Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 30 мая 2024 г. N 1272-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Ч. на нарушение его конституционных прав пунктом 1 статьи 52 Семейного кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей А.Ю. Бушева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, М.Б. Лобова, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, В.А. Сивицкого,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданина Ч. к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

установил:

1. Гражданин Ч. оспаривает конституционность пункта 1 статьи 52 Семейного кодекса Российской Федерации, предусматривающего, в частности, что запись родителей в книге записей рождений, произведенная в соответствии с пунктами 1 и 2 статьи 51 данного Кодекса, может быть оспорена только в судебном порядке по требованию лица, записанного в качестве отца или матери ребенка, либо лица, фактически являющегося отцом или матерью ребенка, а также самого ребенка по достижении им совершеннолетия, опекуна (попечителя) ребенка, опекуна родителя, признанного судом недееспособным.

Как следует из представленных материалов, решением суда общей юрисдикции, оставленным без изменения определением суда апелляционной инстанции, среди прочего, Ч. отказано в установлении его отцовства в отношении несовершеннолетних детей, проживающих с матерью и гражданином С. - ее супругом, указанным на основании совместного заявления с матерью в записях актов о рождении детей в качестве отца. Суд первой инстанции сослался на отсутствие доказательств участия заявителя в воспитании детей, его общения с ними и оказания им материальной помощи, эмоциональной привязанности детей к заявителю, а также указал, что при вынесении решения учитывает длительные семейные отношения, сложившиеся между детьми и С., устойчивую эмоциональную привязанность детей к С. как к отцу и его намерение продолжать воспитывать детей и заботиться о них. Кроме того, отметив, что установление отцовства Ч. противоречит интересам детей, суд подчеркнул, что сама по себе неявка ответчиков для участия в молекулярно-генетической экспертизе не может выступить безусловным основанием для вывода об отцовстве заявителя.

В передаче кассационной жалобы на названные судебные постановления и определение суда кассационной инстанции, которым они оставлены без изменения, для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации было отказано.

По мнению заявителя, пункт 1 статьи 52 Семейного кодекса Российской Федерации противоречит статьям 19, 45, 46 и 55 Конституции Российской Федерации ввиду неопределенности в вопросе о защите его прав при установлении отцовства. Ч. указывает, что он не относится к лицам, имеющим право оспорить запись об отце, поскольку в момент предъявления иска он был предполагаемым отцом ребенка, и что суд не исследовал все доказательства и не принял во внимание уклонение другой стороны спора от проведения генетической экспертизы.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

В соответствии с Конвенцией о правах ребенка (принята Генеральной Ассамблеей ООН 20 ноября 1989 года) во всех действиях в отношении детей независимо от того, предпринимаются они государственными или частными учреждениями, занимающимися вопросами социального обеспечения, судами, административными или законодательными органами, первоочередное внимание уделяется наилучшему обеспечению интересов ребенка (пункт 1 статьи 3). Принцип приоритетной защиты прав и интересов несовершеннолетних членов семьи закреплен в пункте 3 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации, что согласуется с положениями Конституции Российской Федерации (статья 38, часть 1; статья 67.1, часть 4) (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 31 марта 2022 года N 686-О и от 30 января 2024 года N 170-О).

Пункт 1 статьи 52 Семейного кодекса Российской Федерации, определяющий круг лиц, наделенных правом оспаривать запись родителей в книге записей рождений, направлен на реализацию принципов обеспечения приоритетной защиты прав и интересов несовершеннолетних и недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, что согласуется с конституционным принципом государственной поддержки и защиты семьи, материнства, отцовства и детства, закрепленным в статьях 7 (часть 2) и 38 (часть 1) Конституции Российской Федерации (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 2 марта 2021 года N 4-П; определения Конституционного Суда Российской Федерации от 26 мая 2011 года N 875-О-О, от 20 апреля 2017 года N 887-О, от 10 февраля 2022 года N 193-О и др.).

При установлении отцовства в судебном порядке суд принимает во внимание любые доказательства, с достоверностью подтверждающие происхождение ребенка от конкретного лица (статья 49 того же Кодекса). При этом в соответствии с разъяснениями Пленума Верховного Суда Российской Федерации заключение эксперта (экспертов) по вопросу о происхождении ребенка является одним из доказательств, оно не имеет для суда заранее установленной силы и подлежит оценке в совокупности с другими имеющимися в деле доказательствами (часть вторая статьи 67, часть третья статьи 86 ГПК Российской Федерации) (абзац второй пункта 20 постановления от 16 мая 2017 года N 16 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных с установлением происхождения детей"). Вопрос о признании факта, для выяснения которого экспертиза была назначена, установленным или опровергнутым разрешается судом в каждом конкретном случае в зависимости от того, какая сторона, по каким причинам не явилась на экспертизу или не представила эксперту (экспертам) необходимые предметы исследования, а также какое значение для нее имеет заключение эксперта (экспертов), исходя из имеющихся в деле доказательств в их совокупности; в этих целях суду, в частности, следует проверить, имелись ли обстоятельства, объективно препятствовавшие явке родителя с ребенком на экспертизу, разъяснялись ли данному лицу положения части третьей статьи 79 ГПК Российской Федерации, назначался ли новый срок для проведения экспертизы, какие иные доказательства представлены сторонами в суд в подтверждение (опровержение) заявленного требования (пункт 21 названного постановления).

Таким образом, пункт 1 статьи 52 Семейного кодекса Российской Федерации не может расцениваться в качестве нарушающего перечисленные в жалобе конституционные права заявителя.

Установление же и исследование фактических обстоятельств конкретного дела, оценка доказательств, послуживших основанием для применения в нем тех или иных норм права, не входят в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации, определенную в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Ч., поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин