Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 14 августа 2020 г. N Ф08-5829/20 по делу N А63-5241/2018

г. Краснодар

14 августа 2020 г.

Дело N А63-5241/2018

Резолютивная часть постановления объявлена 13 августа 2020 г.

Постановление изготовлено в полном объеме 14 августа 2020 г.

Арбитражный суд Северо-Кавказского округа в составе председательствующего Денека И.М., судей Герасименко А.Н. и Мацко Ю.В., при участии в судебном заседании Байдиной Ирмы Ермолаевны, Байдина Романа Леонтьевича, в отсутствие Яценко Инны Владимировны, финансового управляющего Чагорова Василия Геннадьевича, иных лиц, участвующих в деле, извещенных о времени и месте судебного заседания, в том числе путем размещения соответствующей информации на официальном сайте арбитражного суда в сети Интернет, рассмотрев кассационную жалобу Байдиной Ирмы Ермолаевны на определение Арбитражного суда Ставропольского края от 26.12.2019 и постановление Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 27.05.2020 по делу N А63-5241/2018, установил следующее.

В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) Яценко И.В. (далее - должник) финансовый управляющий имуществом должника Чагоров В.Г. обратился в арбитражный суд с заявлением о признании недействительным договора купли-продажи от 23.12.2016, заключенного должником с Байдиной И.Е., и применении последствий признания сделки недействительной в виде возврата в конкурсную массу должника недвижимого имущества, расположенного по адресу: Ставропольский край, г. Ставрополь, ул. Артема, 5А.

В качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены Калинин Владислав Геннадьевич, Яценко Алексей Александрович, финансовый управляющий имуществом Яценко Алексея Александровича - Малахов Владимир Александрович, Байдин Леонтий Антонович.

Определением суда от 26.12.2019, оставленным без изменения постановлением суда апелляционной инстанции от 27.05.2020, заявление удовлетворено.

В кассационной жалобе и дополнении Байдина И.Е. просит отменить обжалуемые судебные акты. Податель жалобы указывает, что суды пришли к неверному выводу об отсутствии у стороны оспариваемой сделки финансовой возможности оплатить стоимость спорного имущества. Байдин Л.А. (свекр ответчика) перечислил ОАО "МДМ Банк" часть денежных средств для снятия залогового обременения с имущества в счет оплаты по оспариваемой сделке. Остальная часть денежных средств для оплаты должнику имелась в распоряжении у ответчика в связи с получением займа от Дятловой С.А. на основании расписки. Дятлова С.А. подтвердила свою финансовую возможность выпиской по вкладу в ПАО "Сбербанк". Если бы у ответчика было намерение сокрыть имущество должника от кредиторов, им бы были приняты меры по его дальнейшему отчуждению.

В отзывах на кассационную жалобу Яценко А.А. и финансовый управляющий должника, Калинин В.Г. просят определение суда первой инстанции и постановление апелляционного суда оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.

В судебном заседании Байдина И.Е. поддержала доводы кассационной жалобы.

Изучив материалы дела и доводы, изложенные в кассационной жалобе, выслушав участвующих в деле лиц, Арбитражный суд Северо-Кавказского округа считает, что жалоба подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

Как видно из материалов дела, определением суда от 14.05.2018 возбуждено производство по делу о несостоятельности (банкротстве) должника. Определением суда от 09.07.2018 введена процедура реструктуризации долгов гражданина. Решением суда от 24.01.2019 должник признан несостоятельным (банкротом), введена процедура реализации имущества гражданина, финансовым управляющим утвержден Чагоров В.Г.

По результатам анализа сделок финансовый управляющий установил, что должник и Байдина И.Е. заключили договор купли-продажи от 23.12.2016, по условиям которого должник продал принадлежащее ему нежилое помещение площадью 571,1 кв. м, расположенное по адресу: Ставропольский край, г. Ставрополь, ул. Артема, 5А по цене 20 810 800 рублей (пункт 1.1). Продавец поставил в известность покупателя о том, что на момент подписания договора существует обременение - ипотека (запись регистрации от 16.11.2016 N 26-26/001/26-26-01/173/2010-449), которое будет снято в соответствии с требованиями действующего законодательства до момента государственной регистрации перехода права собственности (пункт 1.4). Обязательство по оплате исполнено полностью до подписания сторонами договора (пункт 2.1).

Финансовый управляющий на основании справки, выданной ООО "Агентство независимой оценки" от 01.08.2018, установил, что рыночная стоимость отчужденного объекта составляет 32 341 тыс. рублей. На момент совершения сделки у должника имелись неисполненные обязательства перед кредиторами. Сторона оспариваемой сделки не могла не знать о неплатежеспособности должника, поскольку спорное имущество до его продажи находилось в ипотеке у ОАО "МДМ Банк" (далее - банк) в обеспечение обязательств по кредитному договору от 29.12.2010 N 86.Ф43/10.104, по которому имелся просроченный долг. При этом Байдин Л.А. (свекр ответчика) выкупил у банка право требования, заключив договор цессии от 06.10.2016 N 16.16.10/МСБ.

Полагая, что сделка совершена в целях причинения вреда имущественным правам имеющихся у должника кредиторов, финансовый управляющий обратился в арбитражный суд с рассматриваемым заявлением о признании ее недействительной.

Удовлетворяя заявление, суды руководствовались положениями статей 2, 19, 61.2, и 61.6 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), а также разъяснениями, изложенным в постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)"" (далее - постановление N 63).

Суды установили, что сделка совершена за пределами одного года до возбуждения дела о банкротства - в пределах периода подозрительности, установленного пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве. Следовательно, для признания оспариваемой сделки недействительной необходимо установить совокупность следующих обстоятельств: сделка совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов; в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов; другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки.

В целях установления действительной рыночной стоимости имущества на момент совершения сделки, определением от 28.02.2018 по ходатайству ответчика суд назначил судебную экспертизу, производство которой поручил эксперту ООО "Межрегиональное универсальное предприятие по оценке имущества и кадастру недвижимости Капитал-Сервис" Тищенко А.Д. Согласно заключению эксперта от 22.03.2019 N О 22-03-2019 рыночная стоимость имущества по состоянию на 23.12.2016 составила 26 481 тыс. рублей. Таким образом, суды пришли к выводу о том, что стороны оспариваемой сделки занизили цену имущества при его отчуждении.

Кроме того, суды пришли к выводу о том, что ответчик не имел финансовой возможности приобрести имущество не только по его рыночной цене, но и по цене, установленной в договоре (20 810 800 рублей).

В подтверждение оплаты должнику цены, указанной в договоре, ответчик указал, что Байдин Л.А. (свекр ответчика) в счет оплаты по договору исполнил обязательства должника перед банком по кредитному договору от 29.12.2010 N 86.Ф43/10.104 в размере 8 938 354 рубля 43 копеек, погасив указанную задолженность путем заключения договора цессии от 06.10.2016 N 16.16.10/МСБ. После того, как права кредитора перешли к Байдину Л.А., по его заявлению (совместно с банком и должником) произведена запись о погашении залога в отношении спорного имущества. Оставшуюся часть (11 872 445 рублей 57 копеек) ответчик передала должнику наличными денежными средствами. Денежные средства в сумме, необходимой для оплаты по договору, ответчик получила по договору займа от Дятловой С.А. на основании расписки от 07.12.2016, составленной ответчиком (т. 7, л. д. 80). Из содержания указанной расписки следует, что ответчик получила заем от Дятловой С.А. в размере 14 800 тыс. рублей под 1,5% сроком до 31.12.2021. Суд допросил в качестве свидетеля Дятлову С.А., которая подтвердила предоставление займа. Раскрывая источник происхождения денежных средств, Дятлова С.А. представила договор купли-продажи имущества от 04.10.2011, из содержания которого следует, что Дятлова С.А. продала ООО "Возрождение" имущество стоимостью 78 260 тыс. рублей. Полученные от реализации имущества денежные средства Дятлова С.А. зачислила на вклад, открытый в ПАО "Сбербанк", а затем денежные средства сняла (т. 8, л. д. 49 - 66). Как указала Дятлова С.А., должник и ее супруг приходятся ей сватами, что объясняет мотивы предоставления займа.

При исследовании обстоятельств оплаты по оспариваемой сделке суды учли, что факт передачи денежных средств следует исключительно из пункта 2.1 договора. Так как содержащееся в договоре условие имеет силу расписки о передаче денежных средств, суды применили разъяснения, изложенные в абзаце третьем пункта 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" (далее - постановление N 35).

Суды установили, что относимые доказательства, подтверждающие финансовую возможность ответчика, в материалах дела отсутствуют. Суды отклонили представленные Дятловой С.А. договор купли-продажи имущества от 04.10.2011 и справку по вкладу в ПАО "Сбербанк", указав, что они подтверждают обстоятельства, имевшие место за пять лет до предоставления займа ответчику. Финансовая возможность Дятловой С.А. на момент предоставления займа не подтверждена. Суды изучили выписки по банковским счетам ответчика, ее супруга (Байдина Р.Л), ее свекра (Байдина Л.А.) и Дятловой С.А., истребованные в кредитных организациях. По результатам их изучения суды пришли к выводу о том, что денежные средства в размере, достаточном для оплаты по оспариваемой сделке, у всех указанных лиц по отдельности, а также в их совокупности, отсутствовали.

Суды отметили, что финансовая возможность оплатить 8 938 354 рубля 43 копейки по договору цессии от 06.10.2016 N 16.16.10/МСБ у Байдина Л.А. исходя из выписок по его расчетным отсутствовала, в связи с чем предположили, что Байдин Л.А. погасил долг перед ОАО "МДМ Банк" не за счет своих собственных денежных средств. Суды признали обоснованными доводы финансового управляющего о том, что целью договора цессии являлось прежде всего снятие залогового обременения с имущества должника для его последующего отчуждения.

При этом должник не отрицал тот факт, что ответчик не оплатил предусмотренную договором цену на момент заключения договора. Как пояснил должник, он рассчитывал получить оплату после заключения договора в силу родственно-семейных отношений с ответчиком, а целью продажи имущества была необходимость расчета с кредиторами. Суды отклонили указанные доводы, поскольку должник не представил доказательств принятия им мер по истребованию задолженности с покупателя, а также доказательств погашения кредиторских обязательств.

Таким образом, суды пришли к выводу о том, что действия сторон оспариваемой сделки были направлены на безвозмездное отчуждение имущества.

В свою очередь, как установили суды, на момент совершения оспариваемой сделки Яценко А.А. (супруг должника) имел неисполненные обязательства перед Калининым В.Г. по договорам займа от 06.05.2016 в размере 5 500 тыс. рублей и от 28.01.2016 в размере 3 500 тыс. рублей. Из договоров займа и пояснений Калинина В.Г. следует, что он выдал заем в целях погашения обязательств должника перед банком по кредитному договору от 29.12.2010  86.Ф43/10.104 на условиях последующего залога доли в имуществе. При этом Яценко А.А. обязался не давать согласие на отчуждение супругой спорного имущества (т. 1, л. д. 135 - 141). Требования Калинина В.Г. установлены определением Арбитражного суда Ставропольского края от 27.03.2020 по делу А63-2092/2019 (дело о банкротстве Яценко А.А.), что, по мнению судов, подтверждает обоснованность заявленных им доводов о наличии цели на сокрытие имущества от кредиторских обязательств.

Кроме того, на момент совершения оспариваемой сделки непосредственно должник имела обязательства перед ПАО "Сбербанк" в размере 5 218 789 рублей 30 копеек (установлены определением суда от 20.11.2018 по рассматриваемому делу), ИФНС России по Ленинскому району г. Ставрополя в размере 294 178 рублей 80 копеек (определение суда от 11.10.2018) и ТСЖ "Вертикаль" в размере 152 661 рубль 39 копеек (определение суда от 13.12.2018).

Соотнеся размер всех требований кредиторов, включенных в реестр (не более 9 млн рублей) с рыночной стоимостью отчужденного имущества (26 481 тыс. рублей), суды пришли к выводу о том, что в результате совершения оспариваемой сделки должник стал отвечать признаку недостаточности имущества.

На основании изложенного, суды пришли к выводу, что должник преследовал цель причинить вред имущественным правам кредиторов путем сокрытия наиболее ликвидного имущества, оформив его на ответчика без получения какого-либо встречного исполнения с предварительным погашением залогового обременения в пользу банка, обязательства перед которым составляли 8 938 354 рубля 43 копейки. С учетом пояснений должника и ответчика о наличии родственно-семейных отношений, а также обстоятельств совершения сделки, суды применили положения о фактической аффилированности (определение Верховного Суда Российской Федерации от 26.05.2017 N 306-ЭС16-20056) и признали, что ответчик и Байдин Л.А. (совершивший действия по снятию залогового обременения с имущества) были осведомлены о наличии у должника неисполненных обязательств перед кредиторами и своими действиями способствовали причинению имущественного вреда.

Суды пришли к выводу о недействительности договора купли-продажи от 23.12.2016 в силу пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Руководствуясь положениями пункта 1 статьи 61.6 Закона о банкротстве и пункта 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации, суды применили последствия признания сделки недействительной, возложив на ответчика обязанность возвратить изъятое у должника имущество в его конкурсную массу.

Между тем суды не учли следующее.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 43 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25.12.2018 N 49 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора", условия договора подлежат толкованию в системной взаимосвязи с основными началами гражданского законодательства, закрепленными в статье 1 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - Гражданского кодекса), другими положениями Гражданского кодекса, законов и иных актов, содержащих нормы гражданского права (статьи 3, 422 Гражданского кодекса).

При толковании условий договора в силу абзаца первого статьи 431 Гражданского кодекса Российской Федерации судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений (буквальное толкование). Такое значение определяется с учетом их общепринятого употребления любым участником гражданского оборота, действующим разумно и добросовестно (пункт 5 статьи 10, пункт 3 статьи 307 Гражданского кодекса), если иное значение не следует из деловой практики сторон и иных обстоятельств дела.

Следовательно, для верной квалификации возникших отношений и установления всех существенных условий, следовало дать оценку обстоятельствам дела в совокупности. Если стороны не согласовали какое-либо условие договора, относящееся к существенным, но затем своими действиями по исполнению договора фактически выполнили это условие, договор следует считать исполненным.

Из материалов дела и установленных судами обстоятельств видно, что ответчик была осведомлена о том, что отчуждаемое имущество находится в ипотеке у ОАО "МДМ Банк" (пункт 1.4 договора). Применительно к правилам о возмездности договоров купли-продажи и обычаям делового оборота, если подобное обременения сохранилось к моменту принятия решения об отчуждения имущества, оно подлежит погашению за счет средств его покупателя.

Принятые Байдиным Л.А. действия по погашению имеющегося обременения путем заключения договора цессии от 06.10.2016 N 16.16.10/МСБ и оплаты 8 938 354 рублей 43 копеек, совершенные в преддверии договора купли-продажи от 23.12.2016, указывают на осуществление сторонами указанного договора необходимых мер, направленных на планируемое отчуждение спорного имущества. Тот факт, что в текст договора купли-продажи стороны не включили положения о принятии мер по предварительному снятию ипотеки на стадии преддоговорных отношений, не может свидетельствовать о совершении указанных действий не в счет исполнения обязательств покупателя (пункт 5 статьи 10, пункт 3 статьи 307 Гражданского кодекса). Обратный подход означал бы, что указанные действия совершены стороной покупателя безвозмездно.

Вопреки выводам судов, буквальное толкование пункта 2.1 договора также не позволяет прийти к выводу о том, что расчеты на сумму 20 810 800 рублей осуществлены в день заключения договора полностью в наличной форме. Из содержания названного пункта дословно следует, что продавец получил от покупателя стоимость недвижимого имущества. Такая формулировка не может и не должна исключать той возможности, что продавец получил причитающееся исполнение в размере стоимости недвижимого имущества. В свою очередь, надлежащее исполнение (пункт 1 статьи 408 Гражданского кодекса) не ограничивается лишь наличными расчетами и может быть осуществлено иными законными способами.

Таким образом, содержащиеся в пункте 2.1 договора условие об оплате само по себе не может свидетельствовать о том, что Байдин Л.А. погасил обременение перед банком не в рамках исполнения обязательств ответчика по договору купли-продажи. При этом именно родственные связи ответчика и Байдина Л.А. (ее свекр) могут объяснять факт исполнения им указанных обязательств применительно к части 1 статьи 313 Гражданского кодекса.

Вывод судов, согласно которому материалы дела не подтверждают финансовую возможность Байдина Л.А. оплатить 8 938 354 рубля 43 копеек, не может иметь правового значения применительно к обстоятельствам рассматриваемого спора. Изложенные в абзаце третьем пункта 26 постановления N 35 разъяснения подлежат применению в тех случаях, когда факт передачи денежных средств подтвержден распиской или квитанцией к приходному кассовому ордеру. В рассматриваемом же случае факт оплаты подтвержден платежным поручением от 06.10.2016 N 897863 (т. 8, л. д. 41), с учетом чего он не может быть поставлен под сомнение исходя из финансовой возможности плательщика.

Установленные судами обстоятельства не позволяют прийти к выводу о том, что Байдин Л.А. произвел оплату перед ОАО "МДМ Банк" за счет средств, предоставленных должнику Калининым В.Г. по договорам займа от 06.05.2016 и от 28.01.2016 в размере 9 млн рублей. Суды сослались исключительно на содержание договоров займа, согласно которым Калинин В.Г. передал Яценко А.А. денежные средства для погашения кредитных обязательств его супруги перед ОАО "МДМ Банк". Вместе с тем, суды не дали оценку данным условиям в совокупности с иными доказательствами (часть 2 статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации). В частности, суды не учли, что момент предоставления займов Калининым В.Г. (январь и май 2016 года) не соотносится с моментом погашения задолженности перед ОАО "МДМ Банк" (ноябрь 2016 года), в то время как любой заемщик заинтересован в скорейшем исполнении обязательств; не учли пояснений Калинина В.Г. о том, что размер предоставленного им должнику займа составил 670 тыс. рублей, которые он перечислил в 2007 году с расчетного счета принадлежащей ему ООО фирма "Стронк" на расчетный счет должника (т. 11, л. д. 66 - 67); не учли результаты допроса по уголовному делу, в ходе которого Яценко А.А. пояснил, что деньги на погашение ипотеки от Калинина В.Г. не получал, что все расписки были переписаны по несколько раз, а Яценко И.В. пояснила, что получила от реализации спорного имущества денежные средства (т. 11, л. д. 46 - 47).

Кроме того, в суде кассационной инстанции Байдин Р.Л. пояснил, что обязательства по оспариваемому договору купли-продажи в части оплаты исполнены посредством зачета встречных однородных требований. Со слов Байдина Р.Л., Яценко А.А. имел перед ним неисполненные обязательства по возврату займа в размере 200 тыс. долларов США. На основании достигнутой договоренности Яценко А.А. принял решение исполнить указанные обязательства путем переоформления спорного объекта недвижимости с его супруги на супругу Байдина Р.Л. Установленная в договоре цена (20 810 800 рублей) соответствовала размеру неисполненных обязательств по возврату займа.

Таким образом, судам надлежало оценить довод ответчика, что исполнение в части оплаты по сделке совершено не за счет денежных средств, полученных от Калинина В.Г., и устранить имеющиеся противоречия относительно способа исполнения обязательств.

Обстоятельства оплаты по договору подлежали проверке, в том числе с учетом сведений о расходовании денежных средств должником, которые она получила согласно заявленным ей доводам. Кроме того, судам следовало проверить действительные мотивы, которыми руководствовались стороны. Учитывая, что личные обязательства должника, имеющиеся на момент сделки перед ПАО "Сбербанк" в размере 4 767 148 рублей 25 копеек были обеспечены залогом иного имущества, а обязательства должника перед иными кредиторами (ИФНС России по Ленинскому району г. Ставрополя и ТСЖ "Вертикаль") являлись незначительными.

Суд кассационной инстанции отмечает, что требования Калинина В.Г. в рамках дела о банкротстве должника не установлены, доказательства того, что обязательства Яценко А.А. признаны общими обязательствами супругов материалы дела не содержат, с соответствующим заявлением в порядке пункта 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25.12.2018 N 48 "О некоторых вопросах, связанных с особенностями формирования и распределения конкурсной массы в делах о банкротстве граждан" Калинин В.Г. не обращался.

Суд кассационной инстанции признает, что суды неполно исследовали вопрос о том, на какие цели должник истратил полученные денежные средства. В частности, суды не выяснили, приобретал ли должник имущество после совершения сделки, нес ли иные траты; суды не исследовали выписки по расчетным счетам должника, не выяснили, было ли по ним движение денежных средств в размере, соотносимом с размером полученного им исполнения.

С учетом изложенного, вывод о преследовании сторонами оспариваемой сделки цели причинить вреда имущественным правам кредиторов, имеющихся лично у должника (ПАО "Сбербанк", ИФНС России по Ленинскому району и ТСЖ "Верткиаль"), не может быть признан достаточно обоснованным. Следовательно, основания для применения пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, предполагающего совместную реализацию сторонами цели причинить вред имущественным правам кредиторов, отсутствовали.

Полагая, что действия должника, ответчика, а также Байдина Л.А. и Дятловой С.А. имели цель причинить вред имущественным правам кредиторов, суды без достаточных на то оснований признали указанные лица аффилированными. Однако, имеющиеся связи между должником и ответчиком (кумовья), не позволяют признать указанных лиц аффилированными на основании пункта 3 статьи 19 Закона о банкротстве. Обстоятельства совершения оспариваемой сделки, установленные судами, не позволяют прийти к выводу о наличии фактической аффилированности, поскольку ее реальный характер не проверен.

Сосредоточившись на изучении финансовой возможности ответчика и связанных с ним лиц (Байдина Д.А, Дятловой С.А.), суды не исследовали обстоятельства того, кто осуществлял права владельца в отношении спорного имущества. В случае, если после совершения сделки по передаче имущества должник продолжал осуществлять владение (пользование) данным имуществом либо давать указания его новому собственнику об определении судьбы данного имущества (абзац пятый пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве) или имелись бы иные обстоятельства, свидетельствующие о цели причинить вред имущественным правам кредиторов, вывод о фактической аффилированности мог бы быть признан верным. Однако соответствующие обстоятельства суды не установили, что подтверждает преждевременность вывода о наличии у сторон цели причинить вред иным кредиторам.

Кроме того, суды не учли, что правовая позиция должника, поддерживающего заявление о признании совершенной им сделки недействительной, явно направлена на умаление имущественных прав и законных интересов ответчика. Исходя из принципа о недопустимости противоречивого поведения при реализации и защите гражданских прав (эстоппель), такая позиция должника может указывать как на реальный характер сделки, так и на конфликт, возникший с ответчиком после её совершения. В целях устранения такого противоречия, суды должны были принять меры, направленные на установление отношений сторон оспариваемой сделки - как до, так и после ее совершения, а также отразить результаты отразить их в судебных актах (часть 1 статьи 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Без установления перечисленных выше обстоятельств, вывод судов о фактической аффилированности сторон оспариваемой сделки, сделанный на основании отношений, не охватываемых диспозицией пункта 3 статьи 19 Закона о банкротстве, является неверным.

В отношении родственных отношений между ответчиком и Байдиным Л.А. (свекр), а также между ответчиком и Дятловой С.А. (сваты), суд кассационной инстанции считает необходимым отметить, что они могут лишь оправдывать действия, совершенные этими лицами на условиях, недоступным иным участникам оборота (погашение ипотеки перед ОАО "МДМ Банк", предоставление займа на значительную сумму), однако не позволяют прийти к выводу об их участии в сокрытии должником своего имущества. Из материалов дела не следует, что указанные лица имели близкие связи непосредственно с должником.

С учетом процессуального поведения должника и ответчика, а также занимаемых ими правовых позиций по рассматриваемому спору, маловероятным и нереалистичным представляется то, что должник, ответчик и Байдин Д.А. действовали согласованно с целью причинения имущественным правам кредиторов, в частности, Калинину В.Г. При этом суд кассационной инстанции не исключает, что действия сторон косвенно могли причинить вред кредиторам должника (ПАО "Сбербанк", ИФНС России по Ленинскому району и ТСЖ "Верткиаль") путем уменьшения конкурсной массы. В частности, такое уменьшение могло произойти в результате отчуждения имущества по заниженной цене. Как установлено судебной экспертизой, рыночная стоимость отчужденного имущества составила 26 481 тыс. рублей, что превышает размер встречного исполнения (как в случае наличного расчета, так и в случае зачета встречных обязательств) почти на 5 млн рублей (около 20%). Следовательно, мог быть причинен вред кредиторам должника на указанную сумму.

Однако в тех условиях, когда причинение вреда не было самостоятельной целью, но он все же был причинен в результате незаконных действий, следует применять общие положения Гражданского кодекса о недействительности (статья 10, пункт 2 статьи 168 Гражданского кодекса), а не специальные положения Закона о банкротстве..

Таким образом, существенное значение имеют обстоятельства, указывающие на действительные отношения должника и ответчика, имеющиеся к моменту совершения сделки, раскрывающие истинные мотивы совершения сделки, а также реально исполнение сделки в дальнейшем (в т.ч. исходя из сведений о том, кто осуществлял права владельца спорного имущества). Однако суды не приняли мер, направленных на установление таких обстоятельств, и, ограничившись доводами о наличии у должника и ответчика отношений, возникающих из крещения ребенка (кумовья), пришли к ничем не подкрепленному выводу о согласованности их действий и наличии общей цели причинить вред правам кредиторов должника.

Кроме того, применяя последствия недействительности оспариваемой сделки, суды не учли частичного исполнения от Байдина Л.А. и никак не отразили в судебных актах выводов в части требований указанного лица, подлежащих восстановлению в случае признания сделки недействительной. В результате примененных судами последствий, в конкурсную массу вернулось имущество, свободное от обременения ОАО "МДМ Банк", стоимость которого в разы превышает размер установленных требований кредиторов. При этом в случае, если бы задолженность банку не была погашена Байдиным Л.А., требования банка подлежали бы включению в конкурсную массу должника как обеспеченные залогом спорного имущества.

Поскольку суды пришли к выводу о недействительности сделки по специальным основаниям без установления всех имеющих значение фактических обстоятельств по делу, принятые по делу судебные акты надлежит отменить на основании части 1 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, а обособленный спор - направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд Ставропольского края.

При новом рассмотрении суду необходимо устранить допущенные нарушения, верно установить факт оплаты по оспариваемой сделке с учетом совокупной оценки всех установленных по делу обстоятельств, а также с учетом исследования обстоятельств того на какие цели должник истратил полученные денежные средства; исследовать вопрос о том, кто осуществлял права владельца спорного имущества после его реализации, в том числе с учетом сведений о текущих расходах на его содержания и получения прибыли от его использования; исследовать и оценить в совокупности доказательства и доводы участвующих в деле лиц; учесть указания суда кассационной инстанции; правильно применить нормы права; принять законное и обоснованное решение.

Руководствуясь статьями 274, 286 - 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Северо-Кавказского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Ставропольского края от 26.12.2019 и постановление Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 27.05.2020 по делу N А63-5241/2018 отменить. Направить обособленный спор на новое рассмотрение в Арбитражный суд Ставропольского края.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия.

Председательствующий

И.М. Денека

Судьи

А.Н. Герасименко Ю.В. Мацко