Решение Суда по интеллектуальным правам от 3 июля 2024 г. по делу N СИП-1050/2021 Суд отказал в признании недействительным патента на изобретение в части указания патентообладателя, поскольку пропущен срок на подачу заявки на получение патента, в связи с чем право на получение спорных патентов перешло к ответчику

Решение Суда по интеллектуальным правам от 3 июля 2024 г. по делу N СИП-1050/2021

Именем Российской Федерации

Резолютивная часть решения объявлена 26 июня 2024 года.

Полный текст решения изготовлен 3 июля 2024 года.

Суд по интеллектуальным правам в составе:

председательствующего судьи - Булгакова Д.А.,

судей - Борисовой Ю.В., Пашковой Е.Ю.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Давидовской М.В.,

рассмотрел в открытом судебном заседании исковое заявление общества с ограниченной ответственностью "Специальные технологии" (ул. Зеленая Горка, д. 1/3, оф. 2.2, Новосибирская обл., г. Новосибирск, 630060, ОГРН 1065473004563) и заявление федерального государственного бюджетного учреждения науки Институт лазерной физики Сибирского отделения Российской академии наук (просп. Академика Лаврентьева, д. 15Б, г. Новосибирск, 630090, ОГРН 1025403665572) к Шерстову Игорю Владимировичу (г. Новосибирск) о признании недействительным патента Российской Федерации N 2761906 на изобретение по заявке N 2020143429 в части указания патентообладателя, о признании недействительным патента Российской Федерации N 2748054 на изобретение по заявке N 2020119016 в части указания патентообладателя.

К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены Федеральная служба по интеллектуальной собственности (Бережковская наб., д. 30, корп. 1, Москва, 123995, ОГРН 1047730015200), Карапузиков Александр Иванович (г. Новосибирск), Зенов Константин Геннадьевич (г. Новосибирск).

В судебном заседании приняли участие представители:

от общества с ограниченной ответственностью "Специальные технологии" - Шехтман Е.Л. (по доверенности от 23.07.2021);

от Шерстова Игоря Владимировича - Мазечкин Д.А. (по доверенности N 54/104-н/54-2021-9-108 от 25.11.2021);

от Федерального государственного бюджетного учреждения науки Институт лазерной физики Сибирского отделения Российской академии наук - Шерубнев И.А. (по доверенности от 01.01.2024 N 9).

Представители Шерстова Игоря Владимировича и Федерального государственного бюджетного учреждения науки Институт лазерной физики Сибирского отделения Российской академии наук приняли участие в судебном заседании посредством системы веб-конференции, размещенной в информационной системе "Картотека арбитражных дел".

Суд по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

общество с ограниченной ответственностью "Специальные технологии" (далее - общество "Специальные технологии") обратилось в Суд по интеллектуальным правам с исковым заявлением к Шерстову Игорю Владимировичу о признании патента Российской Федерации N 199702 на полезную модель и патента Российской Федерации N 2748054 на изобретение недействительными в части указания патентообладателем Шерстова И.В. и неуказания в качестве патентообладателя общества "Специальные технологии".

В порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд первой инстанции принял уточнение исковых требований в части замены патента Российской Федерации N 199702 на полезную модель патентом Российской Федерации N 2761906 на изобретение.

На основании статьи 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены Федеральная служба по интеллектуальной собственности (Роспатент), Карапузиков Александр Иванович, Зенов Константин Геннадьевич, федеральное государственное бюджетное учреждение науки Институт лазерной физики Сибирского отделения Российской академии наук (далее - ИЛФ СО РАН, институт).

Решением Суда по интеллектуальным правам от 30.11.2022 в удовлетворении исковых требований отказано.

Постановлением Суда по интеллектуальным правам от 16.02.2023 решение от 30.11.2022 по делу N СИП-1050/2021 отменено. Дело направлено на новое рассмотрение в Суд по интеллектуальным правам в качестве суда первой инстанции.

В силу части 2.1 статьи 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации указания арбитражного суда кассационной инстанции, в том числе на толкование закона, изложенные в его постановлении об отмене решения, судебного приказа, постановления арбитражных судов первой и апелляционной инстанций, обязательны для арбитражного суда, вновь рассматривающего данное дело.

Президиум в постановлении Суда по интеллектуальным правам от 16.02.2023 обратил внимание на то, что авторство Шерстова И.В. на спорные изобретения лица, участвующие в деле, не оспаривали.

Вместе с тем общество "Специальные технологии" указывало, что спорные изобретения созданы коллективом авторов в составе Карапузикова А.И., Зенова К.Г. и Шерстова И.В., двое из которых (Карапузиков А.И. и Зенов К.Г.) отказались быть упомянутыми в качестве таковых в публикации сведений о выдаче патентов.

В представленных в суд первой инстанции отзывах Карапузиков А.И. и Зенов К.Г. подтвердили, что они являются авторами изобретений, разработанных в обществе "Специальные технологии", служебный характер таких технических решений, а также то, что они отказываются быть упомянутыми в качестве авторов в публикации сведений о выдаче патентов.

Автор изобретения вправе отказаться быть упомянутым в качестве такового в публикуемых сведениях о заявке на изобретение (абзац второй пункта 1 статьи 1385 ГК РФ и (или) в публикации сведений о выдаче патента (пункт 1 статьи 1394 Кодекса), - иными словами, остаться анонимным.

Вместе с тем это не препятствует в рамках спора об установлении патентообладателя исследовать вопрос о надлежащих авторах и в случае выявления того, что указанные лица действительно являются авторами, без изменения в патенте состава указанных в нем авторов признать надлежащее лицо патентообладателем.

В постановлении президиума Суда по интеллектуальным правам от 16.02.2023 также указано, что исследование вопроса о служебном характере результата интеллектуальной деятельности допускается не только в рамках рассмотрения спора об этом между работодателем и работником, выступающими в качестве истца и ответчика, но и в иных делах об оспаривании прав патентообладателя (аналогичный подход отражен в пункте 2 Информационной справки, подготовленной по результатам обобщения судебной практики Суда по интеллектуальным правам в качестве суда первой и кассационной инстанций с учетом практики Верховного Суда Российской Федерации, по вопросам, возникающим при применении норм Гражданского кодекса Российской Федерации о служебных результатах интеллектуальной деятельности (утверждена постановлением президиума Суда по интеллектуальным правам от 10.08.2018 N СП-23/17, далее - Информационная справка).

Наличие в числе авторов лиц, не являющихся работниками конкретного работодателя, не препятствует признанию результата интеллектуальной деятельности служебным в отношении иных авторов, являющихся работниками такого работодателя (аналогичный подход отражен в пункте 6 Информационной справки).

В такой ситуации для определения надлежащего патентообладателя суд первой инстанции должен был проверить:

являются ли Карапузиков А.И. и Зенов К.Г. соавторами спорных технических решений;

являются ли спорные технические решения для этих авторов (если такое авторство подтвердится) служебными.

Эти обстоятельства судом первой инстанции не анализировались и не устанавливались.

В отношении Шерстова И.В. спорным был вопрос только о том, являются ли конкретные результаты интеллектуальной деятельности для него служебными.

Как отметил президиум Суда по интеллектуальным правам, из содержания обжалуемого судебного акта не удается установить, на основании каких доказательств суд первой инстанции счел, что спорные изобретения не являются для Шерстова И.В. служебными: в судебном акте отсутствует анализ технических решений, содержащихся в представленных обществом "Специальные технологии" документах, а аргументы Шерстова И.В. о создании им спорных технических решений до начала работы в обществе "Специальные технологии" либо после начала такой работы, но по заданию иного работодателя или в самостоятельном порядке хотя и изложены в описательной части обжалуемого судебного акта, никакой оценки со стороны суда первой инстанции не получили.

Создание объекта патентного права работником, выполняющим работу по совместительству, не препятствует признанию служебного характера данного объекта. В случае спора между работодателями относительно того, кому принадлежит право на получение патента, исследуется, у кого из работодателей в рамках выполнения задания или трудовых обязанностей работник создал спорный объект (аналогичный подход отражен в пункте 5 Информационной справки).

В такой ситуации президиум Суда по интеллектуальным правам признает, что дело не рассмотрено судом первой инстанции и в части установления служебного характера спорных изобретений в отношениях между Шерстовым И.В. и обществом "Специальные технологии".

Суд первой инстанции был вправе перейти к рассмотрению вопроса о надлежащем уведомлении авторами работодателя о создании технических решений только после проверки доводов общества "Специальные технологии" обо всех авторах спорных технических решений, о служебном характере таких технических решений.

Согласно пункту 4 статьи 1370 ГК РФ при отсутствии в договоре между работодателем и работником соглашения об ином работник должен письменно уведомить работодателя о создании в связи с выполнением своих трудовых обязанностей или конкретного задания работодателя такого результата, в отношении которого возможна правовая охрана.

Президиум Суда по интеллектуальным правам в постановлении от 16.02.2023 также обратил внимание на то, что закон не содержит определенной формы уведомления работодателя о создании в связи с выполнением своих трудовых обязанностей или конкретного задания работодателя такого результата, в отношении которого возможна правовая охрана. При этом из положений статьи 1370 ГК РФ следует, что уведомление должно касаться уже созданного технического решения и содержать признаки, позволяющие его идентифицировать.

С учетом изложенного президиум Суда по интеллектуальным правам отклонил довод общества "Специальные технологии" о том, что направленное работником работодателю уведомление должно быть выполнено в строго определенной форме. Достаточным является такое сообщение о созданном техническом решении, которое раскрывает его признаки и позволяет его идентифицировать.

Вместе с тем тот вывод суда первой инстанции, что соответствующее уведомление состоялось, не снимает с суда обязанность установить, был ли спорный результат интеллектуальной деятельности служебным.

Законом предусмотрено право работодателя на подачу заявки на получение патента на служебное изобретение в течение четырех месяцев после получения соответствующего уведомления работника.

В случае если работодатель не совершит указанные выше действия, для него возникают определенные правовые последствия, а именно переход права на получение патента к работнику (автору изобретения) с последующим предоставлением работодателю права использования изобретения на условиях неисключительной лицензии (пункт 4 статьи 1370 ГК РФ).

В такой ситуации использование изобретения работодателем не является нарушением исключительного права работника (патентообладателя), а последний не вправе предъявлять соответствующие претензии.

Таким образом, отказ в иске вследствие того, что спорные изобретения не являются служебными, и отказ в иске вследствие того, что право на получение патентов вернулось работнику - автору служебного изобретения, имеют разные правовые последствия.

Поскольку суд первой инстанции фактически не рассмотрел исковое заявление общества "Специальные технологии" в части доводов об авторах спорных технических решений, о служебном характере спорных технических решений, президиум Суда по интеллектуальным правам решение суда первой инстанции отменил.

Суд по интеллектуальным правам в качестве суда первой инстанции рассмотрел дело повторно с учетом указаний президиума Суда по интеллектуальным правам как суда кассационной инстанции, изложенных в постановлении от 16.02.2023.

При новом рассмотрении дела истец уточнил исковые требования в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, принятые судом определением от 26.06.2023.

Таким образом, предметом рассмотрения настоящего дела являются исковые требования общества "Специальные требования":

- о признании недействительным патента Российской Федерации на изобретение "Резонансный дифференциальный оптико-акустический детектор" N 2761906 по заявке N 2020143429 в части неуказания в качестве патентообладателя общества "Специальные технологии";

- о признании недействительным патента Российской Федерации на изобретение "Лазерный оптико-акустический газоанализатор и резонансный дифференциальный оптико-акустический детектор" N 2748054 по заявке N 2020119016 в части неуказания в качестве патентообладателя общества "Специальные технологии";

- об обязании Роспатента аннулировать патент Российской Федерации на изобретение "Резонансный дифференциальный оптико-акустический детектор" N 2761906 и выдать новый патент Российской Федерации на изобретение "Резонансный дифференциальный оптико-акустический детектор" по заявке N 2020143429 с датой приоритета 02.06.2020 с указанием нем в качестве патентообладателей Шерстова И.В. и общества "Специальные технологии";

- об обязании Роспатента аннулировать патент Российской Федерации на изобретение "Лазерный оптико-акустический газоанализатор и резонансный дифференциальный оптико-акустический детектор" N 2748054 и выдать новый патент Российской Федерации на изобретение "Лазерный оптико-акустический газоанализатор и резонансный дифференциальный оптикоакустический детектор" по заявке N 2020119016 с датой приоритета 02.06.2020 с указанием в нем в качестве патентообладателей Шерстова И.В. и общества "Специальные технологии".

В судебном заседании 26.06.2024 представитель общества "Специальные технологии" поддержал свою правовую позицию по доводам, изложенным в исковом заявлении, письменных дополнениях к нему, просил удовлетворить заявленные требования.

В свою очередь, представители ответчика и ИЛФ СО РАН против удовлетворения иска общества "Специальные технологии" возражали.

Вместе с тем, при новом рассмотрении дела от ИЛФ СО РАН - третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора, 18.08.2023 в суд поступило заявление, в котором данное лицо, заявило в порядке статьи 50 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации самостоятельные требования относительно предмета спора, в котором просило суд:

- признать недействительным патент Российской Федерации на изобретение "Резонансный дифференциальный оптико-акустический детектор" N 2761906 по заявке N 2020143429 в части указания в качестве патентообладателя Шерстова И.В., и неуказания в качестве патентообладателя ИЛФ СО РАН;

- о признании недействительным патента Российской Федерации на изобретение "Лазерный оптико-акустический газоанализатор и резонансный дифференциальный оптико-акустический детектор" N 2748054 по заявке N 2020119016 в части указания в качестве патентообладателя Шерстова И.В., и неуказания в качестве патентообладателя ИЛФ СО РАН;

- обязании Роспатента аннулировать патент Российской Федерации на изобретение "Резонансный дифференциальный оптико-акустический детектор" N 2761906 и выдать новый патент Российской Федерации на изобретение "Резонансный дифференциальный оптико-акустический детектор" по заявке N 2020143429 с датой приоритета 02.06.2020 с указанием надлежащего патентообладателя - ИЛФ СО РАН;

- об обязании Роспатента аннулировать патент Российской Федерации на изобретение "Лазерный оптико-акустический газоанализатор и резонансный дифференциальный оптико-акустический детектор" N 2748054 и выдать новый патент Российской Федерации на изобретение "Лазерный оптико-акустический газоанализатор и резонансный дифференциальный оптикоакустический детектор" по заявке N 2020119016 с датой приоритета 02.06.2020 с указанием надлежащего патентообладателя - ИЛФ СО РАН.

Определением суда от 06.09.2023 заявление ИЛФ СО РАН принято к производству.

В судебном заседании 26.06.2024 представитель ИЛФ СО РАН поддержал свою правовую позицию по доводам, изложенным в своем заявлении, просил удовлетворить заявленные требования.

В свою очередь, представители истца и ответчика в судебном заседании 26.06.2024 против удовлетворения заявления ИЛФ СО РАН возражали.

При новом рассмотрении спора суд установил, что патент Российской Федерации N 2761906 на изобретение "Резонансный дифференциальный оптико-акустический детектор" (индекс Международной патентной классификации - G01N 21/00 (2006.01), индекс Совместной патентной классификации - G01N 21/00 (2021.08)) выдан по заявке N 2020143429 с приоритетом от 02.06.2020 с указанием в патенте в качестве автора и патентообладателя Шерстова И.В. Патент выдан со следующей формулой:

"Резонансный дифференциальный оптико-акустический детектор, включающий два независимых открытых акустических резонатора, выполненных в форме прямых трубок круглого сечения, расположенных параллельно друг другу и соединенных по торцам входной и выходной буферными полостями, отличающийся тем, что акустические резонаторы выполнены цилиндрической формы диаметром D ₁ и длиной L ₁ и разделены перегородкой толщиной t, на боковых стенках в середине каждого акустического резонатора смонтированы микрофоны, в середине одного из акустических резонаторов напротив микрофона смонтирован звуковой излучатель, входная и выходная буферные полости выполнены идентичными цилиндрической формы диаметром D ₂ и длиной L ₂, концы акустических резонаторов сообщены с буферными полостями, причем диаметр буферных полостей составляет D ₂(2D ₁+t),

где

D ₂ - диаметр буферных полостей;

D ₁ - диаметр акустических резонаторов;

t - толщина перегородки, разделяющей акустические резонаторы;

длина буферных полостей L ₂ составляет (1_1,5)D ₁ , торцы буферных полостей закрыты прозрачными окнами, а на боковых стенках буферных полостей смонтированы устройства для ввода/вывода анализируемого газа.".

Патент Российской Федерации N 2748054 на изобретение "Лазерный оптико-акустический газоанализатор и резонансный дифференциальный оптико-акустический детектор" (индекс Международной патентной классификации - G01N 21/00 (2006.01), индекс Совместной патентной классификации - G01N 21/00 (2021.02)) выдан по заявке N 2020119016 с приоритетом от 02.06.2020 с указанием в патенте в качестве автора патентообладателя Шерстова И.В. Патент выдан со следующей формулой:

"1. Лазерный оптико-акустический газоанализатор, включающий воздушный насос, последовательно установленные лазер с модуляцией мощности излучения, газонаполненную оптико-акустическую ячейку с постоянной концентрацией газа-маркера, через которую проходит лазерное излучение, резонансный оптико-акустический детектор (ОАД) и контроллер, газонаполненная оптико-акустическая ячейка и ОАД снабжены микрофонами, соединенными с контроллером, отличающийся тем, что он снабжен дополнительным резонансным ОАД с малой оптической длиной ~0,5...1 мм, установленным между газонаполненной оптико-акустической ячейкой и основным ОАД, дополнительный ОАД снабжен по меньшей мере одним микрофоном, основной и дополнительный ОАД соединены воздуховодом таким образом, чтобы на вход дополнительного ОАД поступала проба анализируемого воздуха, а выход дополнительного ОАД был соединен со входом основного ОАД, выход основного ОАД соединен с воздушным насосом, причем напор насоса обеспечивает скорость прокачки воздуха, при которой режим течения анализируемого газа через оптико-акустические детекторы является ламинарным.

2. Лазерный оптико-акустический газоанализатор по п. 1, отличающийся тем, что основной ОАД снабжен звуковым излучателем.

3. Лазерный оптико-акустический газоанализатор по любому из пп. 1 или 2, отличающийся тем, что лазерный излучатель снабжен термостатом.

4. Лазерный оптико-акустический газоанализатор по любому из пп. 1 или 2, отличающийся тем, что контроллер содержит аналого-цифровой преобразователь, встроенную карту памяти, интерфейс связи с персональным компьютером или внешним управляющим контроллером, интерфейс Wi-Fi, интерфейс Ethernet, интерфейс для подключения GPS/Глонасс приемника для определения местоположения, встроенную аккумуляторную батарею для работы в автономном режиме, порт для подключения AC/DC адаптера питания, выносной ручной пульт управления, устройство индикации.".

Общество "Специальные технологии" ссылалось на недействительность патентов Российской Федерации N 2761906 и N 2748054 на изобретения в части указания в них Шерстова И.В. в качестве патентообладателя, указывая, что изобретения, охраняемые названными патентами, были созданы группой авторов в составе Карапузикова А.И., Зенова К.Г. и Шерстова И.В., являлись для этих авторов служебными, в связи с чем патентообладателем таких технических решений должно быть указано общество "Специальные технологии", а не один из авторов. При этом общество "Специальные технологии" поясняло, что авторы Карапузиков А.И. и Зенова К.Г. отказываются быть упомянутыми в качестве таковых в публикации сведений о выдаче патентов, в связи с чем названные патенты на изобретение не оспариваются в части указания автора.

Карапузиков А.И. и Зенов К.Г., будучи привлеченными к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований в отношении предмета спора, в представленных отзывах подтвердили служебный характер спорных изобретений, а также отказ быть упомянутыми в качестве авторов в публикации сведений о выдаче патентов, пояснили, что в такой ситуации считают правильным оспаривание обществом "Специальные технологии" патентов только в части указания патентообладателя.

Общество "Специальные технологии" настаивало на том, что спорные технические решения являются служебными, поскольку созданы в период работы Карапузикова А.И., Зенова К.Г. и Шерстова И.В. в этом обществе и в связи с выполнением работниками должностных обязанностей.

Общество "Специальные технологии" указывало, что в период 2007 - 2012 годов указанными авторами были разработаны лазерные оптико-акустические течеискатели (газоанализаторы) в рамках выполнения научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ по государственным контрактам от 26.03.2007 N 4820р/7348, от 28.09.2009 N 7308р/7348 и от 01.07.2011 N 9455р/7348, заключенным обществом "Специальные технологии" (исполнителем) с федеральным государственным бюджетным учреждением "Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере", в соответствии с условиями которых исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности принадлежат исполнителю; выполнение работ по этим государственным контрактам подтверждено отчетами, загруженными в информационную систему названного учреждения; в рамках выполнения этих работ создан новый тип детектора утечек элегаза - лазерный оптико-акустический течеискатель, первоначально имевший название "Карат", а в дальнейшем - рабочее название "SF ₆LaserGasTest "; общество "Специальные технологии" осуществляет его мелкосерийное производство.

Кроме того, общество "Специальные технологии" ссылается на то, что результаты интеллектуальной деятельности, связанные с созданием лазерного оптико-акустического течеискателя, относятся в этом обществе к сведениям, составляющим коммерческую тайну.

Шерстов И.В. возражал против служебного характера спорных технических решений по отношению к обществу "Специальные технологии", ссылаясь на их разработку по основному месту работы - в ИЛФ СО РАН, а также в рамках сотрудничества с обществом с ограниченной ответственностью "Октава" (далее - общество "Октава").

Подпунктом 5 пункта 1 статьи 1398 ГК РФ предусмотрено, что патент на изобретение может быть признан недействительным полностью или частично в случае выдачи патента с указанием в нем в качестве автора или патентообладателя лица, не являющегося таковым в соответствии с этим Кодексом, либо без указания в патенте в качестве автора или патентообладателя лица, являющегося таковым в соответствии с ГК РФ.

Патент на изобретение, полезную модель или промышленный образец в течение срока его действия, установленного пунктами 1-3 статьи 1363 ГК РФ, может быть оспорен в судебном порядке любым лицом, которому стало известно о нарушениях, предусмотренных подпунктом 5 пункта 1 статьи 1398 названного Кодекса.

В силу пункта 2 статьи 1345 ГК РФ автору изобретения, полезной модели или промышленного образца принадлежат следующие права: 1) исключительное право; 2) право авторства.

Как установлено пунктом 1 статьи 1357 ГК РФ, право на получение патента на изобретение, полезную модель или промышленный образец первоначально принадлежит автору изобретения, полезной модели или промышленного образца.

Пунктом 1 статьи 1370 ГК РФ предусмотрено, что изобретение, полезная модель или промышленный образец, созданные работником в связи с выполнением своих трудовых обязанностей или конкретного задания работодателя, признаются служебным изобретением, служебной полезной моделью или служебным промышленным образцом соответственно.

По смыслу пункта 1 статьи 1370 ГК РФ для признания технического решения служебным не требуется, чтобы в документе, определяющем трудовые обязанности работника (трудовой договор, должностная инструкция), содержалось конкретное указание на выполнение соответствующих работ по созданию конкретных патентоспособных объектов либо по усовершенствованию известных решений.

Определяющим для признания технического решения служебным является факт его создания в рамках трудовых обязанностей, содержание которых может быть выражено в виде относительно общего круга осуществляемых работником трудовых функций или конкретного задания.

Исходя из положений пункта 3 статьи 1370 ГК РФ исключительное право на служебное изобретение, служебную полезную модель или служебный промышленный образец и право на получение патента принадлежат работодателю, если трудовым или иным договором между работником и работодателем не предусмотрено иное.

Как ранее было указано, авторство Шерстова И.В. на спорные изобретения лица, участвующие в деле, не оспаривают.

Вместе с тем общество "Специальные технологии" указывает, что спорные изобретения созданы коллективом авторов в составе Карапузикова А.И., Зенова К.Г. и Шерстова И.В., двое из которых (Карапузиков А.И. и Зенов К.Г.) отказались быть упомянутыми в качестве таковых в публикации сведений о выдаче патентов.

В представленных в суд первой инстанции отзывах Карапузиков А.И. и Зенов К.Г. подтвердили, что они являются авторами изобретений, разработанных в обществе "Специальные технологии", служебный характер таких технических решений, а также то, что они отказываются быть упомянутыми в качестве авторов в публикации сведений о выдаче патентов.

Автор изобретения вправе отказаться быть упомянутым в качестве такового в публикуемых сведениях о заявке на изобретение (абзац второй пункта 1 статьи 1385 ГК РФ и (или) в публикации сведений о выдаче патента (пункт 1 статьи 1394 Кодекса), - иными словами, остаться анонимным.

Вместе с тем это не препятствует в рамках спора об установлении патентообладателя исследовать вопрос о надлежащих авторах и в случае выявления того, что указанные лица действительно являются авторами, без изменения в патенте состава указанных в нем авторов признать надлежащее лицо патентообладателем.

Исследование вопроса о служебном характере результата интеллектуальной деятельности допускается не только в рамках рассмотрения спора об этом между работодателем и работником, выступающими в качестве истца и ответчика, но и в иных делах об оспаривании прав патентообладателя.

Наличие в числе авторов лиц, не являющихся работниками конкретного работодателя, не препятствует признанию результата интеллектуальной деятельности служебным в отношении иных авторов, являющихся работниками такого работодателя.

В такой ситуации для определения надлежащего патентообладателя суд проверяет:

являются ли Карапузиков А.И. и Зенов К.Г. соавторами спорных технических решений;

являются ли спорные технические решения для этих авторов (если такое авторство подтвердится) служебными.

При этом судебная коллегия учитывает, что при новом рассмотрении дела, институт заявил самостоятельные требования и просил суд, признать патентообладателем именно его, а Шерстова И.В. из числа патентообладателей исключить.

При этом институт обращает внимание на то, что исковые требования основываются на утверждении, что технические решения, охраняемые указанными патентами, носят служебный характер, и исключительные права на них должны принадлежать истцу совместно с ответчиком, поскольку разработка технического решения в виде лазерного оптико-акустического газоанализатора (течеискателя) "SF ₆LaserGasTest " (он же - "Карат") осуществлялась ответчиком вместе с иными работниками истца в рамках трудовых обязанностей их всех.

Однако институт ссылается на то, что исковые требования общества "Специальные технологии" не подтверждены какими-либо доказательствами, определенно свидетельствующими об их обоснованности.

При этом институт обращает внимание на то, что ответчик, в свою очередь, все возражения против исковых требований обосновывает утверждением о создании им оспариваемых патентоспособных технических решений при работе в ИЛФ СО РАН.

Так как институт является субъектом спорного правоотношения, то он ссылается на то, что в силу указанных обстоятельств, имеет собственный, самостоятельный, интерес в исходе настоящего судебного спора, отличный от интереса как истца, так и ответчика.

Учитывая поданные ответчиком в Роспатент заявками N 2020119019 и N 2020119016 (приоритеты: 02.06.2020) на результаты интеллектуальной деятельности (далее - РИД), созданные им при работе в институте, на основании которых выданы спорные патенты Российской Федерации N 2761906 и N 2748054 и с целью защиты своих прав и законных интересов в суде, институт вступил в настоящее дело в качестве третьего лица с самостоятельными требованиями о признании недействительными патентов соответственно на изобретения "Резонансный дифференциальный оптико-акустический детектор" и "Лазерный оптико-акустический газоанализатор и резонансный дифференциальный оптико-акустический детектор" в части указания патентообладателем ответчика и неуказания надлежащего патентообладателя - ИЛФ СО РАН.

Как отмечает институт, оспариваемые технические решения, созданные ответчиком и запатентованные им же, являются, служебными изобретениями.

При этом их служебный характер возник из трудовых отношений между ответчиком (автором) и работодателем ответчика - институтом, а именно как результат выполнения ответчиком трудовой функции старшего научного сотрудника института.

Вместе с тем институт ссылается на то, что он не был уведомлен (поставлен в известность) ответчиком в установленном законом порядке о созданных изобретениях (первоначально - изобретении и полезной модели) и о поданных в Роспатент заявках.

Тем самым институт считает, что он был лишен возможности самостоятельно подать заявки на изобретения и получить патенты на свое имя либо же лишен возможности использовать разработанные технические решения в режиме коммерческой тайны, т.к. выдача патентов сопровождается публикацией сведений о запатентованных изобретениях, а защита прав обладателя коммерческой тайны основывается на соблюдении конфиденциальности, нарушение которой влечет прекращение прав.

В статье 1398 ГК предусмотрен механизм (порядок) восстановления нарушенных имущественных прав на изобретения обладателя этих прав - работодателя. В соответствии с ней патент на изобретение может быть в течение срока его действия признан недействительным частично, в т.ч. в случаях выдачи патента с указанием в нем в качестве патентообладателя лица, не являющегося таковым в соответствии с ГК РФ либо без указания в патенте в качестве патентообладателя лица, являющегося таковым в соответствии с ГК РФ (подпункт 5 пункта 1 статьи 1398 ГК РФ).

Служебными признаются изобретения, созданные работником в связи с выполнением им своих трудовых обязанностей в период действия трудовых отношений (пункт 1 статьи 1370 ГК РФ).

Исключительное право на служебное изобретение и право на получение патента принадлежит работодателю, если трудовым или иным договором между работником и работодателем не предусмотрено иное (пункт 3 статьи 1370 ГК РФ).

Закон (абзац 1, 2 пункта 4 статьи 1370 ГК) как на автора, так и на работодателя возлагаются определенные обязанности, связанные с закреплением прав на служебные изобретения и предполагающие определенный баланс интересов работодателя и автора (работника).

Так, если иное не предусмотрено договором между ними, работник должен письменно уведомлять работодателя в каждом случае, когда, по его мнению, в отношении РИД возможна правовая охрана. В свою очередь, работодатель в течение установленного срока с момента получения такого уведомления должен принять необходимые меры для закрепления своих прав или известить автора (работника) о сохранении полученной информации в режиме коммерческой тайны.

Согласно статье 15 Трудового кодекса Российской Федерации (далее - ТК РФ), трудовые отношения - отношения, основанные на соглашении между работником и работодателем о личном выполнении работником за плату трудовой функции (работы по должности в соответствии со штатным расписанием) в интересах, под управлением и контролем работодателя, подчинении работника правилам внутреннего трудового распорядка при обеспечении работодателем условий труда, предусмотренных трудовым законодательством, коллективным договором, локальными нормативными актами, трудовым договором.

Статьей 56 ТК РФ предусмотрено, что трудовой договор - это соглашение между работодателем и работником, в соответствии с которым работодатель обязуется предоставить работнику работу по обусловленной трудовой функции, обеспечить условия труда, предусмотренные трудовым законодательством, коллективным договором, локальными нормативными актами и данным соглашением, своевременно и в полном размере выплачивать работнику заработную плату, а работник обязуется лично выполнять определенную этим соглашением трудовую функцию в интересах, под управлением и контролем работодателя, соблюдать правила внутреннего трудового распорядка, действующие у работодателя.

В статье 57 ТК РФ отмечено, что трудовая функция - это, в применении к данному случаю, - работа в должности старшего научного сотрудника по штатному расписанию института.

Судебная коллегия соглашается с доводами института о том, что оспариваемые изобретения разработаны (созданы) ответчиком именно в силу выполнения и в период выполнения своей трудовой функции в институте, которая подтверждается представленными в материалы дела планами работ лаборатории 2.2 "Инфракрасных лазерных систем" института и отчетами о ее деятельности, технической и другой документацией, приобщенной к материалах дела.

Так, институт обращает внимание суда на то, что еще в начале 2000-х годов он выяснил востребованность промышленного и медицинского применения элегаза (гексафторид серы - SF ₆), крайне актуальная и по настоящее время, в силу чего институт принял решение о проведении в лаборатории 2.2 (заведующим этой лаборатории был Карапузиков А.И. - третье лицо, в настоящем деле) фундаментальных и прикладных исследований в области локального газоанализа атмосферы для применения их результатов в полевых условиях и в режиме реального времени, при этом в качестве газа-маркера использовать элегаз, широко используемый в энергетике как изолятор в высоковольтном оборудовании.

Институт указывает на то, что его исследования и разработки последовательно и непрерывно проводились и проводятся в соответствии с Программами фундаментальных научных исследований:

Сибирского отделения Российской академии наук (до 2013 года);

государственных академий наук на период с 2013 года по 2020 год, утверждены распоряжением Правительства Российской Федерации от 03.12.2012 N 2237-р;

в Российской Федерации на долгосрочный период (2013 - 2020 годы и 2021 - 2030 годы), утверждены распоряжениями Правительства Российской Федерации от 27.12.2012 N 2538-р и от 31.12.2020 N 3684-р соответственно.

Как отмечает институт, прикладные исследования в области локального газоанализа атмосферы с помощью метода оптико-акустической спектроскопии (ОА-спектроскопии) начались в нем в 2003 году с совместной деятельности с институтом оптики атмосферы СО РАН (город Томск) (далее - ИОА СО РАН).

Институт обращает внимание на то, что ответчик работает в институте с 04.01.1996 и по настоящее время постоянно (полный рабочий день, т.к. это его основное место работы) в должности старшего научного сотрудника этой самой лаборатории 2.2.).

Как указывает институт, по правилам, принятым и действующим у него, ответчик в своих научных публикациях и отчетах о проделанной работе всегда указывал, что он является работником института.

При этом институт отмечает, что в 2005 году иностранное лицо ScienCo. (Корея) (далее - компания) проявила активный интерес к совместной разработке макета лазерного ОАГ (оптико-акустического газоанализатора), выполненной институтом совместно с ИОА СО РАН.

Институт также ссылается на то, что в 2005 - 2007 годах заказчик - компания - заключила с ним три контракта, копии которых приобщены к материалам дела, на разработку и поставку в Корею нескольких образцов лазерного ОАГ различных конструкций для их испытания на одном из заводов группы "Hyundai Motors" (сборка двигателей и проверка их на герметичность после окончательной сборки). Разработка и изготовление различных вариантов ОАГ были осуществлены в рамках выполнения контрактов с компанией силами и на территории института.

В то же время, выполняя свою трудовую функцию в институте, старший научный сотрудник (с.н.с.) института Шерстов И.В., предложил новую оптическую схему ОАГ с отпаянной газонаполненной ячейкой, и он же - ответчик, как указывает институт, ее реализовал в опытном образце (экземпляре) лазерного ОАГ "Карат" в рамках выполнения контракта с компанией.

Институт также обращает внимание на то, что в ходе выполнения контрактов с компанией определилась согласно имеющимся научным навыкам (умениям) сфера ответственности ответчика, разработавшего:

- модернизированную версию резонансного дифференциального оптико-акустического детектора (ОАД), а также новые инновационные оптические схемы построения ОАГ с использованием отпаянной газонаполненной ячейки (Ref), свободные от влияния нестабильности длины волны излучения волноводного С0 ₂-лазера;

- общий конструктив всех переносных вариантов лазерного ОАГ.

Вместе с тем, институт пояснил суду, что определилась и сфера ответственности Карапузикова А.И. и Зенова К.Г. (также работников института), разработавших волноводный С0 ₂-лазер с ВЧ-возбуждением, взаимодействуя с заводом "Электросигнал" (г. Новосибирск) - субисполнителем разработки ВЧ-генераторов накачки для волноводных С0 ₂-лазеров.

Кроме того, институт ссылается на то, что при выполнении контрактов с компанией для создания ответчиком новых технических решений использовались денежные, технические и иные материальные средства института.

Институт отмечает, что в составе переносных вариантов лазерного ОАГ была использована так называемая "схема Шерстова" - модернизированная версия резонансного дифференциального ОАД, предложенная ответчиком в рамках выполнения контрактов института с компанией.

Так, институт поясняет, что разработанная и использованная ответчиком так называемая "схема Шерстова" имеет малую глубину буферных полостей Ь _ъ, сравнимую с диаметром акустических резонаторов D _.d, что имеет преимущества перед ранее известными схемами резонансных ОАД.

При этом институт обращает внимание на то, что для снижения погрешности измерения концентрации элегаза, вызванной спонтанной перестройкой длины волны излучения волноводного С0 ₂-лазера, ответчик предложил инновационную оптическую схему построения лазерного ОАГ, в которой для нормировки сигналов поглощения в дифференциальном ОАД использована отпаянная газонаполненная Ref-ячейка.

Более того, институт указывает, что оптическая схема, предложенная ответчиком, реализована в 2007 году в институте в составе переносного варианта лазерного ОАГ ("Карат") при выполнении последнего из контрактов института с компанией, но как показали проведенные ответчиком эксперименты, лазерный ОАГ, построенный по оптической схеме с резонансным дифференциальным ОАД и отпаянной газонаполненной ячейкой (комбинация детекторов Ref-PAD), имеет весьма ограниченный диапазон измерения концентрации газа.

Как отметил институт, при этом экспериментально выяснилось, что для расширения динамического диапазона измерения его концентрации необходимо вводить в оптическую схему ОАГ дополнительный ОАД, адаптированный для измерения концентраций элегаза в более широком интервале: от сверхнизкой до высокой его концентрации. Эта оптическая схема была обоснована и реализована ответчиком в 2009 году в рамках модернизации лазерного ОАГ "Карат" (2007 год), проведенной в институте. В состав оптической схемы ОАГ был введен дополнительный ОА-детектор (Mid) для расширения динамического диапазона измерений (комбинация детекторов Ref-Mid-PAD).

То есть, как указывает институт, ответчик при выполнении своей трудовой функции в институте экспериментально показал, что оптическая схема лазерного ОАГ с использованием волноводного С0 ₂-лазера и комбинацией ОА-детекторов Ref-Mid-PAD имеет существенно расширенный динамический диапазон измерений концентрации элегаза в сравнении с применяемыми серийными газоанализаторами.

Кроме того, институт обращает внимание на то, что ответчик, выполняя свою трудовую функцию, экспериментально показал, что эффект нестабильности длины волны излучения С0 ₂-лазера был практически компенсирован применением оптической схемы ОАГ в комбинации детекторов Ref-Mid-PAD. При этом отклонения измеренных значений концентрации SF ₆ от калибровочных в составе поверочных газовых смесей отличаются крайне незначительно.

Институт также отмечает, что при выполнении контрактов с компанией ответчик решил ряд важных задач, среди которых:

1) выбор подходящей оптической схемы ОАГ со сверхмалой погрешностью измерений концентрации SF ₆, испытание лазерного ОА-газоанализатора в реальных условиях;

2) выбор подходящего резонансного ОАД с высокой чувствительностью;

3) оперативное определение текущей резонансной частоты ОАД в реальном времени;

4) определение пороговой чувствительности и диапазона измерений концентрации SF ₆ с помощью созданной оптической схемы;

5) расширение динамического диапазона измерений концентрации SF ₆.

В дальнейшем и по настоящее время, как указывает институт, задачей (плановой работой) лаборатории 2.2 стало проведение исследований по компенсации влияния атмосферных газов (прежде всего С0 ₂ и паров Н ₂0) на предельную чувствительность при определении малых концентраций примесей посторонних газов в открытой атмосфере с помощью лазерного ОАД (оптико-акустического детектора).

Согласно разъяснениям, данным в пункте 129 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 N 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - Постановление N 10):

- для признания технического решения служебным не требуется, чтобы в документе, определяющем трудовые обязанности работника (трудовой договор, должностная инструкция), содержалось конкретное указание на выполнение работ по созданию конкретных патентоспособных объектов либо усовершенствованию известных технических решений, а определяющим для признания технического решения служебным является факт его создания в рамках трудовых обязанностей, содержание которых может следовать из трудовой функции;

- при этом во внимание могут быть приняты, в частности:

- соотношение деятельности, осуществляемой работодателем, со сферой, в которой создан патентоспособный объект;

- пределы трудовых обязанностей работника;

- место выполнения работ по созданию патентоспособных объектов,

- источник оборудования и средств, использованных для их создания;

- цель создания патентоспособного объекта;

- последующее поведение работника и работодателя;

- иные обстоятельства в совокупности.

Вместе с тем, как отмечает институт, истец, основывает свои требования другим утверждением, а именно тем, что оспариваемые технические решения созданы в соавторстве тремя работниками истца, включая ответчика. Однако лишь один работник - ответчик, нарушил режим коммерческой тайны, установленный у истца, а остальные два работника (третьи лица, не заявляющие самостоятельные требования относительно предмета спора) - Карапузиков А.И. и Зенов К.Г. не были указаны в качестве авторов и не будут указаны впредь, поскольку отказались быть упомянутыми в качестве авторов.

Так, институт ссылается на то, что в качестве доказательства обоснованности исковых требований к судебному заседанию 26.06.2023, истец представил Соглашение от 19.06.2023 о распределении прав на служебные РИД, сторонами которого являются истец, с одной стороны, а с другой - Карапузиков А.И. и Зенов К.Г., которое является приложением и основанием заявленного истцом ходатайства об уточнении исковых требований.

Абзацем 2 пункта 1 статьи 1385 ГК РФ предусмотрено, что автор изобретения вправе отказаться быть упомянутым в качестве такового в публикуемых сведениях о заявке на изобретение.

При этом институт обращает внимание на то, что это право автора на отказ от упоминания касается исключительно состава сведений о заявке на выдачу патента на изобретение, публикуемых в официальном бюллетене Роспатента и утвержденных соответствующим приказом Минэкономразвития России (на дату подачи заявок ответчиком - приказ от 25.05.2016 N 316, а затем, с 29.04.2023 - приказ от 21.02.2023 N 107).

Однако как указывает институт, в силу статьи 1347 ГК автором изобретения, полезной модели считается, пока не доказано иное, лицо, указанное в качестве автора в заявке на выдачу патента на изобретение, полезную модель.

То есть, институт обращает внимание на то, что в заявке на выдачу патента на изобретение указание на автора является обязательным, а вот в публикуемых Роспатентом сведениях о заявке - такая обязанность отсутствует.

Поэтому как отмечает институт, заявлять, что те или иные лица - на самом деле являются авторами, однако они пожелали остаться анонимными, и этого вполне достаточно - такой возможности кому-либо закон не предоставляет.

По мнению института, в настоящем деле, истец пытается своими утверждениями подменить предмет спора в настоящем деле спором об авторстве.

Граждане признаются соавторами при наличии признаков их совместного творческого труда, повлекшего появление изобретения (пункт 1 статья 1348 ГК РФ).

Однако институт обращает внимание на то, что истец, заявив о лицах, претендующих, по его мнению, на авторство спорных изобретений:

1) не объяснил характер участия каждого из этих лиц в создании технического решения;

2) не подтвердил факты:

- создания этими лицами технических решений, совокупность признаков которых получила отражение в формулах изобретений,

- внесения личного творческого вклада в создание технического решения этими лицами,

- принятия каждым из них творческого участия в совместном труде по созданию того или иного технического решения,

- разработки ими каких-либо существенных признаков, направленных на достижение обеспечиваемого изобретением технического результата.

Согласно разъяснениям пункта 116 Постановления N 10, соавторами признаются граждане, творческим трудом которых создан соответствующий РИД, но соавторами не являются лица, осуществлявшие лишь руководство разрабатываемыми темами, но не принимавшие творческого участия в создании изобретения (например, руководители, другие должностные лица).

Учитывая данные разъяснения, содержащиеся в пункте 116 Постановления N 10 институт обращает внимание на то, что Карапузиков А.И., согласно представленным истцом документам (трудовому договору и должностной инструкции) с самого начала своего трудоустройства по совместительству в общество "Специальные технологии" работал в должности заместителя директора, то есть непосредственно относился к той категории руководителей, которая не принимает творческого участия в создании изобретений и не занимается творческим трудом по определению.

Учитывая изложенное, институт просит отказать в удовлетворении иска общества "Специальные технологии", а свое заявление просит суд удовлетворить.

При этом ответчик при новом рассмотрении настоящего дела указывает на то, что первоначально, истец обосновывал свои требования тем, что ответчик якобы запатентовал технические решения, полученные им во время работы в обществе "Специальные технологии" по совместительству, разгласив при этом сведения, составляющие коммерческую тайну истца, который хотел эти сведения сохранить в тайне. Суд по интеллектуальным правам решением от 30.11.2022 отказал в удовлетворении иска, которое президиум Суда по интеллектуальным правам отменил, указав ряд недостатков, подлежащих устранению.

После направления дела в суд первой инстанции, истец скорректировал свои первоначальные исковые требования. В новой редакции истец не настаивает на исключении ответчика из числа патентообладателей, но просит суд включить и его в число патентообладателей. Так как, по мнению истца, в создании технических решений, защищенных спорными патентами, принимали участие его сотрудники Карапузиков А.И. и Зенов К.Г.

После этого, как ранее было указано, с самостоятельными требованиями на предмет иска выступил институт, полагающий, что единственным владельцем спорных патентов должен быть ИЛФ СО РАН, т.к. все защищенные ими технические решения разработаны ответчиком в ИЛФ СО РАН и являются служебными, о достижении которых ответчик работодателю (институту) не сообщил.

Истец представил в суд 06.06.2024 дополнительное письменное пояснение с приведением представленных им доказательств и обоснованием позиции, которые, по мнению ответчика, представляют собой, "симбиоз" между первоначально заявленными требованиями, основанными на якобы состоявшемся разглашении ответчиком коммерческой тайны относительно достигнутых во время работы у истца технических решений, и участии сотрудников истца Карапузикова А.И. и Зенова К.Г. в создании этих технических решений.

При этом истец также возражает против удовлетворения судом требований ИЛФ СО РАН, т.к. считает, что запатентованные технические решения разработаны для использования в приборах, выпускаемых истцом.

Судебная коллегия соглашается с доводами ответчика, который возражает против удовлетворения требований, как истца, так и третьего лица (института), считает их, не подлежащими удовлетворению, в силу следующего.

С самого начала рассмотрения настоящего дела, позиция ответчика оставалась неизменной и неоднократно излагалась им в отзывах.

Судебная коллегия соглашается с доводами ответчика и института о том, что все технические решения, защищенные спорными патентами, разработаны лично ответчиком во время и в силу выполнения служебных обязанностей по месту его основной работы в ИЛФ СО РАН в лаборатории N 2.2 инфракрасных систем. При этом никакие другие лица, в том числе сотрудники истца, в создании технических решений, защищенных оспариваемыми патентами, участия не принимали.

Так, ответчик обращает внимание на то, что его работодатель - ИЛФ СО РАН и непосредственный руководитель ответчика, руководитель лаборатории 2.2. Карапузиков А.И. обладал информацией о работе по созданию и усовершенствованию газоанализатора и достигнутых результатах, но в установленный четырехмесячный срок не предпринял каких-либо действий по патентованию разработок.

В итоговой позиции от 06.06.2024 к заседанию 19.06.2024 истец, утверждает, что представленными им доказательствами:

- подтвержден служебный характер состоявшихся технических решений в отношении общества "Специальные технологии", в том числе:

- истец подтвердил служебный характер оспариваемых решений в отношении Шерстова И.В., Карапузикова А.И. и. Зенова К.Г.;

- истец подтвердил совпадение существенных признаков оспариваемых патентов на изобретения N 2748054 и N 27661906 с признаками служебного технического решения течеискателя "SF6 LaserGasTest" (Карат"), созданного соавторами в рамках выполнения служебных обязанностей общества "Специальные технологии", при этом в документах представленных Шерстовым И.В. такое раскрытие отсутствует;

- истец подтвердил отсутствие уведомления работодателя (общества "Специальные технологии") работником Шерстовым И.В. о патентоспособности технических решений по патентам на изобретения N 2748054 и N 2761906;

- истец доказал установление конфиденциального характера решений в обществе "Специальные технологии" без конкретизации, в силу отсутствия обособления данных решений с помощью уведомления.

Истец также полагает, что он доказал отсутствие подтверждения служебного характера в отношении ИЛФ СО РАН.

Из приведенных доводов истца, ответчик не оспаривает лишь довод о том, что он не уведомлял общество "Специальные технологии" о технических решениях, которые положены в основу оспариваемых патентов по той причине, что разработкой этих решений ответчик занимался по месту своей основной работы в ИЛФ СО РАН. При этом работая по совместительству у истца в должности инженера по лазерам, ответчик выполнял иные обязанности и иную работу, никак не связанную с усовершенствованием конструкции газоанализатора.

Истец полагает, что им подтвержден служебный характер оспариваемых решений в отношении Шерстова И.В., Карапузикова А.И. и Зенова К.Г.

Однако судебная коллегия учитывает, что ответчик в своих отзывах неоднократно указывал, что действительно работал в обществе "Специальные технологии" по совместительству в должности "инженера по лазерам" и фактически выполнял работу по тестированию, но уже изготовленных приборов и составлению инструкции по их эксплуатации, находясь при этом, на своем рабочем месте в ИЛФ СО РАН.

Ответчик правомерно обращает внимание на то, что выполнение такой работы подтверждается материалами, приложенными самим истцом к исковому заявлению, а именно: отчетами ответчика о проведенной калибровке, письмами относительно составления инструкций, а также трудовым договором ответчика с истцом.

Как верно отмечает ответчик, ни один из этих документов не подтверждает какую-либо работу ответчика у истца именно в области конструирования и разработки газоанализатора, изготавливаемого истцом, так как он уже до этого был сконструирован ответчиком, собран и поставлен ИЛФ СО РАН Корейской компании, а после модернизирован.

Шерстов И.В. указывает, что суд при первом рассмотрении дела, ранее анализировал данные документы.

Вместе с тем, при новом рассмотрении настоящего дела, истец в качестве новых доказательств указывает сборочные чертежи, приказ N 2 о формировании рабочей группы для выполнения НИОКР и сводные ведомости по начисленной заработной платы.

Как правильно отмечает ответчик в своем отзыве к заседанию 29.05.2024, представленные истцом "чертежи" не соответствуют понятию документа - чертежа, приведенного в Федеральном законе от 29.12.1994 N 77-ФЗ "Об обязательном экземпляре документов", ЕСКД (ГОСТ 2.001-2013), а также не соответствуют понятию "графического конструкторского документа", так как на них отсутствуют такие обязательные реквизиты как подписи лица, разработавшего документ и подписи лица ответственного за нормоконтроль (утвердившего или проверившего документ). При этом на этих доказательствах, также отсутствуют даты разработки и их утверждения.

Судебная коллегия относится критически к данным доказательствам, и считает их ненадлежащими доказательствами, в том числе из-за того, что например, в графе разработчик, как отмечает ответчик, и не опровергнуто лицами, участвующими в деле, указан шифр, принятый в ИЛФ СО РАН "ИК 014.01.000-01" для обозначения изделий и документации лаборатории 2.2 Института лазерной физики.

При этом в графе для обозначения заказчика указано общество "Специальные технологии" (истец). Такие противоречия, не соответствуют доводу о разработке конструкторской документации именно истцом и его сотрудниками.

Таким образом, судебная коллегия пришла к выводу о том, что приобщенные судом вместе с пояснениями истца к судебному заседанию 17.04.2024 графические изображения деталей газоанализатора, не содержат допустимую и надлежащую информацию о лицах, разработавших технические решения, содержащиеся в изображенных деталях и дате такой разработки.

Не подтверждают эти документы и факт разработки спорных технические решений сотрудниками истца Карапузиковым А.И. и Зеновым К.Г. Как верно отметил ответчик, Зенов К.Г. вообще не упоминается ни в одном представленном истцом таком документе.

При этом судебная коллегия отмечает, что суд определением от 17.04.2024 удовлетворил ходатайство института об отложении судебного заседания на срок до одного месяца, в связи с необходимостью анализа содержания рабочего компьютера (в институте) и рабочего почтового ящика Карапузикова А.И. для целей представления относимых к данному спору дополнительных доказательств о разработке именно в институте спорных технических решений, в т.ч. рабочих файлов с их метаданными, подтверждения их отправки с корпоративной электронной почты ИЛФ СО РАН в адрес истца (его работников или директора).

Судебная коллегия также учитывает обстоятельство того, что директор истца является Карапузикову А.И. родным сыном.

Кроме того институт в ходатайстве пояснил суду, что 23.03.2024 трудовой договор между ИЛФ СО РАН и Карапузиковым А.И. прекращен по обстоятельствам, не зависящим от воли сторон (пункт 6 части 1 статьи 83 ТК РФ), ввиду смерти работника (копию свидетельства о смерти Карапузикова А.И. суд приобщил к материалам дела).

Судебная коллегия соглашается с доводом ответчика о том, что, в данных своеобразных "технических рисунках" могли быть приведены любые фамилии, но это не является доказательством, подтверждающим факт того, что именно такие (указанные в них) лица действительно участвовали в их создании, так как метаданные представленных файлов и скриншотов почтовой программы, подтверждаю факт пересылки этих файлов именно с рабочего компьютера Карапузикова А.И. в общество "Специальные технологии" сотруднику этого общества - Штырову М.Ю. 03.08.2012 в 10 часов 37 минут.

Судебная коллегия обращает также внимание на то, что после исследования институтом файлов технических рисунков и чертежей, содержащихся в рабочем компьютере Карапузикова А.И., из протокола от 08.05.2024 фиксации комиссией ИЛФ Co PAH метаданных следует, что эти рисунки и выполненные способом компьютерной графики чертежи, а кроме этого сканированные копии рукописных технических рисунков, выполненных Шерстовым И.В., в силу метаданных этих файлов были созданы в 2006, 2007, 2008 годах.

При этом файлы затем конвертировались в иные форматы в 2010 и 2011 годах, после чего пересылались истцу.

Данные обстоятельства, подтверждаются также отзывом, представленным в суд ИЛФ СО РАН от 22.05.2024, и протоколом фиксации метаданных от 08.05.2024, приобщенными судом к материалам настоящего дела.

Как верно указал ответчик, указанным протоколом также было зафиксировано и присвоение технической документации шифра ИЛФ СО РАН вида "ИК 014.01.000-01".

Из изложенной информации следует, что чертежи деталей газоанализатора, в том числе, в части модификаций, созданы именно в ИЛФ СО РАН с присвоением кода разработчика в 2006 - 2008 годах, но указанием в качестве производителя общества "Специальные технологии", после чего Карапузиков А.И. по электронной почте со своего рабочего компьютера, передал их истцу.

Судебная коллегия считает, что приведенные обстоятельства не подтверждают довод о служебном характере спорных разработок для общества "Специальные технологии", а опровергают его.

Кроме того, судебная коллегия учитывает, что в отзыве от 23.11.2022 и последующих, ответчик неоднократно обращал внимание суда на то обстоятельство, что вопреки утверждению истца о создании в обществе "Специальные технологии" специальной группы разработчиков, в которую ответчик, якобы входил, не подтверждается ни одним документом.

Как указывает ответчик, о "создании" такой группы ему не было известно до мая 2024 года, до того момента, когда истец предъявил в суд приказ от 02.04.2007 N 2, вместе со сводными ведомостями по начисленной заработной платы.

Судебная коллегия также критически относится к данным документам, и считает их ненадлежащими доказательствами, так как они могли быть составлены истцом, например с целью - предоставления отчета о расходовании средств (по гранту) по государственному контракту.

Эти документы не могут свидетельствовать о регулировании работы сотрудников общества "Специальные технологии", в частности из-за отсутствия подписей поименованных в этих документах сотрудников об ознакомлении или о получении указанных в них денежных средствах.

Более того, как правомерно отметил ответчик, представленные в суд приказ и ведомости содержат такой же штрих код, как и приложенные истцом к исковому заявлению отчеты по государственному контракту (приложения N 10 и N 11), что также может свидетельствовать о составление этих документов именно для отчета перед третьим лицом (институтом), а не в качестве регулирующих работу персонала истца.

Истец представил аналогичные документы в отношении Карапузикова А.И. и Зенова К.Г.

Судебная коллегия также критически к ним относится, учитывая, что информация в данных документах носит общий характер, и не свидетельствует о создании какой-либо группы по разработке течеискателя. Информация в представленных в отношении этих сотрудников трудовых договорах, инструкциях, дипломах об образовании, также является общей, не подтверждающей доводы истца.

Судебная коллегия отклоняет доводы истца о том, что Карапузиков А.И., Зенов К.Г. и ответчик получали заработную плату у истца, именно за создание технических решений по оспариваемым патентам, а также о наличии "совокупности доказательств, подтверждающей что течеискатель "SF6 LaserGasTest" (Карат"), в рамках разработки которого были созданы технические решения, охраняемые патентами на изобретения N 2761906, 27448054 является служебным изобретением" не подтверждаются вышеуказанными документами.

Это же следует и из объяснений ответчика к заседанию суда 29.05.2024.

Более того, судебная коллегия обращает внимание на противоречивую позицию, занимаемую в ходе настоящего судебного разбирательства третьими лицами - Зеновым К.Г. и Карапузиковым А.И.

Так, в своих пояснениях от 21.09.2022 Зенов К.Г. и Карапузиков А.И. подтверждают разработку прибора именно в институте.

Однако, позднее, в пояснениях к заседанию 13.03.2024 они же утверждают "что работа над техническим решением, представленным в виде детектора утечек элегаза велась нами в рамках выполнения служебных обязанностей в ООО "Специальные технологии", а не в рамках ФГУБУН ИЛФ СО РАН".

Судебная коллегия также учитывает противоречивую позицию Зенова К.Г. и Карапузикова А.И. в их письменных пояснениях о том, что "сведения о техническом решении являются конфиденциальными в той части, которая не была раскрыта в патентах на изобретение N 276906, 2748054".

При этом потом они делают вывод, что "И.В. Шерстов, запатентовав решения по патентам N 276906, 2748054 нарушил свое обязательство о неразглашении и право истца на указание его в составе патентообладателей, потому что эти решения используются в приборах, которые производились истцом".

Ответчик указывает на то, что нельзя нарушить режим конфиденциальности, если он не установлен на ту часть, которая раскрыта в реализуемых истцом приборах, в которых используются спорные патенты. При этом ответчик поясняет, что не логичным представляется довод о том, что можно сохранять технические решения в тайне, полностью используя их в выпускаемых и свободно реализуемых на гражданском рынке Российской Федерации приборах.

Поставка приборов российским потребителям в 2009, 2010 и 2020 годах подтверждает сам истец путем предоставления в суд грузовых таможенных деклараций (приложение к письменным пояснениям истца к заседанию 29.05.2024).

При этом как указывает ответчик, истец, утверждая о том, что над спорными техническими решениями работала целая группа специалистов общества "Специальные технологии", и что для всех специалистов такой группы полученные технические решения являются служебными, по сути, прямо заявляет об их соавторстве в отношении спорных технических решений.

Согласно статье 1347 ГК автором изобретения является гражданин, творческим трудом которого создан соответствующий результат интеллектуальной деятельности.

Частью 1 статьи 1348 ГК РФ предусмотрено, что граждане, создавшие изобретение, полезную модель или промышленный образец совместным творческим трудом, признаются соавторами.

В пункте 116 Постановления N 10 отмечено, что при рассмотрении споров об авторстве (соавторстве) на изобретение, полезную модель или промышленный образец (статьи 1347 и 1348 ГК РФ) суду следует устанавливать характер участия каждого из лиц, претендующих на авторство (соавторство), в создании технического решения, решения внешнего вида изделия.

При этом необходимо иметь в виду, что соавторство возникает только по поводу одного общего для нескольких лиц технического решения, решения внешнего вида изделия.

Как ранее было указано, ответчик и институт заявляют, что Шерстов И.В. все технические решения, содержащиеся в оспоренных патентах, разрабатывал лично по месту своей работы в ИЛФ СО РАН, без участия кого-либо из сотрудников, в том числе Зенова К.Г. и Карапузикова А.И.

Судебная коллегия соглашается с доводом ответчика о том, что Карапузиков А.И., а с 2009 года, возможно Зенов К.Г., работали над техническими вопросами, связанными с применением и усовершенствованием лазера, применяемого в газоанализаторе. Однако такие обстоятельства не относятся к их возможному творческому вкладу именно в технические решения по спорных патентам.

При чем как верно отмечает ответчик, в своих письменных пояснениях, ни Карапузиков А.И., ни Зенов К.Г., не говорят о совместном творческом вкладе и технических вопросах, по решению которых они лично делали предложения или искали пути их решения.

Судебная коллегия отмечает, что аналогичные выводы содержатся в отзыве ИЛФ СО РАН к судебному заседанию 13.03.2024.

Как указывает истец, он подтвердил совпадение существенных признаков оспариваемых патентов Российской Федерации на изобретения N 2748054 и N 27661906 с признаками служебного технического решения течеискателя "SF6 LaserGasTest" (Карат"), созданного соавторами в рамках выполнения служебных обязанностей общества "Специальные технологии", при этом истец считает, что в документах, представленных Шерстовым И.В. такое раскрытие отсутствует.

Однако судебная коллегия обращает внимание на то, что истец изначально настаивавший на том, что все технические решения разработаны ответчиком именно во время работы в обществе "Специальный технологии", при новом рассмотрении стал утверждать, что все признаки технических решений как отличительные так и ограничительные позаимствованы ответчиком из результатов работы команды разработчиков, которые отражены в отчетах по Государственному контракту (приложение 7, 8, 10, 11 к исковому заявлению), из инструкции по эксплуатации, которую, как поясняет ответчик, он действительно составлял; а также патентов, которые как утверждает сам истец, были общедоступными на дату приоритета спорных патентов.

Таким образом как считает истец, ответчик ничего не разработал сам, а все технические решения собрал:

- из общедоступных патентов;

- из неизвестно кем составленных отчетов по государственным контрактам истца;

- из инструкции по эксплуатации прибора, составленной самим ответчиком;

- из отчета по ОКР "Разработка газоанализатора для регистрации состава выдыхаемого воздуха методом оптико-акустической спектроскопии", который, как отмечает ответчик, не имеет отношения к спорным патентам, но в работе над которым ответчик принимал участие, но не в качестве сотрудника истца, а в качестве руководителя проекта по договору с обществом с ограниченной ответственностью "Октава".

Судебная коллегия отклоняет доводы истца о заимствовании ответчиком спорных технических решений, в силу следующего.

Действительно, использование в разработке находящихся в свободном доступе и опубликованных решений, которые известны из уровня техники на дату приоритета спорных патентов, возможно, и не нарушает положений действующего законодательства.

Как верно указывает ответчик, каждое новое техническое решение может быть основано на уже ранее имеющихся результатах интеллектуальной деятельности.

Вместе с тем, доводы и доказательства, предоставленными ИЛФ СО РАН, в том числе при новом рассмотрении дела, подтверждают обстоятельства того, что в достаточной степени доказано, что все разработки в том числе и о которых истец заявил свои требования в настоящем деле, совершены в ИЛФ СО РАН в 2006 - 2008 годах. Это же касается и отдельных технических решений, достигнутых во время модернизации газоанализатора.

Как правомерно отмечает ответчик, в частности, приоритет в разработке спорных технических решений, доказывают метаданные файлов, которые пересылал Карапузиковым А.И. в общество "Специальные технологии".

Ответчик предполагает, что эти действия осуществлялись именно для организации серийного производства обществом "Специальные технологии" продукции, в которой и использовались спорные патенты.

При этом судебная коллегия отмечает, что такой довод ответчика, согласуется с позицией Карапузикова А.И., изложенной в его письменных пояснениях от 21.09.2022.

Более того, ответчик верно ссылается на то, что факт разработки именно им (единолично) спорных технических решений в ИЛФ СО РАН подтверждается:

- опубликованными научными статьями (с аффилиацией ИЛФ СО РАН);

- таблицей "хронология разработки течеискателя";

- письменными объяснением ответчика к судебному заседанию 29.05.2024;

- отчетами лаборатории 2.2 ИЛФ СО РАН за 2007, 2008, 2009 - 2011 годы, представленными ответчиком в материалы дела;

- отчетами и иными документами, представленными ИЛФ СО РАН.

Судебная коллегия считает необходимым обратить внимание на то, что все отчеты лаборатории 2.2. Инфракрасных систем ИЛФ СО РАН подписаны руководителем ответчика в институте, а именно: - заведующим лаборатории института Карапузиковым А.И.

При этом ответчик также излагал данную свою правовую позицию по вопросу места разработок спорных технических решений и их принадлежности, в частности в дополнительных отзывах к заседанию 23.11.2022, а также к заседанию 22.11.2023.

Таким образом судебная коллегия соглашается с доводами института и ответчика о том, что как следует из указанных материалов дела информация о спорных технических решениях "заимствовалась" не из общества "Специальные технологии", а поступала в это общество "Специальные технологии" из ИЛФ СО РАН.

Истец также ссылается на то, что он доказал обстоятельство отсутствия уведомления работодателя (общества "Специальные технологии") работником Шерстовым И.В. о патентоспособности технических решений по спорным патентам Российской Федерации на изобретения N 2748054 и N 2761906.

Как ранее было указано, ответчик данное утверждение истца не оспаривает.

Вместе с этим, судебная коллегия отмечает, что в итоговой позиции истец утверждает обратное, а именно то, что: "авторы - работники Карапузиков А.И., Зенов К.Г., и Шерстов И.В. сообщили своему работодателю ООО "Специальные технологии" о факте создания течеискателя "SF6 LaserGasTest" (Карат") без идентификации конкретных патентоспособных технических решений".

Однако как поясняет ответчик суду, никаких сообщений ни о создании течеискателя, который ответчик создал единолично, еще до регистрации истца в качестве юридического лица, ни о технических решениях в общество "Специальные технологии" ответчик не сообщал, т.к. ранее было указано, он все спорные технические решения сделал по месту своей основной работы в ИЛФ СО РАН.

При этом ответчик обращает внимание на то, что факт каких-либо сообщений от иных сотрудников общества "Специальные технологии материалы дела не содержат.

Кроме этого, как правильно указывает ответчик, не основанным на нормах права является требование к уведомлению работодателя, которое по мнению истца должно содержать название изобретения, сведения о новизне, изобретательском уровне и промышленной применимости, с обоснованием каждого из критериев.

Такая деятельность может относится к работе в организации занимающейся, например, разработками новой техники особого специалиста-патентоведа.

Истец также полагает, что материалы дела подтверждают установление конфиденциального характера решений в обществе "Специальные технологии" без конкретизации, в силу отсутствия обособления данных решений с помощью уведомления.

Президиум Суда по интеллектуальным правам в постановлении от 16.02.2023 отметил, что каких-либо документов, подтверждающих распространение на спорные технически решения режима коммерческой тайны, общество "Специальные технологии" не предоставляло.

Судебная коллегия учитывает, что каких-либо дополнительных документов о распространении на спорные технические решения режима коммерческой тайны, кроме общего Положения о коммерческой тайне с приложениями, истец в дело не предоставлял.

Ответчик по данному вопросу в отзыве к заседанию 23.11.2023 также обращал внимание суда на то, что данный довод прямо противоречит представленному истцом Положению (п.п. 11.1 и 11.4), которыми устанавливается порядок отнесения сведений к коммерческой тайне путем установления ограничений на доступ к носителям информации.

Ответчик также указывал, что согласно пункту 3 части 4 статьи 1370 ГК РФ в случае, если работодатель принимает решение о сохранении изобретения в тайне, то он обязан выплачивать автору вознаграждение.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Вместо "пункту 3 части 4 статьи 1370" имеется в виду "абзацу 3 части 4 статьи 1370"

Ответчик утверждает, что ни ему, ни Карапузикову А.И. и Зенову К.Г. такое вознаграждение не выплачивалось.

При этом судебная коллегия относится критически, к представленным истцом уже во время хода судебного разбирательства, договорам с Карапузиковым А.И. и Зеновым К.Г., содержащим ретроспективную оговорку и отлагательное условие в части выплат, так как они не соответствуют приведенной норме закона.

Судебная коллегия также критически относится к доводу истца о том, что он не мог обособить конфиденциальное техническое решение в силу отсутствия конкретизации и обособления его автором или авторами, и поэтому установил конфиденциальный характер в отношении "SF6 LaserGasTest" (Карат") в целом.

Как правомерно указывает ответчик, установление конфиденциального характера сведений на устройство по Положению от 06.04.2017, которое выпускается истцом серийно с 2009 года и поставляется, неопределенному кругу покупателей выглядит, не логично.

Вместе с тем судебная коллегия считает, доказанным довод института о подтверждение служебного характера спорного изобретения в отношении ИЛФ СО РАН.

Работа ответчика в ИЛФ СО РАН, по мнению судебной коллегии, в должной степени подтверждена материалами дела:

письменными пояснениями ответчика, его трудовым договором с ИЛФ СО РАН,

должностной инструкцией ИЛФ СО РАН,

отчетами лаборатории 2.2 ИЛФ СО РАН,

отчетами ИЛФ СО РАН,

техническими рисунками ответчика,

статьями, файлами в служебном компьютере ответчика и файлами в компьютере руководителя ответчика Карапузикова А.И. (копии протоколов осмотра представлены в дело ИЛФ СО РАН).

Поэтому судебная коллегия полагает, что факт работы ответчика в ИЛФ СО РАН и его работа именно в области разработки и модернизации газоанализатора подтверждена надлежащими доказательствами.

При этом судебная коллегия обращает внимание на то, что сам по себе факт не предъявления институтом претензий к обществу "Специальные технологии" в связи с использованием технических решений по оспариваемым патентам не может безусловно свидетельствовать о согласии института с доводом истца о том, что спорные технические решения принадлежат истцу.

При этом ответчик также возражает против самостоятельного требования, заявленного к нему ИЛФ СО РАН.

В основу данного требования положен довод института о том, что ответчик не сообщил ему о патентоспособных технических решениях при создании и модернизации газоанализатора, в илу чего ИЛФ СО РАН заявил требование о признании его патентообладателем на служебное изобретение по спорным патентам.

При этом судебная коллегия обращает внимание на то, что ответчик еще в отзыве к судебному заседанию 23.11.2022 указывал, что работодатель по месту его основной работы был уведомлен.

Судебная коллегия считает, что материалами дела, в частности графическими файлами в компьютере непосредственного руководителя ответчика Карапузикова А.И., принявшего технические решения ответчика и оформившего их в виде технической документации для истца, отчетами лаборатории 2.2, за подписью Карапузикова А.И., отчетами института в должной подтверждено, данными надлежащими доказательствами, что все технические решения по спорным патентам и их особенности работодателю ответчика - институту, известны.

Кроме этого, судебная коллеги учитывает, что в отзыве ответчика к судебному заседанию 22.11.2023, он привел подробное обоснование процедуры и порядка учета результатов научной деятельности в институтах РАН, путем учета научных статей.

Так, научная статья публикуется сотрудником, или группой сотрудников-соавторов самостоятельно.

Издание научных статей отслеживается институтом по признаку аффилиации (указания в статье и выходных данных на научное учреждение, в котором работает автор).

После издания статьи она попадает в библиотеку ИЛФ СО РАН и впоследствии учитывается как опубликованный результат о научно-технической деятельности, в том числе, для отчета института перед своим учредителем.

Ответчик верно отмечает, что все результаты работ, связанных с разработкой спорных патентов, опубликованы в научных статьях.

При этом последняя из них вышла вначале 2020 года и содержит информацию о исследованиях, проведенных в 2019 году, которые касались габаритных размеров детектора.

Проведенными экспериментами и расчетами ответчика было определено, что принятые еще в 2007 году размеры, являются наиболее эффективными для получения достоверного результата измерений.

Более того, отчет о научно-исследовательских работах (НИР) за 2019 год утвержден 17.01.2020 руководителем ИЛФ СО РАН.

При этом датой приоритета спорных патентов является 02.06.2020.

Из пояснений ИЛФ СО РАН также следует, что научная статья Sherstov I., Chetvergova L. Experimental researches of acoustical modes of various types of resonant photo-acoustic detectors [Экспериментальные исследования акустических режимов различных типов резонансных оптико-акустических детекторов] // Optics Communications. - 2020. - Vol. 462. - 125184. https://doi.оrg/10.1016/j.optcom.2019.125184 опубликована в 2020 м году. Статья подводит итог научной работы в 2019 году и посвящена исследованию резонансных оптико-акустических детекторов.

По результатам данного исследования, сведения о котором содержатся и в отчете лаборатории института, и в отчете института за 2019 год, представленном в дело ИЛФ СО РАН, выявлены габаритные соотношения частей детектора, обеспечивающие максимальную эффективность его работы, что стало предметом одного из спорных патентов, а именно N 2761906.

Обобщение результатов проведенных исследований положено в основу технических решений по спорному патенту N 2748054.

При ранее указанной организации учета через учет научных статей, которые издавались с различной периодичностью начиная с 2003 года, утверждении отчета о проведении НИР 17.01.2020, ответчик правомерно не соглашается с утверждением ИЛФ СО РАН об отсутствии письменного уведомления ответчика о состоявшихся разработках способных к правовой охране, учитывая, что с момента утверждения институтом отчета до даты подачи заявок прошло более четырех месяцев.

Ответчик верно ссылается на обстоятельства того, что т.к. он не является специалистом по патентной деятельности, следовательно он не может понимать когда следует подавать институту заявление на свою разработку при выполнении того или иного исследования как способную к правовой охране результатов его интеллектуальной деятельности.

При сложившейся в институте системе отношений по учету научной деятельности этого учреждения каждая из опубликованных ответчиком статей, посвящена достигнутому им результату работы, а работодатель (институт), учитывающий статьи в качестве результата работы ответчика должен заниматься проверкой соответствия таких результатов признаку патентоспособности.

Учитывая данные обстоятельства, судебная коллегия соглашается с доводом ответчика о том, что он уведомил о спорных патентоспособных технических решениях ИЛФ СО РАН.

При этом судебная коллегия соглашается с заявлением ответчика о том, что ИЛФ СО РАН пропустил четырехмесячный срок, установленный пунктом 4 статьи 1370 ГК РФ, и поэтому право на получение спорных патентов перешло к ответчику.

Более того, судебная коллегия обращает внимание на противоречивое процессуальное поведение института, который при первоначальном рассмотрении дела в суде первой инстанции, будучи привлеченным судом к участию в настоящем деле еще 29.11.2021 в качестве третьего лица, не заявляющим самостоятельных требований относительно предмета спора, самостоятельную кассационную жалобу на решение суда от 30.11.2022 не подавал.

Таким образом, институт не возражал против выводов, которые сделал суд в решении от 30.11.2022, самостоятельных требований в порядке статьи 50 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при первоначальном рассмотрении дела, не заявлял.

Заявление о вступлении в дело в качестве лица, с самостоятельными требованиями относительно предмета спора, институт сделал лишь при новом рассмотрении дела 18.08.2023, (самостоятельные требования института суд принял к рассмотрению 06.09.2023).

То есть определиться с тем, что институт претендует на патентообладание, данному лицу, понадобилось почти два года, после его привлечения судом к участию в деле, и лишь после направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Уважительных причин, помешавших институту заявить самостоятельные требования при первоначальном рассмотрении дела или подать кассационную жалобу, в которой изложить свое несогласие с выводами суда, изложенными в решении от 30.11.2022, суду институт также не сообщил.

Позицию о своем процессуальном положении, институт изменил лишь в силу того, что президиум Суда по интеллектуальным правам, удовлетворил кассационную жалобу общества "Специальные технологии" и постановлением от 16.02.2023, отменил решение суда от 30.11.2022. Лишь спустя полгода (18.08.2023) после направления дела на новое рассмотрение (16.02.2023), институт решил изменить свое предшествующее поведение, и свой процессуальный статус (29.11.2021).

Судебная коллегия отмечает, что в данном случае имеются основания для применения принципа эстоппель, который означает лишение стороны в споре права в ущерб противоположной стороне ссылаться на какие-либо факты, оспаривать или отрицать их ввиду ранее ею же сделанного заявления об обратном. Подобная ситуация ведет к утрате права на защиту посредством лишения стороны права на возражение. В случае с названным принципом значение имеют лишь фактические действия стороны, а не ее намерения.

Главная задача принципа эстоппель - не допустить получение выгоды стороной вследствие непоследовательности в ее поведении в ущерб другой стороне, которая добросовестным образом положилась на определенную юридическую ситуацию, созданную первой стороной.

Иными словами, принцип эстоппель можно определить как запрет ссылаться на обстоятельства, которые ранее признавались стороной бесспорными исходя из ее действий или заверений.

Указанное правило вытекает из общих начал гражданского законодательства и является частным случаем проявления принципа добросовестности, согласно которому при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно; никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (пункты 3 и 4 статьи 1 ГК РФ; пункт 3 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 4 (2017), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 15.11.2017).

В процессуально-правовом аспекте принцип эстоппель предполагает утрату лицом права ссылаться на какие-либо обстоятельства (заявлять возражения) в рамках гражданско-правового спора, если данные возражения существенно противоречат его предшествующему поведению.

При указанных обстоятельствах судебная коллегия считает необходимым в удовлетворении требований истца и третьего лица (института) отказать в полном объеме.

В соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации расходы по уплате государственной пошлины по иску и заявлению относятся соответственно на истца и институт.

Руководствуясь статьями 110, 167-170, 176, 180 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Суд по интеллектуальным правам

РЕШИЛ:

исковые требования общества с ограниченной ответственностью "Специальные технологии" (ОГРН 1065473004563) и самостоятельные заявленные требования Федерального государственного бюджетного учреждения науки Институт лазерной физики Сибирского отделения Российской академии наук (ОГРН 1025403665572) о признании недействительным патента Российской Федерации N 2761906 на изобретение в части указания патентообладателя, о признании недействительным патента Российской Федерации N 2748054 на изобретение в части указания патентообладателя, оставить без удовлетворения.

Решение по настоящему делу вступает в законную силу немедленно и может быть обжаловано в кассационном порядке в президиум Суда по интеллектуальным правам в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия.

Председательствующий судья

Д.А. Булгаков

Судья

Ю.В. Борисова

Судья

Е.Ю. Пашкова