Постановление президиума Суда по интеллектуальным правам от 15 мая 2024 г. N С01-625/2024 по делу N СИП-1139/2023 Суд оставил без изменения решение суда первой инстанции об отказе в признании недействительным решения Роспатента об отказе в удовлетворении возражения на решение об отказе в государственной регистрации в качестве товарного знака обозначения в связи с вероятностью смешения в гражданском обороте спорного обозначения и товарных знаков

Постановление президиума Суда по интеллектуальным правам от 15 мая 2024 г. N С01-625/2024 по делу N СИП-1139/2023

Резолютивная часть постановления объявлена 13 мая 2024 года.

Полный текст постановления изготовлен 15 мая 2024 года.

Президиум Суда по интеллектуальным правам в составе:

председательствующего - председателя Суда по интеллектуальным правам Новоселовой Л.А.;

членов президиума: Данилова Г.Ю., Корнеева В.А., Сидорской Ю.М., Четвертаковой Е.С. -

рассмотрел в открытом судебном заседании кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью "Маргон" (ул. Адмирала Руднева, д. 4, этаж 6, пом. 30, офис 18, Москва, 117041, ОГРН 1127746733509) на решение Суда по интеллектуальным правам от 22.01.2024 по делу N СИП-1139/2023

по заявлению общества с ограниченной ответственностью "Маргон" о признании недействительным решения Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Бережковская наб., д. 30, корп. 1, Москва, 123995, ОГРН 1047730015200) от 04.08.2023 об отказе в удовлетворении поступившего 18.05.2023 возражения на решение об отказе в государственной регистрации в качестве товарного знака обозначения по заявке N 2022720405.

В судебном заседании приняли участие представители:

от общества с ограниченной ответственностью "Маргон" - Ярлов М.В. (по доверенности от 26.04.2024 N 26/04-2024);

от Федеральной службы по интеллектуальной собственности - Тетцоева З.В. (по доверенности от 15.01.2024 N 01/4-32-51/41и).

Президиум Суда по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

общество с ограниченной ответственностью "Маргон" (далее - общество) обратилось в Суд по интеллектуальным правам с заявлением о признании недействительным решения Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Роспатента) от 04.08.2023 об отказе в удовлетворении поступившего 18.05.2023 возражения на решение об отказе в государственной регистрации в качестве товарного знака обозначения "" по заявке N 2022720405.

Решением Суда по интеллектуальным правам от 22.01.2024 в удовлетворении заявления общества отказано.

В кассационной жалобе, поданной в президиум Суда по интеллектуальным правам, общество просит отменить решение суда первой инстанции и принять по делу новый судебный акт.

Роспатент представил письменные объяснения на кассационную жалобу, в которых не согласился с изложенными в ней доводами.

В судебное заседание явились представители общества и административного органа.

Представитель общества настаивал на удовлетворении кассационной жалобы.

Представитель Роспатента возражал против обоснованности доводов кассационной жалобы, считая обжалуемое решение законным и обоснованным.

Президиум Суда по интеллектуальным правам проверил законность обжалуемого судебного акта в порядке, предусмотренном статьями 284 и 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, исходя из доводов, содержащихся в кассационной жалобе, а также на предмет наличия безусловных оснований для отмены обжалуемого судебного акта, предусмотренных частью 4 статьи 288 названного Кодекса.

Как установил суд первой инстанции и следует из материалов дела, общество 01.04.2022 обратилось в административный орган с заявкой N 2022720405 на регистрацию в качестве товарного знака обозначения "" в отношении товаров 33-го класса "алкогольные напитки (за исключением пива); продукты алкогольные для приготовления напитков; вина; вино из виноградных выжимок; напитки алкогольные смешанные, за исключением напитков на основе пива; напитки алкогольные, кроме пива; напитки алкогольные, содержащие фрукты" Международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков (далее - МКТУ).

Решением Роспатента от 20.01.2023 в государственной регистрации товарного знака по упомянутой заявке отказано ввиду несоответствия обозначения положениям подпункта 3 пункта 1, подпункта 1 пункта 3 и подпункта 2 пункта 6 статьи 1483 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ).

Административный орган счел, что словесные элементы "STRONG" и "СТРОНГ" не обладают различительной способностью, указывают на свойства заявленных товаров, в связи с чем являются неохраняемыми: элемент "стронг" является транслитерацией буквами кириллического алфавита слова "strong", которое в переводе с английского на русский язык означает "сильный, крепкий".

Входящий в состав спорного обозначения элемент "SPRITE" тождественен широко известному обозначению, используемому иностранным лицом The Coca-Cola Company (далее - компания) для индивидуализации безалкогольных напитков, однородных испрашиваемым товарам. Следовательно, заявленное обозначение может ввести в заблуждение российского потребителя по поводу изготовителя указанных товаров.

Спорное обозначение сходно с принадлежащей компании серией товарных знаков, включающих словесный элемент "SPRITE" / "СПРАЙТ" и зарегистрированных в отношении товаров 32-го класса МКТУ, однородных всем перечисленным в упомянутой заявке товарам 33-го класса МКТУ:

"" по свидетельству Российской Федерации N 862377 (дата конвенционного приоритета - 23.07.2021, дата регистрации - 05.04.2022);

"" по свидетельству Российской Федерации N 719969 (дата приоритета - 15.01.2019, дата регистрации - 15.07.2019);

"" по свидетельству Российской Федерации N 567480 (дата приоритета - 16.01.2015, дата регистрации - 11.03.2016);

"" по свидетельству Российской Федерации N 567481 (дата приоритета - 16.01.2015, дата регистрации - 11.03.2016);

"" по свидетельству Российской Федерации N 490785 (дата приоритета - 18.04.2012, дата регистрации - 28.06.2013);

"" по свидетельству Российской Федерации N 402696 (дата приоритета - 22.12.2008, дата регистрации - 04.03.2010);

"" по свидетельству Российской Федерации N 284339 (дата приоритета - 30.01.2004, дата регистрации - 17.03.2005);

"" по свидетельству Российской Федерации N 263679 (дата приоритета - 19.02.2003, дата регистрации - 17.02.2004);

"" по свидетельству Российской Федерации N 132509 (дата приоритета - 01.02.1994, дата регистрации - 29.09.1995);

"" по свидетельству Российской Федерации N 128375 (дата приоритета - 04.11.1993, дата регистрации - 16.06.1995);

"" по свидетельству Российской Федерации N 61607 (дата приоритета - 12.09.1977, дата регистрации - 30.05.1978).

Не согласившись с выводами экспертизы, общество 18.05.2023 обратилось в Роспатент с возражением, в котором заявило намерение ограничить перечень испрашиваемых товаров только до алкогольных напитков ("вина, вина игристые, вина игристые жемчужные, напитки слабоалкогольные газированные, напитки слабоалкогольные, кроме пива; напитки алкогольные фруктовые и ягодные, напитки алкогольные виноградсодержащие; виски, джин, ром, ликеры; водка, водка анисовая, водка вишневая") и привело следующие доводы:

в материалах административного дела нет доказательств введения компанией в гражданский оборот товаров 33-го класса МКТУ, а потому некорректно делать вывод о наличии у потребителя устойчивой ассоциативной связи между нею и данными товарами;

компания заинтересована только в позиционировании и узнаваемости своих обозначений в качестве брендов линейки безалкогольных тонизирующих газированных напитков; ни пиво, ни другие алкогольные напитки компания никогда не производила;

в противопоставленных товарных знаках, помимо словесного элемента "SPRITE", имеются другие словесные или изобразительные элементы, а многие обозначения компании представляют собой слоганы;

ни один из противопоставленных товарных знаков не зарегистрирован для индивидуализации товаров 33-го класса МКТУ;

общество планирует маркировать заявленным обозначением алкогольную продукцию, которую запрещено на территории Российской Федерации разливать в пластиковую тару; на каждой единице товара будут наклеены акцизная марка, этикетка с штрих-кодом и QR-кодом, содержащие сведения о производителе напитка. Поскольку основной объем продукции компании реализуется в пластиковых бутылках, потребитель однозначно и легко идентифицирует изготовителя товара, маркированного спорным обозначением;

компания публично объявила о закрытии производства и об уходе с российского рынка, что само по себе исключает вероятность введения потребителя в заблуждения по поводу производителя напитков;

испрашиваемые товары (с учетом уточнения их перечня) не дополняют и не заменяют продукцию компании, отличаются от нее по виду и по органолептическим характеристикам, в связи с чем потребитель не спутает их.

По результатам рассмотрения возражения Роспатент принял решение от 04.08.2023 об отказе в удовлетворении возражения и оставил в силе решение от 20.01.2023.

Административный орган отметил, что общество не оспаривало вывод о неохраноспособности словесных элементов "STRONG" и "СТРОНГ".

При проверке аргументов общества Роспатент отметил, что основным индивидуализирующим элементом заявленного обозначения является слово (словесный элемент) "SPRITE" и его транслитерация буквами русского алфавита - слово (словесный элемент) "СПРАЙТ".

Поскольку правовая охрана товарного знака "" по свидетельству Российской Федерации N 490785 прекращена 18.04.2022, то административный орган исключил его из перечня противопоставленных средств индивидуализации для целей применения нормы подпункта 2 пункта 6 статьи 1483 ГК РФ.

Сопоставив спорное обозначение и остальные противопоставленные товарные знаки (по свидетельствам Российской Федерации N 862377, N 719969, N 567480, N 567481, N 402696, N 284339, N 263679, N 132509, N 128375, N 61607), Роспатент счел их сходными в силу следующего:

во всех противопоставленных товарных знаках основную индивидуализирующую функцию выполняет словесный элемент "SPRITE" / "СПРАЙТ". При этом противопоставленные товарные знаки по свидетельствам Российской Федерации N 862377, N 719969, N 567480, N 567481, N 128375, N 61607 представляют собой словесные обозначения и выполнены стандартным шрифтом буквами русского и/или латинского алфавитов, а противопоставленные товарные знаки по свидетельствам Российской Федерации N 402696, N 284339, N 263679, N 132509 являются комбинированными, в которых названное слово размещено на фоне оригинального изобразительного элемента;

в силу фонетического тождества слов "sprite" / "SPRITE" / "СПРАЙТ" и их написания стандартным шрифтом очевиден вывод о сходстве заявленного обозначения и противопоставленных товарных знаков по звуковому и визуальному критериям сравнения;

фантазийный характер слов "sprite" / "SPRITE" / "СПРАЙТ" и невозможность оценки соответствующих элементов по семантическому критерию обуславливает вывод о преобладающей роли фонетического и графического признаков сравнения;

наличие серии противопоставленных товарных знаков усиливает вывод о возможности ассоциирования с ними спорного обозначения;

правовая охрана товарным знакам по свидетельствам Российской Федерации N 128375 и N 132509 предоставлена только для различных видов безалкогольных напитков, не являющихся однородными испрашиваемым товарам 33-го класса МКТУ и относящимся лишь к алкогольным напиткам, в связи с чем названные товарные знаки следует исключить из противопоставления;

противопоставленные товарные знаки по свидетельствам Российской Федерации N 862377, N 719969, N 567480, N 567481, N 402696, N 284339, N 263679, N 61607 зарегистрированы для индивидуализации товаров 32-го класса МКТУ, в числе которых указано "пиво", являющееся однородным с испрашиваемыми товарами 33-го класса МКТУ ввиду общего круга потребителей, сходных условий реализации и назначения. Данное обстоятельство позволяет сделать вывод о наличии вероятности смешения в гражданском обороте спорного обозначения и вышеперечисленных товарных знаков;

довод общества о неиспользовании противопоставленных товарных знаков на территории Российской Федерации в отношении товара 32-го класса МКТУ "пиво" не подтвержден вступившим силу решением о прекращении правовой охраны соответствующих товарных знаков в порядке статьи 1486 ГК РФ;

высокая степень сходства заявленного обозначения и противопоставленных товарных знаков по свидетельствам Российской Федерации N 862377, N 719969, N 567480, N 567481, N 402696, N 284339, N 263679, N 61607 с учетом однородности испрашиваемых товаров 33-го класса МКТУ и упомянутых товаров 32-го класса МКТУ свидетельствует о несоответствии спорного обозначения норме подпункта 2 пункта 6 статьи 1483 ГК РФ;

в случае регистрации заявленного обозначения для скорректированного перечня товаров 33-го класса МКТУ потребитель может быть введен в заблуждение в отношении вида и изготовителя напитков ввиду широкой известности производимого компанией безалкогольного напитка "SPRITE", а потому очевиден вывод о противоречии спорного обозначения требованиям подпункта 1 пункта 3 статьи 1483 ГК РФ.

Таким образом, отказывая в удовлетворении возражения, административный орган признал несоответствие заявленного обозначения положениям подпункта 1 пункта 3 и подпункта 2 пункта 6 статьи 1483 ГК РФ.

Не согласившись с решением Роспатента от 04.08.2023, общество обратилось в Суд по интеллектуальным правам с заявлением о признании названного ненормативного правового акта недействительным.

часть аргументов общества касалась отсутствия однородности испрашиваемых товаров 33-го класса МКТУ и товара 32-го класса МКТУ "пиво", для которого предоставлена правовая охрана упомянутым противопоставленным товарным знакам.

Наряду с этим общество акцентировало внимание на том, что заявленное обозначение и противопоставленные товарные знаки по-разному визуально воспринимаются потребителями и не являются сходными по графическому признаку.

Общество настаивало на отсутствии сходства между противопоставленными товарными знаками и спорным обозначением и на отсутствии вероятности в случае регистрации последнего ввести потребителя в заблуждение по поводу изготовителя товаров.

Суд первой инстанции рассмотрел дело по правилам главы 24 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, предусматривающей проверку полномочий органа, принявшего оспариваемое решение, и его соответствие требованиям законодательства.

Суд первой инстанции признал, что административный орган принял оспариваемый ненормативный правовой акт в пределах предоставленных ему полномочий.

При проверке законности оспариваемого решения суд первой инстанции руководствовался положениями подпункта 1 пункта 3 и подпункта 2 пункта 6 статьи 1483 ГК РФ, пунктами 37, 41-45 Правил составления, подачи и рассмотрения документов, являющихся основанием для совершения юридически значимых действий по государственной регистрации товарных знаков, знаков обслуживания, коллективных знаков, утвержденных приказом Министерства экономического развития Российской Федерации от 20.07.2015 N 482 (далее - Правила N 482), и принял во внимание правовые подходы, изложенные в пункте 162 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 N 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - Постановление Пленума N 10).

Изучив заявленное обозначение, суд первой инстанции согласился с тем выводом Роспатента, что словесные элементы "STRONG" / "СТРОНГ" характеризуют свойства испрашиваемых товаров 33-го класса МКТУ, а потому являются неохраноспособными элементами. При этом суд отметил, что общество не оспаривает вывод административного органа о несоответствии этих элементов спорного обозначении норме подпункта 3 пункта 1 статьи 1483 ГК РФ.

Проанализировав рассуждения общества по поводу применения подпункта 1 пункта 3 статьи 1483 ГК РФ, суд первой инстанции констатировал очевидность широкой известности продукции компании под брендом "SPRITE" на внутреннем российском потребительском рынке в результате длительной интенсивной рекламной компании, проводимой иностранным лицом, масштабов и географии распространения данной продукции, популярности оригинальной рецептуры напитка.

В связи с этим суд первой инстанции установил убедительную возможность восприятия потребителем товаров 33-го класса МКТУ, маркированных заявленным обозначением, в качестве продукции, изготовителем которой является компания, т.е. алкогольные вариации напитка "SPRITE".

Иными словами, по мнению суда первой инстанции, при восприятии спорного обозначения средний российский потребитель с учетом имеющегося у него опыта, скорее, отнесет данное обозначение к серии товарных знаков, объединенных общим элементом "SPRITE" / "СПРАЙТ", что повлечет формирование в его сознании правдоподобных ложных ассоциаций, способных ввести в заблуждение по поводу производителя товара.

Ссылки общества на то, что широкой известностью обладают лишь безалкогольные напитки "SPRITE", которые не могут быть признаны однородными товарам 33-го класса МКТУ, в связи с чем вероятность введения потребителей в заблуждение в отношении производителя продукции отсутствует, суд первой инстанции оценил критически, поскольку возможность введения потребителей в заблуждение определяется не однородностью товаров, а исследуется исходя из восприятия конкретного обозначения адресной группой потребителей.

Как указал суд первой инстанции, в высокой степени сходное с упомянутой серией противопоставленных товарных знаков спорное обозначение, помещенное на алкогольную продукцию в отличающейся таре, в любом случае вызовет у потребителя весьма конкретные ассоциации с компанией, производящей широко известный напиток "SPRITE". При этом суд первой инстанции подчеркнул, что алкогольные и безалкогольные напитки хотя и не являются однородными, но нередко сопутствуют друг другу в гражданском обороте, часто приобретаются совместно - например, для их употребления в рамках одного мероприятия и для приготовления коктейлей.

Пояснения общества об уходе компании с российского рынка в контексте исследования возможности введения потребителей в заблуждение по поводу производителя товаров суд первой инстанции отклонил как не имеющие правового значения.

С учетом изложенного суд первой инстанции признал правомерным вывод Роспатента о несоответствии спорного обозначения положениям подпункта 1 пункта 3 статьи 1483 ГК РФ.

Самостоятельно сравнив заявленное обозначение и противопоставленные товарные знаки, суд первой инстанции счел обоснованными выводы Роспатента, касающиеся их сходства в силу фонетического тождества сильного словесного элемента "SPRITE" / "СПРАЙТ" и использования стандартного шрифта при написании словесных элементов в каждом обозначении, что определяет их визуальное сходство.

С точки зрения суда первой инстанции, является правильной позиция административного органа, состоящая в том, что в анализируемых обозначениях словесный элемент "SPRITE" / "СПРАЙТ" выполняет основную индивидуализирующую функцию. Между тем ввиду фантазийного характера данного элемента суд констатировал невозможность сравнения обозначений по семантическому критерию.

Суд первой инстанции отклонил аргументы общества об отсутствии сходства между спорным обозначением и противопоставленными товарными знаками и пришел к выводу о крайне высокой степени сходства между ними.

Доводы общества о неоднородности испрашиваемых товаров 33-го класса МКТУ и товаров 32-го класса МКТУ, для которых зарегистрированы противопоставленные товарные знаки по свидетельствам Российской Федерации N 862377, N 719969, N 567480, N 567481, N 402696, N 284339, N 263679, N 61607, суд первой инстанции оценил критически и, ссылаясь среди прочего на статью 2 Федерального закона от 22.11.1995 N 171-ФЗ "О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции и об ограничении потребления (распития) алкогольной продукции" (далее - Закон об алкогольной продукции), сделал вывод о высокой степени однородности сравниваемых товаров.

С учетом изложенного суд первой инстанции признал правомерной позицию административного органа о несоответствии спорного обозначения требованиям подпункта 2 пункта 6 статьи 1483 ГК РФ.

Таким образом, суд первой инстанции констатировал законность и обоснованность оспариваемого решения административного органа и отказал обществу в удовлетворении заявления.

При рассмотрении дела в порядке кассационного производства президиум Суда по интеллектуальным правам согласно части 2 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации проверил соблюдение судом первой инстанции норм процессуального права, нарушение которых является в соответствии с частью 4 статьи 288 названного Кодекса основанием для отмены судебного акта в любом случае, и таких нарушений не выявил.

Исследовав доводы, содержащиеся в кассационной жалобе, президиум Суда по интеллектуальным правам установил, что ее заявитель не оспаривает выводы суда первой инстанции о применимом законодательстве, о полномочиях Роспатента на рассмотрение возражения и на принятие решения.

Поскольку в силу части 1 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции проверяет законность обжалуемых судебных актов в пределах доводов, изложенных в кассационной жалобе, решение суда первой инстанции в отношении вышеназванных выводов суда первой инстанции президиум Суда по интеллектуальным правам не проверяет.

Заявитель кассационной жалобы настаивает на несоответствии выводов суда первой инстанции фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, на неправильном применении судом первой инстанции норм материального права и на нарушении норм процессуального права.

Как полагает общество, суд первой инстанции ненадлежащим образом оценил серию противопоставленных товарных знаков и не учел отсутствие "в портфеле" напитков компании такого напитка, как "пиво", и ее сосредоточенность на производстве безалкогольных напитков.

С точки зрения заявителя кассационной жалобы, является неправомерным вывод суда первой инстанции об однородности испрашиваемых товаров 33-го класса МКТУ и относящегося к товарам 32-го класса МКТУ товара "пиво", для индивидуализации которого зарегистрированы противопоставленные товарные знаки.

Общество утверждает: вывод суда об однородности перечисленных товаров является неправомерным, поскольку сделан без учета производственно-технологического процесса их получения, требований и особенностей производства и реализации соответствующих товаров, разного круга потребителей и т.д.

Ссылаясь на положения Федерального закона от 27.12.2019 N 468-ФЗ "О виноградарстве и виноделии в Российской Федерации", Закона Российской Федерации от 07.02.1992 N 2300-I "О защите прав потребителей" и Закона об алкогольной продукции, заявитель кассационной жалобы опровергает выводы суда первой инстанции о способности заявленного обозначения ввести потребителя в заблуждение в отношении изготовителя товаров.

По мнению общества, рядовой российский потребитель при приобретении того или иного товара проявит осмотрительность и обратит внимание на этикетку напитка, на данные о его производителе, что позволит исключить "потенциальные ассоциации".

В обоснование своих доводов заявитель кассационной жалобы приводит пример из практики деятельности Роспатента, в частности при регистрации товарного знака по свидетельству Российской Федерации N 887439. Так, общество считает необоснованным предоставление правовой охраны данному товарному знаку ввиду сходства с этикеткой, используемой компанией для напитка "SPRITE".

Нарушение норм процессуального права, принципов состязательности и равноправия сторон спора заявитель кассационной жалобы усматривает в том, что суд первой инстанции отказал обществу в удовлетворении ходатайства об отложении судебного разбирательства, поскольку данное ходатайство подано заблаговременно и мотивировано направлением представителя в Арбитражный суд Республики Крым для участия в судебном заседании по другому делу.

Общество полагает, что такими действиями суд первой инстанции лишил его возможности подготовить отзыв на возражения административного органа и "участвовать в исследовании фактических обстоятельств дела и оценке доводов Роспатента".

В обоснование своей позиции заявитель кассационной жалобы ссылается на определение Верховного Суда Российской Федерации от 30.10.2018 N 305-ЭС18-9677.

Рассмотрев доводы кассационной жалобы, президиум Суда по интеллектуальным правам пришел к следующим выводам.

В силу подпункта 1 пункта 3 статьи 1483 ГК РФ не допускается государственная регистрация в качестве товарных знаков обозначений, представляющих собой или содержащих элементы, являющиеся ложными или способными ввести потребителя в заблуждение в отношении товара либо его изготовителя.

Приведенная норма материального права закрепляет абсолютное основание для отказа в регистрации обозначения в качестве товарного знака и касается случаев, когда само обозначение в силу определенных признаков является ложным или вводящим потребителя в заблуждение.

В соответствии с пунктом 37 Правил N 482 при рассмотрении вопроса о ложности или способности обозначения ввести потребителя в заблуждение в отношении товара или его изготовителя учитывается, что к таким обозначениям относятся, в частности, обозначения, порождающие в сознании потребителя представление об определенном качестве товара, о его изготовителе или месте происхождения, которое не соответствует действительности.

В случае если ложным или вводящим в заблуждение является хотя бы один из элементов обозначения, обозначение признается ложным или вводящим в заблуждение.

Положения подпункта 1 пункта 3 статьи 1483 ГК РФ применяются, помимо иных ситуаций, и в случае, если одно лицо длительное время широко использовало какое-либо обозначение и доказано, что обозначение вызывает в сознании потребителя стойкую ассоциативную связь с использовавшим его лицом, а другое лицо приобрело исключительное право на такое обозначение посредством его регистрации в качестве товарного знака.

Оценка обозначения на соответствие требованиям подпункта 1 пункта 3 статьи 1483 ГК РФ производится исходя из восприятия этого обозначения рядовыми, средними потребителями - адресатами товаров и услуг, для индивидуализации которых испрашивалась правовая охрана спорному обозначению.

Названный подход соответствует изложенному в определении Верховного Суда Российской Федерации от 31.10.2019 N 300-ЭС19-12932, а также в постановлениях президиума Суда по интеллектуальным правам от 25.01.2016 по делу N СИП-282/2015, от 16.07.2018 по делу N СИП-746/2017, от 16.07.2018 по делу N СИП-747/2017, от 08.02.2021 по делу N СИП-138/2020 и др.

При оценке решения Роспатента на соблюдение им единообразия в правоприменительной практике (пункт 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28.06.2022 N 21 "О некоторых вопросах применения судами положений главы 22 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации и главы 24 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации") учету подлежат сложившиеся в правоприменительной практике правовые подходы, нашедшие отражение в Рекомендациях по отдельным вопросам экспертизы заявленных обозначений, утвержденных приказом Российского агентства по патентам и товарным знакам от 23.03.2001 N 39 (далее - Рекомендации N 39).

Как указано в пункте 3.1 Рекомендаций N 39, элементы обозначений, указывающие на вид товара и/или его характеристики и/или содержащие сведения об изготовителе и т.д. через ассоциации, которые они вызывают у потребителя, относят к способным ввести в заблуждение. Способность элементов ввести в заблуждение не вполне очевидна. Она имеет вероятностный характер. Способность обозначения вводить потребителя в заблуждение может возникнуть у потребителя в результате ассоциации, в том числе с иным лицом, основанной на предшествующем опыте потребителя.

Под способностью товарного знака ввести потребителя в заблуждение подразумевается, в частности, ситуация, когда информация, содержащаяся в товарном знаке (обозначении), может создать искаженное представление о товаре (услуге) и его производителе (лице, оказывающем услугу), способное повлиять на решение потребителя.

Для установления наличия возможности введения потребителей в заблуждение в отношении изготовителя товара (лица, оказывающего услугу) необходимо установление факта осведомленности потребителя о ранее существовавшем обозначении и об ассоциации его с иным лицом, не являющимся правообладателем товарного знака (знака обслуживания), в том числе и на основании предшествующего опыта потребителя об использовании тождественного или сходного обозначения в гражданском обороте лицом, отличным от правообладателя. В случае если обозначение российскому потребителю не известно, то вероятность возникновения каких-либо ассоциативных связей между этим обозначением и лицом, оказывающим услуги под этим обозначением, стремится к нулю.

Для вывода о возникновении у потребителей ассоциации определенного обозначения с конкретным (либо одним из нескольких) производителем (производителями) необходимо не только наличие доказательств, подтверждающих введение в гражданский оборот товаров (оказание услуг) со сходным обозначением иным производителем, но и подтверждение возникновения у потребителей ассоциативной связи между самим товаром (услугой) и его производителем (лицом, оказывающим услугу).

Аналогичный правовой подход выражен президиумом Суда по интеллектуальным правам в постановлениях от 10.04.2015 по делу N СИП-771/2014, от 08.02.2021 по делу N СИП-138/2020 и др.

С данным подходом коррелируют и положения пунктов 4.1.1 и 4.1.2 Руководства по осуществлению административных процедур и действий в рамках предоставления государственной услуги по государственной регистрации товарного знака, знака обслуживания, коллективного знака и выдаче свидетельств на товарный знак, знак обслуживания, коллективный знак, их дубликатов, утвержденного приказом федерального государственного бюджетного учреждения "Федеральный институт промышленной собственности" от 20.01.2020 N 12.

По мнению президиума Суда по интеллектуальным правам, суд первой инстанции принял решение с учетом вышеприведенных подходов, оценил имеющиеся в материалах дела доказательства и сделал свои мотивированные выводы. Так, на странице 16 обжалуемого судебного решения содержится объективный анализ известности производимого и реализуемого компанией безалкогольного напитка "SPRITE", его широкой известности на внутреннем российском потребительском рынке ввиду длительной интенсивной рекламной компании, масштабов и географии распространения, а также популярности оригинальной рецептуры напитка.

Следовательно, суд первой инстанции принял во внимание опыт среднего российского потребителя и констатировал очевидную возможность восприятия им маркированных заявленным обозначением товаров 33-го класса МКТУ в качестве продукции, изготовителем которой является компания. При этом суд учел наличие у компании серии товарных знаков, объединенных общим элементом "SPRITE" / "СПРАЙТ".

Президиум Суда по интеллектуальным правам полагает соответствующим нормам материального права и основанным на имеющихся в материалах дела доказательствах вывод суда первой инстанции об обоснованности аргументов административного органа, заключающихся в том, что при восприятии спорного обозначения в сознании потребителя возникнут правдоподобные ложные ассоциации, способные ввести его в заблуждение по поводу производителя испрашиваемых товаров 33-го класса МКТУ. Как верно отметил суд первой инстанции, возможность введения потребителей в заблуждение определяется не однородностью товаров, а исследуется исходя из восприятия конкретного обозначения с точки зрения адресной группы потребителей соответствующих товаров.

Президиум Суда по интеллектуальным правам отклоняет доводы заявителя кассационной жалобы о роли внимательности и осмотрительности российского потребителя при приобретении алкогольных напитков и полагает необходимым обратить внимание на следующее.

Ни в суде первой инстанции, ни в кассационной жалобе общество не оспаривало осуществление компанией деятельности с использованием сходной со спорным обозначением серии товарных знаков, объединенных словесным элементом "SPRITE" / "СПРАЙТ", и не обосновало причины притязаний для индивидуализации собственных товаров на обозначение, сходное с многочисленными товарными знаками, широко используемыми компанией в течение длительного периода.

Не заслуживает внимания ссылка общества на обстоятельства, которые, по его мнению, свидетельствуют об отсутствии у компании интереса в использовании своих товарных знаков на территории Российской Федерации для маркировки алкогольных напитков, поскольку подпункт 1 пункта 3 статьи 1483 ГК РФ направлен не на защиту частного интереса компании, а на защиту публичного интереса - недопущения введения в заблуждение российских потребителей.

Президиум Суда по интеллектуальным правам полагает, что правильные и надлежащим образом мотивированные выводы суда первой инстанции по поводу несоответствия спорного обозначения положениям подпункта 1 пункта 3 статьи 1483 ГК РФ являются достаточным основанием для отказа в удовлетворении заявления общества и, как следствие, для отказа в удовлетворении кассационной жалобы.

Согласно подпункту 2 пункта 6 статьи 1483 ГК РФ не могут быть зарегистрированы в качестве товарных знаков обозначения, тождественные или сходные до степени смешения с товарными знаками других лиц, охраняемыми в Российской Федерации, в том числе в соответствии с международным договором Российской Федерации, в отношении однородных товаров и имеющими более ранний приоритет.

Президиум Суда по интеллектуальным правам отмечает, что как суд кассационной инстанции он проверяет не результаты оценки фактических обстоятельств, а соблюдение судом первой инстанции методологии установления сходства (определение Верховного Суда Российской Федерации от 02.02.2017 N 309-ЭС16-15153).

Методология определения сходства сравниваемых обозначений и вероятности их смешения в гражданском обороте определена Правилами N 482 и пунктом 162 Постановления Пленума N 10.

Как разъяснено в пункте 162 Постановления Пленума N 10, применимом в том числе и в отношении подпункта 2 пункта 6 статьи 1483 ГК РФ, установление сходства осуществляется судом по результатам сравнения товарного знака и обозначения (в том числе по графическому, звуковому и смысловому критериям) с учетом представленных сторонами доказательств по своему внутреннему убеждению. При этом суд учитывает, в отношении каких элементов имеется сходство - сильных или слабых элементов товарного знака и обозначения. Сходство лишь неохраняемых элементов во внимание не принимается.

При вынесении обжалуемого решения суд первой инстанции самостоятельно исследовал и сравнил спорное обозначение с противопоставленными товарными знаками, проанализировал составляющие их элементы, а также сопоставил, в отношении каких товаров испрашивается либо уже предоставлена правовая охрана.

При этом президиум Суда по интеллектуальным правам обращает внимание на то, что специальных знаний для установления степени сходства обозначений и однородности товаров и услуг не требуется (абзац седьмой пункта 75 Постановления Пленума N 10).

Аналогичный подход многократно отражен в постановлениях президиума Суда по интеллектуальным правам от 21.05.2018 по делу N СИП-210/2017, от 31.05.2018 по делу N СИП-450/2017 (определением Верховного Суда Российской Федерации от 13.09.2018 N 300-КГ18-13820 в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации отказано), от 19.10.2018 по делу N СИП-137/2018, от 26.11.2018 по делу N СИП-147/2018, от 25.01.2019 по делу N СИП-261/2018, от 11.07.2019 по делу N СИП-21/2019, от 25.12.2019 по делу N СИП-137/2018, от 31.03.2021 по делу N СИП-569/2020, от 30.03.2023 по делу N СИП-582/2022 и др.

Президиум Суда по интеллектуальным правам считает, что при определении сходства спорного обозначения и противопоставленных товарных знаков суд первой инстанции руководствовался правильной методологией, выполнив их сравнение по всем необходимым критериям, а также исходя из производимого обозначениями в целом общего впечатления.

В нарушение упомянутой методологии в оспариваемом решении Роспатента отсутствуют выводы о том, какие элементы в сравниваемых обозначениях являются сильными, а какие - слабыми, тогда как в обжалуемом судебном решении такой анализ имеется.

Вопреки мнению заявителя кассационной жалобы, суд первой инстанции всесторонне и полно проанализировал серию противопоставленных товарных знаков, а также учел, в отношении какого товара 32-го класса МКТУ предоставлена правовая охрана данным обозначениям.

Президиум Суда по интеллектуальным правам считает верными выводы суда первой инстанции как о крайне высокой степени сходства заявленного обозначения и противопоставленных товарных знаков, так и об однородности испрашиваемых товаров 33-го класса МКТУ и товара "пиво", относящегося к товарам 32-го класса МКТУ, для индивидуализации которых зарегистрированы противопоставленные товарные знаки.

Президиум Суда по интеллектуальным правам критически оценивает аргументы общества о том, что для вывода об однородности сопоставляемых товаров необходимо учитывать производственно-технологический процесс и особенности производства названных напитков, поскольку данные сведения очевидно требуют наличия специальных знаний в соответствующей области, тогда как согласно описанной выше методологии сравнения обозначений такие знания не требуются для установления степени однородности товаров.

При этом из содержания обжалуемого судебного решения усматривается, что суд первой инстанции принял во внимание круг потребителей и условия реализации испрашиваемых товаров 33-го класса МКТУ и товара 32-го класса МКТУ "пиво", в отношении которого зарегистрированы противопоставленные товарные знаки.

Президиум Суда по интеллектуальным правам обращает внимание заявителя кассационной жалобы на правовую позицию, сформулированную в пункте 10 Обзора судебной практики по делам, связанным с оценкой действий правообладателей товарных знаков, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 15.11.2023. Как указано выше, товар 32-го класса МКТУ "пиво" присутствует в регистрациях противопоставленных знаков по свидетельствам Российской Федерации N 862377, N 719969, N 567480, N 567481, N 402696, N 284339, N 263679, N 61607, однако их неиспользование в отношении названного товара в определенном законом порядке не установлено.

Таким образом, президиум Суда по интеллектуальным правам считает законными и обоснованными выводы административного органа и суда первой инстанции о несоответствии спорного обозначения требованиям подпункта 2 пункта 6 статьи 1483 ГК РФ.

С точки зрения президиума Суда по интеллектуальным правам, рассмотренные выше доводы общества, по сути, направлены на переоценку имеющихся в деле доказательств, что не входит в полномочия суда кассационной инстанции (статья 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и абзац второй пункта 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.06.2020 N 13 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде кассационной инстанции", далее - Постановление Пленума N 13).

Рассуждения общества о необоснованности предоставления правовой охраны товарному знаку по свидетельству Российской Федерации N 887439 не подлежат рассмотрению по существу, поскольку не были заявлены при рассмотрении настоящего дела в суде первой инстанции.

Как разъяснено в абзаце первом пункта 30 Постановления Пленума N 13, часть 2 статьи 9, часть 1 статьи 65, часть 1 статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации предусматривают, что каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые ссылается в обоснование своих требований и возражений, и несет риск непредставления доказательств.

При этом в абзаце четвертом пункта 30 Постановления Пленума N 13 указано на то, что доводы лиц, участвующих в деле, относительно фактических обстоятельств, на которые такие лица ранее не ссылались, которые не подтверждаются имеющимися в деле доказательствами и судами первой и апелляционной инстанций не устанавливались, не принимаются во внимание и не могут быть положены в основу постановления суда кассационной инстанции.

Наряду с этим президиум Суда по интеллектуальным правам учитывает правовой подход, изложенный в пункте 52 Постановления Пленума N 10.

Так, согласно статье 1248 ГК РФ споры, связанные с защитой нарушенных или оспоренных интеллектуальных прав, рассматриваются и разрешаются, по общему правилу, судом. В соответствии с пунктом 2 статьи 1248 ГК РФ предусматриваются случаи защиты интеллектуальных прав в административном (внесудебном) порядке. При обращении в суд с требованием, подлежащим рассмотрению в административном (внесудебном) порядке, суд отказывает в принятии соответствующего заявления (пункт 1 части 1 статьи 127.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Следовательно, полагая неправомерным предоставление правовой охраны товарному знаку по свидетельству Российской Федерации N 887439, общество не лишено права обратиться с соответствующим возражением в Роспатент, а приведенные выше аргументы, относящиеся к спору, подлежащему рассмотрению в административном (внесудебном) порядке, не могут быть приняты во внимание и положены в основу настоящего постановления.

Что касается позиции заявителя кассационной жалобы о наличии нарушений норм процессуального права, принципов состязательности и равноправия сторон спора при принятии обжалуемого судебного решения, президиум Суда по интеллектуальным правам полагает следующее.

В обоснование своих доводов общество ссылается на то, что суд первой инстанции отказал ему в удовлетворении заблаговременно поданного и мотивированного ходатайства об отложении судебного разбирательства. Указанное ходатайство было обусловлено направлением представителя общества в Арбитражный суд Республики Крым для участия в судебном заседании по другому делу. При этом заявитель кассационной жалобы утверждает, что был лишен возможности подготовить отзыв на возражения административного органа, а также участвовать в установлении фактических обстоятельств дела, в исследовании доказательств и в оценке доводов Роспатента.

Как усматривается из принятого по настоящему делу судебного решения, отказывая в удовлетворении ходатайства общества об отложении назначенного на 16.01.2024 судебного разбирательства, суд первой инстанции привел следующие мотивы:

представитель общества Солдатова В.Ю. принимала участие в предварительном судебном заседании 25.12.2023 и при согласовании даты судебного разбирательства не заявила возражений и не сообщила о планируемом участии в судебном заседании по делу N А83-5854/2020, тогда как оно было назначено на 16.01.2024 определением Арбитражного суда Республики Крым, вынесенным 23.11.2023;

общество является юридическим лицом, а потому оно могло принять меры к обеспечению явки в судебное заседание иного представителя, включая лицо, исполняющее обязанности единоличного исполнительного органа;

отзыв Роспатента на заявление общества представлен заблаговременно (25.12.2023), в связи с чем у последнего было достаточно времени для подготовки мотивированных возражений.

По смыслу положений частей 3 и 4 статьи 158 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации отложение судебного разбирательства ввиду неявки представителя стороны спора является правом, а не обязанностью суда. Возможность удовлетворения соответствующего ходатайства обусловлена уважительностью причины, по которой участвующее в деле лицо либо его представитель не обеспечили свое присутствие в суде.

Президиум Суда по интеллектуальным правам полагает, что участие представителя общества в другом судебном заседании, назначенном в тот же день, не является уважительной причиной для удовлетворения заявленного ходатайства, поскольку юридическое лицо не ограничено в количестве представителей и может обеспечить участие в судебном разбирательстве иного лица, имеющего высшее юридическое образование либо статус адвоката или патентного поверенного, либо директора общества, на что верно указал суд первой инстанции.

Наряду с этим президиум Суда по интеллектуальным правам обращает внимание на то, что в силу части 1 статьи 6.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судопроизводство в арбитражных судах и исполнение судебного акта осуществляются в разумные сроки.

Отказывая в удовлетворении ходатайства общества об отложении назначенного на 16.01.2024 судебного разбирательства, суд первой инстанции справедливо отметил, что представитель общества, посчитав участие в судебном заседании по другому судебному делу приоритетным по отношению к настоящему делу, не мог не осознавать соответствующие процессуальные риски и последствия своего выбора.

Поскольку на основании части 2 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий, президиум Суда по интеллектуальным правам не усматривает в действиях суда первой инстанции нарушений норм процессуального права, в том числе тех положений, которые закрепляют основополагающие принципы судопроизводства в арбитражном суде (осуществление правосудия на основе состязательности и равноправия сторон).

Приведенная заявителем кассационной жалобы ссылка на правовые позиции, изложенные в определении Верховного Суда Российской Федерации от 30.10.2018 N 305-ЭС18-9677, является некорректной, так как высшая судебная инстанция усмотрела нарушение принципов состязательности и равноправия сторон спора при иных фактических обстоятельствах, нежели те, которые имеют место по настоящему делу.

Изучив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе и в письменных объяснениях на нее, заслушав явившихся в судебное заседание представителей участвующих в деле лиц, проверив в порядке, предусмотренном статьями 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, правильность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в судебном акте, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся доказательствам, президиум Суда по интеллектуальным правам пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения кассационной жалобы.

Судебные расходы по уплате государственной пошлины за подачу кассационной жалобы относятся на ее заявителя согласно статье 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Вместе с тем исходя из разъяснений, изложенных в пункте 34 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 11.07.2014 N 46 "О применении законодательства о государственной пошлине при рассмотрении дел в арбитражных судах", размер государственной пошлины при обжаловании судебных актов по делам о признании ненормативного правового акта недействительным для юридических лиц составляет 1 500 рублей.

Поскольку при подаче кассационной жалобы заявитель кассационной жалобы уплатил государственную пошлину в размере 3 000 рублей, возврату из федерального бюджета подлежит излишне уплаченная государственная пошлина в размере 1 500 рублей.

Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, президиум Суда по интеллектуальным правам

ПОСТАНОВИЛ:

решение Суда по интеллектуальным правам от 22.01.2024 по делу N СИП-1139/2023 оставить без изменения, кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью "Маргон" - без удовлетворения.

Возвратить обществу с ограниченной ответственностью "Маргон" (ОГРН 1127746733509) из федерального бюджета государственную пошлину в размере 1500 (одна тысяча пятьсот) рублей, излишне уплаченную по платежному поручению от 14.03.2024 N 14 при подаче кассационной жалобы.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в двухмесячный срок.

Председательствующий

Л.А. Новоселова

Члены президиума

Г.Ю. Данилов

В.А. Корнеев

Ю.М. Сидорская

Е.С. Четвертакова