Постановление президиума Суда по интеллектуальным правам от 9 марта 2023 г. N С01-139/2022 по делу N СИП-822/2021 Суд оставил без изменения решение суда первой инстанции о признании недействительным решения Роспатента об отказе в удовлетворении возражения на его решение об отказе в предоставлении правовой охраны на территории Российской Федерации товарному знаку в связи с нарушением Роспатентом установленной методологии оценки обозначения

Постановление президиума Суда по интеллектуальным правам от 9 марта 2023 г. N С01-139/2022 по делу N СИП-822/2021

Резолютивная часть постановления объявлена 6 марта 2023 г.

Полный текст постановления изготовлен 9 марта 2023 г.

Президиум Суда по интеллектуальным правам в составе:

председательствующего - заместителя председателя Суда по интеллектуальным правам Данилова Г.Ю.;

членов президиума: Четвертаковой Е.С., Рассомагиной Н.Л.;

при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Цветковой П.А. -

рассмотрел в судебном заседании кассационную жалобу Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Бережковская наб., д. 30, корп. 1, Москва, 123995, ОГРН 1047730015200) на решение Суда по интеллектуальным правам от 02.11.2022 по делу N СИП-822/2021

по заявлению иностранного лица SAY Organization (Malmi tn, 3-37, Narva linn, Ida-Viru maakond, 20309, Eesti) о признании недействительным решения Федеральной службы по интеллектуальной собственности от 13.05.2021 об отказе в удовлетворении возражения на решение от 16.11.2020 об отказе в предоставлении правовой охраны на территории Российской Федерации товарному знаку по международной регистрации N 1503811.

В судебном заседании приняли участие представители:

от иностранного лица SAY Organization - Иванов М.А. (по доверенности от 04.08.2021 N 876);

от Федеральной службы по интеллектуальной собственности - Тетцоева З.В. (по доверенности от 10.02.2023 N 01/4-32-280/41и).

Президиум Суда по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

иностранное лицо SAY Organization (далее - компания) обратилось в Суд по интеллектуальным правам с заявлением о признании недействительным решения Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Роспатента) от 13.05.2021, которым оставлено в силе решение Роспатента от 16.11.2020 об отказе в предоставлении правовой охраны на территории Российской Федерации товарному знаку "" по международной регистрации N 1503811.

Решением Суда по интеллектуальным правам от 30.11.2021 в удовлетворении заявленных требований компании отказано.

Постановлением президиума Суда по интеллектуальным правам от 18.04.2022 решение Суда по интеллектуальным правам от 30.11.2021 отменено, дело направлено на новое рассмотрение в Суд по интеллектуальным правам в качестве суда первой инстанции.

Решением Суда по интеллектуальным правам от 02.11.2022 решение Роспатента от 13.05.2021 об отказе в удовлетворении поступившего 16.03.2021 возражения о предоставлении правовой охраны на территории Российской Федерации товарному знаку по международной регистрации N 1503811 признано недействительным как не соответствующее требованиям пунктов 1 и 3 статьи 1483 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ). На административный орган возложена обязанность повторно рассмотреть указанное возражение.

В поданной в президиум Суда по интеллектуальным правам кассационной жалобе Роспатент просит отменить указанное решение суда и направить дело на новое рассмотрение.

Компания представила отзыв на кассационную жалобу, в котором не согласилась с изложенными в ней доводами.

В судебное заседание явился представитель административного органа.

Представитель компании принял участие в судебном заседании посредством использования системы веб-конференции информационной системы "Картотека арбитражных дел" (онлайн-заседания).

Представитель Роспатента поддержал изложенные в кассационной жалобе доводы, просил ее удовлетворить.

Представитель компании возражал против удовлетворения кассационной жалобы по изложенным в отзыве мотивам.

Президиум Суда по интеллектуальным правам проверил законность обжалуемого судебного акта в порядке, предусмотренном статьями 284 и 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, исходя из доводов, содержащихся в кассационной жалобе, а также на предмет наличия безусловных оснований для отмены обжалуемого судебного акта, предусмотренных частью 4 статьи 288 названного Кодекса.

Как усматривается из материалов дела и установил суд первой инстанции, товарный знак "" по международной регистрации N 1503811 с приоритетом от 29.10.2019 зарегистрирован в Международном бюро Всемирной организации интеллектуальной собственности на имя компании в отношении товаров 32-го класса "газированные безалкогольные напитки; негазированные безалкогольные напитки; соки; слабоалкогольное пиво; стаут (ирландское темное пиво); пиво типа сэзон; портер (темное пиво); шанди; пиво; пиво с лимонадом или имбирным напитком; пиво; ячменное вино (пиво); черное пиво (тостово-солодовое пиво); ароматизированное пиво; пиво типа эль со вкусом кофе; пиво со вкусом кофе; пиво типа ипа (индийский пэйл-эль); светлое пиво; боксовое пиво; светлое пиво типа эль; безалкогольное пиво; эль (пиво)" Международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков (далее - МКТУ).

Роспатент принял решение от 16.11.2020 об отказе в предоставлении правовой охраны на территории Российской Федерации товарному знаку по международной регистрации N 1503811 в отношении заявленных товаров 32-го класса МКТУ по основаниям, предусмотренным подпунктом 3 пункта 1 и подпункта 1 пункта 3 статьи 1483 ГК РФ, указав, что входящий в состав заявленного обозначения словесный элемент "SCHENGEN" является географическим наименованием (деревня Шенген), воспринимается как указание на место производства заявленных товаров и место нахождения изготовителя (подпункт 3 пункта 1 статьи 1483 ГК РФ), а поскольку компания зарегистрирована в Эстонской Республике, данное обозначение будет вводить потребителя в заблуждение в отношении места нахождения изготовителя (подпункт 1 пункта 3 статьи 1483 ГК РФ).

Не согласившись с названным решением административного органа, компания 16.03.2021 обратилась в Роспатент с возражением, приведя в том числе распечатки из сети Интернет, согласно которым при введении в поисковую строку слова "SCHENGEN" или "Шенген" появляется информация о Шенгенской зоне, о странах, входящих в Шенгенское соглашение, но не о деревне Шенген.

По результатам рассмотрения возражения административный орган 13.05.2021 принял решение об отказе в его удовлетворении и об оставлении в силе решения Роспатента от 16.11.2020.

Принимая данное решение, административный орган отметил, что входящий в состав заявленного обозначения словесный элемент "SCHENGEN" воспроизводит название деревни, расположенной в Великом Герцогстве Люксембург, в связи с чем названный словесный элемент является неохраняемым на основании положений подпункта 3 пункта 1 статьи 1483 ГК РФ, поскольку воспринимается как указание на место происхождения товаров, на местонахождение лица, производящего товары и оказывающего услуги.

Кроме того, Роспатент отметил: с учетом того, что заявитель является иностранным юридическим лицом с местом нахождения в Эстонии, заявленное обозначение подпадает под действие подпункта 1 пункта 3 статьи 1483 ГК РФ как способное ввести потребителя в заблуждение в отношении места производства товаров 32-го класса МКТУ.

Полагая решение Роспатента от 13.05.2021 незаконным, компания обратилась в суд с заявлением по настоящему делу.

При первоначальном рассмотрении дела суд первой инстанции согласился с мнением административного органа о несоответствии заявленного на регистрацию обозначения требованиям подпункта 3 пункта 1 и подпункта 1 пункта 3 статьи 1483 ГК РФ.

Постановлением президиума Суда по интеллектуальным правам от 18.04.2022 решение суда первой инстанции отменено, дело направлено на новое рассмотрение.

Отменяя решение суда первой инстанции, президиум Суда по интеллектуальным правам указал на нарушение судом первой инстанции установленного методологического подхода.

Президиум Суда по интеллектуальным правам обратил внимание на то, что выводы о вероятных ассоциативных связях должны базироваться не на известности Европейского союза в целом как места производства товаров, а на том, может ли именно деревня Шенген ассоциироваться с соответствующими товарами (услугами) у адресной группы потребителей, разумно ли предположить, что словесный элемент "SCHENGEN" будет указывать на место происхождения спорных товаров (услуг).

Вместе с тем ни Роспатент, ни суд первой инстанции не установили наличие ассоциативных связей между деревней Шенген и товарами 32-го класса МКТУ (в частности, пивом) у адресной группы потребителей.

Президиум Суда по интеллектуальным правам отметил, что в решении суда первой инстанции не приведены доказательства того, что конкретные товары, для которых испрашивается правовая охрана, могут быть восприняты потребителем как товары, производимые в деревне Шенген.

При повторном рассмотрении дела суд первой инстанции руководствовался правилами главы 24 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, предусматривающей проверку полномочий органа, принявшего оспариваемый ненормативный акт, установление соответствия оспариваемого акта требованиям закона и иных нормативных актов, а также нарушения этим актом прав и законных интересов заявителя (часть 1 статьи 198, часть 4 статьи 200 названного Кодекса).

Суд первой инстанции установил, что, принимая оспариваемый ненормативный правовой акт, Роспатент действовал в рамках предоставленных ему полномочий.

Рассмотрев заявление компании с учетом указаний президиума Суда по интеллектуальным правам, суд первой инстанции отметил, что в оспариваемом ненормативном правовом акте Роспатент не устанавливал известность российскому потребителю населенного пункта Шенген, а также наличие у адресной группы потребителей ассоциативных связей именно между деревней Шенген и товарами 32-го класса МКТУ (в частности, пивом).

Суд первой инстанции обратил внимание на отсутствие подтверждения позиции Роспатента о том, что конкретные товары, в отношении которых подана спорная заявка, могут быть восприняты российскими потребителями как товары, производимые в деревне Шенген.

Учитывая нарушение установленной методологии оценки обозначения, отсутствие надлежащей оценки доводов компании и представленных в их подтверждение доказательств, суд первой инстанции признал оспариваемое решение административного органа не соответствующим требованиям пунктов 1 и 3 статьи 1483 ГК РФ.

При рассмотрении дела в порядке кассационного производства президиум Суда по интеллектуальным правам на основании части 2 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации проверил соблюдение судом первой инстанции норм процессуального права, нарушение которых является в соответствии с частью 4 статьи 288 названного Кодекса основанием для отмены судебного акта в любом случае, и таких нарушений не выявил.

Исследовав доводы, изложенные в кассационной жалобе, президиум Суда по интеллектуальным правам установил, что ее заявитель не оспаривает выводы суда первой инстанции о применимом законодательстве, о полномочиях Роспатента на вынесение решения, законность которого является предметом настоящего спора.

Кассационная жалоба также не содержит доводы о несогласии с выводами суда первой инстанции о несоответствии оспариваемого ненормативного правового акта требованиям подпункта 1 пункта 3 статьи 1483 ГК РФ.

В кассационной жалобе административный орган ссылается на Руководство по экспертизе товарных знаков Европейского союза (далее - Руководство по экспертизе) и полагает, что согласно положениям Руководства регистрация географического наименования в качестве товарного знака невозможна, в том числе в случае, если потребитель разумно может предположить, что обозначение указывает на географическое происхождение соответствующей категории товаров.

По мнению Роспатента, если вывод о невозможности предоставления заявленному обозначению правовой охраны основан на установлении таких обстоятельств, как восприятие спорного обозначения потребителями в качестве географического наименования и возможность предположения потребителем, что данное обозначение указывает на географическое происхождение соответствующего товара или услуги, отсутствует необходимость доказывания известности географического наименования именно в связи с производством определенных товаров и, следовательно, установления факта реального производства соответствующих товаров на определенной территории и наличия у потребителя сложившихся ассоциативных связей между соответствующим географическим объектом и конкретными товарами.

Заявитель кассационной жалобы настаивает на том, что именно восприятие обозначения в качестве указания на место происхождения/производства товаров является квалифицирующим признаком при применении положений подпункта 3 пункта 1 статьи 1483 ГК РФ, в то время как наличие у потребителя знаний о фактическом существовании на данной территории какого-либо производства определенных товаров является несущественным.

Административный орган полагает, что существенным в рассматриваемом случае является ответ на вопрос, может ли потребитель разумно предположить, что товары произведены в соответствующей местности.

Как отмечает Роспатент, включенный в состав заявленного обозначения словесный элемент "SHENGEN" воспроизводит название деревни, расположенной в Великом Герцогстве Люксембург. При этом сведения о данном географическом объекте известны в том числе российскому потребителю в связи с подписанием в названной деревне Шенгенского соглашения.

В обоснование данного довода заявитель кассационной жалобы указывает на наличие в сети Интернет многочисленных русифицированных ссылок на источники с информацией о данном географическом объекте и приводит примеры таких ссылок.

Учитывая изложенное, административный орган полагает правомерным содержащийся в оспариваемом ненормативном правовом акте вывод о том, что название европейского населенного пункта может восприниматься рядовым потребителем как место производства товаров 32-го класса МКТУ, представляющих собой напитки.

Роспатент считает, что географические названия должны находиться в свободном доступе, а монополизация одним лицом такого названия приведет к необоснованному ограничению права других участников рынка использовать его в своей деятельности.

Заявитель кассационной жалобы обращает внимание на то, что при принятии оспариваемого решения административный орган также учитывал, что регистрация на имя компании обозначения, воспроизводящего известный географический объект, также противоречит общественным интересам.

Президиум Суда по интеллектуальным правам, изучив материалы дела, обсудив доводы, содержащиеся в кассационной жалобе, выслушав объяснения явившихся в судебное заседание представителей участвующих в деле лиц, проверив в порядке, предусмотренном статьями 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, правильность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, изложенных в обжалуемом судебном акте, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, пришел к следующим выводам.

Согласно подпункту 3 пункта 1 статьи 1483 ГК РФ не допускается государственная регистрация в качестве товарных знаков обозначений, состоящих только из элементов, характеризующих товары, в том числе указывающих на их вид, качество, количество, свойство, назначение, ценность, а также на время, место и способ их производства или сбыта.

Указанные элементы могут быть включены в товарный знак как неохраняемые элементы, если они не занимают в нем доминирующего положения (абзац шестой пункта 1 статьи 1483 ГК РФ).

В силу пункта 34 Правил составления, подачи и рассмотрения документов, являющихся основанием для совершения юридически значимых действий по государственной регистрации товарных знаков, знаков обслуживания, коллективных знаков, утвержденных приказом Министерства экономического развития Российской Федерации от 20.07.2015 N 482, в ходе экспертизы заявленного обозначения устанавливается, не относится ли заявленное обозначение к объектам, не обладающим различительной способностью или состоящим только из элементов, указанных в пункте 1 статьи 1483 ГК РФ.

К обозначениям, не обладающим различительной способностью, относятся простые геометрические фигуры, линии, числа; отдельные буквы и сочетания букв, не обладающие словесным характером или не воспринимаемые как слово; общепринятые наименования; реалистические или схематические изображения товаров, заявленных на регистрацию в качестве товарных знаков для обозначения этих товаров; сведения, касающиеся изготовителя товаров или характеризующие товар, весовые соотношения, материал, сырье, из которого изготовлен товар.

Законодательством Российской Федерации не установлен безусловный запрет на использование географических наименований в товарных знаках.

При рассмотрении дел об оспаривании решений Роспатента, принятых на основании пункта 1 статьи 1483 ГК РФ, учитываются имеющиеся или вероятные ассоциативные связи, возникающие у потребителей в связи со спорным обозначением, исходя из содержащихся в материалах дела доказательств.

Оценка обозначения на соответствие требованиям пункта 1 статьи 1483 ГК РФ производится с учетом следующего: восприятие этого обозначения осуществляется потребителями в отношении конкретных товаров, для которых предоставлена или испрашивается охрана, а не товаров, однородных им, или любых товаров; в отношении конкретного обозначения в том виде, в котором это обозначение заявлено на государственную регистрацию.

Таким образом, для целей применения данного основания для отказа в регистрации товарного знака требуется установление ассоциативных связей потребителей, а именно: может ли соответствующее обозначение восприниматься ими как указание на место нахождения изготовителя товара.

При анализе вероятного восприятия потребителями конкретного обозначения для целей применения положений статьи 1483 ГК РФ необходимо учитывать ассоциативные связи современного российского среднего потребителя.

Аналогичный подход неоднократно высказывался президиумом Суда по интеллектуальным правам (постановления от 23.03.2015 по делу N СИП-546/2014, от 03.04.2015 по делу N СИП-547/2014, от 03.04.2015 по делу N СИП-548/2014, от 01.02.2016 по делу N СИП-383/2015, от 24.03.2016 по делу N СИП-311/2015, от 16.02.2017 по делу N СИП-415/2016, от 19.03.2018 по делу N СИП-384/2017 и другие).

В пункте 2.4 Рекомендаций по отдельным вопросам экспертизы заявленных обозначений, утвержденных приказом Российского агентства по патентам и товарным знакам от 23.03.2001 N 39, разъясняется, что необходимо отличать те географические названия, которые могут восприниматься потребителем как указания на место производства или сбыта товара и нахождения изготовителя товара, от тех, которые не могут так восприниматься. В связи с этим в процессе проверки соответствия установленным требованиям заявленного на регистрацию обозначения, представляющего собой или включающего географическое название, рекомендуется в первую очередь проанализировать, будет ли заявленное географическое название восприниматься потребителем как указание на место производства или сбыта товара и нахождения изготовителя в отношении товаров, указанных заявителем в перечне.

Роспатентом выработан методологический подход, согласно которому такие обозначения условно разделяются на несколько групп:

1) географические названия, которые не воспринимаются как указания на место производства или сбыта товара и нахождения изготовителя. Такие географические названия воспринимаются потребителями как фантазийные практически в отношении любых товаров (например, "СЕВЕРНЫЙ ПОЛЮС" для товара "мороженое");

2) географические названия, которые в отношении одних товаров воспринимаются как фантазийные, а в отношении других - как указывающие на место производства или сбыта товара и нахождения изготовителя (например, обозначение "КАСПИЙ" для товара "сигареты" будет являться фантазийным, но в отношении товара "черная икра" будет указывать на место происхождения товара);

3) географические названия, которые часто воспринимаются как указания на место производства или сбыта товара и нахождения изготовителя. К их числу в первую очередь можно отнести названия городов.

Обозначение может заявляться в отношении товаров, характеристики которых связаны с географическим происхождением (в этом случае такое обозначение свидетельствует о месте производства и сбыта товара, а также о месте нахождения производителя товара и о географическом происхождении товара), либо для товаров, характеристики которых не связаны с географическим происхождением (в этом случае обозначение свидетельствует о месте производства и сбыта товара, а также о месте нахождения производителя товара).

Однако в обоих случаях при определении фантазийного или описательного характера такого обозначения административным органом должен производиться анализ ассоциативных связей потребителя. В случае, когда характеристики товара не связаны с географическим происхождением, такой анализ должен охватывать ассоциативные связи потребителя применительно к месту производства, сбыта конкретного товара, указанного в заявке, а также к месту нахождения производителя такого товара.

В случае же, когда характеристики товара связаны с географическим происхождением товара, дополнительно к предшествующему анализу должен быть произведен анализ восприятия потребителем характеристик заявленных на регистрацию товаров как связанных либо не связанных с исследуемым географическим наименованием.

Для вывода об описательности заявленного обозначения применительно к товарам, указанным в заявке на регистрацию товарного знака, требуется установление хотя бы одного из указанных обстоятельств.

Аналогичный подход приведен в постановлении президиума Суда по интеллектуальным правам от 19.03.2018 по делу N СИП-384/2017 (определением Верховного Суда Российской Федерации от 02.07.2018 N 300-ЭС18-8494 в передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации отказано).

При этом в определении Верховного Суда Российской Федерации от 02.07.2018 N 300-ЭС18-8494 также отмечена необходимость установления для целей применения подпункта 3 пункта 1 статьи 1483 ГК РФ того факта, что соответствующее географическое название известно как место производства конкретного товара.

Таким образом, требуется установить не только наличие или отсутствие географического объекта, чье название воспроизведено в товарном знаке, но и:

его известность для адресной группы потребителей;

способность этого названия восприниматься рядовым, средним потребителем как место производства конкретного товара.

Способность названия географического объекта восприниматься рядовым, средним потребителем как место производства конкретного товара зависит от того, возникают ли какие-либо ассоциативные связи у потребителей между конкретным товаром и конкретным обозначением.

При отсутствии сведений о восприятии спорного обозначения потребителями товаров, для которых испрашивается правовая охрана, как топонима, указывающего именно на место происхождения товара или место нахождения его производителя, обозначение может восприниматься потребителем как имеющее фантазийное происхождение, что не препятствует его охране.

Аналогичный подход приведен в постановлениях президиума Суда по интеллектуальным правам от 15.07.2016 по делу N СИП-47/2016 (определением Верховного Суда Российской Федерации от 12.12.2016 N 300-ЭС16-14605 в передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации отказано), от 24.01.2022 по делу N СИП-762/2021.

Учитывая данные в постановлении от 18.04.2022 указания президиума Суда по интеллектуальным правам, при повторном рассмотрении дела суд первой инстанции верно руководствовался приведенным методологическим подходом.

В подтверждение довода кассационной жалобы о том, что суд первой инстанции неверно истолковал положения подпункта 3 пункта 1 статьи 1483 ГК РФ, административный орган ссылается в том числе на Руководство по экспертизе.

В обозначенном Роспатентом пункте 2.6.2 Руководства по экспертизе указывается на то, что регистрация географических наименований в качестве товарных знаков невозможна, если это наименование или 1) знаменито, или 2) известно применительно к спорным товарам (услугам), и, как следствие, или 1) ассоциируется с соответствующими товарами (услугами) у адресной группы потребителей, или 2) разумно предположить, что это наименование будет указывать адресной группе потребителей на место происхождения спорных товаров (услуг).

При этом в отношении конкретного географического наименования (а не в целом государства, в котором соответствующее место находится) должны быть пройдены два шага:

определение того, воспринимается ли адресной группой потребителей конкретный элемент как географическое наименование (по общему правилу, не запрещается регистрация географических наименований, неизвестных разумно информированной адресной группе потребителей (а не географам));

определение того, указывает ли обозначение на место, ассоциирующееся с заявленными товарами или услугами, или разумно ли предположить, что обозначение будет ассоциироваться с этими товарами или услугами в будущем, или может ли оно с точки зрения потребителей указывать на место происхождения этой категории товаров или услуг (т.е. эта проверка проводится в отношении конкретных заявленных товаров и услуг).

В Руководстве по экспертизе также специально отмечено, что отказ в государственной регистрации товарного знака не может быть основан исключительно на теоретической возможности производства товаров в этом месте.

Именно в таком ключе норму подпункта 3 пункта 1 статьи 1483 ГК РФ истолковал и суд первой инстанции, что с очевидностью следует из текста обжалуемого судебного акта.

В кассационной жалобе Роспатент настаивает на том, что в рассматриваемом случае существенным является ответ на вопрос, может ли потребитель разумно предположить, что товары произведены в соответствующей местности.

Как следует из оспариваемого ненормативного правового акта, Роспатент связал словесный элемент спорного обозначения именно с деревней Шенген.

В такой ситуации административный орган должен был в первую очередь установить известность деревни Шенген разумно информированной адресной группе потребителей (а не географам).

При этом известность российскому потребителю товаров 32-го класса МКТУ именно деревни Шенген мотивирована административным органом ссылками на три источника из сети Интернет (словарный, новостной и сведения страницы в социальной сети).

Суд первой инстанции проверял обоснованность выводов Роспатента об известности среднему российскому потребителю товаров 32-го класса МКТУ именно деревни Шенген.

Поскольку оспариваемый ненормативный правовой акт мотивирован ссылками на известность именно деревни Шенген (а не Шенгенской зоны, территории стран, подписавших Шенгенское соглашение), изложенные в кассационной жалобе доводы, касающиеся упомянутого соглашения и территории стран, подписавших это соглашение, не могут быть приняты во внимание.

По мнению административного органа, деревня Шенген известна российскому потребителю, поскольку именно там было подписано Шенгенское соглашение, а также ввиду наличия многочисленных русифицированных ссылок в сети Интернет с информацией о данном географическом объекте.

Кроме того, Роспатент исходил из того, что Люксембург входит в таможенный союз совместно с Бельгией и Нидерландами, которые, в свою очередь, известны производством пива и иных безалкогольных напитков.

Очевидно, что такой мотивировки недостаточно.

Как верно указал суд первой инстанции, выводы о вероятных ассоциативных связях должны базироваться не на известности Европейского союза в целом как места производства товаров, а на том, может ли именно деревня Шенген ассоциироваться с соответствующими товарами (услугами) у адресной группы потребителей, разумно ли предположить, что словесный элемент "SCHENGEN" будет указывать на деревню Шенген как на место происхождения спорных товаров (услуг).

Президиум Суда по интеллектуальным правам соглашается с выводом суда первой инстанции о том, что известность среднему российскому потребителю товаров 32-го класса МКТУ деревни Шенген не подтверждена.

Президиум Суда по интеллектуальным правам обращает внимание: в поданном в Роспатент возражении компании содержатся скриншоты интернет-страниц, из которых усматривается, что результатом введения в поисковых системах запроса "schengen" являются ссылки на интернет-сайты с информацией о Шенгенской зоне, о списке входящих в нее стран, о шенгенской визе, о ресторанах и отелях с указанным названием. При этом в числе первых, наиболее релевантных, результатов поисковых запросов отсутствуют источники, содержащие сведения непосредственно о деревне Шенген.

С учетом отсутствия достаточных доказательств известности российскому потребителю географического объекта с наименованием Шенген выводы административного органа о наличии ассоциативных связей между спорным обозначением и заявленными товарами, а также о возможности восприятия этого обозначения в качестве места происхождения/производства указанных товаров являются преждевременными.

Именно, исходя из этого, суд первой инстанции признал оспариваемый ненормативный правовой акт не соответствующим требованиям действующего законодательства.

Приведенные в кассационной жалобе примеры "многочисленных русифицированных ссылок на источники в сети Интернет" (ссылка на словарно-справочный источник и ссылка на размещенную на новостном интернет-сайте статью) не могут являться достаточными доказательствами для вывода об известности российскому потребителю деревни Шенген.

Позиция заявителя кассационной жалобы о том, что установлению подлежит не известность потребителю географического объекта в качестве места производства товаров, а возможность разумно предположить, что это наименование будет указывать адресной группе потребителей на место происхождения спорных товаров (услуг), является правильной. Однако в любом случае в первую очередь необходимо установить известность географического объекта как такового.

Именно это обстоятельство административным органом не подтверждено.

Известность российскому потребителю существования Шенгенского соглашения, перечня стран, подписавших упомянутое соглашение, сама по себе не свидетельствует об известности российскому потребителю деревни Шенген.

Довод кассационной жалобы о необходимости оставления географических наименований в свободном доступе применительно к обстоятельствам настоящего спора подлежит отклонению: приведенные административным органом мотивы отказа в предоставлении спорному обозначению правовой охраны на территории Российской Федерации не подтверждены документально.

Президиум Суда по интеллектуальным правам обращает внимание заявителя кассационной жалобы на то, что ни в решении суда первой инстанции ни в настоящем постановлении не содержится выводов об охраноспособности спорного обозначения. Суд первой инстанции проверял те выводы, которые административный орган положил в обоснование мотивов отказа в предоставлении спорному обозначению правовой охраны на территории Российской Федерации, и именно эти выводы признал не подтвержденными документально.

Вывод об охраноспособности спорного обозначения или о ее отсутствии должен сделать Роспатент при новом рассмотрении возражения.

Ссылка заявителя кассационной жалобы на то, что одним из мотивов отказа в предоставлении спорному обозначению правовой охраны на территории Российской Федерации являлось его противоречие общественным интересам, отклоняются президиумом Суда по интеллектуальным правам.

Из оспариваемого решения Роспатента следует, что основанием для отказа в регистрации спорного обозначения в качестве товарного знака явилось его несоответствие требованиям подпункта 3 пункта 1 и подпункта 1 пункта 3 статьи 1483 ГК РФ. Основание для отказа в регистрации заявленного обозначения, предусмотренное подпунктом 2 пункта 3 статьи 1483 ГК РФ не приведено, оценка обозначения на соответствие названным нормам не производилась.

Вопреки доводам кассационной жалобы, все выводы суда первой инстанции должным образом мотивированы, установленная методология не нарушена.

Все фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены судом первой инстанции на основании полного и всестороннего исследования имеющихся в деле доказательств; выводы суда о применении норм права соответствуют установленным обстоятельствам и имеющимся доказательствам, итоговые выводы суда первой инстанции сделаны с учетом данных в постановлении президиума Суда по интеллектуальным правам от 18.04.2022 указаний.

По сути, все доводы кассационной жалобы направлены на переоценку фактических обстоятельств дела и представленных сторонами доказательств, что не входит в полномочия суда кассационной инстанции.

Изучив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе и в отзыве на нее, заслушав явившихся в судебное заседание представителей лиц, участвующих в деле, проверив в порядке, предусмотренном статьями 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, правильность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в судебном акте, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся доказательствам, президиум Суда по интеллектуальным правам пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения кассационной жалобы.

Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, президиум Суда по интеллектуальным правам

ПОСТАНОВИЛ:

решение Суда по интеллектуальным правам от 02.11.2022 по делу N СИП-822/2021 оставить без изменения, кассационную жалобу Федеральной службы по интеллектуальной собственности (ОГРН 1047730015200) - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в двухмесячный срок.

Председательствующий

Г.Ю. Данилов

Члены президиума

Е.С. Четвертакова

Н.Л. Рассомагина