Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 31 июля 2020 г. N Ф08-5631/20 по делу N А32-12450/2017

г. Краснодар

31 июля 2020 г.

Дело N А32-12450/2017

Резолютивная часть постановления объявлена 28 июля 2020 г.

Постановление изготовлено в полном объеме 31 июля 2020 г.

Арбитражный суд Северо-Кавказского округа в составе председательствующего Денека И.М., судей Калашниковой М.Г. и Мацко Ю.В., при участии в судебном заседании финансового управляющего Климова Виктора Сергеевича - Девицыной Ольги Георгиевны (до перерыва), от Макаровой Антонины Александровны - Синицына А.А. (доверенность от 29.01.2018), от УФНС по Краснодарскому краю - Кулакова А.Б. (доверенность от 26.02.2020), в отсутствие Бессарабовой Светланы Викторовны, иных лиц, участвующих в деле, извещенных о времени и месте судебного заседания, в том числе путем размещения соответствующей информации на официальном сайте арбитражного суда в сети Интернет, рассмотрев кассационную жалобу Макаровой Антонины Александровны на постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.05.2020 по делу N А32-12450/2017, установил следующее.

В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) Климова В.В. (далее - должник) финансовый управляющий должника - Девицына Ольга Георгиевна (далее - управляющий) обратилась в арбитражный суд с заявлением о признании недействительными договора дарения от 08.08.2014, заключенного должником с Бессарабовой С.В., и договора купли-продажи, заключенного Бессарабовой С.В. с Макаровой А.А. (зарегистрирован 26.03.2018); применении последствий признания сделок недействительными в виде возврата имущества в конкурсную массу и возложения на Управление Росреестра по Краснодарскому краю обязанность аннулировать запись о признании права собственности за Макаровой А.А. и восстановить запись о признании прав собственности за должником.

Определением суда от 18.05.2020 в удовлетворении заявления отказано. Судебный акт мотивирован тем, что имущество, отчужденное должником по договору дарения, не было единственным имуществом, на которое кредиторы могли обратить взыскание, с учетом чего злоупотребление правом отсутствует. Поскольку сделка реально исполнена, основания для признания её мнимой отсутствуют.

Постановлением апелляционного суда от 18.05.2020 определение от 18.05.2020 отменено, оспариваемые сделки признаны недействительными Применяя последствия признания сделок недействительными, суд обязал Макарову А.А. возвратить полученной ей имущество в конкурсную массу должника. Судебный акт мотивирован тем, что оставшееся у должника имущество является неликвидным. Оформляя по договору дарения наиболее ликвидное имущество за собственной дочерью, должник преследовал противоправную цель - предотвратить возможное обращение взыскания на указанное имущество. Уклонение Макаровой А.А. от представления договора купли-продажи расценено как доказательство того, что она является недобросовестным приобретателем, с учетом чего апелляционный суд признал договор, на основании которого за Макаровой А.А. зарегистрировано право собственности, недействительным и истребовал полученное ею имущество в порядке виндикации.

В кассационной жалобе Макарова А.А. просит постановление апелляционного суда отменить. Податель жалобы указывает, что проявила должную осмотрительность при приобретении имущества. Неисполнение требований суда о представлении договора не может служить основанием для вывода о наличии противоправной цели. Возможность представить договор отсутствовала в связи с территориальной отдаленностью от суда. Истребование имущества в порядке виндикации является незаконным, так как названное требование к гражданке Макаровой А.А. не подсудно арбитражному суду.

Отзывы на кассационную жалобу не поступили.

В судебном заседании представитель Макаровой А.А. доводы кассационной жалобы поддержал. Финансовый управляющий просила в удовлетворении кассационной жалобы отказать.

В судебном заседании объявлен перерыв до 28.07.2020 до 16 час 40 мин, после чего заседание продолжено. Финансовый управляющий направила в суд ходатайство об отложении судебного заседания. Суд кассационной инстанции не усматривает оснований для его удовлетворения.

Изучив материалы дела и доводы, изложенные в кассационной жалобе, выслушав участвующих в деле лиц, Арбитражный суд Северо-Кавказского округа считает, что жалоба подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

Как видно из материалов дела, определением суда от 22.05.2017 принято заявление Инспекции Федеральной налоговой службы по г. Анапа о признании должника банкротом. Определением суда от 22.11.2017 требования признаны обоснованными, в отношении должника введена процедура реструктуризации долгов гражданина. Решением суда от 27.07.2018 должник признан банкротом, введена процедура реализации имущества гражданина. Определением суда от 17.01.2019 финансовым управляющим утверждена Девицына О.Г.

На основании ответов регистрирующих органов, финансовый управляющий Девицына О.Г. установила, что в отношении имущества, принадлежавшего должнику, совершен ряд сделок, в результате которых оно выбыло из конкурсной массы:

8 августа 2014 года должник (даритель) и Бессарабова С.В. (одаряемая) заключили договор дарения, по условиям которого в пользу одаряемого безвозмездно передано недвижимое имущество: жилой дом, инвентарный номер 24/49, литера А, этажность 4, кадастровый номер 23-23-26/015/2009296 (23:37:0101024:125), площадью 571,40 кв. м и 1/2 доли земельного участка, кадастровый номер 23:37:0101024:40, площадью 382 кв. м, расположенные по адресу: г. Анапа, ул. Новороссийская / Ленина, д. 74/42 (пункт 1 договора). Согласно пункту 2 договора одаряемый принял в дар указанное недвижимое имущество. Договор зарегистрирован в установленном законном порядке, переход права собственности зарегистрирован 19.08.2014.

26 марта 2018 года в ЕГРН внесена запись о переходе права собственности на спорное имущество за Макаровой А.А, основанием государственной регистрации перехода права собственности указан договор купли-продажи от 26.03.2019.

Финансовый управляющий указала, что на момент совершения первой из сделок должник уже имел неисполненные обязательства перед налоговым органом, возбуждено исполнительное производство от 09.07.2014 N 24889/14/23/23. При дарении имущества должник преследовал цель предотвратить возможное обращение взыскания на него и не имел намерения породить соответствующие сделке правовые последствия. О мнимости сделки свидетельствует и то, что её стороной является дочь должника (Бессарабова С.В.). В результате формальной смены собственника должник сохранил право пользования отчужденным имуществом.

В обоснование доводов о том, что Бессарабова С.В. приходится дочерью должника, финансовый управляющий указала, что присвоенный ей ИНН 230110814582 ранее был указан в ЕГРИП при регистрации индивидуального предпринимателя Климовой С.В. При этом места жительства должника и Бессарабовой С.В. (ранее Климовой С.В.) совпадают. В отношении сделки, заключенной с Макаровой А.А., финансовый управляющий указала, что доказательства её реального исполнения отсутствуют, после дальнейшей реализации имущества должник мог сохранить фактический контроль над ним.

Полагая, что указанные сделки заключены с целью вывода имущества при наличии неисполненных обязательств перед налоговым органом, финансовый управляющий просила признать их недействительными как взаимосвязанные сделки, оформленные с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов.

Отказывая в удовлетворении заявления, суд первой инстанции руководствовался положениями статей 10 и 170 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - Гражданский кодекс), статей 2, 61.1 и 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), разъяснениями, изложенными в постановлениях Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)"" и Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации".

Суд установил, что на момент совершения первой из оспариваемых сделок должник имел неисполненные обязательства перед налоговым органом в размере 3 591 888 рублей, подтвержденные решением Анапского городского суда Краснодарского края от 06.03.2014 по делу N 2-757/2014. В то же время суд отметил, что на основании указанного решения возбуждено исполнительное производство от 02.10.2014 N 337448/14/23023-СД, в ходе которого установлено наличие у должника на праве собственности пяти земельных участков оценочной стоимостью 9 млн рублей. С учетом наличия имущества, на которое может быть обращено взыскание, суд пришел к выводу о том, что реализация земельного участка и дома, расположенных по адресу: г. Анапа, ул. Новороссийская / Ленина, д. 74/42, не привела к причинению вреда имущественным правам кредиторов.

Суд первой инстанции отметил, что доказательства мнимости договора дарения от 08.08.2014 в материалы дела не представлены. Так как предусмотренные статьями 10 и 170 Гражданского кодекса Российской Федерации основания для признания первой из оспариваемых сделок недействительными не установлены, суд отказал в требовании о признании недействительной второй сделки (договора купли-продажи от 26.03.2018).

При этом суд отметил, что договор купли-продажи от 26.03.2018 в материалы дела не представлен, несмотря на неоднократные предложения Макаровой А.А. представить его (определения суда от 11.03.2019, от 10.06.2019, от 10.07.2019, от 08.08.2019, от 11.11.2019). Определением суда от 11.11.2019 копия договора купли-продажи истребована у Управления Росреестра по Краснодарскому краю, однако, определение не исполнено к дате очередного судебного заседания. Установить, что указанная сделка заключена в целях причинения вреда кредиторам, не представляется возможным.

Отменяя определение суда первой, апелляционный суд исходил из того, что безвозмездное отчуждение должником имущества своей дочери при наличии неисполненных обязательств является достаточным основанием для вывода о злоупотреблении правом, без учета стоимости оставшегося у должника имущества, поскольку умаляет права кредиторов на удовлетворение имеющихся требований (статья 10 Гражданского кодекса, пункт 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Поскольку должник произвел отчуждение имущества в пользу своей дочери и таким образом сохранил возможность пользоваться указанным имуществом, апелляционный суд признал, что злоупотребление правом осуществлено посредством совершения мнимой сделки (пункт 1 статьи 170 Гражданского кодекса).

Кроме того, апелляционный суд отметил, что оставшиеся у должника земельные участки являются неликвидным активом. Рыночная стоимость всех земельных участков, определенная финансовым управляющим на основании справки Союза "Анапская Торгово-Промышленная Палата" от 10.10.2018 N 264-18, составила 1 702 500 рублей, что существенно ниже стоимости, указанной в справке службы судебных приставов. Цена 1 702 500 рублей установлена в качестве начальной при реализации земельных участков на торгах в форме аукциона. Положение о порядке, сроках и условиях реализации имущества утверждено определением суда от 26.03.2019. Таким образом, указывая, что рыночная стоимость земельных участков составляет 9 млн рублей, суд первой инстанции неполно исследовал обстоятельства дела и пришел к выводу, противоречащему ранее принятому судебному акту об утверждении положения.

На основании изложенного, апелляционный суд пришел к верному выводу о том, что договор дарения от 08.08.2014 является недействительной сделкой в силу положений статей 10 и 170 Гражданского кодекса.

В отношении договора купли-продажи от 26.03.2018, апелляционный суд исходил из того, что уклонение Макаровой А.А. от его представления в материалы дела, несмотря на неоднократные требования суда, является основанием для возложения на неё бремени доказывания реального исполнения названной сделки, не сопряженного с целью причинить вред правам кредиторов. Распределяя бремя доказывания указанным образом, суд также отметил, что сделка с Макаровой А.А. совершена после введения процедуры банкротства в отношении должника в 2018 году, а правоустанавливающая сделка (договор дарения от 08.08.2014), заключенная отцом с дочерью, не могла не породить сомнений относительно её реального характера. Учитывая, что доказательства реального исполнения договора Макарова А.А. не представила, суд пришел к выводу о том, что сделка по дальнейшему отчуждению ей спорного имущества заключена с той же противоправной целью, что и предыдущая. При установленных обстоятельствах суд признал, что обе оспариваемые сделки являются недействительными в силу допущенного сторонами злоупотребления правом.

Вместе с тем выводы апелляционного суда о недобросовестности Макаровой А.А. не могут быть признаны обоснованными.

В силу пункта 1 статьи 10 Гражданского кодекса не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

В пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", разъяснено, что оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 Гражданского кодекса добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

По смыслу приведенных правовых норм и разъяснений, под злоупотреблением правом понимается поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему права, сопряженное с нарушением, установленных в статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации пределов осуществления гражданских прав, осуществляемое с незаконной целью или незаконными средствами, нарушающее при этом права и законные интересы других лиц и причиняющее им вред или создающее для этого условия. Одной из форм негативных последствий является материальный вред, под которым понимается умаление материального блага. В частности злоупотребление правом может выражаться в отчуждении имущества с целью предотвращения угрозы возможного обращения на него взыскания.

По общему правилу бремя доказывания того, что действия сторон оспариваемой сделки совершены при злоупотреблении правом, возлагается на заявителя (часть 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

О злоупотреблении правом, в том числе может свидетельствовать неравноценность встречного исполнения; осведомленность ответчика о том, что лицо, у которого он приобрел имущество, не имело право его отчуждать и иные обстоятельства, однозначно свидетельствующие об отклонении сторон сделки от стандарта поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота. В целях установления указанных обстоятельств арбитражным управляющим предоставлен широкий перечень полномочий, в том числе, по истребованию необходимых документов у регистрационных и иных органов. Возможность получения документов, необходимых для анализа сделок должника, помимо всего прочего, обеспечена правом финансового управляющего обратиться в суд с ходатайством об их истребовании применительно к части 4 статьи 66 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - Кодекс).

Из содержания заявления финансового управляющего не следует, что она ссылалась на обстоятельства, свидетельствующие о злоупотреблении Макаровой А.А. своим правом. При подаче заявления о признании сделок недействительными финансовый управляющий заявила ходатайство об истребовании из Управления Росреестра по Краснодарскому краю (т. 1, л. д. 22 - 23) копии договора купли-продажи. Ходатайство мотивировано тем, что регистрационный орган в ответ на запрос финансового управляющего отказал ей в предоставлении копии договора купли-продажи, сославшись на нотариальный порядок его заключения. Нотариус ассоциации нотариусов "Нотариальная палата Краснодарского края" Мартынов И.И. отказал в выдаче копии договора, сославшись на необходимость получения требования суда, прокураторы, органов следствия и т. д.

Между тем суд первой инстанции не принял процессуального решения по данному ходатайству. Впервые суд истребовал копию договора купли-продажи по своей инициативе определением суда от 11.11.2019, направив требование о его представлении в Управление Росреестра по Краснодарскому краю. Не получив ответа от регистрационного органа, суд рассмотрел обособленный спор по существу в следующем судебном заседании. При этом свои выводы в отношении указанной сделки суд мотивировал тем, что основания для её признания недействительной отсутствуют, поскольку предшествующий ей договор дарения от 08.08.2014 является действительной сделкой.

В ходе производства по апелляционной жалобе судебная коллегия не приняла мер, направленных на установление условий сделки, заключенной с Макаровой А.А., а также обстоятельств её исполнения. Признавая недействительным договор дарения от 08.08.2014 как сделку, направленную на вывод ликвидного имущества должника путем оформления его за своей дочерью, суд апелляционной инстанции без достаточных на то оснований пришел к выводу об участии Макаровой А.А. при реализации должником противоправного умысла на сокрытие активов спустя четыре года после первой сделки.

Непредставление Макаровой А.А. договора купли-продажи не могло послужить достаточным основанием для опровержения презумпции добросовестности участников гражданского оборота. При этом суд кассационной инстанции отмечает, что материалы дела не содержат доказательств направления определений суда Макаровой А.А., в которых изложено требование о представлении договора. В материалах дела имеется единственное почтовое уведомление о вручении Макаровой А.А. определения суда от 11.03.2019 о принятии заявления (т. 1, л. д. 38), в котором указано на необходимость представления отзыва.

В представленном отзыве (т. 1, л. д. 48 - 50) Макарова А.А. пояснила суду, что для поиска недвижимого имущества привлекла риелтора, договор купли-продажи заключила с привлечением нотариуса, продавец (Бессарабова С.В.) представила выписки из ЕГРН о том, что ограничения прав и обременения в отношении объектов недвижимости отсутствуют. Учитывая сведения, содержащиеся в ЕГРН, а также тот факт, что с момента заключения предыдущей сделки (договора дарения от 08.08.2014) прошло более трех лет, Макарова А.А. указала, что у неё не имелось оснований усомниться в праве продавца на отчуждение имущества. В том же отзыве Макарова А.А. просила рассмотреть заявление в её отсутствие, указав, что проживает за пределами г. Краснодара.

Все последующие определения суда от 11.03.2019, от 10.06.2019, от 10.07.2019 и от 08.08.2019, от 11.11.2019, содержащие требование представить Макаровой А.А. договор купли-продажи, не направлены ей почтой. Суд кассационной инстанции учитывает, что в силу части 6 статьи 121 Кодекса лица, участвующие в деле, после получения определения о принятии заявления к производству самостоятельно предпринимают меры по получению информации о движении дела с использованием любых источников такой информации и любых средств связи, а также несут риск наступления неблагоприятных последствий в результате непринятия мер по получению информации о движении дела. Однако такие последствия должны быть соразмерными процессуальному бездействию. Непринятие мер к получению информации о движении дела и связанное с этим неисполнение требований суда не может и не должно служить самостоятельным и достаточным основанием для вывода о совершении сделки при злоупотреблении правом и изъятия принадлежащего гражданину имущества. Признаки злоупотребления правом подлежали установлению с учетом условий совершенной сделки и обстоятельств её исполнения.

Однако необходимых мер, направленных на установление таких обстоятельств, ни суд первой инстанции, ни суд апелляционной инстанции не приняли.

Применяя последствия признания сделок недействительными, суд апелляционной инстанции руководствовался разъяснениями, изложенными в пункте 16 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)"" и расценил требование о возврате имущества от Макаровой А.А. в качестве виндикационного (статьи 301 и 302 Гражданского кодекса). Учитывая отсутствие каких-либо доказательств возмездного приобретения имущества Макаровой А.А., равно как и доказательств её добросовестности, апелляционный суд признал необходимым истребовать имущество, полученное по недействительным сделкам, в конкурсную массу должника.

Однако суд апелляционной инстанции не учел, что виндикационное требование может быть рассмотрено в рамках дела о банкротстве лишь в том случае, если оно подсудно тому же суду, который рассматривает названное дело. Поскольку материалы обособленного спора не содержат доказательств, свидетельствующих о наличии у Макаровой А.А. статуса индивидуального предпринимателя, виндикационное требование подлежало рассмотрению в суде общей юрисдикции.

Следует отметить, что при оспаривании цепочки сделок в рамках дела о банкротстве виндикация возможна в той ситуации, когда волеизъявление первого приобретателя отчужденного должником имущества соответствует его воле: этот приобретатель вступил в реальные договорные отношения с должником и действительно желал создать правовые последствия в виде перехода к нему права собственности. В таком случае при отчуждении им спорного имущества на основании последующих (второй, третьей, четвертой и т.д.) сделок права должника (его кредиторов) подлежат защите путем предъявления заявления об оспаривании первой сделки по правилам статьи 61.8 Закона о банкротстве к первому приобретателю и виндикационного иска по правилам статей 301 и 302 Гражданского кодекса к последнему приобретателю, а не с использованием правового механизма, установленного статьей 167 Гражданского кодекса.

В ситуации же, когда первый приобретатель, формально выражая волю на получение права собственности на имущество должника путем подписания договора об отчуждении, не намеревается породить отраженные в этом договоре правовые последствия, а перехода права собственности на него от одного собственника другому осуществлен лишь в целях сокрытия имущества, такие сделки следует расценивать как притворные. В этом случае оценке подлежит единственная (прикрываемая) сделка - сделка по передаче права собственности на имущество от должника к бенефициару указанной сделки по выводу активов в соответствии с применимыми к ней правилами. В частности, право кредиторов требовать возврата имущества в конкурсную массу подлежит защите с использованием правового механизма, установленного статьей 167 Гражданского кодекса, а не путем удовлетворения виндикационного требования (определение Верховного Суда Российской Федерации от 19.06.2020 N 301-ЭС17-19678).

При установленных обстоятельствах, свидетельствующих формальном заключении договора дарения от 08.08.2014 в целях сокрытия имущества, указанное имущество не подлежало возврату в порядке виндикации у Макаровой А.А. Более того, из содержания заявления финансового управляющего следует, что его требование о возврате имущества основано на положениях статьи 167 Гражданского кодекса. Со ссылкой на правовой подход, изложенный в постановлении Президиумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01.07.2003 N 11224/02, финансовый управляющий просил признать сделки в качестве взаимосвязанных и применить к ним единые последствия.

Вышеизложенное свидетельствует, что при рассмотрении заявления финансового управляющего в части признания недействительным договора купли-продажи от 26.03.2018, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о злоупотреблении Макаровой А.А. правом, несоответствующему обстоятельствам дела, а также применил не подлежащие применению положения статей 301 и 302 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В случае признания недействительными сделками договора дарения от 08.08.2014 и договора купли-продажи от 26.03.2018 как охваченных единым умыслом на сокрытие принадлежащего должнику имущества, имущество подлежало бы возврату в конкурсную массу от конечного приобретателя (Макаровой А.А.) как последствия прикрываемой сделки по выводу активов в порядке статьи 167 Гражданского кодекса. В отсутствие доказательств участия Макаровой А.А. в выводе актива должника последствия недействительности сделки подлежали применению лишь к договору дарения от 08.08.2014, который суд апелляционной инстанции правомерно признал недействительной сделкой.

Таким образом, постановление суда апелляционной инстанции подлежит отмене в силу части 1 и пункта 2 части 2 статьи 288 Кодекса в части признания договора купли-продажи от 26.03.2018 недействительным и применении виндикации. Поскольку суд первой инстанции, также как суд апелляционной инстанции, не установил условия оспариваемой сделки, а также обстоятельства её исполнения, обособленный спор надлежит направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции, который имеет наиболее широкие полномочия в части сбора и оценки доказательств. При этом суд округа отмечает, что рассмотрение обозначенных вопросов в суде первой инстанции в большей степени позволит реализовать процессуальные права лиц, участвующих в деле, на последовательное обжалование судебного акта в суды апелляционной и кассационной инстанций.

При новом рассмотрении суду следует принять надлежащие меры, направленные на получение копии договора купли-продажи, заключенного с Макаровой А.А., оценить его условия и исследовать обстоятельства его исполнения, в том числе: установить финансовую возможность покупателя, запросить доказательства пользования имуществом после его приобретения, доказательства привлечения риелтора при поиске недвижимости и пр. В случае установления обстоятельств, свидетельствующих о формальном переходе права собственности на очередного приобретателя, суду следует рассмотреть вопрос о признании оспариваемых сделок в качестве притворных и о необходимости применения последствий признания недействительной прикрываемой сделки. В обратном случае суду следует применить последствия недействительности только договора дарения от 08.08.2014 с соблюдением соответствующих норм материального права.

Таким образом, суд округа полагает необходимым оставить без изменения обжалуемый судебный акт в части признания недействительным договора дарения от 08.08.2014, так как выводы суда о злоупотреблении правом при его заключении соответствуют установленным по делу обстоятельствам.

В связи с завершением производства по кассационной жалобе Макаровой А.А., приостановление исполнения судебных актов, принятое на основании определения Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 29.06.2020, следует отменить (часть 4 статьи 283 Кодекса).

На основании изложенного, руководствуясь статьями 274, 283, 286 - 290 Кодекса, Арбитражный суд Северо-Кавказского округа,

ПОСТАНОВИЛ:

постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.05.2020 по делу N А32-12450/2017 в части признания недействительным договора дарения от 08.08.2014, заключенного Климовым Виктором Сергеевичем и Бессарабовой Светланой Викторовной

оставить в силе.

В остальной части определение Арбитражного суда Краснодарского края от 18.05.2020 и постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.05.2020 по данному делу отменить. Направить обособленный спор на новое рассмотрение в Арбитражный суд Краснодарского края.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия.

Председательствующий

И.М. Денека

Судьи

М.Г. Калашникова