Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 20 августа 2020 г. N Ф08-6157/20 по делу N А53-25165/2019

г. Краснодар

20 августа 2020 г.

Дело N А53-25165/2019

Резолютивная часть постановления объявлена 20 августа 2020 года.

Постановление в полном объеме изготовлено 20 августа 2020 года.

Арбитражный суд Северо-Кавказского округа в составе председательствующего Мацко Ю.В., судей Герасименко А.Н. и Илюшникова С.М., при участии в судебном заседании от общества с ограниченной ответственностью "Онлит" (ИНН 9701105449, ОГРН 1187746383615) - Халдиной Т.В. (доверенность от 12.03.2020), от НКО НКЦ "Национальный клиринговый центр" (АО) (ОГРН 1067711004481, ИНН 7750004023) - Савосько С.Г. (доверенность от 10.07.2020), в отсутствие общества с ограниченной ответственностью "Ростовский портовый элеватор "КОВШ"" (ИНН 6164035691, ОГРН 1156196045862), временного управляющего общества с ограниченной ответственностью "Ростовский портовый элеватор "КОВШ"" Пелевина Дмитрия Владимировича, иных участвующих в деле лиц, извещенных о времени и месте судебного разбирательства, в том числе публично посредством размещения информации о движении дела на официальном сайте арбитражного суда в информационно-телекоммуникационной сети Интернет в открытом доступе, рассмотрев кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью "Онлит" на постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 5 июня 2020 года по делу N А53-25165/2019 (судьи Сурмалян Г.А., Шимбарева Н.В., Стрекачев А.Н.), установил следующее.

В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ООО "Ростовский портовый элеватор "Ковш"" (далее - должник) в арбитражный суд обратилось ООО "Онлит" (далее - общество) с заявлением о включении в реестр требований кредиторов должника 20 842 164 рублей 49 копеек задолженности.

Определением Арбитражного суда Ростовской области от 26 февраля 2020 года в удовлетворении заявления общества отказано.

Постановлением апелляционного суда от 5 июня 2020 года определение суда от 26 февраля 2020 года отменено. Признаны обоснованными требования общества в размере 20 842 164 рубля 49 копеек, требования подлежат удовлетворению после погашения требований, указанных в пункте 4 статьи 142 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам пункта 1 статьи 148 Закона о банкротстве и пункта 8 статьи 63 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - Гражданский кодекс).

В кассационной жалобе общество просит отменить постановление апелляционного суда, включить требования общества в третью очередь реестра требований кредиторов должника. По мнению заявителя, суд апелляционной инстанции пришел к необоснованному выводу об аффилированности должника и общества. На момент заключения спорных договоров должник не отвечал признакам неплатежеспособности.

В отзыве на кассационную жалобу кредитор - НКО НКЦ "Национальный клиринговый центр" (АО) просит отказать в удовлетворении жалобы.

В судебном заседании представитель общества поддержал доводы кассационной жалобы, представитель кредитора - НКО НКЦ "Национальный клиринговый центр" (АО) поддержал доводы отзыва на жалобу.

Изучив материалы дела, доводы кассационной жалобы и отзыва на жалобу, выслушав пояснения представителей лиц, участвующих в деле, Арбитражный суд Северо-Кавказского округа считает, что кассационная жалоба не подлежит удовлетворению.

Как видно из материалов дела, определением суда от 19.11.2019 в отношении должника введена процедура наблюдение, временным управляющим утвержден Пелевин Д.В.

Сведения о введении в отношении должника процедуры банкротства опубликованы в газете "Коммерсант" 23.11.2019 N 216.

Суды установили следующие обстоятельства: должник (заемщик) и ООО "Ростовский портовый элеватор" (заимодавец) 31.05.2018 заключили договор денежного займа, по условиям которого заимодавец передает заемщику 10 млн рублей под 7,25% годовых (пункт 1.2), на срок до 30.05.2019 (пункт 2.2).

В дополнительном соглашении от 08.06.2018 N 1 стороны изменили условия договора займа и установили, что заемщику передаются денежные средства в заем в размере 40 млн рублей в срок до 31.05.2021.

ООО "Ростовский портовый элеватор" (цедент) и общество (цессионарий) 23.07.2019 заключили договор уступки прав требований (цессии) N 4/2019, по условиям которого цедент уступает, а цессионарий принимает права требования к должнику, основанных на обязательствах по договору займа от 31.05.2018.

На момент заключения договора сумма уступаемых требований составляет 19 043 454 рубля 55 копеек основного долга, право требование на уплату процентов на сумму основного долга, неустоек и штрафных санкций.

Согласно пункту 2.1 договора в счет оплаты по договору цессионарий обязуется уплатить цеденту 95 217 рублей 27 копеек в соответствии с графиком: 40 тыс. рублей 31.12.2019, 55 217 рублей 27 копеек - 31.12.2020.

Ссылаясь на изложенные обстоятельства, общество обратилось в суд с заявлением.

Разрешая спор, апелляционный суд правомерно руководствовался следующим.

Установление требований кредиторов осуществляется арбитражным судом в порядке, определенном статьей 71 Закона о банкротстве.

В пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" разъяснено, что проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

Требования учредителей (участников) общества-должника, вытекающие из факта их участия в его уставном капитале (корпоративные требования), не могут конкурировать с требованиями внешних по отношению к должнику кредиторов по гражданско-правовым обязательствам, а потому не подлежат включению в реестр требований кредиторов должника.

К подобного рода обязательствам относятся не только такие, существование которых прямо предусмотрено корпоративным законодательством (выплата дивидендов, действительной стоимости доли), но также и обязательства, которые, хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются (в том числе по причине того, что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы заимодавец не участвовал в капитале должника).

Согласно правовой позиции, изложенной в пункте 22 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2018), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 14.11.2018, в ситуации, когда кредитор является независимым от группы заемщика лицом, предоставленные в виде займа денежные средства, как правило, выбывают из-под контроля кредитора, поэтому предполагается, что главная цель поручительства заключается в создании дополнительных гарантий реального погашения долговых обязательств.

Если же заем является внутригрупповым, денежные средства остаются под контролем группы лиц, в силу чего, с точки зрения нормального гражданского оборота, отсутствует необходимость использовать механизмы, позволяющие дополнительно гарантировать возврат финансирования.

Суды установили, что с 08.06.2015 генеральным директором и единственным участником ООО "Ростовский портовый элеватор" являлся Клевец Роман Владимирович, который также являлся генеральным директором должника до 21.11.2016 и его участником до 24.07.2019. Юридический адрес должника и ООО "Ростовский портовый элеватор"идентичен: г. Ростов-на-Дону, ул. Шоссейная, 47 Ж.

По адресу должника также находятся компании: ООО "Алекстекстиль", общество, ООО "Парус Трейд", ООО "Мельница", участниками которых являются Айвазян Р.А. и Клевец Р.В.; у указанных юридических лиц единый номер телефона.

С 21.11.2016 Айвазян Р.А. является руководителем должника.

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что между названными физическими и юридическими лицами имеется фактическая аффилированность. Поведение первоначального кредитора-заимодавца по договору займа от 31.05.2018, не обращавшегося с требованием о взыскании долга, не может быть объяснено с точки зрения такой цели коммерческого юридического лица как извлечение прибыли от своей деятельности. При этом отсутствие экономической целесообразности в заключение договора для должника, влечет недопустимость необоснованного увеличения размера денежных обязательств должника перед аффилированным лицом с целью получения последним контроля над процедурой банкротства.

Недопустимо включать требования о возврате финансирования, предоставленного от аффилированного лица в условиях финансового кризиса, который может быть оформлен, в частности, договором займа. Такие отношения суд вправе переквалифицировать в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса либо при установлении противоправной цели - по правилам пункта 1 статьи 10 Гражданского кодекса, абзаца 8 статьи 2 Закона о банкротстве.

Согласно абзацу 4 пункта 43 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25.12.2018 N 49 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора" условия договора подлежат толкованию таким образом, чтобы не позволить стороне договора извлекать преимущество из ее незаконного или недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 Гражданского кодекса). Толкование договора не должно приводить к такому пониманию условия договора, которое стороны с очевидностью не могли иметь в виду.

В соответствии с пунктом 3 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020, требование контролирующего должника лица подлежит удовлетворению после удовлетворения требований других кредиторов, если оно основано на договоре, исполнение по которому предоставлено должнику в ситуации имущественного кризиса.

Внутреннее финансирование должно осуществляться добросовестно и не нарушать права и законные интересы иных лиц (пункт 3.1 указанного Обзора).

Согласно пункту 1 статьи 9 Закона о банкротстве при наличии любого из обстоятельств, указанных в этом пункте, считается, что должник находится в трудном экономическом положении и ему надлежит обратиться в суд с заявлением о собственном банкротстве.

Контролирующее лицо, которое пытается вернуть подконтрольное общество, пребывающее в состоянии имущественного кризиса, к нормальной предпринимательской деятельности посредством предоставления данному обществу финансирования, в частности, с использованием конструкции договора займа, - избравшее модель поведения, отличную от предписанной Законом о банкротстве, принимает на себя все связанные с этим риски, в том числе риск утраты компенсационного финансирования на случай объективного банкротства. Данные риски не могут перекладываться на других кредиторов (пункт 1 статьи 2 Гражданского кодекса).

При банкротстве требование о возврате компенсационного финансирования не может быть противопоставлено их требованиям - оно подлежит удовлетворению после погашения требований, указанных в пункте 4 статьи 142 Закона о банкротстве, но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам пункта 1 статьи 148 Закона о банкротстве и пункта 8 статьи 63 Гражданского кодекса.

В пункте 3.2 названного Обзора приведен частный пример финансирования, требование о возврате которого не может быть противопоставлено требованиям иных кредиторов - финансирование, осуществляемое путем отказа от принятия мер к истребованию задолженности. В частности, бездействие аффилированного кредитора в части истребования задолженности после наступления согласованного в договоре срока исполнения денежного обязательства может быть было обусловлено тем, что к этому моменту изъятие финансирования повлекло бы возникновение имущественного кризиса на стороне должника.

Невостребование контролирующим лицом займа в разумный срок после истечения срока, на который он предоставлялся, равно как отказ от реализации права на досрочное истребование займа, предусмотренного договором или законом (например, пункт 2 статьи 811, статья 813 Гражданского кодекса), или подписание дополнительного соглашения о продлении срока возврата займа по существу являются формами финансирования должника. Если такого рода финансирование осуществляется в условиях имущественного кризиса, позволяя должнику продолжать предпринимательскую деятельность, отклоняясь от заданного пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве стандарта поведения, то оно признается компенсационным с отнесением на контролирующее лицо всех рисков, в том числе риска утраты данного финансирования на случай объективного банкротства.

Неустраненные контролирующим лицом разумные сомнения относительно того, являлось ли предоставленное им финансирование компенсационным, толкуются в пользу независимых кредиторов (пункт 3.4 Обзора).

Суды установили, что по условиям договор займа от 31.05.2018 заимодавец передает заемщику 10 млн рублей под 7,25% годовых до 30.05.2019. Дополнительным соглашением от 08.06.2018 N 1 стороны изменили условия договора займа и установили, что заемщику передаются денежные средства в заем в размере 40 млн рублей до 31.05.2021.

Определением суда от 19.11.2019 требования Григоряна Т.Л. признаны обоснованными, в отношении должника введена процедура наблюдения. Требования Григоряна Т.Н. основаны на вступившем в законную силу судебном акте по делу N А53-29264/2018. Исковые требования основаны на ненадлежащем исполнении ООО "Ростовский портовый элеватор" обязательств по договору подряда в части оплаты выполненных работ; срок исполнения обязательств по оплате наступил 07.11.2017.

На момент заключения договора займа (31.05.2018) и дополнительного соглашения к нему (08.06.2018), должник обладал признаками несостоятельности (банкротства).

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что финансирование оформлено договором займа, чтобы в случае неудачной реализации антикризисных мер формально иметь возможность удовлетворить свои требования по возврату денежных средств наравне с прочими кредиторами.

Установив изложенные обстоятельства апелляционный суд применил положения пункта 3 Обзора, согласно которым подписание договора займа и дополнительного соглашения о продлении срока возврата займа по существу является формой финансирования должника, которое признается компенсационным, с отнесением на контролирующее лицо всех рисков, в том числе риска утраты данного финансирования на случай объективного банкротства, и, как следствие, необходимость удовлетворения требования контролирующего должника лица в очередности, предшествующая распределению ликвидационной квоты.

У суда кассационной инстанции отсутствуют основания для иной оценки установленных судами обстоятельств и имеющихся в деле доказательств.

Доводы кассационной жалобы основаны на ошибочном толковании норм права и направлены на переоценку доказательств, исследованных апелляционным судом. Согласно статье 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации кассационная инстанция не вправе переоценивать доказательства, которые являлись предметом исследования в суде первой и (или) апелляционной инстанций.

Нарушения процессуальных норм, влекущие отмену или изменение постановления апелляционного суда (статья 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), не установлены.

Руководствуясь статьями 284, 286, 287 и 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Северо-Кавказского округа

ПОСТАНОВИЛ:

постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 5 июня 2020 года по делу N А53-25165/2019 оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия.

Председательствующий

Ю.В. Мацко

Судьи

А.Н. Герасименко С.М. Илюшников