Определение Конституционного Суда РФ от 28 сентября 2023 г. N 2595-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Шпигель Евгении Григорьевны на нарушение ее конституционных прав частью первой статьи 108 и частью третьей статьи 109 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, М.Б. Лобова, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, В.А. Сивицкого,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданки Е.Г. Шпигель к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

установил:

1. В отношении гражданки Е.Г. Шпигель была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, а в последующем срок ее содержания под стражей неоднократно продлевался, в том числе свыше 12 месяцев.

Заявительница утверждает, что часть первая статьи 108 "Заключение под стражу" и часть третья статьи 109 "Сроки содержания под стражей" УПК Российской Федерации противоречат статьям 19, 21 (часть 1) и 22 (часть 1) Конституции Российской Федерации, поскольку в системе действующего правового регулирования они не дифференцируют избрание и применение меры пресечения в виде заключения под стражу в зависимости от гендерной принадлежности человека - что влечет применение к женщинам ограничений, не сопоставимых с грозящим наказанием, и не коррелирует с правилами, установленными статьей 58 "Назначение осужденным к лишению свободы вида исправительного учреждения" УК Российской Федерации, - а также не разграничивают понятия особой сложности уголовного дела и исключительности случая как оснований продления срока содержания под стражей, в результате чего возрастает риск злоупотреблений со стороны правоприменителя.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

Оспариваемая заявительницей часть первая статьи 108 УПК Российской Федерации регулирует специальные условия и основания применения меры пресечения в виде заключения под стражу, закрепляя в качестве общего правила возможность избрания этой меры пресечения по судебному решению в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, за которые уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше трех лет при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения. В свою очередь, статья 109 того же Кодекса регламентирует условия и порядок продления сроков содержания под стражей на досудебной стадии процесса, предусматривая, в частности, что срок свыше 12 месяцев может быть продлен лишь в исключительных случаях в отношении лиц, обвиняемых в совершении особо тяжких преступлений, а срок 18 месяцев, по общему правилу, является предельным (части третья и четвертая).

Названные законоположения действуют в системе иных норм уголовно-процессуального законодательства, предусматривающих, в частности, что заключение под стражу и продление срока содержания под стражей возможно лишь при наличии достаточных оснований полагать, что обвиняемый скроется от дознания, предварительного следствия или суда, будет продолжать заниматься преступной деятельностью, может угрожать свидетелю, другим участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу; при решении этого вопроса должны учитываться также тяжесть преступления, сведения о личности подозреваемого или обвиняемого, его возраст, состояние здоровья, семейное положение, род занятий и другие обстоятельства (часть первая статьи 97, часть первая статьи 99 УПК Российской Федерации).

Принятие судом решения об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу или о продлении срока ее действия возможно только по результатам рассмотрения данного вопроса в судебном заседании в условиях состязательности сторон и при обеспечении участникам судопроизводства возможности обосновать свою позицию. Принимая по ходатайству дознавателя, следователя решение об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу или о продлении срока ее действия, судья исходит из анализа всего комплекса фактических обстоятельств и нормативных оснований ее применения, которые являются едиными для всего уголовного судопроизводства, оценивает достаточность представленных сторонами материалов для принятия законного и обоснованного решения и определения того, какие именно данные указывают на наличие предусмотренных частью первой статьи 97 УПК Российской Федерации оснований для заключения под стражу или продления срока содержания под стражей (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 22 марта 2005 года N 4-П; определения Конституционного Суда Российской Федерации от 8 октября 1999 года N 155-О, от 12 июля 2005 года N 330-О, от 20 октября 2005 года N 372-О, от 17 июня 2013 года N 1028-О, от 23 октября 2014 года N 2372-О, от 21 мая 2015 года N 1185-О, от 19 июля 2016 года N 1604-О, от 20 декабря 2016 года N 2755-О, от 28 февраля 2017 года N 336-О, от 26 ноября 2018 года N 2811-О и др.).

Конституционный Суд Российской Федерации также неоднократно указывал, что необоснованное применение мер, связанных с ограничением прав, гарантированных статьей 22 (часть 1) Конституции Российской Федерации, недопустимо. При решении вопроса о продлении срока содержания под стражей суд должен исходить не только из обоснованного подозрения, что лицо совершило преступление, но и, главным образом, из обстоятельств, оправдывающих его содержание под стражей (возможность оказания давления на свидетелей, опасение, что лицо скроется от правосудия, совершит новое преступление и др.), а также важности предмета разбирательства, сложности дела, поведения лица и иных факторов (Постановление от 13 июня 1996 года N 14-П; определения от 25 декабря 1998 года N 167-О, от 15 мая 2002 года N 164-О, от 19 декабря 2017 года N 2822-О и др.).

При этом Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации не дифференцирует основания и условия избрания меры пресечения в виде заключения под стражу или продления срока содержания под стражей в зависимости от пола подозреваемого или обвиняемого, но содержит гарантируемые им в равной мере средства правовой защиты - как превентивного, так и компенсаторного характера - от произвольного или несоразмерно длительного содержания под стражей при осуществлении уголовного судопроизводства. К ним относятся в том числе право обвиняемого и его защитника в любой момент производства по уголовному делу заявить ходатайство об отмене или изменении меры пресечения (статьи 47, 53 и 119-122); право на возмещение вреда в порядке, установленном главой 18 данного Кодекса, в случае незаконного применения мер процессуального принуждения, включая меры пресечения, даже если органом предварительного расследования или судом не принято решение о полной реабилитации подозреваемого или обвиняемого (часть третья статьи 133; пункты 4 и 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 года N 17 "О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве"), а также возможность присуждения компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок по основаниям и в порядке, которые закреплены Федеральным законом от 30 апреля 2010 года N 68-ФЗ "О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок" и статьей 6.1 данного Кодекса.

Кроме того, исходя из положений статьи 109 УПК Российской Федерации во взаимосвязи с нормами статьи 72 УК Российской Федерации, время содержания под стражей в качестве меры пресечения во всяком случае подлежит зачету при определении общего срока назначенного судом наказания с учетом вида исправительного учреждения и режима.

Таким образом, оспариваемые заявительницей нормы не содержат положений, допускающих отступления от конституционного принципа равенства перед законом и судом и ограничения прав в зависимости от пола подозреваемого, обвиняемого, возможность произвольного, бессрочного и бесконтрольного содержания лица под стражей, при этом они не имеют предметом регулирования условия содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений. Оценка же комплекса фактических обстоятельств, связанных с содержанием Е.Г. Шпигель под стражей, проверка правомерности продления срока содержания под стражей с учетом длительности ограничения ее личной свободы, возраста, наличия заболеваний, о которых она утверждает в жалобе, не относятся к полномочиям Конституционного Суда Российской Федерации, как они определены в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Шпигель Евгении Григорьевны, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин