Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 27 февраля 2024 г. N 250-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Горлова Игоря Евгеньевича на нарушение его конституционных прав частями первой и третьей статьи 83 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя B.Д. Зорькина, судей А.Ю. Бушева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, C.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, М.Б. Лобова, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, В.А. Сивицкого,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданина И.Е. Горлова к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

установил:

1. Гражданин И.Е. Горлов, отбывающий наказание в виде пожизненного лишения свободы, просит признать не соответствующими статьям 18, 21, 23 (часть 1) и 24 (часть 1) Конституции Российской Федерации части первую и третью статьи 83 "Технические средства надзора и контроля" УИК Российской Федерации, которые, по его мнению, позволяют администрации исправительного учреждения помещать осужденного под круглосуточное видеонаблюдение без каких-либо оснований и без учета обстоятельств, характеризующих его личность, притом что осуществление такого наблюдения может быть возложено на лицо противоположного пола.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

Конституция Российской Федерации, относя уголовное и уголовно-исполнительное законодательство к ведению Российской Федерации (статья 71 пункт "о"), наделила федерального законодателя полномочием предусматривать меры государственного принуждения в отношении лиц, совершивших преступления, осужденных и подвергаемых по приговору суда наказанию, существо которого, как следует из части первой статьи 43 УК Российской Федерации, состоит в закрепленных данным Кодексом лишении или ограничении прав и свобод. Устанавливая в законе меры уголовного наказания, федеральный законодатель определяет применительно к осужденным изъятия из прав и свобод в сравнении с остальными гражданами, обусловленные в том числе особыми условиями исполнения соответствующего вида наказания. Применение к лицу, совершившему преступление, такого наказания, как лишение свободы, имея целью защиту интересов государства, общества и его членов, предполагает изменение привычного уклада жизни осужденного, его отношений с окружающими и оказание на него определенного морально-психологического воздействия, чем затрагиваются его права и свободы как гражданина и изменяется его статус как личности. В любом случае лицо, совершающее умышленное преступление, должно предполагать, что в результате оно может быть лишено свободы и ограничено в правах, т.е. такое лицо сознательно обрекает себя на ограничения (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 24 декабря 2012 года N 2346-О, от 29 мая 2019 года N 1246-О, от 28 мая 2020 года N 1336-О и др.).

Конституционный Суд Российской Федерации ранее указывал, что пожизненное лишение свободы выступает в качестве наиболее строгой из всех в настоящий момент реально возможных мер наказания за наиболее опасные виды преступлений (согласно части первой статьи 57 УК Российской Федерации - за совершение особо тяжких преступлений, посягающих на жизнь, а также за совершение особо тяжких преступлений против здоровья населения и общественной нравственности, общественной безопасности, половой неприкосновенности несовершеннолетних, не достигших четырнадцатилетнего возраста), что предполагает и наибольший комплекс ограничений прав и свобод для лиц, их совершивших (Постановление от 15 ноября 2016 года N 24-П). С учетом потенциальной опасности, которую представляют осужденные к пожизненному лишению свободы, условия отбывания ими наказания являются более суровыми, а меры безопасности - более строгими (определения от 17 июля 2018 года N 2002-О и от 26 ноября 2018 года N 2872-О), что обусловливает также необходимость постоянного надзора и контроля за такими осужденными.

Часть первая статьи 83 УИК Российской Федерации устанавливает, что администрация исправительных учреждений вправе использовать аудиовизуальные, электронные и иные технические средства надзора и контроля для предупреждения побегов и других преступлений, нарушений установленного порядка отбывания наказания и в целях получения необходимой информации о поведении осужденных.

Данная норма введена федеральным законодателем в целях исправления осужденных, предупреждения совершения ими нарушений установленного порядка отбывания наказания и иных правонарушений, обеспечения безопасности самих осужденных, их прав и законных интересов посредством предотвращения конфликтных ситуаций между осужденными, актов насилия, суицида и членовредительства, а также злоупотреблений со стороны администрации исправительного учреждения и соответствует целям, для защиты которых допускается ограничение прав и свобод человека и гражданина (статья 55, часть 3, Конституции Российской Федерации).

Что же касается части третьей статьи 83 УИК Российской Федерации, то она закрепляет, что порядок применения технических средств надзора и контроля определяется федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере исполнения уголовных наказаний. Тем самым данный порядок конкретизируется в соответствии с предписанием закона ведомственными актами. Так, пункт 2 Порядка применения технических средств надзора и контроля в исправительных учреждениях (утвержден приказом Минюста России от 30 ноября 2023 года N 359) предусматривает, что осужденные по прибытии в исправительное учреждение уведомляются его администрацией о применении технических средств надзора и контроля под расписку. Это позволяет осужденному определять свои действия, соизмерять поведение с учетом наличия таких средств.

Кроме того, как следует из материалов жалобы, суды в деле И.Е. Горлова установили, что в исправительном учреждении, в котором он отбывал наказание, видеонаблюдение в камерах оборудовано таким образом, что исключается обзор мест пользования сантехническим оборудованием, в связи с чем соблюдаются условия приватности.

Таким образом, оспариваемые положения не могут расцениваться как нарушающие права заявителя в его деле и в указанном им аспекте, а потому данная жалоба, как не отвечающая критерию допустимости обращений, закрепленному Федеральным конституционным законом "О Конституционном Суде Российской Федерации", не может быть принята Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Горлова Игоря Евгеньевича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин