются жалобы на нарушение статьи 3 Конвенции. Он уже приходил к выводу, что ввиду абсолютного характера статьи 3 Конвенции внутригосударственные органы власти, в том числе суды, рассматривая вопрос о возможности административного выдворения, должны учитывать соответствующие доводы заявителей о жестоком обращении (см. Постановление Европейского Суда по делу "Л.М. и другие против Российской Федерации" (L.M. and Others v. Russia) от 15 октября 2015 г., жалоба N 40081/14 и 2 другие жалобы* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 8 (примеч. редактора).), §§ 100-102).

66. В этой связи Европейский Суд отмечает, что в ходе рассмотрения вопроса об административном выдворении М.А. и R.K. (в частности, апелляционными судами) они утверждали, что в случае их депортации в Сирию им будет угрожать опасность погибнуть и/или подвергнуться жестокому обращению и что внутригосударственные суды поняли их жалобы именно в этом смысле, но, тем не менее, отклонили их (см. выше §§ 13-14, 19 и 23-25). Поэтому Европейский Суд полагает, что основная жалоба М.А. и R.K. на нарушения статей 2 и 3 Конвенции была рассмотрена и что от них не требовалось обжаловать отказ в предоставлении временного убежища, поскольку при использовании одного средства правовой защиты прибегать к другому средству правовой защиты, преследующему по сути ту же самую цель, необязательно (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Микаллеф против Мальты" (Micallef v. Malta), жалоба N 17056/06* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2020. N 1 (примеч. редактора).), § 58, ECHR 2009; см. также упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Л.М. и другие против Российской Федерации" (L.M. and Others v. Russia), § 103). Таким образом, Европейский Суд отклоняет возражение властей Российской Федерации о том, что М.А. и R.K. не исчерпали внутригосударственные средства правовой защиты.

2. Вывод о приемлемости для рассмотрения по существу жалоб заявителей (кроме M.D., А.А.К. и A.A.R.) на нарушения статей 2 и 3 Конвенции

67. Европейский Суд считает, что в отношении всех остальных заявителей (кроме M.D., А.А.К. и A.A.R.) эти жалобы не являются ни явно необоснованными, ни неприемлемыми для рассмотрения по существу по каким-либо иным основаниям, перечисленным в статье 35 Конвенции. Следовательно, они должны быть объявлены приемлемыми для рассмотрения по существу.

B. Существо жалоб

1. Доводы заявителей

(a) Дело М.О. (жалоба N 25735/18)

68. Заявитель утверждал, что ему угрожает опасность быть признанным лицом, связанным с вооруженными отрядами оппозиции, и подвергнуться преследованиям со стороны властей, поскольку он является мусульманином-суннитом, а его родной город Дума (Douma) стал центром одной из религий, последователи которой активно участвуют в антиправительственных выступлениях, в политической и военной деятельности оппозиции. Кроме того, заявитель утверждал, что его могут либо забрать в армию, поскольку он достиг призывного возраста, либо обвинить в уклонении от прохождения военной службы. В качестве доказательства своих утверждений заявитель привел доклады 2019 года, согласно которым Правительство Сирии осуществляет широкомасштабные и регулярные преследования мусульман-суннитов, а власти страны (i) прибегают, в частности, к неизбирательному использованию тяжелого вооружения в густонаселенных районах с разрушительными последствиями и (ii) практикуют насильственные исчезновения и произвольные задержания. Заявитель отметил, что лицам, которые обвиняются в участии в деятельности оппозиции и в уклонении от прохождения военной службы, грозят пытки и иные виды жестокого обращения во время содержания под стражей или внесудебная казнь. Заявитель также ссылался на письмо Представительства УВКБ ООН в Российской Федерации от 30 августа 2019 г., в котором говорилось, что условия безопасности в Сирии не обеспечивают возвращения беженцев в атмосфере безопасности и уважения достоинства, что отказы выходцам из Сирии в международной защите на основании "альтернативы бегству внутри страны" являются необоснованными и что государства должны воздерживаться от принудительного возвращения беженцев.

(b) Дела К.А., Z.A., O.S., М.А., R.K., А.А. и А.К.А. (жалобы NN 58858/18, 60000/18, 60001/18, 16868/19, 41174/19, 41176/19 и 41179/19)

(i) Доводы, касающиеся задержки при подаче ходатайств о предоставлении временного убежища

69. Заявители утверждали, что они приехали в Российскую Федерацию в разное время в 2011-2013 годах. Они решили остаться в Российской Федерации и добиваться предоставления временного убежища только после того, как во время поездок домой увидели, что с 2011 года ситуация с безопасностью в Сирии ухудшается. Однако, пытаясь воспользоваться этой процедурой, они столкнулись со многими психологическими, языковыми проблемами и другими сложностями практического характера, связанными со взаимодействием с органами государственной власти в чужой стране. Сотрудники миграционной службы не оказывали им помощи и даже давали им путаные и вводящие в заблуждение указания, когда заявители обращались с ходатайствами о предоставлении временного убежища.

(ii) Доводы относительно личных обстоятельств заявителей, представленные в органы власти Российской Федерации и в Европейский Суд

70. По утверждениям К.А., на собеседовании он прямо указал, что в Сирии к нему в дом ворвались боевики Исламского государства, которые искали его и сказали его родственникам, что по возвращении из Российской Федерации его казнят. Он также утверждал, что суды Российской Федерации, рассматривавшие вопрос о законности отказа МВД России по Ивановской области* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду Управление МВД России по Ивановской области (примеч. редактора).) в предоставлении ему временного убежища, не были беспристрастными, так как один судья 3 мая 2017 г. отменил этот отказ, признав его слишком формальным и не учитывающим угрозу для жизни и личной неприкосновенности заявителя, и вернул дело на новое рассмотрение в МВД России по Ивановской области, тогда как другой судья 7 сентября 2017 г. подтвердил законность второго отказа в предоставлении К.А. временного убежища, хотя мотивировка данного отказа ничем не отличалась от той, что была приведена в первом отказе от 3 мая 2017 г. (см. подробную информацию в Приложении).

71. Z.A. утверждал, что боевики ИГИЛ целенаправленно преследовали его семью и однофамильцев, поскольку они сопротивлялись власти ИГИЛ.

72. O.S. заявил, что он курд по национальности, а власти Сирии считают всех курдов боевиками.

73. М.А., R.K., А.А. и А.К.А. сообщили, что они перебрались из Сирии в Российскую Федерацию по причине продолжающейся гражданской войны, из-за которой погибло много мирных жителей и начался гуманитарный кризис.

74. Далее эти заявители настаивали на том, что власти Российской Федерации перепутали гуманитарные основания предоставления временного убежища с критериями признания беженцами, безосновательно потребовав от заявителей доказать, что они подвергнутся преследованиям по признаку расы, религии, национальности, этнической принадлежности, членства в какой-либо конкретной социальной группе или из-за своих политических взглядов.

75. Кроме того, заявители утверждали, что, как они доказали в ходе рассмотрения их дел в судах Российской Федерации, после их возвращения в Сирию они согласно закону должны будут в течение года отслужить в Вооруженных силах Сирии, а если они откажутся от прохождения военной службы, их казнят или будут пытать. Если их возьмут в плен незаконные антиправительственные вооруженные формирования, им также будет угрожать опасность погибнуть или подвергнуться пыткам, поскольку они жили в Российской Федерации, которая является союзницей Правительства Сирии.

(iii) Доводы, касающиеся общей ситуации с безопасностью в Сирии

76. По мнению заявителей, власти Российской Федерации не привели доказательств, свидетельствующих о том, что к тому времени, когда стороны представили свои замечания в Европейский Суд в 2019 году, ситуация с безопасностью в Сирии улучшилась. В подтверждение своих доводов заявители предоставили копии информационных бюллетеней Министерства обороны Российской Федерации, согласно которым с 28 февраля 2016 г. по 31 июля 2019 г. перемирие нарушалось ежедневно. По мнению заявителей, это опровергает утверждения властей Российской Федерации об улучшении ситуации с безопасностью и о соблюдении перемирия.

77. Заявители утверждали, что в ходе рассмотрения дела в российских судах они неуклонно ссылались (i) на доклады ООН и ее специализированных органов, а также других международных организаций и (ii) на публикации организаций, оказывающих беженцам услуги по юридическому сопровождению в связи с напряженной ситуацией с безопасностью в Сирии. Заявители предоставили Европейскому Суду копии этих докладов. Однако при рассмотрении их дел власти Российской Федерации не приняли во внимание доклады международных органов.

78. Относительно альтернативы бегству внутри страны заявители предоставили копию Редакции V (см. выше § 34).

79. Заявители указали, что Представительство УВКБ ООН в Российской Федерации направило в суды, рассматривавшие их дела, доклад о ситуации с безопасностью в Сирии и просило эти суды не принимать решений о депортации заявителей, поскольку они относятся к уязвимой группе лиц, которым угрожает опасность подвергнуться преследованиям и жестокому обращению.

2. Доводы властей Российской Федерации

(a) Дело М.О. (жалоба N 25735/18)

80. Власти Российской Федерации указали, что в ходатайстве о предоставлении временного убежища от 16 мая 2018 г. М.О. не описал личных обстоятельств, из-за которых он мог бы подвергнуться в Сирии преследованиям в случае его возвращения туда. По мнению властей Российской Федерации, заявитель не привел доказательств того, что ему угрожали физической расправой, унижающим достоинство обращением или оскорбительными действиями. На собеседовании заявитель сам сказал, что он хотел бы вернуться в Сирию, если ситуация с безопасностью там стабилизируется.

(b) Дела К.А., Z.A., O.S., М.А., R.K., А.А. и А.К.А. (жалобы NN 58858/18, 60000/18, 60001/18, 16868/19, 41174/19, 41176/19 и 41179/19)

81. В отношении К.А. власти Российской Федерации отметили, что этот заявитель живет и работает в Российской Федерации с 2010 года, а с ходатайством о предоставлении убежища он обратился только в сентябре 2015 года. Власти Российской Федерации также утверждали, что в ходе рассмотрения дела во внутригосударственных судах заявитель не доказал наличия личных обстоятельств, в силу которых ему в случае депортации в Сирию угрожала бы опасность погибнуть или подвергнуться жестокому обращению в нарушение требований статей 2 и 3 Конвенции. В частности, доводы К.А. о его семейном положении и об угрозах, которые ему предположительно поступали (в том числе со стороны исламских экстремистов), были противоречивыми, недостоверными и необоснованными.

82. Что касается ситуации Z.A., O.S. и М.А., власти Российской Федерации отметили, что при проведении с ними собеседований в связи с ходатайствами о признании их беженцами миграционная служба установила, что ни один из этих заявителей не объявлялся в розыск властями Сирии или какой-либо другой страны. Кроме того, на этих собеседованиях указанные заявители утверждали, что ни они сами, ни их родственники не получали угроз и не опасались преследования по каким бы то ни было основаниям и что у них была возможность получить необходимые документы и беспрепятственно уехать из Сирии. В отношении O.S. власти Российской Федерации отметили также, что он допустил задержку при подаче ходатайства о предоставлении временного убежища.

83. В отношении К.А., Z.A. и O.S. власти Российской Федерации отметили, что, хотя эти заявители и утверждали, что собеседование при предоставлении убежища являлось простой формальностью, им ничто не мешало представить более убедительные доводы в повторных ходатайствах о предоставлении временного убежища или выдвинуть новые доводы, чтобы повысить шансы на удовлетворение своих ходатайств. Со ссылкой на дело "Саади против Италии" (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Саади против Италии" (Saadi v. Italy), жалоба N 37201/06, ECHR 2008) власти Российской Федерации подчеркнули, что, как указал Европейский Суд, одна лишь возможность подвергнуться жестокому обращению в связи с неспокойной ситуацией в стране назначения сама по себе не приводит к нарушению статьи 3 Конвенции, а в случаях, когда имеющиеся в распоряжении Европейского Суда источники описывают общую ситуацию, конкретные утверждения заявителя по тому или иному делу требуется подкреплять другими доказательствами. Власти Российской Федерации считали, что внутригосударственные органы власти вынесли обоснованные решения по обращениям заявителей, всесторонне изучив при этом обстоятельства их дел. Заявителям, однако, не удалось соблюсти установленный стандарт доказывания, продемонстрировав наличие существенных оснований полагать, что в случае исполнения обжалуемой ими меры им будет угрожать реальная опасность погибнуть или подвергнуться жестокому обращению в нарушение требований статей 2 и 3 Конвенции.

84. В отношении R.K., А.А. и А.К.А. власти Российской Федерации утверждали, что, как было установлено при рассмотрении их дел внутригосударственными судами, в случае возвращения этих заявителей в Сирию им не угрожала опасность подвергнуться каким-либо преследованиям. По их мнению, эти заявители хотят остаться в Российской Федерации не потому, что боятся преследований в Сирии, а по финансовым или экономическим причинам.

(c) Доводы властей Российской Федерации, касающиеся общей ситуации с безопасностью в Сирии

85. Власти Российской Федерации отметили, что МВД России и суды, которые вынесли решения по делам заявителей, приняли во внимание информацию, содержащуюся в бюллетенях Центра по примирению 2017-2018 годов. Согласно этим бюллетеням, в целом произошла деэскалация и стабилизация ситуации с безопасностью в Сирии, а значит, обстановка "благоприятствует" возвращению граждан Сирии. Продолжаются переговоры по достижению перемирия и мира, незаконные вооруженные формирования складывают оружие, а власти Сирии и Российской Федерации оказывают беженцам необходимую поддержку.

86. В бюллетенях также сказано, что к первой половине 2017 года в некоторых районах провинций Дамаск, Хомс, Хама, Латакия, эс-Сувайда и эль-Кунейтра были подписаны соглашения о прекращении огня и что в Алеппо, Дамаске, Хаме, Хомсе и эль-Кунейтре продолжались мирные переговоры. К декабрю 2017 года Вооруженные силы Сирии при поддержке Воздушно-космических сил Российской Федерации освободили от боевиков ИГИЛ последние районы страны, где те еще оставались. Постепенно осуществляется уничтожение мин и иных взрывных устройств. Ни одно муниципальное образование в составе страны не находится под контролем ИГИЛ. К октябрю 2018 года деятельность боевиков в Идлибе стала менее активной. Кроме того, на юге Сирии, в Восточной Гуте, в районе к северу от Хомса и в провинции Идлиб были успешно созданы четыре зоны деэскалации, которые находятся под контролем военной полиции Российской Федерации. К февралю 2018 года общая обстановка в зонах деэскалации считалась стабильной, соглашения о прекращении огня в провинции Идлиб подписали еще два муниципальных образования, а большая часть инцидентов, связанных с неизбирательным применением оружия, регистрировалась в (неустановленных) районах, находящихся под контролем террористической организации "Джабхат ан-Нусра".

87. Далее, по утверждениям властей Российской Федерации, 3 июля 2018 г. Министерство иностранных дел Российской Федерации распространило обращение властей Сирии с призывом к сирийцам, которым пришлось уехать из страны, вернуться туда, и гарантирующее им личную безопасность и отсутствие дискриминации. В целях содействия возвращению этих лиц власти Российской Федерации и Сирии создали центр приема, размещения и распределения беженцев. Все граждане Сирии, выдворенные или депортированные из Российской Федерации, могут прилететь в аэропорт г. Дамаска (еженедельными рейсами компании "Аэрофлот" через Бейрут и другие транзитные пункты или рейсами компании "Сирийские авиалинии") и оттуда добраться до других районов страны, которые также находятся под контролем проправительственных сил.

88. Центр по примирению проводит гуманитарные операции и оказывает местным жителям медицинскую помощь. Благодаря продолжающимся мирным переговорам появилась возможность организовать пункты пересечения границы для гуманитарных грузов, чтобы доставлять их в места, которые ранее находились под контролем незаконных вооруженных формирований.

3. Мнение Европейского Суда

(a) Введение

89. Европейский Суд напоминает, что в контексте депортации - при наличии существенных оснований полагать, что в случае выдворения лицу будет угрожать реальная опасность подвергнуться в стране назначения смертной казни, пыткам, бесчеловечному или унижающему достоинству обращению или наказанию, - и статья 2 Конвенции, и статья 3 Конвенции предполагают, что государство-участник не должно выдворять это лицо. Европейский Суд полагает, что в настоящем деле вопросы, касающиеся статей 2 и 3 Конвенции, неразрывно связаны между собой, поэтому он рассмотрит их совместно (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "F.G. против Швеции" (F.G. v. Sweden) от 23 марта 2016 г., жалоба N 43611/11* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 4 (примеч. редактора).), § 110; упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Л.М. и другие против Российской Федерации" (L.M. and Others v. Russia), § 108).

(b) Общие принципы

90. Прежде всего Европейский Суд напоминает, что с точки зрения международного права и при условии соблюдения своих договорных обязательств, в том числе обязательств по Конвенции, государства-участники имеют право контролировать въезд, проживание и высылку иностранцев, а право на получение убежища прямо не охраняется ни Конвенцией, ни статей 2 и 3 Конвенции (а значит, повлечь за собой ответственность этого государства согласно Конвенции), если было доказано наличие существенных оснований полагать, что в случае высылки лицу будет угрожать реальная опасность погибнуть или подвергнуться обращению, нарушающему требования статьи 3 Конвенции (см. Решение Европейского Суда по делу "Хедли против Соединенного Королевства" (Headley v. United Kingdom) от 1 марта 2005 г., жалоба N 39642/03, с дальнейшими ссылками; и Постановление Европейского Суда по делу "Мамажонов против Российской Федерации" (Mamazhonov v. Russia) от 23 октября 2014 г., жалоба N 17239/13* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2015. N 2 (примеч. редактора).), §§ 127-128).

91. В контексте жалоб, поданных против Российской Федерации главным образом выходцами из стран Центральной Азии, Европейский Суд определил важнейшие элементы, которые необходимо подвергать тщательному анализу. Во-первых, следует рассмотреть вопрос о том, указал ли заявитель внутригосударственным органам власти на наличие существенных оснований полагать, что в стране назначения ему угрожает реальная опасность подвергнуться жестокому обращению. Во-вторых, Европейский Суд должен установить, надлежащим ли образом компетентные органы власти государства-ответчика рассмотрели обращение заявителя при выполнении своих процессуальных обязательств по статьям 2 и 3 Конвенции и достаточно ли убедительно их выводы подтверждаются соответствующими материалами. Наконец, с учетом всех существенных аспектов дела и имеющейся в его распоряжении информации по данному вопросу Европейский Суд должен рассмотреть вопрос о наличии реальной опасности подвергнуться пыткам или обращению, несовместимому с конвенционными стандартами (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Л.М. и другие против Российской Федерации" (L.M. and Others v. Russia), § 109, в котором цитируется упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Мамажонов против Российской Федерации" (Mamazhonov v. Russia), §§ 136-137).

(c) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

(i) Указали ли заявители на наличие существенных оснований полагать, что им будет угрожать реальная опасность погибнуть или подвергнуться жестокому обращению

92. По причинам, изложенным выше в § 65, Европейский Суд сосредоточит свое внимание на рассмотрении жалоб заявителей в отношении разбирательств по вопросу об их депортации. Он отмечает, что слушания по делам заявителей с точки зрения обстоятельств их проведения напоминают слушания, о которых шла речь в упомянутом выше Постановлении Европейского Суда по делу "Л.М. и другие против Российской Федерации" (L.M. and Others v. Russia). В частности, заявители по настоящему делу ссылались в районных судах на военные действия в Сирии и утверждали, что в случае принудительного возвращения в эту страну им будет угрожать опасность погибнуть или подвергнуться жестокому обращению (см. выше §§ 11, 13 и 24). Их утверждения, как и утверждения заявителей в упомянутом выше Постановлении Европейского Суда по делу "Л.М. и другие против Российской Федерации" (L.M. and Others v. Russia), имели довольно-таки общий характер, а их участие в рассмотрении дел было относительно ограниченным. Европейский Суд полагает, что в настоящем деле это было неудивительно, поскольку заявители недостаточно хорошо владели русским языком и им не была обеспечена помощь адвокатов, а одному из них (у М.О.) при рассмотрении дела районным судом даже не был предоставлен переводчик (см. выше § 12). Европейский Суд отмечает, что заявители, которых незадолго до рассмотрения дела задержали сотрудники полиции, не владели языком, использовавшимся в ходе их задержания и последующего судебного разбирательства. Соответственно, в отсутствие какой-либо юридической помощи они, вероятно, плохо понимали, что от них требовалось как от участников судебного разбирательства. Это разбирательство было совершенно для них непонятным, а значит, они находились в довольно уязвимом положении, которое серьезно повлияло на их возможность давать объяснения по делу и излагать районным судам свои доводы.

93. В то же время в своих представлениях апелляционным судам заявители, воспользовавшись помощью адвокатов, подробно рассказали об условиях безопасности в Сирии. При этом они сослались на доклады органов ООН о нестабильной ситуации с безопасностью в Сирии, о неоднократных случаях применения силы и нарушениях соглашений о прекращении огня, а также об ужасных гуманитарных условиях. Кроме того, каждый из них описал свою личную ситуацию, отметив сообщения о преследованиях лиц, похожих на заявителей по некоторым индивидуальным признакам, например по месту рождения, религиозным убеждениям или возрасту, а значит, подлежащих призыву на военную службу (см. выше §§ 11, 13, 15-19, 24 и 26).

94. Изучив ходатайства заявителей о признании их беженцами и предоставлении им временного убежища, Европейский Суд отмечает, что заявители довели до сведения миграционной службы аналогичную информацию индивидуального характера. Кроме того, некоторые из них выдвигали соответствующие доводы в судах Российской Федерации, которые рассматривали их апелляционные жалобы на отказы в предоставлении им временного убежища.

95. Наконец, информация, опубликованная органами ООН, на которую могли бы сослаться суды Российской Федерации, рассматривая дела заявителей с марта 2018 года по июль 2019 года, явно указывает на то, что не рекомендуется принудительное возвращение сирийцев на родину из-за продолжающихся военных действий, насилия и произвольного задержания мирных жителей (см. выше §§ 34, 35 и 77).

96. При таких обстоятельствах Европейский Суд приходит к выводу, что органам власти Российской Федерации было известно о наличии существенных оснований полагать, что в случае депортации заявителей их жизни и личной неприкосновенности будет угрожать реальная опасность. Европейскому Суду остается установить, действительно ли компетентные органы власти Российской Федерации надлежащим образом оценили утверждения заявителей.

(ii) Оценка органами власти Российской Федерации утверждений о наличии реальной опасности погибнуть или подвергнуться жестокому обращению

97. В случаях, когда дело рассматривалось на внутригосударственном уровне, в задачу Европейского Суда не входит замена анализа обстоятельств дела, произведенного этими судами, своей собственной оценкой. По общему правилу, указанные суды самостоятельно рассматривают представленные им доказательства. Внутригосударственные органы власти находятся в лучшем положении с точки зрения оценки не только фактов, но и, в частности, убедительности свидетельских показаний, поскольку именно свидетели имели возможность видеть, слышать и анализировать, как ведет себя соответствующее лицо. В принципе проситель убежища должен сам выдвигать доводы в поддержку своих утверждений и приводить доказательства, способные подтвердить наличие существенных оснований считать, что в случае депортации его жизни, вопреки статье 2 Конвенции, будет угрожать реальная и конкретная опасность или он подвергнется обращению, нарушающему требования статьи 3 Конвенции (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "F.G. против Швеции" (F.G. v. Sweden), §§ 118 и 125; Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "J.K. и другие против Швеции" (J.K. and Others v. Sweden) от 23 августа 2016 г., жалоба N 59166/12* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2017. N 1 (примеч. редактора).), §§ 91, 92 и 96). Вместе с тем Европейский Суд должен убедиться в том, что анализ, произведенный властями государства-участника, является полным и в достаточной степени подкрепляется внутригосударственными материалами, а также сведениями, полученными из других надежных и объективных источников (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "F.G. против Швеции" (F.G. v. Sweden), § 117). Если речь идет о ходатайствах о предоставлении убежища, основанных на хорошо известной опасности общего характера, когда информацию об этой опасности не составляет сложности подтвердить с использованием большого количества источников, обязательства, возникающие у государств в силу статей 2 и 3 Конвенции в делах о депортации, предполагают проведение властями оценки данной опасности по собственной инициативе (см. ibid., § 126; а также упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "J.K. и другие против Швеции" (J.K. and Others v. Sweden), § 98). Напротив, если речь идет о ходатайствах о предоставлении убежища, основанных на угрозах индивидуального характера, необходимо, чтобы на них сослался и подтвердил их доказательствами сам проситель убежища (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "F.G. против Швеции" (F.G. v. Sweden), § 127; и упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "J.K. и другие против Швеции" (J.K. and Others v. Sweden), § 92). Однако с учетом абсолютного характера прав, гарантируемых статьями 2 и 3 Конвенции, и уязвимого положения, в котором нередко оказываются просители убежища, если властям государства-участника становится известно о фактах, касающихся конкретного лица, в связи с которыми ему по возвращении в соответствующую страну может угрожать опасность подвергнуться жестокому обращению, нарушающему требования указанных статей Конвенции, обязательства, возникающие у государств-участников в силу статей 2 и 3 Конвенции, предполагают проведение властями оценки этой опасности по собственной инициативе. Это относится, в частности, к ситуациям, когда властям государства-ответчика становится известно о том, что проситель убежища вполне может входить в группу, систематически подвергающуюся практике жестокого обращения, и что есть серьезные основания не сомневаться в существовании такой практики и в его принадлежности к соответствующей группе (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "F.G. против Швеции" (F.G. v. Sweden), §§ 126-127; упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "J.K. и другие против Швеции" (J.K. and Others v. Sweden), §§ 93 и 97).

98. Европейский Суд отмечает, что при рассмотрении дел заявителей районными судами круг обсуждаемых ими вопросов ограничивался установлением (i) обстоятельств задержания заявителей, (ii) несоблюдения ими внутригосударственного законодательства и (iii) возможной незаконности их пребывания в Российской Федерации. В одних случаях они оставили без внимания доводы заявителей о том, что в случае возвращения в Сирию им предположительно будет угрожать реальная опасность подвергнуться жестокому обращению, а в других случаях они пришли к выводу, что ничто "объективно не препятствовало заявителям вернуться" [на родину] или что "[заявители] не указали обстоятельств и не представили доказательств, вне всякого сомнения подтверждающих угрожающую им опасность подвергнуться в Сирии преследованиям" (см. выше §§ 12, 14 и 25). Действительно, заявители представили районным судам неполную информацию и практически не привели доказательств, позволяющих оценить степень угрожающей им опасности. В связи с этим Европейский Суд напоминает, что заявители сами должны приводить доказательства, способные подтвердить наличие существенных оснований предполагать, что в случае исполнения обжалуемой ими меры им будет угрожать реальная опасность подвергнуться обращению, нарушающему требования статьи 3 Конвенции (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Саади против Италии" (Saadi v. Italy), § 129; упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "F.G. против Швеции" (F.G. v. Sweden), § 120; и упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "J.K. и другие против Швеции" (J.K. and Others v. Sweden), §§ 91, 92 и 94). Однако, как отмечалось выше в § 92, заявители не могли надлежащим образом участвовать в рассмотрении дела районными судами, и Европейский Суд полагает, что от внимания районных судов не ускользнуло отсутствие у них возможности представить доводы в свою защиту наряду с тем, что они бежали из охваченной войной страны (см. выше § 7), и имеющейся информацией о существующих в Сирии угрозах безопасности (см. выше §§ 34 и 35). Кроме того, Европейский Суд уже подчеркивал, что превентивная цель статьи 3 Конвенции в определенной степени основана на предположениях и что от заинтересованных лиц не следует требовать предоставлять четкие доказательства своих утверждений о том, что они подвергнутся запрещенному обращению (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Папошвили против Бельгии" (Paposhvili v. Belgium), жалоба N 41738/10* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 11 (примеч. редактора).), § 186, ECHR 2016).

99. В этих особых обстоятельствах районные суды должны были по собственной инициативе (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "F.G. против Швеции" (F.G. v. Sweden), § 126; упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "J.K. и другие против Швеции" (J.K. and Others v. Sweden), § 98) подтвердить и принять во внимание информацию о ситуации в Сирии с использованием "надежных и объективных" международных и внутригосударственных источников и всесторонне рассмотреть вопрос о том, было ли доказано наличие существенных оснований предполагать, что в случае исполнения решения о депортации заявителей им будет угрожать реальная опасность подвергнуться жестокому обращению или погибнуть. Тем не менее районные суды всего лишь рассмотрели соображения, которыми мотивировалась депортация заявителей (противоправность их поведения), и согласились с ними. Они не выполнили тщательной оценки опасности общего характера, которая угрожала бы заявителям в случае их принудительного возвращения в Сирию. Подобный подход нельзя считать совместимым с необходимостью обеспечить независимый и тщательный анализ, который требуется в делах о высылке (см. Постановление Европейского Суда по делу "Чахал против Соединенного Королевства" (Chahal v. United Kingdom) от 15 ноября 1996 г., жалоба N 22414/93, § 80, Reports of Judgments and Decisions 1996-V; и Постановление Европейского Суда по делу "Трабельси против Бельгии" (Trabelsi v. Belgium), жалоба N 140/10, § 118, ECHR 2014 (извлечения)), где Европейский Суд постановил, что действия лица, какими бы нежелательными или опасными они ни были, не могут являться значимым соображением, если было продемонстрировано наличие существенных оснований полагать, что в случае высылки в другую страну ему будет угрожать реальная опасность подвергнуться обращению, нарушающему требования статьи 3 Конвенции (см. также Постановление Европейского Суда по делу "Ауад против Болгарии" (Auad v. Bulgaria) от 11 октября 2011 г., жалоба N 46390/10, § 101). Это особенно достойно сожалению в свете сообщений о том, что в других субъектах Российской Федерации суды рассматривали аналогичные дела в соответствии с требованиями Конвенции (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Л.М. и другие против Российской Федерации" (L.M. and Others v. Russia), §§ 71-73 и 115, где Европейский Суд обобщил практику некоторых судов Российской Федерации по делам о депортации).

100. Европейский Суд также отмечает, что суды, рассматривавшие апелляционные жалобы заявителей, не согласились с их доводами о предполагаемом существовании опасности подвергнуться жестокому обращению, фактически не рассмотрев их по существу, но сославшись на некоторые международные источники по поводу убежища и недопустимости принудительного возвращения (см. выше §§ 12 и 14). Однако Суд считает, что эти ссылки были поверхностными и не оказали влияния на результат рассмотрения дел заявителей, поскольку суды Российской Федерации просто пересказали нормы международного права и не произвели в контексте дел заявителей глубокого анализа последних по времени сведений о ситуации с безопасностью в Сирии или о возвращении туда беженцев, предоставленных в то время, например, органами ООН (см. выше §§ 34 и 35; упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "J.K. и другие против Швеции" (J.K. and Others v. Sweden), § 98). Далее, несмотря на то что апелляционные суды рассмотрели утверждения К.А., Z.A., O.S., М.А., R.K., А.А. и А.К.А. с учетом их личных обстоятельств (см. выше §§ 20-23, 25 и 27), они, тем не менее, установили, что данные заявители "не доказали, что опасность подвергнуться бесчеловечному и унижающему достоинству обращению угрожает им в большей степени, чем остальным гражданам Сирии". При этом апелляционные суды главным образом ссылались на сведения о деэскалации военного конфликта в Сирии, полученные от неустановленных органов власти Российской Федерации (в том числе, вероятно, от Министерства обороны Российской Федерации), и в основном оставив без внимания доклады международных органов, представленные им заявителями. Между тем рассуждения, содержащиеся в этих докладах, предполагают, что в действительности дело обстоит совсем иначе, и свидетельствуют о том, что военные действия продолжаются, а возвращение беженцев не рекомендуется (см. выше § 77).

101. Европейский Суд отмечает, что при подаче ходатайств о предоставлении временного убежища заявители столкнулись с некоторыми сложностями. В частности, сотрудники миграционной службы не оказывали им помощи и даже давали путаные и вводящие в заблуждение указания, когда они обращались с ходатайствами о предоставлении убежища (см. выше § 69), а власти Российской Федерации не привели доказательств обратного.

102. Принимая во внимание вышеизложенные соображения, Европейский Суд не убежден в том, что органы власти Российской Федерации надлежащим образом проанализировали утверждения заявителей на различных этапах рассмотрения их дел. Соответственно, он считает себя обязанным самостоятельно рассмотреть вопрос о том, будет ли заявителям в случае их депортации в Сирию угрожать опасность подвергнуться жестокому обращению, запрещенному статьями 2 и 3 Конвенции.

(iii) Рассмотрение Европейским Судом предполагаемой опасности погибнуть или подвергнуться жестокому обращению

() Общие принципы

103. Общие принципы, применяющиеся в делах о высылке и использующиеся Европейским Судом при оценке соответствующих опасностей, достаточно полно изложены им в Постановлении по делу "Суфи и Эльми против Соединенного Королевства" (Sufi and Elmi v. United Kingdom) от 28 июня 2011 г., жалобы NN 8319/07 и 11449/07, в §§ 212-219 (относительно бремени доказывания и факторов, которые необходимо принимать во внимание при оценке опасностей) и в §§ 230-234 (относительно значения, которое следует придавать материалам о ситуации в стране, представленным властями государства-ответчика, неправительственными организациями и органами ООН), а также в недавно рассмотренных делах "F.G. против Швеции" (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "F.G. против Швеции" (F.G. v. Sweden), §§ 111-120 и 125-127) и "J.K. и другие против Швеции" (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "J.K. и другие против Швеции" (J.K. and Others v. Sweden), §§ 87-98). В своей оценке Европейский Суд будет исходить из этих принципов, при необходимости ссылаясь на соответствующие источники.

() Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

104. Европейский Суд констатирует, что, по утверждениям заявителей, общая ситуация с безопасностью в Сирии такова, что любая высылка туда гражданина Сирии неизбежно приведет к нарушению статей 2 и 3 Конвенции. Заявители исходили из докладов международных органов (в том числе УВКБ ООН) 2019 года, которые, по их мнению, свидетельствуют о неудовлетворительных условиях в Сирии для безопасного и достойного возвращения беженцев в соответствии с принципами международного права (см. выше §§ 68, 77 и 79). Некоторые заявители ссылались также на отдельные информационные бюллетени Министерства обороны Российской Федерации 2016-2019 годов для того, чтобы подтвердить свои утверждения о многочисленных нарушениях соглашений о прекращении огня и опровергнуть соответствующие доводы властей Российской Федерации (см. выше § 76).

105. Европейский Суд отмечает, что, говоря об общей ситуации с безопасностью в Сирии, власти Российской Федерации ссылались на информационные бюллетени Центра по примирению 2017-2018 годов, которые принимались во внимание внутригосударственными органами власти при рассмотрении дел заявителей. Согласно этим бюллетеням, в целом ситуация с безопасностью в зонах деэскалации (то есть на юге Сирии, в Восточной Гуте, в районе к северу от Хомса, в провинции Идлиб и южных районах Дамаска) оставалась "стабильной", а сложившиеся в этих зонах условия "благоприятствовали" возвращению граждан Сирии. Кроме того, как утверждали власти Российской Федерации, сообщалось, что Вооруженные силы Сирии при поддержке воинских подразделений Российской Федерации освободили от боевиков ИГИЛ последние районы страны, где те еще оставались (см. выше §§ 85 и 86).

106. Европейский Суд отмечает, что доводы заявителей основаны на более актуальных данных и подтверждаются достоверными и подробными докладами международных органов (см. выше §§ 38 и 41), которые недвусмысленно свидетельствуют о ежедневных нарушениях режима прекращения огня, военных действиях на всей территории страны, продолжающемся разрушительном воздействии вооруженного конфликта и неизбирательных нападениях террористических групп (в том числе ИГИЛ/ДАИШ и "Хейат Тахрир аш-Шам") и других негосударственных формирований на гражданское население во всех районах страны, а также о практике произвольных задержаний и насильственных исчезновений молодых людей. Кроме того, Европейский Суд принимает к сведению последнюю имеющуюся сводку, опубликованную на сайте Центра по примирению Министерства обороны Российской Федерации 31 июля 2019 г., согласно которой, несмотря на установленный режим прекращения боевых действий, незаконные вооруженные формирования, действующие на территории Идлибской зоны деэскалации, продолжают нарушать соответствующие соглашения, а боевики совершают вооруженные нападения в провинциях Алеппо, Хама и Латакия (см. выше § 37). Европейский Суд отмечает, что все эти доклады созвучны выводам относительно общей ситуации с безопасностью на всей территории Сирии, к которым он пришел в недавно рассмотренном деле "O.D. против Болгарии" (см. Постановление Европейского Суда по делу "O.D. против Болгарии" (O.D. v. Bulgaria) от 10 октября 2019 г., жалоба N 34016/18, §§ 53-54).

107. Европейский Суд напоминает, что, если заявитель еще не был депортирован из страны, оценку опасности в стране назначения следует производить на момент рассмотрения дела в Европейском Суде (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Чахал против Соединенного Королевства" (Chahal v. United Kingdom), § 86). В этой связи Европейский Суд принимает во внимание последние имеющиеся материалы о ситуации в стране. Он подчеркивает, в частности, что в 2020-2021 годах крупные столкновения отмечались в Идлибе (на северо-западе Сирии) и в прилегающих к нему районах, из-за чего эта территория стала эпицентром конфронтации в Сирии. Кроме того, участились столкновения на северо-востоке страны (в Алеппо), в результате которых погибли и получили ранения десятки мирных жителей (см. выше §§ 41, 42 и 47). В центральной части Сирии (то есть в мухафазе Хомс) и в восточной ее части (в частности, в мухафазе Дейр-эз-Зор) сообщалось об активизации деятельности ИГИЛ/ДАИШ, а на юге страны усилились беспорядки и ухудшились условия безопасности (см. выше §§ 39, 41 и 42). В течение первых шести месяцев 2020 года были задокументированы новые случаи пыток лиц, удерживаемых властями Сирии. Более того, в мухафазах Алеппо и Идлиб члены организации "Хейат Тахрир аш-Шам" по-прежнему задерживали, пытали и казнили гражданских лиц, выступающих против их деспотического правления (см. выше § 41). В числе тех, кто подвергался травле, произвольному задержанию, содержанию в полной изоляции, пыткам и иным видам жестокого обращения, а также конфискации имущества, в том числе в связи с подозрениями в антиправительственных настроениях, как сообщалось, были репатрианты. В 2020-2021 годах как проправительственные силы, так и вооруженные формирования продолжали произвольно задерживать жителей районов, фактически находящихся под их контролем (см. выше §§ 38, 42 и 47).

108. Доводы властей Российской Федерации касаются главным образом событий 2017-2018 годов и не содержат достаточно подробной оценки ситуации с безопасностью и гуманитарных условий в родных мухафазах заявителей, а именно: (i) в Думе (мухафаза Риф-Дамаск) в случае М.О.; (ii) в Идлибе в случае М.А.; (iii) в Алеппо в случае К.А., Z.A., O.S., R.K., А.А. и А.К.А.; (iv) в Дамаске - куда их, по всей вероятности, отправят в случае депортации (см. выше § 87). Кроме того, в представлениях властей Российской Федерации отсутствует подробное описание альтернатив бегству или перемещению внутри страны, которыми могли бы воспользоваться заявители, соответствующих рисков, связанных с перевозкой, или условий содержания в лагерях для внутренне перемещенных лиц (см. для сравнения упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Суфи и Эльми против Соединенного Королевства" (Sufi and Elmi v. United Kingdom), §§ 265-267). В замечаниях заявителей и, в частности, в письме Представительства УВКБ ООН в Российской Федерации от 30 августа 2019 г., представленном М.О., напротив, четко указано, что государства, на территории которых находятся граждане Сирии, не должны рассчитывать на перемещение заявителей в другие районы этой страны (см. выше §§ 68 и 78), а в докладах международных органов 2017 и 2021 годов, имеющихся в распоряжении Европейского Суда, не говорится, что какие-то конкретные районы Сирии (в том числе Дамаск - применительно к лицам, находящимся примерно в таком же положении, что и заявители) являются безопасными для возвращения беженцев помимо их воли, несмотря на наличие соглашений о прекращении огня и впечатления, что масштабные военные действия идут на спад (см. выше §§ 34 и 46).

109. Европейский Суд отмечает усилия Российской Федерации и иных субъектов, стремящихся найти эффективное решение проблемы возвращения сирийских беженцев (см. выше §§ 37, 40, 43, 44 и 47). Однако с учетом материалов, рассмотренных Европейским Судом в данном деле, принудительное возвращение беженцев в Сирию в настоящее время и как минимум в ближайшем будущем не представляется возможным из-за нестабильной ситуации с безопасностью в этой стране.

110. Далее Европейский Суд напоминает, что при оценке угрожающей заявителю опасности подвергнуться в стране назначения жестокому обращению он обращает особое внимание на предсказуемые последствия выдворения с учетом общей ситуации в конкретной стране и личных обстоятельств заявителя (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "F.G. против Швеции" (F.G. v. Sweden), § 114, с дальнейшими ссылками). Как отмечает Европейский Суд, версии происходящих в Сирии событий, выдвинутые самими заявителями, совпадают со сведениями об общей ситуации в этой стране, полученным из надежных и объективных источников, и свидетельствуют о том, что в силу их личных обстоятельств им угрожает в Сирии повышенная опасность подвергнуться жестокому обращению. В частности, все заявители, будучи репатриантами, по возвращении в родную страну могут подвергнуться травле, произвольному задержанию, содержанию в полной изоляции (несмотря на то что они прошли проверку в органах безопасности), пыткам и иным видам жестокого обращения, а также конфискации имущества и ограничениям свободы передвижения, в том числе в связи с подозрениями в антиправительственных настроениях (см. выше §§ 38 и 46). Сообщалось также о случаях гибели репатриантов, содержащихся под стражей (см. ibid.). Кроме того, O.S. из-за своего курдского происхождения может столкнуться с вымогательством, быть убит, похищен, подвергнуться пыткам и задержанию (см. выше §§ 41 (в частности, пункты 46 и 54 доклада Совета ООН по правам человека) и 72). Опасность, угрожающая O.S., а также М.О., усугубляется тем, что некоторые люди причисляют их к антиправительственным отрядам оппозиции или считают их недостаточно лояльными правительству, а некоторые, наоборот, убеждены в том, что они не разделяют идеологию экстремистов (см. выше § 46). Наконец, у всех заявителей как у мужчин призывного возраста есть "профили риска", и им грозит принудительный призыв в армию, который не предусматривает исключений для лиц, отказывающихся от военной службы по соображениям совести, а также тяжкие последствия в случае уклонения от прохождения военной службы (например, их могут послать на передовую после прохождения минимальной военной подготовки, заставить служить свыше стандартного установленного срока службы или жестоко обращаться с ними во время содержания под стражей). Кроме того, если власти сочтут их реальными или предполагаемыми оппонентами правительства, к ним, по всей видимости, не будут применяться соответствующие решения об амнистии (см. выше §§ 38, 45 и 46; упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "O.D. против Болгарии" (O.D. v. Bulgaria), § 54).

111. Таким образом, принимая во внимание доводы сторон, доклады международных органов (которым Европейский Суд придает важное значение, см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Суфи и Эльми против Соединенного Королевства" (Sufi and Elmi v. United Kingdom), § 231) и выводы об общей ситуации с безопасностью в Сирии, к которым он сам недавно пришел в упомянутом выше деле "O.D. против Болгарии" (O.D. v. Bulgaria), Европейский Суд считает, что в настоящем дело было доказано наличие существенных оснований полагать, что на момент рассмотрения дел заявителей им угрожала реальная опасность подвергнуться жестокому обращению или погибнуть в случае исполнения решений об их депортации в Сирию. Соответственно, Европейский Суд заключает, что депортация заявителей в Сирию приведет к нарушениям статей 2 и 3 Конвенции.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

112. Заявители К.А., Z.A., O.S., R.K., А.А. и А.К.А. также жаловались на непроведение тщательного анализа их довода о том, что возвращение в Сирию поставит под угрозу их жизнь и личную неприкосновенность. По их мнению, это нарушало статью 13 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в... Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

113. Власти Российской Федерации утверждали, что в распоряжении заявителей имелись эффективные внутригосударственные средства правовой защиты по их жалобам на нарушения статей 2 и 3 Конвенции и что власти не препятствовали им в использовании этих средств.

114. Европейский Суд отмечает, что он уже рассмотрел указанное утверждение в контексте статей 2 и 3 Конвенции (см. выше §§ 98-102). с учетом выводов, к которым он пришел выше, он считает, что отсутствует необходимость отдельно рассматривать эту жалобу (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Л.М. и другие против Российской Федерации" (L.M. and Others v. Russia), § 127).

V. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции

115. Заявители M.D., М.О., М.А., А.А. и А.К.А. жаловались на то, что их содержание в специальных учреждениях перед депортацией было произвольным и слишком длительным, нарушая тем самым требования пункта 1 статьи 5 Конвенции, который предусматривает следующее:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом...

/.../

f) законное задержание или заключение под стражу лица с целью предотвращения его незаконного въезда в страну или лица, против которого принимаются меры по его высылке или выдаче...".

A. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

116. Власти Российской Федерации утверждали, что заявители M.D. и М.О. не обжаловали конкретно решения об их содержании в специальных учреждениях перед депортацией, а просили, чтобы суды, рассмотрев их апелляционные жалобы, отменили соответствующие судебные решения лишь в той части, которая касается их депортации. Власти Российской Федерации считали, что жалоба этих заявителей на нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции должна быть отклонена в связи с неисчерпанием внутригосударственных средств правовой защиты.

117. M.D. указал, что он ходатайствовал о прекращении его содержания в специальном учреждении и рассмотрении вопроса о его депортации, поскольку его выдворение уже перестало быть реальной перспективой, но районный суд оставил его ходатайство без удовлетворения. По мнению М.О., жалоба на решение о депортации по умолчанию включает в себя жалобу на соответствующее решение о содержании в специальном учреждении.

118. Рассмотрев материалы дел заявителей, и в частности решения соответствующих судов Российской Федерации по этим делам (см. подробную информацию в Приложении), Европейский Суд приходит к убеждению, что M.D. и М.О. действительно обращались во внутригосударственные суды с жалобами на решения об их содержании в специальных учреждениях перед депортацией. Соответственно, Европейский Суд отклоняет возражение властей Российской Федерации о неисчерпании M.D. и М.О. имеющихся внутригосударственных средств правовой защиты в связи с их жалобой на нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции.

119. Европейский Суд считает, что эта жалоба, поданная M.D., М.О., М.А., А.А. и А.К.А., не является ни явно необоснованной, ни неприемлемой для рассмотрения по существу по каким-либо иным основаниям, перечисленным в статье 35 Конвенции. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Доводы заявителей

(a) Дела M.D. и М.О.

120. M.D. и М.О. со ссылкой на дело "Азимов против Российской Федерации" (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Азимов против Российской Федерации" (Azimov v. Russia)) утверждали, что в судебном решении об их помещении в специальные учреждения не был указан максимальный срок их содержания там. За исключением требования о том, что решение о депортации должно быть исполнено в течение двух лет, Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях не содержит положений, регулирующих длительность содержания в специальных учреждениях перед депортацией. Наконец, заявители считали, что столь длительное содержание в специальных учреждениях существенно увеличило максимально допустимую продолжительность административного ареста, которая согласно Кодексу Российской Федерации об административных правонарушениях не может превышать 30 дней, а также что их содержание в специальных учреждениях перед депортацией имело карательный, а не профилактический характер.

(b) Дела М.А., А.А. и А.К.А.

121. М.А. не представил замечаний по поводу своей жалобы на нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции, если не считать заявления о том, что "двухмесячное содержание в специальном учреждении причинило [ему] моральный вред". А.А. и А.К.А. указали, что районный суд, решив поместить их в специальные учреждения, не принял во внимание плохое состояние их здоровья.

2. Доводы властей Российской Федерации

122. Власти Российской Федерации утверждали, что содержание заявителей в специальных учреждениях перед депортацией было законным, поскольку оно было предписано судом, и что, хотя срок содержания M.D. и М.О. В этих учреждениях установлен не был, максимальная продолжительность административного наказания не может превышать двух лет. В отношении М.А., А.А. и А.К.А. власти Российской Федерации указали, что эти заявители были быстро освобождены.

3. Мнение Европейского Суда

123. Принимая во внимание представленные заявителями данные (см. подробную информацию в Приложении), Европейский Суд приходит к выводу, что первоначально все заявители были помещены в специальные учреждения за нарушение миграционного законодательства с целью их последующей депортации и что их первоначальное помещение в эти учреждения, по-видимому, было произведено добросовестно и соответствовало требованиям пункта 1 статьи 5 Конвенции (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Чахал против Соединенного Королевства" (Chahal v. United Kingdom), § 113; а также Постановление Европейского Суда по делу "Гебремедхин (Габерамадхиен) против Франции" (Gebremedhin [Gaberamadhien] v. France), жалоба N 25389/05, § 74, ECHR 2007-II). Остается установить, было ли оправданным дальнейшее содержание заявителей в этих учреждениях перед депортацией с учетом конкретных обстоятельств их дел.

(a) Дела M.D. и М.О.

124. Ссылаясь на материалы дела, Европейский Суд отмечает, что и M.D., и М.О. содержались в специальных учреждениях не менее двух лет (точные даты и сроки содержания заявителей в этих учреждениях указаны в Приложении). В различные даты властям стало известно о том, что исполнение решений о депортации заявителей было приостановлено до окончания рассмотрения дела в Европейском Суде в связи с применением им предварительных обеспечительных мер (см. Приложение).

125. В связи с этим Европейский Суд повторяет, что временное приостановление разбирательства по вопросу о депортации в результате применения предварительных обеспечительных мер само по себе не делает содержание выдворяемого лица под стражей незаконным, если власти по-прежнему планируют его выдворение на более позднем этапе и если, несмотря на приостановление разбирательства, "принимаются меры", а также при условии, что содержание под стражей не затянется на неоправданно длительный срок (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ахмед против Соединенного Королевства" (Ahmed v. United Kingdom) от 2 марта 2017 г., жалоба N 59727/13, § 44, с дальнейшими ссылками). Кроме того, Европейский Суд отмечает, что важным фактором, который следует принимать во внимание при определении законности содержания под стражей в случае применения предварительных обеспечительных мер, является наличие возможности ходатайствовать о рассмотрении положения заявителя судом (см. ibid., § 50).

126. Европейский Суд отмечает, что в настоящем деле после применения предварительных обеспечительных мер власти практически не принимали мер по делам заявителей и не рассматривали на регулярной основе вопрос о том, остается ли их депортация "реальной перспективой" особенно с течением времени (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "А. и другие против Соединенного Королевства" (A. and Others v. United Kingdom), жалоба N 3455/05* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2020. N 5 (примеч. редактора).), § 167, ECHR 2009, а также Приложение). Между тем заявители содержались в специальных учреждениях, не имея возможности добиться периодического рассмотрения законности оснований их содержания там (см. выше § 49 и ниже §§ 138 и 139).

127. Соответственно, с учетом этих соображений и ввиду того, что он неоднократно констатировал нарушения пункта 1 статьи 5 Конвенции в отношении иностранных граждан, которые содержались в специальных учреждениях в Российской Федерации в целях последующего административного выдворения практически бессрочно, Европейский Суд приходит к выводу, что продолжительность содержания M.D. и М.О. в специальных учреждениях превысила срок, разумно требующийся для достижения преследуемой цели (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Л.М. и другие против Российской Федерации" (L.M. and Others v. Russia), §§ 141-142 и 149-152, с дальнейшими ссылками; Постановление Европейского Суда по делу "S.K. против Российской Федерации" (S.K. v. Russia) от 14 февраля 2017 г., жалоба N 52722/15* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2018. N 9 (примеч. редактора).), §§ 108-109 и 116; а также Решение Европейского Суда по делу "М.S.А. и другие против Российской Федерации" (M.S.A. and Others v. Russia) от 12 декабря 2017 г., жалоба N 29957/14 и 9 других жалоб, в котором Европейский Суд пришел к выводу, что содержание граждан Сирии в специальных учреждениях перед депортацией нарушало пункт 1 статьи 5 Конвенции). Следовательно, в настоящем деле в отношении заявителей M.D. и М.О. было допущено нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции.

(b) Дела М.А., А.А. и А.К.А.

128. Европейский Суд отмечает, что М.А. содержался под стражей перед депортацией в течение двух месяцев, А.А. - в течение одного месяца и пяти дней, а А.К.А. - в течение двух с половиной месяцев (см. Приложение).

129. Ходатайство об освобождении, поданное М.А., было оставлено районным судом без удовлетворения, однако он был освобожден по истечении двухмесячного срока содержания в специальном учреждении, о котором говорилось в решении суда. В делах А.А. и А.К.А. районные суды распорядились освободить их в связи с применением Европейским Судом предварительных обеспечительных мер и приостановлением исполнения решения об их депортации на неопределенный срок (см. подробную информацию в Приложении).

130. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд считает, что в делах М.А., А.А. и А.К.А. требование проявлять осмотрительность было соблюдено, а общая продолжительность содержания заявителей в специальных учреждениях не являлась чрезмерной и не превысила срок, разумно требующийся для достижения преследуемой цели.

131. Соответственно, в настоящем деле в отношении заявителей М.А., А.А. и А.К.А. не было допущено нарушения пункта 1 статьи 5 Конвенции.

VI. Предполагаемое нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции

132. Заявители А.А. и А.К.А. жаловались на то, что их ходатайства о приостановлении исполнения решения об их депортации и об их освобождении не были рассмотрены судами Российской Федерации "безотлагательно". Кроме того, заявители M.D. и М.О. жаловались на то, что у них не было возможности добиться эффективного рассмотрения судом законности помещения их в специальные учреждения. Все они ссылались на пункт 4 статьи 5 Конвенции, который предусматривает следующее:

"4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным".

A. Дела А.А. и А.К.А.

133. В своих замечаниях заявители жаловались на то, что их ходатайства о приостановлении исполнения решения о депортации и об их освобождении не были рассмотрены "безотлагательно". Европейский Суд отмечает, что первоначально заявители не жаловались на нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции. Соответственно, эта жалоба не была коммуницирована властям Российской Федерации, поэтому они не представили по ней своих комментариев.

134. Европейский Суд напоминает, что он считает нецелесообразным рассматривать новые вопросы, затронутые после того, как жалоба была коммуницирована властям государства-ответчика, если только они не являются уточнением жалоб, изначально поданных заявителем в Европейский Суд (см. Постановление Европейского Суда по делу "Рафиг Алиев против Азербайджана" (Rafig Aliyev v. Azerbaijan) от 6 декабря 2011 г., жалоба N 45875/06, §§ 69-70, с дальнейшими ссылками). Поскольку до коммуницирования настоящей жалобы претензий по поводу безотлагательности судебного контроля заявлено не было, анализ настоящего дела ограничен обстоятельствами, которые имели место на момент коммуницирования жалобы. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что жалоба заявителей на чрезмерную продолжительность судебного контроля выходит за рамки вопросов, подлежащих рассмотрению в настоящем деле (см. ibid.; Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Радомилья и другие против Хорватии" (Radomilja and Others v. Croatia) от 20 марта 2018 г., жалобы NN 37685/10 и 22768/12* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2018. N 2 (примеч. редактора).), § 109).

B. Дела M.D. и М.О.

1. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

135. Европейский Суд отмечает, что жалоба, поданная M.D. и М.О., не является явно необоснованной по смыслу положений подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции и не является неприемлемой для рассмотрения по существу по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

136. Европейский Суд отмечает, что в ряде ранее рассмотренных им дел изложены общие принципы, касающиеся наличия механизма рассмотрения законности длительного содержания под стражей (см., среди прочих примеров, упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Чахал против Соединенного Королевства" (Chahal v. United Kingdom), § 112; и упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "А. и другие против Соединенного Королевства" (A. and Others v. United Kingdom), § 164).

137. В упомянутых выше Постановлениях по делам "Азимов против Российской Федерации" (Azimov v. Russia) и "Ким против Российской Федерации" (Kim v. Russia) Европейский Суд пришел к выводу, что у заявителей, содержавшихся в специальных учреждениях в целях последующей депортации, в нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции не было возможности добиться периодического рассмотрения судом законности их содержания в этих учреждениях. Европейский Суд с удовлетворением отмечает прогресс, которого добились власти Российской Федерации в рамках исполнения его постановлений по этим и по другим аналогичным делам (см. выше §§ 49-51). В частности, в мае 2017 года Конституционный Суд Российской Федерации постановил, что иностранные граждане, которые содержатся в Российской Федерации в специальных учреждениях перед депортацией, не обеспечены эффективной судебной защитой от произвольного содержания под стражей, а потому вынуждены пребывать в состоянии неопределенности относительно возможных временных параметров ограничения их права на свободу (см. выше § 52). Конституционный Суд обязал федерального законодателя внести соответствующие изменения в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях. Государственная Дума Российской Федерации приняла соответствующий законопроект в первом чтении, и в настоящее время он ожидает дальнейшего рассмотрения (см. выше § 51).

138. До тех пор, пока власти Российской Федерации не примут этот закон, Европейский Суд будет учитывать свою устоявшуюся прецедентную практику по данному вопросу. Он уже приходил к выводу, что иностранные граждане, содержащиеся в специальных учреждениях перед депортацией, не имеют возможности добиться рассмотрения судами Российской Федерации оснований и законности их содержания в этих учреждениях (см. в качестве недавнего примера Постановление Европейского Суда по делу "R.K. против Российской Федерации" (R.K. v. Russia) от 8 октября 2019 г., жалоба N 30261/17* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2021. N 3 (примеч. редактора).), §§ 62-65).

139. В настоящем деле Европейский Суд не усматривает ни фактов, ни доводов, которые могли бы убедить его в необходимости прийти к иному выводу по существу жалоб на нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции. Европейский Суд полагает, что M.D. и М.О. были лишены эффективного рассмотрения судом вопроса о законности их содержания в специальных учреждениях перед депортацией.

140. Соответственно, в настоящем деле в отношении заявителей M.D. и М.О. было допущено нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции.

VII. Применение статьи 41 Конвенции

141. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

142. M.D. просил присудить ему 15 000 евро, а М.О. - 10 000 евро в качестве компенсации морального вреда. К.А., Z.A., O.S., М.А., R.K., А.А. и А.К.А. просили Европейский Суд определить размер компенсации причиненного им морального вреда в соответствии с его прецедентной практикой.

143. Власти Российской Федерации считали, что определение размера компенсации следует производить в соответствии с устоявшейся прецедентной практикой Европейского Суда по данному вопросу.

144. Постольку, поскольку М.О., К.А., Z.A., O.S., М.А., R.K., А.А. и А.К.А. жаловались в Европейский Суд на нарушения статей 2 и/или 3 Конвенции, их принудительное возвращение в Сирию (в случае, если соответствующее решение будет исполнено) приведет к нарушению этих статей. Соответственно, в настоящем деле нарушения Конвенции в связи с депортацией заявителей еще не произошло. Европейский Суд полагает, что в отношении М.О., К.А., Z.A., O.S., М.А., R.K., А.А. и А.К.А. его вывод по настоящей жалобе сам по себе является достаточной справедливой компенсацией для целей применения статьи 41 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Рахимов против Российской Федерации" (Rakhimov v. Russia) от 10 июля 2014 г., жалоба N 50552/13* (* См.: там же. 2015. N 6 (примеч. редактора).), § 156).

145. Европейский Суд далее отмечает, что в настоящем деле он установил иные нарушения Конвенции. Европейский Суд допускает, что M.D. и М.О. был причинен моральный вред, который не может быть компенсирован исключительно выводом о нарушении Конвенции. Принимая во внимание свою прецедентную практику и исходя из принципа справедливости, как того требует статья 41 Конвенции, Европейский Суд присуждает M.D. и М.О. по 5 000 евро в качестве компенсации морального вреда плюс любые налоги, которые могут быть начислены на указанную сумму.

B. Расходы и издержки

146. Суммы, которые заявители просили им присудить в качестве возмещения судебных расходов и издержек, понесенных в связи с рассмотрением дела в судах Российской Федерации и в Европейском Суде, указаны в Приложении.

147. Власти Российской Федерации оспаривали эти требования.

148. Согласно прецедентной практике Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение судебных расходов и издержек лишь постольку, поскольку было доказано, что они были фактически понесены, были необходимы и не превышали разумных пределов (см., в частности, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Z.A. и другие против Российской Федерации" (Z.A. and Others v. Russia) от 21 ноября 2019 г., жалоба N 61411/15 и 3 другие жалобы* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2020. N 2 (примеч. редактора).), § 206; и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Жёнесс против Нидерландов" (Jeunesse v. Netherlands) от 3 октября 2014 г., жалоба N 12738/10* (* См.: там же. 2015. N 5 (примеч. редактора).), § 135). В настоящем деле с учетом имеющихся в его распоряжении документов и изложенных выше критериев Европейский Суд удовлетворяет требования заявителей в полном объеме (как указано в Приложении), присуждая им возмещение всех видов судебных расходов и издержек плюс любые налоги, которые могут быть начислены на указанные суммы. Эти суммы должны быть выплачены единовременно и перечислены непосредственно на банковские счета представителей.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

149. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процентных пункта.

VIII. Применение предварительных обеспечительных мер согласно правилу 39 Регламента Европейского Суда

150. В даты, указанные в Приложении, Европейский Суд указал властям Российской Федерации согласно правилу 39 своего Регламента, что заявителей не следует помимо их воли депортировать из Российской Федерации в Сирию до окончания рассмотрения дела в Европейском Суде. В различные даты Европейский Суд прекратил применение предварительных обеспечительных мер к M.D., А.А.К. и A.A.R. (см. подробную информацию в Приложении). В отношении М.О., К.А., Z.A., O.S., М.А., R.K., А.А. и А.К.А. предварительные обеспечительные меры по-прежнему действуют на момент рассмотрения их дел.

151. Европейский Суд отмечает, что в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции настоящее Постановление станет окончательным, если: (a) стороны не заявят, что они будут просить о передаче дела в Большую Палату Европейского Суда, (b) по истечении трех месяцев с даты вынесения Постановления не поступит обращения о передаче дела в Большую Палату Суда или (c) Коллегия Большой Палаты Европейского Суда отклонит обращение о передаче дела согласно статье 43 Конвенции.

152. Европейский Суд отмечает, что М.О., К.А., Z.A., O.S., М.А., R.K., А.А. и А.К.А. формально всё еще подлежат административному выдворению согласно вступившим в силу решениям судов Российской Федерации. С учетом вывода о том, что их депортация в Сирию приведет к нарушению статей 2 и 3 Конвенции, Европейский Суд полагает, что указание, данное властям Российской Федерации в соответствии с правилом 39 его Регламента, должно оставаться в силе до тех пор, пока настоящее Постановление не станет окончательным или пока Европейский Суд не примет в связи с этим иного решения.

На основании изложенного Европейский Суд единогласно:

1) решил объединить жалобы заявителей для рассмотрения в одном производстве;

2) решил исключить из списка подлежащих рассмотрению дел жалобу M.D. (N 71321/17) в части, касающейся предполагаемых нарушений статей 2 и 3 Конвенции в связи с опасностью погибнуть и/или подвергнуться жестокому обращению в случае депортации заявителя из Российской Федерации в Сирию;

3) решил исключить из списка подлежащих рассмотрению дел жалобу А.А.К. и A.A.R. (N 31680/18);

4) объявил приемлемыми для рассмотрения по существу жалобы всех заявителей (кроме M.D., А.А.К. и A.A.R.) на нарушения статей 2 и 3 Конвенции в связи с опасностью погибнуть и/или подвергнуться жестокому обращению в случае их депортации в Сирию;

5) объявил приемлемой для рассмотрения по существу жалобу на нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции в отношении M.D., М.О., М.А., А.А. и А.К.А.;

6) объявил жалобу на нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции выходящей за рамки вопросов, подлежащих рассмотрению Европейским Судом, в отношении А.А. и А.К.А. и приемлемой для рассмотрения по существу в отношении M.D. и М.О.;

7) постановил, что депортация в Сирию М.О., К.А., Z.A., O.S., М.А., R.K., А.А. и А.К.А. приведет к нарушениям статей 2 и 3 Конвенции;

8) постановил, что отсутствует необходимость отдельно рассматривать жалобу на нарушение статьи 13 Конвенции в отношении К.А., Z.A., O.S., R.K., А.А. и А.К.А.;

9) постановил, что по делу было допущено нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции в отношении M.D. и М.О. и что отсутствовало нарушение этой статьи Конвенции в отношении М.А., А.А. и А.К.А.;

10) постановил, что по делу было допущено нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции в отношении M.D. и М.О.;

11) постановил, что:

(а) власти государства-ответчика в течение трех месяцев с момента вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции обязаны выплатить заявителям следующие суммы с переводом их в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты:

(i) по 5 000 (пять тысяч) евро плюс любые налоги, которые могут быть начислены на указанную сумму, M.D. и М.О. в качестве компенсации морального вреда;

(ii) суммы, указанные в разделе "Присужденные суммы возмещения судебных расходов и издержек" Приложения, каждому из упомянутых там заявителей соответственно плюс любые налоги, которые могут быть начислены на указанные суммы, в качестве возмещения судебных расходов и издержек. По жалобе N 25735/18 указанная в Приложении сумма должна быть выплачена совместно представителям заявителя непосредственно на их банковский счет* (* Уточнение: "По жалобе N 25735/18 указанная в Приложении сумма должна быть выплачена совместно представителям заявителя непосредственно на их банковский счет" внесено в текст Постановления 1 февраля 2022 г.);

(b) что по истечении указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на указанные суммы должны начисляться простые проценты в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, действующей в период невыплаты, плюс три процентных пункта;

12) отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации;

13) решил продлить указание властям Российской Федерации согласно правилу 39 Регламента Европейского Суда о том, что в интересах надлежащего порядка проведения производства по делу желательно не депортировать М.О., К.А., Z.A., O.S., М.А., R.K., А.А. и А.К.А. до тех пор, пока настоящее Постановление не станет окончательным или пока Европейский Суд не примет в связи с этим иного решения.

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 14 сентября 2021 г. согласно пунктам 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Ольга Чернышова Заместитель Секретаря Секции Суда

Пауль Лемменс Председатель Палаты Суда