Решение Суда по интеллектуальным правам от 25 декабря 2023 г. по делу N СИП-482/2023 Суд отказал в признании действий иностранного лица по регистрации и использованию товарных знаков актом недобросовестной конкуренции, поскольку истцы не представили достаточных доказательств, свидетельствующих о наличии в действиях ответчика акта недобросовестной конкуренции, в том числе, о намерении причинить вред другому лицу, об использовании ответчиком гражданских прав в целях ограничения конкуренции

Решение Суда по интеллектуальным правам от 25 декабря 2023 г. по делу N СИП-482/2023

Именем Российской Федерации

Резолютивная часть решения объявлена 19 декабря 2023 года.

Полный текст решения изготовлен 25 декабря 2023 года.

Суд по интеллектуальным правам в составе:

председательствующего судьи Погадаева Н.Н.,

судей Борисовой Ю.В., Булгакова Д.А.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Инхереевым А.Б.,

рассмотрел в судебном заседании исковое заявление иностранного лица Chen Guangming (Shantou, China, удостоверение личности гражданина КНР 440521197002090031) и иностранного лица - Guangdong Ausini Toys Industry Co., Ltd (West of Yutan Road, Guangfeng Industrial Zone, Urban Area, Chenghai District, Shantou City, China, единый код общественной кредитоспособности 91440515722482945Х) о признании действий иностранного лица - компании LEGO Juris A/S (Koldingway 2, 7190, Billund, Denmark, единый код общественной кредитоспособности 91440515722482945Х) по регистрации и использованию товарных знаков по свидетельствам Российской Федерации N 762172 и N 761974 актом недобросовестной конкуренции,

при участии в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Бережковская наб., д. 30, корп. 1, Москва, 123995, ОГРН 1047730015200).

В судебном заседании приняли участие представители:

от иностранного лица Chen Guangming - Слесарюк Н.В. (по доверенности от 22.03.2022);

от иностранного лица Guangdong Ausini Toys Industry Co., Ltd - Слесарюк Н.В. (по доверенности от 06.12.2021);

от иностранного лица компании LEGO Juris A/S - Яшина О.С. (по доверенности от 16.05.2023).

Суд по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

иностранное лицо Chen Guangming и иностранное лицо - Guangdong Ausini Toys Industry Co., Ltd. (далее - заявители) обратились в Суд по интеллектуальным правам с заявлением о признании недействительным решения Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Роспатент) от 30.12.2022, принятого по результатам рассмотрения возражения против предоставления правовой охраны товарному знаку по свидетельству Российской Федерации N 762172, а также о признании действий иностранного лица - компании LEGO Juris A/S по регистрации и использования товарного знака по свидетельству Российской Федерации N 762172 актом недобросовестной конкуренции.

В порядке статьи 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены иностранное лицо - компания LEGO Juris A/S и общество с ограниченной ответственностью "ЯРА".

Заявлению присвоен номер дела СИП-125/2023.

Определением Суда по интеллектуальным правам от 22.05.2023 требование иностранного лица Chen Guangming и иностранного лица - Guangdong Ausini Toys Industry Co., Ltd о признании действий иностранного лица - компании LEGO Juris A/S по регистрации и использования товарного знака по свидетельству Российской Федерации N 762172 актом недобросовестной конкуренции, выделено в отдельное производство.

Делу был присвоен номер СИП-482/2023.

В порядке статьи 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено Федеральная служба по интеллектуальной собственности.

Исковое заявление о признании действий ответчика по регистрации и использованию товарного знака по свидетельству Российской Федерации N 762172 актом недобросовестной конкуренции мотивировано тем, что его регистрация была направлена на получение необоснованных преимуществ путем получения монополии на обозначения, не обладающие в полной мере различительной способностью и широко используемое третьими лицами до даты его приоритета, следовательно, направлено на причинение вреда хозяйствующим субъектам-конкурентам.

Истцы утверждают, что товар со спорным обозначением производился китайским производителем игрушек и ввозился на территорию Российской Федерации еще до регистрации товарных знаков ответчика, что свидетельствует о том, что регистрация спорного товарного знака противоречит общественным интересам.

С позиции истцов, действия ответчика по регистрации и использованию товарного знака также противоречат положениям законодательства, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости, поскольку будучи осведомлённым о том, что ранее его дизайнерские решения, охраняемые патентным правом, перешли в общественное достояние в соответствии с принципами патентного права, ответчик совершил регистрацию спорных товарных знаков.

Как полагают истцы, о недобросовестном поведении ответчика также свидетельствует его осведомленность на дату подачи заявки на регистрацию товарного знака о том, что иные лица законно используют спорное обозначение для индивидуализации производимых товаров без регистрации соответствующего обозначения, которое приобрело известность среди потребителей.

Истцы также обращают внимание на последующее поведение ответчика, поскольку за счет регистрации спорных товарных знаков ответчик совершает действия по вытеснению конкурентов с рынка путем предъявления в суд исковых требований о пресечении использования спорного обозначения не только к истцам, но и к иным лицам - производителям детских конструкторов, что подтверждается наличием судебных споров (N А51-15193/2022, N А51-14375/2022, N А56-26582/2022, N А51-12616/2021 и др.). При этом исковые требования предъявляются в защиту сразу двух товарных знаков по свидетельствам Российской Федерации N 762172 и N 761974, с которыми используемые третьими лицами обозначения признаются сходными до степени смешения.

Также иностранное лицо Chen Guangming и иностранное лицо Guangdong Ausini Toys Industry Co., Ltd обратились в Суд по интеллектуальным правам с заявлением о признании недействительным решения Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Роспатента) от 30.12.2022 об отказе в удовлетворении возражения от 29.12.2021 против предоставления правовой охраны товарному знаку по свидетельству Российской Федерации N 761974, а также о признании действий иностранного лица LEGO JURIS A/S (далее - компания LEGO) по приобретению и использованию исключительного права на товарный знак по свидетельству Российской Федерации N 761974 актом недобросовестной конкуренции.

Заявлению присвоен номер дела СИП-123/2023.

Определением Суда по интеллектуальным правам от 01.08.2023 требование иностранного лица Chen Guangming и иностранного лица Guangdong Ausini Toys Industry Co., Ltd. о признании действий иностранного лица LEGO JURIS A/S по приобретению и использованию исключительного права на товарный знак по свидетельству Российской Федерации N 761974 актом недобросовестной конкуренции выделено в отдельное производство.

Выделенному делу присвоен номер СИП-768/2023.

Доводы истцов о признании действий ответчика по приобретению и использованию исключительного права на товарный знак по свидетельству Российской Федерации N 761974 актом недобросовестной конкуренции являются аналогичными выше указанным доводам.

Определением Суда по интеллектуальным правам от 21.08.2023 по ходатайству истца дела N СИП-482/2023 и N СИП-768/2023 объединены в одно производство для совместного рассмотрения, объединенному делу присвоен номер дела СИП-482/2023.

Таким образом, в рамках настоящего дела подлежали рассмотрению исковые требования о признании действий ответчика по приобретению и использованию исключительных прав на товарные знаки по свидетельствам Российской Федерации N 762172 и N 761974 актом недобросовестной конкуренции (далее вместе - спорные товарные знаки).

Возражая против удовлетворения заявленных требований, ответчик обращает внимание на то, что установление наличия (отсутствия) у спорных товарных знаков различительной способности подлежит в рамках отдельного самостоятельного порядка оспаривания и не подлежит исследованию в рамках настоящего спора.

С позиции ответчика, использование третьими лицами обозначений сходных со спорными товарными знаками до даты их приоритета, свидетельствует о недобросовестной конкуренции третьих лиц, поскольку обозначения, зарегистрированные в качестве товарных знаков, ассоциировались непосредственно с ответчиком задолго до дат приоритета товарных знаков, что подтверждается социологическими исследованиями.

Как отмечает ответчик, истцы не представили доказательств, подтверждающих ввоз фигурок, сходных со спорными товарными знаками до даты их приоритета, в то время как использование обозначений, которые потребители ассоциируют с другим юридическим лицом, является актом недобросовестной конкуренции.

Доводы истцов о регистрации обозначений в качестве промышленных образцов (1978) и широкое использование указанных объектов патентных прав за рубежом, по мнению ответчика, подтверждают наличие ассоциаций у спорных товарных знаков именно с компанией LEGO Juris A/S, а также разработку последним указанных обозначений и широкое их использование в течение длительного периода времени на мировом и на российском рынке.

Компания LEGO Juris A/S отмечает, что широкое использование спорных обозначений осуществляется также за счет регистрации и использования сходного товарного знака по свидетельству Российской Федерации N 524697, при этом истцы в любом случае не смогут использовать спорные обозначения, поскольку такое использование будет вводить потребителей в заблуждение относительно производителя товаров.

Ответчик также полагает необоснованным доводы истцов о незаконности регистрации спорных товарных знаков после истечения правовой охраны на сходный промышленный образец с учетом их перехода в общественное достояние, поскольку действующее законодательство не запрещает регистрацию в качестве товарного знака обозначение, которое когда-то охранялось в качестве промышленного образца в других странах мира.

Роспатент согласно своим пояснениям отмечает, что вопрос о признании действий по государственной регистрации спорных товарных знаков актом недобросовестной конкуренции не относится к компетенции ведомства, в связи с этим, представить иные пояснения не может и просит рассмотреть исковые требования в отсутствие его представителя.

Выражая свое несогласие с позицией ответчика, истцы указывают на то, что доказательствами ввоза товара, содержащего обозначения признаваемые сходными до степени смешения со спорными товарными знаками является многочисленная судебная практика, зафиксированная судебными актами; правомерность их использования - принадлежность им товарных знаков, зарегистрированных на территории Китая; размещенные в сети Интернет сведения о наличии предложения к продаже товара, содержащего обозначения, признаваемые сходными до степени смешения со спорными товарными знаками.

В рамках рассмотрения настоящего дела от лиц, участвующих в деле поступили дополнительные пояснения истцов от 16.11.2023, а также консолидированные письменные пояснения ответчика от 22.11.2023.

В судебном заседании представители истцов и ответчика пояснили свои правовые позиции по существу спора, поддержали их.

Роспатент, своего представителя в судебное заседание не направил, о месте и времени проведения судебного заседания извещен надлежащим образом. Судебное заседание проведено в отсутствие представителя Роспатента в соответствии со статьей 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

При рассмотрении дела судом установлены следующие обстоятельства.

Как следует из материалов дела, компания LEGO Juris A/S является правообладателем исключительных прав на:

товарный знак "" по свидетельству Российской Федерации N 761974, зарегистрированный 16.06.2020 по заявке N 2019743912 с приоритетом 03.09.2019 в отношении товаров "игры, игрушки и принадлежности для игр; аппараты для видео игр; товары гимнастические и спортивные; украшения елочные; наборы, состоящие из строительных элементов [игры, игрушки]; строительные игрушки/конструкторы; игры-конструкторы; кубики строительные [игрушки]; устройства и оборудование для компьютерных игр; электронные игры; устройства и оборудование для игровых площадок" 28-го класса МКТУ;

товарный знак "" по свидетельству Российской Федерации N 762172, зарегистрированный 16.06.2020 по заявке N 2019743904 с датой приоритета от 03.09.2019 в отношении товаров "игры, игрушки и принадлежности для игр; аппараты для видео игр; товары гимнастические и спортивные; украшения елочные; наборы, состоящие из строительных элементов [игры, игрушки]; строительные игрушки/конструкторы; игры-конструкторы; кубики строительные [игрушки]; устройства и оборудование для компьютерных игр; электронные игры; устройства и оборудование для игровых площадок" 28-го класса МКТУ.

Полагая, что регистрация спорных товарных знаков осуществлена с целью получения преимуществ при ведении предпринимательской деятельности, направленной на создание препятствий для ввоза и реализации на территории Российской Федерации товаров, воспроизводящих фигурку человека в конструкторах, истцы обратились в Суд по интеллектуальным правам с настоящим иском.

Изучив материалы дела, рассмотрев доводы, содержащиеся в исковом заявлении, отзывах на исковое заявление, письменных пояснениях сторон, выслушав мнение представителей сторон, оценив имеющиеся в деле доказательства в совокупности в порядке, предусмотренном статьей 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Суд по интеллектуальным правам пришел к следующим выводам.

Согласно статье 10.bis Парижской конвенции по охране промышленной собственности от 20.03.1883 (далее - Парижская конвенция), участником которой является Российская Федерация, всякий акт конкуренции, противоречащий честным обычаям в промышленных и торговых делах, считается актом недобросовестной конкуренции.

В частности, подлежат запрету: 1) все действия, способные каким бы то ни было способом вызвать смешение в отношении предприятия, продуктов или промышленной или торговой деятельности конкурента; 2) ложные утверждения при осуществлении коммерческой деятельности, способные дискредитировать предприятие, продукты или промышленную или торговую деятельность конкурента; 3) указания или утверждения, использование которых при осуществлении коммерческой деятельности может ввести общественность в заблуждение относительно характера, способа изготовления, свойств, пригодности к применению или количества товаров.

В соответствии с пунктом 9 статьи 4 Закона о защите конкуренции под недобросовестной конкуренцией понимаются любые действия хозяйствующих субъектов (группы лиц), которые направлены на получение преимуществ при осуществлении предпринимательской деятельности, противоречат законодательству Российской Федерации, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости и причинили или могут причинить убытки другим хозяйствующим субъектам - конкурентам либо нанесли или могут нанести вред их деловой репутации.

В пункте 30 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 04.03.2021 N 2 "О некоторых вопросах, возникающих в связи с применением судами антимонопольного законодательства" (далее - постановление от 04.03.2021 N 2) разъяснено, что в силу запрета недобросовестной конкуренции хозяйствующие субъекты вне зависимости от их положения на рынке при ведении экономической деятельности обязаны воздерживаться от поведения, противоречащего законодательству и (или) сложившимся в гражданском обороте представлениям о добропорядочном, разумном и справедливом поведении (статья 10.bis Парижской конвенции, пункты 3, 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), пункты 7 и 9 статьи 4 Закона о защите конкуренции).

Нарушение хозяйствующим субъектом при ведении своей деятельности норм гражданского и иного законодательства, в том числе в случае неправомерного использования охраняемого результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, само по себе не означает совершение акта недобросовестной конкуренции.

При рассмотрении спора о нарушении запрета недобросовестной конкуренции должны быть установлены в совокупности:

факт осуществления хозяйствующим субъектом действий, способных оказать влияние на состояние конкуренции;

отличие избранного хозяйствующим субъектом способа конкуренции на рынке от поведения, которое в подобной ситуации ожидалось бы от любого субъекта, преследующего свой имущественный интерес, но не выходящего за пределы осуществления гражданских прав и честной деловой практики;

направленность поведения хозяйствующего субъекта на получение преимущества, в частности имущественной выгоды или возможности ее извлечения, при осуществлении экономической деятельности за счет иных участников рынка, в том числе посредством оказания влияния на выбор покупателей (потребителей), на возможность иных хозяйствующих субъектов, конкурирующих добросовестно, извлекать преимущество из предложения товаров на рынке, на причинение вреда хозяйствующим субъектам-конкурентам иными подобными способами (например, в результате использования (умаления) чужой деловой репутации).

Для доказывания факта недобросовестной конкуренции необходимо установление как специальных признаков, определенных нормами статей 14.1 - 14.7 Закона о защите конкуренции, так и общих признаков недобросовестной конкуренции, предусмотренных пунктом 9 статьи 4 Закона о защите конкуренции, статьей 10.bis Парижской конвенции.

Статьи 14.1 - 14.7 Закона о защите конкуренции указывают на частные случаи недобросовестной конкуренции.

Согласно части 1 статьи 14.4 Закона о защите конкуренции не допускается недобросовестная конкуренция, связанная с приобретением и использованием исключительного права на средства индивидуализации юридического лица, средства индивидуализации товаров, работ или услуг.

Согласно правовой позиции, изложенной в пункте 169 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 N 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - Постановление N 10), квалификация действий правообладателя по приобретению исключительного права на товарный знак путем его государственной регистрации в качестве акта недобросовестной конкуренции зависит от цели, преследуемой лицом при приобретении такого права, намерений этого лица на момент подачи соответствующей заявки. Цель лица, его намерения могут быть установлены с учетом в том числе предшествующего подаче заявки на товарный знак поведения правообладателя, а равно его последующего (после получения права) поведения. В случае если лицо подает заявку на государственную регистрацию в качестве товарного знака обозначения, использующегося иными лицами, оценке подлежат в числе прочего известность, репутация обозначения, вероятность случайности такого совпадения.

В силу того обстоятельства, что требование о признании актом недобросовестной конкуренции действий лица по приобретению исключительного права, поданное в арбитражный суд, рассматривается в порядке искового производства, право на обращение с соответствующим иском возникает только у того лица, чьи права и законные интересы нарушены такими действиями (статья 4 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), а не у любого лица, которому стало известно о наличии в действиях ответчика признаков недобросовестной конкуренции.

Следовательно, суду при рассмотрении искового заявления о признании действий лица актом недобросовестной конкуренции надлежит установить наличие у истца заинтересованности в подаче такого иска, нарушения или угрозы нарушения действиями ответчика прав и законных интересов истца.

В обоснование наличия заинтересованности в предъявлении исковых требований, истцы ссылаются на то, что наряду с ответчиком осуществляют производство идентичного товара - детские конструкторы; также дела N А51-12616/2021, дело N А51-19539/2021, где истцы выступают третьими лицами как производители товаров (детских конструкторов), которые являются предметом спора в судебных делах.

Оценив и исследовав представленные в материалы дела документы, коллегия судей приходит к выводу о недоказанности иностранным гражданином Chen Guangming заинтересованности в предъявлении исковых требований.

Пунктом 5 статьи 4 Закона о защите конкуренции определено, что хозяйствующим субъектом является коммерческая организация, некоммерческая организация, осуществляющая деятельность, приносящую ей доход, индивидуальный предприниматель, иное физическое лицо, не зарегистрированное в качестве индивидуального предпринимателя, но осуществляющее профессиональную деятельность, приносящую доход, в соответствии с федеральными законами на основании государственной регистрации и (или) лицензии, а также в силу членства в саморегулируемой организации.

Согласно пункту 6 постановления от 04.03.2021 N 2, исходя из взаимосвязанных положений части 1 статьи 3, пункта 5 и 7 статьи 4 Закона о защите конкуренции его действие распространяется на хозяйствующих субъектов (российских и иностранных юридических лиц, включая некоммерческие организации, индивидуальных предпринимателей, физических лиц, осуществляющих профессиональную деятельность) при ведении экономической деятельности в качестве участников рынков.

В данном случае в материалы дела не представлены сведения и доказательства того, что иностранный гражданин Chen Guangming является самостоятельным хозяйствующим субъектом. В частности, не представлены сведения и доказательства того, что указанное лицо производит, реализует, осуществляет поставку каких-либо товаров, в том числе, на территорию Российской Федерации.

То обстоятельство, что иностранный гражданин Chen Guangming выполняет функции единоличного исполнительного органа компании Guangdong Ausini Toys Industry Co., Ltd, а также его участие в качестве третьего лица в рамках дела N А51-12616/2021, не определяет его как хозяйствующего субъекта с учетом дефиниции, содержащейся в пункте 5 статьи 4 Закона о защите конкуренции.

Отсутствие заинтересованности иностранного гражданина Chen Guangming в подаче исковых требований является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении заявленных требований.

В свою очередь, судебная коллегия полагает, что компания Guangdong Ausini Toys Industry Co., Ltd является заинтересованным в предъявлении рассматриваемого иска, поскольку считает себя конкурентом ответчика, производящего идентичные товары - детские конструкторы, которые при ввозе на территорию Российской Федерации признаются контрафактной продукцией ввиду их сходства до степени смешения со спорными товарными знаками, правообладателями которых является ответчик.

В частности, истец указывает на обстоятельства спора, установленные в рамках N А51-12616/2021, где иностранная компания выступает производителем продукции, поставляемой обществом "Яра" на территорию Российской Федерации. В связи с этим, истец полагает, что действия ответчика по регистрации спорных товарных знаков направлены на получение необоснованных конкурентных преимуществ путем создания препятствий для ввоза и реализации на территории Российской Федерации любых товаров, которые воспроизводят фигурку человечка в конструкторах.

Как следует из правовых позиций, изложенных в постановлении президиума Суда по интеллектуальным правам от 11.10.2018 по делу N СИП-22/2017, от 29.10.2018 по делу N СИП-501/2017, от 03.12.2018 по делу N СИП-474/2017, от 20.05.2019 по делу N СИП-527/2018, от 25.07.2019 по делу N СИП-458/2018, от 13.11.2019 по делу N СИП-838/2018 для признания действий правообладателя по приобретению исключительного права на товарный знак актом недобросовестной конкуренции в рамках рассмотрения дела арбитражным судом установлению подлежат следующие обстоятельства:

факт использования спорного обозначения (или сходного до степени смешения) иными лицами до даты подачи заявки на регистрацию этого обозначения в качестве товарного знака;

известность такому лицу факта использования такого обозначения иными лицами до даты подачи им заявки на регистрацию его в качестве товарного знака;

наличие на момент подачи ответчиком заявки на регистрацию этого обозначения в качестве товарного знака конкурентных отношений между ответчиком и истцом;

наличие у ответчика намерения (цели) посредством приобретения исключительного права на такое обозначение (приобретение монополии на него) причинить вред истцу или вытеснить его с товарного рынка путем предъявления требований, направленных на пресечение использования спорного обозначения;

причинение либо вероятность причинения истцу вреда путем предъявления требований о прекращении использования спорного обозначения.

При этом при недоказанности хотя бы одного из элементов состава действия лица не могут быть признаны актом недобросовестной конкуренции.

В рассматриваемом случае, спорные товарные знаки зарегистрированы 16.06.2020 с датой приоритета от 03.09.2019.

С учетом представленных в материалы дела сведений о предпринимательской деятельности компании Guangdong Ausini Toys Industry Co., Ltd и компании LEGO JURIS A/S, судебная коллегия полагает установленным факт наличия конкурентных отношений между сторонами в понимании пункта 7 статьи 4 Закона о защите конкуренции в рассматриваемый период.

Судебная коллегия обращает внимание на то, что по делу о признании действий лица по приобретению и использованию исключительного права на товарный знак актом недобросовестной конкуренции, рассматриваемому судом, истец должен доказать нарушение своих прав на момент приобретения ответчиком исключительного права.

Проанализировав представленные истцом в материалы дела распечатки сведений, содержащихся в сети "Интернет", судебная коллегия приходит к выводу о наличии предложений к продаже на территории Российской Федерации продукции - конструкторов, включающих в себя фигурку человечка, производителем которых является компания Guangdong Ausini Toys Industry Co., Ltd. В частности, истец указывает на использование следующих обозначений "" и следующих фигурок "".

При сравнении используемых сторонами обозначений, в целях установления вероятности их смешения могут применяться разъяснения, данные в пункте 162 Постановления N 10, в соответствии с которым для установления факта нарушения достаточно опасности, а не реального смешения товарного знака и спорного обозначения обычными потребителями соответствующих товаров.

При этом смешение возможно, если в целом, несмотря на отдельные отличия, спорное обозначение может восприниматься указанными лицами в качестве соответствующего товарного знака или если потребитель может полагать, что обозначение используется тем же лицом или лицами, связанными с лицом, которому принадлежит товарный знак.

Вероятность смешения товарного знака и спорного обозначения определяется исходя из степени сходства обозначений и степени однородности товаров для указанных лиц. При этом смешение возможно и при низкой степени сходства, но идентичности (или близости) товаров или при низкой степени однородности товаров, но тождестве (или высокой степени сходства) товарного знака и спорного обозначения.

Однородность товаров устанавливается исходя из принципиальной возможности возникновения у обычного потребителя соответствующего товара представления о принадлежности этих товаров одному производителю. При этом суд учитывает род (вид) товаров, их назначение, вид материала, из которого они изготовлены, условия сбыта товаров, круг потребителей, взаимодополняемость или взаимозаменяемость и другие обстоятельства.

Установление сходства осуществляется судом по результатам сравнения товарного знака и обозначения (в том числе по графическому, звуковому и смысловому критериям) с учетом представленных сторонами доказательств по своему внутреннему убеждению.

Специальных знаний для установления степени сходства обозначений и однородности товаров не требуется.

При наличии соответствующих доказательств суд, определяя вероятность смешения товарного знака и спорного обозначения, оценивает и иные обстоятельства, в том числе: используется ли товарный знак правообладателем в отношении конкретных товаров; длительность и объем использования товарного знака правообладателем; степень известности, узнаваемости товарного знака; степень внимательности потребителей (зависящая, в том числе от категории товаров и их цены); наличие у правообладателя серии товарных знаков, объединенных общим со спорным обозначением элементом.

При определении вероятности смешения также могут учитываться представленные лицами, участвующими в деле, доказательства фактического смешения обозначения и товарного знака, в том числе опросы мнения обычных потребителей соответствующего товара.

Суд учитывает влияние степени сходства обозначений, степени однородности товаров, иных обстоятельств на вероятность смешения, а не каждого из соответствующих обстоятельств друг на друга.

Как разъяснено в пункте 13 Обзора практики рассмотрения арбитражными судами дел, связанных с применением законодательства об интеллектуальной собственности, утвержденного информационным письмом Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13.12.2007 N 122, вопрос о сходстве до степени смешения обозначений является вопросом факта и по общему правилу может быть разрешен судом без назначения экспертизы.

Так, проведя сравнительный анализ спорных товарных знаков "", "" и обозначений "", "", используемых истцом в своей продукции, судебная коллегия пришла к выводу о том, что данные обозначения обладают определенной степенью сходства, поскольку сравниваемые обозначения представляют собой фигурки человечка с цилиндрической головой со скругленными верхней и нижней гранями. Также представляется возможным установить, что на верхней грани головы расположен круглый выступ (что соответствует предлагаемому истцом к реализации товара). В свою очередь, что руки человечка в продукции истца, что в спорных товарных знаках ответчика полусогнуты в локтях, а кисти рук имеют С-образную форму.

В свою очередь человечки спорных товарных знаков обладают трапециевидным туловищем, переходящие в прямоугольный параллелепипед, ноги человечка - округлую форму вверху и Г-образную форму внизу, на задней части ног расположено по два круглых выреза. В то время как из представленных изображений обозначений, используемых истцом и фигурки продукции, представляется возможным установить наличие прямоугольного туловища и отсутствие у ног человечка округлой формы вверху. Также сравниваемые обозначения выполнены в разном цветовом сочетании.

Вместе с тем судебная коллегия полагает, что данные отличия не являются значительными и существенными, не влияют на общее зрительное впечатление.

С учетом изложенного, судебная коллегия приходит к выводу о том, что сравниваемые обозначения являются сходными за счет сходства производимого ими на потребителей общего впечатления.

Правовая охрана спорным товарным знакам предоставлена в отношении товаров 28-го класса МКТУ, в том числе "игры, игрушки и принадлежности для игр; строительные игрушки/конструкторы; игры-конструкторы".

Сравниваемые со спорными товарными знаками обозначения, истец использует для маркировки продукции - детских конструкторов, частью которых являются фигурки человечков.

Принимая во внимание, что сравниваемые обозначения используются для идентичной продукции - фигурки конструкторов, вероятность смешения этих товаров потребителями является высокой.

Кроме того вероятность смешения в гражданском обороте спорной продукции также следует из социологических отчетов, определяющих уровень известности спорных обозначений, согласно которым спорные товарные знаки стали восприниматься потребителями в качестве средства индивидуализации товаров 28-го класса МКТУ компании "Lego Juris A/S".

Так, согласно отчетам ВЦИОМ - 88% респондентов при ответе на открытый вопрос указали, что производителем продукции, в отношении которой используется оспариваемый товарный знак, является компания "LEGO". Отвечая на аналогичный, но закрытый вопрос, предусматривающий выбор варианта ответа, 92% участников исследования указали компанию "Lego Juris A/S" в качестве изготовителя продукции, маркированной названными товарными знаками.

Более того судебная коллегия также полагает необходимым принять во внимание обстоятельства, установленные в рамках дела N СИП-125/2023: "группа компаний "ЛЕГО" является одним из ведущих мировых изготовителей игр и игрушек, и осуществляет производство, в том числе наборов конструктора "LEGO", предназначенного как для детей, так и для взрослых. В значительной части указанных игровых наборов используются мини-фигурки, которые воспроизводят оспариваемые товарные знаки.

Согласно письму от 30.08.2022 общества с ограниченной ответственностью "ЛЕГО", общее количество магазинов, в которых осуществляется реализация товаров 28-го класса МКТУ, в отношении которых используются оспариваемые товарные знаки по состоянию на 14.04.2022 составляло 2694 магазина, из них 85 фирменных магазинов "LEGO", 1123 магазина федеральной торговой сети "Детский Мир", 400 специализированных магазинов игрушек, 600 продовольственных гипермаркетов и супермаркетов, 486 иных торговых точек. Показатели выручки от продажи конструкторов "LEGO" в России с учетом скидок ритейлерам за период с 2017 года по 2021 год составили: в 2017 году - 12 759,45 миллионов рублей; в 2018 году - 16 105,34 миллионов рублей; в 2019 году - 16 349,07 миллионов рублей; в 2020 году - 17 642,44 миллионов рублей; в 2021 году - 21 643,78 миллионов рублей. Показатели количества проданных наборов конструктора "LEGO" в России за период с 2017 года по 2021 год составили: в 2017 году - 12 533 654 штук, в 2018 году - 15 632 987 штук, в 2019 году - 13 789 879 штук, в 2020 году - 14 532 600 штук, в 2021 году - 13 751 114 штук.

При этом как минимум в 36% наборов конструктора "LEGO", проданных в России, содержали мини-фигурки, воспроизводящие оспариваемый товарный знак".

Таким образом, указанными обстоятельствами подтверждается факт использования ответчиком спорных обозначений задолго до даты приоритета спорных товарных знаков.

Как отмечает ответчик, в качестве товарных знаков охраняются обозначения, которые были созданы компанией ответчика более 40 лет назад. Последнему также принадлежит исключительно право на товарный знак "" по свидетельству Российской Федерации N 524697 с датой приоритета от 31.10.2011.

Данное обстоятельство истцом не оспаривается, более того, последний в исковом заявлении указывает на то, что охраняемые сейчас в качестве товарных знаков обозначения, ранее охранялись в качестве промышленных образцов (1978) ответчика, которые перешли впоследствии в общественное достояние.

Коллегия судей полагает, что данное обстоятельство лишний раз свидетельствует о длительности использования спорных обозначений именно ответчиком, а не иными лицами и задолго до 2015 года (дата, с которой истец начал осуществлять поставку на территорию Российской Федерации).

С учетом вышеизложенных обстоятельств о длительности использования ответчиком обозначений, которые были созданы его компанией более 40 лет назад, их активном распространении и продвижении, в том числе, на территории Российской Федерации, судебная коллегия признает несостоятельной позицию истца об осведомленности ответчика об использовании иными лицами спорных обозначений.

Установленными в рамках настоящего дела и дела N СИП-125/2023 следует, что за счет активной деятельности ответчика широкую известность спорные обозначения приобрели за счет деловой репутации последнего и являются узнаваемыми и известными потребителям за счет его длительного использования.

Согласно сложившейся судебной практики (постановления президиума Суда по интеллектуальным правам от 27.11.2020 по делу N СИП-471/2020, 20.02.2021 по делу N СИП-277/2020 и др.) для признания действий по приобретению исключительного права на средство индивидуализации злоупотреблением правом или актом недобросовестной конкуренции прежде всего должна быть установлена цель совершения соответствующих действий.

Однако исследование и оценка представленных в рамках настоящего дела доказательств, с учетом обстоятельств, установленных вступившим в законную силу решением Суда по интеллектуальным правам от 29.08.2023 по делу N СИП-125/2023, не подтверждают наличие в действиях ответчика по регистрации спорных товарных знаков цели направленной на получении монополии на спорные обозначения и вытеснение хозяйствующих субъектов-конкурентов.

Истец отмечает, что ответчик был осведомлен о том, что патентные права на дизайн изделий прекращены, в связи с этим, полагает, что последующая регистрация дизайна в качестве товарного знака незаконна.

Однако судебная коллегия обращает внимание на то, что действующее законодательство не запрещает регистрацию в качестве товарного знака обозначения, ранее охранявшееся в качестве промышленного образца.

Ссылки истца на то, что установление факта нарушения исключительных прав на товарные знаки и на промышленные образцы различны, не могут быть приняты во внимание, поскольку не имеют правового значения для рассматриваемого спора.

При этом судебная коллегия обращает внимание на то, что предъявление правообладателем требований о пресечении нарушения исключительного права на правомерно зарегистрированный товарный знак само по себе не может свидетельствовать о недобросовестной конкуренции/о проявлении умысла, направленного на заведомо недобросовестное осуществление прав. Предъявление указанных требований является реализацией права на защиту исключительного права до тех пор, пока не доказано, что товарный знак зарегистрирован недобросовестно. Иное привело бы к невозможности защиты товарного знака.

Аналогичная правовая позиция изложена в постановлении президиума Суда по интеллектуальным правам от 03.12.2018 по делу N СИП-474/2017, от 02.12.2019 по делу N СИП-340/2018, N СИП-341/2018, N СИП-360/2018, N СИП-379/2018.

При таких обстоятельствах подлежат отклонению доводы истца о том, что действия ответчика противоречат обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости.

В свою очередь ссылки истца о том, что заявки на регистрацию обозначений в качестве спорных товарных знаков поданы в один день, был предметом исследования суда в рамках дела N СИП-125/2023 и не подлежит дополнительному исследованию в силу статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

По делу о признании действий лица по приобретению и использованию исключительного права на товарный знак актом недобросовестной конкуренции, рассматриваемому судом, истец должен доказать нарушение своих прав на момент приобретения ответчиком исключительного права.

Вместе с тем в нарушение части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации истец не представил надлежащих доказательств, подтверждающих нарушение его прав на момент приобретения ответчиком исключительных прав на спорные товарные знаки.

Напротив представленными в материалы дела документами, в том числе социологическими исследованиями в отношении спорных товарных знаков, подтверждается, что спорные товарные знаки стали восприниматься потребителями в качестве средства индивидуализации товаров 28-го класса МКТУ компании "Lego Juris A/S".

Суд по интеллектуальным правам обращает внимание на то, что в силу части 1 статьи 14.4 Закона о защите конкуренции не допускается недобросовестная конкуренция, связанная с приобретением и использованием исключительного права на средства индивидуализации юридического лица, средства индивидуализации товаров, работ или услуг.

Наличие тождества или сходства до степени смешения спорного товарного знака с принадлежащими истцу товарными знаками является необходимым элементом состава правонарушения, предусмотренного частью 1 статьи 14.4 Закона о защите конкуренции.

По смыслу указанной нормы права актом недобросовестной конкуренции могут быть признаны действия лица по приобретению исключительного права на товарный знак, который является сходным до степени смешения с обозначениями, законно используемыми до даты его приоритета иными лицами (конкурентами) для индивидуализации товаров или оказываемых услуг без регистрации в качестве товарного знака.

Правообладатель может получить преимущества в предпринимательской деятельности только за счет использования обозначения, сходного до степени смешения с обозначениями, законно используемыми до даты его приоритета иными лицами (конкурентами).

Обладая монополией именно на такое обозначение, правообладатель может причинить вред конкурентам или вытеснить их с товарного рынка путем предъявления требований, направленных на пресечение использования спорного обозначения.

Приобретение исключительного права на сходное обозначение позволяет правообладателю воспользоваться деловой репутацией других лиц, сделавших это обозначение узнаваемым и известным потребителям за счет его длительного использования, запрещать таким лицам его дальнейшее использование.

Изложенное согласуется с положениями статьи 10.bis Парижской конвенции, в которой под актом недобросовестной конкуренции понимается всякий акт конкуренции, противоречащий честным обычаям в промышленных и торговых делах, в том числе все действия, способные каким бы то ни было способом вызвать смешение в отношении предприятия, продуктов или промышленной или торговой деятельности конкурента.

По смыслу Типовых положений недобросовестным может быть признано использование обозначения, сходного с другим обозначением, в отношении любых товаров в том случае, когда такое другое обозначение широко известно потребителю и вызывает стойкую ассоциацию с определенным коммерческим источником.

Аналогичная правовая позиция изложена в Постановлении президиума Суда по интеллектуальным правам от 12.02.2021 по делу N СИП-448/2019.

В рассматриваемом случае, результаты социологических опросов, представленных в материалы настоящего дела, а также обстоятельства, установленные в рамках дела N СИП-125/2023 подтверждают известность потребителю спорных товарных знаков и наличие стойкой ассоциативной связи данных товарных знаков непосредственно с ответчиком, как лицом, реализующим товары под спорными обозначениями.

Исходя из вышеизложенных обстоятельств, судебная коллегия признает подлежащим отклонению довод истца о наличии в действиях ответчика признаков злоупотребления правом, как не подтвержденный материалами настоящего дела.

Как следует из правовой позиции, изложенной в постановлении президиума Суда по интеллектуальным правам от 07.06.2021 по делу N СИП-636/2020 поскольку настоящее дело рассматривается в порядке искового производства (спор между истцом и ответчиком), то действия ответчика, которому соистцы вменяют совершение акта недобросовестной конкуренции, подлежат исследованию на предмет их добросовестности по отношению к соистцам, а не к иным хозяйствующим субъектам (что относится к полномочиям антимонопольного органа, осуществляющего регулирование на рынке определенного товара).

Соответственно, надлежит определить, являлись ли истцы и ответчик на дату приобретения исключительного права на первый из спорных знаков обслуживания хозяйствующими субъектами - конкурентами на рынке оказания соответствующих услуг; имел ли ответчик недобросовестную цель по отношению к истцам на дату приоритета этого знака обслуживания; было ли направлено поведение ответчика на получение преимущества за счет истцов (например, в результате использования (умаления) чужой деловой репутации), на причинение им вреда.

С учетом указанной правовой позиции подлежат отклонению доводы истца о том, что кроме него производить подобные товары стали и другие лица, поскольку наличие (отсутствие) в действиях ответчика недобросовестной конкуренции, подлежат исследованию и установлению по отношению к истцу, а не к иным хозяйствующим субъектам.

При таких обстоятельствах, суд приходит к выводу о том, что истцом не представлено достаточной совокупности доказательств, для вывода о наличии в действиях ответчика по регистрации спорных товарных знаков акта недобросовестной конкуренции, в том числе, наличия намерения причинить вред другому лицу, об использовании ответчиком гражданских прав в целях ограничения конкуренции.

Исходя из установленных выше обстоятельств, исковые требования иностранного лица - Guangdong Ausini Toys Industry Co., Ltd о наличии в действиях ответчика по регистрации товарного знака по регистрации и использованию товарных знаков по свидетельствам Российской Федерации N 762172 и N 761974 недобросовестной конкуренции, не подлежат удовлетворению.

Судебные расходы по уплате государственной пошлины за подачу искового заявления подлежат отнесению на истца в силу статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Руководствуясь статьями 110, 167-170, 176, 180 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

РЕШИЛ:

исковое заявление иностранного лица Chen Guangming (удостоверение личности гражданина КНР 440521197002090031) и иностранного лица - Guangdong Ausini Toys Industry Co., Ltd (единый код общественной кредитоспособности 91440515722482945Х) о признании действий иностранного лица - компании LEGO Juris A/S (регистрационный номер в реестре компаний Дании CRV 28122454) по регистрации и использованию товарных знаков по свидетельствам Российской Федерации N 762172 и N 761974 актом недобросовестной конкуренции, оставить без удовлетворения.

Решение по настоящему делу вступает в законную силу немедленно и может быть обжаловано в президиум Суда по интеллектуальным правам в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия.

Председательствующий судья

Н.Н. Погадаев

Судья

Ю.В. Борисова

Судья

Д.А. Булгаков