Обзор апелляционной практики судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Марий Эл за IV квартал 2023 года (утвержден Президиумом Верховного Суда Республики Марий Эл 18 марта 2024 г.)

Обзор утвержден
Президиумом Верховного Суда
Республики Марий Эл
18 марта 2024 года

Обзор
апелляционной практики судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Марий Эл за IV квартал 2023 года

I. Вопросы квалификации

Мошенничество, то есть хищение чужого имущества, совершенное путем обмана или злоупотребления доверием, признается оконченным с момента, когда указанное имущество поступило в незаконное владение виновного или других лиц и они получили реальную возможность (в зависимости от потребительских свойств этого имущества) пользоваться или распорядиться им по своему усмотрению.

По приговору от 8 августа 2023 года О. осужден за совершение преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ, к наказанию в виде лишения свободы на срок 2 года 6 месяцев.

На основании ст. 73 УК РФ назначенное О. наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 4 года.

На основании ст. 73 ч. 5 УК РФ на осужденного О. возложены обязанности: не менять постоянного места жительства без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденных, являться для регистрации в установленные для этого дни.

Судом установлено, что О., действуя в составе организованной группы, 30 апреля 2022 года путем обмана потерпевшей М. завладел ее денежными средствами в сумме 200 000 рублей, с которыми при следовании на автомобиле к банкомату АО "Альфа Банк" был задержан сотрудниками правоохранительных органов.

На основании установленных обстоятельств суд первой инстанции сделал вывод о том, что у О. отсутствовала реальная возможность распорядиться похищенными денежными средствами, то есть довести преступный умысел по хищению денежных средств О. не смог по независящим от него обстоятельствам, в связи с чем принял решение о квалификации его действий по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ, как покушение на совершение мошенничества, то есть хищения чужого имущества путем обмана, организованной группой с причинением значительного ущерба гражданину.

Верно установив фактические обстоятельства совершения преступления, суд первой инстанции, делая вывод о том, что преступление О. не было доведено до конца, не принял во внимание, что после получения у М. денежных средств О. ушел от ее места проживания к ожидавшему его автомобилю. Уехав от места совершения преступления, находясь в автомобиле О., пересчитал денежные средства, отделил причитавшуюся ему в виде вознаграждения часть денежных средств, сообщил о получении денежных средств "организатору", выбросил предметы, в которые денежные средства были упакованы потерпевшей М., и на автомобиле проследовал к банкомату для перечисления денежных средств на указанные ему "организатором" счета. По пути следования автомобиль был остановлен, и О. задержан сотрудниками правоохранительных органов.

Суд апелляционной инстанции указал, что О. в составе организованной группы совершил оконченное преступление, поскольку, завладев денежными средствами, получил реальную возможность ими распорядиться по своему усмотрению и квалифицировал его действия по ч. 4 ст. 159 УК РФ, как совершение мошенничества, то есть хищение чужого имущества путем обмана, организованной группой с причинением значительного ущерба гражданину, исключив при назначении наказания применение правил ч. 3 ст. 66 УК РФ, усилив наказание в виде лишения свободы до 3 лет.

Определение N 22-981/2023

Кража считается оконченной, если имущество изъято и виновный имеет реальную возможность им пользоваться или распоряжаться по своему усмотрению (например, обратить похищенное имущество в свою пользу или в пользу других лиц, распорядиться им с корыстной целью иным образом).

По приговору от 21 сентября 2023 года Б. осужден по п. п. "б", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ к наказанию в виде обязательных работ на срок 280 часов.

Б. признан виновным и осужден за совершение кражи, то есть тайного хищения чужого имущества Д., с незаконным проникновением в хранилище, с причинением значительного ущерба потерпевшему.

Суд апелляционной инстанции приговор изменил и указал, что из материалов уголовного дела, в частности, из показаний подсудимого, свидетелей А. и С., видно, что Б., покинув территорию домовладения Д. с похищенным имуществом (ломом цветных металлов в мешке), успел пройти по улице незначительное расстояние (со слов примерно 150 метров) и был задержан сотрудниками полиции, которые видели, как Б., увидев свет фар от служебной машины, скинул мешок с похищенным на обочину в кусты.

Следовательно, хотя Б. и завладел преступным путем чужим имуществом, однако фактически распорядиться им реальной возможности у него не было.

Кроме того, судом установлено, что момент совершения преступления (шум железа), что следует из показаний потерпевшего, слышал сам потерпевший, который сообщил об этом в полицию, а затем наблюдал за действиями Б.: как тот выходил из сарая, перебросил мешок через забор, вышел сам, взвалил мешок себе на плечи и пошел к дороге, вышел на дорогу и пошел в сторону центра поселка. Тем самым потерпевший Д. следил за действиями Б. вплоть до момента задержания.

При таких обстоятельствах действия Б. подлежат квалификации по ч. 3 ст. 30, п. п. "б", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ, как покушение на совершение тайного хищения чужого имущества (кражу), совершенную с незаконным проникновением в иное хранилище, с причинением значительного ущерба гражданину, поскольку преступление не было доведено до конца по причинам, не зависящим от его воли (задержание сотрудниками полиции).

Суд апелляционной инстанции переквалифицировал действия осужденного и снизил размер наказания.

Постановление N 22-995/2023

Размер денежных средств, похищенных у потерпевших с банковских счетов должен быть указан без учета взысканной банком комиссии за перевод денежных средств, поскольку умыслом осужденных завладение указанными денежными средствами не охватывается.

По приговору от 27 октября 2023 года Ф. осуждена по п. "г" ч. 3 ст. 158 УК РФ с применением ст. 64 УК РФ к штрафу в размере 15 000 рублей.

Приговором суда Ф. признана виновной и осуждена за кражу в состоянии алкогольного опьянения с банковского счета N 1 банковской карты ПАО "Сбербанк России" N 1, принадлежащей С., денежных средств в сумме 70 000 рублей с суммой комиссии 2 100 рублей за перевод денежных средств, а также с банковского счета N 2 банковской карты ПАО "Сбербанк России" N 2, принадлежащей С., денежных средств в сумме 3 000 рублей, чем причинила потерпевшему С. значительный ущерб на общую сумму 75 100 рублей.

Суд апелляционной инстанции, не согласившись с выводами суда в части размера хищения, установил, что, определяя размер похищенных у потерпевшего С. денежных средств с банковских счетов, суд первой инстанции указал его с учетом взысканной банком комиссии за перевод денежных средств в сумме 2 100 рублей, в то время как умыслом осужденной Ф. завладение указанными денежными средствами не охватывалось.

В связи с этим приговор в отношении Ф. суд апелляционной инстанции изменил, исключил из приговора и обвинения Ф. по п. "г" ч. 3 ст. 158 УК РФ указание о хищении денежных средств в сумме 2 100 рублей, списанных со счета потерпевшего С. в счет комиссии банка за проведенные операции.

Определение N 22-1142/2023

В случаях, когда лицо похитило безналичные денежные средства, воспользовавшись необходимой для получения доступа к ним конфиденциальной информацией держателя платежной карты (например, персональными данными владельца, данными платежной карты, контрольной информацией, паролями), переданной злоумышленнику самим держателем платежной карты под воздействием обмана или злоупотребления доверием, действия виновного квалифицируются как кража.

По приговору от 22 сентября 2023 года Д. осужден по ч. 2 ст. 159 УК РФ к штрафу в размере 50 000 рублей. На основании ч. 5 ст. 72 УК РФ Д. полностью освобожден от отбывания назначенного наказания с учетом срока содержания под стражей.

Суд первой инстанции переквалифицировал действия осужденного с п. "г" ч. 3 ст. 158 УК РФ на ч. 2 ст. 159 УК РФ, указав о совершении Д. мошенничества, то есть хищения чужого имущества путем злоупотребления доверием, с причинением потерпевшему значительного ущерба.

Согласно приговору 21 апреля 2023 года в автосалоне "Лада" в ходе оформления автокредита в присутствии Д. сотрудники ПАО "Банк" выдали Т. карту рассрочки "Халва" с банковским счетом N 4 на имя последнего, с кредитным лимитом 45 000 рублей, оснащенную функцией бесконтактной оплаты. С целью хищения денежных средств с указанного банковского счета, открытого на имя Т., Д. забрал у него карту рассрочки "Халва". Реализуя умысел на хищение денежных средств с банковского счета, Д. в период с 3 часов 21 минуты 22 апреля 2023 года до 18 часов 5 минут 23 апреля 2023 года, используя банковскую карту рассрочки "Халва" на имя Т., совершил покупки товаров в различных торговых организациях, расположенных на территории Республики Марий Эл, на общую сумму 20 673 рубля 60 копеек, причинив Т. значительный материальный ущерб.

Суд апелляционной инстанции указал, что диспозицией п. "г" ч. 3 ст. 158 УК РФ предусмотрена ответственность за кражу, совершенную с банковского счета, а равно в отношении электронных денежных средств (при отсутствии признаков преступления, предусмотренного ст. 159.3 УК РФ).

Таким образом, по смыслу уголовного закона для квалификации действий виновного по п. "г" ч. 3 ст. 158 УК РФ юридически значимым является то обстоятельство, что предметом преступления выступают денежные средства, находящиеся на банковском счете, и умысел обвиняемого направлен на тайное хищение чужого имущества.

Как следует из материалов уголовного дела, Д. незаконно завладел банковской картой Т., которая материальной ценности для потерпевшего не представляет. Достоверно зная, что данная карта ему не принадлежит, Д. оплачивал ею товары каждый раз на сумму менее 1 000 рублей, владея информацией о том, что для этого не требуется введения пин-кода на терминале оплаты, таким образом похитив с банковского счета потерпевшего денежные средства на общую сумму 20 673 рубля 60 копеек, причинив Т. значительный ущерб на указанную сумму.

В соответствии с п. 17 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30 ноября 2017 года N 48 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате" в случаях, когда лицо похитило безналичные денежные средства, воспользовавшись необходимой для получения доступа к ним конфиденциальной информацией держателя платежной карты (например, персональными данными владельца, данными платежной карты, контрольной информацией, паролями), переданной злоумышленнику самим держателем платежной карты под воздействием обмана или злоупотребления доверием, действия виновного квалифицируются как кража.

Таким образом, действия Д. подлежат квалификации по п. "г" ч. 3 ст. 158 УК РФ, поскольку он похитил денежные средства с банковского счета тайно, при этом обман или злоупотребление доверием потерпевшего, что является признаками мошенничества, отсутствовали.

Выводы суда о хищении денежных средств путем злоупотребления доверием не находят подтверждения материалами дела, поскольку потерпевший либо иное лицо не были введены в заблуждение действиями осужденного, соответственно действиям Д. судом дана неправильная юридическая квалификация.

С учетом изложенного суд апелляционной инстанции переквалифицировал действия Д. с ч. 2 ст. 159 УК РФ на п. "г" ч. 3 ст. 158 УК РФ, как кража, то есть тайное хищение чужого имущества, совершенная с банковского счета, с причинением значительного ущерба гражданину. Д. назначено наказание по п. "г" ч. 3 ст. 158 УК РФ в виде лишения свободы на срок 1 год 6 месяцев. На основании ст. 73 УК РФ назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 1 год 6 месяцев. В соответствии с ч. 5 ст. 73 УК РФ на осужденного возложены обязанности.

Определение N 22-1106/2023

При решении вопроса об отграничении грабежа от вымогательства, соединенного с насилием, судам следует учитывать, что при грабеже насилие является средством завладения имуществом, тогда как при вымогательстве оно подкрепляет угрозу. Завладение имуществом при грабеже происходит одновременно с совершением насильственных действий либо сразу после их совершения, а при вымогательстве умысел виновного направлен на получение требуемого имущества в будущем.

По приговору от 30 октября 2023 года Ш. осужден по ч. 1 ст. 163 УК РФ с применением ч. 5 ст. 69 УК РФ к лишению свободы на срок 1 год 9 месяцев с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Как следует из приговора, постановленного по ходатайству Ш., согласившегося с предъявленным обвинением, в особом порядке судебного разбирательства в соответствии со ст. 316 УПК РФ, Ш. признан виновным в том, что 2 февраля 2023 года в период времени с 9 часов до 10 часов 16 минут, находясь в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, высказал в экспресс-кафе в адрес К. незаконные требования о передаче ему сотового телефона стоимостью 3 242 рубля 46 копеек, угрожая при этом К. применением насилия в виде нанесения телесных повреждений. К. воспринял угрозы реально, так как у него имелись все основания опасаться осуществления данной угрозы, и, испугавшись за свою жизнь и здоровье, и отдал Ш. сотовый телефон.

Указанные действия Ш. суд квалифицировал по ч. 1 ст. 163 УК РФ, как вымогательство, то есть требование передачи чужого имущества под угрозой применения насилия.

Однако суд первой инстанции не принял во внимание разъяснения, изложенные в п. 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 февраля 2015 года N 56 "О судебной практике по делам о вымогательстве (ст. 163 УК РФ)", согласно которым, при решении вопроса об отграничении грабежа от вымогательства, соединенного с насилием, судам следует учитывать, что при грабеже насилие является средством завладения имуществом, тогда как при вымогательстве оно подкрепляет угрозу. Завладение имуществом при грабеже происходит одновременно с совершением насильственных действий либо сразу после их совершения, а при вымогательстве умысел виновного направлен на получение требуемого имущества в будущем.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Дату названного постановления следует читать как "от 17 декабря 2015 г."

Суд апелляционной инстанции указал о том, что из материалов уголовного дела следует, что угрозы применения насилия, не опасного для здоровья, высказанные Ш., являлись средством завладения имуществом К., а само завладение имуществом потерпевшего произошло сразу же после высказанных угроз применения насилия, что свидетельствует о неверной квалификации действий Ш. и необходимости квалификации его действий по более тяжкой статье УК РФ.

При этом, согласно п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, в случае если фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном акте, свидетельствуют о наличии оснований для квалификации действий обвиняемого как более тяжкого преступления, суд вправе возвратить уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Суд первой инстанции, принимая решение о постановлении приговора в порядке особого судопроизводства, надлежащим образом не убедился в правильности квалификации инкриминируемого Ш. преступления.

При таких обстоятельствах по доводам апелляционного представления прокурора суд апелляционной инстанции приговор отменил, а уголовное дело в отношении Ш. в соответствии с ч. 3 ст. 389.22 УПК РФ возвратил прокурору в порядке п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Постановление N 22-1135/2023

II. Назначение наказания

По смыслу п. "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ во взаимосвязи с положениями ч. 1 ст. 62 УК РФ применение льготных правил назначения наказания возможно лишь в случае, если имущественный ущерб возмещен потерпевшему в полном объеме.

По приговору от 12 октября 2023 года Т. осужден по п. "в" ч. 3 ст. 158 УК РФ к лишению свободы на срок 3 года. На основании ст. 73 УК РФ назначенное Т. наказание в виде лишения свободы постановлено считать условным с испытательным сроком 3 года 6 месяцев. В соответствии с ч. 5 ст. 73 УК РФ на осужденного Т. возложены обязанности.

Суд апелляционной инстанции приговор в части назначенного наказания изменил и указал, что, признав в числе смягчающих наказание Т. обстоятельств "добровольное возмещение части имущественного ущерба, причиненного в результате преступления", суд указал в приговоре о признании указанного смягчающего наказание обстоятельства в соответствии с п. "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ, в связи с чем, при отсутствии отягчающих наказание обстоятельств, применил при назначении наказания Т. положения ч. 1 ст. 62 УК РФ.

Однако суд оставил без внимания, что по смыслу п. "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ во взаимосвязи с положениями ч. 1 ст. 62 УК РФ применение льготных правил назначения наказания возможно лишь в случае, если имущественный ущерб возмещен потерпевшему в полном объеме. Частичное возмещение имущественного ущерба (которое не оценивается потерпевшим как полное возмещение причиненного ему ущерба), что имеет место в рассматриваемом уголовном деле, может быть признано судом обстоятельством, смягчающим наказание, в соответствии с ч. 2 ст. 61 УК РФ.

При указанных обстоятельствах, принимая во внимание, что причиненный Т. в результате совершения преступления ущерб потерпевшему в настоящее время в полном объеме не возмещен (добровольно Т. возмещено 270 000 рублей, в то время как ущерб причинен в размере 421 777 рублей), суд апелляционной инстанции приговор изменил, исключив вывод суда о признании добровольного возмещения части имущественного ущерба, причиненного в результате преступления, смягчающим наказание обстоятельством в соответствии с п. "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ. Суд апелляционной инстанции признал добровольное возмещение Т. части имущественного ущерба, причиненного в результате преступления, смягчающим наказание обстоятельством в соответствии с ч. 2 ст. 61 УК РФ, а также исключил из приговора указание на применение при назначении Т. наказания положений ч. 1 ст. 62 УК РФ. Назначенное Т. по п. "в" ч. 3 ст. 158 УК РФ наказание усилено до 3 лет 2 месяцев лишения свободы.

Определение N 22-1094/2023

В соответствии с ч. 5 ст. 82 УК РФ, если в период отсрочки отбывания наказания осужденный, которому отсрочено реальное отбывание наказания до достижения ребенком четырнадцатилетнего возраста, совершает новое преступление, суд назначает ему наказание по правилам, предусмотренным ст. 70 УК РФ. В силу положений ч. 5 ст. 82 УК РФ возможность повторного применения положений ч. 1 ст. 82 УК РФ, обстоятельства, при которых, при совершении преступления, было бы возможно сохранить отсрочку, не назначая наказание по правилам ст. 70 УК РФ, не предусмотрены.

По приговору от 10 августа 2023 года С., судимая в том числе 13 февраля 2023 года по ч. 2 ст. 159 УК РФ с применением ч. 5 ст. 69, ч. 1 ст. 82 УК РФ к лишению свободы на срок на 2 года с отбыванием наказания в колонии-поселении, с отсрочкой реального отбывания наказания в виде лишения свободы до достижения ее детьми четырнадцатилетнего возраста, осуждена по п.п. "а", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 2 года. На основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров к назначенному наказанию частично присоединена неотбытая часть наказания по приговору от 13 февраля 2023 года и окончательно С. назначено наказание в виде лишения свободы на срок 2 года 6 месяцев с отбыванием в колонии-поселении.

В соответствии с ч. 1 ст. 82 УК РФ постановлено отсрочить С. отбывание наказания в виде лишения свободы до достижения ее ребенком - Б., 9 февраля 2023 года рождения, четырнадцатилетнего возраста.

Судом апелляционной инстанции установлено, что С. совершила преступление, за которое осуждена настоящим приговором, в период отсрочки отбывания наказания по приговору от 13 февраля 2023 года, которым она осуждена по ч. 2 ст. 159 УК РФ к лишению свободы на срок 1 год 8 месяцев и ей на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ с учетом приговора от 22 сентября 2022 года окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 2 года и на основании ч. 1 ст. 82 УК РФ отсрочено реальное отбывание наказания в виде лишения свободы до достижения ее детьми Н., 23 сентября 2016 года рождения, К., 1 марта 2018 года рождения, Б., 9 февраля 2023 года рождения, четырнадцатилетнего возраста.

Суд первой инстанции, назначив С. наказание по настоящему приговору в виде лишения свободы, в том числе и по правилам ст. 70 УК РФ с учетом приговора от 13 февраля 2023 года, не учел, что в соответствии с ч. 5 ст. 82 УК РФ, если в период отсрочки отбывания наказания осужденный, которому отсрочено реальное отбывание наказания до достижения ребенком четырнадцатилетнего возраста, совершает новое преступление, суд назначает ему наказание по правилам, предусмотренным ст. 70 УК РФ. В силу положений ч. 5 ст. 82 УК РФ не предусмотрена возможность повторного применения в такой ситуации положений ч. 1 ст. 82 УК РФ, равно как и не предусмотрено обстоятельств, при которых при совершении преступления было бы возможно сохранить отсрочку, не назначая наказание по правилам ст. 70 УК РФ.

В связи с изложенным суд апелляционной инстанции приговор от 10 августа 2023 года в отношении С. изменил: отменил С. отсрочку реального отбывания наказания в виде лишения свободы по приговору от 13 февраля 2023 года, предоставленную в соответствии с ч. 1 ст. 82 УК РФ до достижения ее ребенком Б., 9 февраля 2023 года рождения, четырнадцатилетнего возраста; исключил из приговора применение С. на основании ч. 1 ст. 82 УК РФ отсрочки реального отбывания наказания в виде лишения свободы на срок 2 года 6 месяцев с отбыванием наказания в колонии-поселении; постановил взять С. под стражу в зале суда.

Постановление N 22-890/2023

Активное способствование розыску имущества, добытого в результате преступления, является одной из форм активного способствования раскрытию и расследованию преступления, представляет собой добровольные действия виновного, направленные на оказание помощи правоохранительным органам в установлении местонахождения похищенного имущества и возвращению его потерпевшему.

По приговору от 17 июля 2023 года П. осужден по ч. 1 ст. 161 УК РФ с применением ч. 5 ст. 69 УК РФ к лишению свободы на срок 1 год 6 месяцев с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

П. признан виновным и осужден за грабеж, то есть открытое хищение чужого имущества.

Суд апелляционной инстанции, изменяя приговор в части назначенного наказания, установил, что П. дал признательные показания о том, что 3 мая 2023 года сдал похищенный у А. сотовый телефон в другой республике в г. Чебоксары в ломбард "А", после чего согласно протоколу выемки от 17 мая 2023 года похищенный сотовый телефон был изъят в указанном ломбарде "А", а затем возвращен потерпевшей.

По смыслу закона, активное способствование розыску имущества, добытого в результате преступления, является одной из форм активного способствования раскрытию и расследованию преступления, представляет собой добровольные действия виновного, направленные на оказание помощи правоохранительным органам в установлении местонахождения похищенного имущества и возвращению его потерпевшему.

Вышеописанное поведение П. свидетельствует об активном способствовании розыску имущества, добытого в результате преступления, что в силу п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ является обстоятельством, смягчающим наказание. Данные обстоятельства нашли свое подтверждение в материалах уголовного дела, однако оставлены судом первой инстанции без внимания.

При таких обстоятельствах на основании п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ суд апелляционной инстанции признал обстоятельством, смягчающим наказание П., активное способствование розыску имущества, добытого в результате преступления.

Кроме того, принимая во внимание полное признание П. своей вины, чистосердечное раскаяние в содеянном, активное способствование розыску добытого в результате преступления имущества, что в должной степени не было учтено судом при оценке характера и степени общественной опасности содеянного, суд апелляционной инстанции нашел всю совокупность установленных по делу смягчающих обстоятельств достаточной для назначения осужденному наказания в соответствии с положениями ч. 3 ст. 68 УК РФ, менее одной третьей части максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершение преступления, но в пределах санкции статьи, т.е. без учета правил рецидива преступлений.

Постановление N 22-908/2023

При наличии совокупности преступлений вид исправительного учреждения назначается осужденному после определения окончательной меры наказания.

По приговору от 5 сентября 2023 года С. осужден: по ст. 319 УК РФ к 250 часам обязательных работ; по ч. 1 ст. 318 УК к лишению свободы на срок 1 год 6 месяцев с отбыванием в колонии-поселении. На основании ч. 2 ст. 53.1 УК РФ наказание по ч. 1 ст. 318 УК РФ в виде лишения свободы заменено на наказание в виде принудительных работ на срок 1 год 6 месяцев с удержанием в доход государства 10% из его заработной платы.

В соответствии с ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем поглощения менее строгого наказания более строгим наказанием окончательно назначено С. наказание в виде принудительных работ на срок 1 год 6 месяцев с удержанием в доход государства 10% из его заработной платы.

Суд апелляционной инстанции приговор суда в отношении С. изменил, исключив из него указание об отбывании наказания в виде лишения свободы в колонии-поселении, о чем в приговоре указано в описательно-мотивировочной и резолютивной частях.

При этом суд апелляционной инстанции принял во внимание, что наказание в виде лишения свободы С. было назначено по одному из двух преступлений (по ч. 1 ст. 318 УК РФ), которое затем было заменено наказанием в виде принудительных работ в соответствии с ч. 2 ст. 53.1 УК РФ.

Однако при наличии совокупности преступлений вид исправительного учреждения назначается осужденному после определения окончательной меры наказания, в то время как по данному уголовному делу по совокупности преступлений на основании ч. 2 ст. 69 УК РФ С. назначено наказание в виде принудительных работ.

Постановление N 22-962/2023

В качестве обстоятельства, смягчающего наказание, суд вправе признать признание вины, в том числе и частичное, что должно подтверждаться позицией виновного.

По приговору от 29 августа 2023 года Б. осуждена по ч. 3 ст. 264 УК РФ и ей назначено наказание в виде лишения свободы на срок 1 год, с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на срок 2 года 6 месяцев. В соответствии со ст. 73 УК РФ назначенное наказание в виде лишения свободы постановлено считать условным с испытательным сроком 1 год 6 месяцев. На осужденную Б. в соответствии с ч. 5 ст. 73 УК РФ возложены обязанности.

Обстоятельствами, смягчающими наказание Б., судом признаны: в соответствии с п. "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ оказание иной помощи потерпевшему непосредственно после совершения преступления; в соответствии с ч. 2 ст. 61 УК РФ - осуществление ухода за близким родственником (внучкой, являющейся инвалидом), и за престарелой матерью, а также частичное признание вины, принесение извинений потерпевшим.

Суд апелляционной инстанции установил, что, указывая о частичном признании вины, Б. поясняла, что под данным обстоятельством понимает свое участие в дорожно-транспортном происшествии и то, что погибшая В. находилась в ее автомобиле, но при этом указывала, что в совершении дорожно-транспортного происшествия виновна не она, а водитель П., она нарушений Правил дорожного движения не допускала. Позиция Б., выраженная стороной защиты в суде апелляционной инстанции, также была основана на доказывании невиновности Б. Исходя из установленных обстоятельств, у суда не было оснований для признания данного обстоятельства смягчающим наказание.

В данной части судом апелляционной инстанции приговор изменен в связи с допущенным нарушением уголовного закона, из смягчающих наказание Б. обстоятельств исключено частичное признание вины.

Постановление N 22-945/2023

Если отягчающее обстоятельство предусмотрено соответствующей статьей Особенной части УК РФ в качестве признака преступления, оно само по себе не может повторно учитываться при назначении наказания.

По приговору от 8 сентября 2023 года П. осужден по ч. 1 ст. 157 УК РФ к лишению свободы на срок 5 месяцев. На основании ст. 53.1 УК РФ назначенное наказание заменено наказанием в виде принудительных работ на срок 5 месяцев с удержанием 5% заработной платы в доход государства.

П. признан виновным и осужден за совершение неоднократно неуплаты родителем без уважительных причин в нарушение решения суда средств на содержание своего несовершеннолетнего ребенка - А.

Суд апелляционной инстанции указал, что в соответствии с ч. 2 ст. 63 УК РФ, если отягчающее обстоятельство предусмотрено соответствующей статьей Особенной части УК РФ в качестве признака преступления, оно само по себе не может повторно учитываться при назначении наказания.

По смыслу уголовного закона, обстоятельства, относящиеся к признакам состава преступления, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК РФ, должны учитываться при оценке судом характера общественной опасности содеянного. Однако эти же обстоятельства не могут быть повторно учтены при назначении наказания.

Как видно из описательно-мотивировочной части приговора, суд при назначении наказания П., обосновывая отсутствие оснований для применения положений ст. ст. 64, 73 УК РФ, принял во внимание, в том числе, особенности объекта преступного посягательства и обстоятельства совершения самого деяния, а именно сознательную неуплату алиментов на содержание несовершеннолетнего ребенка при привлечении подсудимого к административной ответственности, а также не трудоустройство П. с целью получения регулярного заработка и выплаты алиментов и непринятие никаких мер к выплате алиментов в установленном размере после привлечения к административной ответственности за неуплату алиментов.

Между тем диспозиция ч. 1 ст. 157 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за неуплату родителем без уважительных причин средств на содержание несовершеннолетних детей, при условии, что он ранее был подвергнут административному наказанию за аналогичное деяние. При этом об отсутствии уважительных причин неуплаты свидетельствует трудоспособность виновного, непринятие им мер к трудоустройству и погашению задолженности после привлечения к административной ответственности.

Таким образом, указанные обстоятельства являются обязательными элементами объективной стороны преступления, в совершении которого осужденный был признан виновным, они указаны в описательной части приговора при изложении обстоятельств совершенного преступления и не могли повторно учитываться при назначении наказания.

При таких условиях суд апелляционной инстанции исключил из описательно-мотивировочной части приговора при обсуждении вопросов о применении положений ст. ст. 64, 73 УК РФ указание об учете вышеприведенных обстоятельств об особенностях объекта преступного посягательства и обстоятельств совершения самого деяния.

Внесение в приговор указанных изменений не повлекло оснований для смягчения срока назначенного П. наказания, поскольку из приговора следует, что при определении срока наказания суд первой инстанции данные обстоятельства не учитывал, а руководствовался требованиями ст. ст. 6, 60 УК РФ.

Постановление N 22-960/2023

Само по себе совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, не является единственным и достаточным основанием для признания такого состояния обстоятельством, отягчающим наказание. При разрешении вопроса о возможности признания указанного состояния лица отягчающим обстоятельством суду надлежит принимать во внимание характер и степень общественной опасности преступления, обстоятельства его совершения, влияние состояния опьянения на поведение лица при совершении преступления, а также личность виновного.

По приговору от 13 октября 2023 года Щ. осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ к лишению свободы на срок 6 лет 6 месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Как следует из приговора, при назначении Щ. наказания суд признал в качестве обстоятельства, отягчающего наказание, совершение осужденным преступления в состоянии алкогольного опьянения.

Вместе с тем, в соответствии с ч. 1.1 ст. 63 УК РФ суд, назначающий наказание, в зависимости от характера и степени общественной опасности преступления, обстоятельств его совершения и личности виновного может признать отягчающим обстоятельством совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, наркотических средств или других одурманивающих веществ.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 31 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2015 года N 58, само по себе совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, не является единственным и достаточным основанием для признания такого состояния обстоятельством, отягчающим наказание. При разрешении вопроса о возможности признания указанного состояния лица отягчающим обстоятельством суду надлежит принимать во внимание характер и степень общественной опасности преступления, обстоятельства его совершения, влияние состояния опьянения на поведение лица при совершении преступления, а также личность виновного.

Состояние опьянения, вызванного употреблением алкоголя, суд признал отягчающим наказание обстоятельством, но при этом он не указал, какие именно сведения о личности осужденного, какие именно обстоятельства дела и почему он учел при признании данного обстоятельства отягчающим наказание.

Более того, суд не привел доказательств в подтверждение факта самого нахождения Щ. в момент совершения преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя. При этом сам осужденный в суде первой инстанции указал, что не находился в состоянии опьянения, и отрицал влияние алкоголя на его поведение при совершении преступления.

Таким образом, суд без должных к тому оснований и без приведения мотивов принятого решения признал в качестве отягчающего наказание обстоятельства совершение преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ, в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя.

В связи с этим указание на признание в соответствии с ч. 1.1 ст. 63 УК РФ отягчающим наказание обстоятельством совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, исключено из приговора, срок наказания снижен.

Определение N 22-1073/2023

Лица, осужденные к принудительным работам, подлежат следованию к месту отбывания наказания самостоятельно за счет государства.

По приговору от 6 сентября 2023 года В. осужден по п.п. "в", "г" ч. 2 ст. 158 УК РФ к лишению свободы на срок 2 года. На основании ч. 2 ст. 53.1 УК РФ назначенное В. наказание в виде лишения свободы заменено на наказание в виде принудительных работ на срок 2 года в местах, определяемых учреждениями и органами уголовно-исполнительной системы, с удержанием в доход государства 10% из его заработной платы.

Мера пресечения в виде заключения под стражу В. до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения. В соответствии с ч. 3 ст. 60.2 УИК РФ постановлено направить осужденного В. к месту отбывания наказания в порядке, установленном для лиц, осужденных к лишению свободы - под конвоем.

Срок отбывания В. наказания в виде принудительных работ исчисляется со дня его прибытия в исправительный центр. Постановлено зачесть осужденному В. в срок отбытия наказания в виде принудительных работ время его содержания под стражей с 23 августа 2023 года до вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за два дня отбывания наказания в виде принудительных работ, со дня вступления приговора в законную силу до прибытия в исправительный центр - из расчета один день за один день отбывания наказания в виде принудительных работ.

Суд апелляционной инстанции установил, что, назначив В. наказание в виде принудительных работ, суд в соответствии с ч. 3 ст. 60.2 УИК РФ в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 года N 420-ФЗ, предусматривавшей порядок следования к месту отбывания наказания под конвоем для лиц, осужденных к принудительным работам и находящимся к моменту вступления приговора в законную силу под стражей, постановил направить осужденного В. к месту отбывания наказания под конвоем.

Однако Федеральным законом "О внесении изменений в Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации" от 3 апреля 2023 года N 102-ФЗ положения ч. 3 ст. 60.2 УИК РФ признаны утратившими силу с 3 октября 2023 года, и действующим законодательством предусмотрен единственный порядок следования лиц, осужденных к принудительным работам, к месту отбывания наказания - самостоятельно за счет государства.

При таких обстоятельствах судом апелляционной инстанции приговор изменен, исключено из приговора указание на направление осужденного В. к месту отбывания наказания под конвоем, а также о зачете времени со дня вступления приговора в законную силу до прибытия в исправительный центр из расчета один день за один день отбывания наказания в виде принудительных работ. В. из-под стражи освобожден.

К месту отбывания наказания в виде принудительных работ В. направлен в порядке самостоятельного следования за счет государства. Возложена на осужденного обязанность получить и исполнить предписание территориального органа уголовно-исполнительной системы по месту жительства осужденного о направлении к месту отбывания наказания в виде принудительных работ. Осужденному разъяснено, что в случае уклонения от получения предписания территориального органа уголовно-исполнительной системы к месту отбывания наказания (в том числе в случае неявки за получением предписания) или неприбытия к месту отбывания наказания в установленный в предписании срок, осужденный объявляется в розыск и подлежит задержанию, после чего суд разрешает вопрос о заключении осужденного под стражу и замене принудительных работ лишением свободы.

Срок отбывания наказания в виде принудительных работ В. постановлено исчислять со дня его прибытия к месту отбывания наказания в исправительный центр. Зачтено в срок отбытия наказания В. время следования в исправительный центр из расчета один день за один день принудительных работ.

Постановление N 22-1078/2023

По аналогичным основаниям изменено постановление суда от 4 сентября 2023 года, которым по представлению начальника межмуниципального филиала ФКУ УИИ УФСИН России по Республике Марий Эл неотбытая осужденным Т. часть наказания в виде исправительных работ заменена более строгим наказанием в виде принудительных работ

Постановление N 22-965/2023

III. Процессуальные вопросы

Время содержания лица под стражей засчитывается в срок лишения свободы из расчета один день за один день в отношении лиц, осужденных в том числе за преступления, предусмотренные ст. 228.1 УК РФ.

По приговору от 29 сентября 2023 года Л. осужден по ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (11 преступлений) к лишению свободы на срок 6 лет за каждое преступление, по ч. 3 ст. 30, п. "а", "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (2 преступления) лишению свободы на срок 7 лет за каждое преступление. На основании ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 8 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима. Постановлено начало срока отбывания наказания исчислять со дня вступления приговора в законную силу.

В соответствии с п. "а" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ время содержания Л. под стражей с 28 апреля 2023 года до дня вступления приговора в законную силу зачтено в срок отбытия наказания в виде лишения свободы из расчета один день за один день отбывания наказания.

Суд апелляционной инстанции, изменяя приговор, указал, что по общему правилу время содержания лица под стражей засчитывается в срок лишения свободы в соответствии с ч. 3.1 ст. 72 УК РФ, за исключением случаев, предусмотренных ч.ч.3.2, 3.3 ст. 72 УК РФ.

Согласно ч. 3.2 ст. 72 УК РФ время содержания лица под стражей засчитывается в срок лишения свободы из расчета один день за один день в отношении лиц, осужденных в том числе за преступления, предусмотренные ст. 228.1 УК РФ.

Принимая во внимание, что Л. осужден по ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, время содержания осужденного под стражей необходимо засчитать в срок лишения свободы в соответствии с ч. 3.2 ст. 72 УК РФ.

В связи с этим судом апелляционной инстанции приговор изменен, уточнено, что осужденному Л. время содержания его под стражей с 28 марта 2023 года до дня вступления приговора в законную силу зачтено в срок лишения свободы в соответствии с ч. 3.2. ст. 72 УК РФ из расчета один день содержания под стражей за один день лишения свободы.

Определение N 22-1021/2023

Следователь, дознаватель могут быть допрошены в суде только по обстоятельствам проведения того или иного следственного действия при решении вопроса о допустимости доказательства, а не в целях выяснения показаний допрошенного лица. Поэтому показания этой категории свидетелей относительно сведений, о которых им стало известно из бесед, не могут быть использованы в качестве доказательств виновности осужденного. В основу приговора могут быть положены только те доказательства, которые были непосредственно исследованы в ходе судебного следствия.

По приговору от 18 сентября 2023 года К. осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ к лишению свободы на срок 6 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Суд апелляционной инстанции в своем определении указал, что в соответствии с положениями ч. 1 ст. 75 УПК РФ доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ, являются недопустимыми, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ.

Как следует из приговора, в обоснование выводов о виновности К. в совершении преступления суд в приговоре сослался на показания допрошенного в качестве свидетеля сотрудника полиции Ц., согласно которым в ходе проверки сообщения о преступлении в отношении П. осужденный в отсутствие адвоката пояснил, что ничего не помнит, поскольку был пьян.

По смыслу закона следователь, дознаватель могут быть допрошены в суде только по обстоятельствам проведения того или иного следственного действия при решении вопроса о допустимости доказательства, а не в целях выяснения показаний допрошенного лица. Поэтому показания этой категории свидетелей относительно сведений, о которых им стало известно из бесед, не могут быть использованы в качестве доказательств виновности осужденного.

Изложенное соответствует и правовой позиции, сформулированной Конституционным Судом Российской Федерации в определении от 6 февраля 2004 года N 44-О, согласно которой положение, содержащееся в ч. 3 ст. 56 УПК РФ, не может служить основанием для воспроизведения в ходе судебного разбирательства содержания показаний подозреваемого, обвиняемого, данных в ходе досудебного производства по уголовному, путем допроса в качестве свидетеля дознавателя или следователя, производившего дознание или предварительное следствие.

Поскольку судом допущено существенное нарушение уголовно-процессуального закона, приговор изменен, показания свидетеля Ц. в части сведений, ставших известными со слов К. - исключены из числа доказательств.

Кроме того, принимая решение о виновности К. в совершении инкриминированного ему преступления, суд первой инстанции сослался в приговоре на протокол очной ставки от 18 июля 2023 года как на доказательство виновности осужденного.

Между тем из протокола судебного заседания, а также прослушанной судом апелляционной инстанции аудиозаписи хода процесса следует, что указанное доказательство в судебном заседании не оглашалось и не исследовалось.

По смыслу закона, в основу приговора могут быть положены только те доказательства, которые были непосредственно исследованы в ходе судебного следствия.

Таким образом, суд первой инстанции, оценив приведенное доказательство без его исследования в рамках судебного разбирательства, допустил существенное нарушение уголовно-процессуального закона.

При таких обстоятельствах из приговора исключена ссылка на протокол очной ставки от 18 июля 2023 года, как на доказательство виновности К.

Исключение из доказательств показаний свидетеля Ц. в вышеуказанной части, протокола очной ставки от 18 июля 2023 года не повлияло на обоснованность вывода суда о виновности осужденного в совершении преступления, поскольку по делу имеются иные доказательства его виновности в совершении этого преступления, на которые суд сослался в приговоре, и которые в своей совокупности достаточны для этого вывода. Данные доказательства соответствуют требованиям ст. ст. 87, 88 УПК РФ, исследованы с соблюдением принципа состязательности и равноправия сторон, оценены с точки зрения относимости, допустимости и достоверности.

Определение N 22-982/2023

К недопустимым доказательствам в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ относятся показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде.

По приговору от 1 ноября 2023 года Ц. осужден по п. "а" ч. 3 ст. 111 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 3 года с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Суд апелляционной инстанции установил, что в качестве доказательства по делу судом признан протокол явки с повинной от 12 октября 2021 года, где Ц. признал свою причастность к совершению преступления.

Согласно ч.ч. 1, 2 ст. 142 УПК РФ заявлением о явке с повинной является добровольное сообщение лица о совершенном им преступлении, которое может быть сделано как в письменном, так и в устном виде. Устное заявление принимается и заносится в протокол в порядке, установленном ч. 3 ст. 141 УПК РФ.

К недопустимым доказательствам в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ относятся показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде.

Как следует из содержания протокола явки с повинной от 12 октября 2021 года, при его составлении Ц. изложил обстоятельства дела, связанные с совершением преступления, в котором он обвиняется. Явка с повинной была оформлена без участия защитника - адвоката.

Приговором установлено, что в судебном заседании Ц. указал на его обращение с явкой с повинной под принуждением, изложенные в ней сведения не подтвердил.

При таких обстоятельствах в силу требований закона суд апелляционной инстанции признал явку с повинной от 12 сентября 2021 года недопустимым доказательством и исключил из числа доказательств по делу.

Определение N 22-1138/2023

Федеральное агентство по управлению государственным имуществом организует в установленном порядке реализацию, в том числе выступает продавцом, имущества (предметов), являющихся вещественными доказательствами, хранение которых до окончания уголовного дела или при уголовном деле затруднено. Функции, связанные с владением и распоряжением объектами федеральной собственности, находятся в ведении указанного агентства и его территориальных органов.

По приговору от 28 сентября 2023 года М. осужден по п. "г" ч. 2 ст. 260 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 1 год 6 месяцев. На основании ст. 73 УК РФ назначенное М. наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 1 год 6 месяцев, с возложением на осужденного обязанностей.

Приговором разрешены вопросы о гражданском иске, судьбе вещественных доказательств, процессуальных издержках, об имуществе, на который наложен арест на основании постановления от 10 августа 2023 года.

Суд апелляционной инстанции указал, что, принимая решение о сохранении ареста на деревянные столбы, которые являются объектом преступления, до исполнения приговора в части гражданского иска и оставляя указанное вещественное доказательство на хранении у осужденного М., судом первой инстанции оставлены без внимания требования действующего законодательства по данному вопросу.

В соответствии с п. 4 ч. 3 ст. 81 УПК РФ деньги, ценности и иное имущество, полученные в результате совершения преступления, и доходы от этого имущества подлежат возвращению законному владельцу.

В соответствии с ч. 1 ст. 8 Лесного кодекса РФ лесные участки в составе земель лесного фонда находятся в федеральной собственности.

На основании Постановления Правительства РФ от 5 июня 2008 года N 432 "О Федеральном агентстве по управлению государственным имуществом" функции, связанные с владением и распоряжением объектами федеральной собственности, находятся в ведении указанного агентства и его территориальных органов.

Согласно п. 5.5 указанного Постановления Правительства РФ Федеральное агентство по управлению государственным имуществом организует в установленном порядке реализацию, в том числе выступает продавцом, имущества (предметов), являющихся вещественными доказательствами, хранение которых до окончания уголовного дела или при уголовном деле затруднено. Подобное указание закреплено в "Положении о реализации или уничтожении предметов, являющихся вещественными доказательствами, хранение которых до окончания уголовного дела или при уголовном деле затруднено", утвержденном Постановлением Правительства РФ от 23 августа 2012 года N 848.

Из приведенных нормативных актов следует, что древесина, которая является непосредственным объектом преступления, подлежит передаче в территориальные органы Федерального агентства по управлению государственным имуществом для реализации в целях обращения вырученных средств в доход государства.

При таких обстоятельствах решение суда о сохранении ареста на деревянные столбы породы сосна в количестве 21 штуки, изготовленные из незаконно срубленных деревьев, до исполнения гражданского иска по делу и оставлении указанных столбов у осужденного необоснованно, в связи с чем приговор в данной части изменен: исключено из описательно-мотивировочной и резолютивной частей приговора указание на сохранение ареста на основании постановления от 10 августа 2023 года на столбы деревянные в количестве 21 штуки до исполнения приговора в части гражданского иска, а также решение об оставлении у М. переданных ему на ответственное хранение столбов породы сосна в количестве 21 штуки, признанных вещественными доказательствами по делу.

Суд апелляционной инстанции постановил столбы из древесины породы сосна в количестве 21 штуки, признанные вещественными доказательствами по делу, передать для реализации в доход государства в территориальный орган Федерального агентства по управлению государственным имуществом - межрегиональное территориальное управление Федерального агентства по управлению государственным имуществом в Республике Мордовия, Республике Марий Эл, Чувашской Республике и Пензенской области.

Постановление N 22-1003/2023

При решении вопроса о прекращении уголовного дела в связи с назначением судебного штрафа суд должен установить, предприняты ли обвиняемым (подсудимым) меры, направленные на восстановление именно тех законных интересов общества и государства, которые были нарушены в результате совершения преступления и достаточны ли эти меры для того, чтобы расценить уменьшение общественной опасности содеянного, как позволяющие освободить подсудимого от уголовной ответственности.

Постановление от 26 сентября 2023 года прекращено уголовное дело в отношении М., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 327 УК РФ, на основании ст. 25.1 УПК РФ и ст. 76.2 УК РФ в связи с назначением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа.

Назначена М. мера уголовно-правового характера в виде судебного штрафа в размере 25 000 рублей.

Суд апелляционной инстанции указал, что в соответствии со ст. 76.2 УК РФ лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобождено судом от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа в случае, если оно возместило ущерб или иным образом загладило причиненный преступлением вред.

По смыслу указанной нормы при решении вопроса о прекращении уголовного дела по указанным основаниям суд должен установить, предприняты ли обвиняемым (подсудимым) меры, направленные на восстановление именно тех законных интересов общества и государства, которые были нарушены в результате совершения преступления и достаточны ли эти меры для того, чтобы расценить уменьшение общественной опасности содеянного, как позволяющие освободить подсудимого от уголовной ответственности.

Указанные требования закона при принятии решения по делу судом не соблюдены.

Обжалуемое постановление не содержит мотивов, по которым суд пришел к выводу о том, что действия М. компенсировали негативные последствия совершенного преступления и каким образом он загладил причиненный преступлением вред.

Кроме того, согласно п. 26.5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 года N 19 "О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности" в описательно мотивировочной части постановления судьи об удовлетворении ходатайства о прекращении уголовного дела или уголовного преследования и назначения лицу меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа должны быть, в частности, приведены: описание преступного деяния, в совершении которого лицо подозревается или обвиняется, с указанием пункта, части, статьи Уголовного кодекса Российской Федерации.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. В постановлении отсутствует пункт 26.5

В нарушение данных требований суд в постановлении не привел описание преступного деяния, в совершении которого обвиняется М., а лишь ограничился указанием пункта, части, статьи Уголовного кодекса Российской Федерации.

При таких обстоятельствах, суд апелляционной инстанции отменил постановление суда и вынес новое судебное решение, прекратив уголовное дело в отношении М., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 327 УК РФ, на основании ст. 25.1 УПК РФ и ст. 76.2 УК РФ в связи с назначением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа в размере 25 000 рублей.

Постановление N 22-1035/2023

Конфискация имущества, указанного в ст. 104.1 УК РФ, по общему правилу является обязательной мерой уголовно-правового характера, и в случае, указанном в п. "д" ч. 1 ст. 104.1 УК РФ, подлежит применению судом при наличии двух условий: транспортное средство принадлежит обвиняемому и оно использовалось им при совершении преступления, предусмотренного, в том числе, ст. 264.1 УК РФ.

По приговору от 27 сентября 2023 года К. осужден по ч. 1 ст. 264.1 УК РФ к обязательным работам на срок 200 часов с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на срок 2 года. Принято решение об отмене после вступления приговора в законную силу меры процессуального принуждения в виде наложения ареста на автомобиль и передаче автомобиля В.

Принимая решение об отмене после вступления приговора в законную силу меры процессуального принуждения в виде наложения ареста на автомобиль и передаче указанного автомобиля В., суд первой инстанции, ссылаясь на положения п. "д" ч. 1 ст. 104.1 УК РФ, указал, что при разрешении вопроса о конфискации средства совершения преступления необходимо установление его собственника, при этом средства совершения преступления не подлежат безусловной конфискации, данный вопрос должен разрешаться судом исходя из требований закона и конкретных обстоятельств уголовного дела.

Разрешая данный вопрос, суд первой инстанции принял во внимание, что автомобиль приобретен К. на заемные средства, полученные в рамках кредитного договора с банком, и в обеспечение исполнения кредитных обязательств по договору залога передан в залог банку, представителем которого ранее была выражена позиция о невозможности конфискации заложенного автомобиля. Кроме того, суд принял во внимание имущественное положение семьи К., ее состав, возможность управления автомобилем супругой осужденного - В., использование автомобиля для перевозки инвалидов (родителей супруги осужденного). Оценив изложенные сведения, суд достаточных оснований для конфискации в доход государства автомобиля, не установил.

Суд апелляционной инстанции с выводом об отсутствии оснований для конфискации транспортного средства не согласился по следующим основаниям.

Согласно уголовному закону конфискацией имущества признается принудительное безвозмездное изъятие и обращение в собственность государства на основании обвинительного приговора имущества, указанного, в том числе, в п. "д" ч. 1 ст. 104.1 УК РФ, согласно которому конфискации подлежит транспортное средство, принадлежащее обвиняемому и использованное им при совершении преступления, предусмотренного ст. 264.1 УК РФ.

Согласно положениям п. 1 ч. 3 ст. 81 УПК РФ орудия, оборудование или иные средства совершения преступления, принадлежащие обвиняемому, подлежат конфискации или передаются в соответствующие учреждения, или уничтожаются.

При указанных обстоятельствах конфискация имущества, указанного в ст. 104.1 УК РФ, по общему правилу является обязательной мерой уголовно-правового характера, и в случае, указанном в п. "д" ч. 1 ст. 104.1 УК РФ, подлежит применению судом при наличии двух условий: транспортное средство принадлежит обвиняемому и оно использовалось им при совершении преступления, предусмотренного, в том числе, ст. 264.1 УК РФ.

Приведенные требования закона судом первой инстанции учтены не были.

Как следует из материалов уголовного дела и установлено судом, К. при совершении преступления использовал принадлежащий ему автомобиль, который находился в его собственности как на момент совершения преступления, так и на момент рассмотрения дела судом первой инстанции.

Право собственности К. на автомобиль подтверждается копией свидетельства о регистрации транспортного средства, карточкой учета транспортного средства, что согласуется со сведениями, изложенными в копии страхового полиса.

В ходе производства дознания право собственности на автомобиль К. не оспаривалось. Не оспаривалось данное обстоятельство и в ходе рассмотрения уголовного дела судами первой и апелляционной инстанции.

Согласно протоколу наложения ареста на имущество от 22 апреля 2023 года при производстве указанного процессуального действия автомобиль находился в собственности и владении К. по месту его жительства в г. Йошкар-Оле. При этом каких-либо замечаний и заявлений от стороны защиты по вопросу ареста на имущество и принадлежности автомобиля не поступало.

С учетом изложенного, установив обстоятельства, при которых возможно принятие решения о конфискации транспортного средства, предусмотренные п. "д" ч. 1 ст. 104.1 УК РФ (наличие транспортного средства в собственности осужденного и его использование осужденным при совершении преступления, предусмотренного ст. 264.1 УК РФ), суд первой инстанции вопреки требованиям указанной нормы уголовного закона, предусматривающей применение обязательной меры уголовно-правового характера в виде конфискации транспортного средства, ошибочно не установил оснований для конфискации в доход государства транспортного средства - автомобиля.

В связи с этим суд апелляционной инстанции приговор от 27 сентября 2023 года в отношении К. изменил: исключил из него указание об отмене после вступления приговора в законную силу меры процессуального принуждения в виде наложения ареста на автомобиль и передаче указанного автомобиля В.; в соответствии с п. "д" ч. 1 ст. 104.1 УК РФ конфисковал указанный автомобиль К. в собственность государства. Резолютивная часть приговора дополнена указанием о том, что арест, наложенный на имущество К. - автомобиль, оставлен без изменения до исполнения приговора в части конфискации имущества, после чего арест отменить.

Постановление N 22-1040/2023

Уничтожение вещественных доказательств, в том числе выступивших объектом судебной экспертизы, после вступления в законную силу приговора по тому уголовному делу, в котором они исследовались, - в условиях, когда они являются в то же время доказательствами по другому уголовному делу и имеется возможность их хранения (они не относятся к скоропортящимся, громоздким и не обладают иными особенностями, перечисленными в ч. 2 ст. 82 УПК РФ, из-за которых решение об их хранении принимается еще на стадии предварительного расследования), - противоречит принципу равенства перед законом и судом, создает непреодолимые препятствия для непосредственного исследования сторонами и судом доказательств по этому уголовному делу, а потому не соответствует неотъемлемому свойству права на судебную защиту.

По приговору от 12 октября 2023 года Б. осужден по ч. 1 ст. 228 УК РФ к штрафу в размере 30 000 рублей. Вещественные доказательства: порошкообразное вещество белого цвета массой 0,86 г, содержащее в своем составе мефедрон (4-метилметкатинон), пакетик из прозрачного бесцветного полимерного материала с комплементарной застежкой и бумажная салфетка белого цвета, хранящиеся в камере хранения МВД по Республике Марий Эл, постановлено уничтожить. Приговором также разрешены вопросы о мере пресечения и судьбе иных вещественных доказательств.

Суд апелляционной инстанции установил, что в уголовном деле имеется постановление заместителя начальника ОД ОП N УМВД РФ по г. Йошкар-Оле Т. от 6 июля 2023 года о выделении в отдельное производство из уголовного дела N 12301880031000490 по обвинению Б. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228 УК РФ, материалов, содержащих сведения по преступлению, предусмотренному п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, по факту сбыта неустановленным лицом наркотического средства Б.

Изъятые по настоящему делу порошкообразное вещество белого цвета массой 0,86 г, содержащее в своем составе мефедрон (4-метилметкатинон), пакетик из прозрачного бесцветного полимерного материала с комплементарной застежкой и бумажная салфетка белого цвета, хранящиеся в камере хранения МВД по Республике Марий Эл, могут иметь доказательственное значение для выделенных материалов, которые направлены начальнику ОП N УМВД РФ по г. Йошкар-Ола для организации дополнительной проверки.

Согласно правовой позиции, изложенной в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 19 июня 2023 года N 33-П "По делу о проверке конституционности положений ст. ст. 82, 240 УПК РФ и ряда иных его статей в связи с жалобой гражданина В.Г. Скотникова", уничтожение вещественных доказательств, в том числе выступивших объектом судебной экспертизы, после вступления в законную силу приговора по тому уголовному делу, в котором они исследовались, - в условиях, когда они являются в то же время доказательствами по другому уголовному делу и имеется возможность их хранения (они не относятся к скоропортящимся, громоздким и не обладают иными особенностями, перечисленными в ч. 2 ст. 82 УПК РФ, из-за которых решение об их хранении принимается еще на стадии предварительного расследования), - противоречило бы принципу равенства перед законом и судом, создавало бы непреодолимые препятствия для непосредственного исследования сторонами и судом доказательств по этому уголовному делу, а потому не соответствовало бы неотъемлемому свойству права на судебную защиту, необходимым условиям справедливого правосудия, каковые составляют всесторонность и объективность судебного разбирательства, непосредственность и беспристрастность суда, который оценивает доказательства в совокупности по внутреннему убеждению, руководствуясь при этом законом и совестью, а потому противоречило бы требованию ст. ст. 17 (часть 1), 19 (часть 1), 46 (часть 1), 49 и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

С учетом изложенного суд апелляционной инстанции внес в приговор соответствующие изменения в части определения судьбы вещественных доказательств, исключив из резолютивной части приговора указание об уничтожении вещественного доказательства: порошкообразного вещества белого цвета массой 0,86 г, содержащего в своем составе мефедрон (4-метилметкатинон), пакетика из прозрачного бесцветного полимерного материала с комплементарной застежкой и бумажной салфетки белого цвета, хранящиеся в камере хранения МВД по Республике Марий Эл, и постановил оставить их на хранение до принятия окончательного решения по выделенному уголовному делу.

Постановление N 22-1080/2023

По аналогичным основаниям изменены приговоры от 23 октября 2023 года (определение N 22-1097/2023), от 13 ноября 2023 года (определение N 22-1153/2023).

При разрешении гражданского иска о компенсации морального вреда, предъявленного к нескольким соучастникам преступления, и об удовлетворении исковых требований суд должен определить долевой порядок взыскания с учетом степени их вины в содеянном. В резолютивной части приговора указывается размер компенсации морального вреда, взыскиваемый с каждого из подсудимых.

По приговору от 18 октября 2023 года П. и Ш. осуждены по ч. 2 ст. 162 УК РФ к лишению свободы на срок 5 лет.

Взыскано с осужденных П. и Ш. солидарно в пользу потерпевшего Р. в счет компенсации морального вреда 30 000 рублей.

Суд апелляционной инстанции указал, что гражданский иск судом разрешен в соответствии со ст. 151, ст. 1099 и ст. 1101 ГК РФ с приведением мотивов принятого судом решения, с учетом фактических обстоятельств дела, характера причиненных потерпевшему Р. нравственных страданий, степени вины П. и Ш., их материального положения, требования разумности и справедливости.

Вместе с тем, согласно разъяснениям, изложенным в пункте 40 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2016 года N 55 "О судебном приговоре", по смыслу положений статей 151 и 1101 ГК РФ, при разрешении гражданского иска о компенсации морального вреда, предъявленного к нескольким соучастникам преступления, и об удовлетворении исковых требований суд должен определить долевой порядок взыскания с учетом степени их вины в содеянном. В резолютивной части приговора указывается размер компенсации морального вреда, взыскиваемый с каждого из подсудимых.

Аналогичная позиция содержится и в разъяснениях, изложенных в пункте 24 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 июня 2010 года N 17 (в редакции от 16 мая 2017 года N 17) "О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве", согласно которым в случае причинения морального вреда преступными действиями нескольких лиц он подлежит возмещению в долевом порядке.

В связи с изложенным суд апелляционной инстанции приговор изменил, исключив из приговора указание суда о взыскании с осужденных П. и Ш. солидарно в пользу потерпевшего Р. в счет компенсации морального вреда 30 000 рублей, взыскав с осужденного П. в пользу потерпевшего Р. в счет компенсации морального вреда 15 000 рублей, с осужденного Ш. в пользу потерпевшего Р. в счет компенсации морального вреда 15 000 рублей.

Определение N 22-1100/2023

IV. Рассмотрение материалов в порядке судебного контроля

Решения, связанные с проведением процессуальных действий по собиранию и проверке доказательств по уголовному делу, не подлежат обжалованию в порядке ст. 125 УПК РФ.

Постановлением от 9 августа 2023 года поданная в порядке ст. 125 УПК РФ жалоба заявителя Я. на постановление следователя по ОВД межрайонного следственного отдела следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Республике Марий Эл А. от 31 июля 2023 года от отказе в удовлетворении ходатайства по уголовному делу оставлена без удовлетворения.

Как следует из представленных материалов, 1 июня 2023 года возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ.

29 июня 2023 года уголовное дело принято к своему производству следователем А.

27 июля 2023 года Я. направлена повестка о вызове для допроса в качестве свидетеля к следователю А. в межрайонный следственный отдел следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Республике Марий Эл.

28 июля 2023 года от заявителя Я. поступило ходатайство о проведении ее допроса по месту ее нахождения.

Постановлением следователя А. от 31 июля 2023 года Я. отказано в удовлетворении ходатайства о ее допросе по месту жительства.

Суд апелляционной инстанции указал, что в соответствии со ст. 125 УПК РФ обжалованию подлежат такие решения и действия (бездействие) должностных лиц в досудебном производстве по уголовному делу, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию.

В ходе предварительной подготовки к судебному заседанию судья по поступившей жалобе обязан проверить, имеется ли предмет обжалования в соответствии со ст. 125 УПК РФ.

В соответствии с п. 3.1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 февраля 2009 года N 1 "О практике рассмотрения судами жалоб в порядке ст. 125 УПК РФ" не подлежат обжалованию в порядке ст. 125 УПК РФ решения, связанные с проведением процессуальных действий по собиранию и проверке доказательств по уголовному делу.

Суд апелляционной инстанции указал, что в соответствии со ст. 38 УПК РФ следователь уполномочен самостоятельно направлять ход расследования, принимать решение о производстве следственных и иных процессуальных действий, за исключением случаев, когда в соответствии с УПК РФ требуется получение судебного решения или согласия руководителя следственного органа.

При этом вопросы о порядке и месте проведения следственного действия, в том числе допроса свидетеля, относятся в силу ст. 38 УПК РФ к исключительной компетенции следователя в чьем производстве находится данное уголовное дело.

Согласно вышеприведенным разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации решения, связанные с проведением процессуальных действий по собиранию и проверке доказательств по уголовному делу, не являются предметом обжалования в порядке ст. 125 УПК РФ.

При указанных обстоятельствах постановление от 9 августа 2023 года отменено, производство по жалобе заявителя Я. прекращено в связи с отсутствием предмета обжалования в порядке ст. 125 УПК РФ.

Постановление N 22К-905/2023

По аналогичным основаниям отменено постановление от 9 августа 2023 года, которым аналогичная жалоба заявителя Ш. оставлена без удовлетворения (постановление N 22К-906/2023).

В случае, если из жалобы усматривается, что обжалуемое постановление, отмененное руководителем следственного органа или прокурором, ранее также отменялось ими с последующим вынесением следователем (дознавателем) аналогичного решения, судья должен принять такую жалобу к рассмотрению. В случае установления неправомерного бездействия органов, осуществляющих проверку сообщения о преступлении или предварительное расследование, судья принимает решение об удовлетворении жалобы и в своем постановлении, принятом в соответствии с п. 1 ч. 5 ст. 125 УПК РФ, обязывает соответствующее должностное лицо устранить допущенное нарушение закона.

Постановлением судьи от 7 ноября 2023 года В. отказано в принятии к рассмотрению жалобы на постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 20 октября 2023 года.

Суд апелляционной инстанции указал, что по правилам ч. 1 ст. 125 УПК РФ в суд могут быть обжалованы решения и действия, а также бездействие дознавателя, следователя, руководителя следственного органа и прокурора, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию.

Как следует из представленных материалов и содержания жалобы от 1 ноября 2023 года, заявитель В. обратился в суд с жалобой в порядке ст. 125 УПК РФ, в которой просил признать незаконными постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 20 октября 2023 года, вынесенное старшим оперуполномоченным ОУР МО МВД России А., а также продолжительное бездействие сотрудников МО МВД России при проведении проверки в порядке ст. ст. 144-145 УПК РФ по его заявлению о возбуждении уголовного дела.

Из постановления от 7 ноября 2023 года видно, что, отказывая в принятии к рассмотрению жалобы В. на постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 20 октября 2023 года, суд сослался на наличие постановления прокурора от 30 октября 2023 года, которым обжалуемое заявителем постановление об отказе в возбуждении уголовного дела отменено. В связи с этим суд пришел к выводу, что оснований для проверки законности и обоснованности постановления об отказе в возбуждении уголовного дела не имеется, указав на разъяснения, содержащиеся в абз. 2 п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 года N 1 "О практике рассмотрения судами жалоб в порядке ст. 125 УПК РФ".

При этом судом оставлены без внимания разъяснения, содержащиеся в абз. 3 п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 года N 1 "О практике рассмотрения судами жалоб в порядке ст. 125 УПК РФ", о том, что в случае, если из жалобы усматривается, что обжалуемое постановление, отмененное руководителем следственного органа или прокурором, ранее также отменялось ими с последующим вынесением следователем (дознавателем) аналогичного решения, судья должен принять такую жалобу к рассмотрению. В случае установления неправомерного бездействия органов, осуществляющих проверку сообщения о преступлении или предварительное расследование, судья принимает решение об удовлетворении жалобы и в своем постановлении, принятом в соответствии с п. 1 ч. 5 ст. 125 УПК РФ, обязывает соответствующее должностное лицо устранить допущенное нарушение закона.

Из жалобы заявителя В. следует, что по его заявлению о преступлении от 1 мая 2023 года 7 раз выносились постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, которые впоследствии отменялись прокуратурой, с вынесением сотрудниками МВД аналогичных решений, к числу которых относится и обжалуемое заявителем постановление от 20 октября 2023 года.

Отказывая заявителю В. в принятии его жалобы на постановление об отказе в возбуждении уголовного дела к рассмотрению в порядке ст. 125 УПК РФ, суд указанные разъяснения Пленума Верховного Суда РФ не учел, не указал в постановлении, почему в отношении жалобы заявителя они не применяются. Кроме того, без какого-либо решения суд оставил доводы жалобы заявителя о бездействии сотрудников муниципального отдела МВД России по его заявлению о совершении преступления.

При таких обстоятельствах, учитывая, что судом первой инстанции допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, повлиявшие на разрешение жалобы, поданной в порядке ст. 125 УПК РФ, судебное решение отменено, материал передан на новое судебное рассмотрение в тот же суд со стадии подготовки к судебному разбирательству.

Постановление N 22К-1103/2023

Административное исковое заявление об оспаривании связанных с условиями содержания в исправительном учреждении решения, действия (бездействия) органа государственной власти, учреждения, их должностных лиц, государственных служащих, о присуждении компенсации за нарушение условий содержания в исправительном учреждении в соответствии с ч. 7 ст. 23 КАС РФ подается осужденным в суд по месту нахождения исправительного учреждения.

Постановлением от 25 сентября 2023 года отказано в принятии к рассмотрению в порядке ст. 125 УПК РФ жалобы заявителя Ч.

Как следует из содержания заявления Ч. от 18 сентября 2023 года, он обратился в суд с требованием об оспаривании действий сотрудников ФКУ ИК-7 УФСИН России по Республике Марий Эл по наложению дисциплинарного взыскания в виде "устного выговора". Иных требований, связанных с обжалованием решений или действий должностных лиц, связанных с осуществлением уголовного судопроизводства осужденный не заявлял, на положения ст. 125 УПК РФ либо иные нормы уголовно-процессуального закона не ссылался. Следовательно, заявление осужденного Ч. от 18 сентября 2023 года не являлось поданной в порядке ст. 125 УПК РФ жалобой.

С учетом изложенного у суда первой инстанции не имелось оснований для оценки поданного заявления в рамках гл. 16 УПК РФ, в частности, ст. 125 УПК РФ, регламентирующих порядок обжалования действий и решений должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство.

По сути поданное Ч. 18 сентября 2023 года обращение является административным исковым заявлением к ФСИН РФ в лице ФКУ ИК-7 УФСИН России по Республике Марий Эл, содержащим требование об оспаривании связанных с содержанием в исправительном учреждении решений должностных лиц о наложении дисциплинарного взыскания в виде "устного выговора".

По смыслу положений ч. 1 ст. 22, ч. 7 ст. 23 КАС РФ подобные административные исковые заявления подлежат рассмотрению в суде по месту нахождения исправительного учреждения.

При таких обстоятельствах постановление от 25 сентября 2023 года в отношении Ч. отменено, материалы дела переданы на новое рассмотрение по подсудности в иной районный суд со стадии решения вопроса о принятии заявления Ч. к производству суда.

Постановление N 22-1026/2023

Решением от 29 января 2024 года в удовлетворении административного иска отказано.

V. Рассмотрение материалов в порядке исполнения приговоров

В соответствии с ч. 1 ст. 248 УПК РФ защитник обвиняемого участвует в исследовании доказательств, заявляет ходатайства, излагает суду свое мнение по существу рассматриваемых в ходе судебного разбирательства вопросов.

Постановлением от 12 сентября 2023 года К., отбывающему наказание в УФИЦ N 1 ФКУ КП-7 УФСИН РФ по Республике Марий Эл, неотбытая часть наказания в виде принудительных работ заменена наказанием в виде лишения свободы на срок 2 года 8 месяцев 21 день с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Суд апелляционной инстанции постановление отменил и указал, что по смыслу ст. 16 УПК РФ обеспечение права на защиту является одним из принципов уголовного судопроизводства, действующим во всех его стадиях.

В целях соблюдения указанного принципа в порядке ч. 2 ст. 49 УПК РФ в дело допущен защитник наряду с адвокатом - З., которая приняла участие в судебном заседании посредством видеоконференц-связи.

В соответствии с ч. 1 ст. 248 УПК РФ защитник обвиняемого участвует в исследовании доказательств, заявляет ходатайства, излагает суду свое мнение по существу рассматриваемых в ходе судебного разбирательства вопросов.

Вопреки указанному требованию закона, суд лишил защитника З. возможности непосредственно ознакомиться с доказательствами, исследованными в судебном заседании.

Так, в судебном заседании по материалу в отношении К. исследованы видеозаписи по существу допущенного осужденным нарушения порядка отбывания наказания, при этом защитник З. была лишена возможности просмотреть указанные видеозаписи.

Об этом свидетельствует протокол судебного заседания, согласно которому судья сообщает участвующей по видеоконференц-связи защитнику З. после просмотра видеозаписей их содержание, при этом защитник З. не могла наблюдать содержание видеозаписей.

Защитник З. просила отложить судебное заседание, выслать ей представленные суду материалы и видеозаписи для ознакомления.

Отказывая в удовлетворении заявленного ходатайства, суд указал, что защитник З. заблаговременно извещена о дате, времени и месте судебного заседания, имела возможность ознакомиться с материалами дела, кроме того, имеющиеся материалы оглашены судом в полном объеме.

Однако из материалов дела следует, что видеозапись была приобщена к материалам дела именно в день судебного заседания 12 сентября 2023 года, а ссылка суда на оглашение содержания видеозаписи не свидетельствует о соблюдении принципа непосредственности исследования доказательства.

Действительно, согласно ч. 1 ст. 240 УПК РФ под непосредственным исследованием доказательств предусматривается заслушивание показаний участников процесса, оглашение протоколов и иных документов, осмотр вещественных доказательств (к которым по настоящему делу относятся приобщенные судом видеозаписи).

В отличии от участников судебного заседания, непосредственно просмотревших видеозаписи, защитник З. содержание видеозаписи узнала лишь со слов председательствующего судьи. При этом предоставление защитнику возможности непосредственного ознакомления с видеозаписью, исследованной в судебном заседании в котором он принимал участие посредством видеоконференции, для суда в силу ч. 1 ст. 240 УПК РФ являлось обязательным.

В судебном заседании нарушен установленный ч. 1 ст. 240 УПК РФ принцип непосредственности исследования доказательств. Один из защитников К. был лишен возможности осмотра доказательства по делу, на чем настаивал.

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что участие в судебном заседании профессионального защитника - адвоката М. не устранило допущенного судом нарушения, поскольку в силу ст. 50 УПК РФ обвиняемый не ограничен в количестве привлекаемых адвокатов, при этом все они имеют равные права, в том числе и защитник, допущенный судом наряду с адвокатом. Каждый защитник, участвующий в процессе, имеет право непосредственного исследования доказательств по делу.

В рассматриваемом деле сложилась ситуация, при которой просмотреть видеозапись смогли лишь участники лично участвующие в процессе. Защитник наряду с адвокатом З., участвующая посредством видеоконференции, такой возможности была лишена.

Для реализации своих прав защитник обвиняемого должен обладать необходимым объемом информации, полученной в ходе судебного разбирательства по уголовному делу, чтобы выстроить линию защиты.

В тех обстоятельствах, когда защитник был лишен возможности непосредственного исследования доказательства, доводы о невозможности полноценно подготовиться к выполнению своих обязанностей по защите осужденного, нарушении права К. на защиту, судом апелляционной инстанции признаны обоснованными.

Предоставленные защитнику З. права и полномочия по защите интересов К. объективно были ограничены.

Таким образом, судом допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем ограничения гарантированных УПК РФ прав обвиняемого и его защитника могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения. Суд апелляционной инстанции отменил постановление.

Учитывая ознакомление З. с направленными ей ранее видеозаписями, а также материалами по делу до рассмотрения дела судом апелляционной инстанции, правовую и фактическую возможность, суд апелляционной инстанции, отменяя постановление суда первой инстанции, вынес новое решение - об удовлетворении ходатайства о замене неотбытой части наказания в виде принудительных работ лишением свободы.

Постановление N 22-999/2023

Осужденному, неотбытая часть наказания которому была заменена более мягким видом наказания, срок наказания, после фактического отбытия которого может быть применено условно-досрочное освобождение, подлежит исчислению с момента начала срока отбывания наказания, назначенного по приговору суда.

Постановлением судьи от 3 октября 2023 года отказано в принятии к рассмотрению ходатайства осужденного С., отбывающего наказание в УФИЦ при ФКУ ИК-7 УФСИН России по Республике Марий Эл, об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания.

Суд апелляционной инстанции, отменяя решение судьи, указал, что по смыслу закона, при решении вопроса о принятии к своему производству ходатайства осуждённого об условно-досрочном освобождении, судье надлежит проверить, в том числе, отбыл ли осуждённый на момент подачи ходатайства установленную часть срока наказания, предусмотренную ч.ч. 3, 4 ст. 79 УК РФ.

При вынесении решения об отказе осужденному С. в принятии к рассмотрению его ходатайства суд сослался на п. "а" ч. 3 ст. 79 УК РФ и разъяснения, содержащиеся в п. 4.1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2009 года N 8 "О судебной практике условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания" в редакции постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 октября 2021 года N 32, придя к выводу, что осуждённый С. не отбыл установленную законом часть срока наказания для подачи ходатайства об условно-досрочном освобождении.

При этом при определении предусмотренного п. "а" ч. 3 ст. 79 УК РФ срока для условно-досрочного освобождения суд первой инстанции исходил из наказания, избранного осужденному в порядке замены наказания по постановлению от 5 сентября 2023 года в виде принудительных работ.

Вместе с тем Федеральным законом от 28 июня 2022 года N 200-ФЗ ст. 79 УК РФ была дополнена ч. 3.2 УК РФ, согласно которой осужденному, неотбытая часть наказания которому была заменена более мягким видом наказания, срок наказания, после фактического отбытия которого может быть применено условно-досрочное освобождение, подлежит исчислению с момента начала срока отбывания наказания, назначенного по приговору суда.

В силу п. "а" ч. 3 ст. 79 УК РФ условно-досрочное освобождение может быть применено после фактического отбытия осужденным не менее одной трети срока наказания, назначенного за преступление небольшой или средней тяжести.

Согласно приговору от 12 сентября 2022 года срок отбывания наказания осужденному С. в виде 2 лет 3 месяцев лишения свободы исчисляется с 12 сентября 2022 года, конец срока 8 октября 2024 года. Таким образом, часть срока наказания, предусмотренная п. "а" ч. 3 ст. 79 УК РФ, осужденным С. отбыта и он вправе был обратиться в суд с ходатайством об условно-досрочном освобождении.

Следовательно, выводы суда первой инстанции о том, что осужденным С. на момент его обращения с ходатайством об условно-досрочном освобождении не была отбыта предусмотренная законом часть срока наказания, противоречат положениям уголовного закона.

При таких обстоятельствах постановление суда первой отменено с направлением материала на новое судебное рассмотрение в тот же суд со стадии подготовки к судебному заседанию.

Постановление N 22-1004/2023

По результатам нового судебного разбирательства постановлением от 27 декабря 2023 года ходатайство осужденного С. удовлетворено.

Участие защитника в уголовном судопроизводстве обязательно, если подозреваемый, обвиняемый не отказался от защитника в порядке, установленном ст. 52 УПК РФ, то есть в письменном виде.

Постановлением от 5 октября 2023 года в удовлетворении ходатайства осужденного Ж., отбывающего наказание в ФКУ ИК-4 УФСИН России по Республике Марий Эл, об изменении вида исправительного учреждения отказано.

Суд апелляционной инстанции указал, что в соответствии со ст. 399 УПК РФ при рассмотрении вопросов, связанных с исполнением приговора, в том числе об изменении вида исправительного учреждения, осужденный может осуществлять свои права с помощью адвоката.

Согласно п. 1 ч. 1 ст. 51 УПК РФ участие защитника в уголовном судопроизводстве обязательно, если подозреваемый, обвиняемый не отказался от защитника в порядке, установленном ст. 52 УПК РФ, то есть в письменном виде.

В соответствии с ч. 2 ст. 47 УПК РФ положения этого закона распространяются и на осужденного, то есть на обвиняемого, в отношении которого постановлен обвинительный приговор.

Указанные требования уголовно-процессуального закона судом первой инстанции при рассмотрении ходатайства Ж. выполнены не были.

Из протокола судебного заседания от 5 октября 2023 года усматривается, что ходатайство Ж. об изменении вида исправительного учреждения рассмотрено в отсутствие защитника.

В соответствии с п. 13 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 июня 2015 года N 29 "О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве" нежелание обвиняемого пользоваться помощью защитника должно быть выражено явно и недвусмысленно. Если обвиняемый не отказался от защитника, либо отказ от защитника не принят судом, то его участие является обязательным.

Действительно, в своем письменном заявлении Ж. отказался от услуг адвоката по назначению. Однако одновременно указал, что желает иметь адвоката, с которым будет заключено соглашение.

Суду первой инстанции Ж. пояснил, что в настоящее время заключить соглашение не представилось возможным, защитника не устроил предложенный гонорар. Ж. настаивал, что в услугах защитника по назначению суда не нуждается. Обратил внимание, что собирался заключить соглашение с адвокатом, соответственно его отказ от защитника по назначению не связан с материальным положением.

Отказ Ж. от правовой помощи адвоката по назначению суд первой инстанции расценил в целом как отказ обвиняемого от услуг защитника.

Вместе с тем письменного отказа от участия в суде защитника Ж. представлено не было.

Из протокола судебного заседания следует, что судом вопрос отказа от услуг защитника не уточнялся. Принимая во внимание, что Ж. юридического образования не имеет, заявлял о желании воспользоваться услугами адвоката по соглашению, отказался от участия адвоката по назначению, вопросы отказа от защитника с обязательностью должны выясняться судом, чего сделано не было.

В частности, Ж. не разъяснялось право пригласить другого адвоката по соглашению, не разъяснялось, что по истечении пяти суток при неявке адвоката по соглашению, защита может быть поручена адвокату по назначению. Судом не была разъяснена возможность отложить судебное заседание на 5 суток или другой разумный срок для заключения Ж. соглашения с другим адвокатом, от такой возможности Ж. не отказывался.

При этом разъяснение указанных положений закона, выяснение вопроса о желании пригласить защитника по соглашению, предоставление такой возможности, соблюдение сроков, установленных ч. 3 ст. 50 УПК РФ, для суда являлось обязательным.

Суд хотя и обсудил вопрос о необходимости оказания осужденному квалифицированной юридической помощи, однако для реализации прав осужденного реальной возможности воспользоваться услугами защитника не предоставил.

Суд апелляционной инстанции обратил внимание, что согласно имеющемуся в материалах дела заявлению Ж. желал воспользоваться помощью защитника по соглашению. Письменного отказа от защитника материалы судебного производства не содержат. Таким образом, Ж. не отказался от защитника в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 51 УПК РФ в порядке ч. 1 ст. 52 УПК РФ. Явка адвоката в суд обеспечена не была, условия для принятия отказа от защитника в судебном заседании - отсутствовали.

В связи с изложенным судом апелляционной инстанции постановление от 5 октября 2023 года отменено, материалы дела переданы на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.

Постановление N 22-1056/2023

По результатам нового судебного рассмотрения постановлением от 15 января 2024 года в удовлетворении ходатайства осужденного отказано.

VI. Разрешение ходатайств о мере пресечения

Вывод о том, что обвиняемый может продолжать заниматься преступной деятельностью, может быть сделан с учетом, в частности, совершения им ранее умышленного преступления, судимость за которое не снята и не погашена.

Постановлением от 22 октября 2023 года в отношении М. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу на срок 2 месяца.

Обосновывая принятое решение об избрании меры пресечения, суд, в том числе, сослался на то обстоятельство, что М. может продолжить заниматься преступной деятельностью.

Суд апелляционной инстанции указал, что в соответствии с разъяснениями Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенными в постановлении от 19 декабря 2013 года N 41 "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога и запрета определенных действий", вывод о том, что обвиняемый может продолжать заниматься преступной деятельностью, может быть сделан с учетом, в частности, совершения им ранее умышленного преступления, судимость за которое не снята и не погашена.

Вместе с тем указание суда о том, что М. может продолжить заниматься преступной деятельностью, не подтверждается какими-либо представленными материалами и судом первой инстанции фактически не мотивировано. При этом М. не судим, органами предварительного следствия по настоящему делу обвиняется в совершении одного преступления, а сами по себе характеризующие данные о личности М. достаточными для такого вывода также не являются.

В связи с этим суд апелляционной инстанции исключил из описательно-мотивировочной части постановления суда указание о том, что обвиняемый М. может продолжить заниматься преступной деятельностью, как одно из оснований для избрания ему меры пресечения в виде заключения под стражу.

Постановление N 22К-1014/2023

Вывод суда о том, что лицо может продолжать заниматься преступной деятельностью, может быть сделан с учетом, в частности, совершения им ранее умышленного преступления, судимость за которое не снята и не погашена.

О том, что обвиняемый, подозреваемый может угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу, могут свидетельствовать наличие угроз со стороны обвиняемого, подозреваемого, его родственников, иных лиц, предложение указанных лиц свидетелям, потерпевшим, специалистам, экспертам, иным участникам уголовного судопроизводства выгод материального и нематериального характера с целью фальсификации доказательств по делу, предъявление лицу обвинения в совершении преступления в составе организованной группы или преступного сообщества.

Постановлением от 14 ноября 2023 года в отношении Л., 2005 года рождения, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 134 УК РФ, избрана мера пресечения в виде заключения под стражу на срок 2 месяца.

Суд апелляционной инстанции не согласился с выводами суда о том, что Л. может продолжить заниматься преступной деятельностью против половой неприкосновенности и половой свободы личности, оказать давление на несовершеннолетнюю потерпевшую, поскольку данные выводы, с учетом разъяснениям абз. 3, 4 п. 5 Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенным в постановлении от 19 декабря 2013 года N 41 "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога и запрета определенных действий", не подтверждаются представленными в суд материалами.

Судом не приведено каких-либо убедительных доводов о невозможности применения в отношении Л. иной, более мягкой, чем заключение под стражу, меры пресечения.

Каких-либо объективных данных и достоверных сведений, свидетельствующих о том, что в случае избрания иной меры пресечения, в том числе в виде домашнего ареста, Л. может продолжить заниматься преступной деятельностью против половой неприкосновенности и половой свободы личности и оказать давление на потерпевшую, в представленных материалах не содержится.

Из материалов дела следует, что Л. написал явку с повинной, признает вину по предъявленному обвинению, имеет регистрацию на территории г. Йошкар-Ола Республики Марий Эл, постоянно проживает по месту регистрации вместе с родителями и сестрой, учится, на специализированных учетах в ГБУ РМЭ "Республиканский наркологический диспансер" и ГБУ РМЭ "Республиканский психоневрологический диспансер" не состоит.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что в целях исключения возможности скрыться от предварительного следствия в отношении обвиняемого Л. достаточно избрания меры пресечения в виде домашнего ареста, которая сможет гарантировать выполнение Л. предусмотренных УПК РФ ограничений.

Постановление N 22К-1091/2023

При решении вопроса о мере пресечения суд не входит в обсуждение вопроса о виновности обвиняемого и достоверности доказательств.

Постановлением от 17 ноября 2023 года в отношении обвиняемого Е., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, избрана мера пресечения в виде заключения под стражу на срок 2 месяца.

Обсуждая вопрос о наличии оснований для избрания в отношении Е. меры пресечения и об обоснованности подозрения Е. органом предварительного расследования в причастности к совершению преступления, в котором его обвиняют, суд первой инстанции дал оценку материалам дела, сделав вывод о наличии достаточных сведений, позволяющих определить именно причастность Е. к инкриминируемому деянию, а также о совершении Е. инкриминируемого преступления.

Однако по смыслу закона в постановлении суда не должно содержаться формулировок, свидетельствующих о совершении обвиняемым преступления или доказанности предъявленного обвинения.

В связи с этим суд апелляционной инстанции исключил из описательно-мотивировочной части постановления указание суда о наличии сведений, позволяющих определить причастность Е. к инкриминируемому деянию, указав о наличии сведений об обоснованности подозрения Е. в причастности к инкриминируемому деянию, а также исключил указание о совершении Е. инкриминируемого преступления.

Кроме того, из постановления следует, что суд в описательно-мотивировочной части дал оценку показаниям свидетелей К. и Н., с точки зрения их достоверности, указав что оснований не доверять показаниям свидетелей не имеется.

Между тем судом первой инстанции не учтено, что при рассмотрении по ходатайству следователя вопроса о необходимости избрания в отношении обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу на досудебной стадии уголовного судопроизводства, суд не вправе давать оценку показаниям потерпевшего, свидетелей и другим доказательствам относительно их достоверности. В связи с этим постановление суда в данной части также изменено, указанные суждения суда исключены из постановления.

Кроме того, обосновывая необходимость избрания в отношении Е. меры пресечения в виде заключения под стражу, суд, в том числе, сослался на то обстоятельство, что данные, характеризующие личность обвиняемого, свидетельствуют о способности Е. на необдуманные поступки и склонности к совершению правонарушений и преступлений, о его социальной опасности для общества, тем самым сделав вывод о возможности Е. продолжить заниматься преступной деятельностью.

По смыслу закона выводы о том, что лицо может продолжить заниматься преступной деятельностью - о его склонности к совершению правонарушений и преступлений могут быть сделаны в том случае, если лицо ранее уже совершало преступления, судимость за которые не снята и не погашена, либо обвиняется в совершении ряда преступлений.

Вместе с тем данное указание суда не подтверждается представленными материалами. Е. не судим, обвиняется в совершении одного преступного деяния, а в деле отсутствуют какие-либо характеризующие данные с соответствующим выводу суда первой инстанции содержанием.

В связи с указанным суд апелляционной инстанции исключил из описательно-мотивировочной части постановления указание суда об учете характеризующих данных, свидетельствующих о способности Е. на необдуманные поступки и его склонности к совершению правонарушений и преступлений, социальной опасности для общества, как основания избрания меры пресечения в виде заключения под стражу.

Также в обжалуемом решении суд указал о возможности Е. "иным способом" воспрепятствовать производству по уголовному делу, однако не указал, на основании каких данных пришел к такому выводу и не конкретизировал в постановлении, каким именно "иным способом" обвиняемый может воспрепятствовать производству по уголовному делу.

В связи с указанным суд апелляционной инстанции исключил из описательно-мотивировочной части постановления суда указание о том, что обвиняемый может "иным способом" воспрепятствовать производству по уголовному делу, как основания избрания меры пресечения в виде заключения под стражу.

Постановление N 22К-1095/2023

VII. Возвращение уголовного дела прокурору

Основанием для возвращения уголовного дела прокурору являются существенные нарушения норм уголовно-процессуального закона, которые не могут быть устранены в судебном заседании и исключают принятие по делу судебного решения, отвечающего требованиям законности и справедливости.

Постановлением от 24 октября 2023 года уголовное дело в отношении Р., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 228, ч. 1 ст. 264.1, ч. 1 ст. 228, ч. 1 ст. 264.1 УК РФ, возвращено прокурору для устранения нарушений уголовно-процессуального закона.

Суд апелляционной инстанции указал, что согласно п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ суд возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случае, если обвинительный акт составлен с нарушением требований уголовно-процессуального закона, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного акта.

При этом под допущенными при составлении обвинительного акта нарушениями требований уголовно-процессуального закона следует понимать такие нарушения изложенных в ст. 225 УПК РФ положений, которые исключают возможность принятия судом решения по существу дела на основании данного обвинительного акта.

По смыслу указанной нормы закон, суд возвращает дело прокурору, если это необходимо для защиты нарушенных на досудебных стадиях прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства и эти нарушения невозможно устранить в ходе судебного разбирательства.

Таким образом, основанием для возвращения уголовного дела прокурору являются существенные нарушения норм уголовно-процессуального закона, которые не могут быть устранены в судебном заседании и исключают принятие по делу судебного решения, отвечающего требованиям законности и справедливости.

Суд первой инстанции, ссылаясь на предъявленное Р. обвинение, существо которого подробно приведено в обжалуемом постановлении, указал, что описание преступного деяния изобилует множественными повторами описания времени, места совершения преступления, используемого при этом транспортного средства, а также способов упаковки наркотического средства, что, по мнению суда первой инстанции, в значительной степени затрудняет восприятие описываемого деяния и ведет к структурным ошибкам фабулы обвинения.

Кроме того, судом первой инстанции указано, что согласно обжалуемому постановлению при описании преступления, инкриминируемого Р., связанного с незаконными приобретением, перевозкой и хранением наркотического средства, в частности, наркотического средства каннабис (марихуана) общей массой в высушенном виде 8,01 грамма, в обвинении указано разное количество упаковки данной массы наркотического средства (разное количество свертков из тетрадного листа в "клетку"), что, по мнению суда первой инстанции, исключает возможность суду по такому обвинению установить массу приобретенного, перевозимого и хранимого наркотического средства, поскольку по правилам формальной логики наркотическое средство массой 8,01 грамма в восьми свертках не может равняться тому же самому наркотическому средству массой 8,01 грамма в семи свертках.

Приведенные недостатки предъявленного Р. обвинения, по мнению суда первой инстанции, исключают возможность рассмотрения уголовного дела судом.

Суд апелляционной инстанции установил, что обвинительный акт, вопреки утверждению суда первой инстанции об обратном, отвечает требованиям ч. 1 ст. 225 УПК РФ и не исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основании данного обвинительного акта.

При этом наличие в описании инкриминируемых Р. преступных деяниях, в частности, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, неоднократных повторов описания времени, места совершения преступления, используемого транспортного средства, способов упаковки наркотического средства не является существенным нарушением требований ч. 1 ст. 225 УПК РФ, исключающим возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основании данного обвинительного акта. Суд апелляционной инстанции отметил, что, приводя в обжалуемом постановлении указанное обстоятельство как недостаток описания преступных деяний, инкриминируемых обвиняемому Р., суд первой инстанции фактически указал лишь на сложность восприятия описываемых деяний, в совершении которых обвиняется Р., однако сама по себе сложность восприятия инкриминируемого обвиняемому преступного деяния, при отсутствии существенных нарушений требований уголовно-процессуального закона при составлении обвинительного акта, исключающих возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основании данного обвинительного акта, не является основанием для возвращения уголовного дела прокурору в порядке п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ.

Суд апелляционной инстанции также не согласился с выводом суда о невозможности рассмотрения уголовного дела по существу предъявленного Р. обвинения по причине якобы невозможности установления массы наркотического средства, незаконный оборот которого инкриминирован обвиняемому, из-за разного количества свертков, указанного при описании преступного деяния в части наркотического средства каннабис (марихуана) общей массой в высушенном виде 8,01 грамма, поскольку предъявленное Р. обвинение в данной части содержит все обстоятельства, имеющие значение для данного уголовного дела, в том числе указание общей массы наркотического средства каннабис (марихуана), незаконные действия с которым вменяются Р. как преступные.

Кроме того, решение о возвращении уголовного дела прокурору судом принято в подготовительной стадии судебного заседания, назначенного для рассмотрения уголовного дела в особом порядке судебного разбирательства, то есть обжалуемое решение судом принято без исследования имеющихся доказательств по настоящему уголовному делу, что исключило возможность устранения указанного в обжалуемом постановлении недостатка предъявленного Р. обвинения (в части расхождения в количестве упаковки наркотического средства каннабис (марихуана) судом после исследования доказательств в их совокупности.

На основании изложенного постановление отменено, уголовное дело направлено в суд первой инстанции на новое судебное рассмотрение в ином составе со стадии подготовки к судебному разбирательству.

Постановление N 22-1105/2023

VIII. Рассмотрение уголовных дел с участием присяжных заседателей

Нарушения требований ст. 338 и ст. 339 УПК РФ при постановке вопросов перед коллегией присяжных заседателей явились основанием для отмены постановленного обвинительного приговора.

По приговору от 28 июля 2023 года, постановленному с участием коллегии присяжных заседателей, Л. осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ к лишению свободы на срок 6 лет 6 месяцев с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Суд апелляционной инстанции приговор отменил, поскольку установил, что при постановке вопросов перед коллегией присяжных заседателей председательствующим судьей были допущены нарушения требований ст. 338 и ст. 339 УПК РФ.

Согласно п. 1 ч. 1 ст. 339 УПК РФ первый основной вопрос перед присяжными заседателями ставится о доказанности имевшего место деяния, что предполагает необходимость изложения фактических обстоятельств, указывающих на само деяние, его последствие, причинно-следственную связь деяния с последствием.

Согласно ст. 73 УПК РФ, ст. 14 УК РФ мотив преступления, как составной элемент субъективной стороны деяния, подлежит доказыванию.

Так, в вопрос N 1 председательствующим была включена формулировка о нанесении Е. удара топором на почве личных неприязненных отношений.

Однако Л. в ходе судебного следствия приводил свою версию произошедшего, согласно которой причиной (мотивом) ранения потерпевшего Е. топором послужило противоправное поведение последнего, якобы пришедшего на участок с топором и напавшего на Л.

При наличии по делу двух версий мотива, отсутствует возможность отражения в первом вопросе обстоятельств деяния с приведением данных, позволяющих установить мотив, поскольку обе версии обязательно должны быть отражены в вопросном листе.

Тот факт, что по данному делу позиция защиты сформулирована в вопросе N 5, не свидетельствует о соблюдении закона, поскольку условием возможности ответа по альтернативному вопросу защиты, как он сформулирован судом, являются отрицательные ответы присяжных заседателей по предшествующим вопросам, в том числе по первому основному вопросу о деянии, что в принципе исключает возможность проверки версии защиты.

Из п. 2 ч. 1 ст. 339 УПК РФ следует, что во втором основном вопросе излагаются действия, непосредственно инкриминируемые конкретному подсудимому, вопрос ставится о доказанности совершения деяния подсудимым.

Из предъявленного обвинения следует, что органами следствия Л. вменялось в вину нанесение Е. с целью убийства удара лезвием топора в область расположения жизненно важных органов - в шею, от которого Е. упал и был дезориентирован, а также удушение Е. двумя руками за шею.

Однако согласно позиции защиты Л. действовал, обороняясь, отвечая на нападение Е., потерпевшего не душил.

Поскольку по делу выдвинуто две версии мотива, намерений (обвинения - лишить жизни из личных неприязненных отношений, и защиты - деяние направлено на самозащиту, в ответ на нападение потерпевшего), то второй основной вопрос должен был быть сформулирован как по версии обвинения с указанием обстоятельств мотива личных неприязненных отношений и намерения лишить жизни. А затем должен быть сформулирован вопрос по версии защиты с указанием обстоятельств произошедшего в ответ на нападение Е. и намерения Л. обороняться. Ответ на вопрос (по позиции защиты) ставится в зависимость от положительного ответа на первый вопрос и отрицательного ответа на второй вопрос по позиции обвинения.

Кроме того, председательствующим в вопросе N 2 был использован термин цели действий Л.

Однако включение в вопрос N 2 формулировки о действиях с целью лишения жизни противоречит положениям п. 2 ч. 1 ст. 339 УПК РФ, поскольку решение о наличии у подсудимого конкретной формы вины и определенной цели, как признаков субъективной стороны преступления, относится исключительно к компетенции председательствующего судьи, который вправе делать выводы об этом на основании фактических обстоятельств, установленных вердиктом коллегии присяжных заседателей.

Кроме того, председательствующим судьей вопрос N 2 сформулирован таким образом, что намерение лишить жизни относится лишь к действиям Л. по удушению.

В целом при прочтении усматривается, что смысл вопроса сводится не к доказанности совершения деяния Л., а к тому, находился ли Л. в состоянии алкогольного опьянения.

В вопросе N 3 председательствующим изложены обстоятельства, вследствие которых Л. совершены инкриминируемые действия. Фактически указанные обстоятельства сведены к описанию поведения и действий свидетелей и потерпевшего.

Однако по смыслу закона вопросы присяжным заседателям ставятся только в отношении подсудимого.

Кроме того, в вопросе N 3 в нарушение ч. 5 ст. 339 УПК РФ при постановке вопроса использован юридический термин о противоправности действий Л., что недопустимо.

Суд апелляционной инстанции также отметил, что ч. 3 ст. 339 УПК РФ допускает постановку отдельно вопроса о степени осуществления преступного намерения.

Причины, в силу которых деяние не было доведено до конца, председательствующим выделены в частный вопрос, изложенный под N 4.

Вместе с тем, постановка данного вопроса под четвертым номером сформулирована таким образом, что сделала возможным ответ на данный вопрос лишь при положительных ответах на все предшествующие вопросы, что затруднило восприятие присяжными заседателями.

Предложенная председательствующим схема постановки вопросов свидетельствует о нарушении в структуре вопросного листа. Так, возможность ответа на вопрос о не доведении деяния до конца поставлена в зависимость от ответов на вопросы о доказанности деяния, совершения его подсудимым, о предшествующих деянию событиях. Указанное свидетельствует о некорректности очередности вопросов, поскольку в случае отрицательного ответа присяжными на вопрос N 3 о предшествующих деянию событиях, присяжные лишены возможности ответить на вопрос о причинах не доведения самого деяния до конца, а именно о том, почему не наступила смерть потерпевшего.

Тем самым при доказанности события деяния, совершения его подсудимым, при отрицательном ответе на третий вопрос присяжные заседатели лишены возможности ответить на вопрос о причинах недоведения деяния до конца.

Ответ на альтернативный вопрос N 5 по позиции стороны защиты поставлен под условие отрицательного ответа на все предшествующие 4 вопроса, в том числе на вопрос о доказанности самого деяния.

Однако Л. не отрицал, что топором причинил ранение Е., отрицая удушение потерпевшего.

Кроме того, суд апелляционной инстанции отметил, что формулируя вопрос N 5, суд соединил два вопроса по версии защиты - о доказанности деяния и доказанности его совершения подсудимым Л., что не предусмотрено законом. Согласно ч. 2 ст. 339 УПК РФ постановка одного основного вопроса о виновности подсудимого возможна путем соединения всех вопросов, указанных в ч. 1 ст. 339 УПК РФ, в то время как председательствующий вопрос о виновности Л. по версии защиты выделил в отдельный вопрос.

Проанализировав вопросы, сформулированные в вопросном листе, суд апелляционной инстанции также установил, что вопросы составлены путем использования множества деталей, речевых оборотов, сложноподчиненных формулировок, что сильно затруднило восприятие вопросов присяжными. Указанное свидетельствует о допущенном нарушении судом при составлении вопросного листа положений ч. 8 ст. 339 УПК РФ о составлении вопросного листа в понятных присяжным заседателям формулировках.

Указанное подтверждают и сами ответы присяжных, внесенные в вопросный лист, допускающие противоречивое толкование.

Так, на вопрос N 2, доказано ли, что нанесение лезвием топора не менее одного удара в область расположения жизненно-важных органов - в шею потерпевшего, от которого Е. упал на землю и был дезориентирован, после чего его удушение путем сдавливания двумя руками с силой шеи потерпевшего, с целью лишить его жизни, совершил Л. в состоянии алкогольного опьянения, присяжные заседатели ответили положительно, за исключением цели лишить жизни путем удушения.

Исходя из конструкции вопроса, согласно которой цель лишения жизни имела привязку лишь к удушению, ответ об исключении цели лишить жизни путем удушения однозначно не свидетельствует об исключении только действий по удушению, как истолковал ответ присяжных суд. Ответ присяжных, с учетом конструкции вопроса, также может свидетельствовать в целом об исключении направленности действий Л. на лишение жизни Е. Ответ присяжных допускает двоякое толкование, что оставлено без внимания председательствующим судьей.

О трудности восприятия вопросов свидетельствует содержание вопросного листа, из которого следует, что на все 4 вопроса по позиции обвинения присяжные заседатели ответили отрицательно - нет, не доказано. Однако исправили указанный ответ на - да, доказано, с учетом исключений.

Об указанном же свидетельствует тот факт, что первоначально председательствующий судья не признал вердикт присяжных ясным и непротиворечивым, дал разъяснения. После чего председательствующему от присяжных была передана записка. По ознакомлении с запиской председательствующий вновь дал разъяснения по очередности вопросов обвинения и защиты, необходимости соблюдения цепочки ответов и логики при ответе на них.

Протокол судебного заседания сведений о приобщении указанной записки к материалам дела не содержит, записка в материалах дела отсутствует, текст ее председательствующим до сведений сторон не доводился. Между тем, материалы дела свидетельствуют, что у присяжных имелись трудности в восприятии вопросного листа, что повлекло обращение к председательствующему посредством записки, а в дальнейшем - исправлению ответов, указанных в вопросном листе, на противоположные по содержанию.

Суть вопроса присяжных заседателей по делу установить невозможно в виду отсутствия его фиксации в материалах дела. Невозможно проверить законность данных председательствующим разъяснений, оценить на необходимость внесения уточнений, составления нового вопросного листа, возобновления судебного следствия, соблюдения требований ст. 344 УПК РФ о возможности участия сторон в обсуждении неясности поставленных вопросов.

Кроме того, согласно протоколу судебного заседания председательствующий по результатам судебного следствия и прений сторон 17 июля 2023 года составил для присяжных заседателей вопросный лист, который вручил сторонам для согласования. После перерыва вопросный лист был оформлен председательствующим судьей в окончательном варианте с учетом мнений участников процесса.

В нарушение требований ч. 1 ст. 338 УПК РФ первоначальный вариант вопросного листа для присяжных заседателей в письменном виде к материалам дела не приобщен.

Имеющийся в материалах дела вариант вопросного листа явно не является первоначальным, поскольку не соответствует тем замечаниям, которые согласно протоколу судебного заседания высказала к вопросному листу как сторона обвинения, так и сторона защиты.

В связи с изложенным суд апелляционной инстанции приговор, постановленный с участием коллегии присяжных заседателей, в отношении Л. отменил, уголовное дело передал на новое судебное рассмотрение в тот же суд, в ином составе суда со стадии судебного разбирательства.

Определение N 22-863/2023

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Марий Эл